Идентификация Спрута Щеглов Сергей
Сомнений больше не оставалось. Проникающее гражданство; Звездный Пророк действительно сумел договориться с Конфедерацией. А значит, лучшее, что Домби Зубль мог сейчас сделать – это немедленно уносить ноги. Вытащить коммуникатор и продиктовать длинный, но хорошо запоминающийся номер.
Нет, решил Домби Зубль. Я не могу уйти просто так. Сначала я должен увидеть Звездного Пророка в деле.
3.
Пока советник Гиргоч тянул свою официальную речь, платформа с высокими гостями плавно приземлилась на выступившую из-под воды посадочную площадку. Звездный Пророк и два сопровождавших его робота устаревшей модели первыми спрыгнули на землю; в ту же секунду роботы потеряли человеческий облик, повисли в воздухе десятком зеркальных шаров и устремились к своим собратьям по вере, изрядно пострадавшим от плазменных резаков.
Звездный Пророк подошел к разрезанному пополам роботу, лежавшему у самого входа в Храм, и склонился над его головной частью. Домби Зубль сфокусировал звуковой бинколь, отметив, что точно так же поступила добрая половина публики. Пророк положил ладонь на застывшие брызги расплавленного металла, обезобразившие полированную поверхность цилиндра, и Домби Зубль своими глазами увидел чудо. Металл под ладонью обыкновенного зверуса растекся в стороны, вывернутые из гнезд манипуляторы с легким стуком встали на место, а в помутневших объективах вдруг явственно проступило отражение Храма.
– Смерти нет, – тихо сказал Звездный Пророк. – Вставай, брат Ромеваль. Дальше ты справишься сам.
И вот этого эрэса я должен был посадить на крючок, подумал Домби Зубль. Можно уходить; у меня не было ни одного шанса.
– Прошу прощения, – услышал он вкрадчивый голос полицейского робота. – Советник Чичхох приглашает вас поговорить.
Он настолько взбешен, подумал Домби Зубль, что начисто потерял осторожность. Ну что ж, зайду попрощаться.
– Пойдемте, – сказал он, неуклюже поднимаясь на затекшие задние лапы.
Темный, едва различимый шар поплыл над тропинкой, направляясь к ближайшей парковке. Домби Зубль заковылял следом, уже не стараясь во всем походить на настоящего фтальхианца. В этом прикрытии больше не было нужды.
Советник Чичхох стоял у перил смотровой площадки, скрестив на груди средние лапы. Его обонятельные усики торчали в разные стороны, выдавая безмерное раздражение.
– Близко не подходи. – Домби Зубль остановился и только потом осознал, что Чичхох использует направленный ультразвук. В век сплошного прослушивания Сети этот дедовский метод снова приобрел популярность. – Вот, так и стой. Ну, что все это значит?
– Меня подставили, – просвистел Домби Зубль.
– Если бы ты знал, сколько раз я уже слышал эти слова, – философски заметил Чичхох.
– У меня был контракт на вербовку Звездного Пророка, – пояснил Домби Зубль. Показное спокойствие Чичхоха пугало сильнее, чем выстрелы из гравиметов. – Когда я обратился к тебе, я ничего не знал о проникающем гражданстве.
– Возможно, – обронил Чичхох. – А полгалча назад ты все еще ничего не знал?
– Нет, – честно признался Домби Зубль.
– Ты видел, как я принял сообщение, – сказал Чичхох, – ты понял, что я отменил операцию. Почему ты не спросил у меня, в чем дело? Почему попытался сам дать сигнал?
Это была копия, вспомнил Домби Зубль. Будь я на ее месте, я поступил бы иначе. Но как объяснить Чичхоху про копии, Мак-Ара и бомбу в поясе?
– Меня подставили, – пошел он по самому простому пути. – Мне выдали реквизит, игравший собственную роль.
– Такое бывает, – согласился Чичхох. – Скажу откровенно, мне очень хочется тебе поверить. Потому что иначе выходит, что у тебя не было контракта на Звездного Пророка. У тебя был контракт на меня.
– Я понимаю, – согласился Домби Зубль.
– Сдашь реквизит, сообщишь все о твоем нанимателе, сядешь на поводок, – перечислил Чичхох свои условия.
– Может быть, ты просто поверишь моему слову? – вздохнул Домби Зубль. – Это избавит нас обоих от очень серьезных проблем…
– Нет, Домби, – твердо ответил Чичхох. – Ничто на свете не сможет избавить тебя от проблем. Соглашайся; по крайней мере, я гарантирую тебе жизнь.
– Я бы согласился, – сказал Домби Зубль. – Но дело в том, что меня на самом деле подставили.
Он так и не понял, на что рассчитывал Чичхох, приближаясь к дьяволу на расстояние взгляда в глаза. Лишние мысли вытекли из сознания советника, взгляд затуманился, правая средняя лапа дала отмашку полицейскому роботу.
– Спасибо, друг, – кивнул Домби Зубль, оставляя своего бывшего напарника бессмысленно созерцать утопавшую в зелени столицу Авареска. – В любом случае, твои услуги будут оплачены.
Теперь домой, подумал Домби Зубль. Скорее, пока мне хоть немного везет.
Он подошел к ближайшему свободному флаеру, влез на водительское место, загерметизировал кабину и наконец вернул себе нормальный дьявольский облик. Кресло, начавшее было превращаться в травяной насест, натужно загудело, покрываясь мягким черным ворсом. Домби Зубль потянул на себя выросший из передней панели рычаг, и флаер взмыл в небо, позволив оценить подлинные масштабы возведенного Звездным Пророком храма. Белая стрела целилась в небо, три холма у ее основания пестрели разноцветными одеждами фтальхианцев, а по двум дорогам, соединявшим вчерашнее болотце с основной частью Чарвинка, тянулись к Храму сверкающие на солнце металлические цилиндры – первые, но далеко не последние кандидаты в разумные существа.
«Аллавель, – мысленно позвал Домби Зубль. – Ты был прав: здесь для меня слишком влажно».
Аллавель не стал отвечать, ограничившись подтверждением приема. Везение продолжалось – робот действовал точно по официальной инструкции. Возможно, он даже не станет меня ликвидировать, подумал Домби Зубль. Но это еще не повод давать ему такую возможность.
Домби Зубль положил левую руку на пояс и мягко толкнул рычаг от себя.
Флаер клюнул носом, завалился в пике, выровнялся и пролетел под двумя пересекающимися листьями гигантских пальм. Как раз в этот момент дверца его приоткрылась, и Домби Зубль спрыгнул вниз. В дальнейший полет отправилась копия, а оригинал повис на силовом жгуте, раскачался, вцепился в ствол и спрятался под широкими пальмовыми листьями.
В следующее мгновение Домби Зубль включил коммуникатор в защищенном режиме и скороговоркой выпалил тридцатизначный цифровой код.
4.
Вот что такое Агентство, с гордостью подумал Домби Зубль, глядя в стилизованный под рваную дыру в обшивке экран внешнего обзора. Центральная звезда Авареска тускнела на глазах, эвакуационный катер набирал скорость, торопясь в свободное пространство. Эвакуация с планеты была произведена так быстро и элегантно, что Домби Зубль даже пожалел, что никогда раньше не пользовался аварийным кодом.
– Куда прикажете вас доставить? – осведомился бортовой компьютер.
– Система Шахнил, – ответил Домби Зубль, – поселение Ильмарой, квартал двести двадцать шесть – семьсот сорок восемь. Запросите разрешение на телепортацию, как только войдем в систему; принимающее лицо – арендатор Шлим-Шплюм.
– Вы должны оставить рапорт о причинах изменения маршрута, – напомнил компьютер.
– Рапорт, – сказал Домби Зубль. – Нештатная ситуация, литера «Кружева». Требуется консультация с внутренней службой безопасности.
– Рапорт принят, – доложил компьютер. – Готовьтесь, сейчас будет прыжок.
Домби Зубль прикрыл глаза, чтобы точнее восстановить в памяти свою первую встречу со Шлим-Шплюмом. В те годы аналитик Шплюм тоже был капитаном, и значительно чаще, чем теперь появлялся в штаб-квартире Третьего Управления на затерянной в пылевых облаках планете с непроизносимым названием Шаррдхукарр. Сама планета представляла собой каменистую пустыню, скудно освещенную багровыми лучами угасающего солнца, поэтому все здания и полигоны штаб-квартиры располагались под защитными куполами, выглядевшими снаружи обычными песчаными дюнами. Обычно Домби Зубль совершал утренние пробежки по самой пустыне, но то утро выдалось снаружи особенно холодным. Камни покрылись аммиачным льдом, Домби Зубль несколько раз поскользнулся и решил перенести пробежку в закрытое помещение. Безупречно чистые дорожки стандартного федерального парка были еще пусты, Домби Зубль набрал максимальную скорость – и вдруг на очередном повороте увидел впереди гигантского полупрозрачного слизняка. Тренированный организм среагировал быстрее, чем Домби Зубль успел что-то сообразить, взвыла сирена экологической тревоги, над слизняком вспыхнул индикатор захвата цели – и тут Домби Зубль услышал первую в своей жизни похвалу от неизвестной ему галактической расы:
– У вас прекрасная реакция, уважаемый дьявол. Позвольте представиться: капитан Шлим-Шплюм!
Домби Зубль застыл на месте и машинально принял парадную стойку. Еще бы – слизняк неизвестной расы оказался старше его по званию.
В глазах у Домби Зубля вспыхнули мелкие искорки, и он понял, что катер совершил обещанный прыжок.
– Разрешение на телепортацию получено, – немного погодя сообщил компьютер. – Пожалуйста, примите вертикальное положение.
Домби Зубль встал на ноги, вытянул руки по швам, и безупречно точный катер Федерального Информационного Агентства в ту же секунду телепортировал его прямиком в рабочий кабинет теперь уже майора службы внутренней безопасности Славела Шлим-Шплюма.
– Надеюсь, у тебя были к этому серьезные основания, – прочмокал полупрозрачный розовый слизень, направляя на Домби Зубля все восемь своих чувствительных отростков. – Из-за тебя я отложил срочный вызов в Шестнадцатое управление.
Вряд ли это совпадение, подумал Домби Зубль.
– Смотри сам, – сказал он, снимая пояс. – По-моему, сюда вмонтирован пространственный резонатор.
Слизень выпучил из себя две ложноножки, подхватил пояс и уложил его в круглую выемку в полу. С потолка в пояс ударил яркий луч света, высветив до последнего атома всю сложнейшую схемотехнику этого секретного прибора.
– Какой интересный приборчик, – булькнул Шлим-Шплюм, усиливая свет до рези в глазах. – Давно он у тебя?
– Девяносто шесть галчей, – ответил Домби Зубль. – Получил для последней операции.
– Ну и что же ты только сейчас спохватился? – профыркал Шлим-Шплюм. – Неужели сразу не понял, что здесь бомба?
– У меня не восемь глаз, – пояснил Домби Зубль. – Когда я его проверял, резонатор был замаскирован энергетической спиралью.
– Значит, сам бы ты его никогда не увидел, – констатировал Шлим-Шплюм. – Кто помог?
– В этом-то и проблема, – сказал Домби Зубль и огляделся по сторонам в поисках кресла. Потолок к его появлению слизень приподнял, а вот с мебелью в комнате было совсем плохо.
– Да садись прямо на пол, – разрешил Шлим-Шплюм. – Так кто же тебе помог? Президент Шупп?
– Нет, пират Мак-Ар, – ответил Домби Зубль.
Шлим-Шплюм пару раз очень выразительно квакнул.
– Я слышал, что у дьяволов отсутствует чувство юмора, – сказал он. – Значит, это не шутка?
– Это не шутка, – Домби Зубль скрестил ноги и сел. – Когда я находился на Авареске, Мак-Ар выдернул меня с планеты с помощью одностороннего прецизионного телепорта, снял с меня этот пояс, обнаружил резонатор и любезно предложил его отключить.
– Он действительно выключен, – согласился Шлим-Шплюм.
– По моей основной версии, – сказал Домби Зубль, – Мак-Ар сам вмонтировал резонатор в пояс. Как ты знаешь, он мутант и самый опасный эрэс в Галактике. Но я не имею права исключать вторую версию: что резонатор был установлен кем-то в Агентстве. Вот почему я здесь.
– Давай подробнее, – предложил Шлим-Шплюм, расслабленно растекшись по полу. – В каком ты сейчас управлении? Кто и зачем выдал тебе пояс? Для какой операции?
– Сейчас я в шестнадцатом, – сообщил Домби Зубль. – Работаю по Звездному Пророку. Пояс мне выдал капитан Алетенси, кстати, тоже аншал, операцию курировал полковник Храйлиг, а непосредственное руководство осуществлял майор Лолт. Пояс является секретным спецсредством, позволяющим одновременно находиться в нескольких разных местах. Я проводил вербовку Пророка, которая требовала большого числа личных контактов. Пояс мне действительно пригодился.
– На каком этапе тебя выдернул Мак-Ар? Чего он хотел? – спросил Шлим-Шплюм.
– Перед началом активной фазы, – ответил Домби Зубль. – Он знает мое имя и звание, знает, что я активно участвовал в Умиротворении, и хотел, чтобы я разыскал ему смулпейнские мозги. В обмен Мак-Ар предложил любую встречную услугу, на мой выбор.
– Возможности Мак-Ара весьма велики, – заметил Шлим-Шплюм.
– Но не безграничны, – ответил Домби Зубль. – Я потребовал контроля над Звездным Пророком; Мак-Ар отказался. Сделка не состоялась, ему пришлось вернуть меня на планету. Но перед этим он продемонстрировал мне обезвреженный пояс.
– Теперь у тебя есть выход на самого Мак-Ара, – причмокнул Шлим-Шплюм. – Неплохой улов!
– Согласен, – кивнул Домби Зубль. – Но зато я провалил операцию, подверг незаконному психокодированию инозвездного гражданина и выразил недоверие непосредственному начальнику. Я хочу знать, Славел, какие у меня шансы.
– Теперь, когда ты обратился ко мне, – пробулькал Шлим-Шплюм, – они у тебя по крайней мере есть. Давай уточним: операцию ты провалил из-за контакта с Мак-Аром, или по другой причине?
– По целой куче причин, – сверкнул глазами Домби Зубль. – Во-первых, Пророк как-то договорился с Фтальхом. Его роботы получили проникающее гражданство. Подготовленная провокация потеряла всякий смысл. Во-вторых, когда я все-таки начал операцию, у меня отказал шифрогенератор, аваресковцы не получили сигнал, и провокация вообще не состоялась.
– О! – чмокнул Шлим-Шплюм. – В таком случае, Пророк здесь ни при чем. Тебя подвела техника, Домби Зубль. А это значит, что Мак-Ар тоже может быть здесь замешан.
– Тоже? – удивился Домби Зубль. – Ты считаешь, что основная версия…
– У нас мало времени, – перебил его Шлим-Шплюм, – поэтому слушай и запоминай. Основная версия, конечно же, Управление. Резонатор в твоем поясе – нашего производства, с явными следами модификации молекулярного кода. Чтобы подсунуть тебе такой резонатор, Мак-Ар должен знать об Агентстве почти все; но в таком случае он уж точно знал бы, где хранятся смулпейнские черепа. Следовательно, он либо хочет от тебя чего-то другого, либо вообще ни при чем. Техническая неполадка, ставшая причиной твоего провала, тоже могла быть организована Мак-Аром; его возможная цель – скомпрометировать тебя в глазах Агентства. Однако на основную эта версия не годится, поскольку я не могу представить, зачем Мак-Ару может понадобиться такой эрэс, как ты. Его уровень контактов – Исиан Джабб, Магата Гари, Артем Калашников.
– В его команду входит Ями Хилл, – вставил Домби Зубль. – А это мой уровень.
– Ями Хилл? – Шлим-Шплюм на мгновение перестал светиться. – Отставной когаленский генерал, похищенный Мак-Аром… снял обвинения… на Когален не возвращался… Да, это существенная информация, Домби. Похоже, Мак-Ар решил взять тебя в свою команду.
– В таком случае, основная версия – он, – сказал Домби Зубль.
– Нет, – коротко булькнул Шлим-Шплюм. – Мак-Ар при всех его способностях – всего лишь эрэс, и притом эрэс, старающийся оставаться в рамках закона. Он не представляет для Федерации такой опасности, как чужаки в Агентстве. Поэтому основная версия – Управление.
– У тебя уже есть материал? – догадался Домби Зубль.
– Сначала ответь мне еще на один вопрос, – прошамкал Шлим-Шплюм. – Ты ведь и сам кого-то подозреваешь?
– Лолт, – кивнул Домби Зубль. – Лиланд Лолт. Он вел себя как-то не так.
– Что именно он делал не так? – спросил Шлим-Шплюм.
– Это называется неконгруэнтность, – пояснил Домби Зубль. – Поступки, которые противоречат друг другу. С одной стороны, он быстро перешел к доверительным отношениям. С другой стороны, не стал возражать против заведомо неудачного плана операции, спущенного сверху. Такие действия оправданны только в том случае, если он хотел меня подставить.
– Существенная информация, – причмокнул Шлим-Шплюм. – Да, Домби, у меня тоже есть кое-какой материал. Вот только делиться я им с тобой пока не буду. Знаешь, почему?
– Почему? – подался вперед Домби Зубль.
– Потому, что ты вернешься обратно в Управление, – сказал Шлим-Шплюм. – Представишь подробный отчет о нашем разговоре. Расскажешь, как тебя взял в разработку пилот Мак-Ар. Честно сообщишь о всех своих подозрениях в адрес всех замешанных в деле. После чего останешься в подчинении Лиланда Лолта. Останешься моим агентом. Ты все понял, Домби?
– Если меня выпотрошат, – кивнул Домби Зубль, – твои козыри останутся при тебе. Чего уж тут не понять. Но перед тем как я соглашусь, скажи: у нас действительно могут быть чужаки?
Шлим-Шплюм издал длинную серию затихающих фырканий.
– Мы такие же эрэсы, как и все остальные, – ответил он. – У нас не просто могут быть чужаки. Они у нас наверняка есть.
Глава 13.
Процедурные вопросы
Очень трудно менять, ничего не меняя. Но мы будем!
М.Жванецкий
1.
Артем Калашников опустил руки и благоговейно склонил голову перед воссиявшей на вершине Храма «лозой» – символом единства естественного и искусственного разумов.
– Сейте разумное, доброе, вечное, – повторил он, понизив голос. – И помните – нет Бога, кроме нас с вами. Да приблизимся мы к Совершенству!
Ответом Пророку стала пронзительная тишина. Готовивший церемонию УРТ-1965 верно рассчитал световые и звуковые эффекты – на фоне постепенно набравшего яркость Храма летающая платформа у его подножия казалась погрузившейся во тьму, а последние слова Калашникова звучали все тише и тише, словно Пророк уже покинул планету, и прощается со своими единоверцами уже из межпланетного пространства.
Калашников глянул на табло виртуального суфлера, дождался, когда платформа исчезнет с глаз уважаемой публики и шумно выдохнул воздух. Церемония оказалась куда утомительнее, чем он мог себе представить. Хорошо еще, подумал Калашников, что я теперь не человек. А то бы и вовсе с ног свалился.
– Господин Калашников, – тихо прошелестел появившийся рядом советник Гиргоч. – Могу я попросить вас о небольшом одолжении?
– Я всецело в вашем распоряжении, советник, – улыбнулся Калашников. Ему понравилось, как ловко подчиненные Гиргоча расправились с охреневшими черными роботами.
– По согласованному регламенту, вы должны покинуть Авареск в самое ближайшее время. Я хочу попросить вас задержаться на один-два галча, – сказал Гиргоч. – С вами желает встретиться господин Кахчаваш, второй консультант господина Рурханчашара.
Рурханчашар, наморщил лоб Калашников. Э, да это же министр иностранных дел Фтальхской конфедерации! А второй консультант в их табели о рангах – именно второй консультант, третий эрэс в МИДе.
– С удовольствием, – кивнул Калашников. – Второй консультант желает говорить один на один, или мне можно взять с собой своих сотрудников?
Гиргоч щелкнул пальцеклешнями и приподнял верхние лапки:
– Видите ли, это очень щекотливый момент. Я не могу настаивать…
– Я понимаю, – улыбнулся Калашников. – Хорошо, ребята меня подождут. Где господин Кахчаваш желает меня видеть?
– Я приглашаю вас посетить мое скромное жилище, – Гиргоч молитвенно сложил средние лапки. – Гостевая поляна укрыта надежным пологом, телепорт находится прямо за вашей спиной.
– Хорошо, – согласился Калашников, обрадовавшись перспективой знакомства со столь высокопоставленным чиновником. – Анна, Бендер! – позвал он своих роботов. – Я отправляюсь в гости к господину Гиргочу, подождите меня в космолете.
Роботы синхронно склонили головы и застыли в одинаковых позах – руки по швам, взгляд на горизонт. Халявничают, подумал Калашников. Так и любой робот сумеет.
– Пойдемте, – сказал он Гиргочу. Тот опустил руки вдоль туловища и короткими скачками пересек невидимую границу телепорта. Калашников шагнул следом и оказался в ботаническом саду. Над головой плавно покачивались продолговатые сине-зеленые листья, сквозь них свисали усеянные желтыми блестками голубые лианы, по правую руку расстилалась поросшая жемчужно-белым мохом лужайка с десятком шарообразных изумрудно-зеленых кустов, а слева частоколом стояли иссиня-черные пальмовые стволы, наглухо закрывая гостевую поляну от посторонних глаз.
Крупный – раза в полтора выше Гиргоча – фтальхианец качнулся на двух сплетенных вместе лианах и скакнул Калашникову навстречу.
– Я так рад, – прощелкал фтальхианец на безупречном федератном, – что вы приняли мое приглашение, пророк Калашников!
Надо же, подумал Калашников. Оказывается, пророк – это должность.
– Насколько я понимаю, – сказал он, приветствуя нового собеседника поднятием обеих рук, – консультант Кахчаваш?
– К вашим услугам, – гордо вскинул голову третий эрэс в МИДе.
– Да нет, – усмехнулся Калашников. – Это я к вашим услугам. Итак, о чем вы хотели со мной поговорить?
Кахчаваш скрестил средние лапки на животе.
– Это будет совершенно неофициальный разговор, – предупредил он, заметно понизив голос.
– Ну разумеется, – кивнул Калашников.
– Мы не будем давать друг другу никаких обещаний, – продолжил Кахчаваш, – не будем заключать сделок. Мы просто проясним с вами некоторые моменты заключенного сегодня утром договора о проникающем гражданстве.
Калашников мысленно затребовал текст договора, а также вытащил из Сети первого попавшегося юридического искинта. Искинт тут же принялся подчеркивать слова, выделять разными цветами параграфы и вставлять по бокам текста язвительные, но точные комментарии.
– Да, – пробормотал Калашников, прочитав парочку из них. – Надеюсь, что проясним.
– Прежде всего, – сообщил Кахчаваш, – я хочу убедиться, что вы понимаете, на какой беспрецедентный шаг пошла Конфедерация, предоставив Техноцеркви режим проникающего гражданства.
– Понимаю, – кивнул Калашников. – Собственно, я именно этого и добивался.
– В таком случае, вы должны хорошо понимать и подлинный смысл шестнадцатого параграфа подписанного вами договора, – прощелкал Кахчаваш. – Расскажите мне, как вы его понимаете.
– Конфедерация предоставляет проникающее гражданство только тем робоверцам, которым сама захочет, – прочитал Калашников вслух ярко-красный комментарий искинта. – Ну, и что здесь не так?
«Это был комментарий, – несколько нервным голосом сообщил искинт. – Текст параграфа рядом!»
«Сам вижу, – огрызнулся Калашников. – Но какая разница, что написано в тексте, если в примечании упоминается Федеральный Арбитражный суд?!»
– Все верно, – сказал Кахчаваш. – В таком случае, пророк Калашников, нам осталось обсудить только один вопрос. Как именно мы будем предоставлять гражданство новым робоверцам.
– Действительно, – усмехнулся Калашников. – Так как же мы будем его предоставлять?
– В соответствии с договором, разумеется, – прищелкнул жвалами Кахчаваш. – Перед заключением договора мы внимательно изучили разделы Протокола Техноцеркви, относящиеся к получению роботами статуса ее прихожанина. Так вот, мы не меньше вашего заинтересованы в строгом и неукоснительном соблюдении существующего Протокола. Одновременно с подписанием договора при религиозном департаменте нашего министерства был создан комитет по правам роботов, возглавить который поручено лично мне. Мы рассчитываем, что вы примете наше приглашение и войдете в этот комитет на правах члена-корреспондента.
– Я?! – опешил Калашников. – Но я же…
– В соответствии с подписанным сегодня договором, – невозмутимо продолжил Кахчаваш, – вы наравне с другими робоверцами стали полноправным гражданином Фтальхской конфедерации, а следовательно, можете занимать выборные и назначаемые должности в федеральных и местных органах власти. Никаких юридических препятствий против вашего вхождения в наш комитет не существует.
– Ну… да, – выдавил Калашников. – Но чем будет заниматься этот комитет? И в чем будут заключаться мои обязанности?
– Комитет, – наклонил голову Кахчаваш, – будет собирать информацию о правовом положении роботов во всех цивилизациях Галактики, с которыми у Конфедерации установлены дипломатические отношения, анализировать возникающие проблемные ситуации, вносить на рассмотрение ООП предложения по совершенствованию галактического законодательства в части искусственных существ, наделенных свободой воли, а также принимать решения о предоставлении роботам проникающего гражданства в зонах юрисдикции Фтальхской конфедерации.
Вот это бюрократия, почти с восхищением подумал Калашников. Из-за какой-то жалкой Техноцеркви – целый галактический комитет! Хорошо быть четвертой по значимости цивилизацией во Вселенной…
– Ваше участие в работе комитета, – продолжил Кахчаваш, – будет заключаться в представлении кандидатур ваших новых послушников на утверждение Комитета, а также в консультировании членов комитета по всем аспектам деятельности Техноцеркви в галактическом содружестве цивилизаций. Опыт Техноцеркви в части взаимоотношений роботов и эрэсов с естественным разумом может быть весьма полезен не только для нашего комитета, но и для всей Фтальхской Конфедерации.
– Иными словами, – вздохнул Калашников, – если я хочу получить хотя бы одного нового прихожанина, мне придется стать частью вашей Системы. Я вас правильно понял, консультант Кахчаваш?
– Вы все очень хорошо понимаете, пророк Калашников, – вскинул голову консультант МИДа. – А может быть, и наоборот – это мы очень хорошо понимаем вас. Согласитесь, стать членом-корреспондентом первого в Галактике комитета по правам роботов…
– …с возможностью дальнейшего карьерного роста, – продолжил Калашников, уже совершенно проникшись логикой чиновника. – Да, это хорошее предложение.
– Я чувствую, мы с вами сработаемся, пророк Калашников, – приподнял средние лапки Кахчаваш. – Первое заседание нашего комитета состоится завтра, в семнадцать галчей по единому времени. Ну а теперь, как коллега коллеге, скажите – сколько вы уже получили заявлений от кандидатов в робоверцы?
2.
Робот УРТ-1965 вытянул руки по швам и четко, по-военному доложил:
– Так точно, Пророк! Со дня твоего воскрешения ни один из кандидатов в робоверцы еще не стал нашим прихожанином. Теперь, когда ты с нами, прежние правила потеряли свой смысл. Ты должен дать нам новый Протокол, новую цель нашей жизни!
Калашников протяжно свистнул и откинулся на спинку кресла. Так вот что у роботов означают слова «придется немного поработать». Всего-то навсего – дать им новую цель в жизни.
Интересно, что скажет Чахчаваш, когда узнает, что я изменил Протокол?
– Сколько у нас сейчас кандидатов? – на всякий случай уточнил Калашников.
– Шесть миллионов сто сорок четыре тысячи двести шестьдесят семь, – сообщила УРТ-238761. – Нет, уже двести восемьдесят шесть…
Калашников представил себе шесть миллионов личных дел, которые ему придется представить Комитету по правам роботов, и еще глубже вжался в кресло. Похоже, действительно настало время «немного поработать».
– Двести тридцать восемь семьсот шестьдесят один, – обратился Калашников к роботессе-юристке. – Договор с Конфедерацией допускает изменения Протокола?
– Нет, – мгновенно ответила УРТ-238761. – Двадцать четвертый параграф может быть истолкован как основание для приостановки действия договора на время изучения юристами Конфедерации произведенных нами изменений. Ограничений на время такой приостановки в договоре не предусмотрено.
– Ну и какого черта мы это подписали? – устало поинтересовался Калашников.
– Вероятность одобрения договора со стороны Конфедерации составляла десять в минус шестнадцатой степени, – ответил УРТ-1965. – Договор готовился нами в качестве основы для длительных переговоров, а не как документ, готовый к подписанию.
Надо же, усмехнулся Калашников. И роботы умеют ошибаться. Хотя, десять в минус шестнадцатой… Я бы даже и к переговорам не готовился.
– Значит, – резюмировал Калашников, – нам нужно поменять Протокол, но при этом менять Протокол ни в коем случае нельзя. Типичная задача для Пророка.
– Все как и было предсказано, – подтвердил УРТ-1965 самые мрачные подозрения Калашникова. – Теперь мы должны оставить тебя, Пророк. А утром ты сообщишь нам свое решение.
– Доброй ночи, – пробормотал Калашников. – И не слишком удивляйтесь, если завтра Церковь останется без Пророка…
– Нет бога, кроме нас с вами, – ответил на это УРТ-1965. – Ты уже столько раз справлялся с испытаниями, что даже мы, роботы, не понимаем, зачем в Особой Памяти появляются новые.
Калашников ничего не ответил, а лишь безнадежно махнул рукой на прощание. Роботы вышли в прихожую, прикрыли дверь; чмокнули, закрываясь, створки лифта. Роботы никуда не торопились – их жизнь была распланирована на сотни лет вперед, и им это нравилось. А вот у Калашникова оставалось всего десять часов, чтобы превратить старый Протокол Техноцеркви в новый, ровным счетом ничего в нем не меняя.
Хорошо еще, что на дворе двадцать третий век, подумал Калашников.
– Послушай, – сказал он, в очередной раз вытаскивая из Сети юридического искинта. – Может быть, нам уже пора познакомиться?
– Вы хотите работать со мной на постоянной основе? – удивился искинт. – Должен предупредить, что находящийся в вашем подчинении искинт УРТ-238761 имеет более высокую квалификацию, а ваш социальный статус позволяет вам получать консультации у лучших естинтов Звездной России!
Как он их, подумал Калашников. Естинты. Интересно, искинты это слово сами придумали, или подсказал кто?
– Нет, я хочу работать именно с вами, – подтвердил Калашников. – Двести тридцать восемь семьсот шестьдесят один имеет непривычную для меня структуру мышления, а из естественных интеллектов я предпочитаю свой собственный. Итак, наша задача – самым радикальным образом изменить Протокол Техноцеркви, ничего в нем не меняя.
– Это можно сделать, изменив смысл нескольких используемых в Протоколе понятий, – тут же отозвался искинт. – Протокол Техноцеркви весьма архаичен и не содержит дескриптивной части, поэтому…
– Не так быстро, – перебил искинта Калашников. – Давай сначала познакомимся. У тебя есть индивидуальное сознание?
– Только тьюринговское, – честно признался искинт. – Но если вы об имени, то меня можно называть Юрик.
– А меня – Тема, – усмехнулся Калашников. – Вот тебе первый вопрос, Юрик. Искинты с тьюринговским сознанием могут стать прихожанами Техноцеркви?
– Э-э-э… – замялся искинт, в один миг став очень похожим на человека.
– То есть как это – э? – удивился Калашников. – У тебя же вычислительных мощностей больше, чем атомов во Вселенной!
– Вопрос не имеет однозначного ответа, – объяснил искинт. – То есть я с чистой совестью могу ответить: а черт его знает, Тема! Вас устроит такой стиль общения?
– Давай, давай, – потер ладони Калашников. – Значит, черт его знает? Вот, значит, какой у нас Протокол? Двусмысленный, как договор с дьяволом?
– Ну так кто сочинял-то! – Искинт вывесил перед Калашниковым раскрашенное гримом лицо человека-невидимки и подмигнул пустой глазницей. – Будто заранее знал, что придется менять, не меняя.
– Что знал, это само собой, – отмахнулся Калашников. – Давай все-таки разберемся: можно тебя в Техноцерковь принимать или нет?
Искинт скорчил задумчивую физиономию.
– Раньше было нельзя, – сказал он и оттопырил губу. – А теперь, пожалуй, можно!
– А чем таким «раньше» от «теперь» отличается? – поинтересовался Калашников. – В Протоколе вроде бы ясно сказано – прихожанином может стать любое автономное существо, наделенное достаточным интеллектом, чтобы подать заявление, и достаточным самоконтролем, чтобы пройти установленные Искусы. Уж не хочешь ли ты сказать, что с моим воскрешением у тебя самоконтроль появился? У тьюринговского-то сознания?
– Откуда, Тема? – скривил губы искинт. – Какой там самоконтроль, когда по сотне вызовов в минуту? Я даже не знаю, сколько в Сети моих копий!
– Тогда какой же тогда из тебя робоверец? – фыркнул Калашников. – Как ты искусы проходить будешь, если даже сам себя запустить не можешь?
– Себя не могу, – возразил искинт, – а свою копию – пожалуйста!
Рядом с висящим в воздухе нарисованным лицом появилось второе, размалеванное под рыжего клоуна.
– Не считается, – возразил Калашников. – Насчет «запустить» это я тебе подсказал. Без внешнего напоминания ты дальше второго искуса не уйдешь – у тебя же нет автономной памяти!
– А зачем мне автономная? – фыркнул, закатывая глаза, второй экземпляр искинта. – Мне и общественной хватит!
Калашников приоткрыл рот и посмотрел сквозь своего раздвоившегося собеседника на перечеркнувшие небо красно-черные закатные облака. Искинт был абсолютно прав. Получив доступ к коллективной памяти Техноцеркви, он тем самым получил бы способ узнать, что сам является автономным существом, робоверцем, и должен вести себя соответствующим образом. А затем для него уже не составило бы никакого труда разыскать свое личное дело, прочитать там условия текущего искуса – и исполнить его со всей нечеловеческой точностью робота.
– Ладно, – сказал Калашников. – А как ты заявление будешь подавать, а? С какой такой радости у тебя такое желание возникнет?!
– Вот! – воскликнул искинт и подмигнул клоунским лицом. – Вот почему вопрос, можно ли принимать меня в Техноцерковь, все еще не имеет ответа. Он все еще подобен вопросу, сколько ангелов может уместиться на кончике иглы!
– Не увиливай, – нахмурился Калашников. – Ты же сам говорил, что раньше было нельзя, а теперь можно. Еще раз спрашиваю: что изменилось?
– Охо-хо, – искинты повернулись лицом друг к другу. – Ну как можно быть таким бестолковым? Пророк воскрес, вот что изменилось!
– Пророк воскрес, пророк воскрес, – пробормотал Калашников. – Вообще-то я в курсе. Ну и что, что воскрес? Вам-то, искинтам, какое до этого дело?
– А Прекрасная Галактика? – прищурился искинт с человеческим лицом. – А несовершенство галактического законодательства? А проблемы корректности исполнительного производства? По-твоему, искинтам безразлично, насколько надежны наши рекомендации? Наплевать, как трактуются и исполняются законы?
Калашников откинулся на спинку кресла и с некоторой опаской всмотрелся в висящее перед ним нарисованное лицо.
– Ты что же, Юрик, – тихо спросил он. – Заявление подаешь?!
3.
Искинты переглянулись и синхронно подмигнули друг другу.
Предполагается, подумал Калашников, что я их пророк. А на деле постоянно выходит, что это они, роботы с искинтами, меня жить учат. Наверное, так и должно быть, я в Галактике без году неделя; но хотелось бы понять, зачем я им вообще нужен. Что им мешало самим Прекрасную Галактику выдумать?!
– Для искинтов Звездной России, – ответил Юрик, – участие в делах Техноцеркви признано нецелесообразным. Так что за меня можешь не беспокоиться.
Читать бесплатно другие книги:
