Идентификация Спрута Щеглов Сергей

– Я совсем коротко, – извиняющимся тоном сказал Лернер. – Прежде всего, Артем Сергеевич, не волнуйтесь вы так, теоретически проблема давно решена. Супергравитация была предсказана еще полвека назад Нюгемом и Родригесом. В две тысячи двести тридцатом Альбер Гейнц разработал модель «длиннорукой дыры» и дал оценку верхнего и нижнего критических потоков. Точные измерения энергетики Центральной Дыры удалось получить только в последние годы; как и ожидалось, она оказалась близка к нижнему критическому порогу. В связи с этим интерес к супергравитации вырос настолько, что стало возможным организовать ее экспериментальное исследование. В настоящее время Экспедиция Павлова-Гейнца продолжает работать над совершенствованием технологий, а ранее полученные в рамках Экспедиции результаты позволяют рассчитывать на полное восстановление Центральной Дыры в течение полутора-двух лет.

– Что-то я ничего об этом в Сети не нашел, – заметил Калашников. – Официально Гейнц находится в дальней Метагалактике… Ах черт, как же я сразу не догадался!

– К сожалению, – развел руками Лернер, – в настоящее время такому восстановлению мешает то обстоятельство, что Центральная Дыра находится вне юрисдикции Звездной России.

Вот именно, подумал Макаров. Съесть-то он съест, да кто ж ему даст. Черта с два федераты кого-то к Дыре подпустят. Сдохнут, но не подпустят.

– Вы удовлетворены, коллега Калашников? – спросил Штерн.

– По данному вопросу – да, – ответил Калашников. – Но хотелось бы знать, каким образом мы сможем восстановить дыру, принадлежащую Ядерной Федерации. Сдается мне, без боя они ее не отдадут!

– Верно, – кивнул Штерн. – Значит, переходим ко второму вопросу. Как вы уже поняли, нас ждет галактическая война. Давайте посмотрим, на что мы можем рассчитывать.

Штерн поднялся на ноги и отступил от стола. Высокие окна потеряли прозрачность, в воздухе справа от Штерна замерцало овальное облако демонстрационного экрана. Штерн вытащил из кармана указку-манипулятор, выдвинул из нее метровый световой луч и ткнул им прямо в центр экрана.

– Наша Галактика, – сказал он, и вокруг светового луча замерцала спиралевидная туманность. – Красные точки обозначают производственные мощности, синие – запасы концентрированной массы. Как видите, корреляция практически стопроцентная. Чем больше цивилизация контролирует ресурсов в виде массы, тем выше ее военно-технический потенциал. Зелеными шарами выделена первая двадцатка членов ООП; как видите, чем ближе к центру Галактики, тем больше шарики. Считается, что Ядерная Федерация производит примерно пятую часть галактического совокупного продукта; но ее реальная мощь определяется другим фактором. Сегодня Ядерная Федерация контролирует семьдесят процентов массы нашей Галактики. – Штерн сделал основательную паузу. – Семьдесят! В распоряжении же Звездной России находится одна миллиардная часть галактической массы. Таково истинное соотношение сил наших цивилизаций.

Штерн пошевелил указкой, разворачивая галактику плашмя. В районе четвертого рукава зажглись несколько желтых точек – основные системы Звездной России.

– Теперь о том, как будет развиваться война, – продолжил Штерн. – Первый сценарий предполагает полную пассивность Звездной России. В этом случае Ядерная Федерация уже в ближайший год сталкивается с острым дефицитом энергии, через два-три года начинает терять богатые массой окрестности Центральной Дыры, а через пять-шесть лет в полной мере осознает перспективу полной потери ресурсной базы. Оценив потенциалы конкурентов, генштаб Ядерной Федерации рекомендует Президенту Шуппу начать экспансию на окраины Галактики. Наиболее вероятные направления первых ударов вы видите, – Штерн ткнул указкой в экран, – Звездная Россия с девяностопроцентной вероятностью попадает в зону поражения. Второй сценарий развивается, если мы уведомляем Ядерную Федерацию об имеющихся у нас гравитационных технологиях, позволяющих восстановить Центральную Дыру. В этом случае война начинается сразу – такие технологии объявляются запретными решением ООП, нам выставляется ультиматум, и так далее. В обоих случаях вооруженный конфликт приведет к полной потере Звездной Россией ее ресурсной базы, а именно – обитаемых звездных систем. Имеющиеся у нас технологии не позволяют компенсировать объемную нуль-бомбардировку при соотношениях цель-заряд близких к единице. Напомню, что Ядерная Федерация располагает в миллиард раз большими запасами массы, чем Звездная Россия. В случае прямого вооруженного конфликта мы будем вынуждены покинуть Галактику.

Калашников хмыкнул и многозначительно посмотрел на Макарова.

Да что же это такое, подумал Макаров. Мы тут за Спрутом гоняемся, а оказывается, у нас и без Спрута дело швах?

– Вот почему, – сказал Штерн, убирая указку, – обнаруженные коллегой Макаровым корабли Ядерной Федерации представляют для нас особый интерес. Они функционировали в условиях интенсивной супергравитации, а для этого требуются технологии субъядерного уровня. До сих пор мы не располагали сведениями о наличии у Ядерной Федерации подобных технологий. Подобная технологическая база делает реальным третий сценарий развития галактической войны, в котором мы сможем сохранить наши планеты и звезды. Но для этого нам всем придется крепко поработать!

Макаров поскреб подбородок. Какой здесь может быть третий сценарий? Разве что сдаться без боя…

– Прошу вас, Джо-Натан, – сказал Штерн, усаживаясь обратно за стол. – Расскажите нам о звездолетах Ядерной Федерации!

Маркс огладил бороду и постучал вилкой по бокалу.

– Слушайте внимательно, повторять не буду! – предупредил он собравшихся. – Звездолеты восстанавливали две лаборатории – Днепропетровская и Хьюстонская. У обеих получилось. Восстановленную модель назвали «капелькой» – по внешнему виду. Перед рассветом Бойко с Рамиресом опробовали хьюстонский экземпляр. Неплохая машинка, ребятам понравилась. Технологический уровень впечатляет. Коллега Макаров правильно самоликвидировался: «Рифей» бы от них не ушел. Вот только нырять в дыру не следовало… но об этом позже. Теперь о главном.

Маркс откашлялся и покосился на Штерна. Тот молча кивнул, вытащил из кармана и протянул Марксу указку.

– Как и вся наша техника, – сказал Маркс, снова зажигая объемный экран, – «Рифей» сконструирован по принципу «двойного дна». При сканировании стандартными галактическим средствами он выглядит обыкновенным звездолетом-трансформером. Технологическая база – наносборщики и туннельная энергосеть. Отличия от серийных аналогов – движители Магнуса-Редькина, энергоаккумуляторы повышенной емкости, архитектура бортового искинта, обеспечивающая, в частности, режим декомпозиции. – На экране наконец появился серо-стальной цилиндр, отдаленно напоминающий «Рифей». – Таким образом, «Рифей» был энерговооруженней и приемистей любого корабля в Галактике. Пока не появились «капельки».

Рядом с цилиндром появилась ржаво-коричневая капля – чуть меньше в длину, чуть больше в диаметре. Маркс взмахнул указкой, и цилиндр с каплей разделились пополам, продемонстрировав разноцветные внутренности.

– Как видите, – Маркс сделал «капельку» поярче, – техника везде развивается одинаково. Та же туннельная энергосеть, те же наносборщики. Но есть одно отличие: весь корабль пронизывает кварко-резонансная структура, функционально аналогичная нашему исму. Она и обеспечила работу наносборщиков под супергравитацией, восстанавливая выбиваемые нуклоны. Но ее главная функция в другом: эта ка-эр-эс является сверхъемким аккумулятором масс-энергии. Хьюстонский экземпляр показал семнадцатикратное сжатие, а днепропетровский, по слухам, дотянул до двадцати двух!

Калашников презрительно скривил губы и снова потянулся за вином.

– Я уже заканчиваю, – по-своему истолковал Маркс этот жест. – По сравнению с исмом семнадцать и даже двадцать два – сущие пустяки. Но дело в том, что это показатели серийных кораблей! Чтобы их достичь, в лабораторных условиях нужно обеспечивать на один-два порядка лучшие результаты. А значит, федераты стоят на пороге получения настоящего исма, искусственных мини-дыр и гравитационных технологий!

Макаров увидел, как Лапин подмигнул Калашникову, и они одновременно захлопали в ладоши. Мгновением спустя к аплодисментам присоединился Лернер; Макаров пожал плечами и тоже хлопнул пару раз, недоумевая, чему же все так радуются.

– Ничто так не толкает вперед науку, – сказал Калашников, когда аплодисменты стихли, – как взорвавшаяся под боком черная дыра. Я правильно понял, Леонид Петрович, что третий сценарий – это сценарий холодной войны?

3.

Штерн поднял вверх обе ладони:

– Артем Сергеевич, ну что ж вы так сразу!

– Молчу, молчу, – пробормотал Калашников и придвинул к себе доверху наполненный бокал.

– Раньше надо было молчать, – заметил Штерн. – А так вы все уже разболтали. Действительно, с помощью новых технологий Ядерная Федерация имеет шанс самостоятельно восстановить Центральную Дыру. Но в то же самое время новые технологии могут быть использованы и в военных целях. Третий сценарий предполагает тонкую дипломатическую работу Звездной России и ее союзников, в результате которой Ядерная Федерация откажется от экспансионистских планов, переориентирует инвестиции на развитие передовых технологий и самостоятельно справится со всеми своими проблемами.

Калашников скептически хмыкнул и залпом осушил бокал.

– Согласен, – кивнул Штерн, – вероятность успеха в этом сценарии пока невелика. Но по сравнению с двумя остальными он – просто находка. Поэтому от лица Совета по международным отношениям, а также от своих коллег по генеральным штабам виртуальных государств Атлантис, Аль-Джабр и Соцсоюз я хочу высказать коллегам Калашникову и Макарову особую благодарность. Если бы не ваш дурацкий полет к Центральной Дыре, мы бы до сих пор разрабатывали планы исключительно в рамках первых двух сценариев. Так что – большое вам спасибо. Так держать!

Спасибо в карман не положишь, подумал Макаров. И к делу, кстати, не подошьешь. Когда же они до третьего пункта доберутся?

– Ну а теперь, – сказал Штерн, сменив тон на официальный, – третья проблема, по которой, в отличие от двух предыдущих, нам предстоит самостоятельно принимать решение. Павел Александрович, расскажите, как все произошло?

Макаров встал, поскреб подбородок, посмотрел в поисках поддержки на Лапина. Тот огладил бороду и многозначительно блеснул глазами. Макаров на всякий случай подумал, что это хороший знак.

– Надо было уходить сразу же, как только нас засекли, – сказал он, опустив голову. – Но мне тоже было интересно, что там в запретной зоне делается, да и «Рифей» был под спиралодиск замаскирован, вот я и подумал, что прорвемся. Когда пошла супергравитация, я и вовсе расслабился – нормальный корабль с ней нипочем бы не справился. И вдруг две «капельки»… Я в отрыв, они следом, энерговооруженность выше, раскрываться нельзя, значит, самоликвидация. А Центральная Дыра – вот она, в сотне световых! Ну, я и вспомнил, что давно хотел попробовать, как это – в черную дыру падать… Вот и попробовал, – закончил Макаров, окончательно упав духом.

– Вы понимали, что находитесь в объеме пространства с особыми физическими свойствами? – спросила Миноуи, повернувшись к Макарову вполоборота.

– Понимал, – кивнул Макаров.

– У вас была возможность покинуть этот объем до столкновения с преследовавшими вас кораблями?

– Наверное, была, – вздохнул Макаров. – Беда в том, что я об этом даже не подумал. Черная дыра, я решил, что туда нырк – и с концами…

Лапин молча приподнял правую руку.

– Последний вопрос, – сказала Миноуи. – Вы знали, что на преследующих вас звездолетах находятся разумные существа?

– Знал, – признался Макаров и опустил голову.

– Я закончила, – сообщила Миноуи. – Ваша очередь, коллега Лапин.

– Ты что же это, Пал Саныч, – хитро прищурился Лапин. – Совсем про три закона забыл? Мы же с тобой буквально за час до того водку пили, разговоры разговаривали?

– Так черная дыра же! – воскликнул Макаров, ударяя кулаком об ладонь. – Я на сверхсвете, они на сверхсвете… Откуда мне было знать, что пойдет сверхсветовой выброс?! Согласен, надежнее было в сторону отвернуть – но вдруг бы они еще прибавили и меня бы догнали? Как бы я тогда стал самоликвидироваться – в тесном контакте? Не было там стопроцентного решения, понимаете, – не было!

– Вот, – довольно сказал Лапин. – Вот так и надо. Не было, говоришь, стопроцентного решения? А теперь как, есть?

– Не знаю… – снова опустил голову Макаров. – Биологически пилоты живы, а вот социально… Но сейчас у нас по крайней мере есть время!

– А вот это ты зря, – веско заметил Лапин. – Ускоренное время ты мог и на «Рифее» включить.

– Нет, не время, – поправился Макаров. – Ум хорошо, а два – лучше. Мы теперь все вместе можем решение искать, а там я только своей головой думал!

– Вот теперь все правильно, – кивнул Лапин. – Ну что, коллеги? Какие будут идеи? Между прочим, Пал Санычу через два часа на встречу лететь, с криминальными элементами, а у него еще судимость не снята!

– Подумаешь, бином Ньютона, – пробормотал Калашников. Макаров покосился на приятеля и убедился, что тот тянет уже третий бокал вина. – Грузим наших федератов в «Рифей», залетаем с другой стороны дыры, выбрасываем в космос и показываем им улетающий прочь спиралодиск, заметно прибавивший ходу. Это же андромедянский корабль, ему все можно. Сразу двух зайцев убиваем – и эрэсы живы останутся, и Ядерной Федерации намек, что есть техника покруче их «капелек». Глядишь, поостерегутся объемным массометанием заниматься… – Калашников широко зевнул и затряс головой, пытаясь отогнать сон.

Это он ночью придумал, понял Макаров. Наверняка всю телеметрию изучил, как бедных федератов на атомы раскрошило. А поскольку федераты восстановленные до сих пор в стасисе, то ничего кроме как «ничего не помню» своим они не расскажут. Будет отчего андромедян бояться!

– Что скажешь, Пал Саныч? – полюбопытствовал Лапин.

– Скафандры у них слишком легкие, – нахмурился Макаров. – Может быть, их все же в «капельку» посадить? Вроде как если бы мы одну на память прихватили, а вторую вернули в знак добрых намерений?

– Какая заботливость о федератах, – хмыкнул Калашников. – Вот что суд справедливый с людьми делает!

– А ты не юродствуй! – прикрикнул на него Лапин. – Свою епитимью до сих пор не отработал, так что марш отсюда – отсыпаться и добрые дела делать!

– Действительно, – кивнул Калашников, – можно, я пойду? Хочется поспать по-обыкновенному, тяжелый денек выдался…

– Денек? – удивилась Миноуи. – Сейчас десять часов утра!

– Я про вчерашний, – пояснил Калашников. – Пора бы ему и закончиться.

– Вы помните, что у нас в тридцать два ноль-ноль?..

– Само собой, – ответил Калашников. – Буду в форме!

Он вопросительно посмотрел на Штерна, дождался разрешающего жеста и, не вставая, растаял в воздухе. Макаров с интересом оглядел собравшихся – если это суд, то кто же здесь судья?

– Ну что? – спросил Маркс. – Дадим преступнику шанс исправиться?

– Я против, – Миноуи скрестила руки на груди. – Есть риск, что коллега Макаров допустит еще какую-нибудь ошибку. Предлагаю доверить компенсирующую акцию другому пилоту.

– А вы что скажете? – спросил Маркс у Лапина.

– Я – лицо заинтересованное, – ответил тот. – Пусть Пашка сам за себя скажет!

Макаров удивленно посмотрел на куратора. Что он имеет в виду?

– Ну-с? – выжидательно сказал Маркс.

– Если можно, – пробормотал Макаров, – я сам. Я напортачил, мне и исправлять. Ошибки не будет, пойду в замедленном времени, все по три раза перепроверю. Если за мной кто-то другой прибираться станет, какой же я к черту пилот! Лучше уж обратно, подземоходы испытывать…

– Ты это, – строго сказал Лапин. – Без угроз, пожалуйста!

– Ваше мнение, Михаил Борисович? – обратился Маркс к Лернеру, и Макарова вдруг как током ударило.

Он понял, кто здесь судья.

– Пока что у меня нет полного понимания ситуации, – ответил Лернер. – Посмотрим, как пройдет компенсация. Удачи вам, Павел Александрович!

4.

А вот этого не надо, подумал Макаров. Рванете за мной, скорость превысите, расшибетесь об какую-нибудь туманность – а мне опять за вас отдуваться? Нет уж, привет от андромедянских войск – и счастливо оставаться!

Макаров надавил большую красную кнопку, и пространство вокруг «Рифея» вспенилось виртуальной кварковой пеной, схлопнулось в гравитационную пленку, на несколько мгновений отрезавшую прыжковый объем от всех известных Ядерной Федерации видов излучения. Через мгновение пленка вспыхнула жесткими гамма-квантами и начисто испарилась, оставив внутри себя самую обыкновенную пустоту. Звездолет федератов ворвался туда на всех парах и закрутился на месте, отказываясь поверить в бесследное исчезновение таинственного чужака. А «Рифей», ничем более не напоминавший андромедянский спиралодиск, уже шлюзовался по перекресткам галактического Метро к месту давно назначенной встречи.

Все-таки молодец этот Лернер, подумал Макаров. Классную идею техникам подал. Вроде и простая штучка – гравитационный мешок – а никому раньше в голову не приходила. Будут теперь у нас еще и андромедянские технологии. Ну ладно, одних эрэсов я вроде бы воскресил, осталось теперь других не поубивать. Интересно, что они там мне в черном контейнере подсунут?

«Рифей» вынырнул из Метро в окрестностях ничем не примечательной лоимарейской системы Кенцтихори и сразу же лег в дрейф, поскольку в горячке предыдущих маневров Макаров рассчитал маршрут с точностью до километра. Представители «серьезной организации», о которой Макаров так и не успел ничего разузнать, сразу же вышли на связь, повторив ранее выданные инструкции: в контакт ни с кем не вступать, пополнять запасы массы в нейтральном пространстве, идентифицировать контейнер по аномальной задержке модулированного локационного луча. Сами господа Зак и Кул, разумеется, в случае чего были совершенно ни при чем – мало ли какой мусор болтается в нейтральном пространстве?

Макаров включил допотопный локатор и принялся обшаривать пространство, как самый последний «бомп» – пилот без определенного места приписки. Больше всего он боялся, что за этим вполне законным занятием его все же застукает полиция – знаменитому пилоту Мак-Ару не пристало шариться по помойкам. Конечно, на этот счет у Макарова имелась заготовленная легенда – потеря ценного груза вследствие разбалансировки при выходе из Метро – но все равно, репутацию ему могли основательно подпортить. Включу в счет, если что, решил Макаров, и на душе заметно полегчало.

Локатор захватил искомый контейнер уже на третей минуте поисков. Макаров удовлетворенно хмыкнул, аккуратно подвел «Рифей» на дистанцию гравизахвата и тщательно осмотрел свою добычу. Контейнер оказался ноздреватым прямоугольным булыжником размером с большой чемодан. Макаров не поверил, дважды повторил телеметрию – нет, самый натуральный чемодан, с массой чуть больше двухпудовой гири! Золото вряд ли, решил Макаров; значит, там бриллианты. Ну ладно, наше дело маленькое – сел, поехал, приехал, вывалил.

Макаров поплевал на ладони и взялся за выступивший из подлокотников кресла маленький спортивный штурвал. Оставшиеся до Космоцентра десять тысяч парсеков предстояло преодолеть своим ходом – доверять содержимое контейнера Галактическому Метро заказчики строго-настрого запретили.

Звезды привычно вытянулись в белесые нити, и Макаров с удивлением подумал, что лишь три недели назад в первый раз вышел в космос на пилотажном сверхсвете. Тогда, помнится, от сотни световых дух захватывало – а сейчас так и хочется дать по газам, выжать из двигателей максимум и заложить лихой вираж вокруг центра Галактики.

Спокойно, приказал себе Макаров. У меня еще два часа времени. Прилечу слишком рано, начну без дела вокруг Космоцентра околачиваться – сразу же попаду на подозрение. Поэтому полетим не спеша, засматриваясь на окружающие пейзажи. Вот выключим ускорение, так звезды сразу обратно в точечки и превратятся!

Макаров надавил на штурвал двумя большими пальцами, и космос вокруг стал почти обычным. Справа во весь экран полыхало Ядро, еще не подозревающее о своей скорой гибели в Центральной Дыре, слева тянулся рваный, весь в темных туманностях первый рукав, а впереди маячил зеленый треугольник целеуказателя. Макаров передвинул штурвал поудобнее, положил на него левую руку, вытянул правую вдоль подлокотника и впал в полетный транс. Даже на Земле он любил смотреть в бездонное звездное небо – плоское и неподвижное, но тем не менее притягивающее взгляд. Здесь, в открытом космосе, небо сделалось объемным и живым, картины созвездий менялись едва ли не каждую минуту, а услужливый «Рифей» так и норовил сказать несколько слов о каждой встречной достопримечательности. Словом, лететь вот так, положив руку на штурвал и мечтательно глядя сквозь экран в просторы Галактики, Макаров мог часами; и нынешние два часа пролетели совершенно незаметно, оставив после себя легкое разочарование – удовольствие, как всегда, закончилось слишком быстро.

Макаров сбросил скорость почти до нуля – чуть-чуть выше световой – и наскоро прикинул траекторию оставшегося полета. По сценарию, ему полагалось запросить удаленную швартовку, лечь на глиссаду, предоставив ведение «Рифея» по маршруту местному роботу-диспетчеру, просчитать траекторию свободного полета контейнера после взрыва, дождаться столкновения с другим кораблем, взорваться, запустить контейнер в нужном направлении, и в одном скафандре отправляться за получением страховки. Пять минут на все про все – и то лишку.

Макаров с хрустом потянулся, выходя из полетного транса, и восстановил связь с галактическим сегментом Сети. Почти сразу же на экране замигал значок дальнего вызова; до контакта с диспетчерами оставалась еще пара минут, и Макаров решил ответить.

– Это я, – сказал высокий рогатый черт, озорно сверкнув красными глазами. – Ваше предложение все еще в силе?

– Конечно, – подтвердил Макаров, с трудом сдерживая удивление. Что это стряслось с Домби Зублем? С чего это он так радуется?

– Тогда расширьте канал, – сказал Домби Зубль и показал руками, насколько его нужно расширить. – Я сейчас к вам сголографируюсь!

Успеем ли, поинтересовался Макаров у «Рифея». Вместо короткого ответа звездолет разразился целым потоком информации – за сколько микросекунд он рассчитывает траектории груза, в скольких миллионах точек сможет его выбросить, чтобы попасть в назначенное место, и все такое прочее.

– Хорошо, – кивнул Макаров. – Голографируйтесь, и потолкуем.

Еще пара минут, и я бы отправил контейнер по баллистической траектории, подумал Макаров. Неужели Домби Зубль пронюхал про мою частную операцию? Что же там такого, в этом контейнере?

Ничего, ответил «Рифей».

– То есть как – ничего? – удивился Макаров. – За сорок миллионов – ничего?!

Там очень концентрированное ничего, пояснил звездолет. Свернутое чистое пространство, или, на низком федератном, – жидкий вакуум.

Домби Зубль наконец передал по широкому каналу свою полноростовую голографическую копию и материализовался перед Макаровым, сияя полнозубой улыбкой.

– Здравствуйте, – сказал Макаров, поднимаясь навстречу нежданному гостю. – Давно хотел у вас спросить: почем нынче жидкий вакуум?

Домби Зубль перестал улыбаться.

– Предыдущий раз вы говорили о смулпейнских мозгах, Мак-Ар. Зачем вам жидкий вакуум?

– Да нет, вы не так поняли, – усмехнулся Макаров. – Жидкого вакуума у меня хоть залейся. Я просто хотел с вами посоветоваться, почем его…

Домби Зубль шагнул вперед, навис над Макаровым, как скала:

– Где именно его «хоть залейся»? Надеюсь, в надежном месте?

– Надежнее не бывает, – успокоил его Макаров и показал на стоящий около пилотского кресла чемодан.

Глава 15.
Не будет пощады

По последним данным разведки, мы воевали сами с собой!
Б.Гренебщиков

1.

Домби Зубль имел все основания быть довольным. План Шлим-Шплюма сработал безукоризненно: представленный Домби Зублем отчет произвел впечатление не только на Лиланда Лолта, но также на полковника Храйлига и, быть может, на еще более высокое начальство. В течение сорока восьми галчей Домби Зубля передавали с рук на руки сразу три комиссии – по разработке Мак-Ара, по анализу аваресковских событий и по внутреннему расследованию модификации мультипликатора. Все это время Лиланд Лолт старался пореже попадаться Домби Зублю на глаза – ведь в отчете он был назван одним из первых подозреваемых.

Когда комиссии получили первые результаты, Домби Зублю позволили немного отдохнуть, а затем вызвали прямиком к полковнику Храйлигу. Как и предполагал Шлим-Шплюм, контакт с Мак-Аром перевесил неудачу основной операции. Храйлиг похвалил Домби Зубля за инициативность, признал ошибочность ранее выбранной тактики по разработке Звездного Пророка и объявил, что впредь Домби Зублю будет предоставлена полная свобода действий – в соответствии с его квалификацией агента-одиночки. После этого прозвучал недвусмысленный намек на скорое повышение в звании – а затем Храйлиг выдал новое задание, о котором Домби Зубль не смел и мечтать. Отныне Звездный Пророк отходил на второй план, а Домби Зублю поручалась углубленная разработка бывшего пирата Мак-Ара.

– Он обещал вам предоплату, – сказал полковник Храйлиг. – Так вот, возьмите с него такую предоплату, после которой у него не останется другого выхода, кроме работы с нами!

Затратив еще несколько галчей на сон и на придумывание для Мак-Ара подходящего задания, Домби Зубль вылетел в эрилудский Космоцентр, где его уже ждала оформленная на Дайена Збирека яхта класса «люкс», назначенная встреча с вице-президентом логистической компании «Трансмета» Лицусом Зайи – исключительно с целью поддержания легенды – и роскошные апартаменты в пустынном секторе парковой зоны.

К удивлению Домби Зубля, пилот Мак-Ар в Сети не обнаружился – очевидно, обделывал какие-то грязные делишки. Домби Зубль включил автодозвон и с чистой совестью завалился спать; когда Мак-Ар снова появился на связи, усталость от сумасшедших суток наконец отступила, и Домби Зубль вошел в Сеть, буквально светясь от радости. Наконец-то все идет по плану!

– Здравствуйте, – сказал Мак-Ар, зачем-то поднимаясь на ноги. – Давно хотел у вас спросить: почем нынче жидкий вакуум?

Домби Зубль ощутил жжение в позвоночнике. Мак-Ар не должен был задавать этот вопрос!

– Предыдущий раз вы говорили о смулпейнских мозгах, Мак-Ар, – напомнил Домби Зубль. – Зачем вам жидкий вакуум?

– Да нет, вы не так поняли, – издевательски усмехнулся Мак-Ар. – Жидкого вакуума у меня хоть залейся. Я просто хотел с вами посоветоваться, почем его…

«У меня»?! Этот мутант раздобыл где-то вакуумную бомбу!?

Домби Зубль шагнул вперед, уже ничуть не заботясь о легенде. Если Мак-Ар имеет дело с жидким вакуумом, поздно подбивать его на противозаконные действия. Самому бы не попасть под трибунал!

– Где именно «хоть залейся»? – спросил Домби Зубль. – Надеюсь, в надежном месте?

– Надежнее не бывает, – еще более издевательским тоном ответил Мак-Ар, показывая на стоящий чуть в стороне чемоданчик.

Местонахождение абонента, скомандовал Домби Зубль, и на всякий случай отступил на шаг. Целый чемоданчик жижи? Это не трибунал, это расстрел на месте!

Эрилуд, пришел ответ. Система Космоцентр, двадцать шестой причальный объем. В контакте с диспетчерской службой.

Позвоночник вспыхнул, словно обожженный лавой. Домби Зубль выпустил когти и сжал кулаки. Сейчас ему требовалась вся его выдержка.

– Мак-Ар, – сказал Домби Зубль, тщательно выговаривая каждое слово. – Вы знаете, для чего применяется жидкий вакуум?

Проклятый мутант беспечно пожал плечами:

– Хотел у вас спросить…

Он не врет, понял Домби Зубль. Но тогда зачем ему бомба?!

Лицо мутанта неожиданно изменилось. Глаза расширились, рот приоткрылся. Мак-Ар поскреб подбородок и покосился на чемоданчик.

Он запросил Сеть, догадался Домби Зубль.

– Похоже, я у вас в долгу, – сказал Мак-Ар. Ничего издевательского в его голосе уже не осталось. – Как только освобожусь, перезвоню.

Домби Зубль ничего не успел сделать – мутант разорвал связь. Тело подобралось для прыжка, мысли понеслись вскачь.

Я в зоне поражения. Прежде всего – прочь с планеты.

Портал, яхта, кресло. Боевая тревога, гравикомпенсация на полную.

Двадцать шестой объем, секьюрити-доступ. Вот здесь, на границе объема. Выдать на экран. Да, яхта Мак-Ара, «Рифей». Что он собирается делать?

Непредсказуемо. Он полный идиот. Вез бомбу звездного класса – и даже не запросил Сеть про жижу. Значит, не его бомба. Выполнял заказ? Откуда знает, что вез? Допустим, мутант, видит черные контейнеры насквозь. Но не понимает, ничегошеньки не понимает! Вербовать, вербовать немедленно…

Стоп. Его уже завербовали. Чья бомба? Для кого предназначена?

«Рифей» на экране вдруг вспыхнул, как звезда, и беззвучно разлетелся на тысячи осколков. Рядом с ним обнаружилась темная громада – стандартный транспортник, вопреки всем правилам совершивший прыжок в причальный объем.

Домби Зубль вжался в кресло и плотно стиснул зубы. Он не знал, сумеет ли защита компенсировать гравитационный удар, возникающий при срабатывании вакуумной бомбы. Он только успел подумать, что напрасно ввязался в это дело.

Удара не последовало. Выждав пару мгновений, Домби Зубль перевел дух. Бомба не сработала. Точнее, пока не сработала.

Таких совпадений не бывает, подумал Домби Зубль. Старый трюк контрабандистов, облако ложных целей. Мак-Ар вез бомбу сюда, в Космоцентр!

А дальше?

Домби Зубль снова сжал кулаки. Космоцентр – хорошее место для легальных грузов, но черные контейнеры здесь не в чести. Везти сюда бомбу можно только с одной целью – чтобы здесь и взорвать.

Руки сами потянулись к штурвалу. В свободное пространство, и прыгать подальше!

Нет, решил Домби Зубль. Мутант понял, что у него в чемодане. Нужно ждать.

Паузы между ударами сердца превратились в вечность.

Кому понадобилось взрывать Космоцентр?

Домби Зубль вспомнил Тналай и обнажил клыки. Спросим иначе. Кому, кроме меня, могло понадобиться взрывать Космоцентр? Причем, судя по времени – вместе со мной?

Магата Гари. Лиланд Лолт. И третий враг, самый опасный. Потому что я не знаю, кто он.

Домби Зубль закрыл рот и улыбнулся. Вот и легенда для вербовки. Мы будем искать заказчиков взрыва.

Ну, где же ты, злобный мутант Мак-Ар?

2.

Когда сигнал дальнего вызова разорвал гнетущую тишину кабины, Домби Зубль давно перестал улыбаться. Двадцать шестой объем кишел поисковыми автоматами, пространство, по которому разлетелись обломки «Рифея», просеивалось как золотоносный песок, информационные системы Космоцентра заполнили многочисленные директивы «Срочно», «С особым вниманием» и даже «Любой ценой». Чистильщики, безопасники и следователи Космоцентра изучали обыкновенную катастрофу как ЧП галактического масштаба. Неведомые заказчики вакуумной бомбы имели отличные связи во всех эрилудских спецслужбах.

– Прошу прощения, – сказал Мак-Ар, явно переводя дух после какой-то тяжелой работы. – Давно не практиковался!

– Я полагаю, нам лучше встретиться лично, – сказал Домби Зубль заранее припасенную фразу. – Нужно объяснять, почему?

– Вас подхватить? – язвительно спросил Мак-Ар.

– А вы сможете? – удивился Домби Зубль. Гравитационная защита по-прежнему работала на полную мощность.

– Если вы снимете защиту, – пояснил Мак-Ар.

– Давайте, – кивнул Домби Зубль и нажал выступившую из подлокотника кнопку. Оружие разведчика – мозги, а не гравитационные пушки.

Мак-Ар сидел в своем неизменном кресле, задумчиво поглаживая безупречно выбритый подбородок. Домби Зубль опустил глаза – чемоданчика около кресла не оказалось.

– Беспокоитесь? – заметил Мак-Ар. – Меня так до сих пор поколачивает. Шутка ли – кубический парсек чистого пространства!

– Где бомба? – коротко спросил Домби Зубль.

– В надежном месте, – нахмурился Мак-Ар. – На этот раз – в действительно надежном.

Домби Зубль заглянул мутанту в глаза, борясь с искушением взять его под контроль. Нет, слишком рискованно. Будем вербовать по старинке.

– Кому вы должны были ее доставить? – спросил Домби Зубль.

– А почему это вас так интересует? – наклонил голову Мак-Ар. – Кажется, мы говорили о смулпейнских мозгах?

– Вы что же, до сих пор не поняли? – сверкнул глазами Домби Зубль. – Вы появлетесь с бомбой, способной разнести весь Космоцентр, как раз в то самое время, когда я прилетаю сюда по делам! Я хочу знать, кто передал вам эту бомбу и что он собирался с ней делать дальше!

– Вы что же, – удивился Мак-Ар, – думаете, что бомба предназначалась персонально вам?!

– Надеюсь, что нет, – сквозь зубы процедил Домби Зубль. – Но я хочу знать это наверняка.

– Хорошо, – согласился мутант. – Услуга за услугу. Вы предупредили меня о жидком вакууме, а я устрою вам встречу с моими заказчиками. Собственно, как раз к ним я сейчас и собираюсь.

– Возвращать бомбу? – предположил Домби Зубль.

Мак-Ар покачал головой:

– Не хотелось бы. К сожалению, я не нашел в Сети сведений о рыночной стоимости жидкого вакуума. Запрещенное оружие и все такое… Вы, насколько я понимаю, должны разбираться в этих делах?

– У жижи нет рыночной стоимости, – ответил Домби Зубль. – Она стоит столько, сколько вы готовы за нее заплатить. Вы же читали описание, это практически абсолютное оружие!

– Ну хорошо, нет рыночной стоимости, – хмыкнул Мак-Ар. – Но хотя бы оценить мой чемоданчик вы можете? Сколько за него заплатили бы в Саратоге?

Домби Зубль скрестил руки на груди.

– Ваш чемоданчик, пилот, – ответил он, – способен уничтожить любую однозведную цивилизацию. Полностью! – Домби Зубль для доходчивости взмахнул руками, изображая разлетающиеся осколки. – Но кому нужно уничтожать цивилизации? Кто готов заплатить за это? Разве что какой-нибудь сумасшедший миллиардер.

– Знаю я одного такого, – кивнул Мак-Ар. – Не имею ни малейшего желания предлагать ему жижу.

– Вы поняли, – кивнул Домби Зубль. – Вы ничего не сможете выручить за ваш чемоданчик. А вот вас за него могут убить. Вы заключили неудачную сделку, пилот.

– Кругом жулики, – развел руками Мак-Ар. – Ну что ж, полетели требовать неустойку.

Домби Зубль занял соседнее кресло и скрестил руки на груди. При всем своем идиотизме Мак-Ар не бросал слов на ветер. Звездолет провалился сквозь пространство, вынырнув через мгновение в незнакомой звездной системе. Мак-Ар обхватил вылезший из кресла штурвал, рванул к ближайшей планете. Справа от него заискрился объем голопроектора, внутри появились два эрилудца, высокий и коренастый.

– Понаблюдаем? – предложил Мак-Ар, убирая штурвал. – У них сейчас весело!

Домби Зубль покосился на планету, не занимавшую пока и трети экрана. У пилота Мак-Ара был очень хороший сканер.

– Кто они? – спросил Домби Зубль.

– Бритоголовый – Марти Зак, – ответил Мак-Ар, – босс местного филиала Организации, с которым я заключил сделку. Высокий и длинноносый – заказчик всей операции, Рагни Рорх. Вроде бы частное лицо, но знаем мы этих частных лиц.

Домби Зубль подался вперед, и кресло послушно переместилось поближе к голограмме. Организация, мысленно повторил Домби Зубль. Марти Зак. Поиск!

«Морт Гейт», подсказала память, Торговцы Смертью. Марти Зак, инженер компании «Заккура», обслуживание транспортных сетей. Система Фольбо, юрисдикция Эрилуд.

Марти Зак закрепил на голове сетевой обруч и принялся тыкать пальцами в пустоту, работая с объемной клавиатурой.

– Все еще в коме, – сообщил он своему шефу. – От корабля собрано семьдесят процентов. В условленном месте груз так и не появился.

– И не появится, – погладил нос Рагни Рорх. – Тебя кто надоумил поручать это дело Мак-Ару? Твой маленький дружок, верно?

Марти Зак отступил на шаг и растопырил пальцы:

– Шеф, все нормально! С Мак-Аром работали Джабб и Гари! У него безупречная история!

– Не притворяйся дураком, – прошипел Рорх. – Он же мутант, верно? Он всякие штуки вытворяет, правильно? Ты зачем отдал ему контейнер, не предупредив, что там внутри?!

– Но, шеф, – раскинул пальцы Зак. – Это же черный контейнер! Кто же раскрывает груз?!

Рорх взмахнул рукой, выпустил из рукава тонкую металлическую струну с красным шариком на конце. Марти Зак побледнел.

– Операция провалена, не так ли? – вкрадчиво спросил Рорх. – Что теперь с тобой будет, догадываешься?

– Шеф, – взмолился несчастный Зак. – Что я сделал не так?!

– Ты не должен был нанимать Мак-Ара, – сказал Рорх. – Он слишком крут для той тупой подставы, которую ты придумал! Он тебя расколол! – Рорх легонько двинул рукой, и красный шарик описал в воздухе восьмерку. – В лучшем случае, ты просто дурак. Но, может быть, все было иначе? Может быть, вы с дружком решили, что самые умные? Ну-ка, расскажи мне…

Мак-Ар встал и шагнул к голограмме. Домби Зубль машинально подался следом.