Братство Рудаков Алексей

Что тут началось!

Низкорослый Эльф покраснел, скуксился и зарыдал, закрыв лицо ладошками.

Викинг взревел и завертел над головой дубиной, крича: «Расшибу твою дурью башку в котлету!» Самурай обнажил саблю и лаконично пригрозил перепугавшемуся Степану, что снимет с него скальп. Киборг завертел на пальце пистолет-бластер. Маньякюр принялся утешать заистерившего Эльфа, предоставив тому выплакаться в камзол.

Кулио шарахнул кулаком по столу и рявкнул:

— Он Эльф! Вдуплил? Скажи это очень громко и живо извинись!

— Эльф! Вы Эльф! — затараторил пристыженный Степан. — Извините меня, пожалуйста! Темнота я темная, думал, что ваш народ по-другому выглядит. Ну не плачьте вы так, я не хотел вас обидеть. Я вообще-то корректный человек… Ну прошу вас, перестаньте реветь.

— А кто ревет? — вскинулся Эльф, сморкаясь в камзол Маньякюра. — Я сейчас его загрызу-у-у…

— Ладно, Эльф, завали хлеборезку, — сказал Кулио и хлопнул коротышку по плечу. — Развылся тут как взвод кастратов.

После этого Кулио подошел к Степану, взял его под локоть и отвел в сторону.

— Ты чего, правда, дурак?

— Да нет вроде.

— Деликатней надо. Кто ж по больному-то, балда… Психологию не учил, что ли?

— Да нам и не преподавали, — признался Степан. Он уже был готов под землю провалиться от стыда. — А он что, серьезно… эльф?

— Серьезней некуда.

— Они ж вроде остроухие. А у этого уши вислые какие-то.

Кулио нахмурился.

— Слушай, умник, — сердито сказал он. — Чернобыль ваш, между прочим, взорвался на одну десятую мощности. Если бы Эльф не возомнил тогда, что в энергоблоке гибнет его любимая бабушка, сейчас бы у тебя уже хвост от радиации вырос. Вдуплил?

— Вдуплил. Чертовски неудобно вышло.

Кулио расправил брови и усмехнулся:

— Неудобно будет, когда он к тебе приставать начнет.

Он достал из коробки громадную сигару и закурил. Степан таких раньше никогда не видел, хотя он вообще-то не особо интересовался табачной продукцией.

Эльф потихоньку успокоился, поблагодарил Маньякюра за предоставленный камзол и вернулся на свое место.

— Посопливились и хватит. Дальше знакомиться давайте, — велел Кулио. — Кто там следующий?

Никто не отозвался. Тишину нарушало смачное чавканье.

— Фантик, — позвал Кулио. — Мало тебе своего холодильника? Опять из погреба капусту квашеную спер?

Чавкающий тип замер. Толстый, румяный, статный. Свободная королевская мантия лежала на его крупных покатых плечах, а внушительное пузо упиралось в край стола.

Не дождавшись ответа, Кулио повторил:

— Я тебя спрашиваю: капусту брал из погреба?

— Ну брал, — вызывающе ответил толстяк.

— А по хрюслу хочешь?

— Не хочу.

— Тогда представься Стёпе. А за казенные харчи нарисуешь мне на досуге карту обратной стороны Луны.

— Я ж на прошлой неделе рисовал уже.

— Значит, будет две.

— Одну продадим, — вставил Бюргер.

— Давай лучше тебя продадим, а, — разозлился Викинг. — Евнухом в гарем какой-нибудь.

— Не, — покачал головой Самурай, — не евнухом. Одалиском.

— А меня одалиском можно? — тихонько поинтересовался Эльф, все еще шмыгая носом.

Толстый тип в королевском прикиде под шумок снова зачавкал.

— Кончай базар, — распорядился Кулио. — Фантик, представься.

— Кожол шанти, — сказал толстый.

— Простите, как-как ваше имя произносится? — не понял Степан.

— Прожуй и повтори, свинтус, — велел Кулио.

Толстый крупно сглотнул и высокомерно сказал:

— Король Фантик.

— Неполный статус, — погрозил пальцем Маньякюр.

— Говори. Сразу. Всё, — поддакнул Киборг.

Фантик вздохнул и признался:

— Изгнанный. Изгнанный я король.

— Этого взяли в Катманду, — пояснил Кулио. — На продуктовом складе в супермаркете скрывался, подъедал чужие запасы. Жутко пронырливый и ловкий, несмотря на неатлетическую комплекцию: сначала прятался, потом на штабелёре удирал. Полчаса за ним гонялись. Нам осведомитель наводку ложную дал: думали, этот объедала армагеддон задумал устроить ну или еще какую гадость мирового масштаба. А он, оказывается, просто искал местечко, где можно перекантоваться денек-другой. Его из королевства какого-то за обжорство вытурили.

— Не из «какого-то», а из моего собственного. Здесь, неподалеку, Непал называется, — обиженно заявил Фантик, машинально отправив в рот ложку квашеной капусты.

— А в Непале разве до сих пор монархия? — удивился Степан, вспоминая историю.

— Я потомок династии Шах, — уклончиво ответил Фантик. — И вообще, чего привязались со своим обжорством? Может, у меня неизлечимая смертельная болезнь?

— Ага. Булимия называется, — кивнул Бюргер. — Когда без еды не можешь и трех шагов сделать. В старости тебя вообще разорвет от пережора.

— Степан, а спорим, что ты двадцать сосисок за двадцать минут не съешь? — обронил Фантик, не обратив на подначку арийца внимания.

Самурай кашлянул.

Так как на столе из закуски были только огурцы сомнительной свежести, остатки рисовой каши и рассол, Степан решил, что неплохо бы подкрепиться чем-нибудь более существенным.

— Спорим, — сказал он.

— Опрометчиво, — хмыкнул Киборг.

Глаза Фантика заговорщически забегали. Он потер пухлые руки и обозначил условия пари:

— Если я проигрываю, то даю тебе еще десять сосисок, и всё — за мой счет. А если ты продуешь, то с тебя возмещение стоимости первых двадцати, независимо, сколько останется — те я сам доем. Плюс десять сверху. По рукам?

Самурай снова кашлянул.

У Степана возникло подозрение, что он — не первая жертва некой пищевой аферы. Но когда юного журналиста пытались взять на слабо, внутри просыпался необычайно мощный дух соревнования. Степан знал свою склонность к опрометчивым поступкам в такие моменты, но ничего поделать с собой не мог.

— По рукам, — подтвердил он.

— Я сейчас сбегаю, — засуетился Фантик и легко для своего веса выскользнул из залы.

— Чревоугодник, — высокомерно подняв подбородок, изрек Самурай. — Местные монахи неподалеку даже сосисочную отгрохали, чтоб он у них соленья не таскал.

— Как же надоели эти яки. Здесь абсолютно всё из их мяса делают, — вздохнул Маньякюр. — Приходится в Нам-Цо рыбу удить.

Степан вспомнил меню закусочной в Багухармо и согласно кивнул. Ассортимент блюд из пресловутого яка удручал, и от ароматной рыбки с хрустящей корочкой он бы сейчас не отказался. Пусть даже костлявой.

— Так, — приподняв бровь, сказал Кулио. — Давайте накатим по маленькой, без фанатизма. А то у Кибби все шарниры засохнут. Викинг, плесни-ка на донышко.

Викинг плеснул. Выпили. Кулио крякнул и похвалил «чертовку».

— А ведь и впрямь чертовка, — довольно щурясь, выдохнул Маньякюр. — Маг Шу ведь наколдовал. Черт этакий, придави меня сто китов!

— Кто такой маг Шу? — спросил Степан.

Кулио указал на пустующее место и объяснил:

— Это наш девятый. Шляется где-то, скоро обещал вернуться.

Степан занервничал и оглянулся. Оказывается, здесь еще не все: есть какой-то девятый.

— Да ты не суетись, Стёпа, он заурядный чернокнижник и алкаш. Раньше за темные силы воевал, но однажды наворотил таких дел по пьяной лавочке, что пришлось на нашу сторону переметнуться.

— Так вы что, на стороне добра? — Степан обескураженно уставился на Кулио.

— А что, не похоже? — искренне удивился тот. Принялся загибать пальцы: — Тебя не съели, на кварки не расщепили, даже вшами пока не заразили. Разве мы не прелесть?

Вернулся Фантик с увесистой авоськой.

— Ну-с, приступим, — радостно воскликнул он и вывалил кучу сосисок на стол.

Бюргер подвинулся поближе, предвкушая представление. А Самурай манерно отвернулся и еле слышно выругался.

Степан решительно потер ладони, разложил сосиски ровными рядами перед собой и по команде приступил к трапезе. Первые пять штук улетели махом — его даже не особенно напрягал специфический запашок якового мяса. Следующие три прошли нормально, но уже без стартового энтузиазма. К десятой Степан проникся неприязнью не только ко всему поголовью яков Тибета, но и к Фантику в частности, мысленно приравнивая его к копытным по уровню интеллекта. Глотая последний кусочек двенадцатой сосиски, журналист решил, что так бесцеремонно воспользоваться его доверчивостью было вообще одним из самых гнусных и негуманных поступков за все время существования разумных приматов на Земле.

Сломался Степан на четырнадцатой.

— Хило, — резюмировал Фантик и разочарованно цыкнул зубом. — Давай-ка остатки сюда и дуй за добавкой, как договаривались. Тренироваться тебе надо.

Самурай усмехнулся. Степан, сдерживая рвотный позыв, честно хотел пойти за проспоренными сосисками, но подняться не сумел. Попытался встать еще раз — тщетно.

— Ладно, — заметив его мучения, сжалился изгнанный король. — Гони юани или баксы — сам схожу. Заодно сеточки в Нам-Цо проверю.

При упоминании о священном озере оживился Маньякюр:

— Я там однажды с одной русалкой местной такие шуры-муры навел…

В углу залы раздался оглушительный взрыв, и к потолку поплыли радужные пятна. Запахло озоном.

— Приперлась пьянь гаражная, — проворчал Викинг.

— Континуум. Возмущения. Микросхемы. Барахлят, — отметил Киборг.

Радужные пятна исчезли, а из-за дрожащей пелены вывалился мужик в косухе, модной в эпоху неформалов. Поверх куртки висел дырявый черный плащ. Смоляные волосы у мужика распадались на две копны, разделенные пробором по центру черепа. Был он весь какой-то нескладный, угловатый и доверия Степану не внушил.

Невнятно буркнув что-то себе под нос, подозрительный тип достал из растянутого кармана джинсов бутылку пива и со смаком приложился к горлышку, задвигав острым кадыком. После чего обвел залу мутным взглядом, остановился на Степане, хлопнул себя ладонью по лбу и скрипучим голосом заявил:

— Во кикозит.

Степан с опаской смотрел на него, отодвинувшись подальше вместе с табуреткой.

— Шу, — представил мужика Кулио. — Разгильдяй. Пьяница. Маг.

— Да что вы говорите, — задребезжал Маг Шу, неуверенно поднимаясь на ноги. — Дай-ка лучше полтинник взаймы.

— Не дам, — отрезал Кулио. — Давно и доподлинно известно, что бабло тебе нужно на бухло. Поэтому — шиш. Сам себе пузырь наколдуй.

Шу потупился.

— Не могу я. Запас магической энергии на нуле. В ближайший час — хренушки. Ну дай, что ль, полтаху, жмот!

— Иди пасись.

— Хоть червонец…

— Нет.

Шу набычился и сунул пустую пивную бутылку в кронштейн для факела. Степан наблюдал за Магом со смесью изумления и ужаса.

«Надо же, — мелькнула мысль, — настоящий чернокнижник. Кто бы мог подумать, что у них тоже бывают проблемы с алкоголем».

— К столу! — позвал Фантик.

Викинг с грохотом придвинулся вместе со стулом. А Кулио дружески потрепал Мага Шу по загривку и сказал:

— Попрошайка. Это Стёпа. Знакомьтесь.

Шу вяло пожал Степану руку.

— Шу.

— Степан.

— Дай полтаху.

— Юаней?

Шу искоса взглянул на Степана, повернулся к Кулио и поинтересовался:

— Он дурак, что ли?

Кулио отмахнулся, стряпая себе немудреный бутерброд.

— С вами станешь, — тихонько проворчал Степан себе под нос. Он знал, что с типами вроде Шу нужно быть малость пожестче. А то не успеешь оглянуться, как на шею сядет.

— Пятьдесят баксов давай. До вторника, — потребовал Маг.

— Отвали!

Степан прикусил язык. Зажмурился и прислушался к внутренним ощущениям. Привкус только что произнесенного слова будто бы таял во рту. Да, это действительно сказал он — журналист-неудачник, до кондрашки боящийся даже незначительных скандалов и совершенно не склонный к грубости.

Маг уразумел, что денег ему не видать. Скорчил страшную рожу, замахал руками и театрально провозгласил:

— Я тебя сейчас превращу в унитаз!

— У тебя мана на нуле, — покачал головой памятливый Степан.

Шу поник, опустил плечи, и полы его дырявого плаща тоже безвольно повисли.

— Всегда так. Никому я на фиг не нужен, никто не угостит… Ну и идите вы все.

— Не обращай внимания, — сказал Кулио, кусая бутерброд. — Похмельный синдром. Высокий уровень алкогольдегидрогеназы в крови: пьянеет медленно из-за устойчивости к бухлу. Зато бодунище — жесть.

— Забыли, засранцы, — продолжил стенать Шу, — забыли, ироды, как я их по свету гонял, когда за темное-претемное зло воевал. Они, лизоблюды, бывало, только меня завидят, как лапками сучить начинают и жалобно попискивать.

— Да неужели? — поднял бровь Викинг. — А кто мне стегач на чреслах шнуровал за червонец?

— А кто хотел, чтоб я его в бюстгальтер Мадонны превратил? — парировал Шу.

Викинг насупился и стал сосредоточенно грызть ноготь.

— Кто просил сотню русалок, а сам и с одной-то не знал что делать? Чешуя, мол, у нее везде, где не надо.

Маньякюр сморщил кислую физиономию.

Маг Шу вошел в раж.

— Я сейчас всем вам душонки вскрою, если полтаху не увижу!

— Так, — осадил его Кулио. — Хорош кудахтать. Кибби, притащи-ка лучше чего-нибудь покрепче горло смочить.

Степану показалось, что Кулио не очень-то хочет, чтоб Шу в порыве откровения делился секретами.

Как только Киборг скрежетнул суставами и ушел за выпивкой, Маг Шу моментально остыл.

— Во, другое дело, — просиял он. — А то изображают тут из себя жмотов. Можете ведь, когда хотите.

В предвкушении Магу захотелось откровенной беседы и он выбрал Степана в качестве жертвы. Подсел к нему.

— Запомни… э-э… как тебя? Ах да — Стёпыч, — воодушевленно начал Маг. — Горы — это цитадель человеческой мудрости и древнего знания. Впрочем, не только человеческой. Да и мудрость с древностью здесь ни при чем, честно говоря…

Степан нахмурился, пытаясь уловить логику.

— Что-то я слишком издалека начал, — смутился Шу. Вжикнул туда-сюда молнией на косухе и болезненно наморщил лоб. — О чем-то я хотел тебе рассказать… А! Вспомнил! Ты слышал о страшной горной болезни?

— Кислородное голодание? — решил блеснуть добытыми сведениями Степан.

Шу состроил недовольную мину и снисходительно похлопал его по спине.

— Это ерунда, — поучительно сказал он. — У горной болезни очень тяжелые симптомы. Жидкость скапливается у тебя в мозгах и легких. И ты помираешь. Так что если вдруг начнешь харкать кровью, то надо срочно залезть в барокамеру.

— А у вас есть барокамера? — поежившись, спросил Степан.

Маг Шу медленно приблизился к нему и шепнул в самое ухо:

— Нет.

Послышались равномерные гулкие шаги: поступь у Киборга была тяжелая.

— Бинарность, — глубокомысленно сказал Самурай, глядя на свой стакан. — Вся Вселенная — это бинарность, двойственность. Пустота и наполненность.

— Слова «наполненность» нет, — машинально поправил Степан.

— Ты уверен? — спросил Кулио, наполняя его стопку.

— Теперь уже не уверен.

Когда у всех было налито, Кулио встал.

— Ну вот, — торжественно произнес он. — Типа, и до меня очередь дошла. Я расскажу свою историю. Давным-давно, в далекой галактике…

Викинг вежливо кашлянул.

А Киборг поторопил:

— Давай. Генерируй. Быстрей. Оперативка. Греется.

— Ладно, — сказал Кулио, хмурясь. — Зовут меня Кулио длан Легласик. Я командовал пятой космической эскадрой Просторов. Мы патрулировали тридцать четвертый сектор… Впрочем, ты, Стёпа, все равно ни фига в этом не разбираешься. Короче, взорвали мы по ошибке пару звезд. На радаре они были очень похожи на корабли контрабандистов.

— Как это? — не выдержал Степан.

— Притухни, Стёпа, и так я душу свою тут серпом вскрываю. В общем, выгнали меня из космовойск и сослали в эту дыру. На вашу планету, в смысле. Условие возвращения — спасти человечество.

— От чего? — не унимался Степан.

— От саранчи, блин! — вскипел Кулио. Вздохнул и на тон ниже закончил: — От вымирания.

— А разве мы вымираем?

— Ты, Стёпа, действительно дурак или притворяешься? — поинтересовался Кулио.

— Да я просто спросил, — растерянно пробормотал Степан. — Мы же не вымираем вроде.

— Лучше б вымерли, ей-богу, — проворчал Кулио, поджав губы. Язвительно пояснил: — Разумеется, вы не вымираете. И в ближайшие пару тысяч лет хрен вымрете. Вы, гады, живучие. Вас ни потоп, ни чума, ни бомбы ядерные не берут.

Он замолчал. Никто не посмел нарушить повисшую тишину.

— Как вас спасать, если вы не мрете ни черта, а? Вечно мне здесь, что ли, ошиваться?

— Слышь, Кулио, давай выпьем? — осторожно предложил Шу. — Я сейчас сдохну уже. Вымру, то есть.

Кулио шумно выдохнул и взглянул на Мага исподлобья.

— Лентяи вы все, — он печально усмехнулся. — Такая вот у меня невеселая история, Стёпа. Офицер звездного флота Просторов, сосланный на Землю спасать негибнущий мир. И команда из балбесов. Каждый из них, конечно, по-своему бывает полезен. Но уж больно редко.

Степан шмыгнул носом. Не ожидал он, что сомнительная поездка в Тибет обернется таким откровением. Это не просто сенсация, это настоящая бомба! Теперь у него есть доказательства, что люди не одни не только в космосе, но и на Земле полным-полно диковинных существ, чудес и даже магии.

— На самом деле, — резюмировал Кулио, весело оглядев Братство, — мы не особо скучаем. Благо, случаев спасти ваш безумный мир хватает.

— Это точно, — поддержал его Маньякюр. — Кулио, дай отгул на завтра. Хочу к знакомой пиратше в Сомали смотаться.

— А к стоматологу местному не хочешь смотаться? Забыли, что ль: завтра у нас коллективное посещение зубного.

— Так то завтра.

— Верно. А сейчас давайте-ка за Братство накатим по маленькой. Без фанатизма.

— Ур-ра! — воскликнул Маг Шу и влил в себя целый стакан. — Я чувствую, как ко мне возвращаются силы. Стёпыч, напомни, в кого я хотел тебя превратить?

— В президента, — сориентировался Степан.

— Э-э… Не проведешь! Я лучше тебя в кикимору марсианскую превращу.

— Да ты и колдовать-то не умеешь, поди, — рискуя оказаться на марсианских барханах, ляпнул Степан.

— Я? — Шу вскочил, опрокидывая еще стаканчик, — Да я… Ты думаешь, русские войска Измаил взяли? Это я там под стенами орудовал!

— Тогда наколдуй, — подначил Степан. — К примеру, что-нибудь маленькое, вкусненькое.

Шу засучил рукава косухи, и Степан обратил внимание, что на предплечье у Мага наколота звезда Соломона. Но рассмотреть детали не успел.

С душераздирающим криком «Льбббббожэ!» Шу вытянул руки ладонями вперед. Сиреневые струи сорвались с кончиков его пальцев и, шипя, вытянулись на полу. Метрах в пяти от Мага они собрались в яркий энергетический клубок. Затрещало, во все стороны сыпанули искры.

Хорошо, что Шу колдовал в сторону двери.

Вспыхнуло. Загудело. Раздался оглушительный грохот.

Стена, отделяющая обеденную залу от холла, разлетелась в мелкое крошево, поползли клубы дыма и пыли. Крупная трещина опасно зазмеилась по потолку, остатки витражей лопнули, и разноцветный смальтовый дождь обрушился сверху на стол. А к ногам Степана выкатился из сизого марева осколок барельефа.

К моменту, когда Викинг закончил основную часть ругательного пассажа, гарь немного рассеялась и стали видны последствия колдовства.

В образовавшемся посреди особняка проломе стоял желтый гусеничный трактор. Новенький, с заводским номером и лакированной выхлопной трубой.

Фантик поперхнулся.

— Это маленькое и вкусненькое? — шепотом уточнил Степан.

Шу нахмурился. Плеснул в стакан на два пальца, махнул залпом и буркнул:

— Ну тут… как бы… промашка вышла… Вектор магии я не с тем знаком рассчитал и заклинание перепутал. — Он вернул засученные рукава косухи в исходное положение, подумал и добавил: — Кажется.

— Твою ж душу, самоделкин, — Кулио почесал в затылке. — Иногда я думаю: лучше б тебе вернуться на сторону зла. Деструктивным элементом в тыл врагу.

Бюргер хрустнул пальцами и подытожил:

— А трактор-то, похоже, без пробега. Монахам загнать можно.

Глава 4

Курс молодого бойца

Страницы: «« « 12345678 » ... »»