Братство Рудаков Алексей

Скандинав все-таки вывернулся из хватки Киборга и вломил грубому дипломату кулаком в глаз, отчего тот вылетел через шлюз, прихватив с собой еще пару бойцов. Оставшиеся отдубасили рассвирепевшего Викинга прикладами и заковали в кандалы.

Его выволокли наружу и увели прочь, не обращая внимания на трехэтажные проклятия и обещания разнести тут все во славу Одина. Остальные Братья благоразумно решили не сопротивляться до поры до времени, оценив сноровку, с которой местная братва скрутила громилу-Викинга.

— А ну, выходи по одному! — велел заместитель вырубленного командира. — И грабли вверх задерите!

Братство потянулось на выход. Степан пристроился за Самураем. Переступил через раскуроченные шлюзовые переборки и оказался на улице.

Пейзаж открылся постапокалиптический. Искореженная техника, развалины зданий, столбы дыма на склонах гор вдалеке.

Братьев конвоировали под строгим надзором. Разговаривать запрещали, руки заставляли держать за головой, отобрали шпагу у Маньякюра, хотя он пытался доказать, что оружие фамильное. Киборгу и Кулио стволы тоже пришлось сдать. Только Самураю удалось укрыть ножны с саблей под кимоно.

Колонну вывели на пустынную автостраду с растрескавшимся асфальтом. По другую сторону трассы блестело озеро. На поверхности воды переливалась мазутная пленка. В загаженном водоеме нагишом плескались несколько солдат, стадо двухголовых коров бродило вдоль берега без пастуха. А возле взорванного железнодорожного полотна ржавел искореженный локомотив.

Степану стало обидно за будущее человечество.

Когда Братьев подвели к входу в бункер и по одному начали загонять внутрь, Самурай повернул голову и заговорщически шепнул:

— Стёп, готовься линять.

Журналист стрельнул глазами туда-сюда. Двое охранников следили за дверью, еще один стоял спиной и вглядывался в дымку над шоссе.

— А как? — взволнованно спросил Степан.

— За мной, — шикнул Самурай и скользнул в сторону.

Степан выдохнул и рванул следом. Стараясь не шуметь, они добежали до штабелей шпал и нырнули в узкий проход. Затаились.

— Все? — раздался голос конвоира. — Мне казалось, их было больше…

Самурай толкнул локтем Степана. Указал на просвет между штабелями и, пригнувшись, двинулся вдоль нагромождения шпал. Журналист поспешил за ним.

Они выбрались по другую сторону бункера и, крадучись, вышли к краю плаца. Загаженное поле пестрело едва заметной разметкой для строевой подготовки. Пахло навозом.

Справа — спортплощадка. Слева — полуразрушенный забор.

Тихо.

Взгляд Степана невольно остановился на странной конструкции, возвышающейся за проломленным ограждением. Необычней сооружения он еще не видел. Металлические ветви, причудливо изгибаясь, погружались в землю, четыре стелы из поцарапанного стекла под разными углами уходили ввысь, из косой зарешеченной трубы валил пар. Возле крыльца скучали часовые.

— Сколько всего успели в Тибете отстроить за пару сотен лет, — шепотом удивился журналист. — Как думаешь, что за сооружение?

— Скорее всего, штаб локального пошиба, — предположил Самурай. — Будем брать.

— Вдвоем? — засомневался Степан, чувствуя, как дрогнули колени.

— Не в штучности сила, Стёп, — философски сказал Самурай. — Сейчас покажу один дипломатический трюк. Пошли.

Охранников было двое. Выглядели они не так грозно, как те, что повязали Братство в хронокапсуле. Бронежилеты валялись на ступеньке, вместо автоматов на плечах постовых висели ружья.

Видимо, кромсали шлюз и крутили Викинга бойцы спецподразделения, а эти были обычными казарменными вертопрахами.

Вальяжно покручивая саблей, Самурай подошел к ним и небрежно бросил:

— Мужики, прикурить не найдется?

— Ты это… ты кто такой? — удивленно спросил левый охранник, снимая с плеча ружье. — На фига по базе разгуливаешь? Секретный пароль знаешь? Как через забор перелез?

— Да в нем вон какая дырища, — прищурился Самурай, поправляя очки. — Мужики, только не заливайте, что цемент не тырите! Закурить дадите или нет?

— Етишкин дух! Васька Карагач прокололся, — растерянно пробормотал правый постовой. — Теперь точно хана.

Степан удивился, как ловко отчаявшемуся найти равновесие во Вселенной удалось поддеть солдат.

А Самурай, видимо, почуял, что настал благоприятный момент для пуска в ход тяжелой артиллерии. Он подбоченился и осведомился:

— Добро, значит, казенное воруем?

— Да мы не…

— Я вам покажу халяву! — гаркнул Самурай и шарахнул рукоятью сабли по перилам. — Всех под трибунал пущу! Думаете, какого банана меня прислали сюда? Курева настрелять, что ль? Ага, как же. Ну-ка подвинься, сапог, хочу с командиром вашим о жизни пошуршать. Пропусти, кому говорят! Номер кабинета какой?

— Там… табличка… — залепетал постовой. — Постойте, а пропуск…

Самурай уже открыл дверь и затопал по коридору.

Степан браво пристроился следом, а за ним засеменили перепуганные солдаты. Они по очереди пытались заглянуть в глаза грозному Самураю, но тот постоянно отворачивался.

— А вы из какого бюро, а? — наконец осмелился уточнить один из охранников.

Самурай остановился, поправил очки и строго посмотрел на любопытного солдата.

— Из сёгуната мы, — процедил он.

На постовых незнакомое слово произвело убийственный эффект. Они заканючили, упрашивая не сдавать всю часть, и попытались замять дело. Но Самурай с негодованием отверг скудную взятку и нарочито громко долбанул в массивную дверь с табличкой: «Комбат».

— Вы помягче, — попросил первый постовой. — Пожалуйста.

— А мы вернем, — поддакнул второй. — Сколько надо вернем.

— Цемент марки 500-ДО? — блеснул эрудицией Самурай.

— Да, он самый, — уронили головы вояки. Кажется, знание визитером строительных премудростей их окончательно добило.

— Как комбата зовут? — спросил Самурай, вторично долбанув в дверь.

— В смысле? — не понял первый постовой, поднимая голову.

— Смысл ясен, — нахмурился Самурай. — Комбат — должность. А зовут его как?

— Комбат — это не должность, — пробормотал второй солдат, отступая в священном ужасе перед странным визитером из неведомого сёгуната. — Комбат — это имя.

— Как интересно, — Самурай вновь поправил очки. — А звание у него тоже… комбат?

— Что такое «звание»? — спросил первый постовой.

Самурай решил придержать язык, чтобы не испортить свою удачно оформившуюся легенду. В разговор вступил Степан. Он решительно вышел вперед и провозгласил:

— Мы тут сами разберемся. Идите вход охраняйте.

Постовые закивали, попятились.

— Стойте, — велел Самурай. Они замерли. — Куревом все ж поделитесь.

Солдаты протянули ему пару пачек каких-то папирос и бочком-бочком свинтили прочь. Самурай сунул папиросы в карман.

— Отдам Кулио. Правда, он сигары курит, но мало ли — вдруг у местного табака какие свойства веселые.

Степан пожал плечами.

— А ты ничего, Стёп, — Самурай дружески хлопнул журналиста по спине. — Сориентировался. Растешь.

— Спасибо, — покраснел журналист.

— Давай-ка с этим их Комбатом теперь пошуршим.

Кабинет командира оказался небольшим. Грузный начальственного вида мужчина открыл дверь только после третьего стука, недоверчиво покосился на Степана и вперил в Самурая взгляд, не обещающий ничего хорошего.

Процедил сквозь зубы:

— Чего надо?

— Беспредел в части творим, — нагло сказал Самурай, оттесняя Комбата в глубь комнаты. — Сёгунат недоволен, снимут тебя с поста, товарищ Комбат. Ой, снимут.

— Какой сёгунат?

— Йокогамский. Да и какая тебе разница? Факт нарушения налицо!

— Я-то при чем? — Комбат потускнел, опустился в кресло и отвел взгляд. — Военное время. Все словно с ума посходили. Орки теснят, города пылают, гражданские в катакомбах прячутся… Между прочим, у нас еще достаточно образцовый гарнизон. Непальцев вообще размазали давно. Вот…

Он вынул из ящика пачку документов и развернул пыльную схему расположения укрепрайонов.

— Ты зубы не заговаривай. — Самурай оперся на саблю как на трость. — Про цемент ворованный нам уже доложили.

Комбат свернул схему и убрал обратно в стол.

— Ах, вот оно что, — удрученно сказал он. — Но это же всё для фронта, для победы.

— Вижу я твой фронт, — хмыкнул Самурай. — Проверочка прибыла, а ты честным ревизорам крылья за спину и в кутузку, значит?

— В какую кутузку? — не понял Комбат.

Зазвенел телефон.

— Слушаю, — поднял он трубку. Густые брови метнулись вверх. — Кого задержали? Группу диверсантов? Сапоги ушастые вы! Замполитова ко мне! И… — Комбат осекся. Послушал некоторое время бормотание из трубки. — Какой еще викинг? С дубинкой?

— Ну-ка! — рванул трубку Самурай. Копируя голос Комбата, рявкнул: — Слышь, ты! Викинга не трогать, это фининспектор.

— А остальных? — растерянно донеслось из трубки.

— Остальные — аудиторы.

— Ничего не понимаю. Задержанный мужчина скандинавской наружности кандалы порвал и конвоира оглушил. Вы начальство, вот вы и скажите ему…

В трубке раздался треск, и через секунду из динамика пророкотало:

— Разозлили вы меня, блин! Ну держись, контрацепция рваная, ща к тебе приду!

— Викинг? — поинтересовался Самурай.

— Самурай? — удивилась трубка после секундной паузы. — А мы тебя потеряли.

Комбат занервничал. Самурай отметил его смятение и решил блефовать до победы.

— Тебе же сказали слегка пожурить, вынести административное наказание, — сказал он в трубку. — Резко ты как-то с ними обошелся.

Самурай обернулся к Комбату. Тот согласно кивнул.

— Дуй в штаб, Викинг, — продолжил Самурай. — Как пройти? За бункером увидишь дыру в заборе, туда ломись. По дебильному дизайну здание узнаешь. У крыльца два солдатика стоят. Скажешь, что к Комбату из сёгуната. Чего ты не понял? Блин, я тебе потом объясню. Всё. Жду.

Самурай опустил трубку на рычаг. Поглядел на Комбата и сменил фиктивный гнев на милость:

— Что там у вас с орками?

— Кровопийцы, — вздохнул Комбат, опять разворачивая план-схему. — Ироды.

— Сколько их, сколько нас? Докладывай.

— Много их, мало нас.

Самурай сдвинул брови и отчеканил:

— Тактическая диспозиция, маттехоснащение. Явки, пароли, расположение секретных ракетных шахт. Только вкратце.

— Какие явки-шахты, — махнул рукой Комбат. — Положение хуже некуда.

— Разберемся, — успокоил его Самурай, снимая очки и почесывая дужкой свою бородку. — Где прячутся эти хулиганы?

— Это мы прячемся, — признался Комбат. — А они — везде. И совершенно не скрываются.

Дверь с пинка открылась, чуть не слетев с петель. На пороге появился взъерошенный Викинг. В правой руке он держал любимый дрын, а в левой — крупного бобра. Бобер вяло брыкался, колотил хвостом по латам и шипел.

— Слушай, Самурай, — пробасил Викинг. — Этот хрен лохматый утверждает, что свой. А сам кусается. — Он показал красные следы от зубов на локте. — Хотел пришибить мимоходом, но он же по-человечьи балакает.

— Викинг, ты вмазал, что ли, по дороге? — принюхался Самурай.

— Если бы, — искренне громыхнул доспехами бородатый детина. Встряхнул бобра за шкирку: — Ну-ка, пробыбай что-нибудь, грызун!

— В портках у тебя грызун, — человеческим голосом ответил бобер. — Животное.

— Нет, это ты животное, — не согласился Викинг.

Степан, отвалив челюсть, смотрел на бобра, не веря своим ушам. Губы грызуна действительно шевелились, артикуляция была правильной.

— Он говорит, — прошептал пораженный журналист.

— И пою еще, когда напьюсь, — добавил бобер. Огрел Викинга хвостом по наколеннику, тявкнул: — Пусти, животное!

— Сам животное!

— Стоп! — прервал перебранку озадаченный Самурай. — Комбат, откуда в гарнизоне пушной зверь с вербальными функциями?

— Чего? — не понял командир.

— Бобер говорящий откуда, спрашиваю.

— Он давно у нас сапером служит.

— Оригинально, — хмыкнул Самурай. Обратился к бобру: — Хвост вместо миноискателя?

Бобер не ответил. Прицелился и плюнул в Самурая. Промазал, обвис в ручище Викинга.

— Чудо-зверь, а какой некультурный, — покачал головой Степан.

— Хам, — подтвердил Комбат.

В дверь, на которую облокотился Викинг, постучали. Детина почесал дрыном бороду и отступил в сторону. В кабинет вошел Кулио. Его летный комбинезон был порван, на щеке кровоточила ссадина.

— Викинг, в следующий раз, когда соберешься устраивать хачапури конвою, предупреждай заранее, — сердито сказал руководитель Братства, мощно сморкаясь на пол. — Еле ушел от бойцов. Раздухарились.

— А остальные наши где? — спросил Самурай.

— В кутузке сидят. Вызволим, — Кулио оценил обстановку и уперся взглядом в Комбата. — Ты кто?

— Комбат.

— Это я на двери прочитал уже. Звать как?

— Не понял…

— Кулио, у них тут сложная система, — перебил Самурай. — Подробности я тебе объясню в другой раз. Диспозиция совсем ни к черту…

Кулио прервал Самурая, подняв вверх указательный палец. Он, крадучись, обошел Викинга, как хищник, почуявший добычу. Степан заметил, как бобер дернулся, пытаясь спрятаться за наколенником.

— Опачки, — усмехнулся Кулио, вставая перед бобром и упирая руки в боки. — Это кто здесь прихерился?

Бобер состроил тупую морду и сделал вид, что не понимает его.

— Ты шкурой не прикидывайся, — покачал головой Кулио. — Я твое предательское рыло и ночью в стае узнаю без ошибки.

— А он ведь разговаривает, — без задней мысли сказал Степан.

— А я ведь знаю, — ни капли не удивившись, прищурился Кулио. Склонился к бобру: — Где же тебя нашли, касатик?

— Он здесь сапером служит, — пояснил Викинг. — Постой-ка, Кулио… Ты его знаешь?

— Сапером? — Кулио прыснул со смеху. — Хоть одну мину-то обезвредил, а, шкура?

— Шел-ка бы ты в задницу, — фамильярно заявил бобер. — Здесь хоть паек нормальный, а ты каким-то комбикормом пичкал.

— Может, ты еще и размножаешься?

— Мы его по весне отпускаем на речку, — вставил Комбат. — Погулять.

— Нашел себе бобриху-то мутнорылую? — съязвил Кулио. — Или плотины строишь от спермотоксикоза?

— Не твое дело. А ты, как я погляжу, не удосужился мир спасти. Неудачник.

— Я тебе сейчас жало вырву, — елейным тоном сказал Кулио.

Самурай хлопнул ладонью по столу, обращая на себя внимание.

— Так, стоп, — сказал он. — Давайте проясним ситуацию. Комбат, оставь-ка нас на секундочку.

Комбат хотел возразить, но Самурай строго зыркнул на него поверх очков, и вояка решил не спорить. Молча вышел и прикрыл за собой дверь.

— Кулио, кто этот… — Самурай крутанул саблей, подбирая слово. — Кто этот зверь?

— Сам зверь, — окрысился бобер.

— Ша, — припугнул Кулио мохнатого. — Шкуру зовут Куклюмбер. Давно дело было, когда меня только сослали на вашу планету. Я в чужой среде не сразу освоился, по первому времени было одиноко. Решил завести питомца. Изловил вот этого. Пригрел, отмыл, накормил…

— Комбикормом, — напомнил бобер.

— Не перебивай, шкура. И жили мы с ним сначала душа в душу. А в один прекрасный день этот прожорливый гад случайно добрался до моей космической аптечки и слопал кучу пилюль. Да умудрился сожрать их в таком сочетании, что переклинило там что-то в химических процессах мозга у него и…

— И разум я обрел, и стыд, и пелена с моих глаз спала, — опять перебил бобер, включая пафос. — Душа в душу жили, как же. На поводке водил, за погрызенную мебель ремнем вдоль хребта хлобыстал, кормил этой сухой дрянью!

— Надо было тебя вообще на помойку выкинуть, — одернул его Кулио. — В общем, шарики за ролики у него заехали от этих пилюль. Перегрыз поводок и сбежал. Я даже расстроился, загоревал. А потом глядь: из ангара стали детали пропадать. Сначала синхронизатор струнных потоков исчез, потом глушилки релятивистских помех… Но когда я просек, что задумал этот гений, было уже поздно: успел, зараза, собрать портативную хронокапсулу и телепортнуться. Ищи-свищи по всем эпохам.

— Я от твоего террора в светлое будущее слинял, — проворчал бобер.

Кулио выглянул в окно, за которым виднелось изувеченное взрывами поле с обгоревшими остатками бронетехники.

— Ну, — поинтересовался он у Куклюмбера, — как светлое будущее?

Бобер промолчал.

— Шкура ты поганая, — подвел итог Кулио. — И зачем я только на операцию раскошелился? Хирурга дорогого ведь нанимал, чтоб гортань этому чучелу под человеческую речь подправил…

— Не больно-то и хотелось, — фыркнул Куклюмбер.

— Мы с тобой, шкура, еще пообщаемся на тему кражи ценного оборудования, — пообещал ему Кулио.

— Сам жри свой комбикорм, — невпопад ответил бобер.

В кабинет заглянул Комбат:

— Скоро вы?

— Тебе-то что?

— Обедать пора.

— Потерпит твой целлюлит, — властно отрезал Кулио. — Пойдем-ка до цугундера вашего прогуляемся.

Комбат тяжело вздохнул и махнул рукой: мол, давайте за мной. Степан понял: этот горе-командир уже окончательно сломлен и готов на что угодно, лишь бы отделаться от внеплановой финпроверки. А ведь он еще не догадывается об истинной цели их визита…

Когда Братья вместе с Комбатом выходили из штаба, постовые вытянулись во фрунт и проводили их обалделыми взглядами. С их точки зрения, ситуация приобрела зловещие оттенки: если уж самого командира уводят, значит, подчиненным точно придется несладко.

Викинг отпустил бобра, и тот собрался улизнуть, но Кулио ловко захомутал зверя, повязал веревку на манер ошейника и потащил упирающегося Куклюмбера за собой.

Степан спросил:

— Что тебе дался этот бобер?

— Стёпа, это мой питомец, — скабрезно ухмыльнулся Кулио. — А ваш Экзюпери говаривал, что мы в ответе за тех, кого приручили.

— Их Экзюпери понятия не имел, какие терзания испытывает зверь, обретший разум, — страдальчески произнес Куклюмбер, стараясь дотянуться зубами до узла. — Их Экзюпери не пичкали комбикормом.

— Слушай, шкура, — остановился Кулио у входа в бункер, — чего ты пристал со своим комбикормом. Вернемся, дам нормальной хавки. У Фантика, к примеру, полно капусты.

— Вернемся? — насторожился бобер. — У тебя есть рабочая хронокапсула?

— Есть, и заряд в ней для возвращения есть, только педаль сломалась, — признался Кулио. — Но это дело житейское. Припаяем.

— Капусты дашь? — недоверчиво покосился Куклюмбер. — Прям вот такой белокачанной?

— Обхрустишься.

— И удавку сними.

— Я подумаю.

Бобер манерно отвернулся и пробубнил:

— Я тоже подумаю.

Степан улыбнулся. Кажется, между этими двоими отношения потихоньку налаживаются. Это хорошо. А то и так работа вредная: конфликты лишние ни к чему.

Комбат пропустил Братьев вперед и сошел следом по крутой лестнице в недра бункера. Кивнув дежурному с расквашенной физиономией, открыл дверь, ведущую в длинный коридор. Дежурный покосился на Викинга и обиженно шмыгнул носом.

— А нехрен было меня злить, — буркнул бородатый детина, проходя мимо.

— Открывай, — приказал Комбат надзирателю, когда они подошли к камере.

— Дьявол и морские сирены! — воскликнул Маньякюр, радостно вскакивая с нар. — Мы уж заждались. Вы чего так долго?

— То да се, — уклончиво отмахнулся Самурай. — Пока этих вояк раскачаешь.

— Я пытался подкупить охрану, — поделился Бюргер. — Но после того, как Викинг им навалял — они не согласились выпустить нас за одну марку из моей коллекции.

— Батареи. Подзарядить. Не. Дают, — пожаловался Киборг, поддерживая Эльфа, сидящего у него на плече.

— И полдник зажали, — поддакнул Фантик. — А этот демонюга только пойла своего проклятого наколдовать и успел.

Степан посмотрел, куда указал изгнанный король. Возле параши стояла пустая бутыль. Маг сидел рядом на корточках, покачиваясь. Судя по заунывной песне и упавшей на грудь голове, он был основательно пьян.

Кулио передал поводок Викингу, подошел к Магу и пнул его ногой.

— Ау, чернокнижник.

— Не теряй моего равновесия, — фыркнул Шу, вставая с пола и возвращаясь в исходную позицию.

— Везет ему, — с ноткой зависти вздохнул Самурай. — Выпил и нашел равновесие.

Кулио опять свалил Шу. Громко скомандовал:

— А ну резко пришел в себя и восстановил ману! Нам скоро понадобится твоя помощь!

— Не суетись ты, — ворчливо сказал Шу, снова садясь на корточки. — Я на этикетке заклинание записал, чтоб не забыть. Дай-ка сюда бутыль.

Кулио брезгливо придвинул к нему ногой пустую тару. На криво приляпанной этикетке действительно были выведены какие-то руны.

Шу сфокусировался на символах, наморщил лоб и хмыкнул.

— И как понимать это твое «хм», — осведомился Кулио.

— Понимай как хочешь. Я перепутал. Это заклинание орков не разгонит, а, наоборот, подманит.