Необыкновенные приключения Алешки и Аленки Качан Эдуард

Алешка и Аленка переглянулись.

– Я не знаю, что им еще говорить! – прошептал Алешка. – Они, кажется, меня просто не понимают!

– Ага, – ответила Аленка тихо. – Точно – не понимают.

– Ты знаешь, что делать? – спросил Алешка.

– Нет, – ответила сестра. – Даже не могу себе представить!

Между тем, в заднем ряду толпы произошло движение – бывший Король Шоколадной Страны развернулся и, не говоря ни слова, двинулся в сторону полей.

Толпа дрогнула, и жители Страны Шоколада один за другим начали разбредаться. Через несколько минут от огромной толпы остались только работники дворца и охрана.

Король Алешка растеряно наблюдал за непослушанием своих подданных.

– Куда это они? – спросил он наконец одного из охранников.

– Работать, – ответил тот.

– Но я ведь сказал – сегодня работы не будет!

Охранник посмотрел на нового короля. На его лице промелькнуло что-то вроде замешательства.

– Не работать – это как? – спросил он озадачено. – Не будет работы – не будет шоколада! Работники хотят быть на своих местах к моменту раздачи вечерних порций!

– Хорошо, я понял, – кивнул Алешка.

Вид у него был опустошенный.

Между тем к стоявшей с потерянным видом Аленке подошел другой охранник.

– Новенькая? – осведомился он будничным тоном.

– Ты что, не видишь – это сестра Короля! – крикнул Алешка.

– Простите, Ваше Величество, – сказал охранник. – Шоколад для вечерних порций готов. Будете пробовать?

– Нет, не буду, – сказал Алешка. – Везите его на поля так. Я уверен – с шоколадом в этой стране всегда все нормально.

Он развернулся и, понурив голову, поплелся во Дворец. Вслед за ним побежала и Аленка.

13

Спустя неделю новый Король Шоколадной Страны Алешка сидел на своем троне.

Он грустил – изменить хоть что-нибудь в жизни жителей страны не получалось. Они не хотели меняться сами, и не хотели ничего менять вокруг себя – вот в чем было дело. Они не понимали, зачем им возвращаться домой. Жуткое существование в Шоколадной Стране устраивало всех, кроме Алешки и Аленки.

Алешка перепробовал многое.

Он приходил на свекольное поле или в тропическую рощу и объявлял перерыв. Его подданные садились на землю и, не отрываясь, смотрели на своего короля пустыми глазами, ничего не делая и ничего не говоря. Лишь только Алешка поворачивался к ним спиной, они молча вставали и, как ни в чем не бывало, возвращались к своей работе.

Алешка пытался говорить с каждым мальчиком о его жизни там, дома, – безуспешно. Мальчики не помнили ничего или почти ничего.

Алешка пытался играть с мальчишками в футбол (для этого он смастерил тяжелый и неудобный мяч из большой свеклы), но они даже не смотрели на мяч – им было неинтересно.

Алешка пытался бороться с самыми крепкими мальчиками – те не хотели состязаться с Королем. Они просто ложились на лопатки, а когда раздосадованный Алешка отходил, вставали и вновь шли работать…

Аленка пыталась достучаться до девочек.

Маленькая, в красной мантии, которую Алешка сделал ей, оторвав половину от большущей мантии предыдущего Короля, она носилась по полям, пытаясь разбудить в девочках интерес к девчоночьим забавам.

Увы.

Платья девочек не интересовали. Новые им были не нужны, а старые они не желали ни латать, ни стирать.

Куклы, которые Алешка смастерил из веток и пальмовых листьев, девочек тоже не заинтересовали.

Через скакалку девочки не прыгали.

В прятки не играли.

Считалочки не сочиняли, песенки не пели.

В общем – ничего у Алешки и Аленки не получалось. Приходилось признать – предыдущий Король был прав. От желаний короля в этой странной стране действительно ничего важного не зависело…

В коридоре прозвучали быстрые шаги, и в тронный зал вошла Аленка.

– Принесла? – спросил Алешка.

– Да, – ответила сестра и протянула ему две очищенные свеклы.

Алешка взял из ее рук один ненавистный корнеплод и принялся с отвращением откусывать от него крупные куски.

– У тебя руки – как спички, – сказал Алешка сестре.

– У тебя тоже, – ответила Аленка. – На такой диете мы долго не протянем.

– Есть предложения?

– Нет, все бананы мы давно съели, – сказала Аленка, и тоже принялась есть свеклу, морщась от отвращения.

– Интересно, как папа и мама назвали нашего младшего брата? – сказал Алешка. – Мы здесь уже давно – малышу уже должны были дать имя.

– А может быть, там, у нас, идет та же ночь, в которую мы заснули?

– Не знаю, – сказал Алешка. – Я так хотел бы оказаться дома. А ничего у нас не выходит. Король был прав – эти дети выбрали шоколад сами и только сами могут от него отказаться. Без этого ничего не выйдет – пристрастие к шоколаду удерживает здесь всех. Они должны сами его победить, как я победил Великана. Мы не можем это сделать за них, разве что просто помочь. Но они не хотят нашей помощи, просто не понимают, зачем им этого хотеть…

Аленка доела свеклу и вытерла фиолетовые ладошки о какую-то тряпку.

– Они просто не могут взглянуть на себя со стороны, – сказала она. – Нам было проще – нас было двое, и мы смогли вовремя заметить изменения друг в друге. Это – как вовремя посмотреться в зеркало…

– Зеркало! – перебил Алешка сестру.

Вдруг взгляд его стал острым, голос приободрился.

– Слушай, Аленка, – сказал он. – Помнишь, ты говорила, что твоя знакомая, Снежана, помнит о том, что была красивой?

– Да, – кивнула Аленка. – По крайней мере, раньше помнила.

– А еще ты говорила, что она считает других уродливыми, но не видит того, что сама такая же!

– Да, верно.

– Слушай, сестрица! – голос Алешки стал торжественным. – А ты заметила, что в этой стране нет ни одного зеркала?!

Аленка понимала брата хорошо – не даром они прожили вместе всю жизнь.

– Ты думаешь, если она увидит свое отражение в зеркале, и поймет, что она не лучше остальных, то захочет стать прежней красавицей, захочет измениться?!

– Думаю, что да, – ответил Алешка торжественно. – Захотеть измениться – это ведь первый шаг, с этого все изменения начинаются – как ты думаешь?! Вдруг получится, а?!

Аленка кивнула, ее истощенное личико расплылось в улыбке.

– Во всяком случае, все остальное мы уже пробовали, – сказала она. – А где мы возьмем зеркало?

Алешка задумался.

– Насколько я знаю, – сказал он, – зеркало получится из обычного стекла, если закрасить одну из сторон чем-то черным… Папа мне когда-то говорил, что стекло красят серебром.

– Серебро не черное!

– Не черное, – согласился Алешка. – Я папе тоже так сказал, а он ответил, что это не простое серебро, а какое-то особое… Папа сказал – будешь учить в школе химию – поймешь!

– У нас нет никакого серебра – ни простого, ни особого, – напомнила Аленка. – Да и стекла нет.

– Стекло есть, – сказал Алешка. – Окна во Дворце стеклянные? Стеклянные. Значит – стекло можно аккуратно вынуть. Только вот чем его закрасить?…

– А красить – это обязательно? – спросила Аленка. – Может, просто закрыть одну из сторон черной тканью? В королевской спальне черные шторы!

– А это идея! – обрадовался Алешка. – Пробуем?

Алешка встал с трона – ему предстояла сложная работа. Но это было хорошо – впервые за несколько дней у детей появилась надежда.

14

Следующим утром, после раздачи шоколада, на свекольных полях появились король Алешка и его сестра Аленка.

В руках король Алешка нес большое зеркало, на изготовление которого ушел весь вчерашний день.

Алешка никогда раньше дела со стеклами не имел, и поэтому с непривычки разбил во дворце несколько окон. Только ближе к вечеру, приноровившись, он смог-таки вытащить одно из стекол целым. Аленка изрезала все шторы в королевской спальне, но все же смогла отделить кусок черной ткани, подходящей по размеру к стеклу. Этот кусок ткани был прикреплен к стеклу с помощью дощечек и веревки. Зеркало вышло отнюдь не шедевром – веревка в нескольких местах пересекала зеркало с лицевой стороны, да и вообще, отражение получалось не очень качественное, но все-таки это было зеркало, именно зеркало!

– Почему ты хочешь найти именно Снежану? – спросил Алешка сестру.

– У нее хорошая память, – сказала Аленка. – Другие, может быть, и не помнят ничего, а она, скорее всего, помнит до сих пор. Если наш план не сработает с ней – не сработает ни с кем!

– Она, кажется, работала рядом с сахарным заводом? – уточнил Алешка.

– Да, – сказала сестра короля.

Проходя мимо одного из свекольных полей, Алешка увидел Сеню. Только по одежде Алешка узнал своего изменившегося друга.

– Сеня, ты помнишь меня? – спросил Алешка.

– Да, – ответил тот. – Вы – наш король.

– Меня зовут Алешка. Я был твоим другом.

– Не знаю, – Сеня пожал плечами. – Может быть.

Алешка чуть не заплакал от досады и острой жалости.

– Ладно, дружище, я тебе помогу, хоть ты меня и не помнишь! – сказал он бывшему другу. – Иди за мной!

Сеня повиновался, и они пошли к сахарному заводу. Алешка шел впереди, осторожно, как самую большую в мире драгоценность, неся зеркало. Аленка шла на один шаг позади брата, а Сеня плелся чуть поодаль.

– Ну, где она? – спросил Алешка сестру, когда они подошли к свекольному заводу.

– Я сейчас ее отыщу, – сказала Аленка. – Это не сложно. Она была в розовом платье.

Алешка с жалостью посмотрел на несчастных работниц. Все они были одеты в серо-коричневое тряпье, и понять, какое из платьев было когда-то розовым, было не под силу ни одному мальчишке.

Между тем к куче свеклы поднесли в корзинах новые корнеплоды, и в одном из работников Алешка узнал бывшего Короля.

– Здравствуйте, бывший Король Шоколадной Страны, – сказал Алешка. – Вы помните меня?

Бывший Король остановился, и, как когда-то во дворце, прикрыл глаза, вспоминая.

– Вы – король, – сказал он наконец.

– Мы были знакомы и раньше – тогда королем были вы! – напомнил Алешка.

– Все может быть, Ваше Величество, – сказал бывший Король. – Не помню я.

– Хорошо, – решил Алешка. – Бросайте свою корзину и идите за мной – я хочу кое-что сделать, и хочу, чтобы вы это видели.

Бывший Король с готовностью бросил корзину и поплелся за Алешкой и Аленкой чуть сзади, рядом с Сеней.

Довольно долго все четверо обходили несчастных работниц, пока, наконец, Аленка показала на одну из них.

– Алешка, я нашла ее! – Аленка уверенно указала на одну из девочек. – Видишь – это платье когда-то было розовым.

Алешка пригляделся – ничего розового в одежде девочки он не увидел.

– Ты уверена? – спросил он сестру.

– Да, – кивнула она. – Ты что, слепой? Приглядись – розовое же!

Алешка пожал плечами.

– Ты девочка, тебе виднее, – сказал он. – Ты будешь говорить с ней сама?

– Конечно, – сказала Аленка. – Ведь мы с ней тогда почти подружились!

Аленка и Алешка подошли к Снежане.

– Привет, Снежана, – обратилась Аленка к девочке. – Ты помнишь меня?

– Вы – сестра короля, – ответила девочка, не отрываясь от своей работы.

– Мы когда-то работали вместе, – мягко напомнила Аленка.

– Быть может, – равнодушно согласилась Снежана.

– Ты говорила, что была самой красивой девочкой в своем классе, – сказала Аленка.

– Я и сейчас самая красивая, – сказала Снежана тусклым голосом.

– Я тебе кое-что принесла, – сказала Аленка. – Посмотри сюда. Это – зеркало. Все девочки любят смотреться в зеркало, особенно красивые девочки, да?

Алешка поставил перед Снежаной зеркало так, что девочка с небольшого расстояния могла видеть себя в полный рост.

Снежана посмотрела в зеркало. Вначале ее лицо ничего не выражало, и Аленка с грустью подумала, что из их затеи ничего не выйдет, но затем работница произнесла дрожащим голосом:

– Не может быть, это не я!

Девочка медленно подошла к зеркалу, коснулась грязной ладонью его холодной поверхности, потом медленно провела пальцами по своему лицу – по дряблым щекам, по свиноподобному носу.

– Это правда я! – сказала девочка с огромным отвращением. – Какой ужас!

Ее лицо искривила брезгливая гримаса.

– Я не хочу быть такой! – закричала она в полный голос, и вдруг на один миг сквозь безобразные черты проступило ее подлинное, действительно очень красивое лицо.

После этого девочка исчезла, как будто ее здесь и не было.

– Что это, что произошло?! – послышалось отовсюду.

– Она проснулась, – сказал в изумлении король Алешка. – Вы видели – она захотела измениться, захотела стать другой, и сразу же проснулась там, дома!

– Проснулась, проснулась! – Аленка запрыгала от счастья.

Столпившиеся вокруг работники переглядывались, ничего не понимая.

– Сеня, иди сюда! – произнес Алешка повелительно.

Сеня несмело приблизился к королю.

– На, смотри, дружище! – Алешка повернул к нему зеркало. – Смотри, каким ты стал!

Сеня вгляделся в свое отражение и вскрикнул. В один миг его лицо изменилось, и он предстал перед Алешкой таким же, каким был в тот день, когда они так славно подрались и подружились.

Мгновение – и Сеня навсегда исчез из Шоколадной Страны.

Король Алешка обернулся к охранникам.

– Идите по всем полям, – сказал он торжественно, – и приведите всех, всех сюда! Слышите?!

Охранники бегом кинулись выполнять приказ.

Между тем, к зеркалу подошли и тут же с криком отвращения к себе исчезли две девочки-работницы.

– Видите, Ваше Величество – у нас получилось! – сказал Алешка, взял зеркало и повернул его к бывшему Королю. – Смотрите на себя, смотрите на себя внимательно!

Король вгляделся в свое отражение, и тень понимания пробежала по его лицу – он вспомнил свою первую встречу с Алешкой.

– Да, у вас получилось, – пробормотал он, неотрывно вглядываясь в свое отражение.

Бывший Король Шоколадной Страны задрожал, и начал медленно таять.

– Мы победили! Победили! – хотел крикнуть Алешка Аленке, но крика не вышло.

Шоколадная Страна пропала, и Алешка увидел, что уже утро, и он лежит в своей кроватке, в своей родной, уютной комнатке.

Приключение закончилось. Он проснулся.

15

На завтрак была вчерашняя каша, и Алешка с Аленкой накинулись на нее, как на самое изысканное в мире лакомство.

– Как вы здорово едите кашу! – удивился папа. – Еще вчера вечером вы на нее и смотреть не хотели!

– Отличная каша! – заверила отца Аленка. – Ты, пап, – настоящий повар!

– Угу! – подтвердил Алешка, и больше ничего сказать не мог – его рот был набит самой вкусной кашей в мире.

– А шоколадку будете? – спросил папа. – Я утром сбегал в магазин и купил.

Дети побросали вилки. Их лица вытянулись.

– Нет, папа, – сказала Аленка. – Мы, честно говоря, к сладкому – не очень…

– Мы, может быть, потом, – сказал Алешка.

– Через неделю, – предположила Аленка.

– Или через месяц, – уточнил ее брат.

– Но не сейчас! – заверила Аленка.

– Точно – не сейчас! – согласился Алешка.

– Как хотите! – пожал плечами папа. – Нам с мамой больше достанется. Мы любим шоколад. Кстати, как вы хотели бы, чтобы мы с мамой назвали вашего братика?

Алешка с Аленкой переглянулись.

– Мы хотим, чтобы его звали Сеней, – сказал Алешка.

– Ну, то есть Арсением, – уточнила Аленка.

– У нас нет родственников с таки именем! – изумился папа. – И одноклассников у вас таких нет!

– У меня был такой друг. Во сне, – сказал Алешка.

Папа молча смотрел на него.

– Пап, ну что тут непонятного? – сказала Аленка. – Алешке приснился такой друг.

– Вряд ли я смогу найти его здесь – я ведь даже не спросил его, из какого он города! – вздохнул Алешка. – В общем, это трудно объяснить, но пусть моего братика назовут так!

– Ты тоже этого хочешь? – спросил папа Аленку.

– Да, – ответила та. – Воля короля – для меня закон.

И подмигнула Алешке.

– Какого короля? – удивился папа.

– Пап, это такая игра! – сказала Аленка. – В ней Алешка – король, а я – королевская сестра.

– Понятно, – сказал папа. – Хорошо, я пойду, позвоню маме. Если она согласится – будет ваш брат Сеней.

Папа вышел в коридор.

– Жаль, что им нельзя все рассказать, правда? – сказала Аленка.

– Можно, но стоит ли? – развел руками бывший король Страны Шоколада. – Они все равно нам не поверят!

– Когда мы вырастем, и у нас будут свои дети, мы будем верить им, правда, Алешка? – спросила Аленка и отодвинула от себя пустую тарелку.

– Будем, – согласился брат. – Если только не забудем о том, как сами побывали в сказке.

Алешка, Аленка и Баран-Бурундук

1

Август в этом году выдался жарким, но Алешка с Аленкой от этого не страдали.

Впервые за последние годы вся их большая семья смогла выбраться на море. На целых две недели жаркий и пыльный Городок был забыт. Сейчас все – и папа, и мама, и Алешка, и Аленка, и даже маленький Сеня – могли наслаждаться теплыми волнами Черного моря и желтыми пляжами Феодосии.

Надо сказать, что семья выбрала очень удачное жилье – они снимали маленький домик в маленьком дворике, и располагался этот дворик метрах в тридцати от моря. Квартирная хозяйка жила в том же дворе, но в другом домике, и делала все, чтобы отдыхающие могли чувствовать себя как дома. Она позволяла детям бегать по двору, лазить по деревьям, прыгать, кричать, играться со всеми своими кошками (коих у нее было восемь). Единственное, что не позволялось – выпускать со двора собаку.

Собаку звали Тайсон, и была она породы «боксер». Короткошерстый, мордатый, и очень добродушный пес позволял гладить себя всем желающим, позволял маленькому Сене дергать себя за остатки коротко обрезанных ушей… Более того – он позволял малышу даже таскать кости со своей миски! И лишь в одном у пса был недостаток – он очень любил гулять по улице. Поэтому детям строго-настрого запрещалось открывать без взрослых калитку. В этом случае Тайсона было не удержать – он прорывался в малюсенькую щель между калиткой и забором, и потом мог бегать по округе часами напролет. Тогда пса полагалось ловить, а это было очень не просто!

Но кроме свободолюбивого Тайсона неприятностей семье никто не доставлял, и каждый мог отдохнуть так, как ему хотелось.

Алешка и Аленка отдыхали просто – они купались, купались и купались! Они бы вообще не вылезали из воды, если бы не папа с мамой. Родители считали, что дети должны не только купаться, но и греться на солнце! Валяться на пляже было не так интересно, как плескаться в море, но песок был теплый, ракушки и обточенные морем камушки – красивые, а шелест набегающих волн такой убаюкивающий, что дети ощущали себя счастливыми даже на берегу.

Папа впервые в жизни имел возможность порыбачить не на узкой грязной речушке, а в настоящем море. Он купил очень блестящую и очень дорогую удочку, каждый вечер копал свежих червей, а на рассвете бегал на пирс, для того чтобы часами смотреть на неподвижный поплавок. Пирс был расположен так, что папа всегда становился правым боком к востоку, а левым к западу. Поскольку солнце всегда всходит с восточной стороны, папа сильно загорел, но загорел неравномерно. Правая сторона его лица стала очень темной, красно-коричневой, а левая осталась такой же светлой, как и была. Папино разноцветное лицо очень смешило и маму, и старших детей, но папа не обращал внимания на такие мелочи. Каждый день он приносил к завтраку две-три рыбешки, а потом наблюдал, как мама торжественно жарила их. В общем, успехи папы-рыболова были не большие, но папа все равно рыбачил – это приносило ему радость.

У мамы тоже было свое развлечение – она плавала на надувном матрасе. Правда, по утрам она была чрезвычайно занята – нужно было разбудить Алешку, Аленку и Сеню, дождаться папу, изжарить рыбу, приготовить на завтрак еще что-нибудь… Затем следовало отвести всю семью к морю.

На море семья выбиралась после завтрака – к началу десятого. После этого заботу о детях принимал на себя папа.

Старших детей пускали в море, и именно папа следил за тем, чтобы они не купались слишком долго, и чтобы не утонули – Аленке, которая плавала плохо, запрещалось заходить далеко в море, а Алешке, который плавал средненько, запрещалось далеко в море заплывать. Сеня воды боялся и в море не лез. Малышу недавно исполнился год, он лишь два месяца назад научился ходить, и теперь с утра до вечера то и делал, что лез в какую-нибудь шкоду. Так что папе не было с ним скучно и на берегу.

А мама плавала на надувном матрасе. Это было ее время отдыха – от завтрака и до обеда. После обеда купался уже папа, а мама приглядывала за детьми, но до обеда ее старались не тревожить.

У мамы был отличный матрас – сверкающий, розовый. Она доплывала на нем до самых буев, и там подолгу качалась на волнах. Это было так здорово – часами покачиваться на волнах, и смотреть в небо, видя проплывающие над тобой редкие облака и пролетающих чаек!

– Папа, а мне можно на матрасе? – спрашивал Алешка в первые дни.

– И мне, и мне!!! – кричала Аленка.

– Нельзя, – отвечал папа. – На матрасе может плавать только тот, кто хорошо плавает без него. Матрас может унести волнами далеко в море, или он просто перевернется… Да мало ли что еще может случиться! Море есть море, и шутить с ним нельзя! Ваша мама отлично плавает, и в случае чего легко доплывет до берега, даже если окажется за буем. А что будет с тобой, Аленка, если ты отплывешь далеко, а матрас перевернется? Мы можем не успеть тебя вытащить!

– Пап, а я хорошо плаваю! – вставил Алешка.

– Хорошо?! – папа усмехнулся. – Вот если бы ты свободно проплывал метров пятьсот, это называлось бы «хорошо»! А так – ты плаваешь чуть-чуть, именно поэтому мы с мамой и не разрешаем тебе заплывать далеко в море. Если б тебе позволили, ты попытался бы доплыть до Турции, и, конечно, утонул. Плавай вдоль берега, сынок! Проплывешь от пирса вот до той косы – купим тебе матрас!

После этого разговора Алешка и Аленка начали усиленно упражняться в плавании. Было ясно, что за две недели они не смогут научиться плавать так, чтобы одолеть расстояние, которое обозначил папа. Но была надежда доплыть от пирса до косы на следующий год и получить в подарок матрас. Может, не такой красивый, как у мамы, но зато – свой собственный!

В общем, время текло весело. Кроме моря, морских камешков и ракушек был еще тир – вся семья ходила стрелять туда по вечерам. В тире стреляли по банкам из-под кофе и малюсеньким пластиковым фигуркам всяких зверушек. Как ни странно, лучше всех стреляли мама и Аленка: если папа и Алешка всегда попадали по банкам, а по зверушкам промахивались, то мама и Аленка попадали и по зверушкам.

– Женщины хорошо стреляют, – утешал папа Алешку. – У них руки слабее, и это почему-то помогает им стрелять лучше мужчин. А почему так – я и сам не понимаю!

– Не расстраивайся, – говорила брату Аленка. – Зато ты умеешь плавать, а я почти не умею.

Алешка кивал, но все-таки мечтал научиться стрелять лучше сестры.