Железный зверь Иванов Сергей
Повинуясь торопливой команде Хуга, замыкающая шеренга Крогов сорвалась с места и, пробежав десяток шагов, плотно сомкнулась щитами, выстраивая перед жутким потоком свою знаменитую стену. На несколько мгновений в зале зависла неестественная тишина, только с нижних балконов доносился дробный перезвон клинков да зловеще шуршали по плитам чешуйчатые тела трупоедов.
Сначала живую преграду захлестнул невидимый вал холода и мрака, кативший впереди чудищ, и сразу померкли фонари Крогов. Но и в слабом свете протянувшихся от входа лучей все увидели, как рухнула стальная стена под первыми же ударами бронированных морд, разлетаясь в щепы, и как распахивающиеся просторные пасти сминали опрокинутых людей в кровавые комья, будто тех покрывали не доспехи, а картон. Устоявшие на ногах Кроги, сбросив бесполезные щиты, остервенело рубили скользящие мимо туши. Но почти сразу роняли оружие из онемевших рук и тоже падали, становясь легкой добычей ужасных тварей. И теперь над черными группками мертвецов взметнулся торжествующий вой.
Не дожидаясь, пока затухнут последние фонари Крогов, навстречу червям рванулась тройка богатырей. С могучей своей стремительностью они уворачивались от слепо атакующих таранов и страшными ударами глубоко рассекали колышущиеся тела, похожие на ожившие колонны. Но со всех сторон уже тянулись к богатырям нетерпеливые пасти, привлеченные жаром обильной плоти. А на краю балкона, следом за последними червями, наконец возникли погонщики – трое воинов-колдунов, оставивших побежденных своих слуг, чтобы объединенной мощью напустить на Дворец отвратительные порождения Огранды. Затем к Разящим примкнул четвертый, и к ним за спины стали стекаться уцелевшие оборотни и Черные Слуги. А снизу уже карабкались прочие мертвецы, собираясь вдоль обрыва в новую тучу – уменьшенную втрое, но неистребимую.
Голодное неистовство червей нарастало. И вот уже под кишением белесых туш скрылась фигура одного богатыря – исполинского, полуторарослого Питона. Затем и второго, громадного Медведя, на части разорвали камнедробительные челюсти. Лишь третий, стремительный яростный Вепрь, сумел вырваться из смертельного кольца, прыгая по извивающимся телам, – хотя и он не избежал жестоких ран.
Приостановленный ненадолго – и какой ценой! – смердящий поток вновь покатился на людской строй, застывший в беспомощном ожидании. Уже тускнели над ним последние фонари, погружая обреченные шеренги во Тьму. Лишь несколько огоньков еще зацепилось возле тонкой фигуры Зии – распрямившись и высоко воздев руки, она то ли пыталась отвести чудищ в стороны, то ли взывала к кому-то.
– Вот теперь все, – безнадежно выдохнула Ита.
И снова Эрик возразил:
– Нет еще.
Мгновенным усилием он переметнул свою сияющую тень через множество залов, коридоров, стен вплотную к Зие. И так же, как она, вскинул над собой полыхающие клинки, горячим светом в клочья разнося промозглую могильную тьму. В следующий миг Эрик разорвал колдовское кольцо, сплетенное из четырех невидимых щупалец, – отпущенная на волю стая сразу присмирела и стала расползаться по галерее, уже без прежней свирепости тычась в случайные преграды.
Теперь лишь эти вяло перекатывающиеся туши червей-переростков разделяли два войска, наконец встретившихся в открытом бою: окутанное Тьмой воинство мертвецов, похожее на непроницаемую стену мрака с четырьмя зубьями-Разящими впереди, окруженными оборотнями точно туманом; и залитый сиянием строй живых, по центру которого пылала фигура исполина, словно один из бессмертных богов подоспел на помощь к своим потомкам. И первым бросился на врагов Эрик, увлекая остальных.
Настала очередь потрепанных шеренг мертвецов изготовиться к обороне на последнем своем рубеже. Оборотней уцелело меньше половины, и всех их Разящие выставили перед собой, словно растопыренные щупальца, предоставив Черным Слугам защищаться самим. Но покрывавший оборотней туман уже не скрывал их, и даже громадные тела колдунов больше не поглощали весь свет, отчетливо поблескивая металлом.
Защитное полукольцо Разящего Эрик пронизал играючи, словно внезапный порыв ветра. И сверкающими Клыками закружил Спрута в беспощадном смерче, бросив Крогам на расправу его оцепенелые щупальца. Чуть поодаль неразлучная парочка, Рон с Уордом, сноровисто обрубала второму колдуну одно щупальце за другим, чтобы затем приняться за него самого. На другом фланге израненный, но неукротимый Вепрь бешено рвался сквозь хлещущие щупальца к сердцу третьего спрута. А расчетливый гигант-Волк напористо подбирался к четвертому, наскакивая и отступая, уверенно выбирая момент. И повсюду врубались в черную стену яростные воины, неумолимо тесня ее к провалу.
Натужная оборона Спрута, пытавшегося выстоять против сияющего призрака, лопнула через несколько секунд, и длинным взмахом Эрик развалил колдуна надвое – от макушки до промежности. И вновь из распавшихся половинок не пролилось ни капли, словно оба среза мгновенно покрылись пленкой.
Немного позже отчаянный, истекающий кровью Вепрь наконец проломил щупальца и с налета врезался в Разящего, вместе с ним обрушась с балкона. И уже сыпались в провал Черные Слуги, с каждой минутой гуще. Затем двойка громадных Крогов одолела своего колдуна, хотя тот успел пропороть Уорду бок, а напоследок отхватил Рону кисть.
А с четвертым Разящим уже вовсю рубился Волк-богатырь, предоставив охранникам разбираться с оборотнями. Экономно расходуя силы, Волк и теперь оставался почти столь же свеж, как только что вступивший в открытую схватку колдун, полностью сохранив свою прославленную мощь. Но взрывные атаки и виртуозное искусство Разящего уравнивали шансы.
Постепенно в молельне стихали лязг и яростные крики, бой заканчивался почти всюду. Победители мертвецов все плотней окружали последнюю из великаньих пар, однако вмешиваться в единоборство не смел никто. Уже обагрилось кровью бедро Волка, и с локтя Спрута брызгала на плиты черная струйка, но ни раны, ни усталость не нарушили затянувшееся равновесие – уступать не желал ни один. Правда, богатырю удалось потеснить противника к самому краю провала. Но, может, тот просто готовил себе пути к отступлению, и на всякий случай Эрик перескочил на торчащие плиты погребальной башни – Разящему на спину.
Схватка все длилась, залитая сиянием многих фонарей. Зажимая окровавленной ладонью культю, подошел Рон вместе с шатающимся Уордом. И с неутоленной ненавистью уперся взглядом в колдуна, лишившегося на ярком свете магической власти, но опасного по-прежнему – будто ядовитый и злобный гад.
– Прикончите его! – внезапно велел император.
Несколько уцелевших стражников послушно вскинули иглометы. Но опоздали. Молниеносно отпрянувший Спрут вдруг распрямился, точно пружина, вскинул над головой окаменевшие в жутком напряжении щупальца и на миг застыл, нацеля на врага пронзительный взгляд.
– Ты запомнишь меня, Волк! – пророкотал его голос.
Тотчас из глаз колдуна выплеснулись два черных луча, хлестнув богатыря по лицу, – с глухим рыком Волк отшатнулся, заслоняясь ладонью. А Спрут уже оседал на пол, словно из него вынули каркас.
В наступившей тишине богатырь медленно раскрыл глаза, и над толпой прошелестел ошеломленный вздох: они стали черны, как два угольных шара, – Волк ослеп напрочь. Краем рта он усмехнулся, плавно повел перед собою мечом.
– А что с этим? – спросил он. – Я не слышу его.
– Спрут мертв! – сдавленно ответил кто-то.
Волк удовлетворенно кивнул и, спотыкаясь, двинулся прочь – перед ним расступались. С десяток Крогов, повинуясь жесту Хуга, почтительно окружили слепого богатыря и повели к выходу, огибая бесцельно ползающих червей.
– Ужасный, ужасный день! – горестно произнес престарелый Мэт, Глава Драконов. – В одном бою потерять стольких великих бойцов – да почти всех!.. Какая победа стоит этого?
Похоже, и среди остальных никто не испытывал радости. В горячке сражения забывалось многое, теперь же все навалилось разом: и не считанные пока смерти родичей, и собственные раны, от которых мало кто сумел уберечься, и весь набор потусторонних кошмаров, нежданно обрушившихся на Дворец.
А заодно вспомнили о сияющем призраке, с божественной легкостью переломившем течение битвы и первым свалившем черного колдуна. Ощутив на себе давление сотен взглядов, вопрошающих, восторженных или недоверчивых, Эрик взметнул полыхающий меч и, входя во вкус, прогремел:
– Не время отдыхать, возлюбленные чада, – вы лишь на полпути к победе. Там, – он повел клинком за спину, – другие слуги Черного Спрута тщатся погубить Ю, возлюбленную мою сестру. А у нее слишком мало Стражей, чтобы защититься.
Эрик сделал паузу, давая время переварить грозную новость, и грянул с новой силой:
– Вперед же, дети мои, – на помощь доблестным Стражам! Вас поведут преданные мне Кроги. – Найдя глазами Хуга, он с едва приметной ухмылкой кивнул через плечо, на зловеще распахнутые могилы башни. – И да пребудет с вами мое благословение!
Взорвавшись слепящей вспышкой, Эрик исчез, вернувшись в знакомую комнатку, к своим заждавшимся голышам. При виде его Сид рассмеялся, благосклонно похлопал в ладони.
– Похоже, ты произвел на них впечатление, – заметил он с одобрением. – А что теперь?
Выпуская из себя столь приглянувшееся принцу, но губительное для непосвященных сияние, Эрик отозвался:
– Теперь не худо бы взглянуть на других наших приятелей, Лота с Ульфом. Справитесь с пультом?
– А то нет! – оскорбилась Ита. – Не суди обо всех по Мэду.
Потянувшись к клавишам, она незримо пронеслась по коридорам и лестницам – сначала к опустелому, если не считать нескольких раненых имперцев, охранному залу, затем дальше, шныряя по извилистым ходам императорского лабиринта. И наконец уткнулась в новую сечу, бушующую в переплетении мнимых ущелий, среди призрачных чудовищ и великанов.
На сей раз умнику Ульфу не повезло. Сперва его отряд увяз в рыхлом, но многочисленном войске из придворных, охранников и Псов, спешившем на выручку к Уну, атакованному зловредными Крогами. А пока щупальца Ульфа пробивались сквозь несусветную эту мешанину, истребляя на пути всех, в тыл им ударили железные клинья имперцев, наспех выстроенные Лотом. Свирепо огрызаясь выставленными заслонами, Воители все же прорвали сводное войско, снова набрали прежнюю скорость. И вполне бездарно напоролись на имперскую засаду, заботливо подготовленную тем же Лотом, – как будто бедняга Ульф, с потрохами продавшись Черному Спруту, растерял все свои таланты. За исключением одного: умения убивать. Окружив себя щупальцами, бывший наставник как раз собирался это продемонстрировать. И уже не оставалось при дворе воинов, равных ему силой.
– Что, наведаешься теперь туда? – поинтересовалась Ита, обернувшись к Эрику.
– Только с тобой, моя милая, – усмехнулся он в ответ. – Разве не поняла? Как и Дэв, я не волен удаляться сутью от тех, с кем сроднился. К тому же… – На мгновение Эрик замолчал, прислушиваясь к тому, что творилось в Храме. – Нет, время еще есть.
Окончательно погаснув, прежним блеклым призраком он подсел к Ите в кресло и, склонясь над пультом, позвал негромко:
– Ульф, слышишь меня?
Стремительно развернувшись, Разящий вперил пронзительный взгляд, казалось, прямо в Эрика и усмехнулся – незнакомым, Спручьим оскалом.
– Если ты сохранил себя хоть наполовину – ты, предавший меня дважды, – так же тихо продолжал Эрик, – то уходи, уноси быстрее ноги из Столицы. Иначе предрекаю тебе скорую гибель.
Ульф не шелохнулся и не убрал с лица ухмылки.
– Добрый малыш Эри, – пророкотал он чужим голосом. – А что ты предрекаешь второй половине?
– Смерть, – жестко ответил Эрик. – Сегодня и от моей руки.
– Так до встречи! – пожелал Разящий и внезапным броском ножа ослепил «глазок».
Тотчас же Эрик переключился на соседний.
Обозленные недавним позором, имперцы уже взяли предателей в кольцо, а из объединенного войска выделился задиристый отряд молодых придворных с Биером-Волком во главе, охотно принятый Лотом под свое начало. И Ульф сноровисто, словно заправский Спрут, изготавливал свои щупальца к обороне.
– Кажется, здешние игры затягиваются, – со вздохом объявил Эрик. – И в любом случае, Дэву уже не до императорского гарема. Сейчас все решается в Храме – в том числе, судьба Черного Спрута.
– Снова уходишь? – с беспокойством спросила Ита.
– Вы тут порезвитесь пока, – Эрик кивнул на экран. – Кое-что ведь и от вас зависит. А я еще наведаюсь.
– Я уверен, что здесь есть подключения к храмовой страж-системе, – задумчиво молвил Сид. – Только вот как к ним подобраться?
– А надо ли? – Эрик пожал плечами. – Впрочем, как хотите.
Призрачными пальцами он набрал на клавишах тайный код, с усмешкой глянул на Иту – девушка понимающе кивнула.
– Таким вот образом, – подтвердил Эрик. – Развлекайтесь.
Он покосился на соседнее кресло и с изумлением увидел, что маленькая Юка дремлет, уронив пушистую голову на плечо Сида. То-то ее давно не было слышно!
– Не дергает? – Эрик указал подбородком на трупы близнецов. – Все же братья. Может, убрать?
– Пусть валяются, – непримиримо отозвалась Ита. – Теперь это предатели – даже отец не захочет о них мараться!
– Предательство исключает родство, вот как? – Эрик покачал головой. – Надо же… Но тогда преданность должна родство заменять?
И теперь принцесса посмотрела на него с недоумением.
2
Эрик втиснулся в свое тело не без усилия, словно бы его вкусившая свободы суть уже с трудом умещалась в прежних покоях. Да и само тело на диво быстро приучалось обходиться без хозяина – Эрик обнаружил его забившимся в ближнюю нишу и вполне грамотно изготовившимся к обороне. Пожалуй, этих двоих не стоит разлучать надолго – иначе они и вовсе расхотят воссоединяться. Впрочем, в Храме им не выстоять порознь.
Для начала Эрик наскоро просмотрел свои мысленные схемы, сейчас оживленные сотнями суетливых точек – разных цветов и яркости. Кое-где уже затухали неподвижные огоньки, обозначая погибших, но даже их пока можно было различать по цвету.
Как и ожидалось, хлипкий заслон из подоспевших ко входу Стражей лишь ненадолго сумел задержать черный поток, направляемый пятеркой Разящих. Набросав вал из чужих трупов, Стражи отступили в Лабиринт. А темное войско хлынуло к центру Храма, разделившись по коридорам на пять стремительных ручьев, похожих на пальцы громадной кисти. Стекавшиеся отовсюду Стражи облепляли щупальца, точно пчелы, и жалили непрерывно, используя каждый перекресток или потайной ход. Но и Разящие ориентировались в Лабиринте на удивление, словно располагали такими же магическими схемами, как Эрик. И сколь ни опытны были Стражи, сколь ни искусны, они не успевали сгустить ряды настолько, чтобы остановить продвижение нежити. Да и мало их было – против такой тучи.
Обрастая по пути воинами, отрядец Горна откатывался в глубь Лабиринта, при этом стараясь не слишком погружаться под землю, в промозглый сумрак и колдовскую муть, где сил у мертвецов прибывало бы с каждым этажом. Судя по всему, Горн уже утвердился во главе группы и с присущей ему обстоятельностью занимался единственным, что Стражам оставалось, – тянул время, тщательно избегая алчных щупалец. А заодно пытался собрать вокруг себя побольше бойцов.
Но бесконечно кружить Разящих не мог даже этот хитрец. Казалось, их чудовищный господин проницал Храм не хуже Эрика, а планировать умел на много ходов вперед – хотя уступал Горну в изобретательности. Пятью уцелевшими щупальцами он шарил по тоннелям и лестницам, все плотнее сжимая их вокруг богини. Но крохотный отряд все еще ускользал, иной раз мячиком отскакивая от настигающего щупальца и со всех ног удирая по очередному тайному коридорчику, тут же закупорив его отброшенным хвостом из пары смертников. И вряд ли Дэв ожидал от Стражей такой прыти.
Это походило на одну из прилипчивых, недавно вошедших в моду игр, которые дворцовый молодняк с упоением раскручивал на экранах вычислителей: пятерка громадных хищников гонялась за шустрым олененком, стараясь оттеснить его от растерявшегося стада и прикончить; а тот, наоборот, стремился окружить себя грозными рогачами или, по крайней мере, успеть подрасти хотя бы в половину любого из хищников, чтобы продать жизнь подороже.
И еще кто-то невидимый, смертоносный, крадучись следовал за щупальцами, обозначая свое продвижение лишь внезапным затуханием огоньков-Стражей – по одному, по двое. Словно клочок первозданной Тьмы, открывавшейся смертным лишь за миг до гибели, подбирался к Божественной, и только Эрик да еще, может, Хранители ощущали его присутствие.
Однако преданные слуги Ю пока не желали либо не решались вмешиваться, и Эрик поспешил вступить в игру сам. Стараясь не думать о богине, надежно опекаемой упрямцем-богатырем, он двинулся напрямик к темному сердцу этого исполинского, многоярусного спрута. Но оно тут же укрылось за щупальцами, будто дразня Эрика, и тому пришлось броситься в обход, по пути увлекая за собой Стражей. Здешние стены почему-то вновь отказывались Эрика пропускать, словно управлявшие ими древние чары насторожились и напряглись, ощутив внутри себя клокотание чужих магий. Зато Стражи без слова подключались к его бегу, будто угадывали в Эрике отблески недавнего сияния, почти роднившего юношу с Ю. Или не подключались – если власть Спрута оказывалась в них сильней. Этих приходилось оставлять Врагу, на милость или на растерзание. Впрочем, таких Стражей обнаружилось мало, ибо служба в Храме не сулила ни почестей, ни благ, ни даже славы, а лишь скудную и опасную жизнь вблизи священной красоты. Новый отряд разрастался, точно снежный ком, – к острой радости Эрика. Есть еще люди в Империи!
А через главный вход уже втекало в Лабиринт пестрое императорское войско, разливаясь по коридорам широкой волной. На самом ее гребне, опережая остальных, спешили Кроги, ведомые чуткой Зией. Прочих же направляла через страж-систему принцесса Ита, тоже не потерявшая связи с Эриком. Богатырей среди них не было, но давно не собиралось в одном строю столько искусных мечников и доблестных силачей. Положение как будто выравнивалось.
И все же вокруг творилось неладное – словно пробуждался чудовищный организм, древний и громадный. Скопившийся в подвалах магический осадок вскипал незримыми клубами и устремлялся кверху, с угрожающей быстротой заполняя Лабиринт. А безотказные прежде Хранители бездействовали до сих пор, хотя объединенной мощью наверняка сумели бы закружить снующие по коридорам щупальца. Но худшим было то, что в колдовском этом мареве вновь затерялись контуры Черного Спрута. И безнадежно провисли наброшенные на него нити.
А тут и Горн напоролся на щупальце, перекрывшее единственную дорогу. Разящий обрадованно кинулся гиганту навстречу, но тут же отлетел спиной в черный строй, застигнутый врасплох свирепым взрывом клинков. Плотный клин Стражей уже врубался в толпу мертвецов, рассекая ее надвое. Круто повернув свой отряд, Эрик с налета вцепился в хвост второго железного зверя, уже настигавшего защитников Ю, и удерживал его, пока те не прорвались.
– Похоже, Тигр, это последняя твоя удача, – через головы слуг сообщил Разящий, насмешливо наблюдая, как Эрик пробивается к нему, каждым ударом укладывая по мертвецу. – Пришло время кончать возню!
– Долго же ты терпел! – огрызнулся в ответ Эрик, изо всех сил торопя встречу. – Что, наконец повезло и тебе? Ах ты пакость!..
Он и сам с трудом выдерживал трупный смрад, пропитавший черное воинство, – а каково приходилось Стражам?
– Скоро узнаешь мою силу, – пообещал Спрут. – Подожди немного.
И с двумя третями грозного щупальца Разящий отступил, по примеру Горна отбросив хвост, уже дожевываемый нетерпеливыми Стражами. Но броситься в погоню за остальным они не успели.
По всему громадному Лабиринту расправлялись и оживали старые стены, наполняясь движением, видениями, призраками. Будто паутину, стряхивали они с себя сети недавних проводок, тщившихся подменить истинное чародейство, и погружали пришельцев в непроглядную тьму, пугая неясными шорохами и протяжным скрипом. Затем из темноты стали проступать великолепные, неуязвимые для нормальных огров миражи. Все проникающие в Храм теперь распределялись по уровням, сообразно рождению и званию, и заключались в тугие обманные кольца, подпадая под власть чудовищной магии. А тех немногих, кто все же усомнился, – на свою беду, наделенных цветным панорамным зрением, – Лабиринт вышвыривал вон, в леса и болота Империи. И долгим же будет их возвращение!..
– Теперь видишь, мой Тигр? – торжествующе прокатился по коридорам громовой голос – словно это вибрировали сами стены. – Я здесь Господин!
Отчаянным усилием Эрик продрался сквозь магические помехи к Хранителям, и картинка наконец сложилась: всеми обрубленными щупальцами Дэв погрузился в их муравейник, ухватясь за немногих подоспевших сюда адептов, и уже достраивал себя готовой пирамидой, через нее подчиняя и Лабиринт. И вновь горькие открытия: могущественные Хранители оказались беспомощными перед атакой сверху, а величественный Храм с готовностью принял жуткого Господина и теперь покорно умножал Его силу, Его чары, Его власть. Во сколько же раз?
– Бездарный Спрут! – через силу рассмеялся Эрик. – Ты и Храм переделываешь под себя? Как же не хватает тебе Ли!..
– Разве нет ткачей поискусней? – пророкотали в ответ стены. – И ведь мы оба знаем, что тебе не пережить сегодняшней ночи.
– А кто сказал, что ее переживешь ты? – тотчас возразил Эрик. – Впрочем, ты давно уже мертв.
– Я живее всех вас, ушедшие навсегда гордецы! – мощно громыхнул Спрут. – А сегодня стану властелином этого мира.
– Ты – раб, – спокойно сказал Эрик. – Уже давно и навечно. И уж это мы оба знаем, разве нет?
– Когда ты покоришься сам…
– Так ведь и это не утешит тебя, несчастный Спрут! – со смехом перебил Эрик. – Пока во Вселенной останется хоть один свободный… А, вот! – воскликнул он удовлетворенно. – Я снова зацепил тебя – чувствуешь? И ведь как удачно, спасибо Ите, я всадил свой крючок – в точности по твоему методу!
Последние его слова задавил грохот, и Эрик усмехнулся с презрением. Странная беседа прервалась. Но он уже освоился в чужеродном мареве и, действительно, с прежней четкостью осязал сквозь него и угрюмого Дэва, вознесшего себя к вершине Храма и там переваривающего обильную добычу, и смертельно напуганную Зию, с опаской продвигавшуюся впереди поредевшего отряда Крогов, и принцессу Иту, растерянно застывшую перед ослепшим экраном… а может, еще кое-кого.
И даже видел – глазами мятежного Горна – крохотную пирамиду с крутыми склонами и пещеркой наверху, куда вела единственная лестница, – осколок прежнего Лабиринта, чудом уцелевший среди общего безумия и словно бы сцементированный могучей волей богатыря. Вокруг оседали кольца ожившего Лабиринта, утаскивая под землю попавшихся. А горстка зацепившихся за Горна Стражей резво взбегала вместе с Ю к заветной пещерке. И едва успели они развернуться на ее входе в строй, укрыв Божественную за спинами, как снизу, из сомкнувшегося над коридорами болота, покатилась по лестнице черная волна мертвецов.
Быстрым взглядом Эрик окинул храбрецов, собравшихся вокруг него, – их и набралось-то менее полусотни, а впереди ждали одни потери, – и, не отыскав подходящих к случаю слов, взмахнул рукой, снова позвав за собой всех, кто ему доверяет. Не оглядываясь, побежал сквозь расступающиеся стены, взамен оседающих перекрытий расстилая под ноги упругую мерцающую дорожку. Послушно огибая очерченные Эриком пределы, тоннели Лабиринта все быстрей уплывали вниз, замещаясь белесым маревом, будто исторгнутым тысячей оборотней. И уж оно-то старалось затянуть магический коридор, хотя сумело лишь слегка замутить его. Прозрачные клубы пахли смертью и безумием, но в такой слабой дозе вряд ли были опасны. К тому же впереди уже проступало темное пятно, обозначавшее выход из ядовитого тумана.
Светящаяся дорожка накатилась на черную слизистую топь, укрывшую под собой Лабиринт вместе с его добычей. И тотчас широко раздалась, нацеливаясь на центр болотного круга, где, обломком прежнего мира, возвышалась та самая пирамидка, аккуратно прихлопнутая матовым колпаком из серого тумана. Ее вершину озаряло сияние Стражевых фонарей, но волна черной нежити подступила уже к самой пещерке, упершись в хрупкую запруду, и теперь сверху рассыпался по пустынному залу неумолчный стальной звон. По традиции воины Божественной сражались молча – как и мертвецы. Лишь свирепый рык богатыря временами заглушал лязг мечей. Неугомонный Горн схлестнулся с двумя Разящими сразу, спасая от истребления Стражей. А те на одной честной силе сноровисто рубили оборотней и Черных Слуг, отправляя их покореженные трупы кувыркаться по крутой лестнице. Все же бойцами они были отменными – может быть, лучшими в Империи, – и сейчас мертвецов не спасала даже колдовская слаженность, даже сверхъестественный запас прочности. Но у Черного Спрута еще хватало рабов, да и поздно им было страшиться смерти. А потому перелом в неравной схватке надвигался неотвратимо.
Не выдержав, Эрик оглянулся. Позади него разворачивались в просторную шеренгу остальные Стражи, торопясь товарищам на выручку. Весь отряд последовал за Эриком, в тумане не затерялся ни один – но что значила эта цепь против осадившей пирамидку тучи!.. А навстречу уже катилась по болоту широкая волна Тьмы, готовясь с разгона смять отчаянную горстку. И впереди мчались трое валуноподобных Разящих, раздвинувшись так, чтобы Эрик смог остановить лишь одного. Как же не хватало здесь богатырей!
С мертвенного неба донесся рокочущий хохот, будто раскаты далекого грома, – враг торжествовал. Не рано ли?
Засмеявшись в ответ, Эрик плавно развел руки, и по сторонам его засияли две богатырские фигуры – коварно умерщвленного Барса, не успевшего взять полную цену за свою смерть, и неистового Вепря, оплатившего победу гибелью. Эрик воссоздал их тела из той призрачной материи, что и себя недавно, и с такой же безупречной точностью. Но не успел он зарядить фантомы отражениями своей сути, как те вдруг ожили сами – словно бы души погибших богатырей еще витали рядом и теперь обрадовались случаю завершить последнюю битву. А Стражи даже не удивились появлению призраков, хотя раньше вряд ли верили в подобное. Но за сегодня уже столько повылезло наружу из непроницаемой прежде Тьмы!..
Разом с Эриком богатыри-призраки ринулись на Разящих. А следом слаженно устремились Стражи, раскручивая мечи. В последний миг колдуны отпрянули в черную толпу, вовремя меняя тактику, и еще шире разбросали щупальца, норовя охватить разреженную цепочку с флангов. Но испытанных Стражей трудно было смутить окружением – впрочем, как и десятикратным перевесом. К тому же, шеренга уже врезалась тремя клиньями в плотный строй мертвецов и вместе с магическим покрытием поползла на них, обрушивая в вязкую топь одно черное тело за другим. Постепенно края шеренги загибались, формируя привычное кольцо. Но куда быстрей таяла железная стена перед Эриком и богатырями, и скоро колдунам пришлось подтягивать щупальца к центру – в надежде если не остановить, то хотя бы задержать невероятную троицу, пока прочие Воители будут расправляться с упрямцами, засевшими наверху.
– Ну-ка наподдай им, малыш! – грянул над битвой зычный голос Горна и захохотал в грозном восторге.
Тяжелые его мечи молниями хлестали по двум кружащим перед ним смерчам, мотая те по сторонам, и все трудней становилось колдунам выдерживать богатырский напор. И так же вдохновенно, равняясь на предводителя, рубились рядом Стражи. Неукротимого духа Горна с лихвой хватало на всех, и совладать с таким не сумел бы даже Враг!..
Нет, не то! – вдруг спохватился Эрик. Слишком просто, слишком в лоб. Чтоб одолеть Черного Спрута, мало быть лихим рубакой, – он же колдун: закружит, затуманит любого храбреца!.. Похоже, я опять увлекся, съехал в подставленную колею. И куда она ведет?
Поспешно Эрик разбросал сети своей магической сути. И первым в них угодил дух богатыря-Питона, будто почуяв в юном чародее отблеск сгинувшего родича. В следующий миг над толпой взметнулась мерцающая фигура, а Эрик отпрянул назад, уступая место новому призраку, – словно превратился в него сам. Наверстывая пропущенное, громадный Питон с ходу включился в битву, и друзья-исполины приветствовали его гулким рыком.
Некоторое время юноша с ухмылкой наблюдал, как за строем мертвецов вспыхивают и тут же рассыпаются клочья непроглядной Тьмы, – подражая сопернику, Спрут пытался соорудить вместилища для своих отпавших конечностей. Хотя не хуже Эрика знал, что созидательного дара лишен напрочь. Впрочем, попытки продолжались недолго, словно бы Дэву приходилось уже экономить силы.
А затем Эрик огляделся.
Что-то менялось вокруг. Постепенно черное болото утрачивало противоестественную однородность, вполне сообразную с убогой фантазией Дэва, заполняясь колючими кочками и уродливыми корягами, затягиваясь обрывками стелющегося тумана. По-прежнему мертвецы ступали по бездонной топи, будто посуху, но отовсюду уже доносились осторожные всплески и шорохи чужой, болотной жизни. И даже мелькали в белесой пелене плоские тени пластунов – жутких обитателей непроходимых Топей, закутанных в знаменитые свои плащи-невидимки из дубленой человечьей кожи. Дэв не успел или не захотел их подмять, иначе бы Эрик знал об этом, но вполне мог заключить с пластунами союз – до победы над общим врагом, императором Уном. И теперь Черный Спрут сзывал на помощь всех, до кого дотягивалась магия чудовищного Лабиринта, не гнушаясь впускать в Храм даже отъявленных святотатцев. А вместе с ними сюда проникали пиявки-удавы, способные в один прием обескровить самого могучего воина, и громадные слизни-падальщики, при случае обволакивавшие и живых, и стремительные болотные змеи, плюющиеся ядом, и летучие волки-вампиры, натасканные на людей и неизменно сопровождавшие пластунов в ночных рейдах, – всем существом Эрик ощущал вокруг сгущение новой напасти. А из смрадных глубин всплывала исполинская туша, словно еще одно порождение Огранды.
Прикрыв для пущей чувствительности глаза, Эрик закружил по мерцающему полотну, выбирая место для встречи. Вдруг застыл и вскинул взгляд к звенящей вершине, предвкушая назревающий перелом. Мигом позже безжалостный удар Горна смял ослабевшую оборону Разящего, разворотив ему панцирь точно взрывом. В предсмертном усилии колдун еще смог угрожающе вскинуть щупальца – но, без всякого почтения, небрежным пинком, богатырь сбросил тяжелое тело на заполонивших лестницу мертвецов и повернулся ко второму противнику.
И в этот момент под ногами Эрика стал безудержно вспухать ворсистый бугор, взламывая хрупкое покрытие, как весенний лед. Затем из болотной жижи с хлюпаньем вырвались щупальца, похожие на стволы деревьев, и заскрежетали крючьями по уцелевшему полотну, сметая Стражей. А еще позже, когда с проросшего под юношей холма стекла жидкая грязь, на нем распахнулись два круглых глаза, размером с окна, и, словно огромные линзы, сфокусировали и нацелили на людей цепенящую волю чудища. И тут Враг торжествующе взвыл в сотни своих глоток, приветствуя появление тотемного зверя Спрутов, – и скольких же несчастных Дэв обменял на него?
Вой еще не оборвался, когда Эрик мягко упал на колени и с размаху всадил Клыки в устрашающие глаза-окна, погрузив их по рукояти. Громадный хищник содрогнулся, угрожающе взметнул щупальца, будто срубленный Горном Разящий. Затем раскоряченные стволы грузно обрушились в породившую их топь, и тотчас Эрик вырвал клинки из проступивших глазниц.
Гигантский спрут медленно погружался в вонючую жижу, но Эрик не торопился покидать подвернувшееся возвышение, наблюдая с него, как притухшее было сражение разгорается с новой силой. А в стороне, из серой завесы тумана, возникла наконец Зия с остатками Кроговского войска и настороженно повела их через топь, ведьминым чутьем угадывая броды и по мере сил распугивая болотную нечисть. Отважившихся нападать пиявок Кроги встречали топорами, дротиками. Но куда опаснее могли стать клочья белесого тумана, постепенно сгущавшиеся вокруг отряда в плотное кольцо.
Вздохнув, Эрик послал навстречу Крогам мерцающую дорожку, и зловещие клочки тут же прыснули по сторонам, вновь смешавшись с естественными клубами. Обрадованно Кроги выбрались на твердь и узкой колонной устремились к подножию лестницы, нацеливаясь рассечь черное воинство мертвецов.
Но и это не принесло Эрику успокоения – что-то свербило в его подсознании, тревожно дергало. И, прокрутив наскоро варианты, он сообразил, что давно не слышит Иты, – словно бы могущественный Храм, вобрав в себя немногих союзников Дэва, затем разорвал связи с миром. А одно из колдовских щупалец, погруженное Спрутом в туманный колпак, клубящийся вокруг болота, теперь ощущалось юношей едва-едва. И неясно было, за что оно зацепилось там.
Но тут Эрика накрыло другое щупальце, видимо, только что обрубленное Горном, а внутри раздался знакомый голос:
«Зачем ты пришел сюда, Тигр? Здесь нет твоих родичей, и на мщение это не похоже – ты ведь пощадил сегодня главного своего обидчика… Выходит, ты сам решил завладеть Ю?»
Эрик беззвучно рассмеялся: конечно, зачем убивать Божественную, если можно ее подмять! А затем, уже оскверненную, снова поместить в клетку – в назидание всем. Спрут уже подчинил Храм, вместе с Хранителями, теперь пора наложить щупальца на божество, не замаранное мирской скверной и вызывающе, возмутительно прекрасное… И кого тогда останется почитать?
Еще раз Эрик оглядел удивительный свой отряд и поневоле засмотрелся, будто не сам устраивал сцену. Неутомимые призраки азартно секли угрюмые сгустки Тьмы, и те покорно осыпались в черную трясину, растворяясь в ней. Следом за богатырями ровной дугой наступали Стражи, истово расчищая Храм от нахлынувшей мертвечины. Подоспевшие Кроги уже врубались в темное воинство сбоку. А сверху на него двинулся Горн, увлекая за собой половину отряда и тараном круша отросток железной тучи, придавивший лестницу.
Но оставался последний резерв, о котором Эрик старался даже не думать – чтобы не искушать Судьбу. Дойдет ли дело и до него?
«Зачем тебе Ю? – снова пророкотал в нем голос Дэва. – Разве ты сумеешь ее использовать? Это моя добыча!.. Слышишь, Тигр?»
И снова Эрик засмеялся.
«Так возьми ее, – предложил он. – Ты ведь признаешь один закон – силы? Докажи свое право!»
«Эри, чего ты добиваешься? Не можешь ведь ты до сих пор поклоняться этой голышке! Ты не глупец».
«Пожалуй, что не могу, – согласился Эрик. – И зачем стороннее божество тому, у кого оно в сердце?»
«Ты искал родичей? Я сумею в этом помочь – лишь отдай Ю».
«Что с тобой, страшило? – весело изумился Эрик. – Ты торгуешься, словно последний Низкий!»
«Этот клубок давно пора разрубить! – рявкнул колдун. – Почему ты вступился за них?»
«А я всегда на стороне тех, кто защищается. И хочу внушать доверие, а не страх – здесь это пока возможно. – Эрик снисходительно хмыкнул. – Видишь, несчастный мой Спрут, нас рознит не только прошлое».
«Несчастный – я? – Дэв рокочуще захохотал. – Оглянись, мой бедный Тигр!»
Но Эрик уже ощутил за спиной неладное и развернулся прежде, чем отзвучал в сознании злорадный голос Спрута. Со своего постамента, затонувшего наполовину, он увидел, как из мутной пелены выдвигается новое, неожиданное здесь войско. Впереди, растянувшись в шеренгу, наступал отряд придворных с симпатягой Биером по центру – одурманенных предательским туманом, мало что сознающих. Второй ряд составляли имперцы, ослепленные звериной яростью. И лишь за ними безмолвно, жутко катилось черное щупальце Ульфа, осмотрительно поместившего прирученного Лота рядом, на короткий поводок. Неизвестно как, но Лев попался на прежний крючок снова, вместе с обоими своими Вожаками, – и вот такой сюрприз Дэв приберег напоследок!.. Или припасено еще что-то?
«Теперь поглядим, – язвительно произнес Спрут, – хватит ли у тебя силы, чтобы поступиться дружбой ради победы».
«И сила, и победа в ином, – возразил Эрик рассеянно. – Не подминать под себя остальных, а всегда оставаться собой – что бы ни происходило вокруг».
«В самом деле? – хмыкнул Дэв. – А ты уже нашел себя?»
«Почти», – сказал Эрик и, соскочив на магическое покрытие, двинулся навстречу странному воинству.
В шеренге придворных мелькали знакомые лица, некоторые даже числились у Эрика в приятелях, наперекор своей спеси завороженные безродным выскочкой, словно каким-нибудь красавцем-зверем. А более прочих тянулся к нему Биер – тоже, наверно, небескорыстно. Но даже на такую снисходительную благожелательность невозможно ответить ударом, чтобы не стать при этом на шаг ближе к Дэву.
Через плечо Эрик оглянулся на Стражей, по-прежнему увлеченных вырубкой мертвечины, – лучше бы они пока не отвлекались, ибо приучены крушить врагов Ю без разбора, невзирая на лица. Вскинув пустые руки, Эрик остановился – как раз напротив угрюмого Волка, спешащего к нему с изготовленными клинками.
Вот теперь мы за них поборемся, драгоценный мой Враг! – подумал Эрик с усмешкой. Если успеем. И уж не Биер ли станет сейчас орудием Судьбы?
Эрик откинул голову и закрыл глаза, собираясь с силами, призывая на помощь всю свою магию. Ясно как никогда он увидел струящееся на него щупальце, холодное, сумеречное, больше походившее сейчас на змею – с безнадежно потемнелой головой-Ульфом и плоским туловищем, сплетенным из дюжины тугих жгутов. Каждый жгут завершался уродливым вздутием, за которым тянулся короткий хвост, такой же расплющенный и многожильный. Некоторые из хвостов были уже изрядно ощипаны. Но троих оборотней, зарубленных имперцами себе на беду, коварный Ульф тут же и с охотой заменил Лотом да парочкой его подпорченных Вожаков, единым махом выиграв сражение, а заодно удвоив свое войско. И теперь дюжинохвостая змея, изо всех пор сочащаяся вязкой слизью, несла на широкой спине гроздья тусклых пузырей, настороженно обволокших себя шершавой пленкой – сотворенной из той мерзкой мути, что всколыхнуло в них черное колдовство Дэва и к которой надежно прилипает любая грязь.
«Тебя не тронут, если станешь таким же, – вкрадчиво подсказал рокочущий голос. – Либо придется их убивать».
«Что, в общем, равнозначно, – отозвался Эрик. – Но всегда есть и третий путь».
На который ему оставались мгновения – и уже без всяких шансов на отступление. Наверно, это глупо. Прости меня, Ю…
Щупальце надвинулось уже вплотную, когда Эрик отчаянным рывком загнал вглубь все сомнения, страхи, обиды и расплескался вокруг светом – за один миг вычерпав себя со дна, не оставив про запас ничего. Ослепительное сияние захлестнуло громадный зал (хотя увидали его немногие), и сумеречная змея отпрянула, припав к спасительному болоту. Покрывавшие ее пузырьки заволновались, задергались под нестерпимым жаром, точно проклевывающиеся искринки. Затем щетинистые их оболочки стали лопаться, расползаться. И тотчас преображались доселе тусклые пузыри, расцветая навстречу свету такой же щедрой белизной, будто выворачивались наизнанку. Один за другим сверкающие шары вспархивали со змеиной спины, взмывая над гиблым болотом, и картину, радостнее этой, Эрику не доводилось наблюдать.
Но исторгнутое им сияние шло на убыль, а большинство пузырей только приподнялись над цепкой слизью, неуверенно колыхаясь на мутных ножках. И значит, Эрик переоценил свои силы – он еще не накопил света в достатке. Сбывается мое предчувствие, подумал Эрик без сожаления. Я рискнул всем – и проиграл. Однако же я видел, видел это!..
И тут в вышине, будто разбуженное его магией, вспыхнуло новое солнце. Тотчас встряхнулись оседавшие уже шары, радостно оживая, и в следующий миг сорвались со щупальца сверкающей стаей – все разом. И даже на змеином теле расплавились свежие рубцы.
Потрясенный, Эрик раскрыл глаза, оглянулся. На вершине лестницы, расчищенной от мертвечины до середины, безмятежно танцевала она – прекрасная, несравненная, Божественная Ю. Столько веков Избранные внимали ее Откровениям, ненадолго просветляясь духом, изредка даже впадая в экстаз, вовсе не свойственный практичным ограм, – но многие ли смогли узреть это сияние, пробуждающее живую искру в последних маловерах? И, наверно, впервые богиню побудил к Откровениям обычный смертный… Хотя, может, и не вполне обычный?
Проглотив комок в горле, Эрик перевел взгляд на затормозившие в шаге от него шеренги. В ту же секунду аристократы и стражники развернулись, как один человек, и десятками мечей ощетинились против черного войска Ульфа. Все же их оказалось меньше, чем мертвецов – отменно выдрессированных, железно согласованных. К тому же, с боков вновь стал подступать болотный туман, сгущаясь перед атакой.
Наставив клинки, могучее еще щупальце раздраженно покатилось на взбунтовавшееся прикрытие. Но тут из ядовитого марева, прямо за спинами мертвецов, выступили шестеро: кощунственно нагая ведьма-Кошка и пятерка воинов-двумечников, проведенных ею через Лабиринт, – одинаково рослых, плечистых, длинноногих, будто слепки с Эрика. Да это и были Тигры – вернувшиеся из легенд, восставшие из небытия. И превратившиеся ныне в вольных Охотников, главных и опаснейших врагов Тайного Воинства.
Без промедления Тигры раздвинулись и десятью сверкающими клыками вонзились в железное щупальце, кромсая его в клочья, точно бумажное. В следующий миг половина мертвецов развернулась навстречу новой угрозе. Но в спешке Ульф проглядел, как сорвался с его крючьев упрямец Лот – впрочем, нисколько при этом не просветлев. В два шага оказавшись у Разящего за спиной, Лев коротко взмахнул тяжелой лапой. Умело нацеленный клинок проломил Ульфу панцирь, и Эрик болезненно дернулся, словно это ему сейчас разорвали сердце, – порвалась последняя нить, соединявшая с юностью. Бывший наставник осел, а Лот зычным окриком подозвал к себе Вожаков и, обезопасив ими спину, стал пробиваться сквозь распадающееся щупальце.
Тигры уже вполне свободно сновали по смешавшейся толпе, истребляя оборотней, – в то время как голышка-ведьма, потешно гримасничая и махая рукой Эрику, прилежно копировала танец Ю, сверкая отраженным ее светом, и тем удерживала нежить от бегства в спасительный туман.
Снова Эрик оглянулся на пирамиду – чтобы увидеть, как из гущи мертвецов под громовой рык богатыря Горна взметнулась рассеченная туша второго Разящего и покатилась по головам Слуг, сминая ряды. А следом за неудержимым предводителем спешили воодушевленные Стражи, сметая обезглавленную нежить с лестницы.
Затем и призрачный Барс прорвался сквозь истонченный заслон из оборотней, сразив еще одного колдуна. После чего умиротворенно растаял, не покушаясь на долю славы своих товарищей-призраков. Те уже вплотную подобрались к двум последним Разящим – а прочих мертвецов методично перемалывали Стражи и Кроги, сомкнувшись в полукольцо. И вновь отпрянули осторожные пластуны, так и не решившись вступить в переменчивое сражение – исход которого, впрочем, уже определился.
Черное воинство, гроза и ужас имперских ночей, таяло как дым, бесследно растворяясь в болоте, навечно погружаясь в Тьму. И вместе с ним убывало могущество Черного Спрута, лишавшегося сотен подвластных тел. Обрубленные его щупальца разъяренно хлестали по залу, пытаясь зацепиться. Но лишь рождали в людях всплески беспричинного испуга, тут же стыдливо подавляемого. И уже подсыхало гнилое болото, покрываясь коркой, а тучи расползались от центра к стенам, стекая затем вниз – вслед за оседающим туманом. И без того громадный, зал постепенно раздавался все шире. Пока не сравнялся размерами с Храмом, от которого над землей удержались лишь почерневшая оболочка да неприступная пирамидка, уже почти свободная от мертвецов.
Расправившись с оборотнями Ульфа, Охотники вновь окружили ведьму непроницаемым кольцом и направились к Эрику, предоставив имперцам дожевывать иссеченное щупальце. Остановились рядом, с похожими усмешками озирая бывшего родича.
– Ну, парень, ты и заварил! – сказал один. – На кого ж нам теперь охотиться?
– Ну, извини, – в тон ему ответил Эрик. – Об этом я не подумал.
Почти одновременно призраки-богатыри свалили двух оставшихся Разящих и следом за Барсом удалились по неведомому пути. Затем последних мертвецов вогнали в густеющее болото Стражи с Крогами и опустили иззубренные лезвия, недоверчиво озираясь.
Наверху еще кружилась Ю в божественном танце – переведя дух, Стражи подтянулись поближе к ней, на случай внезапной угрозы. А Кроги вновь сгрудились вокруг Зии, застенчиво поглядывающей на Эрика. И лишь исполин Горн, главный герой сегодняшней битвы, остался стоять у подножия лестницы, почернелой от крови, запрокинув нахмуренное лицо к куполу, где затаилось облако Тьмы, отгороженное от зала гигантской паутиной. Незримые щупальца Дэва бессильно скользили по затвердевшему дну Храма, растеряв тут последние зацепки, и неудержимо уплывали к покатым стенам, погружая их во все больший мрак, словно вокруг сгущалась ночь, бескрайняя и беспросветная.
Глава 9. Поединок
1
Внезапно Эрик уловил призыв третьей своей подружки, неведомо как пробравшейся в закупоренный Храм, и обрадованно повернул голову. Через недавнее болото, по пояс в белесом тумане, спешили к нему сиятельные голыши, Ита и Сид. А на гладких плечах принца утомленно прикорнула Юка, даже и во сне дрожащая от здешней промозглости.
– Только староистинных не хватает! – мурлыкнула рядом Кошка. – А так собрались все выверты Империи, живые и мертвые.
– Не нравится мне это затишье, – проворчал кто-то из Охотников. – Щупальца-то мы вырубили, но ведь сам Дэв – цел. И наверняка приберег кое-что напоследок.
– Скоро грянет, – отозвался издали Горн и кивнул вверх, на зловеще гудящую паутину. – Слышите?
Выругавшись, гигант погрозил Тьме железным кулаком.
– А с кем тебе было лучше? – шепнула Кошка Эрику, беззастенчиво к нему ластясь и с интересом поглядывая на Иту. – Ну, признайся!
– С Горном, – хмыкнув, ответил Эрик. – Честно.
И его усмешка тотчас отразилась на лице богатыря.
Принцесса наконец возникла из тумана целиком и с великолепной надменностью направилась к Эрику, ни разу не сбившись со своей упругой поступи и даже не покосившись в сторону притихших придворных, – впрочем, теперь ее наготе было нечего стыдиться. И так же уверенно ступал Сид с дремлющей малышкой на плечах. Хотя он-то непрерывно постреливал глазами сквозь приспущенные ресницы, с любопытством озирая странную публику.
– Похоже, подружка, нам нечего делить, – сочувственно объявила Кошка, лишь только Ита приблизилась. – Всем красоткам наш негодник предпочел вон того громилу! – она кивнула на Горна.
Не поведя бровью, принцесса остановилась по другую сторону от Эрика. Затем отыскала взглядом Зию, поманила к себе. Неспешно Кобра подошла, с сомнением поклонилась.
– Теперь все в сборе, – хихикнула Кошка. – Вот так хоровод!
– Раздевайся, – приказала принцесса Зие. – Да быстрее же, ну?
И вдруг игривая улыбка на Кошачьем лице сменилась оскалом, а пышные ее кудри настороженно вздыбились. Затем и Эрик ощутил подступившую к порогу угрозу, тревожно оглянулся.
Молча Зия принялась выбираться из бронечешуи, являя на общее обозрение изящные округлости. И если бы имперцы не опозорились сегодня дважды, наверняка разразились бы восторженным ревом, – прочую же публику удивить было сложней. А Лот и вовсе брезгливо отвернулся.
– Еще не поняли? – резко спросила Ита. – Бедняги!.. Дэв вдохнул в Лабиринт свою черную душу – или что там у него взамен? Ждите Большого Спрута!
Перехватив быстрый взгляд Эрика, умница Горн согласно кивнул и заспешил по лестнице к отрешенно танцующей Ю.
Тем временем прекрасная Кобра избавилась даже от накожной кольчуги, оказавшейся все-таки съемной либо отторгнутой разбуженным телом, и отважно распрямилась перед Эриком, улыбаясь краями рта. Гордиться ей было чем: от подступающей дряблости не осталось следа, и куда лучше полированной чешуи женщину украшали плоский, по змеиному рельефный живот и упругая бархатистая кожа.
– Немногих же ты приобщил к своему кругу! – проворчала Кошка, огладив Зию одобрительным взглядом. – На что только время тратил?
– Уж сколько есть, – нетерпеливо вмешалась Ита. – Ну-ка!..
Переглянувшись, ведьмы осторожно положили руки на плечи друг другу, замкнув вокруг Эрика магическое кольцо. Такие разные в остальном, они оказались почти одинакового роста и схожего сложения – точно сестры или, вернее, отражения одной сути в трех разных зеркалах. Их обнаженные тела тотчас окружили Охотники, пропустив внутрь лишь Сида с Юкой, сладко посапывающей на нем. А Эрик пока распустил на себе доспехи – насколько это возможно сейчас. Больше от них не зависело ничего.
Теперь тревогу почувствовали и остальные. Тихо посовещавшись, Кроги выстроили вокруг Охотников еще одну, стальную, стену. А невдалеке сгрудились в две настороженные стаи молодые придворные и матерые имперцы, тщетно ободряемые Лотом. И ждать уже оставалось – мгновения.
Затем в нарастающем гуле огромной паутины явственно проступили слова:
– Презренные! Вы не захотели моего Порядка? Так умрите все!
И затвердевшая было почва заколыхалась под ногами людей, словно спина исполинского животного.
Решившись, Эрик спешно оголился по пояс и сложил руки над головой. Тут же в открывшийся его торс с трех сторон вжались упругие груди, и вот так, впритирку, ведьмы заскользили вокруг Эрика, широко раскидывая магические нити. Закрыв глаза, он теперь видел все – и значительно дальше храмовых пределов.
Уже по всему полу перекатывались пологие бугры, подбрасывая испуганных людей, а стены невиданного зала все больше походили на грозовое небо, испещренное росчерками шипящих разрядов. И все же, раскачиваясь и сотрясаясь, новый этот Храм сохранял прежнюю жесткость, словно насаженная на прирученного мастонда кабина. Но исполин, который напирал на Храм снизу, вовсе не походил на ручного.
Эрик увидел, как разбуженное Дэвом чудовище стало выползать из земли, вздымая над собой потемневший Храм. Сверху обрушились в проем громадные балки, с грохотом рассыпаясь. Сквозь лопнувшую пленку в Столицу ворвалась метель и заметалась по тесным улицам, свирепо воя. А титаническое тело Лабиринта продолжало разрастаться, взламывая ухоженную храмовую площадь, – пока не уперлось оболочкой в дворцовое Кольцо. Снова сотнями стали осыпаться стекла и стенать сминаемые перегородки. Однако Дворец устоял: слишком прочным его когда-то выстроили и слишком глубокими у него оказались корни. Похоже, это Кольцо не столько защищало Храм, как полагали все, сколько ограждало мир от древнего чудовища, уснувшего века назад.
Грузно поворочавшись, Лабиринт выпустил по сторонам дюжину отростков, с натугой проломил ими дворцовые стены и заструился плоскими тоннелями по городским радиусам. И уже просыпались по Империи такие же исполины, укрытые под дочерними храмами во всех малых столицах и покорные своему вожаку. Один за другим спящие города оплетались ветвистыми щупальцами, подпадая под темную власть Дэва.
А главный Храм, обитель Божественной Ю, уже высился над прорванной Крышей, сливаясь вершиной с тучами. По его стенам стекали трескучие молнии, жадно поглощаясь ожившим Лабиринтом, с каждым мигом добавляя ему сил. Сплетения бесчисленных его коридоров теперь разворачивались по городским улицам в чудовищную паутину, охватывая каждый блок. А в темных недрах продолжала перевариваться столичная знать – интересно, в кого: в новых маленьких Спрутов?
Ощутив близкую опасность, Эрик поспешил вернуться зрением в Храм. Окружившая людей Тьма тянулась к ним рваными щупальцами, пока что сторонясь ореолов, сияющих вокруг танцующей Ю и ведьминого кольца. Но неприступная пирамидка уже таяла под ногами Божественной, погружаясь в волнующийся пол. Скоро оба световых купола полыхали на расплющенной спине чудовища совсем рядом, почти смыкаясь. А вокруг опасливо растекалось сборное воинство Лота, спасаясь от подступающего мрака, – теперь даже грубые души имперцев могли видеть границу между Светом и Тьмой, и пока Тьма страшила их больше. Все воины легко уместились внутри волшебных полусфер, но при этом оказались настолько близко к стенкам, что их сути опять странным образом поляризовались: подобное притягивалось подобным, и многие зияли навстречу мраку такой же непроглядной чернотой. А прочих красок в них обнаружилось, увы, меньше.
Со вздохом Эрик снова закрыл глаза, чтобы лучше рассмотреть кружащих вплотную к нему ведьм. Вот в ком красок накопилось в обилии, хотя у каждой – своих. Сказочными нарядами окутывали их тела радужные ауры – искрясь, переливаясь. И даже развевались они при движении вполне натурально, едва не сливаясь в сплошное кольцо. Сквозь призрачные платья на девичьей коже сияла дюжина разноцветных звезд, и чистые их тона охватывали весь видимый спектр, сдвигаясь на шаг от уровня к уровню, от ведьмы к ведьме. Ближе и зазывнее всего пламенели сейчас губы. И Эрика неудержимо притянуло к первой проплывающей мимо звезде – багрянеющему рту Иты, позднее других приобщенной к Цветной Магии.
Эрик тянулся за девушкой, торопясь напиться ее благоухающей свежести, пока не затрещали позвонки. Тогда нетерпеливым рывком он повернул голову на треть круга и сросся губами уже с другой ведьмой. Затем – снова. Поначалу нежные рты отчетливо различались – упругостью, формой, вкусом. Но с каждым глотком девичьей сладости Эрик будто раздувал их отзывчивое пламя, в то же время смешивая три цвета в один. А вместе с содержимым похожими становились сосуды. И когда три верхних звезды воссияли в полную яркость, Эрику уже казалось, что раз за разом он целует единственную подружку, сложившуюся из трех.
А чуть ниже набирали силу три пары следующих светил, словно бы распаляясь стекающим сверху теплом, и здесь повторялись прежние различия, только со сдвигом к центру спектра. Теперь Эрика все сильнее тянуло к ним. Но прежде, чем решился он осесть на колени, танцующие ведьмы сами воспарили в воздух – пока новая звездная карусель не закружилась прямо перед его лицом.
На миг Эрик разомкнул глаза и увидел вблизи ровную гирлянду из шести спелых грудей, упруго и слитно покачивающихся в такт самозабвенной пляске. Каждая пара продолжалась длинной шеей, вытянувшейся к середине круга, где три похожих лица уже словно сплавились скулами. А о торс Эрика теперь сладостно терлись шелковистые лобки ведьм и гладкие бедра.
Забыв обо всем, Эрик ловил губами набухшие соски, точно оголодавший котенок, и едва не заглатывал целиком эти изысканные плоды, яростно лаская языком. Как и раньше, он следовал за ними лицом, пока танец не уносил груди прочь, пружинисто вырывая из его рта. Но на смену возникали другие, и так – почти без пауз. Снова разгорались и смешивались цвета волшебных светил, а заодно переплавлялись в общую форму гибкие тела ведьм. И когда Эрик перестал замечать отличия, напившись досыта и этим тоже, к его лицу поднялся третий – и последний – круг, сплетенный из девичьих ног. И новые три звезды больше походили на сказочные цветы, уже полностью распустившиеся, очаровывающие райскими ароматами. И как раз в этом круге фиалковое пламя прирожденной ведьмы, Кошки, завершало видимый спектр.
Наконец Эрик смог опустить затекшие руки и, подведя их под кружащий венок ведьм, наполнить ладони спелой плотью. Поверх его головы три подружки срастались уже и станами в невообразимый живой купол. Но сейчас Эрика заботили только проплывающие мимо цветы, подобных которым не сыскать ни на одной имперской клумбе. Обеими руками, словно драгоценные чаши, он подносил их к губам и смаковал поднебесный нектар, опять гурмански сравнивая одни сладостные соки с другими, одновременно их перемешивая, затем и разогревая до опасной черты. Пока еще он узнавал в томных вздыманиях бедер и шаловливую порывистость Кошки, и вкрадчивую негу Кобры, и цепкость Спрутессы. Но с каждым новым оборотом теснее сплетались магические ореолы ведьм, сгущаясь до осязаемой плотности. А оба верхних набора светил уже растекались горячим одноцветьем в пару тугих колец, чтобы потом сплавиться в одно – предгрозовое, ждущее своего мига.
Сквозь переливающуюся всеми красками пленку, меж синхронно колышащимися станами, Эрик видел, как наползает на них сияющий купол Божественной, будто притягиваемый ведьмиными чарами, и как ее охранники снова смыкаются с Крогами из другого защитного кольца. Затем пустоты между Охотниками заполнили самые доверенные из Стражей, во главе с исполином Горном, и мраморное тело Ю закружилось перед самыми глазами Эрика, вплотную к объявшему его пламени, – словно божественному свету недоставало именно тепла.
Теперь оба магических купола разливались из общего центра, но даже объединенное их сверкание мало-помалу отступало перед нарастающим давлением Тьмы. И как ни ужимались вокруг кудесниц наново выстроенные кольца, то одного, то другого имперца затягивало в напирающую черную стену. А скоро и закаленные души Крогов, безжалостно отобранных сегодняшней битвой из многих сотен, ощутили леденящее притяжение мрака.
Но внешний мир уже уходил от Эрика все дальше, заслоненный вращением трех огненных цветков. Одурманенный их благоуханием, он с наслаждением впивался в сочные лепестки, на мгновения ввинчиваясь вглубь языком. Распаляясь, сверкающая карусель ускорялась с каждым кругом. И вскоре Эрик уже едва за ней поспевал, неутоленно шлепая губами по переполненным свежим нектаром цветкам – так, что по лицу рассыпались брызги. При этом огненное кольцо стягивалось все туже вокруг несчастной его головы, опаляя и без того пылающий мозг.
И вдруг сияющий над Эриком верхний круг, сплавленный из девяти магических звезд, жидким металлом пролился к трем нижним, последним, уже уравнявшихся в цвете. Разом те угрожающе разбухли и замерцали, точно перед взрывом. В следующий миг голову Эрика намертво сдавили тугие бедра – чтобы уцелеть, ему пришлось вцепиться в чьи-то затвердевшие ягодицы и закружиться вместе с ведьминым кольцом, поджав ноги. Наружный мир окончательно померк, размазанный бешеным смерчем. Затем из цветочных недр, будто из невиданных жерл, выплеснулись Эрику в мозг три огненных шара и, слившись на миг, разметались по Вселенной в ослепительной вспышке, словно не выдержав суммарного накала. Против воли Эрик вскрикнул от нестерпимого блаженства, вывернувшего мир наизнанку. Превращение завершилось наконец, отняв у Эрика последние силы.
Когда в глазах прояснилось, Эрик не обнаружил вокруг ничего, кроме густого сиреневого тумана. Его еще трясло – остатками разбуженной космической мощи. Постепенно странная эта дрожь всплывала из глубины и растекалась по голой коже, взамен утраченных доспехов. Потом Эрик ощутил рядом уютное, ласковое тепло и с трудом опустил завязший в тумане взгляд.
В его судорожные объятия, точно в капкан, угодило сказочное, небесное существо, до изумления похожее на Божественную. Нехотя разжав руки, Эрик легонько отстранил от себя чудесную добычу, с любопытством оглядел.
Новоявленная богиня обладала таким же, как у Ю, изящным мраморным телом, расцвеченным лишь розовыми мазками на губах да блестками перламутровых ноготков, и столь же прелестным лицом – в обрамлении золотых локонов, с глубокими фиолетовыми глазами под тонкими бровями. Но прохладное совершенство Божественной разительно оживляли горячее сияние взгляда и улыбка в углах маленького рта. А еще над хрупкими плечами трепетали снежные крылья, в любой миг готовые вознести девушку в Поднебесье, – и уж их бедняжке Ю, похоже, срезали напрочь, взамен выстроив персональный курятник.
– Ну отпусти! – певуче велела богиня. – У нас не так много времени.
Читать бесплатно другие книги:
