Ветры империи Иванов Сергей
«Единорог» неслышно крался вдоль самой стены и перед каждым поворотом тормозил, опасливо выставляя за угол нос. Управлявшего им Горна теперь трудно было бы обвинить в лихачестве, но еще нелепей было заподозрить его в трусости — после всего, что он сегодня вытворял.
Придержав шаг перед очередным поворотом, вездеход распрямил лапы и плавно качнулся вперед.
— Смотри, малыш, — негромко сказал Горн. — Вот и конец дороге.
Действительно, вырубленный вкруговую Горы уступ здесь упирался в отвесную стену, и дальше пути не было. Ничего похожего на вход.
— Что, идем на таран? — со смешком спросил гигант. — Нам не впервой.
Снова посыпал снег, с каждой секундой гуще. Если он разойдется как следует, прикинул Эрик, можно будет попытаться подобраться вплотную. Или опасно?
— Пожалуй, придется мне туда прогуляться, — сказал Горн. — Принимай управление, Эрик. Ежели что — со всех ног драпай назад, я догоню вас позже.
Заворочавшись, он стал выбираться из кресла, но тут из склона Горы, изогнувшегося далеко в сторону от дороги, вдруг вырвался могучий луч толщиною с бревно. Вздымая клубы пара, он прошелся по камню над самым вездеходом, двинулся обратно.
— Стационар! — выкрикнул Тигр. — Сейчас здесь будет жарко!..
Отступать было некуда: гигантский излучатель прекрасно простреливал дорогу на несколько поворотов назад, — ловушка хоть куда.
— Вон из машины! — рявкнул Горн и, схватив Ю за руку, тут же подал пример. Они выскочили в бушующую метель и со всех ног ринулись к тупику, под прикрытие развороченных скал. Эрик бежал последним, подталкивая старика в спину и оглядываясь через каждые несколько шагов.
Короткими, почти сливавшимися вспышками луч скользил вдоль тропы, испаряя камень. Все ближе, ближе — и наконец коснулся защитного поля «единорога». За секунды поле налилось ярко-алым — до рези в глазах. Затем с грохотом взорвались батареи, и Защита мягко провалилась внутрь. Машина вспыхнула, оплавляясь на глазах, и их замечательный, столько перетерпевший «единорог» перестал существовать. Луч погас.
Эрик догнал своих спутников, уже успевших укрыться в расщелине, и первым делом закутал Ю в одеяло, которое таки прихватил с собою из кабины. Затем наклонился поднять богиню на руки, но Горн с ухмылкой проворчал:
— Не увлекайся, Тигренок: ей этот холод — тьфу, она и не на такое рассчитана.
Все же Эрик взял девушку за плечи и увел в глубину расщелины, куда уже благоразумно забрался Олт. Болезненно морщась, взглянул на ее нежные ступни, по щиколотки погруженные в снег, но, действительно, непохоже было, чтобы это беспокоило саму Ю.
Тигр оглянулся, заметив вдруг, что Горн снова пропал. Что за манера!.. Разве трудно предупредить?
— Ну что, довольны? — тотчас же заговорил Олт. — Теперь ни вам, ни мне уже не отступить: мосты сожжены. Делайте свой выбор, юноша, пока не поздно.
— Опять вы за свое! — с досадой сказал Эрик. — Помолчали бы.
— Но вы разговаривали с Горном? — спросил настырный старик. — Он вам признался? Или нет?
— Вам-то что за дело?
— Знаете, временами он меня просто пугает, — произнес Олт. — Это что-то запредельное!.. Откуда он взялся, как думаете? Когда он выдвинулся на том покушении, я попытался разузнать про него подробней, но следы теряются где-то в провинции — что-то он там натворил, кажется, и его изгнали из рода. Похоже, затем он отшельничал в Огранде, шатался по здешним местам… А его скоростные качества — вы заметили? Не иначе, Хранители поспособствовали, они ведь многое умеют…
— Послушайте, чего вы во все суетесь? — не выдержал юноша. — Вам-то какое дело до прошлого Горна!..
— Не скажите. Судьба человека определяется его характером, характер же формируется биографией. И знаете, теперь я почти не сомневаюсь, что Горн своего добьется и остановить его не смогут ни Ун, ни Лидеры. Вот разве только вы…
— Заткнитесь! — Эрик указал рукой на выход из расщелины. — Помните о пропасти, до нее только…
— Чего орете? — Прямо напротив его указующего перста из метели возникла громадная фигура Горна. — Нашли время.
— Ну, чего там? — нетерпеливо спросил Тигр.
— Свирепая штука, — одобрительно заметил гигант. — Но обслуживали ее только четверо.
Олт покачал головой и со значением посмотрел на Эрика.
— Что будем делать? — спросил тот.
— Для начала переберемся к стационару. Там куда уютней, — Горн ухмыльнулся, — и жратвы полно.
Он изобразил несколько фраз Ю, и богиня проворно взобралась ему на спину. Почему-то ее покорность болезненно уколола юношу. А если Горн и вправду пожелает ее взять, вдруг подумал он, этому она тоже не станет возражать? А если пожелаю я?.. Великие Духи, что за ересь я несу!
— Присмотри за стариком, — бросил гигант и стал подниматься по отвесной стене с такой легкостью, будто в ней были вырублены ступени.
— А вам не кажется, что у него на Божественную виды? — вполголоса спросил Олт. — Я подразумеваю чисто…
Не глядя, Эрик протянул руку и встряхнул старика так, что тот, кажется, прикусил язык.
А Горн уже скрылся в тускло светящемся отверстии, и в следующую секунду к ногам Эрика упал конец веревки. Подтащив упирающегося Олта, Тигр накрепко привязал его за пояс и дернул веревку. Старика неудержимо поволокло вверх по скале — Эрик карабкался следом, злорадно ухмыляясь на его ругань.
В кабине стационара и вправду оказалось тепло и довольно просторно. В дальнем углу смирно притулились на полу четверо армейцев, спеленатых будто младенцы. Зато Ю восседала в кресле, поджав под себя ноги, и бесстрастно водила глазами по сторонам, а Горн уже вгрызался в громадный кус копченого мяса, жестами приглашая напарника разделить трапезу.
— Пожалуй, теперь мы сможем запереть эту дорогу, — произнес Тигр, похлопывая излучатель по могучему, еще теплому стволу.
— Смысл? — отозвался Горн. — Все уже здесь.
Дожевывая кусок, он приблизился к пленникам, безошибочно выбрал старшего, немолодого угрюмого крепыша, и мощным рывком поставил на ноги.
— Как это называется у Воителей? — спросил он у Эрика. — «Потрошить дичь»?.. Вот этим мы сейчас и займемся.
Разрезав путы на ногах солдата, Горн подвел его к излучателю.
— Ну что, Талпикэн, — он уронил тяжелую руку пленному на плечо, — договоримся по-хорошему или придется закрыть тобою дуло?.. Анализатора у меня под рукой нет, уж извини.
— Чего скрывать, — хмуро ответил тот, — если вы даже имя мое знаете.
— Тебя, я гляжу, повысили — за преданность, наверно?
Талпикэн пожал покатыми плечами, сплюнул кровью на пол, невнятно извинился. Эрик брезгливо поморщился: все же гигант их помял — проще было прикончить.
— Вопрос первый, — сказал Горн. — Как вы попали в Гору?
— Да просто, — пленный снова пожал плечами. — Мы накрыли панцирников… простите, господин… догнали Истинных на последнем мосту, пока они переправляли обоз. Они просто не успели нас задержать: мы пожгли все их тыловые «мастонды» и на хвосте рванули по карнизу в Горе. Захватили почти все их барахло, кроме…
— Ну?
— Кроме женщин, — с сожалением продолжил Талпикэн. — А сами они драпанули на подъемниках в верхние ярусы. Там, говорят, у них всего вдоволь, могут отсиживаться годами. Да еще грозятся нас затопить. Вот, пытаемся сейчас с ними договориться.
— Кто договаривается-то?
— Наш первый Лидер, Коридаг.
— Так он сейчас наверху? Один?
— Ну, не на самом верху, — поправил армеец. — Там у них вроде незанятый этаж посередине — вот на нем они с императором и объясняются.
— Понятно. А где остальные ваши?
— Так у нас же сейчас время вечерних песнопений. Почти все в главном зале, это…
— Знаю, не утруждайся.
— Эти мне песнопения! — презрительно пробормотал Тигр. — Утеха для слабых духом.
— И долго им еще петь? — спросил Горн.
— Ну, с час, наверно.
— А потом вас сменят?
— Да нет, попозже — часа через три.
— Подходяще.
Горн вдруг извлек из-под панциря футляр с усыпляющими иглами, лишь недавно принятыми Псами на вооружение, щелчком ногтя выбросил одну наружу, ловко подхватил и вонзил Талпикэну в шею. Как и полагалось, тот отключился мгновенно, осыпавшись на пол бескостной грудой. Вогнав по игле каждому из солдат, гигант осторожно выглянул за дверь и поманил спутников за собой. Передышка закончилась.
В самом деле, это подземное сооружение оказалось громадным словно город, а потому с легкостью смогло поглотить отступающие части имперцев вместе с непомерно разбухшим обозом, едва их не погубившим, а потом и всю армию Низких. Впрочем, Эрик увидел далеко на большую и не лучшую часть Горного Замка — Горн вел их отрядец затхлыми, тесными, едва освещенными коридорами, больше походившими на вентиляционные трубы. Сам он неслышно скользил впереди; достигая очередного поворота, заглядывал за него, затем махал троице рукой и исчезал. Пока они добегали до угла, Горн уже сигналил им от следующего. Иногда они замечали у стены неподвижное тело постового: гигант добросовестно расчищал им путь, не жалея усыпляющих игл.
А Эрику снова пришлось взять на себя заботу о стариках и женщинах. Правда, Ю хлопот не доставляла — похоже, для нее бег был столь же естественен, как ходьба. Зато Олта потребовалось волочить, ухватив за пояс, — старик только перебирал ногами, чтобы не упасть, но и это упражнение быстро его вымотало. Эрик уже испытывал сильнейшее искушение подбодрить Олта оплеухами, когда Горн вдруг подал Знак, понятный всем троим, — знак внимания и опасности.
Они немедленно затормозили. Оставив старика в покое, Тигр бесшумно переместился к напарнику и тоже выглянул из-за угла.
Впереди открывался просторный зал, в который выходило с десяток широких дверей, занимая всю дальнюю стену, — видимо, створы грузовых подъемников. Перед ними настороженно переминались дюжины две навозников, но поглядывали они чаще на створы и, похоже, нападения с тыла не опасались.
Горн ринулся на них прямо от угла — летящим, неимоверно длинным прыжком. Врезался в строй и в несколько мигов пронизал его, размахивая руками как заведенный, а вокруг безмолвно оседали тела. Когда подоспел Эрик, все уже было кончено: навозники вразнобой похрапывали на полу, из шеи каждого торчала игла. Юноша поразился: все иглы вонзились на одинаковую глубину, в тщательно выбранную точку.
Еще через минуту распахнулись двери вызванного подъемника.
— Теперь я прокачусь наверх, — сказал Горн. — Затем пришлю кабину за вами. Не беспокойся, Олт выведет, куда следует, — только не слишком ему доверяйся.
Он шагнул внутрь, и створки сомкнулись.
Глава 10
Одним предателем больше
1
Подъемник остановился, двери открылись, и на Горна в полном обалдении уставились двое рослых солдат в черных полулатах. Молча выбросив вперед руки, гигант поймал их за головы и резко сдвинул лбами. Завалил обоих в кабину, вогнав каждому по игле, и отправил вниз — подарком Эрику. Сам же вышел в коридор, деловито озираясь.
Этот этаж был словно задуман для переговоров. Единственный подъемник вел сюда из нижних ярусов, и единственный — поднимал к вершине, а располагались они по разные стороны этажа. Остальные подъемники даже не имели здесь выходов. Как видно, в своем поспешном отступлении имперцам пришлось воспользоваться и этим окольным путем, потому что пол коридора усеивал свежий мусор — следы того немногого, что им все-таки удалось спасти.
Еще в трех местах были оставлены посты — все в черной форме Лидерской гвардии. Горн потратил на них остатки игл — благодарение спецам, придумавшим такое щадящее средство!.. Ибо ему до зуда в кулаках хотелось совсем иного, и любая поблажка подступавшей свирепости могла стронуть с места лавину, подмявшую бы его с головой, — Горн это чувствовал. А вот подавитесь вы! — пожелал он угрюмо. Не будет по-вашему.
У дверей срединного зала приникли к глазкам двое офицеров-гвардейцев. Всего-то? Знал бы Ун!..
Неслышно надвинувшись, Горн обхватил обоих гвардейцев поперек туловищ, зажав руками рты, перенес в комнату напротив и бросил, полузадушенных, на пол. Заблокировал за ними дверь и через те же глазки заглянул в срединный зал.
Там, по разные стороны длинного стола, сидели друг против друга двое. Упакованный в золоченные латы, Ун развалился в кресле, брезгливо поджав губы и приспустив тяжелые веки, — все такой же величавый, хотя и сильно оплывший. Черный и худой Коридаг что-то напористо говорил, подавшись вперед.
Горн озабоченно оглянулся: а где же все-таки двойняшки? Похоже на нечистую игру — Коридаг всегда был горазд на сюрпризы…
Острием меча Горн слегка разжал створки и услышал негромкий голос Лидера:
— …говорил и повторяю: без моих богоподобных малышек весь ваш ВК не более чем груда лома. Не согласны? Да спросите у ваших же спецов — вам не обойтись без нас, поймите наконец!..
— На что мне ваши недоучки? — пророкотал в ответ император. — Скоро Божественная вернется к нам и… Что?
По тонким губам Коридага скользнула улыбка.
— Увы, солнцеликий, — ядовито заметил он, — подвели вас доблестные Стражи. А оба ваших поисковых отряда нарвались на засады — мне ли этого не знать?.. Зато мои люди давно сели похитителям на хвост и уже почти загнали дичь. Не сегодня-завтра у меня соберется полный божественный балет, и на что вы будете надеяться тогда? На помощь загорцев? Вы уже получили ее вчера, хотя и не в полной мере.
— Полная достанется вам, — огрызнулся Ун. — И не только от загорцев.
— Потому-то мы и торопимся. Иначе попросту заперли бы вас в Горе, и через год-другой проблема бы разрешилась сама собой… Ну так как?
— Слишком многого вы хотите, — проворчал император.
— Почему же? Вы лично сохраните почти все свои привилегии, но вот Истинным придется потесниться — мы ведь тоже имеем право на долю имперского пирога. Лидеры должны стать наравне с Избранными!
— А не слишком ли вас много? — переставил слова Ун.
— Вас беспокоит «народ»? Но ведь его так легко утешить!.. Провозгласите для него некоторые поблажки побезвредней, не нажимайте по пустякам, время от времени расшаркивайтесь перед ним в речах — и все, он будет счастлив! Уверяю вас, мои обожаемые сородичи даже и не поймут, если на них вывалить слишком много, — они испугаются этого, если не оскорбятся. Слишком они привыкли, чтобы за них решали…
Горн нажал на дверь сильнее — блокиратор с хрустом уступил, створки разъехались. Шагнув внутрь, он аккуратно затворил за собой дверь и произнес с ухмылкой:
— Те же и третий… Не помешал?
Кажется, Ун еще туго соображал, не перепутал ли он у зала входы, когда Коридаг, быстро оглянувшись, скользнул ладонью под стол.
— Руки! — жестко предупредил гигант, и Лидер застыл. — Не забывай, приятель, Стражи недурно метают мечи.
— Вон отсюда! — наливаясь кровью, рявкнул император. — Я не звал!..
— Потише, дядя, — поморщился Горн. — Что за привычка — орать на людей?
Он надвинулся на сидящих, сложив руки на груди — поза, вынуждавшая тех сохранять неподвижность.
— Я полагал, слову императора можно доверять, — укоризненно произнес Коридаг.
— Разорви меня Ветер, если я понимаю, что происходит, — откликнулся Ун. — Впервые вижу этого типа.
Пододвинув ногою кресло, Горн сел, не выпуская рукояти мечей из ладоней. Он не опасался этих двоих — просто берег время.
— Не исключено, вы обо мне слышали, — ответил он императору. — Мое последнее имя — Горн.
— Горн? — вырвалось у того. — Так это ты… — Ун замолчал, прикусив губу.
— Договаривайте, договаривайте! — весело предложил Страж. — Тем более, что и ваш приятель обо мне прекрасно осведомлен. Мы с ним даже знакомы — верно, задохлик?
Коридаг промычал что-то неопределенно.
— Что же, я играю в открытую, — объявил Горн. — И знаю я не меньше вас, а кроме того, у меня есть Ю. Как вам такой поворот, солнцеликий? Теперь вроде и ни к чему вступать в сговор с презренными Низкими?
— Да, действительно. — С легким сожалением Ун поглядел на Лидера и, чуть подумав, сформулировал: — Пожалуй, на этом можно завершить нашу беседу, любезный Коридаг. Подвели вас загонщики, увы.
— Не спешите, солнцеликий, — с приторной улыбкой произнес Горн. — Я же сказал, что знаю не меньше вас. И на что мне тогда вы?
— Что-о?! — снова стал багроветь Ун. — Ты кому это говоришь, мерзавец?
— А чего вы удивляетесь? — усмехнулся Страж. — Разве вы сумели сохранить Империю? Или уберечь Божественную?.. Вы даже в Горе теперь не хозяин — жадность подвела. Ну и как поступают с императорами, допустившими столько — и каких! — промашек?
— Хочешь меня убить? — загремел Ун. — Раб!.. Ты посмеешь скрестить мечи со своим господином?
Он грузно заворочался, воздвигаясь. Горн покачал головой — его улыбка походила теперь на оскал.
— Чего ради, Ун? — возразил он. — Я заколю тебя, как свинью, — прежде, чем ты коснешься рукояти. Это очень просто и решит все проблемы, в том числе твои. Больше не нужно будет цепляться за власть, спасаться бегством, суетиться, унижаться до торга с навозниками… Как, Ун? Соглашайся!
С минуту император молча смотрел на Горна, двигая желваками, затем опустился обратно в кресло. Все-таки у него был опыт дворцовой жизни и немалый.
— Стало быть, не хочешь? — спросил Горн. — Что же, каждый волен выбирать себе смерть.
— Ладно, Страж, мы оба погорячились, признаю, — примирительно сказал Ун. — Но если б я не был тебе нужен, ты бы здесь не появился, верно? Выкладывай, чего ты хочешь за Ю.
Коридаг вдруг сунул руку под стол — тотчас Горн качнулся вперед, его кисть со свистом рассекла воздух, на миг коснулась шеи Лидера, и тот тихо поник в кресле.
— Ах, шустрик, — пробормотал Горн. — Я ведь предупреждал… — Он перевел взгляд на императора и возразил:
— А если я случайно проходил мимо?
— В конце концов, — резонно заметил Ун, — без меня тебе просто не пробраться через верхние этажи. Ю слишком приметна.
— Ну вот, вы же все понимаете! — обрадовался Горн. — Вам нужна Ю, мне нужен ВК, и оба мы хотим быть императорами. Предлагаю стать соправителями.
— Как? — не понял Ун. — Ты хочешь… сделаться… Ты в своем уме?
— В своем, Ун, в своем, — раздраженно отозвался Горн. — Неужто каждый пункт мне придется вдалбливать вам по часу? У меня нет времени на такое!.. Либо мы будем говорить по существу, либо я уложу вас рядом с Коридагом — этого вы хотите?
— Хорошо-хорошо, — произнес император успокаивающе. — Но такое предложение озадачивает, согласись.
— Поделитесь властью, Ун, не жадничайте!.. Иначе потеряете все.
— Но это же нереально!
— Почему? В истории такие прецеденты были.
— А чем они заканчивались, помнишь?.. Один правитель съедал другого.
— А вот тут уж кто кого переиграет — все по-честному. Шансы у нас будут одинаковые, у вас даже больше.
— Послушай, а хочешь, отдам тебе Тиберию? — предложил император. — Благодатный же край, а какие там женщины!..
— Это частности, Ун, — как будем делиться, обговорим потом. В принципе вы согласны?
— Ну-у, допустим… Но как это устроить?
— Сейчас мы поднимемся наверх, — сказал Горн. — Пусть там уже ждут пять лучших ваших бойцов… — Император сделал протестующий жест. — Пять, Ун, пять!.. Этого достаточно, чтобы уравновесить нас с Эриком. Если их окажется больше, я заколю вас на месте.
— Ну, а дальше?
— Дальше будет видно. Будем решать проблемы по мере поступления… Вызывайте своих!
Горн придвинул к нему переносной пульт, уже подключенный к сети, сам встал за экраном.
— Лот? — утомленно спросил император. — Вот что, Лот, дружище, выбери пяток мечников поумелей и пошли их… Ч-что?
— Пошел в задницу, Ун, — с наслаждением повторил знакомый голос. — Надоел ты мне до тошноты!
У правителя отвисла челюсть — действительно, для одного дня многовато.
— Ты больше не император, — продолжал Лот. — Довольно я терпел над собой ничтожество!..
— Что ты говоришь, Лот? — потрясенно вымолвил старый Спрут. — Мальчик мой! Я же поверил тебе, подарил любимую жену, а ты… Ты ведь повязан со мной кровью родичей, Лот, ты выдал свой прайд с потрохами, обрубил все концы… Как же можешь ты?!
— Хватит! — сказал Лот. — Ты — дурак, Ун, и всегда им был. Не для того я уходил от Тора, чтобы подчиняться тебе. И теперь случай сам просится в руки.
— Случай? — встрепенулся император. — На что ты надеешься, глупец? Избранные отвергнут тебя, стража — поднимет на мечи!..
Лот захохотал:
— Думаешь, я решился бы на такое, не заручившись поддержкой многих? Твои Избранные уже присягнули мне — все до единого.
— Ложь — этого быть не может!
— Это есть! — рявкнул Лев. — Кому ты нужен, бездарный правитель Ун? Ты хотел угодить сразу всем, и сейчас все отвернулись от тебя. Ты даже собственную жену не сумел удовлетворить…
— Ты зашел слишком далеко, славный мальчуган Лот, — негромко произнес император, тоже перешедший теперь в разряд бывших. — Ты не поверишь, но избыток подлости тоже не в прок… Тебе не жить долго, Лот!
— Подумай лучше о себе, господин добряк для всех, — злорадно парировал тот. — У тебя богатый выбор: либо сдаться обожаемым тобою навозникам, чтобы они подвесили тебя за ноги, либо захлебнуться — через минуту я пускаю воду…
Горн молча рубанул мечом по кабелю, и экран погас.
— Откуда говорил Лот? — Он схватил за плечо впавшего в меланхолию императора, яростно встряхнул. — Ну?
— Что значит — откуда? — Ун вяло попытался высвободиться. — Сверху, разумеется.
— Номер сектора, комнаты?.. Живо, Ун!
— Сектор Ц, комната 12, — механически ответил Спрут. — Ну, доволен? Легче тебе стало?
Горн отпустил его плечо.
— Хотите выжить — спасайте Коридага, — посоветовал он. — Да не кисните, Ун, еще не все потеряно!..
И больше не обращая внимания на дважды свергнутого императора, Горн бросился к выходу.
2
Средний ярус оказался куда уютнее и благоустроенней нижних, хотя изрядно замусоренным. Коридоров здесь тоже было множество, будто в лабиринте, но шагавший впереди Олт выбирал дорогу без колебаний, а правильность выбора подтверждали тела спящих гвардейцев, разложенные по полу, словно указатели. От подобной предупредительности Эрика уже стало клонить в сон, когда вдруг, проходя мимо неплотно закрытой двери, он услышал приглушенные голоса. Негромким свистом Тигр привлек внимание Олта и показал на дверь:
— А там что?
— Насколько я помню, — так же тихо ответил старик, — прежде там оставались заброшенные помещения — в первозданном, так сказать, виде… Не имело же смысла благоустраивать здесь все? Хотя тогда эта дверь была всегда заперта.
Знаком Эрик велел ему замолчать и бесшумно раздвинул створки. Прямо от двери начинался угрюмый просторный коридор совершенно запущенного вида, однако все же освещаемый тусклыми древними лампами. А голоса определенно раздавались невдалеке.
— Пойдемте, тут уже близко, — шепотом позвал Олт.
Эрик покачал головой.
— Надо ж разобраться, — прошептал он в ответ. — Не хватало нам неожиданностей в тылу… А вы идите.
Жестом он направил Ю следом за стариком и проскользнул в дверь. Долго подкрадываться не пришлось. За первым же поворотом Эрик увидел двух черных гвардейцев, стороживших вход в темную трубу, на краю которой был установлен мощный дротикомет. Нацелили его внутрь трубы — стало быть, гостей ждали оттуда.
— Слушай меня, щенок, — негромко втолковывал один гвардеец, поматерей и помордастей, другому, — я этих панцирников как облупленных знаю, сколько лет рядом терлись… Здоровья у них много, а ума — чуть, спокон веков взамен их думала Божественная. Вертеться же самим панцирникам с отвычки будет непросто. Сейчас у них везде будто вешки расставлены: туда нельзя, этого не смей, императора и богиню почитай, о Низких вытирай ноги, не стесняйся… До сих пор они о нас всерьез не думают, и все свои несчастья списывают на гнев Духов, а стоит тех умилостивить, как все образуется само собой.
— Уж очень мудрено, старший, — пожаловался второй гвардеец, хлопая белесыми ресницами. — К чему ты ведешь это, не пойму…
Старший поглядел на него с сожалением, терпеливо вздохнул.
— Да к тому, дурень, что пока они догадаются сунуться в эту трубу, — сказал он, — наши уже будут держать их на прицеле и по первому сигналу… Ну, понял наконец? Ежели не удастся поладить с Уном по-хорошему, авось у нас в подвалах станет сговорчивей.
— Так чего тогда мы торчим тут, я не пойму, — в отчаянии спросил юнец, — раз все равно не сунутся?
— А вдруг? — с ухмылкой ответил старший. — Может, и среди них завелся умник? Вот тогда мы услышим его издалека и встретим как надо. Это ведь самый короткий путь, а панцирники обходить не привыкли — гордые слишком… И потом, должны же наши посигналить с того конца, когда доберутся?
— Вот одного я все-таки не понимаю: мы же вроде договаривались с панцирниками, что все здесь будет тихо-мирно, а сами…
— Ну, малый, да ты совсем почка!.. О чем можно договариваться с ограми? Они ведь даже и не вполне люди, недаром кличут их по-звериному. Думаешь, они с нами стали бы цацкаться, если б соображали чуть быстрей? А Уна мы должны захватить при любом раскладе, чтобы не бултыхаться потом в ледяной воде…
Сорвавшись с места, Эрик в три длинных прыжка сблизился с гвардейцами, уже на лету выхватывая мечи, и надолго оглушил обоих, матерого и юнца, выверенными тычками рукоятей: почему-то ему не захотелось их убивать. Затем — не оставлять же клинки без дела! — напрочь разворотил в дротикомете выбрасыватель, после чего опрокинул орудие на пол, чтобы не заслоняло проход, и на четвереньках протиснулся в трубу, устремившись вперед с предельной скоростью, но, по возможности, без шума.
Идиотизм! — раздраженно думал он. А если и с той стороны наставлен такой же латопробойник? У навозников-то хватило ума не соваться в эту мышеловку, даром что Истинных, оказывается, они считают лишь здоровенными придурками. И чего ради я влез, господи!.. Помогать имперцам, с которыми всегда грызся; спасать Уна, предавшего Тигров, — зачем мне это? Да будь они хоть трижды Истинными, мне на них плевать!.. Так что же меня гонит?
Нечестная игра, ответил он на свой же вопрос, — вот из-за чего я взъярился!.. Даже безродные имперцы, даже закоренелый интриган Спрут вначале пытаются следовать правилам, теряя драгоценное время, зато хитромудрый Коридаг с ходу отметает все обещания и договоры, уже на старте вырываясь вперед, — хвала новым правителям! Черт побери, на таком фоне даже имперцы покажутся родными…
Перед глазами будто забрезжило пятнышко, и обрадованный Эрик наподдал еще, стараясь не слишком пыхтеть. Пятно разрасталось, наливалось яркостью и красками, впрочем, довольно блеклыми, затем в нем проступили детали. Не углядев в них угрозы, Тигр на полном ходу вывалился из трубы и с наслаждением распрямился в полный рост.
Угодил он в похожий коридор, будто описал по трубе круг, — только здесь оказалось пусто и тихо. Сдерживая дыхание, Эрик скользнул к выходу, однако перед поворотом затормозил, увидев возле двери странного человека в защитном комбинезоне, маленького и щуплого, точно подросток, но с тяжелым скорострельным иглометом за плечами и парой увесистых лучеметов на бедрах — зато без мечей и шлема. Привстав на цыпочки, малыш завороженно глядел в дверной глазок, словно подсматривал за танцорками в женской душевой.
Ухмыльнувшись, Эрик бесшумно двинулся к нему, но человечек вдруг оглянулся, пружинисто скакнул в сторону, выдирая из-за спины игломет, — и в этот миг юноша метнул нож. Закругленной рукоятью снаряд угодил шустрику точно по центру лба, завалив того в самый угол. Приблизясь, Тигр поднял оглушенного шпиона за шиворот, вместе со всем его снаряжением, и перенес подальше от двери. Только теперь он разглядел лицо человечка — оно оказалось вовсе не молодым, с довольно жесткими, хотя и мелкими чертами.
— Ну, хватит притворяться! — сказал Эрик, встряхивая малыша словно куклу. — Не так уж сильно я тебя огрел.
Нехотя тот приоткрыл затуманенные глаза, повел зрачками по сторонам. Напрягся, пытаясь достать носками до пола. Хмыкнув, юноша опустил его на плиты.
— Только не дергайся больше, ладно? — предупредил он. — Некогда мне играть в догонялки… Ты понял?
— Понял, господин, — пробормотал шпион.
— А то, что от твоих ответов будут зависеть твоя жизнь и, — неуловимым жестом Эрик снова извлек нож и приставил острием к самому глазу малыша, — здоровье, тоже понятно?
— Да, — оцепенев, выдавил тот.
— Отлично. — Юноша убрал нож. — Собственно, я уже знаю, что ты стараешься для Коридага и поджидаешь тут его гвардейцев, чтобы вместе с ними перебить здешнюю охрану и захватить Уна. Судя по этому, — он похлопал пленника по набедренной кобуре, — сигналом вам должно стать отключение Защиты — да иначе у вас и не было бы шансов одолеть имперцев.
Лицо шпиона оставалось безразличным и непроницаемым, словно догадки Эрика его совершенно не касались. Однако стоял он спокойно, даже расслабясь, похоже, утратив надежды напасть или сбежать.
— Меня интересует только, — продолжал Эрик, — сколько вас здесь соберется и — как скоро…
Внезапно крошка-кэнт отскочил спиною к стене, хлопнул ладонью по груди, и тотчас из-под его руки вырвалось вверх длинное лезвие, глубоко погрузившись в череп. Со сдавленным криком малыш опрокинулся на пол, судорожно заелозив конечностями, будто поломанная игрушка.
— Разорви меня Ветер, — растерянно пробормотал юноша. — Как глупо.
Агония уже затихала. Отвернувшись, Эрик скорым шагом двинулся по коридору в глубь заброшенного лабиринта, однако на первой же развилке остановился, опасаясь разминуться. Почти сразу различил в стороне вкрадчивый говор, поспешил навстречу и за третьим поворотом увидел небольшой отряд навозников, вразброд шагавший прямо на него. Кто-то вполголоса, но с увлечением рассказывал:
— Ну, взяли мы этот городишко с налету, перед самым рассветом, — они и глаз продрать не успели. Пожгли почти всех, а гаремов назахватывали!.. Конечно, половина этих кобылиц, как водится, перерезала себе глотки, зато остальных уж мы оседлали, потешились от души. Гладкие, суки… были. Нескольких, говорят, до сих пор с собой возят, но этих уже заездили, не тот фасон… да… — Эрик бросил взгляд на индикатор: удивительно, однако Защита доставала и сюда, — тем лучше. — А вот еще помню…
Безмолвно юноша выступил из-за угла и загородил проход. Солдаты оцепенели. «Панцирник!» — выдохнул кто-то. Эрик холодно усмехнулся и обнажил мечи. Солдаты попятились, проворно выхватывая свои. Это были гвардейцы, а стало быть, драться они умели — но не с Тигром же!..
— Ну-ка! — сказал Эрик и двинулся на них, раскручивая мечи. Гвардейцы поспешно раздвинулись в полукруг. Для пробы юноша прогулялся по их вскинутым клинкам своими смертоносными винтами, высекая искры, и один солдат вдруг отшатнулся и с хрипом упал, запоздало прикрывая перерубленное горло, — тот самый, любвеобильный говорун.
— Раз, — открыл счет Эрик. — Продолжим?.. Два! — прибавил он чуть погодя, полоснув по шее второго.
Офицер что-то выкрикнул своим, и гвардейцы разом попятились — очень сноровисто и с охотой.
— Что, так скоро? — не согласился Тигр, догоняя беглецов. — Три!
И еще один опрокинулся на спину, захлебнувшись кровью.