Ветры империи Иванов Сергей
— Чего молчишь? — спросил тот же голос, и теперь Эрик разглядел говорившего. — Язык проглотил? А ведь раньше болтал, точно вестник!
Судя по готовности, с какой заржали Стражники, обращался к нему вожак здешней стаи — кажется, Эрик даже припомнил этого коренастого верзилу, одного из многих, кому он прописал легкое кровопускание для успокоения нервов. Не все ли они здесь собрались?
— Не в этом ли источник твоего красноречия, парень? — поинтересовался вожак, взвешивая на пальце Эрикову сбрую. — А может, добавить сюда и твой язык?
Стражники разразились новым взрывом хохота, и Эрик вдруг содрогнулся. Все это уже было: и багровые блики, скачущие по каменным стенам, и гогочущие имперцы, и отвратительная беспомощность… И страх!
— Получи! — рявкнул Эрик, единым движением срывая с себя пояс и разворачивая его в длиннющий кнут. Яростная волна с ускорением прокатилась по сужающемуся ремню и самым его концом коснулась лба насмешника. Из-под лопнувшей кожи тотчас брызнула кровь, заливая глаза. И прежде, чем опомнились остальные, Эрик провел по кругу серию хлестких ударов, сшибая с физиономий стражников ухмылки, отбрасывая тех в глубь проходов.
Но уже через пару секунд на окровавленные лица имперцев надвинулись забрала, из ножен с лязгом вылетела дюжина клинков и кольцо врагов стало сжиматься вокруг Эрика. Будто затравленный волк, он закрутился на месте, без надежды выискивая прорехи в стальной стене.
— Эй, назад! — вдруг заорал вожак. — Слишком это просто.
Растолкав своих, он бесстрашно пробрался вплотную к Тигру, ежесекундно вытирая со лба кровь. Теперь он рисковал глазами: Эрик едва себя сдерживал.
— Мы отдадим его Мастонду, — объявил вожак, неистребимо усмехаясь и, однако, зорко следя за кнутом Эрика прищуренными глазами. — Ты же не захочешь упустить свой шанс, приятель, ведь так?
Похоже, им мало было Эрика убить — хотелось унизить. Крепко же он досадил имперцам! Но выдержать простой бой с Мастондом…
— Ну? — поторопил вожак.
Презрительно хмыкнув, Эрик отбросил кнут.
— Вот и ладно, — одобрительно кивнул имперец. — А теперь пропустите овечку к мяснику, и да охранит ее пречистая Ю!..
В железной стене образовался проход, и Эрик немедленно двинулся сквозь него и дальше — под высокую каменную арку. Кто-то из стражников дернулся было наперерез, но вожак небрежно смазал торопыгу по скуле, и тот проглотил оскорбление без слова, будто от Главы. О Духи, ну и нравы…
Лишь только Эрик вступил в коридор, как его тут же закупорили с одного конца стражники, притихнув в ожидании зрелища. А на другом конце юношу уже поджидала неохватная, чудовищная туша, из которой можно было бы вылепить троих Эриков. Конечно, это и был знаменитый Мастонд, почти столь же легендарный, как его давно вымерший пращур, и неодолимый в простом бою. Имперцы тщательно оберегали своего редкостного полузверя от посторонних клинков и выпускали только против особенно дорогих врагов. А уж что тот вытворял с ними — и до, и после их смерти — об этом могли поведать лишь спецы, осматривавшие растерзанные трупы. Ибо Мастонд был уродлив насквозь, от кожи до психики.
Эрик остановился неподалеку от человека-скалы, так и не сделавшего навстречу ни шага. Впрочем, Мастонд и без того надежно перекрывал коридор — стоило лишь развести руки, оснащенные таким великолепным набором когтей, что исполин без усилий раздирал самую жесткую плоть. Зато его шкуру можно было пробить только хорошим клинком — действительно, Мастонд…
Эрик потряс головой, отгоняя наваждение. Кого-то напомнило ему это страшило — такого же громадного, неодолимого, жуткого… Или только показавшегося таким? Ведь тогда я, кажется, был малышом? Беспомощным и беззащитным, полным ничтожеством в чужих руках… Ну и хватит, больше вам меня не напугать!
Он шагнул вперед, и гиганта словно включили. Чуть раздвинулись тяжелые веки, будто створки бойниц, из недр донеслось голодное ворчание. Ах, урод!.. С разворота Эрик впечатал «удар питона» в широкую переносицу, но Мастонд даже не покачнулся, словно и в самом деле был сделан из камня. А в следующий миг страшная лапа косо ударила снизу, метя распороть юноше живот, и он едва увернулся — на волоске от смертоносных когтей. Великие Духи, и это они называют «простым боем»? — возмутился Эрик. Да это чудище оснащено получше иного мечника!..
Человекоподобная махина тяжело качнулась следом за Эриком, угрожающе воздело массивные руки. По всему его телу задвигались роговые наросты, лишь на сгибах переходившие в толстую складчатую кожу. Этот выверт природы вряд ли выжил вне Столицы, но здесь он стал любимой игрушкой Дворцовых стражников.
Мастонд снова шагнул на Эрика, и тому пришлось отступить еще. Вожак лгал Эрику: против этой глыбы не было шансов ни у кого — за небольшим исключением. Что ж, это упрощало дело: для особых случаев и у нищего Стража кое-что припасено.
Эрик не стал дожидаться, пока его прижмут к железной стене зрителей и уже там изорвут в клочья. Повернувшись спиной к Мастонду, он решительно направился к стражникам, словно предпочел броситься на их клинки. На последнем шаге вдруг развернулся и стремглав кинулся обратно. Обрадованно заворчав, Мастонд выставил ему навстречу растопыренные пальцы, но тут Эрик с силой оттолкнулся и взлетел под потолок, переворачиваясь через голову. Уже в воздухе он коснулся щиколоток, и тотчас из каблуков выщелкнулись тонкие лезвия. Опережая взмах чудовищных рук, Эрик резко распрямился и на всю глубину погрузил клинки в шею гиганта. Мягко упал на руки, успев еще до падения втянуть лезвия в пазы, сразу вскочил.
Из ран Мастонда толчками хлестала кровь, однако он продолжал нетерпеливо тянуться к Эрику, безразличный к остальному. А сзади уже гулко топотали сапоги набегавших имперцев.
С яростным рыком Тигр вновь атаковал чудовище, внезапно упал ему под ноги, крутнулся, избежав клацнувших рядом когтей, и снизу снова ударил пятками, приподняв на клинках склонившуюся к нему тушу. Отвалил ее в сторону, рывком вскочил и метнулся в освободившийся проход. Впереди открылся похожий дворик, и оба выхода из него перекрывало по нескольку стражников — подстраховались, сволочи! Стоило тогда стараться?.. Стоило! Набирая скорость, Эрик устремился на врагов, но когда те уже изготовились к встрече, круто поменял направление и головой вперед влетел в окно, сокрушив тонкий пластик. Распугивая жильцов и снося хлипкие двери, он пронизал дом насквозь, выпрыгнул на темную пустынную улицу и со всех ног бросился прочь. Никто его не преследовал, да и вряд ли в этом был смысл: хоть Эрик и числился Тигром, однако бегал не хуже Гепардов.
Впереди вдруг проступили из темноты две неподвижные фигуры, и юноша резко затормозил, вновь болезненно ощутив свою незащищенность, хуже наготы. Да провалиться бы всем в Подземелье, сколько же их здесь?..
— Ха, так это дружище Эрик! — произнесла одна из фигур знакомым голосом. — Что, мой Тигр, снова маленькие шалости?
— Всемогущие Духи! — воскликнула вторая, на голову короче. — Дорогой мой, где вас так изорвали?
Эрик с облегчением рассмеялся и приблизился к парочке вплотную.
— Все подробности потом, — откликнулся он. — Любезный Биер, не одолжите один из ваших мечей?
Без лишних слов верзила Волк снял с бедра увесистый клинок, протянул Эрику. И снова тот невольно залюбовался новым приятелем. Биер был отменным образчиком своей породы и даже при дворе затмевал многих великолепием пропорций и могучей грацией. Лицом его наделили жестким и насмешливым, ногами — длинными и мощными, а мускулистые руки, как и у Эрика, были выставлены напоказ. Вдобавок он недурно управлялся с двумя мечами, хотя обычно Волки обходились одним. А не прибиться ли к Волчьей стае? — который раз подумалось юноше. И разве мы с ними не похожи?.. Эх, одна стая, другая — да не все ли равно!
— А вы-то что здесь потеряли? — спросил Эрик, закрепляя одолженный меч на себе. — Тоже на приключения потянуло?
Вот теперь мы не разочаруем никого, добавил он мысленно. Пусть только сунутся!
— Это все Эст, — посмеиваясь, ответил Биер. — Возжаждал свежатинки… Дружище, вы не ранены?
— Да, правда! — забеспокоился и маленький Вепрь. — Клянусь Горой, Эрик, уж не с Невидимками ли вы сцепились?
— Увы, мой друг, — возразил Эрик, возбужденно смеясь, — это были всего лишь Дворцовые стражники, хотя и редкостные мерзавцы. То ли я им чем-то не приглянулся, то ли они вообще не любят Стражей.
— И здесь склоки, — вздохнул Эст. — Как же мне это надоело!
Коротышка Эст, по прозвищу Везунчик, первый и к тому же единственный сын Главы Вепрей, совершенно не походил на грозных секачей ни видом, ни свирепостью и не претендовал абсолютно ни на что, кроме разнообразных плотских удовольствий. Однако он с охотой коллекционировал столичные сплетни и слухи, а особенно ценил истории загадочные, жуткие, благо таких в последнее время расплодилось множество.
— Эти безродные все больше напоминают повадками Псов, — проворчал Волк. — Эрик, я вас предупреждал!.. Разве можно разгуливать здесь одному, да еще так поздно?
— А знаете, друзья, — оживляясь, заговорил Эст, — Низкие убеждены, будто ночами по их улицам слоняются монстры. Вы-то, конечно, вольны не верить, но я сам видел растерзанные тела!
— Кажется, я знаю, чья это работа, — усмехнулся Эрик. — Надеюсь, он уже отшалился и…
Ночную тишину вдруг разорвал истошный вопль. И так же внезапно оборвался — на самом пике. Кричали совсем рядом — может, на соседней улице.
— Тогда это еще один, — хладнокровно заметил Биер. — Что-то неспокойно стало в Столице, вы не находите? Как будто ее прокляли Духи.
— Скорее, скорее! — заторопился Эст. — Мы опять опоздаем!..
Сорвавшись с места, коротышка бросился на крик, и Эрику с Биером поневоле пришлось за ним последовать. Они завернули за угол и едва не влетели в темную жидкость, щедро разбрызганную по бетону.
— Это кровь, — обрадовался Эст. — Я говорил!
— Разорви меня Ветер, — пробормотал Эрик, озираясь, — не многовато ли ее на сегодня?
— Сюда! — позвал Биер, указывая клинком себе под ноги. — Смотрите.
Возле самой стены лежал человек, вернее малая его часть: голова, рука и кусок торса. Остальное было отсечено одним могучим ударом — а ведь беднягу покрывали латы! — и будто унесено куда-то.
— Это же Пес! — воскликнул Эст. — Похоже на патруль, да?.. Но куда подевались остальные?
— В любом случае я им не завидую, — сказал Биер. — Да и нам лучше бы здесь не задерживаться. Ибо лично мне на такой удар возразить нечем.
— Да, разбегаемся! — поддержал его Эрик. — Спасибо за меч, дружище, верну завтра.
Попрощавшись с приятелями взмахом руки, он направился в сторону, брезгливо огибая лужи, — то-то здесь будет шума утром!..
— Э нет, мой дорогой, так не годится, — внезапно возразил Биер и, крепко взяв напарника под руку, увлек его за Эриком. — Куда бы вы не шли, мы вас проводим — верно, Эст?
— Ну разумеется! — с энтузиазмом подхватил коротышка. — Наш красавец слишком беспечен — при том, что сегодня уже угодил в переплет. — Засмеявшись, он внушительно похлопал себя по мечу. — Клянусь Горой, мы вас в обиду не дадим!
Впрочем, малыш действительно был отважен и оружием владел мастерски.
— Но вам же будет скучно со мной! — запротестовал Эрик. — Я только и собираюсь, что заглянуть в одно старое, пустое, заброшенное здание, — ничего больше. И оно уже совсем рядом, в нескольких минутах ходьбы.
— Кажется, я догадываюсь, — вдруг сказал Эст. — Это бывший молельный дом, верно?
— Понятия не имею.
— А больше вроде и нечему… Поздравляю вас, Эрик, я про него тоже кое-что слышал. И давно хотел наведаться.
— Что же, пойдем, — со вздохом уступил Эрик, и они зашагали по улочке в ряд, перегородив ее от дома до дома. — Кстати, Эст, а про Хранителей вы не слышали ничего странного?
— Фу, Эрик, как не стыдно!.. Уж кому про них и знать, как не вам, доблестному Стражу?
— А все-таки? Ну ходят же про них сплетни!..
— Ну, я не знаю… Говорят, будто глаза у них в темноте светятся.
— Так, — загнул Эрик палец.
— Что они раны заживляют простым касанием.
— Точно, могу подтвердить.
— Что они могут возникать ниоткуда и так же непонятно исчезать… Да на что вам, дружище, вы же никогда этим не интересовались?
Нехотя Эрик признался:
— Понимаете, я был уверен, что уже вытравил из себя страх, но вчера меня здесь напугали — невероятным… И теперь мне стало любопытно: в своем ли я был уме?
— Вам всегда везло, — со вздохом позавидовал Эст. — Почему со мной никогда ничего не происходит?
Сейчас произойдет, подумал Эрик, останавливаясь перед входом в злополучный дом. Может быть.
Он толкнул дверь, и та распахнулась — неожиданно легко, зияя устрашающим мраком. Нервно ухмыльнувшись, Эрик вступил внутрь, прощупывая темноту клинком. Нашарил на стене светильник, включил.
Ничего здесь не изменилось, даже его трос все так же свисал с чердачной балки. Ну-ка, а где настигла заговорщиков божья кара?
— Кто-то порезвился здесь с лучеметом, — прозвучал из-за спины голос Биера. — Весь пол в подпалинах… — Бесшумным скользящим шагом Волк выдвинулся вперед. — Погодите, а это что?
Он надавил сапогом, и одна из половых плит послушно повернулась, обнаружив под собой пустоту — так вот куда провалились панцирники!
— Уходили в спешке, — заметил Биер. — Даже не успели затворить за собой дверь… Ну что, прогуляемся?
— Бессмысленно, — с сожалением возразил Эст. — Без планировки мы можем там месяц проплутать — это же катакомбы, вы не слышали про них?
— А мы-то решили, будто это вход в Подземелье, — проворчал Волк. — Ну что, Эрик, удовлетворены осмотром?
— По крайней мере убедился, что мне это не приснилось, — отозвался тот хмуро. — Но разорви меня Ветер, если я поверю во все эти чудеса, пока не испытаю их на своей шкуре!.. Больше им меня не испугать.
3
— Ты уж прости нам его безобразную выходку, — громыхающим басом, более похожим на львиный рык, говорил Глава Тор — громадный величественный старик с белоснежной, но еще пышной гривой, поверх нательных доспехов облаченный в просторную косматую шубу. — Мне бы не хотелось, чтобы по Лоту ты судил обо всем нашем прайде.
Он сам налил гостю вина, и тот благодарно кивнул, оценив жест. Они сидели друг против друга в небольшой округлой комнате, искусно стилизованной под пещеру, с высокими неровными сводами, исчезающими во тьме. От примитивного очага, сложенного посреди каменного пола, исходил горячий живой свет, скачущий багряными бликами по стенам и скудной мебели, и веяло расслабляющим теплом. В костре уютно потрескивали ароматные дрова, завезенные сюда из самой Огранды, дым поднимался строго вверх, повинуясь могучей тяге.
— По-настоящему я пока знаком только с Норой, — усмехаясь, ответил Горн. — Впечатления ошеломляющие.
— У девочки неплохие задатки, — охотно подтвердил Тор. — Высоко поднимется, если найдет подходящую пару.
— А разве Лот…
Глава покачал гривастой головой.
— Уже нет, — сказал он. — Пусть подберет себе такую, которую сумеет укротить. — Угрюмо помолчав, он добавил: — Это Дворец его испортил. Нахватались манер у побежденных — теперь расплачиваемся!.. А Нору я туда не пускал.
Девушка расположилась тут же рядом, в глубоком кожистом шезлонге. Она будто дремала, по горло укутавшись в роскошные меха и протянув к самому огню породистые узкие ступни. По странному контрасту с безмятежным лицом ее ноги пребывали в непрестанном и вкрадчивом движении: томно терлись друг о друга, сладко потягивались, поджимали длинные пальцы. Искоса Страж наблюдал за этим беспокойным шевелением, словно бы приглашающим оголить Нору целиком и вклиниться между соблазняющими ногами. Гм, чертовка!.. Любопытно, а дедушку Тора она тоже через себя пропустила? А почему нет? Старикан не лишен привлекательности, к тому же Глава прайда. И своего Избранного отпрыска он, похоже, ценит не слишком, раз уж не пожалел для меня его подружки. А хороша приманка — знал, чем купить!.. И сейчас продолжает водить ею перед самым моим носом, чтобы не сорвался с крючка. Соглашайся, парень, и тогда можешь приступать прямо тут же, на шезлонге, — только разбросай меха, а там наверняка все уже готово к приему…
Не открывая глаз, Нора промурлыкала:
— Не отвлекайся, милый, — сперва дело!
Тор добродушно рассмеялся и, наклонившись, подбросил в очаг дров. Горн уже обратил внимание, что в этом блоке предпочитают обходиться без слуг и даже бессловесных рабов допускают не всюду. Добрые старые традиции… или обычная конспирация?
— Так чего же тянуть? — спросил Страж, демонстрируя понятное нетерпение. — Вперед, светлейший!
— Что ж, — согласился Тор. — Как ни бесчестна была выходка Лота, она показала нам, чего ты стоишь.
— Будто специально, верно? — невинно вставил Горн. — Ну-ну, продолжайте…
— Днем раньше, позже, но естество проявится, сколько ни скрывай.
Тор вдруг поднялся, и только сейчас Страж смог в полной мере оценить, что это была за громадина. И двигался старик на удивление легко. Пожалуй, в тех легендах, что про него сложили, могло быть немало правды. Еще и сейчас немногие из молодых посмели бы с ним поспорить.
Страж тоже встал, и Тор оглядел его с одобрением.
— Прайду не помешал бы приток свежей крови, — произнес он и вздохнул: — Мельчает порода, а ведь когда-то наши женщины рождали героев!..
— Говорят, вы были последним? — с интересом спросил Горн.
— Как-то за один вечер я победил дюжину лучших бойцов Империи, — ответил Глава, глядя мимо гостя в такую даль, куда теперь за ним могли последовать немногие. — И мог бы стать Верховным Правителем, если б захотел. Но тогда меня влекло другое.
— Надеетесь возродить древнюю традицию? — усмехнулся Страж. — А честь прайда на этот раз буду отстаивать я?
Тор уперся в него пронзительным взглядом. Глаза у старика были ясные и твердые, словно у юноши.
— Это хорошо, парень, что ты умеешь не только драться, — произнес он. — Ты ведь из провинции, так?
— Я — лишенный рода, — уточнил Горн. — Почти что шатун. Разве я могу драться за вас?
— Конечно — если мы тебя примем. Это еще одна древняя традиция, о которой забыли нынешние блюстители пород.
— Ну ладно, — сказал Страж. — Допустим, я одолею всех. Что дальше?
Глава перевел взгляд на Нору, со значением улыбнулся. Приоткрыв глаза, девушка улыбнулась в ответ и распахнула ворот, обнажив неправдоподобную грудь, — будто ей стало жарко.
— Вы не поняли, — возразил Страж. — Это само собой, иначе вам не привязать меня к прайду. Но не думаете же вы, что меня можно купить женщиной — даже такой, как Нора?
— Хочешь власти?
— Провалиться мне в Подземелье, почему нет! Но и это не главное. Когда вы станете императором, с чего начнете?
Тор одобрительно кивнул, большой рукой гладя роскошные волосы Норы. Девушка благодарно потерлась щекой о его ладонь, и это мало походило на дочернюю ласку — мысленно Горн похвалил себя за проницательность.
— Желаешь знать, ради чего это затевается? — спросил старый Лев. — Молодец, ты нравишься мне все больше… А может, ты и историей интересуешься? Помнишь, кем были мы, огры, какие-нибудь полвека назад? Мы наводили ужас на врагов!
— С тех пор врагов у нас поубавилось, — усмехаясь, заметил Страж. — Похоже, скоро их не останется вовсе.
— Самый страшный враг — внутренний. Думаешь, это мы завоевали соседей? Нет, это они завоевали нас. Они развратили нас роскошью, изнежили комфортом, одни растворили нас в себе — среди огров уже почти не осталось истинных… Каленым железом! — вдруг загремел Глава. — Да, каленым железом мы будем выжигать беспечность и бесхребетность!
— Все это слова, светлейший, — возразил Страж. — Покажите мне врага.
— Оглянись, мальчик, — враг всюду!
— Даже во Дворце?
— Особенно в нем. Толстяк Ун хочет угодить всем — и к чему это приводит?
С сомнением покачав головой, Горн опустился в кресло и снял с огня узкий клинок, на котором сочился кровью шмат отменного мяса. Полил его вином и стал откусывать, поджимая губы, чтобы не обжечься. Сейчас же к мясу потянулась сверкающими зубами Нора и принялась жадно кромсать его с другого края, искренне сердясь, когда Горн, поддразнивая, отводил клинок от ее рта.
— Пора показать, кто в Империи господин, — грозно продолжал Тор. — Чернь слишком о себе возомнила — в рабошлемы ее!.. К чему нам столько бездельников?.. Мы возродим исконную силу огров, и никто больше не посмеет нам угрожать!
— Если бы рабошлемы появились чуть раньше, — со смешком заметил Страж, — нам не пришлось бы приручать побежденные народы, — все решилось бы куда проще.
— Именно! — подхватил Тор. — Но ведь кто-то должен исправить положение?
— Предположим, мы его исправили. С кем будем воевать дальше?
— Есть еще и Второй Материк, — мечтательно улыбнулся Лев. — Там возродится былая слава огров!
Он снова пригладил Норину гриву и пожаловался:
— Вот ведь несчастье: вся моя сила перешла к этим плутовкам — нет бы в мужское потомство… Справишься с ними, парень? Если на брачном ложе ты так же хорош, как в бою, я подарю тебе всех! А потом, может, и свой гарем завещаю.
— Я могу приступать? — усмехнулся рыцарь. — С кого начать?
— С меня! — потребовала Нора. — Остальными займешься после — если сможешь.
— Погодите немного, — хмыкнув, сказал Тор. — Так ты согласен?
— На что? — удивился Горн. — Войти в ваш прайд? Охотно. Подправить вам породу? С превеликим удовольствием!.. Но ведь ничего другого вы мне пока не предложили. Или вы действительно полагаете, что вызвать Уна на единоборство — реально?
— У нас есть цель. Ты согласен ей служить?
— Допустим. Но как?
— Пути мы тебе укажем.
— «Мы»? — ухватился рыцарь. — Я-то полагал, будто в прайде Львов все решает великий Тор.
— В прайде — может быть. Однако в таком деле без союзников не обойтись.
— А про них мелкой сошке, вроде меня, знать не положено, верно? — Горн понимающе осклабился. — Честно сказать, светлейший, в таком деле я не доверился бы никому с репутацией менее кристальной, чем у вас: слишком велико бывает искушение избавиться от исполнителей!.. Если я правильно понял Нору, вы рассчитываете с моей помощью похитить Божественную? Что же, я могу это устроить, однако, как люди разумные, вы должны понимать, что без своих Хранителей, а главное — вычислителя, богиня немногого стоит. Надеюсь, по крайней мере поддержкой Хранителей вы заручились?
— А ты, Страж, действительно умник, — задумчиво произнес Тор. — Может, это и к лучшему? Только не вздумай хитрить и со мной!
— От вас зависит. Пока вам не взбредет в голову меня подставить…
— Слова Тора с тебя довольно?
— Вполне.
— Тогда можешь приступать… И запомни! — Глава поднял огромный палец. — Никто не должен знать о твоей связи с нами. С Норой будешь встречаться, сколько пожелаешь, но — скрытно. Женой она станет тебе позже, когда докажешь свою преданность прайду.
С усмешкой он оглядел молодых людей и добавил поощрительно:
— Больше отвлекать вас не буду — ступайте!
Рыцарь тут же сграбастал Нору в охапку, вместе со всеми ее мехами, и по сумеречному извилистому коридору понес в знакомую комнату с водопадом. Смеясь, девушка пыталась вырваться, но только распаляла обоих все сильней, так что Горн даже слегка обеспокоился подступающим неистовством: не разразилось бы оно прежде, чем они успеют уединиться. Но еще раньше навстречу им вынесло из-за поворота троицу кряжистых Львов, из которых один оказался глубоким стариком, на удивление бодрым, с благообразным и суровым лицом истого праведника. (Странным образом он даже походил на Главу Тора, хотя сильно уступал тому по части величественности.) Двое же других интереса не представляли: здоровенные молодые верзилы, самодовольные и туповатые. Однако при виде их Нора мгновенно потухла, затем снова попробовала опустить ноги на пол, и теперь Горн не стал ей препятствовать.
— Это и есть тот самый Кон, — шепнул он девушке на ухо, — пресловутый блюститель породы?
Молча она кивнула, так и застыв — с опущенной головой, и даже слегка присела, чтобы скрыть под шубой босые ноги, — впрочем, судя по брезгливой гримасе Кона, тот успел их разглядеть.
— Замечательно, — процедил он, останавливаясь перед застигнутой парочкой, — превосходно!.. Чужаки уже разгуливают по родовому блоку Львов, как по собственному, да еще забавляются с нашими дочерьми!
— С племянницами, — чуть слышно поправила Нора, — внучатыми.
— Я в широком смысле! — гневно рявкнул старец. — Клянусь пращурами, что происходит здесь с тобой и другими? Только я добился от Тора запрета на посещение Дворца, как тамошние нравы сами стали проникать сюда через все щели!..
— Может, стоит замуровать окна? — участливо предложил Горн. — А на дверях поставить этих красавцев? — он кивнул на мордастых здоровяков, скучающе переминавшихся за спиной Кона. — Только очень уж они молоды, а ведь столичные красотки, сами знаете, — такие бесстыдницы, совратят и святого… А что, если их оскопить?
Нора тихонько фыркнула и еще ниже наклонила голову, пряча лицо. Зато охранники разом подобрались, выжидательно уставясь на Горна.
— Дожили, — горестно произнес старик. — В собственном блоке уже не укрыться от оскорблений чужаков!
— В широком смысле? — осведомился Горн. — В самом деле, дружище, стоит ли так переживать из-за ерунды — смотрите на вещи шире!.. Вы ведь один здесь представляете старейшин? Где вам тогда углядеть за всеми!.. Тут уж остается либо набрать сюда побольше стариков, либо вовсе убираться из Столицы.
— Лжешь, инородец! — распаляясь, вскричал Кон. — В нашем прайде вдоволь и молодых, не затронутых скверной. Только… — С усилием он оборвал себя, негодующе запыхтев.
— Только проку от них в серьезных делах немного, верно? — продолжил за него Горн. — А ведь так хочется подобраться к верховной власти поближе, хотя бы и вослед Тору. Вот и приходится терпеть его своеволие, и близость Столицы, и эти беспутные вечеринки, переполненные чужаками, и даже меня — эдакого нахала… — Он благодушно хохотнул. — А как приятно было бы во славу чистоты породы спустить на меня своих волкодавов, а заодно и ослушницу Нору поучить хорошим манерам — а, старина?.. Только предупреждаю: я ведь и в самом деле чужак здесь, и ваши святыни для меня — пустой звук, а потому я переломаю кости любому, кто попытается наехать на меня или мою подружку. Ну, есть желающие?
— Не хватало, чтобы я позволил инородцу затеять потасовку внутри блока Львов, — надменно откликнулся Кон. — Здесь тебе не городские улицы!.. Но вот Нора сейчас пойдет с нами, иначе потом сильно пожалеет.
Недолго поколебавшись, девушка с покорным вздохом шагнула было вперед, но в тот же миг Горн опустил ей на плечо тяжелую ладонь.
— Считайте, я захватил Нору в плен, — объявил он. — Это ведь снимает с нее ответственность?
— Так это что, объявление войны?
— Всего лишь необходимая самооборона. А если уж вам так невтерпеж, то объявляйте войну сразу Тору — правда, у вас против него и рост пониже, и грива пожиже…
— Превосходно, — зловеще заворчал Кон опять, — замечательно, великолепно… Вот уже чужеродец стравливает между собой Главу и Совет. А чего ждать дальше? Забвения традиций, упадка нравов, гибели породы — чего? Да минует нас судьба Тигров и послужит предостережением!
— А чего — Тигры? — с ленивой ухмылкой возразил Горн. — Между прочим, ушлые ребята были — куда там Львам. А вашими стараниями, Кон, в прайде скоро не на кого будет глаз положить, кроме разве самого Тора да нескольких его отпрысков. И что проку тогда в чистоте породы?
— Да кто ты такой, чтобы об этом судить? — гневно вскричал старец. — Сам-то, видно, из столь захудалого рода, что даже стыдно назваться!
— А хоть бы я был и вовсе беспороден, — небрежно предположил Горн. — Что с того? В чем меня сможет обойти любой из ваших чистокровок? Ну объясните, Кон, — может, и вправду я чего не понимаю.
— Всемогущие Духи! — провозгласил старейшина. — Да, невежда, это сами Духи разделили нас на породы и наказали сохранять их до скончания времен!.. Какие еще нужны доводы?
— А-а… — разочарованно протянул Горн. — Духи… Тогда здесь и спорить не о чем, верно? — Одним движением он усадил безучастную девушку себе на плечо, будто законную добычу, и посоветовал — уже всей троице: — Впредь лучше бы вам не попадаться мне на глаза. Вы мне больше не интересны, а с такими я иногда бываю оч-чень раздражителен — упаси вас Ю!..
Расправив плечи, он «мастондом» тронулся на Львов, и тем поневоле пришлось посторониться. Кажется, они очень удивились, однако промолчали: нюх на опасность их вовремя предостерег. И только когда ошарашенную троицу скрыл поворот, Нора позволила себе немного расслабиться.
— Ты сумасшедший! — шепнула она своему носильщику. — Разве так можно с Коном?
— Да, — с сожалением подтвердил Горн, — лучше бы я его зашиб — как бы ненароком.
— Что ты говоришь, глупый, подумай!..
— Вот и у меня та же слабость: не поднимается рука на стариков, — вздохнул Страж. — Но помяни мое слово, Нора, этот замшелый пень еще себя покажет. Чтоб ему… С такого настроя сбил!
— Как раз это — дело поправимое. — Внезапно распахнув шубку, Нора перемахнула голой ногой через его голову. — Чувствуешь: я еще не остыла!
— Да уж, — согласился Горн, — по этой части у нас с тобой проблем не возникнет.
Он и в самом деле ощущал затылком и шеей достаточно, чтобы надолго забыть о прочем.
— Знаешь, — неожиданно сообщила девушка, — в прежние времена каждому Вождю полагался собственный верховой крог — так вот, я всем крогам на свете предпочла бы тебя.
— Это потому, что я не кусаюсь, — объяснил Горн. — Да и бегаю, пожалуй, быстрее.
— Дурень! — засмеялась Львица. — Просто на тебе я готова скакать и днем, и ночью!..
— Действительно, — усмехнулся он, — этого никакой крог не выдержит.
Коридор наконец завершился небольшой, едва приметной дверью, и Нора поспешно пригнулась к самой голове Горна, чтоб не ушибиться о притолоку. А он, едва успев прикрыть за собой дверь, сразу принялся срывать с себя доспехи. Затем бережно снял с плеч притихшую девушку, уже дрожавшую от сладостных предвкушений, и разложил посреди пушистого ковра, приготовившись истязать ее долго и всячески, пока сама не запросит пощады.
Глава 3
Дворец и Храм
1
— Что вы намерены предпринять?
Беглец вскинул голову — быстро, слишком быстро! — и улыбнулся приклеенной улыбкой.
— Собирать информацию, — ответил он размеренным, бесцветным голосом. — Искать центр. Уничтожить его.
— Понятно, — со вздохом сказал хозяин и растер худые щеки. — Так я и предполагал.
— Что вам не нравится?
— У вас ничтожно мало шансов. И потом, — повернувшись к пульту, хозяин щелкнул переключателем, — это уже было.
Одна из стен растаяла, превратившись в экран. Беглец увидел громадную, до горизонта, плантацию, на которой, вдоль натянутых проводов, слаженно трудились сотни полуголых людей в рабошлемах. У беглеца знакомо стиснуло сердце — от ужаса и ненависти. Зачем ему это показывают? Разве мало было…
Четкий режим работы на плантации внезапно нарушился. Люди выпрямлялись, растерянно озирались, бессмысленно двигали руками, ногами. Через минуту растерянность сменилась яростью, людская лавина накатилась на цепь сторожевиков. Те встретили ее выстрелами, кося первые ряды. В воздухе замелькали лопаты — множество, сотни. Уцелевшие Псы побежали, рабы настигали их, прыгали на спины, крушили кулаками, жадно хватали оружие…
И вдруг над долиной разнесся чудовищный вой. Из торчащей посреди плантации трубы вырвалось огромное облако тяжелого фиолетового газа, накрыло восставших. И все исчезло.
— Их отравили? — беглец с трудом разжал сведенные судорогой челюсти.
— Ну зачем же? Просто усыпили. Аварию устранили, газ откачали, и все покатилось по прежней колее.
— Это диверсия?
— Возможно. — Хозяин погасил экран. — Но обратите внимание, как безупречно организована эта исполинская система. Все производство через многочисленные подстанции подчинено электронному Координатору. В свою очередь тот программируется Советом Избранных на основе директив императора и Откровений Божественной. Да, разумеется, можно уничтожить Координатор, и это внесет некоторый разлад в экономику, однако электронные Управители всех уровней обладают известной автономией и производственный процесс не прервется. Авария же в первичном звене вызовет немедленное срабатывание блока защиты — в его эффективности вы только что могли убедиться. А на крайний случай в Империи достаточно войск, чтобы подавить любой локальный бунт.
— Хорошо, — беглец заговорил прежним бесцветным голосом, — что вы мне предлагаете?
— Затаиться. Ну да… Вас снабдят всеми необходимыми документами, убедительной биографией, и вы начнете новую жизнь. Искать вас не станут, поверьте. Процент беглецов ничтожно мал, и власти предпочитают на них не давить.
— Почему?
— Лучше не доводить людей до отчаяния, иначе они могут сделаться опасными.
— Но меня-то искать будут. Я убежал не с плантации.
— Мы это учтем.
Читать бесплатно другие книги:
