Молодильные яблоки Мансуров Дмитрий

С той поры любой, косо посмотревший на «выбившегося в люди» крестьянского сына, рисковал получить по шее. Кто рукой, а кто и топором: отец — жесткий человек и в подобных делах не мелочится.

Советник Александр, тезка отца, не имел ничего против Мартина и с иронией отвечал редким жалобщикам на несправедливость этого назначения:

— Царь высочайшим повелением призвал его из грязи в князи, а ты смеешь выступать против мудрых указаний его величества? Да ты знаешь, что с тобой после этого сделают? Смотри сюда! — Советник закатывал глаза и высовывал язык набок, убедительно показывая висельника. Жалобщики застывали с приоткрытыми ртами. — Строго между нами: царь ищет, кого спустить из князей в грязь. Он хочет соблюсти закон равновесия в приводе. Ты намекни ему о назначении Мартина, и он поймет, что искомый противовес стоит перед ним! Ты согласишься стать гирькой-противовесом ради сохранения вселенской гармонии и порядка?

— Но… — заикался было жалобщик. — Я думаю…

— Думаешь? Чего тут думать — действовать надо! — расплывался в улыбке советник. Он вставал из-за рабочего стола, подходил к жалобщику и по-отечески хлопал его по плечу: — С удовольствием помогу тебе в этом серьезном и крайне ответственном деле!

— Но я еще не додумал до конца!..

— Десяти лет в тихой и охраняемой камере Башни Заключенных хватит?

— Еще как! — отвечал испуганный жалобщик, немедленно бледнея или краснея — кому как нравилось. — То есть, я уже… Что тут думать? Указы царя-батюшки пересмотру не подлежат, потому как справедливы и точны!

— Правильно мыслишь! — добродушно улыбался советник. — А теперь иди и радуйся жизни. Это приказ! И поверь мне, это хороший приказ, а его нарушение карается ссылкой или смертной казнью. Не подведи себя! — Советник делал эффектную паузу и деловым тоном добавлял: — Да, и вот еще что: не хлопай дверью. Она едва держится после того, как ты рывком ее открыл, выдернув почти все гвозди из петель!

Обескураженный жалобщик покидал кабинет спиной вперед, тихо закрывал за собой дверь и уходил прочь, бурча под нос что-то неразборчивое, а хитрый советник добродушно посмеивался.

Вот так Мартин и совмещал приятное с полезным: службу и дружбу. Много чего мы с ним успели сделать за прошедшие годы: я был горазд на шутки и розыгрыши, да и Мартин не уступал с фантазиями. Нам не единожды попало бы за это, кабы не старшие братья, постоянно нас выгораживавшие: они были самыми благодарными зрителями наших проделок. С того времени мы с братьями выросли и стали больше ругаться, но до сих пор делали это несерьезно, просто подлавливая друг друга на разных мелочах и наблюдая, кто и как выйдет из создавшегося положения.

Теперь пришло время для серьезных дел.

Вечером, когда Мартин явился в беседку, я рассказал ему о предстоящем походе и подробно объяснил, что мне светит в связи с заданием отца: на поиски яблок в лучшем случае уйдет несколько недель, если не месяцев. В худшем — я потрачу много лет, ведь поиски придется начать с чистого листа. Отец и сам толком ничего не знает. Слухи, домыслы — это все, что есть в его распоряжении. Ни одного конкретного факта, максимум — воспоминания через тридцать седьмые руки, туманные записи в старинных дневниках. С тем же успехом я могу сказать, что где-то далеко под землей зарыт небывалый клад, и отправить по указанному адресу отряд стражи с лопатами. Уверен, что больше я этих стражников не увижу.

— Пойдешь со мной? — спросил я.

Мы хоть и давние друзья и Мартин — мой слуга, но у него есть любимая девушка. А будет ли она ждать его столько времени — больший вопрос: у нас нет ясных перспектив на возвращение в родные края. Путешествие может оказаться в одну сторону.

— Спрашиваешь! — воскликнул Мартин, не раздумывая. — Пропустить такое?! Да разве я похож на сумасшедшего? И потом, я и себе припасу немного яблок.

— Ты же не ешь яблок, — напомнил я.

— Такие съем! — возразил он. — Ты только представь: нам придется идти по миру…

— Стоп-стоп-стоп! — перебил я. Мартину в бытность простым крестьянином пришлось бы выполнить именно то, что он сказал, но царевич идти по миру не имеет морального права. — Нам придется путешествовать по свету! А идти по миру — это нечто иное, в мои планы не входящее. И потом, для чего тебе молодильные яблоки — желаешь быть слугой у моих праправнуков?

— Не придирайся к словам, жадный аристократ! — рыкнул Мартин. — А вдруг нас не будет много лет? Я вернусь домой, когда волосы покроются благородной сединой, войду в дом, и что? Увижу Анюту-старушку с чугунной сковородкой в руках, которой она шлепнет меня по голове в отместку за десятилетия ожидания моего возвращения?

— Хм, — неопределенно высказался я. Мартин на фантазию никогда не жаловался и при желании вышибал слезу из самого толстокожего человека. Но здесь, похоже, ситуация на самом деле прогнозируемая. Он и рта не успеет раскрыть, как случится гулкое столкновение чугуна с его головой.

— А я ей в ответ, — продолжал Мартин, — скушай молодильное яблочко!

— В ответ? — переспросил я. — Можешь мне не верить, но после удара сковородкой ты скажешь в ответ совершенно другое! Если вообще что-нибудь скажешь.

— Я заранее надену ведро на голову, — уточнил Мартин, — а потом войду и предложу яблоко. Она съест его, помолодеет и…

— …и пойдет искать молодого жениха! — не сдержался я. — А тебе все равно сковородкой достанется.

— Почему?

— Чтобы годы ожидания ради свершения мести не прошли впустую!

— Ради такого яблочка я готова забыть что угодно! — раздался сверху девичий голосок. Мы вздрогнули от неожиданности и подняли головы. С крыши беседки на нас смотрел а Анюта. В ее руке было яблоко, которым она целилась в Мартина. — Я и ему разрешу откусить половину.

— Привет, Анюта! — поздоровался я.

— Ты что там делаешь?! — воскликнул Мартин. — Спускайся немедленно, а то упадешь!

— Как ты проскочила мимо охраны? — спросил я. — Они новенькие, о тебе еще не знают.

— Я рассказала им о своей роли в судьбе Мартина, и они меня сразу же пропустили. Даже автограф попросили!

— Автограф? — переспросил я. — Для чего им твой крестик?

— Между прочим, я умею читать и писать! — воскликнула Анюта.

— Я знаю, — улыбнулся я: кто, по-вашему, обучал ее грамоте? — Но когда-то ты именно так и подписывалась, помнишь?

— Погоди, Иван, — перебил Мартин. — Анюта, тебе от родителей влетит!

— В честь чего? — удивилась девушка. — Лови! Мартин поймал знакомую котомку.

— Я им сказала, что пойду за тобой хоть на край света! Вот!

Мартин разинул рот.

— И почему ты сказала это именно сейчас? — недоуменно спросил он.

— Мы немного поругались… — смутилась Анюта. — Из-за тебя поругались, между прочим!

— Я же ничего не делал…

— Вот из-за этого и поругались!

— То есть? — У меня возникло такое чувство, будто не улавливаю причинно-следственной связи в происходящих событиях. Срочно требовались подробности.

— Родители сказали: если Мартин работает во дворце, то почему вместо больших денег приносит исключительно большие яблоки? Выходи, говорят, за него замуж, и пусть нас обеспечивает!

— Прямо так и сказали?

— Угу, — кивнула Анюта.

— А при чем здесь они? — не понял Мартин. — Я же не смогу содержать всех твоих родственников, соседей и их друзей. — Потрясенный, он присел на краешек скамейки.

Известие о том, что хитрые родственники Анюты успели составить план использования его жалованья в личных целях, поразило даже меня.

— Что ты ответила? — спросил я. — Согласилась стать дояркой его кошелька?

— Фу, царевич, какой ты грубый! — нахмурилась Анюта. — Я поругалась с ними и ушла. Теперь у меня нет дома. Я пошла по миру.

— Ты не по миру пошла, а с ума спрыгнула! — воскликнул я. — Немедленно возвращайся домой! Родители не могут от тебя вот так взять и отказаться.

— Очень даже могут! — возразила она. — Я не родная дочь, а приемная. Не приношу деньги — зачем такая нужна?

— Я хорошо знаю их характеры, — заметил Мартин. — Мордобой помог бы стать им человечнее, но до их мозгов и кулаками не достучишься!

— Для таких случаев у нас есть палач с топором! — сухо сказал я.

— Не надо палача, — попросила Анюта, — Они все-таки меня растили. Пусть живут, но я не желаю их больше видеть! Лучше скажите: вы куда-то уходите? Возьмите меня с собой!

— С какой стати?

— А куда еще податься бездомной девушке?

Я призадумался: в путешествии, которое характеризуется фразой «пойди туда, не знаю куда», большое количество участников на руку не играет. Мартин, видимо, подумал о том же и отрицательно покачал головой.

— Ты обещал обо мне заботиться! — строго заявила Анюта. — Помнишь, говорил об этом в деревне?

Мартин глубоко вздохнул:

— Как я могу о тебе заботиться, если не знаю, сумею ли позаботиться о себе?

— Ты хочешь от меня сбежать?! — Анюта запустила яблоком в Мартина. Оно ударилось о его лоб и отскочило в темноту. Мартин возмущенно вскрикнул. — В такой момент?! Да я тебе в жизни не прощу!

— Анюта, ты должна вернуться домой! — приказал я. — Я дам тебе денег на покупку нового домика, в котором ты и будешь ждать возвращения Мартина.

— Не пойдет! — уперлась эта девчонка. — Я не должностное лицо, и меня так просто не подкупить. Без него я не вернусь в деревню!

Она спустилась с крыши на землю. Я задумчиво жевал нижнюю губу и постукивал пальцами по скамейке.

— Он обещал, что мы будем вместе, значит, будем! — твердо заявила Анюта. И глядя на нее, я понял, что от своих слов она не откажется. — Если вы меня не возьмете, я разболтаю о том, что вы ищете молодильные яблоки, и завтра по вашим следам отправится целое царство!

— Ну ты и шантажистка! — воскликнул я. — Послушай, Анюта, сколько тебе лет?

— Восемнадцать! — гордо ответила она. — Я уже взрослая и могу делать все, что захочу.

— В первый раз вижу, как девушки добавляют себе возраст. — Я погрузился в раздумья.

— Что значит «добавляют»? — не поняла она. — Мне на самом деле…

— Не важно. Давно ты там сидишь? — Я поднял сброшенную котомку. Анюта устроилась рядышком с Мартином, который сидел за столом, подперев щеку ладонью, и страдальчески смотрел на мир вокруг.

— Давно, — честно призналась девушка. — Я сидела здесь, услышала ваши голоса и решила, что надо спрятаться, а то вы, чего доброго, ругаться начнете, научите меня плохим словам и нехорошим манерам!

— Правильно решила, — ответил Мартин. — А почему передумала? Так и пряталась бы, пока мы не ушли.

— А потом сколько лет ждать твоего возвращения? — воскликнула Анюта. — Нет уж! Мы вместе отправимся в путешествие, или я расскажу о яблоках всему городу!

— Полегче на поворотах! — чуть повысил я голос. — Здесь я главный, а не ты!

— А я расскажу о яблоках.

— А я прикажу посадить тебя под домашний арест до нашего возвращения!

— А я сбегу!

— Ладно, говори, — сдался я. — Тебе станет легче, если люди поголовно сорвутся на поиски, а ты останешься в царстве одна-одинешенька?

— Я пойду с ними! И мы с Мартином все равно будем вместе путешествовать.

— Так, стоп! — не выдержал я. Искать яблоки толпой в несколько тысяч человек — это явный перебор. Не ровен час, соседи решат, что на них войной идут! — Ответь мне на один вопрос, Анюта: кто из нас царевич?

— Конечно ты! — Девушка округлила глаза. — Разве кто-то сомневается? Но я все равно вас догоню.

— Не выйдет: нас уже и след простынет. — Я положил котомку на стол и начал развязывать тугие узлы.

Анюта закусила нижнюю губу и посмотрела на меня виноватым взглядом.

— Что это ты взяла? — строго спросил я, заглянув в котомку. — Мы едем в долгое путешествие, а не на прогулку по летнему саду. Утверждать не буду, но там по случаю и убить могут! А если ты берешь с собой брелки, побрякушки и зеркальца, то в нашем походе тебе делать нечего!

— Когда я собиралась, то не знала о вашем путешествии… Так вы решились взять меня с собой?! — взвизгнула Анюта от восторга. — А зеркальце, оно и вам не помешает. Вот станете в пути грязными, как сви… — она оборвала себя на полуслове и заменила одно слово другим, но смысл остался тем же, — …как хрюшки, и не увидите этого!

— Он мне расскажет, если что, — я показал рукой на Мартина. — А я скажу ему. И без зеркал обойдемся.

Я передвинул котомку к девушке. Анюта неторопливо развязала последний узелок. Цветастый прямоугольник ткани разлегся на столике смятыми краями, и нашим взорам предстала одна из самых необычных походных вещей, виденных за мою недолгую жизнь: насколько я понимаю, до сего вечера еще никто не догадался брать такое в дальние края.

Мы с Мартином посмотрели друг на друга, еще раз глянули на девичий багаж и одновременно уставились на смущенно улыбнувшуюся девушку.

— Я вижу то, что я вижу, или оно грезится? — спросил я на всякий случай.

— Мне оно тоже грезится, — крякнул в смущении Мартин. — Это тебе зачем?!

— Присоединяюсь к вопросу, — кивнул я. — Сделай милость, ответь: для чего тебе в походе тряпичная кукла? Ты с ума сошла, да? Немедленно собирайся и иди выбирать место для нового дома, где вы будете жить!

Анюта схватила куклу и прижала ее к груди. Мартин принялся увещевать упрямую подружку.

— Анечка! Иван возьмет кучу стрел, лук, меч, метательные ножи, и я не уверен, что этого хватит. А если мы погибнем?

— Это не простая кукла! — воскликнула девушка.

— Где-то я уже слышал похожее… — пробормотал я. Лицо отца стало перед мысленным взором во всей красе. Сверкающая корона, как обычно, и в воображении слепила глаза. — Она золотая внутри?

— Она волшебная!

— Да ну?! — изумился Мартин.

— В обычной крестьянской семье? — переспросил я. — Волшебная кукла?

— Наверное, она гладит, стирает и мусор убирает! — Оказывается, сарказма у Мартина тоже хватает. Не ожидал. — У нас боевой поход. Чем она поможет?

Кукла шевельнулась и повернула голову на полоборота. Ее рисованные на обычной холщовой ткани глаза моргнули, и прочерченная угольком полоска рта раскрылась. Оттуда высунулся розовый язычок.

— Вы всё сказали? — строгим голосом спросила она.

Мартин остолбенел. Наверное, я тоже. Не помню.

— Всё, — коротко ответил он, не в силах оторвать глаз от куклы.

— Вот и ладушки! Зовите меня Юлька. — Она повернула голову так, как ей и полагалось быть, а улыбающаяся Анюта с видом победителя оглядела наши растерянные лица и тоже показала язык.

— Чтоб мне провалиться! — вымолвил Мартин. — Она говорящая!

— Анюта, нам на самом деле будет трудно, — сказал я. — Ты уверена, что сумеешь перенести трудности похода?

Не успели уйти, а уже сталкиваемся с разными чудесами. Может, не стоит никуда ходить, а молодильные яблоки сами к нам прикатятся, раз пошла такая пьянка?

— Я сумела перенести приемных родителей, а это трудности не из простых! Я не буду обузой в походе, не переживайте за меня.

— Только вовремя кормите, поите и спать укладывайте, — добавила кукла.

— Юлька! — воскликнула Анюта.

— Молчу, молчу…

Я решил удостовериться, что она не испугается, и вдохновенно рассказал о грядущих трудностях, вкладывая в россказни всю свою фантазию. Я пользовался словами, как красками, создавая живописное и потрясающее размахом эпическое полотно, и под конец импровизированного выступления Анюта и Мартин сидели с раскрытыми от удивления ртами и остекленевшими глазами. Кукла безмолвствовала, не подавая признаков жизни. А когда я произнес финальное слово, наступила долгая тишина. Слушатели молчали, до глубины души потрясенные моими фантазиями, и стало ясно, что во мне пропадает гениальный рассказчик.

Анюта очнулась первой.

— Потрясающе! — восторженно выдохнула она. — Я хочу видеть эти чудеса собственными глазами. Делайте со мной что хотите, но вы должны… нет, вы обязаны взять меня с собой! А то я умру от тоски и отчаяния, потому что никогда не увижу это великолепие наяву.

— Мартин! — окликнул я друга. Тот явно не желал возвращаться из описанного мира фантазий и грез. — Ты чего размечтался? Мы же это все наяву увидим, если не окочуримся в пути.

— Так вы меня возьмете, — повторила Анюта, — или оставите одну в родном краю, обреченную на нищенское существование и прозябание? Я достал из кошелька монетку.

— Предоставим это дело судьбе, — предложил я. — Как она покажет, так и будет. Говори, что выбираешь? Заодно проверим, счастливая ли у тебя судьба.

— Если хочешь, чтобы я померла, не повидав красот мира, так и скажи!

— Напомнишь мне об этом, когда устанешь от дальних странствий. Что выбираешь?

— Орел!

Золотая монетка взлетела вверх, вращаясь, зависла на секунду и устремилась вниз. Упала на деревянный стол и ловко вклинилась ребром меж двух досок.

Намертво. Почти.

— Нет, я так не играю! — буркнул я, стукнув по столу кулаком. — Судьба не знает, как поступить?!

— Я же говорила, что последнее слово за тобой, — излишне вежливо произнесла Анюта. — Ты царевич или так, погулять вышел?

— Одно другому не мешает.

— Тогда решай! — напирала она. — Ведь ты умный, правда?

Мартин закашлялся.

— Анюта, из тебя выйдет отличная придворная дама, — почти искренне ответил я. — Так и быть, уговорила!

— Значит, в путь? — Анюта затаила дыхание.

— И чем быстрее, тем лучше, — нарочито мрачным тоном сказал я. — А то передумаю!

Глава 2

СОН

Скажу вам по секрету, я впечатлительный человек, как бы это ни скрывал от придворных. Иногда за день набирается столько впечатлений, что последующей ночью обязательно приснится сумасшедшая история.

Так случилось и в этот раз. События недавнего прошлого перемешались между собой в запутанный клубок и явились всем скопом в мир сновидений. В цветной и настолько приближенный к реальности сон, что казалось, будто я на самом деле там нахожусь.

Я стоял в тронном зале, и усталый отец укоризненно поглядывал в мою сторону и тяжело вздыхал.

— Из-за твоей медлительности, Иван, я не доживу до того дня, когда мне привезут молодильное яблоко! Для чего? — трагически вопрошал он, воздевая руки к расписанному абстрактными узорами потолку, — Для чего я сажал по всему царству тысячи яблонь? Кто, кроме меня, приглядит за ними? Кто будет гонять нерасторопных садовников? Учти, Иван, придет моя смерть, пока ты будешь бродить в неведомых краях, и не видать тогда тебе престола, как своего затылка! А новое поколение срубит яблони, высушит их и пустит на дрова, и вся моя жизнь пойдет прахом!

— Новые вырастут…

— Кто их сажать будет? Это тебе не вишни, которые руби не руби, все равно вылезут, пока корни не уничтожишь. Это редкие сорта яблонь, за ними тщательный уход положен!

— А я говорил, я говорил, — выглядывал из-за трона советник, — виноград надо было сажать — из него получается такое вкусное…

— Уймись, алкоголик! — рявкал царь, недовольный тем, что его перебили. — Иди, сын, и без яблок не возвращайся!

— Так я уже еду, — отвечал я, — Давно в пути!

— Как это в пути, если ты стоишь передо мной?! — возмущался отец.

И я, понимая, что потерял много времени, торопливо побежал к выходу. Выскочил на улицу и обомлел: меж двумя башенками на веревках висел огромный транспарант с надписью: «Иван-царевич едет за молодильными яблоками! Желающим получить яблоко немедленно обратиться лично к нему! Торопитесь, прием заявок ограничен!»

— Ну, Анюта, погоди! — пробормотал я злобно. — Рассказала все-таки!

И когда успела, если мы взяли ее в поход? Кстати, а где Мартин? Куда они подевались? Я же точно помню, что мы пустились в путь… В чем дело?

Я опустил глаза с небес на землю и похолодел: перед дворцом яблоку упасть негде! Подданные стоят плотной стеной, заискивающе улыбаются и теребят в руках бумажки с заказами на яблоки: себе, жене и детям, бабушке из соседнего царства, и «А нет ли там старящих яблок для злых родственников?»

— Дамы и господа! — воскликнул я, старательно приглаживая вставшие дыбом волосы. Народ взирал на меня с неподдельным вниманием. Отец не добился бы подобного к себе отношения, даже сказав, что дарит подданным по мешку денег: ему не поверили бы. Да и не наберется у него столько… мешков. — Экспедиция долгая и трудная, за каждое яблоко предстоит заплатить его владельцам по сто золотых монет. У меня нет столько денег, прошу поддержки! От ваших вкладов в наше общее дело зависит, доберусь ли я до сада и сумею ли собрать и привезти яблоки в целости и сохранности.

Улыбки померкли, но после моей убедительной речи горожане не решились признаться, что хотели заполучить яблоки на халяву. С криками: «Мы сейчас, только за деньгами сбегаем!» — толпа рассеялась по домам и не показывала носа до тех пор, пока я не ускакал из города. Расчет на скупость горожан оказался верным: сто монет придется отдать здесь и сейчас, а долголетие будет там и потом. Если будет.

Я скакал по степи до позднего вечера, пока не перестал видеть путь. Но только решил отдохнуть, как в пасмурном небе загорелась яркая звезда. Землю осветило призрачным желтым светом, а звезда выросла и превратилась в большую тарелку на тонких ножках-подставках. Я подождал, пока рядом приземлятся большая вилка и ложка, но так и не дождался. Как не дождался великана, которому эта тарелка предназначалась. По объему — в ней супа тонн пятнадцать, мне за целую жизнь не осилить.

Но оказалось, что внутри нет никакого супа: часть тарелки открылась, выдвинулась темная лесенка, и по ней спустился невысокий зеленый человек. Метра полтора ростом, не больше. Худой и тощий. Сразу видно, что пришелец, потому что у ангелов крылья растут. Мне в детстве говорили, что инопланетяне есть, даже рисунки показывали, но именитые профессора в столице уверенно доказали, что никаких пришельцев не существует: на самом деле это обычные водяные-лешие, бабки-ёжки разные и прочие Змеи Горынычи. Вот бы сюда этих профессоров — посмотреть на зеленокожего. И пусть они опровергнут его существование.

Одного боюсь: после этой встречи придется переписывать историю человечества, а маститые профессора этого не допустят. Куда проще придушить этого пришельца, чтобы не портил симпатичную картину мироздания. А тарелку увезти в болотные топи — оттуда еще ничего не всплывало.

— Слышь, царевич, — сказал пришелец на чистом русском языке, отвлекая меня от раздумий относительно его будущего. — Это правда, что ты едешь за молодильными яблоками?

— А ты откуда узнал?! — Я понимаю, что слухами земля полнится, но пришелец-то на небе живет! Какая сорока ему новости на хвосте принесла?!

— Кто-то сложил из хвороста большие буквы и поджег их, — пояснил пришелец. — О твоем походе даже на Марсе знают: через телескопы надпись увидели и расшифровали!

— Что?! — испуганно выдохнул я. — Так вам тоже яблоки надо? Сами добывайте!

— Ты не понял. — Пришелец вытянул руки с раскрытыми ладонями, желая меня успокоить. — Дело в том, что я представитель компании по производству омолаживающих кремов и мне жизненно необходимо уничтожить молодильные яблоки до того, как наша фирма откроет на Земле представительство.

— Это еще зачем? — не понял я.

— Как «зачем»? — С точки зрения пришельца, я сказал невероятную глупость. — Люди съедят яблоки и помолодеют, а мы окажемся в пролете! Мы разоримся, не успев наладить собственное дело на вашей планете. Я не могу этого позволить, это геноцид инопланетных торговцев, запрещенный межпланетной конвенцией! Вы не имеете права мешать развитию межпланетной торговли!

Из вышесказанного я понял далеко не все, но общий смысл уловить исхитрился.

— А почему люди должны использовать то, что нравится вам, а не то, что нравится им?

— Странный вопрос! — воскликнул пришелец. — А наши прибыли?

— Куда прибыли? — не понял я. Пришелец обожает говорить загадками. Может, и впрямь легче его придушить, а тарелку — в воду? — Когда?

— Чего?

— Я хочу сказать…

— Стоп, у меня идея! — остановился пришелец. — Поскольку я не могу противостоять процессу, я должен его возглавить!

Он выхватил какую-то загогулину, обозвал ее пистолетом и направил на меня. Интересное оружие у пришельцев, мелкое, не то что наши лук и стрелы. Узнать бы еще, как оно стреляет.

— Извини, приятель, но я объявляю монополию на продажу молодильных яблок на всей территории Земли!

— А при чем здесь я? — неподдельно изумился я, — Я же их не выращиваю, а еду добывать!

— Так ты рядовой снабженец, а не производитель? — дошло до пришельца. — Я тут распинаюсь, время теряю, а он, оказывается, банальный посредник! Скорее говори мне адрес сада, где растут молодильные яблоки, и я исчезну, словно меня и не было никогда.

— Где-то там, — неопределенно махнул я рукой. — За горизонтом.

— Врешь!

— Еще чего?! — оскорбился я. — Ты видишь яблони перед горизонтом?

Пришелец посмотрел по сторонам.

— Нет, — коротко ответил он.

— Я тоже. Значит, яблоки растут за линией горизонта, именно там ты их и найдешь.

— Знаешь что?

— Нет. А что я должен знать?

— Если ты меня обманываешь, — произнес пришелец набившую оскомину фразу, — то…

Он нажал на крючок, торчавший снизу пистолета, из ствола вырвался тонкий огонек.

— Что за… — Пришелец уставился на пистолет в полном изумлении. — Какая сволочь подсунула мне пистолет-зажигалку вместо настоящего?

Я недоуменно приподнял брови и огляделся — никаких разрушений. Похоже, эта маленькая штучка — пистолет? — еще и стреляет незаметно. Нет, что ни говори, а лук намного лучше. Но зачем-то эти пистолеты все-таки делают. Не для того ведь, чтобы выставить их владельца полным идиотом, в самом деле? Или именно для этого?

— И что дальше? — поинтересовался я.

— Ничего особенного, — ответил он, пряча пистолет и быстро возвращаясь в тарелку. — В глаз получишь! Скачи домой и бери большой кошелек! Когда я заполучу молодильные яблоки, они сильно вырастут в цене, так что… Сам понимаешь: рыночная экономика. Кто смел, тот и съел!

И улетел.

Бродить по белу свету пришлось долго, до самого посинения — в фигуральном смысле. А когда я натолкнулся на сад с молодильными яблонями, то обнаружил, что перед входом стоит знакомая летающая тарелка и не менее знакомый пришелец окружает сад высоченным каменным забором, устанавливая по периметру гору невиданного оружия. На вид — те же пистолеты, только побольше.

«Штурмом не взять, — подумал я, постучав по кладке. — Придется обращаться напрямую».

На стук сквозь крохотное отверстие в заборе выглянул пришелец.

— Явился-таки! — хмуро сказал он, рассматривая мои пустые руки. — Без денег. Я же сказал: бесплатных яблок не видать! Или ты при деньгах? Не молчи, давай их скорее!

— Сначала покажи яблоки.

— Сначала покажи деньги!

— Почем просишь?

— Тысяча золотых за яблоко, — осклабился пришелец, — дешевле не найдешь!

Ничего себе! Да за такую цену полтора города купить можно!

— Сам ешь! — бросил я. — Я дальше поехал! Пришелец поменялся в лице.

— Как это «дальше»? — пролепетал он. — Я не ослышался?

— Нет, — подтвердил я, — у тебя отличный слух. Удачи тебе, торговец! Мне пора!

— Стой-стой-стой-стой-стой!.. — затараторил пришелец. — У вас есть другие сады с молодильными яблоками?

— Нет, всего один, — честно сказал я. Хотя откуда мне знать, сколько их по белу свету растет? — Но это не тот сад.

Страницы: «« « 12345678 » ... »»