Молодильные яблоки Мансуров Дмитрий

Глава 3

ТРОЕЛЬГА

Проснулся я из-за того, что кто-то непочтительно тряс меня за плечо. Конечно, если трясти почтительно, то меня ни за что не разбудишь, но все-таки…

— Подъем, царевич, рассвет на дворе! Хватит смотреть идиотские сны, — тормошил меня Мартин. — Нам в путь пора, за молодильными яблоками!

— Опять? — спросонья пробормотал я. — Три тысячи лет управлять королевством — и снова за яблоками?!

— Иван, не сходи с ума, тебе всего двадцать! Солнце, едва поднявшееся над землей, освещало усыпанную капельками росы траву. Несколько дней пути в выбранном наугад направлении прошли без особых приключений. Я с уважением отметил, что Анюта уверенно держится в седле, особенно когда лошадь стоит на месте. Скакать что было мочи я не торопился: мы ничего не знали о месте, где растут молодильные яблоки. Путь после долгих раздумий был выбран строго на юг: чтобы солнце утром не светило в глаза. Шансов на удачное завершение поисков было мало, но не меньше, чем при выборе дороги в любом другом направлении.

Просто именно в той стороне находился город Троельга с библиотекой, в которой хранились тысячи книг со всего света. Там я и намеревался поискать сведения о молодильных яблоках. В нашей библиотеке книг тоже хватало, но в основном были труды об обычных яблоках, яблонях и всем, что с ними связано, начиная от названий удобрений для лучшего роста деревьев и заканчивая кулинарными рецептами. И при таком богатстве информации ни единого слова о молодильном сорте. Даже в разделе детских сказок.

Обидно, но что делать? Будь в наших книгах хоть одно упоминание о подобных яблоках, они давно росли бы в царском саду, находясь под неусыпным наблюдением и охраной.

— А кто такая Альбина? — полюбопытствовал Мартин, протягивая мне руку и помогая встать на ноги. — Я прежде такого имени не слышал! Тайная любовь, да?

У меня округлились глаза, и ставшие навязчивыми мысли о молодильных яблоках быстро улетучились. Сон предстал в памяти во всей красе. Похоже, я начинаю сильно нервничать из-за этих сказочных фруктов.

— С чего ты взял? Не знаю я никакой Альбины!

— Ты во сне разговаривал, — пояснил Мартин. — Назвал это имя. То есть сначала ты говорил о каком-то пришельце из другого мира, а потом сказал, что полетел к Альбине свататься.

— Мама родная!.. — Я поежился от утренней свежести. Догорающий костер уже не мог хорошо обогреть, а солнце еще не поднялось так высоко, чтобы припекать. — Никогда не думал, что разговариваю во сне. Вражеские шпионы должны быть мною довольны. Что я еще сказал?

— Ничего особенного, — пожал плечами Мартин. — Я думаю, тебе кошмар приснился, ты о каких-то мешках яблок говорил и причитал, что не под силу унести их за один раз.

— Ты не поверишь, — сказал я, — но мне снилось, что на Марсе живут зеленые человечки! Они перемещаются в летающих тарелках и всем предлагают купить какой-то крем для омоложения.

Мартин удрученно вздохнул и подбросил в костер охапку хвороста. Ослабевшие язычки пламени азартно бросились поглощать сухие ветки. Стало заметно теплее.

— Сдается мне, — Мартин зевнул: почувствовав тепло, организм потребовал продолжения сновидений, — что тебе вредно спать. За еретические сны у нас могут запросто сжечь на костре. Чтобы дурь из головы вылетела.

— И не говори!

Нечисть у нас признают, но поверить в то, что на небе тоже есть люди, — никогда: как там можно жить и при этом не упасть на землю?

Глаза слипались, но спать уже не хотелось. Я привычно настраивался на то, что утро пройдет в пустых переживаниях из-за реалистичности сегодняшнего сна. Такое случалось не в первый раз, и я никак не мог понять, как относиться к подобным сновидениям.

Во дворце говорили разное. Советник утверждал, что не стоит обращать внимания — такие сны бывают у каждого впечатлительного человека. И лучше всего никому о них не говорить, иначе хитроумные подданные используют мою впечатлительность в корыстных целях. А звездочет, наоборот, просил подробно записать приснившееся, намереваясь сверить данные с расположением звезд.

Он был уверен, что звезды влияют именно на сны, а не на жизнь человека. За что был официально исключен из царской партии астрологов и основал оппозицию правящему астрологическому режиму. Я обожал слушать их длительные споры. Понимаешь, что это полный идиотизм, но захватывает. Помню, особенно меня поразил отвлеченный спор о максимально возможном количестве ангелов, способных уместиться на кончике иголки. Выкладки, математические формулы, теософические высказывания — так и хотелось им сказать: «Срочно копать огороды, срочно!»

— Откуда они только берутся, эти сны? — риторически спросил я.

Мартин лег на свое место.

— Перебей этот сон другим.

— А если новый окажется еще хлеще?

— Ну… никогда больше не спи!

— Еще чего! — возмутился я. — Из-за одного кошмара лишать себя сна до самой смерти?

— А что такого? — Мартин заразительно зевнул. — Будешь нас каждую ночь охранять, а мы за тебя спать будем.

— Делать мне больше нечего!

— Слушай, Иван, я тут подумал грешным делом: а вдруг над твоим отцом пошутили? — Мартин снова зевнул.

Издевается или на самом деле не выспался?

— То есть?

— Представь, что никаких яблок и в помине нет! Так, оригинальный розыгрыш.

Хм… Умеет человек с раннего утра настроение испортить.

— Вряд ли! — не согласился я. — Над отцом шутить — надо обладать безмерной храбростью и топоронепробиваемой шеей.

— А кто признается, что пошутил? — возразил Мартин. — Царю что — он перепоручил нам это дело и ждет у моря погоды как ни в чем не бывало. А нам эта шутка выйдет боком: так и будем странствовать по свету до самой смерти!

Я отрицательно покачал головой. Мартину дозволено говорить все, что на языке вертится, но иногда он выдает такое, что хоть стой, хоть падай.

— Слушай, а может, и правда есть на свете пришельцы? — лирически спросил я. — Поймаем одного, и пусть нас на тарелке по земле прокатит, всяко быстрее яблоки найдем. Или убедимся, что их не существует, и пойдем тому шутнику морду бить!

— Спать! Срочно спать! — приказал Мартин. — И только попробуй еще раз увидеть сны о зеленых человечках. Лично там появлюсь и надаю всем по разноцветным шеям!

— Тебе легко говорить…

— А кому сейчас тяжело? — Мартин замолчал и нахмурился, стараясь понять, что именно он сказал не так. Вроде все на месте, но звучит как-то неправильно. — В смысле: а кому сейчас легко?

Анюта зашевелилась под покрывалом и сонно пробормотала:

— Мальчики, хорош спорить! Что у нас на завтрак?

— Лапша на уши, — сказал Мартин. — Много лапши, с добавкой!

— Опять? — Анюта открыла глаза. — Не хочу лапшу, надоело! Хочу что-нибудь вкусное! Чья очередь сегодня кулинарить?

Я лег на бок и укрылся одеялом.

— Я позавчера еду ловил, бегал за ней по лесам, по полям. Хватит с меня! Теперь ваша очередь.

— А я вчера за ней же бегал! — подхватил Мартин. — Все равно убежала, зараза такая! Значит, на сегодня остались только ты и кукла.

Анюта приподнялась, окончательно проснувшись. Утренний ветерок после теплого покрывала оказался неожиданно холодным, и она поежилась. По коже побежали мурашки.

— Как вам не стыдно отправлять меня на охоту! — с укором сказала она. — Я и лук-то в руках никогда не держала.

— Возьми чеснок, — предложил Мартин.

— Вампиров настрелять, что ли? — не поняла Анюта. — А разве они вкусные?

— Надо попробовать… — глубокомысленно заявил Мартин. — А то всё они нас… Несправедливо!

Он подхватил камешек и легонько бросил его в котомку.

— А вообще, — добавил он, — у одного из нас есть волшебная кукла, пусть она и охотится.

— Я вам наохочусь! — недовольным голосом прорычала кукла. — На дождевых червячков — почище любой лапши будет. На вид — та же лапша, только мясная.

— А еще жаркое из комаров приготовишь, да? — отозвался Мартин. — Вроде как мелкая дичь.

— Могу! А что такого? — кивнула кукла. — Живцом будешь?

Я досчитал до трех, рывком отбросил покрывало и схватил лук и стрелы.

— Придется мне идти на охоту! Сразу было ясно, что никому из вас не совладать с дичью.

— Между прочим, я охочусь не хуже тебя, и ты это знаешь! — возразил возмущенный Мартин.

— Знаю, — согласился я, протягивая ему лук со стрелами. — Значит, вызвался показать, на что годен? Держи! Двух зайцев нам, думаю, хватит. Удачной охоты!

Я снова лег, а Мартину пришлось задуматься над тем, что под руку говорить о своем мастерстве и умении больше не стоит — мигом запрягут, опомниться не успеешь.

— Хитер, Иван, хитер! — одобрительно прокомментировала кукла.

— Я пойду за хворостом, — сказал я. — Высыпайтесь, кто еще спит, скоро отправимся в путь. Поблизости город Троельга — к обеду доберемся. Если повезет, узнаем у них насчет молодильных яблок. Предупреждаю заранее: тому, кто хоть раз скажет слово «молодильное», от меня здорово влетит!

— Никаких проблем: молчим как рыбы!..

Охота оказалась удачной — Мартин подстрелил двух гусей и сумел убежать от их разгневанного хозяина, рыбачившего неподалеку. Пришлось горе-охотнику ради успокоения рассерженного птицевода-рыболова — он слишком метко кидался камнями — бросить золотую монету из личных запасов, тем самым поменяв гнев на милость и ругань на приглашение заходить пострелять гусей завтра и послезавтра. Мартин кивнул, прокричал в ответ что-то вроде «Ага, ладно!» и, не останавливаясь, побежал к месту привала.

Легче было купить гусей, не устраивая экстремального шоу, но Мартин боялся, что Анюта заподозрит его в обмане: он не раз клялся в том, что является отличным стрелком. А так все довольны, и гуси подстрелены. Подумаешь, домашние! На них не написано…

Пока мы завтракали, я успел заприметить среди высокой травы рыжую мордочку лисенка, привлеченного аппетитным запахом жареного гуся. Звереныш боролся с искушением подойти поближе и желанием спрятаться от двуногих, приносящих беды и неприятности. Золотая середина между первым и вторым желаниями проходила метрах в пятнадцати от нас, ближе подходить лисенок опасался.

— Оставьте зверю что-нибудь, — попросила Анюта.

— Потроха заберет! — буркнул Мартин. — Нечего привыкать к человеческой пище — вырастет, у охотников на привале отбирать станет. Куда это годится?

— Они его застрелят!

— Вот именно! Кстати, тебе не надо воротник на зиму?

— Мартин!..

— Ну и мерзни тогда! Крылышко будешь?

— Давай. — Анюта протянула руку.

— Горячее! — предупредил Мартин и передал крылышко.

— Кис-кис-кис! — подозвала лисенка Анюта, — Лови!

Крылышко полетело в сторону лисенка. Тот, не будь дураком, подхватил подарок и мигом скрылся в кустах.

— «Кис-кис», — задумчиво повторил Мартин. — Ты знаешь, что только что смертельно оскорбила собачий род, позвав его представителя на ненавистном им кошачьем языке?

— Он еще маленький и не разбирается в инозвериных языках! — возразила упрямая девчонка.

Мартин принялся что-то объяснять и втолковывать, Анюта запротестовала в ответ, а я молча и уверенно доедал гуся. Не хотят есть — не надо, мне больше достанется.

Минут через десять они опомнились, и доесть гуся в одиночку мне не удалось, хотя я очень старался. Ничего, в следующий раз они сначала поедят и уже потом начнут спорить. Так и буду учить их этикету, пока суть да дело. Почему бы и нет?..

Сытые и довольные, мы приближались к городу.

— Почему твои братья не поехали вместе с нами? — спросила Анюта.

Я пожал плечами:

— Они себе на уме и сами знают, где искать и кого спрашивать. Это я скрупулезно собираю сведения, а братья предпочитают брать нахрапом.

— У них хорошо получается, они удачливые! — поддакнул Мартин.

— Каждый из нас поехал туда, куда посчитал нужным. — Я указал на восток. — Никита сказал, что направится в ту сторону, но он настолько хитрый, что может сказать одно, а сделать другое. Афанасий, тот и вовсе никому ничего не сказал, уехал молча. Мы одни задержались и потеряли немного времени.

— Какая, в сущности, разница? Днем раньше, днем позже: яблоки неизвестно где, и мы можем первыми их найти.

— А разве скучно просто бродить по свету? — спросила Анюта. — Мир посмотрим, побываем в дальних краях, увидим много интересного. Мартин, слышишь, это наше досвадебное путешествие, и проводник у нас — настоящий царевич! Сказать кому — не поверят!

Мартин хмыкнул.

— Это ты оригинально завернула, — похвалил я, — досвадебное путешествие! Можно сказать, пыльцовый месяц!

— Ты о чем? — не сообразил Мартин.

— Сам догадайся, — предложил я. — Анюта, расскажи, как у тебя появилась волшебная кукла? Три дня обещаешь и все никак не соберешься с мыслями.

— Это давняя история.

— Это ты говорила. А что дальше?

— Я точно не помню…

— Не уверена — не рассказывай! — подала голос кукла.

— Тогда ты расскажи, — предложил Мартин. — У тебя память получше будет и язык хорошо подвешен: такое иногда ляпнешь, что не знаешь, как реагировать!

— Ну ладно, деточки, — ласковым голосом произнесла кукла, — я расскажу вам сказочку о том, как девочка Анюта смастерила куклу Юльку и так сжала ее в своих объятиях, что та не выдержала и заговорила человеческим голосом.

Анюта хихикнула.

— Нет, народ, с вами каши не сваришь, только съешь! — сказал я. — Анют, а как соседи на Юльку реагировали? Наверняка заходили полюбоваться?

— Не угадал, царевич! — Кукла засмеялась негромко и беззлобно. — Никто не знал о моих способностях. Кроме вас и моего создателя, никто не знает о том, что я пахарь, жнец и на дуде игрец!

— Знаешь, кукла, — я взял ее в руку, — я вижу, ты шибко умная и хитрая. Почему не пошла во дворец, а стала жить у крестьянки? У нас таких, как ты, тоже любят!

На этот раз кукла захохотала громко и обидно:

— Царевич, ты в своем уме или оставил его на время путешествия? Ваши вельможи при виде тряпичной куклы носы отворотят и глаза закроют, чтобы не видеть такое убожество. Им нужна фарфоровая статуэтка с позолотой, чтоб стоила полцарства, — вот тогда они с большим удовольствием протянут свои жадные ручонки. А так у вас и без меня чудес хватает!

От шагавших по полю лошадей во все стороны прыгали десятки кузнечиков. Мимо то и дело проносились пчелы, и воинствующие осы летели в атаку на неведомых нам врагов. Бесконечное поле уходило далеко за горизонт и скрывалось за дальними холмами. А прямо по курсу стоял город с белокаменными стенами. От мирной картины хотелось радоваться жизни и позабыть обо всех проблемах. Я так и сделал бы, если б не данное слово отыскать и привезти молодильные яблоки.

— О чем задумался? — услышал я далекий голос Мартина. Он выразительно всматривался в даль, как будто видел там что-то грациозное и величественное. Например, свое светлое будущее. — Мы почти приехали.

Я показал стражникам у ворот фамильный медальон, и мы проехали в город, не заплатив ни единой монетки: а какой в этом смысл, если налоги идут прямиком в царскую казну, откуда я получаю деньги на собственные нужды. Получится бесполезный круговорот монет в природе.

— Здесь находится величайшая библиотека тридевятого царства! — пояснил я, на время став гидом нашей маленькой компании. Анюта в Троельге не была ни разу, Мартин был давным-давно, а прошлое куклы покрыто таким мраком, что она сама не помнит, где была и что делала. Может быть, она и была здесь, но задолго до того, как попала в руки Анюты. Как-нибудь выпытаю, сколько лет нашей Юльке на самом деле. — Потратим всего один день…

— Неделю… месяц… — эхом отозвалась вредная кукла. Я подумал о том, что она не только много знает, но и болтает куда больше положенного, — …год.

— Если повезет, мы наткнемся на упоминание о людях, которые жили больше двухсот лет. Вот и выясним, прожили они столько по собственному хотению или им помогли некие фрукты.

— Люди могут прожить по собственной воле и побольше двухсот лет! — возразила неугомонная кукла, на всякий случай не высовываясь из котомки. — Делать по утрам зарядку, например… Слушай, царевич, предложи царю: пусть каждое утро бегает вокруг дворца. Много не надо, два круга за уши хватит! Составь комплекс физических упражнений и скажи, что яблоки — это метафора. Что они кончились, в конце концов, и что теперь вместо них выдают спортивные рекомендации.

— Вот сама и скажешь!

А она юмористка: отец сначала заставит придворных бегать вокруг дворца, чтобы убедиться в правдивости написанного. И после недели утренних пробегов помолодевшие и посвежевшие подданные, на всякий случай хватаясь за поясницы и осторожно ступая натертыми до мозолей ногами, бросят все силы на поиски облагодетельствовавшего их человека. Уйти живым от них не удастся — форму они приобретут будь здоров! Оставить вместо себя куклу как главного загонщика — так ее попросту не заметят. Эта хитрюга будет молчать в тряпочку и делать вид, что она самая обыкновенная игрушка.

— Знаешь, я напишу в завещании положить тебя о мне в могилу.

— Да брось, царевич! Ни у кого на твое убийство сил не останется, — усмехнулась кукла. — Уж я-то знаю, кто на что горазд. С одних графов полторы тонны жира стечет, пока они пробегут от крыльца до поворота. А сделают круг — и небо вокруг, а сзади заветные крылья! И арфа в руках, по желанию. И ютом, цари не прислушиваются к советам говорящих кукол.

— А ты проверяла?

— Нет. А давай вернемся и я поговорю с царем! — предложила кукла.

— Бесполезно! Он побежит за врачами, потому что решит, что сошел с ума. Лучше я заброшу тебя во дворец к своим врагам, — предложил я, — и ты основательно уменьшишь их количество добрыми и заботливыми советами на все случаи жизни.

— Какой ты кровожадный, царевич! — ехидно проворковала кукла.

— Я?!

— Кажись, приехали, — прервал наш интересный эазговор Мартин.

Мы остановились перед огромным зданием с греческими колоннами, по верху которого позолоченными буквами было написано: «Библиотека». Пожилой троельжанин с длинной бородой стоял у входа и смотрел в нашу сторону с большим интересом. Возможно, решал: слезем ли мы с коней или заедем внутрь прямо на них, никого не утруждая охраной дорогих скакунов.

— Кукла, тебе сторожить! — приказал Мартин. Он спрыгнул с лошади и помог спуститься Анюте. — А мы пойдем книги смотреть.

— Картинки, что ли, разглядывать будешь? — буркнула кукла. — Сам сторожи, а я буду переводить древние тексты на современный язык! Смотреть картинки — много ума не требуется.

— Ты не поднимешь ни одну книгу.

— Зато коней удержу за уздечки — как пить дать!

— Хорошо, — кивнул Мартин, — Иван, прикажи скакунам охранять куклу.

— Все вместе пойдем, — решил я, — а лошадки сами за себя постоят.

Кукла захихикала:

— Левая продаст правую, правая продаст левую, обе продадут центральную, потом сбегут, поделят денежки на троих и накупят себе отборного овса лет на двести вперед.

— Неплохая идея, между прочим! — согласился я, подводя лошадей к коновязи под широким навесом. Здесь уже скучали шесть пропыленных скакунов, три осла и — большая редкость в наших краях — один двугорбый верблюд.

— Знаете, чем мне нравятся ослы? — спросила кукла, с умилением разглядывая длинноухого упрямца. — Тем, что их невозможно украсть. Их и с места-то сдвинуть сложно.

— Да ну? — удивилась Анюта.

— Истинная правда! А знаете, почему так? — Кукла перешла на заговорщицкий шепот: — Строго между нами: это из-за того, что ослы на самом деле — двухсотлетние зайцы! Они все повидали в жизни, им свет не мил, вот и не желают никуда идти! А теперь тайна: поскольку они живут много лет, то там, где находится много ослов, мы и найдем молодильные яблоки! Улавливаете?

Мартин и Анюта посмотрели на дремлющего ослика уже в свете полученных знаний. Уши у него на самом деле напоминали заячьи, но насчет всего остального Мартин сильно сомневался: а где заячий хвост? И копыта — не похоже на отросшие за двести лет когти…

— Юлька… — сквозь зубы выговорил он, — хохмить изволишь?

В ответ кукла заразительно захихикала.

Старичок увидел, что мы поднимаемся по широким ступенькам, вышел навстречу и перегородил путь. Ветер шевелил его роскошные седые волосы, и просторная накидка трепетала на ветру. Мне показалось, что сейчас он вытянет руку в нашу сторону и величественным голосом произнесет:

— Заклинаю вас, путники!

Но старичок не вытянул руки, и голос его оказался вполне обычным. Как и прозвучавшая деловитым тоном фраза:

— Неграмотные есть? Мы остановились.

— А что случилось? — поинтересовался я. — Надо пройти предварительную проверку?

— Или у вас книги без картинок? — забеспокоился Мартин.

Старичок прокашлялся.

— Наша библиотека огромна, уважаемые путники! В ней легко заблудиться среди высоких стеллажей с тысячами древних и новых томов, собранных со всего света. У нас всюду написано, в какую сторону следует идти, чтобы попасть к выходу или нужным книгам. А посмотреть картинки вы можете в соседнем здании: там располагается галерея живописи и скульптуры. У них собраны…

— Вообще-то мы к вам, — уточнил я.

— Это радует! — кивнул старичок. — Позвольте представиться: я — Либрослав, библиотекарь. Прошу любить и жаловать!

— Вы стоите здесь ради того, чтобы каждому встречному-поперечному задавать вопрос о грамотности? — удивилась Анюта.

— Что поделать, юная красавица, — устало вздохнул Либрослав. — После того как сто шестьдесят пять лет назад в дальней части библиотеки обнаружили скелет заблудившегося посетителя, мы решили перестраховаться.

— Вы серьезно? — Мое воображение нарисовало безрадостную картину: ползущий на коленях уставший читатель в лохмотьях дрожащим голосом жалобно бормочет что-то вроде «ау, есть кто живой?» И не слышит ответа, а молчаливые тома человеческой мудрости не могут помочь остро нуждающемуся в информации человеку.

— Насчет перестраховки — да! — ответил Либрослав.

— А насчет заблудив… — я не договорил. — Понятно, на глупые вопросы не отвечаете. Мы войдем?

— Видите ли, в чем дело, уважаемые господа и сударыня, — извиняющимся тоном сказал Либрослав, — как я уже говорил: библиотека огромна, а у нас маленький персонал. Поэтому каждый посетитель должен сделать маленькое доброе дело…

— Перевести старушку через улицу? — тихо спросила кукла.

— Что, простите? — не расслышал Либрослав. Я недоуменно пожал плечами, делая вид, что и сам не расслышал.

— Это кто-то там сказал! — Мартин махнул рукой в сторону улицы.

— Да? — засомневался Либрослав. — Не похоже. Впрочем, не важно… Наш персонал не успевает следить за порядком, и мы ввели правило: читатели обязаны поддерживать порядок в библиотеке собственными силами, делая маленькое дело ради ее пользы. Она должна быть в отличном состоянии не только сейчас, но и через сто, и через двести лет!

— Это правило обязательно для всех?

— Без исключения!

— Ладно, если у вас есть книги о чудесах света, то мы готовы сделать что-нибудь хорошее. — Прямиком спрашивать о молодильных яблоках я не стал.

— Чудненько! — Довольный старичок потер руки и предложил пройти за ним. — Пока вы будете смело делать дело по вашему выбору, мои помощники соберут книги интересующей вас тематики и сложат их стопочкой в читальном зале. Я вижу, вы приехали не просто листать древние фолианты, ваши глаза светятся жаждой знаний, и я готов поделиться всем, что у нас есть на тему чудес. Идемте, дама и господа, я провожу вас в книжную сокровищницу царства!

Библиотека на самом деле оказалась огромной. Сотни стеллажей с книгами, свитками, сложенными в несколько раз большими листами — все это было собрано практически со всего мира и рассортировано по жанрам и авторам. Древние философы, фантазеры, историки внесли свой вклад в науку и литературу в виде печатных знаков, и библиотекарь тщательно следил за тем, чтобы следы не заносило песками времен.

— Иван, мы не опоздаем? — задумчиво спросил Мартин, когда мы по просьбе библиотекаря присели на длинную деревянную скамейку дожидаться задания. Сделанная из цельного ствола многовекового дерева, скамейка обладала двумя весьма полезными качествами: ее невозможно было сломать и еше менее возможно украсть. Ее и сюда-то заносили человек тридцать, не меньше. — Столько книг! Их пересмотреть — тысячи лет не хватит!

Либрослав забежал в подсобное помещение и долго там грохотал, поминутно выглядывая и говоря извиняющимся тоном: