Гарри Поттер и узник Азкабана Роулинг Джоан Кэтлин
— Положим её сюда, Гарри, — он разместил метлу в центре стола, позаботившись о том, чтобы было видно название. Вскоре начал подходить народ от столов «Хуффльпуффа» и «Равенкло» — взглянуть. Седрик Диггори поздравил Гарри с такой великолепной заменой его «Нимбусу», а подруга Перси, Пенелопа Кристаллуотер, благоговейно спросила, можно ли ей подержать «Всполох».
— Смотри, Пенни, без подрывной деятельности! — шутливо ворчал Перси, пока она внимательно изучала метлу. — Мы с Пенелопой заключили пари, чей колледж выиграет, — поведал он всей команде, — на десять галлеонов! Пенелопа положила «Всполох» на место, поблагодарила Гарри и вернулась к своему столу.
— Гарри, ты уж постарайся выиграть, — лихорадочно зашептал Перси. — А то где я возьму десять галлеонов? Иду, иду, Пенни! — и он бросился к даме сердца, чтобы вместе съесть бутерброды.
— Уверен, что справишься с такой метлой, Поттер? — раздался тягучий, противный голос. С инспекцией прибыл Драко Малфой. За его спиной, как всегда, стояли Краббе и Гойл.
— А как же, — небрежно бросил Гарри.
— У неё так много всяких специальных функций, — сказал Малфой, и его глаза угрожающе блеснули. — Жаль только, парашют не предусмотрен — вдруг опять дементор придёт… Краббе с Гойлом заухмылялись.
— Жаль, что к твоей метле нельзя приделать руки, Малфой, — не остался в долгу Гарри. — Может, они бы поймали Проныру…
Гриффиндорский стол загрохотал от смеха. Бледные глаза Малфоя сузились, и он пошёл прочь. Гриффиндорцы проводили его взглядами. Малфой вернулся к команде «Слизерина», окружившей его и сблизившей головы: без сомнения, они интересовались, действительно ли новая метла Гарри — «Всполох». В четверть одиннадцатого игроки «Гриффиндора» отправились в раздевалку. Погода разительно отличалась от той, которая была во время матча с «Хуффльпуффом». День был ясный, прохладный, дул освежающий ветерок; никаких проблем не предвиделось. Гарри, хотя и нервничал немного, всё-таки ощутил особое счастливое волнение, какое бывало у него только от предвкушения игры в квидиш. За стенами раздевалки было слышно, как стадион заполняется публикой. Гарри снял чёрную школьную робу, вынул из кармана волшебную палочку и сунул её под футболку, поверх которой натянул квидишную форму. Он, конечно, надеялся, что палочка сегодня не понадобится. Вдруг ему стало интересно, здесь ли Люпин, собирается ли он смотреть игру.
— Вы и сами знаете, что должны делать, — сказал Древ на выходе из раздевалки. — Если мы проиграем этот матч, мы выбываем. Поэтому — летайте, как вчера на тренировке, и всё будет в порядке!
Команда вышла на поле под оглушительные овации. Равенкловцы, в голубом, уже выстроились в центре поля. Ищейка, Чу Чэнг, была единственной девочкой в команде, ниже Гарри примерно на голову и к тому же — никакие нервы не помешали ему отметить это — удивительно хорошенькая. Когда команды встали лицом друг к другу позади своих капитанов, она улыбнулась Гарри, и его охватило странное чувство… не имевшее никакого отношения к волнению перед игрой.
— Древ, Дэйвис, обменяйтесь рукопожатиями, — воодушевлённо сказала мадам Самогони, и Древ пожал руку капитану «Равенкло».
— Седлайте мётлы… по моему свистку… три — два — один… Гарри взмыл в воздух. «Всполох» летал быстрее и выше любой другой метлы. Гарри пронёсся над стадионом и сразу же начал искать глазами Проныру, одновременно прислушиваясь к комментариям, которыми сопровождал игру приятель близнецов Ли Джордан.
— Они взлетели! В этой игре большим событием стал «Всполох», на котором за «Гриффиндор» играет Гарри Поттер! Согласно информации каталога «Ваша новая метла», национальная квидишная сборная выбрала для игр мирового чемпионата именно «Всполох»…
— Джордан, будьте любезны всё же сообщать нам изредка, что происходит в воздухе! — прервал панегирики «Всполоху» голос профессора Макгонаголл.
— Вы правы, профессор, я просто решил дать публике кое-какую необходимую информацию — кстати, забыл сказать, «Всполох» оснащён встроенной автотормозной системой и…
— Джордан!
— Всё, всё, профессор, «Гриффиндор» владеет мячом, Кэтти Бэлл летит к кольцам…
Гарри скользнул в противоположном Кэтти направлении. Он зорко следил, не сверкнёт ли где золотая искорка, отметив при этом, что Чу Чэнг следует за ним по пятам. Она безо всякого сомнения прекрасно летала — и поминутно преграждала ему дорогу, заставляя менять направление.
— Покажи ей, как ты умеешь разгоняться! — проорал Фред, просвистев мимо вдогонку за Нападалой, целившем в Алисию. Гарри подтолкнул «Всполох», и кольца «Равенкло» вместе с Чу остались далеко позади. Кэтти забила первый гол, гриффиндорская часть трибун дико взревела, и тут Гарри увидел: Проныра трепыхал крылышками у самой земли, возле одного из ограждений.
Гарри нырнул; Чу заметила это и рванулась за ним — Гарри набирал скорость, и его переполняло радостное возбуждение; подобные стремительные спуски были его коньком, он был всего в десяти футах… Откуда ни возьмись вылетел один из Нападал, посланный Отбивалой из «Равенкло». Гарри резко сменил курс, на какую-то долю дюйма избежал столкновения, и за эти критические секунды Проныра исчез. Болельщики «Гриффиндора» издали разочарованное «Ооооо!». Болельщики «Равенкло» приветствовали своего Отбивалу. Джордж Уэсли в сердцах послал второго Нападалу прямо в того, кому так аплодировали, и бедняге пришлось перевернуться в воздухе, чтобы уклониться от мяча.
— «Гриффиндор» лидирует восемьдесят — ноль, и вы только взгляните, как безупречно двигается «Всполох»! Смотрите, Поттер демонстрирует всё, на что способна его метла — «Комета» Чу ей в подмётки не годится, идеальная балансировка «Всполоха» особенно видна на этих длинных…
— ДЖОРДАН! ВАМ ЧТО, ПЛАТЯТ ЗА РЕКЛАМУ «ВСПОЛОХА»? ВЫ БУДЕТЕ КОММЕНТИРОВАТЬ МАТЧ ИЛИ НЕТ? Команда «Равенкло» постепенно выравнивала позиции; они забили три мяча, так что «Гриффиндор» лидировал с разницей всего лишь в пятьдесят очков — если Чу поймает Проныру раньше Гарри, «Равенкло» выиграет. Гарри скачком опустился ниже, чудом не столкнулся с Охотником «Равенкло» и начал внимательнейшим образом сканировать глазами поле. Вот! Золотой всплеск, трепыхание крошечных крылышек — Проныра кружил возле колец «Гриффиндора»… Гарри, не отрывая глаз от золотой точки, набрал скорость — но именно в этот момент перед ним материализовалась Чу и преградила ему дорогу…
— ГАРРИ, СЕЙЧАС НЕ ВРЕМЯ СТРОИТЬ ИЗ СЕБЯ ДЖЕНТЛЬМЕНА! — раздался рёв Древа, когда Гарри круто изменил курс, чтобы избежать столкновения. — СКИНЬ ЕЁ С МЕТЛЫ, ЕСЛИ НАДО!
Гарри обернулся и на мгновение увидел лицо Чу. Она ухмылялась. Проныра опять исчез. Гарри направил «Всполох» в небо и скоро уже парил в двадцати футах над игрой. Уголком глаза он видел, что Чу не отстаёт от него… Значит, она намерена следить за ним, а не за Пронырой… Ладно… Раз решила летать за ним хвостом, пусть отвечает за последствия своего решения… Он снова нырнул. Чу, предположив, что он заметил Проныру, последовала за ним; Гарри неожиданно вышел из пике; а девочка по инерции полетела вниз; Гарри со скоростью пули взмыл над игрой и тогда увидел его в третий раз — Проныра лениво трепыхался на равенкловском конце поля. Гарри набрал скорость; то же самое, далеко внизу, проделала Чу. Он опережал её, с каждой секундой сокращая расстояние до Проныры — но тут…
— Ой! — крикнула Чу, показывая пальцем. Гарри отвлёкся и посмотрел вниз. Три дементора, три высоченные чёрные фигуры, смотрели вверх из-под капюшонов. Гарри поступил не раздумывая. Сунув руку за пазуху, он мгновенно извлёк палочку и взревел: «Экспекто патронум!»
Нечто бело-серебристое, огромное, вырвалось из кончика палочки. Он знал, что оно выстрелило прямо в дементоров, но не стал останавливаться и смотреть, чем кончится дело. Ощущая необыкновенную ясность мыслей, Гарри сосредоточенно глядел вперёд — он почти у цели. Далеко вперёд вытянув руку, которой продолжал держать палочку, он, хотя и с трудом, но всё-таки сумел обхватить пальцами маленького, сопротивляющегося Проныру. Прозвучал свисток мадам Самогони. Гарри развернулся в воздухе и увидел, что к нему летят шесть малиновых пятен; в следующую секунду его принялись обнимать с такой силой, что чуть не стащили с метлы. Снизу доносился восторженный рёв болельщиков «Гриффиндора».
— Ай да молодец! — вопил Древ.
Алисия, Ангелина и Кэтти целовали Гарри; Фред столь прочувствованно обнимал его за шею, что Гарри боялся, как бы у него не оторвалась голова. Несмотря на полнейшую неразбериху, команда тем не менее умудрилась спуститься на землю. Гарри сошёл с метлы и посмотрел туда, откуда на него неслась толпа гриффиндорцев во главе с Роном. Раньше, чем Гарри успел опомниться, его со всех сторон обступили ополоумевшие от радости болельщики.
— Есть! — орал Рон, выбросив вверх Гаррину руку. — Есть! Есть!
— Отлично сыграл, Гарри! — воскликнул счастливый Перси. — Мне причитаются десять галлеонов! Извини, я должен найти Пенелопу…
— Молодчина, Гарри! — верещал Симус Финниган.
— Вот это я понимаю! — басил Огрид поверх скачущих голов.
— Заступник был что надо, — сказал голос над ухом у Гарри. Гарри обернулся и встретился лицом к лицу с профессором Люпином, потрясённым и обрадованным одновременно.
— Дементоры на меня вообще не подействовали! — в упоении похвастался Гарри. — Я ничего не почувствовал!
— Это оттого, что они — хм — не были дементорами, — ответил Люпин. — Пойди сюда… Он вывел Гарри из толпы и подвёл к месту, откуда был виден край поля.
— Ты здорово напугал Малфоя, — сказал Люпин.
Гарри непонимающе уставился туда, куда показывал Люпин. На земле беспомощной кучей валялись Малфой, Краббе, Гойл и Маркус Флинт, капитан слизеринской команды. Они без особого успеха пытались выпутаться из длинных чёрных ряс с капюшонами. Судя по всему, до падения Малфой стоял на плечах у Гойла. Над копошащимися слизеринцами нависала профессор Макгонаголл, чьё лицо выражало беспредельную ярость.
— Что за подлая шутка! — кричала она. — Низкая, трусливая попытка вывести из игры Ищейку «Гриффиндора»! Всем взыскание, и минус пять баллов со «Слизерина»! Я доложу обо всём профессору Думбльдору, можете не сомневаться! Ах, вот и он, наконец! Если что-то могло внести финальный штрих в блестящую картину гриффиндорской победы, так именно эта сцена.
Рон, с трудом пробравшийся к Гарри, согнулся пополам от смеха, глядя, как барахтается Малфой, не в силах выпутаться из рясы, под которой всё ещё скрывалась голова Гойла.
— Пошли, Гарри! — позвал Джордж. — Устроим пир! В гриффиндорской гостиной!
— Идёт! — отозвался Гарри и, чувствуя себя счастливее, чем когда-либо за последнее время, повёл за собой команду, так и не снявшую малиновой формы, со стадиона к замку.
Можно было подумать, что они уже выиграли квидишный кубок; гулянка продолжалась весь день и плавно перетекла в ночь. Фред с Джорджем исчезли на пару часиков, а потом вернулись с кучей бутылок усладэля и тыквенной шипучки. Ещё они принесли несколько мешков сладостей из «Рахатлукулла».
— Как вам это удалось? — взвизгнула Ангелина Джонсон, когда Джордж начал швырять в толпу мятными жабами.
— С небольшой помощью господ Луни, Червехвоста, Мягколапа и Рогалиса, — прошептал Фред в ухо Гарри.
И всё же, один человек не принимал участия в празднике. Гермиона сидела в уголке и — невероятно! — читала громадную книгу под названием «Повседневная жизнь и общественные устои британских муглов». Гарри отошёл от стола, за которым Фред с Джорджем всё ещё чокались бутылками, и приблизился к ней.
— Ты была на матче? — спросил он.
— Разумеется, была, — не поднимая головы, ответила Гермиона странным, необычно высоким, голосом. — Я очень рада, что мы выиграли, и ты был просто великолепен, но мне нужно прочитать это к понедельнику.
— Да ладно тебе, Гермиона, пойдём, съешь чего-нибудь, — предложил Гарри и оглянулся на Рона — достаточно ли хорошее у него настроение, чтобы зарыть топор войны?
— Не могу, Гарри. Мне нужно прочитать ещё четыреста двадцать две страницы! — в голосе девочки явственно слышалась истерика. — В любом случае… — она тоже взглянула на Рона, — он не хочет, чтобы я была с вами. С этим трудно было спорить — Рон выбрал именно этот момент, чтобы громко сказать:
— Если бы Струпика не сожрали, он съел бы сейчас кусочек мармеладной мухи… Он их так любил…
Гермиона расплакалась. Гарри не успел ни сделать, ни сказать что-либо, а она уже схватила подмышку громадный том, бросилась к лестнице и скрылась из виду.
— Ты что, не можешь оставить её в покое? — тихо укорил Гарри Рона.
— Нет! — отрезал Рон. — Если бы она хотела показать, что сожалеет… но она не умеет признаваться, что неправа. Она продолжает вести себя так, как будто Струпик уехал на каникулы! Вечеринка гриффиндорцев закончилась лишь в час ночи с появлением профессора Макгонаголл в клетчатом халате и сеточкой на волосах. Она велела всем немедленно ложиться спать. Гарри с Роном вскарабкались по лестнице в спальню, не переставая обсуждать матч. Наконец Гарри, измотанный до предела, забрался в постель, тщательно задёрнул шторы, чтобы внутрь не проникали лучи лунного света, лёг и сразу же почувствовал, что погружается в сон… Ему приснилось что-то очень странное. Он шёл по лесу, со «Всполохом» на плече, следуя за чем-то серебристо-белым. Оно юлило впереди меж деревьев, и Гарри лишь изредка видел отблески в листве. Отстать было нельзя, и Гарри постоянно ускорял шаг, но тогда ускорял шаг и тот, кто шёл впереди. Гарри бросился бежать, впереди застучали, набирая скорость, копыта. Он летел со всех ног и слышал перед собой звуки стремительного галопа. Вдруг он выбежал на полянку и….
— ААААААААА! НЕЕЕЕЕЕТ!
Гарри проснулся так внезапно, словно его ударили по лицу. Ничего не понимая в кромешной тьме, он сражался с занавесками. Кругом ощущалось движение. Голос Симуса Финнигана крикнул с другого конца комнаты: «В чём дело?» Гарри показалось, что хлопнула дверь в спальню. Нащупав наконец края штор, он с силой отдёрнул их, а Дин Томас в это же самое время зажёг лампу.
Смертельно напуганный Рон сидел в кровати, шторы с одной стороны были отдёрнуты.
— Блэк! Сириус Блэк! С ножом!
— Что?
— Прямо здесь! Только что! Прорезал занавеску! Разбудил меня!
— А тебе это не приснилось? — спросил Дин.
— Посмотри на занавеску! Говорю вам, он был здесь! Все выбрались из кроватей. Гарри первым оказался у двери, и мальчики помчались вниз по лестнице. Двери открывались им вслед, сонные голоса вопрошали:
— Кто кричал?
— Куда вы? Общую гостиную освещал тусклый умирающий огонь в камине. Кругом валялся мусор, оставшийся после вечеринки. Никого не было.
— Ты уверен, что тебе не приснилось, Рон?
— Да говорю вам, своими глазами видел!
— Что за шум?
— Профессор Макгонаголл велела идти спать! Вниз, запахивая халаты и зевая, спустились некоторые из девочек. Начали спускаться и мальчики.
— Чего, продолжаем? — Фред Уэсли радостно потёр руки.
— Всем вернуться! — в гостиную вбежал Перси, на ходу прикалывая к пижаме значок «Лучший ученик».
— Перси! Сириус Блэк! — слабым голосом пожаловался Рон. — В нашей спальне! С ножом! Он разбудил меня! В гостиной стало очень тихо.
— Чушь какая! — воскликнул испуганный Перси. — Ты слишком много съел на ночь, Рон — тебе приснился кошмар…
— Да говорю тебе…
— Ну-ка, хватит! Вернулась профессор Макгонаголл. Она с шумом захлопнула за собой портрет и гневно оглядела собравшихся.
— Я тоже счастлива, что «Гриффиндор» выиграл матч, но это уже слишком! Перси, от вас я этого не ожидала!
— Я не разрешал им ничего подобного, профессор! — с негодованием отверг обвинения в свой адрес Перси. — Я как раз говорил, чтобы они возвращались в спальни! Моему брату Рону приснился кошмар…
— НИКАКОЙ НЕ КОШМАР! — заорал Рон. — ПРОФЕССОР, Я ПРОСНУЛСЯ, А НАДО МНОЙ СТОЯЛ СИРИУС БЛЭК С НОЖОМ! Профессор Макгонаголл воззрилась на него.
— Не говорите глупостей, Уэсли, каким, скажите на милость, образом Блэк мог пройти через портрет?
— Спросите у него! — Рон трясущимся пальцем указал на спину Сэра Кэдогана. — Спросите, видел ли он… С подозрением уставившись на Рона, профессор Макгонаголл толкнула заднюю часть портрета и вышла наружу. Все остальные слушали, затаив дыхание.
— Сэр Кэдоган, вы впускали в башню какого-нибудь мужчину? Только что?
— Разумеется, милостивая леди! — выкрикнул Сэр Кэдоган. Повисло потрясённое молчание, и снаружи, и внутри гостиной.
— Впускали? — прошептала профессор Макгонаголл. — Но… пароль…
— У него были все пароли! — гордо отрапортовал Сэр Кэдоган. — За целую неделю, миледи! Он зачитал их по бумажке! Профессор Макгонаголл влезла обратно и, белая как мел, встала перед ошеломлёнными детьми.
— Кто из вас, — спросила она дребезжащим голосом, — какой безмерно глупый человек записал пароли этой недели на бумажке, а потом бросил где попало? В полнейшей тишине раздался тишайший сдавленный вскрик. Невилль Лонгботтом, дрожащий от макушки до кончиков шлёпанцев с пушистыми помпонами, медленно поднял вверх руку.
Глава 14. Злей разозлился
Этой ночью в гриффиндорской башне не спал ни один человек. Все ученики колледжа, зная, что замок обыскивают, сидели в общей гостиной и дожидались известия о поимке Блэка. На рассвете пришла профессор Макгонаголл и сообщила, что Блэку снова удалось улизнуть. В течение дня повсюду проводились мероприятия по усилению охраны; профессор Флитвик с помощью большой фотографии обучал входные двери узнавать Сириуса Блэка; Филч носился туда-сюда по коридорам, баррикадируя всё, от крошечных трещинок в стенах до мышиных нор. Сэра Кэдогана уволили. Его портрет отнесли назад на пустынную лестничную площадку седьмого этажа. Вернулась Толстая Тётя. Её весьма профессионально отреставрировали, но бедняжка всё ещё была очень нервна и согласилась взяться за работу лишь при условии, что ей самой дадут охрану. К ней приставили целую бригаду троллей. Они с грозным видом маршировали по коридору, общались между собой при помощи непонятных рыков и постоянно мерялись дубинками. Гарри не мог не обратить внимания, что к статуе одноглазой ведьмы на третьем этаже никакой охраны не приставили. Видимо, Фред с Джорджем были правы: никто, кроме них самих — а теперь ещё и Гарри с Роном и Гермионой — не знал про потайной тоннель.
— Как ты думаешь, надо кому-то сказать? — спросил Гарри у Рона.
— Он ведь проник сюда не через «Рахатлукулл», — отмахнулся Рон. — Мы бы узнали про взлом в кондитерской.
Гарри обрадовался такому ответу. Если бы доступ к статуе одноглазой ведьмы тоже перекрыли, он бы больше не смог попасть в Хогсмёд. Рон сделался знаменитостью. Впервые в жизни на него обращали больше внимания, чем на Гарри, и было видно, что ему это очень даже нравится. Несмотря на пережитое ночью потрясение, Рон с удовольствием давал подробнейшие ответы на вопросы о том, что же всё-таки случилось.
— … я спал, и вдруг слышу треск, знаете, как будто кто-то что-то разрывает на части… Я подумал, что это во сне, понимаете? Но потом я почувствовал сквозняк… и проснулся. Занавески с одной стороны были отдёрнуты… я перевернулся… и увидел, что он завис надо мной… как скелет… с копной немытых волос… а в руках огромный длинный нож, дюймов двенадцать, не меньше… он смотрел на меня, а я смотрел на него… а потом я заорал, а он дал дёру.
— Непонятно, кстати, почему, — добавил Рон вполголоса, после того, как второклассницы, внимавшие этой леденящей душу истории, отошли, — чего ему было убегать?
Гарри этого тоже не понимал. Что могло помешать перепутавшему кровати Блэку прикончить Рона, чтобы не орал, а потом уже отыскать Гарри? Двенадцать лет назад Блэк доказал, что ему не составляет труда убивать невинных людей, а на этот раз перед ним было всего-навсего пять невооружённых мальчишек, причём четверо из них крепко спали.
— Наверное, он подумал, что ты мог кого-нибудь разбудить своим криком, и что поэтому ему будет трудно выбраться из замка, — задумчиво произнёс Гарри. — Ему бы пришлось переубивать весь колледж, чтобы выйти через дыру за портретом… а там ещё и учителя…
Невилль подвергся настоящим гонениям. Профессор Макгонаголл от возмущения лишила его всех дальнейших походов в Хогсмёд, назначила взыскание и запретила кому бы то ни было сообщать ему пароли. Теперь бедный Невилль должен был каждый вечер топтаться снаружи под воинственными взглядами троллей-охранников и ждать, пока кто-нибудь проведёт его в башню. И всё же, ни одно из этих наказаний не шло ни в какое сравнение с тем, что припасла для него родная бабушка. Через два дня после вторжения Блэка она прислала внуку самое худшее, что мог получить к завтраку ученик «Хогварца» — Вопиллер. Утром совы, как обычно, могучим потоком хлынули в Большой зал. Невилль поперхнулся — перед ним села здоровая амбарная сова с малиновым конвертом в клюве. Гарри с Роном, сидевшие напротив, сразу поняли, что это Вопиллер — в прошлом году Рон получил точно такой же от матери.
— Давай действуй, Невилль, — посоветовал Рон.
Невиллю не нужно было повторять дважды. Он схватил конверт и, вытянув его перед собой как бомбу, огромными скачками понёсся из зала. Слизеринцы покатывались со смеху. Было слышно, как Вопиллер взорвался в вестибюле — голос бабушки, стократ усиленный, поносил Невилля за тот позор, которым он покрыл всю семью. Гарри, от большого сочувствия Невиллю, не сразу заметил, что тоже получил письмо. Хедвига привлекла его внимание, больно ущипнув за запястье.
— Ой! А — спасибо, Хедвига.
Пока Хедвига угощалась его кукурузными хлопьями, Гарри вскрыл конверт. Внутри была записка: Дорогие Гарри и Рон! Как насчёт попить со мной чаю сегодня после шести? Я приду за вами в замок. ЖДИТЕ В ВЕСТИБЮЛЕ; ВАМ НЕЛЬЗЯ ВЫХОДИТЬ ОДНИМ. Пока, Огрид
— Он, наверно, хочет узнать про Блэка! — догадался Рон.
Таким образом, в шесть часов пополудни Гарри с Роном вышли из гриффиндорской башни, бегом пробежали мимо троллей-охранников и помчались в вестибюль. Огрид уже дожидался их.
— Как жизнь, Огрид? — крикнул Рон. — Хочешь знать подробности про субботний вечер?
— Да я уж знаю, — отозвался Огрид, пропуская ребят на улицу впереди себя.
— О, — Рон был слегка разочарован.
Войдя в хижину, они первым делом увидели Конькура, растянувшегося на кровати поверх лоскутного одеяла. Огромные крылья были плотно прижаты к телу. Гиппогриф угощался дохлыми хорьками из большой миски. Гарри отвёл взгляд от этого малоприятного зрелища и заметил на дверце шкафа невообразимого размера коричневый ворсистый костюм и чудовищно-уродливый жёлто-оранжевый галстук.
— А это зачем, Огрид? — спросил Гарри.
— На слушанье дела Конькура в комитете по уничтожению опасных созданий, — ответил Огрид. — В эту пятницу. Едем с ним в Лондон. Заказали два места в «ГрандУлёте»… Гарри окатило ужасное чувство вины. Он совершенно забыл про суд над Конькуром. По лицу Рона было видно, что он тоже забыл. Хуже того, они забыли и о своём обещании помочь собрать материалы для защиты; получение «Всполоха» начисто стёрло у них из памяти всё остальное. Огрид налил чаю и предложил булочки с изюмом, но мальчики благоразумно отказались; они уже не раз имели дело с кулинарными творениями Огрида.
— Хочу с вами кой-чего обсудить, — Огрид уселся между ними с необычно серьёзным видом.
— Что? — спросил Гарри.
— Гермиону, — ответил Огрид.
— А что с ней? — спросил Рон.
— Плохо с ней, вот чего. Она с Рождества всё ко мне ходит. Одиноко ей, тоскливо. То вы с ней не разговаривали из-за «Всполоха», теперь — из-за того, что ейный кот…
— … сожрал Струпика! — сердито закончил Рон.
— … повёл себя, как нормальный кот, — уклончиво продолжил Огрид.. — Сколько она у меня тут слёз пролила… Ей сейчас тяжко. Яс'дело, откусила больше, чем может проглотить, все эти уроки да задания… А ведь ещё нашла время помогать мне с Конькуром, представляете? Отыскала всякие полезные вещи… говорит, у него теперь неплохой шанс…
— Огрид, мы тоже должны были помочь, прости… — неловко начал извиняться Гарри.
— Да я вас не виню! — отмахнулся Огрид. — У вас и так забот полон рот! Я ж видал, как ты в квидиш-то тренируешься, и днём, и ночью, кажный Божий день — только, я вот чего хочу сказать — я думал, вы друзей цените поболе мётел или там крыс. Вот и всё. Гарри с Роном обменялись взглядами, им стало неудобно.
— Ужасно она переживала, когда Блэк тебя чуть не прикончил, Рон. У ней сердце-то на месте, у нашей Гермионы, а вы, оба два, с ней не разговариваете…
— Если она выкинет своего кота, я сразу начну с ней разговаривать! — яростно выпалил Рон. — Но она же вцепилась в него, как сумасшедшая, и ничего слышать не хочет!
— Что ж, люди иногда глупят, ежели дело касается до ихних питомцев, — мудро изрёк Огрид. Конькур за его спиной выплюнул на подушку пару хорьковых косточек.
Остаток визита прошёл в обсуждении повысившихся шансов «Гриффиндора» на завоевание квидишного кубка. В девять часов Огрид отвёл мальчиков обратно в замок. Когда они вошли в общую гостиную, то у доски объявлений увидели большую толпу.
— В выходные — Хогсмёд! — выгнув шею, прочитал Рон. — Что скажешь? — добавил он тихо, когда они с Гарри отошли к креслам.
— Ну… Филч не тронул вход в потайной тоннель… — протянул в ответ Гарри, ещё тише.
— Гарри! — раздался голос над правым ухом. Гарри вздрогнул и, оглянувшись, увидел Гермиону. Та, оказывается, сидела сзади за столиком и теперь говорила в проём, который расчистила в загораживающей её книжной стене.
— Гарри, если ты снова пойдёшь в Хогсмёд… я расскажу профессору Макгонаголл про карту! — предупредила Гермиона.
— Она ещё и выступает! — прорычал Рон, не глядя на Гермиону.
— Рон, как ты можешь подбивать его идти туда, после того, как Блэк тебя самого чуть не убил! Я, правда, скажу…
— Значит, теперь ты хочешь, чтобы Гарри исключили! — рассвирепел Рон. — Тебе мало того, что ты уже сделала? Гермиона открыла было рот, но в этот момент Косолапсус с тихим урчанием вспрыгнул ей на колени. Гермиона испуганно посмотрела на Рона, забрала кота и торопливо направилась к своей спальне.
— Ну так что? — Рон обратился к Гарри так, словно никакого перерыва в их беседе не было. — Решайся, в прошлый раз ты толком ничего не увидел! Даже к Зонко не ходил!
В субботу утром Гарри упаковал плащ-невидимку в рюкзак, сунул в карман Карту Мародёра и вместе со всеми спустился к завтраку. За столом он старательно избегал подозрительных взглядов Гермионы, но потом постарался, чтобы она заметила, как он поднимается вверх по мраморной лестнице, в то время как все остальные потянулись к выходу из замка.
— Пока! — крикнул Гарри Рону. — Увидимся, когда вернёшься!
Рон ухмыльнулся и подмигнул. Гарри торопливо прошёл на третий этаж, по дороге доставая из кармана карту. Присев на корточки за статуей одноглазой ведьмы, он разгладил пергамент. По направлению к нему двигалась крошечная точка. Микроскопическая надпись гласила: «Невилль Лонгботтом». Гарри быстро вытащил палочку, пробормотал: «Диссендум!» и бросил рюкзак в статую, но сам пролезть не успел — из-за угола вышел Невилль.
— Гарри! Я и забыл, что ты тоже не ходишь в Хогсмёд!
— Привет, Невилль, — Гарри поспешно отошёл от статуи, запихивая карту в карман.
— Ты что тут делаешь?
— Ничего, — пожал плечами Невилль. — Хочешь поиграть во взрывающиеся хлопушки?
— Э-э-э… не сейчас — я хотел пойти в библиотеку, надо написать сочинение про вампиров для Люпина…
— Я пойду с тобой! — радостно воскликнул Невилль. — Я тоже его ещё не написал!
— Э-э-э… погоди-ка… совсем забыл! Я же закончил его вчера вечером!
— Вот и хорошо, тогда помоги мне! — Невилль вдруг озаботился. — Я совсем не понимаю про чеснок — они что, должны его съесть или… Он осёкся с перепуганным видом, глядя куда-то за спину Гарри. Появился Злей. Невилль быстро спрятался за Гарри.
— И что же мы тут делаем? — Злей остановился и переводил взгляд с одного мальчика на другого. — Странное место для встречи…
Гарри очень обеспокоился, когда чёрные глаза Злея, пробежав по ближним дверям, остановились на статуе.
— Мы не назначали здесь встречу, — сказал Гарри. — Мы просто… тут встретились.
— В самом деле? — поднял брови Злей. — У вас есть привычка, Поттер, появляться в самых странных местах и, как правило, не без причины… Я настаиваю, чтобы вы двое вернулись в гриффиндорскую башню, где вам и надлежит находиться.
Гарри с Невиллем без единого слова возражения отправились в путь. Заворачивая за угол, Гарри оглянулся. Злей водил рукой по голове одноглазой ведьмы, внимательно её изучая.
Гарри удалось избавиться от Невилля у портрета Толстой Тёти. Он сказал пароль, а затем притворился, что забыл сочинение про вампиров в библиотеке, и кинулся назад. Удалившись на безопасное расстояние от троллей-охранников, Гарри достал карту и поднёс её близко к носу. Коридор на третьем этаже опустел. Гарри внимательно изучил карту и увидел, с огромным облегчением, что крошечная точка с пометкой «Злодеус Злей» вернулась в свой кабинет.
Он помчался к одноглазой ведьме, открыл постамент, забрался внутрь и соскользнул вниз, на дно каменного жёлоба, где его дожидался рюкзак. Он стёр изображение с карты и побежал. Гарри, полностью скрытый плащом-невидимкой, вышел из «Рахатлукулла» на яркий солнечный свет и ткнул Рона в спину.
— Это я, — прошептал он.
— Почему так долго? — просипел Рон.
— Там Злей слонялся… Они двинулись по Высокой улице.
— Ты где? — Рон цедил слова, почти не открывая рта. — Ты ещё здесь? Очень странное ощущение…
Они зашли на почту. Чтобы Гарри мог как следует осмотреться, Рон притворился, будто интересуется ценой отправки совы в Египет Биллу. На полках, негромко ухая, сидели совы, штук триста, как минимум; самые разные, от больших серых до совсем малюсеньких («только местная доставка»), которые легко могли бы уместиться у Гарри на ладони. Ребята посетили хохмазин Зонко, до отказа забитый школьниками. Гарри пришлось сильно постараться, чтобы ни на кого не наступить и не вызвать панику. В лавочке продавались всякие прикольные штучки, способные воплотить самые дикие фантазии даже Фреда с Джорджем; Гарри шёпотом отдавал заказы и передал Рону некоторое количество денег из-под плаща. Когда они ушли от Зонко, кошельки их сильно полегчали, зато карманы отяжелели от навозных бомб, леденцов-икунцов, мыла из лягушачьей икры и кусающих за нос чашек. День был очень приятный, дул лёгкий ветерок, поэтому им не захотелось сидеть в помещении. Они прошли мимо «Трёх мётел» и начали взбираться по склону, чтобы посмотреть на Шумной Шалман, самое посещаемое привидениями строение Британии. Оно стояло в стороне от деревни и даже при дневном свете выглядело жутковато из-за заколоченных окон и буйно разросшегося дикого сада.
— Сюда даже привидения из «Хогварца» боятся ходить, — сказал Рон. Они, облокотившись на заборчик, рассматривали Шумной Шалман. — Я спрашивал у Почти Безголового Ника… он говорит, тут живут очень серьёзные ребята. Никто не может проникнуть внутрь. Фред с Джорджем, конечно, пробовали, но все двери сразу сами собой опечатались… Гарри, вспотевший от подъёма, подумывал, не снять ли на пару минут плащ. Вдруг неподалёку послышались голоса. Кто-то взбирался на холм с другой стороны. Через минуту в поле зрения появился Малфой, разумеется, в сопровождении Краббе и Гойла. Малфой как всегда разглагольствовал:
— … папа должен с минуты на минуту прислать сову. Он должен был присутствовать на слушании, чтобы рассказать про мою руку… как я три месяца не мог ею пошевелить… Краббе с Гойлом заухмылялись.
— Хотелось бы послушать, как будет оправдываться это волосатое чучело… «От его никакого вреда, чес'слово.»… всё, этот гиппогриф уже покойник! Малфой вдруг заметил Рона. Его бледное лицо расплылось в зловредной улыбке.
— Ты что здесь делаешь, Уэсли? Малфой взглянул на полуразрушенный дом за спиной у Рона.
— Полагаю, ты был бы счастлив пожить здесь, Уэсли? Мечтаешь о собственной спальне? Говорят, вся ваша семейка спит в одной комнате — это правда? Гарри удержал Рона за робу, чтобы тот не бросился на Малфоя.
— Предоставь это мне, — шепнул он на ухо другу. Такую блестящую возможность было бы грешно упустить. Гарри осторожно прокрался за спину к Малфою, нагнулся и зачерпнул с земли пригоршню грязи.
— Мы только что обсуждали твоего дружка Огрида, — сказал Малфой Рону. — Пытались себе представить, как он будет оправдываться перед комитетом по уничтожению опасных созданий. Как ты думаешь, он будет плакать, когда его любимому гиппогрифу отрубят…
ШМЯК. Голова Малфоя непроизвольно подалась вперёд, когда глина влепилась ему в затылок; с платиновых волос потекли грязные потоки.
— Что за?… Рону пришлось схватиться за ограду, чтобы не упасть, он хохотал как безумный. Малфой, Краббе и Гойл синхронно развернулись на месте и тупо уставились в пространство. Малфой при этом пытался вытереть голову.
— Что это было? Кто это сделал?
— Сегодня столько привидений, не правда ли? — произнёс Рон с видом человека, отпускающего банальнейшее замечание о погоде.
Краббе и Гойл испугались. Против привидений их железные мускулы были бесполезны. Малфой судорожно вертел головой, осматривая пустынный ландшафт. Гарри прокрался по дорожке к луже, поверхность которой была затянута вонючей зелёной мерзостью. ШЛЁП. На этот раз досталось Краббе с Гойлом. Гойл бешено запрыгал на месте, оттирая маленькие, тупые глазки.
— Кинули вон оттуда! — крикнул Малфой, глядя футов на шесть влево от Гарри. Краббе вытянул длинные руки и слепо, как зомби, бросился вперёд.
Гарри увернулся, подобрал с земли палку, ткнул ею в спину Краббе и сложился пополам от немого хохота при виде пируэта, который Краббе проделал в воздухе, силясь понять, в чём дело. Рон был единственным человеком, которого Краббе мог видеть, поэтому он и бросился на Рона, но Гарри схватил его за ногу. Краббе пошатнулся — и гигантской лапищей наступил на подол плаща-невидимки. Гарри почувствовал, как плащ натянулся и соскользнул с головы. Какое-то мгновение Малфой только тупо смотрел на него.
— ААААААА! — завопил он, показывая на висящую в воздухе голову Гарри.
Затем развернулся и помчался со всех ног вниз по склону. Краббе и Гойл топотали следом. Гарри снова натянул плащ на голову, но зло, в сущности, уже свершилось.
— Гарри! — Рон шагнул к тому месту, откуда только что исчез Гарри, и беспомощно уставился в пустоту. — Тебе лучше бежать в замок! Если Малфой кому-нибудь расскажет… тебе надо побыстрее оказаться на месте…
— Ладно, увидимся, — и Гарри без промедления рванул по тропинке к Хогсмёду.
Поверит ли Малфой в то, что видел? Поверит ли кто-нибудь Малфою? Про плащ-невидимку никто не знает — кроме Думбльдора. Гарри обмер — если только Малфой расскажет об увиденном, Думбльдор сразу всё поймёт! Скорей назад в «Рахатлукулл», назад по ступенькам в подвал, по каменному полу к люку — Гарри на бегу стянул плащ, перебросил его через руку и помчался, быстрей, быстрей, по тоннелю… Малфой попадёт в школу первым… сколько ему потребуется на то, чтобы найти какого-нибудь учителя? Задыхаясь, испытывая острую боль в боку, Гарри не снижал скорости, пока не добежал до каменного спуска. Придётся оставить плащ-невидимку здесь. Если Малфой успел наябедничать, то плащ будет слишком очевидной уликой — Гарри спрятал плащ в уголке и проворно полез наверх. Потные ладони соскальзывали с краёв желоба. Он добрался до пьедестала, постучал по нему палочкой, высунул голову, осмотрелся и протиснулся наружу; пьедестал закрылся… Едва Гарри выскочил из-за статуи, он услышал быстро приближающиеся шаги. Это был Злей. Он стремительно — чёрная роба на ходу обвивалась вокруг тела — подошёл к Гарри.
— Ну, — сказал он.
На лице у преподавателя отражался еле сдерживаемый триумф. Гарри напустил на себя невинный вид, при этом слишком хорошо понимая, насколько потная у него физиономия и грязные руки. Но руки, по крайней мере, можно спрятать в карман.
— Пойдёмте со мной, Поттер, — пригласил Злей.
Гарри направился за ним вниз по лестнице, пытаясь незаметно оттереть руки о внутреннюю сторону робы. Они прошли в подземелье и попали в кабинет Злея. Гарри однажды был здесь, тогда он тоже попал в серьёзный переплёт. Он заметил, что с прошлого раза Злей обзавёлся ещё некоторым количеством банок с гадкими скользкими созданиями. Все они стояли на полках за письменным столом, посверкивая в свете камина и внося немалую лепту в общую зловещую атмосферу.
— Садитесь, — велел Злей. Гарри сел. Злей остался стоять.
— Ко мне только что приходил мистер Малфой. Он рассказал очень странную историю, Поттер, — заявил Злей. Гарри промолчал.
— Он утверждает, что возле Шумного Шалмана столкнулся с Уэсли. Тот — якобы — был один. Гарри молчал.
— Мистер Малфой утверждает также, что, когда он разговаривал с Уэсли, кто-то сзади кинул ему в голову жидкой грязью. Как, по-вашему, это могло произойти? Гарри придал лицу слегка удивлённое выражение.
— Не знаю, профессор. Злей сверлил Гарри взором — глаза в глаза. Точно также Гарри заставлял гиппогрифа преклонить колени. Мальчик изо всех сил старался не моргнуть.
— Затем мистер Малфой увидел весьма странное привидение. Можете себе представить, что это было, Поттер?
— Нет, — ответил Гарри, теперь постаравшись, чтобы голос звучал невинно-заинтересованно.
— Он видел вашу голову, Поттер. Висящую в воздухе. Наступило долгое молчание.
— Наверное, ему надо сходить к мадам Помфри, — сказал Гарри, — если он видит такие вещи…
— Что могла ваша голова делать в Хогсмёде, Поттер? — вкрадчиво спросил Злей. — Вашей голове запрещено появляться в Хогсмёде. Равно как и любой другой части вашего тела.
— Я знаю, — Гарри никак нельзя было допустить, чтобы на лице отразилась вина или страх. — Похоже, у Малфоя была галлюци…
— У Малфоя не бывает галлюцинаций, — свирепо отрезал Злей и наклонился к Гарри, положив руки на подлокотники его кресла. Их лица находились в футе одно от другого. — Если в Хогсмёде гуляла ваша голова, значит, там гуляло и всё ваше тело.
— Я был в гриффиндорской башне, — сказал Гарри. — Как вы и велели…
— Кто-нибудь может подтвердить это? Гарри промолчал. Злей изогнул губы в чудовищной улыбке.
— Стало быть, вот как, — проговорил он, выпрямляясь. — Все, начиная с самого министра магии, стараются защитить знаменитого Гарри Поттера от Сириуса Блэка. Но знаменитому Гарри Поттеру закон не писан. Пусть его безопасностью занимаются простые люди! Знаменитый Гарри Поттер будет ходить куда захочет, не тревожась о последствиях. Гарри молчал. Злей провоцировал его, чтобы он признался. Не на того напал. У Злея нет доказательств — пока.
— Удивительно, до чего вы похожи на своего отца, Поттер, — вдруг заявил Злей, сверкая глазами. — Тот тоже был излишне самоуверен. И тоже считал, что, если он что-то из себя представляет на квидишном поле, это ставит его выше других. Расхаживал с напыщенным видом по замку в сопровождении друзей и поклонников… Сходство между вами поразительное.
— Мой отец не расхаживал с напыщенным видом, — не сдержался Гарри, — и я тоже не расхаживаю.
— Ваш отец тоже не обращал особого внимания на установленные правила, — продолжал наступление Злей, его худое лицо было полно злобы. — Правила — для простых смертных, не для квидишных чемпионов. У него было такое самомнение…
— ЗАМОЛЧИТЕ! Гарри не заметил, как вскочил на ноги. Его охватил гнев, такой, какого он не испытывал с памятного вечера на Бирючиновой аллее. Ему было плевать, что лицо Злея окостенело от ярости, что чёрные глаза горят зловещим огнём.
— Как вы сказали, Поттер?
— Я сказал, чтобы вы не говорили гадостей о моём отце! — заорал Гарри. — Я знаю правду, ясно? Он спас вам жизнь! Думбльдор мне всё рассказал! Вас вообще бы тут не было, если бы не мой отец! Жёлтая кожа Злея приобрела цвет сметаны.
— А рассказал ли вам директор об обстоятельствах, при которых ваш отец спас мне жизнь? — страшным шёпотом спросил он. — Или он счёл подробности слишком неприятными для деликатных ушек драгоценного Поттера? Гарри закусил губу. Он не знал подробностей, но не хотел признаваться в этом — но Злей, похоже, догадался об этом.
— Я не могу допустить, чтобы у вас оставались ложные представления о вашем отце, Поттер, — с чудовищной ухмылкой произнёс Злей. — Вы, видимо, воображали себе некое героическое деяние? Тогда разрешите вас просветить — ваш священный папаша вместе с дружками собирался сыграть со мной очень смешную шутку, которая непременно окончилась бы моей смертью, если бы ваш отец в последний момент не перетрусил. В том, что он сделал, не было ничего героического. Он спасал собственную шкуру — ну, и мою заодно. Если бы шутка удалась, его бы исключили из «Хогварца». Неровные, желтоватые зубы Злея были оскалены.
— Выверните карманы, Поттер! — неожиданно рявкнул он. Гарри не пошевелился. Сердце грозило выпрыгнуть из груди.
— Выверните карманы или я отведу вас прямо к директору! Выверните! Похолодев от страха, Гарри медленно вытащил мешок с покупками от Зонко и Карту Мародёра. Злей взял в руки мешок.
— Это мне дал Рон, — сказал Гарри, молясь про себя, чтобы ему предоставился шанс намекнуть о своей лжи Рону раньше, чем до него доберётся Злей. — Он… он принёс это из Хогсмёда в прошлый раз…
— В самом деле? И с тех пор вы с этим не расстаётесь? Как трогательно… А это что? Злей держал в руках карту. Гарри отчаянно пытался сохранить невозмутимое выражение лица.
— Кусок пергамента, — пожал плечами он. Злей повертел пергамент так и сяк, не сводя глаз с Гарри.
Читать бесплатно другие книги:
