Опустошение Монастырский Михаил

«Савой» поразил меня.

Впоследствии, объездив полмира, останавливаясь в лучших отелях, я всегда вспоминал свои первые «савойс-кие» ощущения.

Это был первый и, безусловно, самый лучший советский отель: выдержанные в стиле ампир интерьеры были олицетворением роскоши. Названный в честь герцогства Савойи – земли французских аристократов, отель был настоящим кусочком того мира о котором я даже боялся мечтать.

Мы прошли в бар с великолепной мебелью новомодного для начала и конца двадцатого века ампира, верхний уровень которого поддерживали античные статуи.

Изображение саламандры как символа отеля можно было увидеть и в роскошной лепнине в коридорах, и на коврах, приглушающих все шумы, шаги гостей и персонала до такой степени, что казалось, будто в фильме, который я смотрю, монтажер не успел записать звуковую дорожку.

Артем заказал нам пиво. Кружка «Карлсберга» стоила пять долларов, что соответствовало примерно ста рублям. В городе такая же кружка, правда «Жигулевского», стоила сорок копеек.

Я был шокирован тем, что пью пиво стоимостью в две с половиной стипендии за кружку, и поделился этим с Артемом.

– Я в Канаде решил, что больше не буду переводить цены в рубли, чтобы не сойти с ума, – сказал Артем, – надо зарабатывать примерно сотку в год чистыми, и все будет о’кей.

– Сто тысяч? – удивленно спросил я.

– Сто тысяч долларов.

– Это совершенно невозможно, нельзя заработать такие деньги, это около двух миллионов рублей.

– Знаешь, сколько я буду платить тебе с каждого проданного «Брика»?

– «Брик» – это этот канадский станок?

– Пятнадцать тысяч долларов составит твой профит.

– Это заманчиво, конечно, Артем, – ответил я, понимая смысл слова «профит», – но я даже и доллара в руках не держал. И это, по-моему, противозаконно.

– Как там в «Интердевочке», помнишь? «Весь мир покупает и продает валюту!» На этом месте фильма зал всегда аплодирует, – продолжил Артем – на, возьми на раскрутку.

Артем достал из кошелька стодолларовую купюру и протянул мне.

– Я не могу ее взять. Это очень большие деньги.

– Большие. Но это не подарок. Тебе придется ездить, возможно, приглашать людей в ресторан. Не води только в «Савой», а то надолго не хватит. Можешь купить себе что-нибудь из одежды: я потом спишу это с твоего профита.

– Понял. А сколько стоит этот «Брик»?

– Двести пятьдесят тысяч, СИФ Ленинград.

– Я не понял про Ленинград.

– Учись студент, вот тебе первое задание – СИФ и ФОБ, запомнил?

Он взял салфетку и записал:

«1. СИФ

2. ФОБ

3. Инкотермс».

Я поинтересовался, сколько времени он проведет в Москве.

– Завтра лечу в Ригу, соскучился по своим девчонкам. В начале недели буду здесь, еду в Удмуртию, там друг Семы большой строительный начальник. Пора впарить пару «Бриков», – улыбнулся Артем, – у тебя видео нет, конечно?

– Откуда же, с нормальным телевизором десять тысяч, не меньше.

– А у друзей?

– Есть у одного парня, а что?

– Оставлю тебе кассеты про работу «Бриков», там все увидишь, и все материалы. Почти все на русском, но есть и по-английски. Поймешь?

– Вряд ли.

– Дай-ка нашу салфетку.

Он взял салфетку и дописал:

«4. Английский язык».

После отъезда Артема я основательно продвинулся в вопросах международной торговли.

В институтской библиотеке был большой выбор учебников, и я вскоре свободно оперировал такими понятиями, как КАФ, КАС, ФОБ или СИФ.

С изучением английского оказалось сложнее, но я запоминал по пятьдесят новых слов в день, и вскоре институтский преподаватель английского отметил мои успехи.

Мой друг Миша согласился стать моим компаньоном в деле продажи «Бриков». Его отец, архитектор, знал строительный мир Москвы, и мы начали планомерно, по его рекомендации, встречаться с руководителями различных моспром-, мосгор-мособлстроев.

Первые встречи напоминали, скорее, юмористические миниатюры, в которых мы поочередно играли комические роли в зависимости от того, кто из нас в настоящий момент отвечал на вопрос заказчика.

Любой вопрос ставил нас в тупик, так как мы не имели не только строительного образования, но и ни малейшего понятия о работе предлагаемых нами механизмов. Но через некоторое время уровень наших познаний все же возрос.

Через месяц после возвращения из Канады Артем подписал контракт на две машины с Удмуртией.

Я был очень доволен, во-первых, потому, что до последней минуты не верил, что такие крупные сделки вообще возможны, и, во-вторых, потому, что смогу увидеть «Брики», пусть даже для этого придется съездить в Ижевск.

Важный чиновник одного из «строев» заинтересовался «Бриками», мы с Мишей даже смогли получить его визу на коммерческом предложении.

Все шло замечательно, но Сэм подвел Артема. Он не заплатил ему комиссионные, хотя «Брики» все же в Ижевск были доставлены.

Тема была закрыта, Артем был подавлен, да и мы с Мишей, потратив столько труда, были не в лучшем настроении.

Мы опять расстались с Артемом, но на этот раз всего на несколько месяцев.

Часть 2

Финансист

В начале октября девяностого года неожиданно приехал Артем.

На этот раз в компании своего двоюродного брата Бориса – мрачноватого и неприветливого парня.

– Ну что ж! Началась серьезная работа, – почти с порога заявил Артем.

– Помирился с Сэмом, – удивился я, – или на этот раз что новое и грандиозное?

– Сэм, Сэм… лучше с умным потерять чем с дураком заработать, – ответил Артем. – Спасибо, конечно, Семе за урок, но мы теперь мелочью не занимаемся, только большими делами. Прокатишься с нами на ужин?

Ресторан «Джалтаранг» на Чистых прудах, вероятно, задумывался как воздушный замок – невесомый дворец над водоемом, но оказался кубом из стекла и бетона, огромным и совершенно неуместным в этой части старой Москвы.

Атмосфера внутри заведения полностью соответствовала его внешнему облику – неуместная, некомфортная и нездешняя.

Борису «Джалтаранг» очень понравился, и Артем, попробовав в Канаде индийскую кухню, стал ее поклонником на долгие годы. Я же, попробовав «дал», что-то вроде похлебки из бобовых, настолько острый, как, впрочем, все блюда за исключением риса, напротив – всегда за версту стал обходить индийские рестораны.

Артем решил заняться финансовым бизнесом, к тому же ситуация в экономике благоприятствовала этому.

К концу девяностого года, при официальном курсе шестьдесят копеек за доллар, на улице давали двадцать пять рублей за доллар, и это при действующей статье Уголовного кодекса о запрете валютных операций.

В Москве появились компании, которые предлагали свои услуги по конвертации любых рублевых сумм в наличные или безналичные доллары. Артем через свой кооператив, существовавший со времен игровых центров, оформил кредит на сумму пять миллионов рублей.

– Если взвесить – сорок килограммов, – шутил Артем, – сторублевыми!

Через месяц он должен был вернуть в банк пять с половиной миллионов.

Эти пять миллионов рублей должны были быть переведены на счет московских партнеров Артема, которые должны были обменять ему всю сумму по курсу семнадцать рублей за доллар, в дальнейшем он планировал продать доллары по двадцать два рубля шести своим заказчикам из Риги.

Прибыль, по самым скромным расчетам, должна была составить почти миллион рублей, с учетом процентов за кредит, взяток и сопутствующих трат. Когда деньги были преведены на счет Артема, братья приехали в Москву.

Артем принял меня на работу с окладом 500 рублей в месяц.

– Я понимаю, что на эти деньги сейчас не разгуляешься, но начинать надо с малого, видя перед собой большую цель, – произнес Артем.

– Для меня это огромная сумма, спасибо, – ответил я. Имея в тот момент гарантированных 40 рублей стипендии, я был на седьмом небе от счастья.

На следующий день в офис компании «Тристар» на Рождественском бульваре мы приехали втроем. Кирилл, глава фирмы, встретил Артема очень радушно.

Кирилл был похож на молодого коммуниста: маленький, худощавый, юркий мужчина с зачесанными назад волосами.

Говорил он быстро, активно жестикулируя и все время передвигаясь по офису, ведя за собой Артема.

Потратив четверть часа на поиски свободного кабинета, он предложил выйти позавтракать и обсудить дела.

В знаменитом кафе «На скорую руку» заказали блины с икрой и красной рыбой, но и тут Кирилл умудрялся постоянно суетиться и наговаривать свои скороговорки. Платил за завтрак тоже Кирилл.

– Вчера из Украины перегнали пятьдесят лимонов, – выдавал Кирилл, – что-то будет, что-то будет, господа.

– Да что будет? – отвечал Артем. – Рублей сто за доллар, наверно, будет через год, жаль, что нам кредит только на месяц выбить удалось.

– Да какой там сто, – не унимался Кирилл, – я думаю, что и больше будет, говорят, девальвировать рубль будут, ты же видишь – все товары исчезают, как перед войной.

Боря вообще ничего не говорил, но очень оживился, когда Кирилл спросил у Артема о планах на вечер.

– В сауну бы, – сказал он, – как тут у вас с деуками?

– Это можно, – ответил Кирилл, – думаю, поужинаем вместе и потом мы вас отправим, есть одно место на Преображенке….

– Давай-ка потом, – вступил в разговор Артем, – сначала доведем до ума дело, а потом уже и отметим.

Весь оставшийся день мы провели в офисе «Тристара», Артем не меньше часа разговаривал с Кириллом один на один и по окончании разговора вышел из кабинета в хорошем настроении.

Вечером у меня дома на кухне я решил расспросить Артема о подробностях сделки, и, к моему удивлению, он не стал отправлять меня «в библиотеку» и ссылаться на усталость.

– Схема простая, – начал Артем, – допустим, тебе нужны доллары, скажем сто тысяч, ты закупаешь на них джинсы по пять долларов за штуку, привозишь в Союз и продаешь по пятьсот рублей. Какой курс обмена? Сто! Что на улице? Двадцать пять. Оборачиваемость 60 дней. Профит сам посчитай. Проблема только в том, что доллары ты официально нигде не купишь, а те, кто официально покупают, те их берут по 60 копеек за доллар и живут уже давно при коммунизме. И вот такие, как я, находят дешевые деньги и продают дорого.

Я-то никакие товары везти не собираюсь, просто возьму много долларов и сразу, а отдаю по частям. Тот, кому надо всего сто тысяч, возьмет у меня по двадцать два, а кому надо двадцать тысяч – возьмет уже у них по двадцать пять. Такая вот математика.

– Ну а ты где возьмешь доллары? У Кирилла этого малахольного? – спросил я.

– Вот это и есть самое слабое место. «Тристар» с Кириллом и Вовой, партнером его. Сейчас можно через подставные фирмы аккумулировать рубли по курсу в тридцать раз выше официального. Вот кому-то рубли и понадобились.

– Ну а кто за Кириллом стоит?

– Думаю, что люди серьезные, так сказать государственные.

– А откуда ты вообще про него узнал?

– Валдис провел через него две недели назад сделку. Не помнишь Валдиса? – спросил Артем.

– Нет, только слышал от тебя. Так ты, не видя Кирилла в глаза, перегнал ему такую сумму?

– Деньги у меня. Я еще не отправлял их. Но мне каждый день семнадцать тысяч рублей стоит. Вот мы с тобой полчаса проговорили, а я за это… – Артем закурил, взял калькулятор и продолжил: – Я за это триста пятьдесят рублей заплатил уже! Что-то плохо спится поэтому.

– Ну и когда ты свои доллары получишь?

– Не позже вторника на следующей неделе, если завтра отправлю. Двести тысяч в нале, остальные – на счета.

– А от меня-то конкретно что требуется? – спросил я.

– Да ничего особенного, сиди в «Тристаре» целыми днями и звони, если что, до Главпочтамта же рукой подать, – улыбнулся Артем.

Весь следующий день мы провели в «Тристаре». Людей в офисе заметно прибавилось. Утром Кирилла в офисе не было, и с нами беседовал Вова.

Флегматичный, худой, ростом с Артема, Вова говорил очень мало. Время от времени он закрывал глаза, запускал обе руки в свои волосы и массировал нижней частью ладони глаза, так что после того, как руки возвращались на стол, его волосы становились поднятыми, как у панка, а глаза – красными, как у кролика.

Артем и Вова обсудили договор займа. Суть его заключалась в следующем: мы предоставляем заем «Тристару» в размере пяти миллионов рублей, под залог почти трехсот тысяч долларов. Через пять дней заем должен быть возвращен, а поскольку возвращать его никто не планировал, залог оставался у нас.

Я не очень хорошо разобрался в договорах, но понимал, что обсуждаемый договор – просто лист бумаги. Реальные рубли, находящиеся на счету советской компании, передавались под залог долларов на счете в банке, расположенном на экзотических островах Карибского моря.

Приехал Кирилл, и вопросы гарантий решили обсудить без меня и Бориса, и мы, отстояв почти часовую очередь, пообедали в «Макдоналдсе» на Пушкинской площади.

– Все-таки здесь халява. Смотри, биг-мак сорок центов стоит. В Германии в три раза дороже, – в отсутствие Артема Боря говорил очень много, – но там не надо час стоять, чтобы съесть котлету в булке.

– Но здесь люди по пять долларов в месяц зарабатывают, а в Германии по пятьсот, наверно, – ответил я.

– Да уж побольше, чем пятьсот, – улыбнулся Борис, – работать никто здесь не хочет, смотри – время час дня, а сколько бездельников вокруг! Вот, например, те девушки явно ничем не заняты.

Борька направился к столу, за которым сидели три девушки, как мне показалось, провинциалки и что-то активно обсуждали.

Через пять минут он вернулся и сообщил, что, поскольку вечера совершенно не заняты, а в Москве они, похоже, еще дней на пять, – пора организовывать досуг.

Вечером мы с новыми знакомыми ужинали в ресторане «София» на площади Маяковского.

Артем улетел в Ригу для того, чтобы осуществить платеж. От нас он требовал одного: с восьми утра мы должны быть в офисе «Тристара», поменьше болтать и внимательно наблюдать за всем, что там происходит.

Боря, в отличие от Артема, пил довольно много. После ужина мы должны были поехать в гости к одной из наших новых знакомых. Желания ехать у меня не было, но перспектива отправить Борю одного мне нравилась еще меньше.

Света, единственная, чье имя я запомнил, объяснила мне, что если мы едем в гости к ним, то это обойдется по сто пятьдесят рублей с каждого, но мы должны будем выбрать только двух девушек.

Я предложил Боре подышать воздухом.

– Они проститутки, – сказал я, когда мы вышли на улицу, – ты знаешь об этом?

– Знаю, – утвердительно кивнул Боря, – дальше будет веселее, ты едешь?

Отказавшись, я попрощался с ним и договорился в восемь часов утра встретиться у офиса «Тристара».

Утром, прождав Бориса почти до девяти, я вошел в офис «Тристара».

Людей заметно прибавилось, даже по сравнению со вчерашним днем. В помещении было накурено, и оно стало похоже на зал ожидания железнодорожного вокзала.

Дел, кроме сотрудников «Тристара», ни у кого не было, и вскоре все поддерживали общий разговор об основных экономических перспективах страны.

– Скоро все рухнет, – сказал «профессор» – именно так я назвал про себя средних лет мужчину в очках с очень толстыми линзами. – Из Афгана ушли, из Бундеса сбегаем, сейчас Армения, Грузия, Прибалтика заполыхают, останемся только мы, Россия да белорусы.

– А вы сами откуда? – поинтересовался я.

– Днепропетровск.

Все придерживались мнения, что сейчас эпоха первоначального накопления и тот, кто найдет свое место, может стать действительно богатым человеком.

– Я в очереди за машиной отстоял пять лет, – продолжал «профессор», – а сейчас за полтора месяца заработал на «девятку».

– А раньше, до НЭПа, вы чем занимались? – спросил кто-то из собеседников.

– Преподавал, да и сейчас преподаю в нашем политехе.

«Профессор», оказавшийся профессором, сказал, что жалеет время, потраченное на диссертацию. «Кому она теперь нужна, – сокрушался он, – да и раньше, наверно, тоже».

Мне все порекомендовали бросать институт и тратить время только на «полезные» дела.

Около двенадцати в офис вошли три человека, которые, не останавливаясь, прошли через нашу комнату в кабинет Владимира и Кирилла.

– Наверно, приехали счастливчики за зеленью, – вздохнул «профессор», – нам тоже должны сегодня дать, а тебе?

– Да мне, наверно, завтра, – ответил я, – только вот мне срочно позвонить надо в Ригу.

Я был уверен, что самое интересное сейчас происходит именно в кабинете Кирилла. Но закрытая дверь в приемную не оставляла шансов услышать хоть слово. Мне надо было придумать, как пройти в приемную.

– Это надо на Кирова, к почтамту идти, – объяснил «профессор».

– Времени нет, попробую отсюда позвонить, – ответил я.

Я открыл дверь приемной, в которой, кроме секретаря, находились два охранника, смотревшие телевизор.

– Послушайте, мне надо срочно позвонить в Ригу, – сказал я, обращаясь к секретарю.

– Отсюда нельзя звонить, – ответил охранник.

– Я думаю, что мне можно. Хочешь, тебе Кирилл подтвердит? Срочное дело.

– Кирилл занят сейчас, подожди или звони с почты.

– Говорю же тебе, времени нет, спроси Кирилла сам. Скажи, что по вопросу рижских денег.

Заходить в кабинет охранник не решился.

– Ладно, звони, только быстро, – сказал он, – главное, чтобы восьмерка была свободна.

Восьмерка была занята. Второй раз, третий, четвертый… Свободно. Я начал медленно набирать домашний телефон Артема.

За дверью кабинета происходил разговор на повышенных тонах:

– Нет никаких денег. Кирилл, мы не собираемся ждать больше.

– Я говорил, что сейчас стало сложнее, много желающих сбрасывать рубли.

– А ты не говорил, что мы можем спокойно возвращаться и ждать зелень через два дня? Прошло уже десять дней!

– Ты получишь свои по пятнадцать и восемь десятых, люди уже по девятнадцать берут!..

Дозвонился. Илза взяла трубку:

– Алло!

– Свейки!

– Ой, привет! Артем-то прилетел?

– Так это я и хочу знать. – Я сидел с очень озабоченным видом и старался говорить загадками. – Что он решил?

– В каком смысле? Прилетел вчера, утром выбежал из дома в семь, сказал, что ночевать будет в Москве. Что-то случилось?

– Абсолютно ничего, просто эта информация мне нужна.

– Да какая информация?

– Та, что ты сказала. Что там в банке?

– Да он меня никогда не посвящает в свои дела. У вас точно все нормально?

– Пар ту невер бут не рунас, есму спиекс атейктиес. – Я понимал, выгляжу сумасшедшим в глазах Илзы, перевирая на все лады заученную фразу из латышско-русского разговорника. – Дай телефон Юлия, пожалуйста.

Услышав незнакомый язык, охранник перестал обращать на меня внимание и отвернулся.

– А латышский твой ужасен, – ответила Илза. – Сейчас посмотрю, подожди минуту.

– Только не больше. Мне неудобно долго разговаривать.

За дверью:

– Все деньги мы тебе вернем, – голос Кирилла, как обычно скороговоркой, как при ускоренном воспроизведении, – плюс процент в день. Андрюшенька, говорю тебе, сейчас с зеленью настоящая беда. Можешь еще неделю прождать, а можешь и две.

– Ясно. Разводы по-московски. Когда рубли вернете?

– Прямо завтра. Триста шестьдесят процентов годовых.

– А вам-то что! Вона дураков-то полный офис сидит. Хотим утром встретить тебя или Вована прямо в банке. В девять утра. Больше никаких подстав…

Илза:

– Пишешь?

– Помедленнее.

– 11 32 17.

– Виенс виенс трис диви виенс септини.

– Молоток! Числительные освоил, – рассмеялась Илза.

– Уз редзешанос. Пока.

Я положил трубку и открыл дверь приемной.

– Ну что? Проблем нет? Разобрался? – спросил охранник.

– Полностью! Спасибо, – ответил я и вышел.

Вечером к нам вышел Вова и сказал, что наличных долларов не будет до следующего понедельника. С безналом и наличными рублями все по плану.

Около восьми вечера в офис зашел Артем.

– А Бориска где? – вместо приветствия спросил он. – Опять ест, что ли?

– Я его вообще не видел сегодня.

– А вчера вечером? – угрюмо спросил Артем.

Я рассказал Артему, при каких обстоятельствах мы расстались с Борей. Он был вне себя от ярости.

– Жирная свинья, секс-машина, – со злостью произнес Артем, – а ты-то как его отпустил? Заставить надо было, силой увезти.

– Во-первых, он был пьян, во-вторых его не интересовало мое мнение, – отвечал я, – а как я мог его заставить ехать со мной, если его вес втрое превышает мой?

– Выгоню я его из дела, надоел, – категорично сказал Артем и открыл дверь приемной.

Кирилл и Артем проговорили почти час. Я ждал в переговорной комнате. Почти все к тому моменту разъехались.

Потом Артем вышел ко мне, выдал деньги на такси и сказал, чтобы я отправлялся домой один.

– Я приеду сам, сразу как освобожусь, – быстро сказал он, – жди дома.

– Но я хочу тебе рассказать что-то очень важное, – начал я, – мне кажется…

– Езжай-ка домой, – перебил меня Артем, – дома расскажешь.

Решив сэкономить, я отправился домой на метро.

«Они не платят никому, – рассуждал я, пока поезд, плавно раскачиваясь, вносил меня из светлых вестибюлей станций в мрак туннелей, – по крайней мере за два дня никто не уехал, а новых людей становится все больше. Как в почтовой игре, где нужно выслать три рубля и тогда через некоторое время к тебе станут возвращаться конверты с “трешками”, но только в том случае, если ты был одним из первых. А все последующие просто теряют свои деньги».

Я почувствовал, как сердце учащенно забилось у меня в груди.

«Сто семьдесят тысяч рублей в день, пятьдесят миллионов рублей», – цифры с огромным количеством нулей стояли у меня перед глазами.

«Надо срочно все рассказать Артему, – думал я, – я же слышал, как Кирилл говорил, что долларов никаких в ближайшее время не будет».

Артем, я и Боря приехали почти одновременно.

Боря, с видом нашкодившего кота, зашел на кухню, где мы с Артемом собирались поужинать.

– Ну как наши дела? – начал Борис. – Отправил денежки-то?

– Отправил, – тихо ответил Артем, – в понедельник получаем наличные доллары, не позже среды остальные, на счета.

– Ты знаешь, я отравился вчера, – продолжил Боря.

Страницы: «« 12345678 ... »»

Читать бесплатно другие книги:

Эта книга – сборник рассказов. Веселых и грустных, бытовых и далеких от жизни. Все они – о людях, и ...
Мир несовершенен. Это известный факт, но что будет думать об этом мире подросток, который учится в с...
Эдит Лавери, красивая блондинка с большими глазами и приятными манерами, вместе с друзьями отправляе...
С этой книги стоит начать знакомство с психиатрией и психологией. Во «Введении» Эрик Берн простым и ...
Доступный учебник по теории игр, который завоевал заслуженную популярность благодаря наглядным приме...
Пользовательские истории – это метод описания требований к разрабатываемому продукту. В книге расска...