Академия пяти стихий. Возрождение Матлак Ирина

ГЛАВА 21

Ника вновь стояла на балконе, глядя в небесную даль. Внизу простиралось бурлящее море, где-то на горизонте тонкой полоской виднелся очередной приморский городок. Уже этим вечером «Викарус-И триста тридцать один», «Викарус-И триста тридцать два» и «Викарус-И триста тридцать три», а проще говоря — «свалки», должны были долететь до Шэрдана — столицы Триальской империи.

Настроение Ники, которое и так не задалось с самого утра, после случившегося с Джолеттой совсем упало. И хотя ректор заверил, что с ней все будет в порядке, Ника все равно волновалась за подругу. Как только она вспоминала ее, безвольно висящую на руках магистра Лосгара, так внутри что-то переворачивалось. Теперь Ника боялась даже вообразить, что будет чувствовать, пребывая в горах Солин. Мысли о том, что все сумеют выжить, были утопическими, и она прекрасно понимала, что это неосуществимо.

За себя Ника боялась меньше, хотя после случая с Лексом Торентоном несколько пересмотрела взгляды относительно собственной нужности. Друзья по-настоящему за нее переживали — она это не только видела, но и чувствовала. Когда они дружно пришли к ней на следующий день после похищения, Нику буквально сшибла исходящая от них волна беспокойства. Эмоции всегда говорят лучше слов, а эмпату — тем более.

Ника продолжала смотреть на небо и пребывать в размышлениях, когда «свалка» внезапно содрогнулась. Послышался лязг металла, и от сильного толчка Ника едва не вылетела за ограждение. Еще не понимая, что происходит, она до боли вцепилась пальцами в железные прутья, и в этот миг толчок повторился. Раздался оглушительный звук, похожий на воронье карканье, и краем глаза Ника уловила справа от себя какое-то движение.

«Свалка» вновь содрогнулась, и на всех ярусах загорелась красная кнопка. Включилась сирена, сопровождающаяся голосом управляющего:

— Без паники! Просьба всем занять свои места и пристегнуть ремни безопасности! Повторяю: без паники!

Ника хотела вернуться в салон, но не могла разжать пальцы. Стоило ей отцепиться от перил одной рукой, как она теряла равновесие и едва не падала от сумасшедшей качки. Воздух завибрировал от очередного «карканья», и внезапно прямо перед балконом появилось чудовище. Именно чудовище — иначе назвать его Ника не могла. Она едва не заорала от ужаса, когда увидела перед собой гигантскую птицу. Серые крылья со свистом рассекали воздух, круглые глаза горели алым пламенем, все тело покрывала чешуйчатая броня. Из загнутого крючкообразного клюва, так же, как из глаз, выбивалось пламя, а лапы больше походили на львиные, чем на птичьи.

Существо закричало, и пронзительный звук резанул по ушам. Ника заставила себя отцепиться от перил и отступила на шаг назад. В этот же миг «свалку» снова тряхнуло, и Ника оказалась в воздухе. Ее выбросило наружу, и, уже находясь за пределами балкона, она в последнюю секунду каким-то чудом сумела ухватиться одной рукой за ограждение балкона. Ника повисла в воздухе, каждую секунду готовая сорваться — туда, где внизу пенилось и бурлило сизое море.

— Помогите! — что есть силы закричала Ника, но ее голос утонул в гуле, лязге и карканье твари, которая смотрела прямо на нее.

Пальцы онемели, ветер безжалостно терзал повисшую под балконом фигурку, словно желая помочь ей сорваться вниз. От ужаса дыхание заходилось, на глазах выступили слезы, и, приложив все оставшиеся силы, Ника попыталась подтянуться вверх. Она вскинула вторую руку, пытаясь ухватиться за ограждение, и в эту же секунду птица взмахнула крыльями, зацепив одним из них висящую в воздухе адептку.

Ника успела подумать, что существо разумно и сделало это специально, прежде чем сорвалась вниз. С пересохших губ сорвался крик, и она огромными, расширившимися от ужаса глазами смотрела на «свалку», которая с каждым мгновением становилась все дальше. Нике казалось, что время замедлилось, а все происходящее — нереально.

Словно не она сейчас падает вниз, слыша в ушах пронзительный свист ветра. Словно не она вот-вот окажется в холодных объятиях соленого моря. Не она наблюдает за тем, как хищные порождения тьмы остервенело врезаются в три летящие «свалки».

Когда в одно мгновение небо затянуло чернильными тучами, а воздух сотряс раскат грома, Ника уже ничего не понимала.

«Это конец», — билась в сознании одна-единственная мысль.

С неба слетела ветвеобразная молния, с громким треском ударившая в воду. За ней ринулась еще одна, и еще… а следующая, особо длинная и яркая, находилась в руках Грэма, который, держась за нее, стремительно летел вниз.

Ника едва ли поверила своим глазам, когда увидела в нескольких метрах от себя сосредоточенное лицо лорда. Вскоре ее обхватили за пояс и с силой рванули вверх. Перед глазами мелькнуло небо, вспышка молнии, а затем — ограждение балкона, на котором они оказались в считаные доли секунды.

— Внутрь! Живо! — Особо не церемонясь, Грэм подтолкнул Нику в спину, и она буквально ввалилась в салон.

К ничего не соображающей подруге тут же подбежал Каин и помог ей дойти до своего места. Усадив ее в кресло, он застегнул ремень безопасности и сам присел рядом.

На лестницах слышался топот и голоса, механический лифт скрежетал не переставая. Весь преподавательский состав во главе с ректором носился по ярусам.

Когда лорд Грэм вновь появился в салоне, он выглядел спокойным и собранным. Декан отобрал из присутствующих несколько пятикурсников и велел им идти за ним. Бросив на Нику короткий обеспокоенный взгляд и убедившись, что за ней присмотрят, Грэм вернулся к насущным проблемам. Помимо него и Лосгара в «свалке» находилось всего пять преподавателей и один декан, но этого было достаточно, чтобы создать мощный защитный купол.

— Что происходит? — охрипшим голосом спросила Ника у Каина, когда первое потрясение немного прошло, а «свалку» сотряс очередной толчок.

— Это гарканы, — незамедлительно пояснил тот. — Порождения тьмы, встречающиеся только в Триальской империи. Здесь недостает стихийников, чтобы их сдерживать. «Свалки» были защищены, но эти твари сумели пробить купол. — Каин сжал ее руку и с уверенностью добавил: — Не волнуйся, наши маги сумеют создать новый.

— А как же те, кто находится в других двух? — по-прежнему хрипло спросила Ника. — Там ведь всего по одному преподавателю.

Каин ободряюще, но в то же время напряженно улыбнулся:

— А пятикурсники на что? Не сбрасывай адептов Академии пяти стихий со счетов. Каждый из нас на многое способен в критической ситуации!

Слова друга Нику не слишком успокоили, но иного выбора, кроме как сидеть и ждать, чем все закончится, у нее не было. Ее все еще трясло, и она старательно избегала думать о том, что, если бы не лорд, плавать бы ей сейчас в холодном море.

— Да сколько же их там?! — крикнула Эми, прижавшись лбом к стеклу. — Трое?!

— Пятеро! — уточнил Крис.

Ника заставила себя посмотреть в окно и обнаружила, что вокруг «свалки» образовалось сильное энергетическое поле. Знакомый мыльный пузырь переливался на расстоянии нескольких метров от груды железа. Громко крича, гарканы отлетели в сторону, но затем с неимоверным упорством продолжили биться о созданную невидимую стену.

— Вроде пронесло, — облегченно выдохнула Эми, не отрываясь от стекла, и громко воскликнула: — Смотрите, там лорд Грэм!

Он снова левитировал на молнии, и на этот раз направлялся к «свалке», летящей позади. Судя по всему, декан собирался помочь находящимся там магам в создании защитного купола.

— Теперь точно все будет хорошо! — обрадовался Каин, переводя дух. — А я уже испугался, что помрем раньше срока! Ника, ты как? — без перехода обратился он к подруге.

Ужас немного отступил, и Ника чувствовала себя значительно лучше.

— Нормально. Всегда мечтала прыгнуть с парашютом.

Атмосфера несколько разрядилась, и до этого притихшие адепты стали негромко переговариваться. По всем ярусам прополз шепот, который постепенно перерастал в возбужденный гул. Только ленивый не обсудил ситуацию во всех деталях и не выразил восхищение лордом Грэмом, сумевшим среагировать быстрее всех.

Ехидно покосившись на Нику, Каин усмехнулся:

— Да, подруга, горазда же ты искать приключения на свою… голову.

— Это все ваш мир, где, куда ни плюнь, повсюду творится какая-то… дарховщина, — не менее ехидно улыбнулась Ника, чувствуя, как напряжение окончательно спадает.

Наверное, случись с ней подобное пару месяцев назад, психика бы просто не выдержала. Но после всего, что Нике уже довелось пережить, сегодняшний «полет» не стал самым большим потрясением.

В последний раз громко каркнув, гарканы круто развернулись и с огромной скоростью полетели прочь. Когда последний из них окончательно скрылся из виду, по «свалке» прокатился одновременный вздох облегчения. Теперь точно можно было считать себя в безопасности.

Вскоре на седьмой ярус вернулся лорд Грэм, направившийся прямиком к пострадавшей. Моментально среагировав, Каин поднялся, уступив ему свое место. В присутствии лорда Ника чувствовала себя неоднозначно, но преобладающим чувством являлась все же благодарность.

— Спасибо, — не глядя на декана, произнесла она.

— Мне нужно было успеть раньше. — Голос Грэма прозвучал глухо. — Почему сама не попыталась использовать магию?

— А что я могла? Левитировать на молниях для меня просто нереально, а воспользоваться сферами для того, чтобы замедлить падение, просто не успела.

— Или не догадалась. — Лорд хмыкнул. — Ладно, отдыхай. Через несколько часов будем в столице.

Ника заметила, как во время разговора на них с нескрываемым любопытством поглядывали остальные пассажиры. А когда Грэм поднялся, собираясь пересесть в свое кресло, все адепты тут же отвели глаза: мол, мы ничего не знаем и нам совсем не интересно.

Ника грустно улыбнулась, наблюдая за тем, как лорд садится рядом с профессором Феоне. Ей подумалось, что вместе эти двое смотрятся по-настоящему красиво.

Через пару часов на седьмой ярус вернулась Джолетта, выглядящая бодрой и полной сил. Отдых явно пошел ей на пользу, и сейчас ничто не напоминало о событиях этого утра.

— Слышала, пока меня не было, ты успела полетать? — беззлобно поддела она Нику.

Та фыркнула:

— Да уж. Мы с тобой сегодня отличились.

В Шэрдан они прибыли, когда на улице совсем стемнело. Ночная столица Триальской империи являла собой потрясающее зрелище. Она горела тысячами огней, которые с высоты казались россыпями золотых цепочек. Даже сквозь пелену сумрака угадывались очертания императорского замка, гордо раскинувшегося на возвышенности. Вдалеке виднелись силуэты гор Солин, которые, несмотря ни на что, поражали своей красотой и величием.

Пережив очередную тряску, вызванную резким приземлением, пассажиры «Викаруса-И триста тридцать один» наконец достигли конечной точки своего путешествия. «Свалки» приземлились на запорошенной снегом равнине, расположенной в стороне от замка.

Постепенно, следуя определенному порядку, адепты стали выходить на улицу. Сначала спускались с верхних ярусов, затем — с нижних, а после маги выстраивались на площадках, ожидая всех остальных.

Из-за большого количества народа транспорт всем предоставить не могли, и поэтому до замка адептам предстояло идти пешком. Снег в центре равнины был вычищен, и эта своеобразная дорожка тянулась до самого замка. По обеим сторонам горели воткнутые в землю факелы, освещающие путь.

Замок отличался внушительными размерами и даже отсюда казался громадным. Ника и представить не могла, каким он окажется вблизи. На улице бушевала метель, усиливающаяся периодическими энергетическими всплесками, идущими со стороны гор.

Путь до замка занял около часа, и процессия адептов со стороны выглядела впечатляюще. Полторы тысячи магов, одновременно шагающие по заснеженному полю, — такое и правда увидишь нечасто.

Пока они шли, Ника осматривалась по сторонам, пытаясь отыскать для себя что-нибудь интересное, но вскоре оставила эти попытки. Место, где они находились, было самым настоящим пустырем, а город лежал далеко впереди, и отсюда понять, что собой представляет столица, было практически невозможно. К тому же в глаза лез назойливый снег, а холодный ветер жег лицо, заставляя натягивать шапку чуть ли не до самого носа.

У ворот замка их уже дожидались лакеи и стражи, призванные помочь гостям разместиться в отведенных комнатах. Изначально, когда адепты только-только собирались ехать в Триальскую империю, Ника недоумевала по поводу того, как им всем удастся уместиться в одном замке, но теперь все встало на свои места. Строение было до того масштабным, что вопрос отпал сам собой.

Восточное крыло являлось гостевым и было отдано в полное расположение магам, прибывшим из Агавийского королевства. В покои селили по четыре человека, и Ника оказалась в компании Джолетты, Миры и Эми. Подруг вместе со всеми проводили через парадный двор, затем провели по замку, и в итоге они оказались в длинном широком коридоре, который с первого взгляда казался просто бесконечным. По правую сторону располагались большие арочные окна, а по левую — двери апартаментов.

Войдя внутрь, Ника с Эми и Мирой остолбенели, и только Джолетта оказалась равнодушна к роскоши интерьера.

— А на обстановку покоев не поскупились… — Эми обвела помещение ошарашенным взглядом и, радостно взвизгнув: — Обалдеть! — с размаху прыгнула на большую кровать.

Джолетта недовольно покачала головой.

— Ты бы хоть обувь сняла!

Техномагиня ее проигнорировала и снова радостно завизжала. Несмотря на то что Эми всегда относилась к предметам роскоши со скепсисом, эти апартаменты сумели покорить даже ее неприступное сердце.

Массивная резная мебель, светлые тона, позолота на потолке и дорогие порстонские ковры не могли не произвести впечатления. Здесь присутствовал и камин, облицованный нежно-кремовой плиткой и украшенный деревянной резьбой. Сейчас в нем отплясывал магический огонь, добавляющий помпезной комнате домашнего уюта.

Пока остальные студентки осматривались, Мира неожиданно проявила сообразительность и, достав из дорожной сумки необходимые вещи, пошла в ванную.

— Дарх! — выругалась Джолетта, заметив, как она скрылась за дверью. — Только недолго!

Ванна была до того большой и комфортной, что Мира пробыла там почти два часа. Откуда у нее взялась наглость игнорировать недовольство подруг, так и осталось загадкой.

Перед тем как адептов распределили по комнатам, преподаватели предупредили их о распорядке на ближайшее время. Магов условно разделили на пять больших групп, у каждой из которых было свое расписание. Для Ники и подруг завтрашний день был расписан по минутам. В восемь утра их ждал завтрак, а затем — сбор на специально оборудованном полигоне для тренировок, которые должны были продлиться вплоть до самого вечера. Времени на раскачку адептам не давали, и осмотр города приходилось отложить на потом.

Спать они легли только глубокой ночью, и, как только головы коснулись подушек, подруги моментально отключились, вымотанные долгим и насыщенным путешествием.

Утром, когда Ника вместе со всеми спустилась к завтраку, она столкнулась с серьезной проблемой. Весь персонал, лакеи, экономки и приставленный к ним дворецкий изъяснялись на триальском, которого она не знала. Впрочем, в этом Ника была не одинока, и единственной из их компании, кто знал местный язык, оказалась Джолетта. Она и стала для подруг личным переводчиком, и только благодаря ей адептки поняли, как добраться до полигона, во сколько приходить к обеду и прочие нужные мелочи.

На заднем дворе замка имелся парк с многочисленными фонтанами, деревьями и беседками. За ним находился декоративный пруд, несколько площадок непонятного назначения, а чуть поодаль — полигон, который подготовили специально для агавийских магов.

Общим куратором стал главный придворный маг Триальской империи — лорд Снэрон. Все прибывшие деканы и преподаватели из Академии пяти стихий отвечали только за свои группы, а он нес ответственность за подготовку в целом.

Лорд говорил на агавийском, но с заметным, ярко выраженным акцентом. Он не стал произносить вступительной речи и приветствовать гостей, а с ходу начал обращаться с адептами как начальник с подчиненными.

Полигон был гораздо больше, чем те, что находились в академии, и с легкостью вмещал триста человек. Вокруг площадки были установлены специальные щиты, предназначенные для поглощения магии, так что адептам было где разойтись, и они могли не опасаться, что запущенный пульсар случайно угодит в стены замка.

Помимо адептов академии здесь присутствовали некоторые молодые маги Триальской империи. Их было гораздо меньше, всего около пятидесяти человек, и предполагалось, что они также приложат силы для создания заклинания «квивентанс».

Тренировка была долгой, изнуряющей и жесткой. Привычной к подобному оказалась только группа лорда Грэма, остальные же начали выдыхаться уже на втором часу. В общем и целом за прошедшие недели все основы плетений были освоены, и сейчас оставалось лишь оттачивать и совершенствовать навыки.

Ника действовала машинально и не задумываясь. К концу тренировки они с напарниками сумели создать практически идеальное плетение, за которое отвечала их группа. На это ушла уйма сил, но зато они удостоились одобрительного взгляда лорда Снэрона.

На обед адепты фактически ползли, а мысль о том, что после им предстоит снова возвращаться на полигон, вызывала всепоглощающий ужас. Ника шла под руку с Джолеттой, направляясь к восточному крылу замка, когда их нагнал Грэм. Лорд присутствовал на тренировке, следил за своей группой и явно остался доволен их успехами.

— Сегодня мы ужинаем в парадной гостиной замка, — произнес он, внимательно наблюдая за тем, как меняется выражение лица Ники. — С королем, императором и высокопоставленными лордами.

Ей показалось, что она ослышалась.

— Не надо так смотреть, я тоже от этого не в восторге, — бросил Грэм, раздраженный сложившимися обстоятельствами. — Но отказать — значит нанести серьезное оскорбление императору. Учитывая нашу идеальную совместимость магий, он хочет лично с тобой познакомиться.

Земля ушла из-под ватных ног, и Ника пошатнулась. Она переживала даже за предстоящее торжество в честь дня Зимнего солнцестояния, а уж разговор с императором?! Да она даже всех тонкостей этикета не знает, не говоря о триальском языке!

— Леди де Лэйр, — Грэм перевел взгляд на Джолетту, — рассчитываю на вашу помощь. Ужин в семь, на тренировку можете не ходить.

Джолетта молча кивнула и, быстро взяв ситуацию под контроль, уверенно потащила Нику в их апартаменты. Плотно закрыв за ними дверь, она бросилась к шкафу.

— Значит, так, сейчас подбираем тебе платье, приводим в человеческий вид, а попутно я выдаю тебе всю необходимую информацию! — Джолетта принялась небрежно перебирать свои наряды, которые оказались как никогда кстати, и в итоге остановила выбор на простого кроя, но дорогом платье зеленого оттенка.

Пока Ника отмокала в ванной, Джолетта разложила на кровати многочисленные украшения и отобрала из них наиболее изысканный, но в то же время неброский комплект. Когда подруга вернулась в комнату, Джолетта приложила к ней серьги с колье и, убедившись, что те ей подходят, довольно кивнула.

— К императору будешь обращаться «ваше императорское величество», но по возможности старайся избегать прямого обращения. Никогда не заговаривай первой и тщательно взвешивай слова при ответах. Перед королем и императором сделай глубокий реверанс. Монархи будут сидеть во главе стола, лорда Грэма как почетного гостя, скорее всего, посадят по правую руку, и тебя, естественно, тоже. В глаза не смотри, говори с почтением, но не лебези. С лордами можешь говорить просто уважительно — по статусу в этот вечер вы будете практически на равных.

— Это форменное издевательство! — причитала Ника, пока Джолетта затягивала ей корсет. — Я обязательно скажу что-нибудь не то и… даже не знаю, что тут принято делать с теми, кто имел неосторожность неправильно вести себя с императором!

— Его императорским величеством, — поправила Джолетта и выразительно хмыкнула: — Можешь не волноваться, твоя голова останется на твоих же плечах. Ты лучше беспокойся о возрождении дракона, а не о такой ерунде.

— Знаешь, — Ника задумалась, — в настоящий момент я бы предпочла отправиться в горы Солин, чем на ужин к его императорскому величеству.

— Быстро учишься! — похвалила Джолетта, затягивая корсет до такой степени, что стало трудно дышать.

Мучительница критически осмотрела плоды своих трудов, поправила уложенные ею же волосы и осталась довольной увиденным. Пока Ника наносила макияж, Джолетта продолжала выливать на нее поток информации — как правильно есть, сидеть и говорить.

— Если император спросит, как ты относишься к охоте, скажи, что любишь, — напоследок напутствовала Джолетта.

Ника тут же возразила:

— Но я категорически против убийства животных!

— Милая, — Джолетта выразительно на нее посмотрела, — здесь не требуется говорить правду. Здесь нужно говорить то, что удовлетворит императора.

— Его императорское величество, — язвительно поправила Ника, выходя за дверь.

В коридоре ее уже дожидался лорд Грэм, выглядящий как никогда привлекательно. Строгий костюм, идеально уложенные волосы, блеск черных глаз — сочетание действительно потрясающее. Ника взяла его под руку, ощущая, как все внутри сжимается от волнения.

— Не бойся, — уловил ее чувства лорд. — Меньше говори, больше слушай, и все будет хороню.

— Удачи! — пожелала высунувшаяся в коридор Джолетта.

Ника считала, что удача этим вечером ей понадобиться как ничто другое, так что пожелание было более чем кстати.

Они прошли по коридорам восточного крыла, спустились на несколько этажей и, миновав переход, соединяющий корпуса замка, оказались в центральной части здания. Здесь все было несколько иначе, чем в том крыле, где поселили адептов, — более помпезно и дорого. Интерьеры так и кричали о знатности и высоком положении живущих здесь. Бирюзовые потолки были отделаны лепниной и украшены росписями, на стенах висело множество картин в резных позолоченных рамах, а лестницу, ведущую на верхние этажи, можно было смело называть произведением искусства. Когда гости двух правителей стали по ней подниматься, Ника ощущала себя так, словно совершает кощунство, ступая туфлями по идеально отполированным мраморным ступеням.

В ту часть замка, где находились личные комнаты императора и его приближенных, вел широкий коридор, устланный красным бархатистым ковром. На этот раз, идя по нему, Ника чувствовала себя знаменитой киноактрисой, гордо шествующей по красной дорожке. Она вцепилась в Грэма до побеления костяшек пальцев, и, когда лакеи распахнули перед ними дверь, ведущую в парадную гостиную, нервы ее были натянуты как гитарная струна. Ей с трудом удавалось сохранять лицо и не выдавать своего напряжения.

Когда взору предстала роскошная, залитая светом комната, она подумала, что кое-кто сильно приврал, назвав ее всего лишь гостиной. Помещение представляло собой огромный зал, в котором можно было спокойно проводить бал или торжественный прием.

Хрустальные люстры с множеством свечей освещали стол, накрытый на двенадцать персон, массивную мебель и отражались в натертом до блеска светлом паркете. В первую секунду от обилия света стало больно глазам, а от осознания того, что с минуты на минуту здесь появятся сразу два монарха, становилось совсем дурно.

Пока в гостиной находились только лорды, пришедшие со своими спутницами. При виде вновь прибывших мужчины почтительно склонили головы, а леди присели в неглубоких реверансах. Грэм и Ника в ответ сделали то же самое, после чего подошли к столу. До начала ужина оставалось меньше пяти минут, но все знали, что ожидание может сильно затянуться.

Монархи никогда не опаздывают, это другие приходят слишком рано. Непреложная истина, которую дворяне усваивают еще в детстве.

ГЛАВА 22

Когда двери вновь распахнулись, все мгновенно подобрались и, опустив глаза, склонили головы. Наступившую тишину прорезал звук уверенных шагов, приближающихся к накрытому столу. Ника чувствовала себя как на иголках и молилась только о том, чтобы не упасть. Глубокий реверанс был не самой удобной позой, в которой требовалось пробыть, пока «их величества» не соблаговолят сесть и разрешат присоединиться к трапезе. Ника буквально физически чувствовала, как по ней скользят заинтересованным, пригвождающим к полу взглядом. От монархов исходила власть, сила и непоколебимая уверенность — они явно не считали нужным прибегать к услугам эмпатов и скрывать свои чувства.

Когда Нике показалось, что еще немного — и нервы просто не выдержат, император дал знак, приглашая гостей за стол. Лакеи услужливо отодвинули стулья, и, когда лорд Грэм подвел спутницу к ее месту, оказалось, что Джолетта была права. Оправдались худшие Никины опасения — их с лордом действительно посадили рядом с «величествами».

Присев, Ника тут же опустила глаза в стол и сделала вид, что ее очень волнует сервировка. В общем-то доля правды в этом была, потому как видеть такое дорогое и роскошное убранство стола ей прежде не приходилось.

Скованно себя чувствовала не одна Ника. Даже от аристократов, присутствующих на таком приеме не в первый раз, исходило напряжение. Атмосфера была малоприятной, и никто из монархов не спешил ее разбавлять. Пике показалось, что они намеренно выжидают паузу и даже довольны тем, что все волнуются в их присутствии.

Напряжение немного спало лишь в тот момент, когда внезапно зазвучала спокойная музыка. Ее исполняли придворные музыканты, и это был лишний признак статусности и значимости собравшихся особ. Живую музыку таких высококлассных мастеров можно было услышать лишь на подобных приемах, а маги-простолюдины довольствовались «радио» воздушных волн.

Перед гостями поставили первую закуску — крем-суп с морепродуктами. Ника посмотрела на разложенные перед ней приборы, вспомнила уроки этикета, покосилась на сидящих рядом и взяла соответствующую ложку. Пока все шло гладко.

— Лорд Грэм, рад снова видеть вас в Триальской империи. — Император заговорил на агавийском практически без акцента.

— Благодарю, ваше императорское величество. — Уголки губ лорда слегка приподнялись. — Но обстоятельства, при которых мы все здесь оказались, трудно назвать радостными.

Император побарабанил пальцами по столу и кивнул.

— Что верно, то верно. Надеюсь, маги Агавийского королевства окажут неоценимую помощь не только империи, но и всей Дагории. — Он в упор посмотрел на лорда и добавил: — Также от лица всех триальцев хочу выразить вам признательность за согласие использования объединенной магии. В последнее время мы не справляемся с темными прорывами, и ваше содействие очень ценно.

Благодарность императора не была пустым звуком, и она поставила Грэма в крайне неудобное положение. Вплоть до этого момента он не давал королю окончательного ответа по поводу объединения их с Никой магий, а сейчас выходило, что отказаться уже невозможно.

— Счастлив быть полезным великому государству, — почтительно ответил Грэм, ничем не выдав своих истинных эмоций.

Ника перевела дух. Она боялась, что лорд попытается возразить и навлечет на себя новые проблемы. Ника представляла, как при его вспыльчивом и взрывном характере сложно сдерживать чувства, но сейчас Грэм просто поражал железной выдержкой.

— Ну а вы, леди Ника, — взгляд императора заставил ее вздрогнуть, — как находите Триальскую империю?

Ника улыбнулась:

— К сожалению, пока я имела честь видеть ее лишь во время полета. Надеюсь, в ближайшее время мне представится возможность посмотреть столицу. Нет никаких сомнений, что Шэрдан — изумительный город.

— Возможность представится, — обнадежил император, который, судя по тону, остался доволен полученным ответом.

— А что вы думаете об Агавийском королевстве? — вставил король. — Если дошедшие до меня слухи правдивы, вы иномирянка?

Ника сдержанно кивнула и перевела на него взгляд:

— В Дагории я оказалась несколько месяцев назад и очень благодарна судьбе за то, что она направила меня именно в Агавийское королевство. За это короткое время Фейран стал для меня родным, и я рада, что могу ощущать себя его частью.

Говоря это, Ника нисколько не врала и не приукрашивала. Она действительно полюбила столицу вместе с ее нескончаемым бурлением, летающими «свалками» и Академией пяти стихий, где смогла найти настоящих друзей и свое место в жизни.

Вскоре внимание монархов переключилось с Ники на других присутствующих, и она ощутила несказанное облегчение. Лорды обсуждали политику и сложившуюся ситуацию с возрождением дракона. За столом присутствовал и главный придворный маг, который отчитался о проделанной за сегодняшний день работе. Лорд Снэрон сообщил, что пока все идет, как планировалось, и к назначенному сроку плетения заклинания «квивентанс» будут доведены до совершенства. Маги-агавийцы прекрасно сработались с местными стихийниками, и даже несмотря на языковой барьер сложностей во взаимопонимании не возникало.

Время текло неспешно. Продолжала литься красивая негромкая музыка, атмосфера за столом немного разрядилась, и все стали чувствовать себя более комфортно. Ника не знала, как так получилось, но только в тот момент, когда принесли третье блюдо, она заметила среди присутствующих Бриану Феоне. Началось обсуждение предстоящего праздника, одним из организаторов которого она являлась, и, услышав знакомый голос, Ника посмотрела в ее сторону. Профессор сидела на другом конце стола, рядом с одним из триальских лордов. Ника невольно отметила, что выглядит та как всегда безупречно, и от этого факта стало неприятно. Ника ненавидела себя за чувства, которые испытывает, но не могла пересилить грызущую ее неприязнь.

Когда к разговору подключился Грэм, ее настроение упало окончательно. Она так погрузилась в себя, что даже не сразу услышала, как к ней вновь обратился император.

Повисла пауза, и на Нику уставились более десятка пар глаз. Она с ужасом осознала, что не расслышала вопроса и, посмотрев на императора, обнаружила, что он ждет ответа. Мысли в голове проносились со скоростью света, и она совершенно не знала, как теперь быть. Попросить повторить — значит выказать неуважение. Промолчать — еще хуже.

Ника уже открыла рот, намереваясь на свой страх и риск последовать первому варианту, как ее выручил Грэм.

— Ваше императорское величество, что же вы творите? — Лорд делано покачал головой. — В вашем присутствии женщины так и теряют дар речи.

Император с королем довольно засмеялись, и гости тут же последовали их примеру.

— Полагаю, леди просто не любит охоту и не знала, как тебе об этом сказать, — усмехнулся Тэриан. — Так ведь, леди Ника?

Та натянуто улыбнулась и, вспомнив слова Джолетты, решила уклониться от прямого ответа:

— Я предпочитаю рыбалку.

— Вот как? — удивился император и окинул ее новым, заинтересованным взглядом. — И что же, в вашем мире леди ловят рыбу?

Ника рассказала о том, что в стране, откуда она родом, понятие «леди» отсутствует как таковое и женщины могут заниматься чем хотят. Когда император с королем захотели узнать подробности, она поведала о жизни на Земле. Поделилась информацией о существовании электричества и техники, созданной при полном отсутствии магии, и о том, как эти вещи упрощают жизнь. В какой-то миг она совсем забыла о том, что говорит с монархами, и почувствовала себя более уверенно и раскованно.

Остаток вечера прошел спокойно, и Ника была рада тому, что все обошлось. Идя сюда, она готовилась к долгим и нудным часам, когда все будут молчать и бояться оторвать взгляды от тарелок, но все оказалось совсем не так. Сравнивая поведение двух правителей, Ника не могла не отметить, что король нравится ей гораздо больше. Даже внешне он выгодно отличался от полного рыжеволосого императора, обладающего такой же рыжей бородой и густыми бровями.

Его величество Тэриан оказался привлекательным мужчиной, блондином с несколько крупными чертами лица и проницательными карими глазами, которому на вид можно было дать не больше сорока лет. По отношению к подданным он держался более открыто и, в отличие от императора, лишь слегка подчеркивал свое превосходство.

Монархи удалились после четвертой перемены блюд, и после их ухода все стали вести себя еще более свободно. Казалось, даже музыка зазвучала по-новому — непринужденнее и веселее. За десертом лорды снова вернулись к политике, а леди принялись обсуждать моду и негромко смеяться. Слева от Ники сидела самая громкая особа из всех собравшихся, и вскоре от нескончаемого потока ее слов она стала уставать.

Грэм уловил этот момент и предложил покинуть гостиную. После ухода короля и императора подданные могли не дожидаться окончания вечера, и Ника с радостью этим воспользовалась.

— Лорд Грэм, можно вас на минутку? — неожиданно позвала его Бриана Феоне, когда они с Никой уже попрощались и направились к выходу. — Нужно обсудить некоторые моменты организации.

— Я ненадолго, — пообещал лорд и отправился вслед за леди на примыкающий к гостиной балкон.

Настроение Ники, которое в этот вечер делало немыслимые скачки, снова завалилось куда-то под плинтус. Она понимала, что, по сути, Грэма обвинить ей не в чем — в конце концов, он ей ничего не обещал, но все равно чувствовала себя отвратительно. По крайней мере, мог бы сказать, что собирается жениться! Хотя… этого делать он тоже не был обязан. Кто она и кто он? Их положение разнится, как небо и земля.

Кроме того, Ника решительно не понимала, как в теперешнем положении, когда до возрождения дракона осталось чуть больше недели, можно обсуждать какой-то праздник. Да, бал в честь Зимнего солнцестояния является традицией, и его отмена вызовет пересуды среди простого народа, но… все равно это странно! Маги фактически готовятся идти насмерть, а в городе в это время проводятся гуляния. Не говоря уже о приеме в императорском замке.

Судя по выражению лица Грэма, когда он вернулся после разговора с леди Феоне, его это обстоятельство тоже, мягко говоря, бесило. До покоев, отведенных Нике с подругами, они шли молча. Лорд о чем-то глубоко задумался, а Ника не могла прекратить вспоминать разговор, случайно услышанный во время путешествия.

— Ты молодец, — похвалил Грэм, когда они приблизились к дверям нужных апартаментов. — Если не считать того, что объединения сил теперь не избежать, все прошло удачно.

— Этого нельзя было избежать с того самого момента, как мы узнали о совместимости наших магий, — возразила Ника, стараясь на него не смотреть.

Лорд легко уловил ее настроение:

— Что-то случилось?

В следующее мгновение она оказалась прижата спиной к стене, а Грэм склонился совсем близко. Ника чувствовала, что он собирается ее поцеловать, и резче, чем хотела, выпалила:

— Просто я думаю, что вам было бы гораздо приятнее прийти на этот ужин в другой компании!

Не дав ему опомниться и возразить, Ника круто вывернулась и проскользнула в комнату. Громкий хлопок двери стал завершающим штрихом этого вечера.

На сегодняшней тренировке не жалели никого, и Мира лишилась всех послаблений, которые ей давал их куратор. Лорд Снэрон строго следил за тем, чтобы все были в равных жестких условиях и выкладывались по полной.

Возвращаясь в комнату после ужина, прорицательница чувствовала себя ужасно уставшей. Ноги еле передвигались, все мышцы болели, и она боялась даже представить, что с ней будет завтра.

Ника где-то пропадала, Джолетта и все остальные адепты из их группы решили погулять по двору замка, поэтому Мира брела в одиночестве. Идти вместе с друзьями на улицу она отказалась из-за желания скорее лечь спать, а Каину, который предлагал ее проводить, сказала, что хочет побыть одна. Это было враньем чистой воды, но после их разговора в Трироне Мира избегала его общества. Она думала, что сумеет относиться к Каину по-прежнему, но ошиблась. В их отношениях что-то неуловимо изменилось, и теперь прорицательница чувствовала себя виноватой.

Она поднялась по лестнице, свернула за угол и пошла вперед по длинному коридору. На улице стемнело, и замок, кажущийся радушным и светлым днем, сейчас был мрачным. Мира чувствовала себя неуютно и хотела быстрее добраться до покоев.

Коридоры переплетались между собой, виляли, водили кругами, и вскоре Мира поняла, что заблудилась. Она ускорилась и теперь практически бежала, лихорадочно выискивая взглядом вечно снующих по замку лакеев. Как назло, на пути никто не встречался, и создавалось ощущение, что замок пуст. Ни адептов, ни местных жителей, ни даже горничных, которые всегда были на виду, как и лакеи.

Когда спустя четверть часа Мира так никого и не встретила, а коридоры по-прежнему оставались незнакомыми, она по-настоящему испугалась. Она не знала, что ей делать и как найти дорогу. Замок был огромным, и бродить по нему можно было бесконечно. Меж тем усталость никуда не делась, и Мире хотелось упасть прямо на пол, сдаваясь на милость судьбы. Вдруг ее найдут?

Пересилив себя, она прошла еще немного вперед и неожиданно вышла в коридор, который был сплошь увешан портретами императорского рода. Мире показалось, что все изображенные люди смотрят на нее с полотен, и в их взгляде проскальзывает насмешка. Ей стало жутко, но она не могла оторвать от картин глаз.

Медленно двигаясь вперед, она рассматривала утопающие в полумраке мазки, из которых складывались картины. Помимо членов императорской семьи здесь изображались и высокопоставленные лорды, леди и придворные маги. Мира различала последних но определенным украшениям и одежде, в которой те были запечатлены. Портреты писали талантливые художники, потому как изображенные на них мужчины, женщины и дети казались живыми.

Прорицательница остановилась напротив картины, которая особенно сильно привлекала к себе внимание. На ней был изображен лорд, статус которого Мира так и не смогла определить. Портрет был написан давно, и, хотя магия не позволяла краске трескаться и выцветать, это становилось понятно по одежде. Черты лица казались Мире очень знакомыми, но она никак не могла понять, кого человек с портрета ей напоминает. Мужчина опирался на трость, и на безымянном пальце его левой руки поблескивал морион. Этот черный камушек Мира узнала сразу. Она хорошо помнила все, что им рассказывали на артефакторике, и была уверена, что не ошиблась.

Под тяжелым взглядом Мира чувствовала себя ужасно неуютно и, оторвавшись от созерцания картины, поспешила пойти дальше.

И с чего вдруг она обратила на нее внимание? Всего лишь портрет, которому Первородные знают сколько веков. Ну а то, что лорд носил перстень с морионом, и вовсе неудивительно. Может, он был болен, знал о своей скорой гибели и собирался передать магическую силу потомкам.

Все на той же артефакторике Дрейк рассказывал, что правителями разных государств и аристократами часто практиковалось подобное — они носили морион, тот накапливал энергию, которую после их смерти хранили в специальных резервуарах. И если возникала необходимость, их потомки могли ею пользоваться. Конечно, сейчас, когда агавийскими техномагами был разработан иссушитель, этот способ передачи магии утрачивал свою актуальность. Новость об изобретении быстро распространилась, и теперь о нем знал практически каждый. Другое дело, что не каждый мог его себе позволить. Впрочем, как и морион. Но иссушитель хотя бы мог исцелять с помощью магии обычных людей, а камень в этом отношении был бесполезен.

Сделав еще несколько шагов по галерее, Мира резко остановилась. Впереди не горело ни одного светильника, и она подумала, что разумнее будет вернуться назад. Прорицательница развернулась и, несмотря на усталость, чуть ли не бегом помчалась в обратном направлении. Мира не знала, сколько прошло времени с тех пор, как она заблудилась, и который сейчас час. Окна из этого крыла выходили на заснеженную пустошь, где сейчас никого не было.

В какой-то момент Мира совсем выдохлась. Все плыло перед глазами от выступивших слез и, прислонившись спиной к холодной стене, она медленно сползла на пол. От глупости ситуации хотелось рыдать в голос и кричать, но вместо этого она лишь прерывисто вздохнула, по старой привычке заглушая всхлипы.

— Мира? — внезапно прозвучал над ней голос, который показался самым лучшим и прекрасным из всего, что ей доводилось слышать. — Что вы здесь делаете?

Она спешно поднялась с пола и, утерев все-таки побежавшие по щекам слезы, выдохнула:

— Я з-заблудилась…

Профессор Като покачал головой и тяжело вздохнул:

— Как вы вообще умудрились зайти в нежилое крыло замка?

Он приобнял всхлипывающую прорицательницу за плечи и уверенно повел в нужном направлении. Мира чувствовала такое несказанное облегчение и благодарность, что теперь слезы бежали от радости. Она не могла поверить, что все так благополучно закончилось, но еще больше в то, что ее неожиданным спасителем оказался Берт Като. Страх и ужас разом схлынули, уступив место привычным легкости и волнению, которые охватывали Миру, когда она находилась рядом с ним.

— Вы вся дрожите, — произнес профессор, даже не подозревая, что эта дрожь вызвана вовсе не страхом.

Они остановились за поворотом коридора, ведущего в восточное крыло.

— Спасибо вам большое, — проговорила Мира, растворяясь в льдистых глазах.

Преподаватель улыбнулся.

— Я уже сбился со счета, в который раз вы меня благодарите.

— А я — в который раз вы мне помогаете, — с ответной улыбкой ответила она.

Мира понимала, что смотрит на него слишком пристально, слишком долго, но не могла заставить себя отвести взгляд. Неожиданно профессор Като провел пальцами по ее щеке, стирая остатки соленых слез. Мира не поверила себе, когда внезапно почувствовала его губы на своих. Словно легкое дуновение ветра пробежалось по коже, а внутри расцвела весна, выпустив наружу долго томившихся в заточении бабочек.

— Сладких снов, Мира, — отстранившись, с нежностью произнес профессор Като. — Впредь постарайся быть аккуратней и не броди по замку одна.

Ее хватило лишь на то, чтобы слабо кивнуть. Казалось, душа взмыла к самому небу и рассыпалась на множество искрящихся фейерверков.

До комнаты Мира шла на негнущихся ногах и совершенно выбитая из реальности. Кончики пальцев непроизвольно касались губ, все еще хранящих на себе ощущение поцелуя.

Когда она свернула за угол, то внезапно наткнулась на неподвижно стоящего Каина. Его лицо словно окаменело, и на ее вопрос о том, что случилось, рыжик ничего не ответил. Он окинул ее долгим взглядом, после чего круто развернулся и пошел прочь.

Мира смотрела в напряженную удаляющуюся спину и понимала — Каин все видел.