Гарри Поттер и кубок огня Роулинг Джоан Кэтлин

Все замолчали. Затем Рон постарался сказать как можно увереннее: — Но, по твоим словам, он был не в себе, так что половина его слов была бредом…

— Когда он пытался говорить о Волдеморте, — ответил Гарри, и Рон поморщился, услышав это имя, — он был в своём уме. Ему было трудно говорить связно, но казалось, что он понимал, где находится, и чего хочет. Он всё время повторял, что должен увидеть Дамблдора.

Гарри отвернулся от окна и взглянул на насесты, которые были наполовину пусты. Время от времени после ночной охоты в окно влетала очередная сова с мышью в клюве.

— Если бы Снейп меня не задержал, — с горечью сказал Гарри, — мы бы оказались там вовремя. — Директор занят, Поттер… что за чушь, Поттер? — Ну почему он путался под ногами?

— Может, он не хотел, чтобы ты туда попал! — быстро сказал Рон. — Может быть… подожди-ка… как ты думаешь, он мог быстро добраться до леса? Не мог он обогнать вас с Дамблдором?

— Нет, разве что если бы превратился в летучую мышь или что-нибудь подобное… — сказал Гарри.

— С него станется… — пробормотал Рон.

— Мы должны поговорить с профессором Хмури, — сказала Гермиона. — Нужно узнать, отыскал ли он мистера Крауча.

— Если он захватил Карту Мародёров, это было легко, — сказал Гарри.

— Только в случае, если Крауч не покинул территорию Хогвартса, — добавил Рон, — потому что карта показывает всех только в его пределах, ведь так?

— Ш-ш-ш! — вдруг шикнула на них Гермиона.

Кто-то поднимался в Совятню. Гарри услышал два приближавшихся голоса. Они спорили.

— …но это ведь просто шантаж, мы можем из-за этого здорово влипнуть…

— …мы старались быть вежливыми; теперь будем играть так же грязно, как он. Ему не понравится, если в Министерстве Магии узнают, что он проделывал…

— А я тебе говорю, если так написать, получится шантаж!

— Да, но ты ведь не будешь возражать, если нам хорошо заплатят, сам подумай!

Дверь в Совятню с грохотом распахнулась. Фред и Джордж переступили порог и замерли при виде Гарри, Рона и Гермионы.

— Что вы здесь делаете? — одновременно спросили Рон и Фред.

— Посылаем письмо, — в один голос ответили Гарри и Джордж.

— Так рано? — хором спросили Гермиона и Фред.

Фред ухмыльнулся: — Ладно. Мы не будем спрашивать вас, что вы делаете, если вы не будете спрашивать нас.

Он держал запечатанное письмо. Гарри попытался разглядеть конверт, но Фред то ли случайно, то ли нарочно подвинул ладонь так, что имя на конверте оказалось закрытым.

— Что ж, не будем вас задерживать, — сказал Фред, отвешивая шутовской поклон и указывая на дверь.

Рон не двинулся с места. — Кому это вы угрожаете? — спросил он.

Улыбка исчезла с лица Фреда. Гарри видел, как Джордж покосился на Фреда, прежде чем улыбнуться Рону.

— Не глупи, я просто пошутил, — легко сказал он.

— Это не было похоже на шутку, — ответил Рон.

Фред и Джордж переглянулись. Затем Фред сказал с вызовом: — Я уже говорил тебе, Рон, если тебе нравится твой нос, не суй его в это дело. Не знаю, зачем это тебе, но…

— Это уже и мое дело, если ты кого-то шантажируешь, — ответил Рон. — Джордж прав, вы можете серьезно влипнуть.

— Я же сказал, что это была шутка, — ответил Джордж. Он подошёл к Фреду, взял письмо из его рук и стал привязывать его к ноге ближайшей сипухи. — Ты начинаешь говорить как наш дорогой старший братец, Рон. Продолжай в том же духе, и тебя назначат префектом.

— Да ни за что! — разъярённо ответил Рон.

Джордж поднес сипуху к окну, и она улетела. Джордж обернулся и с улыбкой посмотрел на Рона.

— Что ж, тогда перестань поучать других. До скорой встречи.

И они с Фредом вышли из Совятни. Гарри, Рон и Гермиона переглянулись.

— Вам не кажется, что им что-то известно об этом деле? — прошептала Гермиона. — О Крауче и обо всём остальном?

— Нет, — сказал Гарри. — Если бы это было настолько серьёзно, они бы с кем-нибудь поговорили. С Дамблдором, например.

Рону, казалось, было неловко.

— Что с тобой? — спросила его Гермиона.

— Да так… — протянул Рон. — Я не уверен, что они сказали бы кому-нибудь. Они… они в последнее время помешались на деньгах. Я это заметил, когда был с ними … когда … ну, вы помните…

— Когда мы не разговаривали друг с другом, — закончил за него Гарри. — Да, но шантаж…

— Эта их идея о магазине розыгрышей, — сказал Рон. — Я думал, они говорили об этом только чтобы позлить маму. Но оказалось, что это серьёзно, они действительно хотят открыть лавку розыгрышей. Им остался только один год в Хогвартсе, они постоянно повторяют, что пора задуматься о будущем, а папа не может им помочь, и им нужны деньги для старта.

Теперь и Гермионе стало неловко.

— Да, но… они бы не стали делать что-то противозаконное ради денег.

— Ты уверена? — с сомнением спросил Рон. — Не знаю… ведь обычно они не прочь нарушить правило-другое…

— Да, но это же закон, — испуганно сказала Гермиона. — Это ведь не какое-то дурацкое школьное правило… За шантаж не оставляют после уроков, им придётся гораздо хуже! Рон… может, стоит рассказать Перси?

— Ты что, рехнулась? Он же немедленно настучит на них Краучу! — Рон посмотрел в окно, куда улетела сипуха Фреда и Джорджа, потом сказал. — Ладно, пойдёмте завтракать.

— Как ты думаешь, сейчас не слишком рано, чтобы поговорить с профессором Хмури? — сказала Гермиона, когда они спускались по винтовой лестнице.

— Рановато, — ответил Гарри. — Если мы явимся перед рассветом, он, скорее всего, взорвёт нас сквозь дверь. Решит, что мы пытаемся напасть на него во сне. Давайте подождём до перемены.

История Магии тянулась на редкость медленно. Гарри всё время смотрел на часы Рона (свои он наконец-то выбросил), но стрелки двигались так медленно, что Гарри мог поклясться, что и эти часы сломались. Все трое так устали, что с удовольствием вздремнули бы за партами; даже Гермиона не записывала лекцию как обычно, а сидела, подперев голову рукой, и смотрела сквозь профессора Биннса.

Наконец раздался звонок, они выскочили в коридор и кинулись к кабинету Защиты от Тёмных Искусств. Профессор Хмури как раз выходил оттуда. Он тоже выглядел уставшим. Веко нормального глаза обвисло, что придавало его лицу ещё более перекошенный вид, чем обычно.

— Профессор Хмури! — крикнул Гарри, пробираясь к нему сквозь толпу.

— Привет, Поттер, — прорычал Хмури (его волшебный глаз последовал за двумя проходившими мимо первогодками, те занервничали и ускорили шаг; глаз закатился и продолжал следить за ними уже за углом) и добавил, — заходите.

Он посторонился и впустил их в класс, затем проковылял за ними и закрыл дверь.

— Вы нашли его? — сразу же спросил Гарри. — Мистера Крауча?

— Нет, — ответил Хмури. Он подошёл к столу, сел, с легким стоном вытянул свою деревянную ногу и вытащил флягу.

— Вы воспользовались картой? — спросил Гарри.

— Конечно, — ответил Хмури, отхлёбывая из фляги. — Я последовал твоему примеру, Поттер — Призвал её из кабинета в лес. Крауча на ней не было.

— Так значит он Аппарировал? — сказал Рон.

— Рон, на территории Хогвартса невозможно Аппарировать! — сказала Гермиона. — Профессор Хмури, нет ли других способов, с помощью которых он мог исчезнуть?

Волшебный глаз Хмури остановился на Гермионе и задергался: — Тебе тоже следует подумать о карьере Аврора, — сказал он ей. — Хорошо котелок варит, Грэйнджер.

От этих слов Гермиона зарделась.

— Он не был невидим, — сказал Гарри. — Карта показывает невидимых людей. Это означает, что он покинул территорию.

— Но сам, — нетерпеливо спросила Гермиона, — или кто-то его заставил?

— Вот именно! Ведь кто-то мог насильно посадить его на метлу и улететь с ним? — торопливо сказал Рон, с надеждой глядя на Хмури; ему тоже хотелось услышать, что у него есть качества Аврора.

— Мы не можем исключить возможности похищения, — рыкнул Хмури.

— Не кажется ли вам, — спросил Рон, — что он может быть где-нибудь в Хогсмиде?

— Он может быть где угодно, — сказал Хмури, качая головой. — Одно мы знаем точно: здесь его нет.

Он зевнул так широко, что все шрамы растянулись, а в перекошенном рту можно было пересчитать отсутствующие зубы. Затем он сказал: — Значит, так. Дамблдор сказал мне, что вы трое воображаете себя сыщиками. Но вы ничего не можете сделать для Крауча. Теперь само министерство займется его розыском. А ты, Поттер, должен сосредоточиться на Третьем задании.

— На чём? — спросил Гарри. — Ах, да…

Он совсем не думал о лабиринте с тех пор как прошлой ночью ушел оттуда с Крамом. — С этим-то ты должен легко справиться, — продолжал Хмури, глядя на Гарри и почесывая свой покрытый шрамами подбородок, заросший щетиной. — Как сказал Дамблдор, ты неоднократно справлялся с похожими вещами. Преодолел все препятствия на пути к Философскому камню ещё на первом году обучения, а?

— С нашей помощью, — поспешно добавил Рон. — Мы с Гермионой помогали.

— Ну что ж, помогите ему подготовиться к нынешнему заданию, и я очень удивлюсь, если он не победит, — улыбнулся Хмури. — А пока… ПОСТОЯННАЯ БДИТЕЛЬНОСТЬ, Поттер. ПОСТОЯННАЯ БДИТЕЛЬНОСТЬ. — Он ещё раз отхлебнул из фляги, и его волшебный глаз повернулся к окну, где виднелся верхний парус Дурмштрангского корабля.

— Вы двое, — наказал Хмури, устремив свой обычный глаз на Рона и Гермиону, — вы держитесь ближе к Поттеру, хорошо? Я наблюдаю за всем, но, тем не менее… лишние глаза не помешают.

Сова, посланная Сириусу, вернулась на следующее утро. Она спикировала вниз к Гарри одновременно с неясытью, которая уселась перед Гермионой, сжимая в клюве номер «Ежедневного Пророка». Гермиона взяла газету, просмотрела первые страницы, сказала: — Ха! Эта Скитер ничего не узнала о Крауче! — и затем присоединилась к Рону и Гарри, которые читали мнение Сириуса о таинственных событиях позапрошлой ночи.

«Гарри,

Что это за забавы — прогулки по лесу с Виктором Крамом? Я требую, чтобы ты поклялся с обратной совой, что ты не будешь ни с кем выходить по ночам. В Хогвартсе есть кто-то крайне опасный. Для меня совершенно очевидно, что кто-то пытался удержать Крауча от встречи с Дамблдором и ты, по всей видимости, был всего в нескольких шагах от него, в темноте! Тебя могли убить!

Твоё имя неслучайно попало в Кубок огня. Если кто-то пытается напасть на тебя, это их последняя возможность. Держись вместе с Роном и Гермионой, не покидай Гриффиндорскую башню в позднее время и будь во всеоружии перед Третьим заданием. Упражняйся в Оглушении и Разоружении, хотя знание ещё несколько проклятий тоже не помешает. Что касается Крауча, здесь ты ничего не можешь сделать. Не высовывайся и думай о себе. Я жду твоего письма с обещанием, что ты не будешь удирать, куда не положено.

Сириус»

— Кто он такой, чтобы поучать меня, что можно и что — нельзя? — оскорблённо сказал Гарри, складывая письмо Сириуса и пряча его в мантию. — Это после того, что он сам вытворял, когда был школьником!

— Он беспокоится о тебе! — резко ответила Гермиона. — И Хмури, и Хагрид тоже! Так что слушай, что тебе говорят!

— Весь год никто не пытался на меня напасть, — сказал Гарри. — Никто вообще ничего мне не сделал…

— Кроме, разве что, того, что твое имя подсунули в Кубок, — сказала Гермиона. — И это явно имело какую-то цель, Гарри. Нюхач прав. Может быть, они выжидали всё это время. Может быть, именно во время этого задания они и нападут.

— Послушай, — сказал Гарри с раздражением, — предположим, Нюхач прав и кто-то оглушил Крама, чтобы похитить Крауча. Хорошо, тогда этот кто-то должен был находиться вблизи от нас, за деревьями. Но он дождался моего ухода прежде чем приступил к делу, правда? Так что не очень похоже, чтобы его целью был я.

— Если бы тебя убили в лесу, это не было бы похоже на несчастный случай! — ответила Гермиона. — А вот если бы ты погиб во время задания…

— Но ведь они не воспользовались присутствием там Крама, правда? Они могли бы изобразить, будто у нас с ним был поединок или что-то в этом духе.

— Гарри, я не знаю, — сказала Гермиона с отчаянием в голосе. — Но я вижу, что творится что-то странное, и мне это не нравится… Хмури прав, и Нюхач прав, ты должен серьеёно заняться подготовкой к Третьему заданию, прямо сейчас. И обязательно напиши Нюхачу и пообещай, что не будешь больше убегать в одиночку.

Территория Хогвартса никогда не выглядела так заманчиво, как теперь, когда Гарри был вынужден сидеть взаперти. Следующие несколько дней он провёл с Гермионой и Роном либо в библиотеке, просматривая заклинания, либо в пустых классах, куда они пробирались, чтобы попрактиковаться. Гарри сосредоточился на Оглушающем заклинании, которого он никогда до этого не пробовал. Проблема была в том, что для тренировок Рону и Гермионе пришлось пожертвовать собой.

— Неужели нельзя утащить миссис Норрис? — предложил Рон во время обеда в понедельник. Он лежал на спине посреди кабинета Чар, в пятый раз подряд приходя в себя после Оглушения, наложенного Гарри. — Почему бы тебе не поупражняться на ней? А еще можно использовать Добби… Гарри, спорим, что он сделает всё что угодно, чтобы тебе помочь! Не то чтобы я возражал, — он осторожно встал, потирая себя пониже спины, — но у меня ВСЁ болит…

— Ты падаешь мимо подушек, вот в чём дело! — раздражённо сказала Гермиона, собирая подушки, оставленные Флитвиком после урока по Отгоняющему Заклинанию, в кучу. — Попробуй падать назад!

— Гермиона, когда тебя оглушают, очень трудно хорошо целиться! — огрызнулся Рон. — Почему бы теперь тебе не попробовать?

— Мне кажется, Гарри уже научился, — поспешно сказала Гермиона. — И нам не надо беспокоиться о Разоружении, это он умеет уже давно… Я думаю, нам следует начать учить некоторые из этих заклинаний сегодня вечером. — Она взглянула на список, который они составили в библиотеке.

— Мне нравится вот это, — сказала она, — Барьерное Проклятье. Должно замедлить всё, что на тебя нападает, Гарри. С него мы и начнем.

Прозвенел звонок. Они торопливо засунули подушки обратно в кладовую Флитвика и выскользнули из класса.

— Увидимся за ужином! — сказала Гермиона и пошла на Арифмантику, а Гарри и Рон отправились в Северную Башню, на Прорицание. Широкие полосы сияющего солнечного света падали в коридор через высокие окна. Небо за окном было таким ярким, что казалось расписанным голубой эмалью.

Когда они приблизились к серебряной приставной лестнице с люком, Рон сказал: — В классе Трелони будет жара, она никогда не гасит свой камин.

Он оказался прав. В полутёмном классе от жары пробивал пот. Испарения от ароматического огня застоялись в воздухе. Когда Гарри пробирался к одному из занавешенных окон, голова его начала кружиться. Профессор Трелони отвернулась, чтобы отцепить свою шаль от лампы, и Гарри приоткрыл окно на несколько сантиметров — нежный ветерок тотчас приятно подул ему в лицо.

— Дорогие мои, — сказала профессор Трелони, усаживаясь перед классом в свое крылатое кресло и оглядывая всех огромными очкастыми глазами, — мы почти закончили нашу работу по планетарному прорицанию. Сегодня, однако, будет прекрасная возможность проверить влияние Марса, поскольку он сейчас очень интересно расположен. Будьте добры, посмотрите сюда, я погашу свет…

Она взмахнула своей волшебной палочкой, и лампы погасли. Теперь единственным источником света был камин.

Профессор Трелони нагнулась и достала из-под своего кресла миниатюрную модель солнечной системы, накрытую стеклянным куполом. Это была очень красивая вещь; луны мерцали каждая на своём месте вокруг девяти планет; солнце пламенело; и всё это висело в воздухе за стеклом. Гарри лениво смотрел, как профессор Трелони начала объяснять удивительный угол, под которым Марс находится к Нептуну. Тяжелые пары благовоний плавали вокруг него, и ветерок из окна овевал его лицо. На улице еле слышно жужжало какое-то насекомое. Веки Гарри начали тяжелеть…

Он летел на спине филина, пересекая ясное синее небо по направлению к холму, на котором стоял старый дом, увитый плющом. Ветер приятно дул Гарри в лицо, они спускались всё ниже и ниже, пока не достигли тёмного разбитого окна на верхнем этаже дома, куда и влетел филин. Теперь они летели вдоль мрачного коридора, в комнату в самом конце… в тёмную комнату с заколоченными окнами… Гарри сошёл со спины филина… теперь он смотрел, как филин пролетел через комнату к креслу, стоявшему спиной к нему… Кроме кресла на полу маячили два тёмных силуэта… Они двигались… один был огромной змеёй… другой — человеком, низкорослым лысеющим человеком, со слезящимися глазами и острым носом… Человек задыхался от рыданий на ковре у камина…

— Тебе повезло, Червехвост, — произнес холодный, высокий голос из глубины кресла, на которое сел филин, — ты крайне удачлив. Твоя ошибка нам не повредила… Он мёртв.

— Повелитель! — воскликнул человек на полу. — Повелитель, я… я так рад… и… и так сожалею…

— Нагини, — сказал холодный голос, — тебе не повезло. Похоже, я не скормлю тебе Червехвоста… но не огорчайся… есть ещё Гарри Поттер…

Змея зашипела. Гарри видел её трепещущее жало.

— Теперь, Червехвост, — сказал холодный голос, — пожалуй, одно небольшое напоминание о том, что я не потерплю ещё одного неверного шага…

— Повелитель… нет… я умоляю вас…

Из-за спинки кресла показалась волшебная палочка, которая указывала на Червехвоста.

— Круцио! — произнёс холодный голос.

Червехвост кричал и кричал, будто бы каждый нерв в его теле горел; крик заполнил уши Гарри, а шрам на его лбу взорвался болью; он тоже кричал… Волдеморт услышит его, узнает, что он здесь…

— Гарри! Гарри!

Гарри открыл глаза. Он лежал на полу в классе профессора Трелони, закрывая лицо руками. Его шрам всё ещё горел так сильно, что глаза слезились. Боль была настоящей. Ученики окружили его, а перепуганный Рон стоял рядом с ним на коленях.

— Тебе плохо?

— Конечно, ему плохо! — сказала профессор Трелони, которая выглядела крайне возбуждённой. Её огромные глаза выкатились, остановившись на Гарри. — Что это было, Поттер? Видение? Что ты видел?

— Ничего, — соврал Гарри. Он сел. Он чувствовал, как его трясет. Он не переставая глядел по сторонам, всматриваясь в тени вокруг; голос Волдеморта звучал так близко…

— Ты держался за свой шрам! — сказала профессор Трелони. — Ты катался по полу, держась за шрам! Ну же, Поттер. У меня большой опыт в подобных вопросах!

Гарри поднял на неё глаза.

— Я думаю, мне нужно в больничное крыло, — сказал он. — Ужасная головная боль.

— Дорогой мой, ты, несомненно, перевозбудился из-за необыкновенных мистических вибраций в моём классе! — сказала профессор Трелони. — Если ты сейчас уйдешь, то можешь потерять шанс увидеть дальше, чем ты когда-либо…

— Я не хочу видеть ничего, кроме средства от головной боли, — отрезал Гарри.

Он встал. Ученики, которых, казалось, покинула решительность, расступились.

— Пока, — прошептал Гарри Рону и, взяв свою сумку, направился к люку, не обращая внимания на профессора Трелони. На её лице было написано разочарование, будто бы у неё отняли любимую игрушку.

Гарри спустился по приставной лестнице, но не пошел в больничное крыло. Он и не собирался туда идти. Сириус сказал ему, что делать, если шрам будет болеть, и Гарри последовал его совету. Он отправился прямо к кабинету Дамблдора. Проходя по коридорам, он размышлял о своём сне… Сон был таким же ярким, как и тот, что разбудил его Привит Драйв… Он мысленно повторял подробности, стараясь убедиться, что всё запомнил… Он слышал, как Волдеморт обвинял Червехвоста за ошибку… но филин принёс хорошие новости, ошибка была исправлена, кто-то был мёртв… и Червехвоста не скормили змее… он, Гарри, будет скормлен вместо него…

Гарри не заметил, как прошел мимо каменной горгульи, охраняющей вход в кабинет Дамблдора. Он удивлённо огляделся, сообразил, что произошло, и вернулся, встав напротив её. Потом он вспомнил, что не знает пароля.

— Лимонная долька? — нерешительно произнёс он. Горгулья не двинулась с места.

— Ладно, — сказал Гарри, глядя на неё, — грушевый леденец, гм… Лакричная палочка… Шипучая Летучка… Лучшая взрывающаяся жвачка Друбла… Бобы Берти Ботт всех вкусов… ах, нет, он ведь их не любит… ну, просто откройся, что тебе стоит? — крикнул он со злостью. — Мне очень нужно его видеть, СРОЧНО!

Горгулья оставалась неподвижной.

Гарри пнул её и больно ушиб пальцы.

— Шоколадная лягушка! — гневно кричал он, стоя на одной ноге. — Сахарное перо!.. Тараканий козинак!

Горгулья спружинила и отодвинулась в сторону. Гарри захлопал глазами от удивления.

— Тараканий козинак? — сказал он потрясённо. — Я же просто пошутил…

Он быстро прошёл через отверстие в стене и встал на нижнюю ступень каменной винтовой лестницы. Двери за ним закрылись. Лестница медленно двинулась вверх и доставила его к полированной дубовой двери с бронзовым дверным молотком. Из кабинета доносились голоса. Он сошёл с движущейся лестницы и остановился, прислушиваясь.

— Дамблдор, боюсь, что я не вижу связи, совсем не вижу! — это был голос Министра Магии, Корнелиуса Фаджа. — Людо говорит, что Берта способна потеряться где угодно. Я согласен, мы ожидали, что найдем её к этому времени, но, тем не менее, у нас нет доказательств криминальной подоплёки, Дамблдор, никаких доказательств. Что же до связи между её исчезновением и исчезновением Крауча…

— И что же по вашему мнению случилось с Барти Краучем, министр? — послышался рычащий голос Хмури.

— Я вижу две возможности, Аластор, — сказал Фадж. — Либо Крауч в конце концов рехнулся — очень вероятно, учитывая историю его жизни — сошёл с ума, и теперь где-то блуждает…

— В таком случае, он слишком быстро заблудился, Корнелиус, — спокойно сказал Дамблдор.

— Или же… — Фадж запнулся. — Ладно, я оставлю своё предположение до того, как мы осмотрим место, где его нашли… Но вы ведь говорите, это было недалеко от кареты Бобатона? Дамблдор, вы знаете, кто эта женщина?

— Я считаю её очень талантливым директором, и она превосходно танцует, — миролюбиво ответил Дамблдор.

— Дамблдор, очнитесь! — рассерженно сказал Фадж. — Вам не кажется, что у вас к ней необъективное отношение из-за Хагрида? Они не все такие уж безобидные, конечно, если вы называете Хагрида безобидным, с его-то помешательством на чудовищах…

— Я подозреваю мадам Максим не больше, чем Хагрида, — сказал Дамблдор так же миролюбиво. — Я думаю, что, возможно, это у вас предубеждение, Корнелиус.

— Может быть, закончим дискуссию? — прорычал Хмури.

— Да, да, пойдемте туда, пора, — нетерпеливо сказал Фадж.

— Нет, я не об этом, — сказал Хмури, — я о том, что Поттер хочет с вами поговорить, Дамблдор. Он стоит за дверью.

30. Думоотвод

Дверь в кабинет распахнулась.

— Здравствуй, Поттер, — сказал Хмури, — ну что ж, заходи, раз пришёл.

Гарри вошёл внутрь. Ему уже доводилось бывать в кабинете Дамблдора. Это была большая круглая комната, на стенах которой висели портреты бывших директоров и директрис Хогвартса, находившихся в глубокой дрёме. Их грудь мерно вздымалась в такт дыханию. У стола Дамблдора стоял Корнелиус Фадж, одетый, как обычно, в деловую мантию в тонкую полоску. В руках он держал светло-зелёный котелок.

— Гарри, — сердечно сказал он, — как поживаешь?

— Прекрасно, — соврал Гарри.

— А мы как раз только что обсуждали тот вечер, когда мистер Крауч появился на территории Хогвартса, — сказал Фадж, — ведь это ты наткнулся на него?

— Да, — ответил Гарри и, внезапно решив, что скрывать то, что он нечаянно подслушал их разговор, было бессмысленно, добавил, — но я нигде не видел мадам Максим. А ведь ей достаточно трудно спрятаться!

Из-за спины Фаджа Дамблдор, с озорным огоньком в глазах, улыбнулся Гарри.

— Н-да… — смущённо произнес Фадж, — а мы как раз собирались пройтись вокруг замка. Гарри, прошу прощения… не пора ли тебе вернуться к занятиям?

— Я бы хотел поговорить с вами, профессор, — поспешно сказал Гарри Дамблдору, который кинул на него быстрый вопросительный взгляд.

— Подожди меня здесь, Гарри — сказал Дамблдор, — наше обследование местности не займёт много времени.

Они молча прошествовали мимо и закрыли за собой дверь. Спустя минуту Гарри услышал клацанье деревянной ноги Хмури, удаляющегося по коридору. Гарри огляделся.

— Здравствуй, Фокс, — сказал он.

Феникс профессора Дамблдора Фокс примостился на золотом насесте у двери. Размером с лебедя, со сверкающим ало-золотым оперением, красавец Фокс взмахнул длинным хвостом и дружелюбно подмигнул Гарри.

Гарри уселся на стул перед письменным столом Дамблдора. Несколько минут он разглядывал бывших директоров и директрис, посапывающих в своих рамах, размышляя о только что подслушанном разговоре и поглаживая рукой свой шрам, который уже больше не болел.

В этом кабинете Гарри почему-то чувствовал себя намного спокойнее. Ему не терпелось рассказать Дамблдору о приснившемся ему сне. Гарри провёл глазами по стене позади стола. Там на полке стояла потрёпанная и залатанная Распределяющая Шляпа. Рядом с ней под стеклянным колпаком лежал изысканной работы серебряный меч, в рукоятку которого были вставлены огромные рубины. Гарри тут же узнал его. Этот самый меч, который он, Гарри, вытащил из Распределяющей Шляпы на втором году своего пребывания в Хогвартсе. Этот меч когда-то принадлежал самому сэру Годрику Гриффиндору, основателю Дома Гриффиндор. Гарри глядел на него, вспоминая, как этот меч пришёл к нему на помощь, когда он уже потерял всякую надежду на спасение, как вдруг его внимание привлёк серебристый луч, пляшущий и поблёскивающий на поверхности стекла. Гарри огляделся в поисках источника света и увидел, что из щёлки неплотно захлопнутой дверцы чёрного секретера, стоящего за его спиной, исходит серебристо-белое сияние. Гарри на секунду замешкался, посмотрел на Фокса, затем встал, направился к секретеру и открыл дверцу.

Там стояла неглубокая каменная чаша, на ободке которой были вырезаны незнакомые Гарри символы и руны. Серебристый свет, подобного которому Гарри никогда не видел, исходил от содержимого чаши. Он даже не мог определить, было ли вещество жидкостью или газом. Оно было похоже на яркое белое серебро и непрерывно двигалось. По его поверхности пошла рябь, как от порыва ветра, а затем оно разделилось и стало клубиться, подобно облакам. — Похоже на жидкий свет или на затвердевший ветер, — решил Гарри.

Ему захотелось потрогать это вещество, чтобы узнать, на что оно похоже, но опыт почти четырёхлетнего пребывания в волшебном мире подсказывал ему, что засунуть руку в емкость с незнакомым содержимым было глупейшей идеей. Поэтому он вытащил из складок своей мантии волшебную палочку, воровато огляделся вокруг, вновь обратил взгляд к чаше и дотронулся до её содержимого палочкой.

Поверхность серебристого вещества тут же закрутилась в водовороте.

Гарри наклонился ниже, засунув голову в секретер. Серебристое вещество прояснилось и стало прозрачным, как стекло. Он глядел в него, ожидая увидеть каменное дно чаши, но вместо этого сквозь таинственное вещество проступили очертания огромной комнаты, на которую он смотрел, казалось, через круглое окно в потолке.

Комната была залита тусклым светом; судя по тому, что в ней не было окон, а освещалась она закреплёнными на стенах, как в Хогвартсе, факелами, Гарри решил, что это подземелье. Наклонив голову так низко, что нос почти коснулся поверхности стеклообразного вещества, он увидел множество волшебников и волшебниц, сидящих на скамьях, которые ярусами поднимались к потолку. Посреди комнаты стояло пустое кресло. Вид этого кресла вызвал у Гарри дурное предчувствие. С поручней кресла свисали цепи, как будто сидящих в нём обычно заковывали.

Где находится эта комната? Явно не в Хогвартсе; он никогда не видел её в замке. Кроме того, люди, сидящие в этой таинственной комнате на дне чаши, были взрослыми, а Гарри был уверен, что в Хогвартсе не наберётся столько преподавателей. Казалось, все присутствующие чего-то ждали; хотя Гарри мог видеть только верхушки их шляп, лица сидящих явно были направлены в одну сторону, и никто не произносил ни слова.

Чаша была круглой, а комната, на которую он смотрел — квадратной, поэтому Гарри никак не мог разглядеть, что происходит в углах. Он нагнулся ещё ниже, чуть наклонив голову, пытаясь увидеть…

Кончик его носа коснулся того странного вещества, сквозь которое он глядел.

Кабинет Дамблдора вдруг резко накренился — Гарри потащило прямо в чашу, однако он не врезался головой в каменное дно. Он летел вниз через что-то ледяное и чёрное, словно оказавшись в тёмном водовороте.

И через мгновение он уже сидел в той самой комнате внутри чаши на скамье, которая располагалась гораздо выше всех остальных. Он взглянул вверх на высокий каменный потолок, ожидая увидеть в нём круглое окно, через которое он только что смотрел, но не увидел ничего, кроме тёмной и сплошной каменной кладки.

Тяжело дыша, Гарри посмотрел вокруг. Никто из волшебников и волшебниц (а в комнате было не меньше двухсот) не смотрел на него. Казалось, ни один из них не заметил, что с потолка только что свалился четырнадцатилетний мальчишка. Гарри повернулся к сидящему рядом с ним волшебнику и громко вскрикнул от удивления. Его крик эхом отозвался во всех концах безмолвной комнаты.

Он сидел рядом с Альбусом Дамблдором.

— Профессор! — заговорил Гарри придушенным шёпотом. — Извините меня, пожалуйста… Я не хотел… Я просто взглянул на чашу в вашем секретере… и… я… Где мы?

Но Дамблдор не шевельнулся и ничего не ответил. Он совершенно не обращал внимания на Гарри. Как и все остальные волшебники, сидящие вокруг него, он, не отрываясь, смотрел на дверь в дальнем углу комнаты.

Гарри в замешательстве уставился на Дамблдора, перевёл глаза на безмолвную, ожидающую чего-то толпу, а затем назад на Дамблдора. И тут он понял…

Однажды Гарри уже был в таком месте, где никто его не видел и не слышал. В тот раз он провалился через страницу заколдованного дневника и попал в воспоминание… И похоже, с ним произошло опять что-то в том же духе.

Гарри поднял правую руку, помешкал секунду, но всё же решился и помахал ею прямо перед носом Дамблдора. Дамблдор не моргнул, не обернулся на Гарри и вообще не двинул ни единым мускулом. Это подтверждало его догадку. Настоящий Дамблдор никогда бы его не проигнорировал. Но этот находился внутри воспоминания и, кроме того, не был сегодняшним Дамблдором. Хотя он не мог быть и давним воспоминанием… У этого Дамблдора были такие же серебристо-седые волосы, как и у теперешнего Дамблдора. Но что это за место? Чего ждут все эти волшебники?

Гарри внимательно огляделся. Комната, как он и предполагал, разглядывая её сверху, явно находилась в подземелье, — скорее темница, чем комната. В комнате царила унылая и напряжённая атмосфера; на стенах не было ни одной картинки, в ней не было вообще никаких украшений — только эти ряды скамей, поднимающиеся ярусами и расположенные так, чтобы с каждого сидения ясно просматривалось кресло с цепями, свисавшими с поручней.

Не успев прийти к каким-либо выводам относительно места, где они находятся, Гарри услышал шаги. Дверь в углу темницы отворилась, и в комнату вошли три человека, вернее один человек, которого вели под руки два Дементора.

Гарри похолодел. Дементоры, высокие существа, одетые в накидки с капюшонами, которые скрывали их лица, медленно плыли по направлению к креслу посередине комнаты. Их мёртвые гниющие руки с обеих сторон вцепились в локти идущего между ними человека. И у этого человека был такой вид, как будто он вот-вот упадёт в обморок. Гарри его прекрасно понимал… Он сознавал, что внутри воспоминания Дементоры не могут причинить ему никакого вреда, но эффект, который они на него оказывали, был ещё очень свеж в его памяти. Толпа подалась назад, когда Дементоры усадив человека в кресло, выплыли из комнаты. Дверь за ними захлопнулась.

Гарри взглянул в лицо человека, сидящего в кресле. Это был Каркаров!

Этот Каркаров, в отличие от Дамблдора, выглядел намного моложе сегодняшнего Каркарова; его волосы и козлиная бородка были ещё совершенно чёрного цвета. Он был одет не в изысканные меха, а в тонкие и оборванные одежды. Каркарова била дрожь. На глазах у Гарри цепи, до того безжизненно висящие на поручнях кресла, вдруг сверкнули золотом и змейкой взобрались на руки Каркарова, заковывая его.

— Игорь Каркаров, — раздался резкий голос слева от Гарри. Гарри обернулся и увидел мистера Крауча, который стоял посередине одной из скамей позади него. Этот Крауч был темноволосым, на его лице было гораздо меньше морщин, он выглядел подтянутым и бодрым. — Вас доставили сюда из Азкабана предоставить свидетельские показания Министерству Магии. Нам сообщили, что вы желаете поведать нам важную информацию.

Каркаров выпрямился, насколько позволили ему цепи.

— Да, сэр, — ответил он. Хотя он и говорил испуганным голосом, Гарри уловил в нём знакомую елейную нотку. — Я от всей души желаю оказать министерству услугу. Я бы хотел быть полезным… Я знаю, что министерство пытается поймать последних сподвижников Тёмного Лорда, и я желаю всеми силами помочь…

По скамьям пробежал ропот. Некоторые волшебники и волшебницы смотрели на Каркарова с интересом, прочие — с нескрываемым недоверием. Тут с противоположной от Дамблдора стороны до Гарри совершенно отчетливо донесся знакомый рык: — Ах ты мразь!

Гарри нагнулся, чтобы рассмотреть человека, сидящего за Дамблдором. Да, это, без сомнения, был Хмури-«Дикий Глаз», хотя его внешность заметно отличалась от теперешней. Вместо волшебного глаза у него было два обычных. И оба они сейчас пристально смотрели на Каркарова, источая открытую неприязнь.

— Крауч собирается выпустить его, — еле слышно прошептал Хмури на ухо Дамблдору. — Он заключил с ним сделку. Я потратил шесть месяцев, чтобы выследить его, а Крауч его выпустит, если он назовёт достаточно новых имён. Что ж, выслушаем его, я так считаю, и сдадим назад Дементорам.

Дамблдор что-то буркнул в ответ.

— Ах да, я забыл… Ты не любишь Дементоров, Альбус, — сказал Хмури, сардонически улыбаясь.

— Да, я их не люблю, — спокойно ответил Дамблдор, — я всегда считал, что министерство не должно было связываться с такого рода созданиями.

— Но ради этой мрази… — тихо проговорил Хмури.

— Вы говорили, что готовы назвать имена, Каркаров, — проговорил мистер Крауч, — Мы ждём. Начинайте, будьте любезны.

— Вы должны понять, — торопясь, говорил Каркаров, — что Тот-Кого-Нельзя-Называть действовал в полной секретности… Он всегда предпочитал, чтобы мы, я имею ввиду, его приверженцы, и я не могу даже передать вам, насколько глубоко я сожалею о том, что когда-либо считал себя одним из них…

— Ну-ну, — презрительно хмыкнул Хмури.

— …никогда не знали имён всех, кто был с нами… Только ОН один знал всех…

— И это было очень разумно с его стороны, так как он предусмотрел, что кто-то вроде тебя, Каркаров, выдаст их всех, — продолжал комментировать Хмури.

— Но вы сказали, что знаете несколько имён, — сказал мистер Крауч.

— Да, да, я знаю! — заторопился Каркаров. — И все они были преданными приверженцами, уверяю вас. Люди, которые (и я видел это своими глазами) исполняли его приказания. И я вам предоставляю эту информацию в знак того, что я совершенно и полностью отрекаюсь от него, и я настолько глубоко раскаиваюсь о содеянном, что я едва…

— Итак, их зовут… — резко перебил его мистер Крауч.

Каркаров глубоко вздохнул.

Страницы: «« « ... 2122232425262728 » »»