Гарри Поттер и кубок огня Роулинг Джоан Кэтлин

32. Плоть, кровь и кость

Гарри почувствовал, как его ноги ударились о землю, больная нога подогнулась и он рухнул ничком, наконец-то выронив Кубок Трёх Волшебников.

— Где мы? — спросил Гарри, поднимая голову. Седрик пожал плечами. Поднявшись, он помог Гарри встать на ноги, и они вместе огляделись. Было ясно, что их занесло далеко-далеко, за сотни миль от Хогвартса: не было видно даже гор, окружающих замок. Они стояли посреди тёмного заросшего кладбища. Направо, за высокой лиственницей, виднелся силуэт маленькой церкви, слева возвышался холм, на котором Гарри разглядел очертания внушительного старого дома. Седрик взглянул на Кубок, лежавший на земле, затем на Гарри.

— Тебе говорили, что это Портключ? — спросил он.

— Нет, — ответил Гарри, осматривая кладбище. Вокруг было очень тихо, и что-то неуловимо жуткое витало в воздухе. — Это что, часть задания?

— Не знаю, — встревоженно ответил Седрик. — Давай-ка вытащим волшебные палочки, как ты думаешь?

— Давай, — согласился Гарри, обрадовавшись, что Седрик первым об этом подумал.

Они достали волшебные палочки. Гарри продолжал оглядываться. У него опять возникло ощущение, что за ними кто-то следит.

— Кто-то идет, — внезапно сказал он. Там, во тьме между могил, кто-то брёл к ним. Он был невысок и закутан в плащ с капюшоном. Гарри не видел лица незнакомца, но по его походке и согнутым рукам, было ясно, что он что-то несёт. Всё ближе и ближе — и Гарри увидел, что его ноша похожа на младенца… а может, на связку пелёнок?

Гарри опустил волшебную палочку и искоса взглянул на Седрика, который ответил ему таким же недоумённым взглядом. Они оба вновь перевели глаза на приближающегося незнакомца.

Тот остановился у высокого мраморного надгробия, всего в двух метрах от них.

Теперь Гарри, Седрик и человек в плаще смотрели друг на друга.

И вдруг шрам Гарри пронзила чудовищная боль. Это была самая ужасная боль в его жизни. Он прижал руки к лицу, и волшебная палочка выскользнула из пальцев. Колени подогнулись, и он рухнул на землю. Его голова разрывалась от боли.

Откуда-то издалека, сверху, он услышал высокий ледяной голос, который произнёс: — Убей лишнего. — И следом — взмах волшебной палочки, и второй голос, прохрипевший в ночь: — Авада Кедавра!

Залп зелёного света обжёг веки Гарри, и что-то тяжёлое рухнуло на землю рядом с ним. Жжение в шраме стало таким сильным, что Гарри задохнулся, и вдруг — боль отступила. В ужасе от того, что ему предстояло увидеть, он открыл воспалённые глаза.

Седрик лежал, раскинувшись на земле, рядом с ним. Он был мёртв.

В этот миг, который длился вечность, Гарри смотрел в лицо Седрика, в его распахнутые серые глаза, теперь пустые и мертвые, как окна брошенного дома. Рот Седрика был полуоткрыт, будто от удивления. — Нет! Я не верю! Не верю! — билась, ломая крылья, мысль в голове Гарри, и в этот момент он почувствовал, что его ставят на ноги.

Коротышка в плаще положил свой свёрток на землю, зажёг волшебную палочку и поволок Гарри к мраморному надгробию. В неровном свете Гарри разглядел имя на плите, прежде чем его развернули и прижали к ней:

ТОМ РИДДЛ

Человек в плаще стал привязывать Гарри к надгробию, обматывая тугими верёвками от шеи до лодыжек. Из-под капюшона доносилось частое, сиплое дыхание. Гарри попытался сопротивляться, и коротышка ударил его — рукой, на которой не хватало пальца. И Гарри понял, кто скрывается под капюшоном: Червехвост.

— Ты! — ахнул он.

Но Червехвост не ответил. Закончив привязывать Гарри, он проверил, тугие ли верёвки. Когда он ощупывал узлы, его пальцы нервно дрожали. Убедившись, что Гарри привязан к надгробию так надежно, что не сможет пошевельнуться, Червехвост вытянул из-под плаща чёрную тряпку и грубо заткнул Гарри рот. Затем, не проронив не слова, он развернулся и ушёл. Гарри не мог издать ни звука, он даже не мог повернуть головы, чтобы узнать, куда исчез Червехвост, и видел только то, что было прямо перед надгробием.

Мёртвый Седрик лежал в нескольких футах от могилы. Рядом в свете звёзд мерцал Кубок Трёх Волшебников. У ног Седрика валялась волшебная палочка Гарри, а у самой могилы лежал свёрток, который Гарри сначала принял за младенца. Казалось, что свёрток возбуждённо шевелится. Когда Гарри взглянул на него, шрам снова взорвался болью, и внезапно Гарри понял — ему не хочется знать, что там, в этом свёртке. Он не хотел, чтобы свёрток развернули. Услышав шум у своих ног, Гарри взглянул вниз. Огромная змея скользила по траве вокруг надгробия, к которому он был привязан.

Снова послышалось быстрое, сиплое дыхание Червехвоста. Похоже, он волочил по земле что-то тяжёлое. Когда предатель опять появился в поле зрения Гарри, тот увидел, что Червехвост тащит к могиле каменный котёл. Котёл, казалось, был наполнен водой: Гарри слышал плеск — и был гораздо больше любого котла, который ему приходилось видеть. Это была огромная каменная утроба, способная вместить взрослого человека.

Существо в свёртке завертелось сильнее, как будто хотело скорее освободиться. Червехвост занялся котлом. Он быстро провёл волшебной палочкой по днищу, и под котлом внезапно затрещало пламя. Огромная змея уползла в темноту, подальше от огня.

Жидкость в котле закипела очень быстро. На поверхности появились не только пузыри, но и огненные вспышки. Пар сгущался, очертания Червехвоста, поддерживавшего пламя, расплывались в тумане. Сверток задёргался с новой силой. И Гарри вновь услышал высокий ледяной голос: — Торопись!

Вся поверхность жидкости теперь сияла, будто усыпанная бриллиантами.

— Все готово, Повелитель.

— Теперь пора… — проскрипел ледяной голос. Червехвост развернул лежащий на земле свёрток, освобождая существо внутри, и даже кляп не мог заглушить дикого крика Гарри.

Червехвост развернул нечто отвратительное, покрытое слизью, слепое — а ведь оно было в сто раз страшнее, чем казалось. Существо формой напоминало скрюченного младенца, за исключением того, что оно было абсолютно непохоже на младенца. Оно было тёмно-красное, почти чёрное, безволосое и чешуйчатое. Его руки и ноги были тоненькими и слабыми, а лицо… Ни у одного ребёнка не было такого ужасного лица — плоского, змеиного, со светящимися красными глазами.

Существо казалось совсем беспомощным. Оно подняло свои тоненькие ручки, обнимая Червехвоста за шею, чтобы тот его поднял. В этот момент капюшон Червехвоста соскользнул, и в неровном свете пламени Гарри увидел, что его лицо перекошено от отвращения. На секунду при свете вспышек, танцующих на поверхности зелья перед Гарри мелькнуло лицо твари, плоское и злобное. Затем Червехвост опустил существо в котёл. Послышалось шипение, и оно скрылось в глубине. Гарри услышал, как слабое тело с тихим стуком ударилось о дно котла.

Хоть бы он утонул, думал Гарри. Его шрам невыносимо горел. Пусть он утонет, пожалуйста! Червехвост заговорил, его голос дрожал, как лист на ветру. Он поднял волшебную палочку, закрыл глаза и произнес:

— Кость отца, без ведома данная, ты обновишь своего сына!

Поверхность могилы у ног Гарри затрещала. Он с ужасом смотрел, как тонкая струйка праха поднялась в воздух по приказу Червехвоста и мягко упала в котёл. Сияющая поверхность зелья помутнела и зашипела, вспышки разлетелись во все стороны, и отвар засветился ядовито-голубым цветом.

Червехвост чуть слышно заскулил, доставая из-под плаща длинный, тонкий, сверкающий серебром кинжал. Его голос перешёл в приглушённые рыдания.

— Плоть… слуги… д-добровольно данная — ты… оживишь… своего господина.

Червехвост вытянул перед собой правую руку — ту, на которой не хватало пальца. Он сжал кинжал левой рукой и замахнулся…

Гарри понял, что собирается сделать Червехвост за секунду до того, как оно свершилось, и зажмурился изо всех сил. Если бы мог, он зажал бы уши, чтобы не слышать пронзительного крика, огласившего ночь. Но он слышал, он слышал, как что-то упало на землю, слышал, как Червехвост задыхается в муках, слышал отвратительный всплеск, будто что-то упало в котёл. Он не мог заставить себя открыть глаза… но зелье стало огненно-красным, и его сияние просвечивало сквозь веки Гарри…

Вдруг он ощутил дыхание на своем лице и понял, что Червехвост стоит прямо перед ним, тяжело дыша и подвывая от боли.

— К-кровь врага… насильно взятая… ты воскресишь своего недруга.

Гарри ничего не мог поделать, он был слишком крепко связан. Глядя вниз, безнадежно пытаясь ослабить веревки, он увидел серебряный кинжал, дрожащий в оставшейся руке Червехвоста. Он почувствовал, как острие входит в сгиб его руки и кровь течёт по рукаву разорванной мантии. Червехвост, корчась от боли, вынул из кармана маленький стеклянный сосуд и приложил его к ране Гарри, чтобы кровь стекала туда.

Затем он устремился к котлу, и вылил кровь Гарри в зелье. Жидкость внезапно стала ослепительно белой. Червехвост, завершив своё дело, рухнул у котла на колени, свалился на бок и остался лежать на земле, обнимая кровавый обрубок руки, задыхаясь и скуля. Котел ровно кипёл, посылая ослепительные вспышки во всех направлениях, такие яркие, что тьма кладбища казалась ещё чернее. Но ничего не происходило. — Хоть бы он утонул, — думал Гарри. — Хоть бы у них ничего не вышло.

И вдруг вспышки, вылетавшие из котла, погасли. Вместо них в воздух вознёсся поток белого пара, застилая Гарри глаза. Теперь он не видел ни Червехвоста, ни Седрика — только туман, висящий над котлом. — Не вышло, — подумал Гарри. — Он утонул… Пусть, пусть он окажется мёртвым! — Но вдруг, холодея от ужаса, в дымке перед собой он различил тёмный силуэт человека. Высокий и худой, как скелет, он медленно поднимался из котла.

— Одень меня, — произнёс высокий ледяной голос из-за стены пара, и Червехвост, ноя и стеная, прижимая к груди искалеченную руку, бросился поднимать с земли чёрную мантию и накинул её на своего повелителя.

Худой человек шагнул из котла, не сводя с Гарри глаз. И перед Гарри предстало лицо, три года преследовавшее его в ночных кошмарах: белее кости, с широкими, злобными алыми глазами, плоским, как у змеи, носом и щёлочками вместо ноздрей… Лорд Волдеморт возродился!

33. Пожиратели Смерти

Волдеморт отвернулся от Гарри и начал осматривать своё тело. Ладонями, похожими на больших бледных пауков, он гладил свои плечи, грудь, лицо. Его красные глаза с кошачьими зрачками вспыхнули. Он поднял руки к небу и посмотрел на них с ликованием, сжимая и разжимая неимоверно длинные пальцы. Он не обращал внимания ни на Червехвоста, который лежал на земле, корчась и истекая кровью, ни на гигантскую змею, которая снова появилась из темноты и снова с шипением вилась вокруг Гарри. Волдеморт запустил руку в глубокий карман плаща и вынул волшебную палочку. Он нежно погладил её, а затем направил на Червехвоста. В тот же момент Червехвоста подняло с земли и отбросило к надгробию, к которому был привязан Гарри. Он рухнул у подножия и остался лежать там, корчась и рыдая. Волдеморт же перевел свои красные глаза на Гарри и рассмеялся холодным, безжалостным смехом.

— Повелитель… — Червехвост задыхался, — Повелитель, вы обещали, вы же обещали…

Одежда Червехвоста промокла от крови, и тускло поблескивала в лунном свете.

— Дай руку, — лениво протянул Волдеморт.

— О, Повелитель, благодарю вас, Повелитель…

Он протянул кровавый обрубок, но Волдеморт вновь рассмеялся.

— Другую руку, Червехвост.

— О, Повелитель, пожалуйста…

Волдеморт наклонился, схватил левую руку Червехвоста и поднял рукав чуть выше локтя. И Гарри увидел ярко-красное клеймо — череп со змеёй выползающей изо рта. Тот самый символ, который появился в небе во время Кубка мира по Квиддитчу — Тёмная метка. Волдеморт внимательно разглядывал его, не обращая внимания на плач Червехвоста.

— Метка опять проявилась, — тихо сказал он. — Они все должны были её заметить, и теперь мы увидим, теперь мы убедимся…

Своим длинным белым пальцем он нажал на клеймо на руке Червехвоста.

Шрам на лбу Гарри вновь пронзила боль, а Червехвост взвыл страшным голосом.

Когда Волдеморт убрал палец, Гарри увидел, что метка стала чёрной. С видом садистского удовлетворения на лице, Волдеморт выпрямился, и оглядел тёмное кладбище.

— Многие ли из вас осмелятся вернуться, когда почувствуют это? — прошептал он, направив красные, светящиеся глаза к звёздному небу. — И многие ли окажутся глупцами, не явившись?

Он принялся ходить взад и вперед мимо Гарри и Червехвоста, не переставая осматривать кладбище. Спустя минуту, Волдеморт снова посмотрел на Гарри, и жестокая улыбка исказила его змеиное лицо.

— Гарри Поттер, ты стоишь на останках моего покойного отца, — тихо прошипел он. — Он был маггл, и глупец, и чем-то схож с твоей матушкой. Но ведь они исполнили своё предназначение, как ты считаешь? Твоя мать умерла, защищая тебя, а своего отца я убил сам, и смотри, сколько пользы он мне принёс после смерти…

Волдеморт снова рассмеялся. Он ходил взад и вперед, оглядываясь по сторонам, а змея скользила кругами.

— Видишь этот дом на холме, Поттер? Это дом моего отца. Моя мать, которая жила в здешней деревне, полюбила его, но он бросил её, когда она призналась, что она ведьма. Моему отцу не нравилось волшебство. Он бросил мою мать и вернулся к своим родителям — магглам, ещё до моего рождения. И она умерла, дав мне жизнь, оставила меня одного, Поттер, только для того, чтобы магглы отдали меня в свой сиротский приют. Но я поклялся найти отца и отомстить ему. Да, отомстить Тому Риддлу, глупцу, имя которого я унаследовал! Но что-то я увлёкся рассказом семейных историй, — тихо сказал Волдеморт. — Становлюсь сентиментальным. Но посмотри, Гарри! Вот моя настоящая семья, она возвращается ко мне!

Неожиданно в воздухе послышался шелест одежд. Повсюду: между могилами, за деревьями, в каждом тёмном уголке кладбища — появлялись волшебники. Все они были в масках и плащах с капюшонами. Один за другим они приближались; медленно, с опаской, словно не веря своим глазам. Волдеморт ждал. Затем один из Пожирателей смерти упал на колени, подполз к нему и поцеловал край его плаща.

— Повелитель… Повелитель… — бормотал он.

Все как один Пожиратели смерти последовали его примеру. Они ползли к Волдеморту на коленях и целовали его плащ, а после отползали назад и поднимались на ноги, заполняя безмолвный круг, в центре которого были могила Тома Риддла, Гарри, Волдеморт, и скулящий Червехвост. В кольце волшебников были пустые места, как будто ждавшие ещё кого-то. Но Волдеморт, похоже, больше никого не ждал. Он окинул взглядом кольцо волшебников, и фигуры в плащах затрепетали, хотя никакого ветра не было.

— Добро пожаловать, Пожиратели смерти, — спокойно сказал Волдеморт. — Тринадцать лет, подумать только, наша последняя встреча произошла тринадцать лет назад! Но вы откликнулись на мой зов, будто она была только вчера. Значит, мы по-прежнему едины под знаком Тёмной метки! Хотя так ли это?

Он поднял свое ужасное лицо и принюхался, раздувая узкие ноздри.

— Я чувствую запах вины, — сказал он. — В воздухе висит запах раскаяния…

Снова дрожь пробежала по кругу волшебников, будто бы каждый хотел отступить подальше, но не мог.

— Я вижу, что все вы живы и здоровы, и при ваших волшебных силах, в превосходной форме, одним словом! И я спрашиваю себя, почему эта толпа чародеев не пришла на помощь своему Повелителю, которому они клялись в вечной верности?

Молчание можно было продавать оптом. Никто не двинулся с места, кроме Червехвоста, дергавшегося на земле, и рыдавшего над кровавым обрубком руки.

— И я отвечаю себе, — прошептал Волдеморт, — они, должно быть, решили, что я сломлен, поверили, что меня больше нет. Они вернулись в стан моих врагов, поклялись, что невиновны, обмануты, околдованы. И я снова задаю себе вопрос, — продолжал Волдеморт, — как могли они поверить, что я не восстану вновь? Они, знавшие, сколько сил я потратил много лет назад, чтобы оградить себя от смерти? Они, видевшие доказательства моей невероятной силы в те времена, когда я был могущественнее любого из живущих волшебников? И я отвечаю себе: быть может, они поверили, что есть еще более могущественная сила? Что кто-то мог превзойти даже Лорда Волдеморта? Кто знает, может быть теперь, они служат другому. Быть может, этому защитнику отребья, нечистокровных и магглов — Альбусу Дамблдору?

При упоминании имени Дамблдора стоящие в кольце зашевелились, некоторые что-то забормотали, качая головами в знак отрицания. Но Волдеморт не обратил на них внимания.

— Это — большое разочарование для меня. Признаюсь, я разочарован.

Один из волшебников неожиданно бросился вперед, разрывая кольцо. Дрожа с головы до пят, он упал к ногам Волдеморта.

— Повелитель! — воскликнул он, — Повелитель, простите меня! Простите нас всех!

Волдеморт рассмеялся. Он взмахнул волшебной палочкой, и воскликнул — Круцио!

Пожиратель смерти, лежавший на земле начал корчиться и кричать так, что Гарри показалось, что этот крик слышно по всей округе. — Хоть бы вызвали полицию, — подумал он в отчаянии, — хоть кто-нибудь, сделайте же что-нибудь…

Волдеморт снова поднял волшебную палочку. Пожиратель смерти, которого он подверг пытке, теперь лежал, судорожно глотая воздух.

— Встань, Авери, — мягко сказал Волдеморт. — Поднимись. Ты просишь о прощении? Я не прощаю. Я не забываю. Тринадцать долгих лет… Вы все заплатите мне тринадцатью годами верной службы, прежде чем я вас прощу. Червехвост уже заплатил часть своего долга, не так ли, Червехвост?

Он взглянул вниз, на Червехвоста, продолжавшего стонать.

— Ты вернулся ко мне, но не из верности, а из страха, что бывшие друзья тебе отомстят. Ты ведь понимаешь, что заслужил эту боль, Червехвост?

— Да, Повелитель, — проскулил Червехвост, — но, пожалуйста, Повелитель, пожалуйста!..

— Однако ты помог мне вернуть телесную оболочку. Несмотря на твою никчёмность и малодушие, ты помог мне. А Лорд Волдеморт награждает своих помощников…

Волдеморт взмахнул волшебной палочкой. Теперь с конца палочки свисала лента, блестящая, словно сделанная из расплавленного серебра. На секунду, потеряв форму, она всколыхнулась и превратилась в копию человеческой руки, сияющую, как лунный свет, и примкнула к окровавленному запястью Червехвоста.

Плач Червехвоста оборвался. Хрипло и измученно дыша, он поднял голову и потрясённо уставился на серебряную ладонь, безупречно сидящую на его руке. Казалось, он надел сверкающую перчатку. Червехвост пошевелил блестящими пальцами, затем, трепеща, поднял маленький прутик и раздавил его в пыль.

— Мой Повелитель, — прошептал он. — О, она прекрасна. Благодарю, благодарю вас, Повелитель!

Он встал на колени и поцеловал край плаща Волдеморта.

— Пусть твоя верность будет впредь непоколебима, Червехвост, — сказал Волдеморт.

— О да, Повелитель, — Червехвост поднялся и занял своё место в кольце, не сводя глаз со своей новой удивительной руки, так и не вытерев слёз. Теперь Волдеморт приблизился к человеку справа от Червехвоста.

— Люциус, мой изменчивый друг, — прошептал он, словно в замешательстве. — Мне сказали, что ты не отступился от старых традиций, хотя остальному миру показываешь респектабельное лицо. Я верю, что ты по-прежнему готов истреблять магглов. Однако ты никогда не пытался разыскать меня, Люциус! Я согласен, то, как ты воспользовался ситуацией на Кубке по Квиддитчу — было забавно, но неужели ты не мог обратить свою энергию на розыски и на помощь твоему Повелителю?

— Мой господин, я постоянно был наготове, — послышался торопливый голос Люциуса Малфоя из-под капюшона. — Если бы от вас поступил какой-нибудь знак, хоть какой-то намёк на то где вы, я тотчас примчался бы к вам, и ничто бы меня не остановило.

— И, тем не менее, ты бежал от моей Метки, когда верный Пожиратель смерти послал его в небо прошлым летом? — медленно произнес Волдеморт, и мистер Малфой запнулся. — Да, мне известно об этом, Люциус. Ты разочаровал меня. Я ожидаю более верной службы в будущем.

— Конечно, мой господин, конечно. Вы так милостивы, благодарю вас.

Волдеморт двинулся дальше и остановился, глядя на проем, разделявший Малфоя и следующую фигуру. Проем мог вместить двух человек: — Здесь должны были стоять Лестранжи, — тихо сказал Волдеморт. — Но они заживо погребены в Азкабане. Они были верны мне, они предпочли тюрьму предательству. Когда Азкабан будет взят, я отблагодарю их так, как они и не мечтали. Дементоры присоединятся к нам. Они наши природные союзники. Мы призовём изгнанных великанов. Я верну всех моих преданных слуг. И у меня будет армия наводящих ужас созданий…

Он двинулся дальше. Мимо некоторых Пожирателей смерти он проходил молча, перед другими останавливался и говорил с ними.

— Макнэйр… Червехвост говорит, что ты теперь занят уничтожением опасных чудовищ для Министерства Магии? Скоро у тебя появятся более подходящие жертвы. Лорд Волдеморт позаботится об этом…

— Благодарю, Повелитель… благодарю вас, — бормотал в ответ Макнэйр.

— А здесь, — Волдеморт перешёл к двум самым массивным фигурам, — здесь Крэбб и Гойл. Надеюсь, на этот раз ты покажешь, на что способен, Крэбб? И ты, Гойл?

Те неуклюже поклонились, глухо пробубнив: — Да, Повелитель, непременно, Повелитель.

— То же самое относится и к тебе, Нотт, — тихо сказал Волдеморт, проходя мимо скрюченной фигуры, в тени мистера Гойла.

— Мой господин, я падаю ниц перед вами, я ваш самый верный…

— Довольно, — прервал его Волдеморт.

Он дошёл до самого широкого проема в кольце и остановился, глядя в него своими пустыми, красными глазами, словно видел там кого-то.

— А здесь — шесть отсутствующих Пожирателей смерти, трое погибли, служа мне. Один слишком труслив, чтобы вернуться, он за это заплатит. Ещё один, я полагаю, оставил меня навсегда, он будет убит, разумеется. И ещё один, тот, кто остаётся моим самым верным слугой, он уже снова помогает мне.

Пожиратели смерти зашевелились, и Гарри увидел, как они искоса смотрят друг на друга из-под масок.

— Он сейчас в Хогвартсе, мой верный служитель, и это с его помощью наш юный друг прибыл сюда этой ночью. Да, — сказал Волдеморт, и ухмылка искривила его безгубый рот, в то время как глаза волшебников обратились в сторону Гарри. — Гарри Поттер любезно прибыл на мой день ПЕРЕ-РОЖДЕНИЯ. Можно сказать, он мой почетный гость.

Все молчали. Затем Пожиратель смерти справа от Червехвоста вышел вперёд, и из-под маски послышался голос Люциуса Малфоя.

— Господин, мы жаждем узнать, и мы умоляем вас сказать нам, как произошло это чудо. Как вы смогли вернуться к нам?

— О, это невероятная история, Люциус, — сказал Волдеморт. — И она начинается, и заканчивается с участия моего юного друга.

Он неторопливо подошел к Гарри, так, чтобы всей толпе было видно их обоих.

— Вам, конечно, известно, что этого мальчика называют причиной моего падения? — негромко сказал Волдеморт, глядя красными глазами на Гарри. Шрам на лбу Гарри невыносимо горел, и он едва сдерживался, чтобы не закричать от боли. — Вы все знаете, что в ночь, когда я лишился своей волшебной силы и телесной оболочки, я пытался убить его. Его мать погибла, пытаясь спасти сына и, сама того не зная, дала ему защиту, силы которой я, признаюсь, не предугадал. Я не мог дотронуться до ребенка.

Волдеморт приблизил свой длинный белый палец к щеке Гарри: — Его мать оставила на нем печать самопожертвования. Это — древняя магия, я должен был помнить, с моей стороны было глупо не предвидеть этого, но теперь-то уж всё, что было, не имеет значения. Теперь я могу к нему прикоснуться.

Гарри почувствовал прикосновение холодного длинного пальца, и ему показалось, что сейчас его голова разорвется от боли. Волдеморт тихо хохотнул ему в ухо, затем убрал палец и продолжил, обращаясь к Пожирателям смерти.

— Я просчитался, друзья мои, и я признаю это. Мое проклятие было отражено безумным самопожертвованием женщины, и легло на меня самого. А-а-ах, такая страшная боль, друзья мои, ничто не могло подготовить меня к этому. Моё тело было сорвано с меня, я стал ничтожнее простого духа, слабее самого бессильного привидения, но по-прежнему был жив. Чем я был, неизвестно даже мне. Я, прошедший дальше, чем кто бы то ни было по пути к бессмертию. Вы знаете, что моя цель — победа над смертью. И вот настал час испытания, и оказалось, что один из моих экспериментов сработал, ибо я не был убит, хотя проклятие должно было это сделать. В любом случае, я был слабее слабейшего живого существа, и не мог себе помочь, поскольку у меня не было тела, а любое заклинание требовало использования волшебной палочки. Я помню только, как заставлял себя, секунду за секундой, без сна, без отдыха — существовать. Я скрылся в лесах отдалённой страны и ждал. Конечно же, думал я, один из моих верных Пожирателей смерти постарается найти меня. Один из них придет и сотворит волшебство, недоступное мне, чтобы восстановить моё тело, но ждал я напрасно.

По кругу слушателей прокатилась волна трепета. Волдеморт выдержал леденящую паузу, и продолжил.

— Только одна способность оставалась со мной. Я мог проникать в тела других существ. Но я не смел показываться там, где было людно, поскольку знал, что Авроры по-прежнему настороже и разыскивают меня. Иногда я вселялся в животных, предпочитая, разумеется, змей. Но внутри их тел было ненамного лучше, чем совсем без них, поскольку змеиные тела плохо приспособлены для занятий магией, и моё пребывание в них укорачивало им жизнь. Они умирали слишком быстро. Затем, четыре года назад, казалось, моё возвращение стало неотвратимо. Колдун — молодой, легкомысленный и наивный, забрёл в лес, где я жил, и наши пути пересеклись. Он был воплощением всех возможностей, о которых я мечтал: он был учителем в школе Дамблдора, и его было легко подчинить моей воле. Он принёс меня обратно в эту страну и, спустя некоторое время, я вселился в его тело, чтобы понаблюдать, как он выполняет мои приказы. Но мой план рухнул. Я не смог похитить Философский камень. Мне не суждено было гарантированное бессмертие. Мне вновь помешали. На моем пути вновь встал Гарри Поттер.

Снова воцарилось молчание. Пожиратели смерти стояли неподвижно, взгляды их застыли на Волдеморте и Гарри.

— Мой служитель умер, когда я покинул его тело, а я остался таким же бессильным, каким был до этого, — продолжал Волдеморт. — Я вернулся в своё отдалённое укрытие, и, не стану лукавить, начал думать, что никогда уже не верну свою волшебную мощь. Да, пожалуй, это был мой самый чёрный час. Я не мог рассчитывать на то, что судьба пошлёт мне другого волшебника, телом которого я смог бы управлять, и меня уже оставила надежда на то, что кого-нибудь из моих Пожирателей смерти заботит, что случилось со мной.

Один или два волшебника в кольце беспокойно зашевелились, но Волдеморт не обратил на них внимания.

— Вот тогда, меньше года назад, когда я почти оставил надежду, это свершилось — наконец-то! — мой слуга вернулся ко мне. Червехвост, инсценировавший свою гибель, дабы избежать правосудия, был вынужден скрываться от тех, кого раньше называл своими друзьями. И он решил вернуться к своему повелителю. Он разыскивал меня в стране, где я, по слухам, скрывался. Конечно же, не без помощи крыс, встречавшихся по пути. У Червехвоста удивительный талант располагать к себе крыс, не так ли, Червехвост? Его маленькие грязные приятели рассказали ему о страшном месте в глухом албанском лесу. Они избегали этого места, потому что мелких животных там ждала смерть в образе тёмной тени, вселявшейся в них. Но путь ко мне был нелёгок. Однажды вечером, уже рядом с моим лесом, он легкомысленно остановился в таверне, чтобы перекусить. И надо же было случиться, чтобы там он столкнулся с Бертой Джоркинс, ведьмой из Министерства Магии. Теперь слушайте и убеждайтесь, как судьба благосклонна к Лорду Волдеморту. Эта встреча могла означать конец для Червехвоста, а для меня — потерю моей последней надежды на возрождение. Но Червехвост продемонстрировал находчивость, которой я от него никогда не ожидал, он уговорил Берту Джоркинс пойти вместе с ним на ночную прогулку. Червехвост обманом привел её ко мне. И Берта Джоркинс, которая могла всё испортить, оказалась бoльшим подарком судьбы, чем я мог надеяться в самых дерзких мечтах. Потому что, после некоторого давления, она оказалась настоящим кладезем информации. Берта рассказала мне, что в этом году в Хогвартсе будет проходить Турнир Трёх Волшебников. Она сказала, что знает верного мне Пожирателя смерти, который, если я только с ним свяжусь, с радостью будет мне помогать. Она рассказала мне очень многое. Но средства, которыми я воздействовал на неё, чтобы взломать заклятие Забвения, были очень сильными, и когда я получил от неё всю полезную информацию, её тело и сознание были непоправимо повреждены. Она сослужила свою службу. Я не мог вселиться в её тело, и тогда я уничтожил его.

Волдеморт улыбнулся своей ужасной улыбкой, глаза его были пусты и безжалостны.

— Тело Червехвоста, однако, не подходило для вселения, поскольку все считали его мёртвым. Если бы его заметили, это привлекло бы слишком много внимания. Тем не менее, он был полезным слугой. Будучи сам неважным волшебником, Червехвост мог следовать моим указаниям. В результате я смог возвратиться в зачаточное телесное состояние, получив слабое тело, в котором я стал существовать, ожидая главных ингредиентов настоящего возрождения. Два-три заклятия моего изобретения. Небольшая помощь моей дорогой Нагини, — красные глаза Волдеморта обратились к змее, продолжавшей кружить вокруг могилы, — с помощью зелья, составленного из крови единорога и змеиного яда, который дала Нагини, в скором времени я почти возвратился в человеческую форму и набрался сил для путешествия. Надежды похитить Философский камень больше не было, поскольку я знал, что Дамблдор сделал всё, чтобы его уничтожить. Но я желал вернуться к обычной жизни, прежде чем продолжить путь к бессмертию. Я упростил свою задачу. Теперь мне было достаточно моего прежнего тела и силы. Я знал, как этого достичь. Зелье, воссоздавшее меня этой ночью — это часть старинной Тёмной магии. Мне были нужны три могущественных компонента. Один из них был уже под рукой — не правда ли, Червехвост? Плоть, отданная слугой. Чтобы добыть кость моего отца мы, естественно, должны были прийти сюда, на место его захоронения. Но вот кровь недруга… Червехвост посоветовал бы использовать любого волшебника, так ведь, Червехвост? Любого волшебника, который ненавидел меня, ведь многие из них ненавидят меня и поныне. Но я знал единственного, кого я должен был использовать, если хотел снова возродиться и обрести ещё большую силу, чем имел до своего падения. Мне нужна была кровь Гарри Поттера. Я желал крови того, кто лишил меня власти тринадцать лет назад, ибо пожизненная защита, которую однажды дала ему его мать, стала бы моей. Но как я мог изловить Гарри Поттера? Ведь он даже не подозревал, каким надежным покровительством наделил его Дамблдор в день, когда ему выпало позаботиться о будущем мальчика. Дамблдор использовал методы древнейшей магии, чтобы обеспечить защиту Гарри, пока тот находится под опекой своих родственников. Даже я не мог коснуться его тогда. Затем, разумеется, был Кубок мира по Квиддитчу. Я подумал, что там защита будет слабее, но тогда я не был ещё достаточно силён, чтобы похитить его среди толпы волшебников из министерства. А потом он снова вернулся в Хогвартс, под кривой нос обожателя магглов, под его заботливый присмотр с утра и до вечера. Как же я мог до него добраться? Разумеется, воспользовавшись информацией Берты Джоркинс. Верный мне Пожиратель смерти, живший на территории Хогвартса, по моему приказу опустил пергамент с именем мальчика в Кубок Огня. Он же подстроил победу Гарри Поттера в турнире — чтобы тот первым коснулся Кубка, превращённого моим слугой в Портключ, который и принёс его сюда, за пределы власти и защиты Дамблдора, прямо мне в руки. И вот он здесь! Мальчик, который, как вы верили, был причиной моего падения.

Волдеморт медленно двинулся вперед и повернулся к Гарри, поднимая свою волшебную палочку.

— Круцио!

Боль, которая обрушилась на Гарри, была самой ужасной в его жизни, кости горели, голова раскалывалась, шрам полыхал, закатившиеся глаза бешено вращались, и ему хотелось лишь одного — чтобы все поскорее закончилось… потерять сознание… умереть…

Вдруг боль прекратилась. Он безжизненно повис на веревках, которыми был привязан к надгробию, и через какую-то дымку опять увидел красные глаза. Смех Пожирателей смерти гремел в ночи.

— Теперь, я думаю, вы видите, как наивно было предполагать, что этот мальчик когда-нибудь мог быть сильнее меня, — сказал Волдеморт. — Но я не хочу, чтобы у кого-либо осталось хоть малейшее сомнение. Гарри Поттер спасся от меня по счастливой случайности. И я докажу своё могущество, убив его, здесь и сейчас, на глазах у всех вас. Здесь нет Дамблдора, готового помочь ему, и нет матери, готовой умереть за него. Ему будет позволено защищаться, чтобы никто из вас не усомнился, кто из нас сильнее. Подожди еще немного, Нагини, — прошептал он, и змея отползла по траве в сторону Пожирателей смерти, замерших в ожидании.

— Теперь развяжи его, Червехвост, и верни ему волшебную палочку.

34. Приори Инкантатем

Червехвост направился к Гарри, который пытался размять онемевшие ноги, чтобы не упасть, когда веревки будут развязаны. Он грубо выдернул кляп изо рта Гарри и одним взмахом серебряной руки рассёк его путы.

У Гарри промелькнула мысль о бегстве, но он едва мог ступить на больную ногу. А Пожиратели смерти, тем временем, приближались, сжимая кольцо вокруг него и Волдеморта, так, что просветы между ними исчезли. Червехвост вышел из круга, подошел к мёртвому Седрику, вернулся с волшебной палочкой Гарри, и избегая его взгляда, грубо сунул её ему в руку. А потом снова влился в кольцо Пожирателей смерти.

— Тебя обучали искусству дуэли, Гарри Поттер? — мягко спросил Волдеморт, и его красные глаза сверкнули.

Эти слова напомнили Гарри Клуб Дуэлянтов, который он пару раз посещал два года назад — словно это было в другой жизни. Он выучил тогда только заклинание разоружения… Но какой смысл разоружать Волдеморта, даже если бы это ему и удалось, когда вокруг как минимум три десятка Пожирателей смерти? Гарри никогда не учился ничему, что могло бы хоть как-то пригодиться в подобной ситуации. Он знал, что ему предстояло… То, о чём Хмури всегда предупреждал… неодолимое проклятие Авада Кедавра — и Волдеморт прав — на этот раз здесь нет его матери, чтобы отдать за него жизнь… Он абсолютно беззащитен…

— Мы должны поклониться друг другу, Гарри, — сказал Волдеморт, слегка наклоняясь, но не отводя змеиного лица от Гарри. — Условности должны быть соблюдены… Уверен, Дамблдор хотел бы, чтобы его воспитанник продемонстрировал хорошие манеры… Поклонись смерти, Гарри…

Пожиратели смерти снова расхохотались. Волдеморт ухмылялся своим безгубым ртом. Но Гарри не поклонился. Он решил, что не позволит Волдеморту издеваться над собой перед тем, как тот его убьёт… Гарри не доставит ему такого удовольствия.

— Я сказал, поклонись, — произнёс Волдеморт, опуская волшебную палочку — и Гарри почувствовал, как его позвоночник сгибается, словно огромная невидимая рука грубо давит на него. Пожиратели смерти хохотали всё громче.

— Очень хорошо, — вкрадчиво сказал Волдеморт, и одновременно с тем, как он поднял волшебную палочку, давление, которое чувствовал Гарри, исчезло. — Теперь встань передо мной как подобает мужчине… гордо и не сгибая спины. Так встретил смерть твой отец…

— А теперь сразимся.

Волдеморт взмахнул палочкой, и не успел Гарри предпринять что-нибудь, чтобы защититься, не успел даже пошевельнуться, как его снова ударило заклятие Круциатус. Боль была настолько сильной и всепоглощающей, что мир превратился в огромный вулкан… Казалось, раскалённые добела ножи пронзают каждый кусочек его кожи… голова была готова разорваться от боли. Он кричал громче, чем когда-либо в своей жизни…

И вдруг пытка прекратилась. Гарри перевернулся и с трудом поднялся на ноги. Его трясло, как до этого — Червехвоста с отрубленной рукой; он качнулся в сторону Пожирателей смерти, но те оттолкнули его обратно, к Волдеморту.

— Небольшой перерыв, — сказал Волдеморт, раздувая от возбуждения щёлочки ноздрей. — Больно было, правда, Гарри? Ты ведь не хочешь, чтобы я это повторил?

Гарри не ответил. В безжалостных глазах врага читался приговор — такой же, как и Седрику… он умрёт, и ничего с этим нельзя поделать… Но он не будет танцевать под его дудку! Он не станет подчиняться Волдеморту… не будет просить пощады…

— Я спросил, хочешь ли ты, чтобы я повторил пытку, — тихо произнёс Волдеморт. — Отвечай же! Империо!

И третий раз в жизни Гарри почувствовал, как исчезают все тревоги и заботы… Какое это блаженство — ни о чём не думать… словно прекрасный сон… просто скажи «нет»… скажи «нет»… «нет»… просто скажи «нет»…

Нет, не скажу, произнёс голос в глубине его мозга, ни за что не скажу.

Просто скажи «нет»…

Я не стану, я не скажу…

Только скажи «нет»…

— НЕ СКАЖУ!

Эти слова вырвались у Гарри; они разнеслись эхом по кладбищу, и блаженство оборвалось, словно его окатили ледяной водой — мгновенно вернулась боль во всем теле после проклятия пытки, и сознание того, где он находится и что ему предстоит…

— Не скажешь? — тихо спросил Волдеморт. Пожиратели смерти больше не смеялись. — Ты не скажешь «нет»? Гарри, послушание — ценное качество, и я должен привить его тебе перед тем, как ты умрешь… Что же, может быть, ещё немного боли?

Волдеморт поднял волшебную палочку, но на этот раз Гарри был готов. Сработала реакция, выработанная на квиддитчных тренировках — он отпрянул в сторону, пригнулся, и перекатился за мраморное надгробие отца Волдеморта, которое тут же раскололось от удара проклятия, миновавшего Гарри.

— Мы здесь не в прятки играем, Гарри, — ледяной голос Волдеморта звучал всё ближе, Пожиратели смерти опять хохотали. — Тебе не скрыться от меня. Означает ли это, что ты устал от дуэли? Предпочитаешь покончить со всем прямо сейчас? Тогда выходи, Гарри… выходи играть… это будет быстро… и, быть может, даже не больно… Мне трудно сказать… Я никогда не умирал…

Гарри съёжился за надгробием. Он знал, что конец близок. Надежды не было… не было и помощи. И, слыша приближающиеся шаги Волдеморта, он твёрдо знал лишь одно: он не умрёт здесь, скорчившись, как ребёнок, играющий в прятки; он не умрет коленопреклонённым у ног Волдеморта… он встретит смерть стоя, как его отец, и до последней секунды будет сопротивляться, даже если спасение невозможно…

Змеиное лицо Волдеморта ещё не показалось из-за надгробия, но Гарри уже был на ногах… он сжал волшебную палочку, выставил её перед собой и выскочил из-за плиты, оказавшись лицом к лицу с Волдемортом.

Волдеморт был наготове. В тот момент, когда Гарри выкрикнул — Экспеллиармус! — он проревел — Авада Кедавра!

Поток зелёного света выстрелил из палочки Волдеморта, одновременно с потоком красного света — из палочки Гарри — они столкнулись в воздухе — и внезапно палочка Гарри завибрировала, словно через неё прошёл электрический разряд; пальцы прилипли к дереву так, что Гарри не мог бы разжать их, даже если бы захотел — и узкий луч света, не красный и не зелёный, а ярко-золотой, соединил две волшебные палочки. Гарри проследил за лучом ошеломлённым взглядом и увидел, что длинные пальцы Волдеморта тоже изо всех сил сжимают дрожащую волшебную палочку.

А потом внезапно Гарри почувствовал, как его ноги отрываются от земли. Неведомая сила подняла его и Волдеморта в воздух и перенесла в сторону от надгробия, на участок, свободный от могил… Пожиратели смерти кричали, спрашивая Волдеморта, что делать, они приближались, снова смыкая круг, держа наготове волшебные палочки. Змея скользила у их ног…

Золотой луч, соединяющий волшебные палочки, разделился на множество нитей. Тысячи лучей взлетели арками над головами Гарри и Волдеморта, и скрестились, образовав золотой купол, сотканный из света. Пожиратели смерти кружили снаружи, как стая шакалов, но теперь их крики доносились словно издалека.

— Ничего не делайте! — кричал Волдеморт Пожирателям смерти, и Гарри видел, как, вытаращив от потрясения красные глаза, он изо всех сил старается разорвать золотой луч, по-прежнему соединяющий их. Гарри ещё сильнее вцепился в волшебную палочку, теперь уже двумя руками, и золотая нить не обрывалась.

— Ничего не делайте без моего приказа! — кричал Волдеморт Пожирателям смерти.

И вдруг послышалась прекрасная, неземная мелодия… Каждая нить световой паутины вокруг Гарри и Волдеморта пела. Гарри узнал этот звук несмотря на то, что слышал его только один-единственный раз в жизни: это была песнь феникса.

Для Гарри это была песня надежды… самая прекрасная и желанная из всех… Эта мелодия напомнила ему Дамблдора, и ему показалось, что он слышит дружеский голос:

Не дай связи порваться.

Я знаю, ответил Гарри мелодии, я знаю, я смогу… но как только он подумал об этом, ему стало гораздо труднее. Волшебная палочка задрожала в его руках ещё сильнее… Луч между ним и Волдемортом изменился… теперь по нити, соединяющей волшебные палочки, скользили световые шары — Гарри почувствовал, как палочка в его руке затрепетала, когда световые бусины медленно двинулись к нему… Они неслись всё быстрее и быстрее, и он чувствовал, как волшебная палочка бешено скачет в пальцах…

Когда ближайший световой шар приблизился к концу палочки, дерево нагрелось так, что Гарри испугался, что палочка вспыхнет. Чем ближе был шар, тем сильнее билась палочка Гарри; он был уверен, что она не выдержит соприкосновения с шаром, а просто разлетится у него руках.

Он сосредоточил каждую частицу своего сознания на том, чтобы заставить шар двигаться обратно, к Волдеморту. В ушах Гарри звенела песня феникса, он не сводил разъярённого взгляда с шара… и медленно, очень медленно шары остановились, а затем, так же медленно, начали двигаться в противоположном направлении… и теперь уже волшебная палочка неистово билась в руках изумлённого Волдеморта.

Один из световых шаров подрагивал всего в нескольких дюймах от конца палочки Волдеморта. Гарри не знал, что происходит и что должно случиться… но теперь он, как никогда прежде, сосредоточился на том, чтобы заставить световой шар зайти обратно в волшебную палочку Волдеморта… и медленно… очень медленно… шар продвинулся по золотой нити… вздрогнул на миг… и затем коснулся палочки….

В ту же секунду из волшебной палочки Волдеморта послышались глухие крики боли… затем — от ужаса Волдеморт выпучил красные глаза — словно сотканная из плотного дыма из его палочки вылетела рука — и исчезла… Это был призрак руки, которую он сотворил для Червехвоста… снова крики боли… и затем что-то гораздо большее появилось из волшебной палочки, серое и туманное… Голова… затем грудь и руки… тело Седрика Диггори.

В этот миг Гарри от потрясения едва не выпустил волшебную палочку, но его пальцы вцепились в неё с такой силой, что нить не прервалась, даже тогда, когда туманный призрак Седрика Диггори (призрак ли? он не был прозрачным) полностью материализовался из волшебной палочки Волдеморта, словно пройдя узкий туннель… и тень Седрика поднялась, взглянула на золотую нить света и заговорила.

— Держись, Гарри.

Голос звучал глухо и загробно. Гарри взглянул на Волдеморта… его расширенные красные глаза по-прежнему выражали ужас… для него это было такой же неожиданностью, как и для Гарри… откуда-то издалека доносились голоса испуганных Пожирателей смерти, рыскавших снаружи купола…

Из палочки снова раздались стоны… и появился кто-то ещё… следующий призрак: голова, за ней — руки и тело… старик, которого Гарри видел во сне, теперь выплывал из палочки, как до этого — Седрик… И его тень, или призрак, что бы это ни было, опустился рядом с Седриком, и, опираясь на костыль, с некоторым удивлением окинул взглядом Гарри, Волдеморта, золотую сеть и связанные нитью волшебные палочки. — Так значит, он и вправду колдун? — произнёс старик, глядя на Волдеморта. — Он убил меня… Не сдавайся, парень…

Но из палочки уже показалась другая голова… серая, как голова статуи, сотканной из дыма — это была голова женщины… Гарри, вцепившись в палочку, смотрел, как на землю опустилась тень Берты Джоркинс. Она смотрела на противостояние широко раскрытыми глазами.

— Не отпускай, не дай связи прерваться! — крикнула она, глухо и загробно, как Седрик. — Не сдавайся, Гарри — не отпускай!

И три призрака закружили внутри золотого купола, в такт хороводу Пожирателей смерти… мёртвые жертвы Волдеморта летали вокруг дуэлянтов, шепча Гарри слова поддержки и злобно шипя что-то, Гарри не слышал что, Волдеморту.

Из волшебной палочки Волдеморта показалась следующая голова… и теперь Гарри знал, кто это будет… он ждал этого с того момента, когда призрак Седрика появился перед ним… знал, потому что этой ночью думал о женщине, призрак которой видел перед собой, больше чем о ком-либо другом…

Туманный силуэт длинноволосой женщины опустился на землю, как до этого — Берта, выпрямился и посмотрел на него… и Гарри, сжимая дрожащую палочку, взглянул в призрачное лицо своей матери.

— Сейчас появится отец… — сказала она тихо. — Он хочет тебя увидеть… Всё будет хорошо… держись…

И снова, как раньше… сначала голова, потом тело… туманный силуэт высокого мужчины с растрёпанными как у Гарри волосами… Джеймс Поттер появился из волшебной палочки Волдеморта, опустился на землю и выпрямился. Он приблизился к Гарри, посмотрел на него, и заговорил, таким же глухим, загробным голосом, как и остальные, но тихо, так, что Волдеморт (с искажённым от ужаса лицом, смотрящий, как тени его жертв вьются вокруг) не слышал…

— Когда связь оборвётся, мы задержимся здесь на считанные секунды… но это даст тебе время… ты должен добраться до Портключа, он вернёт тебя в Хогвартс… ты понял, Гарри?

— Да, — выдохнул Гарри, из последних сил пытаясь удержать вырывающуюся волшебную палочку.

— Гарри… — прошептал призрак Седрика, — забери меня с собой, пожалуйста. Верни моё тело родителям…

— Обещаю, — ответил Гарри. Его лицо исказила судорога.