Посторонний на Земле Лишних Леонидович Дмитрий

Город

На завтраке Сокол объявил, что едет в город, чтобы сбыть добычу. Предложил мне поехать с ним. Наконец-то у меня появилась возможность впервые попасть в Порто Франко.

У меня были большие планы. Я надеялся пройтись по магазинам и решить часть бытовых проблем. Заодно посоветовал Соколу взять у девушек список нужных продуктов, чтобы мы смогли питаться чем-то более съедобным, чем каши с консервами.

Мне пришлось вести трофейную машину с парой винтовок в багажнике. Пистолеты и переговорные устройства оставили в лагере для своих нужд, а с одеждой и прочими вещами просто не стали пока возиться и бросили на склад.

Было страшновато проезжать пост на въезде. А вдруг патрульные спросят меня: «А где это вы взяли такую красивую машину в промежутке между выходом с базы и въездом в город?» И что им ответить? Но они не спросили. И судя по всему, никогда не спрашивали. Если человек едет на машине, значит она его. А если у него чемодан золота, то тоже все хорошо. Лишь бы не было оружия калибра 30 мм или крупнокалиберных пулеметов без лицензии.

После въезда в город следовал за машиной Сокола, пока не подъехали к небольшому домику.

– Смотри, – начал просвещать меня командир, – Этот дом мы арендуем, чтобы было место в городе. Тут часть вещей храним, при необходимости залечь на дно тут сможем. Вот по этой улице ты можешь дойти до центра города, там по дороге есть разные магазины. Там еще рестораны и клубы есть, но ты рассчитывай, что у тебя всего пара часов, потом надо будет ехать обратно. Держи ключ от дома пока, а я поеду, сдам машину и оружие. Ну и к скупщику загляну за новостями.

– Да, – остановился он, – Отделение банка Ордена тоже там будет по дороге, если тебе наличные на счет сбросить надо.

Насчет наличных он правильно напомнил, хранить большую сумму в лагере, где каждый первый – преступник, это не разумно. Интересно, как другие парни вопрос решают, они же в город не ездят? Для себя я решил, что основную часть денег просто прикопаю где-нибудь в приметном месте. Только надо сначала изучить окрестности лагеря. А то пока ноги до этого не дошли.

***

Город меня не сильно впечатлил. Он оказался малоэтажным, очевидно, земля тут стоила дешево. Когда я вышел с тихой улочки на более оживленные, там появились магазины и бары. Заведения были довольно скромными. Зеркальными витринами и мраморными колоннами не могли похвастаться. Обычные магазинчики и забегаловки.

Люди на улицах одеты были в большинстве или в джинсовом стиле, или в камуфляже. Большинство женщин в легких хлопковых платьях.

Все шли куда-то по своим делам. Я им не интересен, и они мне тоже.

Может до центра с престижными заведениями я просто не дошел, но мне он и не был нужен. Зато меня заинтересовал магазинчик всякой всячины, который можно было классифицировать, как хозяйственный. Там я и провел почти час времени, периодически задавая вопросы скучающему продавцу.

Когда вернулся Сокол, я уже был в доме и валялся на диване в холле.

– Это что за непонятные предметы неизвестного назначения? – примерно так можно было перевести на литературный язык вопрос, который он задал, войдя в дверь.

– Это, – показав на пластиковую бочку, из которой торчали трубы сборной конструкции, – Дачный душ. Рекомендую купить еще один такой же для общих нужд, потому как в свой собственный я буду пускать только девушек.

– Это, – продолжил я, – Складные стулья и столик. Я бы посоветовал купить для нашей столовой полтора десятка стульев и пару-тройку столов чуть побольше, в магазине такие есть.

– Это – примус. Он работает на жидком топливе и на нем готовят еду.

– А это, – сделал я театральную паузу, – Биотуалет. Не знаю, как кому, но сидеть на нем мне нравится больше, чем в позе орла над ямкой.

– И дорого все это? – заинтересовался Сокол.

– Не поверишь, копейки. Душ самый дорогой, сотня экю. Остальное около пяти экю за предмет.

Мы бодро загрузили мои покупки в багажник, я показал Соколу, где все покупал, он под моим чутким руководством накупил полезных вещей для общего пользования.

На радостях чуть не забыли закупить продукты, но вовремя вспомнили. Список, составленный девушками без знания местных реалий, пришлось творчески переработать. В частности, выбросить из него все молочные продукты, несоразмерно дорогие на Новой Земле. Заменить овощи местными аналогами, а мясо – курятиной. Ну и в остальном подкорректировать.

После приезда в лагерь мы стали героями. Как минимум в глазах девушек, узнавших о возможности принимать настоящий душ.

Парни окончательно осознали, что жизнь налаживается, за ужином, когда получили полноценный суп вместо надоевшей каши. Пусть даже вместо картошки и моркови в супе плавал какой-то непонятный батат, зато ели мы его из настоящих, а не одноразовых, тарелок, настоящими ложками. Сидя на стульях за столом.

Ну а еще, конечно, все парни, и я тоже, порадовались новой порции денег. Сокол продал машину, часть денег оставил на общие расходы, остальное раздал. Мне досталось еще 1200 экю. Вроде не так уж много, но курица по зернышку, как известно.

Разведка

После поездки в город оказались решены сразу три главные проблемы.

Во-первых, мы подготовили и успешно провели операцию, и на ближайшее время наша тактика определилась, а оружие и снаряжение были готовы и испытаны.

Во-вторых, мы резко улучшили бытовые условия.

В-третьих, я кроме хозяйственного магазина посетил еще и местный вариант библиотеки и за небольшую денежку накачал себе подборку книг и фильмов, что решало проблему длинных ночей, во время которых делать что-то полезное было сложно из-за темноты, а заполнить время как-то было необходимо. Частично вопрос, конечно, решался посещениями Наташи, но заниматься сексом и сопутствующими удовольствиями по несколько часов каждый день – это явное излишество.

Кроме развлекательного контента я скачал себе также набор карт и несколько справочников, в том числе регулярно обновляемый справочник по животным. Впрочем, справочник был бедноват. Для людей местные животные оставались экзотикой, опасностью, объектом охоты, в любом случае – чем-то далеким и малопонятным. Скажем, почти не было информации по повадкам или размножению. Большинство представленных в базе животных попали туда, потому что представляли опасность для человека. Это были или крупные хищники, с которым можно было встретиться за городом, или мелкие твари, которые могут проникнуть в жилище, или ядовитые гады и насекомые. А животные, которые опасности не представляли, остались практически неописанными. Например, все многообразие травоядных, кроме приметного рогача, называлось словом «антилопа». А мелкие животные и птицы вообще не упоминались.

Ознакомившись за ночь с картой и данными по животным нашей местности, я понял, что пора поднять голову и осмотреться вокруг. Иначе получается как-то странно – перешел в новый мир, и за неделю ничего не увидел, кроме палаток, тушенки и неказистого, по земным меркам, городка.

***

За завтраком я предупредил, что пойду на разведку местности.

На меня посмотрели с недоумением и в вежливой, хотя и матерной, форме, напомнили, что вокруг дикая саванна, где бродят ужасные хищники. Которые, несомненно, буду рады меня съесть, и отряд останется без очень ценного члена. И не менее ценного мозга.

В ответ я воззвал к духу авантюризма, а также предположил, что если мы не пойдем изучать хищников, то в один волнующий момент они могут посетить нас по своей инициативе.

В общем, я не спрашивал разрешения, а просто поставил в известность, так что возразить мне было трудно.

Перебрав свой рюкзак, захватив обе винтовки, я выбрался из оврага и побрел по саванне на юг. СВД повесил на грудь на случай внезапного появления крупных животных. Мелкую винтовку забросил на плечо. Время от времени останавливался и осматривался вокруг глазами и в бинокль. Было пусто. Только в небе парил какой-то аналог грифа-стервятника. Через пару километров пути я заметил какую-то неоднородность. Это был холмик с заметными на нем кучками земли. Оказалось, там жила колония каких-то зверьков размером с крупную морскую свинку. В справочнике ничего похожего не упоминалось, так что я просто обозвал их сурками. Эти сурки были похожи на коротконогую кошку с головой зайца. Или не на кошку, а на худую выдру. Несколько зверьков сидели и лежали около нор, еще несколько сновали по своим делам в высокой траве.

Судя по всему, животные были не хищниками, чем-то вроде грызунов. Значит, можно попробовать их есть. Свежее мясо, даже такое сомнительное, лучше консервов. Конечно, из города мы привезли немного куриного мяса, но без холодильника долго мы его хранить не могли, поэтому вопрос питания все еще не был решен удовлетворительно.

Подошел поближе, опустился на колено, прицелился. Малокалиберная винтовка пару раз хлопнула, и я стал обладателем пары трупиков. Остальные тварюшки поняли, что бьющийся в агонии сосед – это очень плохая примета, и попрятались в норы. Подобрал добычу, отошел, чтобы не смущать живых зверушек.

На каждой тушке неумело надрезал шкурку вокруг шеи, одним куском, выворачивая наизнанку, стащил ее с тельца до подушечек лап, вместе со шкуркой отрезал ступни, хвост и голову, выпотрошил. В общем-то, ничего сложного, если видел, как свежуют кроликов. Тушки убрал в пластиковый пакет, чтобы не распространять запах крови и не пачкать рюкзак, помыл водой из бутылки руки и нож, и побрел обратно. В сумме моя добыча весила где-то около килограмма. Всех не накормишь, но самому попробовать можно.

***

В лагере промыл мясо, добыл на складе сковородку и оливковое масло, и уселся жарить задние лапки моих грызунов.

Ко мне подтянулись заинтересованные дамы, которые как раз собирались готовить обед. Отдал им на опыты остатки тушек. После осмотра и обнюхивания решили попробовать сварить из них немного бульона, а дальше – как получится.

В результате вместо обеда мы с девушками с аппетитом съели лапки сурков и бульон. В момент дегустации к нам присоединился Боря, с которым после работы над маскировкой я начал общаться по-дружески. Мясо оказалось чуть суховатым, волокнистым, имело небольшой привкус, напоминающий мясо кролика. Запах оливкового масла и перец этот привкус успешно заглушали.

По результатам дегустации признали, что есть это иногда можно, но на всю группу сурков не настреляешь, так что для постоянного питания это не вариант.

***

Следующее утро началось с переполоха.

На рассвете раздался женский визг.

Через несколько секунд я выскочил из палатки в одних ботинках и с винтовкой наперевес. Около обеденных столов визжала Марина. Из палаток выпрыгивали парни, кто в чем. В паре метров от Марины в траве спокойно лежала толстая змея длиной в пару метров. Чучел, выскочивший из палатки с пистолетом в руке, спокойно остановился, несколько раз выстрелил, змея начала дергаться, к нему подключился кто-то еще, в конце концов змею добили.

Вернувшись в палатку, я оделся и пошел узнавать, что случилось.

Оказалось, полусонная Марина с утра направилась в туалет и в центре лагеря наткнулась на приползшую ночью змею. Змея вела себя мирно, но была очень страшной, за что и была убита.

Тело змеи еще продолжало вяло извиваться, хотя ее голова была разбита выстрелами в клочья, а в теле были следы еще нескольких пуль.

Народ успокоился и начал расходиться по своим делам.

– На тело змеи никто не претендует? – громко спросил я.

Никто не отозвался. Ну и славно.

Тогда я схватил змею за хвост и утащил к своей палатке. Конечно, будь у нее голова, такой способ переноски был бы опасен, но от головы остался только кусок нижней челюсти. Стоило бы найти и осторожно убрать подальше куски головы, чтобы никто не наткнулся на ядовитые зубы, но все и так ходили по лагерю в ботинках, так что возиться с этим я не стал.

***

После утренних процедур и чашки кофе я приступил к эксперименту с тушкой змеи.

Отрезал остатки головы с куском шеи, хвост. Ободрал шкуру, которая легко отходила от мяса. Так же легко удалил внутренности. Помыл в ручье и порезал на аккуратные кружки тушку, которая до самого конца все еще вяло извивалась. Получилось много аккуратных кусочков. Подозвал девушек, объяснил им свою идею, и отправил жарить стейки из змеи с солью и перцем.

На завтрак вся группа получила вкусное диетическое мясо. Парни всячески выражали восторг и благодарность, как девушкам, которые так вкусно готовят, так и мне, подавшему замечательную идею.

***

Случай со змеей напомнил мне, что я пока так и не нашел времени, чтобы научиться нормально стрелять из пистолета. А случаи, как оказалось, бывают всякие и неожиданные.

Соорудил себе мишени из картонных ящиков из-под консервов, начал стрелять. Первую сотню патронов потратил на стрельбу на расстояние 10 метров с одной руки. Потом попробовал с двух рук. Потом – из короткой стойки, когда левое плечо впереди. Получалось заметно хуже, но если цель неожиданно появляется слева – такой навык может спасти жизнь. Потом перешел на стрельбу на расстояние в 25 метров. Понял, что тренироваться в этом надо, но далеко не в первую очередь. Потратил еще пару сотен патронов на стрельбу с выхватыванием и взведением оружия.

С учетом отдыха, снаряжения обойм и перестановки мишеней убил на это весь день и потратил почти все патроны. Зато чему-то научился и получил чувство выполненного важного дела.

Заказал Соколу привезти мне еще патронов при следующей поездке в город.

С этого дня мои тренировки в стрельбе стали регулярными.

После пистолета я начал стрелять из малокалиберной винтовки на большие, для нее, расстояния. Почему из нее? Патроны дешевые и их много. И бегать к мишеням лучше на полторы сотни метров, чем на километр.

Когда освоился с работой с прицелом на разных дальностях, начал стрелять из СВД.

Так, постепенно, нарабатывал навыки.

Второе дело

Когда подошел срок очередного выезда, мы уже привычно загрузились в машины и доехали до нашего засадного холмика. Место было удобное, проверенное, следов мы не оставили, так что и менять его смысла не было.

В этот раз машины не стали выезжать на дорогу, а повернули чуть раньше и проехали к месту вдоль нее, по степи. Транспорт оставили под прикрытием холма, а сами побрели на позиции. Перед выходом я попросил Сокола, чтобы он разместил парней чуть дальше, чем в первый раз, чтобы они находились от цели точно сбоку. Так они располагались не на возвышенности, а на ровном месте в траве, зато в случае стрельбы цель оказалась бы под перекрестным огнем. Еще кто-то подкинул идею водителей оставить с транспортом, а еще одного человека положить на вершину холма, чтобы иметь свободный обзор во все стороны.

Сам я через гребень холма вышел к прошлому месту моей лежки. Чтобы скрыть от будущих жертв примятую траву, прошел так, чтобы мой след прикрывал редкий кустик, рядом с которым я затем расположился. Погонял стволом винтовки живность в траве, чтобы змеи и насекомые, если таковые есть, разбежались. Положил коврик, примерился. Осторожно, стараясь ставить ногу между кустами травы, прошел на пару шагов, выщипал края нескольких кустиков, чтобы освободить линию прицеливания. Улегся, замаскировался, стал ждать.

Вспомнил, как прошлая машина после попадания в колесо проехала еще десяток метров, решил стрелять чуть раньше.

Ожидание затянулось почти на два часа. За это время прошла одна колонна, впереди которой шел патрульный броневик. Строго говоря, это была не организованная колонна, просто, когда патруль выезжал на очередную патрульную поездку, за ним пристраивались автобусы и те из переселенцев, которые предпочитали подождать и получить гарантию безопасности. Прошло несколько машин, которые нам не подходили. Наконец на дороге показался одинокий внедорожник с одним водителем. В эфире раздался щелчок включения рации. Сокол подтверждал цель. Раздался второй щелчок. Наблюдатель на холме подтверждал, что дорога пуста в обе стороны. Я подал свой сигнал, принимая цель.

Выстрел прошел как надо. Машина остановилась. Водитель некоторое время посидел внутри, оглядываясь, потом взял автомат и вышел. На военного он похож не был, обычный переселенец, приехавший ради высокой зарплаты или бесплатного куска земли. Сквозь стекла было видно, что заднее сиденье завалено какими-то сумками.

Чтобы не тратить зря время, я прицелился и выстрелил. Человек упал, его ноги задергались, как бывает при приступе эпилепсии. Выстрелил еще раз, чтобы не получить неожиданностей. Дал сигнал выходить остальным.

Парни бодро выбежали, согласованно, как гоночная команда при смене колес на «Формуле 1», сделали свою часть работы, захваченная машина свернула с дороги в степь. Я к этому времени успел сложиться и двинулся к нашему транспорту.

***

– Слушай, как чисто у нас все прошло опять, – порадовался Сокол, в машине которого я опять ехал.

– Все всё правильно сделали, поэтому и чисто, – ответил я. Никаких эмоций по этому поводу я не испытывал. В первый раз была неопределенность, риск. Сейчас наша тактика была уже опробована, так что оснований для переживаний я не видел.

– Я думаю, в следующий раз не стоит нам две машины гонять. Реально там нет дела для всей толпы.

Во время разговора я рассматривал саванну. До горизонта расстилалась поросшая высокой травой равнина. Сверху – нереально синее небо без облаков. Красиво.

– Давай считать. В машине пять мест. Я, наблюдатель на холме, один человек у транспорта – уже трое. Еще двоих можно в засаду положить. Не мало, если что-то случится?

– А если у машины не оставлять? В засаде тогда трое, достаточно, чтобы задавить огнем пару пассажиров. На смену колеса и таскание трупов чуть больше времени понадобится, но не намного. Все равно болты и домкрат один человек крутит.

– Как по мне, человек у машины может понадобиться для срочного отхода. Вот появился на горизонте патруль, а мы со спущенными штанами, и что?

– Там видимость с холма километров на десять. Если наблюдатель не проспит, патрулю ехать еще минут десять. За это время пару сотен метров до машины можно и пешком пробежать. И даже вернуться на машине, перекинуть груз и успеть слинять.

– Ну, в принципе, да, согласен, – вяло согласился я. Сокол действительно все продумал, он неплохо выполнял свои командирские обязанности.

– Значит, в следующий раз так и сделаем. Я поеду с половиной группы. А потом может еще Бык или Чучел будут ездить за старших.

– Только вопрос с дележом надо решить. Делить добычу на всех или только на тех, кто участвовал?

– Перед отъездом всей толпой обсудим. Реально большая разница есть только для тебя, потому что ты всегда будешь ездить, и с командирскими долями как-то решать надо.

Что мне нравилось в Соколе, с дележом денег вопросов не возникало, он не пытался зажать деньги в свою пользу.

***

Приезд в лагерь, разбор добычи и дележ денег прошли рутинно. У переселенца в машине было много всякого бытового имущества, в том числе электроника и электрический инструмент. Каких-то особо ценных или интересных для меня вещей не оказалось.

Я выбрал себе из его имущества небольшой генератор, работающий на дизельном топливе. Для чего его применить, пока не придумал, но в принципе вещь полезная. Коллеги поморщили носы, – вроде как для работы по специальности мне генератор не требовался. Но и отказать мне постеснялись, – все понимали, насколько важной оказалась моя роль в операциях. И это было отлично, потому что прецедент был создан и в следующий раз я смогу прихватить еще что-то, полезное мне в быту.

Наличных денег у переселенца почти не оказалось, но машина в любом случае стоила прилично, как и его груз. Так что все оказались довольны, хотя экстаза и не испытали.

Адреналин

В очередной свободный день я решил, что опять хочу свежего мяса и подался к сурковому холмику. В этот раз прихватил с собой в рюкзаке фотокамеру с парой объективов. Вдруг что интересное увижу?

Как и в прошлый раз, я убил пару зверушек, выпотрошил их и спрятал в пакет.

Задача-минимум была решена, но мне хотелось прикинуть, можно ли как-то добывать более крупных травоядных, чтобы можно было регулярно кормить всю группу.

Встал на холмике, осмотрелся в бинокль. Впереди и чуть сбоку было видно какое-то небольшое стадо. Издалека было сложно разобрать, но пятнистые животные были похожи на что-то среднее между очень мелкой лошадью и крупной собакой. При этом они явно были травоядными. Потому что в данный момент паслись. Приближаться к стаду напрямик я побоялся, около травоядных могли бродить хищники. Решил пройти еще с километр до вершины пологого холма, откуда можно было бы рассмотреть стадо и его окружение лучше.

Я спокойно топал в сторону вершины, даже не задумываясь, что в этой саванне могут оказаться и другие любители осматривать окрестности.

Когда до вершины оставалось метров двести, на нее с другой стороны флегматично вышла большая гиена. «Большая» – это ее название по справочнику. В реальности она оказалась подавляющей. Картинка не передавала того, насколько мощными были ее тело и челюсти.

***

В кровь выплеснулась порция адреналина. Поле зрения сократилось до гиены, ее образ стал восприниматься четче и ярче, остальной мир как будто окутала дымка. Эмоции исчезли, мысли стали быстрыми и кристально четкими вспышками.

***

Такое уже бывало со мной несколько раз, в случаях опасности.

Впервые я испытал такое состояние, когда мне было лет 10. Я шел по тихому переулку между ветхими заборами, вдруг из-за одного из них ко мне с лаем бросилась крупная овчарка. Уже тогда я был начитанным мальчиком и знал, что бежать или показывать страх нельзя, что у собак это включает рефлексы хищника. Тогда маленький мальчик впервые подавил свой страх, остановился, повернулся к собаке и заговорил с ней. Овчарка, совсем еще молодая, растерялась, остановилась, а затем, когда я поднял руку чтобы ее погладить, отстранилась и спокойно ушла обратно в свой двор.

Забавно, что эта история почти в точности повторилась позже, когда я был уже зрелым мужчиной. В абсолютно безлюдном зимнем парке из-за забора какой-то сторожки ко мне с лаем бросилась пара собак. Одна из них – московская сторожевая, второй – какой-то терьер примерно такого же размера. Я опять встал, повернулся и заговорил с ними. Они остановились. Когда я достал фотоаппарат, рыжая мясорезка засмущалась и, поджав хвост, убежала. Терьер ушел за ней.

***

Итак, на холм поднялась гиена.

Я плавно, чтобы не привлечь ее взгляд, опустился на колено и поднес СВД к плечу.

Я был не похож на обычную для зверя добычу, и если бы речь шла о земном хищнике, с большой вероятностью мы бы просто мирно разошлись. Но гиена совсем не походила на существо, которое задумывается о том, можно ли кого-то съесть или нет. И вообще задумывается о чем-либо.

«У нее нет лба!» – вспыхнула мысль. Голова гиены сверху была ограничена прямой линией, начиная с носа и кончая макушкой. Раз нет лба, значит нельзя попасть в мозг, спереди он защищен массивной верхней челюстью, к тому же он маленький.

«Массивная шея!» – еще одна вспышка. Гиена держала шею горизонтально, как бегущий волк, вытягивая голову вперед. Шея, состоящая из мощных мышц, плавно переходила в грудь, полностью закрывая ее спереди. Пуля вряд ли могла пробить такой слой мышц и достать до сердца или других уязвимых органов. А сверху голова, шея и спина формировали одну горизонтальную линию без горбов или впадин. Там тоже не было уязвимых мест.

«Если нападет – конец!» – прозвучало резюме. У гиены в передней проекции не было уязвимых для моей винтовки мест. Вообще. Массивные челюсти защищали мозг, мясистая шея – туловище. На передних ногах нижний сустав был не виден из-за травы, а верхний прикрыт мощными мышцами. Убить зверя можно было только сбоку – в голову, между глазами и затылкам, или в грудь, сбоку пуля могла пробить тонкий слой мышц и ребра.

Я навел прицел на висок зверя, но опоздал, – он повернул голову, увидел меня и начал тяжело разгоняться, слегка раскачиваясь туловищем.

«10 секунд!» – выдал мой мозг оценку того, сколько потребуется хищнику на то, чтобы пробежать пару сотен метров.

Опустив прицел на грудь, я выстрелил, потом сразу же еще раз. Гиена ускорилась и заревела.

«Да!» – крикнуло мое подсознание, руки совместили перекрестье прицела с раскрытой пастью, уловили ритм раскачивания цели и дважды быстро нажали спуск.

Зверь, как подкошенный, упал на бок. Попасть сквозь пасть в его маленький мозг я не мог, а вот зацепить толстый массивный позвоночник – очень даже мог. А может, пули пробили пару метров легких и по дороге нашли какой-нибудь жизненно важный орган.

«А она точно одна?» – не дал мне расслабиться мой внутренний собеседник.

Рука быстро выщелкнула магазин и заменила его на полный, голова огляделась.

В справочнике написано, что гиены могут охотиться стаями на рогачей. Тут нет рогачей. В остальное время вроде бы они одиночки. Хотя это показалось мне странным – львы, занимающие аналогичное место, живут и охотятся прайдами. В одиночку эта массивная туша вряд ли могла поймать юркую антилопу или быстрый аналог дикой лошади.

После недолгого ожидания я убедился, что никто меня съесть больше не пытается.

***

Напряжение немного отступило. Очень захотелось домой, в лагерь.

Все-таки я дошел до гиены, чтобы ее рассмотреть. Она была еще жива. Грудь медленно поднималась и опускалась, в ее горле клокотало. Я подошел со стороны спины, направил пистолет на ее макушку и выстрелил. Последний раз дернувшись, зверь затих. Рогов и привычки бодаться у гиены не было, так что сверху череп оказался не слишком прочным, пистолетная пуля его легко пробила.

Рассмотрел зверя подробнее.

Издалека бросалось в глаза, что его зубы торчат как-то неправильно. Вблизи стало понятно, почему. У земных млекопитающих клыки расположены по бокам от морды. Соответственно, когда пасть закрыта, клык примыкает к противоположной челюсти сбоку. А у гиены толстые треугольные клыки торчали по краям широкого носа чуть вперед, как резцы грызуна-переростка, и смыкались поверх губ. К тому же между длинными основными клыками так же вперед торчали и более короткие дополнительные клыки, растущие там, где мы привыкли видеть резцы.

Голова зверя была большой. Длиной примерно с мою руку, шириной, лежа на боку, – мне по колено. И почти вся она состояла из огромной пасти с массивными челюстями. Крокодил при виде такой пасти нервно нырнул бы под корягу.

Длину тела померил шагами. Получилось около четырех метров, считая шею и голову и не считая хвоста, похожего на укороченный хвост льва. Ширина груди лежащего зверя оказалась до средины моего бедра. А высота холки – не такой уж большой, как сначала казалось, меньше двух метров. Если взять крупную лошадь, укоротить ей ноги и вытянуть шею с головой вперед, то получится очень похоже. Только челюсти массивнее, и зубы торчат.

Сделал несколько фото. На некоторых снимках для понимания масштаба положил рядом с головой гиены винтовку. Качественные снимки всего тела сделать не смог, с уровня моего роста захватить всю тушу в кадр не получалось.

На этом любопытство оказалось удовлетворено, а тяга к приключениям уже давно забилась в самый темный угол. Побрел домой.

***

Когда вернулся в лагерь, приготовил и выпил кофе, посидел, но понял, что напряжение не отпускает.

Позвал к себе Наташу, попросил сделать массаж. Тонкие ловкие пальцы размяли все тело, от пальцев рук и ног до шеи. Потом мою расслабленную тушку девушка перекатила на спину и занялась грудью и животом. Постепенно массаж стал эротическим и в очередной раз я убедился, что минет является универсальным средством от всех нервных проблем.

Тушки сурков, добытых мной, отдал в общий котел. Сегодня еда как-то не радовала.

***

Во время обеда предъявил парням планшет, на который перекачал фото гиены.

После серии матерных восклицаний прочел небольшую лекцию на случай, если придется столкнуться с хищником на деле или в лагере.

– Из пистолета ее можно убить, только если сесть верхом и стрелять в затылок. Но проще самому застрелиться.

– Из автоматов стрелять спереди тоже бесполезно. Только разозлите. Я ее убил только потому, что попал в открытую пасть, и то – у меня пуля намного мощнее. Не думаю, что кто-то хочет попытаться это повторить. Единственный реальный вариант – это стрелять сбоку. Если стрелок хороший – пусть стреляет одиночными в череп позади глаз. Если не очень хороший – короткими очередями в туловище, под лопатку. Сразу не умрет, но рано или поздно подохнет.

– Погоди, – уточнил Сокол, – Если такая тварь припрется в лагерь – что делать? Отдать ей кого-то на съедение, и пока она его харчит, стрелять ей в бока, так что ли?

Такая перспектива всех напрягла.

– Почти так, – не стал приукрашивать я. – Если она на кого-то бросится, то шансов у него почти не будет, и от нас это мало зависит. Только одна жертва ее вряд ли надолго отвлечет – ей достаточно, пробегая мимо, один раз челюсти сжать. Единственная надежда – зверь массивный, бегает быстро, но разгоняется медленно, и поворачивает, наверное, тоже с большой инерцией. Так что, может, в последний момент можно отпрыгнуть в сторону, как от быка на корриде. Еще, наверное, можно по ноге пострелять, может, повезет и колено подломится. Сразу возникнут варианты для выживания.

– А если пост с пулеметом в лагере поставить? – уточнил Сокол.

– Если РПК, то принципиально это ничего не изменит. Крупнокалиберный помог бы. И то, если пулеметчик увидеть и попасть успеет. Пару сотен метров она секунд за десять может пробежать, так что тут тоже без гарантий.

– А если в воздух стрельнуть – может, испугается? – подключился Бубен.

– Шутишь? Они тут все не пуганые, что такое стрельба не знают. А гиена вообще не в курсе, что такое страх. У нее, судя по форме черепа, два состояния: «Хочу есть» и «Не хочу есть». А может и вовсе всего одно.

– Задал ты задачу, – вздохнул Сокол, – Мне не хочется половину отряда потерять, если такая тварь сюда забредет. Думаю, остальным тоже не хочется. Что теперь, бросать лагерь и перебираться жить в город?

– Погоди нервничать. До сих пор они сюда не забредали. Потому что им тут нечего делать. Травоядных поблизости нет. На север от нас недалеко до берега моря, там нет места для выпаса больших стад и таких крупных хищников. На запад дорога и насыпь железной дороги, она пути миграции хоть немного, но ограничивают. На юг и восток стада где-то бродят, и хищники тоже, но их следов в овраге мы не видели, ни новых, ни старых. Может им по склонам ходить неудобно, местные крупные копытные не слишком ловкие, как мне показалось.

– Но часового ставить все же нужно, – подумав, добавил я, – Даже не часового. Гиена или свиньи – дневные хищники. Днем у нас все равно кто-то постоянно сидит за столами. Пусть сидит с автоматом. Вообще пусть все оружие под рукой держат. Расслабились, а тут неизвестно какие еще могут быть сюрпризы. И овраг можно машинами перегораживать – не похоже, чтобы эта зверюга умела прыгать. Даже если умеет, сначала остановится, осмотрится, скорость потеряет.

На этом и остановились.

Все машины поставили поперек оврага, полностью это его не перекрыло, но препятствие от быстрой атаки получилось. Потом кто-то, вроде бы Бубен, предложил на уровне колена натягивать между машинами стальную проволоку. Для бегущего копытного это серьезная неожиданность.

Парни во время посиделок начали класть автоматы рядом с собой.

Жизнь продолжалась.

Охота на пони

На следующее утро мне пришла в голову мысль, что гиена должна бы, как земные крупные хищники-одиночки, иметь свою территорию, а если она умерла, то на этой территории пока относительно безопасно и можно пройтись и осмотреться.

Но уже первый взгляд в небо после рассвета показал, что я был очень не прав. С той стороны, где я встретил зверя, кружилась пара стервятников. После завтрака к ним присоединился еще один, а первая пара постепенно снижалась. Эта картинка напомнила кадры с канала «Дискавери» о поведении падальщиков в саванне. Если местные хищники ведут себя так же, как земные, сейчас к месту гибели гиены стягиваются хищные свиньи, а может и другие гиены.

И сбежаться они могут с расстояния в десятки километров. Как раз, прикинул я, от дороги до побережья, а на юг – почти до базы Северная Америка. А может и до базы Россия. Дальше берег прижимался к дороге, в этом узком проходе, между насыпью железной дороги и берегом, рогачам и гиенам делать нечего.