Гарри Поттер и орден феникса Роулинг Джоан Кэтлин

— Думбльдор велел не спешить, — объяснил Огрид. — Чтобы сначала они увидели, что мы держим свои обещания. Сказали: «придём завтра с другим подарком» — и пришли завтра с другим подарком. Чтоб создать о себе хорошее впечатление, ясно? И дать им время — пусть проверят первый подарок, поймут, что он и правда хороший, и захотят получить ещё. А вообще, эти Каркусы, они такие: пристанешь к ним с чем-то непонятным, они тебя и прихлопнут как муху, чтоб не надоедал. Поэтому мы, кланяясь на ходу, поскорее убрались с глаз долой и нашли себе хорошую пещерку. Там и переночевали. А наутро, когда шли назад, Каркус уже вовсю нас выглядывал.

— Вам удалось поговорить?

— Да. Только сначала мы подарили ему красивый боевой шлем — гоблинского производства, нерушимый, все дела — а потом сели и поговорили.

— И что он сказал?

— Да не так чтобы много, — ответил Огрид. — Он больше слушал. Но кое-какие обнадёживающие вещи всё же были. Он, скажем, слыхал про Думбльдора, как тот боролся против истребления последних гигантов в Британии. И вроде ему, Каркусу, даже было интересно узнать, чего ему хочет сказать Думбльдор. И другие гиганты, особенно те, кто тумкал по-нашему, подошли поближе и тоже слушали. В тот день мы ушли довольные, обещали вернуться наутро с новыми подарками. Но в ту же ночь всё пошло наперекосяк.

— Как это? — удивился Рон.

— Ну, я ж говорю, им, гигантам, не годится жить стадом, — печально промолвил Огрид. — В особенности таким огромным. Против природы не попрёшь — убивают друг друга и всё тут. Каждые несколько недель — по пол-племени. Все постоянно дерутся: и мужчины, и женщины, и те, кто раньше был в разных племенах… Это не говоря про драки за еду, за место у огня, за спальные места. Вроде бы, раз такие дела, раз вся порода вот-вот вымрет, им бы успокоиться, а они…

Огрид тяжко вздохнул.

— В ту ночь разразилась настоящая битва. Мы смотрели сверху, с порога пещеры. Долго-долго, много часов. Шум стоял — с ума сойти. Когда взошло солнце, снег был весь красный — а его башка валялась на дне озера.

— Чья башка? — ахнула Гермиона.

— Каркусова, чья ж ещё, — мрачно сказал Огрид. — А у племени был новый Гург, по имени Голгомат. — Огрид вздохнул ещё тяжелее. — Лезть с дарами к новому Гургу через два дня после того, как братались со старым, было как-то не очень, и вообще мы подозревали, что он не станет нас слушать, но не попытаться было никак нельзя.

— И вы пошли с ним разговаривать? — не веря своим ушам, воскликнул Рон. — Несмотря на то, что он оторвал голову другому гиганту?

— Пошли, куда деваться, — пожал плечами Огрид, — зачем же мы столько времени потратили? Чтоб через два дня отправиться восвояси? Пошли, с подарком, который хотели дарить Каркусу. Только я ещё рта не раскрыл, а уж понял — ни черта не выйдет. Голгомат сидел в шлеме Каркуса и лыбился, нагло так. Огромный, из самых крупных там. Чёрные космы, такие же зубы и — ожерелье из костей. Человечьих, по виду. Но делать нечего, выкатил я перед ним рулон драконьей кожи и завёл свою песню, мол, дар Гургу гигантов… Ну, а через секунду уже болтался вниз головой, двое его дружков меня схватили…

Гермиона прижала руки к губам.

— Как же ты выпутался из такой передряги? — воскликнул Гарри.

— А и не выпутался бы, если б не Олимпия, — ответил Огрид. — Выхватила палочку и давай колдовать! Раз, раз! В жизни такого не видал! Долбанула тех двух, которые меня схватили, по глазам конъюктивитным заклятием, они меня и выпустили. Да только стало ещё хуже — гиганты страсть как не любят, когда против них применяют магию. Пришлось поскорей уносить ноги. И уж после соваться к ним в лагерь нечего было и думать.

— Вот так история, — прошептал Рон.

— Почему же ты так долго добирался домой, если вы пробыли там всего три дня? — спросила Гермиона.

— Какие ещё три дня! — возмутился Огрид. — Разве ж мы могли подвести Думбльдора!

— Но ты сам только что сказал, что вернуться было невозможно!

— Днём — нет. Пришлось разработать другой план. Пару дней мы отсиживались в пещере и наблюдали. И, прямо скажем, ничего хорошего не увидели.

— А что, он ещё кому-то оторвал голову? — Гермиона брезгливо поджала губы.

— Если бы, — буркнул Огрид.

— А что?

— А то, что скоро мы узнали — Голгомат не всех колдунов не жалует, а только нас.

— Упивающиеся Смертью? — сразу догадался Гарри.

— Да, — мрачно отозвался Огрид. — Двое. Ходили к гигантам каждый день, носили дары Гургу. Их он за ноги не подвешивал.

— А откуда ты знаешь, что это были Упивающиеся Смертью? — спросил Рон.

— А я одного из них узнал, — проворчал Огрид. — Макнейр, помните? Его ещё присылали казнить Конькура. Маньяк проклятый! Любит убивать не меньше Голгомата. То-то они спелись.

— Значит, Макнейр убедил гигантов присоединиться к Сам-Знаешь-Кому? — в отчаянии воскликнула Гермиона.

— Ты попридержи гиппогрифов-то, дай закончить! — возмущённо вскричал Огрид. Если вначале он вообще ничего не хотел рассказывать, то теперь было видно, что процесс повествования доставляет ему истинное наслаждение. — Мы с Олимпией всё как следует обтолковали и решили: пусть Гург склоняется на сторону Сами-Знаете-Кого, это ещё не значит, что и остальные тоже, а потому стоит попытаться переманить к себе противников Голгомата.

— А как их отличить-то? — спросил Рон.

— Ясно, как. Их без конца избивали, — терпеливо разъяснил Огрид. — Те, что посообразительней, держались подальше, прятались в пещерах, совсем как мы. Ну, мы и решили походить ночью по пещерам, посмотреть, кого можно уговорить.

— Вы по ночам входили в пещеры к гигантам? — в голосе Рона звучало благоговейное почтение.

— Да мы больше боялись не гигантов, — сказал Огрид, — а Упивающихся Смертью. Думбльдор велел по возможности не попадаться им на глаза, а они ведь знали, что мы где-то рядом — от Голгомата, я так думаю. Вот в чём беда-то. Ночью, пока гиганты спали, мы бродили и думали, как пробраться к ним в пещеры, а Макнейр и тот, второй, шныряли по горам и разыскивали нас. И задачка же мне была справляться с Олимпией, — косматая борода Огрида приподнялась вместе с уголками губ, — так и рвалась на них напасть… ох, и темперамент же у неё, у Олимпии… огонь, как есть огонь… что же… французская кровь…

Огрид затуманившимися глазами посмотрел в огонь. Гарри дал ему тридцать секунд на лирические воспоминания, а потом громко откашлялся.

— Что же было дальше? Удалось вам подобраться к другим гигантам?

— Чего? А… Удалось. На третью ночь после того, как убили Каркуса. Выбрались мы потихоньку из своей пещеры, спустились в лощину и только смотрели во все глаза, как бы не попасться в лапы Упивающимся Смертью. Сунулись в несколько пещер — без толку, зато в шестой нашли сразу трёх гигантов.

— В пещеру, наверно, было не пролезть, — заметил Рон.

— Рюхль бы не прошмыгнул, — кивнул Огрид.

— И они на вас не бросились? — спросила Гермиона.

— Может, и бросились бы, если б были в форме, — ответил Огрид, — а у них и сил-то не осталось. Голгомат их забил до потери сознания. Они, как очнулись, заползли в первую попавшуюся пещеру. Там у них один слегка соображал по-английски и растолковал наши слова остальным, и вроде они всё неплохо восприняли. Ну, стали мы к ним ходить, навещать бедолаг… В какой-то момент вроде даже убедили шесть-семь…

— Шесть-семь? — в порыве чувств перебил Рон. — Очень даже неплохо! Они что, придут и будут вместе с нами сражаться против Сам-Знаешь-Кого?

Но Гермиона спросила:

— Что ты имел в виду, когда сказал «в какой-то момент», Огрид?

Огрид печально посмотрел на неё.

— Воины Голгомата устроили налёт на пещеры. И уж те, кто выжил, не хотели больше иметь с нами дела.

— То есть… гиганты не придут? — Рон был разочарован.

— Нет, — Огрид глубоко вздохнул и опять перевернул стейк, — но, чего могли, мы всё сделали. Передали сообщение Думбльдора, кое-кто его понял, а некоторые, может, и запомнили. Вдруг кто из них не захочет оставаться с Голгоматом и решит уйти с гор… Тогда, может, они вспомнят, что Думбльдор хорошо к ним относится… и придут.

Снег постепенно заваливал окошко хижины. Внезапно Гарри почувствовал, что подол его робы совершенно мокрый: это Клык, чья голова лежала у Гарри на коленях, напускал слюней.

— Огрид? — спустя некоторое время тихо позвала Гермиона.

— М-м-м?

— А ты там… видел… слышал что-нибудь о… о твоей… маме?

Открытый глаз Огрида остановился на Гермионе, и у той сделался испуганный вид.

— Прости… я… забудь…

— Умерла, — пророкотал Огрид. — Давно. Они там сказали.

— О! Я… Мне… очень жаль, — чуть слышно пролепетала Гермиона. Огрид пожал мощными плечами.

— Чего жалеть-то, — бросил он. — Я её и не помню вовсе. Мамка из неё была не ахти.

Все снова замолчали. Гермиона нервно взглянула на Гарри и Рона, явно призывая их что-нибудь сказать.

— Огрид, но ты не объяснил, почему ты в таком виде, — Рон показал на окровавленную физиономию Огрида.

— И почему тебя так долго не было, — добавил Гарри. — Сириус сказал, что мадам Максим давным-давно вернулась…

— Кто на тебя напал? — спросил Рон.

— Никто на меня не нападал! — подчёркнуто сухо сказал Огрид. — Я…

Но конец его фразы утонул в неожиданно раздавшемся громком стуке в дверь. Гермиона ахнула; кружка выскольнула у неё из пальцев и разбилась; Клык взвизгнул. Все четверо уставились в окно около двери. За тонкой занавеской маячила широкая, приземистая тень.

— Это она! — прошептал Рон.

— Быстро сюда! — выпалил Гарри. Схватив плащ-невидимку, он укрыл себя и Гермиону. Рон в мгновение ока обогнул стол и тоже нырнул под плащ. Тесно прижимаясь друг к другу, они попятились в угол. Клык как сумасшедший лаял на дверь. Огрид растерянно стоял посреди комнаты.

— Спрячь наши кружки!

Огрид схватил кружки Гарри и Рона и сунул их под подушку в корзине Клыка. Клык стал бросаться на дверь, Огрид отпихнул пса ногой и распахнул дверь.

На пороге стояла профессор Кхембридж в зелёном твидовом плаще и такой же шапке с наушниками. Поджимая губы, она отклонилась назад, чтобы посмотреть в лицо Огриду — Кхембридж едва доходила ему до пупка.

— Итак, — медленно и громко, словно разговаривая с глухим, произнесла она. — Вы — Огрид?

И, не дожидаясь ответа, прошла в дом. Выпученные глаза так и шныряли по комнате.

— Прочь, — рявкнула она и сумочкой отмахнулась от Клыка, который, пытаясь лизнуть в лицо, положил лапы ей на плечи.

— Э-э… не хочу показаться невежливым, — уставившись на неё, сказал Огрид, — но кто вы, чёрт побери, такая?

— Я Долорес Кхембридж.

Она окинула взглядом хижину. Дважды её глаза остановились на Гарри, зажатом между Роном и Гермионой.

— Долорес Кхембридж? — ничего не понимая, повторил Огрид. — Я думал, вы из министерских… Вы разве не у Фуджа работаете?

— Совершенно верно, я работала старшим заместителем министра, — ответила Кхембридж, расхаживая по комнате и вбирая взглядом каждую мелочь, от рюкзака у двери до дорожного плаща. — Теперь же я преподаю защиту от сил зла…

— Вот это да, — сказал Огрид. — Вы смелая женщина. На эту работу уж никто не решается идти.

— …и главный инспектор «Хогварца», — будто не слыша Огрида, закончила Кхембридж.

— А это ещё что? — нахмурился Огрид.

— Я хотела задать вам тот же вопрос, — Кхембридж указала под стол, на фарфоровые черепки.

— Это? — Огрид беспомощно посмотрел в угол, где прятались Гарри, Рон и Гермиона. — А, это!… Это… Клык. Разбил кружку. Пришлось взять другую.

Огрид, не отнимая руки от драконьего стейка, показал кружку, из которой пил. Кхембридж пристально на него посмотрела.

— Я слышала голоса, — тихо сообщила она.

— А это я с Клыком разговаривал, — решительно заявил Огрид.

— А он, как я понимаю, вам отвечал?

— Ну… Как бы да, — неловко поёжившись, ответил Огрид. — Клык иной раз совсем как человек…

— К вашей двери от замка ведут следы трёх человек, — вкрадчиво сказала Кхембридж.

Гермиона ахнула; Гарри зажал ей рот рукой. К счастью, Клык очень громко обнюхивал подол Кхембридж, и та ничего не услышала.

— Да я только-только вернулся, — Огрид махнул огромной ладонью в сторону рюкзака. — Может, ко мне кто и приходил чуть раньше, откуда мне знать.

— Следов, ведущих от двери, нет.

— Ну, это… это я не знаю, почему… — Огрид в волнении подёргал себя за бороду и ещё раз беспомощно посмотрел в угол, на ребят. — Э-м-м…

Кхембридж круто развернулась и пошла по комнате, заглядывая во все углы. Нагнулась, посмотрела под кровать. Открыла шкафы. Прошла в двух дюймах от того места, где, вжимаясь в стену, стояли Гарри, Рон и Гермиона; Гарри пришлось даже втянуть живот. Сунув нос в огромный котёл, в котором Огрид готовил себе еду, она снова резко развернулась и спросила:

— А что с вами произошло? Как вы получили эти ранения?

Огрид поспешно убрал с лица шмат мяса. По мнению Гарри, это было ошибкой — стало видно и фиолетово-чёрный синяк на глазу и свежезапекшуюся кровь.

— Да так… маленькая неприятность, — невнятно пробормотал Огрид.

— Какого свойства?

— Я… упал.

— Упали, — невозмутимо повторила Кхембридж.

— Ага. Спотыкнулся… об метлу одного приятеля. Сам-то я не летаю. Вон я какой — и метлы-то, чтоб меня удержала, не сыщешь. А вот у меня один друган выращивает абраксанских лошадей, не знаю, видали вы их иль нет, здоровенные такие зверюги, с крыльями, так вот, я раз полетал на такой и, доложу вам…

— Где вы были? — равнодушно спросила Кхембридж, прервав бормотание Огрида.

— Где я?…

— Были, да, — повторила она. — Учебный год начался два месяца назад. Вас заменяет другой преподаватель. Никто из ваших коллег не смог предоставить мне никакой информации относительно вашего местопребывания. Вы не оставили контактного адреса. Где вы были?

Возникла пауза. Огрид тупо пялился на Кхембридж. Казалось, было слышно, как ворочаются его мозги.

— Я уезжал… поправлять здоровье, — наконец сказал он.

— Поправлять здоровье, — повторила Кхембридж. Её глаза медленно пробежали по опухшей, расцвеченной немыслимыми цветами физиономии Огрида. Драконья кровь беззвучно капала ему на жилет. — Понятно.

— Да, — закивал Огрид, — сами знаете, свежий воздух…

— Понимаю. Будучи дворником, вы, естественно, ощущаете острую нехватку свежего воздуха, — сладко пропела Кхесбридж. Те немногочисленные участки лица Огрида, которые не были фиолетовыми или чёрными, побагровели.

— Ну… смена обстановки и всё прочее…

— Горные пейзажи? — тут же спросила Кхембридж.

Она всё знает, в ужасе подумал Гарри.

— Горные пейзажи? — переспросил Огрид. По лицу было видно, как быстро ему приходится соображать. — Нет, лично я ездил на юг Франции. Солнце, море…

— Солнце? — сказала Кхембридж. — Вы мало загорели.

— Ну, у меня… чувствительная кожа, — Огрид сделал попытку обворожительно улыбнуться, и Гарри заметил, что у него не хватает двух зубов. Кхембридж смотрела холодно, и улыбка быстро сбежала с лица Огрида. Затем Кхембридж повыше переложила сумку, лежавшую на сгибе руки, и сказала:

— Полагаю, мне придётся уведомить министра о вашем опоздании.

— Ага, — Огрид кивнул.

— Кроме того, вы должны знать, что на меня как на главного инспектора школы возложена трудная, но необходимая обязанность проверять работу своих коллег. Поэтому мы, смею сказать, очень скоро увидимся.

Она круто развернулась и, печатая шаг, направилась к двери.

— Вы проверяете учителей? — тупо повторил Огрид, глядя ей вслед.

— Да, — тихо ответила Кхембридж, поворачиваясь от самой двери — она уже взялась за ручку. — Да, Огрид. Министерство намерено избавиться от всех не отвечающих требованиям преподавателей. Всего доброго.

Громко захлопнув за собой дверь, она удалилась. Гарри начал снимать плащ, но Гермиона перехватила его руку.

— Подожди, — шепнула она ему в ухо, — вдруг Кхембридж ещё не ушла.

Огрид, похоже, думал о том же; он прошёл через комнату и чуть-чуть отогнул занавеску.

— Идёт в замок, — негромко проговорил он. — Надо же…Проверяльщица!…

— Да-да, проверяльщица, — сказал Гарри, стаскивая плащ. — Трелани, например, уже на испытательном сроке…

— А… чем ты собираешься с нами заниматься, Огрид? — спросила Гермиона.

— Про это не беспокойся, я столько планов насоставлял, — с воодушевлением сказал Огрид, хватая со стола мясо и нашлёпывая его на лицо. — Я уж давно приберегал кой-каких зверюшек к этому году, к вашим экзаменам на С.О.В.У. Погодите, ещё увидите, это — что-то особенное!

— Э-э-м… Особенное в каком смысле? — осторожно поинтересовалась Гермиона.

— Пока не скажу, — радостно ответил Огрид. — Чтоб не испортить сюрприз.

— Послушай, Огрид, — Гермиона решила говорить прямо, — профессор Кхембридж не обрадуется, если ты приведёшь на урок какое-нибудь опасное существо.

— Опасное? — Огрид искренне удивился. — С ума сошла, разве ж я привёл бы опасное? Конечно, эти зверюшки могут за себя постоять…

— Огрид, тебе надо пройти проверку, а для этого… Пусть лучше Кхембриджд увидит, что ты нас учишь ухаживать за замыкарлами или отличать сварлов от ежей, что-нибудь в этом роде! — серьёзно сказала Гермиона.

— Гермиона, да это ж скучно, — возразил Огрид. — Чего я вам приготовил, поинтересней будет. Я их много лет собирал, у меня, наверно, единственное одомашненное стадо в Британии.

— Огрид… прошу тебя, — в голосе Гермионы звучало отчаяние. — Кхембридж ищет любые предлоги, лишь бы избавиться от учителей из окружения Думбльдора. Пожалуйста, Огрид, учи нас чему-нибудь скучному, такому, что может попасться на экзаменах…

Но Огрид широко зевнул и одним глазом с вожделением посмотрел в угол, на широкую кровать.

— Слушайте, денёк был долгий, уже поздно, — он нежно похлопал Гермиону по плечу; её коленки подогнулись и с грохотом стукнулись об пол. — Ой!… Прости… — Схватив Гермиону за шиворот, он поставил её на ноги. — В общем, не волнуйтесь вы за меня, я, чес'слово, запланировал для вас очень интересные уроки… А теперь давайте-ка бегите назад в замок и не забудьте замести следы!

— Непонятно, дошло до него или нет, — сказал вскоре Рон. Они, убедившись, что путь свободен, брели по глубокому снегу по направлению к замку. Гермиона при помощи заметального заклятия на ходу избавлялась от следов.

— Тогда я пойду к нему завтра, — решительно воскликнула она. — Если надо, буду составлять за него планы уроков. Она может выкинуть Трелани, но Огрида мы не отдадим!

Глава 21

ГЛАЗАМИ ЗМЕИ

В воскресенье утром Гермиона по глубокому, высотой в два фута, снегу опять отправилась к Огриду. Гарри и Рон хотели пойти с ней, но на них снова висела такая гора невыполненных домашних заданий, что им, пусть и с великой неохотой, пришлось остаться в общей гостиной — где они сейчас и сидели, стараясь не обращать внимания на доносящиеся со двора радостные крики. Казалось, там веселится весь «Хогварц». Школьники катались на коньках по замёрзшему озеру, по двору на санках и, что самое ужасное, бросались заколдованными снежками, которые то и дело били в окна гриффиндорской башни.

— Значит, так! — взревел Рон, потеряв наконец терпение и высовывая голову на улицу. — Я, как-никак, староста! Если ещё хоть один снежок попадёт… ОЙ!

Он резко отшатнулся от окна. Всё лицо у него было в снегу.

— Оказывается, это Фред с Джорджем, — горько пожаловался Рон, с шумом захлопывая створки. — Вот болваны…

Гермиона вернулась от Огрида перед обедом, в промокшей до колен робе и вся дрожа от холода. Едва она вошла в гостиную, Рон, оторвавшись от занятий, спросил:

— Ну? Написала ему планы всех уроков?

— Попыталась, — устало отозвалась Гермиона и бессильно повалилась в кресло рядом с Гарри. Она достала волшебную палочку, замысловатым движением повела ею, и из кончика потекла струя горячего воздуха. Гермиона направила палочку себе на подол, и от него сразу повалил пар. — Когда я пришла, его и дома-то не было, я стучала, стучала, полчаса, наверное. Потом наконец он вышел из леса…

Гарри застонал. Запретный лес полон всяких тварей, из-за которых Огрида спокойно могут уволить!

— Кого он там держит? Не сказал? — спросил Гарри.

— Нет, — несчастным голосом ответила Гермиона. — Говорит, что хочет сделать сюрприз. Я пыталась ему объяснить, что такое Кхембридж, но он не желает ничего понимать. Только твердит, что ни один человек в здравом уме не захочет изучать сварлов вместо химер — вряд ли, конечно, у него там химера, — добавила она, заметив ужас, отразившийся на лицах Гарри и Рона, — но он явно пытался её завести, судя по разговорам о том, как трудно раздобыть яйца. Я ему уж не знаю сколько раз повторила: придерживайся программы Грубль-Планк, но, по-моему, он меня даже не слышал. Знаете, он вообще странно себя ведёт. Не признаётся, откуда у него раны…

Появление Огрида за завтраком отнюдь не всеми было встречено с радостью. Конечно, некоторые, как Фред и Джордж, взревев от восторга, бросились пожимать огромную Огридову руку; зато другие, как, например, Парватти и Лаванда, покачав головами, лишь обменялись сумрачными взглядами. Гарри знал, что многие ребята отдают предпочтение урокам профессора Грубль-Планк, и, что самое страшное, некая тайная, непредвзятая часть его сознания соглашалась с ними: ведь Грубль-Планк считала интересными не только те занятия, на которых кому-то могут оторвать голову.

Во вторник Гарри, Рон и Гермиона, тепло одевшись, отправились на урок Огрида. Их терзали нехорошие предчувствия, причём Гарри беспокоило не только то, чем Огрид будет с ними заниматься, но и как поведут себя при Кхемридж другие ребята, особенно Малфой и его дружки.

Однако, пробираясь по глубокому снегу к Огриду, который ждал свой класс на опушке леса, они нигде не заметили главного инспектора. Огрид выглядел далеко не лучшим образом: синяки, прежде фиолетовые, приобрели зеленовато-жёлтый оттенок, часть порезов продолжала кровоточить. Гарри не мог понять, в чём дело. Может быть, это укусы какого-то чудища с особенным ядом, который не даёт ранам затянуться? В довершение неприглядной картины, Огрид держал на плече половину коровьей туши.

— Сегодня занимаемся там! — радостно крикнул Огрид приближающимся ученикам и мотнул головой назад, в сторону устрашающе тёмных деревьев. — Там ветра поменьше! И вообще, они больше уважают темноту.

— Кто больше уважает темноту? — донёсся до Гарри вопрос Малфоя, обращённый к Краббе и Гойлу. В высоком голосе звучала плохо скрываемая паника. — Кто, он сказал, уважает темноту? Вы слышали?

Гарри вспомнился тот единственный случай, когда Малфой ходил в Запретный лес. Он и тогда не проявил особенной храбрости. Гарри усмехнулся: после памятного квидишного матча его радовало всё, что огорчало Малфоя.

— Готовы? — весело спросил Огрид, окинув взглядом своих учеников. — Думал, не дотерплю до вашего пятого класса, всё ждал, когда можно будет вас повести в Запретный лес. Этих зверей лучше показывать в естественной среде. Вот так-то… Существа, которых я для вас припас, довольно-таки редкие, я, может, один на всю Британию, кто их приручил.

— Уверен, что приручил? — в голосе Малфоя ещё сильнее прозвучал страх. — А то ведь ты любитель подсунуть нам каких-нибудь диких тварей!

Слизеринцы невнятно поддакнули, а выражение лиц некоторых гриффиндорцев свидетельствовало, что даже Малфой иногда говорит дельные вещи.

— Яс'дело, приручил, — обиделся Огрид и повыше перекинул на плече тушу.

— А что же тогда у тебя с лицом? — с претензией спросил Малфой.

— Не твоё дело! — рассердился Огрид. — Хватит задавать глупые вопросы, лучше пошли!

Он повернулся и зашагал в лес. Никто не спешил следовать за ним. Гарри посмотрел на Рона с Гермионой. Те вздохнули, кивнули и вместе с Гарри двинулись за Огридом, а за ними потянулись и остальные.

Минут через десять они очутились в очень глухом месте. Деревья здесь росли так плотно, что сквозь них почти не проникал свет, и на земле не было снега. Огрид, хрипло крякнув, свалил тушу себе под ноги, отступил на шаг и повернулся лицом к ребятам. Большинство, крадучись, медленно пробирались к нему от дерева к дереву и при этом так испуганно озирались по сторонам, словно каждую минуту ожидали нападения.

— Подходьте, подходьте, — подбодрил Огрид. — Сейчас они мясо почуют и сбегутся… Но я их всё одно покличу, пусть знают, кто пришёл.

Он повернулся, тряхнул космами, чтобы убрать их с лица, и издал странный, пронзительный вопль, похожий на крик огромной, чудовищной птицы. Вопль эхом разнёсся по лесу. Никто не засмеялся: от страха все боялись даже пикнуть.

Огрид ещё раз пронзительно крикнул. Прошла минута; все нервно оглядывались по сторонам, ожидая появления чего-то страшного. И, как раз когда Огрид в третий раз тряхнул волосами и набрал полную грудь воздуха, Гарри ткнул Рона в бок и показал куда-то в темноту между двумя корявыми тисами.

Там засветились два пустых, белых, блестящих глаза. Они становились больше, больше, и через миг на свет появилась драконья морда, затем шея, а затем и костлявое туловище — огромный, чёрный, крылатый конь. Несколько секунд он, размахивая длинным чёрным хвостом, внимательно изучал ребят, потом склонил голову и, страшными острыми клыками, принялся отрывать от коровьей туши большие куски мяса.

Гарри окатила волна величайшего облегчения: вот доказательство, что чудовища ему не привиделись, что они существуют в действительности! Огрид о них знает! Гарри с воодушевлением посмотрел на Рона, но тот продолжал озираться по сторонам и через пару секунд прошептал:

— Почему Огрид их снова не позовёт?

Большинство в классе, как и Рон, стояли с недоумённым видом, глядя куда угодно, только не на коня у себя перед носом. Кроме Гарри, его видели только двое: худой мальчик из «Слизерина», который стоял за Гойлом и с отвращением смотрел, как конь ест, и Невилль, зачарованно следивший за движениями длинного хвоста.

— А вот и ещё один! — гордо воскликнул Огрид. Из чащи появился второй чёрный конь. Свернув крылья, он плотнее прижал их к телу и опустил голову, стремясь поскорее вцепиться в мясо. — Ну, а теперь… поднимите руки, которые их видят.

Чрезвычайно обрадованный тем, что скоро узнает тайну крылатых коней, Гарри поднял руку. Огрид кивнул.

— Ага… с тобой, Гарри, понятно, — серьёзно сказал он. — И ты тоже, Невилль, да? И…

— Прошу прощения, — раздался насмешливый голос Малфоя, — но что, собственно, мы должны видеть?

Вместо ответа Огрид показал на коровью тушу. Некоторое время все безмолвно на неё взирали… потом несколько человек испуганно ахнули, а Парватти закричала. И неудивительно: жутко было видеть, как от туши сами собой отрываются и исчезают в воздухе куски мяса.

— Кто это делает? — истерично закричала Парватти, отступая за дерево. — Кто это ест?

— Тестрали, — гордо объявил Огрид, и Гарри услышал за спиной понимающее «ах» Гермионы. — У нас в «Хогварце» их целый табун. Ну, кто мне скажет…

— Но они же приносят ужасные несчастья! — в панике перебила Парватти. — Тем, кто их видит, они сулят всякие страдания и неудачи! Профессор Трелани говорила…

— Нет, нет, нет, — засмеялся Огрид, — это суеверие, ерунда, не сулят они никаких несчастий, они жутко умные и полезные! Правда, как раз этим зверюшкам особо вкалывать не приходится, знай только вози школьные кареты на станцию, ну и если Думбльдор куда соберётся, а аппарировать не хочет… Вон ещё парочка, гляньте!…

Из-за деревьев бесшумно появились ещё два коня. Один прошёл очень близко к Парватти. Та вздрогнула и прижалась к дереву с возгласом:

— Ой, я что-то почувствовала! По-моему, он рядом!

— Не бойсь, не тронет, — успокоил Огрид. — Ладно, так кто скажет, почему одни их видят, а другие нет?

Гермиона подняла руку. Огрид радостно посмотрел на неё и разрешил:

— Давай, говори.

— Тестрали, — сказала Гермиона, — видны только тем людям, которые своими глазами видели чью-то смерть.

— Точно так, — суровым голосом подтвердил Огрид, — десять баллов «Гриффиндору». Ну вот. Тестрали…

— Кхе-кхем.

Появилась профессор Кхембридж всё в том же зелёном плаще и шляпе. Она стояла всего в нескольких шагах от Гарри, с блокнотом наизготовку. Огрид, который никогда раньше не слышал фальшивого кашля Кхембридж, озабоченно посмотрел на самого ближнего тестраля, видимо, решив, что тот подавился.

— Кхе-кхем.

— Ой, здрасьте! — заулыбался Огрид, сообразив, наконец, откуда доносится звук.

— Вы получили записку, которую я отправила к вам в хижину сегодня утром? — осведомилась Кхембридж. Как и в прошлый раз, она говорила медленно и сильно повысив голос, словно обращалась к умственно-отсталому иностранцу. — С извещением о том, что я приду с проверкой на ваш урок?

— А! Да! — сияя, закивал Огрид. — Вижу, вы нас нашли без проблем! Вот, видите… или я не знаю… видите? Мы проходим тестралей…

— Простите? — громко переспросила профессор Кхембридж, хмуря лоб и прикладывая ладонь к уху. — Что вы сказали?

Огрид немного смутился.

— Э-э… Тестралей! — выкрикнул он. — Знаете, таких больших… э-э… крылатых коней! — Огрид для наглядности помахал руками.

Профессор Кхембридж подняла брови и принялась строчить в блокноте, бормоча: «вынужден… прибегать… к примитивному… языку… жестов»…

— В общем… неважно… — проговорил Огрид и с несколько озадаченным видом повернулся к классу. — Э-м-м… Чего я говорил?

— «Судя по некоторым признакам… обладает… плохой… кратковременной… памятью», — Кхембридж говорила будто бы про себя, но в то же время все её прекрасно слышали. Драко Малфой сиял с видом именинника, а Гермиона стала пунцовой от гнева.

— Ах, да, — Огрид опасливо покосился на блокнот Кхембридж, но храбро продолжил: — я хотел рассказать, как получилось, что у нас их целый табун. Короче… всё пошло с одного жеребца и пяти кобылиц… А вот этот вот, — он похлопал коня, пришедшего первым, — Тенебрус, мой любимчик, он первый родился у нас в лесу…

Страницы: «« « ... 2021222324252627 » ... »»