Драконья ненависть, или Дело врачей Малинин Евгений

Минут двадцать спустя, Майяла вкатила в круглую гостиную небольшой сервировочный столик, и быстро расставив на столе привезенные блюда и приборы, повернулась ко мне:

– Господину сияющему дану еще что-то нужно?..

– Нет, мне ничего не нужно, – ответил я, приступая к обеду, – вот только хотелось бы услышать, что с твоей матерью? Что у нее за недуг, какой прогноз дает лекарь?

Майяла вздрогнула, отвела взгляд и тихо ответила:

– У нее сломаны ноги, и переломы очень плохо срастаются… Лекарь говорит, что организм слишком стар, потому лечение идет очень медленно. Я приглашала мага, но он не взялся за лечение, потому что матушка может не выдержать магического воздействия.

– Сколько же лет твоей матери? – Удивился я.

– Пятьдесят один… – еще тише прошептала служанка.

– Если хочешь, я поговорю с данном Ольвером, чтобы он посмотрел твою мать.

Майяла вскинула на меня испуганные глаза и отрицательно покачала головой:

– Что вы, господин сияющий дан, разве я смогу заплатить за консультацию верховного лекаря!

К сожалению, я тоже не мог заплатить за такую консультацию – кроме тех четырех камней, что подарил мне Пикля у меня ничего ценного не было. Каковы были средства дана Тона я не знал, но сильно подозревал, что он не захочет заниматься проблемами какой-то там служанки.

За обедом я просидел довольно долго – во-первых, он действительно был хорош, а во вторых, тропиться мне было особо некуда. Закончив, я снова влез в доспехи и, как и собирался, направился на конюшню проведать свою лошадку.

В третий раз за день я пересек хозяйственный двор и заглянул в приземистое длинное строение, служившее конюшней. Внутри было прохладно, пахло лошадьми и не было видно ни одного человека. Вправо и влево от входа уходили довольно широкие проходы, с обеих сторон которых располагались ясли для лошадей. Впрочем, искать свою лошадку мне не пришлось, она стояла за низкими воротцами яслей, прямо напротив входа. Увидев меня, Пурпурная Дымка толкнула воротца лапой и спокойно вышла наружу. Она была взнуздана и заседлана.

«Что ж эти конюхи даже не расседлали ее?!!» – С закипающим возмущением подумал я и оглянулся вокруг, собираясь задать этот вопрос вслух. И тут же в моей голове появилась другая мысль:

«А как ее расседлаешь, если она не заседлана… Если седло сотворено заодно с ее… э-э-э… шкурой!»

Пурпурная Дымка подошла ко мне и остановилась, словно говоря: – «Куда поедем, хозяин?»

– Нет, моя дорогая, – ответил я на ее невысказанный вопрос – Сегодня мы никуда не поедем, так что ты давай отдыхай…

– У господина сияющего дана замечательная лошадь, – раздался позади меня незнакомый голос. – Интересно, где вы раздобыли такое удивительное животное?..

Я оглянулся. За моей спиной стоял высокий светловолосый мужчина в… доспехах черных извергов!!! И, естественно, он мне был незнаком!

«Так!.. – мелькнула у меня нехорошая мысль, – сейчас меня будут разоблачать!!»

И вдруг в моей голове прозвучал спокойный голос Блуждающей Ипостаси дана Тона:

«Это вольный дан Хорлох, сотник моих черных извергов…»

Я снова повернулся к Пурпурной Дымке и похлопал ее по шее:

– Ступай дорогуша к себе, я потом еще зайду тебя навестить…

Моя лошадка, махнув головой, направилась в свое стойло, а я медленно повернулся лицом к черному извергу.

– И что делает сотник черных извергов в главной резиденции высшего дана?.. – Медленно, тяжелым голосом спросил я.

Однако мой тон его совсем не смутил. Не отрывая глаз от забрала моего шлема, вольный дан произнес:

– До нашего расположения дошли слухи, что некто, называющий себя сияющим даном Тоном спустился с Трольих гор и направляется в столицу. Поскольку мы точно знаем, что наш командир… погиб, нас троих послали в столицу, чтобы мы посмотрели…

– Если вы точно знаете, что ваш командир погиб… – перебил я его, – …то вам, вольный дан Хорлох, нечего делать в столице! Насколько мне известно, вы – те кто не участвовал в походе к Трольим горам, уже выбрали себе нового командира и… – тут я усмехнулся собственной догадке, – …собираетесь брать подряды на ведение войны! А раз вы стали наемниками, я не намерен возвращать вас в число своих извергов!

Вот тут сотник растерялся! Видимо, он никак не ожидал того, что я знаю его имя, да и тон моего разговора был достаточно резким. Он смущенно пожал плечами и… начал оправдываться:

– Но, командир, ваша жена сообщила нам, что вы погибли, и приказала распустить черных извергов… То есть вообще ликвидировать наш… ваш отряд! И потом, сам высший дан объявил по вам траур, так что не верить сияющей дане Хольне у нас не было оснований. Но мы не позволили нас разоружить и не разошлись, как того хотела ваша жена – мы сохранили отряд и, конечно, выбрали командира…

– А что стало с… – снова перебил я его и вдруг понял, что не знаю, был ли у дана Тона заместитель, и если был, то как его звали!

«Мощным данном Устом…» – немедленно подсказала мне Блуждающая Ипостась.

– … мощным данном Устом? – Закончил я свой вопрос почти без паузы.

Вольный дан отвел глаза в сторону и с явной неохотой ответил:

– Его убили на поединке…

– Кто?! – Рявкнул я в стиле настоящего дана Тона. И мой рык произвел нужное действие – дан Хорлох подтянулся, уставился на меня немигающим взглядом и доложил по-военному:

– Мощный дан Уст был вызван на поединок вольным даном Пардом, управляющим делами сияющей даны Хольны… вашей супруги. Вызов последовал после того, как дан Уст заявил, что дана Хольна не имеет права распоряжаться судьбой вашей гвардии, то есть, черными извергами, – тут он слегка запнулся и изменил тон своего доклада, – Дан Пард зарубил дана Уста как полагается при четырех свидетелях.

«Не может быть!.. – Раздался в моей голове возглас призрака, – Уст был одним из лучших рубак в высоком данстве!»

– Не может быть! – В след Блуждающей Ипостаси воскликнул я.

– Мы сами были поражены, – пожал плечами вольный дан, – но кодекс поединков нарушен не был… Хотя…

И наткнувшись глазами на мой требовательный взгляд, он пояснил:

– Дан Уст вел поединок поразительно… э-э-э… неуклюже.

– Что значит «неуклюже»?! – Переспросил я, не дожидаясь подсказки дана Тона.

– Ну-у-у… поединок был на мечах, а вы знаете, как фехтовал дан Уст. Мы были уверены, что этот хлыщ не выдержит против нашего черного изверга и десяти минут, но едва только поединок начался, как дан Уст стал делать элементарные ошибки. Мы сначала решили, что он перед поединком здорово приложился к бутылке, но… В общем, он был трезв, вот только на ногах не держался! Короче, Пард уложил дана Уста, как самого неумелого новобранца!!

– Надо было провести расследование! – Воскликнул я, – вы проверяли место проведения поединка? И… и кто присутствовал при его проведении?!!

Дан Хорлох снова пожал плечами:

– Присутствовали на поединке, как записано в кодексе, по два свидетеля с каждой стороны. У дана Уста это были наши ребята, из черных извергов, а у Парда… Мы их не знаем… Один так с тех пор за Пардом и ходит, видимо управляющий его на службу принял… Ну а насчет расследования – дана Хольна не стала бы проводить никакого расследования! Вот если бы убили Парда, тогда, конечно, а так…

Он опустил голову и замолчал.

– Хорошо… – медленно проговорил я, – Ззачит отряд сохранился… И у вас уже есть… э-э-э… работа?

– Да… – нехотя ответил дан Хорлох, не поднимая головы, – Вольный дан Крат, которого мы выбрали командиром, уже заключил контракт с сияющим даном Троттом. Мы должны взять на себя защиту трех его замков от нечисти и… участвовать в походах сияющего дана, если он решит идти в поход.

– Ну что ж, – усмехнулся я, – желаю вам успеха на новом поприще.

И тут же очень жестко добавил:

– Однако, вы должны изменить форму и цвета своих доспехов!

– Как?!! – изумился дан Хорлох.

– Вот так!! – еще жестче пояснил я, – Черные изверги дана Тона никогда не были наемниками!! И не будут!!! Если вы этого не сделаете, я вас уничтожу, а замки, защищаемые вами сожгу!!!

С минуту я молча смотрел в растерянное лицо дана Хорлоха, а затем, немного мягче, закончил разговор:

– Надеюсь сияющий дан Тротт сможет обеспечить вас новыми доспехами. Идите, вы свободны… И пусть вам сопутствует удача…

Дан Хорлох, потерявший всю свою недавнюю самоуверенность, неловко повернулся и побрел за угол конюшни.

Я смотрел ему вслед, пока он не скрылся, а затем развернулся и направился через знакомую калитку в задний дворцовый сад. Мне необходимо было подумать в одиночестве.

Бросив короткий взгляд на торчавшую вдалеке Столетнюю башню, я медленно пошел по чисто выметенной дорожке сада между какими-то цветущими невысокими кустами. В голове моей стремительно проносились мысли.

Меня, признаться удивили две вещи: во-первых, с чего бы это я так высокомерно, так резко разговаривал с этим Хорлохом? Не мог же я обидеться на гвардию дана Тона за то, что она поверила в его гибель – ну какое мне, право, дело до поведения этой самой гвардии?! И тем не менее, я говорил с бывшим подчиненным, как… как самый настоящий дан Тон! И тут я вдруг почувствовал, что во мне действительно проснулась… ну… дворянская гордость, если хотите! Вернее даже – дворянская спесь!! Я не мог позволить этим… предателям и дальше носить гордое имя «черных извергов», я не мог позволить черным извергам наняться на службу к какому-то другому, пусть даже и «сияющему» дану, и в тоже время я высокомерно, даже… брезгливо, разрешал своим бывшим гвардейцам… убираться вон!! Но только уже не в качестве моих гвардейцев!!!

И это был я! Не дан Тон, не его Блуждающая Ипостась!! Нет, это был я сам!!!

Я приостановился, но тут же снова двинулся вперед.

Второе, в чем я хотел разобраться – почему Блуждающая Ипостась дана Тона вдруг начала подсказывать мне необходимые сведения и, тем самым, спасать меня от неминуемого разоблачения?! Получалось, что я был нужен этому духу, этому неукротимому призраку погибшего дана! Зачем?! Что он хотел еще натворить в этом Мире, и без того неспособном забыть сияющего дана Тона?! Что он хотел еще сделать, на этот раз моими руками?!!

Но этот вопрос ответить мог только сам дан Тон или… или его Блуждающая Ипостась! И я решил, что заставлю эту «Ипостась ее так» отвечать мне!!

Тут я вдруг поймал себя на том, что стою неподвижно на пересечении трех дорожек, две из которых были замощены мелко битым камнем, а одна присыпана желтым речным песком. Ступив на песок, я под его успокаивающий скрип, негромко, но вслух спросил:

– Блуждающая Ипостась сияющего дана Тона, ты можешь мне ответить на несколько вопросов?..

И тут же чуть не расхохотался! Этот мой, заданный весьма серьезным тоном, вопрос напомнил мне о нашем студенческом еще увлечении разговорами с духами посредством блюдца, ползающего по расчерченному листу ватмана. Тогда я задавал вопросы духам Пушкина, Лермонтова, Есенина и иже с ними таким же точно загробно-серьезно-важным тоном.

Однако на сей раз не блюдце зашевелилось под моими пальцами, а прозвучал вполне ясный, хотя столь же негромкий, ответ:

«Прежде чем о чем-то меня спрашивать, ты должен сам ответить мне на один вопрос…»

– Спрашивай, – немедленно согласился я, – но и в свою очередь готовься ответить!

Наступило долгое молчание, а затем внутри моего чудного шлема едва слышно прошелестело:

«Кто ты?.. Откуда ты взялся и что делаешь в Высоком данстве?!»

Вопрос, признаться был для меня неожиданным, а потому я осторожно переспросил:

– А чем, собственно говоря, вызван такой вопрос?..

Последовала новая пауза, а затем голос, начисто лишенный прежних высокомерных ноток, начал говорить:

«Когда тебе удалось вскрыть мой панцирь и забраться внутрь, я решил, что ты не слишком продвинутый ученик какого-нибудь малоизвестного мага, которому просто повезло… В полном соответствии с кхметской поговоркой „Глупцам всегда везет“. Я не стал сопротивляться твоему вторжению, просто потому, что рассчитывал на твою… глупость. Мне нужно было, чтобы ты доставил кровавые доспехи в нужное мне место. Твои дальнейшие магические фокусы вместе с твоею глупостью и непрактичностью казалось бы полностью подтверждали мое первоначальное мнение о твоей особе… Но вчера вечером и сегодня утром произошло нечто такое, что заставляет меня отказаться от этого мнения. Однако тогда получается, что ты… Ты не из Высокого данства! Так кто ты, откуда ты взялся и зачем ты сюда пожаловал?!»

– Одну минуточку! – Чуть повысил я тон, – что произошло вчера вечером и сегодня утром такого, что ты изменил свое мнение?!

«Вчера вечером дан ты вышел к дану Тейнату и Майяле без доспехов и вернулся в спальню. Значит они приняли тебя за меня! Значит ты каким-то образом сумел им это внушить! Такое дело под силу только очень сильному магу. А сегодня утром ты дрался за моего друга вар Экома и победил в магическом поединке соперника, который гораздо сильнее меня! Я, допустим не считаю себя сильным магом, но ты сделал то, что вряд ли удалось бы и вар Экому! Мне известны все сильнейшие маги не только Высокого данства, но и трех соседних государств, однако, тебя я не знаю!.. Теперь тебе понятен мой вопрос?!!»

– Понятен… – растягивая это единственное слово, и лихорадочно подыскивая ответ, проговорил я. И вдруг мне пришло в голову, что я вполне могу рассказать этому… призраку правду! Дальше его ушей, или что там у него вместо них осталось, эта правда все равно не пойдет!

– Ну что ж, Блуждающая Ипостась сияющего дана, ты права, я действительно пришел в Высокое данство из совершенно другого Мира, пришел, можно сказать, по своему собственному желанию и скоро опять вернусь к себе. А вот зачем я к вам пришел, сказать сложнее… – я на секунду задумался и, словно бы по наитию, добавил, – Во всяком случае не за твоими доспехами!..

«Ты говоришь правду?!» – неожиданно воскликнул дан Тон.

– А с чего бы мне врать?! – ответил я вопросом, – Разве ты можешь мне помешать, если я захочу их унести?!

«Возможно я что-нибудь и придумал бы…» – не слишком уверенно ответила Блуждающая Ипостась сияющего дана.

– Вряд ли твоя придумка мне помешала бы!.. – Усмехнулся я, – мне достаточно снять доспехи, размонтировать их, упаковать и наговорить пару другую заклинаний. После этого ни один житель Высокого данства не догадается, что привязано к седлу моей лошади!

«Может быть ты и прав… – проговорил призрак, – а может быть ты и блефуешь! Но в то, что ты явился из другого Мира, я верю… Я видел твою одежду.»

Он немного помолчал, а затем как-то устало спросил:

«А о чем ты хотел спрашивать меня?»

Я хмыкнул и нарочито безразличным тоном поинтересовался:

– Зачем ты помог мне в разговоре с доном Хорлохом?.. У тебя имеются на меня какие-то виды?..

«Да». – Просто ответила Блуждающая Ипостась сияющего дана, но больше никаких объяснений не последовало, так что я вынужден был спросить:

– Какие?..

«Я хочу, чтобы ты вернул кровавые доспехи в Трольи горы, в то место, куда я тебе укажу».

Ответ, на мой взгляд, был странным, о чем я не преминул высказаться:

– Если доспехи должны вернуться в Трольи горы, то почему ты позволил мне их оттуда… э-э-э… забрать?..

«А как я тебе мог помешать?» – в голосе призрака появилась легкая насмешка.

Я задумался. Его ответ мне совершенно не нравился, чувствовалась в нем некая… темная сторона! Но и поймать его на лжи прямо сейчас не удавалось, а потому я спросил:

– Ну и в какое место надо доставить доспехи, и, главное – зачем?!

И снова ответ Блуждающей Ипостаси предварило короткое молчание, словно призрак тщательно подбирал нужные слова.

«Где-то, возможно, в самой середине Трольих гор имеется долина Человеческого Плача. Ее правда никто из ныне живущих людей не видел, но в наших легендах говорится, что именно в этой долине родился первый человек, и что именно оттуда стало распространяться человечество. Но, как ты сам понимаешь, Трольи горы не совсем удобное место для жизни человека, поэтому со временем людей там не осталось, и долину облюбовала нечисть. Теперь там обосновалась сама Небесная Кара! Я хочу чтобы ты оставил мои доспехи как можно ближе к этой долине.»

– А почему не в самой долине?.. – с легкой усмешкой поинтересовался я.

«Тебе не удастся дойти до самой долины». – Просто ответил призрак.

– Почему?.. – Переспросил я.

«Небесная Кара никого не подпускает к своему логову, и вряд ли она сделает исключение для пришельца из чужого мира».

– Ты хочешь сказать – она меня… уничтожит?!

«Нет, я говорю – ты оставишь доспехи как можно ближе к долине, а сам уберешься прочь… Уйдешь своей дорогой».

– И зачем тебе надо, чтобы доспехи оказались в этом месте?

И снова призрак немного помолчал, а когда он заговорил его голос хрипел от едва сдерживаемой ярости:

«Хорошо, я расскажу тебе все! Я затеял поход в Трольи горы для того, чтобы уничтожить Небесную Кару. Если удастся убить это ужасное создание, вся нечисть нашего Мира будет сметена в течение нескольких лет. Все эти тролли, эльфы, хоббиты, стуканцы, боуги и прочий проклятый народец все еще портит воздух нашего Мира только потому, что их защищает и поддерживает эта кошмарная тварь!!»

Здесь голос его прервался и мне показалось, что я слышу, как клокочет от напряжения его горло.

«Мне не удалось достичь своей цели, но пока я томился в зачарованном панцире, я придумал план. Если люди будут знать, что кровавые доспехи самого дана Тона находятся в Трольих горах, в долине Человеческого Плача, туда каждый год будут снаряжаться военные экспедиции! Никогда, покуда стоит этот Мир не иссякнет поток жаждущих завладеть этими доспехами!! И кто-нибудь из этих людей, какой-нибудь герой будущего обязательно осуществит мою цель – уничтожит Небесную Кару, ведь она не позволит людям просто так разгуливать по Трольим горам, по своему логову!!»

В этой заключительной фразе была такая безмерная, такая безумная надежда, что мне нечего было сказать, нечего было возразить. Я немного помолчал и попытался вернуться к началу разговора.

– А как ты собирался действовать в начале, когда не считал меня способным выполнить твое желание?..

«Я думал, что когда ты встретишь подходящего для моей цели человека, я смогу вынудить тебя передать доспехи ему. Теперь я считаю тебя наилучшей кандидатурой!»

Мне показалось, что Блуждающая Ипостась сияющего дана Тона начала нервничать, и я решил до времени свернуть разговор.

– Хорошо, я обдумаю твою… просьбу и отвечу тебе. Мне надо решить, насколько она совпадает с моими собственными интересами.

«Значит, ты пока не отказываешься?» – С некоторым облегчением в голосе поинтересовался дан Тон.

– Пока нет… – задумчиво произнес я и неожиданно спросил, – а не можешь ты мне объяснить, как погибли твои черные изверги… ну, там, на Столе Скорби?

«Нет, не могу, – немедленно ответила Блуждающая Ипостась, – мы шли к Дворцу горных троллей и остановились на этом плато на ночлег. Рано утром нас атаковали, но мы полностью уничтожили всю нечисть, напавшую на нас. А что случилось дальше я… не понял, во всяком случае мое тело исчезло в одно мгновение, оставив дух заключенным в доспехах – кровавые доспехи, чтоб ты знал, имеют свойство удерживать в теле их владельца жизнь даже при очень серьезных, смертельных ранениях. Когда эльфы Сальтоиса устроили нам засаду в Бердском лесу, только эти доспехи спасли меня, только они позволили моим гвардейцам вовремя доставить меня к лекарю. Но в этот раз они сыграли со мной злую шутку – тело исчезло, а жизнь, – тут он странно хмыкнул, – А жизнь осталась!»

«Жаль… – подумалось мне, – Единственный, х-м, свидетель трагедии и… ничего не знает! Придется искать дальше!»

– И последний вопрос, – быстро произнес я, вспомнив утреннее приключение на хозяйственном дворе, – Почему обитатели дворца высшего дана так боятся… моей улыбки?

И тут я неожиданно услышал короткий довольный смешок. А затем Блуждающая Ипостась дана Тона пояснила:

«Эту шутку придумал я сам, а воплотил ее покойный вар Эком. В столице Высокого данства, на всей ее территории, личина моего шлема повторяет мою… теперь твою, мимику. А, поскольку я – светоч Высокого данства, отвечающий за чистоту человечества, то мне принадлежит право объявлять любого, живущего в данстве прислужником нечисти! Обнаружив такого прислужника я, естественно, радуюсь… улыбаюсь!.. Но, ведь ты сам понимаешь – я могу улыбнуться любому жителю столицы!..»

– Ясно… – пробормотал я сквозь зубы, стараясь удержаться от крепкого словца в адрес этого… поборника человеческой чистоты – Больше вопросов нет.

У меня, действительно, больше не было вопросов к призраку, как не было и желания дальше общаться с ним. Я поднял голову и огляделся. Солнце уже опускалось за крыши городских зданий, видневшихся за оградой сада. Пожалуй, мне пора было возвращаться к себе, чтобы успеть привести себя в порядок до начала ужина с двумя вельможами Высокого данства.

Прежде чем пройти в спальню, я заглянул в малую трапезную. Стол уже был накрыт к ужину, и на белоснежной скатерти красовались три серебряных прибора, это означало, что оба благородных дана приняли мое приглашение. Я быстро направился в спальню – до ужина мне необходимо было хотя бы умыться.

Когда я раскрыл доспехи, чтобы оставить их рядом с кроватью, Блуждающая Ипостась сияющего дана Тона тревожным шепотом поинтересовалась:

«Почему ты оставляешь доспехи? Их могут похитить!»

– Нет, – спокойно ответил я. – Во-первых, в мое отсутствие сюда никто не войдет, а во-вторых, вряд ли кто-то сможет их открыть. Кроме того, если я в доспехах усядусь за стол, мне будет крайне неудобно принимать пищу, да и дан Ольвер, и дан Тейнат подумают неизвестно что!

«Какое тебе дело до того, что могут подумать эти олухи?!» – Раздраженно начала Блуждающая Ипостась, но я уже не слушал надоедливого духа. Выбравшись из доспехов, я снова закрыл их, и направился в ванную комнату.

Времени для приведения себя в порядок мне вполне хватило. Я даже успел обновить заклинание, наложенное прошлым вечером, так что свежий взгляд дана Ольвера не должен был найти каких-либо изменений во внешности сияющего дана Тона. Правда, я не знал каковы были отношения между верховным лекарем и сияющим даном, но надеялся, что мой поход в Трольи горы и «недуг», полученный в результате этого похода, расположат дана Ольвера ко мне.

Я вышел в круглую гостиную и, остановившись около фонтанчика, выплескивавшего свою чуть подсвеченную розовым струйку в центре комнаты, принялся ожидать приглашенных гостей. В малой трапезной слышался негромкий звон посуды, видимо Майяла расставляла закуски.

Несколько минут спустя, входная дверь отворилась и в гостиную вошел могучий дан Тейнат. Увидев меня, он поднял руку в приветствии и заговорил от порога:

– Дан Тон, я вызвал вар Стоката, и он не замедлил явиться, однако открыть дверь в Столетнюю башню не смог! Кажется, вы правы, чародейство вар Экома для этого мага непреодолимо, хотя он и пользуется у столичной знати определенным авторитетом!

– Высшему дану сложно будет подобрать замену вар Экому, – задумчиво проговорил я, – мага такого класса отыскать будет очень нелегко!

– Значит, вы все-таки считаете, что с вар Экомом случилось… э-э-э… непоправимое? – Потеряно переспросил дан Тейнат.

– А как иначе можно объяснить то, что твориться в Столетней башне? – Ответил я вопросом на вопрос.

– А что случилось в Столетней башне?! – послышался вопрос от дверей, и в гостиную энергично вошел невысокий, еще не старый мужчина в темно-зеленой одежде и такого же цвета, коротких сапогах. В его темной коротко подстриженной шевелюре уже пробивалась седина, но это было результатом скорее каких-то страстей, нежели следствием прожитых лет.

Старый дан Тейнат быстро обернулся и расцвел улыбкой:

– Дан Ольвер, как я рад вас видеть! Что нового в летней резиденции высшего дана? Как его самочувствие?!

Дан Ольвер в это время пристально рассматривал мое лицо, а затем, не обращая внимания на вопрос дана Тейната, снова поинтересовался:

– Так что же произошло в Столетней башне?.. Или этот прощелыга, так называемый первый ученик вар Экома, измыслил новую гадость?!

– Не знаю, какие гадости измысливают ученики вар Экома, – пожал я плечами, – но вход в Столетнюю башню заперт, и открыть его не удается. Поскольку сам вар Эком вряд ли стал бы запираться внутри башни, никого не предупредив, я делаю вывод, что с ним что-то случилось!

– Я пригласил самого лучшего столичного мага, вар Стоката, – вмешался в разговор смотритель главной резиденции, – но он оказался бессилен!

– Говорят, у вашей супруги появился очень дельный маг, – обратился ко мне дан Ольвер, и я снова поймал его пристальный взгляд, – Может быть стоит пригласить его?!

– Что-то я не припомню в свите даны Хольны какого-либо мага… – задумчиво проговорил я, – Возможно он появился после моего отъезда.

– Да, наверное… – легко согласился дан Ольвер и повернулся к дану Тейнату. – Высший дан чувствует себя достаточно хорошо, чтобы оставаться в летней резиденции. Его… э-э-э… головные боли… – тут дан Ольвер снова бросил на меня внимательный взгляд, – … практически прекратились, так что я даже разрешил ему верховые прогулки. Однако, оставлять его без постоянного внимания я не могу, так что завтра же мне придется вернуться назад.

– Ужин накрыт, – громко сказала Майяла, появляясь в дверях малой трапезной. Я сделал приглашающий жест, и оба моих гостя направились в трапезную. Проходя мимо служанки, я едва слышно шепнул:

– Надеюсь сегодня ты мне в вино ничего не подмешаешь!..

Служанка только тихо охнула.

Мы расселись за накрытым столом, и тут я почувствовал, что… голоден. Мои гости, как оказалось, тоже были склонны вначале отведать расставленных закусок и вина, так что разговор не складывался. Только после третьего или четвертого бокала, после того, как первый голод был утолен, беседа понемногу завязалась. И начал ее дан Тейнат:

– Дан Ольвер, вы говорили о головных болях высшего дана, а у нашего друга, дана Тона, тоже появилось странное…э-э-э… нездоровье. Вчера вечером он вдруг прямо за столом потерял сознание, а утром сказал мне, что такой… э-э-э… приступ случается с ним уже не в первый раз!

Дан Ольвер взглянул на меня и без всякого интереса спросил:

– У вас какие-то приступы?.. Какого рода?..

Я с улыбкой посмотрел сначала на Майялу, суетившуюся в стороне у сервировочного стола, а потом на старика Тейната.

– Да, действительно, я три-четыре раза по непонятной причине на короткое время терял сознание. Правда, сам я не придаю этому серьезного значения, но вчера, видимо, испугал дорогого дана Тейната и… мою служанку. Мне кажется причина этих… э-э-э… помутнений сознания в странном свойстве, появившемся у моего организма – некоторые вина, в частности флебуржское, влияют на меня таким необычным образом.

Лицо у дана Ольвера мгновенно построжало.

– А какие еще симптомы вы можете назвать? – Профессиональным тоном поинтересовался он.

– Да, в общем-то, больше никаких. Просто я совершенно неожиданно… э-э-э… отключаюсь и все.

– И как давно начались у вас такие… припадки?

– Первый раз это случилось недели полторы назад. Мы как раз остановились на ночевку – дело было в Трольих горах, и за ужином я выпил бокала два вина. Что было после этого, я не помню, а очнулся я минут двадцать спустя. Никто из моих извергов случившегося не заметил, поскольку ужинал я всегда в одиночестве в своей палатке. После этого был случай под Трольим Дворцом, правда, в тот раз я получил сильный удар по голове и очнулся в Священном зале Дворца троллей, на жертвенной плите…

Врал я о своих «припадках» вдохновенно, вплетая при этом и кое-что случившееся на самом деле, однако, мои последние слова повергли всех троих слушателей буквально в шок. Даже я сам замолчал, когда увидел какие у них сделались лица после моей заключительной фразы.

Несколько секунд над столом висело молчание, а затем дан Ольвер, как самый хладнокровный из присутствующих, смог выдавить вопрос:

– Я не ослышался?! Вы сказали, что очнулись на жертвенной плите в Священном зале Дворца троллей?!!

– Ну да, именно это я и сказал!.. – Спокойно подтвердил я.

– То есть… вас хотели принести в жертву Небесной Каре?!! – Изумление дана Ольвера еще возросло, хотя казалось, что увеличится это чувство больше просто не может.

– Ну почему «хотели», – усмехнулся я, – меня именно приносили в жертву, и должен вам сказать, что ощущения при этом возникают весьма неприятные!!

Едва я произнес эти слова, как дан Ольвер, не сводя с меня глаз, аккуратно положил рядом со своей тарелкой двузубую вилку и попросил сухим, профессиональным тоном:

– Дан Тон, я попрошу вас точно и подробно описать, какие именно ощущения вы испытывали на жертвенной плите?!

– Да зачем вам это?! – Удивился я.

В глазах дана Ольвера мелькнуло некоторое раздражение:

– Как же вы не понимаете?! До сих пор многие считают эту… э-э-э… жертвенную плиту и Священный зал Дворца троллей выдумками нечисти, призванными запугать и деморализовать людей, и тут вдруг появляется человек, который заявляет, что лично познакомился с этими… э-э-э… выдумками!! Как же я могу упустить такой случай и не узнать достоверных фактов.

– Ну что ж, – задумчиво протянул я, – ваш научный интерес мне вполне понятен… Слушайте!

И я рассказал моим гостям обо всех приключениях, случившихся со мной в Трольих горах, смазав, правда то, каким образом мне удалось освободиться. Когда я закончил, дан Тейнат жадно выпил бокал вина, а дан Ольвер, едва прикоснувшись к своему бокалу и задумчиво поглядывая на меня, медленно спросил:

– И как же вам удалось… выбраться из этого Священного зала?..

Я пожал плечами:

– Случайно… Те три тролля, в лапы которых я попал, как вы уже поняли, не слишком хорошо знали… э-э-э… процедуру жертвоприношения и, видимо, что-то напутали с заклинаниями. В какой-то момент я почувствовал слабину в магических путах, и мне удалось скатиться с плиты. К счастью, мой боевой топор, мой Ужас Камней, лежал рядом и, можно сказать, сам прыгнул мне в руку. Ну а дальше все было уже достаточно просто!

И я лихо махнул бокал вина, ставя точку в своем рассказе и объяснениях к нему.

Несколько минут мы помолчали. Дан Тейнат разглядывал меня с откровенным восхищением, а дан Ольвер о чем-то напряженно размышлял. Затем, верховный лекарь встряхнулся, потянулся к закускам и, словно бы между делом, произнес:

– Если бы ваши припадки начались после этого вашего приключения, я не сомневался бы ни минуты, что именно оно и является причиной вашего… э-э-э… недомогания. Однако, как вы сами сказали, что… – тут он прервал сам себя и бросил на меня острый взгляд, – на жертвенной плите вы оказались после удара по голове, а до первого… ну… припадка, вас по голове сильно не били?..

– В бою всякое бывало… – раздумчиво ответил я, – и по голове попадало не раз, но вы же знаете, доспехи у меня превосходные, так что…

– Просто, такого рода помрачения рассудка, бывают, как правило, именно после ударов по голове! – Авторитетно заявил дан Ольвер, – другие причины, я бы сказал, весьма редки и экзотически.

– Например? – Быстро переспросил я.

– Например отравление некачественной пищей, – столь же быстро ответил верховный лекарь, – но в вашем случае такого быть не могло – вы же питались из одного котла со своими… э-э-э… извергами! Бывает еще наведенная порча, но с этим разбираются маги, да и ваша магическая защита, как я понимаю, одна из лучших в Высоком данстве. Так что и эта причина отпадает.

– А каковы вообще причины заболеваний?.. – Поинтересовался я, – У лекарей имеется какая-нибудь классификация?

Дан Ольвер немного удивленно взглянул на меня, но ответил совершенно спокойно:

– Классификация безусловно есть.

Он немного помолчал, а затем принялся излагать самым настоящим лекторским тоном:

– Все причины сбоя в работе человеческого организма делятся на две большие группы: физическое воздействие и ментальное воздействие. Физическое воздействие также подразделяется на два крупных раздела: внешнее физическое воздействие и внутреннее физическое воздействие. Внешнее физическое воздействие включает в себя такое физическое действие, которое не приводит к полному разрыву кожного покрова и разделяется на удары, растяжения, сдавливания, перекручивания, ожоги, обморожения и тому подобное. Такие физические воздействия приводят, как правило, к возникновению поверхностных гематом, ссадин, растяжению связок и вывихам суставов, разрывам мышц, скрытым переломам, внутренним кровоизлияниям…

И тут дана Ольвера перебил слабый и какой-то булькающий голос старика Тейната:

– Мне плохо!..

Мы с верховным лекарем повернулись к забытому нами дану и увидели, что лицо бедняги стало белее февральского снега, на лбу и висках выступили крупные капли пота, а сам он обмяк в кресле и смотрит на нас умоляющим взглядом.

– Вот типичная реакция человеческого организма на вредное ментальное воздействие… – спокойно констатировал дан Ольвер, – я забыл, что у дана Тейната чрезмерно богатое воображение и слишком глубоко вдался в подробности…

В этот момент дан Тейнат закрыл глаза, и его голова мягко откинулась на спинку кресла.

Верховный лекарь поднялся со своего места, подошел к потерявшему сознание старику и, вынув из кармана небольшой, матово блеснувший пузыречек, сунул его под заострившийся нос дана Тейната.

– Повернувшись в мою сторону дан Ольвер улыбнулся и пояснил:

– Наша наука уже давно открыла способ вывода человека из состояния ментального поражения поверхностного уровня. Сейчас он придет в себя и не будет помнить ничего из нашего разговора – его психика, таким образом, полностью восстановится.

И действительно, не прошло и нескольких секунд, как лицо дана Тейната сморщилось, по шее прокатилась короткая судорога, и его глаза открылись.

Дан Ольвер немедленно спрятал в карман свой пузырек и наклонился над стариком: