Драконья ненависть, или Дело врачей Малинин Евгений

«Значит Майяла предала дана Тона!.. И история о ее больной мамочке, скорее всего – выдумка. А его собственная женушка, так та просто устроила на него охоту! И что, интересно, такого он ей сделал?.. Или чего не сделал?.. А ведь дана Хольна у него четвертая!.. С предыдущими тремя у нашего дана, похоже, тоже не сложилось!.. И с матерью у господина сияющего дана какая-то неясная история – ведь свидетелей того, что именно она его родила, как я понимаю, нет! И наследников у него нет!.. Видимо, у бедного дана с прекрасным полом ничего не получается!.. А почему?! И почему у него такая ярая ненависть к маленькому народцу?!»

– Господин сияющий дан!.. – негромко позвал я, – Понимаю, что моя персона вас больше не интересует, но, поскольку делать все равно больше нечего, может быть вы ответите мне на один… э-э-э… академический вопрос?!

После довольно долгого молчания Блуждающая Ипостась дана Тона соизволила отозваться:

«Задавай свой вопрос…»

– За что вас так женщины не любят?.. – С едва заметной усмешкой поинтересовался я.

Ответа не последовало, а я вдруг понял, что и не ожидал его – мне просто захотелось поддеть этого надутого индюка, вот я и поделился с ним своим умозаключением!

Я улегся на нары и уставился в низкий потолок.

«По заключению остатков сияющего дана Тона, заклинания, наложенные на доспехи продержатся не более шести дней… Так что выбраться из этой камеры мне надо… чем быстрее, тем лучше! Карлик в доме один, он это сам сказал, и если удастся его схватить, никто не помешает мне свернуть ему голову! Однако, он отнюдь не дурак и вряд ли подойдет ко мне достаточно близко, значит надо его как-то подманить!.. Как?!»

Однако сосредоточиться на решении этого вопроса мне не дали.

«Почему ты решил, что меня не любят женщины?!» – неожиданно раздалось в моей голове.

Тон Блуждающей Ипостаси сияющего дана Тона был по-прежнему высокомерен, однако голос звучал не слишком уверенно. Словно своим вопросом я нечаянно задел по его больному месту.

– Ну, как же… – осторожно начал я, – ваша собственная жена, обязанная, вроде бы, любить и беречь вас, объявляет на вас охоту… Правда, дона Хольна, как я узнал, уже четвертая ваша супруга, но этот факт только заставляет спросить – что же сталось с тремя предыдущими?.. Майяла, не один, как я понял, год обслуживавшая вас в главной резиденции высшего дана, предает вас при первом же удобном случае… Еще кое-какие слухи, дошедшие до моих ушей… все это позволяет сделать вывод, что женщины, мягко говоря к вам не благоволят!

«А „кое-какие слухи“ – это слухи о моей матери?» – Как-то уж слишком спокойно поинтересовался призрак.

– Ну… в общем-то да! Мне рассказали, что… ну… что свидетелей вашего рождения нет.

С минуту Блуждающая Ипостась дана Тона молчала, а затем начала говорить. Спокойно, размерено, отстраненно она рассказала мне следующее:

«Я знаю о твоих соображениях на мой счет. Та девчонка, которая рассказывала тебе о бабушке Грете, высказалась довольно откровенно. Да, действительно, место и время моего рождения неизвестно, к сожалению я и сам не могу ничего рассказать об этом – первые пять лет жизни стерты из моей памяти и их не смогли восстановить самые умелые маги данства. Да, подозрения, что я не… не сын своего отца были… Были даже у самого моего отца, я знаю это из подслушанного разговора родителей. Ну а если считать меня бастардом, то конечно же получается, что я – полуэльф! Срок моей жизни, а прожил я уже почти сто лет, и отсутствие детей также работают на эту версию…»

Тут он снова сделал паузу, и я, признаться, ожидал взрыва, но дальнейшая его речь была до краев наполнена горечью:

«Прошло почти сто лет, а я все помню, как будто это было вчера!.. Все эти слухи, недомолвки, намеки, подозрения. Эти взгляды – заинтересованные, осуждающие, насмешливые, презрительные, отстраняющие… Это высокомерное пренебрежение смешанное со жгучим любопытством… А в сердцевине всего этого мутного, ядовитого водоворота ребенок… Маленький растерянный ребенок, не имеющий опоры ни в родителях, занятых своими „взрослыми“ делами, ни в друзьях, которых у него не было, не понимающий, кто он есть на этом злом, холодном свете. Его разглядывали, словно некое невозможное уродство, некое неведомое существо! Над ним смеялись, смеялись исподтишка, изощренно, так, чтобы он чувствовал эту насмешку, но не мог ни возмутиться, ни пожаловаться!! Его высокомерно не замечали, как будто он был… насекомым, не стоящим внимания!!! Что могло зародиться в ребенке, попавшем в такое окружение?! В ребенке, лишенном любви, внимания, сочувствия?! Только страх и ненависть!! Да – страх ко всем и ненависть ко всем!!»

И снова в его горьком монологе наступила пауза, а затем призрак снова заговорил, на этот раз со едва скрытой иронией:

«Ты спросил, почему меня не любят женщины? Но меня не любят и мужчины!»

– Но ведь у вас были друзья! – Невольно воскликнул я, – вар Фритор, вар Эком!..

«Вар Фритор? – Переспросила блуждающая Ипостась дана Тона, – вар Фритор… Нет, он не был мне другом. Он взял меня в свою Синюю башню отнюдь не из добрых побуждений. Он строил на мне свой расчет – приласкав и соответствующим образом воспитав наследника могущественного дома сияющих данов, вар Фритор рассчитывал обрести власть… Правда, он просчитался – я и сам достаточно быстро понял, что такое власть. Но именно дан Фритор направил мою ненависть, разлившуюся по всему Миру, в определенное русло, именно он объяснил ребенку в чем, вернее, в ком причина всех его несчастий!..»

– Эльфы… и вообще, нечисть… – догадался я.

«Именно, – подтвердил мою догадку призрак, – Сальтоис со своими эльфами, лишивший меня нормального человеческого общества, и вся остальная нечисть, мешающая жить людям! А потом вдруг оказалось, что очень многие люди относятся к проклятому народцу с неприязнью, что многие готовы принять участие в его уничтожении, что многим нужен только лидер, знамя, чтобы взять в руки меч! Вот я и стал этим лидером, а моя книга стала знаменем! Теперь мне не нужна любовь женщин… И еще вопрос, умеют ли они любить, и нужна ли им любовь? От меня им, женщинам всегда было нужно… другое!..»

Здесь голос призрака слегка дрогнул, и он умолк.

«Все правильно, – грустно подумал я, – ненависть рождается в отсутствии любви… Абсолютная ненависть рождается в абсолютном отсутствии любви… Но сколь многих можно заразить своей ненавистью?!! И сколь многие воспользуются чужой ненавистью, чтобы извлечь свою выгоду?!!»

Рассказ дана Тона безусловно был поучителен, но мне было не до чужих страданий. Я сам находился в безвыходной ситуации и не знал, что можно предпринять. Я растянулся на не струганных досках и попытался еще раз обдумать свое положение. Именно в этот момент раздался короткий, негромкий скрип, и в металлической двери моей камеры проклюнулось небольшое квадратное окошко. Свет факела проплясал в этом окошке короткий танец и почти сразу же пропал, скрытый появившейся в окне головой. Я напряженно ждал продолжения!

– Дан Тон… – негромко позвали меня из-за двери, – Я знаю, что вы уже очнулись, ответьте мне…

Я продолжал молчать, уверенный, что карлик, а это был он, пришел с какими-то предложениями и не уйдет, не поговорив со мной. Однако, показывать ему, что я тоже заинтересован в переговорах, мне не хотелось.

– Дан Тон, вы хотя бы дайте мне знак, что слышите меня… – снова прошептал мой пленитель, – мне не хотелось бы говорить, если вы не можете понять мою речь…

– Я могу понять твою речь!.. – Негромко отозвался я, – но говорить мне с тобой не о чем!..

– Господин сияющий дан, – чуть громче и быстрее заговорил карлик, – я понимаю вашу ярость, но прошу вас не слишком сильно осуждать меня – я очень завишу от господина вольного дана Парда, и потому должен выполнять его приказы! Это он приказал мне доставить вас в вашу столичную загородную резиденцию… ну… вот мне и пришлось… как бы это сказать… слегка вас околдовать. Но поверьте мне – я вам не враг, я готов сделать все возможное, чтобы… э-э-э… облегчить ваше положение!..

– Я могу тебе подсказать, что ты должен сделать, чтобы облегчить свое собственное положение! – Насмешливо проговорил я, усаживаясь на нарах – пойди и удавись, не дожидаясь, пока я тебя сам удавлю!

– Хи-хи-хи… – донеслось из-за двери, – господин сияющий дан большой шутник… А ведь у меня есть конкретные предложения, которые, я уверен, покажутся вам вполне разумными!..

– И достаточно подлыми… – хмыкнул я и тут же добавил, – ну что ж, выкладывай свои предложения!..

Сейчас – ночь… – торопливо начал карлик, – я в доме один, если не считать двух-трех нанятых доной Хольной охранников, так они спят… Я могу вывести вас из дома, ваша… э-э-э… лошадь тоже рядом, вы можете сразу же уехать… куда захотите!..

Тут он замолчал, хотя свое предложение явно до конца не озвучил. Я ждал, не задавая вопросов, и это, похоже, нервировало моего «благодетеля». Наконец он не выдержал:

– Вы, конечно, хотите знать, что я попрошу за свою услугу?..

– Ничего я не хочу знать! – Насмешливо перебил я его, – это ты очень хочешь сообщить мне свои условия!

– Ну… пусть будет так… Пусть я сам хочу сообщить… Я вас выведу и верну вам лошадь, но вам… э-э-э… надо будет оставить здесь… ну… оставить… доспехи!..

Он снова замолчал. Он ждал моего ответа!..

– А оружие?.. – Переспросил я, показывая свою заинтересованность в его предложении.

– Но… э-э-э… оружие увез с собой дан Прард.

«Врет!» – Немедленно определил я.

– Так… – медленно протянул я, – и где же я должен оставить кровавые доспехи?

– Здесь, в камере! – Немедленно откликнулся карлик.

– Я, значит, снимаю с себя доспехи… – принялся я неторопливо рассуждать, – и ты тут же снова лишаешь меня сознания, а затем делаешь, что захочешь с моим бедным, бездыханным телом?! Да, ты лихо придумал!..

– Как, господин сияющий дан, – вы мне не верите!! – Воскликнул маломерок самым возмущенным тоном, – хотите, я поклянусь собственной жизнью, что не обману вас!!

– Нет, не хочу! – Резко ответил я, – твоя жизнь уже не принадлежит тебе, а клясться чужой собственностью непорядочно!

– Как это – моя жизнь мне не принадлежит?! – Удивился карлик, – кому же она тогда принадлежит?!

– Мне! – Высокомерно, словно настоящий дан Тон, ответил я.

Целую минуту клеврет дана Парда молчал, переваривая одно единственное слово. Когда же он заговорил вновь, его тон резко изменился.

– Глупый старик, неужели ты не понимаешь, что тебе пришел конец. Никто не придет тебе на помощь, и через десять, двадцать, пусть, тридцать дней тебя или твое бездыханное тело вытряхнут из этой скорлупы. А что ты без своего панциря?! Ноль!! Все твои магические способности не стоят ногтя на моем мизинце, как боец ты уж давно ничто, даже как сияющий дан ты умер! Твоя жена справила по тебе тризну и взяла лен сияющих данов Тонов под свою руку. Или ты думаешь, она выпустит то, что сумела захватить?! Ты можешь надеяться только на то, что тебе удастся скрыться от всех твоих врагов в какое-нибудь укромное место и там спокойно дожить до смерти, но ты и эту возможность теряешь, отказываясь от моего предложения!..

Карлик помолчал, видимо рассчитывая на мой ответ, однако я не произнес ни слова. Тогда он глухо и неразборчиво выругался, бросил в темноту камеры: – Я приду еще раз утром!.. – И закрыл окошко.

«Утром мне, возможно, придется согласиться на его условия… – безрадостно подумал я, – только надо попробовать убедить его, чтобы доспехи я снял после выхода из камеры. Тогда, может быть, мне удастся унести отсюда ноги!»

Эти соображения вконец доконали меня. Я снова растянулся на голых досках и закрыл глаза. Усталость и некое странное отупение навалились на меня, а кроме того, отсутствие магического кокона, с которым я уже сжился, ужасно нервировало меня, внушало растерянную неуверенность! Я впал в какое-то странное состояние: сна не было, но и явь – пустая, мрачная, абсолютно темная комната, лишенная окон, расплылась, подернулась полупрозрачной дымкой, которая свивалась жгутами, расплывалась размытыми пятнами, лепилась в жуткие рожи или вполне симпатичные физиономии. На секунду перед моими глазами возникло задумчивое лицо Бориса Ильича, врача из N-ской больницы, он, взглянув на меня, поднял свою туманную бровь, беззвучно пошевелил губами, и я понял, что он спрашивает, куда же это я подевался. Однако ответить ему я не успел, потому что лицо его, словно под ветром, дернулось, размазалось, попыталось перелиться в изображения Петра Забродина, но не смогло и неожиданно расплылось в безносую, тонкогубую харю с торчащими вверх клыками. Харя, увидев меня, попыталась облизнуться, однако торчащие клыки мешались, и она в ярости откусила свой плотный серый язык. Тут же и эта харя была стерта в безликий шмат тумана, и только откусанный кончик языка, судорожно дергался перед моим лицом, разгоняя этот туман.

Потом в занятом мной пространстве попытался прозвучать странно знакомый мне, противный скрежет, но он тут же оборвался жалобным всхлипом, а через секунду в опустившуюся на меня темноту белой светящейся иглой вонзился едва слышный шепот:

– Господин сияющий дан, вы здесь?..

«Этот голос мне знаком… – сказал я сам себе, – вот только кому он принадлежит, я совершенно не помню…»

– Господин сияющий дан?! – Снова позвал меня шепот, а затем вдруг спросил явно не меня, – ты не ошибся? Может быть дана Тона спрятали в другом месте?..

И совершенно другой шепот, окрашенный в нежно розовый цвет прошелестел, едва касаясь окружающего воздуха:

– Нет, он должен быть здесь. Коротыш, который разговаривал с Пардом, приходил именно сюда! Попробуй пошире открыть дверь…

– Не могу, – чуть раздражаясь и потому сияя несколько ярче, ответил первый шепот, – Эта дверь скрипит так, что в центре Мераны слышно!..

И снова шепот попытался пробить узким белым лучом окружающую меня темноту:

– Господин сияющий дан, если вы здесь, отзовитесь…

А у меня появилась новая мысль:

«Похоже эти два бестелесых шепота зовут меня… Вот только зачем я им понадобился?.. Наверное у них ко мне тоже есть деловые предложения?»

– Может, стоит поискать его в других зданиях усадьбы?.. – Прошелестел розовый шепоток, – Но карлик ходил только сюда…

«Сейчас они… пропадут, так ничего и не сказав мне о своих намерениях!.. – Неожиданно заволновался я и попытался ответить, однако в моей груди не было воздуха, чтобы родить звук. Я глубоко вздохнул, и тут же белый шепот прошелестел:

– Тут кто-то есть…

– Тут есть я… – смог наконец-то произнести я, и в то же мгновение ночной дурман скатился с меня. Я открыл глаза и увидел, что дверь моей камеры чуть приоткрыта, и в образовавшуюся щель пробивается едва заметный свет.

– Кто вы?! – Донесся из-за двери тихий голос, и на этот раз я мгновенно его узнал!

– Вольный дан Хорлох?.. – Я едва смог подавить свой голос, рванувшийся воплем, – как вы сюда попали?!

– Господин сияющий дан, это вы?! – Дан Хорлох тоже чуть повысил голос и я различил в нем нотки облегчения, – значит мы вас все-таки отыскали.

Дверные петли снова запели свою визгливую песню, и щель увеличилась до размеров, позволяющих мне выйти из камеры.

– Вы сможете сами выйти? – Спросил сотник черных извергов.

– Конечно! – Воскликнул я, скатываясь с нар и бросаясь к выходу.

Через мгновение я уже был за металлической дверью, в небольшом тамбуре, освещенном крошечным, чадящим фонарем. Фонарь держал незнакомый мне черный изверг, а рядом с ним, сжимая в руке узкий длинный клинок, стоял дан Хорлох.

Сам я, едва переступив порог моей камеры, остановился и, раскинув руки поднял лицо вверх – вокруг моей застывшей фигуры с ревом, доступным лишь моему уху, закружилась Сила, свиваясь в магический кокон!

Однако мое поведение было совершенно непонятно моим спасителям. Черный изверг, державший фонарь, с явным испугом посмотрел на меня, а затем перевел взгляд на удивленное лицо дана Хорлоха. Тот пожал плечами и, обращаясь ко мне, негромко произнес:

– Господин сияющий дан, нам надо срочно покинуть это место, в любую минуту здесь может появиться помощник дана Парда, карлик, владеющий очень большой магией. Нам с ним не справиться.

Но я не обратил внимания на его слова. Магический кокон, обвивавший мое тело стремительно увеличивался и уплотнялся, а я сам, совсем недавно лишенный Силы, просто купался в возвращающемся ко мне могуществе!!!

Черный изверг снова посмотрел на меня, а потом осторожно шагнул на первую ступеньку недлинной лесенки, поднимавшейся из тамбура вверх и неуверенно произнес тихим, хрипловатым голосом:

– Сотник, нам надо срочно уходить… Я не хочу превращаться в безмозглую куклу, которую этот карла заставит делать все, что угодно!..

В этот момент я резко бросил руки вниз и выдохнул. Затем, посмотрев на незнакомого мне черного изверга, с некоторым насмешливым высокомерием произнес:

– Я не позволю никому превращать моих черных извергов в каких-то там кукол. А кроме того, я не могу «срочно уходить», у меня здесь имеются неоконченные дела!

– Господин сияющий дан просто не знает, что это за карлик… – угрюмо пробормотал изверг с фонарем, а вот дан Хорлах промолчал и только очень внимательно посмотрел в мое забрало.

– Если вы хотите в деталях узнать, что это за карлик, – снова усмехнулся я, – следуйте за мной…

– Куда? – Тут же переспросил дан Хорлох.

– К этому самому карлику, – ответил я, – мне кажется, он расположился где-то в доме.

И я властным жестом указал на лестницу.

Первым начал подниматься изверг с фонарем, за ним последовал я, а замыкал наш маленький отряд дан Хорлох с обнаженным мечом в руке. Поднявшись до середины лестницы, я быстро прощупал пространство за входной дверью и сразу же почувствовал присутствие еще одного человека, прятавшегося рядом с входом.

– Осторожнее, справа, за дверью кто-то есть… – едва слышно предупредил я шагавшего впереди бойца. Тот остановился, удивленно обернулся и прошептал:

– Это Хват, он с нами…

Я кивнул, давая понять, что все в порядке, и мы снова начали подъем.

Перед выходом шагавший впереди изверг задул свой чадящий фонарь и, чуть приоткрыв дверь, шепнул:

– Хват, у тебя все в порядке?..

– Все нормально, Дуля, – едва слышным басом отозвался стоявший снаружи боец, – а как у вас? Отыскали дана Тона?

– Отыскали, отыскали!.. – Проговорил я, выходя из двери и оглядывая погруженную в ночной мрак усадьбу. – Скажи-ка мне, Хват, никто на двор не выходил, пока ты здесь дежурил?

– Никто, господин сияющий дан, – пробасил черный изверг и чуть качнул небольшим арбалетом, который сжимали его руки. – Да в доме всего-то человек пять – карлик и трое-четверо стражников… Но эти не в счет.

Пока Хват отвечал на мой вопрос, я успел быстро оглядеться. Держали меня, как оказалось в некоем подобии погреба. Над моей подземной камерой притулилось крошечное, похожее на трансформаторную будку строеньице, служившее входом в этот погреб. Впереди, метрах в двадцати возвышалась темная громада двухэтажного дома, по всей видимости являвшегося главным зданием усадьбы. Не оборачиваясь на своих освободителей, поскольку точно знал, что они последуют за мной, я осторожно двинулся к зданию.

По мере нашего приближения, строение вырастало темной, холодной глыбой, но, не доходя шагов десять до него, я почувствовал внутри этой глыбы едва заметнее биение жизни. На первом этаже в центре здания находилось четыре человека, причем двое из них спали, а двое бодрствовали. На втором этаже в правом, дальнем углу, находился еще один спящий человек, и ощущение этой жизни было у меня самым размытым. Тем не менее, я сразу же решил, что это именно тот, кто мне сейчас нужен!

Я приостановился и прошептал, обращаясь к своим спутникам:

– Четверо стражников находятся на первом этаже в центральной гостиной. Двое из них спят. Справитесь без моей помощи?..

Дан Хорлох угрюмо улыбнулся, а Хват и Дуля молча кивнули. Излишнее кровопролитие мне было совершенно ненужно, а потому я добавил:

– Впрочем, можете их не убивать, вряд ли они в курсе делишек управляющего своей хозяйки. Когда стражников обезвредите, поднимайтесь на второй этаж в последнюю спальню с правой стороны. Там мы поговорим с нашим карлой…

В дом мы вошли через заднюю верандную дверь, открытую Дулей без всякого труда и шума. Черные изверги сразу же растаяли в темноте коридора ведущего к центру дома, а я по боковой лестнице двинулся к месту пребывания карлика. Ментальную защиту собственного разума я установил еще находясь на лестнице, и теперь никакое «помутнение сознания» мне не угрожало. Однако, и преждевременно давать знать карлику о своем приближении, мне не хотелось, так что продвигался вперед я крайне осторожно, вооружившись Истинным Зрением.

Наконец я добрался до дверей комнаты, за которой находился мой враг. Судя по его положению и уровню биологической активности, он спал. Я аккуратно надавил на резную изогнутую в сторону ручку, и дверь комнаты медленно отворилась…

И в это же мгновение я почувствовал, как на мой разум буквально обрушился ментальный вихрь чудовищной силы! Это было не охранное заклинание – заклинания не имеют такой острой направленности, и не наговор – наговоры не так стремительны. Это была попытка зачаровать, называемая, как я слышал, «Удар Василиска». Карлик не был магом, но обладал действительно уникальным даром – способностью к сильнейшему гипнотическому внушению!

Однако, поставленная мной ментальная защита сработала прекрасно, несмотря на внезапность и силу атаки, я не чувствовал ни малейших признаков «помутнения сознания»! Внимательно оглядев крошечную спальню, более чем на половину занятую широкой кроватью, я не обнаружил другой угрозы и шагнул к сидящему в смятых простынях карлику.

Без одежды недомерок выглядел совершенно отвратительно. Огромная, совершено голая голова, покрытая странного вида шишками и складками кожи, сидела на удивительно тонкой и длинной шее, которая, казалось, вот-вот обломится от непомерной тяжести. Узкие, покатые плечи, тонкие длинные руки и такие же тонкие, но невероятно короткие ножки наводили на мысль о крайней степени дистрофии, и узкая, но сильно выпирающая вперед грудная клетка, обтянутая сероватой, словно присыпанной пылью, кожей лихорадочно содрогалась от каждого вздоха. Личико у карлика было крошечное и состояло, казалось, из одних только глаз – огромных словно блюдца, сияющих внутренним багровым светом. Глядеть в них было тягостно, словно в мутную, светящуюся гниением бездну.

– Вот теперь мы и поговорим… – негромко, но властно произнес я, – и ты ответишь мне на все интересующие меня вопросы.

Карлик молча сверлил взглядом забрало моего шлема, не оставляя, видимо, попыток, снова загипнотизировать меня, лишить воли и сознания.

«Ну что ж, – зло подумал я, – посмотрим, кто кому „помутит сознание“!

Сплетя довольно простое заклинание, я напоил его Силой и толкнул в сторону сверкающего глазами карлика. Спустя мгновение, его глаза вдруг потухли, складки на голове разгладились, плечи еще больше опустились – он весь, как бы, обмяк. Я быстро прощупал его состояние и понял, что он полностью лишен воли, он полностью принадлежал мне!

Именно в этот момент за моей спиной послышались крадущиеся шаги и дан Хорлох едва слышно прошептал:

– Стражники связаны, господин сияющий дан…

Я кивнул головой, не сводя взгляда с карлика, и начал допрос:

– Итак, кто ты такой?..

– Меня зовут Злой Взгляд, я из племени сигу – скальных лилипутов… – безразличным, усталым голосом произнес карлик.

– Никогда таких не видел!.. – Раздался за моей спиной изумленный басок Хвата.

Я предостерегающе поднял руку, и мои черные изверги притихли.

– Рассказывай, как ты оказался на службе у дана Парда! – Жестко потребовал я.

– Моя семья – я сам, четыре мои жены и одиннадцать детей, жили в пещере невдалеке от перевала Щер, в горах, которые вы, люди, называете Трольими. Место я выбрал хорошее – много вкусной воды и отличной пищи. Иногда мне удавалось даже добыть большого козла, хотя им помутить рассудок очень сложно. Мы жили очень хорошо, но несколько десятков дней назад я вернулся с охоты и увидел, что вся моя семья… мертва. Не пощадили никого, даже совсем маленьких детей – малышей просто душили, а моим женам сначала разбили головы, а затем их зачем-то прибили железными костылями к стене пещеры… Вот так…

Злой Взгляд вдруг встал на свои коротенькие ножки и развел руки в стороны. Затем он снова опустился на кровать и продолжил свой рассказ.

– Мою семью уничтожили люди, я сразу же понял это по оставленным ими следам. Кроме того, они унесли всю пищу, хранившуюся в пещере. Я пошел по их следам, это было несложно, и спустя четыре дня настиг их. Они были мертвы. Их убили, но кто это сделал, мне было непонятно…

– Как их убили?! – Быстро спросил я.

– Они были задушены, но на их шеях не было следов… – ответил Злой Взгляд. И замолчал.

Несколько секунд в комнате висело молчание, а затем я скомандовал:

– Продолжай свой рассказ!

– Они были мертвы, но я не мог оставить свою семью неотомщенной. Я пошел к людям. Спустившись с гор, я встретил человека, который охранял стадо животных, которые его почему-то слушались. Я убил этого человека и взял себе его одежду…

– Как ты его убил?! – Спросил я.

– Я помутил ему рассудок и он прыгнул со скалы… с невысокой скалы, но этого оказалось достаточно.

– Продолжай, – приказал я.

Его животных я тоже убил, они даже не попытались разбежаться. Потом я пошел дальше. По дороге мне удалось убить еще пятерых, из них одну женщину и одного ребенка. Я попытался сделать с женщиной то же, что те люди сделали с моими женами, но мне это не удалось, поэтому я решил увеличить количество своих жертв – месть должна быть равной обиде. Скоро я встретил еще одного человека, он ехал по дороге на животном. Я попытался помутить рассудок и человеку, и животному. Животное почти сразу же упало, упал и человек, но когда я подошел, чтобы убить обоих, человек вскочил на ноги и схватил меня. Мой взгляд на него почему-то не действовал. Это был тот человек, которого ты называешь дан Пард.

– А как называешь его ты?.. – Поинтересовался я.

– Он приказал называть себя – хозяин… – ответил карлик.

– Продолжай, – снова распорядился я.

– С тех пор я служу хозяину. Он отдал мне одного из своих людей, и я научился, помутив человеку рассудок, заставлять его делать то, что приказывал мне хозяин.

– Я видел, как он это делает… – едва слышно прошептал Дуля, и я снова предостерегающе поднял руку.

Но Злой Взгляд не обратил внимания на шепот черного изверга.

– Это было нетрудно и даже приятно… – продолжил он прежним безжизненным хриплым голосом, – иногда человека, которому я помутил сознание, хозяин убивал сам… Иногда он что-то делал с обработанными мной людьми…

– Что дан Пард обещал тебе за твою службу? – Спросил я.

– Он сказал, что даст мне убить три раза по столько людей, сколько погибло моих родственников. Причем, не просто людей, а тех, кто виноват в гибели моей семьи.

В комнате наступила тишина. Злой Взгляд окончил свой рассказ, а я не мог решить, что мне с ним делать. И тут, словно почувствовав мою нерешительность, подал голос вольный дан Хорлох:

– Его нельзя оставлять в живых, господин сияющий дан, он будет продолжать убивать людей.

Я согласно кивнул и коротко приказал карлику: – Одевайся… – а затем повернулся к своим людям. Взгляды всех троих были весьма сумрачны, так что мой вопрос, может быть и был излишним:

– Вы поняли, как погиб могучий дан Уст?..

Хват и Дуля утвердительно кивнули, а дан Хорлох негромко произнес:

– Это… скальный лилипут помутил ему рассудок, поэтому он и не справился с Пардом.

Я посмотрел в лицо вольному дану и негромко произнес:

– Дан Хорлох, утром, когда управляющий моей жены приедет сюда, вы вызовете его на поединок и прикончите.

Вольный дан хищно улыбнулся и кивнул.

– А этого… беднягу, – я снова повернулся к успевшему одеться карлику, – мы пока что оставим в живых. Пусть Пард по-прежнему рассчитывает на его помощь!

Остаток ночи мы провели в малой гостиной на втором этаже. В высоком резном буфете нашлось несколько бутылок вина, и мои черные изверги молча попивали его, пока в окна не заглянул первый луч восходящего солнца.

А вместе с этим лучом во дворе усадьбы раздался короткий перестук копыт и зазвенел громкий голос вольного дана Парда:

– Эй, коротышка, как твои успехи!..

Я встал с кресла и подошел к окну. Дан Пард соскочил с лошади посреди двора и удивленно оглядывался, явно не понимая, почему его никто не встречает.

– Хват! – Повернулся я к своим людям, – перекрой ворота, чтобы этот негодяй не смог отсюда удрать. А мы… встретим «хозяина»!..

Хват немедленно выскочил за дверь, а я повернулся к стоявшему у двери карлику.

– Злой Взгляд, мы идем во двор, встречать дана Парда. Ты идешь с нами!

Скальный лилипут молча повернулся и, дождавшись, когда я вышел в коридор, двинулся за мной. За карликом последовали дан Хорлох и Дуля.

Спустившись вниз, мы подошли к выходу из дома и я пропустил вперед Злой Взгляд. Когда он толкнул входную дверь, я негромко прошептал:

– Говорить будешь то, что скажу тебе я!..

Карлик вышел. Я продолжал наблюдать за ним в щель, оставленную неплотно закрытой дверью.

– Ты где был?! – Воскликнул дан Пард, увидев выходящего карлика.

– Я спал… – хриплым, безжизненным голосом, но достаточно громко ответил карлик, повторяя мою мысль, – ты, хозяин меня разбудил, вот я оделся и спустился.

– Как прошла ночь?.. – Поинтересовался секретарь, пристально глядя на своего помощника, – ты поговорил с данном Тоном?

– Я с ним говорил, но старик уперся… – ответил карлик, – наверное в голове у него еще не прояснилось. После завтрака я попробую еще раз.

– Хорошо… – согласился дан Пард, – тогда распорядись, чтобы те бездельники, которых здесь оставила дана Хольна, приготовили завтрак. Я тоже перекушу.

В этот момент входная дверь распахнулась и на двор шагнул дан Хорлох.

– А в ожидании завтрака мы с тобой кое-что выясним! – Громко произнес он, хищно улыбаясь прямо в лицо опешившему Парду.

Однако, он быстро пришел в себя. Улыбнувшись своему, внезапно появившемуся противнику и бросив быстрый взгляд на отошедшего чуть в сторону карлика, Пард медленно потащил из ножен странно широкий с тяжелым перекрестьем меч.

– А ты, сотник, не забыл о судьбе дана Уста?.. Не боишься последовать за ним?!

Сотник черных извергов молча шагнул вперед, навстречу блеснувшему клинку Парда. Не доходя четырех шагов до противника, дан Хорлох медленно вытянул свой узкий и длинный клинок и сбросил на землю пояс с ножнами. В следующее мгновение клинки скрестились, искры брызнули с закаленной стали, и тяжелый меч лана Парда был отброшен в сторону. Сам он избежал мгновенного прямого укола, только резво отпрыгнув назад, а от последовавшего рубящего удара, низко пригнувшись. Дан Хорлох не стал наносить третий удар, а неожиданно для своего противника сделал шаг назад и чуть опустил клинок. Дан Пард выпрямился, тяжело дыша и растерянно посмотрел на карлика. Тот ответил ему молчаливым, безучастным взглядом, словно перед ним был не его хозяин, а совершенно незнакомый человек. Пард перевел глаза на Хорлоха.

– А с чего это сотник черных извергов решил вызвать меня на поединок, да еще и без свидетелей?.. – Тяжело дыша проговорил он, – ты не боишься расследования?..

– Ну почему же без свидетелей? – холодно усмехнулся дан Хорлох, – У нас их, как и полагается – четверо!

Дан Пард быстро оглянулся и увидел маячившего у ворот Хвата. Когда он снова повернулся к своему противнику, на крыльце стояли мы с Дулей.

– Так что тебя убьют с соблюдением всех положенных правил, а слово сияющего дана высшего данства, я думаю, будет достаточным ручательством моей чести!

И он снова шагнул в сторону своего противника, поднимая клинок. Дан Пард успел отдышаться и принять боевую стойку, но выражение лица у него было затравленное, а голова странно подергивалась, словно он опасался удара сзади.

– Не волнуйся, – снова усмехнулся дан Хорлох, – я не позволю никому кроме меня убить такого негодяя, как ты!

И он обрушил на своего противника сверху вниз чудовищной силы удар! Пард принял этот удар на широкое основание своего клинка, однако Хорлох бил умело, с оттяжкой, так что возникшее колебание закаленной стали едва не вырвало рукоять меча из ослабевшей ладони противника. Второй удар пошел наискось справа налево и Пард снова попытался подставить клинок – об ответной атаке он даже и не помышлял, однако клинок Хорлоха странным образом извернулся, миновал подставленный его противником меч и, описав стремительную, замысловатую петлю, просвистел, как мне показалось, в нескольких миллиметрах от обнаженного горла Парда…

Нет, удар сотника черных извергов оказался точным. Дан Пард на мгновение замер с изумленно распахнутыми глазами, затем рукоять его меча вывернулась из раскрывшихся пальцев, и обе руки взметнулись к горлу, словно в надежде закрыть, зажать, заткнуть смертельный разрез. Еще пару секунд он стоял неподвижно перед своим, выпрямившимся в полный рост противником, а потом сквозь его пальцы заструились быстрые багряные ручейки, и он рухнул ничком. Тело его конвульсивно дернулось и замерло!

– Он даже меч держать как следует не умел!.. – Зло пробормотал вольный дан Хорлох. Наклонившись, он вытер кончик своего клинка о полу длинной серой куртки мертвеца, а затем, подобрал с земли свой пояс и вложил меч в ножны.

Я повернулся к неподвижно застывшему Злому Взгляду. Хорлох был прав – его нельзя было оставлять в живых, и все-таки мне было жаль убивать малыша. Он мстил за свою семью, мстил, как мог, как умел…

«Сейчас не время для сомнений! – Прозвучал в моей голове ворчливый голос Блуждающей Ипостаси дана Тона, – ты сам знаешь, что его надо уничтожить!»

Я еще раз посмотрел на малыша, потом обвел взглядом черных извергов, но приказать им прикончить карлика у меня не повернулся язык. Протянув руку в направлении маленькой, неподвижно застывшей фигурки, я сжал пальца в кулак, и жесткая сила моего колдовства сжала трепыхавшееся сердце, остановив его. Злой Взгляд беззвучно сложился и рухнул на землю кучкой старого тряпья.

Тяжело вздохнув, я повернулся к дану Хорлоху:

– Ну что ж, теперь пойдем, переговорим с охранниками усадьбы.

Хват прикрыл ворота, и мы вернулись в дом. Хват и Дуля остались в прихожей, чтобы наблюдать за воротами и двором, а мы с даном Хорлохом прошли в большую гостиную, где на полу были уложены четверо связанных охранников.

Посмотрев на неподвижно лежащие тела, я кивнул в сторону крайнего справа и уселся в кресло, стоявшее сбоку от огромного камина. Дан Хорлох ловко распутал шнурок, стягивавший ноги пленника и поставил его на ноги передо мной. Охранник был здоровенным детиной, имевшим довольно нелепый вид. Одежда его была в полном беспорядке, а на лице, казалось навсегда прилипло изумление – как это его, охраняющего и без того неприкосновенное жилище сияющего дана скрутили самым зверским образом?!

– Как тебя зовут, милейший? – Задал я свой первый вопрос.

– Вольный кхмет Скрыга… – пробормотал охранник и после тычка Хорлоха добавил, – господин сияющий дан.

– И что ты делаешь в моем доме?.. – В моем вопросе прозвучала насмешка, но бедный Скрыга ее не почувствовал:

– Охраняю… Господин сияющий дан.

– От кого?.. – Уже откровенно усмехнулся я.

– Ну… э-э-э… как же… мало ли что?! Вот, к примеру, секретарь даны Хольны велел присматривать, чтобы ночью никто в отдельный подвал не залез!..

– Ну, и как, никто не залез?

– Пока мы смотрели, никто, а уж когда его карлик… в смысле карлик дана Парда, сказал, чтобы мы не шлялись около подвала, мы и… того… не стали шляться.

– Ясно… – протянул я, – А когда же вы ожидаете свою хозяйку?