Коронавирус Д. Красковский
Видя растерянность моего неопытного друга, я сама встаю на четвереньки, снимаю штаны и оборачиваюсь, приглашая его взглядом.
Это та самая чёртова поза, в которой меня любил трахать Серый. Ненавижу эту позу, но сейчас мне так сильно хочется секса, что я готова на время закрыть глаза на свои предпочтения.
Парень нерешительно присаживается на колени и щупает мои голые ягодицы. Снова ощущение, что он никогда не видел голых девушек, сколько же ему лет?
Хотя, какая разница… Сейчас уже ничего не имеет значения, скорее всего до своего двадцатилетия он не доживёт.
Снова меня пробивает на мрачные мысли, даже перед тем, как заняться сексом, я не могу забыть о смерти. Я стала таким жутким скептиком, что самой тошно от себя.
Горячий член Максима прикасается к моему лону и неуверенно тыркается в него. Я ощущаю, как всё моё тело словно возрождается! Коленки начинают дрожать, и мне хочется кричать ему, чтобы он поскорее вошёл в меня! Чего он так долго тянет?
Когда его член наконец-то проваливается куда-то вглубь меня, я издаю протяжный стон наслаждения. Чёрт, какое же это божественное чувство наполнения!
Парень начинает быстро двигаться во мне, а я прикусываю губу, чтобы не кричать громко. Мне кажется, что я сейчас просто свихнусь от животного счастья!
А он дёргается не больше полминуты, и я чувствую, как в матку стреляет его семя. В душе растекаются ручейки досады… Не то, чтобы я испытываю сильную обиду, так… небольшое разочарование.
Это всё? Так скоро? Слышу, как он тяжело дышит, и представляю его лицо сейчас. Не знаю, стоит ли ему объяснять, что в рамках приличия можно иногда и подождать девушку.
Да чёрт с ним, запрусь в туалете и помастурбирую, мне не впервой. Всё-равно сегодня получила хоть какое-то разнообразие, будет что вспоминать.
Неудачный секс с Максимом, тем не менее, помог мне слегка расслабиться. Утром следующего дня, я уже раздумывала о том, чтобы повторить этот опыт, заставив его продержаться немного дольше. Поэтому я предложила ему идти вместе со мной за продуктами в соседнюю деревню.
Парень так сильно обрадовался и разволновался, что мне его даже стало немного жаль, он такой смешной и неопытный! Я была точно такой же, когда впервые была с Альфой… Да уж… Зато сейчс я имею слишком много опыта, только вовсе не того, которого хотелось бы!
Максим меня так нежно целовал и ласкал, я улетала от каждого его поцелуя и прикосновения! Мы провели в доме свиданий, как мы его назвали, более четырёх часов, предаваясь отчаянной любви!
Когда я испытала свой первый за столь долгое время оргазм, я просто расплакалась. В этот момент меня словно отпустило! Столько насилия, столько боли, столько слёз было в моей жизни! И секс принёс мне больше всего страданий, потому что мои насильники делали всё, чтобы мне было больно!
Максим с интересом разглядывал следы на моём теле, водя пальцами по шрамам, которые уже не так нагло красовались на моём теле.
Этот удивительный день никаких изменений не предвещал. Время, проведенное в стенах церкви, позволило нам с сестрой лучше узнать людей, ведь встреча с теми злобными тварями за стенами церкви почти всегда приводила к печальным последствиям. И я уже разочаровалась во всех людях. Иногда мне казалось, что все вокруг только и жаждут, чтобы убивать друг друга.
В этой крепости мы познали бескорыстную дружбу, казалось бы чужих и непохожих друг на друга людей, неоценимую помощь в адаптации на новом месте и желание общаться каждый день.
Сестрёнку свою я не выпускала из виду, ведь в силу своего возраста она не понимала, какая разрушительная сила кроется в её крови и могла забыть о мерах предосторожности, которые надо соблюдать неукоснительно.
Впрочем, я бы в её возрасте тоже ни о чём не думала, играла бы в свои игрушки, носилась по лабиринтам церкви, играя с другими детьми в прятки. Эх, теперь вся жизнь зависит от того, как быстро ты умеешь прятаться и убегать от преследователей.
Но здесь, в храме Бога, возможно последнем оплоте человечества, нам не надо думать о своей безопасности – высокие стены надежно охраняют нас от внешнего мира с его бесчисленными проявлениями зла.
С самого утра я помогаю на кухне. Во время последней вылазки мы с Максимом принесли новых продуктов и нашли ещё один ценный склад в одном из домов.
Мы планируем, что после готовки, в обед всем обществом устроим праздник живота. Слюнки начинают течь от мысли, что сегодня будет на столе.
Пока же я помогаю чистить картошку, варить рис и готовить десерт. Иришка по моим подсчётам должна ещё крепко спать.
Но сегодня Иришка проснулась раньше и незаметно ушла из спальни, пытаясь найти меня. Когда я вижу её смешную мордочку в респираторе, мне становится её по-настоящему жаль.
Все дети бегают без масок, а я заставляю её мучится… Но что же делать? Может быть, если мы найдём когда-нибудь опытных врачей, они смогут уничтожить заразу в её организме и она перестанет быть такой опасной для людей?
– Можно мне немного поиграть с ребятами? – спрашивает Иришка.
– Конечно, только помни про маску! Не снимать! – даю я ей наставления и замечаю, как на меня косятся бабульки.
Чёрт, они наверняка думают, что я параноик. И я бы тоже так думала, наверное… Ведь я сказала им, что боюсь за сестру, поэтому и заставляю её носить маску.
Я в их глазах выгляжу ненормальной. Они уже несколько раз подходили ко мне с просьбой перестать издеваться над ребёнком и позволить ей ходить без маски, а также кушать вместе со всеми.
– Нет! Ей нельзя снимать маску! – истерично заявляю я, чтобы прекратить уже эти надоевшие мне разговоры.
Будто я и сама не понимаю, как это выглядит глупо, но если бы они только знали, о чём просят меня!
Мы молча готовим, и я чувствую по их переглядывающимся взглядам, как только уйду, мне будут перемывать косточки. Ну и пусть! Это рад них же!
Иришка заигралась со своими новыми друзьями и я не могу никак её найти. Решив, что я реально параноик, возвращаюсь в комнату, но сердце не на месте. Снова иду искать её.
Часы на башне бьют уже полдень. Последний раз я её видела примерно часа 1,5 назад, может два. Обуреваемая нехорошими предчувствиями, я начинаю более яростно искать сестру. Обшариваю все закоулки, заглядываю в молельню, даже на колокольню поднялась – ничего, как сквозь землю провалилась!
В панике я поднимаю на поиски всех свободных жителей общины и общими усилиями мы её находим… Моя сестра и еще трое детей спустились в подвал под церковью, вход в который всегда был на замке и там спокойно играли, не слыша наших взволнованных криков.
Я уж было вздыхаю с облегчением, но тут до меня доходит, что все дети без масок и моя сестра тоже! Холодок пробегает у меня по спине, я уже знаю, что произойдет через пару дней со всеми обитателями – они тоже заболеют.
Не могу признаться, что моя сестра принесла им гибель – нас в этом случае сразу же растерзают на месте. До вечера остается несколько часов и я нахожусь как бы в трансе, безучастная ко всему, погруженная в собственные мысли.
Остаться здесь и смотреть, как они умирают один за другим? Я не смогу пережить такое! А Иришка? Как бы у неё окончательно не сорвало крышу… Если она снова замкнётся в себе, я не уверена, что смогу вытащить её из коматозного состояния.
На импровизированном празднике, все веселятся найденному тайнику. Но меня уже ничто не радует. Нам нужно как можно быстрее бежать отсюда. Как объяснить этим людям почему мы уходим, и что им уже никто не поможет?
Легко провожу рукой по щеке сестры. «Вставай, только тихо, очень тихо». Извиняюсь перед всеми и объясняю, что хочу уложить сестрёнку спать. Забегаю в общую комнату запасов и складываю все необходимое в рюкзак. По пути бросаю в сумку остатки еды. Она уже им не пригодится. Беру на ощупь теплую одежду, платок, какую-то тетрадку с ручкой внутри.
Мы ждём, когда все уснут и выдвигаемся! Мы медленно двигаемся мимо спящих темных силуэтов. Ах, да! Котёнок! Как я о нём могла забыть? Глажу его нежно по мягкой шерстке и пихаю за пазуху к Иришке. Какой молодец, даже не мяукает, словно понимает всё, что происходит в данную минуту.
Мы уходим незамеченными за ворота церкви, попросив прощения у них уже с безопасного расстояния.
Отойдя на приличное расстояние, когда уже не видно огней в окнах, я даю волю своему гневу. Я начинаю так громко орать на сестру, называя всякими нехорошими словами, даже один раз не выдерживаю и бью её по щеке, но никак не могу успокоиться.
Меня мучает безысходность. Я схожу с ума от бессилия и невозможности что-то изменить, повернуть время вспять. О, если бы я знала, чем закончится приход в церковь, мы бы обошли её стороной!
Нервный срыв идёт мне на пользу, я начинаю постепенно приходить в себя и мне становиться стыдно перед сестрой. Она не виновата, что вирус живет в её теле. То, что я до сих пор жива, доказывает, что последствия обратимы. И теперь я точно уверена, если мы на своем пути встретим врачей или ученых, которые смогут помочь сделать вакцину из нашего днк, то мир начнет возрождаться. Тогда мы искупим наш грех! Тогда на нашей совести не будет этих проклятых кровавых пятен, хотя я никогда не забуду тех людей, которые приютили нас… Семья Давида и община церкви… Кто следующий?
Нет! Хватит! Больше мы не будем так рисковать чужими жизнями, да и Иришке не комфортно постоянно находиться в маске. Она стоит сейчас напуганная и прижимает к себе котёнка, боясь пошевелиться.
Наверное, до неё наконец-то дошло, что она натворила. Чёрт, что же я наделала?!
– Милая, ты не виновата! Это проклятые врачи с тобой что-то сделали, твоей вины нет! Прости меня!
– Они умрут теперь?! – всхлипывает Иришка.
– Не знаю, милая… Может быть, кому-то удастся избежать заражения… – неуверенным голосом произношу я.
Моя совесть начинает давить ещё сильнее, ведь я могла бы сказать остальным, что Иришка принесла заразу, тогда они бы изолировали детей, приняли бы меры и может быть, кто-то даже остался жить… Хотя, кого я пытаюсь обмануть? Они уже обречены… Вирус настолько заразен, что спастись можно только сбежав без оглядки из этого места!
Вспоминаю наши интимные игры с Максимом и начинаю плакать. Он был таким молодым, ещё не успел толком жизнь почувствовать! Я о нём уже говорю в прошедшем времени, а он ещё даже не заразился возможно… Но теперь это всего лишь вопрос времени. Для меня теперь они все мертвы и похоронены… А их призраки будут вечно взывать к моей совести…
– А может быть такое, что они не успели заразиться? – снова спрашивает Иришка.
– Конечно может! – стараюсь говорить убедительным тоном, чтобы утешить её.
Мне бы и самой хотелось в это поверить. Я прижимаю сестру к себе и умоляю простить за эту выходку. Ведь ближе неё у меня на свете никого не осталось. Нас ждет дорога – длиною в жизнь, и мы её пройдем вместе!
Неделя в дороге
Как маленькому ребёнку понять, что она натворила? Как я ей могу донести мысль, что всего один необдуманный или халатный поступок, влечёт за собой жуткие последствия?
Слёзы бегут по моих щеках и размазываются по щекам Иришки. Надо успокоиться, но не могу! Мы убили этих людей! Опять!!! Чёртовы спасители, убивающие тех, кто протянул нам руку помощи! С такими как мы, нет спасения человечеству.
Внезапно мне снова становится стыдно за свою истерику. Нервы совершенно расшатались… Но я прекрасно понимаю, что маленький ребенок не может быть в чём-то виноват, он не должен отвечать за ошибки взрослых. Я должна была быть с ней рядом и следить! И теперь я буду с ней до конца. Я больше не допущу трагедии. Я буду рядом с ней каждую минуту, если это потребуется! Это мой крест и я буду его нести до конца.
Дойдя до следующей деревне, мы решаем остановиться для отдыха. Жуткий холод не даёт нормально идти.
Держу Иришку за руку, котёнок по прежнему сидит у нее за пазухой и помогает греться, рюкзак, забитый до отказа, на спине. Вот тихонько скрипнула дверь и мы входим в более или менее сохранившейся дом.
Нужно найти способ отогреться! Мне уже плевать на то, что мы привлечём мародеров, замёрзнуть насмерть – тоже не самая лучшая перспектива.
Не успев развести костёр, как я замечаю странное движение. Притаившись в доме, я наблюдаю за соседним двором. С ужасом замечаю, что там живут люди! Надо же, как замаскировались, с виду дом выглядит заброшенным! Ни за что бы не подумала, что там можно жить!
Когда на улице появляются мужчина и женщина, одетые как охотники, моё сердце сразу же замирает. Чёрт! Пришли прямо в логово врагов!
Они смеются и громко разговаривают. Они с собой взяли ружья, значит идут убивать. Интересно, много ли сейчас животных осталось? Наверняка они часто едят мясо! А я уже столько времени не пробовала нормального мяса, что иногда кажется, что даже забыла его вкус. Почти год на консервах и травах… А эти подонки жируют! Немного позавидовав им, я дожидаюсь, когда они удалятся на безопасное расстояние и говорю Иришке, что нам надо идти дальше.
Она смотрит на меня измученными глазами. Я понимаю, что ей тяжело, но здесь оставаться нельзя. Иначе, эти подонки чего доброго и нас сварят в бульоне. У них не заржавеет.
Выходим и быстро перебираем ногами. Нужно быстрее отойти, как можно дальше от этого места! Внезапно слышу голоса! Чёрт, они ведь пошли в другую сторону! Я видела, что они ушли туда, откуда мы пришли! Адреналин начинает бить и я схватив Иришку, начинаю бежать. Лишь бы они не заметили нас!
Ветки кустов бьют по щекам, раздирают до крови руки. Бежим, Иришка начинает отставать, ей трудно, у неё болит нога. Наконец останавливаемся и падаем в засохшую траву. Отдых. Надеюсь, мы оторвались и нас уже не найдут. А судя по тому, как тихо, они даже и не знали, что мы были так рядом. Тоже мне охотники!
Глаза закрываются, наваливается усталость. Долгое и периодическое замерзание не прошло даром. Стало тяжело двигаться, всё тело работает, словно в замедленном темпе. Суставы будто покрылись ржавчиной, как у столетней старушки. Всё, глаза закрываются, больше не могу идти…
Вспоминаю, как мама читала нам книжки на ночь. Внезапно становиться так тепло и хорошо… Словно я не лежу за замерзшей земле, а перенеслась снова в прошлое. Мама читает сказки и гладит волосы Иришке.
Она читает детские книжки: сказки и разные детские истории. Мы выросли в этой сказочной атмосфере, где добро всегда побеждает зло и у сказки всегда был хороший конец.
В детстве я всегда хотела начать вести дневник. Мама говорила, что это развивает способности и мотивирует на дальнейший выбор профессии. Дневник мне вести очень хотелось, но я не могла никак начать.
Убегая из церкви, я прихватила с собой тетрадку и ручку. Моим решением было начать вести дневник. Я решила это сделать для себя, чтобы упорядочить свои мысли и для будущего человечества, если он попадёт когда-нибудь в человеческие руки.
Сквозь сон слышу плач сестрёнки и пытаюсь открыть глаза, но не получается. Я вижу перед собой маму, и она зовёт меня с собой. Улыбается и машет, тянет ко мне руку. Я иду к ней, но слышу также, как плачет сестрёнка. Где же она? Я не вижу её… Но чувствую, она где-то рядом, мне надо найти её! Надо проснуться, это наваждение…
Она тормошит меня, но почему-то так тяжело открыть глаза… Но я обязана это сделать! Что-то случилось, если Иришка кричит! Ей нужна моя помощь!
С большим трудом отхожу от проклятого сна и вижу её испуганное личико. Увидев, что я открыла глаза, она радуется и обнимает меня.
– Я думала, ты тоже умерла! – кричит она, рыдая.
– Что за глупости, я просто уснула, – пытаюсь её успокоить.
– Я не могла тебя разбудить очень долго! – жалуется сестра.
Пытаюсь встать и чувствую, что руки и ноги отмерзли так сильно, что мне ими сложно управлять!
Надо согреться, хотя бы немного! Плевать, что огонёк увидят, мы немного отдохнём и побежим дальше! Иришке надо поспать…
Согреваясь и поглощая теплую пищу, мне становится заметно лучше. Укладываю сестрёнку спать, а сама остаюсь сидеть на посту. Достаю свой новый дневник и открываю его первый девственный лист. Теперь я буду записывать всё, что происходит с нами.
День первый. Идем дальше в Ростов-на-Дону. По моим подсчетам, если идти по три или четыре часа в день, мы дойдем где-то через 30 дней. В лучшем случае. На дворе уже давно не бабье лето. Последние относительно тёплые деньки. Становится страшно, что будет, когда резко похолодает и начнутся первые заморозки?
Ещё один привал. Я так увлеклась своими мыслями, что забыла о сестрёнке и брате меньшем. Кстати, Иришка назвала его Рыжиком. Интереснее не придумаешь, но это же Иришка, а у неё свое соображение. Делимся остатками еды. Впереди ни городов, ни сел, ни души.
Сегодня прошли мало. Мне кажется, что шли бы быстрее, но тормозит котёнок, который хоть и маленький, но нести его приходится в основном мне. Он сам может идти, но я переживаю, что отморозит лапы. Да и с ним теплее как-то…
Из хороших новостей, нога у Иришки уже почти прошла. Не так сильно болит и мы можем передвигаться быстрее.
День второй. Развели костёр. Отогрелись и покушали. Выспались и идём двинулись дальше. Пока что путь без приключений. Сегодня ночью температура опустилась до нуля градусов. Что за странные перепады? Если так пойдет дальше, то мы можем утром проснуться в виде ледяных статуй или не проснуться вообще.
Пока не забыла, нужно записать кое-какие ключевые моменты, чтобы не забыть ничего и оставить историю о себе.
Пришло время рассказать почему мы идём в горы через Ростов-на-Дону. Во-первых, это самый короткий путь, как мне показалось, а во вторых, у нас там должны быть предполагаемые родственники.
У моего отца был старший брат Никита Сергеевич. Я надеюсь, что и сейчас он жив и здоров. В молодости, когда мой отец ещё учился в школе, его брат увлекся медициной.
Никита Сергеевич тогда уже учился в институте и занимался медицинской практикой. Когда я была в возрасте Иришки (сестра была в проекте), он часто приезжал к нам в гости. Дядя сажал меня к себе на колени и рассказывал интересные истории о разных болезнях и методах их лечения.
От него пахло одеколоном и дорогим табаком. Я очень любила дядю и всегда радовалась его приезду. Однажды летом, когда я в очередной раз ждала его в гости, я случайно услышала разговор родителей и узнала страшную тайну.
В Америке умерла моя бабушка, которая не общалась с нами много лет. Всё наследство она оставила своему старшему сыну Никите. А младшему не досталось ничего. Оказывается он был сыном моего дедушки от второго брака и когда дедушка умер, был вычеркнут из жизни бабули. Так прекратилось наше общение с дядей. Родители обозлились на него не на шутку. Маленькой я писала ему письма и просила маму бросить их в почтовый ящик, но как я сейчас понимаю – в почтовый ящик они не попадали.
Такая вот грустная история. Однажды я подслушала разговор родителей о том, что Никита Сергеевич на полученные от наследства деньги открыл собственную клинику в своем городе. В клинику на лечение приезжали даже из-за границы. А уникальные операции, проведенные в этой клинике уже были известны во всем мире.
В общем, дядя был моей последней надеждой на излечение от болезни сестры и прекращение эпидемии, которая быстрой волной распространялась от человека к человеку. Конечно, шанс, что дядя выжил настолько ничтожно мал, что искать его, может показаться глупой затеей. Тем более, я даже не знаю, где искать его клинку… Да и где гарантия, что он до сих пор там?
Но мы ведь всё-равно идём мимо! Так почему бы не рискнуть и не попытаться найти его?
Вечер, привал. Есть почти нечего. У Иришки поднялась температура, её знобит. Укутала её и котенка всеми вещами, что есть. Нужно срочно искать временное убежище и пополнять запасы еды. К тому же у нас кончаются спички, и скоро нечем будет даже разжечь костёр.
День третий. Доброе утро, если оно действительно доброе. Двигаемся дальше. Иришка чувствует себя лучше. Наверное помог котёнок… Вместо горчичника забрав от неё всю энергетику простуды. А может быть, к обычной простуде у неё иммунитет?
Вот так скоро начну верить в мистику. Сегодня идем быстро, без остановок и привалов. Силы на исходе, идем целый день. Хорошо, что ещё осталась вода.
Увидела норку и вспомнила, как отец в детстве рассказывал, что можно лить воду в нору и выливать оттуда хорьков. Они съедобные и когда был голод, эти зверьки спасали их семью от голодной смерти.
Недалеко от этого места мы видели ручеёк. Вот и правда везёт. Набираю воду в бутылку и начинаю медленно выливать в нору через свою майку в сеточку. Мне стает смешно, что я такое придумала, может там никто и не живёт.
Но вот вода в норке забулькала и на поверхности появилась маленькая смешная мордочка. Схватив зверька обеими руками я со всей силы прижала его к себе.
– Покажи, покажи! – запрыгала Иришка вокруг меня. Нет, тогда я не осмелюсь его убить, а значит у нас не будет еды.
День четвертый. Хорька получилось убить и снять шкурку. Я старалась не думать о том, как мне его жалко. В сыром виде он мало съедобный и воняет травой. Нужно срочно дойти до какого-нибудь поселения.
День пятый. Наибольшую радость от хорька получил Рыжик. Хоть кто-то из нас сытый и довольный! У него прекрасное настроение и он развлекает нас своими песнями.
Идём дальше. Как быстро уже темнеет, ночь становится всё длиннее, а день короче. Хорошо, что сейчас полнолуние и хорошо видно дорогу. Продолжаем идти ночью. Дорога извилистая, длинная и впереди никого нет.
Вдруг в носу защекотал запах дыма. Неужели удача? Инстинкт самосохранения даёт о себе знать. Надо тихо, подкравшись ближе, разведать обстановку.
Встреча с незнакомцами может быть опасна. Кто здесь: или мародеры, или спасающиеся от вируса остатки человеческой цивилизации, или охотники на выживших? Спасающиеся нам меньше всего опасны. Строго приказываю Иришке не уходить с этого места и затыкаю ей в уши "беруши".
Оставляю своих братьев меньших на безопасном расстоянии, а сама отправляюсь в разведку. Выглядываю из-за куста и вижу девушку, которая собирает дрова. Девушка в одном платье, босая и с распущенными волосами. Когда она подходит ближе, я вижу, что вместо лица у неё нечто жуткое! У неё отрезали щёки, но она выжила! Теперь у неё глубокая яма, затянувшаяся розовой кожицей и застывшая в сморщенном виде.
Вместо губ висят куски красной и черной кожи. Она застывает и с ужасом смотрит на меня. Несколько секунд мы вглядываемся друг в друга, а затем я не в силах сдержать крик, начинаю вопить нечеловеческим голосом, проваливаюсь в темноту.
День шестой. Очнулась я уже утром. На дворе светало. Вокруг никого не было. Боже, что с сестрёнкой, сколько она была одна? Может с ней что-то случилось? Я бросилась в сторону, где оставила Иришку. По дороге споткнулась через кучу кожи и облезлых костей – остатков убитых и сваренных людей. Мне очень повезло, что я не встретила тех, кто сотворил всё это с ними!
А судя по привидевшейся мне девушке, с ней это сделали уже очень давно. Но где же она? Сбежала, приняв меня за охотника? Мне очень повезло, что она не убила меня, пока я была без сознания.
Дрожащую Иришку я нашла на том же месте, где и оставила. Пройдя немного дальше, я обнаружила дымящийся костер. Вот здесь будет наш привал.
Оставив сестру, я вернулась в дом таинственной незнакомки и нашла много интересного из её припасов. Вернувшись назад, я увидела, что Иришка всё ещё сладко спала. Какой послушный ребенок. В этом мы с ней абсолютно не похожи.
День седьмой. Ночь прошла нормально. Выпал первый снег, но мы выжили, благодаря костру. Сегодня заметила на мордочке котенка маленькие красные пятнышки. Неужели дает сбой иммунная система животного и в него признаки заражения? Буду наблюдать дальше.
Сестрёнка держится молодцом. Доедаем крошки оставшейся еды и двигаемся дальше. Котёнок начинает мурлыкать за пазухой, сестрёнка что-то подпевает под нос. Нам срочно надо дойти до поселений, желательно деревни. В доме той девушке оставаться не стали. Опасно. Мало ли что ей взбредёт в голову, пока мы спим?
Продолжаем идти, игнорируя холод и голод. Костры по дороге зажигать опасно, чтобы не привлечь внимание охотников. Желудки урчат от голода. Интересно, какой сейчас месяц? Ноябрь? Или уже наступил декабрь? С наступлением холодов наши шансы достичь цели значительно уменьшаются.
На привалах, пока Иришка спит, стараюсь сделать записи в дневник. Если мы не дойдем, и его найдут, может он кому-то принесет пользу. В конце сделаю приписку, кому передать, если – что с фамилией и адресом дяди. Адрес, правда, помню только город и название улицы, где он жил очень давно. Вряд ли он до сих пор там живёт. Нужно сообщить о себе такие подробности, чтобы у дяди не осталось сомнений, что мы его племянницы. Воспоминания… Что я могу написать о себе?
Родители назвали меня Кирой. Обычная история в семье, когда ждут мальчика, а рождается девочка. В детстве все кликали меня Киркой. Когда на меня злились, то называли Кириллом. С Иришкой было проще. Все уже знали, что будет девочка. Слава Богу, сестрёнку Мишей никто не назвал.
Я была ребёнком специфическим. Читать научилась в 3 года. При этом меня никто не учил. Когда я приставала к матери или к отцу с просьбой научить меня чтению, они отмахивались от меня, как от назойливой мухи.
Пришлось мне пойти на хитрость. Я брала любую газету и подходила к ним с вопросом: «Что это за буква?» Они отвечали, что мне ещё рано, но букву всё равно называли.
С упорной настойчивостью я задавала всем окружающим вопросы, как прочитать тот или иной слог, или слово. И вот настал день, когда у нас были гости – друзья отца, не помню уже по какому поводу. Я подошла к ним с газетой в руках, и громко сказала: «А я умею читать!». Все повернули головы ко мне и засмеялись. Тогда я громко прочитала название статьи на первой странице. До сих пор помню это удивление и открытые рты. Дальше я бойко прочитала всю страницу до конца.
Всё, стемнело. Нужно готовиться к ночлегу. Хорошо, что возле оставленного нам в наследство костра, сбежавшая девушка оставила коробочку спичек. Надеюсь, они не отсырели, а наоборот подсохли. Рыжик – та ещё сушилка. Иришка пихает его в свои ботинки, и он отлично справляется с сушкой обуви.
Неожиданная встреча
День восьмой. Вчера мы уснули голодными. Проснулись от мучительного голода рано. Костер дымился. Солнце выкатилось из-за горизонта большой красной миской.
Я начинаю понимать, что если бы не этот вирус в нашей крови, то мы уже давно умерли от холода и от голода. Может те люди или скорее, не люди, создавшие этот вирус, и ставившие опыты на живых людях преследовали такую цель – создать выносливых людей-роботов, но что-то пошло не так?
Замяукал рыжик, выпрыгнул из своего убежища и быстро побежал вперед по дороге. Мы побежали за ним. Вдали мы увидели разваленные крыши домов, пустые улицы. Нам повезло – это была заброшенная деревня. Дома без окон и с отваленными дверями, полуразрушенные стены и косые крыши домов.
Здесь еще недавно жили живые люди. Дома ещё хранят человеческую энергетику. Но здесь уже побывали охотники за человеческими жизнями. Это видно по горам хлама, возвышающимся вдоль домов. А из чего состоят эти горы лучше не думать. В деревушке стоит жуткий сладкий смрад. От такого убежища хочется бежать подальше.
У меня пропал аппетит моментально, но нужно через силу попытаться найти еду. Сестрёнка начала хныкать. Рыжик куда-то пропал. Она начала громко его звать. Рыжик неожиданно выскочил из подвала дома. В зубах он держал две маленькие мышки, которые отчаянно пищали. И о, ужас, его шерсть скрутилась в мелкие барашки яркого тёмно-красного цвета.
Громко рыча, Рыжик уплетал первую мышь. Потом взял вторую в зубы, принес ко мне и бережно положил перед моими ногами. Я спрятала в сумку мышь со словами: «Ладно, будет тебе на потом».
Целый день мы с сестрой шарили по разваленным и разграбленным домам, но не нашли ни продукты, ни одежду. Всё вынесли проклятые мародеры.
Найдя погреб для ночлега, носы закрыли повязками из тряпья, чтобы не слышать ужасного запаха и провалились в сон.
День девятый. Вернее ночь. Темнота, пелена застилает глаза…
Впереди горы, скалы, непонятные ямы. На дне ямы лежит грудной ребенок непонятного пола, сразу бросается в глаза, что малыш уродец. Одна ручка у него вывернута назад и ярко-красного цвета. Личико страшно перекошенное, вместо глаз – черные дырки. У него постоянные судороги и он всё время плачет. Возле него стоит мужчина. Его лицо не выражает ни внимания, ни сострадания. Он просто наблюдает за ним. Мне жалко малыша. Я говорю, что если ему нельзя помочь, может его убить, избавив от мучений. «Нет», – говорит охранник, – «Он скоро умрет сам!». Мне становится страшно. Ребёнок всё сильнее извивается и его плач переходит в вой. Я хочу, чтобы он быстрее умер и не мучился…
Проснулась я от криков. Было такое впечатление, что где-то рядом племя индейцев Тумба-Юмба отмечает свой праздник. Расчистив маленькую щелочку у окошка подвала, я выглянула на улицу. Зрелище, которое я увидела, было ужасным. По улице в хаотичном порядке двигались люди, они танцевали и пили пиво, громко смеялись.
Их было где-то человек 10. Все исключительно мужского пола… Мы оказались в ловушке… Я не знаю, что мне теперь делать, мы здесь без еды, без воды, взаперти… Остаётся ждать и молиться, что они скоро уйдут…
Внезапно Рыжик зашипел, а я не успев понять, что происходит, увидела входящего в наше убежище человека.
Я не видела лицо Иришки, но думаю, оно было точно таким же, как и у меня. Мы обе были застигнуты врасплох без возможности отступать.
За одну секунду у меня в голове пронеслось миллиард мыслей. Много вариантов спасения, но все какие-то мифические. Мы не сможем избежать того, что будет. Все возможные варианты развития событий ведут к нашей погибели. Неужели, мы ради этого так долго шли, спасаясь бегством? Столько пережили, чтобы просто так взять и сдохнуть из-за того, что какой-то козёл решил обшарить подвал?!
Мне не верилось, что это правда. Поэтому я продолжала стоять и молчать, как вкопанная.
– Ничего себе находочка! – присвистнул мужчина, – Вы никак меня ждете?
И тут я включаюсь! Наконец-то!
– Пожалуйста, не трогайте нас! Мы ничего плохого не сделали, мы просто хотим жить! – закрываю собой сестрёнку, инстинктивно толкая её за спину.
– Предлагаешь мне просто уйти и забыть, что мы встречались? Нет, красотка, так не получится! – смеётся негодяй. – Придётся платить за молчание!
– Я согласна! – подходя к нему ближе, говорю я. – На всё согласна, только не трогайте нас! И не говорите им, – киваю в сторону его друзей.
– Ну, это будет стоить дорого, – он начинает торговаться и его пальцы уже прогуливаются по моему телу, – Очень дорого!
– Думаю, мы договоримся! – испуганно смотрю на него и задираю майку, обнажая свою юную грудь.
Он сразу же начинает лапать меня, пытаясь насладиться каждым движением своих ладоней. Ему явно нравится моя грудь, пусть слегка изуродованная предыдущими насильниками, но в условиях такого Мирового кризиса, такая желанная для такого “крутого” парня, как этот придурок.
– А ты смышлёная! – радостно говорит незваный гость и идёт на меня.
– Пожалуйста, только не при ребёнке! – с ужасом говорю я.
– Ну, извини, красавица, тут тебе не гостиница, выбирать не приходится! Или ты хочешь выйти на улицу? Братва оценит твою жертву! – недовольно ворчит мужчина и жадно изучает лапищами моё тело.
– Иришка, милая! – со слезами на глазах обращаюсь к сестре, – Поиграй с рыжиком под одеялом! Залезь с головой и не выглядывай, хорошо?
Испуганная сестрёнка недоверчиво косится на мужчину, но идёт по направлению к кровати.
– Не выглядывай, даже если я буду кричать, поняла? Это такая игра! Просто спрячься, пока я не позову тебя!
Уложив её и прикрыв одеялом, я поворачиваюсь к мужчине. Сейчас мне предстоит обслужить его, и если повезет, то он сдержит своё слово и не выдаст нашего местоположения своим дружкам!
– Как тебя звать-то? – грубо спрашивает он.
– Кира…
– Меня можешь звать Медведем. – он говорит это с таким серьёзным лицом, что у меня не остаётся сомнений в том, что это его реальное погоняло.
– Как скажите, – не смея у него переспрашивать, почему он получил это имя, я просто жду, когда он начнёт приставать ко мне более активно.
– Я так давно не был с женщиной! – дрожащим голосом шепчет он мне на ухо, – Какая же ты сладкая!
Его поганый язык заползает в каждую расщелину на моём лице. Он облизывает мне уши, щёки, губы. Когда он начинает вторгаться в мой рот, мне становиться совсем плохо.
Он толкает меня вниз и расстёгивает свою ширинку. Быстро достаёт свою дубинку и начинает водить ею по моим губам.
– Приступай! Если хорошо отработаешь, то я принесу вам позже еды!
Я приступаю к выполнению его просьбы и отработке нашей свободы. Мне нужно удивить этого человека и доказать ему, что в его же интересах пользоваться мною в одиночестве. Для меня это тоже наиболее выгодный расклад: лучше обслуживать одного этого товарища, чем всю толпу головорезов.
Провожу руками по его ногам снизу вверх, и прикасаюсь губами к его члену. Мужчина вздрагивает и начинает стонать. Запах от его паха заставляет мой желудок быстро-быстро сокращаться. Кое-как не удаётся взять себя в руки успокоить разбушевавшейся организм.
Дотрагиваюсь до его паха губами и нежно поглаживаю этот жалкий предмет его гордости. Стараюсь помогать руками, надеясь, что мужчина побыстрее кончит. Я сжимаю его член у основания и ласкаю яички, переминаю их, провожу пальцами, параллельно посасывая головку.
Медленно обнажаю головку члена и всматриваюсь в неё. Пытаюсь представить, что передо мной член моего любимого покойного Альфы. Она прямо перед моим лицом, такая огненная!
Сложно обмануть свой мозг, ведь запах выдаёт этого самца и я прекрасно знаю, что передо мной сейчас один из убийц-головорезов. И я вынуждена теперь удовлетворять его, чтобы выжить. Наши жизни теперь зависят от этого человека, а я даже не знаю, кто он!
– Да, давай девочка, давай! Целуй его! Ласкай! – стонет гость, переминаясь с ноги на ногу.
Продолжаю нежно прикасаться к нему губами и добавляю к ласкам свой язычок. Может быть я уже принюхалась, но запаха уже такого резкого не чувствую. Это радует.
Закрываю глаза и покрываю поцелуями весь член от головки сверху вниз, спускаясь до самых яичек. Его пушистые шарики пахнут ещё ужаснее, чем член, и каждый раз, когда я дохожу до них, меня тянет блевать.
Мужчина улетает в космос от каждого движения моего языка. Я ещё никогда не видела, чтобы человек так радовался чему бы то ни было в жизни!
Я старательно вывожу круги языком по головке члена, обхватываю его губами и делаю глубокий вдох. Мне осталось только сделать то, что поможет мне окончательно обезоружить этого самца: погрузить его ствол глубже. Сдерживая потом слюней, начинаю насаживаться ртом на его детородный орган. Считаю до трёх, затем освобождаю его. А потом повторяю процедуру раз за разом.
Член моего нового любовника наливается кровью, на нём уже запульсировали венки, головка вздулась и довольно сильно порозовела. Мне кажется, что она даже блестит.
Только бы Иришка не подглядывала! От одной мысли, что она может увидеть это, меня колотит! Скорее бы уже этот бугай кончил!
Его дыхание учащается, становится прерывистым, протяжные стоны свидетельствуют о том, что он вот-вот разродиться!
Если он кончит мне в рот, то мне не придётся трахаться с ним! Меньше всего мне сейчас хотелось бы заниматься этим с каким-нибудь ублюдком!
Он сцепляет свои руки на моем затылке и начинает активно двигать бёдрами мне навстречу. Мне тяжело, но я держусь! Уже нечем дышать, мужчина такой напористый, такой страстный! Почему же он никак не кончает?
Внезапно, он замедляет темп. Испуганно продолжаю трясти рукой основание члена, но он останавливает меня.
Чёрт, он всё-таки хочет полноценно оттрахать меня!
Он ставит меня лицом к стене и тянет к себе за таз. Раздвигает ноги. Я просто стою, закрыв глаза и молча ожидаю, когда он закончит. Когда его член касается моего лона, я вздрагиваю. Такой влажный и горячий. Пытаюсь представить, что это член Альфы или Максима, но сразу же мой мозг начинает говорить о том, что они умерли. И это я виновата в их смерти!
Чёрт, как же заткнуть этот проклятый голос в голове? Он сводит меня с ума! Хочется выть! Ситуация и без этого плачевная! Я снова в западне и снова вынуждена играть по чужим правилам! Как же мне это надоело!
Хочется развернуться и ударить его, а затем схватить Иришку и бежать без оглядки. Но я этого не сделаю… Далеко мы не уйдем, нас поймают. А затем обеим не поздоровиться!
Когда его член вторгается в моё лоно, я стискиваю зубы, чтобы не кричать. Он активно двигаться, дёргая меня за бёдра, по комнате раздаются громкие шлепки и его глухое дыхание. Я стараюсь не стонать и не плакать громко. Иришка может испугаться.
Мужчина кончает в меня и вытаскивает член, вытирая его о мою истощавшую ляжку. Сглатываю слёзы и поворачиваюсь к нему. Теперь всё зависит от моего актерского мастерства! Вся наша жизнь и дальнейшая судьба!
– Спасибо вам за секс, – улыбаюсь я, стараясь выглядеть максимально искренне. – Я надеюсь, вы навестите меня ещё? Мне было очень хорошо, как ни с кем другим!
Гостья явно опешил от такого, потому что я вижу, как он застыл в недоумении. Я всё правильно поняла, этот ублюдок хотел оттрахать меня, а потом сдать своим дружкам! Теперь же я явно дала ему понять, что он может пользоваться мною один!
А мне останется потерпеть пару-тройку дней, этот козёл наверняка уже заразился и теперь вопрос времени, когда он перезаражает своих дружков! Главное, чтобы он не подумал на нас, иначе сразу же убьёт! Сейчас все так боятся вируса, что пожалуй, готовы убивать без разбора каждого, кто просто чихнет!
Немного злорадствую… сколько бы там не было этих подонков, они больше не смогут убивать! Вирус их остановит! Я их остановлю! И цена за это не так высока. Секс с негодяем я потерплю, и не такое терпела! Мне даже смешно смотреть на его высокомерное лицо. Если бы он знал, что уже покойник!
– Я зайду через час или два, – неуверенным тоном говорит мужчина, – Разрешишь в зад подолбить?
Фу, какой же он мерзкий! Так и хочется плюнуть в его наглое лицо! Но я продолжаю улыбаться:
– Давайте не будем торопиться, у меня для вас много интересного в запасе, вы же не хотите лишать себя удовольствия?
На его лице появляется ошалелая улыбка. Словно в рай попал! Да… Видимо так он и думает сейчас. Но мне сейчас необходимо просто потянуть время… Теперь всё в руках божьих. Или… в руках вируса.
– Я приду позже!
– Я буду ждать…
– Хорошо, красавица! – он подмигивает мне и расплывается в блаженстве.
– Вы нам можете принести что-нибудь из еды? – говорю ласковым голоском, стараясь скрыть дрожь в моих чреслах.
– Ну, это будет тебе дорого стоить, – хитро произносит он, облизывая губы.
Ничего, придурок! Уж я-то отработаю еду, а для тебя это будет последняя радость в жизни!
Читать бесплатно другие книги:
