Творческая диета. Как сотворить идеальную фигуру Кэмерон Джулия
Прогулки заставляют нас осознать связь с окружающим. Пусть гуляем мы в одиночестве, но чувствуем себя при этом частью большого мира. «Когда я хожу пешком, я ощущаю себя частью города вокруг, — признается Дениз, рассказывая о своих ежедневных прогулках по Манхэттену. — Лица людей, даже в толпе, чаще всего дружелюбные. Мне нравится думать, что я одна из многих и при этом иду своим путем, а другие люди — своим».
Обзаведясь привычкой гулять, многие горожане впервые за всю жизнь начинают чувствовать, что город — не враг им, а друг. «До того, как я начала гулять пешком, мне казалось, что город давит, подавляет меня, — говорит Джейн, любительница (теперь уже) прогулок. — И переедала я, чтобы заглушить это пугающее чувство. Гуляя, я начала воспринимать город, район за районом, как нечто гораздо меньшее по размеру. Вместо огромного устрашающего мегаполиса я стала жить в мире тесно взаимосвязанных кварталов. Я нашла множество крошечных рыночков, где торговали свежей и здоровой едой. Благодаря этому я вновь вдохновилась готовкой и, стоя у плиты, ловила себя на мысли, что мой дом теперь кажется мне действительно домом, а не местом обитания. Отныне мне было комфортно в собственном теле, и вес стал понемногу уходить. Весы я вообще запихнула под диван в гостиной, там они и доживают свои дни».
Когда я жила в деревне, мои ежедневные прогулки непременно включали в себя знакомство с «соседями», с теми, кто обитает рядом. Я узнавала, что вот здесь живут маленькие ужи, вон там — логово койотов, а тут — кроличья нора и гнездо перепелов. Я ждала встреч с ними, чтобы поприветствовать — точно так же, как в Нью-Йорке могла бы здороваться с соседями.
«На дальнем поле у меня поселились койоты, — говорит художница Джорджия. Она живет сейчас среди холмов штата Висконсин. — В саду обитают кролики. В лесу у реки я часто вижу оленя. Если повезет, то встречаю и лису. И это не говоря о множестве птиц, которых и слышно, и видно. Когда я добираюсь до болот, то наблюдаю за красноплечими трупиалами, канадскими гусями, кряквой, а иногда и цапли попадаются». Для Джорджии местные обитатели стали настоящими спутниками в прогулках. «Мне кажется, они уже сами ждут меня каждый день после обеда, с двух до трех. Именно в это время я делаю перерыв и отрываюсь от мольберта».
Прогулки стали для Джорджии чем-то вроде эмоционального десерта, «переключателем» между приступами вдохновения. Отныне они входят в ее ежедневный распорядок — и это оптимальный вариант для каждого из нас. Кому-то нравится гулять сразу после утренних страниц. Например, можно идти пешком на работу — всю дорогу или часть ее, выйдя из метро на одну-две станции раньше нужной. Другие гуляют вечером — разминают ноги и сбрасывают с себя напряжение прошедшего дня. Не так важно, когда выходить из дому, — важно просто выйти. Гулять каждый день — это лучше всего. Такие «вылазки» ускоряют метаболизм и позволяют организму сжигать калории более эффективно.
Я предпочитаю гулять после полудня. Мне, как и Джорджии, прогулки помогают «проветрить мозги», переключиться с композиторской работы на писательскую. Выходя из дверей, я наслаждаюсь потоком картин, которые окружают меня: вон белка, а там висит шишка, — и этот поток заполняет собой водоем под названием «творческое вдохновение». И если я вышла из дома в поисках идей — я непременно их найду.
Когда по каким-то причинам я не могу выйти на улицу, то настраиваю беговую дорожку на путь в гору и иду, включив музыку или читая любимый «молитвенник» — «Творческие идеи» Эрнеста Холмса. Музыка и книга создают во мне точно такой же поток идей, как и картины из мира природы. Я иду по беговой дорожке, и настроение поднимается, расширяется взгляд на жизнь.
По словам моего врача Кристофера Барли — высокого жилистого мужчины, обмену веществ которого и птица позавидует, — достаточно двадцатиминутной прогулки в день. «Не обязательно идти далеко или лазить по горам, — говорит он, — но обязательно гулять каждый день. Некоторых это приводит к ошеломительным результатам, которым даже медики удивляются». В том числе снижается уровень холестерина, уходит лишний вес. За первый месяц таких ежедневных прогулок я избавилась от четырех килограммов.
Во время прогулок вас посещают творческие идеи. Уменьшаются аппетит и вообще желание съесть лишнего. В следующий раз, когда почувствуете приступ голода, попробуйте не есть, а прогуляться, и запишите, что получилось.
Задание:Устраивайте себе прогулкуНаденьте подходящую обувь. Застегните или зашнуруйте. Удобно? Отлично. Теперь идите на улицу, на двадцать минут. Если говорите себе, что у вас нет времени, вспомните, что прогулки не отнимают у вас время, а скорее наоборот. Гуляя, вы четко расставите приоритеты на весь оставшийся день и войдете в него с легким сердцем. После прогулки, если захочется, запишите мысли, озарения и представления, которые вас посетили.
Инструмент четвертый: четыре вопроса
Приступ голода — хитрый враг. Он застает нас врасплох именно тогда, когда мы ослабляем оборону. Допустим, мы весь день питались правильно и только здоровой едой. Значит, приступ голода устроит нам засаду аккурат перед сном. Нас похвалят за силу воли и мужество и скажут, что «совсем чуть-чуть чего-нибудь греховного» в качестве награды нам не повредит. Но это «совсем чуть-чуть чего-нибудь греховного» часто приводит к чему-нибудь очень даже вредному.
Мой личный грех — вишневый пирог, едва ли не основное блюдо в моем доме, поскольку под боком у меня живет настоящий эксперт по выпечке. По утрам меня чаще всего будит запах свежеиспеченного. Сегодня это был, например, шоколадно-фисташковый торт. Вчера — ореховые пирожные брауни. Надо сказать, я изрядно наловчилась встречать этих восхитительных врагов лицом к лицу. В конце концов, шоколад — это шоколад, пища дьявола, с ним все понятно, а побаловать себя можно и чем-то другим, получше. Но вот вишневый пирог — о, он искусно маскируется под нечто легкое и совершенно невинное, и, конечно же, маленьий кусочек не повредит. «Кусочек не повредит», потом еще один «кусочек не повредит», и еще — и вот я уже тянусь за полезным набором инструментов, который называется «четыре вопроса». Вопросы простые, но эффект производят как от разорвавшейся бомбы.
Первый звучит как «Хочу ли я есть?». Оказывается, очень часто ответ на этот вопрос однозначен: нет. Нет, мне не хочется есть, просто мне скучно, или я чем-то разочарована, а кусочек торта обещает чудесное кулинарное приключение. Впав в ступор перед пустой страницей, я, вместо того чтобы писать, поворачиваюсь к холодильнику. А вопрос «Хочется ли мне есть?» дает шанс остановить крушение поезда до того, как будет слишком поздно. Но если есть все-таки хочется, я перехожу к вопросу номер два.
Он гласит: «Хочу ли я съесть именно это?» — и тоже, как и первый, предназначен задавить приступ голода в зародыше. Энтони рассказывает, что его неудержимо тянуло к чизбургерам — до тех пор пока он не задал себе этот вопрос. Оказалось, нет, ему вовсе не хочется впихивать в себя столько калорий, жира и углеводов. «Закончилось все тем, что я съел свежий сочный персик, — говорит он. — И понял: благодаря своей сладости фрукты часто помогают остановить приступ голода, не издеваясь над собой».
Третий вопрос — «Хочу ли я съесть это именно сейчас?». Многие люди, соблюдающие диету, жалуются, что приступ голода настигает их поздно вечером. «Это был мой личный злой дух — полуночный перекус, он гарантированно откладывался у меня на бедрах, — делится Марджи. — Я была согласна с Опрой[1], когда она сказала, что нельзя есть ночью. Но „нельзя что-то делать“ не означает „не делать“ этого. Две ночи из трех я поддавалась искушению, и это искушение немедленно давало о себе знать — следующим утром, на весах. Правда в том, — продолжает Марджи, — что часто мне вовсе не хочется наедаться посреди ночи. Я говорю себе, что всегда могу съесть это завтра».
Ключ к свободе для таких, как Марджи, — вопрос номер четыре. Он звучит как «Могу ли я съесть вместо этого что-то другое?» и открывает путь продуманным заменам. Часто следствием этого становится холодильник, забитый только теми продуктами, которые можно есть в любое время суток. Намного лучше перекусить поздно ночью желе или легким творожком, чем устраивать полночное поедание мороженого. Или взять сливу вместо суфле в шоколаде. Самое важное для обжоры — это еда, но с помощью четырех вопросов можно питаться более правильно.
«Когда я стала постоянно задавать себе четыре вопроса, то обнаружила, что мое питание заметно изменилось к лучшему, — рассказывает Дженет. — Попав под приступ голода, я задавала себе эти вопросы. Очень часто получалось если не отказаться от перекуса совсем, то хотя бы заменить его на более здоровую пищу. С помощью вопросов я избавилась от пяти килограммов, которые, казалось мне, не уйдут вообще никогда».
«Что мне понравилось в вопросах, так это их реалистичность, — говорит Люси. — Они самым непосредственным образом ставили меня перед фактом, что я собираюсь поесть, и помогали уменьшить возможный ущерб. Вряд ли я смогу вспомнить, сколько раз вместо пачки печенья ставила перед собой миску с безжировым попкорном».
«Вопросы изменили мое отношение к фруктам, — смеется Энтони, высокий симпатичный юрист. До недавнего времени его вес был на двадцать килограммов больше, чем сейчас. — Я приучил своего внутреннего сладкоежку обходиться натуральным сахаром. И обнаружил, что, когда мне хочется чего-нибудь сладкого, подойдет и миска с клубникой или ломтики персика». В первый месяц работы с четырьмя вопросами Энтони сбросил пять килограммов — и осознал, что психологически изменился почти так же сильно, как и телесно. «Вместо неудовлетворенности и обиды, не отпускавших меня, стоило только мне сесть на какую-нибудь диету, я почувствовал резкий взлет профессиональных качеств.
Я понял: выработав привычку правильно питаться, начал тем самым новую жизнь».
Карлос, работающий официантом на круизном лайнере, где подают умопомрачительно вкусные и такие же умопомрачительно калорийные блюда, обнаружил, что вопросы, записанные на бумаге и убранные в карман, помогают ему удержаться от переедания.
«Шеф-повар всегда оставлял персоналу разные „вкусняшки“. И я понял — с помощью вопросов, — что могу отказаться от этих вкусностей. Чаще всего я даже не хотел есть. А если и хотел, то точно не то, что предлагалось».
Используя вопросы как самооборону, Карлос в первый же месяц потерял несколько килограммов и несколько сантиметров в талии. «Я в самом деле выгляжу по-другому, — восхищается он. — И начал воспринимать себя как симпатичного, а не просто как полненького. Не знаю, действительно ли я стал симпатичнее или просто улучшилось мое отношение к себе, — но чаевых у меня теперь больше!»
Отношение к себе улучшается, оптимизм растет, энергии становится больше — вот плоды постоянной работы с четырьмя вопросами. Совершенно несложный, как игра, ритуал мягко, но неуклонно пробуждает осознание нами того, что именно мы едим, когда и зачем. Вот эти четыре вопроса, еще раз:
1. «Хочу ли я есть?»
2. «Хочу ли я съесть именно это?»
3. «Хочу ли я съесть это именно сейчас?»
4. «Могу ли я съесть вместо этого что-то другое?»
Задание:Задавайте себе четыре вопросаВозьмите ручку. Спросите себя: «Как я отношусь к четырем вопросам?» Есть ли среди них тот, который нравится вам больше остальных? Подробно все опишите. Есть ли среди них вопрос, который срабатывает чаще всего? Или тот, который вы чаще всего пропускаете? Помог ли вам вопрос номер 4 изменить содержимое своего холодильника?
Инструмент пятый: кулинарные творческие свидания
Большинство из нас ужасно боятся диет, связывая их с непременными трудностями и лишениями. Но что, если на самом деле здоровое питание — это весело? Что, если диета не будет простым воздержанием, а превратится в настоящее кулинарное приключение? Наша диета предполагает, что раз в неделю вы непременно совершаете торжественные творческие вылазки. Основанные на теории креативности, эти вылазки представляют собой вариацию давно испытанного надежного средства восстановления — творческих свиданий. Это еженедельные экспедиции, которые вы устраиваете сами себе, призванные мягко, понемногу расширять зону вашего комфорта.
Как ясно из названия, этот инструмент — нечто вроде вашего «саморомана». На творческих свиданиях вы выстраиваете тесные, близкие отношения — с самим собой. Творческое свидание — неприкосновенное, священное время. И думать о нем полагается с удовольствием, а не с ощущением долга. А место для вылазки выбирать непременно такое, которое нравится вам, очаровывает вас.
Будьте готовы столкнуться с собственным сопротивлением, когда станете планировать и устраивать себе творческое свидание. Это весьма действенный способ познать самого себя, пусть даже он покажется вам несерьезным. Кулинарная версия творческого свидания может представлять собой поход в ресторан, например. Или поездку в знаменитый магазин кухонной утвари. Или мастер-класс у шеф-повара. Или покупки на фермерском рынке.
«Можете называть меня классиком, — смеется Рай на. — Раз в неделю мне обязательно нужно съесть хороший чизбургер. Я заказывала их по всему Нью-Йорку — и сравнивала те, что предлагали. Мой любимый — бургер с гуакамоле, стейк средней прожарки, с розовым соком, приготовленный на углях. Я ем его без булочки и с маленькой порцией салата вместо картошки фри. Мне кажется, так я утоляю свою жажду чего-то необычного, при этом не нарушая принципов здорового питания».
Разумеется, традиционно американские вкусы Райны подходят не всем — особенно в наше время, когда в наличии есть и суши, и отличные китайские и вьетнамские блюда, и маленькая Италия в каждой пиццерии, и корейская экзотика.
«Мне было ужасно страшно ходить по ресторанам одной, — рассказывает Шарлотта. — Когда я впервые решилась на эту авантюру, то пришлось собрать все свое мужество, чтобы не отступится от задуманного. Мне, конечно, казалось: все увидят, что я одинока. Меня посчитают странной. Или даже неудачницей. К вящей моей радости, никто вроде бы ничего такого не подумал. Разглядывая людей в ресторане, я видела, что я такая не одна. Это придавало смелости. Я брала с собой книгу, чтобы таким образом отсечь звуки окружающего, но обнаружила, что мне, наоборот, интересно прислушиваться к тому, что происходит вокруг. Что делают и говорят официанты. Как ведут себя другие посетители. Ужин в ресторане в одиночку стал для меня настоящим приключением, и я теперь с нетерпением жду, когда смогу сделать это снова».
Как и Шарлотта, многие из нас постепенно начинают обожать кулинарные творческие свидания. Мы учимся планировать, какие блюда съедим и сколько времени проведем в компании себя любимого.
«Ужин в ресторане стал одним из самых ярких моментов недели, — признается Сьюзан. — Для меня он оказался особенным приключением, причем сюжет этого приключения я научилась придумывать заранее. Теперь, гуляя, я собираю коллекцию меню, а потом внимательно их изучаю и выбираю, куда отправиться на этой неделе. Может, в тайский ресторан? Или в мексиканский? А если заглянуть в суши-бар? Или выбрать любимую альтернативу — китайский?»
Многие из нас, точно так же как Сьюзан, коллекционируют меню, когда гуляют по окрестностям. Национальная кухня вовсе не обязательно означает жирные, калорийные блюда. В китайском ресторане, например, можно попросить мясо с овощами — и к ним соус, чтобы обмакивать в него кусочки пищи. Индийская кухня? Весь этот их хлеб с маслом? Что ж, попробуйте вместо него цыпленка тандури. Самое опасное, пожалуй, — готовая еда из магазина, но мы быстро поймем, что можно есть тамошние сэндвичи и обходиться при этом без хлеба. (А разносолы в гастрономах практически всегда низкокалорийные!) В супермаркетах также делают и продают разнообразные салаты и вкусные, совсем не жирные супы.
«Я не еврейка, — объясняет Эмили, — но недавно обнаружила, что мне нравится хорошая еврейская еда. Каждую неделю я устраиваю вылазку в еврейский гастроном. Ем бутерброды с пастромой, язык, рубленую куриную печень или суп с шариками из мацы. Чего я не ем, так это типичный нью-йоркский чизкейк. Вместо этого я иду домой и готовлю себе особый десерт из взбитой рикотты и замороженных фруктов».
Еда сама по себе нам не враг. Проблема — в злоупотреблении ею. Обедая вне дома, тщательно продумывая блюда, которые заказываем, мы приобретаем социальный навык, который служит нам хорошую службу. Немало энергии нужно, чтобы сказать «нет», когда корзинка с хлебом так соблазнительно выглядит, — но лучше обдумать это и сказать «да» чему-то другому. Вот почему полезно изучать меню заранее. В нем часто бывают закуски и салаты, которые легко пропустить, просматривая меню в ресторане.
«Я живу на Манхэттене, — говорит Гленда. — Это мекка для тех, кто обедает и ужинает не дома. Начинала я с ресторанчиков по соседству, но постепенно набиралась храбрости и стала заходить и в Чайнатаун, и в Маленькую Италию, и в корейские и японские кварталы, и в Маленькую Бразилию. Я поняла, что испытываю слабость к иноземной кухне. Даже добавила редкие специи в набор, который использую, когда готовлю по вечерам».
Многие из тех, кто всерьез займется творческими кулинарными свиданиями, обнаружат, что эти маленькие приключения придают вкус жизни. Мы не «сидим» на диете. Мы постигаем новую, чрезвычайно разнообразную жизнь.
«Не могу даже описать, как сложно мне было выбираться куда-то в одиночестве, — признается Виктория. — Думала, все станут на меня пялиться. Вместо этого ко мне относились вежливо и с уважением. Словно все вокруг хотели, чтобы я отлично провела время, так и получилось». Виктория, американка тридцати с небольшим лет с итальянскими корнями, как оказалось, испытывает слабость к кухне своих предков — ее упорно тянуло в Маленькую Италию. «Итальянская еда — это не только паста. Это телятина, рыба, закуски. Я поняла, что вполне могу заказывать низкокалорийные блюда, хотя, конечно, от вкуснейшего итальянского хлеба всегда трудно удержаться. Если я не заказывала трюфели на десерт, то позволяла себе кусочек белой булки».
Многие с удивлением понимают, что походы по ресторанам в одиночку приносят им неожиданные социальные дивиденды. Оказывается, мы умеем быть элегантными — и знаем, что мы элегантны. Отказываясь от высококалорийных продуктов, которые не можем себе позволить, мы приобретаем полезный навык поиска и выбора «разрешенных» блюд.
«Выяснилось, что я могу переключить свой аппетит на здоровую пищу, — замечает Реджина. — Я заказываю низкобелковые блюда и салаты из овощей. Порой готовлю себе сама мясные закуски. Когда никто не смотрит мне в рот, я, оказывается, выбираю еду с умом — просто немножко эксцентрично».
Творческие кулинарные свидания — своего рода «разрешение» изучать свои аппетиты и «признаваться» самому себе в своих кулинарных пристрастиях. В конце концов, никто же перед нами не сидит и не расспрашивает о нашем выборе. Мы можем заказать себе именно то, что возбуждает воображение и не бьет по карману. Обед или ужин вне дома — это на самом деле не такое дорогое удовольствие, особенно если не заказывать кофе и десерт.
«Меня сводят с ума сэндвичи с беконом, салатом и помидорами, — признается Стейси. — Я получаю от них эмоциональное удовлетворение. И вполне могу позволить себе это удовольствие, особенно если весь остальной день тщательно следила за тем, что я ем».
Вне зависимости от того, что мы предпочитаем — простой сэндвич с беконом или роскошный ужин в дорогом ресторане, — еда вне дома всегда является отличным средством «самолечения».
Задание:Спланируйте свое «свидание»Выберите удобное кресло или стул. Сядьте, откройте дневник и спросите себя: что бы мне хотелось сейчас съесть? Ответ может вас удивить. Может быть, вам хочется обычный чизбургер или что-нибудь экзотическое. Может быть, захочется попробовать блюдо с особенными специями? Это именно тот вкус, который вам хочется почувствовать? Из чего состоит ваше идеальное блюдо? Запишите все это на странице.
Инструмент шестой: ГУГУ
Людям, впервые решившим полностью отказаться от алкоголя, обычно советуют соблюдать программу из 12 шагов; кратко, аббревиатурой, она называется ГУГУ. Работая над избавлением организма от зависимости, рекомендуют соблюдать простое правило: «Нельзя быть слишком Голодным и Унылым, нельзя испытывать сильный Гнев и нельзя сильно Уставать». Четыре эти условия оказывают исцеляющее воздействие на тех, кто злоупотреблял алкоголем и может сорваться снова. Это правило действует и для тех, кто хочет соблюдать диету и не впадать в крайности, мыслить трезво. ГУГУ: если мы слишком голодные, унылые и уставшие или испытываем сильный гнев — здравствуй, переедание.
«Мне нужно было научиться питаться регулярно. Когда я пропускала прием пищи, то чувствовала себя сильно проголодавшейся и на следующую еду набрасывалась как пьяная, — рассказывает режиссер Дженет, еще недавно бывшая весьма крупных габаритов. — Несчастная первая Г в ГУГУ меня все время и подводила. Я не позволяла себе оторваться от работы, когда чувствовала, что хочу есть, а потом пыталась возместить едой все свои переработки».
«Мое стремление всегда быть со всеми „милым“ преподало мне серьезный урок, — говорит Бенджамин, довольно полный композитор. — Каждый раз, когда я чувствовал гнев на кого-то, я принимался за еду, чтобы заглушить это ощущение. Я никогда не делился ни с кем своими чувствами; вместо этого я просто заказывал очередной чизкейк или макароны с сыром. Я использовал еду, чтобы утешить себя. Начав вести дневник, я научился разбираться, что именно чувствую, и справляться с этим. Я понял, что умею уверенно и спокойно выражать злость. Может, я и перестал быть „милым“, но зато стал, черт возьми, намного худее, чем был».
Вместо последнего куска чизкейка мы могли бы просто написать: «Это меня злит». Сладости — это успокоительное, которое притупляет эмоции, а гнев — искра, которую можно раздуть в творческий костер. Целые книги, пьесы, даже оперы были написаны в порыве гнева. Творческая сцена — лучшее место, чтобы выразить свою злость. Гнев дал нам «Гернику» Пикассо. Гнев принес нам «Доктора Живаго» Пастернака. Умело направленная, злость — истинный магнит для творческих начинаний. Тогда почему же мы так плохо относимся к этому чувству?
Дело в том, что большинству из нас испытывать гнев просто неудобно. Ведь нас учили, что это «плохо», может быть, даже «бездуховно». Мы забываем, что и Христос потерял терпение, выгоняя менял из храма. Он почувствовал злость и выразил ее в действии. Он правильно повел себя, и мы можем делать то же самое. Можно излить гнев на бумагу — записать (описать) все, что мы чувствуем. Мы пишем правду себе самим — а правда может быть и в том, что мы просто злимся.
Сара, амбициозная и успешная, была глубоко несчастна в браке — ее муж оказался ревнивым и завистливым человеком. Когда он ушел к женщине моложе нее, Сара скатилась в депрессию. И стала заедать неприятные чувства килограммами мороженого посреди ночи. Лишние килограммы не замедлили себя ждать. Когда мы с ней познакомились, Сара была толстой и несчастной, не могла толком заниматься работой (она художник). Я предложила ей вместо обжорства начать писать — в том числе все, что ей хотелось и что она могла позволить себе написать о бывшем муже, всю свою горечь и гнев. «И не волнуйтесь, что вы пишете как-то не так, — сказала я ей. — Пишите плохо. Пишите как угодно. Пишите хоть что-нибудь».
Поначалу сомневаясь, Сара все-таки послушалась. Первым на ее странице появилось стихотворение.
- Вот целый стих в честь бывшего мужа.
- Надо было все-таки порчей его контузить.
- Как он меня, картины мои ревновал —
- Что бы я ни делала, он все их рвал.
- Им двигала зависть, а еще — страх,
- Ведь все, что я умела, было у него в руках.
- Смеялся надо мной, как над клоуном сирым,
- Но сам оказался клоуном.
- А я — командиром!
Взволнованная и возбужденная, Сара позвонила мне. Не объедаться, а писать — все равно что принимать сыворотку правды, поделилась она. Вещи внезапно выступили перед ней во всей ясности. Мороженое не продержалось и двух секунд под натиском азарта, наполнявшего отныне ее жизнь. Поняла ли я, спрашивала она меня, что ее муж был пассивно-агрессивным тираном? Без него ей явно стало лучше. По моему совету Сара стала писать регулярно: утренние страницы — каждый день и коротенькие стишки-скетчи в дневнике — всякий раз, когда она испытывала приступ голода.
Через несколько дней она взволнованно отчитывалась: «Чувствую себя Пикассо! Творю изо всего — и из ничего». Те чувства, которые раньше она старалась заглушить едой, Сара теперь выражала с помощью искусства — и вскоре перестала переедать. На самом деле мне даже приходилось напоминать ей, что нужно поесть, — так увлекалась она своими проектами. «Творчество против негатива» — таков отныне был ее девиз. С помощью компьютера Сара придумала свой логотип. И теперь, когда жизнь била ее чувствами, особенно злостью, она била по клавишам. Страница за страницей она прокладывала расстояние между собой и бывшим мужем, отдаляясь все сильнее. Выяснилось, что Саре больше всего нравится заниматься искусством просто для себя, не ради заработка, не ради мужа или чего-то еще. И ее лишние килограммы стали таять.
«В конкурсе „Мисс Одинокое Сердце“ я бы точно победила, — вспоминает Кэндис. Ее вечера, длинные и одинокие, проходили исключительно за телевизором, а утешительную компанию составляли булочки с глазурью или жирный попкорн. — Я смеялась над романтическими комедиями, но вот моему весу было не до смеха. Когда я стала соблюдать ГУГУ, то сразу увидела свою ахиллесову пяту — „уныние“. Я договорилась с подругой, что буду звонить ей, когда захочу что-нибудь съесть. Эти звонки сражались с моим одиночеством, и постепенно булочки с попкорном ушли в прошлое».
«Все мы знаем, что еда — это топливо, — замечает Джудит, агрессивно-амбициозная девушка. Она считает: работа — это хорошо, но перерабатывать — еще лучше. — Я всегда доделывала работу дома и, разбираясь с ней, хотела забить чем-нибудь желудок. Фирменный мой набор — кофеин и углеводы. Я могла слопать целый пакет печенья, но не испытывала по этому поводу никаких угрызений совести — ведь я же работала!» Вторая У в ГУГУ, «усталость», не оставила Джудит сил противостоять обжорству.
Продавец автомобилей Нестор делится со мной полезной аналогией. «Мне кажется, ГУГУ — словно сервисные значки на приборной панели машины. Когда что-нибудь из них загорается, нужно обратить внимание и как следует позаботиться об автомобиле».
«Как следует позаботиться» может означать что угодно: съесть здоровую пищу, описать свои чувства в дневнике, встретиться с другом, даже просто пораньше лечь спать. Когда мы, как и Нестор, понимаем, что наше тело — тонкий механизм, за которым нужно внимательно ухаживать, то осознаем и как именно это нужно делать.
«В конце концов я стала думать о себе как об экосистеме, — замечает Кейтлин, морской биолог. — Нужно контролировать себя с помощью ГУГУ, точно так же как я проверяю воду в аквариуме, слежу, чтобы она была идеальной по составу. Это все — вопрос жизненного баланса. Просто нужно внимательнее относиться к себе».
Чтобы «внимательнее относиться к себе», многим из нас необходимо тратить больше психических сил, чем для обычной жизни. Мы привыкли издеваться над собой. Мы бываем слишком уставшими, слишком голодными, испытываем слишком сильный гнев или уныние. Зачастую мы считаем, что это нормально. Этакое бессознательное оправдание: «Вам бы мои проблемы — вы бы тоже объедались!»
Но в тот момент, когда мы начинаем соблюдать принципы ГУГУ, проблем становится меньше. Относясь к себе как к великой ценности, мы чувствуем себя сильнее. А когда мы чувствуем себя сильнее, наши слабости, в том числе и обжорство, уменьшаются.
Задание:ГУГУ: как это сделать?Возьмите ручку. Устройтесь где-нибудь в спокойном месте, посидите полчаса, проведите самопроверку — только, чур, честно! Опишите свои ощущения по поводу каждого из слов формулы. Хотите ли вы есть слишком сильно? Злитесь ли вы? Одиноко ли вам? Устали ли вы? Есть ли среди этих определений «спусковой крючок» ваших слабостей — а может, и все четыре играют роль? Что вы могли бы сделать, чтобы это изменить? Например, подремать, если чувствуете усталость? Позвонить другу, если одиноко? Помолиться, если злитесь? Часто можно «сконструировать» свой «альтернативный» вариант на бумаге, а потом воплотить его в жизнь. Можно подключить к этому делу вашего телесного друга (см. следующую главу), чтобы проверить, не пропустили ли вы какой-нибудь сигнал от ГУГУ. Ваш телесный друг, возможно, заметит то, что не удалось увидеть вам.
Инструмент седьмой: телесный друг
«Мы прекрасны такие, как есть», — бывает, слышим мы. И все-таки с лишними килограммами мы вряд ли чувствуем себя прекрасными, скорее наоборот. Когда мы приступаем к творческой диете, наши эмоции могут совершенно сойти с ума, да и самооценка будет ужасно метаться из стороны в сторону. Объективно нам требуется избавиться от лишнего веса. Субъективно этот вес может оказаться неподъемным, по крайней мере если мы попытаемся справиться с ним в одиночку. Значит, нужен союзник, тот, кто всегда подбодрит, кто верит в нас и в наши цели. Давайте мы будем звать его телесным другом.
Так кто же это такой — телесный друг? Это беспристрастная личность, с которой можно откровенничать сколько душе угодно. А значит, необходимо очень тщательно его выбирать. Вам не нужен «советчик», который скажет, что вовсе и не стоит избавляться от лишнего веса, так как внутренняя красота всегда сияет ярче внешней. И «надсмотрщик», как улику преступления разглядывающий каждый кусок, который вы отправляете себе в рот, вам тоже не нужен. Вам требуется уравновешенный, добрый и объективный человек. В идеале хорошо бы общаться с ним каждый день.
Если вы ведете дневник, у вас есть точный список того, что вы съедаете каждый день. Обсуждать этот список с телесным другом — очень мудрая мысль, тут его помощь будет неоценима.
«У тебя все было хорошо до часа икс, — может заметить ваш телесный друг. — Что же случилось?»
«Был неприятный звонок по работе, причем слишком поздно, когда уже ничего нельзя было исправить», — вспомните вы. Расстроенные и напуганные, вы взялись за еду.
«Ну, зато хорошо, что ты дальше не сорвался», — ободряюще скажет ваш телесный друг.
«Нет, не сорвался. Да я и съел-то всего три пригоршни орехов. Может, орехи — это мой „спусковой крючок“?»
«Может быть. А что, если попробовать получать белок в другом виде?»
Телесный друг любит нас сильно-сильно, как мы сами себя любим, со всеми нашими недостатками и промахами, и согласен с тем, что нужно избавляться от лишнего веса.
В первые несколько раз нам может быть трудно заставить себя откровенничать с ним. Причем мы не боимся рассказывать о полуночных загулах. Мы боимся, что нас будут осуждать, опасаемся порицания. Но вместо этого видим объективность.
«Вчера ночью ты сорвался. А сегодня как дела?»
«Кажется, очень неплохо».
«Что ж, это здорово. Значит, на сегодняшнем дне и сосредоточимся».
Телесный друг не дает нам свернуть с намеченного пути, побуждает нести ответственность за свои действия. Частенько он видит то, чего не видим мы, — например, затаенные переживания, снова и снова заставляющие нас объедаться. А еще телесный друг может придумать способ сдержать аппетит — например, физические упражнения.
«Ты сегодня на тренажер вставал?» — спросит он.
«Да, вставал».
«Молодец. Я заметил: когда ты регулярно тренируешься, как правило, лишнего уже не ешь. Мне кажется, физические нагрузки уменьшают твой аппетит. Согласен?»
Не раз и не два телесный друг станет задавать нам вопросы, на которые мы не обращали внимания, хотя это касается заботы о себе. Например: «Ты проверил холодильник? Убрал продукты, которые тебя провоцируют?» Или: «Ты выпиваешь два литра воды в день, как положено?»
Редко, но так бывает, что ваш телесный друг — тоже тот еще обжора. В подобных случаях контроль оказывается взаимным. Вы с ним сочувствуете и сопереживаете друг другу. Слушая о подвигах окружающих, мы часто испытываем прилив воодушевления. Например, говорим телесному другу: «Осторожнее, не издевайся над собой. Надо себя любить». «А ты-то сам как же?» — справедливо ответит ваш приятель.
Ваш телесный друг представляет собой своеобразную систему сдержек и противовесов. Если вы будете общаться каждый день, это поможет вам соблюдать баланс еды и физической нагрузки и успешно худеть. Многие мои подопечные говорят, что телесный друг нужен им как духовный помощник в борьбе с лишним весом.
Джойс замечает: «Иисус сказал: „Где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них“. Общаясь с телесным другом, я часто переживаю чувства милости и всепрощения, сострадания к неудачам и надежду на лучшее будущее».
Многим из нас удается наладить связь с первым же выбранным телесным другом, хотя некоторые считают, что нужно искать его снова и снова, каждый раз заново. Вы всегда можете попробовать так сделать.
«Первый мой телесный друг оказался настоящим нацистом, — смеется Джоанна. — Меня угораздило выбрать совершенно несгибаемую персону, которая к тому же идеально питалась. Того же идеального питания она ожидала и от меня и сильно меня стыдила, если я срывалась. Через шесть месяцев я поняла, что меня забили и затравили окончательно. Ее не интересовало то, что у меня получалось, — она смотрела только на мои косяки. „Поищу-ка я кого-нибудь попозитивнее“, — решила я. Тогда-то мы с Клэр и познакомились. Если говорить терминами 12-шаговой программы, у нее было „то, чего мне хотелось“».
Встретив Клер, Джоанна заметила, как правильно и здорово та относится к еде и к своему телу. Аккуратная, подтянутая, симпатичная, не толстая и не худая, она легко несла свой вес, лучась энтузиазмом и воодушевлением. Вещи, которые она выбирала, идеально ей шли, не облегали, но и не болтались мешком. Она не прятала свое тело, но и не выставляла его напоказ. Очень элегантная женщина!
«Первое, что впечатлило меня в Клэр, — это ее нацеленность на позитив. Она всячески меня поддерживала и хвалила, когда я все делала правильно. Если в какой-то день я срывалась, она делала все возможное, чтобы вернуть меня на верный путь, а не топить в жалости. Это Клэр сказала мне, что начать все заново можно в любой день и даже в любой час. Теперь мне не обязательно доводить свое обжорство до победного, пусть и горького конца. Я научилась останавливаться. „Позвони мне, — говорила Клэр. — Позвони мне до того, как сорваться, а не в процессе“. У меня не сразу получилось последовать ее совету, но когда я это сделала, то поняла: оказывается, я сама могу остановиться и больше не есть лишнего. Срывалась я из-за одиночества, из-за того, что, как мне казалось, весь мир на меня ополчился. Клэр положила конец моему самоубийственному унынию».
Задание:Выберите телесного другаВозьмите ручку и лист бумаги. Как можно более подробно опишите, каким бы вы хотели видеть своего телесного друга. Какие его качества характера вам нужны? Какая именно и в каких пропорциях смесь доброты, чувства юмора, сострадания и ответственности кажется вам правильной? Некоторым людям нужен друг суровый, но справедливый — и, вполне возможно, им это подходит лучше всего. Другие способны вытерпеть только мягкий подход — и это тоже может сработать.
Наметив, кого именно вы ищете, задайте себе следующий вопрос: есть ли среди моих знакомых человек, который подходит под эти требования? Вполне возможно, вы сразу поймете, кто это. Если вы тут же найдете идеального партнера — прекрасно. Позвоните ему, объясните свой план и попросите помочь вам. Другим людям никто сразу на ум не приходит. Значит, понадобятся молитвы, терпение и работа ног. Будущий телесный друг иной раз может появиться с самой неожиданной стороны. Например, это может оказаться гомосексуалист на тридцать лет младше вас, как случилось с Марджори. Они познакомились на уроках в вечерней школе и, несмотря на разницу в возрасте и поле, идеально подошли друг другу — оттачивали на себе самих чувство юмора и стремились стать нужными другому. Поскольку оба увлекались компьютерами, то решили общаться по поводу похудения через емейл — и вскоре уже наслаждались оживленной перепиской.
Выбирая телесного друга, очень важно найти эмоционально отзывчивого человека. Не столь важно, как вы будете с ним общаться — лично, по телефону или по электронной почте; намного важнее умение сочувствовать и сопереживать. Выбирайте того, кто вам нравится и кем вы восхищаетесь. Помните, что ваши отношения могут стать очень тесными, и ищите того, кому можно довериться целиком и полностью.
Часть вторая
Ситуации и решения
Что это вообще такое — правильное питание?
Мы обычно прекрасно знаем, что правильное питание — вовсе не то, как мы питаемся на самом деле. Например, мы знаем, что правильное питание не предполагает два толстых куска пиццы и большую порцию кока-колы. Мы знаем, что правильно питаться не означает слопать штук пять шоколадных печенек — и неважно, насколько нежирным будет молоко, в которое мы их обмакиваем. Мы знаем, что жирное жареное мясо и бисквиты — это вкусно, конечно, но очень калорийно. И мы знаем, что половина ягодного пирога непременно проявит себя — в виде дополнительных сантиметров на бедрах.
Некоторым также прекрасно известно, что им полезно, а что нет. Мы знаем, чем хороша диета весонаблюдателей или диета Южного берега. К сожалению, это известно не всем, и потому людям частенько приходится перепробовать много неприятных методов, прежде чем они поймут, с чего следует начать. Сама я не диетолог, но я работала с весьма уважаемым экспертом в области контроля веса Сарой Риба. Ее таланты целиком зиждутся на плане, который она называет «чистопитание». В моем случае этот план сработал, а значит, и для вас он может стать хорошей отправной точкой в похудении.
Что же такое «чистопитание»? Звучит приятно, согласитесь; радостно сообщаю, что и на вкус это весьма неплохо. В идеальном варианте «чистопитание» представляет собой просто правильное питание, без излишне строгих ограничений, но и без возможности есть что попало. Если вы умеренны в еде, то просто не можете съесть ничего слишком жирного. Вам не нужно взвешивать или как-то иначе измерять объем пищи, но нужно обращать внимание на размер порций. Вы перестаете увлекаться так называемым «смертельным белым» — продуктами с большим содержанием сахара, мучными изделиями и крахмалосодержащими блюдами (сахар, мука и крахмал — белого цвета, отсюда такое название). Вы пьете воду, много воды — не менее полутора литров в день. Вы едите три раза в день плюс два небольших перекуса; по калорийности это довольно скромно, но вполне посильно. Продукты, использующиеся в «чистопитании», должны проходить минимальную термическую обработку — что называется, чем ближе к природе, тем лучше. (Вообще, полезно помнить, что приготовленная пища — вареная или жареная — не способствует потере веса, а скорее добавляет его.) В списке — свежие овощи и фрукты, обезжиренная молочка, низкобелковые продукты и цельные злаки. Если вы «чистопитаетесь» девяносто процентов времени, иногда давая себе послабления, — значит, вы теряете вес и улучшаете свое здоровье.
Завтрак:
Кофе или чай с молоком, 300 г нежирного йогурта или творога со 150 г нарезанных ягод или фруктовый смузи с йогуртом, ягодами и небольшим количеством сахарозаменителя.
Перекус 1:
10 миндальных орешков или две сырных палочки, низкокалорийные мюсли или черешки сельдерея.
Обед:
150 г постного мяса, 450 г овощного салата (только низкоуглеводные овощи, заправка на основе оливкового масла) — например с тунцом. Чтобы его приготовить, на 100 г тунца, консервированного в собственном соку, потребуется 250 г зеленого салата, по 150 г нарезанного болгарского перца и красного лука, один среднего размера помидор, нарезанный ломтиками, и две столовые ложки нежирной прованской заправки.
Перекус 2:
1 зеленое яблоко с 30 г твердого сыра, треугольник плавленого сыра или 250 мл овощного супа.
Ужин:
150 г постного мяса или рыбы — например куриной грудки или лосося на пару — с 300 г овощей, пассированных в оливковом масле, и 200 г коричневого риса.
Десерт:
Капучино без кофеина, с обезжиренным молоком и сахарозаменителем, несладкое желе или любимое блюдо у последователей диеты Южного берега — мягкий сыр типа рикотты (можно обычный нежирный творог), взбитый с фруктами.
Скорее всего, «чистопитание» придется некоторое время подстраивать под потребности вашего организма. Некоторые люди лучше усваивают злаки или молочные продукты, чем остальные. Обычно чем больше у вас мышечная масса, тем больше вы можете позволить себе съесть. Конечно, обмен веществ зависит от генов и везения в целом, но есть способы его ускорить, и один из них — физическая нагрузка. Профессиональные спортсмены съедают завидное количество пищи, но они и упорно трудятся, чтобы превратить эту пищу в нужную им энергию. Среднестатистическому человеку достаточно просто есть чуть меньше обычного и заниматься спортом чуть больше, чтобы начать постепенно худеть.
Основное правило таково: если, съев все запланированное, вы чувствуете голод — вам нужно больше еды. Если вы чувствуете, что наелись, пусть даже от порции еще сколько-то осталось, — останавливайтесь. Если не уверены, голодны или нет, попробуйте записывать свои ощущения в дневник. Многие люди испытывают чувство так называемого «ложного голода», и нужно учиться отличать его от настоящего. Тут вам пригодятся четыре вопроса, да и дневник будет весьма ценен. Записывайте в него все — ведь мы, как вы помните, «творим» себе идеальную фигуру.
Задание:Как питаться «творчески»?Как близко вы подошли к идеалу «чистопитания»? Если описывать его в двух словах, то это минимум углеводов и жиров, никакого сахара и тщательный контроль за размером порций. Чтобы не испытывать неприятных ощущений, вполне достаточно трехразового питания с двумя небольшими перекусами. Для многих людей это сработало, хотя и не обязательно, что такой план подойдет вам. Но вы читаете эту книгу — стало быть, осмелюсь предположить, в том, что касается диет, вы настоящий профи. Так давайте посмотрим, чему ваш опыт вас научил.
Знаете ли вы, какая схема питания вам подходит? Вполне возможно, вы просто перестали ее соблюдать — а пока соблюдали, она успешно работала. С помощью инструментов творческой диеты вы сможете вернуться к этой схеме питания — и успешно, ведь уже известно, что она сработает. Письменные упражнения, описанные в первой части, покажут вам, как и почему вы сами себе вредите, а значит, вы сможете это прекратить. Возможен и другой вариант: с помощью записей вы увидите, что схема питания, которую вы пытаетесь применять, вам не подходит. Например, диета весонаблюдателей предполагает два способа: либо вы подсчитываете очки всего, что съели, либо едите только «основные» продукты. Тому, кто считает очки, будет трудно перейти на «основные» продукты, и наоборот. Зная себя лучше, чем кто-либо, вы сами решаете, что вам больше по вкусу и лучше подходит.
Вооружившись ручкой, вспомните и запишите все, что касается истории ваших диет. Не осуждайте себя и не терзайтесь угрызениями совести — просто попытайтесь оценить, как разные схемы питания отражались на вашем организме. Возможно, есть какой-то продукт или группа продуктов, от которых вы не можете отказаться, несмотря на то что они явно вам вредны? Тогда вам понадобится определенное время, чтобы справиться с зависимостью, но в конечном итоге это сработает.
Вызывает ли у вас «чистопитание» какие-то отрицательные мысли, и если да, то какие? Вас волнует необходимость следить за порциями? Или вам не нравится набор разрешенных продуктов? Запишите все, что думаете. Получится своего рода «исследовательская работа» — она позволит свести воедино все, что вы уже знаете о себе и своем рационе. Вы увидите, что информации у вас будет гораздо больше, чем вы рассчитывали. Если требуется объективность, пишите о себе в третьем лице: «Диета Аткинса помогла ей с весом, но вырос холестерин в крови»; «Диета весонаблюдателей была для нее весьма полезной, пока не начались серьезные силовые тренировки — тогда оказалось, что допустимого количества очков слишком мало» и т. д.
Получившийся у вас автопортрет-зарисовка «Я и мои диеты» должен предоставить достаточно данных, чтобы вы смогли выбрать схему питания, подходящую именно вам. Помните, что инструменты творческой диеты можно использовать в сочетании с любой диетой, какую бы вы ни предпочли. Порой бывает достаточно и того «сдвига в сознании», который порождает творческая диета, чтобы начать избавляться от лишнего веса без всякого «плана питания». Поскольку вы становитесь более внимательными к самим себе, то и ваши пищевые привычки меняются в лучшую сторону. Возможно, вы даже захотите поделиться тем, что узнали, со своим телесным другом.
Приступ голода
Для меня приступ голода — это что-то из разряда второсортных малобюджетных фильмов, в которых внезапно, хотя этого ничего не предвещает, из темноты появляется НЕЧТО. Это «нечто» — зловещий негромкий внутренний голосок, который шепчет, что ведь «совсем не вредно», если «совсем чуть-чуть». Но «совсем чуть-чуть» чего именно? Мороженого? Чипсов? Домашних печенек? Попроси любого назвать его личную отраву — и большинство ответит в духе «то, что нельзя держать в доме». Для меня, например, это вишневый пирог. Для моей сестры — орехи.
«Я говорила себе, что орехи — здоровая еда, — замечает Клэр. — Может, несколько орехов и действительно полезны, вот только на отметке „несколько“ я никогда не могла остановиться. Арахис, кешью и миндаль я могла есть пачками. Да, в орехах уйма полезных веществ — но и уйма калорий. В конце концов я сказала себе: „Фиг тебе, а не орехи!“»
«Мороженое тебе полезно, — говорил сам себе Монти. — В нем сплошное молоко, а сахара и нет почти». Каждый вечер он уговаривал себя, что тарелка мороженого, пока новости идут, не повредит. «Но новости становились все хуже, и тарелка становилась все больше». Как и талия Монти.
Вегетарианка Натали искренне считала, что гуакамоле и чипсы ее личного, домашнего приготовления — это полезная еда. Она гордилась, что не ест никаких продуктов, прошедших термическую обработку, а в качестве перекуса всегда выбирала синие начос. И очень удивилась, что от столь «добродетельной» еды раздобрела на два размера. «Кажется, я стала немножко толстой», — призналась она.
Приступы голода уверяют нас, что они абсолютно безвредны. Они играют на нашем умении давать разумные объяснения: «Ты сегодня на велосипеде, а не на машине, значит, можешь позволить себе горсточку чипсов». Они настигают нас, когда нам скучно или когда мы испытываем неприятные эмоции, с которыми не хочется разбираться. Мы кусочничаем, когда голодны, сердиты, одиноки, устали, но и когда печальны, или радостны, или возбуждены; в общем, каждый раз, когда не можем сопротивляться эмоциям.
Майкл всегда перекусывал в одиночестве поздно вечером. После рабочего дня, забитого людьми и требующего большой энергии, по дороге домой он заезжал за тройным чизбургером. «Меня словно накрывало каждый вечер. Приступ голода всегда заставал меня врасплох. На следующий день я чувствовал себя словно с похмелья, как если бы накануне сильно выпил».
Для некоторых соблазном становится именно алкоголь. «Я так старалась не выйти за пределы нужных очков на диете весонаблюдателей, что позволяла себе пропустить стаканчик спиртного на ночь, — говорит Мэнди. — Потом стаканчик превратился в два. Наконец я просто не могла уже прожить день без того, чтобы не выпить пару бокалов».
Как мы поступаем, когда сталкиваемся с приступом голода? Вместо того чтобы опустить руки и сдаться, мы можем сделать кое-что полезное. Можно вспомнить четыре вопроса и спросить себя: «Хочу ли я есть? Хочу ли я съесть именно это? Хочу ли я съесть это именно сейчас? Могу ли я съесть вместо этого что-то другое?» Можно заглянуть в дневник и записать в нем, какое чувство мы не даем себе выразить. Наконец, можно обратиться к высшим силам, как бы кто это ни воспринимал, и попросить их. Помолиться: «Пожалуйста, мне нужна помощь».
Агата, молодой композитор, обнаружила, что она часто ела, избавляясь от стресса, вызванного творчеством, необходимостью придумывать что-то новое. Но молитва, как поняла девушка, помогала ей двинуться в правильном направлении. «Мне нужно было оркестровать песню, а вместо этого я принималась мечтать об арахисовом печенье. Если я съедала его, то напрочь забывала о песне. Если я молилась, то забывала о печенье. Тогда у меня появлялись силы — силы справиться и с песней, и с тягой к еде. Я сосредоточивалась на том, на чем должна была — на написании музыки, — и мысли о еде переставали меня тревожить».
«Еда была для меня заменой жизни, — утверждает Фред, бывший обжора, ныне избавившийся от своей зависимости. — Я забивал ею не только чувства, но и действия. Скажем, когда мне нужно было сделать что-то неприятное, например трудный телефонный звонок, я сначала что-нибудь съедал, хотя до этого уже поел и не испытывал голода. Но после бигмака телефонный разговор переставал казаться мне страшным».
Гленда, писательница, утверждает, что наладившийся ровный поток ее прозы — следствие того, что она перестала страдать по еде. «Мне пришлось научиться писать, вместо того чтобы есть, — говорит она. — Если я переедаю, то заглушаю не только свои чувства, но и чувства своих героев».
Приступы голода смертельно опасны, можете не сомневаться. Они добавляют нам лишние килограммы не только в физическом плане, но и в психологическом. Понимая, что предстоит сложный разговор с мужем/женой, мы ищем утешения и ободрения не где-нибудь, а в холодильнике. Растет вес, растет и наше недовольство. Слишком многое так и остается невысказанным, даже когда мы слышим от любимого красноречивый предательский вопрос: «Что тебя гложет?»
Приступы голода препятствуют близости, и не только интимной. Матери иногда делятся, что испытывают их перед тем, как дети вернутся из школы и нужно будет налаживать с ними эмоциональный контакт и выслушивать рассказы о прошедшем дне. «В такие моменты я вдруг резко начинала хотеть есть, — вспоминает Кэрри. — Я готовила желе и бутерброды с арахисовым маслом — детям, ну и себе заодно».
Для тех, кто не чурается алкоголя, «счастливый час» — это приступ голода, только в жидком виде.
«Мы с мужем обязательно пропускали по коктейлю-другому, когда делились друг с другом новостями, — рассказывает Джейн. — Это был наш ежевечерний ритуал: когда ты слегка пьян, плохие вести переносить гораздо легче».
Приступы голода эмоционально разрушают нас, и неважно, как именно — кайфуем ли мы от передоза сахара или от коктейля. Жизнь словно заволакивается туманом. Сначала мы теряем связь с самими собой, а потом и с окружающими.
Приступ голода накрывал Мэгги каждый вечер, перед сном. «Когда моему мужу хотелось заняться любовью, мне отчего-то хотелось пиццы, — признается она. — А кто же захочет секса после пиццы?»
Я предположила, что Мэгги, может быть, пожелает поработать с четырьмя вопросами. Первого же вопроса оказалось достаточно, чтобы с ошеломляющей ясностью признать: на самом деле ей совсем не хотелось есть — просто Мэгги волновалась из-за своей сексуальности. «После рождения второго ребенка я стала набирать вес. Отказавшись от пиццы и вечерних перекусов, я поняла, что мне снова хочется секса, даже больше, чем раньше. Муж был в восторге».
Обжорам приступ голода заменяет секс. Еда для многих из нас — пожалуй, даже для слишком многих — это любовь, приносящая чуть ли не эротическое удовольствие. Карл, симпатичный гомосексуалист, по стечению обстоятельств долго воздерживался от секса и за это время потолстел на двадцать пять килограммов. «Моим партнером была еда, — объясняет теперь Карл. — Я использовал ее, чтобы закрыть потребности в физическом удовлетворении и комфорте. Я ел, чтобы удовлетворить потребность в близости. Каждый вечер я накладывал себе большую миску попкорна или покупал упаковку кукурузных чипсов. Я смотрел кино и разговаривал с телевизором».
Выздоровление Карла получилось не из легких. Несколько дней он писал утренние страницы и работал с четырьмя вопросами; потом его снова накрывало обжорством. «Я подводил сам себя, — признается он. — Я просто был не готов взглянуть в лицо собственным взбудораженным эмоциям. Мне действительно хотелось найти любящего, преданного партнера, но казалось, что этого никогда не случится».
Подобные метания продолжались несколько месяцев, но с каждым днем Карл все более ответственно и сознательно относился к своему питанию и остальной жизни. День за днем, предложение за предложением он яснее постигал себя, и вес его начал понемногу уменьшаться. «Я пока что пухловат», — написал он в объявлении на сайте знакомств. Его откровенность была вознаграждена: на Карла обратили внимание, а вскоре эта «интересная партия» превратилась в его друга и партнера.
Многим людям, подобным Карлу, требуется некоторое время, чтобы решиться на что-либо. Пока мы не увидим, как в принципе работает «творческое восстановление», мы лучше будем «уходить в запой», чем изливать свои проблемы бумаге. А пока мы полны решимости — решимости действовать, — приступы голода часто отступают под нашим натиском. Как видите, мы многое делаем хорошо, «пока…».
«У меня была привычка обращать на себя внимание только примерно половину времени, — говорит Джинни, регулярно страдавшая от приступов голода. — Но в конце концов, с помощью утренних страниц, дневника и четырех вопросов, я стала гораздо более чуткой к себе. Теперь приступу голода редко когда удается застать меня врасплох».
Задание:Наступаем на приступ голодаВозьмите ручку. Опишите типичный свой приступ голода. Когда он возникает? Есть ли какая-то повторяющаяся схема? Разные ли эмоции его вызывают, или всегда одна и та же? Как вы избавляетесь от приступа голода? Что вы делаете, если попытки не увенчались успехом и вы все-таки потянулись за закуской? Вызываете рвоту? Пьете слабительное? Идете на тренажеры? Морите себя голодом, отказывая себе даже в такой «роскоши», как обычные завтрак/обед/ужин? Поделитесь своими выводами с телесным другом.
Первый укус: еда, которая провоцирует
Благодаря творческой диете мы с большим вниманием относимся к своему поведению в целом и к питанию в особенности. Многие начинают замечать глубоко укоренившееся в подкорке отрицание того, что приступы голода вредят организму. «Ничего же страшного от одного кусочка не случится», — говорим мы себе, не желая или не в состоянии признать тот факт, что первый укус — как раз и есть то, что в конечном счете приводит к обжорству. Алкоголиков на реабилитации учат, что старт запою дает именно первая рюмка. Не нужно думать о второй, о третьей, о седьмой: нужно отказаться от первой — тогда ты останешься в здравом уме и трезвой памяти. То же самое можно сказать и о переедании. Некоторые продукты для нас — все равно что алкоголь и действуют примерно так же. Необходимо просто не употреблять их, если вы хотите остаться в безопасности. Это и есть та еда, которая провоцирует.
«Что-нибудь белое, — так описывает Хелен свои „провоцирующие“ продукты. — Сахар, мука высшего сорта, белый хлеб, макароны, картофель».
«Что-нибудь солененькое», — признается Бернис — она даже одну чипсину съесть не может — все время срывается.
«А для меня — жирное, — вторит им Элеанор. — Звучит ужасно, но я обожаю жир. Дайте мне что-нибудь из фритюра — и я не остановлюсь, пока все не съем. Картошка фри, жареные кальмары, жареная курица… Один кусочек — и обжорство обеспечено».
«А я поняла, что некоторые продукты дома лучше не держать, — замечает Джеки. — За первой ириской я съем всю упаковку. За первой ложкой „Нутеллы“ — всю банку».
«Мне кажется, даже алкоголиком быть легче, — говорит Марк. — В конце концов, алкоголик может просто отключиться. А обжора будет есть, пока еда не закончится».
Конечно, мы должны есть, отказаться от пищи совсем — нереально. Но можно гораздо внимательнее и сознательнее относиться к тому, что именно мы едим, почему выбираем именно это и как мы это делаем. Необходимо выработать в себе здоровое пищевое поведение, в том числе и с помощью творчества. Утренние страницы открывают нам картину нашего дня. Мы видим стрессы, которые может вызвать желание их заесть. Дневник, если регулярно его вести, помогает разобраться с приступами голода, когда они вдруг накрывают нас. Четыре вопроса формируют привычку выбирать более полезную и здоровую пищу. Мы учимся определять «провоцирующую» еду и избегать ее. Наконец, порой достаточно быстрой негромкой молитвы, чтобы обрести силу противостоять соблазнам.
«Для меня соблазном были макароны с сыром, — говорит Шейла. — Я называла их „своей успокаивающей едой“, но когда я объедалась ими, не могу сказать, что меня это сильно успокаивало».
«А моим „провокатором“ была картошка по-домашнему, — вспоминает Артур. — Омлет казался мне пустым и безвкусным без нее. Когда я в первый раз сказал: „Без картошки, пожалуйста“, — мне показалось, что я сейчас умру. С тех пор я научился заменять картошку чем-нибудь „разрешенным“, типа шпината, листьев салата или помидоров.
Я больше не страдаю и могу теперь признаться своему партнеру, сколько на самом деле вешу. Хотя весь последний год это было самым большим моим секретом».
Задание:Самый большой секретБольшинство из нас предпочитают хранить правду о своем переедании в секрете. Кто-то выбрасывает еду в мусор — лишь затем, чтобы в конечном счете вытащить ее из корзины и съесть. Другие устраивают себе обжорства, а потом вызывают рвоту, дабы избавиться от только что проглоченной пищи. Возьмите ручку и запишите самый свой страшный секрет, связанный с едой. Вы едите сырое тесто? Ведрами поглощаете мороженое? Как наркоман, зависите от попкорна? Или от кукурузных колечек? От батончиков «Марс»? От шоколада? Опишите все как можно подробнее на странице. Что вы делали, когда вам хотелось поддаться соблазну, и что при этом чувствовали? Запишите и поделитесь своими откровениями с телесным другом.
Вот как Анжела рассказывает историю своей любви к «Нутелле»: «Все начиналось с нескольких ложек. Потом я говорила себе: „Выброси эту дрянь немедленно“. Я выкидывала банку в мусорное ведро и уходила к себе в комнату. Через несколько минут я возвращалась на кухню и рылась в мусоре. „Нет, надо просто выбросить все это“, — решала я и выносила пакет с мусором в прихожую. Через несколько минут я уже сидела рядом с ним и ела „Нутеллу“ прямо там. Она для меня — самая притягательная вещь на свете. Мне, наверное, следовало понимать, что раз уж я купила „Нутеллу“, то не остановлюсь, пока не опустошу банку. А когда я рискнула поделиться своим секретом с другими людьми, то оказалось, что нутелловое проклятие поразило далеко не одну меня».
Особые случаи
Еще со времен детства я запомнила: Рождество в нашем доме начиналось в октябре. Именно тогда моя мать принималась готовить — и замораживать, чтобы не пропали, — особенные блюда, которые всегда означали праздник. Горы божественно вкусных помадок. Сахарное печенье и ириски. Ореховые шарики и коричневато-рыжий ореховый хлеб. Каждый день, вернувшись из школы и переступая порог, я вдыхала аромат очередного свежеиспеченного лакомства, которым полнился весь дом.
Специальное меню имелось у матери на все особые случаи, не только на Рождество. Вот, например, День благодарения. Разумеется, готовили индейку — со всеми мыслимыми гарнирами: с полентой и соусом из шалфея, с бататом, с луком под сырным соусом, со спаржей, с двумя видами клюквенных заправок, с рогаликами. Пасха, Хэллоуин, Новый год, День независимости — для каждого праздника у мамы были припасены особые блюда. Такая еда сама по себе означала для нас «праздник» и «веселье». Я росла в окружении богатейших кулинарных традиций. Теперь, когда я уже выросла и живу на Манхэттене, а не в центральной части страны, я по-прежнему считаю, что еда может значить что-то особенное и готовиться для особых случаев, вот только число этих случаев в моей жизни резко увеличилось. У меня есть друзья, которые празднуют Хануку и пекут для этого картофельные блинчики (латкес) и пончики с вареньем (суфгания); а другие друзья отмечают Белтейн (кельтский праздник начала лета) и жарят целого поросенка. И все они предпочитают для особых случаев готовить особенные, подходящие к этим случаям блюда.
«Праздник делает еда, — заявляет моя подруга Линда. — Особые блюда свидетельствуют о традициях, преемственности и семейных связях. И даже не пытайтесь печь модные современные низкожировые латкес, готовьте как полагается».
Иными словами, еда — это настоящая политика! Попробуйте только отказаться от особенного, «фирменного» блюда — вас непременно посчитают предателем. «От крошечного кусочка тебя не убудет!» — настаивают оскорбленные семейные повара. Часто на одном кусочке дело не заканчивается, и приходится пробовать все новые и новые блюда. В конце концов, мы же хотим чувствовать свою причастность к семье, а еда как раз символизирует эту причастность.
«Одним кусочком не ограничивалось. В моей семье нужно было непременно взять второй, а то и третий, — рассказывает Рейчел. — Я заранее знала, что за каждый большой праздник наберу не меньше пяти килограммов». Когда она соблюдала серьезные диеты, ей приходилось думать о предстоящем празднике задолго до нужной даты. «Я просто знала, что все мои усилия пойдут псу под хвост — и так всегда и было».
«А моя мать следила за каждым куском, который я клал в рот, и за теми, которые не клал, — тоже, — возмущается Марк. — Она чувствовала себя смертельно оскорбленной, если я вдруг пропускал какое-то особенное блюдо. „Как это ты не хочешь это есть?“ — причитала она с таким видом, будто я ранил ее в самое сердце!»
«Никто во всем Каламазу, штат Мичиган, не готовил хуже моей матери, — вспоминает Джерри. — Но на каждый праздник нас неизменно ждал „пир“». Он морщится, вспоминая, как приходилось объедаться ужасно приготовленными блюдами. Неудивительно, что сам Джерри дорос до шеф-повара, и он обожает готовить для любимых ньюйоркцев. «Но я стараюсь никого насильно не кормить», — смеется он.
Однако многим из нас бывает вовсе не до смеха, когда приходится иметь дело с тем, что мой брат называет «торжественные семейные сборища». Если еда в самом деле равняется любви, то неудивительно, что мы чувствуем себя брошенными и отвергнутыми, стараясь соблюдать диету, пока остальные счастливо уплетают ужин. Но оказывается, если вооружиться ручкой и бумагой, можно разработать «праздничную программу», которая подойдет всем, и нам самим в том числе.
В преддверии очередного семейного торжества можно попробовать записать традиционное меню для этого праздника и выбрать из него блюда, не представляющие для вас угрозы. Если, садясь за стол, вы сосредоточитесь на блюдах, которые не вызовут у вас желания съесть лишнего, — это уже большой шаг вперед. В большинстве семей такие блюда готовят, хоть и подают их, как правило, в окружении сплошных соблазнов. Вы можете налегать на бобы, например, с диким рисом или бататом, в качестве десерта попробовать желе с маршмеллоу, и даже, возможно, получится насладиться мясом, если оно будет нежирным. Вполне реально набрать себе тарелку неопасной, полезной еды, если подойти к этому делу внимательно.
Задание:Придайте празднику праздничностиВозьмите ручку. Отложите на полчаса все дела и запишите, что значит для вас приближающийся праздник. Какие эмоции вы испытываете в первую очередь, «на поверхности»? Вы злитесь? Тревожитесь? Радуетесь? Как вы относитесь к тем, с кем вам предстоит увидеться? Есть ли какие-то эмоциональные подтексты, с которыми вам нужно разобраться?
Терри, например, неизменно приходилось отбиваться от провокационных вопросов, почему она еще не замужем. Ответ был прост: она лесбиянка, — но ее семья всячески это отрицала. На семейных праздниках Терри постоянно объедалась, чтобы защититься от нападок семьи — дескать, она может измениться, стать другой, не той, кто (и что) она есть. Вооружившись ручкой, Терри смогла разобраться в отношении своей семьи к ней самой. Оно выразилось в одной убийственной фразе: «Кем бы я ни была, это нехорошо».
Я предложила ей немного поменять отравляющее ей душу суждение, записать его и повторять себе мысленно постоянно: до, во время и после семейного торжества. А звучало оно так: «Кем бы я ни была, это хорошо».
А у вас есть какие-то негативные семейные мнения, которые вам приходится проглатывать и заедать? Можете превратить их в положительные, позитивные? Или что-то предпринять, чтобы изменить такую семейную атмосферу? Вероятно, вам стоит обсудить это с вашим телесным другом.
Похмелье от еды
Вчера вечером я сорвалась. Я ужинала в ресторане с моей дочерью Доменикой и Эммой Лайвли, соавтором моих музыкальных опусов. Мы заказали блюда, которые подходят под принципы «чистопитания», и прекрасно себя чувствовали, пока Доменика не сказала, что ей хочется десерта. Прозвучало это совершенно невинно. Ведь она же не предложила: «Давай устроим пир». Она произнесла что-то вроде «Просто кусочек десерта». Хорошо, кусочек, но чего именно? Дочь выбрала нечто под названием «Кофейная кантата Скарлетт О’Хара». Оно представляло собой мороженое со вкусом кофе в окружении свежей малины, и все это — политое горячим шоколадом. Официант принес десерт с тремя ложками — для каждой из нас. Смутно осознавая, что это глупо, я тем не менее старалась сопротивляться. Но первая ложка привела ко второй, а там и дальше. Мороженое было восхитительным. Малина и горячий шоколад — тоже. Я поняла, что съела больше, чем треть. Сахар бросился мне в голову. Что же я наделала?
Впрочем, это и так было ясно. Я сорвалась. Мороженое еще не было съедено и наполовину, а я уже почувствовала, как мой IQ потерял несколько пунктов. Я ощущала себя не столько объевшейся, сколько обалдевшей — как будто мне врезали колотушкой по голове. А ведь мне нужно было еще урок проводить — но какой урок? Все вечерние планы безвольно плавали у меня в голове. Собрать мысли в кучу и ясно думать не получалось, хотя я пыталась. Я чувствовала себя так, словно выпила пару очень крепких шотов.
«Мам, ты в порядке?» — спросила дочь.
«Кажется, нет», — произнесла Эмма.
«Я в норме», — запротестовала я, но, конечно, норма там и рядом не лежала. Я мысленно прошептала молитву, прося помощи и избавления от собственной глупости. То ли в отчаянии, то ли от вдохновения я достала из портфеля блокнот и принялась записывать для себя заметки о том, чему, как я надеялась, будет посвящен вечерний мой урок. Почерк выглядел совершенно невменяемым. Каракули, кажется, шатались, как пьяные. Бог знает, как я смогу отзаниматься со своими учениками.
«Хоть убейте меня, — взмолилась я Эмме и Доменике, — но я не могу позволить себе это есть».
Пока я ехала в такси до нужного места, чувствовала сонливость, и в то же время у меня кружилась голова. Из машины я выходила очень осторожно, а оказавшись в здании, зашла в класс и аккуратно перенесла свои заметки по плану урока на большой флипчарт, стоявший перед партами. Я снова заметила, что мой почерк совершенно сошел с ума. Я сама, видимо, тоже.
Урок длился два часа, и вела я его на автопилоте. Меня мучило чувство необъяснимой тревоги — наверное, примерно так же ощущает себя пьяный вдрызг ветеран вьетнамской войны, скурив косяк перед тем, как идти патрулировать. «За дураками да пьяными Бог присматривает», — часто слышала я и теперь вспомнила это выражение, чувствуя себя одновременно и дураком, и пьяницей. Закончив урок, я еле дождалась такси, чтобы поскорее добраться домой.
Сон не накрыл меня мягким одеялом, как это обычно бывало. Он набросился как зверь. Я проспала десять часов, и все это время меня раздирали жуткие сны. Проснулась я с пересохшим ртом и колотящимся сердцем. Это было полноценное похмелье — хотя я не выпила ни капли алкоголя.
Задание:Промах и срывВозьмите ручку, лист бумаги и попытайтесь заново воссоздать те ощущения — и обстоятельства, — которые вы испытывали при последнем срыве. Чувствовали ли вы похмелье после этого, как я? Стоило ли то блюдо, которое вы съели, таких страданий? Сама еда заставила вас совершить ошибку, или рецидив возник просто так, на ровном месте, как у меня?
Очень часто, описывая свой срыв, мы понимаем: то, что казалось нам возникшим «на ровном месте», на самом деле имело причину. Анализируя собственный рецидив, я понимаю, что просто нарушила принципы ГУГУ. Я слишком устала и была слишком голодной — на той неделе мне пришлось совершить весьма насыщенную поездку в Вайоминг, где я провела несколько уроков, и я банально не успела выспаться. Кроме того, я испытывала гнев — несколько любимых моих учеников прогуливали вечернее занятие. Любого из этих обстоятельств хватило бы, чтобы сделать меня уязвимой, заставить соскользнуть с казавшихся незыблемыми принципов. Вот я и соскользнула.
Сорвавшись, мы должны собраться с духом и начать все заново. И непременно нужно посочувствовать самим себе. «Ну и пусть, — говорим мы. — Попробую снова». Первое, что требуется сделать, если вы сорвались, — простить себя. Промахнуться может каждый, это не катастрофа.
Я знакома с одной профессиональной спортсменкой — рост у нее 170 см, а носит она 42 размер одежды, — так вот, последний ее рецидив включал огромную пиццу и целый ягодный пирог. Часто ли она так срывается? Вовсе нет. Много ли часов в неделю она проводит в спортзале? Да, очень много. Сошел ли ей с рук этот очередной «запой»? И да и нет. Предупрежденная таким образом о том, что ей грозит опасность, она немедленно вернулась к «чистопитанию» и увеличила нагрузку на тренировках. Но, как и я, она испытала от этого срыва физическое и психологическое похмелье. Если на нее посмотреть, она покажется вам идеальной. Но идеальных людей, как мы знаем, не бывает.
Определяем режим питания
«Я никогда не срываюсь, — уверяет меня Кэролайн. — Я не переедаю. Так чем же я заслужила этот проклятый лишний вес?» Я предложила ей вести пищевой дневник. Последовав моему совету, она быстро нашла ответ на свой вопрос. Нет, она действительно не срывается и не «уходит в запой». Нет, она не переедает. Она просто ест практически все время. Кэролайн работает дома и в течение дня периодически заходит на кухню — «проверить» холодильник. Она выбирает легкие, низкокалорийные закуски в небольших количествах, но ведь все эти калории складываются и дают внушительную сумму. Сто пятьдесят калорий здесь, сто пятьдесят там — и вот она уже, считай, съела хороший кусок чизкейка. Людей с таким режимом питания, как у Кэролайн, я называют «те, кто на подножном корму». Как травоядные животные, они более-менее постоянно что-нибудь жуют. Так стоит ли удивляться, откуда взялся лишний вес?
Глория, отличная спортсменка, ест «залпами». Нередко она голодает почти до вечера, а потом позволяет себе много высококалорийной пищи. «Я же не завтракала и не обедала, — резонно замечает она. — Значит, имею право сейчас есть все, что хочу». На самом деле такая привычка очень вредна. Ее организму постоянно приходится метаться между «нет энергии» и «слишком много энергии». Особенности питания отражаются и в психологическом плане — на настроении. Пустой желудок и физические нагрузки вызывают стресс и чувство одиночества. Потом она наедается до отвала, и это порождает отчаяние и угрызения совести. «Я знаю, что нужно питаться регулярнее, но это умение я пока не освоила. Иногда мне кажется, что я бы прекрасно прожила на диете из кофе и сахара. Мне нравится готовить, и я люблю запах свежей выпечки. Знаю, это не очень полезно для здоровья, но мне кажется, у меня просто нет мотивов и поводов есть раньше, чем вечером. Наверное, я и правда запойный едок, склонный к крайностям и не понимающий, что такое умеренность в пище». Случай Глории сложнее и запутаннее предыдущего — именно потому что вес у нее в пределах нормы. Ей очень хочется сбросить еще пару килограммов, но она очень хорошо выглядит именно такой, какая она есть, и это не дает ей сесть на диету, так как она сама не уверена, что ей это нужно.
Кейтлин — из тех, кого я называю «перекусывальщиками». Какое-то время она питается хорошо и правильно, а потом «вознаграждает» себя за это высококалорийной закуской, что напрочь перечеркивает предыдущие усилия. «Словно мне в один прекрасный момент не хватает мужества, — жалуется Кейтлин. — У меня правильный завтрак, полезный обед, но в час икс я говорю себе, что заслужила небольшое угощение, „просто чтобы восстановить уровень сахара в крови“. Проблема в том, что в закусках, которые я выбираю, калорий много, а энергии мало. Зато уйма сахара и муки — что-то вроде пончиков в глазури. Я знаю, что вместо этого мне нужно съесть фрукт или баночку йогурта, но вознаграждаю себя исключительно запрещенной едой». Вес Кейтлин колеблется в районе 6–7 лишних килограммов. Но она не воспринимает подобный образ питания как саморазрушение и прекрасно понимает причину. «Взять вот хоть вчерашний день, — говорит она. — Я решила быть благоразумнее, чем обычно, и в тот момент, когда проголодаюсь, съесть что-нибудь, содержащее белки. Я знала, что самая лучшая идея — горсточка орехов, и сделала себе бутерброд с арахисовым маслом и повидлом. Да, орехи у меня, можно сказать, были, но вместе с ними были хлеб и сахар, что испортило аппетит и заставило меня захотеть есть прямо посреди ночи. Я теперь вижу, что мне нужно есть регулярнее, если я хочу научиться следить за своим питанием».
«У меня нет привычки к сладкому, у меня вся жизнь сладкая, — делится Джин. Ее „жизнь“ непременно включала в себя колу на завтрак и кукурузные колечки с сахаром на обед. — Я покупаю конфеты в упаковках, но съедаю за раз только одну. Не могу сказать, что когда-нибудь страдала от избыточного веса, но и стройной никогда не была. Если меня описывать в двух словах, то это будут „бледная и толстая“. Моему внешнему виду не хватает здоровья, и это неудивительно. Ведь ничего полезного мне в рот не попадает». Джин относится к числу злоупотребляющих едоков. Хотя ее ежедневное потребление калорий не очень высокое, привычка к сладкому сводит все усилия на нет. Легковозбудимая и требовательная к себе, Джин получает много нервной энергии, но редко дает ей выход в виде физической нагрузки. Результатом всех этих плохих привычек стало то, что Джин выглядит лет на десять старше своего биологического возраста, да и чувствует себя так же. Она сталкивается с уймой разных болячек и болей в разных местах, неспокойно спит и привередничает в еде. Пища должна быть сладкой и успокаивать ее. Джин не осознает связи между большим количеством сладостей, которые она съедает, и расшатанным состоянием своей нервной системы. Вместо этого она открывает очередную банку сладкой кукурузы и говорит себе, что ей нужна энергия. Таких, как Джин, я зову «птичками»: они питаются исключительно крошечными порциями высококалорийной пищи.
Задание:К какому типу относитесь вы?Возможно, в описанных выше коротеньких историях вы узнали свой режим питания, а может быть, вы едите иначе, и ваши пищевые привычки в мой обзор не попали. Мэрилин, например, питает свое тело исключительно высокобелковыми продуктами и очень редко ест злаки и фрукты с овощами. Излечившись от булимии, она говорит себе, что она молодец, так как больше не страдает перееданием и не пытается избавиться от съеденного. Тем не менее она могла бы чувствовать себя еще более здоровой, если бы включила в свой режим питания цельнозерновые продукты, овощи, фрукты и зелень. А Кэти практически всю еду заменяет кофеином. Ее квартира — над «Старбаксом», и когда тело посылает ей сигнал, что ему хочется есть, Кэти утихомиривает его с помощью кофе. «Я живу на кофе», — нервно смеется она. Она вообще все делает нервно. То количество кофеина, которое Кэти потребляет, самым очевидным образом свидетельствует, что ее нервная система работает на пределе.
С ручкой в руке опишите режим вашего питания. Вы «на подножном корму», «на запоях»? А может, вы «перекусывальщик» или «птичка»? Насколько далеко вы отклонились от идеалов «чистопитания» — три основных приема пищи и два перекуса в день? Сколько жидкости вы выпиваете за день? Рекомендуется пить не менее полутора литров в сутки. Близко ли вы подошли к этой цели?
Фигура с обложки
«Я живу не в ту эпоху», — наверняка бормотали вы себе под нос, разглядывая плоскогрудую «вешалку»-модель в модном журнале. «Можно ли стать слишком худой?» — вопрошает заголовок, и вы молча или вслух отвечаете ему: «Нет предела худобе». Средства массовой информации вбивают нам в головы один и тот же идеал красоты — болезненно анорексичную девушку.
«Мне просто повезло с обменом веществ», — объясняет Айседора. При росте 180 см она носит сорок второй размер одежды. «Я правда не страдаю булимией», — утверждает она, хотя и признается, что «время от времени» вызывает у себя рвоту — чтобы регулировать питание.
Хватит беглого взгляда на историю искусства, чтобы понять: когда-то идеалом красоты были пухлые, хорошо очерченные формы. «В другую эпоху я считалась бы сексапильной красоткой», — стонет Аманда. Она чувствует, что ее фигура — классические «песочные часы» — окончательно вышла из моды. И неважно, что все восхищаются Бейонсе и Дженнифер Лопес как раз из-за их соблазнительных изгибов, — Аманда завидует Кире Найтли и Николь Риччи. «Я, бывало, даже марафоны бегала, но и сто пройденных километров в неделю ни на йоту не изменили мою природную пышную фигуру».
Читать бесплатно другие книги:
