Крадись, ведьма! Браун Картер

Глава 9

Лоис сидела, закутавшись в свой пеньюар и, вероятно, полагала, что выглядит благопристойно.

Одно могу сказать, она не выглядела больше обнажённой натурщицей. Теперь она скорее выглядела, как задрапированная натурщица, или, если быть честным, почти не задрапированная, или… Течение моих мыслей было прервано.

— Мне нужно найти Блэра! — угрюмо проговорил Лэмб, обращаясь к Лоис. — Вы можете это понять, не так ли? Без него у меня не будет спектакля и у вас тоже.

— Конечно, я понимаю, мистер Лэмб, — уверенно сказала Лоис. — И я на вашей стороне. Мне очень нравится Ники, и я хочу сыграть королеву в его «Гамлете», но я хочу сказать вам правду. Он ушёл отсюда шесть или семь часов назад и больше не возвращался. Мистер Бойд заглянул сюда, разыскивая его, и как раз уходил, когда вы… — Она взглянула на Херби и судорожно глотнула, — …появились.

Лэмб вцепился в подлокотники своего кресла обеими руками и с раздражённым видом подался вперёд.

— Где же тогда Блэр, чёрт возьми!

— Я же сказала, мистер Лэмб, — холодно произнесла она. — Я не знаю, поверьте. Я так же обеспокоена, как и вы.

Он хмыкнул и обернулся ко мне.

— Что скажете, Бойд? — спросил он.

— Если бы я знал, где искать Ники-боя, разве я бы оставался здесь целых три часа?

Херби окинул Лоис критическим взглядом.

— Возможно, — сказал он мягко.

Лэмб раздражённо нахмурился.

— К чёрту твои остроты, Херби! — просопел он. — Ты заставил меня всю ночь метаться по Нью-Йорку, и мы так и не нашли его!

Херби беззаботно пожал плечами.

— Я не виноват, — сказал он. — Почему вы не упрекаете этого парня, который заварил всю эту кашу?

— Да, — повернувшись в мою сторону, Лэмб наградил меня хмурым взглядом. — Я не забыл Бойд, не надейтесь. Я говорил вам, что вы с Эдел наживёте неприятностей, помните? Я предупреждал вас: держитесь от неё подальше, но разве такой умник послушает?

— Захотелось сыграть роль? — спросил я. — В вашем спектакле и без вас полно плохих актёров.

— Вы большой весельчак, мистер Бойд! — сказал Херби своим тонким голосом.

— Почему бы не выучить диалог пооригинальней? — спросил я его. — Что-нибудь вроде «Ты умрёшь со смеху»! Я был бы в восторге!

— Вам не обязательно умирать со смеху, Бойд, — процедил Лэмб, — лишь бы вы умерли. Я говорил вам: ещё раз близко подойдёте к Эдел Блэр и вам не миновать морга, но вы не послушали или, может быть, думали, что я шучу. Я никогда и ни с кем не шучу такими вещами.

Вся беда в том, что он говорил правду. Лэмб принадлежал к тем, кого называют «старой школой». Я подозревал, что он окончил школу Капоне, где было делом чести ухлопать каждого, кого вам предложили ухлопать. К тому же, он был глуп настолько, чтобы быть опасным. А имея таких подручных, вроде психопата Херби, он становился дьявольски опасным и именно таким был сейчас.

Херби вытащил пистолет из моего заднего кармана ещё на пути в гостиную, куда мы вошли так тихо, что застали Лоис врасплох, отчего она покраснела в самых неожиданных местах.

Лэмб сказал, что убьёт меня, и этот вопрос для него был решён. Он сделает это сам или поручит Херби. Кто именно нажмёт на курок или всадит нож, было уже мелкой подробностью. Я почувствовал, что начинаю потеть.

Лэмб снова повернулся в кресле, и кресло застонало.

— Я полагаю, что мисс Ли сказала нам все, что ей известно, — обратился он к Херби. — Так что нам нет смысла здесь торчать. Пойдём.

— Как прикажете, — любезно согласился Херби.

— Ладно, Бойд, поднимайтесь. Мы уходим, — мрачно приказал Лэмб.

Теперь я потел гораздо сильнее. Они могут покончить со мной в любой момент, как только мы выйдем из квартиры: в лифте, на улице, в машине Лэмба. Может быть, Херби даже не станет дожидаться кивка Лэмба, чтобы воткнуть мне свой нож меж рёбер.

— Одну минутку, — вымолвил я.

— Я сказал — уходим! — прохрипел Лэмб, привстав и упираясь обеими руками, чтобы приподнять из кресла свою карикатуру на человеческое тело.

Я поднялся на ноги и, достав из кармана чек Лоис, подал ему.

— Взгляните на это, — сказал я. — Может быть, вас заинтересует.

Он нетерпеливо выхватил у меня из рук чек, посмотрел на подпись, потом на Лоис.

— Что он предложил вам такое, что стоит пять тысяч долларов? — холодно спросил он.

Лоис посмотрела на меня, и я кивком дал ей понять, чтобы она ответила ему.

— Это задаток, — произнесла она, нервно облизывая губы. — Я заплатила мистеру Бойду за то, чтобы он нашёл Ники. Он получит ещё пять тысяч, когда будет найден убийца Вернона Клайда, а потом…

— Клайд?! — резко переспросил Лэмб. — О чём вы говорите, Лоис?

— Он мёртв, — сказал я. — Я полагал, что вам это известно.

Я перевёл взгляд с него на Херби, почти, физически ощущая напряжение злобной ненависти в его глазах.

— Его искромсали ножом, — медленно добавил я.

— Почему ты не знал об этом? — сердито закричал Лэмб на Херби.

— Вероятно, об этом ещё никто не знает, кроме этого парня, который его убил, — лениво сказал Херби.

— Бойд? — Лэмб презрительно фыркнул. — Ради чего он станет убивать Клайда?

— А ради чего он посадил Блэра в лечебницу? — спросил Херби с тем же безразличным тоном. — Деньги. Может быть, ему кто-то хорошо заплатил, вот он и разделался с Клайдом.

Лэмб снова ухмыльнулся и посмотрел на чек.

— Вы хотите сказать, что наняли этого прощелыгу, чтобы разыскать Блэра? — недоверчиво спросил он Лоис.

— Конечно. Я вполне доверяю мистеру Бойду, мистер Лэмб. Думаю, у него больше возможностей найти Ники и уладить дело, чем у кого-либо другого, включая полицию.

— Он ловкий парень, — голос Херби источал кислоту, испарения которой отравляли воздух в комнате. — Вы всегда говорили, что он ловкий малый, не так ли, босс? Почему бы вам не наградить его медалью?

— Заткнись! — голос Лэмба был угрожающим. — Хорошо! Нам пора идти. Пошли, Бойд!

— Как скажете, Флойд, — вежливо ответил я. — Но разве вам не нужно сначала получить согласия у Херби?

Лэмб схватил рукой три из своих подбородков и безжалостно сдавил их.

— Теперь у меня два умника! — буркнул он.

— Эдел Блэр заплатила мне, чтобы я избавил её от мужа, что я и сделал, — торопливо заговорил я, надеясь, что меня не прервут. — Вы велели мне отказаться, но — что сделано, то сделано, Флойд, и этого никто не изменит. Теперь мисс Ли платит мне, чтобы я нашёл Блэра, избавил его от лечебницы и от обвинения в убийстве. Может, мне удастся сделать это, может нет. Но вы ничего не потеряете, позволив мне попытаться. Если у вас нет Блэра, нет спектакля и плакали ваши денежки.

Херби засмеялся тихо, почти про себя.

— В следующий раз, — сказал он, ни к кому не обращаясь, — он продаст вам машину для поливки газонов.

— Но, если я начну разыскивать Блэра, чтобы вызволить его из беды и дать возможность участвовать в ваших спектаклях, то тем самым я работаю на вас, и не важно, кто мне за это заплатит и нравится мне это или нет! — решительно сказал я. — Ведь не настолько же вы глупы, чтобы не понимать этого. Ни за что не поверю!

— Может, он собирается дать медаль вам? — тоненько спросил Херби.

Лэмб хрюкнул и принялся рассеянно потирать свои помятые подбородки, с которыми он только что грубо обошёлся.

— Херби! — медленно сказал он, и я почувствовал, что весь облился потом. — Херби, ты можешь сделать для меня что-нибудь полезное для разнообразия?

— Да? — буркнул Херби.

— Ты можешь вернуть пистолет мистеру Бойду? — проскрежетал Лэмб. Он затрясся от неудержимого смеха. — Как он говорит, нравится мне или нет, а с этой минуты он работает на меня!

Мне показалось, что кожа на черепе Херби натянулась, готовая вот-вот лопнуть. Он стоял неподвижно, и единственным звуком в комнате было тяжёлое сопение Флойда.

— Ты слышал меня? Я не повторяю дважды!

Херби опустил руку в карман и достал пистолет. Он взвешивал его на ладони в течение долгой секунды, а затем бросил его мне. Я неуклюже поймал его и моментально перестал потеть.

— Полагаю, то, что между нами, Бойд, — медленно произнёс Херби, — это наше личное дело. Отложим его ненадолго.

— Ну, конечно, Херби, — ответил я. — По-моему, эта рана на носу тебя украшает!

— Пошли! — сказал Лэмб. — Я не забываю о вас, Бойд. Самое лучшее для вас — поскорее найти Блэра!

— Конечно, — согласился я.

Он пошёл к двери, а Херби потащился за ним. В тот момент, когда Лэмб вышел в коридор, Херби обернулся и посмотрел на меня.

— Берегите себя, Бойд, — пожелал он. — Не лишайте меня предстоящего удовольствия!

— Обещаю, Херби, — весело сказал я. — И не забывайте получше заботиться о своих почках!

Как только за ними закрылась дверь, Лоис без сил упала на кушетку.

— Какой ужасный человек! — слабо произнесла она. — Мне было плохо от одного его вида. Кто он такой?

— Который?

— Вы отлично знаете, кого я имею в виду, — резко сказала она. — Тот, кого вы называли Херби. Лэмб — бык! Он ревёт, он опасен, если его раздразнить. Но другой — это скорпион!

— Лучше и не скажешь, — согласился я. — А теперь я иду искать Ники-боя.

— На вашем месте я бы почаще оглядывалась через плечо. — Лоис задрожала. — Знаете ли вы, что я была напугана впервые за всю свою жизнь?

— А скольких мужчин вы напугали?

— Ну, например… — Она задумалась. — Это неважно! Убирайтесь, Дэнни!

Я спустился к своей машине и поехал домой. В какую бы нору не забился Ники-бой, пусть он там и остаётся, пока я не посплю немного. Было семь тридцать утра, и я больше всего нуждался во сне.

Поворачивая ключ в замке, я вспомнил о Чарити Адам и поэтому открыл дверь осторожно, чтобы не разбудить её.

Дверь распахнулась настежь, и на меня уставилось дуло пистолета. Я бросил ещё один взгляд и понял, что это мой «магнум», отчего мне не стало веселее.

— Заходите, Дэниел, — негромко произнёс Николас Блэр, — я вас давно поджидаю.

Я шагнул в квартиру и захлопнул за собой дверь.

— А я давно ищу вас, Ники-бой! — воскликнул я. — Бывают же такие совпадения!

— Во всяком случае, приятно вас снова увидеть, — сказал он напряжённым голосом. — Вы не представляете себе, до чего мне хотелось с вами повстречаться, Дэниел. С того момента, когда эти ребята в белых халатах выволокли меня из кабинета Фрэзера. «Скажите им, Дэниел!» — взывал я к вам. «Скажите им, что это шутка, розыгрыш, всего лишь пари, пятнадцать минут прошли, и вы мне должны тысячу долларов». — Он печально покачал головой. — Вы ничего им не сказали, Дэниел, вы просто смотрели в сторону.

«Магнум» в его руке был непоколебим, точно каменная глыба. Каждый раз, когда я смотрел на него, его дуло казалось мне жерлом полевого орудия. А когда он спустит курок, произойдёт то, что я себе представлял, потому что мне однажды пришлось самому спустить курок «магнума».

Он выглядел неплохо для человека, который сбежал из лечебницы и не спал всю ночь, дожидаясь моего возвращения, чтобы вышибить мне мозги. Он, как и я, нуждается в бритьё и сне. В общем, на первый взгляд, он был в полном порядке. Надо было взглянуть ещё раз, чтобы забеспокоиться. Тогда бы вы заметили мелочи: нервный тик, от которого подёргивалось его правое веко, красная плёнка на обоих глазах, пульс, чересчур сильно бьющийся на его горле.

— Почему вы ничего не скажете, Дэниел? — спросил он. — Мне всё время приходится говорить одному. В конце концов, ведь это встреча старых друзей.

— Ладно, пусть вас переиграли и засадили в сумасшедший дом, но ведь все можно переиграть заново.

— Это очень великодушно с вашей стороны, Дэниел. — Его голос становился все громче и громче. — Чертовски великодушно! «Все можно переиграть»! Но разве это не огорчит мою жену, после того, как она пошла на все хлопоты и расходы, ради достижения своей цели?

Его взгляд посуровел.

— Я много думал об этом. Я всё время представлял себе, как вы с Эдел едете обратно в Нью-Йорк, потешаясь над дураком, помогавшим вам засадить себя в сумасшедший дом. Вы, должно быть, вспоминая, как я вытащил нож, корчились в конвульсиях. Убедительный штрих, а, Дэниел?

— Это пришлось кстати, — сказал я.

— Я все думал, как вы смеётесь вдвоём, а потом до меня дошло, что вы не только смеётесь. Это не поправило мне настроение. Как принял Обри известие о шизофрении своего отца? Не считая, конечно, весёлого смеха при мысли о старике, бьющемся головой о мягкие стены камеры!

— Можете радоваться, Ники-бой, пистолет у вас. Где Чарити Адам?

— Крепко спит, — ответил он. — Я сюда пришёл рано утром, Дэниел, позвонил, и она открыла. Она единственная, кто мне обрадовался. Вы не представляете, как много это значит! Она приготовила мне бифштекс, потом пошла спать. Естественно, она не знала, что я намерен вас убить.

— Естественно, — согласился я. — И все подозрения падут на вас. А Вернона Клайда вы видели?

— Я заходил к нему, но там никого не оказалось. А что?

— Его убили ночью, и все подозрения падут на вас. Вы не просто влипли, вы увязли с головой!

— Откуда мне знать, что вы не врёте? — спросил он.

— Рано или поздно обнаружат его тело. Разве Чарити не говорила вам? Она ведь была там.

— Нет, не говорила, — ответил он тихо.

— Возможно, она опасалась вашей реакции. Вам не следовало ломать руку санитару, удирая из лечебницы, Ники-бой. Это создало вам репутацию буйного.

Его замешательство было неподдельным.

— О чём вы говорите, черт побери? — удивился он. — Не было никакого санитара со сломанной рукой. Я вообще никого не встретил на дороге. Это было даже чересчур легко!

— Вы хотите сказать, что просто ушли оттуда, потому что захотели уйти?

— Именно!

— И никто вас не видел и не пытался остановить?

— Правильно, Дэниел! Но какое это имеет значение?

— Может быть, очень большое. Но послушайте, Ники-бой. Я понимаю, у вас есть основания ненавидеть меня. Я не стану предлагать мир и дружбу, но у вас и так хватает неприятностей. Убив меня, вы добавите себе новые. Говорят, что вы сломали руку санитару, убегая из лечебницы. Говорят, что вы опасный маньяк. Вернон Клайд был убит прошлой ночью, когда вы бродили по городу, и теперь скажут, что это сделали вы. Я мог бы помочь вам выпутаться.

— Вы?! — Он выплюнул это слово. — Через минуту я размозжу вам голову, Дэниел, — сказал он со свирепым предвкушением, — а потом повидаюсь с женой. Не стоит говорить, что я с ней собираюсь сделать, но она уже никогда не будет прежней, если даже ей удастся выжить.

— Ладно, Ники-бой, — согласился я. — Значит, вы всё-таки маньяк, и я зря трачу своё красноречие. — Я повысил голос по меньшей мере на октаву. — Отлично, стреляйте! Размозжите мне голову.

Я с надеждой поглядывал на дверь спальни, но она не шевельнулась. «Как можно так крепко спать!» — думал я в отчаянии.

— Все в своё время, Дэниел, — сказал Николас. — Не расклеивайтесь. Я хочу, чтобы вы немного попотели.

Мне показалось, что дверь спальни приоткрылась. Я прищурился, но она оставалась неподвижной, потом опять приоткрылась на целый дюйм. Я старался не подать виду, что наблюдаю за ней.

— Почему вы молчите, Дэниел? — Николас Блэр ухмыльнулся. — Помнится, вы любили поговорить. «Актёры могут одурачивать людей только в театрах, им никогда не обмануть маляра». Разве это не ваши слова?

Дверь отворилась шире, и появилась Чарити Адамс, которая побледнела, когда увидела пистолет в руках Николаса Блэра.

— Я просто размышлял, Ники-бой, — сказал я. — Если бы у меня был камень, я бы постарался бросить его незаметно, чтобы он упал позади вас и чтобы вы обернулись посмотреть, что это был за шум. Это дало бы мне возможность прыгнуть на вас и отобрать у вас пистолет… Если бы у меня был камень.

Я увидел, как Чарити набирает в грудь воздух, и чуть подался вперёд, готовясь.

— Николас! — громко сказала она.

Он подскочил от неожиданности, и его голова рывком повернулась к ней. В тот момент я ракетой метнулся вперёд. Моя правая рука была вытянута, а кисть согнута под углом девяносто градусов, так что основание ладони пришлось Ники в подбородок, имея за собой сто восемьдесят фунтов летящего Бойда.

Николаса подбросило в воздух. Его тело начало описывать сальто, внезапно и резко остановленное стеной. Ударившись об неё, он скользнул по ней и остался неподвижным. Я осторожно подобрал свой пистолет, молча передал его Чарити. Судя по её лицу, разговаривать с ней было бесполезно.

Я подошёл к Ники-бою. Ощупав его, убедился, что все его кости целы. Я втащил его в спальню и положил на кровать, связав ему руки и ноги ремнями. К тому времени, как я с этим покончил, к Чарити вернулся голос.

— Он что, с ума сошёл? — пробормотала она.

— Наверное. Спасибо, что помогли мне. Я думал, что вы никогда не проснётесь!

— Если бы вернулись чуть пораньше, он бы не вошёл сюда, — холодно сказала она. — И тогда я, может быть, ещё не спала бы!

— Что такое, Чарити? Я думал, что после этой ночи с жизненным опытом покончено.

— Девушка может передумать, правда? Разве не для того существуют девушки?

— Ну, не совсем. Как-нибудь в другой раз я расскажу вам об этом. А пока запомните, что здоровый дух и здоровое тело могут быть самой опасной комбинацией, какая только бывает!

— Спасибо, профессор! — ответила она. — Я… Эй! Куда вы?

— Ухожу. Мне надо поговорить с одним человеком, которому сломали руку, хотя при этом никого не было. Вернусь к ленчу. Твёрдо обещаю!

— Подождите! — завопила она. — Вы не можете оставить меня одну! Что я буду с ним делать?

— Я бы не открывал дверь спальни, детка. Сдаётся мне, что он не будет счастлив, когда очухается.

— А что, если он по-настоящему болен?

— Если ему действительно будет плохо, вызовите врача. Делайте, что хотите, но ни в коем случае не развязывайте его и поверьте: это для его блага, не для моего.

Я быстро захлопнул дверь, пока она не придумала новых вопросов. И почему она подняла весь этот шум из-за какого-то пустяка — покараулить несколько часов Николаса Блэра? Чёрт возьми! Я даже не брал с неё за квартиру!

Глава 10

— Доктор Фрэзер занят, мистер Бойд, — сухо сказала секретарша.

— Чем? — спросил я.

Она бросила на меня взгляд, полный отвращения, потом овладела своими чувствами и просто не смотрела на меня.

— Долго он будет занят? — настаивал я.

— Не имею представления, мистер Бойд.

— Полчаса? Три недели? У него что, неприятности?

— Не знаю, мистер Бойд. И, пожалуйста, погасите свою сигарету.

— Хорошо, — сказал я и щелчком послал окурок в открытую дверь на посыпанную гравием дорожку. Она с ненавистью уставилась на тлеющий окурок. Мне следовало бы проглотить его.

Прошло долгих десять минут.

— Он всё ещё занят?

— Мне не сообщали, что он освободился, мистер Бойд.

— Жаль. — Я ободряюще улыбнулся ей, и у неё стало такое оскорблённое выражение, словно её изнасиловали.

Прошло ещё десять долгих минут, и я задал тот же вопрос и получил тот же ответ.

— Вы уверены, что он занят, или говорите это для того, чтобы я ушёл?

— Я не знаю, мистер Бойд!

— Ну ладно. Я подожду.

Я облокотился о её стол. Она подалась назад и чуть не упала с кресла.

— Знаете, — сказал я ей доверительно, — я и сам вроде психиатра-любителя.

— Чрезвычайно опасная практика, — объявила она натянуто.

— Скажите мне, — понизил я голос до шёпота, — вы краснеете, когда видите среди белья трусы доктора Фрэзера?

Она, кажется, достигла предела. С воплем отчаяния она умчалась по коридору.

Через несколько секунд телефон на её столе издал вежливый звук. Я поднял трубку и скромно произнёс:

— Приёмная!

Некоторое время в трубке была тишина.

— Кто это? — спросил в трубке изумлённый голос. Я узнал голос доктора Фрэзера.

— Это Дэнни Бойд, док, — сказал я. — Я слышал, вы заняты?

— Почему вы отвечаете на звонки? Где моя секретарша?

— Мне кажется, она обнаружила дырку у себя в голове и убежала от расстройства.

— Вы что, пьяны? — загремел он.

— Всего лишь устал, док, от ожидания. Дело у нас срочное и его нельзя откладывать надолго.

— Мне нечего обсуждать с вами, мистер Бойд! — свирепо сказал он. — Если через пять минут вы не уберётесь, я вызову полицию!

— Вы больше ничего не порвали, док? — вежливо спросил я.

В моём ухе раздался бессвязный звук, и я подождал некоторое время, прежде чем заговорить снова.

— Мне, надо побеседовать с вами или с человеком, которому сломали руку. И если я не поговорю ни с кем из вас, через пять минут я позвоню с этого телефона в федеральную полицию.

— Хорошо. Я приму вас, но не больше, чем на пять минут.

Открывая дверь его кабинета, я подумал, что все это время он, очевидно, находился здесь.

— Я буду вам очень благодарен, если вы изложите своё дело как можно короче, — отрывисто сказал он. — Сегодня у меня много пациентов.

— Это займёт совсем немного времени, — уверил я его. — Часа три тому назад я говорил с Николасом Блэром.

Он застыл в кресле.

— Кто его нашёл? Полиция?

— Его ещё не нашли. Это была, можно сказать, доверительная беседа.

— Вы сознаёте, что нарушили закон?

— Сколько законов нарушили вы за последние дни, док?

Его пальцы с такой силой впились в полированную крышку стола, что на миг мне показалось: сейчас он сделает нечто ужасное.

Но он передумал.

— Убирайтесь! — сказал он хрипло.