Выдохшиеся. Когда кофе, шопинг и отпуск уже не работают Хаффингтон Арианна
Однажды на Родосе мы пошли в расположенный неподалеку увитый виноградом монастырь X века Тари, который вернул к жизни его настоятель, отец Амфилохий. Погруженный в православное богословие настоятель (в настоящее время глава Греческой архиепархии Новой Зеландии) излучал озорную радость, явно не проистекающую из его богословских званий. И монахи, и дети – все называли его «Геронда» («старец» по-гречески). Отождествление старости с мудростью и близостью к Богу, типичное для Греции, резко отличается от того, как мы сегодня нередко воспринимаем старение – как болезнь, причем ее носителей нужно изолировать и забыть о них.
А Геронда был не так уж стар – ему, вероятно, было тогда около шестидесяти. Его называли старцем скорее из любви и уважения, которые он внушал. Его глаза сияли, но энтузиазм подавлялся смирением. «Слава Господу» – так он отзывался о своих достижениях. «Если будет на то Божья воля», – говорил он о том, что предстояло совершить. Его духовность была наполнена благоговением к природе. «Есть страны столь же прекрасные, как наша родина, – сказал он мне однажды во время утренней прогулки в горах. – Но нет ни одной другой такой страны, где бы чувствовались ароматы Греции». Через каждые несколько шагов он останавливался, чтобы подобрать побег тимьяна или розмарина, веточку сосны или несколько полевых цветов – в отличие от меня, он в них прекрасно разбирался.
Общение с монахами на Родосе давало настоящую пищу для ума. Слушая, как говорит о своей вере отец Христодулос, еще один монах из монастыря Тари, я укрепилась в своей собственной вере. Он родился в Денвере, в греческой семье, затем переехал в Лос-Анджелес, чтобы попытаться использовать свой талант перевоплощений и сделать карьеру в Голливуде. Вместо этого ему пришлось работать официантом в ресторане Old Spaghetti Factory и коротать время на вечеринках среди знаменитостей, где кокаин был не менее популярен, чем греческие оливки. В конце концов, в результате череды случайностей, известных в монастырских кругах как «Божий промысел», он оказался в монастыре в Тари. Его день начинался в четыре часа утра с заутрени и божественной литургии. В местной общине он занимался с теми, кто нуждался в помощи, а в свободное время писал иконы – утонченные византийские образы, в которые он вкладывал всю свою беззаветную преданность Богу. Он подарил моим дочкам небольшую иконку, а в ответ Изабелла, которой тогда было пять лет, нарисовала его портрет, изобразив его высоким и худым, с бородой до пояса – художественное допущение – и с широкой улыбкой на лице. Она подарила ему эту картинку на пляже, сидя у него на коленях, – она в розовом бикини, а он в своем обычном сером монашеском одеянии. Он спросил ее, хорошо ли она спала ночью. «Нет, – ответила маленькая мисс Малапроп[30], – у меня были кошмарики. Огромный комарик-кошмарик в теннисных тапочках всю ночь бегал по мне взад и вперед».
Это была одна из таких недель, когда слову «праздник» возвращается его первоначальный смысл[31]. Хотя для многих из нас время праздников или каникул лишь усугубляет стресс, состояние показной занятости и желания все сделать и всего добиться – особенно при наличии смартфонов, благодаря которым мы не прерываем связи с тем самым миром, который якобы временно оставили. Всем нам знакомо чувство, с которым нередко возвращаешься из отпуска, – когда ощущаешь себя еще более опустошенным, чем до отъезда. По данным исследования тренинговой компании Fierce Inc., занимающейся развитием глобального лидерств, 58 процентов работников не испытывают абсолютно никакого снижения стресса по возвращении из отпуска, а 28 процентов ощущают еще больший стресс, чем до отъезда.
Куда бы ты ни шел – ты уже там.
– Бакару Банзай[32]
Для меня – независимо от того, гощу ли я в греческом монастыре или провожу тщательно спланированный отпуск дома (а это значит полностью отказаться от всех электронных устройств, ходить в долгие походы и на прогулки, заниматься йогой или неспешными медитациями, спать дольше обычного, без необходимости вставать по будильнику, читать хорошие книги, абсолютно не связанные с работой, в которых можно подчеркивать все, что угодно), самое главное – это возможность вновь обрести способность удивляться. Это значит отключиться от внешнего мира и отправиться, пусть ненадолго, путешествовать в свой собственный внутренний мир.
Без такого духовного обновления единственным источником для подзарядки у нас может оказаться лишь негативный опыт. И как отмечает в своей книге «Мозг и счастье. Загадки современной нейропсихологии» доктор медицинских наук Рик Хансон, нейропсихолог из Калифорнийского университета в Беркли, «сам мозг весьма успешно использует негативные переживания для формирования структур головного мозга. Однако проделывать то же самое с положительным опытом мозгу оказывается довольно затруднительно». «Чтобы добиться желаемого результата, – утверждает он, – мы должны «зафиксировать» этот положительный опыт, потратив дополнительные 10–20 секунд на его усиленное внедрение в нейросистему». Другими словами, нужно время, чтобы подивиться окружающим миром, ощутить благодарность за все хорошее в жизни и преодолеть свою естественную склонность заострять внимание на негативных явлениях. Чтобы результат «закрепился», стал частью нас самих, нужно «сбавить обороты», и пусть чудо сделает свое дело, не нужно его торопить.
Один из способов пробудить чудесное в нашей жизни – использовать счастливые случайности и совпадения. Если мы открыты для этого, то их использование становится не просто способом, но и кратчайший путем. Совпадения, даже самые прозаические, стимулируют любознательность, желание познать тайны Вселенной и всего, о чем мы до сих пор не знаем и о чем даже не догадываемся.
В совпадениях есть нечто, что нас чрезвычайно радует. Тысячи и тысячи примеров на выбор – и при этом не настолько много, чтобы они потеряли над нами свою странную власть. В этом-то все и дело – такое сочетание невероятности, своевременности и необыкновенной удачи обладает поистине магической силой. Для философа Артура Шопенгауэра совпадения являлись замечательным примером «предопределенной гармонии» Вселенной. Для Карла Юнга они были «актами творения во времени». Для писателя и журналиста Артура Кестлера они были «каламбурами судьбы».
Вот, к примеру, несколько примеров таких «каламбуров судьбы»: женщина по имени миссис Уиллард Лоуэлл оказывается запертой в своем доме в Беркли, штат Калифорния. Пока она пытается сообразить, что делать, появляется почтальон с письмом от недавно гостившего брата, который увез с собой запасной ключ от ее дома. Внутри конверта – тот самый ключ.
А вот еще: человек проводит опрос в торговом центре, в ходе которого ему нужно записывать телефонные номера опрашиваемых. Один из них придумывает номер и говорит его. «Извините, сэр. Но это не ваш номер», – возражает опрашивающий. «Почему это не мой?» – недоумевает тот. «Потому что номер, который вы только что придумали, на самом деле номер моего телефона».
Совсем не обязательно знать, что означают совпадения, или делать какие-то важные выводы, когда с ними столкнешься. Но они служат эпизодическими напоминаниями, чтобы мы не теряли свою любознательность, желание время от времени остановиться и ощутить сиюминутность момента, почувствовать себя открытыми для тайн жизни. Такие совпадения – что-то вроде «принудительной перезагрузки».
По моему опыту – не важно, каковы ваши духовные убеждения, не важно, верите ли, что есть нечто большее во Вселенной, чем вы сами, или нет, – мы все любим совпадения. (Может, и есть какие-то зануды, которые не любят, но таких я пока не встречала.) «Совпадения – что-то вроде кратчайшего пути к ответам на серьезные вопросы о судьбе, о Боге – это так даже для людей, которые не верят ни в то, ни в другое, – говорит продюсер популярного радиошоу «Эта американская жизнь» журналистка Сара Кениг. И добавляет: – Они создают ощущение, что где-то там кто-то или что-то следит за вашей жизнью и что в череде совпадений вырисовывается некий план».
Во время одной такой передачи о совпадениях продюсеры попросили слушателей присылать свои истории. Слушатели откликнулись, прислав 1300 рассказов. Один из них был от человека по имени Блейк Оливер. Однажды он вскользь заметил своей подруге Камилле, что ему хочется сделать новую заставку на своем телефоне, и она послала ему по электронной почте свою детскую фотографию. Но кроме нее, на фото Оливер увидел также свою собственную бабушку. Он вырос в Мичигане, а Камилла – в штате Юта. Но когда была сделана фотография, Камилла была в Ванкувере на каникулах, а бабушка Оливера оказалась там в гостях у родственников – и прогуливалась на заднем плане фотографии, которую Оливеру предстояло увидеть годы спустя. Космическая фотобомба! «С ума можно сойти, – сказал Оливер, – не просто на фотографии, но прямо-таки позади Камиллы».
Кроме этого, на передаче прозвучала еще одна история о человеке по имени Стивен Ли, который рассказал о том, как он пригласил родителей своей подруги Хелен познакомиться со своими родителями сразу после обручения. Во время этой встречи выяснилось, что отец Стивена (в то время уже покойный) ухаживал и даже сделал предложение матери Хелен много лет тому назад в Корее, еще в 1960-х годах. Это совпадение очень много значило для Стивена: «Я провел со своим отцом не так много времени, как бы мне хотелось, и вдруг он снова стал активной частью моей жизни. Трудно даже вообразить, что я смогу поговорить со своей тещей и узнать, каким был отец, когда ему было двадцать, – чего не знает даже моя мама».
Еще один пример прислал некий Пол Грачан, рассказавший историю о том, когда он решил, что пора перейти к более серьезным отношениям со своей подругой Эстер. Он думал об этом, покупая сэндвич в кулинарии. Доставая из кошелька деньги, чтобы расплатиться, он заметил, что на одной купюре кто-то написал «Эстер», и решил сохранить ее. Позже он вставил ее в рамку и подарил своей девушке. Она опешила, но в тот момент ничего не сказала. Спустя много лет, когда они уже были женаты и переезжали на новую квартиру, она вытащила ее и рассказала, почему так прореагировала тогда. Когда ей было девятнадцать лет, у нее был несчастный роман. «Я подумала тогда: как люди узнают, кто тот самый человек, с которым им суждено прожить всю жизнь? – вспоминала она о том времени. – И я сказала: знаете что? Не буду я об этом беспокоиться. А просто напишу свое имя на этом долларе. И тот, кому он попадется, будет тем самым парнем, который попросит, чтобы я вышла за него… Я поняла, что мы поженимся в тот день, когда ты подарил мне ту долларовую банкноту». Она ничего тогда не сказала, потому что не хотела спугнуть его, заговорив о свадьбе так скоро.
Когда он наконец узнал, в чем было дело, он, конечно, был ошеломлен: «Я подумал: а чем это может для нас обернуться? Может, мы изобретем машину времени? Или наши дети принесут мир во всем мире? То есть что все это значит? Потому что в этом есть что-то большее, чего мы еще не понимаем».
Именно в этом-то все и дело. Мы упускаем здесь нечто очень важное! Я всегда обожала загадочные совпадения и то, как с их помощью можно хотя бы одним глазком разглядеть структуру мироздания. Один из моих любимых библейских стихов – из Евангелия от Матфея: «Ни один воробей не упадет на землю без воли Отца вашего» – великолепный вызов экзистенциальному представлению, что мы живем в изоляции и отчуждении в равнодушной Вселенной.
Как рассказывает в своей книге «Освобождение сердца» моя сестра Агапи, в детстве наша жизнь была полна совпадений. «Я воспитывалась в Греции, на оливковом масле и сыре фета – там, где синхронность всегда была в порядке вещей, – пишет она, – у меня была мама, которая жила этим, дышала этим и ежедневно это подтверждала. Сама моя жизнь, с самого начала, была воплощением синхронии «в действии».
Затем она рассказывает, как это все началось. Через пять месяцев после того, как я появилась на свет, мама снова забеременела. Брак моих родителей не был счастливым, и в конце концов они развелись. Поэтому они решили не оставлять ребенка. «Но в то утро, когда было назначено посещение врача, – вспоминает Агапи, – у моего отца были совершенно другие намерения (еще один вид трансценденции). – Из-за интимной близости в постели тем утром мама пропустила свой визит, а другой так и не назначила. В конце концов она родила этого ребенка – меня. Синхронность сработала в мою пользу!»
Да и в мою тоже – поскольку подарила мне сестру, которая стала моим ближайшим другом. С тех самых пор синхронность постоянно возникает в моей жизни. Спустя годы, когда я училась на последнем курсе в Кембридже, британский издатель, опубликовавший книгу Жермен Грир «Женщина-евнух», увидел меня по телевизору во время дебатов. Он написал мне письмо, в котором спрашивал, не заинтересует ли меня написание книги. В то время я собиралась поступать в аспирантуру в Гарвардский институт государственного управления им. Джона Ф. Кеннеди и поэтому ответила ему вежливым отказом. Он снова написал мне и поинтересовался: как насчет того, чтобы просто пообедать вместе? Я подумала: почему бы и нет? Ну и к концу обеда он предложил мне контракт и небольшой аванс (вероятно, меньший, чем счет за обед), который я приняла – что в корне изменило мои планы на будущее. А все потому, что издатель не был любителем более развлекательных телепрограмм!
Есть также много необъяснимых исторических совпадений, в том числе даты смерти Томаса Джефферсона и Джона Адамса, умерших в один и тот же день в 1826 году, который не только оказался 4 июля, но и пятидесятой годовщиной подписания Декларации независимости. Сын Джона Адамса, Джон Куинси Адамс, который был тогда президентом, написл в своем дневнике, что совпадение было «видимым и осязаемым» знаком «божественной милости». В своей траурной речи на смерть обоих Сэмюэль Смит, также принимавший участие в подписании Декларации, назвал это совпадение проявлением «всевидящего Провидения», свидетельством высокой оценки их достойно прожитой жизни. Рассматривая возможные объяснения совпадений, профессор философии Университета штата Юта Маргарет Баттин пишет: «То, что мы говорим об Адамсе и Джефферсоне в отсутствие убедительных исторических свидетельств, возможно, является отражением того, что мы хотим сказать о самих себе».
Исследования показали, что готовность позволить себе испытать чудо совпадения в действительности многое говорит о нас самих. Авторы книги «Беспредел совпадений» Мартин Плиммер и Брайана Кинг уверяют, что «люди, замечающие совпадения, чувствуют себя более уверенными и ведут себя в жизни более непринужденно. Каждое встретившееся на пути совпадение, даже самое незначительное, лишь укрепляет их оптимизм». Профессор Еврейского университета в Иерусалиме Рума Фальк полагает, что события всей жизни, произошедшие вне контекста совпадений, имеют гораздо меньше шансов запомниться, чем те, которые являются их результатами.
Плиммер и Кинг отмечают важную роль совпадений в повествовании. «Аллегория и метафора соединяют вместе две обычно не связанные между собой идеи, чтобы поразить читателя, заставив его увидеть нечто, казалось бы, ранее хорошо знакомое в ином свете, – пишут они, – строго говоря, метафоры не являются совпадениями, так как они рукотворны, но тем не менее действуют точно так же: объединяя воедино несвязанные вещи для достижения откровения». Как гласит старая китайская пословица: «Без совпадений нет истории».
Карл Юнг использовал понятие синхронности для описания событий, имеющих «каузальную» связь – результат «совпадения во времени, некоей «одновременности». Юнг заинтересовался синхронией, услышав рассказы своих пациентов, которые он не мог объяснить как «случайное совпадение нескольких внешних событий», так как «между ними существовала столь многозначительная связь, что для выражения степени неправдоподобности их «случайного» возникновения потребовалась бы поистине астрономическая величина».
Для Юнга синхронность состояла не только в случайном событии, но и во взаимосвязи этого случайного события и психологического состояния человека в тот момент. «Синхронность, – писал он, – следовательно, означает одновременное возникновение определенного психического состояния и одного или нескольких внешних событий, кажущихся значимыми параллелями кратковременного субъективного состояния, и в некоторых случаях наоборот». Он пришел к выводу, что «мы должны рассматривать их как «акт творения», так как непрерывное возникновение испокон веков существующей модели время от времени повторяется и не выводится ни из одного ранее существовавшего известного явления».
Особый интерес представляет понятие одновременности. Заставляя нас переосмыслить линейный характер времени, на самом деле оно подталкивает нас к определению времени, принятому у физиков, которые рассматривают прошлое, настоящее и будущее как происходящие одновременно. То есть совпадения можно рассматривать как такие случаи, когда невидимые нити, связывающие и объединяющие этот «пейзаж времени», на мгновение становятся заметными.
Одна из таких нитей выбилась из общей «ткани», как раз когда я работала над разделом своей книги, посвященным совпадениям. По пути в аэропорт, возвращаясь в Нью-Йорк после Рождества, я еще раз напоследок вычитывала эту часть, прежде чем отослать книгу в типографию. Позже, во время таможенного досмотра, сотрудник Управления таможенной безопасности Джей Джадсон рассказал мне, что его жена гречанка, и мы мило поболтали о том, как хорошо она печет знаменитый греческий пирог со шпинатом, спанакоту. И вдруг он совершенно неожиданно спросил меня: «У вас есть минутка, чтобы выслушать одну историю?» – и рассказал о настоящих сказочных совпадениях!
«Двоюродный брат моей жены Марк работает в греческой закусочной напротив храма Святой Софии, – начал он, – он родился на острове Закинф в Ионическом море. Когда случилось страшное землетрясение в 1953 году, ему было шесть месяцев. Во время землетрясения он был разлучен со своими родственниками, и его определили в приемную семью, а затем отправили в Соединенные Штаты, где он жил у супружеской пары, которая затем усыновила его. Более 50 лет спустя, работая официантом в закусочной, Марк накрывал на стол вместе с парнем, недавно устроившимся туда на полставки. Тот оказался его двоюродным братом, который немедленно связал Марка с братом на Закинфе. «Послушай, у тебя тут полно толстых греческих родственников, которые просто мечтают с тобой встретиться!» – сказал Марку брат. Каждый раз, когда я рассказываю эту историю, у меня мурашки бегут по коже».
И он засучил рукав, чтобы показать мне мурашки на руке. Передо мной стоял крупный мужчина, настоящий здоровяк, явно до глубины души растроганный совпадением, которое произошло даже не с ним, а с двоюродным братом его жены. Причем как раз в тот самый момент, когда я заканчивала редактировать главу своей книги, посвященную совпадениям (тут должна зазвучать музыкальная тема из знаменитого сериала «Сумеречная зона»!).
Возможно, именно поэтому в книге «Беспредел совпадений», отвечая на вопрос о религиозных или духовных моментах в своей жизни, большинство респондентов приводили примеры совпадений. Но если совпадения есть знак того, что во Вселенной есть смысл и цель, это сказывается и на том, как мы проживаем свою жизнь. Потому что если смысл есть там, то он есть и в повседневной жизни, и в том, какой выбор мы делаем. Таким образом, наш выбор может позволить вести более полную и насыщенную жизнь, в соответствии с тем, что нам важно: жизнь, которую определяют не зарплата и не резюме. Жизнь, которая включает в себя то, какие мы есть на самом деле, и то, какими можем стать.
Конечно, эксперты по статистике могут без труда объяснить совпадения как не более чем «взаимодействие математики и психологии человека», по выражению научного сотрудника Йэльского университета Прадипа Муталика. «Пусть ваша жизнь на следующей неделе будет полна совпадений, – говорит он, – и не стоит приписывать им космическое значение». На что я отвечаю: можете приписывать им любое значение! И использовать его в качестве отправной точки, чтобы начать жить согласно принципу Третьей меры.
В чем же минус такой позиции, если только вы не относитесь к этому догматически (сказавши «А», теперь нужно говорить и «Б»)? А вот плюс совершенно очевиден: сохранение присущего детям чувства благоговения, страха и любопытства есть неотъемлемая часть увлекательности и загадочности самой жизни. Совпадения связывают нас во времени, друг с другом, с самими собой и с невидимым порядком во Вселенной. Мы не можем выбирать, где или когда они удостоят нас своим присутствием, но можем решить поддаться их влиянию.
В мифологии о смерти всегда говорится в контексте трансформации и обновления.
Какой бы успешной и наполненной ни была жизнь, в которой мы добились благополучия, стали мудрее, приобрели способность удивляться и быть великодушными, в какой-то момент она подойдет к концу. И независимо от того, что происходит после смерти: остается ли душа бессмертной, попадем ли мы в рай или в ад, предстоит ли перевоплощение или наша энергия вновь станет частью Вселенной или просто перестанет существовать вообще, – физическое существование и известная нам жизнь завершатся. Является ли смерть окончательным событием или просто переходом к какому-то иному состоянию – она, безусловно, «конечный пункт». Возможно, это не конец истории, но определенно «конец главы». И как гласит заголовок на сатирическом сайте The Onion: «Уровень смертности в мире стабильно держится на отметке 100 процентов».
В современном, сильно поляризованном мире, когда СМИ тратится столько чернил (или пикселей) на подчеркивание нашей разобщенности и опустошенности, смерть – это то, что всех нас безусловно объединяет. Это поистине «универсальный уравнитель». И все же мы так мало говорим о ней! В бездушном зале ожидания аэропорта, проведя с совершенно незнакомым человеком каких-нибудь десять минут из-за задержки рейса, мы легко можем войти с ним в контакт и завязать очень тесные отношения на основе общей привязанности к телесериалу «Безумцы», однако нам редко приходит в голову сблизиться по поводу обсуждения огромной проблемы – всеобщей смертности.
Само собой разумеется, на Западе мы по большей части пытаемся замять эту проблему и не обсуждать ее. И чем ближе подступает смерть, тем глубже мы «хороним» мысли о ней, отчаянно возводя преграды в виде различных приборов, трубок, сигнализаций и поручней между собой и человеком, готовым пересечь границу жизни и смерти и оказаться по ту сторону. Медицинское оборудование оказывает на человека, то есть пациента, своеобразное действие, в результате которого начинает казаться, что тот постепенно теряет свои человеческие качества и его судьба становится для нас – тех, кому повезло и кто еще жив, – менее важной. Таким образом мы получаем возможность не думать об этом, бесконечно откладывая на потом решение этой проблемы, как нечто из списка дел, до чего у нас никогда не доходят руки – как, например, перейти на другой тарифный план интернета или провести ревизию гардероба. Умом мы понимаем, что когда-нибудь соберемся – или будем вынуждены – сделать это. Но полагаем, что можно подождать, пока это не стало действительно острой необходимостью. Думать о смерти – это то же самое, что присматриваться к новому водонагревателю, пока старый еще работает. Зачем это делать сейчас? Что это изменит? Какая от этого выгода?
На самом деле – довольно не маленькая. В действительности на свете нет ничего более поучительного для жизни, чем смерть. Если мы хотим иначе сформулировать, что значит преуспевать, нужно, чтобы мысль о неизбежности смерти стала неотъемлемой частью повседневной жизни. Невозможно понять, что значит «живой», не понимая, что такое «мертвый». Смерть есть непременное условие жизни. Не успев родиться, мы тут же начинаем умирать. Отведенное нам время столь бесценно именно потому, что оно ограничено. Можно жить, лихорадочно стараясь запастись деньгами и властью из безотчетного желания подстраховаться на случай неминуемого. Однако ни деньги, ни власть не более долговечны, чем мы сами. Да, разумеется, можно оставить детям наследство, но можно также поделиться опытом полноценно прожитой жизни, приобретенной мудростью и способностью удивляться. Чтобы по-новому определить понятие успеха, нужно пересмотреть наши взаимоотношения со смертью.
Хорошо помню, как тщательно я готовилась к своим родам: ходила на курсы для беременных Ламаза, занималась дыхательными упражнениями, без конца что-то читала на эту тему. Как странно, подумала я однажды, часами учиться, как привнести новую жизнь в этот мир, и при этом тратить едва ли больше минуты на то, чтобы научиться, как его покинуть. Почему в нашей культуре нет места подготовке к уходу из жизни с благодарностью и достоинством?
Мы с явной одержимостью используем социальные сети, чтобы увековечить все события своей жизни, как будто запечатлевая все происходящее на фотографии, чтобы сделать жизнь менее эфемерной. В действительности же, хотя следы виртуальной личности, может быть, и задержатся в прошлом чуть дольше нашей физической оболочки, они столь же недолговечны.
Помню один разговор во время ужина в Нью-Йорке, когда во время отпуска было модно посещать египетские храмы на Ниле. Я сидела рядом с человеком, только что вернувшимся из одной такой поездки. «Рамзес, – с недоумением заявил он мне, – провел всю жизнь, готовясь к смерти». Окинув взором сидящих за столом, я подумала, что такой выбор был, безусловно, гораздо разумнее нашего: мы-то живем, отчаянно делая вид, что смерть никогда не наступит. «Наверное, они о чем-то догадывались, – заметила я, – мне кажется, жить, как будто смерти нет, значит упускать нечто важное». «Смерть нагоняет на меня тоску, – бросил он с презрением, вызвав одобрительный отклик окружающих, – в Центральной Европе для этого есть кофейни, где подают специальный «кофе с характером» и ведут задушевные разговоры о жизни после смерти. Есть что-то очень унизительное в таких откровениях. Лично я ничего больше не хочу узнать о себе». Все с облегчением рассмеялись, а наша идеальная хозяйка, как по команде, переменила тему разговора.
Однако перестать говорить на тему смерти становится все труднее, и все труднее верить в роскошное одеяние голого короля, поскольку представление об успешной жизни обходится нам все дороже, а ее стоимость становится все более ощутимой.
В 1980-х годах я написала биографию Пабло Пикассо. По мере своего старения и приближения конца Пикассо все чаще избегал темы смерти. Изучая его биографию, я потратила немало времени, пытаясь понять это его стремление вытеснить смерть из круга своих интересов. Труднее всего ему приходилось, как это бывает со всеми нами, когда уходили из жизни его близкие. В 1963 году умерли два главных человека, бывшие рядом с Пикассо на протяжении всей его долгой жизни: в августе художник Жорж Брак, а в октябре писатель Жан Кокто. Он отгородился от всего и продолжал работать. Если не работа, что же тогда может победить смерть? Его дети не только не вызывали в нем никакого ощущения продолжения жизни, а скорее становились лишь мрачным напоминанием, что его собственная жизнь подходит к концу. В тот год, на Рождество, он сказал своему сыну Клоду, что этот визит будет для него последним и что он больше не разрешает навещать его. «Я стар, а ты молод. Лучше бы ты умер!» В своем творчестве он пролил свет своего гения на все темное и дурное в человеке. Однако в своей собственной жизни его самого одолевали те же темные силы.
Неудивительно, что на протяжении всей истории человечества тема смерти занимала центральное место во всех религиях и философиях. «Единственная цель тех, кто действительно предан философии, – говорит Сократ в «Федоне», одном из диалогов Платона, – готовиться к умиранию и смерти». Поскольку тело «наполняет нас потребностями, желаниями, страхами, всевозможными иллюзиями и всякой чепухой», мы можем достичь подлинной мудрости, лишь когда смерть высвобождает нашу душу из тела. Вот почему, по словам Сократа, философия – не что иное, как «подготовка к смерти».
Фраза «memento mori» – «помни о смерти», сокращенно «MM», высеченная на статуях и вырезанная на деревьях, пришла к нам из Древнего Рима. Легенда гласит, что впервые эта фраза прозвучала во время победного шествия в Древнем Риме, когда победоносный военачальник заставил раба воскликнуть: «Не забывай, что ты смертен!» Другой римлянин, Микеланджело, как-то сказал: «Во мне нет ни одной мысли, которая не была бы отмечена резцом смерти».
В иудаизме траур делится на четыре этапа: три дня глубокой скорби, семь дней «шивы», когда гости приходят, чтобы побыть со скорбящим, тридцать дней «шлошим», когда скорбящие постепенно возвращаются к обычной жизни. И затем еще год «шнейм асар ходеш», в течение которого продолжают соблюдать определенные ритуалы в память об усопшем. А христианство, разумеется, основано на истории об Иисусе, переживающем самый важный обряд в жизни человека – смерть, и преодолевающем ее в результате своего воскрешения.
В буддизме не существует отдельного от остального существования состояния, поэтому смерть есть просто «возрождение», переход в иное проявление жизни и энергии во Вселенной. На Западе, избегая разговоров о смерти и сделав эту тему фактически запретной, мы отгородились от того, чему нас может научить смерть. Как пишет в своей книге «Умирать достойно: перспективы личностного роста в конце жизни» доктор Айра Байок: «Наше общество выше всего ценит молодость, бодрость и умение владеть собой, всячески превознося эти качества, и считает абсолютно недостойным их отсутствие. Внешние признаки болезни или преклонного возраста считаются буквально унижающими человеческое достоинство, а физическое дряхление, вместо того чтобы восприниматься как неизбежный для человека процесс, вызывает смущение».
Поскольку мы весьма успешно удалили все упоминания о смерти и конце жизни из нашего дома и повседневности, непосредственный доступ к этим урокам остался лишь у тех, кто обеспечивает уход за больными в конце жизни. И когда читаешь их рассказы, поневоле поражаешься, насколько единодушно они отмечают, что благодаря столь тесному соприкосновению со смертью они многое узнали о жизни.
Джоан Галифакс – дзен-буддистская монахиня, антрополог и работник хосписа. В своей книге «Находясь рядом с умирающими: учиться состраданию и бесстрашию перед лицом смерти» она пишет, что есть такое очень «американское» понятие, как «хорошая смерть». Нередко оно означает безысходное состояние приближения к смерти человека, помещенного в медицинское учреждение и находящегося в «полностью стерильных условиях, опутанного трубками приборов жизнеобеспечения, под действием обезболивающих средств». Это состояние лишает нас возможности получить важнейшие уроки жизни. Она обнаружила, что, находясь в непосредственной близости к смерти и ухаживая за умирающими, люди «ощущают потребность соблюдать спокойствие, прощать, слушать и быть открытыми перед лицом неизведанного».
Это не значит, что все время находиться рядом со смертью очень легко. «Мне часто бывало страшно работать, так близко соприкасаясь со смертью, – признается она, – я боялась заразиться от умирающего его болезнью. Но когда поняла, что я так же смертна, как и все умирающие, этот страх у меня исчез. Осознание этой взаимосвязанности – первый шаг к состраданию».
Один из важных уроков, который она извлекла, – что заботиться о других значит одновременно заботиться и о себе. На ее глазах многие ее коллеги уходили из профессии из-за переутомления и эмоционального выгорания. «Приносить пользу другим людям, сохранять гармонию в своей собственной личной жизни – это не прихоть, а абсолютная необходимость, особенно когда речь идет о возможности быть полезной другим, – подчеркивает она, – мы все едины и неотделимы друг от друга, и когда мы страдаем, другие тоже страдают. Собственное благополучие зависит от благополучия других. Поэтому нужно находить время, чтобы установить связь со своим сердцем, ибо как гласит буддийская пословица: «Если ты заботишься о своем уме, ты заботишься о мире».
Для Галифакс это означает необходимость заниматься медитацией и поддержкой своего духовного здоровья. Она называет это «неотъемлемой частью реализации эволюционной задачи трансцендентности, которая возможна перед смертью». И если ранее она относилась к смерти как к «врагу», теперь она научилась видеть в ней «учителя» и «наставника».
Вот что пишет в своей книге «Смерть: завершающий этап роста» Элизабет Кюблер-Росс о том, как работа в непосредственной близости со смертью обогатила ее жизнь. «Работа с умирающими пациентами отнюдь не мрачное и угнетающее занятие, – уверяет она, – напротив, она может принести необыкновенное удовлетворение, и я чувствую, что в последние годы моя жизнь была гораздо более полноценной, чем у некоторых других людей – вся их жизнь». Она называет смерть «в высшей степени творческой силой… Смотреть в лицо смерти значит бесстрашно решать главный вопрос о смысле жизни. Если мы действительно хотим жить, то должны иметь мужество признать, что жизнь в конечном счете очень коротка и важно все, что мы делаем».
Больше всего Кюблер-Росс известна своим знаменитым определением пяти стадий горя: отрицание, гнев, торг, депрессия и принятие. Вот что она пишет о последней стадии: «Это не самый благоприятный этап, но и не самый грустный… это не уступка, а скорее победа».
Даже если мы упорно отказываемся позволять смерти влиять на свою жизнь, она – жизнь – определенно скажется на нашей смерти. Автор книги «Уроки живым: истории о прощении, благодарности и отваге в конце жизни» Стэн Голдберг пишет, что «мысли и чувства, испытываемые людьми на протяжении всей жизни, нередко определяют, какой будет их смерть». Другими словами, если у вас была хорошая жизнь, скорее всего, вас ждет «хорошая» смерть. «Я пришел к выводу, что «качество» моей смерти определит багаж, который я смогу до нее дотащить, – пишет он, – я понял, как важно делать простые вещи: говорить своим родным и друзьям, что я их люблю. Говорить спасибо даже за самые незначительные оказанные мне знаки внимания, быть снисходительным к неловким словам и поступкам других людей и просить прощения, когда у меня что-то не получается».
Мы часто читаем трогательные истории самих умирающих – стоящих, можно сказать, на пороге смерти, в отличие от многих из нас, всего-навсего находящихся на более ранних стадиях умирания. Эти истории о важных уроках, которые они получают и которые оказываются настолько очевидными в конце жизни. В марте 2010 года звезде телесериала «Спартак: кровь и песок» Энди Уитфилду был поставлен диагноз – рак лимфатической системы. В поисках эффективного варианта лечения он побывал в Индии, Новой Зеландии и Австралии. В ожидании результатов обследования он и его жена сделали одинаковые татуировки – «Быть здесь и сейчас». «В глубине души я убежден, что всему этому было суждено случиться, – говорит он, – и я должен быть именно здесь и именно сейчас. Я готов к этому путешествию и предстоящим открытиям, готов ко всем этим приключениям. «Быть здесь и сейчас» – значит находиться в настоящем и не страшиться неизвестности».
Он умер в сентябре 2011 года. Но урок, который он преподал, живет. Осознавать себя в полной мере столь же важно для полноценной жизни, как и для «хорошей» смерти.
Британский историк Тони Джадт умер в 2010 году от бокового амиотрофического склероза, или болезни Лу Герига. В незаурядном интервью, которое он дал ведущей ток-шоу Fresh Air на радиостанции National Public Radio Терри Гросс, Джадт рассказал, что при таком тяжелом заболевании, когда ты постоянно окружен врачами и зависишь от специального медицинского оборудования, опасность не в том, что начинаешь огрызаться и злиться. А в том, что отдалишься от тех, кого любишь. «Они просто вдруг перестанут ощущать, что ты рядом. И ты больше не будешь постоянно присутствовать в их жизни». Поэтому он считал своим долгом по отношению к родным и друзьям перестать демонстрировать позитивный настрой, постоянно излучая оптимизм, подобно Поллианне[33], – это было бы просто нечестно по отношению к ним. «Надо стараться, по мере сил, оставаться частью их жизни – чтобы впоследствии они не испытывали чувства вины или угрызений совести за то, что меня исключили из их жизни, и чтобы они не чувствовали себя осиротевшими, а сохранили яркие воспоминания о нашей полноценной и неразбитой семье».
Отвечая на вопрос о своих духовных убеждениях, он сказал: «Я не верю в жизнь после смерти. Не верю в существование одного или нескольких богов. Я уважаю людей, которые в это верят, но сам не разделяю их взглядов. Поэтому для меня не существует ни бога, ни «организованной» религии, а лишь растущее ощущение, что есть нечто большее, чем мир, в котором мы живем, в том числе и тот, где оказываемся после смерти, и что у нас есть некие обязательства перед этим миром».
Это ощущение, что есть нечто большее, чем мир, в котором живем, резко изменяет наши приоритеты и представления о том, что на самом деле важно в жизни.
А в западной культуре, где молодость, известность и слава возводятся в фетиш и никогда не было принято говорить о смерти, все большее распространение приобретает движение за то, чтобы начать обсуждать ее в повседневной жизни. В The Huffington Post вопросы, связанные со смертью, постоянно освещает наш репортер Джавид Калим, специализирующийся на вопросах религии. Он написал о движении «Смерть за ужином», участники которого, как это явствует из самого его названия, собираются за ужином, чтобы обсудить смерть и умирание. Да и когда же еще обсуждать тему смерти, как не во время этого основного вида деятельности, обеспечивающей наше физическое существование? Эта идея охватила более 250 городов во всем мире. «Люди говорят о смерти в кабинете у врача, с неловкостью обсуждают ее на семейных торжествах, в адвокатских конторах, во всех этих ужасных местах, совершенно не предназначенных для беседы, которая требует большого человеческого такта, а иногда чувства юмора и благоговения», – говорит художик из Сиэтла Майкл Хебб. И добавляет, что «ведь так сложилось исторически, что многие идеи рождались именно за едой».
Движение «Смерть за ужином» практически «наступает на пятки» движению «Кафе смерти», зародившемуся в Швейцарии в 2004 году. Подобно «Смерти за ужином», «Кафе смерти» предполагает организацию неформальных встреч для обсуждения идей о смерти. «Мы все чаще приходим к пониманию, что перепоручение решения проблем, связанных со смертью, профессиональным медработникам и сотрудникам бюро ритуальных услуг никоим образом не облегчает наше положение», – отмечает хозяин лондонского «Кафе смерти» Джон Андервуд. Лауреат Пулитцеровской премии, журналистка Эллен Гудмен в качестве своей «второй карьеры» основала The Conversation Project для помощи людям в обсуждении связанных со смертью проблем. Она пишет: «Люди не имеют возможности уходить из жизни так, как им бы хотелось. Семьдесят процентов людей говорят, что они хотят умереть дома, но в действительности семьдесят процентов умирают в больницах и других медицинских заведениях». Гудмен прошла путь от «освещения социальных изменений до их фактической реализации» под влиянием собственного опыта, болезненно переживая, что она не догадывалась о желаниях своей матери, когда та болела и умирала. «Самое большое достоинство этого проекта, – сказала она мне, – это то, что мы просим людей говорить о своих желаниях в конце жизни за кухонным столом, а не в отделениях реанимации и интенсивной терапии. Мы просим их говорить о том, что для них важно, а не о том, что с ними случилось. Эти беседы оказываются одними из самых сокровенных и полных любви и заботы разговоров, которые когда-либо велись между членами семей».
Разговаривая с людьми об их опыте решения связанных со смертью проблем, Гудмен пришла к выводу, что «разница между «хорошей» смертью и «трудной» смертью заключается в том, имел ли умирающий возможность поделиться с кем-то своими предсмертными желаниями». Чаще всего этого не происходит, потому что нередко «престарелые родители и взрослые дети вступают в «заговор молчания». Родители не хотят беспокоить своих детей. Дети испытывают неловкость, поднимая столь деликатную и чреватую непредсказуемыми последствиями тему. Некоторые опасаются, что их родители подумают, что они с нетерпением ожидают их смерти. Мы часто утешаем себя тем, что врачи «держат все под контролем» и примут правильное решение. Мы все думаем, что говорить о смерти еще слишком рано. До тех пор, пока не становится слишком поздно».
В большинстве крупных городов есть также группы под названием «певцы у смертного одра», в которых специальные «хоры у последнего порога» бесплатно выступают перед пациентами в хосписах, больницах и дома. В этих хорах участвуют в основном женщины, которые подходят к постели больного и просто поют, приглашая всех желающих подпевать. Есть даже такая наука, музыкальная танатология, которая изучает влияние музыки на дыхание, частоту сердечных сокращений и уровень стресса. Исследования показали, что слух у человека сохраняется до самого конца. «Слова хороши для многих вещей, но, видимо, их недостаточно, когда приближается смерть», – говорит Эллен Синаковски, создавшая в Вашингтоне специальный «хор у последнего порога» для исполнения музыкальных произведений у предсмертного одра. И далее: «Музыка может проникнуть туда, куда просто слова не доходят».
Какую же роль тогда играют в конце жизни технические средства? По большей части суть дискуссии о точках соприкосновения технологий и смерти сводится к тому, каким образом она позволяет предотвратить смерть (чаще всего это касается экономических расчетов затрат и результатов экстремальных и дорогостоящих мер, лишь в незначительной степени влияющих на качество или даже продолжительность жизни). Хотя технологии также используют для большей интенсивности отношений со смертью.
В июле 2013 года была запущена кампания Kickstarter для финансирования игры под названием My Gift of Grace, созданной дизайнерской фирмой Action Mill. В этой игре нет победителей и проигравших (играя в смерть, каждый получает специальную «ленточку участника»). Игроки используют карточки, облегчающие обсуждение, отвечая на различные вопросы, как то: «Что больше всего заставляет вас ощущать себя живым?», «Чем вас пугает конец жизни?». В игре также есть карточки, побуждающие игроков к разнообразным действиям, например посетить похоронное бюро или побеседовать с работающими там людьми. «Многие полагают, что игра в смерть и умирание звучит грустно и пугающе, – говорит ведущий дизайнер и совладелец фирмы Ник Джелен, – но наш опыт показывает, что чем больше вы в ней участвуете, тем больше это позволяет вам радоваться повседневной жизни».
Социальные сайты чаще всего поощряют нас тратить огромное количество энергии и времени на создание и поддержание своих виртуальных образов, чтобы отличаться от других тем, что именно мы смотрим, слушаем, рекомендуем, и тем, что нам нравится. Но и их в последнее время нередко используют для более широкого обсуждения затрагивающей нас всех темы. Ведущий Национального общественного радио США Скотт Саймон впервые начал диалог о смерти в масштабе всей страны, когда стал делиться сообщениями с 1,2 миллиона своих подписчиков в Твиттере о том, как умирала его мать. Трогательный рассказ о ее кончине, который он вел практически в реальном времени, стал настоящим уроком об этом важном событии в жизни каждого. Вот несколько фрагментов из него:
27 июля 2:38: «Ночами тяжелее всего. Но именно поэтому я здесь. Как бы я хотел переложить на себя мамины страхи и ее боль».
27 июля 6:41: «Сегодня ночью практически не спали. Зато были песни, стихи, воспоминания и смех. Моя мама: «Спасибо Богу за то, что подарил нам эту ночь и друг друга».
28 июля 14:02: «И еще: прислушайтесь к 80-летним. В течение десятилетия они находятся в двух шагах от смерти. Они знают, что на самом деле жизненно важно».
И наконец:
29 июля 20:17: «Небеса над Чикаго разверзлись, и Патриша Лайонз Саймон Ньюмен вышла на авансцену».
«В журналистике, когда мы хотим опубликовать материал с продолжением на следующей странице, мы объясняем эту вынужденную меру «глобальным» значением события, однако это бывает нечасто», – позже заметил Саймон. «Вообще-то есть только одно событие, переживаемое всеми, и это смерть. Это то, что рано или поздно произойдет в жизни наших близких, друзей и незнакомых людей вокруг нас и, конечно, придется испытать и нам самим. Я считаю, об этом нужно говорить без чувства неловкости. Как только научимся легко говорить на эту тему, мы сможем «переставить» наши собственные жизненные часы».
И не нужно ждать, когда – вспомним Джона Донна – «колокол звонит по тебе», чтобы «переставить свои часы». Возможно, превратив смерть в обыденное явление своей повседневной жизни, нам удастся не сбиться с пути.
Клинический психолог профессор Тодд Кашдан обнаружил, что уход от осознания реальности смерти приводит нас к вере, дающей ощущение стабильности, а также самоотождествления с группой единомышленников одной расы или пола. «Приверженность своему «культурному мировоззрению» дает ощущение символического бессмертия, – отмечает он. – Как это ни странно, отстаивая интересы группы своих единомышленников, мы вырабатываем «вторую стратегию» для управления страхом смерти». Эти группы ощущают себя более долговечными, чем мы, однако подобная стратегия губительна для общества и может привести к остракизму, расизму и другим способам демонизирования «чужих» для возвеличивания своей собственной группы и самоидентификации с ней.
Профессор Кашдан продолжает цитировать результаты исследования, показывающие, что когда людям напоминали о смерти, они в своих ответах склонны были проявлять больший уровень расизма по отношению к другим группам, нежели к своим собственным. В связи с этим Кашдан и его коллеги задались вопросом, что могло бы смягчить или сдержать эти проявления. А именно, их интересовало, могла бы практика осознанности повлиять на изменение ситуации. Или как выразился Кашдан: «Если практикующие осознанный подход к жизни в большей степени готовы анализировать происходящее в настоящий момент, даже если это причиняет им неудобство, продемонстрируют ли они большую снисходительность перед угрозой собственной смерти?»
Ответом стало сенсационное «да». После того как участникам опроса напомнили о неизбежности их собственной смерти, а затем попросили описать процесс разложения своих тел (вполне «нормальная» просьба – в качестве напоминания о смерти), наиболее вдумчивые из них продемонстрировали меньшую враждебность к группам иных убеждений. Они также затратили больше времени и слов для письменного описания смерти, предполагая, «что большая открытость в осознании угрозы смерти позволяет воцариться состраданию и справедливости». И наконец, заключает Кашдан: «Осознанность изменяет ощущение власти, которой обладает над нами смерть. И это довольно серьезно».
Кроме того, исследование показало, что нам недостаточно сталкиваться со смертью лишь время от времени. Для того чтобы смерть со всеми ее атрибутами, а именно способностью переставлять жизненные часы, вызывать сочувствие, изменять направление развития и открывать новые перспективы, стала частью бытия, мы должны быть к ней готовы. Как и находящихся в хорошей физической форме спортсмены, получающие истинное удовольствие от участия в марафоне. Для тех, кто этим не отличается, этот опыт будет сродни мучительной борьбе. Отношения со смертью – именно «отношения». Они развиваются в обоих направлениях. Смерть может привнести что-то в жизнь, а образ жизни, в свою очередь, может сделать свой вклад в то, какой станет наша смерть.
27 октября 2013 года в своем доме в Саутгемптоне, штат Нью-Йорк, скончался рок-музыкант Лу Рид. Рядом с ним была его спутница жизни на протяжении двадцати одного года Лори Андерсон. Она рассказала о последних минутах, которые они провели вместе. Вернувшись домой из больницы всего несколько дней назад, Рид, тем не менее, настаивал на том, чтобы его вынесли на воздух, чтобы побыть в лучах утреннего солнца.
«Занимаясь медитацией, мы к этому готовились, – рассказывала она. – Мы учились направлять энергию вверх, от живота к сердцу, и выпускать ее через голову. Я никогда не видела столь изумленного выражения лица, какое было у Лу в момент его смерти. Его руки совершали движения 21-й формы комплекса тай-дзи, подобные льющейся воде. Его глаза были широко открыты. Я держала в своих объятиях человека, которого любила больше всех на свете, и разговаривала с ним в тот момент, когда он уходил из жизни. Его сердце остановилось. Ему не было страшно. Я смогла пройти с ним весь путь до самой его смерти. Что может быть лучше такой прекрасной, мучительной и ослепительной жизни? А смерть? Я верю, что смысл смерти есть высвобождение любви».
Это убедительный и трогательный пример того, как осознанный подход к жизни может слиться воедино с осознанным восприятием смерти: «Мы готовились к этому». И конечно, высвобождение любви – это цель не только смерти, но и жизни. И тем не менее для слишком многих цель жизни состоит в попытке избежать смерти – путем бесконечных отвлекающих маневров, постоянной показной занятости, бесконечной самовлюбленности, вечных перегрузок на работе. Для некоторых наступит момент, когда предчувствие смерти внесет ясность в то, что есть жизнь. Но такая ясность доступна уже сейчас. Как пишет Джоан Галифакс[34]: «Все мы смертны». И всем нам предстоит ухаживать за другими и за собой.
Мы тратим столько времени на поиски способов продлить свою жизнь и растянуть ее еще на подольше. И не важно, верим ли в жизнь после смерти или нет, нам есть чему поучиться у смерти – например, как придать новый смысл своей земной жизни, сколько бы она ни длилась.
Моя мать умерла 24 августа 2000 года. Этот день стал для меня одним из самых непостижимых моментов в моей жизни.
В то утро она сказала нам с сестрой: «Я хочу поехать на международную продовольственную ярмарку в Санта-Монику». Для нее это было как поездка в «Диснейленд» – обычно она уезжала оттуда с корзинками, полными еды, фруктов и лакомств для каждого из нас. И мы решили отвезти ее туда. Маленькая и хрупкая, но по-прежнему энергичная и полная любви к жизни, мама накупила колбасы, сыра, оливок, халвы, венских и греческих шоколадных конфет, орехов – мы возвращались домой, нагруженные бесконечным количеством пакетов с едой. Было совершенно невероятно вывезти ее «в свет» после того, как она столько времени провела в больнице, а потом дома, с застойной сердечной недостаточностью. Уходя с ярмарки, нам хотелось сказать кассиру: «Вы просто не понимаете, что сейчас здесь происходит. Это наша мама! Вот она идет! (Может быть, она здесь в последний раз.) Пожалуйста, проявите к ней участие! Будьте к нам повнимательнее!» Но вместо этого делали вид, что все было как всегда. В глубине души мы знали, что делаем покупки для нашего последнего ужина, но не хотели в этом признаться даже самим себе.
Вернувшись домой, мама устроила на кухне абсолютно фантастический обед, пригласив своих дочерей, внучек, нашу экономку Дебору Перес и всех, кто работал тогда в моем домашнем офисе: «Садитесь за стол, и давайте насладимся нашей пищей!» Это был настоящий пир. Сестра с надеждой взглянула на меня: «Посмотри, какой у нее аппетит, сколько в ней любви и желания поделиться! Она совсем не похожа на женщину, которая собирается умирать!»
Позже вечером, сидя за столиком в своей спальне, она чистила и ела креветки. «Садитесь и поешьте креветок!» – сказала она. Она убрала волосы в маленькие хвостики и включила красивую греческую музыку. Она была похожа на счастливого ребенка. Казалось, как будто ее дух зовет ее и она готова. Не было никакой борьбы. Было просто ощущение благодати. Кристина и Изабелла – одной было тогда одиннадцать, а другой девять лет – носились по дому на самокатах, которые мы им только что купили. И мама стояла и наблюдала за ними, изливая на них всю свою любовь.
И вдруг она упала.
Я попыталась помочь ей подняться и лечь в постель, но она сказала – нет. Это была женщина, которая, несмотря на свою слабость, оставалась все той же двадцатидвухлетней девушкой, скрывавшейся во время немецкой оккупации Греции в горах в составе греческого Красного Креста, помогавшей раненым солдатам и прятавшей еврейских девушек. Это была женщина, которая, когда в дом ее семьи пришли немецкие солдаты, угрожая расстрелять всех, если не будут выданы спрятанные евреи, с гневом приказала им убрать оружие, потому что не было у нее никаких евреев. И солдаты послушались ее.
Так что я повиновалась. Вместо этого она попросила меня принести ей лавандовое масло и помазать ей ноги. А потом она посмотрела мне в глаза и сильным, властным голосом, которого я не слышала уже в течение нескольких месяцев, сказала: «Не вызывай «скорую помощь». Со мной все в порядке». У нас с Агапи разрывалось сердце. И вместо того чтобы вызвать бригаду скорой помощи, мы позвали медсестру, которая ухаживала за мамой дома. И сели рядом с ней на пол, а ее внучки продолжали радостно носиться на своих самокатах, совершенно не замечая, что происходит вокруг, – потому что мама хотела, чтобы все было именно так. Медсестра все время проверяла ее пульс, но и он был в норме. Мама попросила меня открыть бутылку красного вина и налить всем по бокалу.
Почти целый час продолжался наш пикник, мы сидели на полу и рассказывали разные истории, ожидая, когда она сможет встать и подняться. А она, лежа на полу в красивом саронге бирюзового цвета, внимательно следила за тем, чтобы всем нам было хорошо. Это кажется непостижимым сейчас, и это было столь же невероятным тогда. У меня было ощущение, что нечто большее управляло всеми нами, не давая нам ничего предпринимать, чтобы дать возможность моей матери уйти из жизни так, как она того хотела. И вдруг она внезапно наклонила голову вперед, и ее не стало.
Позже я узнала, что мама призналась Деборе, что знает, что ее время пришло. Она попросила ее ничего нам не говорить, и Дебора, которая знала и любила мою маму в течение тринадцати лет, поняла, почему она попросила об этом, и исполнила ее волю. Моя мать знала, что мы захотим положить ее в больницу, а она не хотела умирать в больнице. Она хотела быть дома, со своими дочерьми и драгоценными внучками, окруженная теплом тех, кого она любила и кто любил ее. Она не хотела упустить этот момент.
Мы развеяли пепел моей матери в море, вместе с лепестками роз, как она попросила. И устроили ей самые прекрасные поминки, с музыкой, стихами и гардениями. Мы пригласили друзей и, конечно, приготовили еду, много еды: это были настоящие поминки в честь ее жизни и ее души. Все ощущали ее присутствие – она была там хозяйкой, радушно принимавшей гостей, озаряя нас всех своим светом. В ее честь мы посадили в нашем саду лимонное дерево, которое с тех пор приносит сочные плоды. И поставили скамейку, на которой выгравировано одно из ее любимых высказываний, воплощающее ее жизненную философию: «Не упускай момент».
Я вспоминаю этот урок снова и снова. И сколько бы раз этого ни делала, я возвращаюсь к основам. Однажды я прочитала, что Михаил Барышников, непревзойденный мастер в своем искусстве танца, всегда занимался у станка с другими танцорами – каждое утро, и в день спектакля, и на следующий день, выполняя основные упражнения. У меня есть три основных положения, три простых упражнения, которые помогают мне в большей степени жить в настоящем – только там мы можем переживать чудеса.
1. Сосредоточьтесь на своем дыхании – вдохе и выдохе, в течение десяти секунд, когда вы напряжены, торопитесь или расстроены. Это позволит вам ощутить полноценное присутствие в собственной жизни.
2. Выберите изображение, которое вызывает у вас ощущение радости. Это может быть изображение вашего ребенка, домашнего животного, океана, любимой картины – то, что вызывает ощущение чудесного. Обращайтесь к нему, когда чувствуете себя зажатым и скованным, и оно поможет вам раскрепоститься.
3. Простите себя за все, что осуждаете в себе самом, а затем за то, что осуждаете в других. (Если Нельсон Мандела смог это сделать, у вас тоже получится.) А затем посмотрите на свою жизнь и на грядущий день новыми, полными удивления глазами.
Потребность отдавать
Я спал, и мне снилось, что жизнь – это радость. Я проснулся и понял, что жизнь – это долг. Я начал трудиться и понял, что долг – это радость.
– Рабиндранат Тагор
Благополучие, мудрость и способность удивляться имеют решающее значение для нового подхода к пониманию успеха и преуспевания, но без четвертого элемента Третьей меры – потребности отдавать – он не может быть полным. Желание отдавать, любить, заботиться, сочувствовать и сострадать, выходя за рамки своих собственных возможностей, подчас в ущерб самому себе, чтобы помочь другим, – единственный достойный способ решить огромное количество встающих перед миром проблем. И если стремление к благополучию, здравому смыслу и способности удивляться – наша личная реакция на тревожный сигнал, предупреждение, то желание помогать другим возникает как естественный отклик на предупредительный сигнал обществу.
Мы находимся в самом центре множества кризисов в различных сферах – экономической, экологической и социальной. Но нельзя ожидать, что появится какой-то лидер на белом коне и спасет нас. Каждому нужно стать им, заглянув в зеркало, и сделать необходимые шаги для изменения ситуации как вокруг себя, так и во всех других частях света.
Благотворительность столь эффективна, потому что работает «в обе стороны». Когда моей младшей дочери Изабелле было пять лет, мы жили в Вашингтоне, и однажды мы участвовали в качестве волонтеров в мероприятии для нуждающихся детей молодежного благотворительного центра «Дети наши», расположенного в беднейшем районе Вашингтона – Анакостии. Накануне мы отмечали пятый день рождения Изабеллы, устроив детский праздник – с традиционным именинным пирогом, с подарками, воздушными шариками и гостями. В тот день в детском центре, по случайному совпадению, одной маленькой девочке тоже исполнилось пять лет. Весь ее «праздник» состоял из печенья с шоколадной крошкой и свечкой – это было одновременно и ее именинным пирогом, и единственным подарком. Я помню, как увидела свою дочь, со слезами на глазах стоявшую в другом углу комнаты. Очевидно, она что-то почувствовала – что-то, чему я ее никогда раньше не учила. Когда мы вернулись домой, Изабелла бросилась в свою комнату, собрала все подарки, которые она получила на свой день рождения, и сказала, что хочет отвезти их той маленькой девочке. Это не значит, что Изабелла внезапно превратилась в Мать Терезу, – впоследствии в ее жизни было немало случаев, когда она вела себя весьма эгоистично. И тем не менее это был очень важный момент, который навсегда останется в ее памяти.
Вот почему я с таким энтузиазмом отношусь к семьям, для которых совместное участие в благотворительных акциях является частью их повседневной жизни. Я мечтаю о том дне, когда при обсуждении семейных планов на выходные люди будут спрашивать друг друга: а что мы будем делать в конце недели – пойдем по магазинам, в кино или работать волонтерами? О том, когда добровольное участие в чем-то станет естественной потребностью, а не чем-то исключительным, заставляющим гордиться собой. Просто обычным делом. Тем, что связывает нас друг с другом. Это единственный способ, с помощью которого можно добиться реальных перемен в жизни миллионов голодных детей, оставшихся без крова или живущих в неблагополучных районах, где проявления насилия остаются обыденным явлением.
Та маленькая девочка из Анакостии – всего лишь одна из более шестнадцати миллионов детей в Америке, живущих в бедности, в угрожающих здоровью условиях, отнимающих шансы на хорошую успеваемость в школе и благополучное будущее. И эта проблема лишь усугубляется. В Соединенных Штатах количество живущих в малообеспеченных семьях детей выросло с 37 процентов в 2000 году до 45 процентов в 2011 году. До тех пор, пока милосердие и бескорыстная помощь людям не станут частью нашей повседневной жизни, мы будем продолжать устало отмахиваться от этой неудобной статистики, не будучи в состоянии предложить никаких удовлетворительных объяснений, кроме того, что «система не справляется» или «из-за раскола в правительстве всякая радикальная реформа практически невозможна». Да, есть немало того, что должно сделать руководство страны, но мы не можем просто «перепоручать» государственным чиновникам проявление милосердия и оставаться в стороне, сокрушаясь, что их действия недостаточно эффективны.
Искренне сострадая, можно освободиться от всего, что ограничивает наше представление о реальных возможностях. Это единственный способ противодействовать окружающей нас алчности и нарциссизму. Поощрение милосердия – непременное условие благополучия и преуспевания общества, поэтому чрезвычайно важно, что результаты последних научных исследований подтверждают доводы созерцательных традиций. Они показывают, что милосердие можно действительно активизировать с помощью медитации. Согласно результатам проведенных в 2012 году в Университете штата Висконсин экспериментов, «милосердие и альтруизм можно рассматривать как формируемые навыки, а не как неизменяемые стабильные признаки». А в 2013 году ученые Гарвардского и Северо-Восточного Университетов, а также Массачусетского общего госпиталя обнаружили, что «медитация активизирует сочувствие и сострадание», подтверждая «научную достоверность древних буддийских учений, согласно которым медитация способствует спонтанному милосердному поведению». Если подойти к этим выводам с должной серьезностью, как они того и заслуживают, их влияние на воспитание детей, образ жизни и способы решения наших общих проблем окажется поистине революционным.
Доказательства эффективности сочувствия и милосердия заметны повсюду. После финансового кризиса 2008 года мы наблюдали немало людей, которые и сами потеряв работу, предлагали свою помощь, навыки и таланты другим оказавшимся в беде людям. В Филадельфии, например, уволенная из крупной компании адвокат Шерил Джейкобс открыла свою собственную практику, чтобы объяснять людям, как избежать потери заложенного имущества. Приносить пользу людям означает не только оказывать помощь в приютах для бездомных или участвовать в работе благотворительных продовольственных банков, как бы жизненно важно это ни было. Это и делиться с другими людьми своими особыми навыками, талантами и увлечениями. Для лишившихся работы это может оказаться очень полезным, чтобы восстановить веру в себя и целеустремленность.
Когда моя подруга из Лос-Анджелеса в начале экономического спада потеряла свою работу, я посоветовала ей, пока она ищет другую, заняться волонтерством и предложила связать ее с организацией «Место под названием дом». Расположенная на окраине Лос-Анджелеса, в Южном Централе, эта организация дает нуждающейся молодежи образование, предоставляет возможность заниматься искусством и участвовать в оздоровительных программах. Она решила, что я недостаточно глубоко ей сочувствую и не понимаю, что она переживает в тот момент. Я попросила ее довериться мне и просто выкроить несколько часов в неделю, пока она занята поисками работы, и посмотреть, что из этого получится. Подруга согласилась и очень скоро почувствовала себя лучше – туман, в котором она находилась, впервые в жизни оказавшись без работы, постепенно рассеялся. А еще поняла, что столкнулась с совершенно другим миром.
Она поделилась опытом, полученным ею во время семинара, где вместе с другими обитателями «Места под названием дом» она изучала способы повышения уровня самосознания. Сидя в кругу рядом с ними, она обнаружила, что прощает свою дочь за то, что та забыла поздравить ее с днем рождения, а женщина рядом была готова простить свою мать за то, что та застрелила ее отца. Тогда она поняла, какие разные, но существующие параллельно судьбы мы проживаем и что это еще более способствует нашему эгоцентризму. На своем личном опыте она убедилась, что людям, испытывающим экономические трудности и борющимся за выживание, кроме денег, еды и одежды, необходимо чувствовать, что они кому-то небезразличны.
«Я знал самое прекрасное на свете, дружбу друзей, – писал поэт Пабло Неруда, – знал я и огонь, питающий нас, любовь любимых. Но нежность незнакомых, оберегающих нас во сне и в скорби, в беде и в обиде, еще лучше, еще прекрасней, ибо с нею ты сам становишься шире и в жизнь твою входят все другие жизни». И это действительно то, что мы делаем, когда помогаем другим и занимаемся волонтерством, расширяя границы своего бытия.
Основавшая благотворительный фонд Acumen («Проницательность») для борьбы с бедностью во всем мире Жаклин Новогратц, которую я считаю настоящей героиней, рассказывает красивую историю о том, как все мы связаны между собой: «Каждый день наши действия – равно как и бездействие – затрагивают совершенно незнакомых людей». Жаклин вспоминает о синем свитере, который получила в подарок от своего дяди Эда к двенадцатилетию. «Мне очень нравился этот мягкий шерстяной свитер с полосками на рукавах и с узором в африканском стиле – две зебры на фоне заснеженной горы». Она даже написала свое имя на его ярлычке. Но когда она училась в старшем классе школы, одноклассники, бывшие вовсе не в таком же восторге от этого свитера, стали ее дразнить. Тогда она отдала свитер в благотворительный магазин для бедных «Гудвил». Одиннадцать лет спустя она оказалась в Кигали, столице Руанды, где работала над проектом микрофинансирования бедных женщин. Однажды во время пробежки она вдруг заметила маленького мальчика в похожем свитере. Возможно ли это? Она подбежала к нему и проверила ярлычок. И можете себе представить – на нем действительно было ее имя. Вот такое простое совпадение напомнило Жаклин – и всем нам – о тончайших нитях, связывающих всех нас между собой.
Отклик на стихийные бедствия – это еще одно напоминание о наших связях. Когда в разгар президентской кампании 2012 года разразился тропический ураган Сэнди, сообщения о нем не просто потеснили новости о ходе выборов, заняв первые полосы всех газет. Они еще и во многом повлияли на выборы. Совершенно внезапно воздвигаемые политиками искусственные барьеры, разделяющие нас на демографические микрогруппы и придуманные, чтобы заставить нас поверить в отсутствие общих интересов, – рухнули. В момент этой крайней разобщенности мать-природа свела нас вместе.
Было потрясающе наблюдать результаты совместных усилий по восстановлению разрушений, этакий истинный дух коллективизма: «это-касается-всех-нас». Мы знаем, что этот дух всегда присутствует. После каждой катастрофы, будь то стихийное или техногенное бедствие – ураган Сэнди, или землетрясение на Гаити, или массовое убийство в Ньютауне, – мы вновь и вновь слышим, как в беде проявились лучшие человеческие качества.
Но разве нужно дожидаться стихийного бедствия для проявления своей естественной человечности? Ведь мы прекрасно знаем, что даже если новостей об этом нет на первых полосах газет, в каждой общине, в каждой стране всегда есть люди, отчаянно нуждающиеся в помощи. Каждый день от болезней, которые можно было бы предотвратить при наличии чистой воды и надлежащего уровня санитарии, умирают две тысячи детей в возрасте до пяти лет, 3 миллиона детей гибнут от недоедания и 1,4 миллиона – от болезней, которые можно предотвратить с помощью вакцинации.
Но как научиться круглый год поддерживать в себе благородный дух, возникающий во время стихийных бедствий? Как сделать его частью своей жизни, чтобы испытывать это стало так же естественно, как дышать? Оказывается, необходимость заботиться о нашей планете и бороться с теми, кто наносит ей вред, и потребность развивать свою внутреннюю жизнестойкость и духовную «инфраструктуру» тесно связаны между собой.
Я поймала себя на этой мысли, сидя при свечах каждую ночь в течение почти недели после урагана Сэнди, когда не было электричества и я была вынужденно отключена от занятия ежедневными мелочами, ранее казавшимися мне чрезвычайно важными. Поразительно, как быстро и кардинально меняются приоритеты, стоит свету выключиться. Не имея возможности соединиться с внешним миром, я решила воспользоваться этой ситуацией и установить связь со своим внутренним миром. Уже через неделю я практически не вспоминала о том, что вначале казалось мне абсолютно необходимым. Особенно актуальным прозвучал для меня тогда знаменитый отрывок из Евангелия от Матфея:
«И так всякого, кто слушает слова Мои сии и исполняет их, уподоблю мужу благоразумному, который построил дом свой на камне; и пошел дождь, и разлились реки, и подули ветры, и устремились на дом тот, и он не упал, потому что основан был на камне. А всякий, кто слушает сии слова Мои и не исполняет их, уподобится человеку безрассудному, который построил дом свой на песке; и пошел дождь, и разлились реки, и подули ветры, и налегли на дом тот; и он упал, и было падение его великое».
Построить свой дом на камнях значит гораздо больше, чем защитить себя от разрушительных штормов; это значит каждый день создавать и поддерживать свою внутреннюю духовную инфраструктуру и сохранять жизнестойкость. А чтобы сохранить прочный внутренний мир, важно пытаться достучаться до внешнего мира с помощью сострадания и милосердия.
Когда я смотрела, как Опра Уинфри берет интервью у знаменитой пловчихи Дианы Наяд, меня поразил ее рассказ о людях, живущих рядом с ней. Человек с соседней улицы потерял жену и вынужден был один зарабатывать на жизнь и заботиться о себе и своих маленьких детях. Другая соседка, которая и так уже работает на двух работах, вызвалась сплотить всех соседей и помочь ему. В результате Диана получила записку, в которой говорилось: «Диана, вы должны приносить ужин этому парню по средам, раз в две недели. Если не сможете этого делать сами, найдите кого-то еще, кто сможет. Вы должны – мы должны ему помочь».
Больше всего в этой истории мне нравится то, что она показывает, как бескорыстная помощь может стать частью повседневной жизни. Мы так часто думаем о благотворительности как о необходимости безвозмездно тратить время или деньги на людей, пострадавших от катастроф в каких-то отдаленных местах и лишившихся всего. Разумеется, все это необходимо делать, когда приходит беда. Но мы забываем, что каждый день и вокруг нас существует огромное количество возможностей реализовывать ту же самую потребность отдавать. Они буквально у нас под ногами. Как выразился американский философ и натуралист Джон Берроуз: «Прекрасные возможности находятся там же, где и вы. Не пренебрегайте своим пространством и временем. У каждого есть свое место под звездами, и каждое место есть центр мироздания».
На вопрос о его собственном просветлении Мастер всегда отвечал неохотно, хотя ученики всеми средствами пытались его разговорить. Единственное, что они знали, так это то, что он однажды ответил своему младшему сыну, который хотел узнать, кем почувствовал себя отец, став просветленным. Мастер ответил: «Глупцом».
Когда мальчик спросил почему, он пояснил: «Видишь ли, сынок, это то же самое, как если бы ты всеми силами старался, вскарабкавшись по лестнице и разбив окно, проникнуть в дом – и обнаружил после этого, что дверь была открыта».
– Энтони де Мелло[35]
Повсюду предоставляется немало возможностей, позволяющих реально изменить жизнь другого человека. Мы упускаем миллионы вариантов у себя дома, на работе, в метро, на улице, где мы живем, в продуктовых магазинах – то, что Дэвид Фостер Уоллес называл возможностью «уметь по-настоящему заботиться о других людях… снова и снова, в самых мелких непривлекательных ситуациях, бесчисленное количество раз на дню». Когда мы ежедневно тренируем мышцы, управляющие нашими бескорыстными поступками, этот процесс начинает преображать и собственную жизнь. Потому что, какими бы успешными ни были, когда мы отправляемся в мир, чтобы «что-то заполучить», и стремимся к достижению цели, мы сосредоточиваемся на том, чего у нас нет. До тех пор, пока не достигнем поставленной цели. И тогда переходим к следующей. Но когда мы отдаем то малое или большое количество из имеющегося у нас самих – мы начинаем черпать из собственных безграничных ресурсов.
В детстве я росла в Афинах и жила в маленькой квартире с одной спальней, у нас было мало денег. Но моя мать была настоящей волшебницей. Она всегда умела сделать так, чтобы у нас было все необходимое, в том числе хорошее образование и здоровое питание. У нее было всего два платья, и она никогда ничего не тратила на себя. Помню, как она продала последнюю пару своих маленьких золотых сережек. Она одалживала деньги у всех, у кого могла, чтобы обе ее дочери могли учиться в колледже. Как бы мало у нас ни было, она всегда делилась с теми, у кого было еще меньше, чтобы мы чувствовали, что обстоятельства над нами не властны.
Это может прозвучать несколько парадоксально, но именно сила земного притяжения позволяет нам стойко преодолевать невзгоды. Та самая сила, которая, казалось бы, тянет нас вниз, к земле, и ограничивает наши возможности, в действительности помогает нам расти вверх. То же самое происходит, когда мы отдаем, – именно тогда острее всего ощущаем, насколько «богаты». Отдавая, мы посылаем Вселенной сообщение, что имеем все, что нужно. Делая добро, мы сами становимся добродетельными, а ответственно поступая, становимся надежными, а щедро делясь с другими, становимся щедрыми, а сопереживая другим, становимся сострадательными. И обогащаемся, отдавая другим.
Отдавая и оказывая помощь другим, мы прокладываем путь в мир, где уже не одиноки и не чужие друг другу, а члены одной большой, но очень сплоченной семьи. «Кому много дано, с того много и спросится» – сказано в библейском наставлении, лежащем в основе добропорядочной жизни. Библия идет даже дальше и говорит, что мы будем судимы по тому, что делаем для наиболее отверженных.
В «Бхагавад Гите» говорится о трех разновидностях жизни: бездеятельной, скучной, без каких-либо целей и достижений; активной, деятельной, в которой есть место разным делам и желаниям; и добродетельной – когда человек живет не только для себя, но и для других. «Благодаря бескорыстному служению вы всегда будете видеть плоды своей деятельности и ваши желания осуществятся» – таково, согласно Гите, обещание Создателя. Второй вид жизни – а именно по нему мы обычно определяем успех – в значительной степени есть улучшенный вариант первого вида. Но такой жизнью постоянно движет стремление к наживе и получению «чего-то еще». Это желание невозможно утолить, и в результате теряется связь со своим собственным «я» и с сокровищами внутри нас.
Что значит жить в соответствии с «третьим образом жизни» и что это такое – изменить жизнь еще хотя бы одного человека, как нельзя лучше становится понятным из рассказа раввина Давида Вольпе:
«Мой дед по отцовской линии умер, когда отцу было одиннадцать лет. Его мать овдовела в 34 года, и ему, единственному ребенку, пришлось переживать это горе в одиночестве. По еврейскому обычаю каждый день, рано утром, он стал ходить в синагогу, чтобы молиться за отца. По традиции после смерти родителей так делают в течение года. В конце первой недели он заметил, что заведовавший ритуальной службой синагоги господин Эйнштейн проходит мимо его дома как раз в то время, когда он отправляется в синагогу. Уже тогда, будучи довольно пожилым человеком, Эйнштейн объяснил: «Я прохожу мимо твоего дома по дороге в синагогу. Я подумал, что, может быть, будет приятнее ходить вместе, за компанию. Заодно и мне не придется идти одному». Так они проходили целый год, в любую погоду: и в дождливые летние дни, и снежной зимой – климат в Новой Англии очень переменчив. Они говорили о жизни и о потерях, и хоть и ненадолго, но моему отцу становилось не так одиноко.
После того как мои родители поженились и родился мой старший брат, отец позвонил господину Эйнштейну, которому тогда уже было за 90, и сказал, что хочет познакомить его со своей новой женой и ребенком. Тот согласился, но сказал, что, учитывая его возраст, моему отцу придется прийти к нему самому. «Поездка была долгой и трудной, – пишет отец, – до его дома было не меньше двадцати минут езды на машине. Я ехал со слезами на глазах, догадавшись, что он проделывал. Он шел пешком до моего дома целый час, чтобы мне было не так одиноко по утрам… Этим простым поступком, с любовью и заботой, он вернул испуганного ребенка к жизни».
Только представьте себе, как изменится наша культура и вся жизнь, когда мы начнем так же ценить людей, способных помогать другим, как и просто инициативных и предприимчивых. Классическим примером стремящихся к успеху бизнесменов, не забывающих при этом о благополучии других, являются социальные предприниматели. В основе их деятельности лежит стремление приносить другим людям пользу.
Билл Дрейтон ввел понятие «социальный предприниматель» для обозначения деловых людей, сочетающих в себе практические навыки предпринимателей с благотворительными намерениями социальных реформаторов. Он придумал этот термин, будучи еще студентом колледжа, вернувшись из поездки в Индию, где был свидетелем того, как человек по имени Виноба Бхаве возглавил проект мирного перераспределения семи миллионов акров земли между своими наиболее обездоленными соотечественниками. Сегодня Дрейтон руководит крупнейшей международной сетью социальных предпринимателей «Ашока». Президент Фонда Сколла Салли Осберг активно занимается инвестированием в компании наиболее перспективных социальных предпринимателей со всего мира. Кроме того, он участвует в процессе переосмысления «наших способов ведения бизнеса, того, как мы формируем и возлагаем на наши правительства ответственность за проводимую ими политику, разрабатываем и пополняем природные богатства – одним словом, как мы вместе развиваемся и добиваемся успеха».
The Huffington Post сотрудничает с Фондом Сколла для создания новой модели оказания бескорыстной помощи в цифровую эпоху. Модель основана на убеждении, что медийные организации несут ответственность за освещение работы социальных предпринимателей и некоммерческих организаций, желая ускорить оценку ее эффективности и способствовать распространению успешной практики. В 2013 году мы запустили три совместных проекта – Job Raising, RaiseForWomen и the Social Entrepreneurs Challenge – в рамках новой кампании по трудоустройству населения США. Благодаря ей было собрано шесть миллионов долларов, причем кампания побудила наших читателей делать пожертвования и рассказывать в своих блогах и о тех, кому эта помощь предназначена, и о тех, кто ее оказывает.
Даже в повседневных коммерческих операциях бескорыстное оказание помощи в последнее время приобретает все большую популярность. Как заметил по этому поводу бизнесмен и писатель Сет Годин:
«Ирония судьбы состоит в том, что «получить что-то в обмен на то, что отдаешь», работает гораздо хуже, чем когда просто отдаешь. Блогеры, рассчитывающие на окупаемость каждого своего слова, пользователи, уповающие на Твиттер как на способ саморекламы, а не на возможность помочь другим, и те, кто не содействует развитию Википедии и других проектов, потому что не видят в них никакой для себя выгоды, – все они не видят самого главного. Не так уж трудно разобраться, у кого есть достаточные основания стать членом интернет-сообщества. Об этом можно судить по тому, о чем вы пишете, и по вашим делам. К мнению таких людей мы прислушиваемся и доверяем им. И как это ни парадоксально, это означает, что с ними мы готовы иметь деловые отношения».
Философам давно известно, что наше благополучие тесно связано с проявлением сострадания и желанием отдавать. «Человек, который думает только о себе и ищет во всем свою выгоду, не может быть счастлив», – писал Сенека в 63 году н. э. А вот как сказал об этом в 2013 году более современный философ Дэвид Леттерман[36]: «Я обнаружил, что почувствовать себя по-настоящему счастливым можно, только сделав что-то хорошее тому, кто не в состоянии сделать это для себя сам».
Практически во всех религиозных традициях оказание бескорыстной помощи другим является важным шагом на пути к духовной самореализации. Или, как выразился Эйнштейн, «смысл имеет лишь жизнь, прожитая ради других».
Со времен Альберта Эйнштейна физики-теоретики пытаются создать «теорию всего», которая бы объяснила весь физический мир, примирив общую теорию относительности с квантовой физикой. Если бы подобная теория, исследующая вселенную наших эмоций, существовала, сопереживание и бескорыстие заняли бы в ней центральное место. Современная наука целиком и полностью подтвердила справедливость мудрых выводов древних философов и религиозных традиций. Сочувствие, сопереживание и бескорыстная помощь – то есть не что иное, как сочувствие и сострадание в действии, – являются молекулярными строительными блоками нашего бытия. С ними мы развиваемся и преуспеваем, без них погибаем.
На биологическом уровне все это наукой подробно рассмотрено. Важнейшим компонентом является гормон окситоцин. Он известен как «гормон любви» и естественным путем высвобождается в организме человека во время таких состояний, как роды, влюбленность и сексуальные отношения. Исследователи обнаружили, что при введении пациентам окситоцина можно уменьшить их тревожность и робость. Нейроученый Пол Зак провел исследование, в ходе которого участники эксперимента, получавшие дозу окситоцина, предлагали друг другу более крупные суммы денег. «В частности, – отметил Зак, – окситоцин способствует эмпатии, а когда это химическое вещество в организме ингибировано, люди в большей степени склонны к греховному или эгоистичному поведению».
В организме человека «гормон любви» окситоцин находится в постоянной борьбе с «гормоном стресса» кортизолом. Разумеется, мы никогда не сможем полностью устранить стресс из нашей жизни. Но формирование в себе естественного чувства сопережевания (эмпатии) – отличный способ уменьшить стресс и защитить себя от его нежелательных последствий.
Разумеется, существуют различные виды сочувствия и сострадания, и некоторые из них оказывают на нас более благотворное воздействие, чем другие. Как объяснил мне профессор психиатрии Ричард Дэвидсон, «окситоцин обостряет чувство сострадания к своей семье и группе единомышленников, повышая его даже по сравнению с высоким уровнем всеобщего сострадания». А психолог Пол Экман выявил три вида эмпатии: во-первых, «когнитивная эмпатия», то есть понимание того, что чувствует или о чем думает другой человек. Однако простое знание о позиции другого не означает, что мы до конца прочувствовали его ощущения. Поэтому есть еще «эмоциональная эмпатия» – когда мы на самом деле чувствуем, что переживает другой человек. Это ощущение вызывается так называемыми «зеркальными» нейронами. Принимая во внимание немалое количество страданий, свидетелями которых мы так часто становимся, жить в состоянии постоянной эмоциональной эмпатии было бы чересчур утомительно. «Эмоциональное сопереживание может показаться напрасным», – подчеркивает автор книги «Эмоциональный интеллект» Дэниел Гоулман. Но есть и третий вид – так называемое «сострадательное сопереживание», когда мы знаем, что человек чувствует, переживаем эти чувства вместе с ним и испытываем необходимость действовать. Сострадательное сопереживание – это умение, которое можно развивать и которое влечет за собой реальные действия.
И это тот самый вид эмпатии, который подпитывает нас, когда мы проявляем милосердие и помогаем другим. Но даже понятие «оказание бескорыстной помощи» может вводить в заблуждение. Оно подразумевает, что служение другим и волонтерская деятельность важны лишь с точки зрения того, что они дают получающим помощь людям или обществу. Однако не менее важно и то, что они приносят самому дающему или волонтеру, и тут наука не дает однозначного ответа на этот вопрос. По существу, оказание бескорыстной помощи подобно чудодейственному средству (без всяких побочных эффектов) для поддержания здоровья и благополучия.
Одно исследование показало, что работа волонтером всего раз в неделю так же положительно влияет на самочувствие, как выросшая с 20 до 75 тысяч долларов зарплата. А результаты исследования ученых Гарвардской школы бизнеса свидетельствуют, что «пожертвование на благотворительные цели так же влияет на субъективное самочувствие, как удвоение семейного дохода». Это происходит и в бедных, и в богатых странах. То же самое исследование подтвердило, что студенты, которых просили потратить небольшую сумму денег на другого человека, делали это с большим удовольствием, чем те, которым нужно было потратить эти деньги на себя.
В реальности мы так настроены на то, чтобы отдавать, что гены нас вознаграждают за это – и наказывают, когда мы этого не делаем. Исследование ученых из Университета штата Северная Каролина и Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе обнаружили, что у испытуемых, чье ощущение счастья было в основном гедонистическим (то есть возникало в результате удовлетворения личных желаний), наблюдался высокий уровень биологических маркеров воспалительных процессов, которые, в свою очередь, связаны с диабетом, раком и другими заболеваниями. А у тех, у кого понятие счастья включало служение другим, уровни этих маркеров были заметно ниже. Конечно, все мы испытываем счастье, ощущение которого зависит от сочетания всех этих условий, но внутренние системы организма человека ненавязчиво подталкивают нас к увеличению доли той разновидности счастья, которая включает служение другим. Организм знает, что нам нужно для счастья и здоровья, пусть даже мозг не всегда улавливает посылаемые ему сигналы.
– Евангелие от Фомы
- Если рождаете то, что внутри вас,
- То, что рождаете, спасет вас.
- Если не рождаете то, что внутри вас,
- То, что не рождаете, убьет вас.
Многие исследования также подтверждают положительное влияние, которое оказывает благотворительность на здоровье дающего. Проведенные в 2013 году в медицинской школе Эксетерского университета исследования под руководством доктора Сюзанны Ричардс обнаружили связь волонтерства с пониженным уровнем депрессии, повышением общего благополучия и значительным снижением риска смертности. А в 2005 году исследование Стэнфордского университета показало, что участвующие в волонтерской деятельности живут дольше, чем те, кто этим не занимается.
В пожилом возрасте результаты оказания бескорыстной помощи особенно поразительны: исследование, проведенное в Дьюкском университете и Техасском университете в Остине, зафиксировало у занимающихся волонтерством пожилых людей значительно более низкие показатели депрессии, чем у тех, кто в такой деятельности участия не принимал. А в Университете Джонса Хопкинса исследование обнаружило, что пожилые волонтеры более склонны к повышающим интеллектуальный уровень занятиям, снижающим риск развития болезни Альцгеймера. Тот же, кто остро переживает потерю своего авторитета родителя и кормильца, заново обретает смысл жизни.
Результаты исследований роли участия сотрудников компаний в благотворительности также впечатляют и показывают ее важность в формировании более здорового творческого климата и коллегиальных отношений между сотрудниками. В AOL[37] и The Huffington Post мы предлагаем сотрудникам три оплачиваемых дня в году для работы волонтерами в общинах и со своей стороны ежегодно делаем благотворительные взносы до 250 долларов за каждого занимающегося благотворительностью сотрудника. По результатам проведенного в 2013 году компанией UnitedHealth Group исследования обнаружилось, что программы волонтерской деятельности способствовали росту заинтересованности и производительности труда работников. Кроме того, стало известно, что:
• более 75 процентов занимавшихся волонтерством сотрудников заявили об улучшении состояния своего здоровья;
• более 90 процентов сказали, что работа волонтерами способствовала улучшению их настроения;
• более 75 процентов сообщили о снижении уровня стресса;
• более 95 процентов заявили, что волонтерская работа обогатила смысл их жизни (что, как стало известно, в свою очередь способствует укреплению иммунитета);
• занимавшиеся волонтерской работой сотрудники сообщили об улучшении навыков оптимального использования времени и о более успешных взаимоотношениях с коллегами.
Еще одно исследование, проведенное в 2013 году, на этот раз учеными из Висконсинского университета, обнаружило, что сотрудники, занимающиеся волонтерской работой, более склонны помогать коллегам, проявляют больший интерес к работе и с меньшей вероятностью готовы уволиться. «Полученные нами данные подтверждают простое, но немаловажное свойство альтруизма – помогая другим, мы становимся счастливее, – говорит один из авторов исследования профессор Дональд Мойнихан, – альтруизм – это не форма мученичества и для многих является частью здоровой психологической системы вознаграждения».
Такая система должна стать составной частью современного представления о здравоохранении. «Если хотите жить дольше, счастливее и вести здоровый образ жизни, следуйте всем обычным рекомендациям своего врача, – советует социальный психолог из Мичиганского университета Сара Конрат, – а затем идите и уделяйте время тем, кто в этом нуждается. Отзывчивость – лучшее лекарство».
Альтруисты в конце концов добиваются успеха также и на работе. («Хорошие парни не всегда оказываются на последнем месте!») В своем бестселлере «Брать или отдавать» профессор Уортоновской школы бизнеса Адам Грант приводит результаты исследований, согласно которым те, кто посвящает свое время и силы другим, в конечном итоге добиваются большего успеха, чем те, кто этого не делает. Самый высокий годовой доход у специалистов по продажам, наиболее заинтересованных в помощи своим клиентам и коллегам. А самая высокая творческая продуктивность и меньше всего ошибок у инженеров, которые чаще сами оказывают услуги своим коллегам, чем пользуются их помощью. Наиболее успешными на переговорах становятся те, кто преследует не только собственные цели, но помогает добиться успеха и своим партнерам. Кроме того, Грант приводит данные исследований, показывающих, что прибыли компаний, во главе которых стоят топ-менеджеры из разряда «берущих», чаще имеют нестабильный и ненадежный характер.
«Дающие» руководители ставят перед своими компаниями цели, выходящие за рамки получения краткосрочной прибыли. Например, сеть кофеен «Старбакс» под руководством Говарда Шульца выступила с инициативой «Создавать рабочие места для США» – проектом по созданию рабочих мест, в результате которого удалось привлечь более 15 миллионов долларов и создать более пяти тысяч рабочих мест. К тому же за последние два года эта компания осуществила финансирование более миллиона часов общественных работ силами своих сотрудников и клиентов. Свою политику в этой области Шульц объяснял убежденностью, что «доходность предприятия – всего лишь низменная цель, если за ней не стоит более глубокий смысл». А он, по мнению Шульца, заключается в том, чтобы при повышении эффективности не забывать про человеческий фактор. И, принося прибыль своим акционерам, разделять с ними успехи компании, укреплять связи со своими клиентами и постоянно удовлетворять их интересы. В 2013 году во время роспуска правительства США клиенты, купившие кому-то другому любой напиток, в качестве поощрения получали по чашке свежесваренного кофе бесплатно. В письме к сотрудникам «Старбакс» Шульц отметил: «Каждый день в наших заведениях мы наблюдаем проявления человеческой доброты и душевной щедрости, лежащие в основе принципов, которыми мы руководствуемся в нашей работе. В этих мелких знаках внимания лучше всего воплощается наша приверженность своим обязательствам по отношению к обществу, клиентам и забота о них и о самих себе».
Учитывая несомненную пользу от практического выражения сочувствия, как усилить эти благие порывы? И как передать это стремление детям? Родители постоянно думают, как помочь детям добиться успеха в жизни, получить хорошую зарплату, продвинуться по карьерной лестнице и просто быть счастливыми. Но не менее важно передать им свою исключительную способность сопереживать, особенно если мы действительно желаем им счастья. Это тем более актуально в мире, где повсюду подстерегают различные отвлекающие внимание технологические новинки и притягательность суррогатных отношений, которые легко могут сбить с пути проявления сочувствия ближним.
Проведенное в 2010 году в Калифорнийском университете в Сан-Диего исследование показало пятикратное, начиная с 1930-х годов, увеличение случаев депрессии у детей в Соединенных Штатах. Для обучения их «эмоциональной грамотности» и развития в них способности сопереживать стипендиат Фонда Ашока, в прошлом воспитательница в детском саду Мэри Гордон, создала социальную программу «Корни эмпатии». Лучше всего воспитывать эмпатию на собственном примере. «Любовь развивает мозг, – утверждает Гордон, – когда мы воспитываем детей, мы должны показать им, что такое любовь. Обучение – процесс относительный, и эмпатию можно развить, но научить ей нельзя. Ребенок есть отражение эмоционального состояния родителей». На занятиях по ее программе студенты как бы «усыновляют» младенца и внимательно наблюдают за ним, пытаясь по звукам, которые издает ребенок, догадаться, что он хочет сказать. Преподаватели учат студентов, как по физическим реакциям распознавать эмоции ребенка, – а студенты, в свою очередь, учатся анализировать свои собственные эмоции. Внимательное наблюдение за способами взаимодействия ребенка с окружающими помогает студентам лучше понять, сколько терпения и любви требуется родителям для правильного воспитания детей, как важно уделять им пристальное внимание и поддерживать тесные отношения для развития у них способности сопереживать. Недостаточно просто говорить детям о сочувствии; мы должны показать им, что это значит, – то есть сами подать пример. Родители учат своих детей эмпатии так же, как помогают им учиться говорить.
Безусловно, совсем не всем везет на родителей – образцов для подражания в том, что касается проявления эмпатии. К счастью, даже если вы выросли в семье, где нечасто проявляли сочувствие, ситуацию можно изменить. Никогда не поздно восполнить пробелы воспитания в детстве. Когда бы вы ни начали «отдавать» и оказывать бескорыстную помощь другим людям, это непременно положительно скажется – и на собственном благополучии, и заодно на благополучии нашего общества.
Билл Дрейтон подчеркивает роль эмпатии как чрезвычайно важного средства борьбы с происходящими с невероятной скоростью изменениями в жизни. «Скорость, с которой будущее стремительно настигает нас, становится все выше и выше, это калейдоскоп постоянно меняющихся событий, – говорит он, – который требует развития основополагающего навыка познавательной эмпатии».
Лучший способ построить такой внутренний фундамент – это протянуть руку помощи другим. Выражать сострадание и бескорыстно помогать не обязательно значит немедленно мчаться на самолете, чтобы участвовать в строительстве жилья или учительствовать в отдаленных частях света. Это может быть просто помощь людям в собственном городе. Или своим соседям. И это не означает просто давать деньги. Как отмечает в своей книге «Пожертвование 2.0» Лаура Арриладжа-Андрессен, для этого может потребоваться безвозмездное предоставление «навыков в таких областях, как стратегическое планирование, руководство, управление персоналом, маркетинг, дизайн или информационные технологии, тем некоммерческим структурам, которые в них нуждаются». Таким, например, как благотворительный фонд Taproot.
Нажмите «1», чтобы сделать пожертвование. Уровень технологии соответствует филантропии.
Современные технологии и благотворительность сегодня «играют на равных». Основатель интернет-компании по социальному предпринимательству Global Giving Деннис Уиттл утверждает, что технологии обладают возможностью «уравнять всех доноров в глазах благотворительности» и сделать нас «обыкновенными Опрами [Уинфри]». По его уверению: «Если у вас есть 10, или 100, или 1000 долларов, вы можете зайти в интернет, в режиме реального времени выбрать любую понравившуюся школу в Африке, которую хотите поддержать материально, и вы сможете получать оттуда отчеты об откликах на ваши пожертвования». Благодаря социальным сетям «Благотворительный вторник»[38], который теперь следует за «Черной пятницей» и «Кибер-понедельником», имеет огромный успех. В 2013 году в «Благотворительном вторнике» приняли участие более десяти тысяч некоммерческих, университетских и корпоративных партнеров со всего мира. Медийные авторитеты – от Белого дома до Билла Гейтса – оповестили своих подписчиков, и сообщение о «Благотворительном вторнике» целый день красовалось на стартовой странице Google. HuffPost также разместил у себя статьи и блоги об этом событии, присоединившись к СМИ, среди которых были The Wall Street Journal и CNN. По сравнению с 2012 годом, когда был дан старт проекту «Благотворительный вторник», в этот раз наблюдался 90-процентный рост онлайн-пожертвований, каждое из которых в среднем достигало 142,05 доллара. Сумма пожертвований в городе Балтимор превысила 5 миллионов долларов, а усилиями Объединенной методистской церкви было собрано более 6 миллионов долларов. Благотворительные пожертвования делались не только в крупных городах и церквях. На местном уровне, например, сумма собранных банком Second Harvest Food в Центральной Флориде пожертвований к 9 часам утра достигла запланированных 10 тысяч долларов, и руководство банка приняло решение удвоить размер целевых пожертвований. Миссия милосердия Вифезда в Гаррисберге, штат Пенсильвания, предполагавшая собрать 400 долларов, получила онлайн-пожертвований на 2320 долларов. И хотя «Благотворительный вторник» проходит спустя пять дней после американского праздника Дня благодарения, в его организации участвовало множество и международных организаций. От Фонда охраны природы Галапагосских островов, кенийской благотворительной организации, поддерживающей Проект защиты прав девушек, индийского социального центра по трудоустройству в Мадурае до некоммерческой организации в помощь детям-сиротам Ten Fe в Гватемале.
Иногда благотворительность может выражаться просто в желании дарить другим радость – делиться своими талантами и умениями, чтобы пробудить в людях их собственную способность удивляться. Improv Everywhere[39] совместно с Карнеги-холлом установили на улицах Нью-Йорка подиум перед оркестром с табличкой «Дирижируй нами». Талантливые молодые музыканты со всего мира предоставили каждому желающему побыть в роли руководителя оркестра, подстраиваясь под особенности каждого «дирижера», изменяя как темп, так и манеру своего исполнения.
Моника Юнус и Камилла Замора[40] познакомились во время обучения пению в Школе Джуллиарда[41] и, решив поделиться с окружающими своей любовью к музыке, учредили проект «Пой во имя надежды». В рамках этой акции на улицах и в парках Нью-Йорка появились десятки фортепиано, чтобы прохожие могли на них играть или просто слушать музыку и завязывать отношения с незнакомцами, мимо которых они в иной ситуации молча прошли бы, даже не заметив.
Воспользовавшись своим опытом организации работы ночных клубов, Роберт Эггер основал Центральную кухню округа Колумбия, которая занимается перераспределением остатков продовольствия, скопившихся у местных предприятий и в фермерских хозяйствах. На кухнях, где нанимают на работу бездомных, готовят еду и затем доставляют ее нуждающимся. В настоящее время он готовится запустить такую кухню в Лос-Анджелесе. «Я считаю, – говорит Эггер, – что еда не только «топливо» для организма; еда – это еще и общение».
Мы склонны отождествлять творчество с деятельностью художников и изобретателей, но в действительности творческая жилка есть в каждом из нас, отмечает в своей книге «Творческая уверенность», написанной им в соавторстве с братом Томом, Дэвид Келли, основатель всемирно известной дизайнерской фирмы «Ideo» и Школы дизайна в Стэнфордском университете. Следует просто постараться вернуть его и поделиться этим даром. Мы слишком придирчивы и требовательны к себе и слишком строго судим свои естественные творческие порывы, занижая их ценность. Нужно позволить себе действовать по зову сердца. Прислушиваясь к своему внутреннему голосу, мы проявляем наибольшее милосердие – и наоборот. Если вы любите петь, необязательно петь в хоре или становиться солистом. Если любите писать стихи или рассказы, пишите – и нет необходимости стремиться опубликовать свои произведения. Если любите рисовать – рисуйте. Не подавляйте свои творческие инстинкты только потому, что «недостаточно хороши», чтобы превратить свое увлечение в карьеру.
Как отмечают в своей книге Дэвид и Том Келли: «Потеря ребенком уверенности в своих творческих способностях может привести к весьма серьезным последствиям. Люди начинают делить мир на тех, кто обладает творческими способностями, и тех, у кого их нет. Эти категории кажутся им незыблемыми, и они забывают, что тоже когда-то любили рисовать и выдумывать истории. И нередко отказываются от своих творческих амбиций».
Любой человек, когда успокаивается и становится предельно честным с самим собой, способен изрекать глубочайшие истины. Мы все происходим от одного и того же источника. Поэтому нет никакой тайны в происхождении вещей. Мы все являемся частью творческого процесса – все мы короли, поэты, музыканты; необходимо лишь раскрыться, чтобы обнаружить силы, спрятанные в глубине нас самих.
– Генри Миллер
У одного моего приятеля есть традиция: каждый день за утренним кофе он сочиняет стихотворение. «Это помогает мне сосредоточиться, – говорит он, – и потом я остаюсь на этой волне весь день. Это помогает оставаться на связи». Моя сестра успешно окончила Королевскую академию драматического искусства в Лондоне, получив множество наград. Но после бесконечных прослушиваний в течение многих лет, так и не получив желанных партий, она почувствовала себя глубоко разочарованной и потерянной. Вот как она описывает прозрение, которое однажды испытала в нью-йоркском автобусе, в своей книге «Снимая с сердца тяжкий груз»:
«После прослушивания для участия в шестичасовой сценической адаптации сразу нескольких вместе взятых греческих трагедий и не получив ни одной роли – даже в хоре, страшно разочарованная и расстроенная, я села в автобус, чтобы поехать на свой урок пения в Верхнем Вест-Сайде, и вдруг обратила внимание на лица пассажиров. Все они выглядели крайне мрачными, и их лица не выражали ничего, кроме крайней озабоченности. Глядя на окружающих, я почувствовала, что меня переполняют сострадание и понимание, что скорее всего, чувство их разочарования гораздо глубже моего. Как бы я хотела привнести немного радости в этот автобус!
И вдруг поняла, что могу. Я могу играть прямо здесь! И на короткое время отвлечь этих людей. Я могу устроить им настоящий спектакль здесь и сейчас!
И в тот момент, когда подумала об этом, все барьеры буквально рухнули. Я повернулась к сидящей рядом со мной женщине и спросила, любит ли она театр. Мы начали говорить о наших любимых пьесах и персонажах, и я рассказала ей, что только что исполнила роль святой Иоанны[42] во время прослушивания. Она знала эту пьесу, и совершенно неожиданно мы прекрасно поговорили. Воодушевленная, я спросила ее: «Хотите, я исполню для вас ее монолог?»
«С удовольствием», – ответила она.
Монолог начинается словами: «Вы обещали мне жизнь, но вы солгали. По-вашему, жить – это значит только лишь не быть мертвым». Когда я произносила эти слова, я увидела, как начало меняться выражение лица этой женщины. Я почувствовала, что ее это трогает, и тоже была взволнована тем, что в этот момент делилась своим талантом с пассажирами нью-йоркского автобуса.
Когда я закончила, у женщины в автобусе навернулись слезы на глаза. Выходя на своей остановке, она поблагодарила меня. Я ликовала и чувствовала невероятное освобождение, как будто открылась какая-то дверь, о существовании которой даже я не догадывалась. Раньше я думала, что у меня необыкновенный дар, которого никто в мире не признает. А тут меня осенило, как много условий ставила своему таланту. В тот момент, когда я делилась своим даром, не задаваясь целью получить роль, главным для меня был не результат, а радость, которую я испытывала, волнуя чувства людей, делясь с ними своим талантом, ничего не требуя взамен. И это наполнило меня потрясающим ощущением удовлетворенности достигнутым».
Возможно, ваш талант – просто приготовить вкусную еду для живущего неподалеку соседа, который захворал или потерял близкого человека. Фраза: «Знать, что хотя бы одному человеку на земле стало легче дышать оттого, что ты жил…» – в сжатом виде передает значение благотворительности[43].
Накануне своей смерти мать Скотта Саймона поделилась своими мыслями с сотней тысяч людей, следивших за его блогом, в котором он описывал окончание ее жизненного пути, «дорогу к смерти».
28 июля 2:01 ночи: «Я думаю, она хочет, чтобы я как можно скорее передал всем несколько ее советов. Первый: протяните руку помощи тому, кто кажется сегодня одиноким».
Благодаря современным техническим средствам мы можем круглые сутки пребывать в абсолютно самодостаточном изолированном пространстве, продолжая даже на улице слушать музыку в своих смартфонах. Может показаться, что гаджеты соединяют нас, и в определенной степени это действительно так, но в то же время приводит к потере контакта с окружающим миром. Активизировать же свой врожденный инстинкт сопереживания можно, лишь поддерживая связь с другими людьми.
Миллениалы, или «поколение нулевых», – первое поколение, чувствующее себя в цифровом мире «как у себя дома» (в отличие от нас, «цифровых иммигрантов», пришедших из аналогового мира). Они, скорее всего, смогут разобраться, как обуздать влияние технологий и использовать их для развития, а не для уменьшения своей способности к сопереживанию. Сопредседатель культурной инициативы Проекта Франклина[44] Джон Бриджленд считает, что миллениалы могут «спасти гражданское здоровье нашей нации после десятилетий упадка». Результаты недавних исследований убедительно подкрепляют его предположения: миллениалы лидируют в волонтерском движении, а 43 процента этих молодых людей заняты в социальной сфере.
Еще больше занимающихся «общественно полезным» трудом среди учащихся колледжей: в прошлом году 53 процента студентов занимались волонтерской работой, из них 40 процентов делали это чаще, чем раз в месяц.
А что, если это желание поддерживать связь и отдавать попытаться стимулировать и направить в организованное русло? В этом и состоит цель Проекта Франклина: учредить общенациональную службу – организацию, «отвечающую всеобщим ожиданиям и дающую возможность всем американцам участвовать в укреплении социальной структуры и решать самые насущные национальные проблемы». Можно считать его готовым к реализации инфраструктурным проектом, с помощью которого можно будет радикально и всесторонне перестроить нашу страну.
Этот проект даст возможность использовать необыкновенное проявление общественного единения и сострадания, которые мы испытали после трагических событий 11 сентября, – страстное желание не только восстановить то, что было физически варварски разрушено, но и воссоздать подрывавшийся в течение десятилетий дух сообщества и служения на благо общества. Эта идея, лежавшая в основе создания нашей страны, связана с тем самым глубинным стремлением к счастью, которое записано в Декларации независимости.
Когда Томас Джефферсон выразил всеобщее право на стремление к счастью, он имел в виду не просто право добиваться личного сиюминутного счастья, подстегиваемого потребительской культурой материальных благ. Счастьем он называл право строить свою жизнь в здоровом и полном жизнелюбия энергичном обществе.
На протяжении всей американской истории дух милосердия, служения и гражданской активности помог построить страну, состоящую из разрозненных частей, рас и языков, и продолжает способствовать нашему сближению для создания более совершенного союза. Угасание этого духа вызывает у многих американцев ощущение, что страна разваливается, превращаясь в безнадежно поляризованное общество, которое перестает быть единым и неделимым.
Каждый американский президент, за исключением Уильяма Генри Гаррисона, который умер через месяц после вступления в должность, выступив с самой длинной в истории инаугурационной речью, признавал важность такого сближения и предпринимал усилия для его укрепления в той или иной форме. Франклин Делано Рузвельт создал Гражданский корпус охраны природных ресурсов, приобщив более трех миллионов безработных молодых американцев по всей стране к работе по благоустройству окружающей среды. Джон Ф. Кеннеди основал «Корпус мира» для работы американских добровольцев в развивающихся странах; Джордж Буш-старший учредил премию за благотворительность, преображающую жизнь, которая привела к созданию благотворительного фонда «Лучи света». Президент Билл Клинтон разработал федеральную правительственную программу AmeriCorps.
Основатель и первый президент Фонда «Лучи света» Рэй Чэмберс (пригласивший меня участвовать в совете Фонда в начале 1990-х) был для меня примером в своем подходе к пересмотру концепции успеха и установлению приоритетов служения и благотворительности. Он добился успеха в бизнесе, но вместо того, чтобы довольствоваться простым приумножением богатства и власти, Рэй использовал свои замечательные навыки и энергию для поисков решения самых разных проблем во всем мире. Например, финансирование высшего образования для сотен студентов в Ньюарке и учреждение некоммерческой благотворительной организации «Нет малярии» или работа в качестве специального посланника Генерального секретаря ООН по финансированию Целей развития тысячелетия в области здравоохранения. Он даже применил на практике свой интеллект, умения и связи для решения проблемы, на которую часто не обращают должного внимания, но от которой страдают миллионы молодых людей. Рэй заметил, какое губительное влияние оказывает угревая сыпь на подростков – участников его городских программ. Эта напасть подчас так травмирует их физически и эмоционально, что заставляет бросать учебу. (В моей семье тоже были подобные переживания – в юности от акне страдала моя дочь Изабелла.) Так он демонстрирует поистине лучший стиль руководства в бизнесе.
Совершенно очевидно, что в мире существует потребность участвовать в служении на благо людей. И возглавляют такое движение множество миллениалов. Эффективная программа общенациональной службы могла бы помочь снизить непомерно высокий уровень безработицы среди молодежи и поставить перед ними четкие цели. «Наше поколение хочет двигаться вперед и мечтает совершить нечто значительное, – говорит соучредитель федеральной молодежной правозащитной организации «Наше время» Мэтью Сигал. – Не так много имеется более разумных программ, чем те, которые дают идеалистически настроенной американской молодежи шанс служить своей стране, участвуя в различных мероприятиях по уходу за больными, обучению, ликвидации последствий стихийных бедствий, восстановлению парков и ремонту объектов инфраструктуры». В Приложении C к этой книге вы найдете ссылки на некоторые из моих любимых сайтов, с помощью которых сможете принять участие в волонтерских программах в вашем сообществе и во всем мире.
Так что же нужно сделать, чтобы служение на благо других перестало быть тем, чем люди занимаются только в канун Дня благодарения или Рождества, о чем говорят в напутственных речах выпускникам вузов? И как же его превратить в повседневную реальность?
Доктор Эрвин Стауб провел исследование психологии мужчин и женщин, которые рисковали своей жизнью во время Второй мировой войны, защищая скрывавшихся от нацистов евреев. Вот какой вывод он сделал: «Добро, как и зло, часто начинается с малого. Героями не рождаются, ими становятся; очень часто поначалу люди были готовы на совсем немногое – всего лишь спрятать какого-то человека на пару дней. Но сделав один шаг, они начинали воспринимать самих себя иначе – как оказывающих кому-то реальную помощь. И то, что начиналось как простая готовность, превращалось в серьезное участие».
Мне повезло – моя мама была абсолютно не способна ни к кому оставаться равнодушной. Это не значит, что она была идеальна, она просто существовала в режиме постоянной «отдачи». Если приходил с пакетом курьер из FedEx, моя мама, которую все так и называли – «мама», приглашала его зайти в дом, сесть за стол в кухне и обязательно чем-нибудь угощала. Если вы идете с ней на рынок или в универмаг, будьте готовы к долгой беседе с продавцом или фермером об их жизни, еще до того, как она скажет, что хочет купить. Этой близостью с незнакомыми людьми, эмпатией по отношению ко всем, с кем она соприкасалась, я была окружена с самого детства.
Мамина жизнь буквально состояла из бескорыстной отдачи. Где бы она ни оказывалась – в лифте, такси, самолете, на автостоянке, в супермаркете, в банке, – она всегда была обращена к людям, протягивая им руку помощи. Однажды какая-то женщина восхитилась ожерельем, которое было на маме; та сняла его и протянула этой женщине. Когда изумленная незнакомка спросила: «Что я могу дать вам взамен?» – моя мать ответила: «Это не обмен, дорогая, это подарок». В конце жизни она всегда приезжала на прием к врачу с корзиной фруктов или с коробкой конфет для медсестер. Она знала, что там, куда пациенты приносят свои тревоги и боль, ее поступок поможет изменить атмосферу. Ее упорство в преодолении оград, которые люди возводят вокруг своих сердец, было трогательным и одновременно комичным. Если одна из медсестер вела себя, как она выражалась, «на автомате» и не старалась быть дружелюбной и внимательной, мама говорила мне шепотом: «Этой лень даже с места сдвинуться» – и начинала искать возможность проявить к ней особое внимание. Иногда она доставала какое-нибудь лакомство из сумочки – пакетик орехов, особенную шоколадку – и предлагала его этой медсестре, уверенная, что та в ответ улыбнется. Делать людям подарки было способом ее существования.
Когда мама умерла, оказалось, что она не оставила никакого завещания и никаких ценных вещей, что не удивительно, учитывая ее привычку их раздавать. Я помню, как мы однажды пытались подарить ей вторые часы; в течение следующих сорока восьми часов она их кому-то передарила. Нам она оставила лишь сокровища своей души. Возникает ощущение, что некоторые завещанные дары можно получить только после смерти дарителя – поскольку, пока она была жива, мама была самим воплощением заботы, милосердия и безусловной любви. Казалось, что всем, кому посчастливилось быть рядом с ней, не о чем было беспокоиться. Зачем учиться готовить, когда вы живете рядом с самим «Железным шеф-поваром»[45]? После ее смерти нам с сестрой стало гораздо яснее, что если цель нашего жизненного путешествия – развитие личности, то намного быстрее и эффективнее этого добиться путем благотворительности и служения на благо другим.
В основном мы сосредоточиваемся на добре, которое благотворительность приносит обществу. Но не менее важным является то, что мы сами получаем от этого. Бесспорно, что хотя физически мы растем за счет того, что получаем, наш духовный рост зависит от того, что мы отдаем.
С тех самых пор, как я стала матерью, я озабочена необходимостью сделать волонтерство и благотворительность частью жизни детей с ранних лет. Я сама вижу, как это отражается на жизни моих собственных детей. Когда у одной из моих дочерей появились проблемы с нарушением питания и она стала работать волонтером в благотворительном проекте «Место под названием дом», я узнала, как это повлияло на ее самоощущение – на то, как она сама стала иначе воспринимать свои проблемы и трудности. Очень полезно бывает посмотреть на свои проблемы в широком контексте. Когда ты тесно соприкасаешься с детьми, в жизни которых стрельба из машины на полном ходу – это рядовое явление, когда у каждого третьего ребенка отец сидит в тюрьме, а дома нечего есть, становится гораздо сложнее беспокоиться о том, как ты выглядишь, модно ли одета, хороша ли собой и достаточно ли худа. Моя дочь почерпнула все эти истины не из моих нотаций (хотя я пыталась ей их читать), а впитывая из «первоисточника».
Люди уже и так делают каждый день немало добрых дел. Так как же нам привлечь к этому внимание общественности? Как сделать это явление более масштабным и распространить, чтобы достичь критической массы? В 1990 году моей мечтой было создать новый телевизионный канал, что-то вроде общественно-политической кабельной телесети C-SPAN3 – а тогда существовали только канал C-SPAN, освещавший деятельность Конгресса, и C-SPAN2, освещавший деятельность Сената. Я разработала проект создания C-SPAN3 для освещения работы некоммерческих организаций и работавших семь дней в неделю сутки напролет волонтеров – чтобы это стало такой же частью повседневной реальности и касалось бы всей страны. Точно так же, как то, чем занимается Палата представителей Конгресса США и Сенат, и заслуживало бы такого же освещения. Но с моим проектом C-SPAN3 ничего не получилось, зато получилось с интернетом. Сегодня в The Huffington Post у нас есть множество разделов, среди них такие, как «Воздействие», «Хорошие новости» и «Что работает». В них мы помещаем волнующие истории о людях, которые не замыкаются на себе, а помогают другим – порой тем, кто находится рядом, а порой на другом конце света. И что не менее важно, на нашем сайте они сами рассказывают свои истории, сопровождая их фотографиями и видеоматериалами. Иногда случаются настоящие чудеса – когда эти рассказы находят у людей отклик и, вдохновленные примером энтузиастов, они начинают тоже принимать участие в благотворительности и превращаются из наблюдателей в бескорыстных помощников другим.
Преподобный Генри Делани всю свою жизнь посвятил борьбе с наркопритонами в городе Саванна, штат Джорджия. Однажды в разговоре со мной он очень точно передал суть происходящего во время «служения». «Я хочу, чтобы люди втянулись, – сказал он, – это то же самое, что происходит с кочергой, если ее сунуть в огонь; через некоторое время огонь переходит и на нее, и она тоже загорается». Именно так мы и собираемся достичь «критической массы».
Для физика критическая масса – это минимальное количество радиоактивного вещества, необходимое для начала самоподдерживающейся цепной реакции. Если говорить о благотворительном движении, то в нем критическая масса достигается, когда появляется достаточное количество людей, для которых оказание безвозмездной помощи входит в привычку и она начинает стихийно распространяться по всей стране и во всем мире. Считайте это «эпидемией положительной инфекции», носителем которой может оказаться каждый из нас.
«Во Вселенной есть двери, которые ты ищешь, – сказал один мой друг, – а во времени есть двери, у которых ты стоишь в ожидании». Как раз сейчас мы стоим перед такой дверью во времени – дверью, открывающей перед нами великие возможности. Современный вариант распространенного в «докоперниковские» времена мнения, что Земля плоская, – это наш светский взгляд на человека как на существо сугубо материальное. Это заблуждение долгое время определяло образ жизни и представление о том, что такое успех. Но сегодня все меняется. Мы все чаще начинаем понимать, частично из-за того, во что нам это обходится, а частично – благодаря результатам научных исследований, что у по-настоящему успешной жизни другие критерии. И эти самые критерии, четыре столпа Третьей меры, определяют все, что мы делаем и кем являемся, начиная от состояния здоровья и кончая представлением о счастье. В результате оказывается, что такое грандиозное и эпохальное понятие, как судьба человечества, зависит от чего-то весьма личного и интимного – от образа жизни каждого из нас, от того, какой путь мы выбираем и как предпочитаем жить, мыслить, действовать и отдавать.
Чтобы изменить нарциссические привычки и пробудить природное бескорыстие, а это в равной степени необходимо и миру, и нам самим, – на это требуется вся жизнь. Но повторю еще раз – все начинается с небольших ежедневных шагов. И вновь определяющим фактором является повседневная жизнь. Если бы вы сказали себе, что ваша цель – написать великий американский роман, то, возможно, так никогда и не начали бы его писать. Но было бы гораздо больше шансов это сделать, если бы вы решили записывать по сто слов каждый день. То же самое происходит с трансформированием своей личности.
1. Пусть незначительные проявления доброты войдут у вас в привычку. Следите за тем, как это влияет на ваше сознание, эмоции и сам организм.
Читать бесплатно другие книги:
