Галактическая империя (сборник) Азимов Айзек
— Оставь это, — бросил Байрон.
— Нет. Я не могу молчать. Зачем ты так ведешь себя?! Потому что Хенрик, возможно, причастен к смерти твоего отца? Хенрик — мой кузен, но по отношению ко мне ты не изменился!
— Ну, хорошо, — перебил его Байрон. — Я не изменился по отношению к тебе. Я разговариваю с тобой как всегда. С Артемидой я тоже разговариваю как всегда.
— Как всегда?
Байрон промолчал.
Джилберт сказал:
— Ты сам подталкиваешь ее к Автарху.
— Это ее выбор.
— Нет. Это твой выбор. Слушай, Байрон, — Джилберт понизил голос, положив руку на колено юноши. — Мне не хотелось бы вмешиваться. Но она — самое хорошее, что есть в династии Хенриадов. Если хочешь знать, я люблю ее. У меня нет своих детей.
— Я не спрашивал тебя об этом.
— То, что я говорю тебе, нужно для ее блага. Останови Автарха, Байрон.
— Мне казалось, ты доверяешь ему, Джил.
— Как Автарху — да. Как антитиранийскому вождю — да. Но не как мужчине в отношениях с женщиной. В отношениях с Артемидой.
— Скажи ей об этом.
— Она не станет слушать.
— Ты думаешь, она станет слушать, если об этом скажу я?
— Да, если скажешь искренне.
Пораженный Байрон облизнул губы. Потом он отвернулся со словами:
— Я не хочу говорить об этом.
Джилберт грустно сказал:
— Ты еще пожалеешь.
Байрон не ответил. Почему Джилберт не оставит его одного? Он уже сам много раз жалел о случившемся. Но что он мог поделать? Назад пути не было. Он попытался дышать через рот, чтобы унять боль в груди.
После следующего Прыжка панорама изменилась. Байрон как раз собирался заснуть. Вдруг Джилберт потряс его за плечо.
— Байрон! Байрон!
Байрон приподнялся на локте и раздраженно спросил:
— В чем дело?
Джилберт отступил на шаг:
— Слушай внимательно. На этот раз мы имеем F-2.
— Никогда не буди меня подобным образом, Джил. F-2, ты говоришь? Думаю, теперь нам сопутствует удача!
— Мне тоже так кажется, и это восхитительно!
Здесь необходимо пояснение. Почти девяносто пять процентов обитаемых планет в Галактике окружены звездами спектрального типа F или G диаметром от 750 до 1500 тысяч миль и с температурой на поверхности от пяти до десяти тысяч градусов. Солнце над Землей имело индекс G-0, над Родией — F-8, над Линганой G-2, как и над Нефелосом. F-2 было немного теплее, но не слишком горячее.
Первые три звезды, у которых они останавливались, относились к спектральному типу К, несколько более меньшему и холодному. Поэтому на планетах в их радиусе действия не могло быть никакой жизни.
Хорошая звезда — это хорошая звезда! Фотография показала, что здесь сосредоточились пять планет, ближняя в ста, а дальняя в пятидесяти миллионах миль от них.
Теодор Ризетт явился к ним, чтобы лично сообщить новость. Он не менее часто, чем Автарх, посещал «Беспощадность», согревая судно своим душевным теплом. На этот раз он сказал:
— Я не знаю, как Автарху удается все это… Пять планет!
Джилберт уточнил:
— Вокруг этой звезды? Ты уверен?
— Безусловно. Хотя четыре из них J-типа.
— А пятая?
— С пятой, очевидно, все в порядке. Атмосфера содержит оксиген.
— А хлориды? — поинтересовался Байрон. — Насколько они просачиваются сквозь атмосферу?
Ризетт вздохнул.
— Пока мы не знаем этого. Если здесь есть хлориды, то они должны быть сконцентрированы на уровне поверхности. Посмотрим.
Джилберт с тоской смотрел на них. Автарх обхаживает Артемиду, а его правая рука стала собутыльником Байрона. «Беспощадность» все больше становилась линганским кораблем. Он подумал, что Байрон знает, что делает, а потом его мысли полностью переключились на новую планету.
Когда они проходили сквозь атмосферу, Артемида была в рубке пилота. Она слегка улыбалась. Байрон изредка поглядывал в ее сторону. Когда она вошла, он сказал:
— Добрый день, Артемида!
Она не ответила.
Потом поздоровалась с Джилбертом и спросила:
— Это правда, что мы приземляемся?
Джил потирал руки.
— Кажется, да, моя дорогая. Через несколько часов мы сможем покинуть наш корабль и отправиться на прогулку по твердой поверхности. Не правда ли, восхитительная мысль?
— Надеюсь, это та планета, которую мы ищем. Если нет, то не будет ничего восхитительного.
— Тогда мы полетим к другой звезде, — с энтузиазмом провозгласил Джилберт.
Внезапно Артемида повернулась к Байрону и холодно спросила:
— Вы что-то сказали, мистер Фаррилл?
— Нет, ничего, — удивленно ответил Байрон.
Она прошла так близко от него, что подол платья задел его колено, и он почувствовал запах ее духов. Его мышцы напряглись.
— Тогда прошу прощения. Мне показалось.
Ризетт все еще был с ними. Он сказал:
— Теперь мы можем узнать об атмосфере немного больше. Много оксигена, почти 30 процентов нитрогена и инертных газов. Это вполне нормально. Хлоридов нет.
Потом помолчал и промычал:
— Хммм…
— В чем дело? — встревоженно воскликнул Джилберт.
— Нету карбондиоксидов. Это совсем нехорошо!
— Почему? — поинтересовалась Артемида, глядя на планету в смотровое стекло.
Байрон коротко ответил:
— Нет карбондиоксидов — нет растительной жизни.
— Да? — Она с дружелюбной улыбкой смотрела на него.
Байрон против желания улыбнулся ей в ответ. Когда она была рядом, он не мог держать себя в руках. Все самовнушение тут же испарялось. Ну что с этим можно поделать?
Джилберт был счастлив. Они приземлялись. Странно было только то, что до сих пор они не получили ответа ни на один радиосигнал.
— Все это мало похоже на мятежный мир, — заметил Джилберт. — Каков уровень карбондиоксидов, Ризетт?
— Около тысячи процентов.
— Я вижу фермы, — обрадованно воскликнул Джилберт. — Странно, что они никак не реагировали на наши радиосигналы. Хотя, возможно, это просто необходимая осторожность.
Байрон кивнул. Его внезапно охватила надежда, что это тот мир. Он понял, что не может больше ждать. Он немедленно должен высадиться на эту планету!
Это было восхитительное чувство!
Люки открыли, и корабль заполнился атмосферой планеты. Ризетт предостерегал о возможности возникновения респираторных заболеваний вследствие отсутствия карбондиоксида, но Байрон не думал, что за столь короткое время это возможно.
Джилберт сошел с корабля вместе с ними. Они огляделись вокруг и разошлись в разные стороны.
— Скалы! — вдруг воскликнул Джилберт.
— Прекрасно. Мы попробуем послать радиосигнал с вершины самой высокой из них. Если эффекта не последует, попытаемся проделать то же самое на другой стороне планеты. Это сделаем Автарх и я, — Байрон был полон решимости.
Ризетт согласился с ним. Планета оказалась солнечной, и уровень влажности воздуха был невелик, но все же они ежились от пронизывающего холода.
Автарх, чья экипировка на этот раз была дополнена маленьким карбондиоксидным цилиндром, стоял сейчас у главного люка «Беспощадности».
Он спросил:
— Ты поможешь мне в поисках, Фаррилл?
— Конечно, — ответил Байрон. — Ты считаешь, я должен взять оружие?
— Об этом я как-то не думал.
Тон обоих был холоден, как и погода.
Байрон натянул скафандр, снабженный радиосвязью. Автарх сделал то же самое.
— Не слишком тяжелый, — заметил Байрон. Он повернулся и увидел стоящую прямо перед ним Артемиду.
Девушка молчала. Ее платье трепетало на ветру. Запястья были схвачены широкими серебряными браслетами.
На мгновение Байрону захотелось бросить все, вернуться, сжать ее в объятиях, ощутить вкус ее губ…
Но вместо этого он прощально кивнул ей и отвернулся, так что ее ответная улыбка досталась Автарху.
Через пять минут Байрон обернулся и увидел, что она все еще стоит в проеме открытого люка. Перед ними открывался пустынный горизонт, и лишь одинокая скала возвышалась вдалеке.
Байрон подумал вдруг, увидит ли он Артемиду вновь — и будет ли она переживать, если он не вернется никогда?
Глава 18
Стремиться к победе…
Артемида смотрела им вслед, пока их фигуры не стали крошечными точками. На мгновение, прежде чем они совсем скрылись из виду, один из них оглянулся. Она не могла сказать точно, кто это был, и на сердце у нее залегла печаль.
Он не сказал на прощанье ни слова. Ни единого слова. Ей стало одиноко, ужасно одиноко, как никогда в жизни.
Вернувшись в рубку, она задумчиво уселась в кресло. Она могла бы пойти с ним! Артемида мысленно поправила себя — с ними.
Отогнав от себя крамольную мысль, она спросила:
— Почему они не отвечают, дядя Джил?
— Кто?
— Жители мятежного мира.
Джилберт был чем-то обеспокоен.
— Мы сделаем все от нас зависящее, дорогая. Мы должны найти их!
Он повторил еще раз:
— Должны!
И мгновением позже:
— Но я не могу их найти.
— Кого?
— Байрона и Автарха. Их нигде не видно. Правда, я вижу корабль Автарха.
Артемида прильнула к стеклу. Да, это был корабль, и он сверкал в лучах солнца. Внезапно ей остро захотелось, чтобы можно было повернуть время вспять, чтобы они никогда не приближались к Лингане, чтобы всегда оставались в космосе втроем. Пусть им не всегда было комфортно, но как же она была счастлива тогда! А сейчас она только ненавидит его. Что-то заставляет ее ненавидеть, хотя ей бы хотелось совсем иного…
Внезапно Джилберт воскликнул:
— Что он собирается делать?!
— Кто?
— Ризетт! Я думаю, что это Ризетт. Но он не должен был идти в этом направлении.
— Увеличь изображение, — приказала Артемида.
— На таком маленьком расстоянии? — удивился Джилберт. — Ты ничего не увидишь. Я не смогу навести резкость.
— Увеличь изображение, дядя.
Теперь они ясно видели силуэт Ризетта. Артемида воскликнула:
— Он вооружен. Ты заметил?
— Нет.
— У него в руках бластер, говорю тебе!
Она, вскочив, бросилась к люку.
— Арта! Что ты делаешь?
Она была занята поисками скафандра.
— Я собираюсь выйти отсюда. Ризетт преследует их. Как ты не понимаешь? Автарх вовсе не намерен устанавливать радиосвязь. Это ловушка для Байрона!
— Прекрати! Ты говоришь чепуху!
Но она смотрела на Джилберта невидящими глазами, а ее лицо побелело. О, глупец! Кому этот мальчишка поверил?! Ризетту, который нахваливал его отца, а на самом деле готовился убить его?!
Она сказала:
— Я не знаю, как открывается люк. Открой его.
— Арта, ты не покинешь корабль. Ты же не знаешь, где они!
— Я найду их. Открой люк.
Джилберт отрицательно покачал головой.
— Открой люк! — крикнула она.
Он подчинился. Артемида выскочила наружу и помчалась в сторону скалы. Кровь билась у нее в висках, шлем потерялся по дороге, и теперь голова ее была непокрыта. Но она спешила вперед, держа в руке нейронный хлыст.
Байрон и Автарх не сказали во время своей прогулки ни слова друг другу. Они приближались к скале.
— Какой безнадежный мир, Джоунти, — заметил вдруг Байрон.
Автарх никак не отреагировал на его слова. Он остановился, оглядывая окрестности. Наконец пробурчал себе под нос:
— Это то, что нужно. Идеальное место для наших целей.
«Идеальное место для твоих целей», — подумал Байрон. Он присел на камень, прислушиваясь и чего-то ожидая.
Потом он спокойно добавил:
— Не представляю, что ты скажешь им всем, когда вернешься на корабль, Джоунти. Или я не прав?
Автарх, занятый открыванием двух небольших чемоданчиков, на мгновение замер.
— О чем ты говоришь?
— О том, как ты объяснишь, зачем пришел сюда.
— Я пришел сюда, чтобы попытаться установить радиосвязь, и у меня нет времени на пустую болтовню, Фаррилл.
— Ты вовсе не собираешься устанавливать радиосвязь. Зачем? Ведь мы уже пытались связаться с ними из космоса — и безрезультатно. Так зачем же ты пришел сюда на самом деле, Джоунти?
Автарх сел напротив Байрона. Рука его покоилась на чемоданчике.
— Если у тебя есть сомнения, зачем ТЫ ПОШЕЛ со мной?
— Чтобы узнать правду. Твой человек, Ризетт, говорил мне, что ты собираешься совершить эту маленькую прогулку, и советовал мне пойти с тобой. Я уверен, что, приказывая ему посоветовать мне пойти с тобой, ты придумал какую-нибудь вескую причину. Я попался на эту удочку, и вот мы здесь.
— Так ты хочешь узнать правду? — насмешливо переспросил Автарх.
— Да. Я ее уже почти понял.
— Тогда поведай и мне, что же именно ты понял.
— Ты пришел, чтобы убить меня. Я здесь с тобой наедине, над нами нависает скала, и вполне может случиться так, что я полезу на нее, оступлюсь и упаду. Тебе не понадобится даже пользоваться оружием. Потом ты приведешь людей за моим трупом и, возможно, даже похоронишь меня с почестями.
— И ты веришь в то, что говоришь?
— Да, но ты не застанешь меня врасплох. Мы оба безоружны, и я не думаю, что ты окажешься сильнее меня.
Правой рукой Байрон показал Автарху кукиш.
Джоунти рассмеялся.
— Может быть, мы все же займемся тем, зачем пришли сюда, — радиосвязью?
— Перестань дурачить меня. Я знаю, что ты хочешь убить меня.
— Я бы не советовал тебе повторять эти глупости. Щенок!
— Слушай, — голос Байрона был громким и отчетливым. — Ты говорил, что послал бы меня на верную смерть — я имею в виду Родию — только для того, чтобы навлечь подозрения на Правителя?
— Да.
— Это ложь. Твоей главной целью было, чтобы меня убили. Ты сообщил капитану родийского корабля, кто я на самом деле. Ты не думал, что я вообще попаду к Хенрику.
— Если бы я хотел убить тебя, Фаррилл, то мог бы подложить в твою комнату настоящую бомбу.
— Тогда это было бы сложнее представить как попытку тиранийцев убить меня.
— Я мог убить тебя в космосе, когда впервые попал на борт «Беспощадности».
— Мог. Ты пришел вооруженный бластером и нацелил его на меня. Но когда Ризетт узнал, кто я такой, для тебя стало невозможным убить меня. Твоя ошибка заключалась также в том, что ты не сказал сам своим людям, кто я такой. Не станешь же ты отрицать это, Джоунти?
Лицо Джоунти, без того белое от холода, побелело еще больше.
— Даже сейчас я мог бы убить тебя. И что удержало бы меня?
— Политика, Джоунти. На борту корабля находится Артемида из Хенриадов, и, мне кажется, сейчас она более важная персона, чем я. Убить меня в ее присутствии — означает проиграть так успешно начатую для тебя партию. Ты навсегда потеряешь надежду на успех в ее глазах.
Джоунти вздохнул и сказал:
— Фаррилл, здесь холодно, а становится еще холоднее. Мне кажется, солнце заходит. Ты глуп и очень утомил меня. Все же я хотел бы знать: зачем, по-твоему, мне понадобилось убивать тебя?
— По той же причине, по которой ты убил моего отца.
— ЧТО?!
— Думаешь, я поверил, когда ты обвинил беднягу Хенрика в предательстве? Думаешь, я считаю моего отца таким глупцом, чтобы он мог чересчур довериться Хенрику? Нет, Джоунти! Мой отец должен был очень доверять своему убийце, чтобы позволить ему приблизиться к себе.
Джоунти отступил назад и поддел ногой один из чемоданчиков. Тот раскрылся, и содержимое его вывалилось на землю.
— Я вижу, у тебя разыгралась фантазия. Ты помешан на криминальных историях.
Байрон дрожал, но холод был здесь ни при чем.
— Мой отец был популярен среди твоих людей, Джоунти. Слишком популярен. Автарх не может допустить, чтобы кто-то имел больший авторитет, чем он. Ты избавился от соперника! А от меня хочешь избавиться потому, что боишься, будто я займу его место! — Его голос нарастал и постепенно перешел в крик. — Разве это неправда?
— Нет.
Джоунти нагнулся за чемоданчиком.
— Я могу доказать, что ты ошибаешься. — Он открыл его. — Радиоснаряжение. Посмотри на него. Хорошенько посмотри.
Байрон опустил взгляд на чемоданчик:
— Ну и что это доказывает?
Джоунти выпрямился.
— Ничего. А теперь внимательно взгляни на это.
В руке он держал бластер.
— Я устал от тебя, Фаррилл. Я больше не хочу разговаривать с тобой.
— Ты пронес бластер в чемоданчике с оборудованием! — Изумлению Байрона не было границ.
— А почему бы и нет? Я могу себе это позволить. Я — Автарх Линганы, и я устал от постоянной необходимости выслушивать всяких Господ Вайдемоса. — И он приказал: — Вперед! Полезай на скалу!
Байрон, неотрывно глядя в дуло бластера, отступил на шаг.
— Ты убил моего отца!
— Да, я убил его, — рассмеялся Автарх. — Я говорю тебе это только потому, что тебе недолго осталось жить.
— И ты уже не раз пытался убить меня!
— Да. Ты прав в своих допущениях. И чем сейчас это может помочь тебе? Вперед!
— Нет! — воскликнул Байрон. — Если собираешься стрелять, стреляй.
Автарх раздраженно спросил:
— Ты думаешь, я не сделаю этого?
— Я даже прошу тебя выстрелить.
Читать бесплатно другие книги:
