Холод. Неотвратимая гибель. Ледяная бесконечность. Студёное дыхание Тармашев Сергей

С этими словами головорез захлопнул люк, погружая чердак в кромешную тьму, и улегся спать. Пришлось грызть чертову ледышку из каши – есть хотелось слишком сильно. Майк быстро продрог, чувствуя, как от холода онемел язык и нёбо, и включил систему обогрева. Это что, такой план?! Заморозить его даже при температурах, с которыми арктическое снаряжение способно справиться и без подогрева?! «Поищи вокруг дров»! Идиот! Как Майк может искать что-либо в полной темноте?! И где? Новая Америка – это тебе не варварское стойбище, здесь дома из стекла, бетона и пластика! А лазать в поисках антиквариата в виде деревянной мебели Майк не собирается, так недолго быть сожранным мутантами! Короче, пусть чертов головорез идет в ад! Майк исполнил ставший обязательным ритуал с непроглядным мраком и средним пальцем и плотнее закутался в одеяло. Нужно согреться и сразу же отключить обогрев, сэкономить остатки энергии.

– Вставай, человече, трапезу проспишь! – кто-то бесцеремонно тряс его за плечо, и Майк открыл глаза. Варвар сидел рядом возле весело пылающего в миске под котелком маленького костерка и размешивал деревянной ложкой соблазнительно пахнущую мясом кашу.

Майк криво ухмыльнулся про себя. Головорез сам не выдержал голода, стоило ныть про заканчивающиеся дрова? Он вылез из-под одеяла и выключил подогрев. Индикатор заряда батареи показывал шесть процентов, и сон с Майка как ветром сдуло. Что?!! Уже утро?! Он не заметил, как уснул и проспал всю ночь с работающим обогревом!!! Не может быть… Настроение было мгновенно испорчено, и Майк угрюмо жевал кашу, косясь на русского шпиона. А может, это он всё устроил? Специально вынудил Майка съесть ледяную кашу, знал, что ему станет холодно и придется включить обогрев! А в ледышку заранее было добавлено снотворное… Очень может быть, что всё именно так и произошло. Майк молча доел свою пищу, выпил предназначающийся ему отвар и покосился на костерок. Огонь едва тлел в остатках углей, и если других дров у косматого жлоба нет, то горячей пищи больше не предвидится. Вот, значит, каким образом русский шпион планирует заморозить Майка – кормить его ледяной едой. Без системы обогрева это неизбежно вызовет переохлаждение, болезнь и смерть. Вообще не есть Майк не сможет, он обессилеет прежде, чем они доберутся до Полярного Бюро. Подлый, коварный и по-варварски дикий план!

– Собирай поклажу, поспешать надобно, – голос шпиона был невозмутим, словно тот специально издевался над Майком. – Живность на тепло идет, как в сильную стаю собьются, так бояться нас перестанут и нападут. Лучше уйти заранее. Когда до домов каких дойдем, дрова поискать придется. Иначе без горячей пищи останемся. Не думал я, что у вас так пустынно, так бы захватил из саней дровишек поболе. Пойдем! Волчице уж невмоготу, боится навсегда логово потерять.

Он сложил пожитки в мешок и выбрался на крышу. Разозленный Майк уложил в тюк одеяло, скатал шкуру и полез следом. Какая ещё, к дьяволу, волчица?! Что ты несёшь, косматый болван?! Экспедицию качественней готовить надо было, лучше бы количество дров правильно рассчитал, идиот! Майк взгромоздил на себя поклажу и поплелся вслед за удаляющимся варваром.

Весь день прошел в утомительной ходьбе. Косматый жлоб явно не знал, что означает понятие «усталость», и двигался вперед, словно механический. Майк сильно выматывался, пытаясь не отставать, и редкие получасовые передышки почти не приносили ему облегчения. Хорошо быть генномодифицированным идиотом: кожа не мерзнет, ноги не устают, голова ни о чем не болит! И никак не понять, что нормальный, полноценный человек – это не машина и нуждается в отдыхе. Окончательно добил Майка обед ледяными осколками каши. Пришлось снова включать обогрев. Он тщательно отследил десять минут, медленно отсчитывая про себя до шестисот, и деактивировал систему. Часа через три после обеда впереди показался погребенный под снегом населенный пункт. Добравшись до ближайших развалин, русский шпион остановился и потянул из-за спины лук.

– Что случилось? – Майк увидел его настороженный взгляд и на всякий случай присел, озираясь.

Варвар прыжком метнулся в сторону, и из полузасыпанного оконного проема полыхнула вспышка дульного пламени. Грянул выстрел, и пуля выбила снежный фонтанчик на том месте, где только что стоял головорез. Русский шпион перекатился по снегу, вновь оказываясь стоящим на лыжах, рванул из колчана стрелу и одним движением наложил её на тетиву, одновременно натягивая лук. Стрела с коротким свистом метнулась в чернеющий провал окна, и оттуда донесся хрипящий крик. Головорез сорвался с места и покатил вперед, быстро набирая скорость. Из развалин, на бегу разбивая сугробы, выскочили десяток одетых в немыслимые комбинации зимних вещей человек с холодным оружием в руках. У одного из них оказался дробовик, и он принялся палить в варвара, остальные ринулись в атаку с нечеловеческими воплями. Стрелок дважды выстрелил от бедра, но не смог попасть в движущуюся цель. Головорез на ходу пригибался и отработанными движениями менял направление. Внезапно он выхватил из-за спины вторую стрелу и, не останавливаясь, натянул тетиву. Стрелок не оценил угрозы и вскинул дробовик, намереваясь произвести прицельный выстрел. Стрела пробила ему лоб, выходя из затылка, и заряд дроби ушел в воздух. Стрелок медленно рухнул в снег, и за это время варвар успел спустить тетиву дважды. Ближайшая пара нападавших рухнула замертво, головорез круто развернулся, выхватил меч и устремился навстречу остальным. Удар двухметрового громилы оказался столь ужасен, что перерубил алюминиевую биту ближайшего противника и отсек ему голову. Следующий враг замахнулся топором, но не успел нанести удар, клинок меча пробил ему грудь. Варвар четким движением вновь изменил направление лыжного хода, удаляясь от остальных противников, неуклюже рвущихся к нему по глубокому снегу, и покатил прочь, меняя меч на новую стрелу. Легко уйдя от преследователей на десяток метров, он отточенными движениями всадил стрелы в грудь троим яростно орущим врагам, и до остальных дошло, что такая же участь очень скоро ожидает их самих. Атакующие перестали орать и повернули назад, торопясь укрыться в развалинах. Один из них добежал до убитого стрелка и вырвал из руки трупа дробовик. Он развернулся в сторону варвара, изрыгая проклятия, обильно сдобренные нецензурной бранью, и с перекошенным от злобы лицом вскинул ружьё. Рука головореза метнулась за стрелой, и варвар сорвался в боковой перекат, уходя с линии атаки. Но выстрела не последовало. Что-то в оружейном механизме дало сбой на пятидесятипятиградусном морозе, побывав в снегу сразу после нескольких выстрелов, и новоявленный стрелок безрезультатно терзал дробовик, пытаясь заставить его стрелять. Короткий свист летящей стрелы оборвал его усилия, и хрипящий человек осел на забрызганный кровью снег, хватаясь за торчащее из горла древко. Оставшиеся в живых враги попрыгали в разбитые окна и исчезли.

– Я тешу себя надеждой, что это не твои друзья, человече! – варвар подкатил к ближайшему трупу и принялся вытирать меч о его одежду, но остался недоволен чистящими качествами синтетического пуховика и достал из своего кармана какую-то тряпицу.

– Нет, что вы! – зарывшийся в снег при первых выстрелах Майк поднял голову. – Это бандиты! Плохие люди, собравшиеся в банды, они убивают добропорядочных граждан и отбирают у них еду и теплую одежду! Мы не такие! Мы – полярники, мы хотим спасти всех людей!

– Ты уверен, что спасать нужно всех? – головорез убрал меч в ножны и скептически разглядывал чернеющие в заснеженных стенах провалы окон. – Ступай ко мне, пока вороги схоронились. Пойдем отсюда, попытаем счастья дальше, коли здесь нам не рады.

Майк торопливо поднялся и подбежал к русскому шпиону, не сводя глаз с оконных проемов. Он подумал, что неплохо было бы подобрать дробовик, но отказался от этой мысли. Оружие лежало слишком близко к зияющим в развалинах дырам, и получить оттуда пулю, копьё или ещё что не хотелось. Головорез извлек из колчана стрелу и покатил вперед, внимательно осматривая окрестности. Майк спешил следом, забыв об усталости, и постоянно оглядывался в ожидании погони. Но больше на них нападать никто не осмелился, а может, в остальной части маленького городка живых людей не осталось. Добравшись до противоположной окраины, варвар остановился, убрал лук со стрелой и вновь извлек меч. Он окинул окружающие развалины пристальным взглядом и двинулся к одному из разрушенных домов, торчащему из-под снега на два этажа.

– Я зайду внутрь, дров сыскать надобно, – сообщил он, снимая лыжи возле оконного проёма.

– Я иду с вами! – мысль о том, чтобы остаться на улице одному, привела Майка в ужас. Он бросился к русскому, втыкающему лыжи в сугроб. – Кто-то должен прикрыть вам спину!

Косматый громила ничего не ответил, лишь пожал плечами, мол, дело твоё, и шагнул в окно. Майк влез следом, не желая рисковать на открытом месте, и принялся снимать снегоступы. По не засыпанным снегом этажам лазали почти час, но найти что-либо деревянное так и не смогли. Ранее здесь побывали другие и вынесли всё, вплоть до дверных косяков и наличников в тех местах, где они не были пластиковыми. Следующий дом оказался таким же, и головорез, хмуро посетовав на отсутствие деревьев, предложил продолжить путь. Майк с радостью согласился, находиться рядом со смертельно опасными бандитами ему не хотелось, пусть даже они и прячутся где-то в развалинах.

– Этот город слишком мал, – заявил он русскому. – Выжившие первым делом собирают топливо и пищу, мы здесь ничего не найдем. Искать надо там, где никто не выжил. Давайте убираться отсюда!

Они продолжили путь через заснеженную равнину, и с наступлением ночи Майк пожалел, что поторопился уйти из городка без дров. Ночевать пришлось в поле, варвар, как обычно, отрыл в снегу берлогу, и Майк даже помогал ему, чтобы согреться без траты энергии, в условиях быстро понижающейся температуры. На какое-то время это помогло, но оказавшись внутри берлоги закутанным в одеяло, Майк понял, что не в силах отказаться даже от замороженной каши. Бесконечная ходьба выматывала, и голод ощущался слишком остро. Он взял у варвара несколько осколков дробленой пищи, и в итоге замерз так, что зуб на зуб не попадал. Упавшая до минус шестидесяти шести температура довершила картину, и тоскливо разглядывающий датчик системы обогрева Майк активировал подогрев. Наутро на индикаторе зловеще отображался уровень в три процента, и Майк выложился по полной, стремясь отдыхать как можно меньше, а идти как можно быстрее. Где-то спустя час ходьбы на горизонте показались развалины небоскребов.

– Нью-Вашингтон! – воскликнул Майк, указывая на темнеющий вдали лес высотных руин. – Мы уже близко! Я узнаю небоскребы кварталов Даун-тауна! Наша цель – главный офис Полярного Бюро, отсюда его не видно, но это обширный комплекс зданий, он находится… там! – Майк быстро прикинул в голове направление и неожиданно понял, что варвар ведёт его правильно. Всё-таки расфуфыренный свастиками жлоб угадал, конечно же, случайно.

– Не так уж и близко, – покачал головой косматый громила. – Давай-ка поспешать. Нам бы к обеду добраться до каких-нибудь строений, не то придется ураганы под снегом пережидать.

Майк выдохнул от досады. На радостях он совсем забыл, что сегодня третий день и скоро на Полярном Круге начнут формироваться разрушительные торнадо. Нужно двигаться быстрее! За день до Полярного Бюро не дойти, от ближайшей окраины до него только по прямой километров двадцать, не говоря уже о том, что город ещё далеко, а у Майка на индикаторе всего три процента! Эта мысль удвоила его силы, и он устремился вперед вровень с варваром. К обеду до окраин Нью-Вашингтона оставалось не больше мили, но Майк выдохся настолько, что едва полз. Русский шпион сам предложил ему привал, и он не смог отказаться, ноги гудели, легкие пылали, в висках гулко била кровь. Майк рухнул на снег, не в силах снять со спины поклажу, и полчаса пролежал на тюке, не шевелясь и не отводя взгляда с обломанных вершин городских высоток.

Они вошли в город и двигались ещё час, после чего варвар заявил, что больше рисковать не имеет смысла, ураганы скоро будут здесь и нужно искать укрытие. За время, прошедшее с отлета Майка, город засыпало ещё на метр, и теперь он отчетливо это видел. Третьи этажи зданий, ранее словно являвшиеся первыми, теперь были занесены снегом до самых окон, и в размозженные торнадо оконные проемы можно было просто войти самым обычным шагом. От великого множества пальм, украшающих городские аллеи, не осталось и следа, оставшиеся без плафонов осветительные фонари торчали из-под снега на уровне пояса, столбы электрических линий с обрывками проводов, уходящих куда-то в снежную толщу, стали немногим выше Майка. Размозжённые высотки, покрытые снежными шапками руины многоэтажек, зияющие чернотой провалы окон, внутри которых смутно белели сугробы… Ставший слишком просторным мегаполис зловеще молчал, остро напоминая Майку город в Сибирском разломе, населенный злобными плосколицыми коротышками. Ни человеческих следов, ни отпечатков транспорта, ни дыма от костров, лишь звенящее на пятидесятипятиградусном морозе безмолвие.

Варвар кивнул на ближайшие руины, и оба молча направились к ним. Они были в паре шагов от окна, когда несильный порыв ветра донес до них женский крик, прерываемый яростным звериным визгом. Головорез обернулся на звук, замер на секунду, будто брал след верховым чутьём, и устремился вперёд. Майк побежал за ним, на ходу снимая с пояса ледоруб. Драки со зверьём не избежать, и поэтому лучше быть ближе к варвару, так шансы уцелеть значительно выше. Но угнаться за двухметровым жлобом Майк не смог и до следующего квартала добрался с опозданием в сотню ярдов. Увидев происходящее, он ужаснулся и сбавил скорость. Лежащую впереди снежную пустошь покрывали отпечатки звериных лап, облепившие цепочку человеческих следов. Следы вели к окну одного из зданий, возле которого бесновалась стая зверья, рвущаяся внутрь. Само окно было на две трети забаррикадировано, оставшуюся щель пыталась заткнуть каким-то здоровенным мешком женщина, недавно забравшаяся внутрь. Судя по всему, это именно её следы вели к окну через прилегающее к разбитому зданию пространство. Облаченная в пару пуховиков, надетых поверх друг друга, и перевязанная сверху одеялом женщина, похоже, опоздала на считаные секунды. Её объемная экипировка не позволила ей влезть в окно быстро, и стая зверья настигла несчастную. Несколько тварей вцепились в её одежды и довольно успешно вытягивали наружу. Остальные вгрызались в мешок-задвижку, за который держалась беглянка, или яростно рычали, пытаясь дотянуться до человека. Женщина изо всех сил пыталась удержаться и одновременно не подставить лицо под пасти беснующегося зверья, и кричала от ужаса с каждым новым рывком хищников, вытаскивающих её из спасительного окна.

Отбить её у стаи из двух десятков разъяренных монстров было невозможно, голодные кровожадные твари сожрут и жертву, и спасителя, Майк собрался было закричать и остановить варвара, но понял, что уже поздно. Головорез был слишком близко к хищникам, и своими криками Майк может лишь привлечь их внимание к себе. Он заозирался, срочно выискивая убежище, как вдруг многоголосье рычания прорезал визг боли. Варвар катился на лыжах в самый центр стаи, в руках у него был лук, из которого он посылал стрелы с виртуозной быстротой. За несколько секунд головорез подстрелил троих монстров, одним движением заткнул лук за спину, выхватил меч с кинжалом и врезался в стаю. Сверкая вспышками солнечных бликов, замелькали клинки, истошно заверещали подранки, и зверьё отхлынуло в сторону. Варвар, не останавливаясь, ловко развернулся и бросился на них, размахивая оружием и издавая дикий рёв, ничем не уступающий звериному. Кто-то из монстров бросился на него, но был тут же разрублен надвое. Остальные твари метнулись врассыпную, добрались до противоположных развалин и остановились, вновь собираясь в стаю.

– Поторопись, человече! – крикнул Майку головорез, стремительными рубящими движениями стряхивая с клинков дымящуюся кровь. – Покуда живность не расхрабрилась и тебя не задрала!

Майк рванул бегом что было сил, покрывая оставшееся до варвара расстояние с рекордной для себя скоростью. Оказавшись рядом, он с трудом восстанавливал дыхание и не сразу услышал женский голос. Оглянувшись, Майк увидел, что спасенная ими женщина выглядывает из окна.

– Джентльмены! Скорее внутрь! – она махала им рукой. – Монстры сейчас вернутся!

Женщина оказалась молодой, темнокожей и привлекательной, даже несмотря на ворох одежд и шарфов. Она с явным изумлением глядела на здоровенного варвара в безрукавке, время от времени угрожающе взмахивающего клинками в сторону не спешащей уходить стаи. Майк подумал, что лучшего места переждать удар торнадо им не найти, и обратился к головорезу:

– Мистер Свитогоа! Мы должны ей помочь! Давайте зайдем в здание!

– Господа, я так благодарна вам за спасение! – воскликнула женщина. – Я здесь совсем одна, если бы не вы, эти твари разорвали бы меня на куски! Залезайте, пока они не вернулись, пожалуйста!

– Пошли отсюда, человече, – неожиданно изрёк варвар, косясь на миловидную женщину колючим взглядом. – Темное здесь место. Недоброе. Укрыться и дальше можно, развалин хватает.

– Но все они открыты настежь! – возразил Майк, глядя на стеснительно улыбающуюся незнакомку. Понятное дело, увешанный свастиками косматый шовинист увидел афроамериканку и заныл о «темных недобрых местах»! Он даже готов рискнуть попасть под торнадо, лишь бы не находиться в одном помещении с темнокожими. Не выйдет, мистер фашист! Придется привыкать к демократии, скоро она придет в вашу долбаную Сибирь! Майк ткнул пальцем в горизонт: – Сейчас здесь будут торнадо, и всё это зверьё ринется в развалины вместе с жутким ветром и тоннами снега! А здесь мы имеем подготовленное убежище! Может быть, и дрова! – Он обернулся к незнакомке: – Мисс, у вас не найдется немного дров разогреть пищу? Мы с радостью поделимся с вами едой, но у нас закончились дрова!

– У меня очень много дров! – воскликнула она. – Мои друзья заполнили ими целую комнату, мы готовились к ужасным морозам, но потом на нас напали монстры… – она не выдержала и разрыдалась: – Я осталась совсем одна! Помогите мне, умоляю! Зверьё сейчас вернётся!

– Мы спасем вас, мисс! – с готовностью заявил Майк. – Мистер Свитогоа, мы остаемся здесь пережидать торнадо! – Он полез в окно. – Следуйте за мной! Мисс, моё имя Майк, Майк Батлер!

Расчет оказался точен, варвар не стал упираться и протиснул в окно свою супермясную тушу. Попасть под торнадо ему не улыбалось, и инстинкт самосохранения возобладал над расизмом и личными амбициями. Русский шпион, конечно, разозлился и стал мрачен и молчалив, но это его проблемы. Он молча телепался позади всех, не принимая участия в разговоре, типа демонстрировал свои недовольство и несогласие, но Майку было плевать. Это даже хорошо, что жлоб молчит, меньше напугает прекрасную незнакомку. Она и так смотрит на его безрукавку огромными глазами. Спасенная женщина заткнула за ними окно, подперла его шкафом, в чем Майк галантно помог ей и был награжден скромной улыбкой со словами благодарности, и провела их вглубь квартиры по утопающему во мраке коридору. Здание до катастрофы было доходным домом, в котором незнакомка снимала квартиру, рядом проживали несколько её приятелей по институту. У неё было совершенно прелестное имя – Оделия, и внешне она радовала глаз куда больше, чем дылды из сибирского стойбища: невысокая, темнокожая, с очаровательными дредами, очень миловидная и, что особенно приятно, с пышной фигурой, просто воплощение американской сексуальности! Майку Оделия понравилась сразу, и взгляд её изумительных черных глаз красноречиво свидетельствовал о взаимности. Неудивительно, что варвар надулся. В присутствии двух утонченных цивилизованных людей он чувствовал свою неполноценность. Майк бесшумно прыснул. Пусть привыкает! Скоро они все начнут к этому привыкать!

Оделия привела их в большую комнату, устланную матрасами и одеялами. Посреди помещения стояла металлическая бочка, в которой горел костер, над бочкой кто-то приладил вытяжку от профессиональной печи, видимо, вытащили из какого-нибудь ресторана, выходящую через дыру в потолке на следующий этаж. В комнате было довольно тепло, термометр показывал плюс восемь, и Майк стянул с себя очки и лицевую маску.

– В соседней комнате тоже есть костер, – Оделия сняла с себя накидку, затем верхний пуховик и постелил а их на один из матрасов. – Если его разжечь и добавить дров в этот, то скоро здесь станет тепло. Раньше у нас всегда было не меньше плюс двадцати градусов, но после того как монстры сожрали моих друзей, я не справляюсь одна с двумя кострами. Вытяжка есть только здесь, я боюсь задохнуться во сне и потому не зажигаю второй костер. Из-за этого бывает очень холодно, когда приходят торнадо…

– Я помогу вам, Оделия! – только что опустившийся на один из матрасов Майк подскочил. – Покажите, где у вас дрова и вторая бочка, я быстро разожгу там костер! Торнадо могут прийти в любой момент, мы должны торопиться!

– Вы так добры, мистер Батлер! – смутилась девушка. – Пойдемте, я покажу вам здесь всё. Вы можете брать дров столько, сколько хотите, я вам жизнью обязана!

Она подожгла от костра изрядно потрепанный факел и увлекла Майка за собой в коридор. Усевшийся в углу мрачный головорез даже не сдвинулся с места. И правильно, подумал Майк, пусть сидит подальше и молчит подольше, меньше проблем. Девушке и без его фашизма очень досталось.

– Мистер Батлер, – Оделия повела его в соседнюю комнату. – Я не нравлюсь вашему другу? Он смотрит на меня очень… очень тяжёлым взглядом. Как ему удается не замерзать?! Он ведь почти без одежды! На улице минус пятьдесят шесть по Цельсию, люди замерзают заживо прямо на ходу, закутанные в целый ворох одежд! А он не выглядит даже озябшим! Это невероятно! Фантастика!

– Для вас я просто Майк, Оделия! – Майк широко улыбнулся. – А человек со мной – это дикарь, не обращайте на него внимания. Я выполнял правительственную миссию, летал устанавливать контакт с дикарями, это восемь тысяч километров от Новой Америки. Я привел его сюда, мы используем его для запуска Реактора и восстановления в стране летнего климата!

– Не может быть! – восхитилась Оделия. – Майк, так вы полярник! Теперь я вспомнила, где видела раньше такое снаряжение! Вы настоящий герой! Вы действительно спасете страну?!

Она привела его в комнату, до самого потолка заваленную разломанной на дрова мебелью.

– Конечно! – Майк гордо расправил плечи. – Я верну тепло великой Америке! О! Да у вас тут серьёзные запасы, Оделия! – он принялся выдергивать из кучи ножки от столов и стульев.

– Мы с друзьями проверили все квартиры в этом доме, до которых смогли добраться, – объяснила девушка. – С дровами проблем не было. Но вот с едой очень тяжело. Чтобы как-то выжить, мы осматривали близлежащие магазины и собирали всё, что можно съесть. Поначалу нам удавалось найти себе скудное пропитание, но потом в городе появились хищные монстры, и одна такая стая набросилась на нас прямо в магазине! Жуткие твари рвали людей на части прямо на моих глазах! – Она заплакала и прижалась к Майку. – Я не знаю, как смогла добежать до дома! С тех пор я совсем одна! У меня нет еды, я голодаю третий день, сегодня решилась забраться в засыпанное снегом кафе напротив, надеялась найти там хоть что-нибудь съестное! Но там всё кишит монстрами, они погнались за мной, и если бы не вы, меня бы сожрали, как всех моих друзей!

Она задрожала в тихих рыданиях, и Майк прижал её к себе одной рукой, успокаивающе поглаживая по спине. Трагическая история! Они действительно пришли вовремя.

– Вам очень повезло, что мы оказались рядом, но теперь всё будет хорошо, я обещаю, – ласково произнес он. – Давайте разведем костер и нагреем помещение, скоро торнадо! У нас с собой есть еда, это замороженная каша с мясом, варвары делали. Не бог весть что, но есть вполне можно. Мы немедленно разогреем её для вас! Нужно только принести дрова!

– Да, да, конечно! – Оделия торопливо утерла слезы и начала неловко, одной рукой, подавать Майку обломки мебели. Держалась она стойко, но дрожащий во второй руке факел выдавал глубину её переживаний. – Вторая бочка рядом, в соседней комнате. Других комнат здесь нет, только ванная и кухня, но я редко выхожу из гостиной, мне страшно находиться одной в такой большой квартире…

Нагрузившись дровами, Майк проследовал за девушкой в соседнюю комнату. Плотно закупоренные всяким хламом окна не пропускали свет с улицы, и Оделия зашла туда первой, освещая ему дорогу факелом. Там действительно имелась приспособленная под костер бочка, и он принялся закладывать в неё дрова. Девушка бросила туда факел, и через пару минут костер запылал, озаряя помещение неровными, скачущими по стенам бликами. Вырвавшийся из бочки язык пламени осветил ближний угол комнаты, и Майк увидел стоящий на полу бумбокс.

– Это бумбокс, не так ли? – он указал на переносной аудиоцентр. – Он в рабочем состоянии?

– Да, мы с друзьями раньше немного увлекались танцами, – печально ответила Оделия. – Он так и остался здесь с тех пор. Бумбокс в порядке, только вчера сели мои последние батарейки. Я включаю его, когда становится совсем страшно, чтобы не чувствовать себя в полном одиночестве. – Она с надеждой посмотрела на Майка: – Майк, у вас есть батарейки? Я могу заплатить…

– Мне очень жаль, Оделия, но батареек у меня нет, – сочувственно вздохнул он. – Но вы не будете возражать, если я попробую подключить его к элементам питания своего снаряжения? Я бы хотел прослушать эфир, а в этом бумбоксе хороший радиоприемник.

– Конечно, пробуйте! – девушка подхватила аудиоцентр. – Я рада хоть чем-нибудь вам помочь!

Они вернулись в гостиную, и Майк увидел варвара, разглядывающего что-то в полутемном углу помещения. Присмотревшись, он понял, что головорез ковыряется в куче дочиста обглоданных костей, сваленных там, где пол не закрывали матрасы.

– Нам иногда удавалось убить зверя, – Оделия поставила бумбокс у ног Майка и уселась поближе к огню. – Это был настоящий праздник, свежее мясо! – она вздохнула. – К сожалению, такое случалось нечасто. А теперь и вовсе никогда… Мне не справиться даже с одним монстром…

– Не волнуйтесь, теперь всё будет хорошо! – Майк забросил дрова в бочку. – Мы спасем вас! Мы возьмём вас с собой, в Полярное Бюро! Там две тысячи человек, запасы еды, медикаменты, топливо!

– До Полярного Бюро двадцать пять километров! – глаза Оделии расширились от ужаса. – Вы хотите идти туда через кишащий монстрами город?! Они разорвут вас на части, едва вы выйдете к следующему кварталу! Майк, мне страшно!

– Не бойтесь, с нами всё будет о’кей! – заверил её Майк. – Мы что-нибудь придумаем… Что это?

Он замер, прислушиваясь к глухо доносящемуся с улицы гудению. Шум быстро нарастал.

– Торнадо! – воскликнула Оделия. – Они идут сюда! – Она метнулась в угол. – Лучше сесть по углам, если здание обрушится, в углу больше шансов выжить, я читала брошюру про катастрофы!

Майк бросился в соседний с Оделией угол и вжался в стену. Варвар неторопливо подошел к дальней стене, уселся на старую диванную подушку, достал меч, кинжал и тряпку и принялся натирать клинки. Его нарочитое безразличие злило Майка. Неотесанный троглодит, мог бы и не демонстрировать свой шовинизм настолько неприкрыто! Хорошо ещё, что Оделия образованная и культурная девушка, она не стала задавать вопросов на тему «почему дикарь использует свастики», не хочет создавать острых углов. Косматому жлобу стоило взять с неё пример! В следующую секунду на квартал обрушился удар торнадо, и все мысли мгновенно выбило из головы. Ужасающий грохот и завывания, сопровождающиеся хрустом лопающегося бетона и глухими хлопками вонзающихся в снежную толщу обломков зданий, перемежались с таранными ударами – закрученные ураганом обломки били в стены, сотрясая строения. Что-то громыхнуло в коридоре, совсем близко, рёв яростно завывающих воздушных масс стал оглушительным, и в квартире начало быстро холодать. Неужели здание обрушилось?! Майк в ужасе дернулся, инстинктивно вдавливая себя в стену, и посмотрел на Оделию. Та сидела в углу, сжавшись в комок и закрыв глаза. Варвар продолжал чистить свои железки, не обращая внимания ни на содрогающееся здание, ни на спутников, которым сейчас не помешала бы помощь хотя бы в виде ободряющего или участливого взгляда. Как он может быть спокойным, если рискует умереть в любую секунду?! Очередной удар сотряс здание, и Майк зажмурился, забывая о головорезе.

Торнадо бесчинствовали больше трех часов, после чего шум и грохот начали постепенно стихать. За время своих мытарств Майк успел забыть, как действуют торнадо в Нью-Вашингтоне, но теперь пришел к выводу, что ураганы стали держаться дольше. Очень похоже, что кто-то из Профсоюза был прав, когда рассказывал, что торнадо стремятся к экватору и ходят точно по нему до тех пор, пока не ослабеют, и только потом уходят дальше и распадаются на окраинах, где сталкиваются с буранами, идущими с материка. Вроде бы чем меньше плотность застройки, тем медленнее они слабеют, или как-то так. Выходит, что со временем ураганы сровняют город с землей, если не удастся запустить Реактор. Ведь с каждым ударом плотность застройки падает, следовательно, время существования торнадо увеличивается? А это значит, что даже в Полярном Бюро небезопасно, несмотря на особую надежность конструкции его корпусов?

– Торнадо ушли! – Оделия выбралась из своего угла. – Майк, вы не поможете мне забаррикадировать окно? Чувствуете, как холодно? Это ураганом выбило баррикаду. Каждый раз выбивает, раньше мы быстро её восстанавливали, но теперь я одна и боюсь не успеть – вдруг сюда заберутся монстры! Я не знаю, как скоро они выползают из руин после торнадо!

– Конечно! Мы поможем вам! – Майк подскочил с пола. – Мистер Свитогоа, вы с нами?

Косматый жлоб особо не торопился. Он медленно окинул их своим фирменным дебиловатым взглядом, лениво поднялся и направился к выходу, не говоря ни слова. Майк скривился, но ничего не сказал. Он выскочил из комнаты вслед за Оделией. Коридор был по щиколотку завален снегом, части разбитой баррикады захламили его почти полностью, и некоторое время пришлось разгребать завал, чтобы пробиться к окну. Хорошо ещё, что варвар перестал ломаться и быстро разобрал эту свалку хлама своими огромными ручищами. Он заново сложил баррикаду и кивнул Майку на улицу:

– Пойдем дальше, человече. Если выйти сейчас, к утру будем там, куда ты стремишься.

– Идти ночью? – опешил Майк. – Нас же сожрут эти чертовы твари! Мы их даже не увидим!

– Живность из-под снега нападает, – невозмутимо заметил головорез. – Ты и днем их не увидишь. Сейчас время удобное. Ураганы только что ушли, зверь из нор сразу наружу не полезет. Многие останутся спать и выйдут только поутру. Если не будем кота за хвост тянуть, дойдем спокойно.

Стоящая рядом Оделия изумленно переводила взгляд с варвара на Майка. Как уже выяснил Майк, прибор-переводчик головореза работал сразу на весь радиус действия, и девушка понимала их разговор. Просто для неё явилось неожиданностью, что она слышит незнакомую речь и тут же получает её перевод прямо в сознание. Но цивилизованный человек не может долго удивляться техническим новинкам, и она быстро поняла, что происходит.

– Майк! – взмолилась несчастная девушка. – Не бросайте меня одну! Мне страшно! Пожалуйста!

– Я не брошу вас, Оделия, – решительно заявил Майк. – Вы пойдете с нами! Не так ли, мистер?

Он требовательно посмотрел на головореза. Тот ответил полным абсолютного безразличия тоном:

– Дело твоё, человече. Бери её с собой, коли желаешь. Пусть одевается, и выходим. Поторопись.

– Я не смогу! – девушка зарыдала и бросилась на грудь Майку. – Я едва переставляю ноги от голода! У меня не хватит сил! Майк, умоляю, не бросайте меня! Останьтесь хотя бы на ночь, там полно монстров! Днем у вас больше шансов! Ночью вы все умрете! Не бросай меня, Майк!

Она забилась в рыданиях, и Майк укоризненно посмотрел на варвара. Мог бы хотя бы накормить девушку, прежде чем уходить! Вот что значит фашизм – он запросто готов бросить её умирать только потому, что её кожа другого цвета. Никакого человеколюбия и толерантности. Да… демократия варварам необходима, и как можно скорее.

– Мы не можем уходить сейчас! – Майк твердо смотрел в глаза головорезу. – Мы должны её накормить, мы обещали! Она спасла нас от стаи монстров, укрыла от торнадо и обогрела, абсолютно бескорыстно! Будьте благодарны, мистер Свитогоа, мы не можем с ней так поступить! Мы остаемся, ужинаем, ночуем и выходим в дорогу завтра, втроём! Дойдем до Бюро к вечеру!

Варвар презрительно хмыкнул и прошел мимо них назад в квартиру. Он скрылся в гостиной, и Майк перевел взгляд на заплаканную Оделию, испуганно жмущуюся к его груди.

– Не обращай внимания, – объяснил он девушке, испуская тяжелый усталый вздох. – Он дикарь, мутант, они живут по варварским законам, не знают ни демократии, ни толерантности. Фактически это даже не люди. Но они могут быть полезны Новой Америке, поэтому приходится терпеть его скотство. – Она вздрогнула от страха, и он поспешно добавил: – Не бойся, я его контролирую. Он туповат, но обычно ведет себя спокойно, если не злить. Давай закроем вход и позаботимся об ужине.

Они заткнули лаз в окне и вернулись в комнату. Варвар сидел у стены и сооружал небольшой костерок из обломков мебели. Рядом с ним лежал распахнутый заплечный мешок и стоял котелок. Майк подошел к нему и увидел, что на дне котелка лежит подозрительно маленький осколок каши.

– Эй, мистер! – Майк негромко, но настойчиво привлек к себе его внимание. – Я надеюсь, вы не забыли, что сегодня на ужине нас трое? Мы должны покормить эту несчастную девушку!

– Ты обещал – ты и корми, – флегматично заявил головорез, запуская руку в мешок. Он вытащил оттуда крупный осколок каши и бросил его Майку. Тот опешил от такой душевной черствости и неприкрытой фашистской агрессии, но осколок поймал. В общем-то, кашу дикарь отдал, и инцидент умнее считать исчерпанным. Неграмотно бесить человеко-мутанта перед самым прибытием в Бюро. Ничто не должно повредить планам Майка, а сегодня он и так давил на головореза слишком часто.

– Спасибо, – Майк расплылся в дружеской улыбке. – Я не сомневался в вашей порядочности и был уверен, что вы меня поймете! Я рад, что мы не теряем общий язык и работаем в команде!

На всякий случай он поблагодарил жлоба ещё раз и вернулся к Оделии, робко стоящей в дверях.

– Всё о’кей, тебе нечего бояться! – Майк покровительственно обнял испуганную девушку. – Дикарь немного поартачится и успокоится, это вопрос времени. Пора заняться ужином! – Он показал ей замерзшую ледышку: – Это мясная каша, пусть вас не смущает её непрезентабельный вид, она достаточно вкусная и сытная! Но нам нужна ёмкость, чтобы её растопить и прожарить!

– У меня есть кастрюля! – спохватилась Оделия. – Не беспокойтесь, Майк, я всё сделаю!

Девушка убежала на кухню и вернулась с кастрюлей и решеткой для барбекю в руках. Она накрыла решеткой бочку с костром, поставила сверху кастрюлю и забрала у Майка увесистый осколок каши, покрывшийся испариной на теплом воздухе. Оделия принялась хлопотать с готовкой, с веселой иронией рассказывая о своём побеге от стаи голодных мутантов, и Майк решил заняться бумбоксом. Он разобрал аккумуляторный отсек аудиоцентра и извлек из арктического снаряжения элементы питания. Оставшихся трех процентов заряда должно хватить надолго, вряд ли бумбокс в режиме радиоприемника потребляет больше, чем система обогрева. А завтра у него уже будет полный заряд! План русского шпиона заморозить Майка на подступах к Бюро провалился! Они переночуют в тепле и выйдут к Бюро втроем, так что «случайно» умереть Майк тоже не сможет. Убивать обоих головорез не осмелится, объяснить гибель сразу двух афроамериканцев «случайными причинами» человеку, увешанному свастиками, будет невозможно! Кстати! Может быть, стоит как-нибудь ненавязчиво намекнуть головорезу на это?.. Стоит обдумать!

Элементы питания арктического снаряжения оказались никак не совместимы с гнездами для аккумуляторов бумбокса, и Майку пришлось применить скотч и обрывки проводов, чтобы всё-таки подать напряжение на аудиоцентр. К тому моменту, когда бумбокс наконец-то заработал, Оделия поставила перед ним тарелку с дымящейся кашей.

– Вы настоящая волшебница, Оделия! – Майк втянул носом исходящий от каши пар. – Пахнет просто божественно! – Он ткнул пальцем в сенсор, запуская радиоприемнику автопоиск активных частот, и с удовольствием взялся за настоящую ложку. Цивильную, из металлического сплава, а не деревянное размалеванное идиотскими цветочками-лепесточками примитивное убожество.

Оделия присоединилась к нему, и некоторое время они ужинали, ведя приятный диалог. За всё это время варвар не произнес ни звука. Так и сидел у стены молча. Съел свою кашу, выпил дикарское варево, очистил куском хлеба котелок с кружкой и после этого съел этот самый кусок. Майк лишь тихонько покачал головой. Дикари, что с них взять…

– Полярник, Полярник, это Коэн, вы слышите меня, приём? – вот уже полчаса безрезультатно шипящий бумбокс ожил пойманной частотой. – Полярник, ответьте! Это Коэн, приём!

– Здесь Полярник, – ответная передача звучала значительно слабее. – Мы слышим вас, господин замдиректора! Ваш вылет согласно плану? У нас заканчивается топливо!

– Торнадо вызвал поломку крыши вертолетного ангара! – заговорил Коэн. – Её заклинило, мы не можем вытащить вертолет! Мы уже приступили к ремонту и будем работать всю ночь, но вылет придется отложить до завтра! Я вылечу к вам сразу же, как только появится такая возможность! Держитесь, Полярник! Экспедиция к Реактору не должна сорваться! От этого зависят судьбы всех нас! От вас зависит само существование Новой Америки! Как вы пережили торнадо, прием?

– Мы укрылись в котловане, жертв удалось избежать! – отвечал Полярник. – Но топливо на исходе, наступает ночь, температура падает! К полуночи отопительное оборудование отключится! Мистер Коэн, нам нужно топливо! Иначе к Реактору будет лететь некому! Вы слышите меня, приём?

– Мы делаем всё, что в наших силах, Полярник, и даже больше! – заверил его Коэн полным тоскливой боли голосом. – Люди выбиваются из сил, работая на крыше под сильным ветром! У нас нет арктического снаряжения, двое уже обморозились, но мы продолжаем работы! Как только крыша будет починена, мы откроем люк, и я немедленно вылечу к вам! Держитесь, Полярник! Держитесь!

– У нас нет выбора, – угрюмо ответили ему. – Мы ждем вас, Коэн, поторопитесь! Если сможете прилететь хотя бы на час раньше, то сделайте это! Спасете чью-то жизнь! Это Полярник, отбой!

Бумбокс затрещал помехами и умолк, переходя на тихое шипение. Майк, внимательно вслушивавшийся в переговоры, задумчиво нахмурился. Голос замдиректора он узнал сразу, это действительно был Коэн. Но с кем он разговаривал? Кто такой Полярник? У Полярного Бюро в эфире позывной «Бюро»… И голоса такого Майк не помнил ни у кого из членов Профсоюза, да и вообще ни у кого из числа укрывшихся в Бюро полярников. И о каком котловане идет речь? В Полярном Бюро нет котлованов, все живут в помещениях первого этажа, давно уже ставшего минус третьим по отношению к уровню снега. По логике выходило, что Коэн разговаривал не с Бюро, а с кем-то другим. Но речь шла об экспедиции к Реактору, а выполнять её могут только члены Профсоюза, больше некому, других полярников в стране не осталось. Странно, что экспедиция до сих пор не состоялась, ведь в день вылета Майка в Сибирь на заводе шаттлов сказали, что ракетоплан будет готов к полету через пять суток, а прошло дней двадцать! И разговаривать сейчас с Реактором Коэн тоже не мог, в Реакторе тем более нет котлованов, да и речь шла о вертолете, а не о шаттле. Скорее всего, экспедицию отложили по веским причинам, и состояться она должна со дня на день, возможно, даже завтра, очень вероятно, что Коэн говорил с Полярником именно об этом! Видимо, весь состав экспедиции уже сформирован и ждёт старта в каком-то удобном для шаттла месте, где есть котлован. Наверняка это поле, чтобы ракетоплан мог взять разбег, а котлован служит убежищем для людей, пока заканчиваются последние приготовления.

– Оделия, вам раньше не доводилось слышать подобные переговоры? – Майк перевел взгляд на девушку. Она не выглядела удивленной или заинтересованной. – Вы же иногда включали бумбокс?

– Вы говорите об экспедиции к Реактору? – уточнила Оделия. – Такие переговоры приёмник ловит уже давно, иногда по нескольку раз в день. Какие-то люди планируют лететь в Австралию, но до сих пор им это не удалось. По крайней мере, по радио я ни разу не слышала о каких-нибудь успехах. Одно время они вообще пропали на несколько суток, но дней десять назад появились вновь.

– Это мои друзья и сослуживцы из Полярного Бюро! – гордо заявил Майк. – Завтра вы увидите их, Оделия! Мы вернулись как раз вовремя! Скоро в Новой Америке будет тепло, как прежде!

– Вы настоящий герой, Майк, – девушка застенчиво опустила глаза. – Я так благодарна вам!

Майк великодушно улыбнулся и скромно отшутился, мол, на его месте так поступил бы каждый. Всё-таки героем быть приятно! Даже если ты герой лишь для одного человека. Но это пока. Уже завтра положение Майка изменится! Он действительно появился в Нью-Вашингтоне очень вовремя. Если экспедиция улетает к Реактору завтра или в ближайшие дни, они успеют взять на борт варвара. Главное – быстро связаться с замдиректора Коэном. Очень может быть, что он решит отправить челнок не в Австралию, а в Сибирь, чтобы взять с собой побольше дикарей. Вряд ли косматый жлоб справится в одиночку, но одно только его хождение в безрукавке посреди шестидесятиградусного мороза явится лучшим доказательством гениальности плана Майка, который он предложит Коэну!

– Мне пора спать, – неожиданно заявил варвар, поднимаясь. Он подхватил свой мешок и направился к выходу. – Я буду в соседней темнице. Позови, как надумаешь путь продолжить.

Варвар вышел из комнаты, и Майк вздохнул, философски покачивая головой. Он извинился перед Оделией за грубость неотесанного болвана-мутанта и вновь поблагодарил за гостеприимство.

– Ну что вы! – смутилась девушка. – Это самое малое, что я могла для вас сделать! Но ваш дикарь такой странный! Он так странно разговаривает! На непонятном языке, смысл которого я понимаю как-то отдельно от звучания слов!

– Это действие специального прибора-переводчика, – важно объяснил Майк. – Наша секретная американская разработка. Пока прибор включен, все, кто находится в радиусе его действия, понимают друг друга. Но об этом ни слова! Государственная тайна!

– Государственная? – Оделия скептически улыбнулась. – Только где оно, это государство… Превратилось в заснеженное кладбище, на котором доживают последние дни жалкие остатки людей, готовых на всё ради того, чтобы продлить свою несчастную жизнь хотя бы на день. Придет зима, и нам не помогут ни костры, ни одежда, ни запасы дров. Ударит минус сто, и выживут лишь дикари вроде вашего приятеля. Невероятно! Он реально не мерзнет?! Неужели ему вообще не холодно?!

– Это мутанты, я же говорил, – мягко объяснил Майк. – Они не люди в полном смысле этого слова, вот почему они способны переносить запредельно низкие температуры. Но вы зря паникуете, Оделия, именно эту их способность мы используем в своих интересах! Дикари обеспечат нам беспрепятственный доступ к Реактору, и мы запустим его! И всё станет как прежде! Верьте мне!

– Я вам верю, Майк! – девушка собрала посуду, отложила её в сторону и придвинулась вплотную к нему. – Когда умираешь от голода, а за окном рыщут голодные монстры, поджидающие тебя, очень хочется верить в то, что счастье обязательно вернется и всё будет даже лучше, чем было. – Она посмотрела ему в глаза, её взгляд затуманился, и рука легла на его руку.

– Обязательно будет, вот увидите, – Майк стянул перчатку и погладил её ладонь. – Я обещаю.

– Пока вы рядом, Майк, мне хорошо и спокойно, – Оделия плавно потянулась к нему, и её взгляд скользнул по тихо шипящему бумбоксу. – Вы же остались без элементов питания! – испуганно воскликнула она. – Как же вы пойдете завтра к Полярному Бюро?! Вы замерзнете! Это моя вина!

– Что вы, Оделия! – Майк поспешил успокоить потрясенную девушку. – Мне ничего не угрожает! Абсолютно! Во-первых, арктическое снаряжение уверенно защищает полярника от температур до минус шестидесяти по Цельсию без активации системы обогрева. Если у полярника высокая адаптация к холоду или на морозе предстоит находиться недолго, то некоторое время можно вытерпеть и минус шестьдесят пять! Правда, потом обогрев необходимо включить, иначе обморожения не избежать, особенно при сильном ветре, но завтра днем будет не холоднее минус пятидесяти восьми в любом случае. Во-вторых, я соединил свои элементы питания с бумбоксом на время. В них ещё остался заряд, этого хватит на дорогу до Полярного Бюро, а там я их заряжу!

– Вы хотите сказать, что ваш аккумулятор можно вставить обратно в костюм? – просветлела Оделия. – Действительно?! Тогда верните их куда положено, пока они не разрядились из-за бумбокса! Я очень переживаю за вас, Майк, и не прощу себе, если с вами что-нибудь случится!

– Всё будет о’кей! – улыбнулся Майк и потянулся за шипящим помехами аудиоцентром. – Вот, смотрите! – Он отцепил аккумуляторную батарею от самодельного гнезда: – Я использовал куски провода и скотч, всё легко отцепляется! – Майк показал девушке лежащую на ладони батарею. – Вот элементы питания. – Он расстегнул снаряжение, распахнул отвороты и показал ей внутреннюю поверхность комбинезона. – Это место для батареи. Она вставляется сюда вот так! – Майк утопил аккумулятор в штатный карман. – Слышали щелчок? Элемент питания установлен! Теперь смотрим на индикатор, вот здесь, где активируется обогрев. Видите? Заряд три процента, значит, бумбокс был для батареи почти незаметной нагрузкой! Ничего не изменилось. Трех процентов хватит на ночь непрерывной работы, а у вас очень тепло. Вам не о чем беспокоиться, Оделия, всё под контролем!

– Очень хорошо, – улыбнулась девушка. – А ведь вы правы, у меня стало очень тепло, даже жарко! – Она принялась снимать с себя пуховик. – Это благодаря вам, Майк! – Она отбросила пуховик в сторону. Следом полетел жакет и несколько кофт. – Рядом с вами мне действительно не о чем беспокоиться… – она потянула вниз застежку молнии на куртке спортивного костюма, медленно наклоняясь к Майку, и коснулась губами его губ. – Я хочу быть у вас под контролем, Майк… – томно прошептала она, обнимая его за шею. – Это так… безопасно…

Майк обнял её, отвечая на поцелуй, и их губы слились в порыве страсти. Оделия, не переставая целовать Майка, принялась расстегивать на нем полурасстёгнутое арктическое снаряжение, томно постанывая. Снаряжение не поддавалось девушке, но Майк быстро справился с застежками и сам избавился от комбинезона. Оделия отшвырнула снаряжение в угол и набросилась на Майка, словно львица. Она повалила его на спину, уселась сверху и вновь слилась с ним в поцелуе. Потом она прижалась к нему и возбуждающе поползла вверх, упираясь грудью в лицо. Майк потянулся губами к её соску, и в этот миг Оделия выпрямилась, и в её руке мелькнул молоток. Она с размаху нанесла ему удар, кожу на лбу обожгло болью, голова словно раскололась, и глаза захлестнуло мутной пеленой. Майк закричал, инстинктивно прикрываясь руками, и на него обрушился град ударов.

– Что вы делаете?! – орал он, отчаянно извиваясь под разъяренной девицей, пытаясь помешать ей наносить удары. – Оделия!!! Остановитесь!!! За что?!! Остановитесь! Остановитесь!

Но она продолжала бить, и спустя несколько секунд его руки едва шевелились, пылая болью. Потерявший ориентацию Майк собрал остатки быстро покидающих его сил и рванулся всем телом, сбрасывая с себя Оделию. Это ему удалось, девица отлетела в сторону, и он пополз прочь, стирая заливающую глаза кровь. Голова кружилась, руки слушались плохо, и Майк не сразу понял, что пытается ползти вверх по стене, упершись в угол. Позади послышалась возня, и он дернулся, стремясь развернуться. Оделия вскочила на ноги, подобрала оброненный молоток и устремилась добивать жертву. Майк закрылся рукой и выставил ногу, пытаясь не подпустить её к себе, но удар молотка по голени заставил его взвыть от боли. Она ринулась к нему, занося молоток для удара, и в эту секунду в коридоре грянул выстрел. Затем ещё один, тут же раздался громкий крик боли, резко обрывающийся на высокой ноте, и всё стихло. Оделия замерла в шаге от Майка, не сводя глаз с двери. В глубине коридора послышались медленные тяжёлые шаги, приближающиеся к комнате, и она отпрыгнула от беспомощно стонущего Майка. Он попытался пошевелиться, но ноющее болью тело не слушалось его, глаза с трудом разбирали, что происходит. Оделия отбросила молоток, подбежала к своему матрасу и извлекла из-под него маленький револьвер. Она взяла на прицел дверной проем и замерла, готовая выстрелить немедленно, едва цель появится из-за дверного косяка. Тяжёлые шаги остановились у самого входа, дикарь бешено взревел и буквально влетел в дверь из темноты. Оделия выстрелила в летящее на неё тело дважды, и тело врезалось в девицу, сбивая с ног. В комнату молниеносно скользнул варвар с мечом в руке, носком сапога выбил револьвер из рук барахтающейся под окровавленным телом Оделии и ударом ноги в голову отправил её в глубокий нокаут. Майк заморгал, стирая рукой кровь с ресниц, и понял, что лежащее на Оделии тело принадлежит не варвару. Головорез стоял над ней, а тело оказалось одето в цивильный пуховик, с наброшенным через голову пончо, грубо изготовленным из одеяла. Неизвестный мужчина был мертв, на его одежде виднелась крупная сквозная колотая рана, ткань вокруг которой быстро пропитывалась кровью.

Майк закричал, инстинктивно прикрываясь руками, и на него обрушился град ударов.

– Ты жив, как я погляжу, – варвар окинул Майка оценивающим взглядом и покосился на валяющееся в углу арктическое снаряжение. – Не порвалась одёжа-то электрическая?

– Н… – Майк поперхнулся, отплевываясь от попавшей на губы крови. – Нет… Она обманом вынудила меня снять снаряжение, а потом ударила по голове молотком сзади…

– Как же сзади, – головорез рывком оторвал от пончо убитого кусок одеяла и начал вытирать меч, – коли рана у тебя на лбу? – Он покачал головой. – Эвон как она мудрёно замахнулась, стало быть!

– Я… я не ожидал… – Майк перевернулся на четвереньки, дождался, когда стихнет головокружение, и поднялся на ноги. Его тут же повело в сторону, и он едва успел опереться о стену.

– Говорил я тебе, сразу уходить надобно было, – укоризненно хмыкнул варвар. – А теперь придется здесь ночевать. До утра ты не ходок. Отвара я тебе целебного сделаю, да спать ложись.

– Кто… это… – Майк, держась за стену, доковылял до трупа мужчины в пончо. – За что она так… со мной?! Мы же спасли её от монстров… поделились едой… хотели спасти, с собой взять…

– Мужик это её, – громила убрал меч в ножны и отшвырнул тряпку. – Людоеды они, съесть тебя хотели. И меня заодно. – Он кивнул на лежащие в углу обглоданные кости. – Не звериные то кости. И не звериных зубов на них следы.

– О, мой бог! – вырвалось у Майка. Внезапно он понял, почему Оделия устроила весь этот театр с охватившей её страстью. Она не хотела, чтобы его арктическое снаряжение пострадало! Убитый мужчина был с Майком одной комплекции, и она решила преподнести ему подарок! – Они людоеды! Почему вы не сказали мне сразу?!

– А ты бы поверил, человече? – усмехнулся головорез, не скрывая иронии. – Уж больно ты хотел остаться с бабёнкой этой. Прямо волком на меня смотрел, когда рядом с ней сидел.

– Я не знал… – промямлил Майк. – Откуда я мог знать?.. Я думал, ей нужна помощь…

– Плохо ты думал, человече, – пожал плечами варвар. – Кабы головой соображал, тако и сам бы понял, что дело тут тёмное. Бабёнка сказала, что есть ей нечего, а сама толста уж больно. Али от голода опухла так сильно за три дня? Еды ей взять негде, а тушу зверя, что я стрелой убил, с собой взять и не подумала, а ведь тушка-то у самого окна лежала, только руку протяни! И окно её снаружи не запереть, тюк-то, который она шкафом подпирает, больше входа, почитай, на аршин. Не могла же она берлогу свою открытой настежь оставить, когда выходила! Стало быть, ждал её кто-то. Не за снедью она ходила, а людей искать. Давно они так промышляли: бабенка эта высматривала путников одиноких, жалостливо на одиночество сетовала да в гости к себе приглашала. Тут они бедолагу убивали и съедали. И с нами так же обойтись хотели. Только нас двое, и я в другую темницу ушел, посему пришлось им разделиться. Опасались спугнуть одного из нас, потому задумали убить одновременно. Повезло тебе, что уши лопухами развесил на слова её красивые, – не стала она в тебя стрелять, решила молотком погубить. Патроны-то нынче и у вас в большой цене.

– Это подло! – повинуясь вспышке злобы, Майк пнул тело Оделии ногой. – Вонючая тварь! А я ещё хотел отвести её в Полярное Бюро! Стерва! – он пнул её ещё раз. – Потаскуха!

Внезапно девица подскочила и отпрыгнула от Майка в угол, яростно рыча, словно хищная тварь.

– Она жива! – Майк панически отшатнулся назад, и Оделия бросилась к двери. – Остановите её! Остановите её! Немедленно!

– А ну! – зычно пробасил варвар, провожая взглядом пробегающую девицу, и рявкнул: – Стой!!!

Та замерла в дверях как вкопанная, в ожидании удара вжав голову в плечи и закрыв глаза.

– Остановите её! – орал Майк, лихорадочно мечась взглядом между Святогором и Оделией.

– Она уже стоит, человече! – вздохнул варвар. – Али тебе молотком очи повредило?

– Она людоед! Её необходимо остановить! – бушевал Майк. – Остановить навсегда!

– Что ж я теперь, всю жизнь возле неё стоять должен и следить, чтоб с места не сходила? – удивился косматый головорез. – Человече, тебе, вижу я, крепко по голове досталось!

– Остановить – это значит убить! – не выдержал Майк. – Вы понимаете?! Я цивилизованный человек, а цивилизованные люди дипломатичны и не используют непозитивную экспрессивную лексику! Это элементарная культура речи!

– Остановить – это значит заставить перестать двигаться, – варвар брезгливо посмотрел на Майка. – А убить – это означает лишить жизни. Понятия подменяет тот, кто подл, двуличен и труслив и от ответственности за деяния свои уйти желает. Хочешь казаться чище, чем ты есть, цивилизованный человек? – Головорез поморщился. – Остановить я её остановил, вот она, столбом стоит, не шелохнется. А коли убить её желаешь, так сам и убивай. Как-нибудь цивильно и культурно, без непозитивной лексики. – Варвар сложил на груди мощные руки. – А я погляжу на тебя, поучусь.

– Что?! – Майк опешил. – Почему я?!

– А почему я? – невозмутимо парировал головорез.

– Она же хотела вас убить! – воскликнул Майк. – Убить и съесть!

– А почём я знаю? – нарочито задумчиво нахмурился варвар. – На меня она не нападала, а своего обидчика я сразил. Это тебя она хотела убить, вот ты и воздай ей по заслугам. А я тут ни при чём.

Майк ошарашенно смотрел то на косматого головореза, то на сжавшуюся от ужаса Оделию. Её необходимо остановить, она чуть не убила его! Но почему делать это должен он, он же не грязный палач, он будущий герой Новой Америки! Избранные не должны выполнять грязную работу, для этого существуют другие! Однако русский шпион явно не собирался ничего делать вообще, только стоял и с нескрываемым интересом таращился на представшую перед ним картину. Эту подлую стерву нельзя просто так взять и отпустить! Если Майк её остановит, это будет проявлением героизма! Он спасет чью-то жизнь, возможно, не одну! Да, именно так! Воодушевленный этой мыслью, Майк наклонился и подобрал револьвер Оделии. От наклона голову прошибло тупой болью, и он чуть не упал, опираясь о пол. Подлая стерва! Вспышка боли вызвала в нем приступ злобы, он выпрямился и решительно направил на неё оружие.

– Нет… – зашептала Оделия, обливаясь слезами. – Майк… умоляю тебя… не убивай меня… – девушка смотрела на него исполненными тоски глазами. – Я не хотела… Это всё он! Он заставлял меня! Угрожал убить меня и съесть вместо тебя, если я не убью тебя! Пожалуйста… Не убивай… Умоляю… Майк…

Оделия была воплощение несчастья, горя и безграничной тоски. Слезы катились по кроткому лицу девушки, смотрящей на Майка исполненным печали обреченным взглядом, и рука его дрогнула. Он начал опускать револьвер, но тут голову вновь обожгло болью, утихающая злоба вспыхнула с новой силой, и Майк вскинул оружие. Оделия жалобно запричитала, и он опять заколебался. Она хотела его убить! За это её надо остановить! Но выстрелить, глядя в печальные глаза симпатичной девушки, никак не получалось, и Майк не понимал, что делать.

– Понятно! – подвел итог варвар. – Вы тут забавляйтесь, а я спать пойду. В соседнюю темницу. – Он направился к выходу и негромко прикрикнул на замершую в проходе Оделию: – А ну-ка посторонись, страхолюдина чернющая! – И вышел вон, протиснувшись мимо неё.

На секунду Майку захотелось всадить пулю в его мутантскую спину, но он не рискнул сделать это, помня о фантастической реакции головореза. Если вдруг варвар умудрится отпрыгнуть, или Майк не сможет убить его с первого выстрела… А ведь они живучие, эти человеко-мутанты, он видел их в резне там, в Сибирском разломе. Нет уж, так рисковать Майк не будет, разумнее и безопаснее потерпеть его издевки, осталось недолго. Скоро они все приползут к Майку на коленях и будут молить, как умоляет сейчас это ничтожество!

– Ты хотела меня убить, стерва! – зашипел Майк, тыча в девицу стволом. – Ты заплатишь за это!

– Нет, Майк, нет! – взмолилась Оделия, рыдая. – Я не виновата! Это всё он! Я влюблена в тебя с первого взгляда! Ты настоящий герой, ты спас меня от монстров! И от него! Майк! Я люблю тебя!

– Ты лжёшь! – воскликнул Майк, но опять не смог выстрелить. Оделия выглядела так жалобно, что он на мгновение усомнился в её коварстве. Может, она действительно говорит правду?

Револьвер в его руке вновь дрогнул, качнувшись вниз, и Оделия воспользовалась этой секундой. Она неожиданно метнулась вон из комнаты и скрылась в темном коридоре. Майк бросился за ней, но не рискнул продолжать преследование в кромешной тьме. Он вскинул револьвер и выстрелил в темноту, затем выстрелил вновь, но вместо выстрела револьвер издал сухой щелчок. Майк несколько раз нажал на спусковой крючок, но патронов больше не было, и он со злости запустил револьвером в темноту. Из глубины квартиры донесся звук захлопывающейся двери, и он сделал вывод, что Оделия спряталась в ванной. Или на кухне, других комнат в квартире нет. Внезапно Майк понял, что не осматривал квартиру и знает о её планировке исключительно со слов Оделии. Здесь может быть сколько угодно комнат! И там может прятаться не только эта подлая тварь! Вдруг в квартире есть ещё оружие? Или, хуже того, ещё людоеды?! А он остался один, без защиты, в комнате без дверей! Майк метнулся в комнату, похватал арктическое снаряжение и прочие пожитки и побежал в помещение, где скрылся варвар. Оно оказалось с дверью, и дверь была заперта.

– Мистер Свитогоа! – Майк тарабанил в запертую дверь. – Пустите меня! Это я, Майк!

– Пошто тебе не спится, человече? – философски прозвучало из глубины комнаты.

– Я не могу оставаться здесь один! – Майк испуганно вглядывался в темноту коридора, ожидая появления Оделии с дробовиком в руках. Надо было убить её сразу! Там нет дверей!

– Да от кого ж тебе хорониться-то? – не открывал головорез. – Все ж уже остановленные! Али кто ещё двигается?

– Это не смешно, мистер Свитогоа! – Майк дрожал от страха. – Она скрылась где-то в квартире! Там у неё может быть спрятано оружие! У меня закончились патроны!

– У-у-у, – сочувственно протянул варвар. – Да ты, никак, промахнулся! Бывает! Это дело такое… Так у тебя ж топоришко имеется. И молоток негритянки той, что тебе так приглянулась.

– Впустите меня, мистер Свитогоа! – голос Майка сорвался на фальцет. – Я был неправ! Мне очень жаль! Я не могу спать в комнате без дверей! Она может убить меня во сне!

– Заходи, человече, – за дверью что-то загремело, будто от неё отодвигали массивный стол. – А то ещё, упаси Пращуры, некому станет Америку спасать… Вещички-то свои захватил?

– Да, конечно, я всё взял! – Майк пулей влетел в открывшуюся дверь и с облегчением увидел, как варвар подпирает её полуразбитым шкафом. – Спасибо, мистер Свитогоа! Вот, возьмите одеяло!

Он торопливо распахнул свой походный тюк и вытряхнул из него одеяла. Через пару минут варвар уже спал, растянувшись на шкурах у противоположной стены, и Майк затаил дыхание, прислушиваясь к звукам снаружи. Оказалось, что он слышит потрескивание дров в отапливающей комнату бочке, в остальной части квартиры, кажется, стоит тишина. Он попытался заснуть, но каждый раз, стоило закрыть глаза, ему чудился шорох шагов крадущейся по коридору Оделии. Промучившись часа два, он всё-таки заснул, но до самого утра ему снилось её искорёженное животной яростью лицо и обрушивающийся на голову молоток. Майк полз от неё прочь, почему-то на спине, и едва ему удавалось удалиться на безопасное расстояние, как она догоняла его длинным звериным прыжком, усаживалась сверху и била молотком со словами: «Я люблю тебя, Майк, ты мой герой!» Майк пытался закрыться руками и стряхнуть её с себя, но Оделия вцепилась в него пышными бедрами намертво и осыпала ударами, постоянно отклоняясь то влево, то вправо, чтобы пропустить проходящего мимо варвара. Косматый головорез сновал туда-сюда со словами «Посторонись, страхолюдина чернющая!» и наблюдал за происходящим с научным интересом.