Зов из могилы Бекетт Саймон

Глава 30

Роупер вглядывался во мрак, пытаясь рассмотреть меня.

— Рад, что вы прошлой ночью не сильно пострадали, — произнёс он. — Повезло.

— Что вы здесь делаете? — спросил я.

Он пожал плечами.

— Вот приехал тут всё проверить. Мисс Келлер, наверное, следовало бы поставить замок. От непрошеных гостей. — Он рассмеялся. Собственное замечание его позабавило.

— Я не заметил вашей машины.

— Она осталась дальше, на придорожной площадке, — ответил Роупер. — Я решил, что прогулка мне не повредит.

Я слушал его, и мне в голову лезли разные мысли. Например, что Даррен Уокер сказал правду о том полицейском. Вероятно, тот просто не назвал ему свою настоящую фамилию. Вот и всё.

— Вас прислал Симмз? — спросил я, оценивая свои шансы быстро добраться до двери.

— Сейчас начальник полиции занят по горло. Зачем его беспокоить? Нет, я приехал по собственной инициативе, чтобы удовлетворить любопытство. — Щёлкнул выключатель, и на верстаке загорелась лампа. Он была перевёрнута, Роупер поправил её. Затем выпрямился и с неодобрением огляделся. — Похоже, кто-то тут повеселился.

Да, в килне устроили настоящий погром. Кувшины и блюда Софи сбросили с полок, и они валялись разбитые на полу. Даже тяжёлая электрическая печь для обжига была сдвинута со своего места с открытой дверцей.

— Тут что-то искали, верно? — Роупер улыбался, но глаза оставались внимательными и холодными. — Позвольте полюбопытствовать, а вы что здесь делаете, доктор Хантер?

— Пришёл забрать свой автомобиль.

— Разве он тут?

— Нет, но в килне Софи прячет запасной ключ. А моя сумка осталась в доме, вместе с ключами от машины.

— Вот оно как? — Он оглядел килн. — Мисс Келлер умеет прятать вещи. Наверное, потому, что знает, как их находить. Недаром она работала экспертом в полиции.

Я потерял терпение. Продолжать игру не имело смысла.

— Вы нашли то, что искали?

— Я? — Роупер, кажется, искренне удивился. — Доктор Хантер, неужели вы подумали, что погром тут устроил я? Если так, то вы глубоко ошибаетесь.

— Тогда кто это сделал?

— Хороший вопрос. — Роупер ещё раз оглядел килн. — Как хорошо вы знакомы с мисс Келлер?

— А почему вы спрашиваете?

— Потому что пытаюсь понять, какое во всём этом вы принимаете участие.

Сказано это было тоном, какого я прежде у инспектора никогда не слышал. Вообще-то я не воспринимал его серьёзно. Считал подручным Симмза, которого тот продвигал больше за преданность, чем за способности. Я был не прав. Роупер оказался способным, умным детективом.

— Все эти восемь лет мы ни разу не только не виделись, но и не разговаривали по телефону, — произнёс я.

— Вы с ней спите?

— Нет, — возникло искушение заметить, что это не его дело, но я воздержался.

Роупер удовлетворённо кивнул.

— Скажите, доктор Хантер, вам самому все эти совпадения не кажутся немного странными? Вначале Терри Коннорс сваливается как снег на голову предупредить вас о побеге Монка. Спрашивает, не имеете ли вы контакта с членами поисковой группы. Вскоре мисс Келлер — или мисс Траск, как она начала себя называть, — звонит вам и просит помочь. Затем вы обнаруживаете её без сознания, а в доме всё перерыто. Правда, грабитель ничего не взял.

— Она сказала, что пропали деньги и украшения.

Роупер отмахнулся.

— Вы этому верите не больше, чем я. Так же как и в её амнезию. Кто-то вламывается в её дом, бьёт так, что она теряет сознание, но потом ничего не может вспомнить.

— Подобное случается.

— Но не в данном случае и не с ней. Возникает вопрос: почему Софи солгала? Ответ: потому что надо было кого-то защитить. Вопрос: себя или кого-то ещё?

Я слушал его рассуждения, прищурившись.

— И какая ваша версия?

— Моя версия в том, что я не верю в совпадения. — Роупер поддел ногой черепок на полу. — Если вы хотите спрятать что-то ценное, то существуют два способа. Один — поместить это в очень надёжное место, где никто не найдёт. Но если вы смогли придумать это надёжное место, то может найтись кто-то ещё, кто способен на такое. Другой способ — положить это там, где никому не придёт в голову искать. Например, на самом виду, где в принципе тайника быть не может. Предпочтительно там, где вы можете видеть его каждый день.

Я посмотрел на верстак, где лежал большой ком, слепленный Софи из отходов глины. «Я просто привыкла вот так утилизировать отходы». Вспомнил, как она пришла сюда сразу, как только мы вернулись из больницы, заявив, что ищет запасной ключ. Как провела рукой по кому, будто успокаивая себя. Он действительно лежал на самом видном месте, но слишком большой, чтобы его двигать. И замок Софи не стала ставить на дверь килна, как бы объявляя, что там ничего ценного нет.

Неудивительно, что она не хотела отсюда уезжать, когда ей предлагали в полиции.

— Думаю, он прятала что-то в шаре из сухой глины, — произнёс я.

Роупер улыбнулся.

— Меня больше интересует не где это было спрятано, а что это такое. Всё началось, когда сбежал Джером Монк, так что тут должна быть связь. И там мисс Келлер прятала что-то настолько для неё важное, что не желала оставлять этот ком без присмотра, даже рискуя встретиться с дартмурским маньяком.

«И это являлось также настолько важным для кого-то, — подумал я, — что человек чуть не убил её, чтобы без помех обыскать дом». Мои мысли работали с бешеной скоростью, усталости как не бывало.

— Вчера днём Терри Коннорс уговаривал меня увезти отсюда Софи, — сказал я. — Для этого назначил встречу в мотеле в Олдвиче.

— Вот как? Значит, Монк сделал ему одолжение. Заставил Софи покинуть дом надолго, чтобы найти то, что Коннорс искал. — Роупер рассматривал мусор на полу, на его губах играла улыбка. — Вам не кажется, что отстранённый от работы Коннорс проявляет к этому делу нездоровый интерес? Думаю, настало время серьёзно с ним побеседовать.

У меня засосало под ложечкой. Я был слишком усталый, чтобы удивиться, почему Терри ждал меня у больницы. Считал его вопросы простым любопытством. И вот только теперь меня осенило. Он же заявлял, будто не знает, где живёт Софи, а я не сообщил ему, как сюда ехать.

То есть он уже знал дорогу.

— Я только что видел его. Он подвёз меня сюда.

Улыбка Роупера исчезла.

— Коннорс был здесь?

— Да. Высадил меня и уехал.

— Черт! — Роупер полез в карман за телефоном. — Нам нужно уходить. Я должен…

Но он не успел закончить фразу. Позади него в дверном проходе возникла фигура, а затем раздался тошнотворный глухой звук удара металла о человеческую плоть. И Роупер повалился лицом вниз на пол. Над ним, тяжело дыша, стоял Терри с короткой рейкой от строительных лесов в руках.

— Этот ублюдок давно напрашивался, — злобно проговорил он.

Всё произошло настолько быстро, что я не успел ничего понять. Стоял застыв, потрясённый появлением Терри и его неожиданной свирепостью. Его когда-то аккуратно причёсанные волосы теперь были спутаны, ботинки и низ брюк заляпаны грязью. Он перевёл дух, вытер рукавом рот и поднял голову.

— Чёрт возьми, Дэвид, почему ты до сих пор не собрал свои вещи и не уехал?

Только сейчас я начал соображать. Шума подъезжающей машины мы с Роупером не слышали. Видимо, Терри поставил её подальше и пришёл сюда пешком через поле. Наверное, заметил автомобиль Роупера на придорожной стоянке. Инспектор лежал не двигаясь. На голове блестела тёмная кровь. Я сделал движение в сторону Роупера. Терри тут же вскинул металлическую палку и с угрозой произнёс:

— Стой на месте и не рыпайся.

Я остановился.

— Положи палку. Ты соображаешь, что делаешь?

— Представь, соображаю. Ты думаешь, я этого хотел? — Его лицо исказила гримаса страдания. Он с силой пнул комочек глины. Тот срикошетил от окружающих килн лесов и исчез в темноте. — Это всё твоя подружка Келлер. Она во всем виновата.

Мы только что с Роупером это обсуждали. Ком из глины, теперь разбитый вдребезги.

— То, что она прятала, было очень важным?

Терри не хотел отвечать, но вскоре качнул головой, по-прежнему крепко сжимая в руке своё оружие.

— Дневник Зоуи Беннетт.

Зоуи, одна из сестёр Беннетт, была девушкой открытой, и в отличие от сестры ей нравилось не учиться, а весело проводить время. А Терри — бабник, волокита, болезненно переживающий вынужденный позорный перевод из столицы в провинцию… Вот он и решил утешить самолюбие с симпатичной весёлой семнадцатилетней девушкой, страстно желающей стать моделью. Прекрасный вариант.

— Там говорилось о тебе? — спросил я.

Его плечи опустились. Рука с палкой тоже.

— Я встречался с ней пару месяцев. На фотографиях не видно, какая она была в жизни. Настоящая красотка. Жаль только, что она это хорошо сознавала. Постоянно мечтала, как поедет в Лондон и подпишет контракт с каким-нибудь знаменитым модельным агентством. На меня она клюнула, потому что я был из столицы и рассказывал ей о Сохо и остальном. — Терри улыбнулся воспоминаниям, но лишь на секунду. Его рот дёрнулся. — Потом она нашла другого. Нахального молодого ублюдка лет двадцати, с роскошной машиной. Ну ты представляешь, что это за тип. Мы поругались. Я потерял контроль над собой, ударил её, и она словно взбесилась. Заорала на меня, стала угрожать, что напишет жалобу и меня уволят из полиции. Заявит, будто я её изнасиловал. Мы сидели в моем автомобиле, и я испугался, что люди услышат её крики. Хотел только, чтобы она заткнулась, схватил за горло, и… это всё случилось очень быстро. Она сопротивлялась, и вдруг…

Я взглянул на Роупера, лежащего у его ног, пытаясь определить, без сознания он или мёртвый.

— Боже, Терри…

— Думаешь, я не знаю? Знаю. — Он опустил палку, другой рукой пригладил волосы, снова переживая весь этот ужас. — Я спрятал её труп в надёжное место. Надеялся, что всё это сойдёт за банальное бегство из дома молодой девушки. Ведь Зоуи твердила, что собирается в Лондон.

— Ей было всего семнадцать!

— О, не начинай! — крикнул он. — Что мне оставалось делать? Явиться с повинной? Это бы её назад не вернуло. А у меня жена и дети, о которых надо заботиться. Ведь я испортил бы им жизнь.

— Её сестру ты убил тоже?

Мне показалось, что Терри вздрогнул. Он смотрел мимо меня, но я заметил в его глазах некое подобие стыда.

— Линдси нашла дневник сестры. Там был мой номер телефона, подробности наших встреч, чем мы занимались. Она никому не сказала, не хотела, чтобы люди плохо думали о Зоуи. Пришла ко мне в надежде, что я, полицейский, помогу её найти.

Боже, она подарила Терри единственную улику, которая могла изобличить его в смерти сестры. И таким образом стала единственной свидетельницей.

— Не смотри на меня так! — воскликнул Терри. — Я запаниковал, понимаешь? Если бы всё это выплыло на поверхность, то мне был бы конец. Разве я мог это допустить? К тому же она была копией Зоуи, и видеться с ней было невероятно мучительно. Будто та восстала из мёртвых и меня обвиняет.

— А Тина Уильямс? Её зачем? — спросил я, хотя всё было понятно. Тоже молоденькая, симпатичная, темноволосая. — Её ты прикончил просто для отвода глаз? Чтобы всё выглядело как работа серийного убийцы? Желая отвлечь внимание от близнецов?

Лицо Терри приняло странное выражение, словно он боролся с сидящим в нем демоном, о существовании которого до сих пор не подозревал. Он пожал плечами, по-прежнему не глядя на меня.

— Что-то вроде этого.

Во мне вспыхнула ярость.

— Я видел её, Терри. Я видел, что ты с ней сделал. Раздавил ботинком лицо.

— Она уже была мертва! Так вышло, понимаешь? Думаешь, я хотел это делать? Получал от этого удовольствие?

Какая разница, если все они уже давно мертвы? Но это многое объясняло. Например, поведение Терри во время поисков захоронений. Эксперт Пири был близок к истине, заявив, что ужасные повреждения у Тины Уильямс вызваны тем, что убийца как бы стыдился, пытался стереть свою вину. Тогда мы предполагали, что убийца Монк, и нам это показалось невероятным. А вот сейчас…

Неудивительно, что жизнь Терри пошла наперекосяк.

В дверном проходе за его спиной стало темнее. Лампа освещала лишь небольшой участок, остальное пространство килна погрузилось во мрак. Ждать помощи тут не от кого. Роупер лежал без движения, и, насколько я понял, о его местонахождении никому не известно. Мне нужно было как-то исхитриться и обмануть Терри, хотя я понятия не имел как. Поблизости не было ничего, что можно было использовать как оружие. Только черепки от сломанной керамики.

— Это ты назвался инспектором Джонсом? — спросил я, пытаясь потянуть время.

— Как видишь, сработало. — Странно, но Терри рассмеялся. Кажется, он успокоился, когда облегчил душу, признавшись в содеянном. — Либо Джонс, либо Смит — выбор небогатый. А Монк удачно подвернулся под руку. Разве можно было упускать такой случай? У меня ещё были припрятаны кое-какие вещи Зоуи, но надо было действовать быстро, пока в его трейлере не начали суетиться оперативники. Тут я удачно наткнулся на Уокера. Он сделал всё, что требовалось, а я обещал о нем позаботиться, если он станет держать язык за зубами.

И в течение восьми лет Терри держал слово. Я вспомнил слова Нейсмита: «Ему всегда удавалось ускользать, и всегда вовремя». Неудивительно, когда на твоей стороне полицейский, следящий, чтобы любые улики были либо потеряны, либо не туда положены. Уокер загремел в тюрьму, когда Терри отстранили от работы, и, не зная в чем дело, нарушил молчание.

За что Монк забил его до смерти.

Конечно, Терри догадался почему и засуетился, когда Монк сбежал. Ведь существовала улика, изобличавшая его в связи с Зоуи Беннетт.

— А как дневник попал к Софи? — спросил я.

— Пронырливая стерва порылась в моих вещах. Это случилось примерно через год после поисковой операции. Дебора в конце концов решилась на развод, и мне пришлось снимать квартиру. Мы с Софи снова сошлись. Не знаю, почему я не уничтожил дневник, хотя собирался. Какая глупость. Я его задвинул подальше, но Софи всегда умела находить спрятанное.

Он произнёс это с горечью. Стало ясно, что их отношения не были мимолётным романом, как заявляла Софи.

Мне показалось, что рука Роупера пошевелилась, но приходилось всё внимание сосредоточить на Терри.

— Она что-нибудь знала?

— Немного. Только то, что я трахал Зоуи. Об этом в дневнике было ясно сказано. Её жутко разозлило, что я встречался с девушкой во время нашей с ней связи. В общем, сам понимаешь, ревность. Она взбесилась. Заявила, что спрятала дневник в надёжном месте. — Терри зло поджал губы. — Пока Монк сидел в тюрьме, это значения не имело. Она не могла никому рассказать о дневнике. Это стало бы равносильно признанию в сокрытии важной улики. Но всё изменилось, когда Монк сбежал.

— Вот почему ты запаниковал и приехал ко мне. Чтобы узнать, не рассказала ли мне что-то Софи.

— Я не запаниковал. Просто хотел вернуть этот чёртов дневник. Я знаю Софи. Если она захочет обратиться к кому-нибудь за помощью, это будешь ты.

«Неужели он ревнует?»

Лежащий на полу Роупер вдруг застонал. Терри посмотрел на него с удивлением, будто только что вспомнил о нём. Инспектор дёрнулся, его веки затрепетали.

— Не надо! — крикнул я, когда Терри вскинул палку.

Он замер. На его лице возникло нечто похожее не сожаление.

— Ты ведь понимаешь, что теперь я тебя отпустить не могу?

Я понимал. Но не знал, как выкрутиться.

— А как с Софи?

— Без дневника она ничего сделать не сможет.

— Тебе безразлично, что ты с ней сделал?

— А что я с ней сделал? Да эта стерва превращала мою жизнь в ад многие годы.

— Она боялась. А теперь вот из-за тебя лежит в больнице. При смерти.

Он пристально вгляделся в меня, забыв о Роупере.

— Что?

— Эта гематома у неё не от Монка. А от тебя, когда ты вломился в её дом в поисках дневника.

— Чушь!

— Гематома возникла от удара головой о пол, когда Софи упала в ванной комнате. Она выписалась из больницы прежде, чем проявились симптомы. Её тянуло домой, проверить, на месте ли дневник. И она молчала. Защищала тебя.

— Она защищала себя. Как всегда, заботилась только о себе. — Он ткнул в меня металлической палкой. — Хочешь заставить меня почувствовать вину перед ней? Забудь об этом, она всё спровоцировала сама.

— И если она умрёт, это будет просто очередной эпизод? Как с Зоуи Беннетт?

По его взгляду я понял, что зашёл слишком далеко. Снаружи время от времени завывал ветер. Терри схватил палку поудобнее.

— Скажи хотя бы, где они захоронены? — быстро произнёс я.

— Зачем? У тебя была возможность восемь лет назад. — Его лицо окаменело. — Ладно, давай с этим покончим.

Терри двинулся ко мне, но вдруг остановился. Я подумал, что он споткнулся, и тут увидел, что Роупер схватил его за ноги. При свете лампы было видно, что нижняя часть лица инспектора вся в крови, а передние зубы выбиты. Но его глаза блестели решительностью и злобой. Роупер попытался подняться.

— Ах ты, сволочь! — крикнул Терри и взмахнул палкой.

Но тут я ринулся вперёд. Увернулся от палки и прижался спиной к решётке центральной топки килна. Терри, освободив ногу, пнул голову Роупера, как футбольный мяч. Раздался звук, будто уронили арбуз, и Роупер безжизненно распластался на полу. Когда Терри снова двинулся на меня, я вытащил свободный кирпич, за которым Софи хранила запасной ключ, и швырнул в него. Он попытался загородиться, но кирпич угодил ему в лицо по касательной.

— Ублюдок! — завопил он, выплёвывая кровь, и ударил палкой, целясь в голову.

Я успел перехватить его руку, и палка попала по груди. У меня перехватило дыхание, я почувствовал, как треснули ребра. От невыносимой жгучей боли на секунду потерял сознание и повалился на пол. Терри шагнул и ударил меня ногой в живот.

Я застонал, приказывая себе сопротивляться. Но тело мне не подчинялось. Терри стоял надо мной, переводя дух и вытирая пот с лица. Он тронул пальцами место, куда попал кирпич, и удивлённо посмотрел на них. Они были в крови. Его лицо исказила злоба.

— Хантер, я рад, что тогда ты не использовал возможность, — произнёс он, вскидывая железную палку.

В этот момент дверь килна с шумом захлопнулась, а затем открылась. Я подумал о Монке, но в дверном проходе никого не было. Это играл ветер. Терри на мгновение отвернулся, на него бросился Роупер. Инспектор едва стоял на ногах, но на какое-то время лишил Терри равновесия. Он покачнулся и по инерции вместе с ухватившимся за него Роупером пронёсся мимо меня и врезался в окружающие килн старые строительные леса. От удара ветхое сооружение сотряслось со звоном, будто запустили гигантский камертон, и на пол начали валиться перекладины. Леса покачнулись. На секунду мне показалось, что они устоят, но затем, как при замедленной съёмке, строительные леса со стоном затрещали и обрушились на Терри и Роупера, как карточный домик.

Послышался крик, но я не понял, кто из них кричал. Скорчился, прикрывая голову, пока валились вниз доски и железные перекладины. От шума заложило в ушах. А вскоре наступила тишина, и в ушах зазвенело.

Я медленно убрал руки от головы. В воздухе висела густая пыль. Килн погрузился в темноту, лампа разбилась. Я закашлялся и охнул от боли в сломанных рёбрах. Пол весь был усыпан обломками лесов. Я на ощупь двинулся к двери, выкрикивая по очереди имена Терри и Роупера в надежде, что кто-нибудь откликнется.

Но стояла тишина, которую нарушил грохнувшийся вниз кирпич, отвалившийся от килна. Я прислушался. Да, килн потрескивал. Софи говорила, что эти леса в течение десятилетий подпирали его стены. Теперь их уже ничто не поддерживало.

Надо было поскорее убираться отсюда. Дверь была едва различима во мраке. Нетвёрдым шагом я обошёл кучу, в которую превратились обрушившиеся леса, и шагнул за дверь. Воздух снаружи показался мне необыкновенно чистым и приятным. В небе догорали остатки заката.

Прижав руку к поломанным рёбрам, я заковылял к дому. Почти у самого порога, услышав сзади грохот, оглянулся и успел увидеть, как рушится килн. Он чуть покосился и развалился на части. Я поковылял дальше, заслоняя глаза от пыли. Затем снова воцарилась тишина. Я опустил руку. Над останками килна вилось облако пыли, похожее на дым. Половина кирпичного конуса исчезла, другая половина представляла собой неровные зубчатые руины. А вот секция стены с дверью была по-прежнему невредима. Прикрывая рукавом лицо, я поковылял обратно к ней. Вгляделся в дверной проход, частично загороженный упавшими кирпичами.

Теперь кричать уже было бесполезно. Развалившийся килн стал им могилой.

Глава 31

Монка нашли через три дня. А чтобы откопать Терри и Роупера из-под развалин килна, Службе спасения потребовалось восемь часов. Правда, это было не спасение, а извлечение останков.

Один полицейский, присутствовавший при этом, рассказал мне, что все были потрясены. Когда удалили последние кирпичи, стал виден Роупер, лежащий на Терри. Вскрытие показало, что он умер почти сразу. Неудивительно с учётом полученных ран. А вот Терри не повезло. Тело Роупера частично защитило его от падающих обломков лесов и килна. Он умер от удушья, наглотавшись кирпичной пыли. Возможно, находясь в сознании. То есть оказался погребённым заживо.

Мои повреждения были болезненные, но несерьёзные — три сломанных ребра от удара железной палкой плюс порезы и ссадины, — и я во второй раз за двадцать четыре часа оказался в больнице. В отдельной палате, куда журналистам попасть было не так легко.

— То, что вы рассказали, просто не укладывается в голове, — сказал Нейсмит, внимательно глядя на меня. — Это всё? Вы ничего не забыли?

— Нет, — ответил я, — ручаюсь.

Выписали меня опять быстро. У Софи состояние было стабильное, но в сознание она ещё не пришла, и увидеть её мне опять не позволили. О том, чтобы ехать к ней, в её дом, не могло быть и речи. Я поселился в ближайшем отеле и в следующие два дня почти не выходил из номера. Сидел, смотрел по телевизору новости. Монка к тому времени ещё искали, и комментаторы строили догадки по поводу того, где он может находиться и почему полиция его пока не задержала.

Нейсмит объяснил мне причину. Продолжались дожди, и система пещер, из которой мы вышли с помощью Монка, была затоплена. Вскоре обнаружили третий вход, что привело всех в уныние. Некоторое время думали, что он скрылся в другом подземелье или вообще сбежал из Дартмура.

Но всё оказалось иначе. Когда вода спала достаточно, чтобы поисковая группа углубилась в туннели, они обнаружили Монка в том же месте, где я его видел в последний раз. Он был мёртвый, накрепко застряв в узкой каменной щели. Чтобы извлечь его оттуда, потребовалось много времени. Он знал, что умирает, и был готов к этому. Когда я, оглянувшись, не увидел света его фонарика, то подумал, что ему всё же удалось освободиться. Но поисковики нашли фонарик в его кармане, выключенный. Монк умер в темноте, далеко от дневного света и людей. Он сделал свой выбор.

При вскрытии установили причины смерти — пневмония, сердечная недостаточность, усиленная передозировкой кокаина. Всё, как я ожидал. Но патологоанатом сделал ещё два открытия. У большинства людей волокна, крепящие мышцы к костям рук и ног, довольно тонкие. А у Монка они были необычно толстыми, что характерно для некоторых хищников.

Это объясняло его невероятную силу. Следующее открытие было ещё более значительным. В мозге Монка обнаружили сильные повреждения, связанные с вмятиной в черепе. На этом участке лобной доли даже небольшая травма вызывает отклонения в поведении и эпилепсию. То есть все считали Монка монстром, а он был несчастным калекой.

Монстром сделали его мы сами.

Странно, но сообщение о его смерти расстроило меня. Всякий раз, закрывая глаза, я возвращался в пещеру к Софи и Монку или слышал жуткий треск при ударе железной рейкой от строительных лесов по затылку Роупера. Мысли в голове метались, будто пытались пробить собственный путь к истине. Я постоянно ощущал необходимость вспомнить что-то важное.

Но не знал, что это такое.

Наконец, погрузившись ночью в судорожный сон, я проснулся очень рано, и в моей голове отчётливо звучал голос Терри, словно он находился сейчас в комнате рядом со мной: «У тебя была возможность восемь лет назад».

Тогда в килне я не мог воспринять эти слова должным образом, но они засели в подсознании. Я позвонил Нейсмиту:

— Нам нужно поехать в торфяник.

В этот день впервые подморозило, и трава под ногами криминалистов хрустела, когда они начали раскапывать небольшую насыпь, к которой восемь лет назад нас привела Софи. Нейсмит, Лукас и я молча наблюдали, как снова на белый свет извлекли останки барсука. В торфе они прекрасно сохранились и выглядели почти такими же, как в прошлый раз. Человеческие останки нашли вскоре после этого, когда копнули глубже.

— Откуда Коннорс притащил этого барсука? — спросил Нейсмит.

— Наверное, сбил на дороге, — предположил я.

А ведь Уэйнрайт, когда мы виделись в последний раз — если только это можно назвать встречей, — выкрикивал что-то о раздавленном на дороге животном. Я тогда воспринял это как бред. Однако профессор имел в виду именно этого барсука. Очевидно, он потом всё обдумал и понял. Но тогда, несмотря на поведение поисковой собаки и другие признаки, копать дальше не стали.

Никто не поинтересовался, почему животное, обитающее в сухой песчаной почве, вдруг вырыло нору на болоте. Потом нас отвлекла попытка Монка к бегству, но были другие детали, которые я упустил. Кости какого-то животного обнаружили в захоронении Тины Уильямс. Это совпадение должно было меня насторожить… И слабый запах разложения, который почуяла собака, был сильнее, чем обычно в торфянике.

Каким-то образом я пропустил очень важный момент. Барсучья кость, которую извлёк Уэйнрайт, была сломана. Причём характер излома указывал на насильственные действия. Это могло произойти, например, при падении с высоты или от удара автомобилем. У животного, отдавшего концы в своей норе, подобных повреждений быть не могло.

Понимал ли это тогда Уэйнрайт, теперь не узнаешь. Скорее всего он осознал всё позднее и молчал, чтобы сохранить репутацию. Но обычно маразматики живут в прошлом, и поэтому, когда он вдруг узнал меня, это невольно вырвалось из его подсознания.

Теперь мне кажется, что после поисков я чувствовал какое-то неудовлетворение. Будто что-то просмотрел. Но последующие события заставили меня забыть о Монке. Я думал, что навсегда.

Терри похоронил сестёр Беннетт в одной могиле. Вряд ли из сентиментальности, так ему было удобнее. Под давлением земли их конечности искривились, и они теперь лежали, словно обнявшись. Торф волшебным образом сохранил их тела. Кожа, плоть, волосы почти не подверглись тлению.

В отличие от Тины Уильямс у них не было заметно никаких повреждений.

— Интересно, почему? — спросил Лукас, разглядывая мёртвых девушек. — Неужели он их пожалел?

Нет, жалость тут ни при чем. Терри изувечил Тину Уильямс, мучаясь виной перед ней.

Полицейские нашли дневник Зоуи Беннетт в его машине, в заляпанном глиной пластиковом пакете. Терри продал свой яркий «мицубиси» много лет назад, но тогда он на нём ездил. И именно об этом автомобиле говорили свидетели после исчезновения Линдси Беннетт и Тины Уильямс. Речь тогда шла о белой машине, но ночью человек, а особенно монохромная камера наружного наблюдения, не отличает жёлтый цвет от белого.

Нейсмит рассказал мне, что в дневнике не нашли ничего обличительного. Да, там упоминался Терри. Семнадцатилетняя девушка признавалась, что она в восторге иметь любовника полицейского. Терри, наверное, это льстило. Может, поэтому он и сохранил дневник.

— Симмз ведёт себя неправильно, — сказал Лукас, когда мы возвращались к машинам. — И я рад, что ушёл на пенсию. Вас бы следовало благодарить, а он… — Пожилой полицейский эксперт устало махнул рукой.

— Мне всё равно, — ответил я.

Поскольку никто мой рассказ о происшедшем подтвердить не мог, Симмз делал всё, чтобы поставить его под сомнение. Ведь теперь получилось, что он не только построил свою карьеру, обвинив в убийствах невинного человека, но и доверил участвовать в расследовании убийце. Пресса жаждала его крови, и впервые в жизни Симмз не желал появляться перед телевизионными камерами. Поскольку на карту была поставлена его карьера, он шёл на всё. Даже высказывал предположения, что я не являюсь достаточно вменяемым свидетелем, поскольку пережил сильный психологический стресс. Правда, пока грязь, которую он в меня кидал, ко мне не прилипала. И вообще Симмз меня уже давно перестал волновать.

Он следил, чтобы меня держали подальше от расследования, однако Нейсмит взял на себя смелость позволить мне сопровождать группу сегодня утром в торфяник.

В отеле я вошёл в номер, и сразу зазвонил телефон. Я узнал усталый женский голос.

— Это Мэри Эллиот, сестра Софи.

Я сильнее сжал трубку.

— Слушаю.

— Она пришла в сознание. Хочет видеть вас.

Я примерно представлял, в каком Софи состоянии, но всё равно удивился. Голова выбрита, замотана бинтами. Худая, бледная, руки тонкие, слабые, в вену вставлена игла капельницы.

— Уверена, что выгляжу ужасно… — прошептала она.

Я покачал головой.

— Главное, что ты выкарабкалась.

— Дэвид, я… — Она взяла мою руку. — Если бы не ты, я бы умерла.

— Но ты выжила, теперь поправляйся.

Её глаза наполнились слезами.

— Нейсмит рассказал мне о Терри. Извини, что утаила от тебя кое-что. Насчёт дневника. Мне нужно объяснить…

— Не сейчас. Мы поговорим позднее.

Она слабо улыбнулась.

— Но нашли Зоуи и Линдси, это хорошо… я тогда всё же была права…

Глаза Софи закрылись. Я подождал, пока она заснёт, и мягко высвободил руку. Посидел у постели, глядя на неё. Подумал. Пока было не ясно, станут ли её обвинять за сокрытие дневника Зоуи Беннетт. Но во-первых, Терри сказал, что дневник попал к ней уже после того, как Монка осудили, а во-вторых, там не было ничего опровергающего вину маньяка. Нейсмит сказал, что состава преступления тут нет и скорее всего её обвинять не станут.

Софи быстро поправлялась, опровергая ожидания докторов. Теперь в полном выздоровлении уже никто не сомневался. Это было неслыханное везение после такой травмы и всего, что она перенесла. Я ждал, пока её самочувствие станет достаточно устойчивым, чтобы поговорить. И вот наконец время настало.

Я шёл по больничному коридору к палате Софи. Мне показалось, мучительно долго. С ней была медсестра, мне знакомая. Когда я вошёл, они смеялись. Видимо, говорили о чем-то весёлом. Медсестра с улыбкой кивнула: