Зов из могилы Бекетт Саймон

Глава 16

Машину я гнал, наверное, мили три и, убедившись, что нас не преследуют, снизил скорость до нормальной. Софи сидела, закрыв глаза.

— Остановитесь, меня тошнит, — неожиданно произнесла она.

Я затормозил и остался в машине, внимательно осматривая торфяник. Догнать нас он не мог, но всё равно напряжение не спадало. В сгущающихся сумерках местность казалась пустынной. Но он бродил где-то рядом.

Я достал мобильник, набрал номер Терри. Откликнулся он после десятого гудка.

— Молодец, что позвонил. — Его голос звучал невнятно. То ли от усталости, то ли потому, что Терри пьяный. Неужели он пьёт, когда не пойман бежавший из тюрьмы опасный преступник? Невероятно.

— Мы находимся в районе Чёрной Скалы, — проговорил я.

— Кто это «мы»?

— Софи Келлер и я. Она вчера выписалась из больницы и…

— Келлер? Зачем вас туда занесло?

— Какая разница, Терри? Важно другое: мы видели Монка.

— Что? — Кажется, до него дошло.

Я коротко рассказал.

— То есть близко ты его не видел?

— Это был Монк. И далеко уйти он не мог.

— Ладно, поедем, посмотрим.

— Нам остаться тут и ждать вас?

— Не надо, справимся сами, — усмехнулся Терри. — Если будешь мне нужен, я знаю, где тебя найти.

В моей трубке раздались короткие гудки. Я спрятал телефон. Вскоре появилась Софи.

— Как вы себя чувствуете?

Она устало улыбнулась:

— Немного болит голова. Вы звонили в полицию?

— Говорил с Терри Коннорсом. Он начал действовать.

При упоминании Терри Софи поджала губы.

— Мы должны оставаться здесь?

— Он сказал, что в этом нет необходимости.

Софи поёжилась. Я знал, о чем она думает: в торфянике бродит Монк.

Я завёл двигатель.

— Успокойтесь. Скоро будете дома.

В Падбери мы приехали, когда совсем стемнело. Последний участок пути пришлось тащиться. В тумане дороги почти не было видно. И фары не помогали. Лишь разглядев контуры старой церкви, я сообразил, что это Падбери.

Мы медленно направились по дорожке к дому. Я напряжённо прислушивался к разнообразным звукам и шорохам.

— Надо повесить у сада хотя бы один фонарь, — сказал я. — А то в темноте можно сбиться с пути.

— Я не собьюсь, — усмехнулась Софи, доставая из сумки ключи.

Новый замок на входной двери казался надёжным. Софи включила в прихожей свет. В доме всё было так, как перед нашим отъездом. Она заперла входную дверь на замок, потом задвинула новый засов. После чего перевела дух и сняла куртку.

— Как вы? — спросил я.

— Нормально. — Она улыбнулась. — Дэвид, я хочу ещё раз извиниться за визит к Кэт Беннетт.

После встречи с дартмурским маньяком это было сущим пустяком.

— Забудьте об этом. Кстати, вы правы: Монк закопал трупы сестёр Беннетт где-то там. Неспроста же он явился туда и стал рыть ямки. Полиции нужно снова обыскать весь район.

Софи кивнула.

— Но действия Монка вызывают удивление. Неужели он ничего не боится? Запросто показался нам, а потом не стал преследовать. Где логика?

— А мне сейчас ни о чём не хочется думать, — призналась она. — Давайте выпьем?

— Хорошо, но не здесь. Полагаю, нам лучше переночевать в каком-нибудь отеле.

— Нет. — Софи села на ступеньки лестницы и принялась расшнуровывать грязные ботинки.

— Почему?

— Я никуда не поеду.

— Но тот, кто на вас напал, может явиться вновь. А если это был Монк?

— Но вы же сами прекрасно понимаете, что этот маньяк не оставил бы меня живой. Так что, если хотите уехать, пожалуйста, а я остаюсь.

Я молчал. Софи вздохнула.

— Извините, я сегодня такая взвинченная. Но сами подумайте, чего ради мне уезжать из собственного дома? Да этот тип, который сюда вломился, если нужно, везде меня достанет.

— Ладно, — вздохнул я, понимая, что спорить бесполезно.

— Спасибо. — Она подошла и на мгновение прижалась ко мне. — Я вам очень благодарна за поддержку. И не стала бы осуждать, если бы вы решили уехать.

Да, воспользоваться её предложением было бы неплохо. Убраться отсюда, вернуться в Лондон, и пусть со всем этим разбирается полиция. Хорошо бы, но не получится. Не такой я человек. Не брошу женщину одну в опасности. А то, что Софи грозит опасность, я не сомневался.

— Вы что-то говорили насчёт выпивки? — улыбнулся я.

Ужин мы готовили вместе. В холодильнике нашлись отбивные из молодого барашка, картофель фри и кое-какие овощи. В общем, пиршество получилось на славу. Софи достала бутылку вина, я открыл её.

— В Падбери всего один магазин, так что вино не коллекционное. Извините.

— Уверен, что оно прекрасное.

Так оно и оказалось. Алкоголь быстро снял напряжение, и мы, поужинав, перешли в гостиную, не забыв захватить бутылку.

Я затопил печку, и мы сели рядом на диване. Я что-то говорил, потягивая вино, а Софи молчала. Вскоре я заметил, что она спит, поджав под себя ноги. Лицо дышит покоем, ссадина почти не видна. С годами Софи не подурнела. Она не была красавицей, но, уверен, когда шла по улице, заставляла мужчин поворачивать головы. И так наверняка будет ещё восемь лет. Или одиннадцать.

Я наблюдал за ней со странным ощущением покоя и нежности, какую не испытывал уже много лет, и не предполагал, что когда-нибудь это чувство вернётся. Почти пустой бокал, который Софи держала ослабевшими пальцами, едва ли не опрокинулся. Пришлось его забрать. Я старался проделать это осторожно, но она проснулась и посмотрела на меня:

— Извините, я, кажется, задремала.

— Вы очень устали.

Софи улыбнулась:

— Так гостей не принимают.

— Вам лучше лечь в постель.

— Да, плохая я хозяйка, плохая. — Она встала, опираясь на моё плечо, и покачнулась. — Ой…

— Голова закружилась?

— Да, немного. Наверное, от усталости. Не надо было так резко подниматься с дивана.

Мы стояли совсем близко, не шевелясь. Я обнимал Софи за талию, а она положила голову мне на плечо. Затем подняла голову и прижалась ко мне. У меня защемило в груди.

Неожиданно в окно ударило что-то тяжёлое. Мы резко отстранились друг от друга. Я ринулся к окну, раздвинул шторы, ожидая увидеть жуткое лицо Монка. Но стекло не разбилось, и за ним ничего не было видно, кроме густого белого тумана.

— Что это? — прошептала Софи.

— Надо посмотреть, — ответил я.

— Вы собираетесь выйти?

— Придётся.

Я взял стоявшую у печки тяжёлую железную кочергу и вышел в коридор. Софи поспешила в кухню и вернулась с фонарём.

— Заприте за мной дверь, — сказал я.

— Дэвид, но…

Я отодвинул засов и вышел. Кругом густой туман. Влажный воздух пропитан запахом глины и гниющих листьев. Холодно, зря я не надел куртку. Я начал медленно двигаться вдоль стены к окну гостиной, сжимая в руке кочергу. Но против Монка моё оружие было не страшнее шариковой авторучки. Впрочем, если это он, то мне придётся плохо.

Добравшись до окна, я увидел, как что-то шевелится у моих ног. Поднёс ближе фонарь. Он осветил близоруко щурящуюся сову. Её оперение было светлое, а в темноте она вообще казалась белой. Я опустил кочергу. Теперь все мои страхи казались глупыми и вздорными. Сова сидела ссутулившись на траве под окном, опустив крылья. Смотрела, не моргая на меня, не пытаясь двинуться.

— Это сипуха, — произнесла Софи.

Я вздрогнул.

— Вы же обещали ждать меня в доме.

— Ничего я не обещала. — Софи предусмотрительно надела куртку. Не то что я. Она присела на корточки над птицей. — Хорошо, что окно не разбилось, а то бы она сильно поранилась. Бедное существо. Наверное, её сбил с толку туман. Что же нам с ней делать?

— Не трогать, — сказал я. — Оставить. Пусть сидит здесь. Она скоро улетит.

— Нет, оставлять её нельзя, — возразила Софи. — Подождите, я что-нибудь принесу, во что её завернуть.

Через несколько минут она вернулась со старым полотенцем.

Когда я начал осторожно заворачивать в него сову, она слегка шевельнула крыльями и затихла. Софи предложила занести её в килн и оставить дверь открытой, чтобы она могла улететь, когда оправится.

— Вы не боитесь, что она побьёт ваши горшки? — спросил я.

— Нет. Совы хорошо видят в темноте.

Птица была достаточно крупная, но лёгкая. Когда я нёс её в килн, то чувствовал, как под пальцами колотится сердечко. В килне на меня пахнуло холодной сыростью. Я посадил сову на пол и снял полотенце. Мы постояли там несколько минут и вернулись в дом.

— Если утром она ещё будет там, то придётся везти её к ветеринару, — проговорила Софи.

Я запер входную дверь, задвинул засов, подёргал, чтобы убедиться в надёжности.

Софи поёжилась:

— Боже, как я замёрзла.

Она стояла рядом со мной. Сейчас был очень удобный момент, чтобы её обнять. Но я сказал:

— Уже поздно. Идите наверх, а я ещё немного побуду тут.

Софи кивнула:

— Ладно, спокойной ночи.

Я проводил её взглядом, когда она поднималась по лестнице, затем прошёл по комнатам, выключая свет и убеждая себя, что поступил правильно. Но я злился и не мог понять почему.

В кровати я долго ворочался, прислушиваясь к ночным шорохам и думая о Софи, пока меня не сморил сон.

Глава 17

Утром я проснулся рано. Тихо спустился вниз, согрел себе чаю, что-то пожевал. Конечно, хорошо было бы послушать по радио новости, но не хотелось беспокоить Софи. А Интернета здесь не было. Пришлось допивать чай, наблюдая, как медленно занимается день.

Крики птиц за окном напомнили мне о сове. Я обулся, надел куртку и вышел. Туман рассеялся, осталась лишь утренняя дымка. Накрапывал мелкий дождик. Я взглянул на окно гостиной, где виднелась небольшая тёмная отметина в том месте, куда врезалась сова. Затем дошёл до килна. От совы остались лишь два пёрышка на полу. Наверное, улетела. Я вспомнил, что в этих местах водятся лисы. Раненая сова могла стать их добычей. Ладно, будем надеяться на лучшее.

Я походил по килну. Осмотрел строительные леса, словно приросшие к печи. Восстановить килн и заставить его работать будет трудно и очень дорого. Софи придётся продать много своих изделий. Талант у неё был несомненно. Работы, стоящие на полках, кувшины и вазы, на первый взгляд были простые, но удивляли изяществом формы и изобретательностью дизайна. Я потрогал лежавший на верстаке большой ком засохшей глины. Он был слеплен из множества мелких кусочков. Софи интересно придумала: не выбрасывать отходы, а сохранять их в таком виде. Ком являл собой произведение абстрактного искусства, вполне достойное внимания.

Я полюбовался им немного и вернулся в дом. Софи ещё не вставала. Хорошо, пусть отдохнёт. Ей это полезно. Поразмышлял, надо ли готовить завтрак или подождать хозяйку. А вдруг ей не понравится, что я хозяйничаю.

Ждать пришлось долго. Когда Софи спустилась — опять свитер, джинсы, влажные волосы после душа, — я успел вскипятить чайник и заварить чай.

— Доброе утро. Я не знал, что вы пьёте утром, чай или кофе.

— Спасибо, всё замечательно, — проговорила она, беря у меня кружку. — Кофе я пью, когда работаю. Как спали?

— Прекрасно. А вы?

— Я тоже. Ссадина ещё побаливает, а в остальном всё в порядке.

— Того, кто вломился в дом, вспомнили?

— Что? А… нет. — Софи направилась к холодильнику. — Как сова? Ещё там?

— Нет, я проверил. Улетела.

Софи улыбнулась:

— Вот видите. Я же говорила, что ей станет лучше. — Она изучила содержимое холодильника. — Жаль, но у нас нет хлеба. Так что тостов не будет. Могу предложить омлет с беконом. Хотите?

Я кивнул и сообщил, что после завтрака собираюсь домой.

— Вы уезжаете?

— Да. Теперь я вам больше не нужен. Полиции придётся возобновить поиски захоронения сестёр Беннетт, после того как в торфянике покопался Монк. Странно, что они до сих пор сюда не позвонили. Ведь я сообщил Терри важные сведения насчёт беглого преступника.

— Да, странно, — пробормотала Софи. — Значит, уезжаете.

Она стояла ко мне спиной. Спина была неестественно прямая.

— Я могу побыть ещё, — произнёс я. — Если вы тревожитесь, что остаётесь одна.

— Нет. — Она начала бросать в сковородку тонкие ломтики бекона. Горячий жир сердито зашипел. — Это происшествие, думаю, скоро забудется. В полиции считают, будто сюда вломился грабитель-дилетант. Наверное, так оно и есть.

— Вероятно.

— Мне и в голову не приходило, что в мой дом может явиться грабитель. Уверяю вас, жить в этом захолустье безопаснее, чем в Лондоне.

— Да, но такое случилось, — возразил я. — И вам не следует об этом забывать.

Софи сняла сковородку с плиты. Я увидел, что она улыбается.

— В любом случае давайте завтракать. А там посмотрим.

Но настроение у неё испортилось. Она равнодушно жевала омлет, запивала чаем, уставившись в одну точку. Я предложил помыть посуду, но Софи категорически отказалась. Наверное, захотела немного побыть одна. Я оставил её в кухне и отправился принять душ и собрать вещи.

Вскоре я сообразил, в чём дело. Софи вспомнила, что больше не работает в полиции и не сможет участвовать в поисках захоронений Зоуи и Линдси Беннетт. А это по неизвестной пока для меня причине стало для Софи чем-то вроде личного крестового похода. И вот теперь она — сторонний наблюдатель. Смириться с этим, видимо, нелегко.

Я спустился вниз, поставил сумку у лестницы и заглянул в кухню. Софи стояла, застыв у раковины. Слушала радио.

— Передают что-нибудь интересное? — спросил я.

Она взмахнула рукой, призывая молчать. Я уловил последние слова диктора:

— …В полиции подтвердили, что смерть скорее всего насильственная, однако личность убитого не раскрыли. Теперь переходим к другим новостям…

Лицо Софи побледнело.

— Вы слышали?

— Только конец.

— Совершено убийство. Кто убит, не сообщили, но это в Торбее. Там, где…

Я кивнул, уже понимая, что мой отъезд откладывается.

В Торбее жил Уэйнрайт.

Глава 18

До Торбея было менее часа езды. Софи настояла поехать туда, и я не стал возражать. Хотел выяснить, кого убили. Я сразу позвонил Терри, но его телефон не отвечал. Наверное, занят, работает на месте преступления. Я убеждал себя, что не обязательно это преступление имеет отношение к Уэйнрайту. Ведь каждый день кого-то убивают. Но в совпадение верилось с трудом.

Два дня назад, когда я в первый раз ехал в Торбей, в голубом небе сияло яркое осеннее солнце. Теперь небо затянули скучные серые облака. Жнивьё на полях выглядело грязным и неухоженным, а деревья с остатками листьев — похожими на огородные пугала.

Большую часть пути мы молчали. Софи смотрела в окно, погружённая в свои мысли. А я в свои. Наконец в отдалении за скалами показалось неспокойное море. Ехать осталось недолго.

Мы миновали ярмарочную площадь. А вот и дом Уэйнрайтов. Софи схватила меня за рукав.

— Боже, что это?

Дорогу преграждала жёлтая полицейская лента, слегка подрагивающая на ветру. Позади неё по обе стороны ворот стояли полицейские машины, а также два телевизионных фургончика. На подъездной дорожке у дома припарковалась «скорая помощь». Проблесковый маячок погашен, значит, срочности нет. Я поставил машину недалеко от ленты.

— Что будем делать? — спросила Софи. В её тоне не было обычной уверенности.

— Попробуем что-нибудь разузнать, — произнёс я, выходя из автомобиля.

К нам сразу подошёл полицейский в жёлтом отражающем жилете.

— Проезд закрыт.

— Я Дэвид Хантер. Инспектор Коннорс здесь?

Он разглядывал нас несколько секунд, затем произнёс в микрофон рации:

— Тут Дэвид Хантер, спрашивает…

— Инспектора Терри Коннорса, — добавил я.

Он повторил мои слова и подождал. Выслушав ответ, опустил рацию и покачал головой:

— Извините.

— Его здесь нет, или он не хочет нас видеть?! — воскликнула Софи.

Полицейский наградил её суровым взглядом.

— Вам придётся уехать.

— Кто погиб? Профессор Уэйнрайт или его жена?

— А вы их родственники?

— Нет, но…

— В таком случае прочтёте обо всем в газетах. А теперь прошу вас вернуться в машину и уехать.

Понимая, что настаивать бесполезно, я взял Софи за руку:

— Пойдёмте.

Она высвободила руку и заявила полицейскому:

— Я никуда отсюда не уйду, пока не узнаю, что случилось.

Софи нарывалась на неприятности и наверняка их бы получила, если бы из дома не вышли люди и двинулись к воротам. Возглавлял процессию человек в новенькой форме, отличающей высокого полицейского чина. За прошедшие восемь лет Симмз не очень изменился, только немного поседел.

Он едва взглянул в нашу сторону, вышагивая к «БМВ», но один из сопровождающих, среднего возраста, грузноватый, лысый — это был Роупер, — сказал ему что-то, и Симмз остановился. А затем направился к нам. Роупер следовал за ним.

Остановивший нас полицейский напрягся.

— Сэр, я только…

Симмз кивнул. Затем безразлично скользнул взглядом по Софи и остановил его на мне. Взгляд его был такой же высокомерный, как прежде. И для этого сейчас было больше оснований. Симмз стал заместителем главного констебля. Такой ранг в уголовной полиции страны занимали всего несколько офицеров. Вот на какие высоты забрался этот человек.

Роупера тоже повысили в должности. Судя по костюму, он явно преуспевал. Жаль, что растолстел.

Симмз пару раз хлопнул себя по бёдрам.

— Добрый день, доктор Хантер. Могу я поинтересоваться, что вы здесь делаете?

— Кого убили?! — воскликнула Софи.

Симмз пару секунд рассматривал её, затем решительно повернулся ко мне:

— Так что вас сюда привело?

— Мы услышали об убийстве и хотели выяснить, не пострадал ли профессор Уэйнрайт или его жена.

— А почему это вас так взволновало?

— Я подумал, что убийца, возможно, Джером Монк.

В глазах Роупера я заметил тревогу, но выражение лица его начальника не изменилось.

— Пропустите, — приказал он полицейскому.

Я нагнулся и пролез под лентой. Софи попыталась сделать то же самое.

— Только доктор Хантер! — бросил Симмз.

Полицейский встал перед ней.

— Почему? — запротестовала Софи.

— Потому что доктор Хантер полицейский консультант, — пояснил Симмз, — а вы, насколько мне известно, таковой больше не являетесь.

Я бросил ей ключи.

— Подождите меня в машине.

Она свирепо посмотрела на меня, схватила ключи и зашагала к автомобилю. Симмз направился к дому. Мы с Роупером шли чуть позади.

— Друзья встречаются вновь? — Роупер улыбнулся и указал в сторону Софи. — Недовольна, что не пустили. А что у неё с лицом?