Песнь ветра. Между западом и югом Целых Ольга
– Но… Мы же продляли с Сирой мирный договор полгода назад… – Шёпот одного из советников разнёсся по притихшему залу.
– Чего ты хочешь от нас, Ивдель? – Леон подался вперёд, встретившись взглядами с женщиной.
– Военный Союз, – с вызовом бросила королева.
Советники ахнули: со времён основания империи Марха, Орхон отказывался от совместных военных действий, отстаивая и доказывая свою независимость самостоятельно. Гордые королевы – в этом государстве править могли только женщины – решали свои проблемы самостоятельно, и никто не мог склонить их на свою сторону. Теперь же они сами попросили помощи.
Тем временем королева повторила, словно подтверждая окружающим, что они не ослышались:
– Военный Союз. Хоть Ритуал Плаща, только помогите нам отразить эту угрозу.
– Ты согласна на Ритуал Плаща? Для кого? – удивился Леон.
– Для моих дочерей, – королева указала на стоящих позади неё девушек. – Бия командует пехотой, Чая – конницей. Разведка и стрелки – Уда. Мы готовы стать частью вашей армии, но с условием, что вместе мы очистим Юг.
– Ты предлагаешь нам пойти войной на тех, кто не сделал нам ничего? Вмешаться в дела королевств, которые не просили помощи? – Император хмурился всё сильнее.
– Боюсь, что ожидание – непозволительная роскошь. Пока вы надеетесь, что война вас не тронет, они уже готовятся нанести подлый удар из самого сердца вашей страны.
– Мы должны все обдумать, Ивдель, – подал голос Ирий.
– Понимаю, – кивнула Королева. – Только не раздумывайте слишком долго.
– Оставайтесь у нас, пока мы обдумываем решение. Мы дадим ответ после праздника Начала Лета.
Ивдель Отважная кивнула, и, гордо ступая, вышла из залы вместе со свитой. Когда дверь за ними закрылась, советники окружили троны плотной толпой. Зала наполнилась гулом встревоженных голосов. Император поднял руку – все смолкли. Вперёд выступил Илим, с выражением покровительственным и снисходительным.
– Я понимаю страхи Ивдель, но разведка говорит нам, что Ахедов не интересует Империя Марха. Сейчас их взоры обращены к Стирлу и Островному союзу, их ближайшим соседям.
– Что ты предлагаешь? – Ирий, опершись на левый подлокотник, подался вперёд. – Ничего не делать? Но разве не рискуем мы получить на Юге государство, размерами и мощью сравнимое с нами? Да ещё и обуреваемое столь агрессивными идеями.
– Вряд ли они осмелятся пойти на нас войной. Не в ближайшее время, – возразил советник Воеводы. – Им будет трудно завоевать Стирл: у торговцев самая большая армия наёмников на Юге. А мы для них слишком могущественны.
– Мы можем подождать, чем закончится эта стычка. Быть может, наше вмешательство и не понадобится, – согласился с ним брат и советник императора, в золотом плаще.
Советник Казначея в бронзовой накидке присоединился к остальным:
– Нам невыгодно выступать на юг. Мы ещё после последней войны не восстановились. Сказался и перенос Императорских провинций к центру Марха…
– И наше оружие все такое же, как сто лет назад, – прервал его Сирел, чем вызвал недовольство на лицах правителей. – Наша тактика неизменна со времён первых императоров. Мы предсказуемы для умного противника.
– Наша тактика просуществовала более тысячи лет именно потому, что она идеальна, – возразил ему советник Воеводы, ветеран последней войны с западом.
– Скорее потому, что мы воевали исключительно с ордами абаасов, которые движутся напролом, не удерживая строя. А что мы знаем о сегодняшнем противнике?
– Сирел, если у тебя есть идеи – говори, – холодно заметил Бельфегор.
– Воскресите старый проект «Гнев Солнца», пересмотрите тактику, пошлите больше разведчиков в Стирл и Сиру.
– «Гнев Солнца» был уничтожен, а его чертежи не сохранились. Откуда ты вообще узнал о нём? – скупо отчитался Леон, неодобрительно поглядывая на племянника. – Тактика наша подойдёт и для горцев с юга, а разведчиков у нас предостаточно.
– То есть, вы опять ничего не предпримете? – уточнил Сирел, ощущая комок гнева в груди.
– Мы ещё будем обсуждать этот вопрос, – подал голос Бельфегор, не глядя на сына.
Толпа советников опять загомонила, а Сирел, разочарованный услышанным, отошёл от трона. Так он и простоял у окна, с пустым взором, до конца совещания. Надо было что-то делать. Но что?
Южные королевства никогда не пытались воевать с империей не столько из-за её мощи, сколь оттого, что сильный северный сосед закрывал её от постоянных походов Посланников. Сто лет назад Азов Третий объявил всему миру, что с западными тварями покончено и постепенно о них стали забывать. Выросло поколение людей, которые абаасов видели только на картинках в книгах да на витражах в храмах. Впрочем, как и Сирел.
И пока империя Марха училась жить в долгом мире, её южные соседи, ограниченные слабыми, малопригодными для земледелия территориями, в очередной раз поссорились меж собой. Нуолан, Карон, Сира и Кас выступили против своих богатых соседей из Орхона и Лема. Те объединились со Стирлом и выгнали захватчиков со своих земель. Однако кочевники-айаны Лема не удовольствовались одной победой, а прошлись по всем горным государствам, разоряя и грабя. Так былые забияки скоро остались без еды и крова. Но кочевники не успокоились, продолжая учинять кровавые походы каждую весну. К ним присоединились торгаши Стирла, уводя пленных в рабство, устраивая рейды на прибрежные города. Монархи Карона и Сиры, мучимые отчаянием, пригласили в свои земли наёмников Островного Союза, предложив тем земли и титулы в обмен на защиту.
С южных островов за Зелёным морем прибыли корабли с буйями, высокими, темнокожими воинами со светлыми глазами. Поначалу нойоны не могли нарадоваться на своих новых союзников: те играючи остановили вторжения айанов и даже вернули Карон часть захваченных Лемом территорий. Но вскоре оказалось, что новые друзья не хотят подчиняться: они продолжили грабежи и насилие, только объясняли это «платой за услуги». Нойоны отчаялись: их культура погибала, их женщин забирали в гаремы, детей уводили в рабство.
Тогда-то и появился их загадочный предводитель – Ама Саган. Даже разведчики произносили его имя с неохотой и странным трепетом. Он рассказывал людям, что клановые распри изжили себя, что нойоны единый и сильный народ. Отчаявшиеся, голодные и униженные люди внимали каждому его слову, шли за ним. А он путешествовал по горным королевствам и собирал сторонников. И пока правители королевств безмолвствовали, позволяя буйям бесчинствовать, он учил людей бороться. Однако, Ама Саган был умён и понимал, что в открытом бою с опытными наёмниками у горцев нет шансов, и потому рассказал нойонам, как убивать тихо, в ночи. Научил брать в заложники женщин и детей, научил быть сильными, ибо, как он говорил, только жестокость может напугать жестокого. Зверь, загнанный в угол, должен подпустить хищника к себе поближе, чтобы удобнее было нанести один точный и смертельный удар.
И даже теперь, когда королей в горах не осталось, Сирел не верил, что Ама Саган успокоится. Он вёл свой народ в земли обетованные, и земли эти были явно не среди неприветливых скал. Осада Стирла – лишь отвлекающий манёвр, в королевстве купцов тоже не было полей и скота, только быстрые корабли да ловкие умы. Если разрушить их уклад, Стирл станет просто негостеприимной скалой.
Имперцы не допускали даже мысли, что разрозненные южные кланы осмелятся выступить против Марха, считая свою армию сильнейшей в мире. Один только Сирел думал, что пока они отворачиваются к югу, пробудившийся запад может успеть захватить половину империи.
Но никто не смел сомневаться в словах покойного императора Азова, и даже вулканический пепел, порой долетавший до границ империи, не мог никого убедить в том, что Посланник вернулся.
Faun – Zeitgeist
Утренняя прохлада колкими спицами покалывала тело. Сирел поёжился, проклиная ритуальные рубашки из тончайшего синего хлопка. Артес, стоявший рядом, казалось, холода не замечал. Лицо его озаряла широкая улыбка, спину он держал прямо и походил на счастливую скалу. Неон же, как мелкая тучка, кружил вокруг братьев и трясся от холода. Воздух был свеж и напоен ароматами цветущих деревьев. Белые и сиреневые цветы качались под лёгкими порывами восточного ветерка.
На широком помосте, возвышавшемся над Площадью Ритуалов, среди различных декораций, имитирующих лес и скалы, пели четыре девушки, в традиционных серебристых одеждах жриц ветра. Голоса их переплетались, дополняли друг друга, создавая ощущение, что поёт единое существо, а не четыре разных человека.
– Ветер!
– Ветер!
– Вей, мой ветер!
– Вей в странах далёких, в родных городах!
– Вей там, где закаты.
– Вей там, где рассветы.
– Вей в небе, над твердью.
– В горячих сердцах!
Неон обернулся к старшему брату:
– Дурацкие песнопения! Каждый год одно и то же.
– Ну что ты хотел, – пожал плечами Артес, – это традиция.
Сирел усмехнулся, оставил братьев и направился сквозь толпу.
В день Начала Лета на Площади Ритуалов собирались люди со всех концов Марха. Приезжие и горожане смешивалась: у людей, одетых в ритуальные рубахи – синие у мужчин и красные у женщин – стирались социальные различия. Изредка мелькали цветными робами жрецы. Простота одежд подчёркивала равенство людей перед силами природы. Обязательным условием для праздника было отсутствие оружия, даже стражники оставили мечи и алебарды в казармах.
Всё внимание публики приковывала сцена, где после традиционной постановки, должен был совершиться ритуал Призыва Первой Грозы.
Жрицы ветра удалились под громкие аплодисменты, им на смену вышли жрицы воды и затянули песню о своей стихии.
Сирел, блуждая в толпе, наткнулся на цепкий взгляд Королевы Орхона. Ивдель призывно качнула головой, и младший наследник направился к иноземной гостье.
– Скажи мне, Сирел, как ты относишься к традициям и суевериям? – черноокая женщина была одета в очередное кольчужное платье, только теперь оно было короче и из-под юбки выглядывали походные сапоги.
– Я их уважаю, но не вижу в них смысла.
– И почему же тогда ты без оружия?
– А почему вы в кольчуге? – вопросом на вопрос ответил Сирел.
Резкий порыв западного ветра растрепал его волосы, внушив ему чувство опасности и тревоги.
– Для Ахедов нет ничего святого. А такой момент, когда вся императорская семья без оружия стоит на плохо охраняемой площади – они никогда не упустят. Боюсь, нам следует готовиться к худшему.
– Вы думаете?
– Твоему отцу, я, видимо, напоминаю очередную истеричную женщину, что боится пауков и теней. И, быть может, поэтому он не придаёт значения моим словам, – в её голосе звучало презрение, – но я не из тех, кто разводит панику на пустом месте, и всё потому, что знаю, о чём говорю. Скажи мне, Третий сын императора, насколько суеверен ты, что пришёл без оружия на место возможной бойни?
Сирел задумался. Ветер с запада опять ударил его по щеке, пробрался под рубашку, заставив мужчину содрогнуться. Третий оглянулся, выискивая в толпе подозрительные лица, но людей было так много, что, казалось, будто на площади плещется красно-синий океан.
От Ивдель не укрылись его движения. Она запустила руку в карман и извлекла оттуда короткий кинжал с плоской рукоятью. Такие кинжалы удобно прятать в рукаве.
– Держи. Ни одна традиция не стоит того, чтоб из-за неё умирали твои близкие и родные.
– Спасибо, – кивнул Сирел, принимая кинжал.
Ивдель отвлеклась от наследника, о чем-то заспорив со своими дочерями. Те, в отличие от матери, накинули на кольчуги красные рубахи, и весело улыбались Третьему Наследнику, когда он проходил мимо. Однако, улыбки смуглых красавиц не могли развеять гнетущего чувства, посеянного словами их королевы-матери.
Когда Сирел вернулся к братьям, те уже мирно обсуждали одну из водных жриц, заявленную солисткой сегодняшней постановки.
– Сирел! – обрадовался Артес, обхватив младшего брата за плечи и наклоняясь к нему поближе. – Расскажи-ка Неону, как Нейлина стала Первой Каплей Дождя в этом году.
– Да всё просто, – пожал он плечами, – подарок от меня на расставание.
– Да? – Неон приподнял бровь, лукаво. – А я слышал, что это подарок на первую встречу.
– О чём ты? – Сирел нахмурился, бросив удивлённый взгляд на сцену.
– О том, что теперь Нейлина частая гостья в покоях Императора.
– Зачем ты ему это рассказал? – покачал головой Артес, глядя на смешанное выражение чувств, отразившееся на лице младшего брата.
– Он бы всё равно узнал. А так я увидел его озадаченное лицо, – пожал плечами Неон и похлопал младшего по плечу.
Ритуал начался. Под музыку на сцене появились жрицы воды. В центре, в раковине, спала Нейлина. Женщины танцевали, вплетая в танец магию. Вода то бусами повисала на их шеях, то кружила каплями вокруг их фигур. Когда Нейлина очнулась, распахнув свои огромные зелёные глаза, из подпола сцены, по мановению её рук, поднялся пузырь, полный разноцветных рыбок. Жрицы разделили его на несколько пузырей поменьше, закружив в танце ещё быстрее. Рыбки в водных капсулах летали над сценой, вызывая восхищенные вздохи толпы.
К напряжённой мелодии колёсных лир прибавился тревожный гул барабанов и труб. Сверху, с декоративных скал, на танцовщиц устремила свой взгляд новая жрица. На её голове не было волос, вместо них по коже танцевало яркое пламя, не причиняющее вреда носительнице. Танец, её и присоединившихся к ней жриц, был быстр и порывист. Они окружили Нейлину, подхватили на руки и подняли на скалы.
Там её уже встречала жрица в серебряном, со свитой. Вокруг них клубились облака, ветер непрерывно трепал их волосы, придавая им форму то птицы, то зверя. Женщины кружили вокруг Нейлины, а та, танцуя среди них, продолжала пускать вокруг себя водные вихри, проливая дожди на сцену.
Постепенно серые жрицы опустили девушку на выступ скалы, где Первую Каплю Дождя встретили танцовщицы в бурых одеяниях. Их танец казался грубее остальных, но в нём чувствовалась мощь и сила. Под звуки струнных инструментов и бой больших барабанов, они плясали, окружённые двигающимися валунами. Когда солистка окутывала комья земли водой, из них проклёвывались ростками, распускались бутонами и увядали в единый миг невиданные цветы. Жрицы проводили Нейлину туда, где её снова встречали жрицы воды.
Музыка сменилась, заиграли все звучавшие до этого инструменты. Жрицы всех стихий вышли на сцену. Декорации за их спинами опадали, к женщинам присоединялись жрецы-мужчины. Танец ускорялся, музыка звучала всё громче.
Сирел почувствовал, как влага уходит из окружающего мира. В горле пересохло. Солнце стало припекать, а небо темнело, из голубого становясь чернильно-синим. Толпа, охваченная экстазом, танцевала и ходила ходуном. Сине-красное море волновалось.
В глазах у младшего наследника поплыло, словно время замедлило свой ход. Но если раньше, каждый год до этого, он всецело отдавался эйфории ритуала, то сегодня порывы западного ветра, то и дело отрезвляли его ум. Он попытался оглядеться по сторонам, но ничего не мог различить, кроме красно-синей каши цвета.
Пляска на сцене делалась всё безумнее, Нейлину подхватили на руки, и она подлетала над толпой, изгибаясь в немыслимых фигурах, в окружении капель и струй воды.
Воздух стал ощутимо сухим. Кожа людей сделалась шершавой и жёсткой. Словно от невидимого пламени, жухли листья на деревьях и трава на земле. Небо чернело, над площадью спиралью завивались тёмные облака, солнце скрылось за ними, изредка стреляя в землю косыми лучами сквозь разрывы в пелене.
Из толпы, к площади, на помост вокруг сцены, двинулись женщины с младенцами на руках. Считалось, что все новорождённые должны быть омыты водой первого дождя, на счастье и долгую жизнь.
В процессии была и Двина, что гордо несла Свирь, дочь Артеса, его первенца. Женщины приплясывали, а младенцы только радостно улыбались.
Музыканты играли так громко, что, казалось, их инструменты не выдержат. Звук бился в стенах города, заставляя землю мелко трястись, отзываясь у людей в желудках и сердцах. Дрожь, подобная той, что испытывают влюблённые, била людей. И они плясали, забыв обо всём. Плясали, как умели, как могли. В этом танце заключена была вся суть дикой, необузданной природы, мощной, неуправляемой и прекрасной. Ликование, свобода и красота, жестокость и нежность – всё это сконцентрировалось в одном ритуале.
Только Сирел не танцевал, он всё ждал чего-то, встревоженный смутными предчувствиями. Он оглянулся туда, где видел Ивдель, но королева Орхона и сама не смогла устоять перед магией праздника. Женщина и её дочери с блаженными лицами танцевали на свой, Орхонский, манер.
Сирел двинулся сквозь толпу, пробираясь к возвышению, с которого мог бы лучше видеть площадь.
Матери с детьми на помосте начали танцевать одновременно, исполняя простые, всем известные, движения.
Мужчина тряхнул головой, тёмные волосы хлестнули по вискам, отрезвляя хозяина. Он взобрался на фонтан, в центре площади. Схватив гранитную наяду за одну из длинных прядей, Сирел оглядывал местность. Взгляд его зацепился за фигуры в капюшонах, стоявшие у всех выходов с площади. Они тоже двигались, но движения их были не такими, как у остальной толпы. Видно было, что они танцуют, не отдаваясь эйфории, и двигаются к центру толпы. Спустившись с фонтана, Третий ринулся к братьям, надеясь защитить их.
Меж тем действие достигло своего апогея, с неба упали первые тяжёлые капли. Раскаты грома заглушали музыку, молнии освещали яркими вспышками лица людей, капель становилось всё больше. Запахло свежестью, влага возвращалась в мир. Дождь пал стеной.
Гром гремел так, что попадал точно в такт музыке, расшатывая и без того трепещущий город.
Женщины с детьми подняли младенцев вверх, подставляя их Первому летнему дождю. Толпа разразилась радостными криками.
Ритуал Призыва Первой Грозы состоялся.
Сирел пробрался к братьям, собираясь отвлечь их от праздника, но лицо Артеса вдруг изменилось. Его взгляд остекленел, а сам он замер, потрясённо открыв рот. Младший брат, не раздумывая, обернулся.
Люди, одетые в синие традиционные рубахи, схватили матерей на сцене. Среди них была жена Первого Наследника. Двина глубоко дышала, охваченная паникой, пытаясь скосить глаза на нож возле своего горла.
Музыканты вразнобой затихли. Удивлённые люди оглядывались на сцену и не находили слов от потрясения. Оружие в священный день!
Мужчина, видимо, вожак нападавших, с квадратным подбородком и шрамом через левую бровь и часть губы, вытолкал жрецов со сцены и крикнул:
– Мы обезглавим империю! И начнём с её наследников! Убить их!
Сирел был уже рядом со сценой, бежал, бесцеремонно расталкивая людей, но в тот миг, когда его рука коснулась помоста, мужчина, державший Двину, толкнул ее в толпу, выхватив Свирь. Девочка, не умевшая ещё даже толком держать голову, повисла в его руке, как тряпичная кукла.
За спиной Сирел услышал крики братьев, оглянулся, и сердце его замерло. Артес, несмотря на рану в боку, сжимал могучими руками горло своему неудавшемуся убийце. Фигуры в капюшонах оттеснили неизвестных врагов от Неона, те, что были на крышах, выпускали стрелы в оставшихся на сцене, но из-за тугих струй дождя не могли попасть.
На Сирела накинулись трое в синих рубахах. Он не стал думать или медлить, перехватил руку одного нападавшего и вывернул. Пока его соперник, сгорбившись, отползал в сторону, наследник поймал второго, ударил его в пах коленом и кинул на землю. С третьим ему пришлось повозиться, но, когда враг упал спиной на доски, того настигла чья-то стрела.
Двина вдруг закричала страшно, пронзительно.
Сирел вскочил на помост, но было поздно: дети неподвижно лежали на деревянном полу, в лужицах крови, что быстро растекалась, смешиваясь с дождевой водой.
Звери, совершившие это злодеяние, спрыгнули в толпу, и та испуганно вздрогнула. Люди ринулись в разные стороны, убийцы смешались с ними. Началась давка.
Артес взревел, ринулся за вожаком. В три прыжка он нагнал главаря, прыгнул на него и могучим ударом размозжил его голову о мостовую. Неон схватился за горло, а потом, не выдержав, согнулся, сотрясаемый рвотными позывами.
Сирел, потрясённый, стоял над телом племянницы. Нож выпал из его рукава. Он закрутил головой, выискивая в толпе убийц, но бегущая масса людей не позволяла ничего разглядеть. Позади раздались тяжёлые шаги: Артес, рыча от боли и горя, упал на колени возле тела дочери. Двина, захлёбываясь в истерике, билась на руках у жриц.
Ивдель Отважная, приблизившись к помосту, зажала рот ладонью, и даже под первым летним дождём было понятно, что она плачет.
Родители остальных детей переживали происходящее по-разному: кто-то рыдал, кто-то без чувств опустился на мокрую землю, но равнодушных не было, да и не могло быть.
А Сирел, переполненный горем и гневом, то сжимал, то разжимал кулаки и так стиснул зубы, что те заскрипели.
Никогда ещё, за полторы тысячи лет существования империи Марха, не случалось подобного. Привыкшие воевать с туповатыми тварями с запада, люди не ожидали столь подлой атаки от себе подобных.
Впервые Ритуал Призыва Первой Грозы стал праздником не жизни, а смерти.
Глава 5. Голос Скорби
The Bulgarian Voices Angelite – Listni se goro
Магия Первого летнего дождя, омрачённая кровью невинных, вышла из-под контроля, и теперь разгневанная стихия пыталась стереть людей с лица земли. В Зале Советов поднялся плач и шум, такой сильный, что заглушал рёв разыгравшейся за окном бури.
Совет не созывали: советники, чиновники и члены императорской семьи сами пришли, едва крохотные тела унесли с помоста. Никто и не помыслил о переодевании, а потому пол в зале покрылся лужами, но люди, потрясённые до глубин души, этого не замечали.
Вокруг Артеса суетился друид Эллэй, главный врачеватель Дворца. Старший наследник только яростно отмахивался от встревоженного старца. Рана грозила серьёзными последствиями, но гнев мужчины был так велик, что он не чувствовал боли.
Император Бельфегор прижался к спинке трона, скрестив пальцы перед самым своим носом. Взгляд его был туманен, а на лице застыла гримаса из смеси удивления и ужаса. Его брат Ирий то и дело вскакивал с места, но снова садился, не в силах вымолвить ни слова. Воевода Леон неподвижно стоял спиной к своим братьям.
Ивдель Отважная быстрым шагом взошла на тронное возвышение, оказавшись даже выше императора. Голос её дрожал от холодной ярости.
– Вы не слушали меня! Но я предупреждала! Что вы скажете теперь?
– Ивдель! – окликнул её Леон, – Ты, конечно, была права. Но не стоит терять голову. Никому из нас! – он обернулся к венценосному брату.
Бельфегор, уловив его требовательный взгляд, распрямился и разжал руки, впившись ими в резные подлокотники.
– Убейте их! Убейте их всех, вместе с женщинами и детьми! – взревел Артес, пробираясь к Леону через толпу советников.
– Это слишком! – холодно осадила его Ивдель. – Но мы не можем оставить случившееся сегодня без ответа.
– Они попытались убить наследников престола, и перебили всех младенцев на ритуале! Мы обязаны ответить! Отомстить! – на разные голоса взревели советники.
– Но, за все века существования Империи, мы толком и не воевали с людьми! Ведь Марха была основана как союз против Посланников и абаасов запада, – заметил Ирий.
– Вы не будете одни! – вступила Ивдель. – Проведите церемонию Плаща, Орхон станет вам верным союзником. У нас есть опыт войны с себе подобными. До Восточных королевств абаасы не дошли ни разу за последнюю тысячу лет, от того мы занимались исключительно грызнёй между царствами.
– Да чем эти чудовища могут отличаться от абаасов?! – кипятился Артес, размахивая огромными кулаками. – Наши армии бездействуют! Дядя, подними войска, отомсти за Свирь! И за всех, погибших сегодня!
– Но как же Эра Мира? – округлив глаза, вопросил самый молодой из советников.
Советники замолчали, сбитые с толку. Слышно стало как свирепо бьётся дождь о стены дворца, да жрицы, надломленными голосами, поют песню скорби. Тоска накатила на имперцев.
Но тут, как всегда, вмешался Илим:
– Быть может, мы действительно поторопились в своих мечтах о долгом мире… – он горестно покачал головой, однако, театральность его жеста не укрылась от Третьего наследника, – но мы должны ответить! Честь наша задета! Скажи, Воевода Леон, хватит ли нам воинов, чтобы зачистить юг, как предлагала Ивдель Отважная?
– Нужно послать разведчиков… – начал было Воевода, но Илим прервал его.
– Наша армия – сильнейшая в мире! Не это ли утверждали Легаты Пяти Армий зимой? Значит, война на Юге нам по силам!
Толпа согласно взревела, одобрительный гомон поднялся к полукруглому потолку и заставил стены мелко вибрировать. Сирел же лишь нахмурился и покачал головой. Закатав рукава мокрой синей рубахи, он поднялся к трону, так ловко обойдя советников, что, когда зазвучал его ровный голос, они вздрогнули от неожиданности.
– Отец, Дяди, Братья, друзья и советники, – начал он, призвав зал к молчанию, – мы все пережили ужасную трагедию. Мы все потрясены и полны скорби. Но мы не имеем права терять голову. Наш враг не имеет никакой чести и руководствуется другой моралью, нежели мы. Это значит, что он для нас непредсказуем и опасен. Быть может, план Ама Сагана в том и состоит, что разъярённые болью и горем, мы ринемся на юг, в горы, где перебить нас не составит труда. И пока мы будем воевать на юге, с запада придут орды абаасов, которые разорят наши беззащитные земли, и тогда, после их ухода, захватить Империю Ахедам не составит труда.
– Ты опять за своё! Какую очередную бредовую мысль ты пытаешься до нас донести? – вмешался Илим, глядя на наследника брезгливо.
– Нам нельзя торопиться. Мы не можем обычными средствами победить Ахедов, засевших в горных крепостях. Крепость Илирней на Змеином Хребте не взять без должной подготовки. Готовые к войне, они смогут годами держать оборону, осыпая наши армии камнями и стрелами. Они много лучше знают местность, и количество воинов не будет иметь никакого значения. Нам нужно оружие. То, что когда-то уничтожило Ирай. С ним мы сможем победить. И мы не имеем права забывать о западе! – Сирел почти кричал, пытаясь заглушить ропот чиновников. – Вулканы проснулись, а, значит, Посланники скоро явятся из Янтарной пустыни.
– Нет никаких Посланников! – яростно прошипел Илим. – Мы разбили их!
– Даже если они и явятся, мы победим, как побеждаем уже полторы тысячи лет, – небрежно отмахнулся Леон. – И тебе не стоит недооценивать нашу армию! Мы разберёмся с Ахедами до того, как они успеют что-либо предпринять. Конечно, имей мы при себе то оружие, было бы проще. Но… – он обернулся к Омогою, магу огня, и тот незамедлительно ответил:
– Но орудие уничтожено, а его создатель сошёл с ума, – при этом его треугольная борода презрительно дёрнулась.
– Так что уже завтра я могу начать созывать войска, – Леон, такой спокойный и рассудительный раньше, вдруг показался Сирелу умалишённым.
Третий наследник попытался его остановить:
– Пошлите туда разведчиков! Выясните, для начала, почему мы так поздно узнали об этих людях, и что стало с нашими агентами на юге! Это может быть ловушкой!
– Ты просто трус, Сирел, – Бельфегор сверкнул бледными глазами, но не повысил голоса.
Третьего словно хлестнули плетью, он повернулся к отцу, на мгновение, потеряв дар речи. Советники испуганно замерли. Младший наследник вскинул голову, холодная, как ледяные брызги северных морей, ярость, заполнила его разум. Он выпрямил спину и сказал:
– Завтра же я выезжаю на Запад. Я обыщу место последней битвы с Посланниками и найду обломки оружия. А заодно, если Воевода выделит мне людей, прикрою наши западные границы, пока вы будете бессмысленно уничтожать армию на юге.
– Сирел! – Артес был зол и потрясён. – Ты должен отправиться с нами на юг! Ты должен помочь мне отомстить за Свирь! За мою дочь!
– Артес, я скорблю вместе с тобой. Однако, мы в ответе не только за свои семьи, но и за всех жителей империи. Кто защитит их от запада, пока мы воюем с югом?
– В чём-то он прав, – презрительно заметил Бельфегор. – Леон, пусть он забирает гарнизон западных сторожевых башен. Остальные готовятся к походу на юг.
– Да, мой Император, – Леон поклонился.
Советники снова зашумели, и когда Император поднялся и вышел, стали расходиться.
Артес догнал Сирела у дверей.
– Ты не можешь бросить меня в такой момент! Я твой старший брат! Мою дочь убили! Ты должен помочь мне отомстить!
– Нет, Артес. Месть должна быть продуманной. А то, что затеваете вы – самоубийство.
– Значит, ты бежишь от битвы?! Не ожидал от тебя!
– Я не бегу от битвы! Я хочу найти оружие, как ты не поймёшь! С его помощью горные крепости дрогнут и Ахеды падут, без него же вся наша армия подобна жертвенным баранам!
– Значит, не едешь?!
– Нет, – твёрдо ответил Сирел отворачиваясь.
– Ты мне больше не брат! – яростно выдохнул Артес и удалился.
Неон, ныне ставший молчаливой тенью, подошёл к потрясённому младшему брату:
– Сирел, не надо так. Не ссорься с семьёй. Иди на юг, поддержи брата.
– Нет, Неон. Должен же хоть кто-то в нашей семье иметь голову на плечах.
– А что, если твои поиски ничего не дадут?
– Тогда я вернусь и буду молить о прощении, – пожал он плечами, но у самого сердце сжалось от горя.
– Надеюсь, Артес тебя простит. Он ведь никогда слов на ветер не бросал, – Неон похлопал брата по плечу, попытался одобрительно улыбнуться, но не смог.
Ивдель, выходя из зала, неодобрительно поглядела на младшего наследника, словно он разочаровал её. Сирел стиснул зубы, чтобы не зарычать от бессилия и направился вглубь тёмных коридоров.
Поначалу путь его лежал в крыло Воеводы, где жили все родственники императора по линии военных, и он в том числе, но тревога не давала покоя, и Третий направился в сад. Гроза раскачивала старые деревья, дождь заливал землю. Прихватив фонарь с центральной аллеи, мужчина подошёл к заросшим воротам сада своей матери.
Восстановленная статуя златовласой дриады встретила его грустной улыбкой. В неровном свете фонаря, под проливным дождём, казалось, будто выражение её лица меняется, но Сирел, охваченный гневом и болью, не видел ничего, кроме оттенков печали и ярости. Он рассеянно прикоснулся к золочёным кудрям, а потом нырнул в тёмный проход за спиной статуи.
Оказавшись на стрельбище, наследник зажёг фонарь у входа. В каменной беседке, в углу, теперь стоял большой лук и колчан со стрелами, которые Сирел принёс сюда. Мужчина положил стрелу на тетиву, вскинул лук и выстрелил. Сквозь плотные потоки воды было сложно целиться. Несколько первых стрел легли рядом с центром, и только последняя угодила точно в яблочко.
За его спиной послышались шаги, Сирел резко обернулся и распахнул глаза от удивления. Пред ним стояла Юна, в карминовом облачении ордена Матерей. Лицо женщины было встревоженным.
– То, что ты задумал – безумие! – воскликнула сестра, но тут же взяла себя в руки. – Однако, я могу тебе помочь.
– И чем же? – не очень вежливо ответил наследник, раздосадованный её появлением.
– Нам лучше присесть, – заметила она.
Сирел проводил старшую сестру до скамьи под навесом в передней части сада, сам же сел напротив, на крупный каменный обломок. Когда ветер налетал с запада, вода попадала под навес, точно ему на спину, но он этого не замечал, поглощённый своими переживаниями. Фонарь наследник воткнул около статуи, и лица сидящих освещались с одной лишь стороны.
– Ты знаешь, что орден Матерей не пользуется у знати популярностью, – начала Юна, – Матери не служат своему роду, не почитают стихии. У нас много Подруг среди знатных и незнатных особ по всему миру. Но, Подруги – это только видимая часть, того, что мы имеем…
– К чему ты ведёшь? О вашем тайном ордене Воинствующих Матерей давным-давно прознали все три службы разведки, – перебил её Сирел. Третьего трясло. Ему не хотелось разговаривать.
– Сирел, мы знали… – Юна нервно сглотнула, – Мы знали о том, что может произойти на празднике. Но мы не думали, что они тронут младенцев. Нам удалось спасти Артеса с Неоном, но Свирь…
Читать бесплатно другие книги:
