Гром небесный. Дерево, увитое плющом. Терновая обитель (сборник) Стюарт Мэри

Мужчина сказал что-то в ответ, но его голос был настолько тих, что ничего нельзя было разобрать. Донья Франциска едва сдерживалась, к ее язвительному презрению добавилась неприкрытая угроза. Дженнифер изо всех сил старалась понять стремительный французский:

– Vous feriez bien de vous rappeler…[24] He забывай, Пьер Бюсак, у меня тоже есть права в этом деле! Ты должен понять, что эти игры выходят за рамки твоих личных дел! Есть только один выход, и ты его знаешь. Ты должен – слышишь? – должен избавиться от нее!

Пьер Бюсак рванулся вперед, точно хотел ударить донью Франциску, но она не двинулась с места. Он остановился, опустив тяжелые кулаки на стол, и, явно возражая ей, снова прорычал что-то неразборчивое. Она ответила, равнодушно наблюдая за ним:

– Но ты же понимаешь, что я права. Впрочем, как и всегда. Если ты подумаешь головой, а не другой частью тела, то поймешь, что единственный безопасный путь – избавиться от этой женщины. Мадам Ламартин, – ее голос повысился, а Дженнифер замерла в напряженном ожидании, – мадам Ламартин умерла от пневмонии и лежит на монастырском кладбище. Там она и должна остаться… Один вопрос, одно сомнение, один раз лопатой копнуть – и в этой долине будет не протолкнуться от полицейских. И тут уж тебе крышка, дружок!

– И вам тоже! – запальчиво отпарировал он.

– О, не думаю. – Она рассмеялась. – Я тут ни при чем. Все, что я могу потерять, – мой личный доход.

Бюсак поднял голову:

– «Все»? – У него вырвался ехидный смешок. – Вот именно, моя милая леди, вы можете потерять все. Все, что составляет смысл и мечту вашей жизни… Власть, слава – вот что должны были принести вам эти деньги. Зачем же еще вы прозябаете в этой богом забытой долине, если не для того, чтобы охранять свой «личный доход»? Не думайте, что я не знаю о планах, которые вы вынашиваете в своем алтаре, сеньора Франциска, выжидая и даже моля о смерти старой настоятельницы… Выжидая и надеясь, что добьетесь желаемого, когда она уже не сможет помешать вам. Она-то вас хорошо знает. Разве не так? Мадам приоресса монастыря долины Гроз. Да уж, тогда поминай как звали скромный сиротский приют! Вместо него будут роскошные хоромы с великолепной церковью, в которую потечет толпа туристов со всего света! – Его голос звучал уже откровенно издевательски. – Нет, вы очень боитесь потерять наш испанский трубопровод, ведь он непрерывно качает золото в ваши карманы и дает вам власть! Вы жить без этого не можете!

Она слушала, не реагируя, тяжелые веки прикрывали ее глаза.Он заговорил снова:

– Да-да. Отлично вас понимаю. Власть, донья Франциска… вот зачем вам нужны деньги… – Его упавший до злобного шипения голос был отчетливо слышен в наступившем безветренном затишье. – И вам плевать, что они испачканы в крови.

Испанка хотела было ответить, но передумала. Дрогнувшее было лицо опять застыло, напоминая неподвижную маску, за которой может скрываться все, что угодно. Она подняла на него глаза:

– Завтра вечером. Ты должен избавиться от нее к завтрашнему вечеру.

Ее горящие темные глаза, казалось, прожгли одеревеневшее лицо.

Бюсак реагировал бурно. Он что-то закричал и, подняв пудовые кулаки, потрясал ими в приступе ярости. Но у доньи Франциски, видимо, был настолько сильный характер, что одного ее горящего взгляда оказалось достаточно, чтобы положить конец бунту. Она сказала все тем же четким и злым голосом:

– Я приду завтра вечером, как обычно, после богослужения и проверю. Тебе придется сделать это, мой бедный друг!

– Как? – спросил он хрипло.

Донья Франциска пожала плечами:

– Это твоя забота.

– Мне же не к кому, как вы понимаете, отослать ее!

Она молчала, не сводя с него глаз. Ветер утих. Дженнифер видела Бюсака, все еще опиравшегося на стол. Он вскинул голову и уставился на донью Франциску. Лица видно не было, но спина вдруг точно окаменела – от ужасной мысли, пришедшей ему в голову. Он заговорил, и в голосе его прозвучал ужас:

– Вы что, предлагаете убийство?

Она резко оборвала его:

– Я ничего не предлагаю. Повторяю, это твоя забота. Сам ввязался в эту историю, сам и выпутывайся. Я ничего не желаю знать.

– Я не пойду на такое, черт вас возьми!

Ее губы скривились.

– Каждый судит о других в меру своей испорченности, дружок. Мне надо только, чтобы ты убрал ее отсюда, из Франции. Езус Мария, тебе ли не знать, какой самый лучший путь для этого!

– Моя переправа? Отвести ее туда и направить в Испанию? В ее-то состоянии? Но это как раз и будет убийством, вы же отлично понимаете! С тем же успехом можно просто перерезать ей горло, и все.

– Ты преувеличиваешь. Если она настолько глупа, что заблудится, – какое нам дело? Ее выпустили на свободу, показали дорогу. Нет, в этом случае ее смерть не будет на моей совести! Повторяю: все, о чем я прошу, – чтобы ты удалил ее из Франции. А что случится дальше… – Она помолчала, черные глаза медленно скользили по его фигуре. – С чего это ты вдруг стал таким щепетильным? Тебе ли говорить об убийстве? Что оно значит для тебя… Пустяк – одним больше, одним меньше…

Он молчал, но не отводил от нее пристального взгляда. В комнате повисла тишина, и тут ветер опять начал завывать и хлопать ставнями, намокший подол плаща Дженнифер прилип к стене дома. Отчетливый голос доньи Франциски произнес:

– Итак, ты понял. Завтра к вечеру. А если не сделаешь… – Она впервые подошла поближе к нему. При этом ее горделивая осанка не изменилась, но в манере появилось нечто странное. Казалось, сейчас она понизит голос, склонится к нему и шепнет какую-то ужасную тайну. – Если не сделаешь…

Ветер грохотал на крыше оторвавшейся жестью. Дженнифер в отчаянии видела, что губы испанки беззвучно шевелятся. Мужчина отрицательно тряс головой, он сделал шаг вперед и стукнул кулаком по столу, точно в подтверждение отказа. Донья Франциска проигнорировала его жест, словно не заметив, и бросила последнюю ядовитую фразу. Затем повернулась к нему спиной и взяла свой плащ.

Дженни, не теряя времени, скользнула в темноту и полетела вниз по каменистой тропе со скоростью, которая оказала бы честь ведьме, летящей на шабаш.

Дженнифер вошла под арку между церковью и жилым корпусом и услышала слабый звук, доносящийся из-за неплотно прикрытой двери церкви. Поколебавшись мгновение, она решила, что достаточно опередила донью Франциску и может позволить себе заглянуть в церковь.

Сначала она ничего не заметила, потом в красноватом свете лампад открылась уже виденная ранее картина. Селеста стояла на коленях перед образом Скорбящей Богоматери. Дженнифер уловила тихий шепот и всхлипывания.

Она заметила капли дождя, блестевшие на плечах девушки, словно россыпь рубинов. Помня о той, которая должна была появиться здесь с минуты на минуту, Дженнифер быстро вышла из церкви и прикрыла тяжелую дверь, оставив Селесту наедине с ее тихими отчаянными мольбами.

Глава 13

Испанское каприччио

Теперь она с легкостью докажет Стивену, что была права. Дженнифер сгорала от нетерпения, но сдерживалась, то и дело отмечая, как медленно стрелка часов отсчитывает утренние мгновения.

Очевидно, сейчас бессмысленно рассказывать обо всем приорессе – разоблачить донью Франциску должен тот, кто сможет немедленно арестовать ее. Нельзя идти на риск, ведь если испанка заподозрит неладное раньше времени, то уничтожит улики, спрятанные на ферме Бюсака.

По той же причине она подавила в себе сильное желание встретиться со Стивеном раньше условленного часа. Ведь она приняла приглашение пожить в монастыре с ясно означенной целью – расспросить обитателей; отказ от этого намерения также мог вызвать подозрения, которых ей хотелось избежать. Но при всем желании ускользнуть из монастыря было нелегко, поскольку приоресса, определенно желавшая загладить их «ошибку», сразу после завтрака послала за Дженнифер и спросила ее в присутствии доньи Франциски о дальнейших планах.

– Донья Франциска, – мягко произнес старческий голос, – сделает все возможное, чтобы помочь тебе.

Испанка, глядя на Дженнифер из-под полуприкрытых век, выразила согласие.

Но у Дженнифер было достаточно времени на обдумывание и подготовку к этой встрече. Выбрав несколько относительно безопасных тем, она нудно и долго выспрашивала донью Франциску об аварии, о грозе, о прибытии кузины в монастырь, затем, конечно, о болезни и в заключение об отце Ансельме и о смерти кузины…

Испанка, не задумываясь, отвечала на все вопросы, голос был ровным и любезным, лицо, как всегда, ничего не выражало, но глаза смотрели очень внимательно. Дженнифер, в свою очередь, сразу дала понять, что нынешним утром уже раскаялась во вчерашнем недостойном поведении. С виноватым выражением лица, робко задавая самые невинные вопросы и словно с неохотой постепенно расставаясь со своими подозрениями, она добилась легкой презрительной улыбки, скользнувшей по губам доньи Франциски. Дженнифер с удовольствием отметила это, как и уменьшившуюся настороженность ее взгляда. Она продолжала разговор, не выходя из своего покорно-смущенного образа, чтобы усыпить бдительность коварной испанки.

Этот спектакль мог бы порадовать и удивить Стивена и до глубины души потрясти миссис Силвер. Завершением беседы стал обмен изящнейшими лицемерными заверениями: Дженнифер без конца расшаркивалась за вчерашние глупости, а донья Франциска признавала явное недоразумение и уверяла, что, как только выяснятся какие-либо факты, она сразу же даст ей знать…

В это время колокол возвестил об утренней службе, и Дженнифер, игравшей двойную роль гостьи монастыря и кающейся грешницы, не оставалось ничего другого, как принять приглашение испанки проследовать за ней в церковь и тосковать там до окончания этой, похоже, бесконечной службы.

После службы веселее не стало. Донья Франциска с любезным видом предложила ей посмотреть вещи кузины и решить, что с ними делать. Дженнифер не смогла придумать убедительных причин для отказа. Ей вдруг пришла в голову мысль, что испанка специально не выпускает ее из поля зрения, и Дженнифер испытала легкий укол страха. Но, к счастью, донья Франциска отправилась по делам, поручив ее сестре Мари-Аннет, круглолицей женщине лет сорока.

Целый час она искала подобающий предлог, чтобы вырваться от сострадательной и явно изголодавшейся по сплетням сестры Мари-Аннет. Но наконец она нашла единственное приемлемое для монахини объяснение и попросила оставить ее одну, чтобы еще раз совершить паломничество на могилу кузины.

Она торопливо покинула залитый солнечным светом коридор, сопровождаемая пристальными взглядами святых, спустилась по лестнице и, пройдя через вестибюль, вышла из здания. Сироты, окружив двух юных монахинь, собрались под аркой возле трапезной перед началом каких-то занятий, поэтому Дженни повернула в другую сторону, чтобы пройти в сад через западную дверь церкви.

Там, дойдя до середины главного нефа, она заметила Селесту и донью Франциску, обе были заняты какой-то работой. Дженнифер тут же пожалела, что пришла сюда.

Но они не замечали ее. Селеста вообще вряд ли могла увидеть Дженнифер. Она сидела на нижней ступеньке перед алтарем и, отогнув край настенного гобелена, штопала его, прокладывая крошечные аккуратные стежки. Донья Франциска устроилась повыше, на стуле, который во время службы, видимо, занимал священник, и протирала один из алтарных канделябров. Ее длинные пальцы касались малейшего изгиба, они не просто до блеска чистили подсвечники, а словно ласкали и нежили его. Но в то же время она не смотрела на то, что делает, ее взгляд был устремлен на склоненную головку девушки, и Дженнифер, в чьей памяти со вчерашней ночи жило разъяренное до безумия лицо испанки, была потрясена его выражением в эту минуту. Сейчас это было лицо, знавшее глубину и тяжесть поражений, исполненное страстного желания забыть все и отдаться горячему, безудержному чувству любви и нежности. Любовь… знавшая лишь бесплодное и всепоглощающее разочарование. На Дженнифер волной накатила острая неприязнь, и она быстро прошла к южным дверям. Донья Франциска на мгновение подняла глаза, проводила ее туманным взором и, словно не заметив, перевела взгляд на подсвечник.

Сердце Дженнифер тревожно забилось, она почти выбежала навстречу милому солнечному саду, где мирно трудилась добрая старушка-садовница.

Монахиня была слишком рада видеть Дженнифер в хорошем настроении, чтобы вновь затрагивать опасную вчерашнюю тему. Дженни немного поговорила с ней, чтобы окончательно успокоить, и прошла через сад на кладбище. Монашка осталась в саду, склонившись в почтительной, почти молитвенной позе перед персиковыми деревьями, занимаясь прополкой.

На кладбище Дженнифер пробыла ровно столько, сколько понадобилось, чтобы проанализировать, что именно вытянула из нее любопытная Мари-Аннет. Затем, бросив взгляд на закрытую южную дверь церкви, она быстро проскользнула через калитку, позволив себе наконец покинуть монастырь.

Но и здесь ей пришлось задержаться. Она услышала стук копыт и, обогнув стену, окружающую сад, увидела юношу, который встретился ей вчера неподалеку от монастыря. Он, как и прежде, скакал на статном гнедом жеребце, и те же две лошади сопровождали его.

Она остановилась в тени монастырских стен рядом с воротами. «Было бы неплохо, – подумала Дженни, – узнать у него побольше о Пьере Бюсаке и его жене». Ведь, по словам Стивена, этот юноша тоже жил в долине и вполне мог удовлетворить ее интерес.

Подъехав, он натянул поводья и окинул Дженнифер небрежным взглядом. Конь под ним норовисто гарцевал, мотал головой и фыркал, с шумом выбрасывая воздух через раздувающиеся ноздри.

Конь и всадник производили довольно сильное впечатление: рельефно очерченная мускулатура животного подрагивала под лоснящейся шкурой, парень непринужденно держался в седле, потертые джинсы и грязноватая голубая рубашка только подчеркивали красоту молодого сильного тела. Он был удивительно хорош собой: темные большие глаза, горделивый и чувственный, изящно очерченный рот с короткой верхней губой. Он выжидающе разглядывал Дженнифер, и она встревоженно заметила в дерзком прищуре его глаз оттенок явной неприязни и недоверия. Это смутило ее, и она сказала с заминкой:

– Вы, должно быть, Луис?

– Да.

Две свободные лошади рванулись в желанную тенистую прохладу под монастырскими стенами. Одна положила морду на спину другой, и та обернулась, прядая ушами и скаля зубы; успокоившись, они просто топтались в тени, опустив шею и лениво помахивая хвостом. Дженнифер на всякий случай отошла в сторону и заметила презрительную ухмылку, промелькнувшую в надменном изгибе юношеских губ.

Разговор явно не получался. Она начала снова, почти наугад:

– Я видела вас вчера вечером.

Это невинное замечание имело поразительный эффект. Ухмылка исчезла, темные глаза сузились. При этом, хотя парень даже не шевельнулся, жеребец ударил копытом и взмахнул хвостом, точно почувствовал легкую тревогу.

– Да?

– Вы прыгали через поток на дне ущелья. Наверное, вы живете на той стороне?

– Да, – в третий раз произнес Луис, но напряжение его взгляда исчезло, и конь тоже успокоился. Луис мотнул головой на запад. – Над ущельем за Пти-Гав.

Этот положительно словоохотливый ответ ободрил Дженнифер. Она подошла поближе и протянула руку к шее лошади:

– Красавец. Это ваш?

– Они все мои, – гордо сказал он. – Тех кобылок я сдаю внаем, но, – он провел рукой по лоснящейся шее, – но не этого, не Фуа.

Она осторожно погладила лошадь по шее. Шкура под ее пальцами была теплой и слегка подрагивала.

– Он кусается?

Легкая улыбка заиграла на губах Луиса.

– Только если я позволю.

– Тогда, пожалуйста, не позволяйте! – Она взглянула на него, нащупывая путь через невидимый барьер недружелюбия. – Вас зовут Луис. Вы, наверное, испанец, а не француз?

– Наполовину, мадемуазель, – ответил он вежливо. – Моя мать была испанкой, это правда, но отец родился в Ортезе.

– Гасконь? Понятно, – сказала она и, делая еще одну попытку сближения, добавила: – Тогда вам, наверное, очень здесь одиноко.

– Когда как.

В его голосе опять появилась легкая настороженность.

– А кроме вас, здесь живет еще кто-нибудь?

– Только Бюсаки. У них ферма там, наверху.

– Вы общаетесь с ними?

Его губы скривились.

– С Пьером Бюсаком не очень-то пообщаешься.

– Но вы бывали у них? У него симпатичная жена?

– Не знаю, не видел.

– Должно быть, ей очень скучно здесь. У нее есть хоть какие-то приятельницы?

– Не знаю. Откуда мне знать?

Его тон стал резким, почти грубым. Словно не замечая этого, она спросила:

– Вы знаете, кто я?

– Да. Вы кузина той женщины, что недавно умерла в монастыре. Это все знают.

– Все?.. Тогда вам, наверное, понятен мой интерес к этим местам. Ведь вы живете здесь все лето и, наверное, в курсе всех дел. Особенно монастырских.

Уздечка в его руке заметно дернулась, конь встрепенулся. Луис, не сводя глаз с Дженнифер, прикрикнул на него и, чтобы успокоить, похлопал рукой по шее. Лошадь быстро утихла, только тогда Луис наконец бросил с притворным равнодушием:

– Может, и так.

– Вы помните ту ночь, когда произошла авария? – не отступала Дженни.

– Конечно…

– А вы… ее вы не видели?

– Нет. С чего бы я стал таскаться в такую ночь по горам, – раздраженно ответил он, и ей вдруг припомнилось, что она видела его вчера вечером: он сидел на лошади в напряженной позе, и голова была втянута в плечи, как у хищной птицы, высматривающей добычу.

– Вы, случайно, не знаете, кто мог ее видеть?

Поводья блеснули и натянулись вдоль лоснящейся шеи коня. Пятки Луиса сжали бока животного. Вздыбившись, жеребец тряхнул гривой и пролетел к воротам, едва не задев Дженнифер. Она отскочила в сторону:

– Поосторожней!

Он не обратил внимания на этот возглас. Его темные глаза загорелись недобрым огнем.

– Вы задаете слишком много вопросов! – бросил Луис через плечо.

Он даже не пытался сдержать коня, но, несмотря на внезапный испуг и раздражение, Дженнифер, затаив дыхание, любовалась картиной, которая ей представилась. Кентавр? Достаточно затасканная тема. Да, у них было какое-то духовное сродство. Они словно стали частью друг друга – конь и юноша, умное животное мгновенно отзывалось на малейшие эмоции седока. Если один вскипал от злости, второй тут же преображал чувство в действие. Горячий свет лоснящейся шкуры, блеск стали, брызнувшая из-под копыт пыль – теплые волны исходили от животного, конь летел вперед, своевольно вскидываясь и явно выжидая момент, чтобы сбросить всадника. Луис дал ему немного порезвиться, затем привычным уверенным движением усмирил коня, и тот, хоть и не совсем успокоившись, вынужден был направиться к монастырским воротам. Там, в тени, погасли и стальной блеск, и испарина на вздымающихся боках, и конь, норовящий пролететь мимо намеченной для него цели, был остановлен легким движением смуглой руки юноши. Другой рукой он вытащил из-за пазухи пачку писем и, все с той же ловкостью и изяществом, небрежно бросил их в почтовый ящик. Рука взлетела к колокольчику и дернула за него, затем Луис натянул поводья – конь, послушный руке хозяина, рванул с места и одним гигантским прыжком вынес седока на яркий солнечный свет. Затихающее треньканье колокольчика перебил резкий свист. Две другие лошади, взбивая пыль, неохотно потрусили в туманную взвесь, поднятую их собратом. Потом, словно тоже получив некий импульс, вскинули головы и устремились вперед. Вскоре все трое, оглашая окрестности глухим перестуком копыт, перешли на привычный бешеный галоп и скрылись из виду.

– Очень интересно, – тихо проговорила Дженнифер, – что это на него нашло?

Она опомнилась, услышав последние вялые трели колокольчика, все еще покачивающегося на воротах и извещающего обитателей монастыря о прибывшей почте. Кто-то выйдет сейчас на этот призыв и заберет письма. Дженнифер не хотелось, чтобы ее вновь задержали, и она торопливо пошла вдоль стены. Уже заворачивая за угол, она услышала за стеной быстрые шаги.

Она притаилась за углом. Ворота открылись, письма были извлечены из ящика. Скрипнули петли, засов, лязгнув, вернулся на место. Шаги затихли.

Дженнифер поспешила вниз по тропе на свидание со Стивеном.

Глава 14

Приближение грозы

День стоял душный и жаркий. Вся свежесть ночного ливня, напоившего деревья и травы, уже испарилась под раскаленным светилом. Конечно, угроза таилась не в ярком солнце, а в хмурой дымке над горными вершинами и в отяжелевшем предгрозовом воздухе. Горячее дыхание ветерка, который то и дело серебристой волной пробегал по зеленым лугам, тоже предвещало непогоду.

Но Дженнифер ничего не замечала. Почти бегом она спускалась по пыльной дороге. Время уже перевалило за полдень, а Стивена все еще не было видно. Почему он опаздывает?.. Возможно, что-то задержало его.

Но за первым же поворотом, ярдах в ста, она увидела Стивена. Слегка хромая, он размашисто шагал по дороге, еще окутанной пыльным облаком пролетевшей тройки коней. Лицо его было более мрачным, чем вчера, но Дженнифер не обратила на это внимания. С радостным возгласом она побежала ему навстречу.

– Дженни! Слава богу! Я уже…

Фраза повисла в воздухе. Вчерашняя вечерняя сцена чуть не повторилась, но на этот раз безжалостно палящее солнце ясно освещало ее лицо, которое выражало лишь безвинные страдания и жажду простого дружеского участия. И на этот раз он знал свою роль.

Их руки встретились. Надежное пожатие немного успокоило Дженнифер.

– О, Стивен, я уже боялась, что ты не придешь!

– Но мы же договорились.

– Ой, Стивен…

Она содрогнулась. Он положил ее ладони на свою грудь и притянул Дженни к себе.

– Все в порядке, дорогая. Я пришел. Что у тебя стряслось?

Она начала рассказывать, но ее сбивчивая торопливая речь была почти бессвязной, и единственное, что он смог уловить с первой же минуты, было то, что Дженнифер говорит об убийстве – это слово встречалось почти в каждой фразе.

Стивен мягко разжал судорожно сцепленные руки Дженни и увлек ее с пыльной дороги к тенистому, обрывистому склону.

– Давай сначала присядем, – спокойно предложил он, – и ты расскажешь мне обо всем по порядку. Не надо спешить. Есть отличная идея: что, если выпить немного вина и перекусить? Мы же запланировали ланч… Давай устраивайся поудобнее. Вот… молодец. Попробуй ветчину. Не волнуйся, разрешаю тебе говорить с набитым ртом. – Он тоже взял бутерброд и уселся на землю, прислонившись спиной к скале. – Теперь рассказывай, только по порядку.

Его деловитость, наряду с расслабляющим действием вина, сыграла свою положительную роль, вскоре Дженнифер уже была в состоянии более или менее связно поведать о случившемся. Он, не перебивая, слушал историю ее безумной и оказавшейся такой опасной ночной прогулки в горы, и лицо его становилось все мрачнее.

– Там-то и прячут Джиллиан! – возбужденно воскликнула Дженнифер. – Не знаю, зачем ее там держат, да это и не важно. Но сейчас ей угрожает опасность… Стивен, это уже не фантазия. Это реальная действительность, Стивен…

Он погладил ее по руке:

– Да, Дженни, все ясно. Я уже и сам это выяснил. Даже подумать страшно, что могло случиться с тобой сегодня ночью.

– Ты узнал что-то? От доктора?

– Нет, в полиции. Утром поболтал с приятелем Аристидом, и мне удалось, не вводя его в курс дела, выудить серьезную информацию, из которой стало ясно, что вся эта история очень дурно пахнет.

– Пьер Бюсак?

– Верно. Крысиный Король. Наш приятель Бюсак – настоящий Крысиный Король. И еще я выяснил, кто такой Исаак Ленорман.

– Исаак? Ах, то письмо. Значит, он тоже замешан?

– Да. Слушай, перескажу вкратце. Конечно, все пока на уровне слухов, но суть в том, что твой Пьер Бюсак – знаменитый в здешних краях контрабандист. Поговаривают, что он знает тропу, очень опасную, через горы в Испанию. Я думаю, это та самая «переправа», о которой ты услышала ночью. В общем-то, в здешних приграничных краях все понемногу промышляют контрабандой и считают ее чуть ли не почетным занятием. Ходят слухи, что во время войны он занимался более прибыльным промыслом – переправой состоятельных людей, скрывавшихся от нацистов.

– Ты имеешь в виду евреев?.. А! Исаак Ленорман!

– В самую точку. Заплачено три миллиона франков – огромные деньги. Особенно если учесть, что Ленорман так и не попал в Испанию.

– Что значит «так и не попал»?

– Его тело нашли в низовьях Пти-Гав. Он был застрелен.

– Понятно. И какие мнения существуют на этот счет?

– Вполне определенные. Говорят, Бюсак убил его и присвоил все ценности, которые тот захватил с собой в изгнание. Но конечно, доказательств абсолютно никаких. Во время войны некогда было заниматься подобными расследованиями.

– Стивен, это ужасно!

Он мрачно кивнул и полез за сигаретами.

– Но теперь, похоже, настало время заняться этим Бюсаком. За границу уплывают достаточно большие суммы краденых денег и уходят уголовники, замешанные в серьезных преступлениях вроде того, что произошло в Бордо. Помнишь, что говорили в отеле об ограблении банка? Банда Дюпре.

Лицо Дженнифер внезапно стало бледно-зеленым, словно перевернутый ветром осиновый листок.

– Сестра Марселя Дюпре, – прошептала она. – Исчезнувшая женщина… Неужели это она?..

– А почему бы и нет? Аристид считает, что она как сквозь землю провалилась. Предположим, Бюсак взялся переправить ее за кордон, и она, случайно узнав, что Джиллиан едет сюда, уговорила подвезти ее. Вспомни, что было написано в письме: «Мы уезжаем завтра».

– Ну да. Только я считала, что это оборот речи и что компанию ей составит ее старенький автомобиль.

– Не исключено. Но также это могло означать: «я и моя попутчица».

– А потом произошла авария?

– Да. Мы не знаем, как это случилось и почему эта женщина превратилась в Джиллиан. Скажем, она пыталась добраться до фермы Бюсака, присвоив документы и деньги Джиллиан, но потеряла сознание у монастырских ворот. А придя в себя, решила, что безопаснее позволить монахиням считать ее Джиллиан Ламартин, чем выдать свое настоящее имя… Но предосторожности были излишними. Она умерла.

– А на ферме Бюсака оказалась Джиллиан?!

Тихий, напряженный голос Дженнифер выражал одновременно и утверждение и вопрос.

Стивен взглянул на нее:

– Похоже на то.

Она набрала в легкие побольше воздуха и сказала:

– Значит, Бюсак держит Джиллиан взаперти, потому что она видела ту женщину и знает, что та ехала к нему?

– Вряд ли. Какое ему до этого дело? Лалли Дюпре теперь мертва. Нет, их связывает что-то другое. Кроме того, по твоим словам, убрать Джиллиан с дороги хочет донья Франциска, а не Бюсак.

Дженнифер резким нервным жестом отбросила со лба прядь волос и, будто намереваясь перейти к решительным действиям, встала на колени.

– Мы обсудим это позже. Единственное, что имеет значение в данный момент, – это безопасность Джиллиан. Полиция…

Но Стивен сидел не двигаясь. Задумчиво нахмурившись, он смотрел, как вьется между его пальцами струйка сигаретного дыма.

– Нет, Дженни. Я далеко не уверен, что полиция выслушает нас с должным вниманием.

– А то, что я слышала ночью? Ведь они же планировали убийство Джиллиан.

Он кинул на нее быстрый взгляд:

– Вся полиция Гаварни состоит из одного Аристида Кельтона. Допустим, истратив уйму времени, мы доберемся до Лу или Пьерфита, объясним все, сделаем официальное заявление в письменном виде и в трех экземплярах, что донья Франциска из монастыря Нотр-Дам-дез-Ораж замышляет убийство женщины, которая, по официальным данным, уже мертва… – Он криво усмехнулся. – Дженни, милая, ты же отлично знаешь французов. Уж если я вчера назвал тебя Великим Гиньолем, то могу себе представить, что скажут полицейские.

Хрупкое, напряженное безмолвие повисло в воздухе в преддверии грозовой атаки. Замерла выскользнувшая на плоский камень ящерка, тонкий узор темной нефритовой спинки мог бы служить фрагментом изящнейшего китайского орнамента, если бы не ее частые пульсации – признаки жизни маленького создания, прилипшего к горячему камню.

Дженни сказала тихим, потухшим голосом:

– Тогда мы сами должны как-то остановить их.

Он повернул голову. Ящерица мгновенно исчезла, оставив между ними голую поверхность раскаленного камня. Стивен серьезно посмотрел на Дженни:

– Ну конечно, мы остановим их. Это вполне осуществимая задача, Дженни. Несмотря на невероятную интригу в духе Гиньоля с горными ущельями, убийствами и монастырскими тайнами, мне кажется, нам не придется геройствовать. – Он немного помолчал. – И даже прибегать к помощи полиции. Я думаю, не стоит смешивать все в одну кучу. Какой бы гнусной ни была деятельность Пьера Бюсака, возможно, она абсолютно не касается нас.

– Но Джиллиан…

– Вот именно, об этом я и говорю. Практически все дело сводится к совсем простой задаче: вызволить Джиллиан с фермы Бюсака и увезти домой. – Он ненадолго задумался. – Если бы удалось сделать все тихо, без привлечения полиции, так, чтобы не зацепить Бюсака и той банковской девицы, то было бы прекрасно. – Он улыбнулся, заметив выражение ее лица. – Что, Дженни, слишком прозаично? Я не тяну на роль героя?

Она вспыхнула:

– Дело не в этом. Просто… Ведь они же преступники.

– Ну, с этим мы как-нибудь разберемся, надеюсь. Ты только вообрази, – его ладонь мягко накрыла ее руку, – что может произойти, если мы обрушимся на них с пистолетной пальбой. Тут бог знает что может начаться, и Джиллиан подвергнется максимальной опасности. А если удастся вызволить ее путем переговоров, то… Подумай сама, насколько выгоднее такой вариант.

– Конечно. А получится?

– Думаю, да. У меня появилась одна несколько туманная, абсолютно безумная идея. Насчет того, как Джил попала на ферму, хотя и непонятно зачем… И я почти уверен, что для начала нам следует подняться туда, на ферму.

– А Бюсак?

Стивен ухмыльнулся:

– Вряд ли он там. Когда я шел сюда, то видел, как он спускался на муле по той стороне долины. Поэтому нам лучше поторопиться.

Он поднялся и, протянув Дженнифер руку, помог ей встать. Она сказала с воодушевлением:

– Ведь если там будет только мадам Бюсак, мы быстро договоримся.

Он взглянул на нее немного загадочно.

– Если я прав, – медленно произнес он, – то все будет в порядке.

– Что ты имеешь в виду?

Он рассмеялся, уклоняясь от ответа.

– Я же говорил тебе, что мне далеко до супермена. И я не горю желанием встречаться с Крысиным Королем. Другое дело – с его женой. Мы с ней знакомы.

– Ах да. Я забыла. Она ведь твой критик.

– Вот именно. Критик, который предпочитает моим рисункам фотографию. – Он собрал в рюкзачок остатки трапезы. – Вспомнив о мадам Бюсак, я и пришел к той безумной идее, о которой говорил. Мне кажется… Что за черт?

Его прервал резкий звук, донесшийся сверху. Облачко пыли взметнулось над обрывом, там явно что-то случилось.

– Берегись!

Стивен мгновенно подскочил к Дженнифер, схватил за плечи и, припечатав ее спиной к скале, прижался к ней, закрыв своим телом.

Из клубов горячей пыли полетели камни, ударяясь и отскакивая от скалистого обрыва.

Они падали как раз туда, где только что сидела Дженни, и раскалывались на мелкие острые осколки, которые, как пули, свистели вокруг них. Она почувствовала, как вздрогнуло тело Стивена, он слегка отвел руку, а другой так сильно обнял ее, что Дженни чуть не вскрикнула. Она зарылась лицом в грубый твид его куртки. Пуговица сильно вдавилась ей в щеку. Казалось, еще немного, и кости ее затрещат в тисках его объятий.

Внезапно все кончилось. Небольшой камень, будто случайно, пролетел мимо, еще один напоследок едва не задел руку Дженнифер. И настала тишина.

И словно насмешливое эхо, с края обрыва донесся вдруг знакомый перестук. Дженни вздрогнула и замерла – это был удаляющийся топот копыт.

Стивен все еще не отпускал ее.

– Стивен! – Страх сквозил в ее голосе, она слегка пошевелилась в его объятиях и, подняв голову, взглянула ему в лицо. – Стивен, ты ранен?!

Он дернулся так сильно и неожиданно, точно получил еще один удар. Потом, почти мгновенно, ему удалось овладеть собой. Пустое выражение исчезло из его глаз, и он осмысленно взглянул на нее. Его лицо было совсем белым.

– Дженни. О господи, Дженни, я подумал… Ты невредима?

– Да. А ты?

Страницы: «« 23456789 »»

Читать бесплатно другие книги:

Книга подробно и глубоко рассматривает теоретические и практические аспекты интермодальной терапии э...
Этот сборник включает в себя самые знаковые произведения Александра Свияша:– «Открытое подсознание. ...
Королевство Касталлан. Принц Альфер – единственный, кто не теряет надежды отыскать своего пропавшего...
Для поклонников «Там, где раки поют» прекрасная, незабываемая история о любви и предательстве, мудро...
МИРОВОЙ БЕСТСЕЛЛЕР ИЗ ШВЕЦИИТОП-ЛИСТ ЛУЧШИХ ТРИЛЛЕРОВ 2019 ГОДА ПО ВЕРСИИ THE GUARDIANМировая сенсац...
Райан Кингстон всегда считал себя здравомыслящим мужчиной. Профессиональный спортсмен, хоккеист, сов...