Дверь в декабрь Кунц Дин

34

В то утро Дэну и Лауре не удалось узнать что-либо важное, хотя они и старались. Начавшийся дождь задержал их, потому что автомобили просто ползли по улицам, но главная проблема заключалась в другом: крысы, которые могли ответить на некоторые вопросы, сбежали с корабля. Дэн не нашел ни Толбека, ни Рензевеера ни дома, ни на работе, потратил много времени на розыски в других местах, прежде чем понял, что оба покинули город в неизвестном направлении.

В час дня они встретились с Эрлом Бентоном в кафетерии в Ван-Нейсе, как и договаривались прошлым вечером. К счастью, рана головы, нанесенная Уэкслершем, не очень повлияла на работоспособность Эрла, и его утро оказалось более продуктивным, чем у Дэна с Лаурой. Все четверо расположились в кабинке в глубине ресторана, подальше от музыкального автомата, игравшего кантри. Сидели они у большого окна, по которому стекала серая пленка дождя, размывая окружающий мир. Приятно пахло картофелем-фри, жарящимися гамбургерами, фасолевым супом, беконом и, разумеется, кофе. Веселая, шустрая официантка взяла у них заказ, и, как только она отошла от столика, Эрл рассказал Дэну и Лауре все, что выяснил.

Утром он первым делом позвонил Мэри О'Хара, секретарю «Свободы теперь», и договорился о встрече в десять утра. Она жила в аккуратном маленьком бунгало в Бербанке, утопающем в зелени, такие строили в 1930-х годах, и в столь хорошем состоянии, что Эрл не удивился бы, увидев стоящий на подъездной дорожке «Паккард»[27].

— Миссис О'Хара за шестьдесят, — рассказывал Эрл, — и она сохранилась почти так же хорошо, как и ее дом. Она и сейчас очень милая женщина, а в молодости была потрясающей красавицей. Уже на пенсии, ранее занималась торговлей недвижимостью. Не богата, но на жизнь вполне хватает. Дом очень хорошо обставлен, несколько вещей — антиквариат в стиле арт-деко.

— Ей не хотелось говорить о «Свободе теперь»? — спросил Дэн.

— Наоборот, говорила с радостью. Видишь ли, информация об этой организации, которую ты почерпнул в полицейском файле, устарела. Она более не секретарь «Свободы теперь». Подала заявление об уходе несколько месяцев тому назад.

— Да?

— Она — убежденный либерал, участвует в работе десятка различных общественных организаций, и, когда Эрнст Купер пригласил ее в руководство либерального политического комитета, она с радостью согласилась. Проблема заключалась в том, что Куперу хотелось лишь использовать ее имя, с тем чтобы придать большую легитимность его ЛПК, он надеялся манипулировать ею.

Но манипулировать Мэри О'Хара столь же просто, как играть в футбол живым дикобразом и обойтись без травм.

Дэн удивился и обрадовался, услышав смех Лауры. В последние два дня она так редко смеялась, что он и забыл, какое удовольствие доставляет ему ее смех.

— Похоже, сильная женщина, — заметила Лаура.

— И умная, — кивнул Эрл. — Напомнила мне вас.

— Я? Сильная?

— Вы сильнее, чем о себе думаете, — заверил ее Дэн. Что он, что Эрл восхищались мужеством Лауры.

Над городом прокатился раскат грома. Усилился ветер, дождь так и хлестал по окну.

— Миссис О'Хара проработала в «Свободе теперь» почти год, но потом последовала примеру еще нескольких либералов, которые покинули эту организацию, придя к выводу, что «Свобода теперь» не занимается тем, ради чего создавалась. Организация получала много денег, но не поддерживала либерально настроенных кандидатов или программы. Собственно, практически все деньги уходили на субсидирование некоего вроде бы либерального исследовательского проекта, возглавляемого Диланом Маккэффри.

— Серая комната, — вставил Дэн. Эрл кивнул.

— А что в этом проекте было либерального? — спросила Лаура.

— Скорее всего, ничего, — ответил Эрл. — Ярлык либерализма — очень удобная ширма. К такому выводу в конце концов и пришла Мэри О'Хара.

— Ширма для чего?

— Этого она не знала.

Официантка вернулась с тремя чашками кофе и стаканом пепси.

— Ваш ленч будет готов через пару минут. — Она посмотрела на разбитые губы и повязку на голове Эрла, на синяк и ссадину на лбу Дэна. — Вы попали в автоаварию или как?

— Упали, поднимаясь по лестнице, — ответил Дэн.

— Поднимаясь? — переспросила официантка.

— Летели четыре этажа, — уточнил Эрл.

— Ага, вы шутите.

Они ей широко улыбнулись.

Она тоже улыбнулась и поспешила к соседнему столику принимать заказ.

Пока Лаура вынимала из упаковки соломинку, опускала ее в стакан, а потом уговаривала Мелани попить пепси, Дэн повернулся к Эрлу.

— Судя по тому, что ты рассказал, миссис О'Хара не из тех, кто просто уходит. Я бы предположил, что она написала письмо в Федеральную избирательную комиссию и добилась бы закрытия «Свободы теперь».

— Она написала, — ответил Эрл. — Два письма.

— И что?

— Ответа не получила.

Дэн нахмурился:

— Ты говоришь мне, что люди, которые стоят за «Свободой теперь», могут надавить на Федеральную избирательную комиссию?

— Скажем так: могут повлиять на ее решения.

— То есть мы имеем дело с секретным федеральным проектом. Значит, мы поступили правильно, выскользнув из-под колпака ФБР.

— У меня в этом полной уверенности нет.

— Но только государственное ведомство может остановить расследование, которое должна была начать комиссия, получив такие письма, и даже в таком случае у них возникли бы проблемы.

— Прояви терпение. — Эрл поднял чашку.

— Ты что-то знаешь.

— Я всегда что-то знаю. — Эрл улыбнулся, глотнул кофе.

Дэн увидел, что Мелани выпила немного пепси, пусть и не без трудностей. Лаура уже использовала одну салфетку, вытирая коричневую жидкость с подбородка девочки.

— Сначала позвольте объяснить, откуда «Свобода теперь» берет деньги, — продолжил Эрл. — Миссис О'Хара занимала пост секретаря, но, почувствовав неладное, она, не спрашивая разрешения Купера или Хоффрица, залезла в документацию казначея. Девяносто девять процентов средств, которые получал их ЛПК, поступали от трех других ЛПК: «Честность в политике», «Граждане за просвещенное государство» и «Группа „Двадцать второй век“. Более того, наведя справки, она выяснила, что Купер и Хоффриц входили в руководство всех этих групп, а финансировались они не взносами простых граждан, как можно было ожидать, а двумя некоммерческими организациями, двумя благотворительными фондами.

— Благотворительными фондами? Разве им разрешено заниматься политикой?

Эрл кивнул:

— Да, если они ведут себя осторожно, а в их уставе есть пункт о поддержке программ, направленных на «улучшение функционирования государственных структур».

— А где брали деньги эти фонды? — спросил Дэн.

— Любопытный ты, однако. Миссис О'Хара этим интересоваться не стала, а я позвонил из ее дома в «Паладин» и попросил это выяснить. Так вот, эти два фонда субсидировал другой, более крупный благотворительный фонд.

— Господи, это какая-то китайская головоломка! — воскликнула Лаура.

— Насколько я понимаю, получается следующее. — Дэн взял инициативу на себя. — Этот большой благотворительный фонд субсидировал два фонда поменьше, которые, в свою очередь, субсидировали три либеральных политических комитета, «Честность в политике», «Граждане за просвещенное государство» и «Группа „Двадцать второй век“. А уже эти три организации „сливали“ деньги в „Свободу теперь“, где они тратились исключительно на проект Дилана Маккэффри в Студио-Сити.

— Ты все понял правильно, — кивнул Эрл. — Это тщательно продуманная система отмывания денег, благодаря которой источник финансирования отделен несколькими посредниками от получателя средств, на случай, что у Дилана Маккэффри возникли бы проблемы и власти бы выяснили, что он проводит жестокие эксперименты на собственном ребенке.

Веселая официантка принесла ленч, и пока она ставила на стол тарелки, они обсуждали погоду.

Когда же она ушла, сразу к еде никто не притронулся.

— Так какой же благотворительный фонд стоит в центре этой китайской головоломки? — спросил Дэн Эрла.

— Держись за шляпу, чтобы не слетела.

— На мне нет шляпы.

— Фонд Бута.

— Будь я проклят!

— Тот самый, что поддерживает сиротские приюты, организует праздники для детей из бедных семей, оказывает помощь старикам? — спросила Лаура.

— Тот самый, — подтвердил Эрл.

Дэн уже сунул руку в карман. Достал распечатку покупателей магазина «Пентаграмма». Открыл на букве Б и показал им: Палмер Бут, наследник состояния Бутов, глава нынешней империи Бутов, владелец «Лос-Анджелес джорнэл», один из наиболее влиятельных людей Лос-Анджелеса, человек, определяющий политику фонда Бута.

— Я увидел это вчера вечером, в кабинете Джозефа Скальдоне, который располагался в подсобке маленького магазинчика, торгующего всем, что связано с оккультизмом. Меня еще удивило, что такой сугубо прагматичный бизнесмен, как Бут, может интересоваться сверхъестественным. Разумеется, у любого можно найти слабое место. Все мы подчас увлекаемся какой-то глупостью. Но, учитывая репутацию Бута, его имидж высокоинтеллектуального человека… черт, да я и представить себе не мог, что увижу его фамилию в таком вот списке.

— Адвокаты дьявола встречаются в самых непредсказуемых местах, — философски заметил Эрл.

Из музыкального автомата полился голос Элтона Джона. Дэн всмотрелся в серую пелену дождя.

— Два дня тому назад я даже не верил в дьявола.

— Но теперь?

— Но теперь… — вздохнул Дэн.

Лаура начала резать чизбургер Мелани на кусочки, каждый из которых можно было подхватить вилкой и положить в рот. Девочка смотрела то ли на рисунки, которые создавала на окне стекающая по стеклу вода, то ли куда-то очень и очень далеко.

В другом конце ресторана кто-то уронил несколько тарелок, и за грохотом последовал взрыв смеха.

— Вы, конечно, помните о двух письмах, которые Мэри О'Хара написала в Федеральную избирательную комиссию? Так вот, в том, что реакции на них не последовало, большой загадки нет. Палмер Бут платит немалые деньги в избирательный фонд обеих партий, разумеется, всегда чуть больше выделяет той партии, которая в настоящий момент у власти. И несколько лет тому назад, когда либеральные политические комитеты граждан только появились, Бут, вероятно, понял, что они будут очень даже полезны для финансирования таких исследований, как проект Дилана Маккэффри. Вот он и основал несколько, а руководить ими поставил своих людей.

Лаура наконец-то разрезала чизбургер.

— Послушайте, я мало знаю о Федеральной избирательной комиссии, но мне кажется, что ее члены не являются политическими назначенцами.

— Не являются, — согласился Эрл. — Напрямую. Но люди, которые управляют бюрократией, занимающейся выборным процессом, политические назначенцы. И если ты хочешь ввести кого-то в Федеральную комиссию, очень хочешь, а денег и решительности у тебя хоть отбавляй, такое возможно. Разумеется, ты не сможешь купить всю комиссию оптом, чтобы использовать ее решения исключительно в своих целях, потому что обе политические партии пристально следят за ее деятельностью. Но если цели у тебя скромные, скажем, не привлекать пристального внимания комиссии к деятельности двух-трех политических комитетов, учрежденных для ведения не только и даже не столько политической деятельности, никто на тебя внимания не обратит. А если ты — Палмер Бут, один из богатейших людей Америки, то и для работы в Федеральной избирательной комиссии ты предложишь не какую-то мелкую, никому не известную сошку, а достойных, с безупречной репутацией людей, проявивших себя в крупнейших благотворительных фондах страны. И все будут только рады, что эти образованные, заботящиеся о всеобщем благе люди соглашаются поработать на государство.

Дэн вздохнул:

— Значит, Палмер Бут, а не государство, финансировал исследования Маккэффри. Отсюда следует, что насчет ФБР мы можем не беспокоиться. Вряд ли Бюро хочет, чтобы Мелани вновь исчезла.

— Я бы не торопился с таким утверждением, — покачал головой Эрл. — Да, государство не выделяло денег на оплату исследований, которые Маккэффри и Хоффриц проводили в серой комнате. Но теперь, когда они увидели это место и получили возможность заглянуть в бумаги Маккэффри, они могут прийти к выводу, что исследования эти имеют важное значение для национальной безопасности. То есть у них может возникнуть желание поработать с Мелани… вдали от лишних глаз.

— Только через мой труп, — отчеканила Лаура.

— То есть рассчитывать мы можем только на себя, — подытожил Дэн.

Эрл кивнул:

— А кроме того, Буту, вероятно, удалось выйти на Мондейла и использовать против нас полицию…

— Не всю полицию, — прервал его Дэн. — Только нескольких служащих в ней подонков.

— Однако кто скажет, что у него нет друзей и в ФБР? Мы, скорее всего, сможем вернуть Мелани, если ее отнимет у нас государство, но, если она попадет в руки Бута, мы ее больше не увидим.

Пару минут они сидели в молчании. Мужчины ели, Лаура пыталась кормить Мелани. В музыкальном автомате закончила петь Уитни Хьюстон, ей на смену пришел Брюс Спрингстин с песней о том, что все умирает, но кое-что возвращается, и, крошка, это факт.

В силу сложившихся обстоятельств, в песне Спрингстина слышалось что-то зловещее и тревожащее.

Дэн смотрел на дождь, прикидывая, как может им помочь новая информация о Буте.

Теперь они знали, что враг у них могучий, но не всемогущий, как этого опасались они. И такое изменение соотношения сил радовало. Поднимало моральный дух. Куда проще иметь дело с богачом-одиночкой, каким бы безумным и влиятельным он ни был, чем с государственной бюрократической машиной, которая будет нестись заданным курсом, пусть это и совершенно безумный курс. Враг оставался гигантом, но и гиганта можно свалить, если иметь пращу и точно направить в цель должным образом заостренный камень.

Дэн уже понял, кто такой Папочка, седовласый и представительный извращенец, который регулярно посещал Реджину Саванну Хоффриц в доме на Голливудских холмах.

— А что ты узнал насчет «Джон Уилкс энтерпрайзес»? — спросил он Эрла. И тут же частично ответил на свой вопрос. — Никакого Джона Уилкса нет. Это чисто корпоративное имя, так? Джон Уилкс Бут. Человек, который убил Линкольна. То есть еще одна компания, принадлежащая Палмеру Буту, а назвал он ее «Джон Уилкс энтерпрайзес»… ну, не знаю, в шутку?

Эрл кивнул:

— Да, шутка для посвященных, можно сказать, но, наверное, уточнить это ты сможешь только у самого Бута. В «Паладине» поискали информацию по этой компании. Никаких темных секретов не обнаружилось. Бут — единственный акционер. Он использует «Джон Уилкс энтерпрайзес» для управления маленькими предприятиями, которые не вписываются в другие корпоративные или фондовые структуры. Одно или два из них даже не дают прибыли.

— «Джон Уилкс пресс», — вставил Дэн. Эрл вскинул брови:

— Да, это одно из них. Они издают книги по оккультизму, иногда заканчивают год в ноль, случается, теряют несколько баксов. «Джон Уилкс» также владеет маленьким кинотеатром в Уэствуде, тремя магазинчиками, которые торгуют шоколадом, одним кафе «Бургер Кинг» и еще всякой мелочовкой.

— Включая дом, в котором Бут держит свою любовницу, — вставила Лаура.

— Я не уверен, что он думает о ней как о любовнице. — В голосе Дэна слышалась неприязнь. — Скорее как о домашней зверушке… маленьком, милом зверьке, который может доставить удовольствие.

Они все съели.

Дождь бил в окна.

Глаза Мелани оставались пустыми.

— Что теперь? — спросила Лаура.

— Теперь я поеду к Палмеру Буту, — ответил Дэн. — Если он не сбежал, как остальные крысы.

35

Прежде чем расплатиться по счету и покинуть кафетерий, они решили, что Эрл поведет Лауру и Мелани в кино. Девочку нужно было спрятать на те несколько часов, которые требовались Дэну, чтобы найти и поговорить с Палмером Бутом, лично или по телефону, а сидеть в еще одном номере мотеля не хотелось. И ни у ФБР, ни у полиции, ни у множества «шестерок» Бута наверняка не возникло бы и мысли, что искать их следует в темном зале мультикомплекса в торговом центре. Опять же, в темноте кинозала они не могли случайно попасться на глаза тем, кто шел по их следу. Более того, Лаура предположила, что правильно подобранный фильм окажет терапевтическое влияние на Мелани: человеческие фигуры высотой в сорок футов, неестественно яркие цвета, сокрушающий барабанные перепонки грохот иногда, как ничто другое, привлекало внимание ребенка, страдающего аутизмом.

У входа в ресторан стояли автоматы, продающие газеты, и Дэн, несмотря на дождь, остановился перед одним, чтобы купить «Лос-Анджелес джорнэл» и посмотреть, где какие идут фильмы. Все взрослые не преминули отметить этот аспект сложившейся ситуации: газета, издаваемая Палмером Бутом, служила источником информации для поиска убежища от его приспешников. Они выбрали приключенческий фильм Стивена Спилберга и торговый центр в Уэствуде. В этом мультикомплексе показывали еще один фильм, подходящий для Мелани, поэтому после фильма Спилберга они при необходимости могли посмотреть и его, то есть провести в мультикомплексе всю вторую половину дня и даже ранний вечер. Согласно намеченному плану они собирались оставаться там, пока Дэн (то ли он найдет Бута, то ли откажется от поисков) не вернется и не сменит Эрла.

Когда Эрл, Лаура и Мелани подошли к автомобилю Эрла, Дэн на несколько минут присоединился к ним, занял переднее сиденье. С серого неба по-прежнему лил дождь.

— Я хочу, чтобы вы кое-что сделали для меня. — Дэн повернулся к Лауре, которая вместе с дочерью находилась на заднем сиденье. — Пожалуйста, в кинотеатре следите за Мелани еще более пристально, чем раньше. Что бы ни случилось, не давайте ей заснуть. Если она закроет глаза, тряхните ее, ущипните, сделайте все, что угодно, но убедитесь, что она не спит.

Лаура нахмурилась:

— Зачем?

Отвечать на ее вопрос Дэн не стал.

— А если она будет бодрствовать, но вам покажется, что она еще глубже уходит в кататоническое состояние, приложите все силы, чтобы вытащить ее оттуда. Говорите с ней, касайтесь ее, требуйте внимания. Задача это непростая, я знаю. Бедняжка уже отгородилась от реального мира, поэтому не так-то просто понять, что она уходит от него еще дальше, тем более в темном зале кинотеатра, но вы уж постарайтесь.

— Ты что-то знаешь, не так ли? — спросил Эрл.

— Возможно, — признал Дэн.

— Ты знаешь, что происходило в серой комнате.

— Я не знаю… но подозреваю.

— Что? — Лаура наклонилась вперед. Ей так хотелось понять, что случилось с девочкой, чтобы, отталкиваясь от этих знаний, попытаться вернуть ее в реальность, и она даже представить себе не могла, что знать в данном случае даже хуже, чем не знать, потому что знание может оказаться куда большим кошмаром, чем тайна. — Что вы подозреваете? Почему так важно не дать ей заснуть?

— На объяснения уйдет слишком много времени, — солгал он. Он знал наверняка, что происходило, а потому не хотел понапрасну тревожить Лауру. И у него не было сомнений, что она сильно огорчится, если он поделится с ней своими подозрениями. — Мне пора ехать, выяснить, в городе ли Бут. Главное, не дайте Мелани заснуть и еще глубже уйти в себя.

— Когда Мелани спит или в глубоко уходит в себя, она более уязвима, не так ли? — спросила Лаура. — В чем-то более уязвима. Может… может, Оно чувствует, когда она более уязвима, и именно тогда приходит за ней? Я хочу сказать, прошлой ночью, в мотеле, когда она спала, в комнате стало холоднее и что-то пришло, не так ли? А вчера вечером, в доме, когда в радиоприемник… что-то вселилось… и когда в дверь ворвался смерч с цветами, она сидела, закрыв глаза и… она не спала, но ушла в себя глубже, чем обычно. Вы помните, Эрл? Она сидела, закрыв глаза, не отдавая себе отчета в том, что происходило вокруг. И каким-то образом Оно узнаёт, когда Мелани начеку, а потому приходит, когда девочка наиболее уязвима. В этом все дело? Поэтому вы хотите, чтобы Мелани бодрствовала?

— Да, — кивнул Дэн. — В какой-то степени. А теперь мне действительно пора, Лаура. — Ему хотелось прикоснуться к ее лицу, поцеловать уголки рта, попрощаться более трогательно, нежно. Вместо всего этого он повернулся к Эрлу: — Береги их.

— Будь уверен, — ответил Эрл.

Дэн вышел из автомобиля, захлопнул дверцу, побежал через залитую водой стоянку к своему седану, который оставил по другую сторону здания. К тому времени, когда Дэн включил двигатель и дворники, Эрл уже выехал со стоянки и влился в поток медленно ползущих машин.

Дэн задался вопросом, а увидит ли он их вновь.

Дельмар, Кэрри, Синди Лейки…

Ненавистные, надолго засевшие в памяти, вторгающиеся в сны неудачи, которые вспоминались десятки тысяч раз.

Дельмар, Кэрри, Синди Лейки… Лаура, Мелани.

Нет.

На этот раз неудачи не будет.

Да, он был всего лишь городским копом, но его интересовали убийства и убийцы, он достаточно хорошо разбирался в анормальном поведении и психологии последних, чтобы довести до конца это странное расследование. Возможно, он был единственным, кто мог привести дело к успешному завершению. Он знал об убийствах больше, чем большинство людей, потому что думал о них больше, чем кто-либо из его знакомых, потому что убийства играли слишком важную роль в его как личной, так и профессиональной жизни. Размышления на сей предмет давно уже привели его к печальному выводу: способность убить заложена в каждом, и он не удивлялся, когда убийцами оказывались те, кто, казалось бы, не мог вызывать никаких подозрений. Поэтому не удивляли его и подозрения, которые появились ночью, а потом только крепли, хотя Лауру и Эрла подозрения эти, возможно, не просто удивили бы, а вызвали бы активное неприятие.

Дельмар, Кэрри, Синди Лейки…

Последовательность неудач на этом заканчивалась.

Он отъехал от ресторана и, хотя убеждал себя, что все будет хорошо, настроение у него было под стать серому, дождливому дню, сквозь который он и ехал на своем седане.

Фильм Спилберга вышел на экраны за несколько недель до Рождества, но и теперь, по прошествии трех месяцев, оставался достаточно популярным, чтобы на дневном сеансе в будний день зал наполнился наполовину. За пять минут до начала зрители перешептывались, смеялись, ерзали в креслах в предвкушении захватывающего действа.

Лаура, Мелани и Эрл сели в правой части зала, в нескольких креслах от центрального прохода. Мелани (Эрл и Лаура посадили ее между собой) смотрела на огромный пустой экран. Она не шевелилась, не говорила, руки лежали на коленях, но, судя по всему, не спала.

И хотя в темноте следить за дочерью было бы сложнее, Лаура с нетерпением ожидала момента, когда погаснет свет и начнется фильм, потому что при свете особенно остро чувствовала свою уязвимость, находясь в окружении стольких незнакомцев. Она понимала, глупо волноваться, что плохие люди смогут увидеть их здесь и навлечь неприятности. Агенты ФБР, продажные копы, Палмер Бут и его подручные, конечно, хотели бы их найти, но это как раз означало, что эти подонки заняты поисками, а не ходят в кино. Тут они были в безопасности. Если в этом мире для них существовало убежище от всех бед, то это был самый обычный кинотеатр.

Но, с другой стороны, еще раньше она пришла к выводу, что в этом мире опасность грозит им везде.

Решив, что с Палмером Бутом напор и внезапность должны принести наилучший результат, из кафетерия Дэн прямиком поехал в здание «Лос-Анджелес джорнэл» на бульваре Уилшир, расположенном в паре кварталов от того места, где район Беверли-Хиллз плавно переходил в Лос-Анджелес. Он не знал, находится ли Бут в городе, не говоря уже о своем кабинете в здании «Джорнэл», но лучшего места для начала поисков Бута назвать не мог.

Припарковался в подземном гараже, на лифте поднялся на восемнадцатый этаж, где находились кабинеты руководства коммуникационной империи «Джорнэл», включавшей в себя девятнадцать других газет, два журнала, три радиостанции и два телеканала. Из лифта он попал в роскошно отделанный холл с толстым, до щиколоток, ковром на полу и двумя картинами Ротко на стенах.

Потрясенный осознанием того, что эти два полотна в простых деревянных рамах стоят никак не меньше пяти миллионов долларов, Дэн не столь быстро, как ему хотелось бы, «натянул» на лицо маску наводящего ужас детектива отдела расследования убийств. Тем не менее он воспользовался своим удостоверением, чтобы миновать вооруженного охранника и добраться до очаровательной девушки, которая сидела за регистрационной стойкой.

По ее вызову к стойке прибыл молодой человек, то ли один из секретарей, то ли тренер по карате, то ли телохранитель, а может, и первое, и второе, и третье в одном флаконе. Длинным коридором, тихим, как кладбище, он привел Дэна к другой, еще более роскошно отделанной приемной, за которой находилось главное святилище этого здания — кабинет Палмера Бута.

Молодой человек представил Дэна миссис Хадспет, миловидной, элегантной седовласой женщине в вязаном фиолетовом костюме, пастельной блузке и галстуке-бабочке того же фиолетового цвета, секретарю мистера Бута, и отбыл. Высокая, стройная, утонченная, и, несомненно, гордящаяся своей утонченностью, миссис Хадспет точностью, эффективностью и нежеланием отвлекаться на пустяки напомнила Дэну Ирматруду Гелькеншеттль.

— Ох, лейтенант, — приветствовала она его, — мне очень жаль, но мистера Бута сейчас нет в этом здании. Вы разминулись с ним буквально на несколько минут. Ему пришлось уехать на совещание. Сегодня он очень занят, как, впрочем, и во все остальные дни.

Дэн обеспокоился, услышав, что этот день Бута ничем не отличается от остальных. Если он выдвинул правильную версию, если правильно идентифицировал Оно, тогда Палмеру Буту следовало трястись от страха за свою жизнь, бежать куда глаза глядят, может, спрятаться в подземелье хорошо укрепленного замка, предпочтительнее в Тибете или в Швейцарских Альпах, а то и в другом, не менее дальнем уголке мира. Если же Бут, как обычно, участвует в совещаниях и принимает деловые решения… из этого следует, что он не боится, а если он не боится, тогда версия Дэна относительно серой комнаты не соответствует действительности.

— Мне крайне важно поговорить с мистером Бутом, — гнул свое Дэн. — Дело очень срочное. Можно даже сказать, что это вопрос жизни и смерти.

— Да, разумеется, ему тоже не терпится поговорить с вами. Я уверена, он высказался достаточно ясно в своем письме.

Дэн моргнул.

— Каком письме?

— Но разве вы здесь не по этой причине? Вы не получили письмо, которое он оставил вам в вашем участке?

— В Ист-Вэлью?

— Да, и утром он первым делом позвонил вам, чтобы договориться о встрече. Но вас не оказалось на месте. Мы попытались найти вас дома, но тоже не получилось.

— Я не был сегодня в Ист-Вэлью и никаких писем не получал, — ответил Дэн. — Я приехал сюда, потому что мне нужно как можно скорее поговорить с мистером Бутом.

— Я точно знаю, что и он хочет того же. У меня есть распорядок его дня, где он будет и в какое время. Он попросил меня передать один экземпляр вам, на случай, если вы появитесь здесь. Попросил, чтобы вы встретились с ним там, где сочтете удобным для себя.

Что ж, вот это ему нравилось больше. Бут все-таки насмерть перепуган и надеется, что Дэн или окажется продажным копом, или послужит посредником между Бутом и тем дьяволом, который преследует людей, связанных с серой комнатой. Он не убежал и не спрятался в какой-либо дыре, потому что прекрасно понимал: ни удрать, ни спрятаться возможности нет.

И продолжал, как обычно, заниматься делами, потому что альтернатива — сидеть, тупо уставившись в стену, и ждать прихода Неведомого, его решительно не устраивала.

Миссис Хадспет взяла со стола кожаную папку, открыла ее, достала верхний лист бумаги, распорядок босса на этот день. Просмотрела его, вскинула глаза на Дэна.

— Боюсь, вы не сможете поймать его там, где он сейчас, потом какое-то время он будет в пути, разумеется, в лимузине, и получается, что раньше шестнадцати часов вы с ним не встретитесь.

— Но сейчас только без четверти три. Вы уверены, что раньше не получится?

— Посмотрите сами, — она протянула ему лист. Правда была на ее стороне. Если бы он попытался гоняться за Бутом по городу, то только упускал бы его: дел у издателя хватало. Но в четыре часа пополудни его ждали дома.

— Где он живет?

Миссис Хадспет продиктовала адрес, который Дэн записал в блокнот. Жил Бут в Бел-Эре.

Убрав блокнот и подняв голову, он увидел, что миссис Хадспет пристально наблюдает за ним. В ее глазах читалось жадное любопытство. Конечно же, она понимала, происходит что-то экстраординарное, но Бут на этот раз не ввел ее в курс дела, и она едва сдерживалась, чтобы не засыпать Дэна вопросами. Тревога ела ее поедом, и скрыть это она не могла. А тревожиться до такой степени она могла только в одном случае: если знала наверняка, что и Бут крайне встревожен, то есть он не сумел утаить от нее свое состояние. Для такого многоопытного и не раз попадавшего в передряги бизнесмена, как Бут, неспособность скрыть свои эмоции говорила о том, что до паники ему оставался только один шаг.

Молодой секретарь, или телохранитель, вернулся, чтобы проводить Дэна к лифтам.

В холле по-прежнему маячил охранник.

Очаровательная девушка что-то торопливо печатала на клавиатуре компьютера. И перестук клавиш напомнил Дэну звяканье кубиков льда в стакане с виски.

Фильм начался десять минут тому назад, к немалому облегчению Лауры, потому что теперь они ничем не отличались от других зрителей, расположившихся в креслах с высокими спинками.

Выражение лица Мелани не изменилось, с таким же она смотрела и на пустой экран. Отраженный от экрана свет падал на лицо Мелани. Иногда окрашивал в те цвета, что господствовали на экране, но по большей части только добавлял бледности ее коже.

«По крайней мере, она бодрствует», — думала Лаура.

А потом задумалась над тем, что знал Холдейн. Он ей сказал далеко не все. В этом она не сомневалась.

Эрл Бентон, сидевший по другую сторону Мелани, сунул руку под пиджак, убедился, что пистолет в плечевой кобуре, и он при необходимости может легко вытащить оружие. Лаура обратила внимание, что он дважды проверил наличие пистолета до начала фильма. И точно знала, что через несколько минут рука Эрла вновь скользнет под пиджак. Это была нервная привычка, и ее проявление у человека, которому нервные привычки ранее не были свойственны, наглядно свидетельствовала о том, как он волнуется.

Разумеется, если Оно придет в кинотеатр, если решит, что пора наброситься на Мелани, никакой пистолет помочь не сможет, как бы быстро Эрл ни выхватил его из кобуры.

Имея в своем распоряжении час с четвертью, остающиеся до встречи с Бутом в Бел-Эре, Дэн Холдейн решил заскочить в полицейский участок в Уэствуде, где прошлой ночью Уэкслершу и Мануэльо предъявили несколько обвинений, в том числе и в покушении на убийство. Обоих детективов задержали на основании свидетельских показаний Эрла Бентона, и Дэн хотел добавить к ним и свои показания, чтобы повесить еще один замок на дверь их камеры. Он создал у Росса Мондейла впечатление, что не будет ни в чем обвинять Уэкслерша и Мануэльо, и пообещал, что через пару дней, когда дочь и мать Маккэффри будут в безопасности, Бентон откажется от своих показаний, но солгал. Даже если бы ему все-таки не удалось спасти Лауру и Мелани, он смог бы сказать, что его усилия не пропали даром, если бы Уэкслерш и Мануэльо оказались за решеткой, а карьера Мондейла рухнула.

Дело вел местный детектив Герман Дорфт, который очень обрадовался, увидев Дэна. Но еще больше, чем показания Дэна, Дорфту хотелось заполучить показания Лауры Маккэффри. И он поскучнел, услышав, что в обозримом будущем связаться с нею нет никакой возможности. Отвел Дэна в комнату для допросов, где стоял обшарпанный стол, но с новеньким компьютером, и пять стульев. Предложил прислать стенографистку или принести магнитофон.

— Я знаю, как работает эта штуковина, — Дэн указал на компьютер. — Так что, если не возражаешь, все напишу сам.

Герман оставил Дэна наедине с компьютером, под ярким светом флуоресцентных ламп, с барабанной дробью дождя по крыше и затхлым, горьким запахом сигаретного дыма, который за долгие годы осел желтоватой пленкой на когда-то белых стенах.

Двадцать минут спустя, когда он только-только распечатал свои показания и намеревался отправиться на поиски полицейского нотариуса, чтобы в его присутствии поставить свою подпись, открылась дверь, и в комнату для допросов вошел Майкл Симс, агент ФБР.

— Привет, — поздоровался он. Дэн вновь отметил хронологическое несоответствие лица тридцатилетнего мужчины и сутулости плеч и затрудненности движений, свойственных глубокому старику. — Я искал вас, Холдейн.

— Хороший денек для охоты на уток, не так ли? — Дэн поднялся из-за стола.

— Где миссис Маккэффри и Мелани? — спросил Симс.

— Трудно поверить, что несколько лет тому назад всех тревожила засуха. Теперь зимы становятся все дождливее.

— Двух детективов прошлой ночью обвинили в покушении на убийство, нарушении прав граждан и еще во многом другом, так что у Бюро теперь есть достаточно оснований для того, чтобы заняться этим делом.

— Лично я уже строю ковчег. — Дэн подхватил отпечатанные показания и направился к двери.

Симс остался у него на пути.

— И мы им занялись. Теперь мы — не сторонние наблюдатели. Расследование этих убийств передается на федеральный уровень.

— Рад за вас.

— И вы, разумеется, обязаны сотрудничать с нами.

— Предложение интересное.

— Где сейчас миссис Маккэффри и Мелани?

— Наверное, в кино.

— Черт побери, Холдейн…

— В такой отвратительный день они точно не поедут ни на пляж, ни в Диснейленд, ни даже на пикник в Гриффит-Парк, так почему им не быть в кино?

— Я начинаю думать, что вы — отменный говнюк, Холдейн.

— Приятно слышать, что вы таки начинаете думать.

— Капитан Мондейл предупреждал меня насчет вас.

— Ой, не принимайте его слова всерьез, агент Симс. Росс — известный шутник.

— Вы мешаете…

— Нет, мешаете вы, — перебил его Дэн. — Стоите у меня на пути, — и с этими словами протолкнулся мимо Симса к двери.

Агент ФБР последовал за ним через коридор в отдел расследования убийств к столику нотариуса.