Солнце мрачного дня Art Даша

Я не могу дословно описать, что чувствовал. В этом я не мастер. Но такого в жизни никогда не ощущал. Я словно все дальше и дальше проваливался в темноту.

Моим светом давно уже стала Яна. Я двигался только тогда, когда она была рядом.

Мой цвет жизни – ночь. Но появилась Яна. И её солнечное сияние повело меня за собой. Она злила, возбуждала, изумляла меня, выводя из состояния безразличия ко всему.

И вот сейчас её свет с каждым днем тускнел. А я ничего не мог с этим поделать.

Ничего!

Я просто сидел здесь и ждал!

Ожидание – эта пытка!

Черт! Черт! Черт!

Моя девочка должна выкарабкаться! Не может быть, чтобы она сдалась!

Блять! Она даже станцевала на сцене «Подземелья», когда я отталкивал её из-за него!

И сейчас какая-то травма головы может забрать её у меня?

– Чтобы мы оценили её состояние, она должна прийти в себя, – объяснял мне Оливер.

– Неужели вы не можете сделать хоть что-то, чтобы помочь ей? Сделайте же что-нибудь!

– Мы уже сделали все, что могли, – шумно выдыхает он, опускаясь на стул, будто у него больше нет сил стоять. – Теперь остается только ждать.

– Это невыносимо!

– Тебе сейчас нужно подумать о себе. Тебя обвиняют в серьезном преступлении.

– Посрать!

Меня не волновало, в чем меня обвиняют. Единственное, что бесило, это то, что я не могу быть рядом с Яной.

– Суд рассматривает наше прошение об освобождении под залог.

– Как долго?

Оливер пожимает плечами.

– Мы не знаем. Тебя пытаются обвинить в преднамеренном покушении на жизнь человека. Это не просто пьяная драка. Или вождение в пьяном виде.

– А то, что эта тварь чудом не убила Яну?

– Она будет наказана.

Если бы вовремя не приехала скорая и полиция, я бы точно растерзал эту неадекватную суку.

– Вики употребляет наркотики. Она была под кайфом, когда решила убить соперницу.

Я почему-то даже не удивился. Наркотики в нашей школе – это скорее правило, нежели исключение.

– Мне пофиг, куда её запихнут. В дурку или тюрьму. Лишь бы подальше от Яны.

И вот наконец хорошие новости.

– Яна пришла в себя.

Такой фразой встречает меня Оливер сегодня.

Я снова могу дышать. Воздух мягко скользит по горлу, опускаясь в легкие.

– Когда меня выпустят?

Я хочу увидеть её. Хочу, чтобы она увидела меня.

– Пока неизвестно. Над этим работают. Но про Яну еще не все новости.

То, с каким видом Оливер сказал это, вызывает новую волну беспокойства.

– Что-то не так? Она ведь пришла в себя? Теперь ведь все в порядке?

– Да, её жизни ничто не угрожает. Но…

– Что? Что с ней не так?

– У неё поврежден локтевой сустав. Сильнее, чем мы предполагали вначале.

– И? – спрашиваю я, хотя уже догадываюсь, что он ответит.

– Конец танцевальной карьере, – Оливер кивает головой, словно заевший болванчик.

– У-ух-х-х, – растягиваю я, зарывая пальцы в и так уже торчащие волосы.

Я опускаюсь на стул. Танцы для Яны – все. Она плакала, когда думала, что у неё не хватит сил вернуться на сцену. Что же с ней сейчас? Ведь теперь Яна точно не вернется на свой заслуженный пьедестал.

– Она знает?

Оливер продолжает кивать. Он переживает сильнее, чем я думал.

Я никогда не задумывался, как он к ней относится. Ладят ли они? Как уживаются под одной крышей? Её мама ведь оставила их с отцом, чтобы выйти за мистера Палмера.

– Как она отреагировала?

– Спокойнее, чем мы ожидали. С ней сейчас Жаки и Ник…

– Жаки и Ник? Они прилетели?

– Да, вчера. Они её поддержка.

– Это я должен быть её поддержкой! Что вообще делают эти чертовы адвокаты! Чем они занимаются?

– Все не так просто…

– Да знаю я! Просто, – я ставлю локоть на стол, бьюсь лбом о кисть руки, – это невыносимо! Она там! Что, если она думает, что я снова кинул её?

– Она знает, где ты.

– Что? Какого чёрта вы ей сказали?

– Яна может быть очень настойчива, – Оливер поджал губы. – Она требовала ответить, где ты, предположив, что серьезно пострадал или бросил её. Так что, не так уж и плохо, что Яна знает, что ты жив, здоров и не думаешь сбегать.

Даже лежа с разбитой головой, моя девочка переживает за меня. Не знаю, как реагировать на это – радоваться или злиться.

– На выход! – прокричал охранник, открывая дверь камеры.

– Кто-то пришел? – спрашиваю я громилу.

– Нет, выпускают под залог. Радуйся, что у твоей семьи достаточно бабла! И такие, как ты, могут спокойно расхаживать по улицам.

В любой другой ситуации эти его издевательские фразы выбесили бы меня. Но прошла уже целая неделя, как Яна очнулась! Я не мог дождаться, когда смогу увидеть её. Часы тянулись, словно месяцы. Я уже готов был выть и лазить по стенам. Пару сотню раз даже приходили мысли о побеге.

Меня встретил Оливер и папа. Отец обнял меня, похлопал по спине. Я сконфужено ответил ему. Оливер широко улыбался, светясь, словно фея.

Что-то изменилось?

– Мне нужно к Яне.

– Это все, что ты можешь сказать своему отцу, выйдя из тюрьмы? – Закряхтел он. – Не густо.

– К Яне, – повторил я.

Я открываю дверь в палату. Яна сидит на постели. Её голова, точнее макушка, перебинтована, на локте тоже повязка.

Кожа кажется бледной. На лице нет косметики, под глазами синие круги.

Я даже уверен, что она похудела. Но, несмотря на все это, Яна остаётся самой красивой девушкой из всех, что я встречал.

Возле неё, на диванчике, сидели два голубка – Жаки и Ник. Между ними тремя велась оживленная дискуссия.

– Я против! – возмущенно сопел Ник.

– Это не тебе решать! – парирует Жаки.

– Вспомни, чем все закончилось в последний раз?

– Но все давно изменилось!

– Почему бы вам не поспорить в другом месте, – вмешивается моя красотка в бинтах. – У меня от вас уже голова болит. Проваливайте из моей палаты. Или я вас лично выпинаю.

– Неблагодарная какая! – притворно обижается Ник. Никогда не видел его таким довольным. – Мы тут прилетели, чтобы развлекать её! А она…

Он не закончил, заметив меня. Уверен, что выглядел я отвратно. Хмурый (еще бы, я ведь вижу своего любимого человека в таком состоянии), небритый, немытый, лоб и бровь зашиты. Оливер успел меня подлатать прежде, чем меня забрала полиция.

– Марк! – взвизгивает Яна.

Она подрывается, срываясь с кровати. Я делаю два широченных шага ей навстречу.

– С ума сошла? Тебе же нельзя вставать!

Она кидается мне на шею, я ловлю её, прижимаю к себе. Меня окутывает её тепло. Я утыкаюсь носом в шею. Она, по большей части, пахнет больницей и медикаментами, но если отстранить это запах, то можно различить сладковатый аромат её кожи. Я крепче стискиваю её, не замечая, как она охает.

– Тебя отпустили! Наконец-то! – Её пальцы путаются в моих волосах, гладят плечи.

Я потерял счет времени, не замечая ничего вокруг. Сейчас мы одни. Только Яна, я и наши чувства. Жаки и Ник потихоньку оставили нас наедине.

Во мне все одновременно бурлило и кипело, и в то же время, чувствовалось, как отступает страх, боль, отчаяние. Все то, что наполняло меня с того самого момента, когда я увидел машину, мчащуюся на Яну.

Я не находил себе места, наматывая круги по камере, прокручивая моменты, связывающие нас.

Вот я вижу её впервые, проникаю в неё, затем думаю о ней, не зная даже имени. Вот она встает перед классом, говорит:

– Меня зовут Яна Вербина. Приехала с России. Занимаюсь танцами.

Я понимаю, откуда у неё этот безумно сексуальный акцент.

С этого все и началось. Я сам не заметил, как влюбился в неё.

– Как ты мог так поступить?

Яна неожиданно отталкивает меня от себя, затем принимается колотить кулачками по моей груди.

Ауч! Моя сильная кошечка.

– Эй, тебе нельзя так напрягаться. – Я ловлю её руки, снова захватывая в плен. – Тебе вообще нужен постельный режим.

– Как ты мог так просто взять и врезаться в машину Вики? Совсем рехнулся? – продолжала Яна свои возмущения. – А что, если бы ты вылетел перед ней? Ты бы пострадал!

Наверное, не стоит ей говорить, что я именно это и планировал, но не успел?

– Что это у тебя с лицом? – Она разглядывает швы. – Ты все-таки пострадал!

– Это просто царапины. Главное, что ты в порядке, – шепчу я ей на ухо, кладя ладонь на затылок. – Я не мог позволить ей сделать это.

– Какая разница, если ты все равно не планируешь быть со мной? – Её голос тоже понизился до шепота.

– Нет, я очень даже планирую быть с тобой.

– Но ты же…

Яна убрала мои руки, отошла от меня.

– Ты все время отталкивал меня. И тогда в «Подземелье» ты ведь…

– Тогда я был очень зол. Ты не только пришла в это гиблое место, но и станцевала на глазах у толпы мужиков. – Даже сейчас, просто вспоминая об этом, кровь зашипела. – Они захотели тебя! Все до единого были не прочь утащить тебя в любую из комнат.

– Но ты ведь знал, что я никогда бы не…

– Знал, но все же…

– Я хотела тебя переубедить. – Яна скрестила руки на груди, повернулась ко мне спиной.

– Глупая. – Я подхожу к ней, обнимаю за талию, прижимая грудь к её спине. Опускаю голову, чтобы губы оказались на уровне её уха. – Тебе не нужно было меня переубеждать. Просто не стоило уходить рано утром, когда я спал.

– Что это значит? – Её тело покрылось мурашками. Я довольно улыбнулся. Приятно видеть, как она на меня реагирует.

– Я уже тогда решил, что ничто не помешает нам быть вместе. Тем более бордель. Если бы потребовалось, я бы сам закрыл это место. Меня бы даже отец не остановил.

– Закрыл? – Яна поворачивает голову. – Но это же ваш бизнес.

– Какая разница?

– Большая!

– Не больше, чем моя любовь к тебе.

– Марк!

Яна полностью оборачивается. Я обхватываю её лицо руками. Немного неуклюже. Я очень волнуюсь. Никогда не думал, что сделаю что-то подобное. С Яной все впервые.

– Я люблю тебя, – говорю я, смотря ей прямо в глаза. Изумрудный. Мой любимый цвет. Теперь. – Очень люблю.

Яна молчит – это смущает. Её зрачки расширяются.

– Люблю так сильно, что готов на все. Я всю ночь набирался смелости, чтобы признаться тебе. Решил сделать это утром, но ты ушла. Я подумал, что это конец. Искал тебя везде. Но тебя нигде не было. Я боялся, что ты не хочешь меня видеть, поэтому прячешься. Я ведь столько всего натворил.

– Мне нужно было кое-что уладить с родителями.

– Тогда я этого еще не знал. Ты ведь не сказала, почему была так расстроена. А тут еще звонит Анжела. У нас в клубе репортеры!

– Я, когда узнала, как она тебя заманила, думала, что прибью её на месте.

– А я готов был волосы драть на себе. То, чего я так боялся, вот-вот случится. И это тогда, когда я собрался привязать тебя к себе.

Яна хихикнула, затем закрыла рот ладонью.

– Ты приехал, а тут я.

– И вокруг тебя – девушки, которую я люблю – куча извращенцев!

– Я тебя тоже люблю! – выпаливает Яна, закрывая свое лицо ладонями.

Я касаюсь её рук, убирая их от лица, затем припечатываю свой рот к её сочным губам.

Яна прижимается ко мне. Я чувствую, как ток пронзает каждую венку моего тела. Чем глубже мой язык проникает в её рот, тем меньше я себя контролирую. Яна приглушенно стонет, и я резче, чем следовало, дергаю её на себя, желая раствориться в ней полностью.

– Ащ!

– Прости, прости, прости, – выдыхаю я ей в губы, отстраняя от себя. – Я слишком увлекся. Локоть?

– Да, м-м-м, он иногда побаливает.

Я веду её к кровати, сажаю, пододвигаю стул.

– Нет, – Яна мотает головой, – сюда.

Она проводит ладонью рядом с собой.

– Садись.

– Тебе лучше лечь, – хмурюсь я.

– А мы и ляжем, – улыбается она.

Больничная койка очень узкая, но мы умудряемся поместиться. Яна водит пальчиком по моей груди. Я то и дело покрываю поцелуями её голову.

– Мне жаль, что ты не сможешь танцевать. – Я боялся касаться этой темы. Яне, должно быть, больно думать об этом.

Я приподнимаю её лицо, чтобы увидеть реакцию.

– Это ничего, – спокойно отвечает она. – Я не переживаю. Оливер сказал, что я смогу танцевать. Просто не профессионально этим заниматься, а так, для себя.

– Но ты ведь стремилась к этому. Все эти тренировки. Ты так изнуряла себя.

– И я устала от этого. Полтора года перерыва показали мне, что я могу делать что-то еще.

– Например?

– Помогать людям.

– Что делать? – Я непонимающе нахмурил брови.

– Я решила стать доктором, как Оливер.

– Это поэтому он сегодня улыбался, будто ему нервы защемило?

– Не только, – рассмеялась Яна. – Представляешь, сюда приходил Алви Конте.

– Твой тренер?

– Да, он начал извиняться, что был так строг. А потом я сказала, что уже до травмы решила учиться в медицинском университете, а не танцевать. Он так разозлился. Я думаю, он бы набросился на меня, если бы не Оливер.

Яне смешно? Странное чувство юмора у моей девушки.

– Почему тебе смешно?

– Ты просто не видел выражение его лица. – Она запрокинула голову, продолжая смеяться. – Но Оливер не по этому поводу так счастлив. Я попросила его удочерить меня.

– Ничего себе! – Я аж сел. – Ты серьезно?

– Что тебя так удивляет? – Яна захлопала ресницами. – У меня сейчас официально нет отца. Я хочу, чтобы им стал Оливер.

– Вы так хорошо ладите?

– Лучше, чем просто ладим. Он полноценно может называться моим отцом.

– Рад за тебя. – Я снова ложусь, притягивая её к себе.

– Да, все странным образом разрешилось. И сейчас кажется, что так и должно быть. Жаклин Томсон и Николас Свен. Яна Палмер и Маркус Дэвис. Как думаешь, мы станем легендой этой школы?

Я захохотал. О, да. Я думаю, нас будут обсуждать вечно. И не только обсуждать…

– Я люблю тебя, – вновь признаюсь я, целуя её в висок.

– И я люблю тебя. – Яна хватает мою голову руками, наклоняя ниже.

Она проводит языком по моей нижней губе. Я закрываю глаза, наслаждаясь моментом.

И надеюсь, что таких моментов в нашей жизни будет еще очень много.

ЭПИЛОГ

POV Яна

– Марк! – возмущенно вскрикиваю я. – У нас в доме есть дверь!

И мама не только бы впустила его, широко раскрыв дверь, она бы даже позволила ему совсем переехать к нам.

Она ведь теперь в нем души не чает.

Еще бы.

Он ведь спас жизнь её дочери.

Мама столько раз ругала себя, что так плохо о нём думала. Я, естественно, не стала её разубеждать или рассказывать, что Маркус буквально полгода назад был тем еще мудаком.

Но время идет, и Марк с каждым разом удивляет меня все больше и больше.

– Это неинтересно. – Маркус протискивается в окно. С трудом, учитывая его рост и телосложение, но все же. – Разве тебе это не кажется романтичным?

– С каких это пор из тебя прёт романтика?

– Как тебя встретил.

Маркус подходит к кровати, опускает голову, чтобы поцеловать меня. Но поцелуй как всегда переходит свою черту. И вот я уже сжимаю его плечи, а он отбрасывает учебники, что лежат у меня на коленях, чтобы накрыть меня собой.

– Марк, – я могу вдохнуть, когда он переключается на мою шею, – мне надо заниматься.

– Мы занимаемся, – я чувствую, как он улыбается, даже посмеивается. – Только чем-то более продуктивным.

Я резко бью по его согнутой ноге, которой он упирается в кровать, затем делаю выпад вперед и вправо.

Опля!

Он уже лежит на спине, а я нависаю над ним.

– Мне нравится твоя игривость, – его рука проходится по моему бедру снизу вверх, останавливается и сжимает ягодицу.

Я касаюсь губами его рта, затем прикусываю нижнюю губу, начинаю посасывать. Маркус вжимает меня в себя. Он находит пуговичку моих шорт, я прогибаю спину.

– Не так быстро, – смеюсь ему в губы. Еще один манёвр, и я уже в положении стоя.

– Так нечестно! – Он пытается поймать мою руку, чтобы вернуть на прежнее место. Я отскакиваю.

Подхожу к окну, чтобы немного прикрыть его.

– Как прошел развод?

Маркус застонал, откидываясь на подушки.

– Как я и ожидал. Мама весь процесс кричала, что отдала отцу свою молодость, лучшие годы жизни, а он, такой неблагодарный, выкидывает её.

– Выкидывает? – переспрашиваю я, оборачиваясь и прислоняясь к подоконнику.

– Так она приняла ежемесячное содержание.

Я непонимающе смотрю на него. Что еще за содержание? Типа алименты?

– Богатые просто так не разводятся. Они продолжают содержать своих бывших жен. Выплачивают им некую сумму ежемесячно.

– И что не устроило твою маму?

– Сама сумма. Я считаю, что она очень щедрая. Но мама рассчитывала получить гораздо больше. И получила бы, если бы не заявление отца о её постоянных изменах. А так суд удовлетворил требования папы и развел их с минимальными денежными затратами.

– И где твоя мама сейчас? – Похоже, я переживаю за его маму гораздо больше, чем сам Марк.

Как обычно женщины переживают развод? Наверняка, плачет где-нибудь?

Страницы: «« « ... 2425262728293031 » »»