Солнце мрачного дня Art Даша

– Да, именно поэтому, – киваю я, скрещивая руки на груди, становясь в позу «а мне все пофиг». Конечно, это все напускное, но Маркусу необязательно знать об этом.

– Какого хера? – Парень снова двигается на меня, я застываю.

– А что? Только ты можешь игнорировать меня?

– Это все в прошлом!

– Да неужели? – Я решаю сменить тактику на наступательную. – И поэтому, ничего не объясняя, привез в тот клуб? И увез оттуда через десять минут, также ничего не сказав? Для чего ты показал мне это место? Что хотел мне доказать? Или самому себе? Я не могу понять причины твоих поступков! Ты специально загоняешь меня в угол! Вот только для чего?

– Поэтому я и предлагаю поговорить. Давай уйдем отсюда, – Маркус тянется к моей руке.

– Нет! – Я откидываю её в сторону. – Давай здесь и сейчас.

Я посмотрела на глазеющую толпу. Конечно, им интересно. И среди зевак, в первом ряду стоит Вики, чуть наклонив голову вперед, сжав кулаки.

– Они сейчас разойдутся. – В подтверждение моих слов прозвенел звонок, ученики недовольно заныли, но все же развернулись и вошли в школу. – Все, больше никто не наблюдает.

– Я… – начинает Маркус, но замолкает.

– Ты спал с Вики? – Я пользуюсь его замешательством.

– Что? – Он остолбенел.

– Что? – повторю я за ним. – Я спросила, трахал ли ты Вики?

– Кого?

– Хватит задавать эти дурацкие вопросы! – засопела я. – Что? Кто? Где? Еще спроси «когда?»!

– Яна, с чего вообще ты спрашиваешь такую чушь?

Ожидаемая реакция.

– Какая разница? Просто ответь!

– А что ты сделаешь, если я отвечу «да»?

– Ты спал с ней? – квакнула я.

Черт! Я так и знала!

Меня всю затрясло. Перешагиваю с ноги на ногу. Захотелось что-нибудь пнуть. Мне надо было куда-то выплеснуть внезапно появившуюся ярость.

Нет, бить свою машинку я не буду. Я окинула взглядом стоянку. Найдя, что искала, двинулась, раздувая ноздри.

– Ты куда?

– Твою ж мать! Какой же ты мудак! Почему бы не выбрать другую блять! Почему ты, козлина безрогая, выбрал именно её! Маркус, осёл тебя обоссал, мало тебе было своих шлюх? – Я готова была кричать, рычать и поливать его оскорблениями до скончания века.

– Что ты говоришь? Я не понимаю!

Я уверенно приближаюсь к его машине. Раз он виноват, пусть отдувается его тачка! Я ускоряю шаг, чтобы увеличить амплитуду, затем со всей силы пинаю заднее колесо.

Сигналка заорала, а я замахнулась для следующего захода. Что мне, естественно, не даёт сделать Маркус. Он обхватывает меня руками, сцепив их на моей груди.

– Пусти!

– Что ты творишь?

– Пусти, гад!

Машина продолжает выдавать истошные вопли. Маркус удерживает меня одной рукой, другой пытается достать ключи из заднего кармана своих джинсов, чтобы выключить сигнализацию. Когда миссия была выполнена, он повернул меня к себе.

– Ты сумасшедшая!

– А ты перетрахал всю школу! И не только её!

Парень держит мои плечи.

– Ты ревнуешь? – Маркус, в жопу его, улыбается! Ему понравилась моя реакция?

– Какая ещё ревность? Мне все равно, кого ты ебал! Кого угодно, но только не ЕЁ!

– Яна, посмотри на меня, – Маркус встряхивает меня. – Я не говорил, что спал с ней. Я просто спросил.

– Хватит пудрить мне мозги! Ответь нормально!

– Нет, я не спал с ней.

– Врешь!

– Послушай меня, – руки Маркуса обхватывают мою голову, вынуждая смотреть ему в глаза, – я не спал с Вики. Я вообще не спал ни с кем из этой школы.

– Что? – брякнула я. – Быть такого не может! Со мной же ты…

– Да, ты – первая и последняя. Здесь ничего не знают о моих связях, потому что их не было.

– Но почему со мной ты?..

– Разве это можно логически объяснить? Я просто увидел тебя, голую, под струями воды, и не смог удержаться. А потом не мог перестать думать о тебе. Я не знал, кто ты, откуда…

– И, увидев вновь, проигнорировал.

– Да, – Маркус опускает глаза, но затем снова поднимает их. Его голова мучительно медленно опускается вниз. В то время как он продолжает говорить. – Я думал, что это просто секс. Тогда даже предположить не мог, что все так обернется. Ты оказалась не такой, как я думал. Совсем другой. Как инопланетянка. Острая на язычок, дерзкая, раздражающая, но такая сексуальная. До сих пор и бесишь, и заводишь.

– Марк, это признание? – мой голос охрип.

Не думала, что Маркус может сказать что-то подобное. Хотя и сказано все не в очень романтичном стиле. Скорее в духе Маркуса.

Мое сердце застучало ему навстречу.

– Да, – отвечает он шепотом, щекоча мои губы. – Я хочу, чтобы ты была моей. Хочу, чтобы все знали, что ты – моя.

Сглатываю вязкую слюну.

Тело окутывает холодок. Я вздрагиваю. Воздуха, что втягивал мой нос, оказывается слишком мало, приоткрываю рот.

Кого я обманываю?

Я тоже хочу быть с ним. Так было до отъезда, так есть и сейчас.

Я, должно быть, совсем спятила, если все это время любила его. Да, я отрицала это.

Но чем больше Марк открывается, тем сильнее стремится к нему моя душа. Каким бы он ни был – бездушным и холодным, или нежным и заботливым.

– Хочу всегда быть рядом. Хочу стать для тебя всем. Я бы смог искупить свою вину за то, что так отвратительно вел себя с тобой. Из-за своих дебильных принципов и страхов не помог тебе. Я сам никогда себя не прощу за это…

– Марк…

– Я хочу заботиться о тебе, чтобы ты больше не плакала, как тогда в студии.

– Марк, – снова зову, но его взгляд становится все более потерянным. Он говорит, но словно не мне, куда-то сквозь меня – это пугает.

– Лучше закончить это прямо сейчас.

Пять слов. Внутри все обрывается. После того, что он сказал до этого?

– Закончить? С чем? – Может я неправильно поняла?

– У нас ничего не получится, – Маркус убирает от меня свои руки.

– Что это значит? Маркус! Ты издеваешься надо мной?

– Яна, – Маркус вонзает пальцы в свои волосы, – у нас разные пути.

– Что за бред? Какие ещё пути? – Я цепляюсь за его локоть. Возращение с небес на землю произошло слишком скоро.

– Ты будешь блистать на сцене – станешь знаменитой. Я видел, как ты танцуешь. Это ведь божественно.

– При чем тут это?

– А я останусь здесь. Буду продолжать семейный бизнес. Заправлять клубами, барами и борделем…

– Как мои танцы связаны с борделем?

– Рано или поздно, но все узнают об этом. Хозяин «Подземелья» выйдет на свет. На него выльется весь гнев общественности. И затронет это не только меня. Но и тебя. Только представь заголовок. «Знаменитая танцовщица связана с борделем». Твоей репутации придет конец. Из-за меня ты можешь потерять все. А я потеряю тебя.

– Что творится в твоей долбанной голове? – Я тяну его на себя, чтобы ухватиться за шею. – Какая разница, какие будут заголовки? Мне все равно, чем владеет твоя семья. Меня это не касается. Марк, это все только между нами.

Я больше не кричу. Он и так меня внимательно слушает. Глаза заблестели.

– Я тоже хочу быть с тобой, – выдыхаю прежде, чем самой коснуться его губ.

Маркус обнимает меня за талию, прижимает к себе. Я обвиваю руками его плечи и шею.

– Нет! – Он практически отпрыгивает от меня. – Со временем ты можешь возненавидеть меня. Ты будешь проклинать нашу связь, когда разрушится твоя карьера, и на тебя станут показывать пальцем. Я не хочу стать причиной твоих неудач.

Я стою посреди школьной парковке, отчаянно пытаясь переварить произошедшее. Причина Маркуса кажется мне смешной.

Моя репутация? Серьезно? Я не знаю, за кого он меня принимает, но точно не за Яну Вербину!

А может дело в другом? Как он там сказал?

–А я потеряю тебя…

Бинго! Вот оно!

– Это ты так оправдываешь себя? – зло выдавливаю я. – Тем, что я пострадаю? Так ты оправдываешь свой страх? Ты – трус, Маркус. Ты боишься, что я могу оставить тебя, поэтому страшишься отношений. Легче ведь никого не любить, ни о ком не заботиться. Тогда тебя не предадут, не бросят. Не будет боли, страданий. Ты – эгоистичный трус, Марк!

Я замолчала, чувствуя, как на глаза выступают слезы. Я проглатываю появившиеся вдруг горькие слюни.

– Вот только боясь сделать себе больно, ты заставляешь страдать меня. – Я разворачиваюсь, чтобы уйти как можно дальше от него.

– Моя мама ненавидит моего отца! – Его голос заставил меня остановиться – сталь вперемешку с болью. – Она ненавидит его, наш бизнес. Говорит, что устала скрывать. Ей в страшном сне снится, что все становится известным. А отец её любит. Так любит, что терпит все её выходки, прощает, закрывает глаза на постоянные измены. Он даже принял чужого ребенка.

Я поворачиваюсь.

– Салли. Мать даже сама не знает, кто её отец. Но они у нас с Салли точно разные. Беременность и роды скрывались, а потом сообщили, что удочерили дочь так вовремя умершего брата матери.

Маркус замолчал, видимо, ожидая моей реакции.

– Я не твоя мать. Чхать я хотела на мнение общества. Пусть называют меня шлюхой, пусть втаптывают в грязь – это неважно. Важно то, что, даже узнав все это, я хотела быть с тобой.

Я снова направилась к своей машине, но вновь остановилась, чтобы сказать:

– Возможно, я уже ненавижу тебя. И дело тут вовсе не в борделе. Это ты постарался. Сам.

ГЛАВА 25. Страдать? Плакать? Умолять? Да пошел ты!

POV Яна

Земля столько раз уже уходила у меня из-под ног. Я падала на колени, но вставала, несмотря на боль. Оливер прав, я стойкая. Я знаю, что такое двигаться дальше.

Маркус же может оставаться со своими дерьмовыми оправданиями. Пусть тешит себя иллюзией того, что спасает меня – от себя, от своей семьи.

Три дня.

Я вижу его. Я знаю, что он рядом. Наблюдает за мной. А я просто живу дальше.

Страдать? Плакать? Умолять?

Да пошел ты!

– Яна, – Маркус вновь делает попытку заговорить, преграждая дорогу – ежедневный ритуал.

Я обхожу его, даже не взглянув на него, хотя в груди печёт. Он кладет руку на плечо, я стряхиваю её.

Все уже сказано, разве нет? Что еще он хочет добавить?

Оливер прав, мы выросли в слишком разных условиях. Я не боюсь трудностей. Преграды – это лишь новый старт.

До конца учебного года осталось несколько месяцев. Школа забурлила. Обычные уроки превратились в подготовительные занятия.

Я остановилась напротив стенда с информацией. Раньше не замечала, но здесь очень много рекламных листовок. Множество университетов призывают поступать именно к ним. Меня привлек один из них.

– Здравствуйте, – я подхожу к секретарше, – можно мне буклет Международного университета Флориды?

– Вы студентка по обмену? – Она отрывается от компьютера, чтобы окинуть меня пристальным взглядом. Вопрос обычный, но раздражающий. Эта блондинка с зализанными назад волосами точно знает, кто я.

– Нет, – приторно сладким голосом отвечаю я, – так вы мне его дадите?

– Одну минуту. – Она закопошилась в нижнем ящике своего рабочего стола. – Вот.

Ого. Я-то думала, там обычная рекламка, а тут целая книжечка.

– Спасибо, – беру её из рук секретарши, закидываю в сумочку.

Как раз вовремя заиграл телефон.

– Да, Оливер, – отвечаю я.

– Уроки закончились?

– Да, собираюсь домой.

– Мне срочно нужен договор с одной фармацевтической компанией. Но я не могу отлучиться из клиники, а мама уехала в Майами. Не сможешь привезти мне его?

– Где эти документы?

– У меня на рабочем столе, может, в ящиках. Я точно не помню.

– Да, хорошо, я поищу.

Я все равно хотела заехать в клинику – вот тебе и повод.

Кабинет Оливера выглядит идеально – ручка к ручке, стопочка к стопочке. Уж не перфекционист ли он?

На столе много различных документов. Я перебрала листок за листком в поисках нужных. После тщетных попыток, перешла на ящики. В первом – ничего, второй – тоже пуст. Остался третий.

Уф, там много всего.

– Договор, договор, – повторяла я вслух.

Что это?

Бумага сразу привлекла мое внимание хотя бы тем, что была на русском языке.

«В органы опеки и попечительства.

В органы суда

В отделы ЗАГСА г. Москвы

От Вербина Валерия Алексеевича…»

Папа? Сердце, предчувствуя худшее, забилось сильнее.

«…заявление.

Настоящим я добровольно и безусловно отказываюсь от родительских прав в отношении родившейся 02 мая 2000 года в г. Москве моей дочери – Вербиной Яны Валерьевны и выражаю согласие на лишение меня родительских прав и усыновление моего ребенка в дальнейшем в соответствии с действующим законодательством.

Родительские права матери указанного ребенка Марии Палмер сохраняются в полном объеме».

Внизу стояла подпись моего отца и дата: 15 сентября 2017 года.

Я коснулась рта дрожащей рукой.

Что, мать его, значит это заявление?

Отец мне больше не отец?

Я покачнулась на месте, потеряв равновесие, запнулась о стул, рухнула на пол. Ненавистная бумажка выпала из рук. Я уперлась ладонями в дорогой паркет.

15 сентября…

Отец отказался от меня почти сразу, как только отправил в другую страну.

Все это время я думала, что меня предала мама. Но, оказывается, не только она.

Предательство папы в сто раз больнее. Он был со мной все это время. Он ведь, черт тебя подери, вырастил меня!

Что могло произойти, чтобы он добровольно написал такое заявление?

Меня лихорадит.

Я плюхаюсь на жопу, обхватив голову руками. Слезы сметают все на своем пути.

Открываю рот, чтобы крикнуть, выпустить боль наружу. Казалось, она вот-вот разорвет меня пополам. Но ни единого звука не вырывается – горло парализовало.

Дотрагиваюсь до того места, где, предполагаемо, должно было биться мое сердце, сжимаю кожу, после чего бью кулаком по рёбрам.

Как добраться до него? Как вытащить его изнутри, чтобы избавиться от адской пытки?

Если я вырву его из груди, боль прекратится?

Я качаюсь на месте, с какой-то неистовостью пропуская волосы сквозь пальцы. Наверное, еще чуть-чуть, и я стану лысой.

Да и пофиг!

Я и так никому не нужна!

Мама, папа, Маркус – они все бросили меня!

Что я такого сделала? Чем заслужила подобное отношение?

Я всю жизнь из кожи вон лезла, чтобы добиться их любви!

Пошла на танцы, чтобы стать похожей на маму.

Добивалась невероятных высот, стискивая зубы, перематывая раны, чтобы радовать отца.

Переступила через свою гордость, чтобы быть с Маркусом…

И что теперь? В итоге осталась одна!

Мама променяла меня за свое будущее.

Маркус не может справиться со своей трусостью.

А отец?

Неужели это из-за того, что я так долго была в депрессии?

Ему надоело заботиться обо мне? В его жизни, где уже есть Лерочка и маленькая дочь, нет больше места для меня.

– Яна!

Я поднимаю глаза. Оливер наклоняется ко мне.

– Что с тобой?

Позади него стоит мама.

Как она так быстро приехала из Майами?

– Что случилось?

Мама поднимает валявшуюся бумагу. Она вскрикивает и тут же бросает её обратно.

– Яна, Господи! – начинает причитать она, всхлипывая.

– Отказ? – спрашивает её Оливер. Мама мотает головой, подтверждая. – Яна, тебе надо подняться. Слышишь?

Да, я слышу, но у меня нет больше сил.

– Ты не отвечала на звонки. Прошло уже два часа.

А, вот оно что.

– Давай, я тебе помогу. – Оливер поднимает меня без особых усилий. – Садись на диван.

Я опускаюсь на мягкий кожаный диван сбоку от стола.

– Вот, выпей, – Оливер вручает мне стакан с водой.

Я кое-как удерживаю его двумя руками. Мои зубы застучали о стекло, когда я попыталась отпить.

– Мы давно должны были тебе рассказать. – Оливер садится возле меня. – Но все никак не могли собраться с силами. Непросто сказать такое ребенку.

– Почему он?.. – это все, что я смогла выдавить.

– Мы не можем объяснить причины его поступка, – Оливер говорит за двоих. Мама только и делает, что вытирает слезы платочком отчима. – Я думаю, что пора тебе все рассказать. Но не знаю, с чего начать.

Он помолчал какое-то время. Мои глаза больше не плакали.

Внутри теперь ощущается сухость. Эмоции больше не бьют через край. Я просто уставилась в пол, изучая витиеватый узор.

– Когда мы с твоей мамой познакомились, она все еще была замужем. Твой отец согласился дать развод только с несколькими условиями. Во-первых, ты остаешься с ним. Он не собирался отпускать тебя за границу, поэтому отказался давать разрешение на вывоз тебя из страны. Во-вторых, Мэри должна была перечислять немалую ежемесячную сумму на твое обеспечение.

Я вскинула голову.

– Мама платила деньги отцу?

Я никогда не слышала об этом.

Что за бред?

Хотя, с другой стороны, папа никогда нигде не работал. Я думала, что нас обеспечивают мои награды. Теперь понимаю, что это было слишком наивно с моей стороны.

– Да, раз в месяц мы переводили немалую сумму на его счет. Он же в свою очередь присылал твои видео, фотографии. Когда произошел несчастный случай, и ты повредила ногу, мы не сразу об этом узнали. Только спустя полгода. Твой отец обманывал, говоря, что ты в полном порядке. Но фото и видео с твоих выступлений перестали приходить, поэтому мы стали добиваться правды. Он, конечно, рассказал и заверил, что ты проходишь курс восстановления. Все открылось после того случая, когда пострадала дорогая машины. У Валерия не было таких денег, поэтому он обратился к нам, предложив оплатить счет и забрать тебя.

Забрать меня? Я что, собачонка какая-то?

Я слушала молча, не шевелясь.

– Ты приехала к нам. Мы были так счастливы, – заикаясь, выговорила мама.

– И мы, естественно, перестали посылать деньги. Твой отец очень долго возмущался, и, поняв, что это бесполезно, предложил сделку.

Страницы: «« « ... 2021222324252627 » »»