Поздние розы Кариди Екатерина

- Да, дорогая, - Лешков старший был сама невинность.

Женщина обернулась, взглянув на него в упор:

- Напомни, кто порекомендовал тебе эту переводчицу?

Началось.

- А, ее нашел помощник управляющего, - спокойно ответил Вячеслав Сергеевич, - Отличное владение языками, светские манеры, ты не находишь?

- О да, - язвительно протянула она, - И одевается со вкусом.

Мужчина не стал комментировать, только пожал плечами.

- А мне показалось, что они с Сережей знакомы. Тебе так НЕ ПОКАЗАЛОСЬ? – проговорила она, добавив в голос шипящих.

- Знакомы? Не знаю, мир тесен, а наш сын весьма общителен, ты же знаешь. Если это все, я хотел бы помыться.

Лешкова старшего это хождение вокруг да около стало напрягать, но жена словно не чувствовала недовольства в его голосе.

- Не все, - глухо проговорила жена.

- Хорошо, я тебя слушаю, - он устроился в кресле напротив.

- Ты ведь пригласил ее для Энцо? – спросила Ирина Васильевна после недолгой паузы.

- Да, и мне кажется, Энцо остался доволен.

- Даже слишком, - пробормотала женщина, глядя на свои руки.

- Вот видишь, как все хорошо... – начал он.

- Было хорошо, пока наш сын...

Лешков старший болезненно скривился:

- Наш сын идиот. Совершенно не умеет вести себя! А все твоя вина, разбаловала мальчишку. Нажрался в хлам, пялился на чужую бабу, цеплялся к Энцо. Стыд какой... Бедная Марина!

Отец выплескивал свою злость на сына, но и матери было что сказать. Тем более что ее нисколько не интересовали проблемы невестки, если та не может привлечь своего мужа, это только ее вина. Ирину Васильевну волновало совсем другое.

- Конечно, мой сын идиот! - проговорила с особой злостью. - Но, по-моему, не только он пялился на чужую бабу! Кстати, а то платье, что нашли в ее комнате, кто догадался ей послать?

- Я догадался, - язвительно ответил Лешков старший, игнорируя намек.

Женщина вдруг осеклась, на миг выражение ее лица сделалось беспомощным, но только на миг. Она отвернулась, скрывая огонек ненависти в глазах.

- Что, не купилась на твою тряпку? – женщина мстительно хохотнула и закивала своим мыслям. - Хорошо, что ее увез Белецкий.

Мужчина выразительно промолчал в ответ. Улыбка, которую он выдавил, больше напоминала оскал.

- А с чего это ТЫ решил делать ей такие подарки?

И тут Лешков старший цинично усмехнулся:

- А это не твое дело, Ирочка.

Так было всегда. Рано или поздно ему надоедало играть в вежливость со своей женой, и он жестко ставил ее на место. Она должна была знать свои границы, она законная супруга и этого никто не отнимет, но его личная жизнь ее не касается.

Он не счел нужным ничего объяснять, коротко приказал:

- Успокойся и ложись спать, - и вышел из спальни.

Это означало только одно. Женщина поняла и съежилась от обиды, ревности и разочарования. Он ее только что оскорбил ее и унизил. Потом взглянула на себя в зеркало, понимая, что так ему это оскорбление не оставит.

***

Нельзя сказать, что разговор этот не затронул Лешкова старшего. На самом деле он не любил ссориться с женой. Вячеслав Сергеевич предпочитал мирную семейную жизнь и устраивал свои дела так, чтобы не страдало ее самолюбие. Все-таки жена есть жена. Но это не всегда удавалось, к сожалению.

А характер у благоверной был обидчивый и своенравный. И тогда оставалось напомнить ей, что его действия не обсуждаются. Но после таких сцен всегда оставался осадок.

Спустившись в гостиную, обнаружил там Энцо Маури. Вот уж кого не ожидал тут увидеть. Итальянец сидел, откинувшись на спинку дивана в блестящем одиночестве. На предложение выпить откликнулся положительно. Вячеслав Сергеевич не стал спрашивать гостя, отчего он не спит в такой час, мало ли, какие у него могут быть для этого причины.

О, а причины у господина Маури были.

Точнее, причина.

Придя в свои апартаменты, он принял душ перед сном и собирался лечь спать, потому что день был утомительный, и время позднее. Так вот, выйдя из душа, он обнаружил в своей постели даму.

Посетительницей оказалась Полина Гребешковская. Видавший виды Энцо был неприятно поражен, но не растерялся, хорошо еще прикрылся полотенцем. Гостья была явно настроена на секс, только он не имел ни малейшего желания, ни спать с ней, ни разбираться потом с ее мужем.

- Чему обязан вашим визитом?

Женщина томно потянулась и промурлыкала:

- Такой мужчина как вы не должен спать один.

- Спасибо за заботу обо мне.

- Ну что вы, я даже еще не начинала заботиться, - женщина поманила его пальчиком, и села в постели так, чтобы видно было соблазнительное белье.

- Полина... - начал Энцо и остановился.

Пришла в голову мысль. А не по указке ли своего мужа она тут оказалась? Как знать... У Леонида были к нему некие предложения, они не пришли к согласию.

Энцо и так не собирался с этой женщиной спать, он не терпел ситуаций, когда его ставили перед фактом, а уж после этого тем более.

- Полина, тебе надо уйти, - голос его был тверд, а взгляд не выражал сомнений.

- Нет.

Женщина мгновенно подобралась, и теперь смотрела на него вызывающе, мол, попробуй выставить меня из спальни.

- Неужели я хуже нее, что ты не хочешь даже прикоснуться? – проговорила она обиженно.

- Ты не понимаешь?

- Нет!

- Хорошо, - сказал он. – Если ты не хочешь, придется уйти мне.

Под пристальным взглядом гостьи он взял свою одежду и прошел в другую комнату. Там переоделся, а после спустился вниз в надежде, что когда вернется, ее в его спальне уже не будет.

И вот теперь он сидел в гостиной, попивая виски на пару с хозяином дома, которому тоже отчего-то не спалось в своей постели, и думал о Елене.

Увы. Совершенно иначе должна была пройти эта ночь. Вспоминая женщину в своей спальне, Энцо чувствовал себя так, будто ему посулили сочный стейк, а отоварили соевой котлетой.

Видя, что итальянец задумчив, и подозревая причину этой задумчивости. Лешков старший решил сделать еще один маленький ход. Предложить Энцо свою помощь. В конце концов, у него гораздо больше рычагов, чтобы убрать возможного конкурента с пути его итальянского друга. Имя Белецкого не упоминалось, но было и так понятно, кого Лешков имел в виду.

Энцо был поражен, но Вячеслав Сергеевич только посмеялся его изумлению. Объяснив, что в русском языке слово убрать может иметь множество значений, и никто не собирается устранять конкурента физически. Тут он подмигнул, произнеся интересную фразу:

- Бизнес, это всегда превыше всего. И информация.

Итальянец впечатлился, однако, не мог не спросить:

- Друг мой, а зачем это вам?

Лешков старший пожал плечами:

- Меня волнует мой сын, не хотелось бы, чтобы он наделал глупостей.

- Тоже бизнес? – многозначительно приподнял бровь Энцо Маури.

- Разумеется, - кивнул Вячеслав Сергеевич, отпивая глоток виски.

Энцо понимающе кивнул и засмеялся. Старый интриган смотрел на него, думая про себя:

- Знал бы ты, что меня волнует на самом деле, не стал сейчас смеяться. Но ничего, хорошо смеется тот, кто смеется последним.

Примерно то же самое думал и итальянец. Вслух он сказал:

- Благодарю, Вячеслав, но проблемы такого рода я предпочитаю решать сам.

- Что ж, мое дело было предложить, - произнес Лешков старший, скрывая досаду, - Пожалуй, пора идти спать.

По его расчетам супруга должна была уже спать, или делать вид, что спит. Главное, что она будет молчать. А Энцо в свою очередь надеялся, что теперь-то уж в его спальне посторонних не будет.

Очень смешно, но в его спальне опять была женщина.

На этот раз это была заплаканная Циала Оганесян. Она сидела на стуле у стены. При его появлении женщина выпрямилась и утерла слезы. Энцо не знал, что и думать, потому что выглядела она настолько странно...

- Простите, у вас что-то случилось? – выдавил он, наконец.

Женщина дернулась, как от удара, смешалась, стискивая руки.

- Ничего...

- Тогда... – это уже походило на очень глупую комедию ошибок, да и спать хотелось, в конце концов.

Горделиво вскинув голову, Циала как-то надрывно спросила:

- Скажите, разве я некрасивая?

У Энцо брови полезли вверх в удивлении, похоже, тут предстоят психотерапевтические беседы, а он себя никогда не пробовал в этом качестве. Но женщина явно выглядела несчастной, хоть и старалась держаться уверенно.

- Ээээ... Кхммм... – начал он, прочищая горло.

И тут Циалу Оганесян словно прорвало:

- Скажите, почему...? разве я некрасивая? Почему?!

- Похоже, у нее истерика, - с ужасом подумал про себя Энцо Маури, озираясь по сторонам в поисках воды или чего-то подобного.

Но она вдруг успокоилась, даже мрачно улыбнулась:

- Не обращайте внимания.

Энцо понял, что бы она себе не задумала, и а за чем бы сюда не пришла, ей плохо, и надо просто дать ей выговориться. Он взял другой стул, присел напротив, но достаточно далеко от нее, и спросил:

- Почему вы здесь? У вас что-то случилось, нужна помощь?

- Да, нужна, - проговорила она с отчаянием.

- И чем я могу помочь?

- Вы... А разве вы не знаете...?

Это было так робко и как-то забито сказано, он ничего не понял.

- А что я должен знать?

- Что нужно женщине... – выдавила она.

Энцо оттянул воротник рубашки и крякнул, искоса разглядывая гостью. Циала Оганесян была молода, в дочери ему годилась, наверное. Да, наверное. Ему под сорок, а ей не больше двадцати двух. Никогда не чувствовал себя папочкой... Но вдруг он понял, что помочь придется.

- Расскажите, что случилось, - мягко спросил мужчина.

- У меня... ничего... – прошептала молодая женщина, опустив взгляд.

- И все-таки, почему вы здесь?

Ее лицо пошло пятнами, женщине явно было стыдно.

- Простите, это была ошибка, - пробормотала она, порывисто вскочив, и хотела бежать.

Но он не дал, потому в ее поведении сквозила какая-то обреченность. Поймал ее на пути к двери и строго спросил:

- Что случилось, и где твой муж?

По тому, как она сникла, он понял, хотя и раньше не сомневался.

- Уехал в охотничий домик. Сказал не ждать его...

Теперь понятно.

- А ты решила отомстить?

Она кивнула, потом спросила, уже обмякнув:

- Разве я некрасивая? Почему он...

- Ты красивая, белла... – о, психотерапевтом он еще не работал! - Очень красивая.

- Тогда почему он пренебрегает мной? – всхлипнула женщина. – Я просто вывеска для него, кукла. Я должна улыбаться и молчать. Молчать и улыбаться...

- А ты хочешь, чтобы он тебя заметил?

Женщина напряглась на миг, потом закивала и заплакала.

- Но для этого ты выбрала не лучший метод. Поверь, твоему мужу не понравится, если ты вздумаешь наставить ему рога.

- Тогда он, во всяком случае, меня заметит, - со злостью и обидой проговорила Циала.

- Не говори глупостей, нельзя таким образом злить мужчину. Если хочешь, чтобы он заметил тебя, удиви его. Перестань быть тенью. Оооо! И перестань плакать, ради всего святого!

Но женщина заплакала пуще прежнего. Энцо отошел, принес ей воды, пока она пила заговорил наставительно:

- Ты очень красивая, белла, и он еще влюбится в тебя, и пожалеет, что не замечал раньше, поверь. Просто ты очень молода и не знаешь мужчин, возможно, он этим оберегает тебя, свою жену. Об этом не подумала?

- Оберегает? От чего?

Ооооо! Эта детская наивность...

- У мужчин это бывает, - уклончиво ответил итальянец.

- Да? – в ее голосе уже слышалось сомнение.

- Да, - подтвердил Энцо. – А теперь тебе пора. Беги к себе и не плачь, а то завтра будут красные глаза.

Она подняла на него взгляд, светившийся благодарностью:

- Спасибо вам, Энцо...

Потом по-детски склонила голову к плечу и виновато улыбнулась:

- Ну, я пойду?

- Иди, и больше делай глупостей.

- Спасибо, - повторила молодая женщина и быстро убежала.

А знаменитый итальянский соблазнитель еще с минуту стоял посреди комнаты, обдумывая этот странный визит и свою новую роль. Поневоле возникли мысли о том, что он уже не так молод и пора подумать о семье, тем более, что мама настаивает...

Потом пошел к двери и запер ее на ключ. Во избежание возможных вторжений. И только после этого разделся и лег в кровать, но заснул не сразу, время от времени тревожно поглядывая на дверь, не откроется ли она снова.

Однако больше ничего экстраординарного не произошло, дом наконец-то погрузился в сон. Уже и прислуга закончила убираться, чтобы с утра все сверкало чистотой.

Зато в охотничьем домике продолжались веселые похождения «тигра, вырвавшегося на свободу», но в скором времени и там улеглись спать, потому что обычную человеческую усталость еще никто не отменял.

***

По дороге домой Белецкий заехал по одному адресу. Там жила пожилая женщина, мать одного из друзей его молодости. Парня давно убили, а Константин хоть не был в той смерти виноват, всегда чувствовал перед ней колоссальную вину, что Саньку, ее сына, убили, а он, никому не нужный остался жив. Потому, а впрочем, не только потому, он никогда не оставлял ее своим вниманием. Потеряв сына, тетя Зина перенесла на него, одинокого, диковатого парня, свою материнскую любовь, и тоже как могла, заботилась. Заходил он к ней нечасто, но знал, его всегда ждет там понимание и теплый прием.

И когда совета нужно было, тоже заходил. А сейчас как раз и был такой момент.

На его звонок дверь открылась, из-за нее выглянула заспанная седая женщина.

- Костя... – встревожилась она, - у тебя случилось что?

- Случилось, тетя Зина, - ответил он.

- Ох... Ну что же ты, заходи скорее... – вид у женщины был озабоченный.

- Ты прости, что среди ночи, тетя Зина, - проговорил он, закрывая за собой дверь. – Но мне поговорить нужно.

- Да, конечно. Чайку будешь? – старушка засуетилась, приглаживая прядки седых волос.

- Нет, давай так поговорим, – он нахмурился, присел на диван и замолчал.

- Костя, что у тебя стряслось? Не томи, говори уже, - не выдержала женщина.

Он словно проснулся, подался вперед, а глаза тревожные, от чувств разных аж светятся.

- Тетя Зина, я... не знаю, как сказать...

- А... – она прикрыла рот ладонью, догадавшись, о чем он. – Влюбился...

Константин мрачно кивнул.

- И что? Женщина-то стоящая?

Представив мысленным взором Лену Маслову, особенно в ее домашней обстановке, мужчина понял, что она олицетворяет все, чего у него в жизни не было, но чего отчаянно хотелось иметь.

- Да, - ответил он и в подтверждение своего слова торжественно кивнул.

- Ох... Жениться будешь?

Вот тут Белецкий вскочил с дивана, словно его подбросило.

- Да, - резко, как отрезал, и отвернулся, отойдя к окну.

- Это же хорошо, Костя... – начала старушка.

Он вдруг обернулся:

- Боюсь, что она отвернется от меня, когда узнает.

Старушка несколько секунд смотрела на него мудрыми знающими глазами, потом сказала:

- Если полюбит по-настоящему, никогда не отвернется.

- Но... – начал он, невольно выдавая свои страхи.

- Никогда не отвернется, не знаешь ты сердца женского.

- Не знаю... – мужчина провел ладонями по волосам, потом чуть улыбнулся уголком губ. – Тетя Зина, я таким идиотом чувствую себя рядом с ней...

Пожилая женщина тихонько засмеялась:

- Это же нормально, Костя, совершенно нормально.

- Думаешь?

- Да. А теперь иди спать. Уже, - она глянула на часы и грозно нахмурилась, - пол пятого утра уже.

Мужчина спохватился:

- Все, ухожу. Ты прости, что поднял среди ночи. Прости, тетя Зина.

- Ладно тебе, иди, ложись спать. Утро вечера мудренее.

Он ушел, а она все думала, качая головой, прикидывая. По всему выходило, что ждет мужика либо счастье великое, либо великое горе. Потому что он от своего не отступится. А горе-то у него уже было. Много горя...

Глава 13

Они проснулись в одной постели в первый раз. Вернее, проснулась Марина и обнаружила мужа рядом. Сергей спал на спине, закинув руку за голову, волосы в жутком беспорядке, на щеке рубец от подушки, весь помятый, но такой... красивый.

На нем так и осталась разодранная рубашка. Простыня прикрывала его по грудь, но под ней, Марина точно помнила, на нем ничего не было. Да и сама она тоже не в лучшем виде. От ярких обрывочных воспоминаний душной волной прилила к лицу кровь.

Как это могло случиться? Как?

Они ругались. А потом...

Марина до сих пор не могла прийти в себя, поражаясь собственной реакции. Он ведь чуть не избил ее от злости, насиловал. А потом, в какой-то момент не стало насилия, а только страсть, только голое, голодное, жадное желание мужчины и женщины...

Воспоминание волной прошлось по телу, погружая снова в те нереальные ощущения. Она закрыла глаза.

В этот момент Сергей зашевелился и застонал, разрушив этим то хрупкое равновесие, что ей удалось выстроить в душе. Пока муж спал, можно считать и думать что угодно, теперь же выяснится, как оно есть на самом деле. И как вести себя, она понятия не имела.

Он открыл глаза. Судя по сменявшемуся в них выражению от ошеломления до узнавания и легкого ужаса, он все вспомнил и тоже не знал, как себя вести. Хотя, возможно, это все ему привиделось?

Но нет, он был без штанов в спальне жены, и очевидно, они тут не просто спали... На память снова пришло то, что он вчера тут вытворял, Сергей поморщился и сел в постели. Молча взглянул на жену, Марина делала вид, что его тут не существует. Черт...

Разговаривать не было ни малейшего желания.

Между ними снова была стена, но теперь было и новое знание. Правда, к этому новому знанию еще нужно было привыкнуть.

Сергей был совершенно выбит из колеи, и не хотел показывать жене своего смятения и неуверенности. Мужчина не должен расписываться в слабости. Так же молча встал, поправил обрывки рубашки. Хорошо бы в душ, но в душ он пойдет у себя. Брюки нашлись за креслом, боксеров нигде не было видно. Чувствуя взгляд жены, неловко вертел брюки в руках, спрашивая себя, как он умудрился их туда закинуть...

Из кармана на пол с легким стуком вывалился браслет.

Несколько мгновений Сергей растерянно смотрел на него, потом быстро поднял и зажал в кулаке. Но этих нескольких мгновений было достаточно. Марина безошибочно узнала тот браслет с зелеными камешками, что был на руке переводчицы.

Вот значит как...

Если у нее и были сегодня утром к нему теплые чувства, они растаяли без следа, оставив после себя колючий ком обиды. Видя, что муж по-прежнему сосредоточенно вертит в руках брюки, пытаясь надеть, она нащупала лежавшие рядом с подушкой боксеры, зло скомкала и с силой швырнула ему в лицо. Тот как раз стоял на одной ноге, натягивая штанину, и от внезапного удара даже пошатнулся.

- Ты что? Спятила?!

- Это ты спятил! – прошипела Марина. - Ненавижу тебя! Ненавижу!

Мужчина и без того был в раздрае. Спросонья, с похмелья, да еще и после бурных ночных событий, ему трудно было уложить все в голове, потому из него поперла защитная реакция - циничная язвительность:

- Да брось. Видел я вчера, как ты меня ненавидишь.

- Что ты видел?! – она покраснела с досады, его намеки задевали самолюбие. – Ты меня просто изнасиловал!

- Дааа! Конечно! Потому ты орала так, что твой оргазм полдома слышало?

- Заткнись, гад! Заткнись, заткнись! – Марина в бессильной злобе застучала кулаками по подушке, слезы побежали из глаз.

Ее поведение напомнило ему его вчерашнее скотство, даже неловко стало.

- Ты что-то слишком разговорчивая сегодня. И вчера тоже, - процедил он в ответ, отводя глаза.

- Убирайся! – она уже уткнулась в подушку, не желая, чтобы Сергей видел, как она рыдает.

На мгновение он застыл, не зная, чем ответить, поведение жены ставило его в тупик.

Такая Марина была непривычной. И вызывала в нем странные чувства, которые Сергей отказывался анализировать. Не сейчас. Сейчас у него были совсем иные планы, и касались эти планы другой женщины. Поэтому он гордо проигнорировал женину истерику и, натянув таки одежду, ушел в свою комнату, сжимая браслет в кармане.

Страницы: «« « 345678910 » »»