Когда тепло Евдо Анна
— Он говорит, что принял эстафету от тебя.
— Полная чушь. Я Степана недели три уже не видел.
— Денис, если он говорит, что эстафета от тебя, присматривай за Натальей.
В горле вдруг встал ком.
— Еси хоть кто-то тронет её, я его убью.
— Значит, мне не показалось. У вас реально всё серьёзно.
— Погоди, — ком внутри разрастался. — Тебя позвали, но ты мне позвонил. Яр, где и когда сбор?
— Я в такие игры не играю. Эстафеты всегда были по доброй воле. Он пока не обозначил ни место, ни время. Возможно, вообще блефует.
— Спасибо.
— Володя, разворачиваемся.
Он набрал Наташу. Она ответила после третьего гудка, и он почувствовал невероятное облегчение.
— Привет!
— Привет! Ты разве не должен быть на переговорах?
— Их отменили. Наташ, ты где сейчас?
— Идём из парка, нагулялись.
— Я еду к вам, никуда без меня не уходите.
— Есть, сэр! — засмеялась она.
Он выдохнул. Набрал сообщение о переносе встречи. Привкус желчи ещё ощущался. Он всё выяснит. Сейчас нужно забрать её, увидеть своими глазами. С остальным разберётся позже.
Когда он подъехал, Наташа и компания уже поднялись наверх. Он перемахивал через две ступени. Она открыла дверь, и он сгреб её в объятия. Прижал к себе её голову и уткнулся в волосы. Она обняла его в ответ.
— И я рада тебя видеть.
Он промычал что-то нечленораздельное, продвинулся в квартиру и закрыл дверь.
Они выходили из подъезда, когда во двор заехала машина Степана. Денис остановился, глядя на него в упор. По лицу Степана мелькнула тень замешательства, но он тут же нацепил свою ухмылку.
— Какие люди! — Степан открыл окно.
Денис подтолкнул Наташу с Ильёй к своей машине.
— Садитесь.
Он подошёл и наклонился к Степану.
— Она моя. Сунешься к ней — пожалеешь.
— О как! И что это значит?
— Ты меня слышал.
— И ни хрена не понял.
— Главное, что ты меня услышал.
— Денис, что происходит? — она чувствовала, как он напряжен.
— Наташа, пообещай, что будешь мне сообщать, куда ты пошла и когда туда придёшь, — он взял ее руку и крепко сжал.
— Что происходит? — повторила она свой вопрос.
— Я расскажу тебе дома.
Она кивнула.
— Мы знакомы с Игорем и Степаном с детства. С Игоряном мы лучшие друзья, когда можно не видеться, но быть на связи, не теряя ее. Мы с ним наравне. Нас обоих отцы начали привлекать к делам с пятнадцати лет, сначала по мелочам, дальше — серьезнее. Со Степой же отношения больше похожи на покровительство что ли, он тянется к тебе, и ты чувствуешь за него ответственность. Остальная моя компания сложилась в течение учебы в школе и универе. По юности мы безбашенно отрывались. И одним из таких развлечений были…эстафеты.
— Что за эстафеты? — она внимательно слушала.
Он шумно вдохнул и выдохнул, провел рукой по волосам, заставил себя посмотреть ей в глаза.
— Секс-соревнование. Обычно начиналось в баре или клубе. Мы могли подцепить несколько девиц. Каждый по одной или один набирал очки, снимая их друг за другом. Завалиться к кому-то на квартиру или в дом. И после устроить с ними…забег. По-разному. Например, две команды. На раздевание. Первый снимает с девчонки платье, передаёт его второму, тот бежит к следующей и снимает с неё, передаёт третьему и так далее, пока они все не остаются голыми. Та команда, которая раздела свою часть первой, побеждает в этом раунде.
— Дальше новые раунды?
— Да, фантазия безгранична.
— Не уверена, что хочу про них услышать, — растерянно проговорила она.
Он молчал.
— Ты сказал, могли подцепить несколько. Бывало, что девушка была одна на вас всех?
— Такое было один раз. Но да, было. Она занималась парнями по очереди, то проходя по кругу, то задерживаясь или возвращаясь к кому-то одному, — он опустил взгляд в пол. — Мы с Игорем остались тогда в пассивных участниках. Слишком противно, когда к тебе тянется рот, который еще пахнет твоим приятелем.
— … Денис… это смахивает на групповое изнасилование…
— Нет, эстафеты никогда не были изнасилованием. Девчонки давали согласие и могли выйти из игры по мере прохождения. Либо кто-то заявлял выбор пары и остальные уже к ним не вмешивались. Наташа, — он посмотрел на нее, — я не горжусь этим. Тебе мне и вовсе стыдно такое рассказывать.
Она выдержала его взгляд.
— Не буду отрицать, что я в шоке. Но мне важнее наше с тобой настоящее.
Он сплел свои пальцы с ее.
— Эстафеты и подобное в прошлом.
Она выжидательно смотрела на него.
— Ты мог и не рассказывать. Зачем же ты это делаешь сейчас?
— Сорока на хвосте принесла, что Степан треплет своим длинным языком о новой эстафете. Хочу, чтобы ты была в курсе. Хочу, чтобы знала от меня самого. Я в этом давно не участвую. Кто бы что ни болтал и не пытался снова лезть под шкуру.
— Денис, я ценю, что ты сам мне сказал. Однако, раз Степан в деле, жди неприятностей.
— Ты же заметила, что я практически прекратил с ним общение. Вам с ним негде пересекаться. И сегодня я его предупредил не лезть к нам.
Она потянулась к нему, и он крепко ее обнял.
43. Делать выбор
Началась школа, координирование расписаний всех занятий, напоминания, втягивание в выполнение домашних заданий и возвращение в рабочий режим. Погода радовала, хотя вечера становились прохладнее.
Они выехали утром все вместе. Развезли мальчишек по школам, остановились возле редакции.
— Как закончишь, дай знать. Я заберу тебя сам или пришлю Володю, — Денис поцеловал руку Наташи.
— Такие встречи обычно длятся часа два-три и перетекают в обед, — пояснила она.
Он пристально её осмотрел. От собранных волос до туфель на среднем каблуке.
— Тебе идёт деловой стиль. Даже столь строгое платье под горло на тебе превращается в нечто сексуальное.
— Ты субъективен, как всегда, — она рассмеялась.
— Веди себя прилично и не расстегивай верхнюю пуговку.
Она легко поцеловала его в губы и вышла, демонстративно оттягивая ворот платья.
Как она и предполагала, встреча из офиса переместилась в ближайшее кафе. Клиент хотел обсудить все детали, редактор пытался получить максимальный заказ. Наташа прошла в туалетную комнату вымыть руки. Дверь открылась и захлопнулась. Вошел мужчина.
— Простите, но это дамс… — она осеклась, узнав Степана.
Он медленно подошел и вальяжно облокотился о стойку с раковинами.
— Привет! В кои-то веки ты сама по себе.
— Что тебе нужно? — внутри расплывалось неприятное ощущение опасности.
Он ухмыльнулся, приоткрыл ее сумочку и двумя пальцами выудил телефон.
— Мне много чего нужно. Начнём с того, что сейчас ты вернешься в зал и скажешь, что тебя вызвали в школу и ты не можешь остаться на обед. А я пока напишу Дэну от тебя любовное послание, чтобы не терял и не волновался. И не мешал нам с тобой прокатиться.
— Я никуда с тобой не поеду.
Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза. Он пожал плечами.
— Или ты едешь со мной одна. Или сюда подвезут ваших пацанов, и они поедут вместе с нами.
— Не вмешивай детей, — она начинала дрожать.
— Умница, — Степан кивнул, разблокировал ее телефон, на который она так и не поставила пароль, и начал набирать сообщение, проговаривая его вслух:
«Заказчик вредничает. (Точка) Обедом не отделаться. (Точка)» — И сразу ответ. Какой шустрый! «Хорошо. Сообщи, когда закончите» — Будем кратки. «ОК (Окей)»
Дениса покоробило это «ОК» от неё. Она его никогда не употребляла. Отл — да, хор — да, но не ОК. Видимо, достал заказчик и неудобно писать. «Буду ждать» и вернулся к работе.
— «Буду ждать», — зачитал Степан и со злорадством добавил, глядя на экран, — и запасись терпением!
Он перекинул ей сумочку, убрав её телефон себе в карман.
— Вперёд. Машина слева от входа. И не вздумай меня провести. Я сразу дам сигнал забирать пацанят.
Он же не похитит детей? Или?.. А вдруг они уже у него? Что делать? Мысли в голове сменяли друг друга. Но проверять свои предположения или злить этого сумасшедшего она не хотела. Сбивчиво извнилась перед начальником и услышала голос Степана сбоку.
— Девушка, вы заказывали такси? Не могу до вас дозвониться.
Она обернулась, встретившись с его прищуренным взглядом.
— Да… Телефон, видимо, на беззвучном… — и, попрощавшись, направилась к выходу.
Он открыл переднюю дверцу, кивком указывая ей садиться. Она замешкалась, и он грубо сдавил её локоть.
— В машину. Живо, — процедил сквозь зубы.
Она опустилась на сиденье, пристегивая ремень и пытаясь сдержать накатывающую тошноту и дрожь.
Степан сел за руль и резко тронулся с места, блокируя двери автомобиля. Они петляли по городу. Он вытащил ее телефон, глянул на нее, включил диктофон.
— Пытаешься понять, что происходит, да?.. О, кстати, привет, Дэн. Узнал? Мы тут с Натальей решили прокатиться. Она, правда, сегодня неразговорчивая. Зато я в ударе. Натаха, может, Денису что-нибудь скажешь?… Не-а, и с тобой не разговаривает. Она этим тебя купила? Молчаливая баба — редкость… Ну, тогда мы с тобой поболтаем, Дэн. Только мне не интересны твои ответы. Поэтому я монологом. Ничего?..
Степан направлялся к выезду из города. Наталья молча сжимала кулак, впиваясь ногтями в ладонь, и пыталась сосредоточиться на дороге.
— Ты думал, я уважаю тебя? Всегда защищал меня, негласно поддерживал мелкого Стёпу. А я тебе завидовал… Ты никогда не лез в лидеры, тебе не нужно было. Такой сам по себе. Но тебя вы-би-ра-ли. В детских играх. Во взрослых играх. И не играх. В этих грёбаных эстафетах тёлки выбирали тебя и готовы были глотки друг другу грызть, лишь бы Дэн их выбрал. Тогда только для одного будут. Ты же у нас чистенький… Я любил Кристину. В школе и потом. Так нет, тебе понадобилось, чтобы тебя выбрала и она. Смешно то, что тебе это было не нужно, но она всё равно выбрала. Ух, как я надеялся, что ребёнок окажется моим. Нет! Даже ублюдок выбрал тебя!..
С каждым его словом и нарастающей злобой ей становилось хуже. Страх накатывал какими-то выплесками, словно яд и ненависть Степана материализовывались и облепляли ее со всех сторон. Она неотрывно смотрела в окно, заставляя себя сообразить, как предупредить Дениса. Впереди показался указатель с названиями населенных пунктов, в которые вёл тракт, и она зацепилась за одно из них. Степашино. Недооцененный гадёныш слишком зациклен на себе.
— Потом стало скучно. Хотя затишье требовалось. Потому что вдруг Дэн поплыл и захотел быть вы-бран-ным. Нищебродка, но, блин, гордая. Сначала я не поверил. А она правда гордая. Хм… Знаешь, что забавно? Ты сам подсказал мне путь. Когда пригрозил у нее во дворе. Я же хотел с ней просто поболтать. По душам. Рассказать о тебе быль и небыль. Теперь же я её прокачу! И она сама тебя оттолкнет. Что бы ты ни захотел сделать со мной сейчас или потом — Она Тебя Больше НЕ Примет. Ты наконец-то будешь в про-лё-те!
— Язык у тебя точно без костей — славно плетёт Степашины сказки, — она вложила всю свою язвительность, стараясь голосом выделить «степашины». Остаётся надеяться, что этот гнус отправит своё мерзкое послание, а Денис её услышит.
— А вот и наша неразговорчивая очнулась, — взгоготнул Степан. — Слышно тебе было, Дэн? Я для неё уже Степаша.
Он захохотал, нажал завершение записи, кинул телефон в боковой отсек на своей дверце.
— Общее откровение Дэну перешлем немного позже. У тебя как раз будет достаточно времени подумать об ответе на тот самый вопрос, с которого началось наше знакомство, — она почувствовала, что он повернулся к ней, но продолжала смотреть в сторону. — И ты, наконец, дашь мне конкретный вариант. Посмотрим, совпадет ли он с моим выбором.
Страх захватил ее в свой липкий кокон. Дрожь сменилась застыванием. Нельзя поддаваться панике, но где же взять силы…
44. И это искренне
Они на самом деле свернули в сторону Степашино, но проехали его немного стороной и чуть дальше, миновали молодой лесок и оказались у большой огороженной глухим забором территории. Степан открыл ворота и загнал машину внутрь. Наталья увидела одноэтажный, словно расползшийся в разные стороны дом, направо от него уходила длинная постройка, похожая на конюшни, которая упиралась в небольшой ангар. Двери разблокировались. Степан вышел навстречу двум незнакомым ей мужчинам, появившимся из дома. Наталья будто приросла к сиденью. Ей никогда не было так страшно. Снаружи и внутри она будто увязала к болотной жиже, мысли пытались пробиться сквозь нее, но их утягивало в засасывающую пропасть. Она прикрыла глаза, просто возвращая дыхание. Вздрогнула, когда распахнулась дверца и ее выдернули наружу. Степан снова щурился.
— И чего мы расселись? Разминайся, разгоняй кровь!
— Степыч, где остальные? — спросил один из парней, разглядывая Наташу, не таясь. — Училка есть. Ножки зачетные, — он ей подмигнул. — На подходе, что, монашки и гимназистки?
— Будут через час, может чуть больше, — усмехнулся тот в ответ. — Отдыхайте, а мы пока проведем… урок с Натальей Батьковной.
Он обернулся к ней и произнес очень тихо:
— В дом. Сама пойдешь или помочь?
Она молча проследовала к крыльцу.
Он довел ее до комнаты и оставил одну, ничего не сказав. Дверь запер на ключ. На окне были опущены внешние рольставни. Из обстановки: диванчик, широкие кресла, пара небольших столиков и вдоль стен до потолка стеллажи с книгами. Никакого верхнего освещения, только торшеры и настольные лампы. В другое время эта библиотека могла показаться желанным укромным тайником, где можно потеряться в разных мирах на страницах любимых или новых авторов, спрятаться в глубине кресла и просто пить чай. Сейчас же, став ее тюрьмой, она была лишь еще одной насмешкой от Степана. Время словно растянулось и тоже погрязло в той липкой страшной паутине, которую никак не удавалось стряхнуть. Как и уловить, прошло полчаса или больше часа. Она ходила от кресла к дивану, от окна к двери, заставляя тело и голову работать. Попытаться бежать? Стукнуть его книгой или лампой, угнать машину, выбить ворота, искать помощи в деревне? Это и в кино выглядит неправдоподобно… Он выше и сильнее. В доме есть другие люди. Она лишь разозлит его еще больше. Прикинуться, что заглотила наживку и сомневается в Денисе, что его прошлое и наговоры Степана и правда могут заставить ее отвернуться от любимого человека, которого она знает и чувствует? Она плохая актриса и еще более никудышная лгунья… Боже, хоть бы он не тронул детей!
ЗамОк ожил и в комнату вошел Степан с ее телефоном в руках. Закрыл дверь и привалился к косяку. Наташа замерла у окна.
— Пора отправить привет Дэну. Так, прикрепляю. Отправляется… отправляется. Доставлено. Ну что, шустрый, открывай. Ага, прочтено. Теперь слушай, а мы попрощаемся.
Он отключил телефон. Засунул его на ближайшую верхнюю полку. Улыбнулся, охватывая взглядом Наталью.
— Вроде не в моем вкусе, но притягиваешь. Знаешь чем? Ты не притворяешься. Поначалу тебе не веришь, потому что все вокруг привыкли притворяться, и ты сам привык. Потом понимаешь, что ты не играешь. Ты смущаешься от сальных шуток, ты радуешься, что у тебя просят добавки, ты смотришь на Дэна и реально видишь его одного и его самого. Дай мне немного той искренности, которая перепала ему. Он уже своё получил. А ты же нежадная. Подари и мне немного.
Она стояла перед ним. Обычная стройная женщина, но глаза горели и в каждой черточке и линии ощущалось какое-то неломаемое достоинство.
— Ты понимаешь, что одновременно просишь меня быть искренней и устроить чудовищный фарс? Быть честной и притворяться?
Он замотал головой и покачал указательным пальцем, подходя к ней. Она собрала всю волю, чтобы не отшатнуться от него.
— Нет-нет, не так. Повторяю: Дэн своё получил. Эстафету принял я.
Она вся вытянулась.
— Эстафета — дело добровольное, а я согласия не давала и не даю.
Он схватил ее за руку, с силой дернул. Она почувствовала резкую тянущую боль в запястье, стиснула зубы, чтобы не застонать, а он уже тащил ее за собой по дому через переход вте конюшни, которые в самом деле оказались похожим на них строением, с длинным коридором, но глухими «стойлами». Он открыл самый дальний отсек и втолкнул ее внутрь.
— Как же мне хочется стереть этот взгляд превосходства с его лица, а теперь и с твоего тоже.
Он врубил яркий для такого маленького помещения свет. Множество закрытых полок на стенах, окон нет. Наташа взглянула на потолок и увидела на нем несколько крюков, через один из которых перекинута свисающая веревка. Степан вытянул ее руки над головой и обвязал одним концом. Взял другой и отошел к стене.
— Ты дашь мне то, что я от тебя хочу! — он резко дернул веревку и приподнял Наталью, вынуждая встать на цыпочки, практически оторвав от пола. Запястья снова пронзила боль, и она поморщилась.
— А разве я не даю? Ты хочешь искренности. Так вот она. Мне по-настоящему больно. Я не делаю вид, что ловлю кайф. И это искренне. Я презираю тебя за то, что ты сейчас делаешь. И это искренне. Мне страшно. И это искренне. Ты жалок в своих попытках через унижение и угрозы вызвать к себе хотя бы симпатию. Мне тебя не жаль. Мне тебя жалко! И это искренне.
Он отпустил верёвку и подскочил к ней. Она неловко приземлилась на пол, с трудом удержавшись на ногах.
— Страшно?! Это хорошо.
Он намотал конец веревки на кулак и, дергая, заставил ее пройти к входу в ангар, который она видела снаружи. Приоткрыл дверь и прижал ее к проему, указывая вперёд.
45. Нить
Денис откинулся на спинку кресла. После общения с юристами голова гудела. Дела шли неплохо, что радовало. Володя уже забрал мальчиков из школ и вез домой. Ксения занесла кофе. Он в очередной раз проверил время. Больше двух часов, предостаточно для обеда, пора бы Наташе заканчивать. Хотя он сам не любил, когда его прерывали во время переговоров. «Еще полчаса и напишу ей» — решил он для себя и сделал глоток из чашки.
Телефон просигналил о входящем сообщении. Он улыбнулся, увидев, что оно от неё. Открыл. Голосовое и объемное. Внутри шевельнулась тревога: что-то случилось. Проще позвонить, чем записывать столь продолжительное послание. Он нажал воспроизведение. «Пытаешься понять, что происходит, да?.. О, кстати, привет, Дэн. Узнал?..» Денис будто враз оглох ко всем внешним звукам, кроме голоса Степана. С ЕЁ телефона. Он сжал кулаки и слушал дальше. По мере излияний Степана нервы натягивались тугими канатами, кровь зашумела в ушах, во рту горчило от ярости, каким же мразотой обернулся давний приятель, и страха за неё, за его ни в чём не виноватую, такую чистую и ясную девочку.
Он заставил себя прослушать запись дважды, будучи уверенным, Наташа не просто так проявилась в конце. Пролистал переписку до того царапнувшего его «ОК». Слово точно было НЕ от неё. Три часа назад. Где же тебя искать? Он набрал начальника охраны, попросил пробить ее телефон по местоположению и попробовать отследить последнее сообщение. На это нужно еще время, а оно — слишком большая роскошь для него сейчас. Из-за него страдает самый дорогой ему человек. От отогнал эту мысль, потому что не мог позволить себе развалиться на куски. Потом, винить и наказывать себя будет потом.
— Игорь, нужна помощь.
— Ты где?
— В офисе.
— Скоро буду.
— Лёш, у меня проблемы. Можешь побыть у нас с мальчишками?
— Что-то с Натальей?
— Потом, Лёш.
— Лады. Когда подъехать?
— Как сможешь. Лёх, для всех остальных — ты отпустил нас с ней на свидание.
— Понял. Дэн, что случилось?
— Надеюсь, ничего страшного.
— Володя, скоро подъедет Алексей. Вызови в дом ещё человека и пришли ко мне в офис всех свободных.
— Денис Сергеич, я сам приеду.
— Нет, ты будешь дома с пацанами.
— Что произошло?
— Между нами… Наташу похитили. Детям и Алексею ни слова.
— Я оставлю двух надежных ребят, ручаюсь за них. Но к вам приеду сам. Вы знаете, что Наташа мне дорога.
— Хорошо. И спасибо.
«Язык без костей» — об этом они с ней говорили, ничего нового… «Славно..» — может, с ними какой-то Слава…!!
— Дэн.
— ЯроСЛАВ, где Степан?
— Я не знаю. На связь больше не выходил.
— Наташа у него. Яр, где он может быть?
— Дэн, я честно не знаю. Он мне тут такую свинью подложил с новой темой, что я сам хотел бы его увидеть.
— Я выкуплю твою долю в этой новой теме. Если разрулю потом, просто верну тебе. Только дай мне зацепку.
— Я подумаю. Перезвоню.
«Степашины сказки»… Спокойной ночи, малыши…ЧЁРТ! ЧЁРТ!!
Охрана пробила его телефон. Труба дома. «Стёпа оставил телефон, растяпа» — пояснила его тётка. Народ собрался в кабинете. Все слушали запись, обзванивали общих партнеров, знакомых, девиц и базы, где периодически тусили. Денис ходил из угла в угол, проговаривая ее слова.
— Дэн.
— Говори, Яр, не томи.
— Стёпыч подгадил не только тебе и мне. Он влез в земельные разборки с серьезными людьми. Не знаю, поможет ли это чем-нибудь, но еще по весне он хвастал… Мы, мол, наследуем дома от родителей либо строим свои, подыскивая места с подходящей экологией, а нужно, чтобы место само нашло тебя, позвало хозяина. И у него такое место появилось.
Место… позвало хозяина… Степашины сказки…
— Есть у нас в округе какие-нибудь поселки типа Степашины сказки, Степашка, Степашино, Спокойной ночи?
— Дэн, возьми себя в руки, — Игорь подошел к нему.
— Гор, она не просто так назвала его Степашей. Проверяем!
Заработали поисковики. Степашино. 35 км. Он не мог объяснить, но внутри будто натянулась нить и стало горячо.
— Поехали.
— Денис Сергеич, я поведу.
— Нет, Володя, я сам. Мне нужно сосредоточиться на чем-то отвлеченном, хотя бы на дороге, иначе я взорвусь.
46. Совсем не игра
Перед ней было открытое пространство, похожее на овальную арену. Недалеко от прохода стояли три больших деревянных конструкции, похожих на букву икс. Две по бокам глубже в зал, третья почти у двери, где находились они со Степаном. Вдоль стен видны кубы-тумбы. На них забирались девушки. От крыши отражался гул, много народа, молодые парни, некоторые совсем юные. Человек двадцать. Возможно, больше. Девчонок в два раза меньше. Или так казалось. Такая тусовка, с произвольным движением. Три девушки танцевали на постаментах. Никто никого не держал и не связывал.
— Что ж вы оба такие упёртые! — затылок обдало дыханием Степана. — По-хорошему с вами никак. Будь ты покладистее, и всем бы меньше проблем. Но ты умеешь разжечь интерес. Всё понятнее, почему Дэн к тебе прилип. Я же просто хотел его достать через тебя. Отвадить тебя от него, чтобы он понял, каково это НЕ быть выбранным. А теперь я тебя хочу. Уже не в пику ему. Я сам тебя хочу. Если не отзовешься мне, отдам тебя на потеху им. Выбор всегда есть.
— И это выбор? — произнесла она. — Тогда я выберу их. Потому что они лучше тебя.
— Что?! — он развернул ее, снова натянув веревку. Он щурился, что означало крайнюю степень его заведенности. Ей некуда было отступать.
— Они не ставят условий. Они не унижают намеренно, как я вижу. Они просто развлекаются. А ты мстишь. И, кажется, уже себе самому, — голос пропадал от общего перенапряжения, но она закончила. — Ты сам не понимаешь, как поступить, и заходишь всё дальше и дальше в своей совсем не игре, — она ткнула его в солнечное сплетение, стараясь не задеть ноющую руку. — Ты хотел мне что-то рассказать, так расскажи, — еще тычок. — Ты же не конченый отморозок, Степан. У тебя есть отдельная библиотека в доме. Продуманная библиотека! Зачем же ты всё усугубляешь? — она снова стукнула его в грудь. — Отвадить меня от Дэна?! Ты не знаешь того Дэна, которого знаю я. Ты его вообще не знаешь!
Он схватил Наталью за плечи и начал толкать к стоящему позади деревянному кресту.
— и так влип. По полной. Эта толпа сделает так, как я скажу. Так почему бы мне не получить тебя бонусом напоследок?!
Он стянул удерживающую Наталью веревку, обдирая кожу. Сдавил и поднял её левую руку. Она сипло вскрикнула. Он усмехнулся.
— Больно значит? Боль делает человека сговорчивее.
Он привязал её руки к верхним краям креста. Затем распнул в стороны ноги и примотал их шнуром к нижним частям. Обратился к своей публике на тон выше, чем разговаривал с ней.
— Сегодня я покажу вам редкое явление, о котором мы все несколько забыли. Стыд. Перед вами несколько девушек и только одна из них знает, что это такое. Ей вправду может быть стыдно. Даже сейчас ей наверняка стыдно за нас.
Он надавил на брус, и вся конструкция развернулась на своем основании.
— За нас не надо стыдиться. А вот за себя пусть тебе будет стыдно. Покажешь мне искренний стыд? — голос опять глуше.
Он схватил ворот её платья и раздирал его до конца подола, вырывая пуговицы, глядя ей в глаза. Она заледенела.
Позади него послышались улюлюканья. Двое парней подошли к другим девушкам на стоящих чуть поодаль иксах и разорвали на них одежду.
Он отступил от неё, пожирая глазами открывшееся тело.
— Эстафета началась.
Кто-то шагнул к ней, но Степан резко оттолкнул его назад.
— К ней не подходит никто, кроме меня. Пока я не разрешу. Я же не буду претендовать на других.
Парень, которого осадили, осклабился.
— Ладно, но ее течка не даёт тебе ни одного дополнительного балла.
И все уставились на её трусики, перехваченные крылышками прокладки.
Она прикрыла глаза, не чувствуя ничего, кроме кошмара, который утягивал её в свою воронку.
Он сжал её подбородок и потряс. Она так и осталась с закрытыми глазами.
— Стыдно? Хочешь прикрыться? Трусы, так и быть, оставлю. Ты же добрая. Так покажи мне свою доброту. Я сразу подобрею.
И вдруг она плюнула ему в лицо. Он замер на пару секунд, а затем наотмашь влепил ей пощёчину. Голова сильно дернулась, щеку обожгло огнём. Кольцом он рассек её скулу. Но одеревеневшее тело блокировало продолжительность ощущений. Вспышка и снова ничего. Она так и не открыла глаза.
Читать бесплатно другие книги:
