Когда тепло Евдо Анна
— Оставайтесь на месте. Денис, проверь, не попали ли осколки на кровать. Только сам тоже осторожнее, пожалуйста. А я принесу веник и остальное для уборки.
Он придержал ее за руку на выходе.
— Мы ещё не закончили.
Она посмотрела на него.
— Нет, мы едва начали.
32. Если бы и если
Все проснулись окончательно. Прибрались и потянулись умываться. Наташа сгребла в кучу с кровати в спальне свой халат, плед и простыню, смяла общим валиком и убрала в корзину для стирки. Приняла душ и приготовила нехитрый завтрак. Мальчишки завалились на диван в гостиной додремывать под какой-то фильм. Взрослые поднялись наверх.
Они стояли лицом друг к другу.
— Ты сказал, что миром вряд ли разойдетесь. А раньше получалось? — она видела, как сжимаются его губы. — Ты делал ему подарок? Делиться — имелось же в виду девушкой?
Он передернул плечами.
— Я не делюсь девушками. Но и не держал их. Я привык, что от меня женщинам что-то нужно. Получив или не получив что-то от одного, они идут к другому. Давалки давно перестали резать слух. Это их сущность. Дать тому, кто даст им больше. И раньше мне было все равно.
Она закрыла его рот ладонью. От неожиданности он замолчал.
— Денис, почему ты позволяешь включать меня к ним? Шлюхи дают. Попрошайкам и алкашам дают. Ты — мой мужчина. И я тебе не даю, я тебе отдаюсь.
Он напрягся. Она убрала руку и отошла на пару шагов.
— Ты всегда на контроле и намеренно забираешь всю инициативу. Ты думаешь, если я ее проявлю, то тоже сделаю это, только стремясь получить выгоду?
— Наташа, — он подался к ней. — Я не собирался и не собираюсь тебя обсуждать ни с кем. И ни перед кем отчитываться тоже не собираюсь. Пусть думают, что хотят.
Она сделала ещё шаг назад.
— Не надо отвечать с запозданием. Боже…
Он попытался подойти, но она крикнула:
— Нет, не подходи!
Провела рукой по лбу и добавила тише:
— Не приближайся, моё тело отказывается сотрудничать со мной, когда ты рядом. А мне нужно, чтобы сейчас ты услышал меня. Да мне саму себя нужно услышать.
Он замер. Она замолчала, пытаясь свести вместе неуловимые размытые ощущения, которые так неприятно царапали ее изнутри.
— Мы занимались сексом без презерватива, — нарушил он молчание.
Она посмотрела на него и кивнула.
— После нашего первого раза ты даже не помнила, был ли он использован.
Она снова кивнула.
— Сегодня вела ты. Скажи прямо, ты намеренно про него не вспомнила?
— Нет. Не совсем понимаю, что на меня нашло. Мне хотелось проявить ту самую инициативу и увидеть твою реакцию, но потом меня захватило, и голова отключилась.
Он помедлил.
— А если бы я не смог сдержаться и кончил в тебя?
Она посмотрела на него таким пронзительым взглядом, что ему стало не по себе.
— Что именно тебя беспокоит при таком "если бы"?
Тень сомнения промелькнула на его лице.
— Ты же не собираешься привязать меня ребёнком?
Он тут же пожалел об этом вопросе.
Она почувствовала, что бледнеет. Удар под дых. Вдохнуть не получается. Лишь чуть-чуть.
— Если не получается «привязать» собой, зачем вообще пытаться как-то иначе?
Он подался к ней. Она вздрогнула и отступила.
— Ребёнок — это не средство, это человек. Дети приходят, чтобы быть, с ними жизнь продолжается. Они не инструменты манипулирования, они не наше искупление или награда. Мы их проводники, но они несут в себе и наше послание.
Она наконец перевела дыхание.
— Твоё "если бы" может оказаться и без "бы". В меня могло что-то попасть. И знаешь что? Значит, я буду мамой двух детей. С тобой. Или без тебя.
Он дернулся.
— Почему? Денис, почему? Ведь ты сам ко мне пришёл. Я не пыталась тебя соблазнить. Я не просила тебя быть со мной. Я ничего у тебя не просила и не прошу. Я с тобой, потому что хочу тебя и чувствую, что тебя ко мне тянет. Ты не интересуешь меня как некая денежная шкала. Я с тобой, потому что я хочу быть с тобой, потому что я хочу тебя… — она вся собралась, — любить.
— Я тебя не отпущу, — он преградил ей путь.
Она полыхнула по нему взглядом.
— Я и не прошу тебя меня отпустить. Отойди.
Он, напротив, подошёл вплотную и взял её за локти.
— Нат…
— Денис, пожалуйста, не пользуйся зовом тела. Оно и так твоё.
— Я - тебя — не — отпущу, — рубя слова, повторил он. — Если нужно, я буду держать тебя в постели, не выпуская. Я сейчас готов связать тебя и запереть все замки в доме.
Она покачала головой, высвободила руки и обошла его.
— Зачем делать то, о чем заведомо пожалеешь?
Вдруг прислонилась щекой к его плечу.
— Я не ухожу от тебя. Мне просто нужно побыть наедине с собой. Мне нужно своё пространство.
Он сжал кулаки. Она отстранилась.
— Я попрошу Володю отвезти нас с Ильей в город.
33. Обдуманно
Вечером Наталья с Ильёй были в магазине, когда зазвонил телефон. Денис. Она ответила.
— Алло.
Выдох в трубку.
— Хотел услышать твой голос.
— И не ожидал, что я отвечу.
— Надеялся, что не отключишь телефон, — он помолчал. — Спасибо.
— Я не буду выключать телефон. Но и разговаривать с тобой пока не буду. Денис, нам обоим есть, что обдумать.
Она нажала отбой, постояла, глядя на погасший экран. Дыхание перехватило. Всего полдня, но как же его не хватало рядом.
Второй день приходила Антонина Петровна: «Наташенька попросила подменить, нездоровится.» Он пребывал в состоянии серого пограничья. Муторно и маятно.
«Я соскучился» Стёр.
«Я скучаю» Стёр.
«Наташа» Отправлено. Доставлено. Он гипнотизировал телефон. Несколько секунд вечности. Прочтено. Тут же:
«?»
Он выдохнул. Даже ладони вспотели.
«Хочу тебя увидеть»
Пауза. Фото. Развернул на полный экран. Селфи. Такая, какая она сейчас. Домашняя. Волосы убраны за уши, глаза на пол-лица и взгляд прямо на него. Он был уверен, что она хотела улыбнуться. Всматривался, проводил пальцем по ее изображению.
Она смотрела в телефон. Он получил и прочитал. Время шло, но никакой реакции не поступало. Она погасила экран. Он снова загорелся. Голосовое сообщение.
«Спасибо. Я помню, ты не будешь со мной разговаривать. Можно я приеду? Просто молча постою в дверях и подышу тобой?»
У нее защемило в груди от какой-то невозможной нежности его слов. Она записала видео и сразу отослала его, страшась передумать.
Она на экране. Отрицательно качает головой, даря ему полуулыбку.
Ему нестерпимо захотелось вызвать ее настоящую улыбку. Он спустился и сделал фото.
Суп в кастрюле. И его устный комментарий:
«Я продолжаю его есть»
От нее снова пришло фото. Брови приподняты, глаза смеются, широкая улыбка, прикрытая пальцами в жесте удивления. Следом зеленый смайлик, которого тошнит, и знак вопроса.
«Ты права. Супы вкуснее на второй день. И на третий тоже»
Картинка поднятого вверх указательного пальца.
«Твоё всё вкусное. Без тебя вкус исчезает»
Смайлик смущения.
«Одно слово?»
Повтор видео с отрицанием.
«Спокойной ночи»
Картинка спящего месяца.
Удивительно, но он ощутил подъем после их виртуального общения. Включил компьютер и загрузил ее селфи и видео. Вырезал стоп-кадр и выстроил их в ряд одним коллажем: намек — полуулыбка — полная улыбка на ее родном лице. Поставил заставкой на экран.
Она еще раз просмотрела их переписку. Она соскучилась. Она по нему так скучала. Он пытался дать ей пространство, она оценила. Как и то, что их общение состоялось, наполовину без слов, но получилось еще более красноречивым. И они друг друга поняли.
Утром Илья заполз к ней под одеяло. Она обняла его и начала почесывать ему спину. Он повернулся к ней.
— Мам, — он замолчал.
— Что?
— Вы с Денисом поссорились?
Наталья сглотнула и села.
— Илюш, мы друг друга не поняли. Нам нужно немного подумать.
— Вы уже несколько дней думаете. Вам надо поговорить, — Илья тоже сел. — Мама, выслушай его! Ты же даже меня никогда не ругаешь, не выслушав. Тебе всегда важно узнать мнение всех сторон.
Наташа улыбнулась, глядя на разгорячившегося сына.
— Не переживай! Мы разберемся.
— Точно?
Она чмокнула его в кончик носа.
— Постараемся.
Ночью сон отказывался приходить. Ни ум, ни сердце не были на месте. Она быстро и сильно им увлеклась. Он стал каким-то родным и очень близким. Они так естественно съехались. По наитию, без обсуждений. По факту же, подвешенное состояние оставалось. Она не разговаривала с ним, потому что не знала, что сказать. Что она обиделась, потому что он не обозначил ее статус перед парнями? Он его ей самой не обозначил. Он ей ничего не обещал. Они вообще не говорили о чувствах. Но как же не хотелось быть для него одной из женщин. Она хотела быть его женщиной без предлогов и в единственном числе. Не имело значения, что происходило до нее. У него своя жизнь, свои привычки. Она не хотела его иным.
Его не хватало до спазмов внутри, когда невозможно ни согнуться, ни разогнуться. Ее пугало собственное чувство, как будто дышать становилось горячо при мысли, что она — некая не понятная ей игра для него и его окружения.
Зацепиться за обвинение в расчетливой беременности? Она и правда тогда почти вынудила его к незащищенному сексу, ища в нем ответы на вопросы, которые не могла или боялась сформулировать. Она уже простила ему слова про намерение заполучить ребенка. Он сильно обжегся и не доверял женщинам. Ее ранило и оскорбило его замечание, но понять его она могла. Она поняла, что вообще готова родить ребенка от него без всяких условий.
Вдруг всё стало ясно. Просто и сложно одновременно. И безмерное счастье, и сбивающая с ног боль, вся остротА восприятия. Она открыла его фотографию на телефоне.
— Я люблю тебя, — и прижалась губами к экранному изображению.
Четвертый день. Не спалось. Не работалось. Денис уже полчаса смотрел на экран компьютера. Впустую. В кабинет вошел Марк.
— Ты почему не спишь? — он развернулся в кресле.
— Не знаю, не могу уснуть, — сын переступал с ноги на ногу. — Пап, у Наташи будет ребенок?
Денис ошарашенно посмотрел на него.
— Нет. С чего ты взял?
— Вы перестали общаться, — мальчик потупил глаза. — Вы из-за меня перестали общаться с Кристиной. Вот я и подумал.
Денис напрягся. Вышел из-за стола, подхватл сына за плечо и усадил на стул. Пододвинул второй и сел напротив него.
— Марк, мы с твоей мамой не общаемся НЕ из-за тебя. Даже вернее мы ОБЩАЕМСЯ из-за тебя. Почему ты вообще так решил?
— Кристина не раз говорила, что если бы не я, то ваши отношения могли бы сложиться по-другому.
Денис чертыхнулся про себя.
— С твоей мамой у нас не получились отношения из-за нас самих. Никто в этом не виноват. Тем более ты. Только мы сами. Я не хотел на ней жениться. На ней самой. И до сих пор не хочу. Но ты мой сын. И я очень этому рад. Ты меня слышишь?
Мальчик поднял глаза на отца.
— Да. Я тоже рад, что ты мой папа.
Денис наклонился вперед, пожал колено мальчика и потрепал его по волосам.
— А еще я рад, что ты сейчас живешь со мной.
— И я, пап, — Марк смутился.
Они помолчали.
— Пап, что у вас случилось с Наташей? Мы с Ильей переписываемся — он тоже ничего не понимает.
Денис выпрямился.
— Я ее обидел.
Марк недоверчиво на него посмотрел.
— Нечаянно?
Денис кивнул.
— Так попроси прощения. Наташа же добрая, она тебя простит.
Денис встал.
— Поможешь мне? — и протянул руку сыну.
Тот ее пожал.
— Конечно, пап.
34. Вне счёта
— Привет, Илья, — раздался от двери голос Дениса. — Ты говорил, что хочешь на новый фильм вместе с Марком. Что скажешь, если вы сходите на него с Володей? Сеанс скоро.
У Илюши загорелись глаза.
— Мам! — он повернулся к подошедшей Наташе. — Ты же меня отпустишь?
Марк нетерпеливо переминался с ноги на ногу, глядя на нее с надеждой. Наталья понимала, что из-за своего малодушия и нежелания пока оставаться с Денисом наедине, не сможет использовать сына как предлог.
— Конечно. Собирайся.
— Продуманный ход. Ты знал, что я не откажу.
Она прошла в комнату и села в кресло. Денис зашел следом и присел перед ней на корточки.
— Я абсолютный профан в том, чтобы давать пространство. Но я умею добиваться своего.
Она шевельнула губами и кивнула.
— Профи.
— Наташ, у нас около четырёх часов, может, чуть больше.
Она подняла брови.
— Два фильма подряд?
— Нет. Кино, пицца и лазертаг.
— Масштабный план.
Он внимательно на неё посмотрел.
— Прости меня.
Поднялся, подвинул стул и сел на него.
— Ты мне нужна. Я также профан в вопросе чувств. Я не знаю, что происходит между нами. Знаю только, что это происходит. Знаю, что ты моя женщина. Возвращайся. Выбери новую домработницу или занимайся домом сама, раз тебе это нравится. Вернись ко мне. Я не могу без тебя. Я хочу тебя рядом постоянно. Чтобы ты была в моем доме, в моей постели, чтобы я просто знал, что ты со мной. Я тоже хочу тебя…любить.
Он положил локти на колени.
— Я использовал женщин, они использовали меня. У моих друзей та же фигня. Бывало, что в клубе я мог подцепить девицу, она обслуживала меня в туалете, а уезжала с моим другом и по пути уже обслуживала в машине его. И мне было плевать. Бывало, кто-то задерживался на неделю, на несколько месяцев, исправно высасывал на свои расходы, шмотки, салоны. Шлюхи, которым нет до тебя самого никакого дела. Да и мы с парнями тоже как шлюхи, потому что и нам на них самих начхать. А ты другая. Я сам хочу быть с тобой другим. Ты знаешь обо мне больше, чем кто-либо. Потому что тебе не всё равно.
Он всегда краток. Понятен, но скуп на слова. Она запечатала свой рот, хотя и так будто враз онемела. Он давал полные подробные ответы на ее вопросы. Она не то, что заговорить, шевельнуться боялась, чтобы не сбить его.
— Я позволяю парням вольности о тебе, как ты назвала их пошлости, потому что не хочу никого впускать на нашу территорию. Это касается только меня и тебя. Пусть они думают в обычном ключе и не лезут дальше.
Он еще немного наклонился к ней. Она смотрела ему в глаза, ничего не говоря. Он продолжил.
— Ты права, ты ничего не просила и не просишь. Это меня пугало. И пугает до сих пор. Я забыл, что можно по-настоящему смеяться, потому что смешно, по-настоящему целоваться, потому что это кайф, по-настоящему возмущаться, потому что тебя задело, а не играть и притворяться в угоду каким-то планам на тебя.
Он соскользнул со стула и опустился перед ней на колени, оперся руками о подлокотники её кресла.
— Я хочу отпустить с тобой контроль и поддаться твоей инициативе. Но больше я хочу сам тебя узнавать и пробовать, еще и еще.
Он взял её за руку и поднёс к своим губам.
— Приласкать твои пальцы, — он поцеловал её большой палец и втянул его в рот. Она глубоко вдохнула. Он повторил то же самое с указательным.
— Впитать вкус твоей кожи.
Он придвинулся и оставил небольшую отметину на её ключице, прошелся втягивающими поцелуями вдоль выреза туники. Поднял голову и посмотрел ей в глаза. Она смотрела в ответ, не мигая. Её губы приоткрылись, дыхание участилось.
— Целовать твои губы, — он тут же одарил её обещанным поцелуем. Она погрузила пальцы в его волосы, притягивая ближе к себе. Он обвил её талию и спустил ниже по креслу, слегка наваливаясь сверху своим телом.
— Впиваться в твою грудь, — он оттянул верх домашнего платья и обхватил сосок через лифчик, сильно посасывая. Она выгнулась и застонала. Его руки задрали подол.
— Дразнить твой пупок, — он переместился на её живот, дразня и обводя языком ямку в центре и одновременно снимая с неё трусики.
— Целовать и эти твои губы, — он мягко, но настойчиво раздвинул её ноги и опустил голову.
Она задохнулась, а он накрыл ее губами. Его руки ласкали её бедра, сжимали ягодицы. Он чуть отодвинулся, подул и продолжил начатое. Она вскрикнула и дернулась ему навстречу.
Их поглотило удовольствие, которое они дарили, принимали и делили друг с другом. Он почувствовал, как она задрожала. Она прижала его голову и закричала. Он улыбнулся, смакуя её наслаждение.
Она приходила в себя. Он снова подтянулся выше и рассматривал её, очерчивая пальцами овал её лица, линию подбородка и шеи и возвращаясь к лицу.
— Я позволял женщинам ублажать себя. Меня особо не заботило, хорошо ли им со мной. Они хотели быть со мной, хотели от меня чего-то и были готовы на расплату.
Он замолчал. Она смотрела на него, так и не произнеся ни слова, просто слушая его.
— С тобой всё иначе. Тебя я хочу ублажать сам. И с тобой это игра не в одни ворота. Мне доставляет физическое удовольствие видеть, как ты радуешься, когда я прихожу домой, как ты светишься, получая комплимент, как ты занимаешься с мальчишками. В постели я могу взорваться уже просто от полноты твоего оргазма, который накрывает меня вместе с тобой.
Продолжая держать руку на её щеке, он распрямил ноги. Подхватил её и направился к дивану. Сел, удерживая её у себя на коленях. Она погладила его через штаны. Он издал свистящий звук и аккуратно отодвинул её руку.
— До этого мы дойдём, но позже. Прошу тебя. Сегодня я хочу наглядно тебе показать мои слова. Почему я беру инициативу на себя? Я привык действовать сам. И держать все под контролем. Особенно со времени той незапланированной беременности Кристины.
Он вскользь поцеловал её в губы, подтягивая тунику к груди. Она вскинула руки вверх. Он снял с неё платье.
— Прости меня за те слова про привязать ребенком. Я знаю, что ты не такая. Я к тебе привязан сам. Крепко. Не разорвать.
Она скользнула по его груди, захватила футболку и выжидательно посмотрела на него. Он издал хриплый звук и поднял руки. Она сняла её, откинула в сторону, обняла его за шею и начала целовать. Он расстегнул застежку лифчика.
— Я не силен во всех этих психологических заключениях, Наташ.
Он резко развернул их, уложив её на спину и сам нависая над ней.
— С тобой, когда я держу тебя, когда ты принимаешь меня и смотришь, будто я самый лучший мужчина, я оказываюсь в своём личном мире. Я закрываю его собой и одновременно погружаюсь в него с головой.
— У тебя быломного женщин, — она лежала у него на груди, но приподняла голову, уткнувшись подбородком в подставленную руку.
— Я не считал. Влюблен был всего в пару из них, — он запустил пальцы в ее волосы. — А от тебя с ума схожу. Ты последняя. И в то же время ты первая.
Она поцеловала его в подбородок.
— Откуда ты взялась такая?
— Какая такая?
— Неиспорченная, красивая, умная, нежная, мудрая.
Она потерлась об его руку.
— Продолжай.
Он усмехнулся.
— Муррчащая и соблазнительная.
Она мяукнула. Он засмеялся.
— Страстная и чистая. Надеюсь, твой муж ценил, что ему досталась такая чувственная невинность.
Она вдруг покраснела и уткнулась ему в шею. Он попытался приподнять ее за плечи.