Когда тепло Евдо Анна
Он внимательно на неё посмотрел.
— Тебе нельзя греться. Я наберу негорячей воды с пеной и не дам тебе разлеживаться. Как ты сама говоришь, то, что в радость, не может быть во вред.
Он улыбнулся ей. И она полу-улыбнулась в ответ. Полу-улыбнулась одними губами.
Он ополоснул ванну, включил воду и налил немного пены.
— Нажми смыв, пожалуйста.
Он наклонился через неё к клавише на стене, она вдохнула его запах. Как же хотелось уткнуться в него и забыться. Но она чувствовала себя грязной, вывалянной в тех взглядах и словах, от которых возможно ли вообще отмыться…
Денис достал упаковку прокладок.
— Рассказывай, что с этим делать. Будем надеяться, что я не безнадежен и разберусь.
Вода набралась на две трети, пена стояла ароматной шапкой. Денис опустился на корточки и снял с неё носки. Она поднялась, подошла к бортику, встала к нему спиной и подняла руки вверх. Он снял с неё толстовку, аккуратно высвобождая каждую руку. За ней последовал больничный балахон. Он со свистом выпустил воздух сквозь зубы: красноватые следы от пальцев покрывали её плечи и предплечья, большой синяк цвел на пояснице, правая лопатка была содрана. Она слегка обернулась.
— Не смотри.
Он сжал кулаки, чтобы не коснуться её.
— Прости меня. Прости, что я так поздно тебя нашёл.
Она вздрогнула.
— Мне нечего тебе прощать… Я хочу помыться.
Он придержал её за локоть, помогая погрузиться в воду. Руки оставались приподнятыми, но тело скрылось в пене, и она немного расслабилась. Пару мнут она сидела в воде с закрытыми глазами. Он стоял рядом, разглядывая её. Ей нечего ему прощать! Ей причинили вред из-за него. По его вине она вся в синяках и больше не светится изнутри.
— Придержи меня за локти, я намочу волосы.
Он нежно удерживал её повыше локтей, пока она сползала ниже и запрокидывала голову в воду. Сквозь пену мелькнула грудь, но он заставил себя следить за её лицом.
— Всё, Наташа, пять минут прошло. Давай мыться и выходить. Она глянула на него и кивнула. Он вымыл её волосы. Провел ладонью по лицу, умывая её и стараясь не задеть рассечение на скуле. Тем не менее она дернулась, будто ей неприятно само его прикосновение.
— Возьми мочалку и пройдись по мне под водой.
Он вёл вехоткой по её телу вслепую, поглаживая и не растирая. Она полулежала с закрытыми глазами и лишь изредка морщилась, видимо, когда он задевал больные места. Сколько же их на ней? Он обмыл шею и спустился на грудь. И вдруг она вскрикнула и дернулась вверх, распахнув глаза. Грудь открылась, и он застыл, глядя на фиолетовый воспаленный сосок. Второй был её обычного оттенка. Она тоже уставилась вниз.
— Что он сделал? — выдавил из себя Денис.
Она подняла на него свои потухшие глаза.
— Кажется, ущипнул. Я не помню. После того, как он разорвал одежду, моё тело будто блокировало восприятие. Боль была мгновенной вспышкой и не оставалась со мной, ну или я её не чувствовала. Он говорил, что боль делает всех сговорчивее. А я не хотела быть сговорчивее, и мой организм отключил меня от боли. Моё тело так может.
Её накрывала истерика, она задышала чаще. Он приподнял её подбородок и поймал её больной взгляд.
— Шшш, Наташа, давай смоем пену.
Она уцепилась за его взгляд, кивнула и начала вставать.
Он дотянулся до душа, не нарушая зрительного контакта. Позволил струям разбрызгивать воду во все стороны, поливая её и промокая сам. Также на ощупь взял с полки полотенце и накинул на неё. Дотянулся за вторым и накрыл её голову. Он вытащил её на коврик. Легкими движениями осторожно прижимал ткань в разных местах. Обернул полотенце вокруг неё. Посушил волосы, осторожно вытер лицо и шею, накрыл руки. И продолжал смотреть в её глаза. Он чувствовал, как она дрожит, не сильно, но ощутимо. Он надел на неё бельё.
— Нужно смазать раны.
— Пожалуйста, давай попозже. Мне пока так чисто.
Он помолчал.
— Толстовку?
— Да, только сначала футболку. Твою. Они не обтягивают.
— Сейчас принесу.
Он схватил свои пижамные футболку и штаны и вернулся к ней. Полотенце упало, она присела на край ванны, прикрывая грудь скрещенными руками.
— Ноги устали.
Он одел её, расчесал волосы, взял на руки и отнёс в постель. Сел в ногах и начал массировать её ступни. Прохладные, со следами от шнура на лодыжках.
— Я буду работать из дома. Утром я сам отвозил мальчишек в школу, поэтому меня не было. Просто знай, что я здесь.
Она смотрела на него.
— Что ты сказал мальчикам?
— Что ты упала у себя в квартире, когда протирала верх шкафа, и тебе нужен покой.
Она кивнула.
— Ты сам заберёшь их после школы?
— Их может забрать Володя.
— Съезди сам с Володей, — она заволновалась.
— Хорошо, я сам. Володя побудет здесь. Я принесу тебе обезболивающее и ты полежишь, ладно? А после школы мальчишки придут тебя навестить.
— Ладно, — она слегка улыбнулась.
— Тебе нужно поесть.
— Я не хочу.
— Хотя бы попей. Я принесу воду и чай.
— Хорошо.
Он вышел и быстро вернулся с лекарством и двумя стаканами. Она выпила, а он надел на неё носки и накрыл одеялом.
— Отдыхай.
Она закрыла глаза. Он взял ноутбук и устроился в кресле.
Она дремала, но даже в забытьи поджимала ноги. Он отложил технику, пересел к ней, осторожно просунул руки и обхватил ее ступни. Денис очнулся от какого-то движения, обнаружив себя разлегшимся в изножье перпендикулярно Наташе. Она расслабилась и распрямила ноги, упираясь ему в живот. Он подтянул маленькую подушку под голову, положил ладонь на ее согревшиеся лодыжки и чуть выдохнул, с облегчением, понимая, что дал ей немного тепла и ощущения покоя.
51. Главная причина
— Мама? — в проёме показалась голова Ильи.
Она сидела на кровати и широко ему улыбнулась.
— Заходи, мой хороший.
Он проскользнул в комнату и с испугом рассматривал её забинтованные руки и отметину на лице.
— Тебе больно? — он подошёл ближе.
— Немного, — она протянула к нему руки. — Иди сюда, ты же можешь меня обнять, а я попробую обнять тебя плечами.
Он улыбнулся, забрался на кровать и крепко обнял её за шею. Она, как могла, прижала его к себе, не обращая внимания на боль, пронзившую сосок, и сглатывая подкатившие слезы.
— Расскажи мне, как у тебя дела.
Он уселся рядом.
— Да нормально. Смотри, у меня новые кроссовки.
Он свесился с кровати, показывая обувь.
— Классные. Откуда?
— Денис купил нам обоим сегодня после школы. Марку старые стали малы, мои тоже жмут, а на физ-ру нужно. Они крутые, правда?
— Правда. Ты поблагодарил за такой подарок?
— Само собой.
— Денис вас кормит?
Он засмеялся.
— Конечно, мам.
— Вам пока придётся кормить меня, с ложечки.
— Мы теперь будем за тобой ухаживать.
— Точно. Что в школе нового?
— Да ничего такого, — и он пустился в рассказы о футболе, о том, как не хочет сидеть за партой с Ленкой, почему в столовке вкусный только компот. Она слушала его и успокаивалась, что вот он, её мальчик, здоровый и в безопасности.
— Мам, а Марку можно к тебе зайти?
— Безусловно можно. Он дома?
— Да, но он ждёт твоего разрешения. Денис сказал, что ты пока быстро устаёшь.
— Позови его. От вас я никогда не устаю, — она поцеловала сына в темечко.
Илюшка скатился с кровати и вылетел в коридор, на ходу сообщая: «Мааарк, мама тебя ждёт!»
Илья влетел обратно, сразу запрыгнул на кровать рядом с ней. Следом вошёл Марк, а за ним Денис. Марк держал в руках белую коробочку. Он немного смутился, увидев её бинты.
— Привет, Марк. Подойди сюда, — она улыбнулась мальчику.
— Привет, Наташа. Папа сказал, что ты упала. И что ты ничего не ешь.
Денис глянул на него сердито.
— Я тоже, когда болею, ничего не хочу есть. Но я тебе кое-что принёс. Мне разрешают всякие вкусняшки, когда болею.
— Тогда показывай.
— Тебе понравится, — усмехнулся он. Точь-в-точь, как его отец. Он поставил коробочку к ней на колени и выжидательно смотрел на неё.
Она улыбнулась и подняла руки.
— Я бы с удовольствием, но не могу пока ими пошевелить.
Он покраснел и открыл упаковку. Внутри красовалась креманка с клубничной панна-коттой. Она вскинула взгляд на Дениса. Он внимательно смотрел на неё.
— Мам, это же то желе, которое тебе так понравилось тогда в кафе, когда мы отмечали первое сентября! — воскликнул Илья.
— Ваш десерт, мадам, — официальным тоном объявил Марк.
Они все рассмеялась.
Денис видел, как предательски заблестели её глаза, как она искренне растрогана их заботой и этим маленьким знаком внимания. Как же просто и как приятно делать её счастливой.
— МИ-2, расчистите место. Будем кормить Наташу.
Он вручил каждому по маленькой ложке. Зачерпнул сам первую и поднёс к её губам. Она приоткрыла рот и прикрыла глаза, смакуя эту свою вкуснятину. Они кормили её по очереди.
— Они очень сдружились, — Наташа откинулась на подушки, когда мальчишки убежали к себе.
— Да, такие кореша, — Денис собрал ложки и салфетки.
— Я поехала с ним, потому что либо я сама и одна, либо мальчишки и следом я, но уже не одна. Я не могла решить, верить ему или нет, — она начала частить, — чувствовала, что он блефует, но проверять на детях я такое не могла.
Денис присел рядом с ней.
— Наташа, тебе не в чем себя упрекать.
Она замолчала, глядя на него.
— Как и тебе не в чем себя винить.
52. Между строк
Ближе к вечеру заехал Герман Борисович, справился о самочувствии Натальи, проверил запястья и посоветовал психолога — пусть не прямо сейчас. Настойчиво проследил, чтобы контакты были записаны. Денис проводил его и поднялся к Наташе.
— Нужно обработать твои синяки. Откуда начнем?
Она опустила взгляд.
— С ног. Но сначала в туалет.
Он откинул плед, и она встала.
Он спустил с нее одежду и отвернулся к раковине. Она села и выпутала ноги из штанин полностью.
— Я закончила.
Он одел ее, она вернулась в комнату. Он вымыл руки и взял мазь. Она переступала у кровати, освобождаясь от носков. Уселась, оперевшись о спинку кровати. Он нежно намазал места со следами от шнура, украдкой изучая ее ноги по всей длине до кромки толстовки, прикрывающей бедра на треть. Больше никаких повреждений не было видно. Он придвинулся к ней.
— Давай снимем толстовку.
Она подняла руки. Он стянул кофту и отложил в сторону. Взялся за край футболки, но она вздрогнула, тихо что-то сказала и отвернулась от него.
— Что ты сказала? Я не расслышал.
— Оставь футболку, просто задери ее, но не снимай, — продолжая глядеть в сторону, повторила она.
Он убрал от нее руки.
— Наташа, у тебя все плечи в синяках. С футболкой не получится нормально намазать.
Она судорожно выдохнула и снова подняла руки.
— Наклонись вперед, я зайду со спины.
Она согнула колени и слегка наклонилась к ним. Он встал рядом и снял с нее футболку. И снова чуть не заскрежетал зубами. Аккуратно намазал кровоподтек на пояснице, содранную кожу на спине и следы на плечах и руках.
— Теперь руки спереди.
Он присел перед ней. Она вытянула руки и положила их себе на колени. Он наложил мазь. Заметил, как она прячет грудь.
— Герман сказал, что этим можно и… интимные части мазать.
Он ждал, она часто дышала и начала дрожать.
— Наташ, это нужно сделать…
Она резко распрямилась и опустила руки. Мельком заметила, как заходили его желваки, и снова сфокусировалась на окне. Едва касаясь, он нанёс мазь на сосок и ореол вокруг него. Она сжала губы и закрыла глаза. Он отложил тюбик и надел футболку ей на голову, ожидая, когда она просунет руки в рукава. Напряжение не отпускало её тело. Он легко коснулся её правой руки. Она вздрогнула, немного сдвинулась и встала перед ним боком. Футболка опала вниз.
— Проверь, пожалуйста. Что-то жжёт с обеих сторон в районе косточек вверху бедра.
Он приподнял футболку. Она прижала её локтем, чтобы обе его руки были свободны. Он приспустил бельё и глухо выругался. Несколько царапин тянулось по коже. С другой стороны то же самое. Сверху просматривались вмятины, дальше они были более поверхностными. Он не увидел их утром, боясь разомкнуть из контакт глазами.
Она посмотрела вниз.
— Везде наследил.
Денис взял себя в руки, аккуратно смазал ранки и подул. Наташа задрожала сильнее. Он подул с другой стороны. Она всхлипнула. Он поднял голову и увидел, что по её щекам текут слезы. Он встал, протянул руки, не решаясь прикоснуться к ней. Сквозь пелену она посмотрела ему в глаза. Её необычные синие глаза стали почти серыми. Не только их свет, но и цвет потускнел.
— Он меня всю облапал, будто под кожу влезть хотел.
— Можно я тебя обниму?
Она дернулась.
— Нет, не надо, — увидела боль в его взгляде, — я ощущаю себя такой грязной. Я снова хочу помыться. Я не хочу, чтобы ты видел меня такой. Не хочу, чтобы ты трогал отметины чужих пальцев на мне.
Слезы текли и капали на футболку. Она зашмыгала и подняла руку, вытирая нос об рукав.
— Мало тебе меня мыть, так еще и сопли вытирать придется.
Он молча подхватил ее на руки и отнес к раковине, посадил на бортик ванны, включил прохладную воду и просто умывал ее, проводя по глазам, лицу, носу. Вдруг она вжалась щекой в его ладонь. Он замер. Она проговорила:
— Он грозился… но ничего не было. Он не успел.
— Я знаю. Тебе нужно отдохнуть.
Она кивнула. Он отнес ее в кровать.
— Я сейчас обработаю твою скулу. Принесу лекарство и ужин. И ты постараешься просто поспать.
Он проделал всё спокойно и чётко.
— Кстати, правую руку можно развязывать. И если не будет сильной боли, фиксировать только запястье и не бинтовать всю кисть.
— Правда?! — радостная эмоция с интонацией недоверия. — Почему Герман Борисович мне этого не сказал?
— Герман Борисович великодушно разрешил мне сообщить тебе хоть что-то приятное.
Она посмотрела на него.
— Денис…
Он отвёл взгляд, сосредоточившись на ее руке.
— Только скажи честно, болит или не очень.
Он аккуратно размотал эластичный бинт. Запястье было сплошным стертым синяком. Наташа попробовала пошевелить им, получилось плохо.
— Рука подзатекла, ноет, но не болит. Правда.
Он улыбнулся уголками губ.
— Я намажу специальным гелем. А ты будешь отдыхать, поправляться и ничего ей не делать, иначе снова полностью забинтую.
Он обхватил ее локоть, взял, как в чашу, второй ладонью ее кисть, склонился и невесомо поцеловал раненое запястье, прошептав в него:
— Спасибо, что позволяешь мне быть твоими руками.
53. Желания
Утром Наташа вышла из комнаты. Денис помог ей спуститься вниз, мягко отметая любые попытки возразить, что она ходячая. Она увидела в прихожей Володю, поздоровалась и смутилась, опустив глаза. Денис увел ее на кухню. Она выпила чай за завтраком вместе с детьми, проводила их в школу, куда они уехали с водителем, уселась на стуле и наблюдала, как Денис убирал в холодильник масло и молоко.
— Кто сейчас готовит?
— Никто, — он вернулся к столу и собрал посуду. — С завтраком мы справляемся сами. Бульон я заказывал в ресторане. Доедаем твои пельмени и вареники, ты же запасла их на целую армию.
Он начал загружать посудомойку. Она села поудобнее.
— Давай сделаем пюре и запечем курицу. Я скажу, что за чем, а ты приготовишь. Раз уж ты взялся быть моими руками. Им нужно чем-то заняться.
Он приложил максимум усилий, чтобы сохранить нейтральное выражение лица, а внутри громко выдохнул «Слава богу! Да он будет готовить и мыть полы, лишь бы её голос снова звенел».
Денис скинул список необходимых продуктов сообщением Володе, попросив заехать в магазин на обратном пути. Они поднялись обратно в спальню. Он видел, что ей было словно свободнее именно там. Провели утренние процедуры. Она прилегла, он устроился в кресле с ноутбуком.
— Денис, — он оторвался от экрана и взглянул на неё.
— Что?
Она села, сдвинув подушку под спину.
— Мне нужен телефон.
— Твой у меня. Только разряжен.
Она молчала. Он пересел к ней.
— Просто скажи мне.
Она посмотрела на него.
— Можно мне новый? Не хочу тот трогать. Понимаю, что это глупо.
Он легко коснулся ее правой руки.
— Наташа, это не глупо. Какой ты хочешь?
Она смутилась.
— Модель выбери сам. Не чёрный. И, пожалуйста, не стоимостью автомобиля.
Он усмехнулся.
— Хорошо.
— Сохрани все номера из прежнего на симку и скачай оттуда фотографии.
— Я всё сделаю, не волнуйся.
— Спасибо.
— Наташа, если тебе нужно позвонить, возьми мой. В любое время.
— Меня завтра будут ждать старики. Я пока не готова к ним ехать. Я вообще пока никуда не готова ехать.
Он полностью накрыл ее руку.
— Позвони им, предупреди, что приболела. Что им отвезти? Лекарства, продукты? Я отвезу сам или отправлю Володю.
Она кивнула и перенакрыла его руку.
— Раз уж ты исполняешь мои желания, у меня есть ещё одно.
Он улыбнулся.
— Можно не одно. Мне в радость исполнять твои желания. Я бы хотел исполнять их все, и простые, и самые заветные, даже невозможные.
В ее глазах появилась едва заметная глубинная капля прежнего синегосвета.
— Ты же мой личный волшебник.
Он покачал головой, пряча глаза.
— Увы, нет. Совсем наоборот.
Она пожала его ладонь.
— Давай ещё приготовим овощи на углях. Ужас, как хочу помидоры-гриль.
К вечеру у нее был новый телефон. Светлый, в светлом же чехле.
Читать бесплатно другие книги:
