Когда тепло Евдо Анна

62. По своему сценарию

Они договорились отпраздновать свадьбу только близким кругом. Никакой пышной церемонии. Денис высказал единственное пожелание:

— Назначим свадьбу на конец октября? Я хочу, чтобы мы вошли в новый год уже как муж и жена.

Наташа погрузилась в приготовления и оценила работу агентств, которые организовывали празднества. Чуть больше месяца на подготовку… и она уже отказала шести кандидатам. Виновато предложила Денису просто расписаться. Он согласился, целуя её в макушку. А на следующий день появилась Вера. Она не стала навязывать шаблонные сценарии. Задавала вопросы, слушала ответы и делала пометки. Поговорила отдельно с Наташей и Денисом, поболтала с мальчишками. И услышала даже не сказанное. Девушка организовала выездную регистрацию, предложила теплые осенние цвета и природные материалы в оформлении гостиной для официальной части. Они выбрали с Наташей платье. Обговорили меню праздничного обеда, который должен был состояться в одном из тех самых дядипетиных кафе: камерно, вкусно и душевно.

Получив приглашение, сам Петр Алексеевич обнял по очереди обоих, ласково улыбнулся Наташе, взял обе ее руки с свои.

— Наташенька, разреши мне быть посаженным отцом невесты. Я почту за честь передать тебя этому счастливчику.

Она расплакалась и долго обнимала его, не сумев подобрать никаких слов, но и без них им всё было понятно.

За несколько дней прилетела Наташка с мужем, которых разместили в квартире Наташи. Приехали родители Дениса, но остановились у дяди Пети. Хотя накануне главного дня Елена Ивановна осталась в доме сына — помочь с утра по мелочам и проследить за соблюдением традиции. Мальчиков уложили в одной комнате, а Дениса отправили спать в освободившуюся детскую. Не успел он откинуть одеяло, как телефон вспыхнул входящим сообщением.

«И это называется выспаться и отдохнуть накануне важного дня!?!»

Он усмехнулся.

«Я тоже без тебя не усну»

«Давай напишем друг другу письмо. Есть дурацкие обычаи, а есть и прекрасные традиции На ночь перед свадьбой жених и невеста передавали друг другу письма, чтобы так поговорить и поддержать в волнении и ожидании. Один абзац. Начинаем со слова «Знаешь, …» Согласен?»

«Отсылаем, как будет готово?»

«Хорошо» и целующий смайлик.

Они были рядом через две двери и коридор, но казалось, что они далеко и эти строчки в темноте ощущались протягиваемыми, связывающими их нитями.

«Знаешь, когда девушка мечтает о свадьбе, она представляет свою собственную сказку. А для меня сказку создаешь ты. Возможно, я старомодна, но мне приятно быть ЗА тобой. Я хочу быть ЗА мужем с тобой. Наверное, поэтому я не могла дать толкового описания своих пожеланий. Потому что я просто ХОЧУ быть с тобой, вместе, рядом, рука об руку. Стоять за твоим плечом и быть твоей половиной.»

«Знаешь, Гор спросил на днях, как я понял, что готов жениться. Ответ пришел сразу. Пока ты боишься жениться, значит всё не то, не нужно себя заставлять, уговаривать, успокаивать. Когда же ты боишься не жениться, значит всё то. Вместо сомнений в тебе разрастается уверенность. Я не просто готов жениться, я ХОЧУ жениться на тебе.»

Прошли минут пять, может больше. Он перечитал несколько раз ее послание. Дверь приоткрылась, и Наташа нырнула к нему под бочок.

— Нат…

— Жених не должен видеть невесту в свадебном наряде, а не её саму. Я в твоей футболке, так что двигайся. Или меня отшлепают за непослушание?

— Пусть попробуют, — он накрыл её попу, поглаживая.

Она устроилась рядом с ним.

— Денис…

— Да, — он сжимал её и руками, и ногами, притягивая еще ближе к себе.

— Я не хочу предохраняться, — она замерла.

Он поцеловал её за ухом.

— Я тоже.

Она повернулась к нему, насколько это было возможно в его обволакивающем захвате.

— Уверен?

— Абсолютно.

Утром все домочадцы проснулись рано. Наташе устроили салон в спальне. Дениса заперли готовиться в кабинете. Белоснежная сорочка, темно-синий костюм и золотисто-бежевый галстук, который тщательно расправила мама, старательно моргая и не пытаясь разговаривать. Он перехватил ее руки, поцеловал каждую.

— Мам, я счастлив.

Она поцеловала его в щеку.

— Я вижу. И я счастлива.

Всем остальным последние штрихи наносили в столовой. Вера была одновременно повсюду, поправляя листья по периметру камина, указывая официантам куда расставить бокалы и ассорти закусок, показывая большой палец нарядным мальчикам, позируя для пробных съёмок фотографу. Всё было готово. Гости собрались. Володя привез бабу Машу и деда Мишу.

Денис встал у нижней ступеньки. сжимая аккуратный букет, состоящий из множества кремовых небольших цветов. Присутствующие расположились чуть поодаль за ним.

Заиграла музыка, все замерли и посмотрели наверх. Первым появился Илья, волнующийся, но держащийся очень прямо. Он спустился, рассыпав светлые лепестки, и встал рядом с Марком. Раздались шаги, и наверху показалась Наташа. Петр Алексеевич вёл её вниз по лестнице, церемонно придерживая под руку.

Она словно парила в своем золотисто-бежевом платье. Плотная ткань, которую вторым слоем покрывала тончайшая вышивка, струилась по фигуре. Плечи закрыты, длинные рукава прозрачны, словно узор нанесен на кожу, резной вырез на груди, скромный, но красиво подчеркивающий шею. В иллюзию пышного подола от колена расходился «рыбий хвост». Волосы уложены каскадом, подхваченным невидимыми заколками, повторяющими рисунок на платье. Из украшений на ней было только помолвочное кольцо, перенесенное на левую руку.

Они встретились глазами и неотрывно смотрели друг на друга. Дядя Петя вложил ее руку в его. Денис вручил ей букет.

— Ты ослепительно красива.

Она улыбнулась.

— Ты тоже неотразим.

Он усмехнулся и поцеловал ее пальцы.

По пути в кафе они рассматривали кольца, гладкие, не тонкие, слегка выпуклые.

— Тот самый сплав двух видов золота — тебе же нравится, как играет в нем свет.

— Ты всё продумал, спасибо!

Тосты, и пожелания, и семейные истории. И поцелуи, и его рука постоянно на ее пояснице. И объятия, и стихи от детей с дрожью в голосе и слезами на ресницах.

— Через три часа у нас самолет, — прошептал он. — Десять дней только ты и я. Мама побудет с пацанами. По хозяйству поможет Антонина. Вера подобрала и упаковала чемодан. Если честно, я без понятия что там, но, если ничего не понравится, купим на месте. Хотя я предпочту видеть тебя почаще без всего. И наконец-то целовать тебя по-настоящему. Мне надоели эти прилюдные недопоцелуи.

Их напутственно проводили. Наташа передала букет невесты Маше, подмигнула Игорю. Расцеловала мальчишек. Поблагодарила всех, и Денис утащил её в машину, пока она окончательно не смазала свой макияж. Они заехали домой переодеться и взять чемодан.

— Оставь прическу. Хочу сам ее разобрать.

Перелёт бизнес-классом с шампанским и ужином, индивидуальный трансфер, отдельная вилла и шум моря. Денис бросил чемодан на песок, подхватил ее на руки.

— Ты будешь слышать море, а оно нас в нашу первую брачную ночь.

Он оставил дверь открытой. Утром она увидит бесконечную морскую гладь прямо из постели. Он поставил её на пол возле кровати. Их губы встретились. Он спускал её кофточку, она избавлялась от его рубашки.

— Душ? — вставила между поцелуями.

— Только если хочешь, чтобы твой муж окончательно сошёл с ума, — пробормотал он, укладывая её на матрас.

— К слову, твоя жена изнемогает не меньше, — приглушенно засмеялась она, раскрываясь ему навстречу.

Их дыханию вторило дыхание бриза, их стонам подпевал рокот волн, их упоением упивалась серебристая луна, в их единении с ними соединялась сама природа.

Утром Наташа проснулась от необычного ощущения. Она лежала на спине. Денис спал, уткнувшись ей в плечо. Оба обнаженные, со сбитым в ногах покрывалом. Через открытую дверь проникал свежий теплый ветерок, приносящий аромат моря. Она приподняла голову и зажмурилась от сверкающих бликов. Тихо встала, прижала к груди легкую простыню и остановилась в проходе. Деревянная терраса спускалась настилом к песчаному пляжу, который целовали едва заметные волны, манящие и зовущие.

Денис проснулся и увидел ее в проёме, не прикрытую со спины, озаряемую рассветным солнцем, с золотящимися волосами и сияющую, словно ангел. Она и была его ангелом. Он тихо встал и подошел. Она прислонилась к нему.

— Твоя мечта тебя дождалась, — качнул головой в сторону моря, обнимая её и целуя в шею.

— Можно загадывать новую? — она поцеловала его в ухо.

— Мхм, — промычал он, скользя губами по плечу.

— Только теперь мечтаем вместе, — она заглянула ему в глаза, чмокнула в губы и побежала вперёд, откинув простыню. — Догоняй!

Он последовал за ней, за своей постоянно сбывающейся мечтой, глаза которой дарили ему их синюю птицу счастья.

Эпилог

Давно намеченная и неоднократно переносимая фотосессия состоялась, получившись предновогодней. Юрий Вадимович отмахнулся от извинений, заявив, что замужняя жизнь лишь придала нового свечения глазам Наташи, и в итоге ожидание себя оправдало.

На Рождество Наташа проснулась немного задумчивая, понежилась возле Дениса, села. Он тоже поднялся, откинувшись на спинку кровати. Она забралась к нему на колени.

— У меня задержка, совсем небольшая.

Он непроизвольно посмотрел вниз.

— Надо бы еще подождать, но я так хочу сделать тест.

Он сглотнул, погладил её живот.

— Я сгоняю в аптеку.

Он ждал рядом с ванной. Открылась дверь. Она светилась.

— Два дня задержки. И две полоски.

Он засмеялся и крепко обнял её.

Они вошли в спальню. Она не дала ему включить свет, прижавшись, обхватив его под ребрами и целуя в подбородок, медленно подбираясь к губам. Он хмыкнул, обнял ее за талию и поцеловал в ответ.

— Знаешь, чего хочет твоя беременная жен? — промурлыкала она.

— Нет, но готов выполнить любой ее каприз.

Она взяла его ладонь и просунула её под мягкий пояс штанов. Он чувствовал, как их сцепленные руки задевают плотную выпуклость животика. И его захлестывала волна нежности, гордости и какого-то собственнического удовольствия. Он присел перед ней, накрыл её живот и поцеловал в центр.

— Я люблю тебя. Я люблю нашего малыша. Уже.

Посмотрел вверх и увидел её заблестевшие глаза.

— Наташа…

Она потянула его к себе.

— Мы тебя любим.

Она направила его к кровати и толкнула. Он подыграл ей и упал навзничь. Она тут же сбросила свою рубашку и залезла на него. Он погладил ее бедра, она приподнялась и заурчала, упираясь в его грудь кулачками и медленно опускаясь на него. Он впитывал в себя этот особый протяжный вдох, когда заполнял её. Непередаваемое ощущение, сохраняющее свою остроту из раза в раз.

— Ты же теперь мне вроде как мама, — обратился к Наташе Марк, когда они с ним остались вдвоём.

— Я тебе давно вроде как мама, — Наташа отложила в сторону полотенце и полностью сосредоточилась на мальчике. — А теперь у нас с тобой будет еще и общий человек: мне — сынок, тебе — братик.

— Я не хочу больше называть тебя по имени, — он напряженно повёл плечами. — Ненавижу называть взрослых просто по имени.

— Тогда придумай, как тебе хочется или понравится меня называть.

— Я придумал. Давно, — Марк посмотрел в пол и снова поднял на неё взгляд. — МаТаша. Или просто ма.

Наташа изо всех сил старалась, чтобы голос на задрожал.

— Мне нравятся оба.

Она прижала его к своему округлому животу и поцеловала в макушку. И он обвил ее обеими руками, шмыгнув носом.

Денис застал её в гостиной на полу. Она сидела, привалившись к дивану.

— Наташа, всё в порядке?

Она натянуто улыбнулась.

— Наш малыш решил, что ему очень удобно упираться в мою диафрагму, а я не могу глубоко вдохнуть. Хотела постоять на четвереньках, животом вниз. Но, увы, левое запястье не держит наш вес.

Он помог ей встать на колени, сам лег на пол на спину лицом к ней. Вытянул руки.

— Наклоняйся и упрись плечами в мои ладони. Ты же не сомневаешься, что я удержу своих жену и сына?!

Она навалилась на него, дыша всё глубже.

Он засмеялся.

— Очень хочется куснуть тебя за грудь.

Он накрыл ее своим телом, тесно прижимаясь. Обхватил ее лицо своими ладонями и целовал, долго, нежно, проникновенно. Ее пальцы играли с его волосами, она отзывалась на его поцелуй. Он спустился к шее и втянул в себя ее запах.

— Как же вкусно ты пахнешь.

— Младенцем, — произнесла она, наслаждаясь тем, как скользил его язык. Халат распахнут, и он припал к пополневшей груди, втягивая в себя набухший холмик. Она постанывала. Он перешёл ко второй груди, пришептывая:

— Какая же ты сладкая.

Она рассмеялась:

— Сыну оставь, жадина.

Он передвинулся на её живот:

— Да, я жадина, когда дело касается тебя. Ты моя, такая вкусная.

Он двинулся ниже, чмокнул пупок. Она машинально согнула ноги в коленях. Они одновременно приподняли головы. И воздух наэлектризовался. Она посмотрела потемневшими глазами в его почти черные омуты и кивнула. Он втянул воздух и поцеловал ее в самый низ живота.

— Денис, давай сделаем девочку.

Он, сначала недоуменно, потом с осознанием услышанного, посмотрел на нее.

— Ты уверена? Максу только-только годик исполнился.

Она кивнула и улыбнулась.

— Уверена. Я очень хочу от тебя еще и дочку.

— А если получится мальчик? По моей линии у нас сплошные пацаны.

— Значит, у нас будет еще один лучший мальчик на свете. Но ты, помнится, обещал мне все мои желания, даже невозможные. Так что постарайся сработать именно на девочку.

— Наташа, а как же время на восстановление, отдых для организма? Я сам еще не отошел от тех бесконечных часов твоих родов.

— Если мой организм не готов, он не даст мне забеременеть. Просто давай пошалим без всего.

— Делать с тобой детей — мое любимое занятие, — засмеялся он, зарываясь в ее волосы.

Коричневый — её любимый цвет. Он тёплый, окутывающий.

Карий цвет глаз мужа зажигал её приглушенно-синие глаза. Кофейные огоньки в глазах сыновей дарили тепло её сердцу. Молочно-шоколадный оттенок волос сына и дочки согревал её душу. И этого было более чем достаточно.

Бонус

К свекру она обращалась по имени-отчеству. Елена Ивановна плавно перешла в маму Лену. Петр же Алексеевич из посаженного отца превратился просто в папу. Называл её дочкой, своей Наташенькой, и они продолжали понимать друг друга без слов.

— Ты грустишь? — Денис усадил ее к себе на колени,

— Нет, — она покачала головой. — Сегодня ровно год, как я впервые переступила порог этого дома.

— Сегодня? — он обнял ее. — Кажется, ты была здесь всегда.

Она привалилась к нему.

— Год, а столько всего произошло. Невероятно.

— Потому что ты сама невероятная.

Она потерлась об его щеку и поцеловала в висок.

— У меня был сын и баб Маша с дедом Мишей. Они мне вправду родные. Так естественно обо мне заботились после смерти бабушки, что я их не воспринимаю просто как соседей. Они же совсем одни. Мы с Илюшкой стали для них внуками. А теперь, — ее взгляд затуманился, и он обнял Наташу крепче, — у меня есть такая большая семья. Всем есть в ней место, и все мне очень дороги. И именно ты даешь мне такое счастье.

Она обвила руками его шею.

— Не зря год назад я скрестила пальцы, загадывая перед собеседованием, чтобы всё получилось.

— Наташ, я, кажется, влюбился.

Она прекратила нарезать яйца для окрошки, подошла к нему, непроизвольно поглаживая свой заметно округлившийся животик, и внимательно посмотрела в глаза Алексею.

— Это же здорово!

Он оставался серьезным.

— Я ещё не решил…

Она накрыла его руку своей.

— Разве кто-то требует от тебя решение? Чувства не решают, они приходят. Нас не спрашивают.

Он слушал. Молча.

— Лёш, не гони себя. Дай сам себе время прочувствовать. Не тут, — она дотронулась до его лба. — А вот тут, — она легонько ткнула его в грудь.

Он криво улыбнулся.

Ювелирная фотосессия имела успех. Наталья отметила один снимок, на котором ее шаль была скреплена необычной брошью, напомнившей ей воплощение подобной вещицы из прочитанного в студенчестве фантазийно-исторического романа. И сама не заметила, как втянулась в обсуждения с Юрием Вадимовичем новой коллекции по тематике старинных фамильных украшений, выискивая описания таковых в художественных произведениях, не повторяющих настоящие семейные реликвии, но, при реализации задуманных идей, претендующих стать именно ими. Она продолжала заниматься текстами, перейдя от просто коррекции к рецензированию и получив повышение с возможностью выбирать авторов для дальнейшей работы. Оба направления деятельности ей были интересны. К тому же, свободный график позволял оставаться дома и в первую очередь посвящать время своей разрастающейся семье.

Наташа кормила дочку, уединившись с ней в спальне. Денис с мальчиками встречали внизу прибывающих на празднование первого месяца гостей. Они отмечали каждый месяц до годика Максима большой семьей. И продолжили традицию далее. Она рассматривала маленькое причмокивающее чудо в своих руках. Никто, кроме нее, не верил, что будет девочка. Она смеялась над тем, как долго они пытались её зачать. Точно будет девчонка! Они решили не уточнять пол на УЗИ, но она знала, просто знала, как и тогда, когда через полгода вдруг поняла, что у них получилось. Оказалось, что её внимательный и предусмотрительный муж мог быть еще более внимательным и предусмотрительным. Она улыбнулась, вспомнив лицо Дениса, когда он вошел к ним в родовую. Они договорились, еще перед рождением Максимки, что он выйдет в коридор, когда приблизится время появления самого малыша. Он возражал, но выполнил её просьбу, чтобы она не отвлекалась на него. Если с Максом он впервые проходил знакомство с такой крохой, держал его почти на весу в ладонях, то с дочкой он был умилительно растерян, что она и вправду девочка. И целовал лицо Наташи, отмахнувшись от акушерки, приговаривая, что одна его светловолосая и синеглазая девочка подарила ему вторую его светловолосую и синеглазую девочку. Как он прослезился, когда она предложила назвать ее Дашей, даже не подумав про сочетание ДД в их именах. И как он чуть с ума не сошёл, размышляя о переделке дома, чтобы у каждого получилась своя комната. Конечно, для девочки запланировали отдельную, решив отдать папин кабинет в полное распоряжение Дарьи Денисовны в будущем. А столовую располовинить, присоединив часть ее нишей к кухне, а вторую переделать в кабинет со входом из гостиной.

Денис тихонько вошел к ним. Присел рядом на кровати. Положил ладонь на колено жены и усмехнулся, увидев, как маленький спящий ротик вдруг усердно заработал, словно показывая, что ни с кем, даже с ним, не собирается делится.

— Все собрались, — прошептал он.

Наташа кивнула.

— Дашута будет самой избалованной девочкой на свете, — он подмигнул дремлющей малышке. — Хоть объявляй соревнование, кому первому ее держать, кому качать, кому менять памперс.

— Она родилась и будет расти в любви. Всеобщей. А любовью испортить невозможно, — она погладила его по руке.

— Мама всерьез обсуждает с дядей Петей вариант поселиться в их гостевом домике.

Наташа усмехнулась.

— Я сначала переживала, как мальчишки примут девчонку. Они покровительственно отнеслись к Максимке. Он вообще всех нас еще больше связал и сделал меня мамой Марка, а тебя — папой Ильи.

Денис переплел их пальцы.

— Они ее боготворят, ты же знаешь.

— Я боюсь представить, что ждет ее кавалеров в будущем, — тихо рассмеялась, глядя в потемневшие глаза мужа. — Мало того, что папа над ней будет как орлица над орленком, так еще и три старших брата. И это только родных. А еще взвод двоюродных, дядей и дедушек.

— Пап, — Илья проскользнул в кабинет, плотно прикрыв за собой дверь.

— Похоже, серьезный разговор? — Денис присел на край стола.

— Собери сегодня мужской совет. Я придумал общий подарок маме на 35-летие. Нам потребуется время и чтобы она не догадалась.

— Ты станешь очень хорошим врачом, — Денис улыбнулся юноше. — Так процесс лечения выстроишь, что пациент будет следовать, не осознавая, что он под твоим строгим контролем.

— Ты ведь не расстраиваешься, что я больше времени провожу с Германом Борисовичем?

— Я бы расстроился, если бы ты делал что-то из-под палки. Твоё увлечение обещает перерасти в любимую работу. Мне остается только поддержать тебя. И гордиться.

Илья вспыхнул.

— Но я всё равно буду продолжать участвовать в наших семейных советах только мальчиками.

— Конечно, ты же у нас генератор идей.

Они сшили стеганое одеяло для Наташи. Нижнюю часть пристрочили в ателье. Верхнюю создали своими руками. Из оттисков разных фотографий. Илья подобрал материал. Марк, посещающий курсы по архитектуре и работе в профессиональных программах, сделал проект с раскадровкой. Максимку, любившего цифры, тоже привлекли к работе — он отслеживал количество прибавляемых колонок.

Наташа сгорала от любопытства, но уважала мужское время и ждала обещанную презентацию от своих любимых мужчин.

Пару лет назад Денис, как в своё время его отец, начал привлекать старших детей к работе. Наташа наблюдала, как они устраивали мозговой штурм. Денис провоцировал сыновей свежим взглядом оценить и найти уже известные ему несостыковки в новом проекте. Как три головы склонялись направо, как одинаково усмехались все трое, как постукивали кулаком по бедру. И разница в чертах лиц стиралась, уступая место такой похожести их осанки, манеры держаться, мимики и микрожестов, которая легко считывалась уже и в Максиме. Последнее время он всё чаще присоединялся к мужским дискуссиям.

Они воспользовались увлечением Даши пальчиковыми красками. Организовав семейный час рисования, получили цветной коллаж и написали каждый на своем отпечатке ладони поздравление для Наташи.