Истории Дядюшки Дуба. Книга 1. Встреча Бадаль Жозеп

Он чувствовал, что тонет, и мысленно попрощался с прекрасной Катриной, матерью и отцом, как вдруг огромный лосось, величиной не уступавший дельфину, с золотой чешуёй, освещавшей подводный мрак подобно яркой звезде, подплыл к нему так близко, что коснулся лица. Морда у лосося была здоровенная и спокойная, розоватые рыбьи глаза казались усталыми и печальными.

Не открывая рта, он произнёс:

— Не бойся, ты не утонешь. Отдай мне только кольцо.

Он ухватил ртом половинку кольца, которую Сигурд носил на груди, дёрнул и сорвал вместе с верёвочкой. А потом поднырнул под Сигурда, взвалил его себе на спину, будто бы и не рыба он вовсе, а конь, и одним махом перенёс к лодке.

Когда рыбаки увидели Сигурда на спине необыкновенной рыбины, они притихли.

Лосось медленно подплыл к лодке. Он не любил людей, но всё равно частенько спасал их в шторм или во время кораблекрушения. Как ни странно, море тут же успокоилось, поверхность его стала гладкой, как масло. Обхватив рыбу, Сигурд плакал. Он понял, что встретил старого волшебного лосося. Теперь ему будет что рассказать детям и внукам. Вот только без половинки кольца он не сможет жениться на Катрине.

Пока изумлённые рыбаки молча затаскивали Сигурда в лодку, ему в голову пришла отчаянная мысль. Преодолевая слабость, он схватил одну из рыбачьих сетей, лежавших на дне. С ловкостью прирождённого охотника мгновенно размотал сеть и накинул её на старого Серапиона.

— Быстро! — закричал Сигурд. — Помогите мне!

Лосось обиженно забил хвостом, словно желая перевернуть лодку. Рыбаки не знали, что делать.

— Если не вытащим его из воды, мы все умрём! — кричал Сигурд. — Слышите, что я вам сказал?

Когда кто-то из моряков просит о помощи, откликаются все. Разговоры, упрёки, сомнения бывают позже.

— Раз, два, взяли! Навались, ребята!

Всё ещё испуганные и удивлённые, бессмысленно таращась на золотую чешую огромной рыбины, они напрягли все силы, и вскоре морское чудище было в лодке.

— А теперь — гребите! — скомандовал Сигурд. — Быстрее!

— Что ты наделал, — проговорил Серапион, не открывая рта и глядя в глаза Сигурду. — Что ты наделал, человечий сын…

— Давай сюда кольцо, чудище, или ты больше никогда не вернёшься в море! — дрожа от волнения, крикнул Сигурд. На самом деле он понимал, что совершает преступление.

— Вы все будете прокляты, вы и ваш город!

Так Сигурд выловил лосося Серапиона. Дома он посадил его в старую ванну, которую пришлось втащить во двор: половина рыбины оказалась в воде, а половина не уместилась и торчала снаружи. В ту ночь на море разыгрался сильнейший шторм. Даже старожилы Смолена не помнили такой ужасной бури. Первые волны, обрушившиеся на остров, унесли две рыбацкие хижины, в которых, по счастью, никто не жил. Песок и гальку, покрывавшие береговую линию, начисто смыло. Даже скалы и утёсы, громоздившиеся вдоль берега, не выдержали ударов стихии и исчезли с лица земли. Рыбаки попрятались в своих лачугах. А небо бороздили такие страшные чёрные тучи, что никто не осмелился выйти наружу и попросить Сигурда выпустить уже наконец лосося назад в море.

— Я помню, как это было, — продолжал Дядюшка Дуб. — В то время я рос напротив дома Сигурда. Мне пришлось кричать, чтобы он услышал мой голос сквозь завывание бури и рёв моря. Когда Сигурд — испуганный и измученный до предела, потому что три дня и три ночи провёл без сна, — вышел наконец во двор своего дома, я попросил его рассказать, что случилось.

— Не будет мира среди жителей Смолена, — сказал я ему, — и море не успокоится до тех пор, пока ты не вернёшь ему старого Серапиона.

— Пусть сперва отдаст мне половинку кольца! — запальчиво вскричал Сигурд.

— Ничего он тебе не вернёт. А если ты убьёшь его, чтобы разрезать живот и вынуть кольцо, море смоет с лица земли весь ваш крошечный остров.

Сигурд разрыдался:

— Что же мне делать, старина дерево? Я же люблю Катрину…

— Хорошо, я дам тебе совет. Попроси Катрину прийти сюда вместе с отцом. Пусть принесут вторую половинку кольца. А я пока попрошу море успокоиться на время и дать вам немного передохнуть.

Так и случилось. Пока Дядюшка Дуб успокаивал море, Катрина и её отец Кнут засобирались к Сигурду. Мать Сигурда от волнения не знала, за что хвататься. Она разожгла очаг, убрала дом и сварила овсяный суп для дорогих гостей.

Когда все собрались, Дядюшка Дуб спросил:

— Катрина, ты любишь Сигурда?

— Очень люблю! — воскликнула девушка.

— В таком случае отдай свою половинку кольца старому Серапиону, пусть он и её проглотит.

Сигурд и Катрина возмутились. Кнут потихоньку посмеивался. Он надеялся, что позорный брак его единственной дочери и простого рыбака не состоится.

Но затем Катрина всё-таки послушалась и кинула свою половинку кольца в круглый рыбий рот. Рот открылся, и лосось мигом проглотил вторую половинку.

— Благодарю тебя, Дядюшка Дуб, — сказал он, не открывая рта.

Сигурд и Катрина плакали, держа друг друга в объятиях.

И тут произошло нечто неожиданное. Старый Серапион засиял ярче, чем прежде. Рыбья голова округлилась. По бокам вытянулись две руки, а снизу — две ноги. Все четыре конечности выросли прямо на глазах! Вслед за ними появились окладистая белая борода, уши, нос, грудь и живот, а также всё остальное, что обычно есть у человека. Правда, человек этот был побольше остальных. Перед ними стоял совершенно голый старик, ростом как два обычных человека, который с трудом умещался в рыбацкой хижине, где жили Сигурд и его мама. Все почувствовали резкий запах морской тины и каких-то незнакомых цветов. Затем повеяло морским бризом и ароматом пыльцы нездешних деревьев.

— Спасибо, Дядюшка Дуб, — повторил старик и уселся на пол, чтобы не проломить головой крышу. — И вам, Сигурд и Катрина, тоже большое спасибо.

— Я знал, что это твоё кольцо, Серапион, — ответил Дядюшка Дуб, заглянув в окно.

Разделённое кольцо Серапиона давало ему силу становиться человеком, лососем или альбатросом. Серапиону же больше всего нравилось быть мудрой, опытной рыбой, которая наставляла морских обитателей на путь истинный, давала им советы и почти не менялась с течением времени. Но иногда он запирал кольцо в ящике старинного буфета или комода, а потом начисто забывал, в каком именно. Старая колдунья Петра нашла его во время одной из своих вылазок на морское дно и взяла себе. Найти такое кольцо — большая удача для колдуньи. Правда, она была слишком стара, чтобы самой воспользоваться им. И перед тем как покинуть мир, решила передать кольцо своему правнуку.

— Малышка Петра всегда была проказницей, — заметил лосось.

Все улыбнулись. Все, кроме Катрины и Сигурда. Ведь теперь они не могли пожениться.

— А ну-ка, дети… — обратился старик к Сигурду и Катрине. — Дайте мне каждый по волосу.

Сигурд и Катрина не посмели отказать, вырвали по волоску и протянули старику.

— Не наказывай их слишком жестоко, Серапион. Они не знали, как плохо с тобой поступают, — обратился Дядюшка Дуб к рыбине.

— Не беспокойся, приятель, — отозвался старик.

Старый Серапион связал два волоска в один узелок. И сплёл из них колечко. Это новое колечко тоже было золотое — такими светлыми казались волосы Сигурда и Катрины.

— Вот, держите. Теперь никто не сможет запретить вам жениться и любить друг друга. — И он посмотрел на Кнута. Тот потемнел, потом побагровел и мрачно уставился в пол. — Живите счастливо! С этого дня море всегда будет вам благоволить, а рыба — сама запрыгивать к вам в сети. А я лично присмотрю за вашими детьми, когда они у вас появятся.

Тут все на радостях бросились обниматься. Мать Сигурда достала кувшин хорошего вина, чтобы отпраздновать помолвку. Старому Серапиону они тоже налили, и тот, поморщившись, выпил, но тут же с отвращением выплюнул.

— Уф-ф… Отвык я от человеческого питья. Вернусь-ка лучше домой.

И тут же упрыгал в море.

Свадьбу Катрины и Сигурда сыграли через три дня. Рассказы о ней ещё долго передавали от родителей к детям, от дедушек к внукам…

— И вот там я очень устал, — закончил Дядюшка Дуб. — Поэтому и отправился во Флоренцию восстановить силы.

Такую историю рассказало в ту лунную ночь старое дерево. Все, кроме Гварнери, слушали от начала до конца. А скрипичный мастер не мог надолго отрываться от работы: однажды взявшись за дело, он трудился без передышки. Все были так заняты рассказом Дядюшки Дуба, так внимательно слушали, как он подражает голосу Серапиона и шуму морских волн, что не заметили, как Гварнери ушёл к себе в мастерскую.

Утром всех разбудили звуки скрипки.

— Просыпайтесь! Вставайте, лежебоки! — взывал Гварнери.

Он попросил Винченцо и Винченцу спеть. Посовещавшись, те решили, что мастеру нужно хорошенько отдохнуть после стольких дней работы, и исполнили один из самых знаменитых дуэтов.

— А теперь, старый ворчливый дуб, спой и ты что-нибудь! — приказал Гварнери.

— Я?! Знаешь же, что не умею…

— Пой, старый упрямец!

И когда Винченца запела арию из оперы «Мадам Баттерфляй», Дядюшка Дуб необычайно глубоким, сильным и нежным голосом, разносившимся по всему лесу и за его пределами, стал ей подпевать.

Винченца удивлённо смолкла, и Дядюшка Дуб продолжал петь один. Гварнери прыгал от радости.

— Отлично! — воскликнул мастер. — Настроил так, что комар носа не подточит!

И добавил:

— А теперь, Дядюшка Дуб, попробуй петь и одновременно что-нибудь говорить.

И действительно, не переставая петь, каким-то другим голосом, чуть тоньше и мягче, Дядюшка Дуб спросил:

— Ну что сказать? Слов нет — одни чувства… Подумать только! Теперь у меня целых два голоса!

Оказывается, гениальный мастер не только настроил могучий голос Дядюшки Дуба так, чтобы тот мог петь, но и сделал ему ещё второй голос, потише и помягче, которым он мог просто говорить, никого не пугая и даже не прерывая своих арий.

В ту ночь при свете полной луны по всей Флоренции и далеко за её пределами разносилось самое чудесное пение, которое когда-либо слышали этот город, эти леса, реки и поля. Говорят, река Арно так заслушалась, что вышла из берегов и затопила улицы.

Но не все радовались сладкоголосому пению. Бледный человек с красными от ярости и бессонницы глазами зловеще улыбался.

— Смеётся тот, кто смеётся последним, — шептал он. — В эту ночь — моя очередь. Вот уж я посмеюсь над щепками и опилками этого проклятого дерева… Клянусь, мой смех услышит вся Флоренция!

И надо заметить, он оказался по-своему прав.

Тут на подоконник кардинала Рокалио села сорока. Птица слышала слова кардинала, открыла клюв и сказала:

— Крик! Рокалио, будь осторожнее со словами. Крак! Иногда слова превращаются в реальность.

— Что за редкостный урод? — воскликнул Рокалио и швырнул в сороку подвернувшуюся под руку мраморную статуэтку.

Сорока испуганно вспорхнула с подоконника. Она взвилась в небо, сделала круг и полетела вон из города к Дядюшке Дубу. Это была Аглана, единственная птица, в чьих крыльях помимо птичьих перьев росли дубовые листья. А всё потому, что однажды в лесу вспыхнул пожар, сорока в это время спала на ветке и правое крыло у неё обгорело. Спустившись на землю, она в отчаянии прыгала по лесу и искала пёрышки, упавшие с других птиц. Она думала собрать их и приклеить к крылу с помощью сосновой смолы. И случайно вышла к Дядюшке Дубу. А тот взял да и починил ей крыло, выбрав из своей кроны самые гибкие и прочные листья. К новому крылу пришлось привыкать, зато теперь Аглана летала выше и быстрее, чем прочие сороки. Осенью, когда с деревьев опадали листья, Аглана возвращалась к Дядюшке Дубу за новым крылом: её листья-пёрышки засыхали, и приходилось их менять. Дядюшка Дуб был единственным дубом на земле, чьи верхние ветки и зимой сохраняли зелёные листья.

Так вот, сорока прилетела к дубу.

— Крик-крак! Дядюшка Дуб! Несчастье, несчастье! Сюда идёт Рокалио, сюда идут огры! Они приведут подкрепление! Кардинал поклялся, что посмеётся над обломками Дядюшки Дуба… Крик-крак, крик-крак! Несчастье, несчастье!

— Успокойся, Аглана. Ступай отдохни в компании Гварнери, он как раз прилёг вздремнуть на пару лет. Винченца, Винченцо! Идите-ка сюда. Помогите мне.

Он попросил Винченцо, чтобы тот взобрался повыше и отыскал старую рану, с незапамятных времён красовавшуюся на дубовом стволе. Это был след от громадной ветки, в которую давным-давно угодило пушечное ядро. Когда войска Наполеона вошли в Каталонию, Дядюшка Дуб защищал от пушечных ядер городок Рипольет, где жили его друзья. «Впрочем, это отдельная история», — спохватился Дядюшка Дуб. В какой-то момент он зазевался, и ядро сбило ему ветку. Рана быстро затянулась, и с тех пор на её месте росли самые разные древесные грибы. Дядюшка Дуб попросил Винченцо нарвать грибов жёлтого цвета. Ещё одна их примета — забавные зелёные бровки, из-за которых кажется, что гриб смеётся. Эти нежные грибочки были наполнены паром, а в темноте светились как светляки.

— Будь осторожен, гриб не должен лопнуть у тебя в руках. Это Весёлые Грибочки — маленькие, но чрезвычайно опасные. Аккуратно доставь их вниз и разложи вокруг меня.

Стоило Винченцо с превеликой осторожностью разложить грибы на земле, как послышалось завывание огров. С факелами в руках брели они по дороге со стороны Флоренции, в сопровождении двухсот гвардейцев герцога. Возглавлял их на этот раз сам кардинал Рокалио.

— У-у-у-у… Жечь! Рубить! — кричали огры, имея в виду ненавистного Дядюшку Дуба. — Головотяпа! У-у-у-у-у… Огры круче всех! Оле, оле!

— Полезайте с Винченцей наверх, — приказал Дядюшка Дуб Винченцо. — Ночь лунная, сняться с корней немедленно мы не можем.

Новый голос Дядюшки Дуба звучал так оглушительно, что армия под предводительством кардинала Рокалио испуганно застыла на месте.

— Метеора, Метеора…

Буря Метеора, давняя приятельница Дядюшки Дуба, была самой мощной бурей, которая когда-либо обрушивалась на мир. Вскоре холодный резкий ветер коснулся лиц Винченцо и Винченцы и даже спящего мастера Гварнери. Густые, чёрные, как сажа, тучи затянули небо.

— Думаю, ты понимаешь, для чего я тебя позвал, дорогая Метеора, — провозгласил Дуб. — Мне необходимо уйти отсюда, иначе мне придётся убить много несчастных солдат. Луна сияет слишком ярко, а при ней я не трогаюсь с места.

С неба послышался голос, низкий и страшный, как удар грома:

— Да-а-а… зна-а-а-аю…

И тут на землю опустилась такая непроглядная тьма, что луна совершенно исчезла из виду и лес освещали только светляки, факелы огров да Весёлые Грибочки.

Дядюшка Дуб поднапрягся и выдернул из земли свои исполинские корни. В воздух полетели комья земли такой величины, что ни один из них не сдвинули бы с места и двое взрослых мужчин. Это сопровождалось грохотом и треском, но буря Метеора всё заглушила раскатами грома. Шагнув пару раз, Дядюшка Дуб вышел из леса.

В следующий миг огры и гвардейцы заполнили поляну.

— Сожгите его! Немедленно! — вопил кардинал Рокалио. — Ломайте каждую ветку! Рубите всё на своём пути! И этих двух недоносков тоже! Я поклялся, что сегодня же посмеюсь над дубовыми щепками!

И они бросились туда, где, по их мнению, находился дуб. Во тьме никто не разглядел, что никакого дуба там уже и в помине не было, а на его месте зияла глубокая яма. Когда они оказались уже совсем рядом, послышались загадочные звуки:

— Пых! Пух! Бамс! Бах!

Это лопались Весёлые Грибочки. Рокалио и огры наступали на их выпуклые шляпки и выдавливали из них пар. Как мы уже знаем, пар этот вызывает у людей приступ неудержимого смеха, довольно продолжительный. Рокалио и его войско раздавили меж тем больше полудюжины грибочков!

Буря Метеора утихла, тьма рассеялась. Рокалио пришёл в ярость, обнаружив, что дерева нет на месте. Мысленно он проклинал всех: дуб, огров, солдат. Но вместо этого начал хихикать. Хихиканье перешло в гомерический хохот. Кардинал хохотал так, что повалился на землю и принялся кататься по ней, давя вокруг себя всё больше и больше грибов.

Тут подоспел ветерок Филеоли. Он подхватил хохот Рокалио и разнёс его по всей Флоренции. Весь город проснулся. Вначале от испуга — никто не понял, что это за странные звуки. Но Филеоли летал по городу и нашёптывал жителям на ухо: «Спешите, бегите в лес! Только взгляните, как ползает несчастный Рокалио!» Люди переставали бояться. Заслышав хохот, разносимый Филеоли по городу, дети и взрослые тоже принимались хохотать. Казалось, даже птицы и звери смеются! Целая толпа вышла из города, добралась до леса и приблизилась к яме, зиявшей на том месте, где ещё недавно рос Дядюшка Дуб, а теперь корчились от смеха огры и их ненавистный кардинал. Вокруг ямы топтались растерянные гвардейцы: они не знали, что делать.

Увидев вокруг себя толпящихся горожан, Рокалио готов был сквозь землю провалиться от стыда. Но сделать ничего не мог и с каждой секундой смеялся всё громче.

— Хи-хи-хи… Ха-ха-ха… Хо-хо-хо… — покатывался кардинал, не в силах взять себя в руки.

Флорентийцы воспользовались тем, что их больше, и обезоружили задыхавшихся от смеха огров. Рокалио связали сбруей, снятой с его же собственной лошади. Гвардейцы герцога — сыновья, братья, друзья горожан — тоже стали вязать верёвками злобных чудищ.

— Не вздумайте возвращаться в наши края, — велели они ограм.

Рокалио и его войско, смеясь и плача одновременно, качали головой: нет-нет, они не вернутся.

Аглана, которая как раз собиралась устремиться вслед за Дядюшкой Дубом, крикнула на прощание:

— Крик-крак! Рокалио! Ты же хотел смеяться? Желание сбылось! Крик-крак!

А откуда-то издалека слышались звуки арии — чистые, громкие, ликующие.

  • То-ре-а-дор, сме-ле-е в бой…

Луна ослепительно сияла в небе, звёзды присматривали за детскими снами. Только они знали, куда отправился Дядюшка Дуб.

Примечание автора

Эмили Дикинсон (1830–1886), Жозеп Фош (1893–1987), Джузеппе Гварнери (1698–1744), Франц Кафка (1883–1924) — все эти персонажи, такие необычные и непохожие друг на друга, в один прекрасный день тоже решили спуститься на дно колодца или войти в дверь Уроборы, чтобы проникнуть в сердце Дядюшки Дуба. Другие герои сошли со страниц книг (Моби Дик, птица Феникс, Гильгамеш), а кто-то подарил миру Дядюшки Дуба всего лишь имя, мысль, фразу (взять, к примеру, Ахаба). Из уважения и глубочайшей признательности, которые я испытываю ко всем этим знаменитым героям, я пригласил их поселиться в мире Дядюшки Дуба. Человеческая судьба единственна и неповторима, но она является частью судьбы целого мира. Литература, как и её собратья — деревья, море, фиалки, дети, штормы, старики и огромные белые киты, — это путь мудрости, радости и открытий. Вот почему нет ничего странного в том, что герои из одной книги переходят в следующую, из одних воспоминаний перекочёвывают в другие. Быть может, в этот самый миг кто-то пишет и о нас.

Я испытываю огромную благодарность к тем, без кого эта книга не состоялась бы. В первую очередь я признателен Пау и Лайе, моим детям. Год за годом я рассказывал им эти истории перед сном, на берегу моря, в горах. Мои сын и дочь были их главными вдохновителями. Именно благодаря их замечаниям, реакциям и подсказкам великое дерево росло и разветвлялось всё больше. Невольно они преподнесли мне самый важный подарок: совместными усилиями мы согрели сердце старого дуба. Лайя, Пау, эта книга принадлежит вам.

Посвящается она также и Лали, моей жене, которая украдкой слушала фрагменты будущей книги, а затем страстно и честно обсуждала её первые письменные варианты. Лали стала лучшим критиком, постоянно напоминая мне о том, для кого я пишу. Благодаря своей мудрости она была неумолима всякий раз, когда я отвлекался на что-то, не связанное с литературой (и знаю, жена не простит мне нескольких глав, которые я в итоге безжалостно уничтожил).

При помощи Дядюшки Дуба я услышал голос моего отца, который так и не увидел моих детей, а также голоса бабушки и дедушки, которые не застали меня. Надеюсь, что на страницах этой книги бабушки, дедушки и внуки наконец-то встретятся и воссоединятся.

Разве отец и мать не первые классики в жизни писателя? Эта книга обязана им своим дыханием. Обязана она и маленькому мальчику, внимательно слушавшему старшего брата, с которым так уютно было сидеть в комнате большого полупустого дома, когда на чердаке выл ветер, братья дрожали от холода, а кровать становилась волшебной пещерой. Мой брат Ферран первым услышал эти истории, и именно ему посвящены некоторые строки книги.

Как забыть импульс, который получила книга от моих дорогих Жоана и Сеска Казаса, первых взрослых читателей: их бескорыстный энтузиазм, их непосредственность страстных любителей литературы, их детская радость, вызванная публикацией этой книги, бесценны. И каждому из них у Дядюшки Дуба навсегда отведена отдельная комната.

Огромная благодарность художнику Зузанне Целей (у автора есть серьёзные подозрения, уж не фея ли она, присланная на подмогу самим Дядюшкой Дубом), без чьих карандаша и красок книга не стала бы чудесным событием: не суетясь, с тихой улыбкой мудрого ремесленника, используя техники старых мастеров, она мгновенно сумела понять мир Дядюшки Дуба, сделала его видимым и придала ему атмосферу, о которой я мог только мечтать, смутно догадываясь, что именно такой она и должна быть.

Также благодарю двух профессиональных гениев-вдохновителей этого путешествия — Иоланду Баталье и Марсело Маццанти. Иоланда Баталье — издатель, опытный литератор и близкая подруга мисс Дикинсон — сразу влюбилась в этот проект, относилась к нему как к собственному детищу и вдохнула в него свою вулканическую энергию, свойственную ей страстность и тёплую человечность. Марсело Маццанти — творческий и блестящий издатель, один из ближайших друзей Петибертуса, а также просвещённый читатель, диалог с которым всегда был не просто захватывающим, но и весёлым: мы редко по-настоящему ценим мастеров, способных нас рассмешить.

И в заключение благодарю тебя, читатель, «мой друг и мой брат», которого я мысленно представляю перед собой (прости, друг, если в какие-то моменты я обманывал твои ожидания), перечисляя воспоминания о собственном детстве, о детстве моих детей и любимых людей, друзей-детей и друзей-взрослых, моих племянников и учеников, фрагменты про Эмили Дикинсон (а также отсылки к Гомеру, Сервантесу и, конечно же, Прусту, Фошу и многим другим, чьи имена я не упомянул). Бесценную помощь оказали мне книги и арии, мечты близких друзей и тех, кого я ни разу не встречал, но знаю по книгам, например существ, похожих на нас, которые переживали мгновения озарения, печали и радости задолго до нас; а также старый дуб, лунная ночь, заход солнца, гневный рёв моря и тихий дворик. Всем вам посвящается эта книга. И в первую очередь она посвящается тебе.

Спасибо.

Об авторах

Зузанна Целей

Родилась в 1982 году в Лодзе (Польша), в детстве переехала в Испанию, жила в Барселоне и Жироне. Изучала фотографию и гравюру в Университете Барселоны, иллюстрацию в школе искусства и дизайна Llotja. Занималась художественной фотографией, живописью, создавала рекламные плакаты, модную графику и фрески. Основная сфера её деятельности — книгоиздание: Зузанна проиллюстрировала более 20 книг как в своей стране, так и за границей. Её работы выставлялись в Испании, Франции, Англии, Польше и США. Одновременно курирует ряд просветительских проектов, преподаёт на курсах изобразительного искусства в культурных центрах и в собственной студии, а также ведёт мастер-классы в художественных школах.

Жозеп Льюис Бадаль

Родился в 1966 году в Рипольет-дель-Вальес, живёт в Таррасе. Бакалавр каталонской филологии. Занимался различными специальностями, в настоящее время — профессор языка и литературы. Печатал свои тексты, в том числе критические статьи, в специализированных журналах. Некоторое время работал редактором. Опубликовал две приключенческие книги, роман и несколько сборников поэзии. Из детской литературы вышли в свет El pirata Gorgo («Пират Горго») и L’orquestra Ursina («Оркестр Урсина»), выпущенные издательством La Galera. Роман Jan Plata («Ян Сильвестр, сын пиратов») выиграл престижную премию Жозепа М. Фолч-и-Торреса в области детской литературы на каталанском языке.

~

* * *

«…наша история не закончилась: она продолжится в следующих книгах. Не может же Вселенная уместиться в одной-единственной! А что, если Вселенная и есть книга? Книга, которая читает саму себя…»

Ж. Л. Бадаль

Другие книги

Ещё больше удивительных героев и необычных приключений во второй и третьей книгах трилогии Ж. Л. Бадаля «Истории Дядюшки Дуба»

Книга 2. Сердце

«Дети стояли в нерешительности. Они не знали, что делать. И тут каменные ворота приоткрылись. А ведь на их сплошной гладкой поверхности не было ни единой трещинки! Небольшого зазора оказалось достаточно, чтобы худенькие Тау и Майя протиснулись внутрь.

— Так и быть, — пробасил дракон, чуть заметно улыбнувшись, — Пропущу вас. Потому что вы маленькие. А я — самый маленький дракон из всех, с кем вам предстоит встретиться».

С приходом осени для Майи и Тау наступили печальные деньки. Учебный год начался с неприятностей в школе, а ещё опасно заболел дедушка Друс. Чтобы его вылечить, требовалась помощь дракона. И новое сердце. Майя и Тау отправились в мир Дядюшки Дуба, где их ждали старые друзья — Мальчик Йогурт и Ванильная Девочка, медведи Марти и Умбертус и мисс Дикинсон, а также новые встречи с удивительными существами. Смелый охотник на драконов с Каменного острова, мальчик Гильгамеш, который не взрослеет, сумасбродная Загадочница, лунные сыновья Тартюф и Бомбоно — каждый из них чему-то научит Майю и Тау.

Книга 3. Битва

«Что ни говори, дороги этой страны были не похожи ни на какие другие. По желанию путников они запросто меняли направление и приводили то в одно, то в другое место.

Если Тау говорил: „Смотри, там, за этими горами, вот-вот появится море, которое я очень люблю…“ — на дороге тотчас же начинали попадаться ракушки и сухие водоросли, и она выводила на побережье. Тогда нужно было дойти до первого перекрёстка и сказать: „Чудесный пляж, но нам в другую сторону!“»

Время, на которое Дядюшка Дуб одолжил своё сердце дедушке Друсу, постепенно истекало. Дедушке становилось всё хуже, и однажды он исчез. Майя и Тау получили странную тетрадь, где было написано о новом сердце для дедушки и об испытаниях, ожидающих сестру и брата. На этот раз Дядюшка Дуб не мог им помочь, а нуждался в помощи сам: его мир мог исчезнуть навсегда. Майя и Тау без промедления отправились в новый мир, где всё создаётся с помощью слов…

Как остановить солдат-лишайников, узнает ли Тау Майю и почему слово сильнее оружия? И кто такой Великий рассказчик? Третья, заключительная книга о мире Дядюшки Дуба задаст много вопросов, ответ на которые придётся искать читателям.

МИФ Детство

Подписывайтесь на полезные книжные письма со скидками и подарками: mif.to/d-letter

Все книги для детей и родителей на одной странице: mif.to/deti

•  #mifdetstvo

•  #mifdetstvo

•  #mifdetstvo

•  #mifdetstvo

Над книгой работали

Шеф-редактор Алёна Яицкая

Ответственный редактор Елена Абронова

Арт-директор Елизавета Краснова

Литературный редактор Галина Филатова

Вёрстка обложки и леттеринг названия Елизавета Краснова

Макет и вёрстка Надежда Кудрякова

Леттеринг Дмитрий Кудряков

Корректоры Татьяна Капитонова, Ирина Тимохина, Светлана Липовицкая

ООО «Манн, Иванов и Фербер»

mann-ivanov-ferber.ru

Электронная версия книги подготовлена компанией Webkniga.ru, 2020

Страницы: «« 12345678

Читать бесплатно другие книги:

Вы держите в руках одну из лучших книг Джозефа Кэмпбелла. В ней автор раскрывает тайны влияния мифов...
Юмористический детектив о расследовании совой Шерлой и кошкой Мурлой происшествий в озёрном лесу. Ше...
Многие из нас в спорных ситуациях привыкли мыслить меж двух альтернатив: если я выиграю, ты проиграе...
Во время строительства самой большой космической станции за всю историю люди и подумать не могли, ка...
В этой книге я пошагово рассказываю о том, как излечил экзематический псориаз, которым болел 5 лет. ...
И опять мерещится все та же ночь – финал истории трехсотлетней империи в грязном подвале. И опять па...