Быстро падая Иосивони Бьянка
Я поднимаю голову, когда Хейли снова садится напротив меня, и откладываю ручку в сторону.
– Да так, просто пара набросков.
– Как недавно в кафе? – спрашивает она, слегка повернув голову, чтобы лучше рассмотреть рисунки. Она выглядит настолько очарованной, что я невольно задерживаю дыхание и пытаюсь посмотреть на скетчи ее глазами.
В них нет ничего особенного. Персонаж из комиксов, маленький человечек в повседневной жизни – за покупками, в школе, на велосипеде. На других салфетках ту же фигуру можно увидеть в другом наряде – темном и опасном – избивающей мерзких типов.
– Чейз, рисунки и правда хороши!
– Они нормальные, – смущенно потираю шею.
Но Хейли яростно качает головой.
– Я думаю, что они великолепны! – и она начинает передвигать салфетки взад и вперед, словно пытаясь их упорядочить. – Смотри! Вот как это может работать, – она бросает на меня вопросительный взгляд.
– Ничего себе, – бормочу я. Теперь мы оба склоняемся над столом, снова находясь почти так же близко друг к другу, как на кукурузном поле. Цветочный аромат ее духов окружает меня, но я сосредоточен не на нем, а на том, что делает Хейли.
– Это похоже на настоящую историю.
Она сияет:
– Благодарю. Я очень хорошо умею придумывать истории.
– Ты должна стать писательницей, – с улыбкой отвечаю я и беру еще две салфетки. – Но не хватает кое-чего еще.
Быстрыми штрихами я царапаю на бумаге еще несколько рисунков и добавляю к истории, которую мы только что придумали.
– Кто это? – смеется Хейли, указывая на новую фигуру с огромными глазами.
– О чем ты говоришь? Это, конечно, утка.
– Да, но что она делает посреди драки с плохими парнями?
– А ты как думаешь? Спасает героя.
Пару секунд Хейли просто смотрит на меня, а потом заливается звонким смехом, и я присоединяюсь к ней. Мы смеемся так сильно, что у нее на глазах выступают слезы, а у меня начинает болеть живот.
Это действительно невероятно. Как Хейли раньше могла быть такой сдержанной и застенчивой, остается для меня загадкой. Она просто настолько полна энергии и радости жизни и принимает каждый вызов, даже если боится или это требует от нее большой смелости. И при этом она выглядит такой непоколебимой и спокойной, будто ничего не сможет отвлечь ее от этой цели. И она прекрасна. На самом деле, не в моем вкусе, если бы меня спросили еще неделю назад, но сейчас я не могу сказать, что в ней не привлекательно – красивые карие глаза, нос, который она все время морщит, полные губы, длинные ноги и маленькие веснушки на лице… Я мог бы продолжать до тех пор, пока могу ее видеть и говорить с ней. Но менее чем через две минуты нам приносят гамбургеры, которые требуют нашего пристального внимания.
В течение следующих тридцати минут в ресторане собирается еще больше гостей, и, когда вокруг нас становится все громче и громче, за нашим столиком воцаряется тишина. В том, чтобы смотреть, как ест Хейли, есть что-то странно очаровательное. Может быть, потому что она наслаждается гамбургером так же открыто, как и я, при этом продолжает счастливо вздыхать. Неизбежно я задаюсь вопросом, издает ли она такие же звуки в постели. Этот тихий вздох я уже сегодня слышал, но не стон наслаждения…
Она замечает мой взгляд и быстро краснеет, словно точно знает, в каком направлении идут мои мысли. Она кусает нижнюю губу и макает картофель фри в шоколадный молочный коктейль. От подобного зрелища у меня неизбежно вытягивается лицо. Как люди могут так делать, я никогда не смогу понять. Но Хейли лишь нахально усмехается, снова макает очередную картофелину в свой напиток и с аппетитом засовывает ее в рот.
Я не могу не смотреть на пухлые губы Хейли. И – дерьмо… каждая капля крови течет в сторону паха. Обедать с Хейли было довольно паршивой идеей. У меня в штанах так тесно, что можно подумать, мне снова тринадцать, и я влюбился впервые в жизни.
С огромным трудом я сосредотачиваюсь на еде. Хейли заканчивает раньше меня. Она не справилась со всем гамбургером, хотя боролась до победного, но эти штуки и правда огромные. Теперь она сидит расслабившись с довольной улыбкой на губах и позволяет своему взгляду бродить по ресторану.
– Боже мой, – она рывком садится прямо и хватает меня за руку. Потом кивком головы нервно указывает в сторону.
– Думаю, тот парень собирается сделать предложение своей девушке прямо сейчас!
Я следую за ее взглядом и вижу чувака, который как раз разглядывает узкое золотое кольцо и быстро запихивает его обратно в карман брюк, когда его спутница – привлекательная брюнетка лет двадцати – возвращается к столику и садится рядом с ним. Сначала я думаю, что Хейли права, но почему-то этот парень кажется мне знакомым. Требуется несколько секунд, чтобы связать одно с другим.
– Нет, – бормочу я и делаю глоток колы, чтобы перебить горький привкус во рту. – Я его знаю. Он работает на моего отца. И он точно не собирается делать ей предложение.
Хейли таращится на меня. Я практически вижу, как крутятся шестеренки в ее голове, и она делает правильные выводы.
– Ты имеешь в виду?.. Нет! Или?..
– О да.
Мы снова смотрим туда, где сидит пара, тесно прижавшись друг к другу, она наполовину у него на коленях, его рука на ее бедре. Он что-то шепчет ей на ухо, что заставляет ее смеяться. Для посторонних они выглядят как обычная влюбленная пара. И так и есть. За тем исключением, что этот мерзавец женат, а его жена наверняка ничего об этом не подозревает.
– Хейли? – я делаю еще один глоток, потом отрываюсь от них и поворачиваюсь к ней.
– Чейз? – спрашивает она тем же тоном, только в ее голосе звучит здоровая доля скептицизма.
Я не могу удержаться от усмешки.
– Ты уже выливала кому-нибудь напиток в лицо?
– Нет, но мы можем восполнить это упущение, – отвечает она. Затем ее взгляд перемещается на пару и обратно ко мне. Защищаясь, она качает головой. – О нет. Даже не думай об этом! Это было временное помешательство.
– Что тебе терять? И парень явно заслужил.
Она шумно хватает ртом воздух, потом тихо смеется, но в ее смехе скользят нотки отчаяния.
– Я ненавижу тебя! Просто чтобы ты знал.
Я довольно улыбаюсь.
– О, я знаю.
Ее глаза расширяются, когда я наклоняюсь к ней через стол. Меня тут же окружает цветочный аромат, и я должен взять себя в руки, чтобы не прижаться своими губами к ее. Может, уже наконец начнется дождь? Вместо этого я шепчу ей на ухо:
– Я заглажу свою вину. Обещаю.
По ее телу пробегает дрожь, но она не отстраняется. Больше нет. Напротив, она поворачивает голову немного в сторону, так что мы оказываемся слишком близко друг к другу.
– Он правда это заслужил? – выдыхает она.
Я не могу не восхищаться ее чувством справедливости. Другие, в том числе и я, долго об этом бы не раздумывали. Я медленно киваю, хотя мне трудно сосредоточиться.
– Его жена преподает английский язык и историю в начальной школе. Фил в ее классе. У них с мужем двое детей, шесть и восемь лет. Лекси раньше с ними нянчилась.
Хейли колеблется, будто борется с собой, потом коротко кивает. Решимость стирает всякое сомнение с ее лица, когда она смотрит на парочку. Она расправляет плечи, делает глубокий вдох, потом хватает свой почти нетронутый стакан с водой и направляется к ним. Тем временем я подаю знак официантке, что хочу расплатиться. Что-то подсказывает мне: лучше уйти как можно быстрее.
Хейли проходит мимо столика пары, затем резко останавливается и поворачивается. Она смотрит на мерзавца широко распахнутыми глазами. Девушка по-прежнему практически сидит у него на коленях, его рука лежит на ее бедре.
– Серьезно? Вот эта? – пальцем она указывает на незнакомку. С каждым словом ее голос становится все громче, пока несколько человек не оборачиваются к ней и не начинают наблюдать за разворачивающейся сценой. – Как ты мог так со мной поступить? Я думала, что между нами было нечто особенное! Ты, грязный негодяй!
И на этой фразе она выливает воду ему на лицо и гордо шагает прочь, высоко подняв голову.
По толпе проносится гул. Его подруга вскрикнула от испуга и тут же отпрянула от него, но несколько капель попали и на нее. Сам мужчина остается сидеть так неподвижно, будто он больше не понимает этот мир.
Бросаю на стол деньги и встаю. Через несколько шагов догоняю Хейли и, положив руку ей на спину, выхожу с ней из ресторана.
– Это было невероятно! – заявляю я.
– О, Боооже! – она смеется, закрывая лицо руками. – Что я наделала?
Я обнимаю ее за плечи.
– Ты помешала женатому мужчине разрушить свою семью. И спасла девушку от душевных страданий.
В этот момент дверь ресторана распахивается, и оттуда выбегает она. Когда девушка замечает нас, ее лицо искажается в смущенной гримаске. Потом появляется мерзавец, он осмеливается бежать за ней и пытаться поговорить. Когда он смотрит в направлении ее взгляда и замечает нас, его лицо мрачнеет. О-оу.
– Нам лучше уйти. – Прежде чем он добирается до нас, мы садимся в машину. Я завожу двигатель и включаю заднюю передачу. Шины «доджа» скрипят. Несколько секунд спустя мы снова на шоссе, а ресторан в зеркале заднего вида становится меньше.
– С тобой все в порядке? – я смотрю на Хейли.
Она качает головой и смеется.
– Не могу поверить, что я и правда это сделала! Ты оказываешь на меня ужасное влияние!
– Я знаю, – усмехнувшись, беру ее за руку и переплетаю наши пальцы. – И возможно, я немного рад, что попало ему, а не мне.
– Не волнуйся. Я обязательно хочу попробовать вариант с кофе.
Я смеюсь в отчаянии.
– Пожалуйста, не надо.
Ничто не охладило бы мою тягу к Хейли быстрее, чем горячий кофе в промежности.
На этот раз я не могу подавить еще одну улыбку.
– Это было здорово. По-моему, мы заслужили мороженое.
– Мороженое?
– Да, – в прекрасном настроении я сжимаю ее руку и давлю на педаль газа. – Пойдем есть мороженое.
Ночь теплая и ясная. Над нами в небе сверкают тысячи звезд, пока мы не спеша шагаем по Мейн-стрит, поедая мороженое. Этот день был невероятным. Я так много смеялась, как уже давно не делала, но главное, мне было хорошо. Я чувствую себя уютно в присутствии Чейза, хотя поначалу никогда бы не подумала, что такое возможно.
Перед закусочной мы нерешительно останавливаемся. Не раздумывая, я делаю шаг к нему и обвиваю его руками. Затем встаю на цыпочки, едва не касаясь губами его уха.
– Спасибо, – шепчу я.
Его сотрясает дрожь, я тоже дрожу.
Бессознательно я задерживаю дыхание, но не отрываюсь от него. Пока нет. После недолгого колебания он обхватывает меня руками. Сквозь тонкую ткань платья я отчетливо ощущаю его руки и ловлю себя на том, что мне хочется, чтобы на мне вообще ничего не было. Осторожно он притягивает меня ближе, пока между нами не остается даже глоточка воздуха.
– За что? – тихо спрашивает он.
– За все, – я медленно отклоняюсь и ищу его взгляд. – Это было невероятно красивое свидание.
– Да? – его глаза сверкают. – Дай угадаю. Лучшая часть – это та, в которой ты вылила воду тому парню в лицо.
Я слегка бью его по плечу, но смеюсь. Как кто-то может быть таким дерзким?
– Это было лучшее свидание из всех, что у меня когда-либо случались.
Не знаю, чего я ожидала в ответ, но уж точно не того, что Чейз запрокинет голову, посмотрит на безоблачное небо и глубоко вздохнет.
– Все еще нет дождя, – наконец объявляет он, страдальчески глядя на меня.
Ничего не могу с собой поделать, я вырываюсь и утыкаюсь лицом ему в плечо.
– Ты идиот.
– О, поверь, мне это известно, – очень нежно он гладит меня по щеке, а потом заправляет несколько прядей волос за ухо. – Давай попробуем…
– Чейз… – на этот раз вздыхаю я. – Я уезжаю…
На самом деле, я бы уже давно это сделала, если бы «хонда» не сломалась и ей не нужен был новый двигатель. Это свидание никогда не входило в мои планы, и, хотя мне было очень весело, не думаю, что будет разумно продолжать наше сближение.
– Я тоже, – невозмутимо отвечает он. – Через три недели я должен вернуться в колледж в Бостоне, а ты вернешься в свой университет в Сан-Диего.
Удивленно поднимаю брови, но не возражаю.
– И ты все равно хочешь второго свидания?
Он улыбается, я чувствую в животе приятное тепло.
– Непременно.
– Я останусь здесь до тех пор, пока не починят мою машину, – нерешительно напоминаю я.
– Я знаю, – он прислоняется своим лбом к моему. – Все равно сходи со мной на свидание…
Господи, как же мне сказать «нет»? Как мне сказать «нет», если все внутри говорит «да»? Снова его увидеть, провести с ним время, смеяться, шутить, узнать о нем больше, поцеловать…
Я тяжело глотаю.
– Это…
– Только на лето. Знаю. Мне подходит. Если и тебе тоже, – Чейз смотрит на меня так пронзительно, с такой надеждой, что на мгновение я забываю, как дышать.
Есть бесчисленное множество причин, которые говорят против этого. Но под его пристальным взглядом каждая из них исчезает, пока наконец я не киваю.
– Хорошо.
Следуя спонтанному порыву, я встаю на цыпочки и целую его в щеку. Не в губы, хотя мне так хотелось бы. Но сегодня мы с Чейзом уже сделали две вещи, которые мне очень хотелось попробовать. Я уверена, что мы поцелуемся под дождем. Вздохнув, он переводит взгляд с меня на закусочную и обратно. Его руки по-прежнему лежат у меня на талии.
– Ты уверена, что сможешь вернуться в свою комнату? Я тоже могу быть джентльменом и проводить тебя до двери. Или в постель. Я великолепен во включении света.
Смеясь, я отпускаю его, но он удерживает меня за руку.
– Спокойной ночи, Чейз.
– Эй, Хейли?
Он сжимает мои пальцы.
– Да?
– А ты все-таки осталась в Фервуде. Еще несколько дней, и ты уже не захочешь уезжать.
Этими словами он напоминает мне о том, что сказал тогда в кафе. Что люди, поддавшиеся чарам Фервуда и его жителей, либо возвращаются, либо не хотят уезжать. Ненавижу это признавать, но, по крайней мере, в данный момент кажется, что он был прав. Чейз улыбается и отпускает мою руку.
– Сладких снов.
Он просто стоит там, засунув руки в карманы джинсов, и смотрит на меня, пока я медленно, шаг за шагом, иду к закусочной.
Сердцебиение учащается. Бабочки в животе вернулись. И когда наши взгляды встречаются в последний раз, прежде чем я захожу в кафе, я понимаю, что нахожусь в очень и очень большой беде.
Глава 18
В субботу утром закусочная переполнена. Каждый стол занят, будто весь город вдруг решил позавтракать именно здесь. Я принимаю заказы, наливаю кофе, ношу туда-сюда подносы, полные стаканов, тарелок, чашек и столовых приборов, и с трудом могу ясно мыслить. Не говоря уже о том, чтобы подумать о вчерашнем свидании с Чейзом и нашем решении. Здесь беспокойно, шумно и нервно. Но странным образом я все еще чувствую себя здесь комфортно.
– Хейли! – кричит мистер Керридж из-за стойки. Его угрюмый вид теперь мне так же знаком, как черно-белый кафель под столом и красные мягкие скамейки. Он каждый день либо тут, либо в «Кексиках Лиззи», пьет кофе и читает газету от начала и до конца.
Иногда он что-нибудь берет поесть, но никогда раньше десяти вечера.
Я спешу к нему и наполняю его чашку.
– Спасибо, – бормочет он и снова зарывается носом в отпечатанные листы.
Я иду дальше, стараясь держать все под контролем. Где-нибудь есть пустые чашки или стаканы? Гость читает меню и хочет что-то заказать? Теперь я даже довольно неплохо лажу с местными жителями и туристами. Жители Фервуда точно знают, что хотят заказать, когда приходят в закусочную Бет, а путешественникам всегда требуется несколько минут, чтобы принять решение.
– Доброе утро, Хейли! – Джазмин Уиттакер машет мне, настроение у нее явно приподнятое. Она – мать Лекси и сидит за столом со своей невесткой Мэри Энн. Я встретила их в книжном магазине на Мейн-стрит несколько дней назад, и мы почти час говорили о книгах.
Я улыбаюсь им обеим, держа в руке блокнот и ручку, хотя точно знаю, чего они хотят.
– Так же, как всегда?
– И еще один кофе для меня, – вмешивается Мэри Энн, едва подавляя зевок. – Простите. Шура не давал нам спать большую часть ночи.
– Как у него дела? – я наливаю ей кофе.
– Неплохо. – Мэри Энн делает глоток. – Наверно, иногда младенцам просто нужно покричать.
Джазмин смеется. У нее глубокий, приятный голос. Теперь я знаю откуда у Лекси ее удивительный певучий тембр.
– Ах, по этой части я не скучаю. Но с удовольствием заберу его у тебя завтра.
Я оставляю этих двоих наедине с их разговором и возвращаюсь к работе. Три поколения семьи Гэллоуэй сидят за несколькими столиками сразу. Новобрачные Сью и Генри Боуден держатся за руки, полностью отгородившись от внешнего мира. Ребята со стройки в паре кварталов от нас благодарят за кофе, который я им пробиваю, а доктор Брайан, местный ветеринар, ест с доктором Мартинез, психологом. Хотя я ни с кем из них никогда не говорила, они тепло приветствуют меня – будто я принадлежу этому месту, как если бы была частью этого города.
Около одиннадцати часов в закусочной становится немного тише. Большинство гостей, которые пришли позавтракать, уже уехали, а те, кто приходят пообедать, еще не прибыли.
– Вот. – Бет ставит передо мной тарелку, полную яичницы, тостов, сыра и каких-то фруктов, и указывает на свободный стол рядом с кухней. – Ты весь день ничего не ела. Последнее, что мне нужно, так это чтобы ты упала в обморок после работы.
Я благодарно ей улыбаюсь и направляюсь к столику. Но только когда опускаюсь на мягкую скамью и откидываюсь назад, понимаю, насколько я измотана. У меня кружится голова, а ноги ужасно ноют, хотя на мне самые удобные туфли.
После всего этого утреннего сумасшествия мне странно сидеть в одиночестве в углу и есть, в то время как вокруг меня становится гораздо тише, чем несколько минут назад. Я как раз засовываю последний кусочек яичницы в рот, когда кто-то останавливается возле моего стола.
– Привет, Хейли.
Удивленная, я поднимаю голову и смотрю прямо в лицо Эрика.
– У тебя есть минутка? – он указывает на свободную скамейку напротив меня.
Я проглатываю еду и киваю.
– Хм… наверно.
Хотя я понятия не имею, чего Эрик может от меня хотеть. До сих пор мы лишь дважды коротко беседовали друг с другом, и, в сущности, я почти ничего о нем не знаю – и не хочу, чтобы он своими вопросами узнал обо мне больше.
– Я пришел раньше, но ты была слишком занята, – признается он, разминая пальцы. И этот его жест кажется мне знакомым. Заметив мой взгляд, он тут же останавливается и извиняюще приподнимает уголки губ.
– Прости. Дурацкая привычка.
Я качаю головой.
– Я тоже иногда так делаю. Вот… когда нервничаю или что-то в этом духе…
Но почему Эрик должен нервничать? Или он просто сел со мной, чтобы убить время? Может быть, у него скоро будет важная встреча, или ему предстоит трудный разговор. Что бы это ни было, это дает мне возможность избавиться от собственного напряжения.
– Хочешь кофе? – спрашиваю я, указывая в сторону кухни.
– Нет, я здесь ненадолго. – Он замолкает, смотрит на меня своими темными глазами и делает глубокий вдох. Затем достает из кармана небольшой прямоугольный предмет и кладет его на стол.
Я хмурюсь.
– Что это?
– USB-накопитель. С рукописью Джаспера.
– Я… что?
Все внутри меня напрягается. Я смотрю на Эрика, потом на флешку, потом снова на Эрика, не понимая, что происходит. Он серьезно? Или это жестокая шутка? И даже если это правда, то зачем он делится ей со мной? Почему сейчас?
– Знаешь, мы с Джаспером никогда не были хорошими друзьями, как он и Чейз или Клэй. Я заходил в его дом несколько раз, потому что моя мама много лет была его сиделкой и помогала ему. Если она случайно забирала меня раньше со спорта или из библиотеки, я приходил с ней. Последний раз это было за два дня до его смерти. – Он ненадолго останавливается и отводит взгляд, словно собираясь с духом, потом снова смотрит прямо на меня. – Джаспер только закончил историю. Он не хотел, чтобы кто-нибудь ее прочитал, прежде чем это сделаешь ты. Тогда я не совсем понимал, почему это так важно для него, но мне и не нужно было этого делать. Он взял флешку и отдал мне. Он хотел, чтобы рукопись была в безопасности.
Мое сердце пропускает удар, а затем продолжает биться еще больнее.
– Откуда он мог знать, что я приеду? – тихо произношу я.
– Не думаю, что Джаспер знал, и, если честно, я был уверен, что он отправил тебе файл. Но на днях Клэй сказал, что ты что-то ищешь на ноутбуке… Джаспер доверил рукопись мне, чтобы я сохранил ее для тебя. Несколько дней назад ты призналась, что дала ему обещание. Я тоже.
Вот почему Джаспер никогда не посылал мне ее сам. Вот почему я не смогла найти рукопись. Он больше не перечитывал текст. Он так и не распечатал рукопись и, должно быть, в какой-то момент, перекинув ее на флешку, стер со своего ноутбука, – возможно, случайно, или нарочно, чтобы никто не мог найти и прочитать ее против его воли. Но он доверил ее Эрику, и я до сих пор не понимаю, почему. Почему он?
– Я не дал тебе флешку сразу, потому что хотел узнать, говоришь ли ты правду. – Признается Эрик через мгновение. – Я знаю, как много это значило для Джаспера, поэтому должен был убедиться, что ты была той, кем он тебя считал.
– Ты имеешь в виду, достаточно ли я надежная?
Кривая улыбка.
– И это тоже.
– Что тебя убедило?
– То, как ты говорила о нем в кафе. В каком отчаянии была из-за того, что не смогла выполнить свое обещание. Что это так же важно для тебя, как и для Джаспера, – с этими словами он пихает мне в руки черную флешку.
– Почему? – я останавливаю его, прежде чем он успевает встать. – Почему он дал ее именно тебе?
– Возможно, я был единственным, кто не стал бы рыться в документе, – тихо фыркает Эрик. – Понимаешь, сегодня всем известно, что я встречаюсь с Клэем, но так было не всегда. Мне потребовалось много времени, чтобы осмелиться признаться в этом. Джаспер стал первым, кто узнал, что я гей. Он просто кивнул и сказал: «Круто». Он не придал этому большого значения, просто принял как факт. Он никому не рассказывал об этом, пока я сам не решился. Все эти годы Джаспер хранил мою тайну. Я был обязан сделать то же самое для него.
Это так похоже на мальчика, которого я знала.
Я поспешно смахиваю подступившие слезы.
– Спасибо, – шепчу я. – Спасибо, что принес рукопись. И спасибо, что доверился мне.
Он, улыбаясь, встает.
– Береги себя, Хейли.
И он тут же исчезает.
Сразу после смены я бегу наверх по ступенькам и, даже не переодев рабочую одежду, сажусь на кровать с ноутбуком. Я держу флешку в руке – и не могу решиться. С тех как до меня дошло то текстовое сообщение от родителей Джаспера, в котором они назвали дату, место и время похорон, я знала, что должна найти способ исполнить его последнее желание. Прошло несколько месяцев, но теперь я сижу здесь, в этой комнате над закусочной посреди родного города Джаспера, и собираюсь выполнить свое обещание. И хотя я знаю, как это было важно для него, я медлю.
Снизу доносятся звуки: приглушенная музыка и голоса, грохот посуды. Снаружи по Мейн-стрит проносятся машины. Но независимо от того, насколько своей я себя здесь чувствую и сколько людей вокруг, – в основном я одна. Раньше я даже не знала, что это значит, потому что мы с Кэти все делали вместе. Но за последние месяцы это чувство стало мне слишком знакомым. Теперь оно тяжело ложится на грудь и стягивает горло. Я глубоко вздыхаю и подавляю порыв взять телефон и отправить голосовое сообщение Кэти или Чейзу. Вместо этого я обращаю все свое внимание на ноутбук, лежащий передо мной на покрывале.
Все, что мне нужно сделать, это включить его, вставить USB-накопитель и открыть документ. Звучит так просто, но мне кажется, что это сложнее, чем все, что я делала этим летом. Потому что, как только я прочитаю историю Джаспера, все закончится. Тогда он и правда уйдет.
Будь храброй, Хейли!
Я делаю глубокий вдох, затем открываю ноутбук, включаю его и вставляю флешку в нужный разъем. Мое сердце колотится, и меня слегка подташнивает, когда я вижу на ней единственный файл и нажимаю на него: Мальчик, который отправился спасать мир. Ноутбук издает тихий гул, отчетливо слышно вентиляторы, когда открывается четырехсотстраничный документ.
Вот она. Рукопись Джаспера. История, над которой он уже работал, когда я с ним познакомилась. История, которую он очень хотел рассказать, пока еще мог.
Книга – это не просто книга, Хейли. Это шанс оставить частичку себя в этом мире, в котором тебя уже не нет.
Его слова проносятся у меня в голове, от чего на глазах выступают слезы. Он осознавал, что умрет. Вот почему ему было важно это написать. И хотя я толком ничего не знаю об обстоятельствах его смерти, именно из-за этих слов мне было так важно выяснить, удалось ли ему оставить что-то после себя, – и прочитать ради него эту историю.
– Как бы я хотела, чтобы сейчас ты был здесь, – беззвучно произносят мои губы, даже если я не могу выдавить из себя ни звука. – Ты и понятия не имеешь, как сильно бы мне хотелось, чтобы ты сидел рядом и читал свою историю, Джаспер.
Но его здесь нет, и я должна убедиться, что эта часть моего лучшего друга останется с нами, даже если его больше нет рядом. Поэтому я прокручиваю вниз, мимо титульного листа, до посвящения.
Для Шарлотты.
О боже. Знает ли она об этом? Неужели она даже не подозревает, что Джаспер посвятил ей эту историю? Строчки расплываются у меня перед глазами. Я суетливо моргаю, глотая ком в горле, продолжаю прокручивать документ и наконец начинаю читать.
История о маленьком мальчике, который должен смотреть на все страдания на свете. Ему иногда приходится ложиться спать голодным, но его друзьям еще хуже. У некоторых из них нет родителей, у других – только одежда с дырами и прорехами. Он видит, как они болеют, и ничего не может сделать. Он видит, как у его родителей едва хватает денег, и они рискуют потерять дом. Он видит других людей, людей, которые бегут от гораздо более худших вещей, ища защиты. Он видит столько страданий, что у него болит сердце. Пока однажды не решает взять все в свои руки. Он идет к родителям и объявляет им, что уезжает, чтобы спасти мир. Пусть только подождут, пока он вернется, и тогда все наладится. И вот маленький мальчик берет свою сумку, прощается с родителями, братьями, сестрами и друзьями. Затем он выходит в мир.
Я читаю, и читаю, и читаю, и только один раз отрываюсь, чтобы сходить в туалет. Даже когда у меня затекают ноги, а живот начинает урчать, я продолжаю читать. Я меняю свое положение, кладу подушку под спину, поднимаю ноутбук выше на коленки и впитываю каждое слово, написанное Джаспером. С одной стороны, я очень хочу знать, что там будет дальше и удастся ли мальчику осуществить задуманное. Но, с другой стороны, я также не хочу, чтобы история заканчивалась. Потому что, пока я читаю, Джаспер остается со мной. Будто в этот момент он сидит тут, рядом. Но когда я доберусь до финала, нам придется попрощаться. Попрощаться с этой авантюрной, наводящей на размышления, фантастической историей – и с моим лучшим другом.
В своем путешествии маленький мальчик знакомится с новыми людьми и чужими культурами. Он так упорно борется, но в итоге должен признать, что не может спасти всех. Неважно, насколько сильна его воля и насколько велико сердце. И мальчик, который отправился спасать мир, в конце концов спасает одного человека: себя, но также он узнает кое-что важное. Если бы каждый человек вел себя так, как он хочет видеть мир – добрым, отзывчивым и дружелюбным, – мы все бы спаслись.
Я не могу удержаться от вздохов, смеха и даже слез. Эта рукопись чертовски хороша, она трогательная и милая. Я бы хотела немедленно отдать ее Шарлотте и заставить отложить Эмико, потому что эта история намного лучше.
Снова и снова я читаю последние строки и впитываю каждое слово, я не хочу прощаться. Не с персонажами этой книги и не с Джаспером. Особенно не с ним.
В надежде на очередную главу, эпилог, на что угодно, я прокручиваю дальше. Следующая страница белая. Последующие тоже. Но тогда почему документ продолжается? Вдруг появляется мое имя, я пожимаю плечами и отдергиваю руку, словно обжегшись от тачпада.
Там написано мое имя. Однозначно.
О боже… Я не хочу этого видеть. Я точно знаю, что не хочу знать, что он мне там оставил, но и игнорировать его тоже не могу. Я просто не могу.
Если ты читаешь это, Хейли… я отодвигаю ноутбук от себя, поворачиваю голову в сторону, закрываю глаза. Мое сердце мучительно бьется в груди. Ладони мокрые. Желудок сжимается. Джаспер не только закончил эту историю, он также подумал обо мне. Более того. Он знал, что я найду и прочитаю рукопись. Как он мог быть уверен? Как он мог так доверять мне?
Я глубоко вдыхаю и намеренно медленно выдыхаю, затем заставляю себя взять ноутбук.
Если ты читаешь это, Хейли, значит, моя рукопись оказалась в правильных руках. Ты читаешь эти строки, и так я понимаю, что тебе все понравилось, эта часть меня теперь – часть твоей жизни и воспоминаний. Это единственное, что я могу тебе дать.
Все болит. Даже сейчас думать сложно. Я никогда не чувствовал себя так, как сейчас, и знаю, что это значит, что бы ни говорили мама, папа и моя медсестра Маргарет. Я знаю, что все идет к концу. Ты не веришь, сколько раз я был близок к тому, чтобы рассказать тебе все… правду, но… Знаешь, в моей жизни есть так много людей, которые знают меня другого. Которые знают бедного больного мальчика. Я хотел иметь друга – хотя бы одного – который видит во мне человека, а не болезнь. Если ты читаешь это, я все испортил, да? Потому что теперь ты все знаешь. Мне жаль, что тебе пришлось испытать боль. Ты даже не представляешь, как я надеюсь, что ты не сердишься на меня. И как много вещей, о которых я сейчас сожалею.
Прости, что не смог быть с тобой до конца честным, я тебе многим обязан. Прости, что не нашел сил ответить на твои последние сообщения. Потому что я знаю, что они пришли.
Прости, что отговорил тебя, чтобы в первой главе Эмико шла к полке с конфетами. Может быть, идея не была такой уж плохой.
Я громко смеюсь, хотя это больше похоже на рыдание, потому что я до сих пор помню наш спор. Я хотела сделать что-то хорошее для главной героини, прежде чем отправить ее через таинственную дверь на поиски брата и борьбу с монстрами. Конфеты и шоколад были моим решением, но Джаспер посчитал это глупым. Полночи мы взвешивали за и против, пока, наконец, он не убедил меня вычеркнуть этот эпизод. Никогда бы не подумала, что он помнит об этом. Или что этот упрямец признает, что это все-таки была хорошая идея.
Прости, что победил тебя в нашем последнем онлайн-поединке в Warrior Siege. Ты была права, я схитрил и воспользовался багом.
Прости, что мы не сможем встретиться. Я знал, что этого никогда не случится, но было слишком приятно какое-то время притворяться, что я нормальный парень. Как будто нам обоим открыт весь мир. Прости, что я не могу больше читать историю Эмико. Я уверен, что она будет замечательной, и я бы нашел, что покритиковать.
Читать бесплатно другие книги:
