Купидон стреляет трижды Славская Ирина

– Погоди стонать. Скоро ты геройский подвиг совершать будешь.

– Какой? – встрепенулся полицейский. Героем он быть хочет, поскольку им плюшки раздают в виде премий. Хочет быть героем, но не посмертно…

– Банду брать будем.

– Какую? Ты меня вообще посадить решила?

– Нет. Потерпи. На днях будем твоих наркоторговцев накрывать. Готовь место для награды.

– Чувствую, мне наградой будет увольнение. Это в лучшем случае. А так – отдельная комната.

– У вас квартиры на работе раздают? – прикинулась я дурой.

– Камера одиночка мне светит.

– Почему это?

– Я сдуру связался с психопаткой. Ты же больная. И как я сразу не догадался? Какая нормальная девушка будет преступников ловить, экспертизы читать? Нормальная перед зеркалом крутиться будет…

– И ты тоже стал психом одиночкой? Значит, это заразно, – съязвила я.

– Только псих мог с тобой связаться. Ты же психическая…

– В логике тебе не откажешь, – подкузьмила я его. -Ладно. Поехали домой.

– К кому? К тебе или ко мне? – решил он пошутить.

– Шутка глупая… У нас с тобой не те отношения…

– Согласен. Неудачно вышло. Глупо. Извини…

– Ладно, чего уж там. Бывает. Разворошили мы это осиное гнездо. Теперь будем смотреть, кто оттуда вылетать станет и с какой скоростью…

– Ты это специально сделала?

– Что?

– Хамила ему.

– Да не хамила я. Просто маленько злила.

– Нет, не маленько. Ты его специально сильно злила. Сама проговорилась. До белого каления ты мужика довела. И мне из-за тебя чуть не досталось…

– Да ладно тебе. Риск – дело благородное.

– Я не договаривался, что ты меня подставлять будешь…

– Чем это я тебя подставила?

– Этот Корнеев сейчас моему начальству позвонит, и пиши пропало. Меня уволят по команде сверху.

– Твоему начальству он может позвонить только с одной просьбой.

– С какой?

– Дать тебе карт-бланш в расследованиях. Ему сейчас самому интересно стало, кто его за нос водил целых два года. И поверь мне, он будет делать все, чтоб это выяснить.

– А сын его жив? Как думаешь?

– Скорее всего, мертв.

– Тогда он нам отомстит.

– Не отомстит. У него будет кому мстить. Он другими занят будет.

– Вот именно. Сначала их в порошок сотрет. Потом примется за нас.

– Что ты все ноешь и ноешь? Вот скажи мне, зачем ему нам мстить? Мы ему доказали, что не его сын мертв. А какой-то совсем чужой ему мужик. Он нас за это благодарить должен. Сейчас Корнеев все силы бросит, чтоб найти своего настоящего сына. Живого или мертвого. Мы ему показали, что его кто-то несколько лет за нос водит и, скорее всего, обворовывал, используя двойника. За это он нас тоже должен поблагодарить.

– Как бы нам кровавыми слезами не умыться от его благодарности.

– Нет ему смысла нам мстить. Да и некогда ему будет.

– Значит, не до нас ему будет?

– Папашу кто-то обворовывает. Так что ничего не бойся. Корнеев старший в ближайшее время будет занят поисками убийц сына и воров, которые у него в карманах два года шарили. И что-то мне подсказывает, что это одни и те же людишки. Так что не до нас ему будет.

– Хорошо. А потом? Что ему помешает нам потом отомстить?

– Зачем?

– Мы узнали про его позор.

– Соглашусь. Это повод нам мстить. Только повод какой-то мелкий… Опять же, ему потом будет не до нас…

– Хорошо бы, чтоб он про нас вообще забыл.

– Это вряд ли…

Всю дорогу полицейский скулил и жаловался. Везде ему чудились мстительные жители Олимпа, которые спать и есть не могут, так хотят бедному менту отомстить. А он бедный сиротинушка. И некому за него, несчастного, заступиться. Начальство только шпынять умеет. В общем, он так надоел мне своим нытьем, что когда мы приехали и он пошел на работу, я была безмерно счастлива. И бывают же такие трусливые нытики. Как его вообще в полицию занесло?

Я сделала основное дело, что на сегодня задумала. Теперь могу спокойно поработать. День пролетел незаметно. Наверное, Корнеев рвет и мечет в своем офисе. Всем его прихлебателям досталось. Он теперь занят будет разборками в своем окружении. Вора будет искать… А я пока остальные залежи разгребу. Мне тут Макс много чего прислал. Вот я и сидела до позднего вечера, новые сведения перелопачивала. Честно говоря, очень устала…

Уже по дороге домой меня Петька встретил.

– Теть Ира, а у нас гости.

– Кто?

– Никита.

– Только не это. Опять…

– Не хотите его видеть?

– Нет желания.

– Совсем?

– Совсем.

– Тогда правильно, что я пошел вас предупредить?

– Угу.

– Что делать будете?

– Пойду в гости к подругам.

– А я тогда домой.

– Петька, скажи маме, что я ночевать сегодня не приду. Этак бывший муж меня еще и из собственного дома выживет…

– Тогда я пошел…

– Угу…

Пошла в гости к Маре. Она теперь одна живет. Там у нее хоть высплюсь. Не готова я с бывшим мужем встречаться. Вчера же виделись в загсе. Он что, теперь от меня никогда не отстанет? Вот влипла…

Я поняла про себя одно. Я трусиха. Не могу Никиту видеть. И не потому, что противен. Как раз наоборот. Я боюсь. Боюсь того, что опять не устою и мы с ним в постели окажемся. Боюсь, что раскисну и прощу. А прощать и жить с гулякой мне не хочется. Потом больнее будет расставаться…

Надо только перетерпеть это время, когда к бывшему тянет, как магнитом. Просто побыть от него на расстоянии и не общаться. Это просто привычка. Тогда еще есть шанс, что освобожусь от этого наваждения. Всего лишь немного надо потерпеть. А еще лучше начать знакомиться с другими молодыми людьми.

На полпути к Маре позвонил Петька. Сообщил, что мой муж уже ушел. Пойду тогда домой. Спать предпочитаю в своей кровати. У подруги хорошо, но это чужая квартира и чужая постель. А мне бы в свою кроватку залечь и спокойно заснуть…

Дома меня ждала мама. Даже ужин разогрела.

– Кушать будешь?

– Нет, мам. Я в кафе поела.

– Ты оттуда все позже и позже приходишь.

– Жду, когда посетители уйдут. Да и свои дела доделываю.

– Ну и как твои успехи?

– В чем конкретно?

– В расследовании. А то бабульки меня расспрашивают, а я не знаю, что им ответить. Есть какие-то результаты?

– Про Аркадия пока ответить нечего.

– Боишься мне говорить?

– Да не известно там ничего. А вот про труп…

– А что про труп?

– Корнеев не своего сына похоронил.

– Как не своего? Они же его опознали: и отец, и мать.

– Опознали. Им подсунули труп, который сделали похожим на их сына.

– Как сделали похожим? Грим? Пластика?

– Пластика. Парню сделали несколько операций, чтоб он стал похож на Юру Корнеева. Представляешь, сделали его полную копию, денег не пожалели. Значит, большой куш могли потерять со смертью этого Юрия.

– Думаешь, что из-за денег все провернули?

– А из-за чего еще? Не из любви же к его папаше они так потратились. Чтоб из одного человека сделать другого, очень большие деньги нужно хирургам заплатить. Классный специалист над этим лже-Юрой поработал. Высший пилотаж. Гениальный мастер. Микеланджело в пластической хирургии…

– Ну да. Больших денег стоит такая работа.

– Добавь к этому еще те деньги, которые заплатили этой копии Юры. И очень неслабая сумма высветится. Крупная афера была кем-то прокручена.

– А ты как узнала, что он не он?

– Сопоставила имеющиеся факты. Посмотрела экспертизы. Поговорила с любовницами. Просмотрела внимательно видео. И все поняла.

– А что могли сообщить тебе его любовницы?

– То самое, мам. Каков он в постели. Как снабдила его природа атрибутами мужественности…

– То есть?

– Сама смотри. Были у этого Юрия две любовницы. Пять лет назад они были его подружками. Обе те еще прожженные девицы. Но обе в голос говорили, что он садист. Любил причинять боль и издеваться. Размеры у него были приличные.

– Ты имеешь ввиду достоинство?

– Именно. А вот последняя его любовница вдруг вспоминает о нем с теплотой. Говорит, что нежен был и ласков. Трепетно к ней относился.

– Может, он просто полюбил эту девушку. Вот в постели и стал другим.

– Ну да. Такое могло бы быть. Если бы не одна деталь. Он как-то резко стал мелковат. Именно там, где был достаточно крупным мужиком. А тут такой малец вдруг стал.

– Как это? Совсем малец?

– Раза в два меньше. И зачем он себе половину члена отхватил? Или собаки откусили? Или обрезание сделал? Ровно наполовину. Или его так враги обкорнали, чтоб не сильно похвалялся своей мужественностью? И им не было завидно. Конкурента убирали…

Мама уже вовсю смеялась. Особенно ее развеселила версия с врагами.

– Вот тебе весело. А я когда такой же вопрос его отцу задала, так тот злиться стал. Надулся, напыжился…

– Может, у него такие же проблемы.

– Может быть…

– Ты опять решила дергать смерть за усы?

– Нет, мам. Представляешь, его новая любовница от него ушла. Говорит, что все хорошо в плане денег и сам он хороший, добрый человек. Но вот слишком уж он маленький. Не вынесла она такого малыша. Сочла себя оскорбленной таким размером. Не вынесла душа поэта позора мелкого…

– Иришка, хватит меня смешить. А менты почему этого всего не увидели?

– Следователь – обычный мужик. Зачем он на мужские члены будет смотреть? Это они в бане друг на друга пялятся. Сравнивают. А тут его не мужское достоинство волновало. Ему дело закрыть надо было…

– И если бы не ты, то они это дело побыстрее закрыли бы.

– Промурыжили бы и закрыли. Промурыжить обязательно. Это согласно уголовно-процессуальному кодексу. Без этого никак… Но не получилось. Не срослось. Еще трупы нарисовались. С этим Юрой уже пять штук. Столько человек отравлены одним препаратом. Это серия…

– И отравленного немца не забудь. Его этой же дрянью подпоили.

– Было бы шесть. А хороший у нас пес. Сам из помойки вылез. И остальных вытаскивает. Спасатель вырос…

– Главное – умный как человек.

– И добрый…

– Говорят, что собаки – повторение своих хозяев.

– Тут люди правы. Смотрю на Петьку и вижу Грейса. Такой же щенячий задор. Такая же всеядность. Оба те еще троглодиты…

– Что ты хочешь? Они еще растут.

– Вымахали великанами. Куда им еще расти? Ну почему я у тебя такая пигалица? Меня тоже вроде неплохо кормили. А выросла от горшка два вершка…

– Мал золотник, да дорог.

– Многие скажут, что мал клоп, да вонюч…

– Ты миниатюрная. Мужикам, наоборот, тебя защищать хочется.

– То-то сегодня в меня этот Корнеев чем-то вслед запустил.

– Чем?

– Не знаю. Пепельница на столе была. И набор письменный. Выбирай…

– Значит, сильно ты его достала.

– Да не я. Это он злобу выплескивал на то, что его целых два года кто-то за нос водил. Представляешь, каково ему осознавать, что его, такого умного и могучего, какие-то хитрецы вокруг пальца обвели и поимели. Нагло, в особо извращенной форме, деньгами наказали…

– Зачем двойник нужен был?

–Чтоб безнаказанно папашу грабить. Или для того, чтоб использовать в своих мутных схемах по отъему денег у родного государства. Папаша наверняка что-то мутил с государственными денежками. Скорее всего, через сына своего. Вот аферисты ему копию Юрия и предоставили. Чтоб кормушку не потерять…

– А теперь? Почему теперь его отравили?

– Не знаю. Наверное, решили свернуть свой бизнес. Может, решили драпать, а болтливый довесок Юра им ни к чему. Да и рассказать много чего мог заинтересованным лицам. Пока точно не знаю. Могу только додумывать. Но обязательно узнаю. Время есть. Пока там папаша шороху наводит, мы тут этого наркобарона ущучим. Мне только времени немного надо. И помощь Макса.

– Макс, смотрю, вовсю старается. Иришка, скажи честно. Ты на этом как-то заработать хочешь?

– Это если получится. А почему бы и нет?

– Каким образом?

– Посмотрим. Я пока ничего не решила. Мне многое не ясно. Понятно, что здесь основную роль сыграли эмоции преступников.

– Какие эмоции?

– Слушай. Интересная история получается. Жила была девушка Генриетта. Как ты думаешь, какой сокращенный вариант этого имени?

– Гена? Генри? Не знаю.

– Вот именно. Как ни сократи, а все равно мужское имя получается. А Генриеттой звать ребенка – это слишком длинный вариант. Запаришься произносить.

– Ну и что, что имя неудобное. Взрослей и меняй. Кто мешает? Ваша Кира же поменяла. И ничего не облезла.

– Не сравнивай. У Киры были верные друзья, которые всегда приходили на помощь. Мы с Маришкой и Элька. А еще у Киры были кулаки, которыми она больно умеет бить. Такую девочку обижать – себе дороже.

– И длинные ноги, которыми она мастерски умеет пинать. Особенно плохих мальчиков. Помнишь ту историю в восьмом классе. Здорово она того каратиста уделала. Мастерски.

– Помню. Разве такое забудешь. Он каким-то чемпионом вроде был. Пояс имел. А тут дворовая пацанка его так отметелила. Над ним все смеялись потом. Сам виноват. Не задирай незнакомых девочек в незнакомых дворах. В общем, наша Кира просто не любила свое имя. А себя она любит, еще как любит. Так что это совсем разные ситуации.

– Понятно. Продолжай.

– Воспитание не позволило бедной Генриетте поменять имя. Ее воспитали почитать родителей. А родители были против. Свою ненависть девушка перевела со своего имени на себя. Не любила она себя. А раз она себя сама не любит, то кто другой ее любить будет?

– Замкнутый круг какой-то.

– А тут парень появился. Слова ей красивые говорит. Подарки, пусть и дешевые, но дарит. И даже песни под гитару ей пел. Не под окнами, а так, сидя с ней на лавочке. Цветочки пусть с клумбы и с дачи, но приносил исправно. В общем, настоящий романтик ей достался в ухажеры. Впервые она кому-то нравилась.

– А родители? Разве они свою дочь не любили?

– Почему не любили. Любили. Но люди они были суровые. Работящие. И все эти «буржуйские антимонии» не признавали. Ребенок одет, обут, накормлен и учиться. Что еще надо, чтоб доказать свою любовь. Скупы были ее родители на ласку.

– А тут такой парень нарисовался. Добрый и ласковый. Она влюбилась?

– Влюбилась как кошка. И сдалась на милость победителя. Победитель не был великодушным и честным. Но Генри узнала об этом потом. Она забеременела, а ласковый котик враз стал на нее тигром рычать и лаяться не хуже цепного пса. Бросил он ее беременную, обозвав непотребным словом из пяти букв.

– Обычная история.

– Не совсем. Генриетта решила обмануть родителей. Для их же блага, как она считала. Она наняла Аркадия, человека женатого. Он сыграл роль человека, которому стыдно за свой бесчестный поступок. Они сказали родителям, что влюбились с первого взгляда. Но и жену он бросить не может. Она давно смертельно болеет. Но вот как только она помрет, он на нежной Генриетте женится. Тут же. Не сходя с места, дал клятву. И ребенка официально признал. Все чин чином. Родители успокоились и не изгнали дочурку из благоустроенного рая в виде сталинки в центре Москвы.

– А что же Аркадий?

– Аркадий получил единовременно деньги. Очень приличную сумму. Но свою роль исполнил честно.

– Откуда у девушки деньги?

– Страховку получила. Заработок. Да мало ли. Колечко продала. В общем, они помогли друг другу.

– Интересно. А дальше?

– А дальше, спустя много лет, дочка Аркадия решила выйти замуж. И жених сыскался. Такой же алкаш, как и невеста, но умный и знающий себе цену. Нищая невеста ему не нужна. Ничего страшного, что она и ее отец алкаши. Главное, чтоб не нищая. Аркадий находит выход. Он решил потревожить своих других детей и жену. Приезжает, а там такое везение. Оказывается, жена умерла. Он вовремя нарисовался. В самый раз наследство делить.

– Она завещание не оставила? Глупая женщина.

– Она же не знала, что он ее переживет. Смерть пришла внезапно. Умирать она не собиралась. С таким-то образом жизни он раньше ее должен был умереть.

– По закону подлости получилось, что он живой, а она мертва…

– Угу. И Аркадий развивает бурную деятельность. Законная дочка от законного брака зубами от злости поскрипела, но согласилась выплатить Аркадию отступные, чтобы он отказался от своей доли в наследстве.

– Большое наследство?

– Трехкомнатная квартира. Больше ничего нет. Стоит его доля немного. Но Аркадий дочери с ее братом нервы бы потрепал будь здоров. И все суды бы выиграл. К гадалке не ходи. На суды и адвокатов больше бы потратили. Поэтому дочка собрала деньги и отдала отцу. Сделку скрепили, как положено. Итог: дочка с братом – единоличные хозяева квартиры. Аркадий при деньгах. Пора Аркаше приниматься за остальных наследников.

– А он сволочь первостатейная.

– Точно. Негде клейма ставить.

– И к кому он поехал следующему? Кого еще решил «осчастливить»?

– К Рудфельдам подался. Там у него сынишка подрос, Боренька. Этот фрукт, хоть и не родной Аркадию по крови, а по его лекалу выкроен, из того же материала сделан. Подлец вырос первостатейный. Но гениальный…

– В каком смысле?

– Он гениальный химик. Вот в каком. Он очень любит деньги. Так уж получилось, что это его единственная и непреходящая страсть. Деньги.

– И как? Получил он от своего сына деньги?

– Естественно, нет. И шантажировать Бореньку ему нечем. Но напакостить решился. Рассказал Боре, как стал его отцом. Смеялся, как деда с бабкой провели с его матерью. И над матерью его грубо насмехался. Шутил скабрезно. Бил по самому больному. Бабенка, мол, настолько никому не нужна была, что ему заплатила, чтоб он ребенка признал.

– Зачем он это сделал? Это жестоко.

– Он алкаш. Что ему чужие чувства. Он разозлился, что не развел Борю на деньги. Вот и решил побольней ударить так называемого сына. Но Боря сделал свои выводы и затаил злобу. Вот с этого, по сути, все и началось.

– Так этот Боря злопамятный?

– Еще какой.

– И что он сделал?

– Помог сестре вылезти из кредитов, в которые она залезла по вине отца.

– Значит, не такой он плохой.

– Плохой. Сейчас поймешь, почему. Он же не просто погасил ее кредиты. А дал в долг. С возвратом. Когда потребует. Но она и этому была рада. Бедолага в этих кредитах, как в паутине запуталась. Долги копились с катастрофической скоростью. Проценты росли. Отчаяние тоже.

– Понятно. Небось, и проценты большие капали.

– Ага. А тут спасение пришло. Открывай ворота. К вам рыцарь едет на белом коне и в золотых доспехах. Спешит вас спасти… Денег сестре дал. И стал уговаривать наказать папашу, за все отплатить сторицей. И задумали они дело мерзкое – обобрать отца и на улицу выставить. С голым задом оставить и его, и дочь его, чтоб неповадно было подличать в отношении родных и близких.

– Это они его отравили?

– Нет, не они. До них успели.

– Кто?

– Я думаю, что квартиранты. Они отца с дочерью решили отравить. Отец умер, а дочь, зараза такая, выжила. Решили с дочкой потом разобраться, раз в первый раз не умерла. Пусть в наследство вступит. А затем и ее очередь подойдет.

– Как мы и думали.

– Они уже дочке и деньги в долг дают. Так что скоро и она из окна вышла бы погулять. Но всю картину им поломали вдруг появившиеся другие наследники. Да еще в таком большом количестве. Аж трое. Официально признанные.

– И что они теперь делать будут?

– Кто? Наследники? Они уже права свои на наследство отца предъявили. И эти же люди станут наследниками дочки, случись с ней что. Вообще-то справедливо. И брат, и сестра ничего от своего законного папаши не видели. Он даже алименты не платил. Никак не помогал. Мать одна их воспитывала, кормила, поила, одевала и обувала.

– А квартиранты что?

– Сидят теперь квартиранты и не знают, что делать. То ли продолжить свою аферу. Но не травить же всех новых родственников? Слишком их много нарисовалось. То ли сматываться к себе, пока их менты не накрыли и не предъявили убийство. А главное, что они и денег теперь своих не увидят.

– И много они ей денег давали?

– Да нет. Чисто на алкоголь. Они и расписок от нее не брали. Наверное, хотели ее вывезти в глухое село и там заставить отдать квартиру. А тут столько наследников. Всех не вывезешь. И всех не заставишь отдать свои доли…

– Зато она теперь в безопасности.

– Она в безопасности, и это факт. Ее родственники хотели сподличать в отношение ее и отца, а получается, жизнь ей спасли. Но теперь не удастся доказать, что квартиранты отравили Аркадия метанолом.

– Почему?

– Много времени прошло. Да и доказательств нет никаких. Разве что они дочку бы травить стали. Их на горячем и застали бы. Нет перспективы у этого дела. По всему выходит, что сам Аркадий паленую водку купил. И сам отравился. Сам и виноват. Обратное доказать уже невозможно. Сами квартиранты в убийстве не признаются. Так что закроют дело и все…

– Логично получается.