Спасти диплом, угнать дракона Мамаева Надежда

Выждав еще пару минут, уже без маскировочных чар вышла из укрытия. На цыпочках прокралась по коридору, заглянула в раздевалку. Никого. Совсем. Лишь окно было открытым.

Я тихонько рассмеялась. Ну надо же… Оказывается, вполне можно было обойтись без кислоты и сомнительного эликсира, без ползания по стенам и танцев с булавкой. Достаточно было просто постоять под окном, и Варлок сам вывалился бы прямо к нам в руки. Отсмеявшись, я решила, как и всякая воспитанная эйра, выйти через ту же «дверь», через которую сюда и попала. Залезла на скамейку, подпрыгнула, ухватившись за подоконник. Поднапряглась и подтянулась. Спустя минуту я перевалилась через раму и прыгнула вниз. Подол платья зацепился за щеколду, затрещал… Приземлившись, я обнаружила, что длинная юбка стала провокационно короткой. Я бы даже сказала, очень короткой. Прямо как у обитательниц Сиреневого квартала, которые предлагали любовь за пару форинтов.

Глянула на лоскут, начинавшийся на окне и заканчивавшийся у моего подола. И возненавидела альва еще сильнее! Дернула ткань, та не поддалась. Пришлось ее снимать заклинанием левитации. Запихнув добычу в сумку, нашарила в кармане кольцо. Все. Теперь я снова благопристойная магесса со скромным уровнем дара. Хорошо. Почти благопристойная, учитывая мой наряд.

Поплотнее запахнула плащ, оглянулась. Ни Алекс, ни альва окрест не наблюдалось. М-да.

Хотя… Может, Варлока как раз и унесло брюнетистым ветром?

Посмотрела на хроносы и мгновенно сорвалась с места. Через четверть часа нужно встречать Вира. Я неслась домой, на ходу ища в недрах холщовой торбы кристалл связи. Нашла, но амулет оказался разряжен. Выругавшись, припустила вниз по улице. Потом разберусь. Сейчас некогда. И не то чтобы я так спешила к Виру… Просто чем быстрее я доберусь, тем меньше народу увидит меня в таком виде.

К дому подбежала, задыхаясь и хватая ртом воздух. Альв с саквояжем и кастрюлей, отмытой до блеска, уже стоял на крыльце. При виде меня он нахмурился и обеспокоенно спросил:

— Что случилось?

Я покраснела. Вспомнила произошедшее в раздевалке и покраснела еще сильнее.

— Долгая история… — Я махнула рукой.

— Расскажешь?

— Ага. Только сначала переоденусь. — Я кивнула на двери.

Альв посторонился, пропуская меня. Найдя в недрах сумки ключ от дома, я отперла замок. Прихожая встретила нас сумраком и безмолвием, что было странно.

— Проходи, твоя комната все та же, на втором этаж…

Договорить я не успела. Столь несвойственная нашему дому тишина взорвалась сначала протяжным завыванием фамильного привидения, потом мяуканьем кота. Эти двое опять чего-то не поделили.

Бенедикт стрелой вылетел из кухни. На его наглой морде не было ни капли раскаяния, зато вдосталь — следов преступления. Хвостатый сметанопоклонник опять стал верховным жрецом своего культа. Вся его морда была в этой белой религии… по самые уши.

Рыжий мародер метнулся под ноги альва, тот оступился и, теряя равновесие, взмахнул кастрюлей.

Я завороженно смотрела, как начищенная до блеска посудина вырвалась из рук Вира и, потеряв крышку еще при старте и сверкая своими боками, по параболической траектории полетела прямехонько в объятия девы и единорога. Секунда — и скульптурная композиция оказалась накрыта импровизированным колпаком.

Мы так и замерли. Причем все: я, Вир, ошалевший кот и даже вылетевшее из стены привидение, мстившее сметанопоедателю. Под кастрюлей раздалось «кр-р-рак!».

В гробовой тишине я подошла к постаменту и приподняла «колпак». Статуя вроде бы была цела. Целую секунду. А потом осыпалась крошевом осколков.

— Дохлый гоблин! — Голос альва был полон искреннего сожаления, граничившего с отчаянием.

— Вир, ничего страшного. Все нормально, — начала я утешительную речь и все же не смогла удержаться: — Сейчас я принесу тебе веревку и… мыло.

— Что там у вас происх… — Дядя Моррис, так некстати вышедший из кухни, застал картину разгрома во всей красе.

— Эйр Росс, — воскликнул с ужасом и благоговением Вир. Но, глянув на меня, застывшую у груды осколков с кастрюлей в руках, тут же ринулся на мою защиту. — Это не Нари. Это я разбил вашу статую…

Дядя ничего не говорил, просто смотрел. Взглядом профессионального некроманта, прикидывавшего, дать чуток погулять этому зомби или упокоить сразу.

— Знаю, что ты! Нари не смогла бы это сделать из-за клятвы, — прогремело в ответ.

Ну, вот оно и состоялось, знакомство Вира и дяди. А ведь в первое заселение остроухого они так удачно разминулись.

— Позвольте мне возместить урон… — Вир выпрямился и как-то незаметно оказался между мной и дядей.

— Это был мой величайший шедевр! Он бесценный!

— Пятьсот форинтов золотом, — твердо произнес Вир.

Я ухватилась за косяк. Это же стоимость новенького магомобиля последней модели! Откуда у альва такие деньги? Хотя… Алекс же говорила, что он не из бедной семьи.

— Да как ты, щенок…

— Тысяча. — Вир и ухом не дернул.

Дядя, уже было готовый разразиться тирадой, поперхнулся.

— Понял, полторы тысячи и осколки я забираю с собой, — отчеканил остроухий самоубийца. — Скажите, на какой номер счета перевести сумму. У меня ее нет с собой.

— Пошел вон! — громыхнул дядя, решивший, что над ним издеваются.

Вир, посмотрев на сжатые кулаки скульптора, вокруг которых змеями вились языки тьмы, как-то слишком спокойно произнес:

— Нари, сходи к себе, переоденься, мы с твоим дядей поговорим наедине. — А сам уже держал в руке аркан отражения. Между прочим, боевой аркан.

— Конечно, — произнесла я столь елейным тоном, что и дядя, и альв как-то сразу перевели на меня взгляд.

Один — потому что по опыту знал: если я стала покладистой, значит, готовлю грандиозную пакость, второй — оттого, что, видимо, ожидал возражений.

Убедившись, что стала центром внимания, я продолжила:

— Только давайте определимся: мне траур надевать или сразу саван?

— Что?

— Ты о чем?

Все же мужчины вне зависимости от возраста порой бывают единодушны. Когда резко глупеют! Пришлось пояснить:

— Если ты, Вир, убьешь дядю, то мне придется надеть траур. Если ты, дядя, — моего гостя, то саван. Потому как меня Алекс заживо закопает.

— При чем тут вообще твоя подруга? — озадаченно моргнул Моррис.

Все, волна гнева, застившая глаза, прошла, и теперь с дядей можно поговорить. Только осторожно. И я начала официальную часть знакомства.

— Это Вир, — представила я альва. — Он студент по обмену. Будет у нас жить. Хотя вообще-то он приехал к Алекс…

Мою речь нельзя было назвать краткой. Даже кот успел отойти от шока и уже вовсю смывал с морды последние капли сметаны, когда я закончила.

— Значит, Нари, говоришь, это твой друг? — уточнил дядя, глядя на Вира с большим подозрением.

— Да, — заверила я.

— А что у тебя с платьем? — без какого-либо перехода спросил Моррис.

— Э… Я нечаянно зацепилась подолом. — И ведь чистую правду сказала.

— Думаю, тебе действительно стоит подняться к себе и переодеться.

Ясно. Таким нехитрым способом от меня пытаются избавиться. Ну-ну…

— Конечно. Сейчас только осколки уберу.

И я с невозмутимым видом начала ссыпать крошево с постамента прямо в кастрюлю, которую все еще держала в руке.

Вир тоже не торопился подниматься к себе. Видимо, опасался оставлять наедине меня с дядей. Да, Моррис Росс был уникальным скульптором. Хотя бы потому, что в мире граней умудрился заполучить темный дар разрушителя. Ему бы как боевому магу цены не было. Но дядя решил творить и нести прекрасное в массы.

— Уф! — Я утерла пот со лба и бухнула кастрюлю на пол. Весила она изрядно. — Вир, помоги мне выброси…

— Я отнесу осколки к себе, — перебил меня альв и пояснил: — Постараюсь склеить.

А потом уже, глядя на дядю, серьезно произнес:

— Насчет денег я не шутил. Хотите — могу магическую клятву принести.

— Не нужно, — буркнул Моррис.

Я про себя усмехнулась: за нарочитой грубостью дядя часто прятал смущение. Мне же не оставалось ничего иного, как подняться по лестнице. Вир, будто прикрывая мне спину, шел следом, неся кастрюлю, наполненную осколками.

Лишь когда он переступил порог своей комнаты, я смогла выдохнуть. Уф. Все. Теперь можно идти к себе и наконец-то переодеться. Словно вторя моим мыслям, внизу пробили хроносы. Восемь вечера.

Я мысленно взвыла. Скоро же закроется аптека. А я так и не взяла заказы. Нужно срочно переодеваться и мчаться в квартал Брокеров.

Быстро нацепив юбку и блузу, я закинула сумку на плечо и вылетела из комнаты. На кухне возмущенно бурчал дядя, в ванной слышался плеск воды, в бабушкиной, а ныне альвовой комнате что-то упало. Судя по грохоту — кастрюля с останками статуи. Тай у себя завывала то ли очередную популярную песню новомодной группы менестрелей «Упыри полудня», то ли заклинание экзорцизма. Тексты оных были уж очень похожи. Матеуш, только что вернувшийся домой, отчитывал в прихожей кота. Рыжий мяукал, отрицая свою вину. Наконец-то привычный дурдом!

Сейчас я тихонько из него сбегу и быстренько вернусь, а то опять начнется: вечером одна по улице не ходи, я тебя провожу… А пока провожатые собираются, аптекарь уже уйдет.

На комоде сиротливо лежала медька. Я походя цапнула ее и тенью проскользнула мимо Матеуша, который запоздало окликнул: «Нари, стой! Ты куда это на ночь глядя?» Но я была уже далеко. Лишь крикнула: «В аптеку за заказом». Кажется, Матеуш успокоился.

Квартал. Второй. Третий. На улицах уже зажглись фонари. Да и район мирный. Сейчас быстро туда и обратно.

На углу перекрестка мальчишка-продавец размахивал новостным листком.

— Сенсация! Сенсация! В столице орудует банда магов — народных мстителей! Тысяча форинтов за любую информацию!

Я на миг замедлила шаг, но потом напомнила себе: время. Подумаешь. Каждый день в столице что-то да случается. А если не случается, то репортеры помогут этому произойти: ведь надо же о чем-то писать в новостных листках.

Добежала до остановки, в последний момент успела запрыгнуть на подножку монорельсового вагончика. Тот вздрогнул и помчался под утробный рев элементалей, вращавших под полом тяжелые чугунные колеса. Народа было немного, и я, оплатив духу-хранителю проезд, добралась до квартала Брокеров.

Толстячок аптекарь эйр Чебр при виде меня воскликнул:

— Как хорошо, что ты пришла, Нари! Твой кристалл связи молчит, я уже было расстроился, что ты не придешь! У нас сегодня грандиозный заказ.

Аптекарь был уже пожилым, но не растерявшим оптимизма вервольфом. Его расовую принадлежность выдавали только густые снежно-белые бакенбарды и повышенная волосатость. Эйр Чебр отлично готовил травные настои, вытяжки, декокты, но вот с алхимией у него не сложилось.

Объявление о том, что в аптеку требуется помощник-алхимик, я увидела на столбе пару лет назад. И хотя диплома у меня еще не было, но работу я получила: с вервольфом мы сошлись в цене и характерах. И если первое было важным для меня, то второе — для аптекаря, который в канун полнолуния мог быть тем еще брюзгой и мизантропом. В такие дни предыдущий помощник бесил вервольфа до зубовного скрежета. И отнюдь не в фигуральном смысле.

Со слов эйра Чебра выходило, что сегодня он получил крупный заказ, который должен был изготовить к утру. Три пинты эликсира с поэтическим названием «Весеннее дуновение», который алхимики между собой называли «вечная молодость на три часа». Или еще проще — «магожаба». Эта разновидность «гламуреи» держалась ровно три часа, после чего на лицо возвращались морщины, пигментные пятна и прочие прелести.

Целый чан этой гадости. К утру. Сие означало, что готовить придется не в университетской лаборатории, где я часто оставалась после занятий, а здесь и сейчас.

— Заказ оплатили наперед. Поэтому вот, держи аванс! — И мне протянули пять форинтов, лишая тем самым призрачной надежды на побег.

Пришлось включать горелку, тормоша недовольных огненных элементалей, водружать котелок… В работу провалилась с головой как в омут. Быстрее начну — быстрее закончу.

— Я уж не буду тебя дожидаться. — Аптекарь смущенно улыбнулся и, словно извиняясь, пояснил: — У нас с женой сегодня годовщина. Пятьдесят лет, как мы впервые вместе на луну выли… Ты, как закончишь, оставь эликсир на столе. И обязательно вызови магомобиль. Одна по ночным улицам не ходи!

Вервольф ушел, а я еще четыре часа колдовала над чаном с «гламуреей». Интересно, кому это приспичило в срочном порядке обливаться подобной пакостью? Ведь не безобидная витаминная настойка. И даже не невинное слабительное. Кожа то разглаживается, то опять становится морщинистой, а при частом использовании «магожабы» и вовсе превращается в пергамент, который потом ни один эликсир даже на час не сделает молодой. Но тут, как говорится, пока заказчик платит, алхимик молчит.

Закончив, с облегчением выдохнула. Кажется, на сегодня все! Я заторопилась домой. Спать хотелось неимоверно. Мысленно я уже садилась в магомобиль. И тут только вспомнила, что мой кристалл связи разряжен. Я выругалась, достала амулет и… Демон! Чтобы подзарядить его, не снимая кольца, нужно было полчаса. Тратить столько времени мне показалось расточительством. Стянула кольцо.

Кристалл стал полон спустя минуту. Аж заискрил. Но когда я попыталась связаться с диспетчером, вежливый голос сообщил мне, что все извозные магомобили сейчас заняты.

До полуночи оставалось четверть часа. Ждать, пока кто-то из шоферов освободится или попытаться успеть на последний общественный вагончик? Решила, что вызвать магомобиль я смогу и с монорельсовой платформы.

Заперла дверь аптеки, активировала защитное заклинание и побежала по улицам. Вот только, видимо, у меня имелся какой-то прямо-таки скрытый талант оказываться в ненужном месте в ненужное время, чтобы узнавать ненужную информацию.

Едва отойдя от аптеки, я услышала возню в подворотне. Драка. Ожесточенная и яростная, судя по тому, что никто не разменивался на крики о помощи. Я прижалась к стене дома и осторожно, на цыпочках, так, чтобы каблуки не стукнули в ночной тишине о мостовую, двинулась мимо опасной подворотни. С радостью вернулась бы в аптеку, но охранное заклинание не впустит внутрь до восьми часов утра никого, кроме хозяина, на чью кровь оно и замыкалось. А оставаться на месте… Нет уж, увольте!

Прошла несколько ярдов и выдохнула. Кажется, пронесло. И тут звуки в подворотне стихли. Сверкнула неяркая вспышка, раздался звук, который тяжело с чем-то спутать: так металл приветствует камень.

Ноги сами собой пустились в бег. Быть свидетельницей я не желала. Быть мертвой свидетельницей не желала вдвойне. Я помчалась по улице, на ходу сплетая атакующий аркан. Вдох через раз, выдох через два. Все же зря я не занималась усиленно бегом. Мудрые люди говорят, что, быстро перебирая ногами, можно избежать неприятностей. Вот… надо было их слушать.

Рухнувший камнем с неба тип преградил мне путь.

— Куда это мы собрал… — договорить он не успел.

Я действовала в лучших традициях боевых магов, которые сначала шарахнут заклинанием, а потом уже заводят светскую беседу.

Полыхнуло так, что на миг стало светло, как днем. Когда же волна спала и я смогла хоть что-то разглядеть… Вернее, кого-то!

— Варлок, вэйхэр дэркон дир ин коп! — в сердцах воскликнула я на цвергском, желая падения драконьей туши на одну альвийскую голову. — Какого пекла?

— Вот и я о том же хотел тебя спросить, Най, — убирая щит, парировал альв.

— Я думала, там… — не договорив, мотнула головой в сторону оставшегося позади переулка.

Радоваться тому, что встретила в полночь почти знакомого, я не спешила. Мало ли. И на всякий случай мысленно составила матрицу шквального огня.

— Что бы ты там ни думала, но поступила очень опрометчиво. Разве не знаешь, что девушке одной опасно ходить по ночным улицам? — с укором произнес Варлок.

— Так получилось, — буравя его взглядом, буркнула я. А затем с подозрением прищурилась: — А в общежитии вроде как уже наступил комендантский час?

— Наступил, но прошел мимо меня. Мы разминулись.

— И почему же?

— Мы с ребятами решили прогуляться по кабакам, сплотить команду… — с напускной ленцой протянул остроухий.

Я рефлекторно принюхалась. Духа «сплочения», что так похож на винные пары, не уловила. А Варлок между тем продолжил:

— Я как раз возвращался, решил срезать путь через переулок. Ребята, которые там оказались, отчего-то решили взять мзду за проход. И… мы слегка не сошлись в цене.

Только сейчас я заметила, что его костяшки сбиты до крови.

— Не мог приложить заклинанием? — спросила и прикусила язык.

Это мы, алхимики, могли использовать свою магию и вне стен академии, а вот боевые маги — нет. За атакующий аркан против обывателя можно было и на рудники загреметь.

— Давай поговорим где-нибудь в другом месте. А то, боюсь, у господ жандармов сработало оповещение на применение тобой запрещенных чар. У нас в запасе пара минут. Бежим.

Но не успели мы преодолеть и двух кварталов, как над нами в небе я услышала хлопанье гигантских крыльев и магически усиленный голос:

— Сдавайтесь. Вы окружены. Никаких заклинаний, иначе мы применим чары ликвидации.

— Не успели, — констатировал Варлок.

Или мне показалось, или в его голосе даже сожаления особого не было.

Я замерла как вкопанная. Между тем трое жандармов на грифонах медленно опустились на мостовую. Здоровенные крылатые звери, на которых прилетели патрульные, зло щелкали клювами и били хвостами.

А я увидела алую нить, которую один из жандармов держал в руках. Попала.

Смысла бежать или сопротивляться не было: на грифонах догонят, поймают и еще раз поймают. Главное сейчас — исхитриться и незаметно надеть на палец кольцо, что слегка проблематично: на меня был направлен атакующий аркан.

Жандарм предъявил мне обвинение в несанкционированном применении атакующей магии. И тут вышла загвоздка, потому как выяснилось, что я не боевой маг и уровень дара у меня по официальной версии — «нить». А этого точно не хватило бы на разрывной потоковый аркан. Зато стоявший рядом Варлок являлся как раз боевым магом, но… огненного дара он не использовал.

— Разберемся в участке! — буркнул жандарм.

Антимагических наручников из стаурина у патрульных оказалась всего одна пара, которой меня с альвом за запястья и сковали.

А затем было ожидание магомобиля жандармерии, поездка, во время которой мне все-таки удалось надеть кольцо. На допросе я почти засыпала, мечтая лишь о том, чтобы отпустили домой.

Но даже в состоянии сомнамбулы я не стала болтать лишнего про подворотню. Мало ли кого там альв встретил. Я же лично этого не видела. Только с его слов. А зачем заниматься пересказами? Для того есть специальные люди: сплетники и историки. И если первые действуют по велению души и по-дилетантски, то вторые имеют дипломы и занимаются наговорами в промышленных масштабах. Я ни к той, ни к другой когорте не относилась, а посему выдала урезанную, но правдивую версию. Возвращалась домой. Шла одна по улице, а когда на меня сверху что-то упало, от испуга сотворила ма-а-аленький светлячок. Почему от него задрожали стекла в окнах домов через два квартала? А я откуда знаю. У меня уровень дара небольшой, я не то что убить, покалечить бы не смогла. Разве что психику альва, когда заорала благим матом на языке цвергов.

Остроухий и вовсе заявил, что возвращался от друзей, увидел идущую по улице знакомую, то бишь меня, и решил подшутить: напугать, неожиданно появившись.

В общем, его вариант был еще более невинен, чем мой.

— Так, с вами двумя ясно, что ничего не ясно, — вынес вердикт жандарм. — Один мог, но не применял магию. Второй уровень дара не позволяет, но след ведет к ней… Остаетесь до выяснения обстоятельств в камере.

Я мысленно взвыла.

За кольцо, в котором артефакт не распознали даже архимаги университета, я не переживала. Вот только…

— Я могу связаться с… — я лихорадочно думала, кто мне мог бы помочь в такой ситуации, — родственниками. Обо мне наверняка беспокоятся.

Смерив меня взглядом, жандарм положил на стол служебный кристалл связи. Мою сумку отобрали сразу же по прибытии в участок.

— У вас на разговор одна минута. В моем присутствии.

Я подвесила кристалл и раскрутила его сначала в одну, потом в другую сторону.

Альв, глядя на меня, откровенно скучал и считал трещины на потолке.

Наконец кристалл мигнул, показав проекцию Алекс в миниатюре.

— Нари? Ты где? Я весь вечер не могла тебя найти. Даже забегала к тебе домой. Что случилось? — обеспокоенно выпалила подруга.

— Я в участке, — устало произнесла я. Хотела добавить, что вместе с Варлоком, но не успела.

— В каком? — перебила Алекс.

— Тринадцатом, — подсказал жандарм.

— Жди, — только и успела сказать подруга.

Законник бесстрастно произнес:

— Время вышло.

Связь тут же оборвалась. Я выдохнула, утешая себя тем, что могло быть и хуже. На тех типов из подворотни вполне могла нарваться я, а не Варлок. О том, что могло бы быть не только хуже, но и лучше, дождись я извозного магомобиля, постаралась не думать. Зачем сожалеть о том, чему уже не бывать?

Спустя полчаса, когда захлопнулась решетка камеры, я услышала насмешливое:

— Эту ночь ты проведешь со мной…

Голос, холодный и самоуверенный, заставил меня со злостью сжать зубы и вскинуть голову.

Так и захотелось поправить наглую аристократическую рожу. Лопатой. Раз десять для верности. А еще лучше — сразу убить. Но, увы, тогда бы встал вопрос: как избавиться от трупа? А если учесть, что он останется прикованным к моей руке… Нет, определенно шестифутовая туша весом в два раза больше моего — это не тот «брелок на браслетик», которым я мечтала бы обзавестись.

— Спишь на полу, — отрезала я, дернув на себя «узы брака».

Увы, в моем случае это была отнюдь не фигура речи, а самые настоящие кандалы из добротного металла, да еще и зачарованные магически.

Меня смерили надменным взглядом. Да хоть двумя! Полка у стены узкая, на ней не то что лежать, сидеть вдвоем тесно. Так что она моя. Целиком и полностью. В конце концов, кто из нас хрупкая девушка?

ГЛАВА 6

Единственная камера, где нас заперли, оказалась в конце короткого коридора. Еще бы: магов нечасто арестовывали. Нас не так и много, если сравнить с простыми жителями города. Да к тому же обычно, случись чего, чародеев либо выносили по кускам, либо отправляли в лечебницу, либо они успевали удра… благородно отступить, не наследив.

В общем, мы были редкими гостями в этой тихой обители. Перед тем как уйти, наш охранник провел целый инструктаж. Заключался он в единственной фразе: захотите по нужде — вон ночной горшок. И его перст указал в угол. Я же, до этого слышавшая о том, что в департаменте правопорядка чтят не только закон, но и традиции, и не подозревала, что последние соблюдают настолько фанатично. В наш прогрессивный век и… горшок?!

Хотя тут же вспомнилось, как в женской уборной год назад адептки умудрились разворотить слив, призывая водного элементаля по трубам. Может, горшок — это такая превентивная мера от побега?

Жандарм ушел, заскрежетав дверью, отделявшей коридор от кабинета дежурного.

— Надо будет амулет подзарядить… — услышала я сварливый бас нашего надзирателя. А затем что-то щелкнуло, и звуки, раздававшиеся из-за двери, как отрезало.

Похоже, односторонний полог тишины: двойной в амулеты не встраивают. Зато теперь мы не слышали ничего, что происходило снаружи, а вот наш страж слышал все.

Над дверью, почти под самым потолком, тускло коптил газовый рожок. Магия — штука расточительная, особенно для тех, кто ее лишен. Кстати… Судя по стенам, сложенным из камня с прожилками стаурина, поглощавшего любую магию, даже не будь на нас наручников, дар был бы заблокирован. Напрочь. Но жандарм решил перебдеть и браслетов с нас не снял.

Я опустилась на «супружеское ложе». Струганые доски. Причем не самые чистые. Варлок присел рядом. «Прямо как влюбленные на скамеечке», — подумалось вдруг. От подобного сравнения я поморщилась. Альв, будто читая мои мысли, скучающим тоном начал:

— Сегодня ты оказалась в моем шкафчике в раздевалке, потом мы встретились на улице. Теперь вот и вовсе ты меня к себе приковала. — Он поднял руку, показывая браслет. Кованая цепь звякнула, привлекая мое внимание. — Признайся, малышка, ты меня преследуешь?

— Угу, как смерть больного проказой: на кой мне бегать за ходячим трупом-то?

— Какое поэтическое сравнение, — хмыкнул альв.

— Для нашего томного вечера, полного романтики, самое оно, — вяло огрызнулась я.

Варлок откинулся назад, оперся о стену, отчего цепь, соединявшая антимагические браслеты, натянулась, дернув мою руку. Я покосилась на альва. Он и ухом не повел. Развалился, понимаешь, как у себя дома. Мне бы такую невозмутимость…

Спустя пару минут дурной пример оказался заразителен. Держать спину прямой, изображая наглядное пособие по этикету, мне надоело. И я тоже прислонилась к стене. Та оказалась не просто холодной, ледяной. Что у них там, с другой стороны? Филиал бескрайней ледяной пустыни в пределах одного конкретного участка жандармерии?

Варлок, который к этому времени уже вроде как смежил веки и собрался вздремнуть, приоткрыл один глаз. Потом скорбно, словно ему предстояло с похмелья идти на эшафот, вздохнул и… произнес:

— Обопрись на меня. Я все же теплее стены.

— Спасибо, обойдусь.

— Ну, как хочешь. — Варлок широко зевнул и… вновь смежил веки.

Глаза сами собой слипались, спина сгибалась. Я и не заметила, как начала изображать шамана, входящего в транс, — спать сидя. Тело само собой повело назад. Последней связной мыслью было: стена не такая уж и холодная. Скорее даже, наоборот, теплая, с тонким запахом сандала… И почему-то не совсем твердая.

Разбудил меня прокуренный голос, что-то зло и возмущенно бубнящий за дверью. Неужели энергия в амулете полога тишины закончилась раньше, чем полагал жандарм?

Сначала я не разобрала слов. Лишь сонно прищурилась, поднимаясь… с груди альва. Варлок все так же безмятежно дрых. Ну и хорошо. Сейчас сяду и сделаю вид, что вовсе не использовала его в качестве подушки. Только блузку поправлю. Как говорится, если в новостной листок не попало, значит, и не было.

Между тем жандарм (а именно его голос разбудил меня) продолжал общаться с кем-то.

— Так весь участок на ноги подняли?

— И не только наш, — устало и чуть подкашливая, отозвался тенор. — Всю столицу. Еще бы. Больше десяти лет о наемниках Успы в столице не было слышно, и вот опять… Чую, осерчает император, полетят головы у начальства…

Я не видела говоривших, но бас дородного, уже в летах жандарма узнала. Именно он, попыхивая трубкой, составлял протокол. И оставил нас ночевать в участке.

— Так летят-то головы лишь тогда, когда дело какое громкое не раскрывают, — с сомнением возразил любитель подымить табаком.

— А ты думаешь, раскроют? — прокашлял тенор. — Наемники окромя метки своей, черной лилии, ничего не оставляют.

— Неужто ничего? Даже трупа? — поразился бас.

— Ну, нюхачи говорят, что в этот раз маг, вроде придворный алхимик, на которого напали, даже выжил. Вот только остался без дара… и без мозгов.

— Это как?

— Его, как я понял, пытали. Может, потом и убить хотели, да кто-то наемников спугнул.

— Во дела… Кто же они такие, что смогли самих…

— Может, народные мстители, что уже который день по столице шастают?

— Ты еще в сказку о золотой монетке, которая от бабки с дедкой сбежала, поверь, — хохотнул бас. — Скажешь тоже, мстители. Репортеры придумали, а ты, как наивная девица, и поверил…

Тенорок замолчал. Я подумала, что обиделся, но по донесшимся звукам поняла: просморкался.

— Кстати, о новостниках: капитан приказал никому ни слова, ни полслова… — прогнусавил тенор. — Поэтому я только тебе по дружбе. Так что…

— Да ни в смерть! — заверил бас. — Никому ничего не скажу.

Жандармы еще о чем-то говорили, подтверждая истину, что женским сплетням до мужских бесед — как упырю до солнца: расти и расти.

Вот только я в секреты старых друзей уже не вслушивалась. Я сидела ни жива ни мертва. Наемники Успы. В столице. Пытали придворного алхимика. Память услужливо подсказала имя: эйр Понрой. Он был немногим старше мамы, будь она живой.

Я сглотнула, выныривая из липких лап страха.

— …а чья это сумка лежит? Ты тут не один, что ли? — забеспокоился тенор, видимо, узрев отнятую у меня торбу, которую жандарм положил на полку перед тем, как отвести нас в камеру. — У тебя же отродясь никого не было!

— Да не бойся, на дверях полог тишины. А те двое залетных, что у меня сегодня квартируют, спят, как цуцики. Я вот только перед твоим приходом проверял.

— Кто хоть попался-то? — полюбопытствовал тенор, успокаиваясь.

— Да голубки влюбленные, судя по тому, как цапались. Оба маги, видимо, что-то не поделили. Или девка приревновала парня своего. У нее дару-то с мышиный хвост, а шарахнула заклинанием, как сказал Леш, неслабо.

— Леш?

— Да, он сегодня в патруле был.

— А-а-а. Давно я его не видел. Все сменами не совпадаем.

Тенор не успел договорить, послышался скрип двери, стук каблуков, я узнала злой и острый, хоть лед коли, голос Алекс:

— Где магесса Найриша Росс?

— Кто? — пробасил жандарм.

Страницы: «« « 345678910 » ... »»