Сломленный принц Уатт Эрин

Глава 27

Я веду Эллу на пляж. Мне всегда нравилась близость дома к океану. Пляж не очень большой – метров пять в длину и около трех в ширину, когда прилив проглатывает весь песок, остается лишь скалистый выступ, который естественной стеной тянется от лужайки заднего двора до самого берега.

И все же он наш – тихий, мирный и, что самое главное, уединенный.

Я расстилаю тяжелое шерстяное покрывало, на него бросаю пуховое одеяло, а сверху все остальное.

– Садись, а я пока разожгу огонь.

Элла сбрасывает туфли рядом с покрывалом и усаживается. Я успеваю увидеть, что ее ногти накрашены каким-то темным лаком, но она сразу же подбирает ноги под себя.

К скалам все время прибивает коряги, так что я в два счета разжигаю небольшой костер, которого вполне достаточно, чтобы давать свет и тепло. Не хочу, чтобы моя девочка простудилась.

– В том, как ты разжигаешь костер, есть что-то невероятно эротичное, – говорит Элла, когда я выбираю сучья получше и посуше.

Я разворачиваюсь и улыбаюсь ей.

– Мастеровитые парни для девчонок – как крутое порно. Тебе нравится, что я могу работать руками.

– Если бы я была пещерной женщиной, то точно утащила бы тебя в свое логово, – соглашается она.

– Значит, так оно было в прошлом? Мужчина разводил костер, а потом приходила женщина, тюкала его по башке самой большой дубиной и делала с ним что хотела?

– Ага, но мы позволили мужчинам писать историю, чтобы не ранить их самолюбие.

Я бросаю в костер еще одну деревяшку, чтобы нам было тепло и уютно, и сажусь на покрывало к Элле. Она накрывает мои ноги одеялом, и я растягиваюсь рядом с ней. Какое-то время мы смотрим на танцующие языки пламени и слушаем потрескивание древесины. Просто сидим и кайфуем от нашей близости. Безбрежный океан, бесконечное небо, и мы с Эллой вместе. Наконец-то.

Ее ноги рядом с моими затянутыми в джинсы бедрами. Моя рука обнимает ее за спину, а ладонь лежит на ее милой попке. Как бы мне хотелось, чтобы сейчас на ней была школьная форма, тогда я бы залез к ней под юбку и отыскал то местечко, где голая кожа, тепло и мягко.

– Спасибо, что вернул мне работу, – вдруг говорит Элла.

– С чего ты решила, что это я?

Она косится на меня.

– А кто еще, если не ты?

Я глупо улыбаюсь.

– Серьезно, Рид. Спасибо.

Я убираю руку с ее ягодиц и подкладываю ее себе под голову. Если она хочет поговорить, будем говорить. Мой член, наверное, сейчас задохнется в джинсах, но если она рядом со мной, оно того стоит.

– Это самое малое, что я мог сделать. Ты потеряла работу из-за меня.

– Не соглашусь, но мне приятно, что ты так думаешь.

Она быстро проводит рукой по моей ноге.

Я закрываю глаза. Уверен, этим прикосновением Элла хотела подбодрить меня, но на пару сантиметров левее было бы лучше. Я делаю несколько глубоких, но негромких вздохов.

– В школе стало не так плохо, как раньше. Это тоже ты? – спрашивает она.

Ее рука переместилась выше, и теперь Элла водит пальцем по боковому шву моей футболки с длинными рукавами.

Она нарочно старается свести меня с ума? Я поворачиваю к ней голову, но ее взгляд устремлен на воду.

Приняв прежнее положение, я пытаюсь найти на небе созвездие Большой Медведицы, чтобы отвлечься от ее пальцев, которые уже продвинулись дальше и теперь гладят через футболку кубики на животе.

– Да, но этого мало, – признаюсь я. – Я поговорил с Уэйдом и еще несколькими парнями. Сказал им, что хочу знать обо всем, что происходит, но мы с тобой прекрасно понимаем, что за всем этим дерьмом стоит Джордан. Если бы это был парень, я бы вывел его на парковку и избивал, пока он бы не начал плеваться собственными зубами.

– Какая чудесная картина.

Я фыркаю.

– А ты бы хотела, чтобы я отвез его в торговый центр и купил нам по браслету дружбы?

– Не знаю. Но разве насилием можно решить все проблемы? Ну, ударил ты Дэниела, а я помогла опозорить его, но он все равно никуда не делся. Он даже не выглядит пристыженным.

Ее неугомонные пальцы скользят по краю моей футболки.

– Это лишь видимость, – уверяю я Эллу. – Он хорошо притворяется, что все в порядке, но на самом деле его выгнали из команды по лакроссу и сняли его кандидатуру на пост президента школьного совета в следующем году.

Я хмурюсь.

– Но этого все равно недостаточно.

– Зато это уже начало. – Элла принимается гладить мою руку, и это невинное прикосновение разжигает в моем теле пожар куда жарче, чем костер на песке в нескольких шагах от нас. – Кстати, раз уж речь зашла о Джордан, твой отец сегодня на стадионе пригрозил ее отцу.

– Серьезно? – Я даже не пытаюсь скрыть изумление.

Она кивает.

– Сказал, что очень огорчится, если со мной что-нибудь случится, потому что это повлияет на их деловые отношения.

– А старик-то еще о-го-го! Даже не думал, что он способен на такое. Или что он вообще в курсе, что творится в Асторе.

– По-моему, он знает куда больше, чем позволяет нам думать. Намекнул, что знает о нас с тобой.

Я ухмыляюсь.

– А что мы?

– Ну, что твоя футболка на мне – это кое-что значит.

Несколько непокорных прядей лезут Элле в лицо. Я пользуюсь этим, чтобы прикоснуться к ней, и заправляю их ей за ухо.

– Я знаю, что это значит для меня. Не хочешь рассказать мне, что это значит для тебя?

Элла берет меня за запястье и поворачивает, чтобы прижаться губами к моей ладони. Как будто ставит на мне клеймо. Что я принадлежу ей. Мне хочется сжать кулак и сохранить ее поцелуй навсегда.

– Это значит, что все остальные девчонки должны отойти в сторону. Ты мой. – Она поднимает на меня блестящие глаза. – Твоя очередь.

И мне снова приходится сделать глубокий вдох. Но на этот раз потому, что сердце вот-вот выскочит у меня из груди.

– Это значит, что всем остальным парням лучше отвалить подальше. Ты моя. – Я устал терпеть и притягиваю Эллу к себе на колени. – Я хочу избавить тебя от всех трудностей. Хочу, чтобы Джордан отстала от тебя. Хочу, чтобы Брук исчезла из нашей жизни. Я хочу, чтобы для тебя этот мир стал идеальным, солнечным, прекрасным.

– С каких пор ты стал таким романтиком? – поддразнивает она меня.

– С тех пор, как встретил тебя.

Боже, окажись здесь сейчас кто-нибудь из приятелей, они моментом организовали бы поиск моих яиц по всему штату. Но мне плевать. Каждое мое слово шло от самого сердца.

Элла обхватывает руками мою голову.

– Знаешь, мне ничего этого не надо, – шепчет она, ее губы в миллиметре от моих.

– Я сделаю все что угодно. Просто скажи, что тебе нужно.

– Ты. Только ты. Всегда ты.

И Элла целует меня. Ее губы нежно прижимаются к моим, запечатывая обещание, которое она дала мне. Она моя и всегда будет моей. Еще до нашей встречи мы принадлежали друг другу. Я слишком долго с этим боролся, но сейчас сдаюсь, полностью капитулирую.

Я целую Эллу в ответ, опуская ее на покрывало, чтобы чувствовать под собой ее тело. Сначала невинно. Я не срываю с нее футболку, не засовываю руку в трусики, хотя мне до смерти хочется сделать и то, и другое. Мы просто целуемся до тех пор, пока она не начинает беспокойно ерзать подо мной.

Ноги Эллы раздвигаются, и я устраиваюсь между ними, прижимаясь к соблазнительному телу. Ее руки опускаются и нащупывают нижний край моей футболки. Я одной рукой стягиваю ее через голову.

– Ты не простудишься? – спрашивает Элла, полушутя, полувсерьез.

– Я не замерзну, даже если пойдет снег, – я беру ее руку и прижимаю к своей груди. – Чувствуешь, какой горячий?

Ее пальцы осторожно прикасаются ко мне. У нее почти нет опыта, но я еще никогда не ощущал такого сильного возбуждения, никогда не был так близко к краю. Даже во время своего первого раза. Я мог бы убрать ее руку и положить конец всему этому, оправдавшись тем, что теряю самообладание, но я хочу, чтобы она прикасалась ко мне.

Я нависаю над Эллой, упираясь локтями, чтобы не упасть, и позволяю ей гладить себя. Ее пальцы пересчитывают каждое ребро. Ладони исследуют мою грудь, и я получаю какое-то первобытное удовольствие оттого, что такой огромный по сравнению с ней. Ее руки гладят мои плечи и спину. Я дрожу под ее прикосновениями, дикий зверь во мне готов выпрыгнуть на волю и лишь ждет ее сигнала.

Черт подери! Эта девчонка убивает меня.

Элла приподнимается, держась за меня, и проводит языком по лихорадочно пульсирующей венке на моей шее.

Это уже слишком. Я перекатываюсь на спину, грудь тяжело вздымается, словно я только что пробежал марафон.

– Что случилось? – уютно прижимаясь ко мне, спрашивает Элла.

Я переплетаю наши пальцы.

– Поговори со мной. Помоги мне успокоиться.

– Уверен, что не хочешь, чтобы я помогла тебе по-другому?

Ее слова вызывают у меня улыбку.

– Потом. А сейчас я хочу просто лежать и наслаждаться тем, что ты рядом.

– Это всегда так бывает?

– Ты о чем?

Элла на секунду замолкает, а потом отвечает:

– Как будто сердце вот-вот разорвется.

– Ты говоришь так, словно я хочу тебя убить.

– Иногда мне так и кажется. А иногда… те чувства, которые ты пробуждаешь во мне, пугают меня.

Мои пальцы еще крепче сжимают ее руку.

– Поверь, я испытываю то же самое, ничего подобного раньше со мной никогда не случалось.

– Даже с Эбби?

Видно, что она тут же жалеет, что спросила об этом, слова слетели с языка прежде, чем она смогла их остановить.

Я наклоняю голову, чтобы посмотреть ей в лицо.

– Даже с Эбби. Ты правда хочешь поговорить о ней?

– Наверное. – Элла корчит рожицу. – Но не надо, если ты не хочешь.

Я притягиваю ее еще ближе, чтобы нас ничто не разделяло. Мне не хочется обсуждать с ней Эбби. Не потому, что у меня были какие-то чувства к ней, а потому, что эти самые чувства были недостаточно сильными, и из-за этого я ощущаю себя виноватым.

– Я начал встречаться с Эбби после маминой смерти, – признаюсь я. – До этого у меня никогда не было постоянной девушки. Так, время от времени спал с разными. Не как Ист, конечно, но развлекался с девчонками, в пятнадцать потерял девственность с ученицей выпускного класса. А когда мама умерла, я… почти совсем съехал с катушек. В голову что только не лезло… – Я умолкаю, а потом, погрустнев, продолжаю: – Да и до сих пор лезет, наверное. Короче говоря, вдруг появилась Эбби, и она очень напоминала мне маму. Я считал, что если буду рядом с ней, то вроде как мама и не умирала.

– И как, сработало?

– Поначалу да, но потом… Я не настолько сильно скучал по маме. В том смысле, что мне до сих пор не хватает ее, но Эбби никогда не смогла бы завоевать мое сердце. Она слишком тихая. Слишком… пассивная, что ли. – Мне было чертовски скучно рядом с ней, но это звучит грубо, а мне не хочется, чтобы Элла снова начала считать меня козлом. – Я расстался с ней перед Рождеством. Ты когда-нибудь думала о том, что осень – плохое время для расставаний? Безумие какое-то. Гид всегда говорил, что нельзя бросать девушку перед зимним балом или перед праздниками. Но я все-таки сделал это, потому что оттягивать для нас обоих было бы только хуже. Конечно, Эбби сильно расстроилась. Продолжала подходить ко мне, и чем больше она гонялась за мной, тем больше я жалел о том, что мы вообще начали встречаться.

Элла трется щекой о мое плечо.

– Почему сейчас твой голос звучит так виновато?

– Потому что я чувствую себя виноватым, – ворчу я.

– Но ты не должен. Ты не несешь за нее ответственность. Если, конечно, ты был честен с ней и не давал пустых обещаний. Ее оскорбленные чувства – это ее проблема.

– Ты единственная девушка, которой я что-то обещал, – угрюмо отвечаю я.

– Пообещай мне еще кое-что, прямо сейчас.

– Что угодно.

– Пообещай, что всегда будешь честным со мной. И если когда-нибудь пожалеешь о наших отношениях, то сразу скажешь мне об этом.

Я переворачиваю ее на спину и прижимаю ее руки у нее над головой.

– Хорошо, я обещаю тебе это. Потому что никогда не пожалею ни об одной секунде, которую мы провели вместе.

Я снова целую ее, чтобы заглушить любые возражения. Она просила меня не об этом, но я могу дать только такой ответ, потому что никогда не устану от нее.

Я прерываю поцелуй и прижимаюсь губами к ее шее. Она понятия не имеет о том, как красива, о том, что, когда она идет по школьному коридору, при виде ее золотых волос, ярких голубых глаз и стройного тела у любого парня сразу же встает. Она не знает об этом, потому что не похожа на остальных девчонок из Астора. В ней нет тщеславия, эгоизма или высокомерия.

Она просто… Элла.

– Ты в моей футболке – самое горячее зрелище, что я когда-либо видел, – хрипло говорю я ей на ухо и кусаю за мочку.

– Да?

– О да.

Ее пальцы с голодом и страстью все сильнее впиваются в мою кожу. Я протискиваюсь бедром между ее ног, и она трется о меня.

– Я хочу позаботиться о тебе, – я прижимаюсь к ней сильнее. – Позволь мне.

– Прямо здесь? Сейчас? – Элла возмущена, но заинтригована.

– Здесь на мили вокруг ни души.

Я стягиваю с нее футболку и майку, которую она надела под низ, полностью оголяя ее нежную кожу. Потом медленно провожу языком вокруг набухшего соска, и Элла выгибает спину, требуя еще.

Усмехнувшись, я вбираю его в рот, и, когда дразню кончик соска языком, она ахает. Ее пальцы запутываются в моих волосах, чтобы притянуть меня ближе. Как будто мне нужна помощь, ага. Пусть начнется прилив, пусть поднимется ураган, я не отпущу ее.

Я сползаю вниз и стягиваю с нее джинсы.

– Детка, ты такая красивая. Само совершенство.

Однако у меня есть более важные занятия для рта, чем произносить слова, которые все равно не в силах передать мои чувства. Ее пятки упираются в песок. Пальцы сжимают мои плечи. А я целую и дразню ее, пока она не начинает сходить с ума, и я сам не перестаю ясно соображать. Мой член стал таким твердым, что эрекция причиняет боль, но мне плевать. Когда я с Эллой, она всегда стоит на первом месте. И я сам чертовски возбуждаюсь, когда она оказывается у самого края.

Элла дрожит, не переставая повторять мое имя. Я поднимаюсь и обнимаю ее до тех пор, пока ее дико бьющееся сердце не успокаивается, одновременно успокаиваюсь и сам. Мне чертовски хочется избавиться от напряжения, но легко отбросить собственные желания, когда любимая девушка лежит в твоих объятиях на седьмом небе от счастья.

– Становится холодно. Может, пойдем домой? – робко спрашивает она.

Если честно, мне не очень хочется. Я бы остался здесь с ней до начала следующего тысячелетия, и поэтому с неохотой отстраняюсь от нее.

– Давай.

Я помогаю Элле привести себя в порядок, продолжая целовать. Потом сворачиваю покрывала, забрасываю их на плечо и беру ее за руку.

– Рид.

– Да?

– Мне не хватает тебя по ночам.

В груди становится тепло. До побега мы спали вместе в ее кровати почти каждую ночь. Мне не хотелось оставлять ее ни на секунду.

Я стискиваю ее руку и отвечаю:

– Мне тоже.

– Ты будешь опять спать со мной?

– Конечно.

Существует только один ответ на все, о чем бы она меня ни попросила.

Глава 28

– Фу, гадость! – говорит Истон утром в понедельник, когда мы ждем Эллу, которая вот-вот должна приехать в школу из пекарни.

Я провожу рукой по лицу.

– Что? В сиропе замарался? – После тренировки мы заглянули в столовую, и я проглотил с десяток блинчиков.

– Нет, я про твою улыбку, чувак. Ты выглядишь счастливым.

– Козел.

Я протягиваю руку, чтобы по-братски дать ему подзатыльник, но он ловко уклоняется.

Мы одновременно замечаем Эллу, и Ист подбегает к ней и в шутку прячется за ее спиной.

– Спаси меня, сестренка. Наш старший братец наезжает на меня.