Охота на Хищника Миронова Аля

Глава 16

Эля

– Привет, счастливая невеста! – выставив перед собой корзинку с фруктами, входит в квартиру Сергей.

От неожиданности я даже зависаю. Блондин опускает свои дары ниже, чтобы посмотреть в чем дело. Не без зависти мой взгляд блуждает по его загоревшегому и отдохнувшему лицу. Глаза мужчины напротив становятся серьезными и обеспокоенными.

– Что с тобой приключилось за эти два месяца?

Ну да, могу себе представить, какая красавица предстала перед таким мужчиной. Серо-зеленая кожа, красные глаза, глубокие круги, искусанные губы…

– Чай? Кофе? – тихо спрашиваю в ответ.

– Удиви меня, – игриво мурлычет наглец, подмигивая.

Офигеть. Я вам клоун на арене, что ли? С другой стороны… Сам напросился. Делаю Сергею облепиховый чай. Я такой не пью, но от запаха прям дурею.

– Не дурно, – потягивая напиток фыркает Гаврилов. – Давай, выкладывай.

– Сыр? Колбасу? Соления? – пробую отшутиться.

И о чем я вчера думала? Открывать душу перед этим типом совсем не хочется. К счастью, кто-то сверху слышит мои мысли, видимо, поэтому меня спасает звонок в дверь.

Спешно пропускаю в пока еще мою квартиру четверых мужчин. Спиной ощущаю, что Сергей наблюдает за происходящим.

Гости быстро представляются. Двое раскрывают папки в руках. Начинают задавать уточняющие вопросы про квартиру. Протягиваю документы на пока еще свои квадратные метры. Мужчины тихо переговариваются и бегло осматриваются вокруг.

– Вот здесь и здесь поставьте подпись, – как-то не так я себе представляла продажу квартиры.

– Я могу ознакомиться с документами? – раздается за моей спиной голос.

– Сергей Максимович, а вы тоже тут?

– Ага, мимо проезжал.

– Вы знакомы? – оборачиваюсь на блондина.

– Ну да, хорошие юристы в большой цене, – пожимает плечами он.

Пока Гаврилов изучает документы, две, до сей минуты, бритоголовые статуи, наконец отмирают, а я обращаю внимание на четыре (!) дорожные сумки. Ого! Прям как в боевиках.

– Здесь что, тысячные купюры? – только и выдаю из себя. – Сколько тут?

– Все как и договаривались, – отмахиваются мужчины.

Большой соблазн открыть и посмотреть, но я себя одергиваю. Почему-то ни секунды не сомневаюсь в том, что в сумках действительно лежат деньги. Но вот страх прикоснуться к такой огромной сумме буквально сковывает все тело. Это ведь целая новая жизнь. В любой точке света. А я… Да и плевать! Будем считать, что я выкупаю своего ребенка. Потому что единственное, чего я хочу от Хишанова, чтобы он больше НИКОГДА не появлялся в моей жизни. В наших жизнях.

В отличие от меня, любопытный блондин заглядывает в каждую из сумок. Однако, я не вижу содержимого, потому что Гавриков перекрывает обзор. Потом тихо хмыкает.

– Ну что, мы закончили? – обращается к гостям.

– Да и…

– Когда нужно съехать? – перебиваю мужчин. Это единственное, что меня волнует.

– В течение недели, – кратко отвечает нотариус.

Я благодарно выдыхаю, а четверка в костюмах наконец удаляется.

– Ну, а теперь рассказывай, – наступает на меня блондин. – Во что влипла и почему твой благоверный остался болтаться в стороне?

Поджимаю губы. Говорить не хочется, но объяснений избежать не удасться, тем более, что я хочу попросить Сергея об услуге.

– Мой благоверный считает, что я разваливаю бизнес, поставил меня на счетчик и угрожает тюрьмой, а еще думает, что ребенок не его и…

Боже! Пытаюсь говорить спокойно, но голос предательски дрожит, а слезы самопроизвольно выступают на глазах.

Моментально оказываюсь прижатой к мужчине. Сергей подхватывает меня на руки и уже через несколько мгновений опускается со мной на диван в зале, и начинает укачивать. Как младенца.

– Тише милая, тише. Я все улажу.

Хочу поверить, но не могу. Один раз я уже доверила себя в руки сильного мира сего. А сейчас – мне надо думать о будущем малыша. Руки сами начинают поглаживать живот, в то время, как Сергей гладит меня по голове и спине.

– Я понял: ты хочешь, чтобы я отвез Русу деньги, так?

Угукаю в ответ сквозь слезы.

– Но у меня есть одно маленькое условие, точнее просьба, – несколько замявшись, произносит Сергей. – Я хочу быть крестным.

Удивленно поднимаю глаза на блондина. Вот так вот заявить о намерениях быть рядом, ведь крестный нужен именно для этого. Так дядя Лёша всегда говорил. Боже! Наверное, это тот самый “некто Алексей”?! Да нет! Быть не может! Дядя Лёша с тетей Светой поженились еще до моего рождения, я почему помню, – мы отмечали годовщину их свадьбы – десять лет, месяца за три до моего первого юбилея. Отец бы не поступил так с дочерью. А потом они уехали на другой континент. Тетя Света была моей крестной, а папы, даже крестного, не было…

– Для меня это очень важно, – тихо добавляет Гаврилов, не отводя взгляд. Это ведь сейчас практически признание в любви!

Прислушиваюсь к себе. Нет, Сергей однозначно очень красивый мужчина. Но… Нет толпы мурашек от его прикосновений, нет огня внутри, нет желания…

– Но ведь крестный – он же как брат.

– Ну да, – по-мальчишески улыбается блондин.

Пожалуй, если бы у меня был такой брат, он бы быстро вставил мозги на место Халку. Сколько бы я себя ни обманывала – люблю до безумия этого гада. И простить готова, если сам придет. Я же чувствую, – он тоже любит, а почему голову ему сорвало… Ну, блин, с Южным – все понятно. А вот обвинять меня в измене… Черт! И ведь все равно прощу! Но есть одно “но”. Лишь при условии, что за все это время у него не будет других баб, а с аппетитами Руса…

Некоторое время мы так и сидим, каждый думает о своем. Взгляд натыкается на настенные часы. Олег!

– Сереж, мне пора по делам. Думаю, мы договорились?

– Давай подвезу, или могу потом забрать, или…

– Ничего не надо, только деньги. А, и вот еще, комплект ключей завези. Ты же знаешь покупателя?

Он молча кивает.

– Я завтра съеду. А потом – мы созвонимся, ладно?

Съеду я сегодня. Но не хочу, чтобы кто-то знал куда. Я еще сама не знаю. Возможно, Олег…

Если бы не все обстоятельства, я бы наверняка пропела строки: "Уютное кафе на улицах с плетёной мебелью…". Вот только есть два существенных нюанса: я понятия не имею, где буду завтра, и мне нельзя вино. Да и спиртное в целом.

Брошенная, бездомная, безработная, беременная… Разве таким я представляла свое будущее? Можно сказать, еще вчера (условно, конечно же) я была успешной и счастливой, а вот сейчас…

Мой кратковременный, но яркий роман оказался ложью, а мой любимый…

– Поможешь мне еще раз по старой дружбе? – тихо спросила, стараясь скрыть отчаяние в голосе.

Выслушав полную версию всей истории, вглядываясь в лицо бывшего, я лишний раз убеждаюсь в том, какая же я дура!

– Эля, ты уверена, что это единственный выход? – серьезным тоном ответил Олег.

Из нас двоих в отношениях безрассудно поступал всегда именно он. В очередной раз удивляюсь, как же сильно изменился мой бывший, насколько повзрослел. Возможно, если бы тогда… А, нет, не возможно. Просто исключено.

– Пономарев, ты или помогаешь, или досвидос. Но я свое решение не поменяю! – уверенно заявила ему. У меня уже нет времени на сомнения.

– Я помогу тебе, но… Эль, у нас в жизни было всякое. Именно твой пинок стал ключевым в моей жизни, и… – мужчина осекся.

Смотрю и вижу, как тяжело Олегу давается наш разговор. Наверное, зря я впутала бывшего в свои проблемы, но мне больше некуда бежать. Слишком велик страх, что отберут ребёнка, а меня упекут в тюрьму или психушку. Миллионеры же не умеют решать конфликты мирно – всегда из крайности в крайность. Ненавижу!

И тем не менее, я благодарна судьбе, что в моей жизни, пусть совсем недолго, но был Он. Именно Он. Змей-искуситель, что испепелил душу; укротитель, похититель моего сердца, моя боль, моя любовь… Никому не позволю причинить вред нашему малышу. Никогда! Как бы ни было, но я верю, что мой ангелочек – это плод большой любви, пусть и только моей. Уверена, что жду мальчика. Ведь когда Бог дарит женщине девочку, он делает ей комплимент, а если мальчика, то дает защитника… Да, нас обоих надо спасти от будущего папочки.

– Эль, выходи за меня, а? – тихо спрашивает Олег. – Я ребёнка на себя запишу. Вы оба будете в безопасности!

Боже, что?! Я в ступоре. В моем плане все выглядело несколько проще и гуманнее, что ли. Особенно в отношении Пономарева. Неужели это единственный вариант? Блин! Что же делать?

– Мне… надо подумать, – только и могу выдавить из себя.

Олег слишком отстраненно реагирует на мои слова, но мне уже все равно, потому что я вызываю такси. Есть еще один человек, кто мне может помочь.

Спустя без малого двадцать минут я уже жму кнопку звонка и жду, когда же одна бестия откроет двери.

– Ну и кого еще черти принесли? – бурчит мужской низкий голос.

Балин! Вот же я дура! Ну конечно, надо было позвонить. Может, сделать ноги, пока не поздно? Однако, поздно. Дверь перед моим носом мгновенно распахивается и…

– Денис?!

– Эля?!

Домашний Домовой – это нечто невообразимое. Джинсы, натянутые явно в попыхах, полностью обнаженный торс, а здесь есть на что посмотреть, взъерошенные волосы, капельки пота, убегающие с лица на шею и ниже…

Чертовы гормоны, гребаный Халк!

Из состояния некого забвения меня выводит голос Карпиковой.

– Милая моя, – виснет на моей шее полуголая подруга. – Ты где, блин, пропадала! Тут вокруг ТАКОЕ происходит, а ты?! Я же извелась вся.

Она продолжает тараторить, а ко мне приходит осознание, насколько не туда я сейчас пришла. Домовой – прихвостень Хишанова, не иначе. А значит…

– Ты тоже думаешь, что я… – обращаюсь, поднимая глаза на Дениса.

Мужчина хмурится и поджимает губы. Видимо, секс – не повод для откровений, раз ему неудобно поднимать некоторые темы при моей, кхм, подруге. Думаю, даже хорошо, что она не знает ни про мою беременность, ни о том, где же я пропадала. Как у нас в детстве говорили: “Знают двое – знает и морская свинка”. Боюсь, что сейчас это актуально как никогда.

– Девочка, послушай меня, – начинает Домовой. – Мы с Русом…

– А плевать! – перебиваю мужчину и рывком отрываю от себя Аниту. – Я позвоню. Извините, что помешала.

Понимаю, что никто из них догонять меня не будет, но все равно припускаюсь практически на бег. Надо быстрее добраться до квартиры и решить, куда же податься. Денег у меня в запасе, не сказать, что много, но на несколько месяцев могу снять жилье в миллионнике. Или, можно попробовать уехать в деревню. Правда, на зиму глядя, наверное, это не лучшая мысль. Однако, если там будут мужчины, то может удасться договориться о помощи по хозяйству?

Резкий визг тормозов вырывает из мыслей. Да как же так-то?! На этот раз и не страшно почти. Пугает другое, что с такими темпами я могу не доходить… Может в больницу сдаться? А кстати…

– Эля! Твою бабушку! Ну как же так-то?! – журит меня знакомый голос. – Помощь нужна? Тем более, что я искал тебя и…

– Спасибо, – единственное, что способны выдать мои губы.

Прикрываю лицо руками и ощущаю, как меня прижимают к крепкому телу с гулко бьющимся сердцем.

– Я все решу, милая.

Рус

Да я сорвался. Мать твою! Я. Вчера. Сорвался! Эта стерва перевернула весь мой мир с ног на голову! Уже и не помню, чтобы меня так прорывало хоть когда-нибудь. Да, я человек-деспот. Никогда это не было проблемой. Я привык держать ситуацию под контролем. Но Эля…

– Ты не прав! – влетел сразу после Элиного ухода Макс. – Ты хоть знаешь, где она все это время пропадала? Знаешь?!

– Истеричка! Тон поубавь, или тебе напомнить, кто здесь хозяин?!

Сопляк! Поддался женским чарам, небось слезками его пробила. У нее это очень хорошо получается – сам еле устоял. Мальчишка! Я ведь, можно сказать, сам вырастил из него человека! Кормлю с руки, а он… Какое предательство!

Нет, то, что вокруг одни перебежчики – это итак понятно, но вот Юшкевич… Ему и десяти лет не было, когда мы, еще будучи пацанами, подобрали мальчишку с сестрой-двойняшкой. Максимилиан и Паулина. Во время военной спецоперации местные прикрывались своими же, и их родители погибли. Наша группа прибыла на место в качестве миротворческих сил, а если точнее, то для двухнедельных наблюдений. Приказ был – ни во что не вмешиваться. Но пройти мимо совсем ослабленного пацаненка, которого, как могла, выхаживала маленькая девчушка, мы не смогли. Правдами и неправдами, наш командир оформил опеку над малышней – так в нашем полку прибыло. Потом мы собирали деньги мальчонке на операцию… Когда я поднялся в материальном плане, то выучил малых за границей. Макс вернулся ко мне и сейчас – он один из лучших безопасников в стране. Я знаю, что его приглашали в разные ведомственные организации, но у меня теплее всего. Полина – известная на весь мир художница. Совсем недавно я помог с открытием уже пятой галереи.

Еще и Домовой осквернил вчера мое тайное убежище – “Ржавого деда”. Нет, помахались мы знатно, но вот теперь Жорик меня не впустит больше. Обидно. Славное место. Хотя… Грустное напоминание о том, что некогда у меня был друг. Что-то слишком часто, я спотыкаюсь о прошлое.

Несмотря на “красивый” внешний вид, я все равно тащу себя на работу. Все еще висят вопросы об утечках, да и… А может продать ко всем чертям этот холдинг?! У меня еще кое-какие активы имеются. Куплю себе остров, буду рыбу ловить, Элю тискать. Твою мать, а! Снова эта Корнеева! Всю душу мне выжгла! Снилась мне сегодня, прощалась. Ну конечно! Я ведь вчера за ней сорвался, извиниться хотел, наверное, а она… Уже к мужику в машину садиться. Ладно бы, Макс какой. Или Серый, на худой конец, чтоб уж отомстить мне до конца. Но там же дед, самый настоящий! Тьфу, мля.

“Я всё помню, секс на кухонном столе

На репите в голове, детка, ты меня еще вспомнишь.

Секс на кухонном столе, на репите в голове,

Сука, ты меня еще вспомнишь!” (с.)

Еще и Карина со мной не разговаривает. Два месяца уже. Говорит, что от меня у нее токсикоз. Бабы… Даже странно, но я так по Маринке соскучился, а меня все бросили. Прокаженный я, что ли?

Надо бы хоть к малому заглянуть. Хоть и не работает ни грамма, но у него есть свое тепленькое место в холдинге, уже лет шесть как. Да и хоть мне и хочется верить, что уж брат-то от меня никуда не денется, но сейчас как никогда душа требует кого-нибудь родного рядом.

Пустая приемная, странно. Торможу около приоткрытой двери. Надо бы придумать серьезный повод, почему я вдруг приперся к Алиеву, – не принято у нас с ним просто так наведываться. А раскрывать душу перед ним пока не готов. Ресторан не в счет. Додумать не успеваю, потому что до меня доносится странный разговор.

– А что, удачно как все совпало, почти и делать ничего не пришлось, – щебечет смутно знакомый женский голос. – Хорошо, что мы сразу о романе узнали, хоть подсуетиться вовремя успели.

– Знаешь, а мне даже мерзко от этой ситуации, – отвечает, чуть замявшись, Эмиль. – Неправильно все это.

– Ты сейчас серьезно, что ли?! После всего, что мы сделали, ты размяк?!

– Я… Да просто понимаешь, она же…

– Это ты ничего не понимаешь! Меня никто не пожалел!

– То-то и оно, что ты думаешь лишь о себе!

– Да как ты смеешь?! Это все ради нас! Да, сначала я мечтала о мести, но потом… Разве справедливо, что все в его руках? Разве ты не достоин быть Богом? Как ты не понимаешь, если мы все остановим в шаге от финала, то останемся ни с чем и…

М-да, пообщался с братом, называется. Ладно, пусть свои вопросы решает. А они, судя по всему, более, чем серьезные. Уверен, в случае чего, Эмиль снова придет ко мне. Тогда и поговорим.

Нехотя плетусь на свое управленческое место. Время до обеда тянется мучительно медленно. Занимаюсь текучкой, общаюсь с подразделениями, но я все равно словно не здесь нахожусь. Хотя… А ведь несколько месяцев назад мне приснилась Эля! Прямо здесь, когда я завис с бумагами. Совпадение? Боюсь, случайности не случайны.

– Можно? – без стука и предупреждения появляется тело у меня в кабинете.

– Входи, Макс.

– Дерьмово выглядишь, шеф.

– Что-то еще?

– Я… В общем это, извиниться хотел. Не мое это дело.

– Хорошо.

– Хорошо? И все?

– Ну а что еще? В бубен тебя стукнуть? Нет уж, здоровый ты мне дешевле обходишься.

Юшкевич улыбается. С виду такой крепкий и знатный боец, знает слишком много о борьбе за жизнь.

– Тут вот еще что. Ты просил за Гавриловым следить, так он с самолета поехал… – Макс осекается.

– К ней, да? – горько усмехаюсь, прикрывая глаза и пытаясь сдержаться.

Макс не отвечает – все понятно без слов. Тяжеленный стол из красного дерева вместе со всем содержимым рывком улетает в сторону. Как же больно, твари!

Безопасник словно испаряется из кабинета. А я падаю на пол, стекая вдоль стены. Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу! Напиться бы, да жаль, что в кабинете не держу. А в бар меня больше не пустят. Во всяком случае, в ближайший год. Хорошо, хоть рожа не больно помятая. Так, скорее внутренности. Ничего, Дэн тоже свое получил. Хотя, такому надо рассаживать морду в первую очередь, чтобы все видели.

Ощущение какого-то бреда меня не покидает. Несколько месяцев назад моя жизнь была стабильна, ясна и довольно предсказуема. Меня это устраивало целиком и полностью. Что не так? Я даже бабу снять не могу – просто не хочу. Никого не хочу, кроме одной маленькой дряни. Даже сейчас, зная, что она кувыркается с другим, да еще и с пузом, все равно не могу перестать хотеть ее. Она – словно болезнь, от которой нет лекарства…

– Ну, здравствуй, друг, – словно гром разрывает тишину голос Охотника.

Убью, мразь! Сам в лапы к Хищнику пришел.

Глава 17

Рус

Даже с учетом уровня нарастающей ярости, я ощущаю себя опустошенным, поэтому тело словно придавлено к полу. Мобилизую все свои силы для одного единственного рывка. И вот, оказавшись, наконец, на своих двоих, двигаюсь в направлении мерзкого голоса. Не понял!

– А я вот к тебе с дарами пришел, – гаденько ухмыляясь, подтверждает очевидное Гаврилов.

В глаза бросаются четыре расстегнутые сумки с валютой. Невольно присвистываю. У меня вот столько налички не хранится. Наверное, зря.

– Ну и что это? – в голове нет ни одной разумной мысли, нахрена Охотник мне бабки принес, поэтому несу всякую пургу: – Дружбу свою выкупаешь? Грехи замаливаешь?

Вижу, как у Серого сводит рожу от желваков. А хули ты еще хотел? Красную дорожку и каравай в ноги? Хрена тебе лысого!

– Да нет, Эля передала, – цедит сквозь зубы. – Продала квартиру, чтобы долг перед тобой покрыть.

Значит, действительно виновна. Я снова оказался прав. Было бы иначе – не пряталась бы от меня последние месяцы. Не оттолкнула бы тогда. Хотя, я бы и сам не взял, но… Опять же, вчера могла бы хоть попробовать объясниться, но нет же!

Жизнь показала, что доверять можно только себе. Даже когда весь мир говорит, что ты не прав, если уверен – нужно действовать. Слепец! Каким же я был слепцом.

– Слушай, Рус, сколько тебе нужно денег для счастья, а? – вероломно врывается в мои мысли Гаврилов. – Я вот два месяца клиента одного окучивал, там такой проект жирный… Хотел вам с Элей подарок на свадьбу сделать.

От злости у меня даже пальцы на ногах сводит. Упырь, млять, смертный.

– Чего?! Тебя током шандарахнуло?! На какую свадьбу? Или ты решил под меня свою бабу подложить, чтобы весь бизнес отжать, а?!

Кажется, мои слова возымели не совсем тот эффект, на который я рассчитывал. То ли Серый прифигел от моей осведомленности, то ли что.

– Как вообще в твою отбитую голову пришла мысль о том, что между мной и Элей что-то есть?

– Добрые люди подсказали. Так что можешь не выгораживать свою подсти…

Не успеваю договорить, потому что Охотник прыжком сбивает меня с ног и оказывается сверху. Первый же удар отзывается болью в челюсти. Старею, однако. Домовому вчера лицо не подставил. А этот… Зато происходящее быстро отрезвляет разум, и телом начинают управлять инстинкты. Вкладываю максимум силы в боковой удар в корпус, судя по реакции Гаврилова, его печенку тряхнуло неслабо; следом выполняю захват головы и бью лбом в переносицу. Лицо тут же начинает заливать кровью Охотника. Перестарался, видимо. Скидываю Серого с себя, и мы оба подскакиваем на ноги. Делаю обманный маневр левой рукой для последующего удара правой, но не успеваю, потому что мне в голову прилетает кик. Хренасе у него растяжка осталась. Меня уводит немного в бок, и тут же получаю удар коленом в живот. Сука. Бью кулаком в ухо и делаю подсечку, для броска через плечо. Тяжелый, паразит. Мы снова оказываемся на полу. На этот раз я сверху. Фу, мля.

Что-то с силой отшвыривает меня в сторону.

– Вы что тут устроили, мать вашу?! – разлетается на весь кабинет бас Домового.

Пробую рыпнуться в сторону Охотника, которого за шкирку поднимает Дэн, и понимаю, что меня кто-то фиксирует.

– Макс, сука, отпусти, мля, я грохну эту тварь. А потом хоть мусорам сдавай! – рычу на безопасника.

Мы спаррингуем часто, никто другой против меня не пойдет. А этот, здоровенный выкормыш, таблетку бессмертия, видимо, проглотил.

– Уймись, ревнивец! – выплевывает Домовой. – Не то свяжу. Мало вчера получил?

Ах ты, собака бешенная. Да я тебя… Только освобожусь!

– Макс! – рычу, продолжая вырываться.

– Нет, – хмуро бурчит поганец.

Нет? Нет?! Ну я тебе устрою! Небо с овчинку покажется!

– Знаешь, Рустам Дамирович, – с желчью выплевывает Гаврилов. – Я думал, что в тебе хоть что-то хорошее есть, раз моя сестра тебя полюбила, но ты же просто кусок отборного дерьма.

Что за бред он несет?! Единственный же ребенок в семье.

– Да отпусти ты уже, – раздраженно бросаю Максу. – Денис, скоряк вызови, кажется я Сергунчику мозг повредил. Бредит.

– Чмокни стену с разбега, утырок, – отзывается Охотник. – Если ты готов слушать, я готов говорить.

– Да я тебя не то что слушать – видеть не хочу!

– Что вы, млять, опять не поделили?! – вклинивается в нашу перепалку Домовой.

– Ясное дело, бабу, – фыркает за спиной Макс.

– Да нечего мне с ним делить, ясно?! – рявкаю я.

– Рты закрыли! – цедит одновременно со мной сквозь зубы Серый.

На мгновение воцаряется тишина.

– Знаешь, кто принес мне те бумаги пять лет назад? – чуть слышно спрашивает Охотник. – Не знаешь. Еще полчаса назад я был готов тебе рассказать все, потому что думал, что Эля важна для тебя, и еще не все потеряно. Однако, ты конченный человек, Рус. Ты, но не я. Здесь и сейчас у тебя выбор: я отдаю тебе весь свой бизнес и ты забываешь о существовании Эли, или ты хотя бы раз засунешь свой язык вместе с гордостью в задницу и послушаешь кого-то еще.

Мастер слова, мля. Знает, как серпом резануть по яйцам, падла. Ярость полностью отступает, а ей на смену вновь приходит опустошение. Пустота…

– Рус, – тихо подхватывает Домовой. – Я понимаю, ты влюбился в девчонку, сам от себя не ожидал, вот и кроет тебя.

Влюбился? Да что за бред?! Что вообще есть любовь? Да ничто! Просто она меня вставляет. Хочу маленькую стерву, как бешеный. Жуть, как сильно не хватает ее рядом. И…

– Но реально включи уже голову, – повышает громкость друг. – Последнему дебилу понятно, что ее подставили.

А нет, не отпустило.

– Подставили, да? А ее отчеты по Южному? А Фунтов? А этот вот? – киваю в сторону Гаврилова. – Все пустое, да?

– Череда случайных совпадений, – пожимает плечами Дэн. – А с Серым ты им что, свечку держал?

– На фотки, мля, посмотри! – подскакиваю к месту падения моего стола, вытаскиваю из завала стопку фотографий.

Неспешной походкой приближается Домовой. Забирает у меня доказательства адюльтера, несколько мгновений тратит на их рассматривание, а потом давай ржать, как конь!

– Ревнивец, мать твою! – чуть не до слез заливается Денис.

– Я не ревнивец, просто не люблю, когда трогают мое.

– Ах, твое?! – слишком быстро оказывается рядом Охотник. – То есть, ты Элю обидел из-за сраных фоток? А нормально спросить – не вариант?

Ээээ. Что значит, спросить? Какой в этом смысл, если все очевидно?

– Ты сам бы что подумал, если бы такое увидел? – задаю прямой вопрос в лоб.

– Я бы спросил, – бурчит Гаврилов, пожимая плечами. – Доверие – нет, не слышал?

– Доверие? После Касатки? Ты в своем уме?!

– И тем не менее, есть же в твоем окружении люди, кому ты доверяешь, – утвердительно бросает Серый.

Пожалуй, пора задуматься. Ну да. Есть такие. Те же Орловы. например. Или Макс. Или Домовой.

– Согласен, но тебя в их числе нет.

– Не удивлен, – фыркает Охотник. – Хотя, если бы я не вмешался, тогда, пять лет назад, ты бы сейчас с голой жопой нары вылеживал.

Ни хрена не понимаю.

– Несмотря на то, что ты трахал мою невесту, я так и остался твоим другом, – продолжает Серый.

– Ага, чтобы отомстить в нужный момент, не так ли?

– Ну и чмо же ты безрогое!

Безрогое? Серьезно? Неужели не спал? Какого хрена меня вообще это колышет? Все, нет Эли. Почему же внутри такая пустота? Словно бы сердце выдрали, душу вынули. Душу… Пожалуй, я бы мог назвать малышку своей душой. Она словно бы делала меня лучше, пока не предала.

– Алё, мля! – щелкает пальцами у меня перед носом этот придурок. – Прием! Ты слышишь, что я говорю?

Непонимающе поднимаю на Гаврилова свои глаза. Смотрю и понимаю, а насрать на все. Эля моя и точка! Никому не отдам! Плевать на Охотника и его планы на мою женщину. Плевать на чужого ребенка. Люблю? Люблю!

– Да насрать мне. Иди умойся, а мне пора, – двигаюсь к выходу. – Макс!