Кровник Пучков Лев

ГЛАВА 13

Я страшно люблю детективы, однако никогда, увы, с настоящими ворами мне сталкиваться не приходилось. А потому, знакомясь с жизненным укладом Парапета, испытал страшное разочарование.

Пахан стародубовской «общины» проживал в роскошном двухэтажном особняке на 12 комнат, упрятанном за трехметровым каменным забором со стелющейся поверх нее колючей проволокой. Передвигался вор исключительно на пуленепробиваемом «Линкольне» штучной работы и вместо заскорузлых блатных приближенных имел безотлучно находившуюся при нем личную охрану, состоящую из восьми квадратноголовых телохранителей, прошедших хорошую подготовку в профессиональной школе европейского стандарта.

При подготовке к операции первоначально рассматривался вариант с отравлением, но после некоторых размышлений был отвергнут как малоперспективный — это по поводу квашеной капусты, сала и самогона.

Стародубовская фирма «Гаргантюа», специализирующаяся на индивидуальном продуктовом снабжении особо привередливых «новых», доставляла к столу вора европейские продукты высшего качества. Как выяснилось. Парапет уважал красную икру, шампиньоны, миноги, спаржу, форель, швейцарский сыр и многие другие деликатесы. А запивал всю эту гадость, как правило, молодым «Божоле».

Так, что там у нас еще? А — банька! Ну, тут грешить нечего — банька в усадьбе Парапета присутствовала. Только была она совсем не крохотная и не покосившаяся. Размещалась банька в огромных хоромах, состоявших из просторной сауны и двадцатиметрового бассейна, гармонично вписывающегося в интерьер роскошного зимнего сада, раскинувшегося на полдвора под куполообразной застекленной крышей.

Ну а про «маруху» Ляльку распространяться не стану. Занималась она чем угодно, но только не кочегарила «баньку» с целью попарить вора.

В таких условиях обитал пахан стародубовской «общины» Парапет — держатель «общака», третейский судья в спорах «братвы» и вор в законе.

— Вот так бывает: жил себе человек, трудился на благо общего дела… а как высоко залез — скурвился… Жил бы по понятиям, по закону — ничего бы с ним не случилось, — задумчиво проговорил Шведов за день до начала операции, когда мы с ним вечером в последний раз уточняли детали предстоящей работы.

— Примерно так прозвучит речь вора, который приедет разбираться в обстоятельствах происшедшей с Парапетом заморочки, — добавил полковник после некоторой паузы. — И он будет прав. Не было бы этой сладкой жизни, не было бы этой сучки Ляльки со слабиной на передок — не было бы у нас такого шанса…

Наблюдая в бинокль за воровской усадьбой, я периодически поглядывал на часы и прокручивал в памяти наш вчерашний разговор. Мудрый фээсбэшник явно кривил душой, утверждая, что Парапета сгубили житие не по понятиям и красавица Лялька.

В данном случае образ жизни и степень «порядочности» совершенно никакой роли не играли. Будь он нищим в переходе или хоть трижды султаном Марокко — вор был обречен при любом раскладе. Потому что он имел несчастье совершенно случайно угодить в сферу жизненно важных интересов полковника Шведова…

От ворот усадьбы Парапета отчалила темно-синяя «Вольво» и не спеша двинулась по узкой улочке в направлении дачного шоссе.

— Уматывайте в свою обтруханную тачку! — обернулся я к задремавшим на заднем сиденье «Ауди» Менту и Джо. — Как только они свернут на автостраду, выдвигаемся.

Парни выбрались из салона и нехотя направились к «Опелю». Один из «быков» Лабаза — тот, которому Джо вывернул шею, — перед тем, как отправиться в ад, успел наложить изрядную кучу фекалий. Теперь в салоне «Опеля» изрядно смердело, и все сорок минут, что мы ожидали отправки последних взносчиков, Джо и Мент сидели со мной в Лялькиной машине.

— Дерьмо им, видите ли, не нравится! — глумливо бросил я вслед парням, высунув голову в окно. — Противогазы получите!

В ответ Джо молча поднял вверх средний палец правой руки, многозначительно потыкал им в мою сторону и забрался на водительское сиденье «Опеля». Мент пристроился сзади — по вполне понятным причинам почетное переднее место рядом с Джо он занимать не пожелал.

Проводив взглядом мелькнувший в тридцати метрах справа среди кустов силуэт «Вольво», я завел двигатель и начал осторожно спускаться к шоссе, лавируя между тополиных стволов. Лабазовская тачка с напарниками, зажимавшими носы, следовала за мной на некотором удалении.

Сегодня 1 ноября. День сбора взносов в «общак». Представители пяти группировок Стародубовска по очереди подъезжают к усадьбе вора и вручают ему долю от доходов «бригад».

Этот день для осуществления первого этапа операции выбран отнюдь не случайно. Он удобен для нас по всем показателям. Хитрый полковник Шведов пожелал, что называется, «и рыбку съесть, и на какую-то там штуку сесть» — совместить полезное с приятным. Иначе говоря, помимо выполнения основной задачи. Шведов решил хапнуть воровской «общак».

Забавно, не правда ли?! Мероприятие, скажу я вам, весьма и весьма щекотливое. Гораздо безопаснее было бы ограбить какое-нибудь солидное учреждение. Госбанк, например. Потому что в случае провала при ограблении банка участникам акции светили бы — по нашему суперлояльному законодательству — не особо большие сроки. А в случае провала операции каждому из ее участников проще всего будет застрелиться на месте. В данном случае это самый легкий исход — вряд ли кому понравится, когда с живого начнут потихоньку снимать шкуру…

Шведов, однако, твердо уверен в удачном исходе. Провал практически исключен: операцию разрабатывал мастер экстракласса, а осуществляют ее всесторонне подготовленные специалисты. Сегодня утром полковник даже не удосужился напомнить мне про закон спецназа: с операции приходят все или никто. Это обнадеживает: я доверяю верхнему чутью шефа.

Стародубовская «братва» имеет очень даже нехилый доход. В спортивной сумке, которую везли вору «быки» Лабаза, мы насчитали 720 «лимонов» деревянными. А это лишь пятая часть от официального месячного оборота группировки — судя по информации полковника. Если у нас все получится, ориентировочно через час Шведов спрячет в свой сейф что-то около четырех «арбузов» (сумма взносов группировок примерно одинакова). В этом сейфе уже лежит касса Абдуллы — чуть менее «пол-лимона» баксов. Взять какую-то часть из этой суммы полковник категорически отказался, заявив, что чужого ему не надо и по первому требованию он вернет мне эти грязные доллары.

Шведов поступил так вовсе не потому, что он законченный альтруист и душка. Разумеется, он очень хотел бы наложить лапу на такую симпатичную упаковку «зеленых». По этому поводу мы имели долгий и обстоятельный разговор, в ходе которого расставили все точки над «и». Я настаивал, чтобы полковник забрал деньги и взвалил на свои плечи заботу о моей дальнейшей судьбе и организацию мероприятий по моему плану. Сами понимаете: было бы весьма недурственно заполучить в патроны мастера оперативных комбинаций и одномоментно использовать для своих целей слаженную команду, которая к тебе уже притерлась и стала неотъемлемой частью твоего существования. Ничего не надо искать и выдумывать — это, как мне представлялось, был самый оптимальный вариант для осуществления моего плана.

У Шведова, однако, на этот счет было свое мнение. Дабы исключить какие-то недомолвки и обиды из-за несбывшихся надежд, полковник сразу заявил, что участвовать в моих сомнительных авантюрах не собирается.

— Я буду очень рад, если ты останешься со мной. Но то, что ты там себе напридумывал, это… ммм… газават с целым народом?! Это жуткий идиотизм — я не желаю иметь к этому никакого касательства! А потому — вот что: если не одумаешься, лучше тебе меня оставить. Вот поработаешь на меня, забирай свои взрывоопасные баксы и катись куда душа пожелает. Для своего дела я деньги всегда заработаю…

Вот таким образом. Теперь я имел представление, каким макаром полковник «зарабатывает» деньги. Ну, разумеется, так масштабно — на четыре «арбуза» — он до сих пор не затевался. Обстоятельства и отсутствие всесторонне подготовленной команды не позволяли. Но наверняка что-то в том же духе, только попроще, уже имело место. Иначе откуда дровишки? Дом, машины, ратные прибамбасы, регулярные выплаты «агентам», связи… Не из фонда же пострадавших от экологических катастроф!

Система охраны в усадьбе Парапета была организована не хуже, чем на государственном объекте нулевой категории. Помимо колец «егозы», поверх высоченного забора тянулись в семь рядов струны емкостной системы обнаружения, а через каждые восемь метров были наварены железные прутья, на которых красовались телекамеры. Пульт с мониторами располагался в небольшой сторожке у ворот: находящийся там денно и нощно охранник мог обозревать каждый квадратный метр прилегающей к усадьбе территории. Если приплюсовать сюда мощные решетки на окнах особняка, пуленепробиваемый «Линкольн» и восьмерых телохранителей, безотлучно торчавших при персоне, можно сделать закономерный вывод: под старость лет вор вдруг ни с того ни с сего начал очень серьезно беспокоиться о собственной безопасности.

Покопавшись в своих кладезях информации, полковник Шведов очень скоро обнаружил причины этого беспокойства и гармонично вплел их в стройную систему козней. Чуть позже эти нюансы безотказно и четко сработают — но это будет на очередном этапе операции. А пока вернемся к нашим баранам. Вернее — к цельнометаллическим воротам усадьбы Парапета, выкрашенным в салатный цвет.

Глянув на эти ворота, я моментально прокрутил в уме возможные варианты штурма усадьбы. Если бы не Лялька, вполне могло случиться так, что в эту самую секунду к воротам семенил бы Клоп с «пластитом». А на правом и левом фланге готовились к операции с «мухами» для стрельбы с колена первые номера штурмовых групп. Я очень сильно сомневаюсь, что на курсах телохранителей парней Парапета обучали оборонять жилое здание в условиях уличных боев. А потому мы элементарно раскатали бы эту твердыню на три счета — это гарантированно. Правда, было бы немного шумновато. Но зато с меньшим процентом риска, нежели в первом варианте, с «псевдолялькой»…

Подъехав к воротам, я трижды коротко посигналил (несмотря на то, что сторож ее прекрасно видел, Лялька всегда, возвращаясь, нетерпеливо давила на сигнал).

Камера, расположенная на заборе слева от калитки, чуть-чуть повернулась ко мне — спустя пару секунд тяжелые ворота медленно расползлись в разные стороны.

Заезжая во двор, я краем глаза зафиксировал, что в конце улицы появился «Опель» с напарниками. Порядок — работаем по графику.

Как только Лялькина машина оказалась в усадьбе, створки ворот почти неслышно встали на место. Я быстро осмотрелся и с облегчением констатировал, что во дворе, кроме охранника, никого не было.

Выбравшись из машины, я одернул куртку — как это делают женщины — и танцующей походкой направился к небольшой кирпичной сторожке, расположенной у ворот.

За огромным, во всю стену, окном можно было рассмотреть крепкого парня в вязаном свитере, сидящего за экранным пультом. На расстоянии вытянутой руки от охранника стояла аккуратная индивидуальная пирамида, в которой покоился «АКМС» с присоединенным магазином. Вон как у вас тут! Порядок, порядок… Стоп, стоп! А вот это непорядок…

Парень во все глаза пялился на меня, медленно втягивая голову в плечи, и растерянно улыбался. Его улыбка и поведение меня насторожили. Значит, я что-то делаю не так. Или Лялька никогда не заходит в сторожку, или я не правильно иду. Или задница худовата, как справедливо заметил Джо.

Когда я приблизился к сторожке на три метра, сзади вдруг раздался голос:

— Что, радость моя — не работается сегодня, а?

Чуть не подпрыгнув от неожиданности, я замер как вкопанный. «Влип!» — суматошно подумал я. Медленно обернувшись, я потупил взор и тихо выдохнул: ко мне от крыльца дома шел Парапет. Хорошие у Шведова фотоснимки — сработаны на совесть. Опыт — его не пропьешь.

Вор имел весьма заурядную внешность — совсем как я. Неприметный, незапоминающийся, серый — так говорят про субъектов аналогичного типа. Если бы накануне я менее внимательно изучил его фоторожу, сейчас наверняка терялся бы в догадках: он это или кто-то из окружения.

— Куражу нет, да?! — фиксанул тремя золотыми коронками вор, благодушно улыбаясь и разминая сигарету. — А вот у меня сегодня все получается! Кстати — ты что в сторожке забыла?!

Я почувствовал, что, несмотря на весьма прохладную погоду, меня моментально бросило в жар. Имела место серьезная неувязочка. Малейшая ошибка с моей стороны была чревата провалом задуманной операции.

Мне надо было вырубить сторожа, обнаружить где-то на пульте нужную кнопку и впустить бойцов. После этого я должен был стать «заложником». Вернее, заложницей. А сейчас…

Вор неторопливо приближался. Между сторожкой и домом довольно приличное расстояние, так что хозяин еще долго будет находиться на виду у охранника. А еще у этого сторожа на виду телемониторы, на экранах которых уже с десяток секунд маячит подруливший к воротам «Опель» с «быками» Лабаза. И «быки» эти ведут себя в высшей степени странно: они отчего-то не торопятся выходить из машины. Еще несколько секунд, и охранник, заподозрив неладное, поднимет тревогу. То-то будет шуму! Так-так… Ага!

Театрально ахнув, я посеменил к глухой стене сторожки и выпал из поля зрения охранника. Затем прижался всем телом к холодному кирпичу и начал всхлипывать, вздрагивая плечами.

— Господи, солнышко мое — да что с тобой! — встревоженно воскликнул вор, перешел на бег трусцой и в мгновение ока оказался рядом. — Ну что ты, что ты?! Ну?! Да я всех порву… Ну скажи папочке! — пробормотал он, обнимая меня за плечи и поворачивая к себе.

Ну вот и умничка — молоток! Аккуратно ткнув вора коленом в промежность, я прислонил его задницей к двери, мертвой хваткой зажал жилистую шею и большими пальцами обеих рук изо всей силы надавил на артерии.

Раз, два, три… на счете «восемь» Парапет пару раз лягнул ногой дверь и вырубился. Так, теперь охранник. В принципе, он может, не вставая с места, нажать на кнопку тревожной сигнализации, заблокировать дверь и ворота и взять в руки автомат. Но хозяину ничего не угрожает — во дворе одна лишь Лялька, она не может быть источником опасности. То, что Парапет утробно ойкнул и пару раз пнул дверь, может означать что угодно. Припадок, например… Давай, парнишка — выйди из-за пульта, удались на пару шагов от пирамиды с автоматом, открой дверь и посмотри, отчего это так странно ведет себя патрон. Ну!

— Ай, маладэць! — пробормотал я, выпуская из рук сползающего кулем по косяку Парапета. Медленно растворив дверь, охранник выглянул наружу, подслеповато щурясь на меня и часто моргая от яркого солнечного света. Чего моргаешь — это не ты, это я молодец — все рассчитал как надо!

Бац! Я от души зарядил охраннику в челюсть и вслед за его падающим телом влетел в сторожку.

Ничего нигде не запищало, не зашумело — значит, мои телодвижения пока не обнаружены. Операция идет как надо. Бросил взгляд на мониторы. Ага! Бойцы в «Опеле» застыли как истуканы, не шевелятся. Переживают, наверно, нервничают — гипнотизируют взглядами калитку. Жаль, через стекло не видно выражения их лиц: наверняка это очень забавно. Ха! Однако шутки в сторону — работать надо. Быстро разобравшись с кнопками и рычагами на пульте, я привел в действие электромеханический замок, отпирающий калитку. Спустя несколько секунд во двор забежали Мент и Джо, наряженные в малосимпатичные лыжные шапки с вырезанными дырами для глаз и органов дыхания. В руках у них были автоматы лабазовских «быков» с присоединенными магазинами, а у Мента, ко всему прочему, на плече висела здоровенная сумка, в которой совсем недавно покоились 720 «лимонов». Крутая такая сумка: ярко-желтая, с кричащим, запоминающимся рисунком. Сумка — улика.

Я похлопал вора по щекам и посторонился. Джо рывком поставил его на ноги, достал из кармана куртки гранату «Ф-1» с вкрученным запалом и, потыкав ею в нос Парапета, уточнил:

— У этой хреновины разлет осколков 200 метров. Ты в курсе?!

Промычав что-то нечленораздельное, вор ошалело поморгал и согласно кивнул.

— Ну и молодец, — констатировал Джо. — Тогда веди себя хорошо, если не хочешь без башки остаться. — И, достав из кармана катушку скотча, быстро примотал гранату ко лбу Парапета, пропуская липкую пленку под спусковым рычагом.

Полюбовавшись своей работой, Джо разогнул усики предохранительной чеки, вставил указательный палец левой руки в кольцо и буднично скомандовал:

— Вперед, папаша! Ты нам не нужен. Нам нужны только бабки. Рот разинешь без команды — дерну за колечко. Если кто-то из твоих шевельнется — то же самое. Давай, двигай!

Мы медленно двинулись в дом. Впереди на негнущихся ногах семенил Парапет, вздев глаза к небу, позади него на полкорпуса шагал Джо, скрючив указательный палец в кольце предохранительной чеки, а чуть поодаль — я, подталкиваемый в спину автоматом Мента.

Едва мы вошли в прихожую, двое квадратных парней, сидевших на диване у телевизора, резко вскочили и в один голос рявкнули: «Шухер!!!» — наставив на нас внушительного вида стволы, чудесным образом появившиеся у них в руках.

Буквально спустя три секунды после «шухера» из всех дверей, ведущих в прихожую, выглядывали злые, настороженные глаза и тускло блестевшие зрачки пистолетов.

Ну что сказать? Неплохо вышколена охрана у вора — молодцы! Однако мы тоже не зря мясо едим. Очень скоро настороженное выражение глаз охранников сменилось растерянностью, граничащей с отчаянием. Стволы медленно опустились вниз. Наверно, наш аттракцион выглядел весьма убедительно. Судя по информации, эти ребята — профессиональные телохранители. Для телохранителя главное — уберечь жизнь хозяина. А уже потом убить врага — если получится. Ситуация в прихожей сложилась абсолютно однозначная и кривотолков не допускала. Одно превратно истолкованное шевеление, и два указательных пальца, синхронно дернувшись, унесут жизни клиентов.

— Всем лечь на пол! — скомандовал Джо. — Оружие и радиостанции — по ковру к центру комнаты!

Телохранители на секунду замешкались.

— Ну!!! — Джо чуть-чуть тряхнул левой рукой, приводя в движение голову Парапета.

— Да-да! Да! — вымученно пробормотал вор. — Делайте! Делайте, делайте! — Телохранители послушно легли на пол и запустили семь стволов и две «мотороллы» по ковру к центру прихожей. Мент шустро собрал амуницию и уложил в сумку — улику, ненавязчиво продемонстрировав ее всем подряд. Сумка эта принадлежала борцу-тяжеловесу Рубцу, который являлся одним из приближенных Лабаза. Практически все население Стародубовска знало в лицо как Рубца — завсегдатая городских соревнований и спортивных праздников, так и его сумку, сшитую на заказ на местном швейном комбинате. Когда понадобится, многие вспомнят про эту сумку. И тогда уже ничего не будет значить тот факт, что в настоящий момент владелец сумки коченеет в кустах неподалеку от съезда с автострады на дачное шоссе…

Бегло осмотрев помещение, Джо направил ствол автомата в сторону одной из комнат и приказал:

— Всем ползти туда! Быстро!

Ребятишки шустро поползли куда приказали. Метнувшись в комнату. Мент приволок оттуда телефон с оборванным проводом и, находясь у входа, походя ощупал всех пластунов. В результате досмотра были обнаружены и изъяты еще три «заныканные» «мотороллы». Утайщиков Мент беззлобно пинал в задницу — для профилактики. Никто не возбухал — жизнь патрона дороже собственного зада.

Эх, знали бы вы, ребята, как вас тривиально надули! Ну, с Лялькой — ладно, это еще куда ни шло. Искусство, знаете ли… А вот с гранатой… В запале гранаты не хватало ударника. У «Ф-1» разлет осколков 200 метров, как справедливо заметил Джо. Малейшее неверное движение — и привет родителям. За то время, что горит замедлитель, шибко далеко не убежишь. Мы же не самоубийцы!

Ну да ладно. Во все времена люди всегда друг друга надували. Иначе жить было бы неинтересно и скучно…

Перед тем, как запереть дверь комнаты, в которой находились охранники. Мент достал из кармана «РГН» и, покатав ее на ладони, сообщил:

— Гранату повешу на ручку, а колечко скотчем присобачу к другой половинке. И разогну усики! А гранатка-то какая — видите? Как откроете, так и рванет!

Забаррикадировав дверь креслом, для большей надежности Мент не стал выполнять своего обещания, а зажал гранату и засунул ее обратно в карман и погрозил вору пальцем: не дури, мужик.

— Веди к бабкам, — приказал Джо Парапету, пошевелив пальцем в кольце гранаты, — и побыстрее!

Ведомые Парапетом, мы проследовали через просторный холл и оказались в роскошно обставленном кабинете, который явно не ассоциировался с обликом своего хозяина.

Вор, втянув голову в плечи, изо всех сил косился в мою сторону, и в глазах его можно было заметить немую скорбь и страшную обиду. Ха! Вот так Дрофер! Так и не понял пахан, что Лялька — вовсе не Лялька. Наверно, думает: предала, стерва! Ну-ну…

Отодвинув в сторону висящую на стене картину, Парапет осторожно извлек из кармана ключ и отпер сейф, вмонтированный в стену. Застыв соляными столбами, мы при гробовом молчании несколько секунд любовались содержимым сейфа — только прерывистое дыхание вора нарушало идеальную тишину. Затем Мент вытряхнул пистолеты с рациями на диван и оперативно загрузил все деньги в сумку.

Джо отмотал от воровской головы гранату и спрятал ее в карман. Парапет со стоном вздохнул, опустился на диван и, схватившись за сердце, прикрыл глаза.

Мы в нерешительности замерли, избегая смотреть друг другу в глаза. «Общак» — это, как я уже указывал выше, «приятное». Побочный продукт данного мероприятия. Суть первого этапа операции состоит в ликвидации вора.

Сейчас кому-то из нас нужно убить вот этого пожилого беспомощного мужика, который обессиленно привалился к спинке дивана и массирует область сердца, никак не реагируя на кучу стволов, сваленную в беспорядке на расстоянии вытянутой руки.

Джо смущенно крякнул. Мент полез указательным пальцем в нижнюю дырку на своей шапке и принялся чесать нос… Обговаривая детали операции, этот пункт мы обошли стороной. Было решено так: залетаем, накалываем, берем «кассу», «мочим» и сваливаем… Кто конкретно будет мочить, сказано не было.

— Еб вашу мать, мужики! — злобно пробормотал я, выждав некоторое время. — Я командир — вы бойцы! Так работайте! Какого хуя застыли?!

Джо еще раз смущенно крякнул и отвернулся. Мент сверкнул на меня зрачками из шапочных дыр и глухо сказал:

— Ты командир — ты и мочи… Ну ты погляди на него — как его валить?

Так-так… Знакомо мне это. Тупиковая ситуация. Час назад каждый из этих парней убил бы человека. Не задумываясь, не размышляя. Потому что была схватка — кто кого. Боевой азарт отвлекает от проблем нравственного характера, сводит на нет степень цивилизованности ратоборцев, оставляя лишь стремление победить любой ценой. Убить же безоружного, беззащитного вне боя очень трудно — если делаешь это впервые. По себе знаю.

— Ты! Ты… — неожиданно прохрипел вор, тыча в мою сторону пальцем и округляя глаза, как испуганный кот. — Ты как… А Лялька?! Лялька как же? А?

О! Интересная мысль!

— А Ляльку эти ребята замочили, — сообщил я, хватая вора за руку и толкая его от дивана к середине кабинета. — А перед тем, как замочить, оттарабанили во все дыры. Вот так и получается, родной ты мой. — Я взял из кучи оружия на диване револьвер, крутанул барабан — полный. — «Общак» у тебя хапнули, «маруху» твою завафлили. Короче — всяко-разно зачморили. Теперь осталось тебя для комплекта публично отпетушить, и будет полный ажур… Я бы на твоем месте, Парапет, поступил, как подобает мужику, — я бросил вору револьвер. — На! Застрелись, бедолага!

Вор еще не успел поймать револьвер, а стволы автоматов в руках моих парней уже смотрели ему в живот.

— Ты че, совсем ебанулся!!! — тонко взизгнул Джо, припадая на колено и целясь в Парапета. — Он же… — Договорить он не успел. Словив пистолет, вор резво наставил его на нас и лихорадочно взвел курок!

Реакция у моих парней оказалась на уровне. Синхронно дернувшись назад, они одновременно нажали на спусковые крючки. Две длинные очереди отбросили тело вора назад.

— Ну вот — теперь все, — удовлетворенно констатировал я, направляясь к выходу. Щупать пульс у вора не было необходимости. С таким количеством металла в животе не выжил бы и Кинг-Конг.

— Какая же ты сволота! — возбужденно воскликнул Джо, догоняя меня во дворе. — От сволота!

— Ты нас подставил, — мрачно добавил Мент, присоединяясь к нам, — он мог попасть в кого-нибудь.

— Давайте обсудим это несколько позже, — уклончиво пробормотал я, — завтра, допустим. Когда будем пьянствовать на базе…

Спустя десять минут «Вольво» с четырьмя рассаженными в салоне «быками» Лабаза на огромной скорости произвело лобовое столкновение с движущимся по шоссе экскаватором, которым управлял ловкий Леха Шматкин по кличке «Сало». Сила столкновения была настолько велика, что машину три раза перевернуло и выкинуло метров на двадцать за правую обочину, Рухнув наземь, «Вольво» мгновенно вспыхнуло ярчайшим факелом.

Так завершился первый этап операции, разработанной полковником Шведовым и несколько тенденциозно обозванной им «Бумеранг». Все получилось как надо. Вот только Ляльку жаль. Когда начнется разбор обстоятельств дела, ей будет очень непросто объяснить свое «странное поведение»…

ГЛАВА 14

Стародубовск издревле имеет неофициальный статус форпоста на юге России. Это последний областной центр в данном регионе, который может претендовать на обиходное наименование «русский город». Далее идет Кавказ.

Нет-нет, не подумайте плохого — Федерация в Стародубовске не заканчивается. Все по-старому, передела не было. За Стародубовском имеется довольно обширная территория, по-прежнему именуемая Российской Федерацией, на которой расположены разнообразные кавказские республики. Но независимо от статуса и сладкоречивых уверений политиков об интернациональной дружбе, эта территория для настоящего россиянина всегда была чужой.

Когда-то эти земли, ныне называемые республиками Северного Кавказа, были так или иначе, но по сути насильственно, присоединены к России — под давлением обстоятельств, политической ситуации и целого ряда иных факторов. Сразу же за присоединением, как водится, последовала попытка ассимилировать маленькие народы Кавказа к культуре, традициям и вообще к жизненному укладу России. Попытка эта, как известно из исторической практики, потерпела жесточайшее поражение. Потому что, стремясь удовлетворить свои политические амбиции, невежественные в вопросах законов развития параллельных цивилизаций, наши политики на протяжении десятков лет целеустремленно валяли дурака, не обращая внимания на негативные процессы, с течением времени прогрессирующие вследствие грубейших нарушений основ взаимососуществования народов.

Горные камни не в состоянии расцвести по весне, будучи посажены осенью даже в самую благодатную почву равнины. Равнинные цветы, высаженные в скалах, моментально захиреют и увянут. И совсем не потому, что им не нравятся эти скалы. Просто климат неподходящий.

Ничего не проходит бесследно — это общеизвестный факт. А еще: каждое действие рождает противодействие. Это уже закон физики, тысячекратно подтвержденный и втиснутый в формулу — тут ничего не поделаешь.

Следствием этих насильственных действий явилось весьма специфическое отношение кавказцев к россиянам.

На улицах Назрани, Нальчика, Владикавказа русская пригожая дама не может чувствовать себя в безопасности. Ей могут на ходу залезть под юбку, похлопать по заднице и вообще — подскочить на машине, схватить в охапку и увезти куда-нибудь в горы. Джигиты — народ горячий. Правда, этот темперамент на кавказских женщин не распространяется. Ингушка, чеченка, кабардинка и так далее на этих же самых улицах чувствуют себя прекрасно и уверенно, зная, что их никто не тронет. Если не верите, поезжайте и посмотрите сами.

Да что там кавказские республики! Уже в Стародубовской области, ближе к горам, можно проследить исподволь ширящуюся конфронтацию между равнинным жителем и горцем. Поезжайте в Доброводск и посмотрите, кто там работает в торговых точках, ресторанах, гостиницах, курортах-пансионатах и вообще мало-мальски приличных местах. Посмотрите, кто разъезжает на иномарках по улицам курортных городов Кавказских Минеральных Вод, толпится на вокзалах и в переходах, «клеит» русских шалав, прибывших сюда подмолотить «капустки», раскройте телефонные книги этих городов, и вам все сразу станет понятно.

На эту тему можно распространяться долго, но я боюсь наскучить вам столь пространными рассуждениями о несложившейся судьбе взаимоотношений между двумя укладами — равнинным и горским. Скажу короче. Кавказцы реагируют на российскую культуру, духовные ценности и вообще на все истинно российское так, как живой организм реагирует на инородное тело, насильственно внедренное в него. Он его отторгает. В процессе отторжения, как известно, мобилизуются все внутренние резервы, и проявляется чрезвычайно высокая защитная активность на всем протяжении процесса — вплоть до полного выведения инородного тела из организма…

Вот потому-то Стародубовск — последний истинно российский город на Юге. Далее идет чужая земля.

Географическое расположение Стародубовска обуславливает его особое — в сравнении с другими городами России — положение в криминальном мире.

Как и в любом другом крупном городе, в Стародубовске имеются преступные группировки, каждая из которых работает на своей «земле». Как правило, территория каждой группировки ограничивается демаркационной линией административного района — так удобнее.

Однако в Стародубовске всего четыре района. Пусть больших, густонаселенных — но четыре. А группировок, в отличие от других городов, — пять.

Как же так? — спросите вы. Почему районов — четыре, а группировок — пять? Отвечаю: пятая группировка «земли» не имеет. Она ей не нужна.

На первый взгляд это может показаться странным. Я некоторое время вращался в этих сферах, в курсе. Ежели кто-то по злому умыслу или ошибочно залезает на чужую территорию, за этим обязательно следует вдумчивая «разборка», чреватая порой немалой кровью и изрядным материальным ущербом для агрессора.

Так каким же образом «кормится» без «земли» пятая группировка? — спросите вы. Отвечаю: пятая группировка обеспечивает КОРИДОР…

На территории России существует особая зона. Зона эта живет и питается по своим неписаным правилам. Здесь пропадают люди, машины и целые эшелоны — до сих пор ничего из того, что пропало, обнаружено не было. В этой зоне законы в общепринятом понятии этого слова не действуют. Зато чрезвычайно активно действуют дикие отряды так называемых «индейцев» — короче, банды без политической ориентации и определенного этноса — и разнообразные мелкопоместные князьки.

В этой зоне вашему грозному имени грош цена, а я туда соваться не стану по вполне понятным причинам. Переправлять туда-обратно наши грузы военными транспортниками — как в старые добрые времена — увы, не получается. А время-то идет! Каждая убегающая в прошлое минута — это уплывающий в небытие миллион прибыли с изнанки локальной войны.

Потому-то вам где-то на периферии приходится содержать внушительную команду, которая занимается целым комплексом мероприятий. Производит разведку наиболее оптимальных маршрутов, утрясает спорные вопросы с князьками, обороняет ваш груз от «индейцев» и так далее и тому подобное. Иными словами, обеспечивает КОРИДОР в этой самой дурацкой зоне… КОРИДОР — не постоянная субстанция. Он не имеет четких географических координат и совершенно не ориентирован во времени. В нем все подчинено необходимости.

Оружие, допустим, проще вывозить по маршруту, на котором есть три точки соприкосновения с князьками, которым за каждый рейс платят определенную сумму и восхваляют до небес их великое умение управлять своими народами. А партию обколотых «телок» откуда-нибудь с Рязанщины, можно провезти не платя никому — под эгидой какой-нибудь бригады швей-мотористок. Главное, чтобы не затрахали до полусмерти по дороге: в ЗОНЕ ведь как — надо каждому встречному дать. Или деньги дать, или дать очередь из «ПКМС», или — если оба первых варианта неприемлемы, — просто дать… Что-то лучше ввозится-вывозится днем, а что-то — ночью. В общем, пространственно-временные параметры КОРИДОРА расплывчаты и эфемерны, они постоянно и порой совершенно непредсказуемо меняются. Незыблемыми остаются лишь основные принципы деятельности тех, кто непосредственно занимается обеспечением КОРИДОРА. Вот они, эти принципы: постоянная и целеустремленная разведка в секторе приложения усилий; тесное взаимодействие со всякой шушерой, от которой хоть что-то зависит в ЗОНЕ; великолепное знание оперативной обстановки и местности и, пожалуй, самое главное — железная гарантия пропуска по КОРИДОРУ груза любого характера. За это, собственно, и держат…

Таковы отправные аспекты работы пятой группировки Стародубовска, которую возглавляет ушлый парнишка с неординарным интеллектом и богатым прошлым — некто Андрей Страдников по кличке «Лабаз». Возглавляет вот уже два года и при этом очень умело организует функционирование КОРИДОРА — наверху без него, как без рук…

Только прошу вас, не надо думать, будто система жизнеобеспечения такого уникального явления, как КОРИДОР, с небывалой легкостью возникла по мановению волшебного жезла: раз! — группировка Лабаза; два! — КОРИДОР. И с шутками, прибаутками помчались в обе стороны сплошным потоком оружие, женщины, фальшивые бабки, наркота и так далее. Нет, все было с точностью до наоборот.

Образование и становление коридорной системы происходило в обстановке жесточайшей конфронтации и, как это бывает при недалеких руководителях в любом предприятии, стоило противоборствующим сторонам немалой крови.

Если бы группировка Лабаза формировалась в перестроечные времена, наверно, все обошлось бы гладко и тихо. Вы, очевидно, помните: тогда как раз все формировалось — никто не обращал особого внимания на специфические особенности той или иной вновь образованной структуры.

Но КОРИДОР понадобился гораздо позже — когда историческая необходимость заставила руководителей сверху потеть лбом и ерзать задницей в поисках новых форм вышибания доходов из локальных войн и межнациональных конфликтов. А к тому времени в России уже сложилась новая система сосуществования различных структур криминалитета. Более того, эта система была отлажена с ювелирной точностью и функционировала как единый, хорошо сбалансированный механизм.

Попробуйте вставить в работающий механизм ненужную деталь и посмотрите, что из этого получится. Уверяю вас, ничего хорошего из этого не выйдет. Механизм либо изжует и выплюнет эту деталь, либо сломается.

Спонтанное возникновение в Стародубовске в начале 1994 года совершенно самостоятельной группировки Лабаза было оценено по достоинству. Как новая «братва», так и старая «община» это новое образование восприняли крайне враждебно.

Прежде всего спешу напомнить, в какой стране мы живем. У нас же буквально все делается через жопу — за исключением разве что детородного акта — тут природа-Мать мешает извратить процесс.

Вместо того, чтобы навести справки, произвести разведку, законтачить с кем надо из криминалов и подготовить общественное мнение, верхние начальники, как обычно, рубанули шашкой. Набрали банду необузданных мордоворотов, всучили ее Лабазу и отправили в Стародубовск. Дескать, вот вам карт-бланш: для достижения цели все средства хороши. Езжайте, мол, пейте и гуляйте — а между делом организуйте нам КОРИДОРЧИК… Ага…

Из кабинета оно, естественно, видится просто и доступно. Статистика утверждает, что Стародубовск имеет небольшую «общину» и четыре немногочисленные группировки. А еще статистика утверждает, что в Стародубовске уровень криминогенной активности крайне низок в сравнении с аналогичными населенными пунктами, допустим, средней полосы. Глухая провинция, знаете ли. А значит, никаких проблем возникнуть не должно: где четыре группировки, там и пятая. А ежели провинциальные аборигены начнут возникать, им наши ясны соколы головенки в плечи забьют по самую задницу.

Около двух месяцев хлопцы Лабаза развлекались в Стародубовске как хотели. Пили-гуляли, взносы в «общак» не платили. При личной встрече с Парапетом — когда решался вопрос о месте группировки в системе криминалитета Стародубовска — Лабаз здорово надерзил вору. Пообещал утопить его в сортире, если еще раз будет приставать со своим долбаным «общаком».

Наезды группировок аборигенов, на территориях которых Лабаз так или иначе проявлял свою жизненную активность, ничего хорошего местной «братве» не дали. Ловкие хлопцы Лабаза, подавляя противника как огневой и физической мощью, так и морально, всякий раз одерживали победу. В процессе выяснения отношений полегло немало бандитов.

Кончилась эта вакханалия, как и следовало ожидать, элементарным народным восстанием против узурпатора. Оно грянуло сразу же, как только для того возникли необходимые предпосылки..

Первый же рейд двух бригад лабазовской группировки в глубь заповедной зоны с разведывательными целями окончился весьма плачевно. Обе бригады бесследно исчезли где-то в бескрайних просторах предгорий Северного Кавказа. А спустя некоторое время в информационных сводках МВД стали появляться сообщения о каких-то трупах славянского обличья, возникавших то там, то здесь по маршрутам движения бригад. Времечко тогда было — сами знаете, новости такого характера никого не удивили. Но те, кого касалось, на эту информацию обратили внимание и передали куда следует.

Через несколько дней после поступления информации Лабаз был приглашен на очередную «стрелку». А на «стрелке» получился изрядный сюрприз: стародубовская «братва», объединившись пред лицом узурпатора, «перемочила» новоявленную группировку почти что в полном составе. Спастись удалось немногим.

Самого Лабаза, раненного в ногу, притащили к Парапету домой и бросили связанного на пол, под ноги «пахану». Довольный одержанной победой, вор не стал лишать жизни грубияна — пожалел. Но изрядно опозорил пред всем честным народом, заставив на потеху «братве» 100 раз произнести с выражением: «Дяденька! Прости засранца!!!»

Вот так бесславно для оккупантов завершилась история насильственного внедрения чужеродного элемента в криминальный мир Стародубовска. Верха, спохватившись, принялись обустраивать свой проект на иной лад: с разведкой, налаживанием отношений, установлением прочных контактов, исходя из особенностей местной специфики. Ну, то есть так, как надо было с самого начала.

Провалившего операцию Лабаза ликвидировать не стали — нужный все же пацан. Ему дали еще один шанс, и он оправдал доверие. Поселившись тихонько в Стародубовске, Страдников получил в свое распоряжение неограниченные кредиты и, заручившись поддержкой сверху, очень быстро нашел контакты с главарями группировок, подъехав к ним с другого бока. Расположение этих сильных мира сего Лабаз завоевывал щедрыми подарками, протекцией нужным людям в столице (через своих патронов, естественно!), «отмазками» от уголовной ответственности членов группировок в особо сложных случаях и так далее.

Попутно опальный группировщик потихоньку сватал в свою команду представителей криминального мира, шатающихся меж «бригадами» и по каким-либо причинам не желающих примыкать куда-нибудь конкретно. Он сулил им сказочные перспективы, сладкую жизнь, всеобщий почет и уважение — и никого не унижал, психолог этакий!

Уже к концу 1994 года Лабаз имел среди местной «братвы» репутацию своего в доску мужика, которому все были по шею обязаны и от которого многое зависело. Помимо репутации Лабаз имел уже сформировавшуюся группировку, состоявшую из коренных жителей Стародубовска, прошедших огонь и воду. Каждый из этих бандитов был выходцем из стародубовской «братвы», имел чуть ли не полгорода «корешей» и имел вес в криминальном мире. Это в значительной степени обуславливало лояльное отношение старожилов к новообразованной структуре: группировка состояла из парней, которые были своими! А значит, и сама группировка — что? Тоже своя! Ларчик-то просто открывался…

К этому моменту организаторы КОРИДОРА догадались-таки заручиться поддержкой воровской элиты. На очередном «сходняке» в Минводах «пахану» стародубовской «общины» Парапету ненавязчиво посоветовали особо не выкобениваться и закрыть глаза на действия Лабаза.

Парапет — добрый малый — внял совету и закрыл. А зря… Мой хороший знакомый — адепт Конфуция, философ Басхамджиев Ю. Б., как-то сказал: «Если удел твоей жизни — опасность, будь всегда бдительным. Прежде, чем ступить шаг, посмотри — куда ты ступаешь. Прежде чем закрыть глаза, хорошо подумай — не делаешь ли ты это в последний раз…»

Но, по всей видимости, Парапет не беседовал с философами — некогда было, что ли. И поплатился за это по самому большому счету. Лабаз не простил вору публичного позора.

Уже к концу 1995 года размах деятельности группировки, обеспечивавшей КОРИДОР, приобрел едва ли не всероссийский масштаб. Грузопоток, проходивший через него в обе стороны, становился все более интенсивным. По мере этого росла и значимость Лабаза. Хитрый парнишка, быстро смекнув, что к чему, сосредоточил в своих руках все отправные моменты функционирования коридорной системы, упразднив в этих целях трех своих помощников, ведавших самостоятельными участками работы. Благодаря этому Страдников приобрел исключительный статус как в криминальной среде, так и перед лицом патронов: КОРИДОР работал бесперебойно.

Развращенный успехом. Лабаз расслабился и моментально скурвился. Явившись в один прекрасный день к Парапету, он плюнул ему под ноги, заявив, что более в «общак» платить не станет, и гордо удалился. А на прощание бросил через плечо, типа: недолго тебе жить осталось, чухан недоделанный!

Опешивший вор попытался было призвать грубияна к ответу посредством уже неоднократно испытанного способа, но потерпел фиаско. За два года ситуация резко изменилась. Никто из «братвы» не пожелал связываться с хорошо экипированной группировкой Лабаза.

Тогда оскорбленный Парапет накатал «маляву» верховным авторитетам России. Авторитеты вникли в суть дела и намекнули властителям КОРИДОРА, что если их ставленник и далее будет развлекаться подобным образом, может получиться небольшая неувязочка. Дело, мол, делом, а беспредела не потерпим при любом раскладе.

Начальники пожурили своего распоясавшегося сатрапа и сделали ему внушение: плати, мол! Мало тебе, что ли? Скромно потупившись. Лабаз изобразил покаянный вид и стал платить в «общаковую» казну сумму, эквивалентную усредненному взносу каждой из остальных четырех группировок Стародубовска. Вроде бы на том дело и закончилось: все утряслось к обоюдному удовлетворению.

Только с той поры вокруг да около пахана стародубовской «общины» стали происходить странные вещи. То у машины на полном ходу колесо отвалится. То какие-то стрелки на прогулке обстреляют и заставят ползать по грязи с наганом, огрызаясь скупыми одиночными выстрелами в ответ. То бомба взорвется у самого дома и повышибает все стекла. А раз в усадьбе Парапета обнаружили сразу три гадюки-самки, непонятно как попавшие к нему. Чего на свете только не бывает!

Вор был далеко не идиот — идиотов, сами понимаете, на таких должностях не держат. Быстро сделав выводы, Парапет обзавелся дополнительной охраной и средствами защиты — забором, колючкой, системой обнаружения, сигнализацией, заказной пуленепробиваемой машиной… И зажил отшельником, прячась от враждебного внешнего мира — так надежнее.

Вот такая ситуация имела место в секторе нашего интереса на момент начала первого этапа операции «Бумеранг». Взаимоотношения между «вором» и Лабазом Шведов тщательно изучил, проанализировал и положил в основу своего плана.

Сам полковник, правда, по этому поводу высказался весьма однозначно:

— Лабаз дуркует. Хотел бы ликвидировать — давно бы уже вора не было в живых — можешь мне поверить. Жизнь человечья в наше время — пшик: будь ты хоть под землей в бункере за тройным кольцом охраны, всегда есть способ тебя убить… Убить вора Лабазу слабо — что ты! Разборка будет выше крыши — он это прекрасно понимает. А вот запугал он его до края. Получается, что вор сам себя заточил и тихо хиреет на «общаке». А ведь мог бы раздавить этого Лабаза в самом начале. Теперь вон пожинает плоды своей ошибки… А Лабаз, скотина, тащится от себя: ай да я, какой молодец! Ну, пусть себе — недолго осталось…

Так сказал полковник за несколько дней до начала операции. Я тогда еще не был посвящен во все детали плана, но сразу уловил, что Лабазу уготована весьма мрачная участь. И совсем не потому, что он не понравился по каким-либо причинам полковнику. Просто так получилось, что Лабаз служил людям, обидевшим полковника. Тем самым он невольно, как и Парапет, угодил в сферу жизненно важных интересов Шведова. И еще: в отличие от Лабаза, полковнику было не «слабо» ликвидировать вора…

ГЛАВА 15

В течение двух недель после происшествия в усадьбе Парапета мы организованно валяли дурака: ели, спали и выясняли друг с другом отношения.

Алик Дрофер и воровская «маруха» Лялька были обнаружены соседями визажиста в его квартире спустя пару часов после того, как я покинул комнату с хитрым зеркалом.

Я узнал об этом на следующий день и моментально закатил полковнику мелкомасштабную истерику в стиле «как же так?!». Репортаж с места происшествия попал в обеденный выпуск новостей — мы с полковником как раз прикончили салат и принялись за борщ, когда запыхавшийся толстый корреспондент начал сердито орать с экрана телевизора о кровавом беспределе, захлестнувшем как страну в целом, так и Стародубовск в частности. Затем показали квартиру визажиста с забрызганным кровью стенами и — крупным планом — трупы. Посреди лба у Алика и Ляльки зияли аккуратные дырочки, а заднюю часть черепа рассмотреть было проблематично — как таковая она отсутствовала… Типично Лосиный почерк — результаты его работы я уже имел счастье видеть полтора месяца назад в усадьбе моего бывшего патрона.

Ннн-да… Ай да Лось! Красавец мужчина, меткий стрелок и все такое прочее… Отпользовал во всех позициях Ляльку, попил пивка, похлопал дружески Дрофера по пухлому заду и… и пристрелил обоих, не моргнув глазом. Так вот почему полковник был на сто процентов уверен, что визажист никому нас не «сдаст»!

Я недвусмысленно дал понять полковнику, что в высшей степени не одобряю подобного оборота дела. И что такое незапланированное отступление от сценария операции приводит меня в уныние.

В ответ патрон заявил, что ни к Дроферу, ни тем более к Ляльке он не испытывает никаких враждебных чувств. Просто это издержки производства — так уж получилось… Лялька видела Лося (и ощущала!) и квартиру визажиста. А визажист видел меня. Лося и знал полковника. И вообще он много знал… А перед началом операции свидетелей быть не должно — их наличие чревато провалом. Это прописные истины. Если мне необходим ликбез по теории спецопераций, он, отец родной, так и быть, сделает мне одолжение… Да нет — какой, в задницу, ликбез! Я и сам кого хочешь поучу! Просто этак недолго всех подряд перестрелять в радиусе видимости и слышимости! Чтобы гарантированно защитить себя от нежелательных последствий. Хлеб в магазине купил — пристрели продавца, а то он тебя заметил. Переспал с какой-нибудь шалавой — тоже пристрели. Она же видела тебя! Так, бляха-муха, туда-сюда, вообще скоро ни с кем нельзя будет пообщаться, не пристрелив его после этого!.. Ну, это вы, молодой человек, загнули! И вообще — за базаром следить надо — не с однокашником разговариваете!

И так далее — в подобном духе. Таким образом мы препирались с полчаса, обоюдно надулись и разбежались по разным комнатам, так и не придя к консенсусу.

А вечером приперся Джо — Саша Кошелев — и пригласил меня к себе снимать стресс. Под снятием стресса понималось: пьянствовать без меры и совокупляться с домработницей Иркой (она дежурила по графику). Внешне это выглядело как дружеская забота о соратнике, а потому я доверчиво клюнул, приняв предложение.

Поначалу все было тип-топ. Полтора часа Джо дипломатично торчал в зале, а в это время я в его комнате успел трижды перепихнуться с темпераментной грудастой Иркой.

Затем ввалились Джо и Мент с водкой и закусоном, а Ирка удалилась производить комплексное обслуживание остальных членов… команды.

Пристойное застолье продолжалось совсем недолго — до третьего тоста. Для каждого, кто носил погоны, третий тост — святое дело. Если вы попали в компанию даже самых отъявленных военных, можете себя чувствовать в относительной безопасности, пока не выпит третий тост. До этого момента никто из вояк не зарядит соседу справа дуршлагом по черепу и не станет приставать к жене соседа слева.

Я позабыл про это правило и остался с соратниками после третьего. В результате имел место долгий и нудный базар на тему: «Как нехорошо подставлять товарищей по оружию!» Результатами разборки явились тяжкие оскорбления, хватания за грудки, метания в стену бутылок и над всем этим действом зависла перспектива кровопролитной рукопашной схватки с непредсказуемым финалом.

Терпеливо выждав, пока синусоида разборки в очередной раз упадет в мертвую точку, я витиевато послал соратников на детородный орган и стремительно удалился прочь — пошел мириться с полковником.

Следующие два дня особым разнообразием не отличались: мы занимались пассивным наблюдением и ожидали развития событий.

Похороны вора прошли довольно скромно и даже не освещались СМИ. Более того, информация об автокатастрофе с четырьмя трупами, пропаже воровского «общака» и гибели стародубовского пахана почему-то замалчивалась. Создавалось такое впечатление, что стародубовским СМИ глубоко плевать на столь вопиющие — я бы даже сказал, сенсационные факты.

— Очень хорошо! — успокоил меня Шведов, когда утром третьего дня я не обнаружил в местной программе теленовостей ничего касающегося нас и поделился с ним своими недоумениями по этому поводу. — Значит, все идет по плану. Сейчас смотаемся в одно местечко и кое-куда звякнем…

После завтрака мы с шефом переоделись в спецовки, экипировались кое-какими приспособлениями и, прихватив с собой противогаз «РШ-4» и одетого в хорошее платье Клопа, прошвырнулись к речному вокзалу, у которого располагалось здание ГТС.

Клоп вошел в здание и спустя пять минут вернулся, имея на лице счастливую улыбку, а в правой руке листок с каким-то корявым чертежом.

Затем мы выдвинулись в центр города, где заехали в большой двор посреди трех шестнадцатиэтажек, стоящих буквой «П». По этому двору нам пришлось бродить минут десять, пиная мусор — пока не обнаружили чугунную крышку люка, на которой было выбито: «ГТС — № 16».

Я поднял крышку, сел на край люка, свесив ноги внутрь, и начал с умным видом перебирать пучок цветных проводов, которым меня снабдил полковник, изображая кипучую деятельность. Шведов забрался в люк, извлек из монтажной сумки телефонную трубку и, сверяясь с корявым чертежом, принялся тыкать зажимами в колодку.

Опыт — он и в Африке опыт: буквально через десять секунд Шведов натянул противогаз, накрутил номер и препротивнейшим голосом загундосил в трубку:

— Лабаз? А-а-а-а… Кто-кто: конь в пальто! Доброжелатель это — слушай, не перебивай. Ты, родной мой, лучше не ходи на похороны. Не оскверняй своим присутствием последние минуты усопшего. А то мало ли… Есть люди, которые хорошо стреляют — а вот нервишки у них не в порядке. А тут такое потрясение… Короче — не ходи… — И отсоединил зажим от пары.

Спустя минуту мы уже рулили по шоссе в направлении своей усадьбы. Думаете, это полковник скуки ради развлекался таким образом? Ничего подобного. В одном из трех домов, окружавших двор, проживал в пятикомнатной квартире правая рука и лучший кореш Парапета — Петя Вихров по кличке «Рыжий». Это его телефонной парой воспользовался полковник, чтобы позвонить Лабазу.

В 12.00 мы с полковником посетили городское кладбище и наблюдали церемонию похорон вора. Как я уже упоминал, похороны были довольно скромные: присутствовали около двух десятков человек.

В это же время, только в разных местах кладбища, хоронили Ляльку, Дрофера и обугленные останки лабазовских «быков». Лабаз на церемонию не явился.

— Струсил, сволота, — удовлетворенно констатировал полковник, когда мы уезжали домой. — А о последствиях не подумал… Нехорошо получается. Вора пришли проводить все бригадиры и авторитеты. «Быков» хоронят — половина группировки Лабаза тут, а его самого нет. Нехорошо… Иногда можно и рискнуть, чтобы упрочить свое положение…

Спустя двое суток после похорон в стародубовский СИЗО пришел этап из Минвод, в котором совершенно случайно, естественно, оказался «центровой» вор — Махоня.

В последний раз Махоня так же — этапом — появлялся в Стародубовске в далеком 1990 году. Случилось это после ряда тяжких разборок, в ходе которых зарвавшиеся ребята из «новой братвы» завалили стародубовского пахана Лысого.

В тот раз Махоня посидел с недельку на ИТК-2, за каменным забором с колючкой, под бдительным оком контролеров и часовых. И ничего вроде бы не делал.

А спустя малое время его перевели откуда взяли — в Минводы. Стоило тратить казенные деньги, катать туда-сюда на «Столыпине» какого-то зечару!

За ту неделю в Стародубовске кое-что изменилось. Разборки отчего-то прекратились. Куда-то бесследно исчезли восемь человек из верхнего уровня криминалитета. Вместо них стали прилежно работать другие — более лояльные друг к другу и к местной «общине». В частном секторе сгорели пять домов вместе с хозяевами и домочадцами. Три автомашины с госномерами разлетелись вдребезги, а в машинах тех, именно в момент взрыва, имели неосторожность находиться какие-то нехилые чиновники. Один из замов начальника УВД объелся грибов и умер. Место Лысого занял уже известный вам Парапет. И все утряслось — в Стародубовске стало тихо.

Судя по информации Шведова, весть о прибытии Махони моментально облетела всех, кого это касалось. Многие ребята из «братвы» отчего-то задрожали и притихли. Наверно, почуяли, что грядет нешуточная разборка, которая никому не нужна.

Вор Махоня пробыл в СИЗО совсем недолго — его даже на зону не перекидывали. Видимо, ситуация была настолько недвусмысленная, что не было необходимости в детальном и скрупулезном разборе.

Спустя двое суток после прибытия, Махоня так же — этапом — убрался восвояси. В течение недели все напряженно выжидали — что же будет?! Напряжение было вполне естественным: реакция пострадавшей стороны могла оказаться совершенно непредсказуемой.

Но вот неделя благополучно миновала, а ничего не происходило. Однако в СИЗО с очередным этапом пришла «малява» с «центрового» сходняка: на стародубовской «братве» поставлен всероссийский «крест» — пока местные своими силами не уничтожат группировку Лабаза.

Что такое «крест» — многие знают. А кто не знает, спросите тех, кто «торчал» — то бишь сидел, — они подробно объяснят. Шведов довольно потирал руки: стародубовская «братва» изрядно переполошилась.

План Шведова безотказно сработал по всем пунктам. Если бы мы затеяли войнушку с группировкой Лабаза две недели назад, последствия могли бы оказаться для нас весьма плачевными. Нет — мы, разумеется, нехилые хлопцы, круто экипированные, имеем навыки совместной работы…

Но! Во-первых, группировка Страдникова состояла из трех бригад, численностью до полутора десятков «быков» каждая. И все эти бригады работали в разных местах — собираться вместе им не было необходимости. Не думаю, что мечта полковника Шведова — собрать всех лабазовцев под одной крышей для их ликвидации — могла быть осуществлена. А мотаться по обширным пространствам гипотетического КОРИДОРА и отлавливать эти неуловимые бригады, сами понимаете, было бы равнозначно самоубийству.

Во-вторых, как я уже упоминал выше, к группировке Лабаза в Стародубовске относились очень неплохо. Даже если бы мы затеяли тягаться с ними по частям, не дожидаясь, когда они соизволят собраться в кучу, против нас бы ополчилась вся стародубовская «братва».

Я — был грех — с самого начала предлагал Шведову ликвидировать Лабаза и его приближенных посредством работы снайперских пар. Старый и испытанный способ.