Пояс шахида Пучков Лев

В котельной Герасим встал напротив усевшегося на топчан гостя и с минуту пристально, исподлобья, его разглядывал — словно в первый раз увидел.

Сергей не выдержал — отвел взгляд и заалел кончиками ушей.

— Проблемы? — безразличным тоном поинтересовался Герасим.

— Нет.

— Точно?

— Угу… Все в норме.

— Понял, — Герасим как-то неопределенно хмыкнул, покачал головой и крутанул ручку стоявшего на подоконнике ТА-57,[35] соединенного с узлом связи.

— Кто сегодня ДЧ?[36] Голиков? Отлично. Скоммутируй меня с продскладом… Здорово, Иваныч. Сделай одолжение, подгони припас на разок присесть… Двое… Нет, хорошо присесть… Да, пройдет. Как-нибудь разочтемся. Бывай…

— Припас? — Сергей наморщил лоб. — В каком плане?

— Тебя это не волнует, — Герасим наполнил чайник, воткнул провод в розетку. — Обожди маленько — сейчас…

Помолчали. Монотонно гудели котлы, привычно подмигивал плафон в углу, из приемника на столе лилась тихая незатейливая мелодия, навевая ностальгические воспоминания о таком хорошо забытом чувстве, как полная безопасность… Вечность бы сидел вот так, не покидая эту замечательную котельную. Толстенные стены, железные ворота, высокий забор, боец на вышке, единственное средство общения с внешним миром — коммутатор. Источник новостей — приемник. Как в бункере… Кстати, о приемнике.

— Что передают?

— Да ничего хорошего, — Герасим ухмыльнулся уголком рта. — Киллеры, говорят, оборзели. Средь бела дня, в центре города… На глазах у возмущенных прохожих, блин…

— Средь бела дня… Да, распоясались… — выдавил Сергей, прищурившись в узкое оконце-бойницу. — Житья не дают.

— Ага, — кивнул Герасим. — Ночи им мало!

— Еще что передают?

— Насчет? Погода, политика, музыка?

— Да нет же-… Про киллеров ещё говорят что-нибудь?

— Говорят. Говорят — профи высочайшего класса, — Герасим хмыкнул. — Якобы — двое.

— Двое?!

— Ага. Очевидцы, типа, так утверждают.

Так-так… То ли опербайка, то ли подслеповатая бабка. Возможно, напутала — чечена с «береттой» приняла за второго нападающего. Если так — это очень даже хорошо. Это ему только на руку…

Пришел упитанный розовощекий боец с пакетом. Молча выгрузил на стол «припас»: две водки «Урожай», один хлеб, две тушенки, банку огурцов, шмат сала, три луковицы. Молча глянул на Герасима — тот кивнул, молча ушел.

С упитанным бойцом пришел не менее упитанный Муму — его на продсклад определили, в надежде вырастить крысодава. Вслед за новым хозяином не поспел — дверь захлопнулась, бестолково ткнулся в разные стороны, добрался до ног Сергея и, обнаружив знакомый ботинок, деловито ухватил мелкими зубками шнурок. И давай таскать в разные стороны, смешно вскидывая толстым задом да рыча, как заправский баскервиль!

— Помнит крестника, — хмыкнул Герасим. — Шнурков не напасешься…

Сергей потрепал щена за холку, замер вдруг, спрятав лицо в ладонях и, мелко дрожа плечами, принялся громко всхлипывать.

— Гав! — Муму даже шнурок бросил от удивления — склонил голову набок, гавкнул на большое существо, из дающее такие странные звуки, и от любопытства высунул розовый язык с двумя черными пятнами.

— Вв-выххх-ых-ых!!! — горестно рыдало большое существо. — Вых-х-ххх!

— Гау? — Муму неуклюже привстал на задних лапах, оперся передними о голень существа и принялся скулить в унисон. Сочувствовал.

Герасим молча разложил «припас», вскрыл банки, нарезал хлеб, сало, лук, сполоснул кружки, развинтил «Урожай». В истерику ученика не вмешивался — видимо, не в первый раз, приходилось ранее созерцать нечто подобное.

— Он… Он на Муму был похож… — давясь слезами, прошептал Сергей. — А в бинокль — нормально вроде… Он… Вы-ыыы!!!

— Угу, — Герасим прогулялся до входа, запер дверь на щеколду, вернулся к столу. — На Муму… Такой же волосатый и толстый?

— Ыы-ыыы! — пуще прежнего взрыднул Сергей. — Салага… Ых! Ых! Совсем салага… Он сказал — «БРАТ»… Вы — ыыыхх!!!

Минут пять стены котельной сотрясали горестные стенания и сопельные всчмоки безутешного диверсантыша. Быстро взять себя в руки как-то не получалось — парня нашего трясло и водило по топчану, словно дрель на малых оборотах с безнадежно тупым сверлом, да ещё и в руках пьяного неумелого работника.

— Все люди — братья, — сообщил Герасим, терпеливо выждав, когда всхлипы стали стихать. — Я, конечно, в этом деле тупой, но… помнится, был такой брат — Каин.

— Каин?

— Ага. Был?

— Был, — Сергей примолк, достал платок, стал шумно сморкаться. — Но… Гхм-кхм… Это же ведь притча. Библейский сюжет.

— Ни хрена оно не сюжет, — уверенно возразил Гера сим. — Это по жизни так. Все мы братья. И все равно: мочили, мочим и будем мочить друг друга. Это в натуре человечьей. За двадцатый век на всей Земле в войнах укокошили более ста пятидесяти миллионов человек. Ты прикинь!

— Так это за век, — Сергей прерывисто вздохнул. — И по всей планете…

— Так это же сто пятьдесят миллионов! Это же население целой России! Прикинь — взяли и укокошили… Давай, мойся и за стол.

Сергей поплескался у гидранта, утерся чистым солдатским полотенцем и покаялся:

— Я слюнтяй. Разнылся, как барышня…

— Ты мужик, — покачал головой Герасим. — Три часа держался. Вел себя как надо. Ты — молоток. Садись, молоток.

— Что-то я раньше не замечал за тобой… — Сергей ука зал глазами на водку.

— А я — за тобой, — Герасим разлил водку по луженым армейским кружкам, себе — немного, гостю — почти поло вину.

— Думаешь, стоит? — Сергей с сомнением взял кружку, понюхал, непроизвольно поморщился.

— Чего тут думать? Дураку ясно — надо.

— Ну, раз надо — давай… За что?

— За тебя, — Герасим негромко стукнул своей кружкой о борт посудины Сергея. — С боевым крещением, брат…

Московские СМИ на это происшествие реагировали примерно одинаково:

«…Сотрудники правоохранительных органов считают, что акция была тщательно подготовлена… Нет никаких сомнений, что киллеры — профессионалы высочайшего класса… Как и следовало ожидать, розыск преступников по горячим следам оказался безрезультатным… В графе „нераскрытые преступления“ — ещё одна жирная запись… Похоже, у наших славных правоохранительных органов становится „доброй“ традицией беспомощно разводить руками после очередного заказного убийства…»

— И в чем тут «высочайший класс»? — недоумевал Сергей. — Катнул гранатку по аллее, выпустил магазин, забрал деньги — и свободен…

Либеральный Интернет, как обычно, слегка подискутировал на заданную тему, сомневаясь в предложенных официальных версиях.

«Война кланов???!!!»; «Белая стрела» снова на тропе войны???!!!»; «Наши „братки“ обиделись на чеченцев???!!!» и в таком духе — три десятка предположений, со всех сторон обложенных вескими аргументами специалистов в области слухов. И везде почему-то — по три вопросительных знака. Наверно, для тех, кто в танке — чтобы сразу прониклись всей остротой и серьезностью проблемы.

Гипотеза насчет «войны кланов» заставила Сергея надолго задуматься. Какая неожиданная и интересная идея! Правильно говорят великие мира сего: нужно почаще прислушиваться к мнению народа. Иногда такое можно почерпнуть — волосы дыбом становятся! И на голове — тоже…

Была и другая оценка произошедшего.

«…Один из авторитетнейших руководителей чеченской диаспоры — Рустам Аликперов, заявил, что любой, кто предоставит достоверную информацию об убийцах, может рассчитывать на щедрое вознаграждение…»

Сумма вознаграждения указывалась: двести тысяч долларов. Тут же теснился целый выводок телефонов, по которым могли звонить потенциальные информаторы. Кроме того, дополнительно сообщалось, что любому оперуполномоченному, следователю или иному сотруднику правоохранительных органов, который в порядке исполнения служебного долга первым «вычислит» злобных налетчиков, будет мгновенно выплачены премия — сто тысяч долларов.

Таким образом хозяин «Мэдисон-Кавказской» отреагировал на гибель младшего брата. Про похищенные с места происшествия деньги, кстати, нигде не упоминалось.

— Значит, неправильные денежки, — отметил Сергей. — Положительный момент…

Деньги пересчитал на второй день: объем добычи составил шестьдесят две тысячи долларов и около полумиллиона рублей. В итоге — без малого восемьдесят «штук» «баксов».

«Это что — выручка за один день? — удивился Сергей. — А если это — норма… получается, что за месяц больше двух „лимонов“ „зелеными“ выходит?! Вот это вы, ребята, устроились! Понятное дело — обратно в родные горы вас трактором не затащить…»

Объявленные гонорары Сергея особо не беспокоили. Свидетелей, способных дать полезные показания, — нет, а сотрудников правоохранительных органов, хотя бы отдаленно напоминающих Шерлока Холмса, в природе не существует (все эти напоминающие давно устроились в более приличных местах, где лучше платят).

Насчет Герасима, который был в курсе, Сергей почему-то не беспокоился. И тот факт, что для инвалида двести тысяч — целое состояние, его совершенно не волновал. За полгода тесного общения юноша достаточно хорошо изучил молодого ветерана малых войн и был в нем уверен. Сдать Сергея чеченам Герасим не может — это настолько противоестественно для его личностных установок, что о таком варианте даже и говорить не стоит…

Про чеченского парнишку, величавшего своего убийцу «братом», старался не думать. Гнал от себя это щемящее воспоминание, как жуткое наваждение. В этом плане слегка помог Герасим, который никакой хитрой цели психопрофилактического порядка не ставил, а просто высказал свое личное воззрение:

— Понятно — враг контужен, ползет, беззащитен… Кровь там, и все такое прочее. А если враг совсем молодой — тогда вообще. Усугубляет, блин… Ну а когда ты — связан, ранен, сидишь над ямой, которую только что сам вырыл… А этот враг — пацан шестнадцати лет, щерится в ухмылке и целит тебе в башку… Он в этот миг на Муму не похож?

На момент высказывания сей незамысловатой сентенции Сергей был пьян в жуть — прецедент, между прочим, такого с ним ранее никогда не случалось. Однако высказывание запомнил, ухватился за него, как за некое божественное откровение, и частенько потом повторял про себя.

Хотелось как-то реабилитироваться перед собой — светлым и чистым борцом за правое дело. В шкуре грязного убийцы беззащитных юношей было как-то того… некомфортно, что ли…

После посещения Герасима Сергей ещё два дня сильно хандрил. Для матери придумал объяснение: простыл в бассейне. Мать не на шутку всполошилась — сынуля отличался железным здоровьем, статью и нутром в папу вышел, даже во время пребывания в плену ни разу не чихнул! А тут, нате вам — простыл…

Впрочем, версия для мамы была хороша: увлекшись заботой о временном нездоровье сына, Ирина впала в глубокую озабоченность и не стала доискиваться действительных причин его странного состояния.

Три дня миновали — народный мститель резко пошел на поправку, мама успокоилась и, в принципе, инцидент можно было считать исчерпанным. Разве что Настя, простая душа, чуть было не «спалила» — напомнила о себе по телефону и начала выяснять отношения: чего, мол, во вторник не явился? Случилось что, или любви — кирдык?

Матушка при разговоре присутствовала, пришлось экстренно выкручиваться, проявляя чудеса изворотливости и на практике закрепляя навыки психологического противодействия в экстремальных ситуациях…

Несколько придя в себя и восстановив прежний душевный настрой, Сергей, не откладывая в долгий ящик, тотчас же приступил к разработке очередной акции.

Первым делом озаботился техническим обеспечением предстоящей оперативной деятельности. Наработанный за год с небольшим материал, разумеется, имел некоторую практическую ценность, но для окончательной «выводки» объектов требовались уже упомянутые выше приспособления, для приобретения которых нужны были некоторые финансы.

В настоящий момент финансы присутствовали, оставалось дело за малым — пойти и купить.

— А позвольте полюбопытствовать, коллега, — за каким жупелом вам понадобился такой вот хитрый прибор? — непраздно заинтересовался Вася Петров, угощая нежданного гостя кофе. — Я, вообще, нелюбопытный, но… сам пони маешь — ни с того, ни с сего и вдруг — нате вам…

Вася Петров — бывший начальник СБ фирмы «Ира» и по совместительству хороший приятель Сергея, своих позиций в охранном бизнесе не утратил и в настоящий момент возглавлял службу безопасности АОЗТ «Занос», которое являлось каким-то полуофициальным дилером одной из корейских машиностроительных компаний в России.

Петрова Сергей навестил, руководствуясь практическим расчетом: если по мелочам он разберется сам, то дорогостоящее оборудование лучше приобретать через специалиста либо по рекомендации такового. А то купишь какую-нибудь дрянь, десять раз потом обжалеешься. Легенда для Васи была заготовлена простенькая и легкоусвояемая: в природе существует девушка — кандидатка в невесты, и оную кандидатку необходимо тщательно проверить на предмет лояльности и отсутствия порочных связей. А то есть, знаете ли, некоторые сомнения…

— Растешь, брат, мужаешь… — Вася легенде не удивился — младший Кочергин в прежнем кругу общения имел репутацию здравомыслящего, вредного и капризного типа. — А мать — в курсе?

— А вот матери — ни слова, — обозначил степень конфиденциальности мероприятия Сергей. — Святость и не порочность кандидатки — вне всяких подозрений. Ежели вокруг этого возникнут какие-то нюансы — будут ненужные переживания, треволнения и все такое прочее. А нам это, сам понимаешь, ни к чему. Беречься надо. Так что, сделай одолжение — пусть это будет между нами. Если вдруг информация просочится — здорово подведешь.

— Обижаешь, брат! — запыхтел Вася. — У меня — как в швейцарском банке!

В общем-то, за Васю можно было не беспокоиться: при всех его отрицательных качествах парень умел держать слово и не забывал доброго отношения. А был он у Сергея в долгу: в бытность свою начальником СБ «Иры» допускал кое-какие шалости, о которых Кочергин-младший знал, но не спешил сообщать родителям. Так что:

— Будет тебе сканер. Так… Думаю, за сутки решу вопрос. Звякни завтра в это же время. Только предупреждаю — это будет недешево…

— Это не проблема, — небрежно махнул рукой Сер гей. — Главное — качество. Деньги — второй вопрос.

— Да, хорошо вам — буржуинам проклятым, — честно позавидовал Вася. — Для нас, пролетариев безопасности, как раз наоборот: деньги всегда — вопрос номер один…

От Петрова Сергей сразу поехал на Савеловский. Там с ходу, не заходя далее третьего павильона, приобрел три гибрида: симбиоз радиомаяка и радиомикрофона. Частотный сигнал маяков ловился приемником, лихо переделанным из навигационного автомобильного прибора «Garmin», a микрофоны можно было слушать при помощи нехитрого устройства, внешне похожего на плейер с наушниками. В комплекте прилагались удобные контейнеры с липучками — для крепления. Недорого, отечественно, надежно и почти конфиденциально.

Недостатки: «гибриды» имели солидные габариты — размером были с одноразовую зажигалку, питались стандартной батарейкой с ресурсом в семьдесят два часа и годились, пожалуй, только для дилетантских шалостей.

— Домашняя заготовка. Легко обнаруживается любым простеньким детектором. Так что, если есть вероятность проверки помещения или транспорта и, вообще, присутствует профессиональная охрана — не стоит…

— А мы и не будем пихать туда, где с детекторами шастают, — решил Сергей, укладывая покупки в сумку. — Машинку проследить, в конуру какую-нибудь присобачить…

Немного подумав, поинтересовался узконаправленным микрофоном, и в качестве довеска получил хороший совет: самопал брать не стоит — качество оставляет желать лучшего. Есть места, где можно взять фирменные, — но там присутствует негласный контроль. То есть имеется перспектива быть зафиксированным соответствующими органами. Так что, если замышляются мероприятия с далеко идущими последствиями — не стоит.

— Да нет, ничего такого… кроме проверки кандидата в невесты.

— Кандидата?! — глазки продавца замаслились нездоровым любопытством.

— Кандидатки, — поправился Сергей. — То бишь — девушки.

— Ну, тогда — нет проблем. Тогда смело — вперед. Вот адреса…

Адресами, однако, Сергей воспользоваться не решился. Ежели перспектива фиксации — ну их в задницу, такие все из себя фирменные. Пока можно и так обойтись. Сканером.

Сканер образовался спустя сутки — как и обещали.

— Чудо нерусской технологии! — наподобие хорошего торгового агента расхваливал свой товар Вася Петров. — Очень тонкая штучка, использованы последние достижения науки, лучшие умы, блин… В общем, принцип действия заключается в посылке зондирующего луча в направлении источника звука и приеме этого луча после отражения от предметов, имеющих постоянную частоту вибрации: как правило, оконных стекол или зеркал. Товарищи разговаривают, стекло вибрирует под действием звуков и модулирует своими колебаниями лазерный луч. Приемный контур ловит отраженный луч и преобразует модулирующие колебания в…

— Я тебе верю, Вася, — вежливо кашлянул Сергей. — Дрянь ты мне не подсунешь. Я в курсе, что по части охранно-шпионских систем ты — дока. Но я — не дока. Мне просто с ним работать надо. Лучше в двух словах — как пользоваться.

— Да я ж про то и говорю! — заторопился Вася. — Оно — чудо, а в использовании простое, как автомат Калашникова! В общем, смотри сюда…

Прибор Сергею понравился. Простой в использовании, компактный, переносится в небольшом «дипломате», время приведения в боевую готовность: тридцать секунд. В качестве приятного дополнения прилагался диктофон с пятью микрокассетами и зарядное устройство с двумя сменными аккумуляторами.

— Принято. Ты молодец, Вася, — не зря свой хлеб с икрой кушаешь.

— А это… Насчет кандидатки… — Вася вдруг зарделся, как пожарный щит: — Фотку можно глянуть?

— О чем разговор! — Сергей великодушно выдернул из кармана фото Насти. Зная Васю, нетрудно было предугадать подобный вопрос. Красивый Вася — жертва больших Любовей. Таковых у него было ровно четыре и все благополучно завершились разводом. Про женское коварство знает много, и не понаслышке — но на практике данные знания отчего-то не применяет. Стесняется, что ли.

— Ё-мое!!! Это… Это — вот такая?!

Васю понять можно — он любит длинноногих фотомоделей под метр девяносто, с пропорциональными ушами, тщательно сконструированной прической, огромными пустыми глазами, большими чувственными губами и таким же ай кью, как у него (Сергей как-то, балуясь, проверял — восемь единиц. И — ни одной прочитанной за всю жизнь книги, окромя справочников по техническим устройствам!). Модели от Васи быстро уходят — стремительно умнеют, вкусив супружеской жизни, но своих предпочтений он менять не желает.

А какова Настя — вы в курсе: метр с кепкой, «взбесившийся еж», взгляд плотно пообедавшей террористки, ищущей, чего бы взорвать на десерт. На фото вообще похожа на собравшуюся на концерт металлистку (не ту, что у прокатного стана стоит, а ту, что на «Арию» «торчать» пошла).

— Это она притворяется, — пояснил Сергей, забирая фото. — А на самом деле — девочка-пай.

— Пай?!

— Угу. Дочь скромных родителей-тружеников.

— Да уж… Ну, такую пай… Такую — точно, проверять надо.

— Так вот и я про то же. Думаешь, от нечего делать сканер запросил?

— Ну, смотри — тебе жить… Может, тебе парочку ребят — для «наружки»?

— Спасибо, я как-нибудь сам, — поспешно отказался Сергей. — Это — мое.

— Ну, смотри… Если что — обращайся… Любоваться сканером в апартаментах и томно мечтать о предстоящих утехах классического шпионажа Сергей не стал. Зачем мечтать, если есть возможность опробовать приобретение в «полевых условиях»? В тот же день, как стемнело, припарковал машину неподалеку от «Конверс-банка» — напротив, через улицу, настроил аппарат и принялся неторопливо «щупать» все окна подряд. Сканер — это просто здорово. Микрофоном слушать через проспект — бессмысленно, машины забивают, а пристроиться у офиса никак не получится, сразу вычислят.

Тут нужно сразу оговориться: той нездоровой привязчивости к единожды избранному в качестве жертвы объекту, которая свойственна нормальным маньякам классического типа, Сергей вовсе не испытывал. И грабить банк тоже не собирался. Налет на учреждение подобного типа, охраняемое чуть проще, чем ядерный исследовательский центр, — это, дорогие мои, прерогатива профессиональной команды с соответствующим уровнем подготовки, особым информационным доступом и специальным оборудованием.

В этот раз наш парень напоролся на «Конверс» так же, как и при подготовке к первой акции, — ненароком. Хотя, если разобраться, ничего в этой истории ненароком не случалось, а все было, напротив, взаимосвязано и сплетено в один клубок.

А ненароком вышло так, что человек, интересовавший Сергея в качестве объекта следующей акции — Мирза Дадашев, — оказался начальником службы безопасности «Конверс-банка».

Мирза вошел в жизнь юного мстителя в суровом апреле двухтысячного года — в тот пресловутый день «развода» с не менее пресловутым «Концерном». Вернее, не вошел, а просочился — как та нахальная крыса в дверную щель. И сам факт был осознан несколько позже, когда выпавший из ступора Сергей пытался восстановить события того знаменательного дня для детального анализа.

Впрочем, именно эту деталь восстановить было совсем нетрудно, поскольку в тот день словосочетание «Мирза Дадашев» звучало неоднократно, в разных интерпретациях на одну и ту же тему.

Вы, наверно, помните, что Седой в назначенное время на встречу с представителями «Концерна» не явился. И вовсе не потому, что страдает отсутствием элементарной пунктуальности или манией величия. Просто жизнь обходилась с ним сурово и несправедливо, ввиду чего этот дядечка не доверят даже самым близким друзьям. А уж врагам — тем паче. Поэтому в назначенное для встречи время наши славные парни сидели в машине на другом конце города и ждали, когда лидер примет решение.

— Так вот ты какой, пятнистый олень… Рогатый и злой…

Лидер решение принимать не торопился: он задумчиво листал цифровое фото на ноутбуке и качал головой. Фото только что «перегнали» наблюдатели, засаженные Сычом на подступах к месту встречи ещё со вчерашнего вечера.

— Ай-я-яй! — Седой увеличил фотомордочку большого хмурого красавца с породистым носом, окруженного такими же хмурыми лицами, и постучал по экрану золотым «Паркером».

Гибкий экран «сыграл» под тяжелым колпачком: красавец повел плечами и скорчил страхолюдную гримасу.

Сергей отреагировал на необычное поведение фотографии — перестал тупо сканировать взглядом дорогу и уставился из-за плеча Седого на экран.

— Не хотят общаться? — зевнув в ладонь, полюбопытствовал Сыч.

— Напротив, очень хотят, — Седой нервно хмыкнул. — Но недолго. И — в последний раз.

— Я солидарен, — Сыч размял губы, натягивая на сонную физиономию резиновую улыбку. — Есть такие, с которыми лучший вид общения — активный обмен автоматными очередями. Или — прощальное слово у могильного холмика. А, Мо?

— Да, командир, — симпатичный молодой молчун, си девший рядом с Сергеем на заднем сиденье, встрепенулся и как-то нездорово сверкнул глазами. — Да!

«Уроды, — с вялой неприязнью подумал Сергей. — Моральные. Никакого такта. С ними сидит человек, у которого такое горе… такое горе… Собираются на мероприятие, где всех могут убить… Встреча с врагами… Опасность… Какие шутки, к черту? Откуда такое легкомыслие?»

— Мирза Дадашев, — Седой на юморные потуги младшего товарища не обратил внимания — сам такой. — Красавец!

— Что за член? — Сыч зевать перестал — заинтересовался. — Старый знакомый?

— Знакомый, но не старый, — Седой криво ухмыльнулся и неэстетично цыкнул зубом. — Всего тридцать пять лет — в самом соку… Скажем так: самый серьезный полевой командир столицы нашей родины. Под ружьем — две сотни обученных бойцов, имеющих солидный опыт боевых действий. Бойцы, кстати, не просто так шарахаются, где вздумается, а представляют собой настоящий мобильный отряд. Был случай, возникла необходимость экстренно собрать всех до кучи… Собрал меньше чем за полчаса. Вот такой славный парень. Жесток. Хитер. Имеет большой авторитет как среди своих, так и вообще в криминальном мире столицы. Младший брат главы банковского холдинга «Конверсия» и вообще, представитель мощного клана.

— Мирза Московский, значитца, — Сыч опять натянул улыбку. — Приятно пообщаться с таким человеком, сказал людоед. У нас на костре — лучшие люди села. А, Мо?

— Хорошая цель, — одобрил молодой молчун, бесстрастно глядя на экран ноутбука. — Габаритная.

— Так что, хлопчики, честь нам оказали, — Седой опять цыкнул зубом и криво ухмыльнулся. — Вот так запанибрата общаться стесняются — Мирзу привлекли. Значит, дружелюбно целовать в сахарные уста не будут…

Сергей не выдержал — осуждающе покачал головой. Неприязнь к спутникам не проходила. Ну что за люди? С ними человек, у которого такое горе… В его родном городе, столице нашей Родины, между прочим, — полевой командир?! Нет, вы только послушайте, как это звучит!

Уроды — одно слово. Сердца у них нет. Посидели бы в плену — я бы на вас посмотрел… Особенно раздражал молодой симпатичный молчун: и не столько он сам, сколько его взгляд — тупой, бессмысленный, отрешенный какой-то от всего сущего. Натуральный зомби. Покажет Сыч пальцем на кого — убьет не задумываясь. Интересно, его мама родила или на фабрике отштамповали?

Про Мирзу, однако, намотал на ус. Если этот полевой будет присутствовать на «стрелке» и случится заварушка — объект номер один. Броситься, вцепиться мертвой хваткой, удавить и умереть с легкой душой, получив полкило свинца куда только можно. Славный враг — хорошая смерть…

Увы, Мирза на «стрелку» не попал. В планы Седого не входила встреча с ним и его командой. Потому Седой довольно долго забавлялся телефонными звонками, болтая переговорщиков по московским закоулкам и проявляя при этом прямо-таки феноменальное знание городских окраин.[37] В конечном итоге эскорт, состоявший из Мирзы с бригадой, отсекли от головной машины переговорного ядра каким-то «левым» «КамАЗом», сломавшимся в таком неудачном месте, что объехать его никак не получалось, а оттащить — только тягачом. Справа была крутая насыпь железной дороги, слева — глухая бетонная стена какого-то необъятного оборонного предприятия. В общем, объезд — минут двадцать. Или пешком. А собственно переговоры провели за десять минут. И ничего: разошлись, как планировал Седой.

— Мирзе передай — стареет, — на прощанье сказал «царю» Седой. — Пусть домой едет — баранов пасти…

За время дружеского ознакомления серьезного молодого человека с жизнью московской диаспоры Мирза частенько попадал в объектив его камеры. Пользуясь в качестве стартовой страницы информацией Седого, Сергей по крупицам собрал сведения, доступные, в общем-то, любому глазастому, ушастому и не в меру любопытствующему индивиду, и сделал некоторые выводы.

Клан Дадашевых прочно «сидел» в банковском деле.

Старший брат — Арсен — возглавлял холдинг «Конверсия», двое средних погодков — Рустам и Али — трудились в структурных составляющих холдинга, а младшенький — Мирза — отвечал за безопасность семейного бизнеса.

И не только семейного. Мирза, в точности следуя данным ему рекомендациям Седого, регулярно «решал проблемы» других кланов диаспоры и осуществлял координацию с «регулярными войсками» непримиримой чеченской оппозиции. По последнему пункту глазастый и ушастый, разумеется, самостоятельно добыть информацию не мог, но… об этом неоднократно сообщали какие-то вредные писаки в Интернете! Да не просто сообщали, а приводили в качестве фактического обоснования столь гнусных заявлений какие-то совершенно нездоровые фото, на которых Мирза ясно солнышко был запечатлен в обнимку с рядом одиозных фигур чеченского сопротивления.

Согласитесь, в качестве объекта для следующей акции такой серьезный товарищ смотрелся очень даже заманчиво.

— Ты мой, говнюк, — гундосил в нос Сергей, просматривая свои записи. — Ты уже труп!

Так на заре его туманной юности гундосили лихие герои пиратских боевиков, обращаясь к очень нехорошим людям. Вернее, гундосил страдающий гайморитом переводчик, но суть от этого не менялась: плохие люди в тех боевиках заплетали ласты по железному графику, а герой со знанием дела щупал у них пульс, констатируя предпосылки к трупному окоченению.

В первоначальном варианте Мирза виделся Сергею в качестве обычного изуродованного взрывом трупа, в щедром обрамлении невнятных останков трех-пяти ему подобных одиозных личностей. Тот факт, что все эти одиозные, вкупе с Мирзой, имели богатый боевой опыт, звериную интуицию и волчий нюх на опасность, Сергея отчего-то не смущал. Наш парень подобного опыта не имел, ни в одном боестолкновении не участвовал, об убийстве себе подобного имел среднекнижное понятие… И при этом твердо верил в свою неординарность и гениальность. Надо устранить — устраним. Посидим, подумаем, начертим план, составим графики, достанем экипировку, вооружение…

Третья акция, шибавшая из подсознания жуткими стонами умирающего чеченского юноши, внесла в первоначальные радужные проспекты здоровенные коррективы.

— Не стреляй, брат… Не бросай… брат… умираю я… Да уж… Акции надо готовить на порядок тщательнее.

Всесторонне изучать личности «объектов» и сводить процент побочного вреда до минимума. Собственно стрельба и взрывы — последний штрих, завершающий скрупулезную подготовительную работу, финальный взмах кистью над эпохальным полотном… Разумеется, совсем без крови в таком деле не обойтись. Но хотелось как-то по-иному… Как-то симпатичнее, глаже, чище…

А ещё — хотелось чего-нибудь более масштабного. Очень может быть — именно эпохального. Желание штамповать одну за другой кровавые расправы, более похожие на тривиальные грабежи и налеты, усохло и съежилось. Если уж взрывать — так пару «мерсов» с «волками». Бах! Минус десять вражьих солдат. Еще лучше, если там окажется парочка «одиозных» командиров. И совсем хорошо, если никто фугасы ставить не будет, а они сами друг друга перестреляют. И, возможно, надругаются над трупами.

— Какая замечательная идея! И где мои мозги раньше гуляли?

Таким возгласом Сергей разразился в тот день, когда заказал Васе сканер. Позавтракал, пешком отправился к паркингу, и по дороге осенило.

Собственно, идейка родилась несколько ранее, когда страдал в прострации и ковырял в Интернете версии о «войне кланов». Но была она (идейка, а не война) какая-то робкая и худосочная. Кормить её надо было и лелеять. А как покормили и самую малость отлелеяли — прочистила горло и рявкнула. Вот она я! Нате…

Изучая деятельность диаспоры, Сергей вышел на интересную закономерность. То, что она интересная, выяснилось гораздо позже — после акции. А до сего момента все казалось вполне обычным — общество, в котором наш парень вырос и воспитывался, страдало такими же точно закономерностями, и никто на это внимания не обращал.

Дело в том, что большинство российских обывателей воспринимают диаспору как монолитное образование. И искренне полагают, что каждая составляющая такого образования готова перегрызть глотку любому, кто хоть как-то посягнет на интересы его членов.

— Кто адын чичен аскарбляд — все чичены аскарбляд! Срразу ррэзат будим!

Умники обосновывают данное обстоятельство элементарно, руководствуясь общедоступными постулатами и демографической статистикой:

— Маленький народ. Все друг за друга держатся. Полу чается, как одна семья. Это типа защитной реакции. Типа, чтобы племя не вымерло. Вот этим они и берут: мы-то, большой народ, все — порознь. А они малой кучей нас дрючат вовсю — поодиночке. И дальше будут дрючить…

Наш исследователь московской диаспоры, понаблюдав некоторое время за «объектами», пришел к выводу, что их монолитность и сплоченность, так пугающие российского обывателя, — кажущиеся. В диаспоре присутствовало заметное разграничение по клановой иерархии, четкое деление сфер приложения усилий, здоровая (а подчас и нездоровая) конкуренция между кланами, трения по разным вопросам, откровенная вражда и вообще, все, что присуще нашему нормальному — то бишь полудикому — российскому бизнесу.

Для умников скажем: данное явление — следствие обычной ассимиляционной мимикрии.

Для нормальных людей: гордые горцы приспособились к нашему рынку, притерлись к нему, адаптировались и поневоле переняли многие характерные черты окружающей среды. Скурвились, в общем.

В итоге вывод:

— А почему бы вас, орлята, не стравить меж собой? То-то бы вы порезвились, истребляя друг друга и руша годами налаженный бизнес…

В самом деле, почему бы и нет? Между кланами Аликперовых и Дадашевых, например, весьма отчетливо прослеживается ощутимый соревновательный процесс. Нет, они друг друга любят, по праздникам питаются вместе, Аликперовы в банке у Дадашевых хранят деньги… Но при всем при этом ребятки резво пихают друг друга локтями в борьбе за место под солнцем. В Интернете об этом — только намеки, СМИ вообще молчат, но достаточно понаблюдать за доступными любому глазастому-ушастому сферами приложения клановых усилий и запросто можно сделать вывод: трещины имеются. Те самые трещины, в которые хороший аналитик может засадить свой виртуальный штык, дабы расширить их, углубить и постепенно превратить в глубокий ров между кланами. И, возможно, с кольями на дне. Потом можно будет помочь одному клану возвести крепостную стену и посадить на неё лучников, а другому клану — строгать осадные орудия и возить булыжники.

А когда начнется потеха — сидеть в сторонке, в кустиках, и тихонько хихикать в пшеничные усы…

…В офисе «Конверс-банка» было полно славян: почти во всех помещениях говорили по-русски. По-чеченски тоже говорили, но с большими вкраплениями русских слов и целых фраз, а матом ругались исключительно на великом и могучем.

Кабинет Мирзы располагался на втором этаже, слева от холла, и тремя окнами смотрел на проспект. Негромко вещал телевизор, двое играли в нарды, изредка перебрасывались фразами, несколько раз прозвучали имена присутствующих — Мирза и Гасан. Пару раз звонил мобильник — словно для подтверждения один из игрунов коротко отвечал: Мирза слушает. Именно в третьем лице и по-русски. Слышимость была — пять баллов.

— Попался, красавчик! — порадовался Сергей. — Ну — теперь держитесь, уродцы! Начинаем нашу развеселую про грамму «ребятам — о зверятах»…

Внешне абстрактная идея — стравить два мощных клана — родилась вследствие тривиального стечения обстоятельств. Аликперовы везли деньги в банк Дадашевых — факт № 1. Знали об этом только люди Дадашевых — факт № 2. В двух минутах езды от банка Аликперовы попали на «мокрый гоп со смыком» — факт № 3.

Мелочь? Недоразумение? Разумеется. Вряд ли кто из Аликперовых по такому поводу начнет точить зубы в сторону Дадашевых. Только сумасшедший может предположить, что из-за дневной выручки «Кавказской» банкиры рискнут вступить на путь кровной вражды.

А если плотно подсесть на связи и дела двух кланов, накопать кучу полезной информации и начать регулярно провоцировать подобные мелочи в обе стороны? Сначала это будет восприниматься как недоразумения. Затем, когда обнаружится некоторая закономерность, возникнут подозрения и недомолвки. В последующем эту закономерность можно будет преобразовать в систему и останется лишь умело ею воспользоваться.

— Нормально, в принципе. Реально. Такое запросто могло быть…

Вот так отреагировал Герасим на фрагмент из книги одного знаменитого автора, который Сергей просил прокомментировать с точки зрения профессионала. В книге ловкий опер устал вязать бандюков, стравил две ОПГ, они благополучно разнесли друг друга в пух и прах, а опер маленько отдохнул душой и целых два месяца никого не вязал.

Сергей этот момент взял на вооружение, хотя в то время даже и не помышлял ни о чем подобном…

В восемнадцать часов сотрудники банка организованно покинули учреждение, однако в некоторых окнах свет горел. Секретарша Мирзы испросила разрешения убыть, получила отказ и после выдворения из кабинета Гасана была безжалостно использована на чем-то скрипучем — и, возможно, безо всякой контрацепции (упругого звука натягиваемого латекса сканер не сообщил). Приглушенные вопли и моторное рычание раздавались в стеклоэфире ровно три минуты, затем послышался финальный вскрик, звонкий шлепок по голой мясистой части тела, после чего воспоследовало разрешение убыть.

Секретарша убыла в сопровождении рослого горца — видимо, того самого Гасана, который усадил её в свою машину и лихо рванул с места под сотню. Обоих Сергей на всякий случай заснял, хотя яркие фонари над парадным крыльцом «Конверс-банка» сулили богатые блики и засветку объектов. Мирза остался один и принялся названивать по телефону.

— Ничего, ничего — резвитесь пока. Скоро мы вас, е…рей-перехватчиков, повыведем всех. Под корень. Будете у себя в горах баранесс понужать и тоскливо вспоминать наших аппетитных девок…

Тот факт, что задуманное предприятие даже на первый взгляд выглядело громоздким и ресурсоемким, Сергея нисколько не смущал. И комплексы по поводу компетенции отсутствовали, хотя юный провокатор понимал, что по большому счету такого рода пакостями реально может развлекаться лишь отдельно взятое управление какой-нибудь из спецслужб, лишенное коррумпированных сотрудников, имеющее крайне закрытый статус и ориентированное только лишь на данный вопрос.

Сергей свято верил в свою гениальность и несокрушимую пробивную силу, ощущал неистощимый запас энергии и не считался со временем. Если придется потратить на святое дело полгода — нет проблем. Пусть даже год или два — неважно. Впрочем, по прикидочным расчетам, Сергей планировал уложиться месяца за два, поскольку не собирался ограничиваться только лишь сбором информации. Собрал информационный блок по проблеме — провел небольшую акцию. И вот так, неторопливо, с чувством, с толком, расстановкой — до победного конца.

— И без управления обойдемся. Нам офисы штурмом не брать — народу много не надо…

Однако об отсутствии команды наш парень слегка сожалел. О том, что команда лучше, чем одиночный диверсант, пусть он весь из себя трижды Судоплатов и семи пядей в пупке, Сергей задумывался давно. И в принципе в качестве лидера такой команды себя вполне предвкушал.

А вот кандидатов пока что не видел. Друзья-приятели отметались сразу: члены команды должны иметь мощные личные мотивы для такого рода деятельности. Скинхэды и прочая братия, топающая в том же направлении, вызывали у Сергея презрительную усмешку. Обездоленные глупые пацаны, направляемые чьей-то, не очень умелой, рукой — куча саморекламы, слухов, обещаний, и — практически нулевой КПД. За девять лет активного функционирования — девять трупов, несколько рыночных погромов, дебошей, перепуганные обыватели и вечные галдящие сборища. Если брать по результатам в сравнении с любой заштатной провинциальной ОПГ — детский сад, да и только.

Сергею были нужны профи. И не просто наемные убийцы высокого класса, а единомышленники, испившие в свое время из той же чаши зла. Проще говоря, нужны были Сычи и Герасимы. На меньшее он просто не согласился бы.

Увы, увы — Сычи и Герасимы занимаются своими делами и вряд ли подпрыгнут от радости, получив предложение какого-то там зеленого юнца, которому не исполнилось ещё и двадцати.

Посему для юнца оставался один путь: хорошо зарекомендовать себя на избранном поприще. Чтобы не возникало дурных вопросов о профпригодности и уровне компетенции. Чтобы Сычи и Герасимы твердо знали — это свой брат, умелый и испытанный воин, он не подведет, не подставит и выложится в деле на все сто.

В идеале, конечно, было бы совсем здорово переманить сюда с Кавказа Седого с Сычом. Чем они там занимаются — непонятно, а вот если бы удалось убедить их, что и здесь работы невпроворот… Ух, как это было бы здорово! Вот в такой команде Сергей готов был выступать даже в роли рядового. Эх и покуролесили бы они в Москве-матушке…

Но сначала — зарекомендовать. И не единичной кровавой акцией, а масштабным, гениально спланированным и без сучка-задоринки осуществленным мероприятием с глобальными последствиями…

…В девятнадцать тридцать пять к банку подъехала «десятка», из неё высадились двое и прошли в здание. Секьюрити на входе приветственно взмахнули лапками — свои. «Десятку» Сергей на всякий случай зафиксировал на камеру, и, как выяснилось — не зря. Спустя три минуты сканер начал «снимать» с окон кабинета Мирзы оживленный деловой галдеж.

— Вот оно! — напрягся Сергей, включая диктофон и плотнее прижимая наушники к вискам. — Давайте, уродцы, делитесь тайными планами!

Уродцы радовать негласного слушателя не спешили: тараторили, как пулеметы, осыпая лидера невообразимой чечено-русской мешаниной — только отдельные знакомые слова мелькали. «Тачка», «лохи», «Южный порт», «сабсэм пидараст», «бабки туда», «бабки сюда» и так далее. Потом прокручивали для шефа фрагменты магнитофонных записей — но там была такая же стремительная мешанина, только усугубленная шипением, шумовым фоном и негромкими комментариями на два голоса.

— Вот незадача! — слегка закручинился Сергей. — Вроде бы и освоил язык, а все равно, восприятие — на тройку с минусом…

Нужно заниматься прилежнее. Язык врага надо знать — это аксиома!

Хорошо, диктофон есть. Дома перегнать на комп, прослушать в медленном режиме, разобраться со словарем…

Итог доклада «слухачей», впрочем, несколько обнадеживал — общую направленность уловить удалось. Речь шла об авторынке в Южном порту, каких-то неурядицах, связанных с этим рынком, и… несколько раз мелькнула приятная для слуха юного диверсанта фамилия — Аликперовы. Вернее, мелькнула она без привычного русскому уху окончания «ов», а просто — Аликпер там, да Аликпер здесь…

Тем не менее по контексту нетрудно было сделать вывод, что это не имя какого-то абрека, а именно фамилия конкурирующего клана. И то, нетрудно лишь потому, что Сергей из ранее добытых сведений имел представление, кто «кроет» Южный порт. А «крыли» его, как вы уже догадались, господа Аликперовы — владельцы заводов, газет, пароходов…

Лепить «жука» на «десятку» агентов Мирзы Сергей постеснялся. Перед входом в банк горели яркие фонари, парковка хорошо просматривалась из окон комнаты охранников. Прогрев двигатель, наш парень дождался, когда разговор в кабинете Мирзы стал иссякать, свернул сканер и втопил до круга — нужно было перестроиться на противоположную сторону, чтобы сесть на хвост слухачам. Товарищи из нижнего звена, особняками обзавестись вряд ли успели, снимают квартиру где-нибудь на окраине и наверняка паркуют тачку прямо во дворе.