Ты не знаешь о дочери Безрукова Елена
— Нормально. А когда можно будет вставать?
— Скоро, малыш, ты ещё слабая. Надо набраться сил. Кушать, спать и слушаться врачей.
— Я слушаюсь… Но мне так грустно тут одной. И страшно. Мам, останься?
Я закусила губу, чтобы не плакать. В реанимации точно нельзя остаться.
— Нельзя, котик, нельзя, — ласково сказала я ей и притянула к себе ближе дочь. Та прижалась ко мне. — Я буду приходить к тебе.
— Почему нельзя? — вклинился Роман. — Я пойду, узнаю, может быть, в обычном отделении тебе позволят остаться с Олей.
— Ну… узнай, — посмотрела я на него. — За спрос денег не берут.
— Тогда я к врачу. Заодно обсудим с ним перевод в палату.
— Спасибо, Ром.
Он не ответил, вышел из палаты.
Что ж, если он договорится о том, чтобы я была с дочкой до выписки, я буду рада. Всё же она ещё маленькая, чтобы одной лежать, хотя с пяти лет дети лежат уже без мамы. Но Оля редко болела, слава богу, а уж в больнице и подавно никогда одна не лежала. Конечно, ей страшно и одиноко…
— Мам, а почему Роман с тобой приезжает? — спросила меня дочь. — Он помогает тебе?
— Да, солнышко, — ответила я. — Он не остался равнодушным к твоей болезни.
— Он твой друг?
— Да, милая.
Как тяжело было произнести эти слова, и по сути, солгать дочери. Но нам придётся с Ромой в самом деле подружиться, ребёнок не должен видеть наших с ним склок и реального отношения друг к другу. Точнее, негативное она как раз увидит, и наша задача постараться начать относиться друг к другу хотя бы нейтрально.
— А где Лада?
— Ну, наверное, дома, — ответила я.
Говорить о ней совсем не хотелось… Но Оля не могла знать, что своими наивными и безобидными вопросами случайно причиняет мне боль. Лада — невеста Ромы, и даже ребёнок понимает, что это такое, потому и спрашивает о ней.
— А она не приедет меня проведать?
— Если ты хочешь, я могу попросить её, — произнесла я, даже не представляя себе, как именно я это сделаю и вообще решусь её позвать…
— Попроси, — кивнула Оля. — Я ей цветочек нарисую. Завтра, когда мне можно будет взять фломастеры. И тебе нарисую!
— Хорошо, милая, — сказала я ей, понимая, что ради её улыбки пойду на многое. Даже на то, чтобы попросить Ладу приехать сюда.
Спустя время вернулся Роман.
— Девочки, у меня хорошая новость! — произнес он. — Доктор разрешил размещение в одной палате с мамой, завтра.
— Ура! — подняла вверх руки Оля. — Мама будет со мной?
— Да, — кивнул он. — Я обо всем договорился.
— Правда? — просияла я. — Тебе удалось это?
— Удалось, — мягко улыбнулся я. — Палата будет двухместная, и вся ваша. Я её выкупил.
Я так и застыла на месте. Забота Ромы приятна, но очень неожиданная… А самое главное, я должна разделять его желание заботиться о дочери, не обо мне… Не стоит забываться ради кого он тут.
Какое-то время мы ещё общались с Олей, а потом нас врач отправил домой.
— Ты домой? — спросил меня Роман по пути из здания.
— Да, куда ещё… Дашка обещала приехать. Если ты её помнишь…
— Помню, — ответил он. — Вы до сих пор дружите?
— Да, как ты с Архипом…
— Классно.
— Ага.
— Я тебя подвезу?
— Не утруждайся, Рома.
— Я тебя подвезу.
— Я же сказала, не стоит.
— Кать, ну прекрати, — остановился он и повернулся он ко мне.
— Это ты прекрати, — сказала я в ответ. — Ты сам знаешь, что это лишнее. Лада не оценит.
— Не тыкай меня Ладой.
— Ну а как? Она твоя невеста, а ты меня катаешь. Естественно, она будет недовольна.
— Я не тебя катаю, просто так, а хочу подвезти домой уставшую маму моего больного ребенка. Это разные вещи.
— Не особо разные для Лады.
— Ну Кать, глупости же, — хмыкнул Роман. — Я на машине, и здесь, а ты будешь в автобусе ехать? Поехали, я же ничего такого не хочу… Просто помочь.
— Я не хочу твоей помощи, — вгляделась я в его глаза. — Вчера в коридоре ты переступил все грани. И ты понимаешь, что это все лишнее.
— Да я… — почесал он задумчиво затылок. А потом сосредоточил взгляд на моём лице. — Хотел и сделал. Не буду врать. Я хотел тебя поцеловать.
— Ну вот, начинается! — воскликнула я, чувствуя, как по телу тут же раскатывается жар от его снова таких неожиданных и неуместных признаний, а в голове невольно всплывают картинки того самого нежеланного мной поцелуя. Ощущения настолько живые ещё будто он был каких-то пять минут назад… — Оставь меня в покое, Рома!
Я хотела ускорить шаг и пройти мимо него, но Роман перегородил мне дорогу.
— Кать, ну я понял, что тебе это не понравилось. Я не трону тебя больше. Поехали.
— Так я тебе и поверила…
— Ну, правда. Я же не маньяк какой.
— Я ничего от тебя не хочу! — отчеканила я каждое слово. — Дай пройти, пожалуйста. Большое спасибо тебе, что помогаешь нам, договорился насчет палаты, но… Оставь меня в покое, Ром!
Вместо того, что просто сделать как я прошу, он…разозлился.
Поймал меня за руку и ощутимо потянул на себя.
— А чего ты боишься?
— Я? С ума сошёл, мы на улице…
— Боишься сорваться, и того, что тебе понравился мой поцелуй? — сказал он мне почти на ухо, и я явственно ощутила, как по коже рассыпались иголками мурашки…
А ведь он прав. Боюсь, очень боюсь сорваться. Забыть обиды и о том, что Рома не свободен, и ответить на эти поцелуи. И да — мне понравилось. Но теперь я буду долго болеть, пытаясь забыть о нем и смириться с тем, что этот мужчина мне теперь чужой, и скоро будет чужой муж.
Я собрала все силы и отпихнула его от себя.
— Ты слишком много на себя берешь, — сказала я ему, тяжело дыша. — Мне всё равно. Ты слышишь? Всё равно! Оставь меня в покое. Мне и так тяжело общаться с тобой спокойно ради Оли.
На этот раз Роман не стал меня останавливать, когда я предприняла новую попытку обойти его, завораживающего мне проход. Он так и остался стоять на месте, словно завис. В конце тротуара я свернула в сторону автобусной остановки и завернула за угол здания, за которым остался чесать в затылке Роман.
Глава 41
Какое-то время тупо пялился ей вслед.
Всё равно? Тяжело общаться?
Понимаю. Только принять не могу.
Больно, как бы мне не хотелось в этом признаваться. Мне бы хотелось, что всё было иначе. Но как исправить всё, и чего именно я сам от неё жду, я не мог сказать точно. Всё слишком быстро завертелось.
Понял лишь одно — нихрена я не забыл её. Чёртова Рыжая…
Всё осталось как прежде. Едва она появлялась в поле моего зрения — я млел от нее и начинал терять над собой контроль.
Это не женщина. Это выстрел в голову. Контрольный. Раз и навсегда.
Назад уже не ожить.
Но сегодня Катя явно дала мне понять, что моё внимание ей неинтересно.
И как дальше быть я не знаю.
Как мы будем с ней воспитывать дочь вместе?
Как я буду видеть её, свистеть радом с ней крышечкой, в то время как ей на меня просто фиолетово?
Как я буду видеть, что кто-то серьёзно займёт место рядом с ней?
Когда ехал домой даже представить не мог, что столкнусь с таким, что чувства вновь меня накроют с головой, что Рыжая опять заставит меня сходить с ума по ней и сохнуть как забытая на окне герань.
Зря я вернулся. Там мне было легче. Пока я не видел её…
Но назад пути нет, отцу нужен преемник.
Придётся мне смириться с тем, что я собрался опять любить, не помня себя, ту, которой я нафиг не сдался, и с которой сам всё испортил.
Естественно, я понимал причины, почему Катя не рассказала мне об Оле, и то, что теперь она не хочет сближения. Не только из-за Лады. Ладой она сейчас просто прикрывается, чтобы не позволить мне подойти ближе. Нет, конечно, наличие у меня невесты играет тоже свою роль, но уверен я, что расставание с Ладой на наших с Рыжей отношениях в лучшую сторону не скажется. Потому что она меня теперь ненавидит, и уже по-настоящему.
А кто виноват?
Я сам.
Паршиво это осознавать, но дать самому себе по печени трудновато, и глупо.
Можно хоть убиться, делу это не поможет…
Кстати, о Ладе. Пора решить и с ней вопрос. Даже если Катя при этом ближе не станет.
Не стоит держать возле себя ту, которая не делает счастливым. И ты её — тоже. Пусть найдёт себе того, кто полюбить её также как я Рыжую — да, мать вашу, я всё ещё люблю её! И будет счастлива. Не со мной.
Я вообще не уверен, что когда-нибудь смогу снова испытывать радость и счастье — так и буду гореть одиноким, влюблённым в одну единственную волчицу, и любовь и преданность которой сам же так бездарно растоптал.
Молодец, Рома!
Аплодирую тебе и твоей тени на тротуаре. Поздравляю! Вы оба — дебилы.
Заставил себя двинуться с места, дойти до машины и уехать.
В доме встретил внизу только Наташу. Отец, очевидно, еще не приезжал из офиса.
— Привет, — сказала она мне, когда я зашёл на кухню выпить воды.
— Привет.
— Ужин?
— Не хочу.
— А что случилось? — спросил она, внимательно вгляделась она в моё лицо.
— С чего ты взяла, что что-то случилось?
— Когда Рома отказывается от еды — всё очень плохо, — хмыкнула Наташа. — Дурная примета в нашем доме.
А она всё-таки отлично выучила меня за годы совместного проживания. Да, когда мне плохо, последнее, что хочу — это есть. А сегодня мне не плохо, а откровенно хреново. И предстоящий разговор с Ладой не добавлял оптимизма, но был необходим.
— Нет аппетита, — уклончиво отозвался я, поставив на место пустой стакан.
— Вот я и спрашиваю, почему?
— Отец ещё в офисе? — сменил я тему.
— Да, как видишь… — вздохнула. — Никита играет в приставку у себя в комнате. Оздоровился уже.
Это правда. Был бы отец дома, то крутился бы с Наташей. Либо помогал бы ей готовить, либо бы ворковали на диване. Столько лет браку, а они всё также влюблены в друг друга и берегут свою любовь. Мы так с Катёной не смогли… Не сберегли. Не сдюжили…
Светлая грусть всегда посещает меня, когда я вижу, как счастлив папа со своей женой.
Рад за него. Горечь за себя.
— Это хорошо, — кивнул я. — Лада у себя?
— Да.
— Значит, ты первая узнаешь…
— Что?
— Свадьбы не будет.
Чашка, которую мыла Наташа после чая, выпала из её рук и усыпала осколками кухню. Но мы даже не обратили внимания на неё. Смотрели друг на друга.
— Что ты сказал? — растерянно захлопала ресницами Наташа.
Всё-таки верно я решил рассказать им по отдельности. От двойной истерики мой мозг бы затроил, и заклинило его навсегда бы.
— Свадьбы не будет. Я её отменю, — пояснил я.
Наташа прикрыла рот рукой, подавляя вздох. Потом убрала руку от губ и всмотрелась в меня ещё более внимательно.
— Катя, — скорее сказала она утвердительно, чем вопросительно.
Глава 42
Сразу догадалась. У меня на лбу это написано?
— Видно? — спросил я.
— Рома… — покачала головой Наташа и осела на стул. — Мне — да. Мне ли не знать, какой ты, когда влюблён. Я же видела, как зарождались ваши отношения. Видела, как ты смотришь на неё. Также, как смотрел тогда.
Я промолчал. Может быть… Тяжело на нее не смотреть, так и тянет вечно. Как и в школе. Сидел за ней и вместо того, чтобы слушать урок, пялился ей в спину…
— Я так и знала… — сказала негромко она.
— Что знала? — поднял я брови.
— Что такая любовь не проходит, — ответила жена отца.
— Ну… Наверное, — пожал я плечами.
Не люблю я эти разговоры о любви и телячьих нежностях, но Наташа всегда полна романтики.
— Так ты однолюб, Ромчик, — потрепала она меня по волосам.
— Да хрен знает, — ответил я. — Как это называется. Дурак я, так вернее.
— И ты понял, что любишь Катю?
— …Не знаю. Я понял, что не люблю Ладу.
— Из-за Кати?
— Да.
— Значит, любишь.
— Может быть. А это возможно спустя столько лет?
— Всё возможно в этой жизни, Рома, — ответила Наташа. — Сходятся и через десять лет. Знаю одну пару, работали вместе. Так вот они развелись и десять лет друг друга ненавидели. Он даже с работы ушёл, чтобы её не видеть. Мы её все жалели, сохла девка по мужу бывшему долго. Потом вроде как успокоилась, отношения у неё даже были, до свадьбы правда не доходило. У него тоже были отношения. Ну что поделать — это жизнь, бывает. Не всегда все складывается как мы хотим. И вот десять лет прошло, она приходит и заявляет что беременна, скоро пойдет в декрет и приглашает нас на свадьбу. Жениха звали Саша, также как и бывшего мужа Ани, но мы не придали этому значения — мало ли Саш в России-матушке. А когда в загс приехали тут-то и обалдели все — женихом оказался её бывший муж Саша, с которым они вроде как ненавидели друг друга и делили дочь Элю. Расписались, свадьбу отгуляли, родили сына и живут вместе. Оказалось, встретились в общей компании и между ними снова вспыхнула искра. Ночь провели вместе. Потом стали встречаться тайно от всех — чтоб не осуждали их. Ну и забеременели, пришлось им раскрываться и заново оформлять отношения официально. Вот так бывает, Рома. А вы в половину меньше в разлуке были.
— Обалдеть, — хмыкнул я. — Если бы рассказала не ты, не поверил бы, что такое возможно в жизни.
— Возможно, Ром, — кивнула Наташа. — Иногда чувства не умирают, чтобы не происходило, и сколько бы нет не прошло. Я бы Петю уже не смогла забыть. Моя любовь поздняя, но такая сильная, что я точно знаю, что уже никогда не смогу полюбить кого-то ещё. Как лебедь — не смогу без своей половинки. Может быть только Петя, и больше никто.
Я впервые слушал так откровенно о ее чувствах к отцу. После этих слов стал ещё больше уважать Наташу и гордиться за их любовь и брак. Отцу в самом деле повезло — такая женщина его любит. Я пацаном в школе, конечно, этого сразу разглядеть не мог бы, а папа понял. И как же здорово осознавать, что твой отец находится в заботливых руках… Мне вот повезло куда меньше. Папе надо беречь свою Наташу… Меня бы так любила Котёнок… Я бы мир ей подарил. Но, похоже, радоваться этому миру мне придется одному. Ведь я тоже сомневаюсь, что когда-то смогу любить другую как её. Не смогу.
— Кстати, как так Олюшка, ты же от неё? — спросила Наташа. — Как-то я сразу поняла, что ты не о ней грустишь. Чувствую что-то хорошее.
— Да, — улыбнулся я. — Оля пришла в себя. Температура высокая перестала подниматься, её удается контролировать. Завтра её переводят в обычную палату, и потом уже домой. Катя будет лежать с ней, я договорился, оплатил палату. Всё хорошо.
— Ой, ну слава богу, — приложила ладони к щекам мачеха. — Слава богу! Значит, на поправку пошла наша девочка?
— Да.
— Очень здорово! А когда же её проведать можно будет?
— Завтра, наверное. Вечером. Хочешь, я спрошу в клинике, когда они уже будут в обычной палате?
— Хочу.
— Тогда спрошу. Ладно, Наташ, спасибо тебе за эту беседу, я как-то… Зарядился что-ли от тебя. Надо поговорить с Ладой.
— Удачи, мальчик мой, — вздохнула она, утерев слезы то ли радости за Ольгу, то ли печали за Ладу. — Жаль так её… Но кто же виноват, что ты так и не смог…
— Никто, — нахмурился я. — Я не хотел плохого. Но приказывать себе, кого любить, я пока не научился.
— Никто не умеет.
— Я знаю. Я плохой человек, Наташ? — посмотрел я на неё.
— Нет, что ты, — покачала она головой, и утерла новые слёзы салфеткой. — Ты всё правильно делаешь. Не любишь — отпусти. Расскажи, что на душе. Ты никого не обманывал. Ты молодец, Ром!
— Я как будто предаю. И как будто палач…
— Предать можно любовь. А у тебя её, очевидно, нет. Так как ты смотрел на Катю, ты не смотришь ни на кого… Очень видна разница.
Предать Любовь… Значит, к Кате она была и есть. И да — я её предал. Потому что ушел, когда любил, и не стал ничего слушать. И потерял пять лет, любовь и доверие Рыжего Котёнка, первые годы жизни своей дочери…
— Ром, — посмотрела на меня Наташа. — Что?
— А Катя?
— Что Катя?
— Что она?
— А что она?
— Она-то тебя любит?
— Не знаю, — пожал я плечами. — Нет. Не примет меня обратно. Я расстаюсь с Ладой, просто с ней, а не потому что… Катя.
— Ты думаешь она не простит тебя?
— Не-а.
— А ты любишь Катю даже после той ситуации?
— Ну я… — почесал я переносицу. — Узнал кое-что новое. Ну, точнее не новое, а просто кое-что узнал.
— Что?
— Архип мне рассказал, как было все на самом деле, и после того как я уехал.
— Ты переосмыслил отношение к Кате?
— Да… Но уже поздно.
— Теперь ты ей веришь?
— Да, но кому теперь это надо?
— Рома… — закрыла лицо руками Наташа и вдруг заплакала.
— Ну ты чего? — смутился я и принес ей воды. — На, выпей. Ты чего плачешь-то? Не тебя же она не прощает.
— Да больно мне за вас, дураков! — всхлипнула она. — Ведь любите друг друга. Страдали сколько лет по углам, оба. И ребёнок без отца! Впроголодь выживала Катя, лишь бы у тебя помощи не просить! Как тут не плакать?
— Не любит она уже, — вздохнул я. — Не простит никогда.
— А мне кажется, что она тебя тоже не забыла. Просто обижена.
— Она меня гонит от себя как пса уличного, — сказал я с тяжелым сердцем. — Только что не пинает…
— А ты что хотел? Ты её обидел очень.
— Я знаю.
— Думай, как просить прощения и завоевать её доверие снова, Рома, — сжала она мою руку. — Я уверена: ничто ещё не потеряно до конца. Катя всегда волнуется, когда заходит речь о тебе.
— Да?
— Да.
— Ты думаешь, у меня есть шанс?
— Да, Ром. Попытайся, ради Олечки. И ради вас — вы оба болеете друг без друга, я вижу. Как инвалиды хотите — без половины своей души.
Интересное сравнение. Но в моём случае это так — я словно не цельный. Словно где-то потерял часть себя и теперь брожу неприкаянный.
— Но сначала реши с Ладой, — сказала она мне. — Так будет честнее. Ты всё правильно решил сначала с ней поговорить. А уж потом, с чистого листа… Дети-дети…
— Ладно, пошёл я…
— Иди, Ром, иди… Сил тебе. И всем нам… Пете как сказать не знаю. Расстроится же.
— Что поделать? — задал я скорее риторический вопрос, чем ждал ответа.
Оставил Наташу успокаиваться в кухне, а сам пошёл наверх. Как бы не было тяжело на душе, а расставить точки придётся…
Глава 43
Лада сидела в кресле и с кем-то переписывалась в телефоне. Едва я вошёл в комнату, она тут же встала на ноги и отложила свой розовый смартфон.
— Ром… — позвала она.
Я подошёл ближе и остановился напротив неё. Окинул взглядом. Красивая она девушка, и умная, добрая… Лада любого сделает счастливым. Но не меня. Мне нужна только Рыжая… И так всё резко перевернулось с ног на голову, я сам не успел понять, когда успел осознать, что мне нужна только Катя. Ведь мне нравится Лада, я хотел на ней жениться… Как всё могло перемениться буквально за считанные дни?
Рыжая это знает, умеет и практикует — переворачивает мой мир какой уже раз.
Читать бесплатно другие книги:
