Ты не знаешь о дочери Безрукова Елена
Билет до неё… Моего котёнка.
— Очень хорошо. За тобой будет хороший уход, ты скоро поправишься.
— Спасибо… И спасибо, что приехал, Ром.
— Я не мог иначе. Я не простил бы себе…
— Почему ты приехал? — смотрела она на меня. В её глазах явно затеплилась надежда, но мне порадовать её нечем. И даже ради ребёнка я не готов жертвовать собой и Катей.
— Потому что это был мой долг, — ответил я, присаживаясь рядом с ней на кровати. — Когда-то ты мне очень помогла. И ты не перестала быть моим другом. Между нами все сложно сейчас, и попытка в отношения закончилась некрасиво и больно, не только для тебя. Но я всё же помню всё, что ты для меня сделала. Я не забуду добро. Я получил результаты теста…
— И что там? — посмотрела на меня она.
— Ты сама знаешь… Я — отец.
— И что нам с этим делать?
— Жить, — пожал я плечами. — Я не отказываюсь от него. Буду помогать, общаться… Насколько я могу.
— А я? — спросила Лада.
— Между нами ничего не меняется.
— Я… Думала, может нам попробовать снова? — робко поинтересовалась она и взяла меня за руку. — Ром, у нас ребёнок будет. Неужели тебе всё равно на то, как он будет расти? Раз уж ты всё узнал… Может быть, мы попытаемся снова?
— Нет, извини, — покачал я головой. Как бы мне не было тяжело это говорить, но правда всегда лучше. — Я с тобой не останусь. Я буду заботиться о ребёнке — да. Но вместе мы не будем.
Она выпустила мою руку из своих пальцев и уставилась в свои колени.
— Ты всё-таки любишь её?
— Да.
— Ты не смог забыть?
— Не смог, Лада.
— А меня ты вообще любил?
— Да, любил, — ответил я, и это была правда. — Но эта любовь была иной. Скорее всё-таки как к другу. Но ты же женщина… Красивая. Мы обманулись оба. К сожалению, наша попытка в отношения не увенчалась успехом. А теперь ещё ребёнок остался…
— Ты поедешь к ней?
— Да, поеду. Я пришёл сказать, что улетаю домой. Буду вас навещать. Звони если что-то понадобиться ребёнку.
— И как ты собираешься его воспитывать из-за океана? — хлюпала она носом. Я снова не оправдал её надежд. Но я люблю только Катю, и с этим ничего не поделать. Детей я смогу любить всех, но женщину — лишь одну. И это моя котёнок. Только нужно ей всё объяснить… Она мудрая, она поймёт меня.
— Придумаем, как, — ответил я. — Не бывает безвыходных ситуаций.
Я взяла её за плечи и повернул к себе:
— Послушай, Лада… — мои глаза смотрели в её. Мне бы так хотелось забрать её боль только себе, и боль Кати тоже, чтобы никто не страдал из-за меня. Но я не могу… — Ты ещё будешь счастлива. Ты чудесная девушка. Но так вышло, что я не смог справиться с собой. Ребёнок у нас тоже уже вышел — придётся с этим смириться и принимать его с любовью. Мы взрослые, мы должны с этим справиться. Ты — тем более. Ты носишь малыша. Будь сильной ради него. Не всегда всё получается так как мы хотим. Если бы я знал, что выйдет, я бы поступил иначе, но я не могу исправить прошлое. Просто поверь, что я был бы счастлив знать, что ты нашла своё, снова улыбаешься. Так вышло — я не твоя судьба. Не кляни меня за это. Сейчас тебе трудно понять, но я не должен оставаться тут из жалости. Это не принесёт счастья, на этом семьи не построить. Будет ещё в твоей жизни тот, кто сделает тебя счастливой по-настоящему. Так дай ему шанс появится в твоей судьбе — отпусти меня, прошлое. Ребёнок не помеха, если он тебя будет любить. А он будет. Вы родите своих детей, у тебя будет семья, всё как мечтала. А нам с тобой придётся снова расстаться. Помни, что было хорошего, не кляни меня, отпусти прошлое и живи дальше. Любая помощь с малышом будет мною оказана, если потребуется. Он не будет расти совсем без отца. Мы сделаем всё для этого возможное. Я приехал, чтобы сказать тебе об этом — никто не бросил тебя в твоём положении. Не теряй веру в людей и любовь… Всё у тебя ещё будет. Я тебе бесконечно благодарен за всё: за ту любовь, что ты мне дарила, поддержку, когда она была мне необходима, за те минуты счастья что у нас были, я думаю ты с этим спорить не станешь. И за этого малыша тоже… Я буду звонить твоим родителям и узнавать о состоянии ребёнка. Когда он родится я приеду, и буду его навещать. Но большего дать не могу. Отпусти меня, Лада. Не держи, не питай себя несбыточными мечтами. Ты понимаешь меня?
— Да… — прошептала она.
— Вот видишь какая ты умница, — мягко улыбнулся я ей. — Всё пройдёт. И я болел, и мне было больно, но в итоге нашёл своё счастье. И у тебя все будет.
— Как бы я хотела, чтобы ты там меня любил как её, — сказала она. — Ты так летишь к ней… Едва стали известны результаты теста.
— Лада, — произнёс я. — Я приехал к тебе как к другу, и как к матери моего ребёнка. Больше ничего.
— Я поняла…
— И тебя так будут любить, — встал я на ноги. — Только отпусти прошлое и дай войти в твою жизнь другой любви. Настоящей.
Не оборачиваясь я покинул палату.
Что ещё я мог бы сделать для неё?
Ничего. Исчезнуть навсегда из её жизни если только. Больше нас ничего не связывает кроме горечи в горле и жжения в груди.
Однако у меня есть свет в конце туннеля — моя Котёнок.
Вздохнул, убирая в карман телефон. Хотел услышать её голос перед взлётом, но она снова не подняла трубку.
Обижена, ошарашена… Всё прекрасно понимаю.
Я не молодец. Бракованный мужик. Всем от меня плохо, всем досталась любовь со стеклом.
Но я просто человек, который ошибается, но пытается исправить ошибки.
Я верну тебя. Снова. Теперь ты мне необходима как воздух ещё больше… Я так хочу снова уснуть на твоих руках, пока ты шепчешь мне слова любви и гладишь мои непослушные волосы…
Сейчас я особенно остро понимаю, кто самая важная женщина в моей жизни после дочери — Катя. Я не брошу её больше ни за что на свете.
Если бы знать, куда река течёт…
Глава 72
— Кать, давай поговорим! — тарабанил я в дверь. Катя не открывала мне. — Я слышу, ты там!
— Мне не о чем говорить с тобой, — услышал я её глухой голос. — Уходи.
— Открой, и узнаешь, что есть о чем говорить.
В ответ тишина.
Вздохнул и спустился к машине. Ну и как с ней быть? Ничего слышать не хочет.
Понять я ее могу, конечно. Мне самому так паршиво на душе, что передать словами. Но она любит меня, она должна меня услышать и дать нам шанс на счастье!
Кольцо, которое я обещал ей, лежало в кармане брюк. Я принес бы его все равно, но недавние события снова отняли у меня шанс на счастье… Но я не смогу ничего делать! Я попытаюсь, буду добиваться её снова. Каждый раз буду добиваться её, когда она захочет отдалиться. Мы должны быть вместе. Друг без друга мы не сможем, я знаю…
Поехал пока к родителям. Появилась у меня одна мысль… Главное получить время поговорить с ней наедине. Катя теперь неделями может на меня дуться. Она решила, что мне нужно быть с ребёнком и Ладой. Но я с таким решением не согласен! Я хочу быть с любимой женщиной.
Достал телефон возле дома и написал ей смс:
«Я хочу спросить насчёт Оли».
Спустя пару минут позвонил ей.
— Кать, — сказал я, когда она взяла трубку. — Олю хочу увидеть.
— Сегодня?
— Да. Можно с сада её заберу и вместе пожарим на заднем дворе мяса?
— Можно.
Катя говорила суха, и явно идее не рада, но и против не стала ничего говорить. Нехорошо использовать Олю как оружие, но в данной ситуации только так выходит.
— Тогда я сам её заберу.
— Хорошо.
— И мяса куплю…
— Хорошо.
— Тебе что-нибудь взять в магазине?
— Нет. Пока.
И Катя повесила трубку.
Ну, хотя бы так я её достану.
Я сделал ещё пару важных звонков и после этого вошёл в дом родителей. Хоть Катя и сказала, что ей ничего не надо, всё-таки кое-что я придумал и для неё… Сюрприз будет.
— Долетел? — встретила меня Наташа в холле.
— Да, спасибо! — ответил я, внося небольшую дорожную сумку. — Сейчас бы в душ…
— Сходишь сейчас. Ты что-то долго ехал с аэропорта, Ром.
— Заезжал к Кате.
— И как? — посмотрела на меня она.
— Никак. Дверь не открыла, — ответил я.
— Понятно…
— Но вечером я еду к ней. — Наташ недоуменно уставилась на меня. — К Оле, точнее. К Оле она меня пустит.
— А-а… — протянула мачеха. — Ромик, ты с Ладой точно решил?
— Да, а что?
— Пытаюсь понять тебя, — вздохнула она. — Такая тяжелая ситуация вышла. Как ты будешь растить двух детей в разных странах?
Я вздохнул. Мама мне уже по телефону все мозги проела, когда я поделился с ней новостями. Она очень болела за наши отношения с Катей, мама тоже, конечно, знает, что значит для меня моя Котёнок, но теперь всё осложнилось. И мама также как и Наташа переживает за ребёнка, что понятно. Я и сам за него переживаю, но дать слишком много я тоже не смогу. Жертвовать своей семьёй и жизнью я не стану.
— Моя мама же живет в США. Будет помогать вместо меня. Наймет няню, а я буду иногда приезжать — навещать её и малыша. А когда он станет большим, сможет с бабушкой приезжать к нам. Справимся как-нибудь, куда деваться? Не жить теперь, что ли?
— Эй, Бруно! — присел я на корточки, когда со второго этажа сбежал мопс. Тот самый, которого мы с Наташей купили ещё в школе чтобы отвлечь Катю от грустных мыслей. Мопс тоже изменился — повзрослел, потолстел и стал храпеть во сне ещё громче… Когда мы переезжали ближе к центру с Катей, пса не стали брать на съёмную квартиру. Так он и остался с Наташей.
Бурно радостно тёрся об мои руки.
— Хороший мальчик! — трепал я его за мягкую тушку под радостное сопение жвиотинки.
— Как бы я хотела, чтобы Катя тебя поняла… — вздохнула Наташа. — Но это очень трудно…
— Я понимаю, — встал я на ноги. — Но я её люблю. И попытаюсь донести, что даже появление ещё одного ребёнка ничего для меня не меняет. Я с ней, только с ней. Ладно, я в душ и сразу в офис — отец звонил, ждёт меня. Моя должность никуда не делась. И даже в субботу мы будем работать…
Вскоре я уже был в офисе. Отец радушно встретил меня.
— Как долетел, сынок? — спросил он, наливая мне стакан воды.
— Хорошо, пап, — ответил я, принимая его из рук отца. — Всё нормально. Ты как тут без меня справляешься?
— Нормально, — улыбнулся он. — Катюшка мне помогает, учить нового секретаря заодно.
Едва разговор зашёл о Кате, как мы оба сникли и уставились друг на друга. Отец почти молча принял моё решение вернуться домой, к Кате. Он тоже понимает, что тут бесполезно спорить, Катя для меня — всё.
— Ездил к ней?
— Да.
— Не открыла?
— Не-а.
— Понятно, — вздохнул отец. — Она от тебя ещё пять лет теперь шарахаться будет. Наворотил ты дел, Рома… За две жизни не исправить.
— Не ругай, пап, — покачал я головой. — И так на душе паршиво…
— Да не ругаю, — махнул он на меня рукой. — Переживаю за тебя. Ну как так надо было вляпаться?
Я в ответ молчал. Можно подумать, я сам этому всему рад…
— Ладно, давай работать… — потёр устало переносицу отец. — Долго тебя подменять я не смогу. Здоровье уже не то, так что, сынок — становись за штурвал.
В обед созвонился с Архипом и мы решили вместе пообедать.
— Вот дела… — прокомментировал он, нарезая мясо в тарелке, нашу ситуацию. Я всё коротко ему рассказал. — Врагу такого не пожелаешь.
— А ты умеешь утешать, — хмыкнул я, отламывая от своей курицы ломтик.
— А тут хоть утешай, хоть нет — ситуация поганая.
— Ну как есть…
— Что ж Катя? — спросил он. — Снова убегает от тебя?
— Да…
— Я бы тоже убегал.
— Тебя Кристина же принимает…
— А сколько мы тоже прошли?
— Но ты же как-то справился со всем?
— У нас не было такого как у вас… Но время все лечит и всё расставляет по местам. Главное, не опускать руки. Ты к ней ездил?
— Ага.
— Не открыла дверь?
— Как вы все хорошо выучили Катю…
— А как же… Я её не первый год знаю. Как и то, что она оттает, если ты четко обозначишь свои границы по поводу другого ребёнка, — посмотрел на меня Архип. — Скажи ей, что это не меняет ничего, не меняет твоего отношения к Кате, не влияет на чувства к ней.
— Так и хочу сказать, — кивнул я. — Я буду помогать, конечно. Но в жизни Лады я не буду присутствовать.
— Это верно, что не бросаешь ребёнка — мужик, — протянул он мне руку, и я её крепко пожал. — Нам ли с тобой не знать, что такое ребёнок без отца?
— Да уж…
— Ты с ней поговори, когда она остынет. Она нежная, отходчивая, и главное, Катя тебя любит. Хватит вам страдать уже… Соединяйтесь обратно давайте.
— Я очень над этим стараюсь…
Конечно, Архип в этот обед не сказал мне ничего нового или того, чего я не понимал бы сам. Но после разговора с ним словно появились новые силы бороться. Естественно, что вся эта ситуация ударила и по мне тоже. Я почти потерял надежду переубедить Катю. Я не считаю, что она должна понимать меня, словно принимая данность. Я именно ХОЧУ, чтобы она меня поняла, и также услышала, как важна для меня, и что никакие обстоятельства не изменят того, что она — единственная любовь и единственная женщина, которая существует для меня в этом мире.
Глава 73
— Привет! — подхватил я на руки бегущую ко мне Ольгу.
— Привет, папа Рома! — обхватила она меня за шею ручками. — Ты приехал! Ура!
Ну хоть кто-то в этом доме мне рад. Катя хмуро смотрела себе под ноги, едва удостоив меня сухим «Здравствуй, Рома». Словно не было это жаркой ночи между нами, словно не она говорила, что любит меня и без меня не может. Словно не она почти согласилась выйти за меня замуж.
Больно, будто стёкла глотаю.
Когда же этот ад кончится и мы сможем наконец-то быть вместе без всяких но? А возможно ли теперь это? Я верю, что да. Главное, любовь. А об остальном всегда можно договориться. Необратима лишь смерть… А мы все живы, слава богу.
— Ну что, пойдём мясо жарить? — спросил я дочь.
— Да-а-а! — запрыгала она возле меня, пытаясь засунуть свой маленький симпатичный носик в пакеты, которые я принёс с собой.
Я раскладывал продукты и готовил мясо к насадке на шампура. Оля играла с мячом чуть дальше, а Катя почти к нам не выходила, сидела в кухне. Я пошёл туда, по пути выдумывая повод.
— Кать, я… за кастрюлей пришёл.
— Возьми на столе, — едва обернулась она ко мне. Как чужая…
— Хорошо, спасибо, — ответил я и забрал со стола нужную мне посуду. А потом бросил её нахрен и перегородил ей дорогу, почти зажав в углу. — Кать, ну ты почему такая чужая?
— Ром, не начинай, — попросила она.
— Не ты ли шептала мне слова любви тогда ночью?
— Ром… — закрыла она глаза. На ресницах выступили слезы. Мне бы очень хотелось их стереть и больше никогда не видеть как она плачет от боли, только я не могу пока что… Но я очень стараюсь. — Не надо…
— Не ты ли говорила, что не можешь без меня, Катя?
— Пожалуйста, Рома! — почти закричала она. — Не надо. Не сейчас. Не при ребёнке.
— Обещай, что мы поговорим после. Прошу. Пожалуйста, Кать.
У самого глаза защипало. Ну когда я смогу жить без страха услышать «нет»? Моя ты девочка, ну куда ты от меня? Вернись, вернись, вернись… Услышь же сердцем, Катя… — Ладно, — в ней явно что-то дрогнуло. Она меня любит, я чувствую. Её боль — тоже. Она и плачет поэтому — ей не всё равно. — Позже.
— Сегодня.
— Хорошо, только сейчас давай не будем портить отдых Ольке!
— Да, конечно… — отступил я от неё. Мой последний шанс. Она дала мне шанс. Чудесная моя, я не достоин её… Но не смогу отказаться. Нет, никогда. Не смогу… — Идём к ней.
— Ты иди, я тут…побуду.
— Ты хоть мясо выйдешь к нам есть?
— Конечно, — утёрла она слёзы. — Оля не поймёт. Позовите меня, как готово будет. А я пока… Ой, посижу.
Она вдруг стала заваливаться, я успел её поймать.
— Ты что? Ты заболела? — бережно прижимал я к себе её хрупкое тело и обеспокоенно искал признаки болезни.
— Нет, ничего, — покачала она головой и упёрлась в мою грудь руками. — Голова просто закружилась… Отпусти. Не надо.
Я опустил руки, взял кастрюлю и пошёл обратно, на задний двор. Мясо так мясо. Обещал же…
Не наврала ли она что не болеет? С чего вдруг голова закружилась?
— Оля, а ты не знаешь — мама к врачу не ходила никому? — решил я узнать у дочери, что она слышала об этом.
— Ходила, — кивнула дочка. — Потом грустная была, плакала много. Но мне сказала, что просто болеет и ей больно, но доктор её вылечит и уже дал какие-то таблетки.
— Понятно, — сказал я, скрывая жуткое волнение.
Если с ней что-то случится — я просто не переживу. Почему же она молчит? Может, ей помощь какая нужна, врачи? Так не пойдет, нужно это всё обязательно узнать.
— Иди, зови маму, — сказал я Оле. — Мясо готово.
Катя вышла к нам. Я отметил, что она какая-то бледная, словно больная на вид. Неужели так плохо ей, или я себя накрутил уже, узнав о походе к врачу?
— Расскажи-ка мне, к какому врачу ты ходила и чем ты больно? — спросил я Катю, когда Оля, наевшись мяса, убежала играть дальше, и слышать нас не могла. За ней присмотрит Надя, и скоро уведёт её на время в дом, чтобы мы могли поговорить наедине. Я договорился с ней об этом.
Катя испуганно глянула на меня.
— Я всё знаю — ты была у врача, — сказал я. — Я хочу быть в курсе, что с тобой. Я найду лучшую клинику, мы всё вылечим. Что случилось, скажи мне?
— Невесту свою лечи, — заявила она и вскинула подбородок.
— Я лечу её. Но она не даёт мне.
— В смысле? — нахмурилась она.
— Ты моя невеста, Катя, — пояснил я. — Но ты мне упорно не говоришь, какая помощь тебе нужна.
— Не я, — покачала она головой.
— Ты.
— Я не выйду за тебя.
— Кать, — повернулся я к ней и развернул за плечи её к себе. — Ничего не поменялось. Я хочу жениться на тебе. Я люблю тебя. Я приехал к тебе, и я говорил тебе, что вернусь. Ну что изменилось? Умоляю, объясни мне.
— У тебя будет ребёнок от другой, Рома… — ответила она, и снова по её щеке сбежала слеза.
— Да, — кивнул я. — Он был зачат до того как мы с тобой поняли, что нам никуда друг без друга. Лада хотела ребёнка, и мы…
— Я не хочу об этом слушать, — сказала она и встала со своего плетёного стула. Хотела уйти, но я нагнал её и ухватил за руки, не давая уйти.
— Подожди, — попросил я. — Ты обещала, что мы поговорим. Один разговор. Если ты скажешь нет — я уйду и больше никогда не потревожу тебя.
Не знаю, каким образом я планировал это исполнять. Я не могу дышать без неё, подохну же как пёс, от тоски. Но чем её ещё понять я не знал, и это сработало — Катя немного расслабилась и кивнула.
— Маленькая, — улыбнулся я, хотя самого от боли так корёжило, выворачивало все кишки. — Я очень виноват перед тобой. Но я не знал, что так получится. Я никому зла не желал. И я понимаю, почему ты бежишь теперь от меня. Но поверь — никто никогда нам не сможет мешать. Никто от тебя меня не заберет, потому что я хочу только тебя. Этот ребёнок… Да, он будет, но он ни в чем не виноват! Он уже есть, и он не просился на свет. Мы, взрослые, должны его защитить и позаботиться. Неважно, кто его родил — это ребёнок, я ему нужен. Я бы очень хотел надеяться, что ты меня простишь и ещё подаришь мне сына. Я мечтаю об этом. Детей я буду любить одинаково, меня на всех хватит, но женщина для меня существует ли одна — ты, Катя. Прошу, прими меня. Я не уезжал от тебя, я лишь хотел убедиться, что та женщина, за которую мне придётся теперь нести ответ, жива и здорова. Но больше ничего. Я как смог приехал к тебе. Я тосковал, ты мне снилась, девочка моя. Я бежал к тебе, даже с самолёта первым дело к тебе приехал. Ну как ещё достучаться до тебя, милая?
Катя молча плакала. Плечи её сотрясались от рыданий. Хотелось бы верить, что эта боль — последняя, и дальше будет только хорошее…
— Ты меня любишь, Кать? — прижал я к себе её, не спросив разрешения. Надя увела Олю в дом, и я не боялся, что нас услышат или увидят. — Скажи мне…
— …Да, — ответила она. — Я чуть с ума не сошла… Я не знаю, как это пережить.
— Мы всё переживем, слышишь? — жарко шептал я ей на ухо, чувствуя, как она сдаётся. Я почти слышал, как падают кирпичи стены, что она выстроила меж нами. Я сломаю все эти чёртовы заборы! — Нет ничего такого, что нельзя решить. Ты главное не гони меня. Я своё слово не менял: я тебя люблю, свадьбу хочу, сына хочу. Маленькому буду помогать, но и только. Ты же меня сама бы не считала больше мужиком если бы я сейчас её бросил и наплевал на ребёнка. Правда же?
— Наверное… А он точно твой?
— Мой, — опустил я голову. А потом снова поднял и смело посмотрел в её глаза. — Я со всем справлюсь. Обещаю, ты не будешь страдать. На тебе никак это не отразится. Мы наймём людей, которые будут помогать ей. Я буду с тобой и с Олей. Я только твой, Котёнок. Только твой. Прошу, не убивай нас… Можно пригласить тебя на танец?
— Ч-что? — не поняла она, утирая новые слёзы, а я мягко взял её за талию, а тонкую ладонь — в свою, и повёл её по кругу под музыку. Живую музыку, живого певца, которого я заказал для Кати. Того самого, которого она просто обожала и сходила от его песен с ума.
Пока мы говорили, она даже не заметила как с другой стороны дома музыканты сообразили площадку для выступления.
— Что это? — обалдела она, пытаясь заглянуть за угол дома.
— Идём. Увидишь, — улыбнулся я и потянул её за руку.
— Боже мой, — ухватилась она за меня. — Юра!
— Сюрприз, — робко улыбнулся я, заметив, как всё же заблестели её глаза. Она перестала плакать и смотрела на певца. Музыка разносилась по всем участку, а он пел для нас. — «Я как прежде твой пленник, но меж нами заборы…» Помнишь?
Я прижал к себе её спиной к животу и мы слушали песню вместе. К нам выскочила на звуки музыки и Оля с Надей и пооткрывали рты от изумления. А потом присоединились к нам и стали слушать наш маленький концерт.
Юра спел несколько своих самых лучших песен, а потом подошёл к нам ближе без микрофона.
— Добрый вечер, — сказал он мне.
— Добрый вечер, Юра, — ответила она. — Очень рада познакомиться с вами ближе.
— И мне приятно побывать в гостях у такой замечательной пары, — улыбнулся он. — Вы знаете, я немного в курсе событий. Скажу от себя: этот парень так сильно переживал, заказывая песни, понравится ли вам. Он переживает и старается. Мне кажется, он достоин получить шанс на прощение. Подумайте об этом. И доброй ночи, нам пора.
— До свидания! — сказала ему Катя. — Спасибо большое!
— Надеюсь, вы договоритесь, — подмигнул нам Юра, и они стали собирать инструменты.
— Кать, — развернул я её к себе. — Люблю тебя — сил нет. Не мучай нас обоих. Скажи, что прощаешь…
Она молчала. И снова плакала. Решала что-то…
Ну же, решайся тогда, девочка моя!
И тогда я упал перед ней на колени. Я буду делать все что угодно, буду молить о прощении, валяться в ногах, лишь бы она дала мне шанс. Без неё я все равно погибну. Пусть не физически, но морально.
Читать бесплатно другие книги:
