Доверие Дуглас Пенелопа

Я опускаю глаза. Не в первый раз слышу подобное, и это, бесспорно, комплимент. Моя мать была красивая. Харизматичная, статная…

Только подобные сравнения никогда мне не льстили. Создается впечатление, что все в первую очередь видят ее.

Серые глаза, белокурые волосы – мои песочного оттенка от природы, она же красилась в более золотистые тона.

Темные брови – моя единственная «собственность». Маленький предмет гордости. Мне нравилось, что благодаря им цвет глаз казался выразительнее.

Джейк глубоко вздыхает.

– Есть еще что-нибудь?

Полагаю, он имеет в виду багаж.

Я отрицательно качаю головой.

– Ладно, тогда в дорогу.

Мужчина направляется к выходу, и я следую за ним, лавируя между редкими кучками людей.

Едва мы выходим на улицу, вдыхаю густой, согретый поздним августовским солнцем воздух, ощущаю запах асфальта и леса, раскинувшегося за парковкой. Легкий ветерок щекочет волоски на руках. Несмотря на безоблачное небо и обилие зелени, меня тянет надеть свою куртку, повязанную на талии. Когда пересекаем пешеходный переход, нам не приходится оглядываться по сторонам – в очереди, ожидающей валета перед загородным клубом моих родителей в полдень воскресенья, и то больше машин собирается. Мне нравится. Никаких гудков, тротуар не сотрясается от аудиосистем.

Джейк останавливается около черного пикапа. Вместо того чтобы опустить задний борт, он просто закидывает мой чемодан на грузовую площадку. Затем оборачивается и аналогичным образом грузит второй чемодан.

Я поднимаю свою сумку, собираясь помочь, однако мужчина быстро выхватывает ее из моих рук. Мышцы его предплечий напрягаются и перекатываются, кожа блестит под солнцем.

– Мне следовало взять меньше вещей, – озвучиваю свои мысли.

Он поворачивается.

– Ты не в гости приехала.

Да, возможно. Я до сих пор не определилась, но подумала, что будет лучше запастись гардеробом на долгий срок, если решу остаться.

Мы садимся в машину. Пока Джейк заводит мотор, я пристегиваю ремень безопасности и рефлекторно тянусь к наушникам. Вовремя спохватившись, останавливаюсь. Игнорировать его будет невежливо, ведь мы только встретились. Родителей это никогда не беспокоило, однако они просили не надевать наушники в присутствии других людей.

Я бросаю взгляд на радиоприемник. Пожалуйста, пусть музыка будет включена.

Пикап с рокотом заводится, дисплей приемника загорается, и из динамиков звучит песня Kryptonite. На миг я чувствую облегчение. Праздные беседы мучительны.

Джейк выезжает со стоянки. Сцепив ладони в замок, кладу их на колени и отворачиваюсь к окну.

– Итак, я проверил, – говорит мужчина, заглушая радио. – У нас есть онлайн-школа, в которой ты можешь продолжить обучение.

Я смотрю на него.

– В наших краях многие дети помогают с хозяйством на ранчо, поэтому домашнее обучение или курсы в интернете – довольно распространенное явление, – поясняет Джейк.

Ох.

Немного расслабляюсь. На секунду я подумала, будто он ждет, что я стану посещать школу. Я приготовилась жить в новом месте. Привыкание к новым преподавателям и одноклассникам в мои планы не входило; я толком не знала даже тех, с кем проучилась последние три года.

В любом случае ему не стоило беспокоиться: я сама обо всем позаботилась.

– Мне разрешили остаться в «Бринморе», – отвечаю, переведя взгляд обратно к окну. – Моя школа в Коннектикуте с радостью помогла реорганизовать учебный процесс на время моего… отсутствия. Учителя уже прислали расписание. Я смогу выполнять все задания онлайн.

Вдоль шоссе то тут, то там начинают попадаться дома: ранчо в стиле 80-х с ржавыми заборами из сетки-рабицы, бунгало и даже крафтсман[3], окруженные темными шпилями хвойных деревьев.

– Хорошо. Это хорошо. Только предупреди их, что ты можешь периодически не выходить на связь. У меня дома не очень хороший прием сети Wi-Fi, а во время бурь сигнал вообще пропадает. Им лучше присылать задания заранее, чтобы ты не отставала за время таких простоев.

Глянув на него, замечаю, как он отвлекается от дороги и встречается со мной взглядом. Я киваю.

– Кто знает… – размышляет Джейк вслух. – Возможно, ты бросишься наутек после недели, проведенной в коттедже.

Потому что…?

Он шутит, склонив голову набок:

– Поблизости нет торговых центров или кофеен с карамельным маккиато.

Отвернувшись, бормочу:

– Я не пью карамельный маккиато.

С его стороны резонно предположить, что мне, вероятно, будет некомфортно жить с ними или что я соскучусь по своему домашнему «образу жизни», но намекать, будто я примадонна, неспособная к существованию без «Старбакса», – грубо. Думаю, можно поблагодарить телевидение за то, что весь остальной мир считает калифорнийских девушек дурочками из долины[4] в коротких топиках, однако это не так. Мы сильные, нас закалили засухи, пожары, землетрясения, схождения селей и то, что одна пятая часть всех серийных убийств страны приходится на нашу территорию.

К счастью, после этого Джейк какое-то время едет молча. Вот впереди виднеется городок. Я различаю деревянные скульптуры и главную улицу с квадратными зданиями, стоящими вплотную друг к другу с обеих сторон дороги. Люди слоняются по тротуарам, разговаривают друг с другом. На фонарных столбах висят горшки с цветами, что придает этому местечку притягательно старомодный, ухоженный вид. Подростки сидят на откидных бортах своих пикапов, припаркованных у обочины. Все магазинчики и забегаловки явно семейные, никаких сетевых гигантов.

Подняв взгляд, вижу большой навесной баннер, когда мы проезжаем под ним.

«Летний фестиваль копченостей Чапел-Пик! 26–29 августа».

Чапел-Пик…

– Это не Теллерайд, – говорю я, посмотрев на Джейка.

– Я сказал, мы живем за пределами Теллерайда, – поправляет он. – Далеко-о-о-о за пределами Теллерайда.

Так даже лучше, вообще-то. Теллерайд – знаменитый горнолыжный курорт со множеством магазинов и фешенебельных ресторанов. Тут будет по-другому. Я хочу чего-то другого.

Мимо мелькают торговые лавки. Кафе «Гринд Хауз». Почта Портера. Магазин мороженого «Веселая вишня»…

Повернув голову, разглядываю маленький магазинчик с навесом в красно-белую полоску и едва не улыбаюсь.

– Магазин сладостей…

На вывеске написано «Бунтарские вкусности». Очень в духе Дикого Запада.

– У тебя есть водительское удостоверение? – интересуется Джейк.

Я поворачиваюсь лицом к дороге и киваю.

– Хорошо. – Мужчина делает паузу, и я чувствую, что он смотрит на меня. – Не стесняйся пользоваться любыми машинами, только предупреждай, куда собираешься, ладно?

Любыми машинами. Он имеет в виду свою и машины сыновей? Где они, кстати?

Не то чтобы я ожидала увидеть их в аэропорту, но мысль, что они не очень-то обрадовались моему визиту, раз не приехали меня встречать, немного нервирует. Еще один неучтенный мной аспект. Парни жили в уютной, переполненной тестостероном мужской берлоге, и вдруг появляется девчонка, в присутствии которой, как они думают, им теперь придется следить за своими грязными шуточками.

Конечно, сегодня четверг. Может, сыновья Джейка просто на работе.

Кстати…

– Чем вы занимаетесь?

Он бросает взгляд в мою сторону.

– Вместе с сыновьями я делаю байки для мотокросса на заказ, – отвечает Джейк. – Квадроциклы, багги для езды по песку…

– У вас есть мастерская в городе?

– Хм?

Кашлянув, повторяю громче:

– У вас есть… своя мастерская в городе?

– Нет. Мы принимаем заказы, собираем их в домашнем гараже, а затем отправляем готовый продукт, – поясняет он.

Я не сдерживаюсь и еще раз смотрю на него. Массивная фигура Джейка едва умещается на сиденье, мышцы загорелых предплечий напрягаются, пока он удерживает руль. Полная противоположность моего отца, который ненавидел находиться на улице и всегда носил рубашки с длинным рукавом, разве что спал не в них.

Джейк смотрит мне в глаза.

– Скоро начнет поступать большое количество заказов. Дел хватит на всю зиму. Весной доставим байки клиентам, как раз к началу сезона.

Значит, они работают на дому. Втроем.

Они постоянно будут поблизости.

Глядя вперед, рассеянно потираю руки и слышу свой участившийся пульс, отдающийся в ушах.

Даже в «Бринморе» родители договорились, чтобы мне выделили отдельную комнату без соседки. Я предпочитаю одиночество.

Нет, я не отшельница и способна общаться с учителями, участвовать в дискуссиях, люблю познавать мир и заниматься чем-то новым, просто мне необходимо личное пространство, позволяющее перевести дух. Тихое место, где можно расслабиться. Ведь мужчины такие шумные. Особенно молодые. Мы все время будем сидеть друг у друга на головах, если они работают дома.

Закрыв глаза на мгновение, я внезапно сожалею о том, что согласилась приехать. Зачем я это сделала?

Одноклассницы ненавидели меня, потому что принимали мою молчаливость за высокомерие.

Но дело не в этом. Мне просто нужно время. Только и всего.

К сожалению, мало кому хватает терпения, чтобы дать мне шанс. Эти парни сочтут меня грубиянкой, как и девочки в школе. Почему я намеренно втянула себя в ситуацию, требующую обязательного знакомства с новыми людьми?

Я стискиваю челюсти и сглатываю, заметив краем глаза Джейка, который пристально смотрит на меня. Как долго он наблюдал за мной?

Моментально придаю лицу нейтральное выражение и стараюсь замедлить дыхание. Прежде чем успеваю уткнуться в свой телефон в попытке замаскировать едва не развившуюся паническую атаку, Джейк резко поворачивает руль влево, делает полный разворот и движется в обратном направлении.

Чудесно. Он везет меня в аэропорт. Я уже его напугала.

Мужчина разгоняется по главной улице. Сжимая ремень безопасности у себя на груди, смотрю, как Джейк минует два светофора, вновь дергает руль влево и паркуется на обочине. Мое тело накреняется вперед от внезапной остановки. Не дав мне шанса проанализировать происходящее, Джейк глушит мотор и выскакивает из пикапа.

Хм…

– Идем, – окликает меня он, окинув взглядом, после чего захлопывает дверцу.

Выглянув в лобовое, вижу черную вывеску с золотой надписью «Бунтарские вкусности» в викторианском стиле.

Он привез нас в магазинчик сладостей.

Не снимая с себя сумки, я вылезаю из машины и следую за ним по тротуару. Джейк открывает дверь – колокольчик звякает, – пропускает меня вперед и тоже заходит.

Пьянящий аромат шоколада и карамели ударяет в ноздри, и я моментально пускаю слюнки. Кроме горсти черники, нехотя проглоченной утром перед вылетом, я больше ничего не ела.

– Йоу, Спенсер! – выкрикивает Джейк.

Откуда-то слышится грохот сковородок, потом хлопок – похоже, духовку закрыли.

– Джейк Ван дер Бонг! – Из-за стеклянной стены, вытирая руки, выходит мужчина и направляется к нам. – Как, черт побери, поживаешь?

Ван дер Бонг? Я мельком бросаю взгляд на Джейка.

Он улыбается мне.

– Не обращай на него внимания. Я никогда не курил. То есть больше не курю. Это в далеком прошлом. – Затем с улыбкой поворачивается к хозяину магазина. – В очень далеком и скверном прошлом.

Парни смеются, обмениваясь рукопожатием. Похоже, они ровесники. Незнакомец на несколько сантиметров ниже ростом, с растрепанными каштановыми волосами, в красно-синей фланелевой рубашке.

– Спенс, это моя племянница Тирнан, – сообщает ему Джейк.

Мистер Спенсер переводит глаза на меня и протягивает руку.

– Племянница, хм? – Его взгляд полон любопытства. – Тирнан. Красивое имя. Как дела?

Ответив на рукопожатие, отрывисто киваю.

– Пусть она выбирает все, что захочет, – говорит Джейк.

– Не стоит, все в порядке. – Я качаю головой.

Однако он вскидывает бровь, словно предупреждая.

– Если сама не наполнишь пакет, он сделает это за тебя, и там будет только черная лакрица с мятными палочками.

Я рефлекторно морщу нос. Второй мужчина прыскает от смеха. Черная лакрица пусть катится к чертовой матери.

Джейк подхватывает пластиковый пакет и начинает наполнять его ирисками, пока я стою, прикованная к месту из гордости. Это моя самая большая проблема. Не люблю выполнять распоряжения других людей.

Но запахи сахара, соли и теплого шоколада, исходящие от духовок, кружат голову. С удовольствием бы попробовала.

– Чего ждешь, де Хаас? – слышу слова своего дяди.

Я моргаю.

Он закрывает банку с ирисками и перемещается к мармеладным червям, мимолетно глянув на меня, а я смотрю на него. Обращение ко мне по фамилии должно было произвести эффект игривости. Однако из его уст… прозвучало бестактно.

Выдохнув, подхожу к пакетам и беру себе один, заявив:

– Я сама за них заплачу.

Взгляд Джейка уже направлен в другую сторону.

– Как пожелаешь.

Открыв пакетик, я инстинктивно миную шоколад и сворачиваю к менее калорийному мармеладу, насыпаю персиковых колец, арбузных долек, голубых акул. Добавляю немного драже и кислых Sour Patch Kids, зная, что все равно не стану их есть.

Я бездумно перемещаюсь к следующему контейнеру и загребаю совочком что-то красное. «В желейных рыбках полно кукурузного сиропа, пищевых красителей и добавок», – сказала однажды моя мама. Раньше мне нравилось, как они жуются, правда, я не лакомилась этими конфетами с тринадцати лет. С тех времен, когда была готова отказаться от всего, лишь бы она меня ценила. Может, если бы я питалась и красилась подобно ей, покупала сумки «Прада» и «Шанель», носила безвкусное уродство, созданное «Версаче», она бы…

Замотав головой, не хочу заканчивать эту мысль и накладываю себе две пригоршни с горкой. Джейк появляется рядом, запускает руку в банку.

– Я их тоже люблю, – говорит он, забросив две рыбки в рот.

– Йоу, проходимец! – кричит Спенсер.

Джейк смеется. Я опускаю взгляд, закрываю контейнер крышкой и завязываю свой пакетик.

– Пакет стоит семь девяносто пять, что бы ты ни выбрала, поэтому наполняй до краев. – Обогнув меня, Джейк двигается к следующим контейнерам с конфетами.

Семь девяносто пять. Почти столько же, сколько стоила бутылка швейцарской воды, в которой купалась моя мать. Он совершенно не похож на моих родителей. Как так получилось?

Шагая вдоль двух прилавков, прохожу мимо стенда с шоколадными изделиями и снова сглатываю слюну, представляя, каково все это на вкус.

– Готова? – Джейк идет к кассе.

Я следую за ним, бросаю свой пакет на стойку. Опасаясь, что мужчина попытается заплатить за мою покупку, сразу же достаю деньги. Спенсер, видимо, все понимает, потому что пробивает чек после секундной заминки. Оплатив покупку, я пячусь назад и уступаю место Джейку.

Рассчитываясь с ним, хозяин магазина смотрит на меня.

– Надолго… задержишься на пике? – спрашивает он внезапно нерешительным тоном.

На пике?

– Да, возможно, до следующего лета, – отвечает мой дядя.

На лице у мужчины мелькает тень опасения, его глаза мгновенно сосредотачиваются на Джейке.

– Не беспокойся, – смеется тот, вручая наличные. – Мы защитим ее от могучих и ужасных стихий природы.

– Разве тебе когда-либо удавалось контролировать Калеба? – выхватив деньги из руки приятеля, парирует Спенс.

Калеб. Один из сыновей Джейка. Я смотрю на него, но он отмахивается, просто встретившись со мной взглядом и покачав головой.

Джейк забирает сдачу и свои конфеты, затем мы направляемся к выходу.

– Спасибо, – благодарю я Спенсера.

Он кивает, наблюдая за нами, отчего я чувствую еще большую нервозность, чем до визита в магазин.

Когда садимся в пикап, дядя трогается с места и едет дальше. На фоне голубого неба лепестки розовых петуний, висящих на столбах, трепещут на ветру. Молодые мужчины в футболках без рукавов перетаскивают какие-то мешки с погрузочной платформы магазина кормов в свой грузовичок. Готова поспорить, все здешние жители знают друг друга по именам.

– Это не Теллерайд, – объясняет Джейк, – но с меня хватит больших городов.

В этом соглашусь с ним. По крайней мере, на какое-то время.

Торговые ряды заканчиваются, машина пересекает железнодорожные пути и оказывается на асфальтированной дороге с плотной стеной вечнозеленых деревьев вдоль обочин, постепенно взбираясь на возвышенность.

Шоссе сужается. Глядя через лобовое стекло, я замечаю, что деревья становятся все выше, блокируют все больше лучей вечернего солнца. Мы углубляемся в лес, оставляя город позади. Несколько гравийных и грунтовых дорог ответвляются от основной. Я всматриваюсь в темную даль, только ничего не вижу. Они ведут к другим земельным участкам? Домам?

Мы продолжаем подниматься на гору. Двигатель ревет, Джейк кружит и преодолевает изгибы трассы. Внизу город уже совсем пропал из виду. Солнце сияет сквозь ветви, слепит глаза. Моргнув, ощущаю, как пикап съезжает с асфальта на грунт. На кочках машину изрядно потряхивает. Упершись одной рукой в приборную панель, смотрю на дорогу, окаймленную пихтами. Подъем длится еще минут двадцать.

– Путь неблизкий, – говорит Джейк. Небо тем временем тускнеет все сильнее. – Если захочешь выехать в город, попроси меня или одного из моих сыновей тебя сопровождать, ладно?

Я киваю.

– Не хотелось бы, чтобы ты застряла на этой дороге одна после наступления темноты, – добавляет он.

Да, мне тоже. Джейк не шутил, сказав, что место уединенное. Лучше запасаться всем необходимым, ведь быстро сгонять в магазин за молоком, сахаром или сиропом от кашля не получится.

Мужчина сворачивает направо и взбирается по крутой гравийной подъездной дорожке. Щебенка шуршит под колесами. Я постепенно различаю постройки впереди. Видимость хорошая благодаря пробивающимся через кроны лучам солнца, клонящегося к закату.

– Дорогу, по которой мы сейчас ехали, зимой полностью заносит снегом, – сообщает мой дядя, и я вижу, что он смотрит на меня, – ландшафт скалистый, покрывается льдом. В течение нескольких месяцев нас отрезает от города. Мы свозим тебя в магазин сладостей за припасами до начала снегопадов.

Проигнорировав шутку, выглядываю в окно. По мере приближения пытаюсь разглядеть здания в сумерках, но деревья мешают. Что-то похожее на конюшню, пара сараев, несколько конструкций поменьше, скрытых в чаще, а потом…

Джейк наконец-то направляет пикап на ровную поляну и останавливается перед домом со множеством окон. В некоторых горит свет. Мой взгляд мечется влево, вправо, вниз и вверх. Я не могу разобрать детали, однако дом огромный – трехэтажный, с двухъярусной опоясывающей верандой.

Меня посещает чувство облегчения. Когда он упомянул коттедж, я мгновенно представила «хижину, предназначенную для выживания при конце света, с минимумом самых необходимых вещей». Больше думала о безлюдной местности подальше от Л.А.[5], чем о потенциальной вероятности того, что согласилась жить в лачуге. Лишь по прилете я стала беспокоиться о своем поспешном решении; о том, на какую авантюру подписалась. Мне не нужен интернет, но я надеялась хотя бы на внутренний водопровод.

«Похоже, – я не свожу глаз с дома, все еще сидя в машине, пока Джейк выбирается наружу, – нам повезло».

После секундной заминки я открываю дверь и тоже вылезаю из пикапа, прихватив рюкзак. Может, я погорячилась. Может, не о чем беспокоиться. Здесь тихо, как я и надеялась. Сделав вдох, ощущаю свежесть воздуха, запах воды и камней, отчего по рукам пробегают мурашки. Приятно пахнет. Напоминает поход к водопаду Вернал в парке Йосемити, организованный в летнем лагере несколько лет назад.

Джейк берет оба чемодана. Несмотря на то что на улице немного прохладно, я оставляю пуловер завязанным на талии и следую за дядей по деревянным ступенькам. Фасад первого этажа практически полностью состоит из окон, поэтому можно заглянуть внутрь. Внизу – просторная гостиная с высоким потолком, в основном однотонная, отделанная коричневым деревом, кожей, с рогами животных на стенах и коричневыми коврами, хотя я также различаю элементы из натурального камня.

– Привет! – выкрикивает мужчина, войдя в дом и поставив чемоданы на пол. – Ной!

Я тихо закрываю за собой дверь.

К нам выбегают шоколадный лабрадор и сухопарый черно-белый пес с остекленелыми черными глазами. Джейк наклоняется и гладит обоих, оглядываясь по сторонам.

– Есть кто? – снова кричит он.

Подняв взгляд, вижу два уровня балок. Потолок с одной стороны скошен влево, а в районе кухни – вправо. Стен почти нет, гостиная, столовая, прихожая и кухня сливаются друг с другом. Уединиться негде.

Однако тут просторно.

– Да, я здесь! – отзывается мужской голос.

Из кухни выходит молодой парень, сжимая в каждой руке по бутылке пива, и качает головой.

– Боже правый. Гребаная Шони опять сбежала. – Он подходит ближе и, судя по всему, собирается вручить отцу одну из бутылок, но останавливается, увидев меня.

Его русые волосы зачесаны назад под бейсболкой, надетой задом наперед. Разница в возрасте у нас явно небольшая: возможно, ему двадцать или двадцать один. А вот тело у парня… Он широкоплечий, в темно-зеленой футболке, не скрывающей сильных загорелых рук. Его ясные голубые глаза округляются, уголок рта приподнимается в полуулыбке.

– Это Ной, – представляет нас Джейк. – Мой младший.

Мне требуется пара секунд, после чего я протягиваю ему руку. Вместо того чтобы пожать ее, он просто отдает одно пиво.

– Привыкай. Мы тут много пьем.

Конденсат смачивает мою ладонь. Я смотрю на Джейка. Забрав бутылку, он спрашивает у сына:

– Где твой брат?

– До сих пор там, – отвечает Ной, не сводя с меня глаз.

– Ясно.

Там? Начинаю гадать, что это значит, но отбрасываю эту мысль и вытираю ладонь о джинсы, по-прежнему ощущая взгляд Ноя на себе. Почему он пялится?

Вновь встречаюсь с ним взглядом. На сей раз он улыбается по-настоящему. Должна ли я что-то сказать? Или он должен? Полагаю, это странно. По сути, мы двоюродные брат и сестра. Мне полагается его обнять или типа того? Будет грубо, если я этого не сделаю?

Какая разница.

– Как долго ты искал лошадь, прежде чем махнул на это рукой? – спрашивает у парня Джейк.

Ной широко улыбается и пожимает плечами.

– Моя логика такова: если мы ее не найдем, то она больше никогда не сбежит.

Вскинув бровь, его отец смотрит на меня сверху вниз и поясняет:

– У нас есть молодая кобыла, которой постоянно удается каким-то образом выбраться из стойла. – Затем он снова переводит взгляд на сына с таким видом, будто тема уже избитая. – Только лошади дорого стоят, поэтому ее нужно найти.

Парень поднимает свое пиво, пятясь назад.

– Просто вернулся подзаправиться. – Пристально глядя мне в глаза, он направляется в заднюю часть дома и произносит: – Если пойдешь в душ, прибереги немного горячей воды для меня.

Ной минует большой каменный камин, пересекает длинный коридор. В итоге я слышу, как захлопывается москитная дверь. Он собирается искать лошадь сегодня?

– Уже стемнело, поэтому я устрою тебе экскурсию утром, – говорит Джейк, пройдя вправо, – но кухня здесь. – Он огибает кухонный островок.

Я остаюсь на месте.

– Разумеется, бери все, что захочешь, – поясняет мужчина, встретившись со мной взглядом. – Мы будем частенько наведываться в город, пока погода не испортится через пару месяцев, поэтому можем запастись любой едой, которая тебе нравится. К тому же сделаем кое-какие консервы. – Он закрывает дверцу холодильника, видимо, оставленную открытой его сыном. – Большую часть своей пищи мы стараемся добывать охотой, либо ловим, либо выращиваем.

Теперь понятно, почему я заметила сарай и теплицу среди хозяйственных построек. Как можно меньше полагаться на продуктовые магазины – это разумно, ведь снежные заносы изолируют их на довольно долгие промежутки времени.

Джейк жестом показывает, чтобы я шла за ним, и открывает смежную дверь.

– Стиральная и сушильная машины стоят в гараже, – сообщает он, включив свет, после чего спускается по короткой лестнице. В ярком свете я вижу еще один пикап, красный.

Мой дядя поднимает плетеную корзину для белья с цементного пола и бросает ее на сушильную машинку. Сделав шаг, я что-то замечаю краем глаза и останавливаюсь на верхней ступеньке. Справа висит туша оленя, подвешенная за задние ноги. Под ней вокруг водостока собралась небольшая лужа крови. Рога животного слегка покачиваются где-то в тридцати сантиметрах от пола.

Какого хре…? У меня отвисает челюсть, пока я на него пялюсь.

Вдруг передо мной на лестнице возникает Джейк.

– Как я сказал… выращиваем, ловим, убиваем. – Судя по тону, выражение моего лица его позабавило. – Ты ведь не вегетарианка, да?

Он уходит, не дав мне шанса ответить. Я пячусь из гаража, возвращаюсь в дом и закрываю дверь. Нет, я не вегетарианка, однако у меня возникает мысль, что я никогда не встречала свое мясо до того, как оно стало мясом.

Несколько раз сглатываю, чтобы смочить свой пересохший рот.

– Гостиная, ванная, телевизор, – указывает Джейк, когда я иду следом за ним. – У нас нет кабельного, зато полно дисков с фильмами. Ты можешь пользоваться потоковыми сервисами, пока интернет не вырубится.

В гостиной я вижу кожаные диваны в рустикальном стиле, кофейный столик и кресла. Камин настолько большой, что в нем можно спрятаться, а дымоход тянется вверх и исчезает между балками. Дерево и кожа повсюду. Здесь пахнет, словно в Home Depot[6]. С легкой примесью подгоревшего бекона.

– Хочешь подключить Wi-Fi? – интересуется мужчина.

Напоминание о том, что я останусь на связи с миром, заставляет меня остановиться на мгновение.

Но если откажусь, он будет гадать о причинах.

– Конечно, – отвечаю я.

– Сеть называется «Кобра Кай»[7].

Я бросаю на него взгляд. Мило.

Включив поиск доступных сетей, я нахожу «Кобра Кай», единственную в списке.