Моё настоящее имя. Истории с биографией Улицкая Людмила

и впадала в состояние похожее на обморок

такая была школа медитации

вот проклятье – чувство долга

не пойму от кого мне достался этот груз?

может от бабушки лены – больше неоткуда

мама все делала что надо не напрягаясь

отец вообще избегал таких неудобных вещей

как чувство долга

прекраснейшая легкость жизни

скользящая поверхность его привлекала

а всякая глубина пугала

всю жизнь от сложности бегал

и счастливейшие часы жизни

пролежал на телогрейке под автомобилем

починяя железные потроха москвича гаечным ключом

и мама жила не обременяя себя долгами

включая и супружеский

а я урод со своими списками дел обязательств

и обещаний

сны не перестали сниться

они перестали запоминаться

вот сейчас придет с никитой шкловским невролог

и пропишет волшебную таблетку для памяти

и я – глядишь – снова буду помнить сны

просмотрела файл всяких заготовок —

взять бы какой-нибудь взять и закончить

но нет

смысл остался только один-единственный —

перегонять ежедневную жизнь в текст

если этого не делать не останется ничего

один вопрос для страшного суда – для кого еще?

надо ли выбрасывать весь мусор, есть опасность что просто вообще ничего не останется

улетела с выправленными документами

в лигурию через рим

с ночевкой в аэропортовской гостинице

в номере где было столько углов

что я не смогла их пересчитать

и большая часть тупые и острые

угадать невозможно

как меня зовут и как тебя зовут

сколько вокруг людей ходят под чужими именами

псевдонимами никами кликухами

и не догадываются об этом

но иногда встречаются люди с подлинными именами

и сразу это чувствуешь – настоящее имя

скоро скоро уже совсем скоро

мне откроют мое настоящее имя

прием надоел. дальше все по правилам.

О теле

Не забыть про оболочки. Их для начала три.

Первая записана на лице новорожденного – нос, рот, линия лба и ноздрей. Эту первую оболочку, со временем меняющуюся,

носим до самого конца. Когда подрастает ребенок,

на него надевают первые штаны и платье. А потом он, взрослея,

вторую тряпочную оболочку выбирает себе сам. И тут я выступаю как эксперт – эта вторая оболочка говорит

и про отношение к себе самому и к миру. Личные качества проявляются

в выборе цвета, кроя, цены, уместности и удобства-неудобства.

Пренебрежительно-безразличное отношение

столь же много говорит,

что и капризные предпочтения,

и тонкости выбора галстука, чулок, косметики,

старья или модной новинки.

Третья оболочка – дом,

который выбран, построен

продуманно и чутко или вообще без внимания:

это решение космических задач пространства

и точки в этом пространстве, плоскостей и объемов. Это героизм стояния в обороне дома-крепости,

охраны тайны гнезда и гроба.

В этих оболочках есть послание и признание

и есть запирание дверей.

Распахнутый ворот рубашки и туго стянутый галстук,

зеркальный блеск ботинок и мягкость стоптанных сандалий, разгороженная криво комната и стоящий неуместно буфет —

все это знаки личности, ее приметы.

Я читаю эту книгу, я великий шифровальщик и дешифровщик —

дама в брильянтах и мужчина

с заклеенной газетным клочком царапиной от бритья,

ненавистные модные джинсы с искусственными дырами и демонстративные заплаты на новеньких рубахах,

лейблы споротые и предъявленные.

Гордость, скромность, тщеславие, наглость, смирение —

я узнаю их по сумкам, кепкам, рваным шнуркам и полированным ногтям. Оболочки опасно прозрачны,

и со мной поосторожнее —

я их вижу.

Про другие оболочки знаю только, что они есть,

но пока не вижу и не читаю.

Тело – первая оболочка, в которой заключено

это самое люся улицкая. Это у всех и каждого – и надо узнать себя,

свое тело как материальную вещь,

научиться к нему хорошо относиться

и наладить хорошие отношения души и тела. У меня ушло на это много лет, но не могу сказать, что научилась.

Чего мне в себе самой не нравится – длинный список.

Начну с короткого – что мне нравится.

Нравится мне в оболочке не так много:

во-первых, кисти рук —

их я унаследовала от бабушки Маруси,

но у нее кисть была поуже.

Руки у меня хорошие, пальцы

длинные, суставы не разбухшие,

но стали очень рельефны синие вены,

сейчас они видны только на правой,

потому что как раз после того,

как я написала слова, что руки мои мне нравятся,

произошла большая неприятность с левой рукой —

неприятность странная и настойчивая:

в первый же день, когда я спустилась к морю

две недели тому назад,

меня слегка полоснула по руке медуза —

красная полосочка, почти незаметная.

Обошлось без последствий —

это было предупреждение.

А за несколько дней до отъезда

снова я налетела в воде на медузу,

и на этот раз она не постеснялась

и здорово меня прижгла в плечо.

Ожог сильный – довольно быстро снимался мазью,

а вот отек от медузьих поцелуев все нарастает.

Рука моя стала совсем слоновья,

и завтра лечу в Москву,

придется, видимо, лимфу как-то откачивать.

Нельзя себя хвалить,

враг из враждебного мира подслушал

и послал на меня медузу.

Руками-то всегда была довольна,

а ногти невзрачные, как у мамы и как у папы —

треугольные, хлипкие и ломкие. Большую часть жизни мама стригла ногти “наголо”, руки у нее были жесткие, шершавые, рабочие,

ловкие и без прикрас —

перчаток в своей биохимической работе не терпела,

они ей мешали и мне тоже: знаю много женщин,

которые даже посуду моют в перчатках,

а я люблю прикосновение к тому, с чем работаю.

Пожалуй, еще мне нравится моя голова. О форме, конечно, речь – не о содержании.

Я по воле обстоятельств дважды в жизни ходила с бритой головой —

первый раз, когда после химиотерапии волосы начали лезть, я их сама обрила. А второй раз случайно по собственной неаккуратности: в те годы я не стриглась ножницами,

а, выставив нужную длину на бритве мужа,

который бороду ею подстригал,

проходилась по своей голове лезвием,

выставляя отметку один-два сантиметра, чтобы волосы лежали “бобриком”. Однажды бритва соскочила,

и первый проход ото лба к затылку обнажил ровную голую полосу. Пришлось побриться наголо…

Был какой-то прием

типа букеровского или “Большой книги”,

и я иду себе лысая по лестнице и слышу,

как одна баба другой говорит: Улицкая как всегда выебывается…

Вообще-то волосяной покро у человека —

эволюционный атавизм;

сохранят ли люди растительность на теле

через тысячу лет, если сохранятся сами как вид… вопрос.

Про волосы много рассказывает культурная антропология:

дергаешь за единый волосок, и поднимается из глубины

великое разнообразие религий, привычек, мод, диктатур и множество мистических вещей. К волосам не прикасаются,

их дарят прядями, истребляют целиком,

выдергивают по волоску,

режут, жгут, закапывают в землю, колдуют,

хранят в медальонах.

Когда мне плохо, я стригу волосы. Что-то ритуальное и древнее —

срезать волосы и выбросить с ними ситуацию. Не всегда помогает,

но подъем после стрижки ощущаю. Недавно постригла себя,

а сегодня, видимо, уже надо наголо.

Так тошно…

Волосы с детства были густые и темные,

но не радикально черные,

а хорошего цвета черного кофе. Слегка кудрявые.

Еврейский мелкий бес около лба —

свидетельство близости к негроидной расе —

проявлялся только в детстве,

а потом прошел почти сам собой. Помню, что в детстве, когда носила челку, мочила ее и косыночку повязывала, чтобы была гладкая.

Первый раз постриглась сама

между седьмым и восьмым классом

и одновременно слегка потравила себя перекисью водорода.

Окраска волос в школе произвела большой эффект,

был скандал, даже устроили по этому поводу классное собрание. Мягкое руководство собранием осуществляла

замечательная тетка, завуч Александра Петровна,

крашеная блондинка, красивая, ухоженная —

класс туповато молчал – меня не то что любили,

но я в девчачьей иерархии занимала место из первых.

Одноклассницы вяло осудили за стрижку, за узкую и короткую юбку (из маминой перешитая длиной до колена, что было по тогдашним временам экстремально).

Под конец припомнили,

что видели меня на улице в обнимку с молодым человеком.

Ответила я, как теперь думаю, блистательно:

это замечательный молодой человек,

он даже член партии.

Самое смешное, что это было чистой правдой:

Игорь Коган учился в физтехе – туда было трудно поступать,

пришлось даже поработать два года на заводе: там он и вступил в партию для облегчения студенческой карьеры.

Встречала его в Израиле лет семь тому назад, он в порядке,

живет возле Ирадиона,

а прежде жил на Селезневке.

Несколько лет я волосы коротко стригла,

а потом снова отрастила.

Когда после школы работала

в Институте педиатрии лаборанткой,

уже была не то с хвостом, не то с пучком.

Парикмахерскую стрижку ненавидела

как унизительное насилие:

сидишь в белой простыне с мокрой башкой

перед зеркалом, и оттуда смотрит на тебя

испуганное “не я” —

так до сих пор я и стригу себя сама,

хорошо ли, плохо – не так важно.

Волосы у меня скорее не мамины, а папины,

что стало особенно заметно, когда я стала седеть —

седина ложится красиво, как у отца. А мама поседеть не успела – умерла раньше.

Заканчиваю с головой и волосами.

Страницы: «« 1234567 »»

Читать бесплатно другие книги:

– Ты хочешь замуж? – спросил Матвей.– Очень-очень, – улыбнулась Алина.– И детей хочешь?– Конечно! – ...
Хочешь, чтобы алмаз стал бриллиантом? Значит, надо его огранить. Вот и пришлось искать огранщика, а ...
Хочешь обрести свободу и никогда больше не видеть опостылевших родственников? Нелегко, но возможно!Х...
Рид и Элла наконец-то вместе. После всего, что им пришлось пройти, кажется, ничто не может помешать ...
Эпоха великих волшебников подошла к концу тысячу лет назад, оставив после себя лишь темные легенды д...
Элли Харпер переезжает в Орегон, чтобы начать новую жизнь и поступить в колледж. Она надеется, что п...