Отношения под запретом Киланд Ви

– Да, я солгала, я занималась не работой. Могли бы и не ловить меня на лжи.

Едва заметная улыбка превратилась в широкую, однако в ней по-прежнему сквозила самоуверенность.

– Вам говорили, что у вас надменная улыбка? – не сдержалась я.

– Нет. Я теперь мало улыбаюсь.

– Очень жаль. – Я наклонила голову.

Незнакомец вглядывался в мое лицо.

– А почему вы солгали о работе?

– Честно?

– Да, давайте попробуем пойти по пути честности.

Я вздохнула.

– Инстинктивная реакция. Я только что потеряла работу и, видимо, почувствовала себя лузершей, сидя здесь и глядя эпизоды из «Эллен».

– А кем вы работали?

– Диктором на телеканале «Лексингтон индастриз». С меня, так сказать, начинались утренние новости.

Мистер Редкая Улыбка отреагировал не так, как большинство людей. Обычно после слов, что я работаю на телевидении, я вижу удивленно вскинутые брови и готовлюсь отвечать на целый град вопросов, хотя наша профессия кажется гламурной лишь непосвященным. Сидевший напротив вовсе не восхитился, а если и восхитился, то не подал виду. Это показалось мне любопытным.

– А чем занимаетесь вы, что носите ничего себе костюм, однако сидите в кафе и никуда не торопитесь в… – я взглянула на часы, – без пятнадцати десять утра?

Уголок его губы снова изогнулся. Этому типу явно нравился мой сарказм.

– Я генеральный директор компании, – ответил он.

– Впечатляет.

– Не особенно, это семейный бизнес. Я не создавал фирму с нуля.

– Ага, протекция! – Я отпила кофе. – Вы правы, уже не так впечатляет.

Он снова улыбнулся. Если он действительно редко улыбался, это просто безобразие с его стороны, потому что полные губы и самоуверенная улыбка могли растопить сердца – и выиграть партию в покер.

– Расскажите о вашем увольнении, – попросил он. – Чтобы не возвращаться к «работе», которую вы делали в телефоне.

Я невольно рассмеялась.

– Это долгая история. Я сделала, по-моему, совершенно безобидную вещь, которая вдруг оказалась грубым нарушением политики компании.

– А в остальном вы хороший работник?

– Я девять лет пахала так, что задница дымилась, чтобы занять свою должность.

Незнакомец смотрел на меня и медленно пил кофе.

– Вы пробовали поговорить с руководством?

– Мой непосредственный начальник давно мечтал о моем уходе – с тех пор, как я пожаловалась, что он нанял парня на такую же должность, но с большей зарплатой, чем платили мне… – И тут я вспомнила, что мне нужно идти в офис к упомянутому начальнику. – Знаете, мне пора. Босс, извольте видеть, ждет, когда я соберу манатки.

«Мистер Президент» потер подбородок.

– Можно дать вам совет? Я неоднократно разбирал трудовые споры.

– Давайте, – я пожала плечами. – Вдруг пригодится.

– Ответные действия негативного характера за ваше сообщение о необоснованной разнице в зарплате по гендерным основаниям противозаконны. Я бы предложил вам записаться на прием в отдел кадров и изложить суть претензии. Они обязаны назначить служебное расследование, и тогда уже вашему начальнику придется сидеть в кафе и смотреть эпизоды из «Эллен».

Хм, Скотт не упомянул, что бикменовская «ответка» противозаконна, когда я рассказала, что произошло. Но это понятно, он был слишком занят, отчитывая меня за пребывание на пляже – и без лифчика.

Я встала.

– Спасибо. Возможно, я так и поступлю.

Красавец мужчина тоже поднялся со стула, глядя на меня так, будто хотел что-то добавить, но отчего-то был вынужден тщательно взвешивать свои слова. Я ждала, но пауза стала неловкой.

– Хм… Приятно было познакомиться, – сказала я.

– Взаимно, – он кивнул.

Я направилась к выходу, но он остановил меня, снова заговорив:

– А вы… вы не хотите потом со мной пообедать? Отговориться занятостью не получится – я знаю, что вы… совершенно свободны.

Я улыбнулась.

– Спасибо, но – не нужно.

«Мистер Президент» кивнул и снова опустился на свое место.

Я вышла из кафе, недоумевая, почему я сказала «нет». Разумеется, маньяков никто не отменял, но пообедать в общественном месте не опаснее, чем встретиться со знакомым из бара. Я так раньше делала. Признаться, что-то в этом человеке внушало мне робость – как при первом знакомстве со Скоттом: слишком уж он красив и успешен. Видимо, я просто робею перед мужчинами такого типа.

Но это же глупо! Новый знакомый безусловно секси, а утро и так обещало быть достаточно паршивым. Отчего же не воспользоваться шансом и не сходить на обед?

Я остановилась, отчего идущий сзади врезался мне в спину.

– Простите, – извинилась я.

Прохожий поморщился и обошел меня, а я побежала обратно в кафе. Рванув дверь на себя, я увидела, что президент неизвестной компании уже стоит с чашкой в руке, будто собираясь уходить.

– Эй, мистер президент, вы же не серийный маньяк?

Брови у него так и подскочили.

– Нет, я точно не маньяк.

– О’кей, тогда я передумала. Давайте вместе пообедаем.

– Ну, теперь я прямо рад, что сдержался и не разбушевался.

Я засмеялась и полезла в сумку за телефоном.

– Введите ваш номер, я сброшу вам смс.

Он бодро напечатал мне свой телефон, и я сбросила ему смс со своим номером и именем. Новый знакомый взглянул на завибрировавший телефон и отметил:

– Айрленд? Красивое имя, вам подходит.

Я взглянула в свой телефон, но своего имени мой новый знакомый не ввел.

– Мистер президент, а вы не представитесь?

– Нет, я намерен подогревать ваше любопытство до самого обеда.

– Хм… О’кей. Наверное, у вас какое-нибудь снобистское «президентское» имя, которое передается в роду вместе с трастовым фондом!

Он засмеялся.

– Я очень рад, что зашел сюда сегодня выпить кофе.

Я улыбнулась.

– Я тоже рада. Попозже я вам напишу насчет ланча.

Он кивнул.

– Буду ждать, Айрленд.

В офис я направилась в гораздо лучшем настроении. Может, сегодняшний день и не окажется безнадежно испорченным.

– Это шутка? Ты не мог попросить ее подождать, пока я заберу свои вещи?

Офисный зал у нас открытой планировки – такой большой квадрат с кубикулами посередине и отдельными кабинетами за стеклянными перегородками (аквариумы) по периметру. Охранник шел за мной по пятам до кабинета Бикмена, будто я заключенная в тюрьме, и в противоположном углу зала мне отлично было видно Сирену – она шустро переносила коробки из своего аквариума в мой кабинет.

Бикмен дернул за пряжку ремня, поддернув брюки из-под живота на пупок.

– Не устраивай сцен, иначе твое барахло сгребут в коробки без тебя!

Я нахмурилась и принялась постукивать ногой по полу, говоря:

– Надеюсь, ты хотя бы положил ей одинаковую зарплату с сотрудником мужского пола, обладающим аналогичным образованием и опытом? Хотя это будет непросто, ведь парень с ее квалификацией до сих пор разбирает корреспонденцию в экспедиции…

Бикмен натыкал в своем телефоне какие-то кнопки и сказал в микрофон:

– Тут Айрленд пришла очистить кабинет, ты ей не мешай, закончишь переезд, когда она уйдет.

– Да, мистер Бикмен.

Я вытаращила глаза. «Да, мистер Бикмен»?!

Негодяй махнул ручонкой, отпуская меня восвояси:

– Давай, давай, не задерживай!

Я с отвращением вышла в зал, но одна мысль заставила меня остановиться. Я еще не решила, обращусь ли я к эйчарам насчет мотивов личной мести, которыми руководствовался Бикмен, подстроив мое увольнение. Доказательств у меня не было – я не смогла бы доказать, что именно Бикмен обнародовал треклятое видео, а угрозы, как я прекрасно знала, на него не действовали. Однако мне нужно было макнуть его в дерьмо, чтобы слегка исправить себе настроение.

Я снова переступила порог кабинета и отпустила дверь, тихо закрывшуюся за моей спиной.

– Бикмен, ты несколько лет искал повод меня уволить, но это было сложно, потому что я была образцовым сотрудником, а рейтинги новостей стабильно шли вверх с тех пор, как я начала вести утренний сегмент. Наконец ты нашел, к чему придраться. Не знаю, как ты это устроил, но уверена, что именно ты переправил в отдел кадров это видео. Скажи, ты себе копию оставил? Надеюсь, что оставил, потому что это будет единственная задница, которую ты увидишь в этом офисе. Тебе не видать ни дюйма обнаженной кожи глупой девчонки, едва закончившей среднюю школу, которую ты взял на мою позицию. Ты рассчитывал на этом к ней подъехать, но она уже трахается с новым стажером из отдела рекламы. Кстати, ты помнишь временную секретаршу Мардж Вилсон, немолодую разведенку, которую ты подпоил на офисной рождественской вечеринке несколько лет назад? Думаешь, никто не в курсе, что ты поехал потом к ней домой? – Я улыбнулась и помахала мизинцем в воздухе. – Все знают, что Мардж дала тебе прозвище Гулькин Нос!

На этом я распахнула дверь, глубоко вздохнула и пошла собирать девять лет моей жизни.

Буквально три минуты спустя у двери моего кабинета возникли секьюрити, а за их спинами маячил Бикмен.

Перекладывая в коробку содержимое верхнего ящика, я обвела бывшего начальника недобрым взглядом.

– Я еще не закончила.

– Ты целый час возишься, а нам работать надо!

– Господи, Гулькин Нос, какой же ты урод… – пробормотала я, выдвигая второй ящик.

Бормотать я не умею – Бикмен побагровел и указал в направлении выхода:

– Вон! Вон отсюда!

Я выдернула ящик совсем и, не церемонясь, вывалила его содержимое в коробку. Затем я проделала то же самое с оставшимися двумя ящиками, бросив их на стулья для посетителей. Схватив со стола фотографии в рамках, а со стены – мой диплом, я затолкала все это в коробку.

Двое охранников в форме, которых вызвал Бикмен, смущенно мялись на пороге.

Я невесело улыбнулась одному из них:

– Я уйду, чтобы вам не пришлось иметь дело с этим уродом.

Охранники проводили меня к лифтам и зашли со мной в кабину. У Бикмена хватило ума спускаться на другом лифте, но когда мы вышли на первом этаже, мой бывший непосредственный начальник появился из соседней кабинки.

Я покачала головой, продолжая идти к выходу.

– По-моему, двух охранников достаточно. Необязательно меня провожать, Бикмен.

Он держался на расстоянии, но упорно шел за мной. В главном холле было людно, и у меня мелькнула мысль уйти, громко хлопнув дверью. Остановившись, я поставила на пол тяжелую коробку, развернулась и, указывая на Бикмена пальцем, завопила изо всех сил:

– Этот человек пользуется служебным положением, чтобы домогаться своих подчиненных! Он только что уволил меня и отдал мою должность молоденькой девчонке, надеясь, что в качестве ответной услуги она раздвинет ноги! Этот негодяй не слышал о движении «#ЯТоже»!

Бикмен кинулся ко мне и схватил за локоть. Я вырвалась.

– Не смей меня трогать!

Он отскочил, сообразив, что на него смотрят, и счел за лучшее отступить к лифтам.

Нужно было убираться, пока охрана не вызвала полицию, поэтому я глубоко вздохнула, успокаиваясь, подняла коробку и подбородок и решительно направилась к стеклянным дверям. Но навстречу мне шел человек, шагая широко и скоро. Я невольно остановилась, разглядев его лицо – очень рассерженное, даже взбешенное.

– Держите свои поганые руки при себе! – рявкнул он на Бикмена за моей спиной.

Мистер Президент.

Ну, дальше уже некуда. Первый мужчина, который вызвал во мне интерес за несколько месяцев, – и надо же, вошел в наше здание, когда я закатила скандал и орала как сумасшедшая. Хуже момента и подобрать нельзя. Да, день не задался.

И тут, видимо, сказалось накопившееся напряжение: я захохотала как ненормальная. Сперва просто прыснула, но фырканье перешло во всхрапывающее ржание, а затем в идиотский безудержный смех. Напрасно я зажимала рот – слова вырвались между приступами хохота:

– Ну конечно… Место встречи изменить нельзя… Клянусь, обычно я не такая… Просто последние дни были ну очень скверными…

«Мистер Президент» смотрел куда-то мне за спину, и выражение его лица было смертоносным: на щеках играли желваки, подбородок стал квадратным, ноздри раздувались, как у быка. Оглянувшись, я увидела, что Бикмен снова идет к нам, вместо того чтобы слинять в один из лифтов.

Я вздохнула, понимая, что еще ничего не кончилось, и закрыла глаза.

– Я пойму, если вы отмените свое приглашение на обед.

Недавний знакомый остро взглянул на меня, на Бикмена и снова на меня.

– Вообще-то я с удовольствием с вами пообедаю, но, сдается мне, вы сами вот-вот передумаете.